Опал для грешника (историко-мистический детектив, 18+)

 » II.

- Нужно выйти на свежий воздух, прогулка должна пойти мне на пользу, — сказал он сам себе, поднимаясь с кресла. Голова немного кружилась, но чуть позже всё прошло. Главный вывод, который Миша сделал в ходе прогулки — за 5 лет Петербург совсем не изменился: снаружи красивый фасад, а если углубиться внутрь, грязные пыльные улицы, где живут люди из самых низов общества.
К Михаилу подбежала молодая цыганка.
- Мил человек, дай тебе погадаю, всю правду расскажу, чего и сам о себе не знаешь, поведаю.
- Я не верю в гадания, — отрезал Миша.
- Да тут и без гадания всё видно по лицу твоему.
- И что же ты видишь? — спросил он, не сдерживая саркастическую улыбку.
А цыганка будто и не обратила на это внимания и серьёзным голосом сказала, глядя ему прямо в глаза:
- Вас любит удача, но очень не любит судьба. Вы прожили на свете 25 лет, но на самом деле вы старше. И этому не стоит удивляться: вы рано познали боль утраты, потеряли половину сердца, а от этого быстро стареют.
Услышав про половину сердца, Миша вздрогнул. «Только половину? Нет, вот здесь ты ошиблась, всё целиком. Нет, у меня сердце пять лет назад было, а теперь уже нет, так даже лучше, легче жить. Много нас таких по земле ходит, просто не все себе в этом признаются».
- Это всё я и сам знаю.
- А хочешь ещё что-то узнать?
- Нет. Вот, возьми награду за труды.
Миша передал цыганке несколько монет. Она увидела на его руке кольцо и вдруг начала неистово креститься. Глазами испуганной газели смотрела на него, так и осталась стоять на месте как вкопанная, хотя по всему было видно, что хотела убежать.
- Чего так испугалась и открещиваешься от меня, как от чёрта? — спросил он после длительной паузы.
Цыганка указывала на кольцо и шевелила губами, звука голоса не было слышно. Через некоторое время она заговорила шёпотом.
- Избавься от него, демон в нём заключен, коли не сделаешь этого, страшное проклятие на себя примешь! Избавься, зло в нём, чистое зло! Беду на себя накличешь! Помогает он тебе временно, а сам норовит в болото утянуть! Проклятие на нём и погибель твоя! Избавься, избавься от него, пока не поздно!
- Я не могу, это наш родовой перстень, он дорог мне, как память об отце. Поклялся хранить его, и не нарушу клятву. Иногда бывает мне от него плохо, но это не повод, чтобы…
Она оборвала его на полуслове.
- Знать, совершил уже одно злодеяние, хотя истинной вины на тебе нет, не в воле твоей было помешать случившемуся, но для беса пути не важны, лишь бы свершилось преступление, коему ты причиной явился.
Михаил вдруг крепко сжал ей руки и закричал не своим голосом:
- Замолчи! Я ни в чём не виноват! Замолчи! Не желаю слушать! Ты всё врёшь! Ты ничего не можешь знать обо мне! Замолчи! Замолчи сейчас же, а не хочешь по-хорошему, так я тебя заставлю! Заставлю!
Колючий взгляд синих глаз пронизывал её насквозь, в них загорелись искры. Миша услышал голоса, которые вначале шептали что-то непонятное, как ворчание старухи, потом зазвучали громче, звуки походили на крики животных. Вдруг среди хаоса он услышал чёткое и громкое: «Не слушай её! Не слушай! Слушай только меня, я ведь тебе помогаю, верь мне и только мне! Она зла тебе желает! Она и есть само зло! Колдунья! Ведьма!»
- Пусти, мне больно! Больно! Отпусти! — умоляла девушка и плакала.
Слёзы только ещё сильнее злили его, буквально приводили в бешенство.
Он будто и не слышал её мольбы, и только сильнее стиснул её руки. В висках стучало, голова раскалывалась, шум голосов не утихал. «Надо как-то это прекратить, ещё немного, и они сведут меня с ума!» — сказал он сам себе. В шуме звериных голосов Михаил вдруг ясно услышал отца: «Я просил тебя не причинять людям боли, помнишь?» Все прочие голоса сразу же затихли, он словно очнулся от кошмара и обнаружил, что перепуганная цыганка отчаянно пытается вырваться из его железной хватки. Миша разжал руки, виновато опустил глаза и прошептал:
- Простите меня… не знаю, что со мной происходит… всё это, конечно, глупо, но такое ощущение, что это был не я… простите, я был просто сам не свой!
«А ведь это действительно так, всё это сила бесовская» — подумала девушка, немного успокоившись.
- Видно, не готов ты ещё меня услышать. Когда всё поймёшь, сам придёшь, только бы поздно не стало. Говоришь, отцу поклялся перстень хранить, вот и совершаешь такую же ошибку, какую сделал отец твой, придётся тебе грехи его искупать, если с проклятым кольцом расстаться не желаешь. У вас с ним очень сильная связь, видимо, так оно и должно: своей судьбой за ошибки его ты будешь расплачиваться.
С минуту Миша смотрел на неё, не в силах вымолвить ни слова, а потом вдруг взмолился:
- Вы что-то знаете о моём отце? Знаете, что с ним произошло… почему он так поступил? Умоляю вас, пожалуйста, расскажите мне всё! Только не лгите, скажите правду, прошу вас, вы моя единственная надежда! Мне нужно знать правду, иначе я просто не смогу жить дальше!
Цыганка посмотрела на него и поняла, что видит перед собой не взрослого состоявшегося человека, а несчастного маленького ребёнка, который просит о помощи.
- Да, я знаю... весь ответ здесь, на линиях, — девушка взяла его ладонь и внимательно рассматривала несколько минут, — но я не могу открыть тебе всё, не имею права, это твоя судьба, узнать всю правду ты должен сам. Ты в плену, в плену у страшной тайны, оттого и жизни у тебя нет, и не будет, покуда свободу не обретёшь, настоящую, а не ту, которую ты сам себе выдумал. Есть и ещё одна пленница этой тайны, бедняжка, она даже не ведает ничего, живёт в своём мире, и не видит, что происходит в реальности. Найди её, вдвоём у вас появится шанс выпутаться из сетей, и тогда каждый из вас получит то, о чём мечтает.
Миша пытался вникнуть в смысл этих слов, но получалось с трудом, единственное, что было ясно, он выразил словами, которые образовали вопрос:
- Я должен найти какую-то девушку, и тогда узнаю правду об отце?
«Я давно уже ни о чём не мечтаю, это глупо и бесполезно, мечты для того и существуют, чтобы не сбываться и только терзать нас напрасными надеждами»
Вразумительного ответа на него он так и не получил, снова загадка.
- Ты сам это сказал. Делай выводы, думай и решай, каким путём идти к цели. Хорошо уже то, что она у тебя появилась!
- Но как я её найду, если не знаю, кто она?
- Когда увидишь её, поймёшь, почувствуешь, что бы ты не говорил, а способность чувствовать ещё не потеряна. Вся беда в том, что ты не решаешься навсегда проститься с прошлым. Ну, если так, значит, будь готов к новой встрече с ним, она состоится очень скоро…
Миша снова вздрогнул, он больше всего на свете хотел забыть своё прошлое, перечеркнуть эту часть жизни, даже пытался убежать от него, уехав за границу, но сейчас осознал — старания бесплодны, потому что прошлое бежало за ним, не отставая ни на шаг, как тень. Совсем скоро его ожидает встреча с прошлым! Это открытие было таким тяжёлым, он долго не мог прийти в себя, мысли путались, страх парализовал его волю. Выхода не было, оставалось только покориться судьбе и готовиться к этой встрече. Сказав последние слова, цыганка удалилась, несколько раз осенив себя крестным знаменем. А Михаил так и остался стоять посреди широкой улицы, один в огромном городе, один против жестокого и безжалостного мира.
Вечером того же дня дневник вновь принимал откровения своего хозяина, и конечно, новая запись посвящена словам цыганки, которые надолго выбили Михаила из привычного ритма жизни, нарушили равновесие.
«Встреча с прошлым… её не будет, судьбу можно обмануть, я просто останусь дома. Сегодня не будет никаких балов и походов по салонам, в этот день светская жизнь для меня запретна. И так будет всегда… это день воспоминаний, сейчас с ними бороться невозможно. Только этот день выделяется из прочих однообразных и пустых, проведённых в бесконечных развлечениях и романах! Это не жизнь, а карусель, крутящаяся с дикой скоростью! Остановиться, увы, нельзя, остановка — это конец, а сегодня вращение немного замедляется… Только сегодня я живу по-настоящему, а не играю в жизнь, живу воспоминаниями о прошлом, в нём были и счастливые минуты,… но они утеряны безвозвратно. Подчинял себе всё, что меня окружает, вызывал в людях чувство любви к себе, чтобы затем всё разрушить. Так продолжалось до тех пор, пока не встретил её… Счастье было коротким, как летняя ночь, несколько красочных дней вихрем пролетели, взволновали душу, она уже готова была ожить, но последовала жестокая кара за все разбитые сердца и сломанные судьбы! Эта любовь стала моим проклятьем, наказанием! Она могла бы меня спасти, и поначалу так было, казалось, обрёл себя прежнего, стоило только в это поверить, как клетка захлопнулась! Больше мне из неё не выбраться, да и зачем? Чтобы снова всё повторилось, обрести, чтобы потерять или разрушить самому, нет! Нет! Та цыганка права, я в плену, в вечном плену у своего прошлого. Не могу проститься… не знаю, оно само не отпускает. Не хочу встречаться с ним, не хочу и не буду!...»
- А ты мне в этом поможешь, верно? — спросил Михаил, обращаясь к перстню. В камне утвердительно замигал красный огонёк.
Он внимательно рассматривал огоньки внутри опала и вспоминал слова о демоне.
- Он и правда будто живой, и опять же, эти приступы боли, чем я это заслужил? Не по нраву кольцу новый хозяин, вот и выкидывает фокусы оберег, хотя грех жаловаться, помогает ведь. Не знаю, как насчёт бесов, но что-то в нём всё-таки есть. Хм, демон, говоришь, заключён, меня тоже не иначе, как дьяволом в свете именуют, за глаза, конечно, в открытую никто не решится — боятся. Страх — это тоже источник власти над другими, не менее сильный, чем любовь. Демон в кольце не страшен, я ведь не ангел, значит, мы с ним отлично поладим.
Он рассмеялся странным смехом, каким-то глухим и тяжёлым, а перстень на эти слова отреагировал бурно мигающими ярко-красными огнями.
- Проклятие на себя приму, уж это совсем не страшно, за эти пять лет проклинал себя тысячу раз, этих проклятий на мне уже так много, что одним больше, одним меньше, не имеет никакого значения.
«Продолжим рефлексию дальше, это весьма болезненная процедура, но всё же помогает, становится немного легче, когда выговоришься самому замечательному собеседнику — дневнику. Главные его достоинства: слушает молча, никогда не задаёт никаких вопросов и всегда со всем соглашается».
Дрожащей рукой он медленно выводит слова, корявые строчки расползаются по бумаге причудливым, непонятным и почти лишённым всякого смысла рисунком, таким же, как и вся его жизнь.
«От прекрасной сказки остались одни воспоминанья, они стали ядом, сказочно сладким, но всё же ядом, он выполнил свою задачу, убил меня! Сердце больше не способно на чувства, оно мёртвое, так и должно быть, так нужно. Моя любовь никому не принесла счастья, потому что я ничем не пожертвовал ради той, которую любил по-настоящему, сильно, страстно, она, одна-единственная, навсегда… Я ничем не пожертвовал ради любви, даже тогда, когда обстоятельства этого строго потребовали, испугался, струсил! Ну почему же я такой трус?! Презираю себя за это! Только она из нас двоих пошла на жертву! Пошла против семьи! Анна, милая моя Анна, прости, прости, умоляю… Если бы можно было вернуться назад, я бы поступил так, как требует закон чести, выполнил бы свой долг! Остальные, те, что были до неё и после, их я любил для себя, для собственного удовольствия, удовлетворял свою жажду, эту странную, почти болезненную потребность в любви. С жадностью поглощал их чувства, радости и печали, ничего не отдавая взамен, и никогда не мог насытиться. Разве мог ли я дать им любовь и нежность, когда сам ощущал себя нищим, умело просящим милостыню? Анну я любил, но эта любовь для нас обоих была страшной пыткой, и принесла только страдания, а во всём виноват я сам. Она теперь свободна, а я мучаюсь до сих пор. Что теперь сокрушаться о потерянном, счастье разбито, а его осколки ранили так сильно, что не оправлюсь, да и не стремлюсь к этому. Жизнь превратилась в пустое существование без цели, без мечты, без надежды, тогда уж лучше умереть, чем так жить. Но я боюсь смерти, очень боюсь, впервые увидел её совсем рядом в то утро в Отрадном… испугался, и раньше боялся, как и все, но это был страх непонимания, незнания, а сейчас знаю, что такое смерть, видел всё собственными глазами, этот страх ещё сильнее…
Мне нельзя никого любить, так же, как и человеку, не умеющему плавать, ни в коем нельзя приближаться к воде, это опасно для него. Моя любовь опасна для окружающих, ничего, кроме боли, она им не принесёт, потому что я не могу, не умею любить. Когда судьба дала шанс (она просто играла со мной, чтобы наказать), не научился, а потом и вовсе охладел к этому сложнейшему знанию. Как только осознал это, стало легче существовать на свете, таков главный принцип моей жизни, следую ему, не отступая ни на шаг, вот уже пять долгих лет, и так будет продолжаться в течение всего срока, который мне отмерен. Можно сказать, что уже почти избавился от коварной болезни под красивым и вполне безобидным названием «любовь», только остались рубцы на сердце, и вот сегодня они снова кровоточат, а потому и нужно излить хотя бы часть горечи на бумагу, бумага всё терпит. Метод излечиться всё-таки нашёл, пусть у него есть страшные побочные эффекты, но другого способа нет: нужно забыть о том, что у тебя есть сердце, забыть навсегда, а чувства и страсти ослабить и постоянно держать под контролем разума и воли. Только разум и воля союзники, а сердце — враг, которого должно уничтожить, или, по крайней мере, заточить в надёжную темницу. Забыть о сердце и представить, что его у тебя не было от рождения, и внушить эту мысль всему окружению, непременно подтверждая всё это поступками. Это у меня получилось превосходно! «Человек без сердца» — великолепное прозвище, полностью отражающее мою сущность! Да, я такой, и не желаю меняться, не существует причины, способной заставить меня сделать это! Возбуждать в людях презрение и стойкую ненависть по отношению к себе — это настоящее искусство, такое сможет не каждый, а я смог, и горжусь этим. Можно даже сказать, рад и счастлив, ведь счастье есть не что иное, как удовлетворённая гордость, а несчастье наступает тогда, когда гордость уязвлена. Почему-то нравится, когда меня ненавидят, это ведь значит, что боятся, а страх даёт власть над людьми. Когда же меня любят, даже если не прилагаю усилий, не заставляю любить, сразу же становится так плохо на душе, впадаю в отчаяние, с первой встречи чувствую вину перед ними, хотя ещё не совершил ничего ужасного, наверное, всё так, потому что заранее знаю, каким будет финал. Расставание, боль, разочарование в любви. Некоторых из них бывает по-настоящему жаль, но если позволить этой жалости взять верх или перерасти в нечто иное, тогда потеряю контроль над ситуацией, и всё повторится снова, всё то же самое, что произошло 5 лет назад и разделило мою жизнь на две части: «до» и «после» расставания с Анной. Чувствую, что повторения того, что было, не избежать, и её прощальные слова не дают покоя: «Ты ещё встретишь девушку, которую полюбишь». Говорят, что настоящая любовь бывает только раз в жизни, и это правда, у меня она уже была. А всё остальное не более чем погоня за чем-то мифическим, несуществующим, за миражом. Ах, Анна, милая Анна, во всех девушках ищу твои черты, но второй такой, как ты, на свете нет, ты одна, единственная и неповторимая, и потому, не найдя идеала, глубоко разочаровываюсь и бросаю их без всякого сожаления. Ведь нужны были не они, а ты, только ты, любимая моя! В любом случае, повторение недопустимо, и для этого сгодятся любые средства, даже такие, какими пользуюсь! Каким холодным и жестоким я стал, жизнь закалила, ничто из окружающего реального мира не трогает. Только прошлое способно слабо шевельнуть что-то глубоко внутри, не потому ли оно так спешит ко мне навстречу, что пытается вернуть всё назад, вернуть меня? Любой ценой этого не допустить, вот что главное, цель оправдывает средства! Нельзя снова рвать жизнь на части, из этих обрывков уже невозможно собрать цельную картину, слишком много пробелов, которые ничем не восполнить. А так называемая встреча с прошлым грозит уничтожить то немногое, что с трудом удалось сохранить, но я обману судьбу, ничего этого не будет! Дата для встречи самая подходящая, только сегодня мы и можем столкнуться, однако же, я это знаю, и смогу сделать так, чтобы разминуться с прошлым. Сейчас, проанализировав всё ещё раз, уже почти готов сказать ему прощай…»
Однако он не знал, что вместо этого будет вынужден говорить «здравствуй».
Михаил закрыл дневник, убрал его в ящик стола, ключ от него он всегда носил с собой. Роль ключа выполнял миниатюрный крест на золотой цепочке (бельгийские мастера сотворили такое чудо). Красивый православный крест воспринимался только как религиозный символ, о его секрете никто даже не подозревал. Дневник Михаила содержит в себе его тайну, всё, что надежно скрыто от окружающих холодностью, безразличием, ложью и великолепной актёрской игрой, предстаёт на этих страницах в не прикрытом, не защищённом и истинном виде. Каждое слово — кристально чистая истина, в них квинтэссенция его личности, подлинной сущности. Единственный друг, которому Миша никогда не лжёт, ибо это значит лгать самому себе, а с собой он честен, нуждается в надёжной защите от чужих. Если всплывёт то, что он так тщательно прячет, это будет означать конец жизни, актёр не может существовать без своей маски, поскольку уже сжился с ней. Теми самыми чужими, которые постоянно угрожают хрупкому спокойствию, для Миши являются все. Единственный человек, кто понимал его тогда, и наверняка понял и помог бы и сейчас, покинул его в самом начале жизненного пути.
Убедившись, что тайна прошлого заперта на замок, а ключ всегда рядом, Михаил хотел подняться к себе. Нужно было попытаться уснуть, проведённая рефлексия отняла слишком много нервной энергии, в это время обычно бурлит светская жизнь, но сегодня она под запретом. Желанию отдохнуть, как и многим другим его желаниям в жизни, не суждено было сбыться, вошёл слуга и, глядя на необыкновенно мрачную физиономию хозяина, запинаясь на каждом слове, как бы извиняясь за причинённое беспокойство, доложил:
- Князь Орлов прибыли-с и просят немедленно принять.
Миша долго молчал, не зная, радоваться новости или огорчаться. «Мы не виделись с самого выпуска из военной академии, столько времени прошло. Какой Никита сейчас? Как сложилась его жизнь? Как он отреагирует на меня? Ведь я уже совсем не тот, что был раньше, изменился, причём не в лучшую сторону. И откуда он узнал, что я вернулся?»
- Проси, я сейчас приму его.
Никита вошёл в гостиную и не сразу узнал в этом человеке своего друга, слишком многое в нём изменилось за эти пять лет. Лицо со временем не утратило природной красоты и привлекательности, но при этом приобрело оттенок какой-то странной, почти болезненной бледности, глаза насыщенного тёмно-синего цвета, сколько жизни было в них прежде, а сейчас они холодные, как лёд, застывшие и совершенно ничего не выражающие. Во всём ясно читались безразличие и отстранённость от реальности, в целом вид у Михаила был очень уставший, и дело вовсе не в дальней дороге, так обычно выглядят люди, разочаровавшиеся во всём, скучающие на празднике жизни, смертельно уставшие от неё.
Орлов несколько оробел и пару минут находился в лёгком шоке от долгожданной встречи с Михаилом.
- Здравствуй, Мишель, наконец-то ты вернулся! Как же долго мы не виделись, целых пять лет прошло!
Миша приветливо улыбнулся и попал в крепкие объятия Никиты.
- Да, времени прошло много, а ты совсем не изменился!
- Не могу сказать того же самого о тебе, но одно осталось неизменным: всё такой же красавец и, конечно же, свободен, как горный орёл, я угадал?
- Ну, разумеется, меня вполне устраивает такая жизнь, не желаю ничего менять и тем самым себя ограничивать.
«Что же поделать, если другой жизни нет и не будет».
- Видно, не родилась на свете ещё та женщина, которая тебя изменит.
- Я слишком люблю и ценю свою свободу, чтобы попасть в лапы какой-нибудь коварной хищницы.
Миша хитро улыбнулся, эта улыбка смотрелась как-то неестественно и наиграно на его лице.
- Почему ты не написал никому из нас ни строчки? Все мы: я, Дмитрий и Павел, были шокированы, когда узнали о твоём неожиданном отъезде в Европу, это было больше похоже на бегство. Представь себе, я возвращаюсь с Кавказа и первым делом, конечно, хочу увидеться с тобой, поведать о пережитом, тут вдруг выясняется, что ты уже неделю колесишь по матушке Европе. Как прикажешь это понимать? Потом дошли до меня обрывки той истории с племянницей Его Величества, изрядно приукрашенные светскими сплетниками, в общем, всё это сплошная выдумка и такая глупость, что даже не хочу вспоминать. Естественно, я не поверил, потому что знаю тебя, ты не способен на подлость. Дмитрий в то время ездил по делам в Москву, а когда вернулся, поведал мне всю историю в том виде, как она есть, и выходит, то, что говорили о тебе в свете, все те, мягко говоря, нелицеприятные вещи, правда? Да, ты очень удивил всех нас, это же надо, завести роман с великой княжной! Ты ещё легко отделался, друг мой, что, если бы пунктом ссылки была не Европа, а Кавказ? Нынче туда отправляют всех неугодных. Даже страшно подумать, что могло произойти!
Миша помрачнел, но на общем негативном фоне это было мало заметно.
«Ты абсолютно прав, это было настоящее бегство, но разве можно убежать от воспоминаний, увы, нет, они всегда с тобой рядом, что бы ты не делал, куда бы не пошёл».
- Ты пришёл отчитывать меня или повидаться после долгой разлуки? — с явной обидой в голосе спросил Миша. — Если верен первый вариант, тогда закроем эту тему, иначе мы поругаемся. Хочешь знать правду о той истории? Хорошо, я её тебе скажу, всё, что обо мне говорят, чистая правда, за исключением некоторых излишне приукрашенных деталей, и «человеком без сердца называют» не зря, и не только роман с великой княжной тому подтверждение, было множество других, все они закончились одинаково плохо, однако угрызений совести не было и нет.
Никита не скрывал своего сильнейшего удивления, скрывать свои чувства он вообще не умел, иногда даже был подвержен вспышкам гнева и ярости. И всегда говорил то, что думает, напрямик глядя человеку в глаза.
- Ты так спокойно об этом говоришь? И это прозвище оно… оно такое…
- Какое? Оскорбительное? Обидное? Совсем нет, зачем же обижаться на правду, это глупо.
Хладнокровие, с которым говорил Михаил, пугало Никиту, он убеждался в том, что друг не просто изменился, а стал совершенно другим человеком. Орлов смутился, не знал, как вести себя с ним, о чём говорить, казалось, что между ними больше нет ничего общего.
- И всё-таки, Мишель, почему тебя так называют: «человек без сердца»? «Никак не возьму в толк, что же с тобой произошло? Куда подевался жизнерадостный и открытый миру человек? Он, наверно, остался в Европе, а в Россию вернулся кто-то другой, безразличный ко всему, и при этом такой жёсткий, колкий, как ёж, по отношению к окружающим. Ведёт себя так, будто один противостоит всему миру. Что же произошло?
«Вот тебе новая загадка, Никита, потрудись и разгадай…»
- Не знаю… ты пойди и спроси у них, это ведь свет дал мне такое имя. Пойди и спроси, много интересного услышишь обо мне, в основном плохое, и даже очень плохое, и конечно, разочаруешься. Твоё мнение обо мне резко изменится, ещё бы, каково узнать, что ты ошибся в человеке, тем более в друге. А ты, Никита, и правда ошибся, я ведь способен на подлость, ещё как способен, и много плохих поступков уже совершил, как ни странно, раскаяние за них приходит не всегда. И потому считаю, что они правы, я действительно такой «бессердечный», но мне так проще и комфортнее, что, не нравлюсь? Так я тебя здесь не держу, можешь уйти, если хочешь…
«Лучше держаться от меня подальше, для твоей же пользы».
Миша снова смеялся, но на этот раз грустным смехом, это скорее был смех сквозь слёзы, но тех самых слёз не видно, синева океанов глаз всё так же холодна и непроницаема, а всё потому, что он давным-давно разучился плакать. Этим словам и странному смеху Орлов удивился ещё больше, уже начал думать, а реально ли происходящее, не сон ли это всё?
- Что ты такое говоришь?! Нет, ты послушай себя, послушай, какую чушь ты несёшь! Глупости и бред больного горячкой! Прекрати сейчас же! Я твой друг, и ничто, слышишь, ничто, этого не изменит! И мне не важно, какие гадости говорят о тебе в обществе, никогда тебя не предам! Дружба — это единственное, что по-настоящему прочно, всё остальное может со временем разрушиться, даже любовь, а настоящая мужская дружба никогда! Вспомни, мы же давали клятву, всей нашей знаменитой четвёркой, правда, Оболенский всегда оставался в тени, но это не важно, в ночь перед выпуском, мы все четверо на крови клялись друг другу в вечной дружбе. Я помню о своей клятве, и никогда её не нарушу! Так что будь уверен, что можешь рассчитывать на меня, да и на Дмитрия с Павлом тоже. Ничто моего отношения к тебе не изменит!
Миша слушал эту горячую речь очень внимательно, но с таким непроницаемым лицом, казалось, он не верит ни единому слову.
«Приятно это слышать, но… жаль, что всегда есть одно маленькое «но», которое непременно портит всё, даже самое прекрасное. Это ты сейчас так говоришь, а что будет впереди, ещё неизвестно, как сложится жизнь. И не говори за всех троих, ты же не можешь влезть к ним в головы и в сердца. Как говорится, чужая душа потёмки, полностью можно доверять только себе самому, и то при условии, если нет внутри личностного конфликта. Дружба… наверно, я и к этому не способен. В дружбе один из друзей всегда подчиняется другому, более сильному, хотя ни один из них никогда себе в этом не признается. А два равносильных человека чаще становятся врагами, потому что им тесно, не хватает пространства для самореализации. Я не создан, чтобы подчиняться, не могу и не желаю этого делать, слишком люблю свободу и независимость, а повелевать, управлять, слишком утомительный труд, почти не приносящий удовлетворения, кроме того, надо постоянно обманывать. Дружба — это тоже источник власти, только это гораздо более сложный механизм, чем страх и любовь вместе взятые, используя его, можно самому пострадать очень сильно, совершенно не добившись нужного результата».
- Неужели тебе всё равно, что говорят о тебе в свете? Как же общественное мнение? Это же очень мощная сила, — схватился Орлов за эти слова, как утопающий за соломинку.
Михаил только усмехнулся, и ответил с неизменным спокойствием:
- Общественное мнение? Да, для большинства обычных людей оно имеет большой вес и заставляет их делать то, что нужно другим, не быть, а казаться, чтобы им понравиться. Я же выше всего этого, я свободен от некоторых условностей, сам устанавливаю правила, не для всего мира, а только для себя, и строго соблюдаю их, но и этого достаточно, чтобы вполне комфортно существовать и добиваться своих целей. Мне абсолютно всё равно, что обо мне думают или говорят, с самооценкой всё в полном порядке, она не страдает от мнения других, поэтому могу быть истинно независимым, самостоятельно принимать решения. И уж если чего-то захочу, то непременно получу это, пусть даже весь мир ополчится против меня.
_________________

 » III.

В тот вечер Саша усердно готовилась к своему первому балу. Первый выход в свет, первый бал — важное событие в жизни каждой молодой девушки. Смешанные чувства овладели ей: с одной стороны, сильное волнение, ведь от того, каким будет дебют, зависит очень многое, с другой — радость и ощущение приближающегося праздника. Саша порхала, как бабочка, её душа томилась в ожидании чего-то сказочного и прекрасного. Она была свежа и грациозна, как распускающийся бутон лилии. Глубокие изумрудно-зелёные глаза сверкали. Волнистые локоны золотых волос, уложенные в замысловатую причёску, казалось, были очень тяжелы для её изящной головки. В тот вечер на ней было восхитительное бледно-лиловое шёлковое платье, умело подчёркивающее фигуру.
- Саша, не мельтеши, сядь и успокойся! Что ты носишься, как заведённая? Лучше побереги силы для танцев, — в который уже раз пыталась обуздать юную дебютантку её кузина Ольга Орлова. Женщина опытная и искушённая в светской жизни, она понимала, какие чувства сейчас испытывает Саша, свой первый бал она помнила до сих пор, хотя их у неё уже было так много, что и не сосчитать. На одном из них она встретила Никиту Орлова, и влюбилась в красавца офицера с первого взгляда, он воспылал к ней такими же сильными чувствами, и в скором времени состоялась свадьба, а далее счастливая семейная жизнь.
- Оленька, я так волнуюсь! Ты уверена, что я сделаю всё правильно?
- Саша, ты спрашиваешь об этом уже в десятый раз, а ответ и в десятый раз один и тот же, всё будет хорошо.
- А вдруг я попаду в неловкое положение, скажем, запутаюсь в танцах, или скажу что-то не то? Светские разговоры — это какая-то бессмыслица и полнейшая глупость, обсуждать погоду, моды, а самое худшее, сплетничать о жизни других, это не красиво, не достойно… Нет, я так не смогу! А значит, совершенно не создана для светской жизни, но я так хочу пойти на этот бал! Чувствую, там случится что-то очень важное! Оленька, что же мне делать?
- Сашенька, дорогая моя, не переживай так сильно, всё будет замечательно, ты справишься и всё сделаешь идеально, я уверена. По поводу светской жизни не волнуйся, я помогу, поведаю тебе все её секреты, подстрахую, если вдруг случится что-то непредвиденное, главное, держись ближе ко мне. Ах, Саша, ты так прекрасна, что сразу очаруешь всех мужчин императорского двора!
- А зачем мне все? Нужен только один, единственный, мой, тот, кого для меня выбрала судьба… Вот ты, например, встретила Никиту, полюбила раз и навсегда, теперь очень счастлива, я тоже очень хочу найти настоящую любовь! И уверена, что найду её, так и будет!
- Ну конечно, конечно, всё, о чём ты мечтаешь, сбудется! Саша, у тебя будет всё, и любовь, и счастье, только, пожалуйста, будь осторожна, не торопись делать выбор, подожди, со временем всё непременно придёт.
«Да, свет действительно совсем не для неё, это театр с жёсткими правилами, каждый должен подчиняться и играть свою роль, иначе, просто сломает себе жизнь, а она не умеет притворяться, она открытая книга, которая так легко читается. Саше будет очень тяжело жить в Петербурге, здесь полно сердцеедов, и этот прекрасный цветок может попасть в лапы одного из них. Что ж, постараюсь уберечь её от ошибок молодости, сама однажды едва не совершила одну из них…»
Но Саша уже не слушала свою кузину, она мечтательно закрыла свои чудесные глаза и кружилась по комнате. Неожиданно вспомнился один давний разговор с матерью.
«Маменька, расскажите, как найти человека, который предназначен тебе судьбой, как определить, что это именно он тот, кого будешь любить до конца жизни?»
«Саша, тебя уже интересуют такие вопросы? Восемь лет — это ещё слишком рано, девочка моя».
«И вовсе не рано, оглянуться не успеете, как я вырасту. Ну, расскажите, пожалуйста, мне очень-очень интересно!»
«Похоже, выбора у меня нет, ты ведь не отступишь, будешь настаивать на своём. Хорошо, слушай, открою тебе маленький секрет: при встрече с молодым человеком просто загляни в его глаза, и ты всё поймёшь, если увидишь, что отражаешься в них, как в зеркале, значит, это и есть он, и есть твой принц, тот, кого ты полюбишь».
«Маменька, я не понимаю, как это «отражаешься в глазах», видишь себя, как в зеркале, как это происходит?»
«Это нельзя понять, доченька, можно только почувствовать, когда встретишь свою истинную любовь, всё узнаешь…
«Значит, достаточно просто посмотреть в глаза, и всё станет ясно, мне нравится такой метод!»
«Саша, это сложнее, чем ты думаешь, а малейшая ошибка означает навсегда испорченную жизнь… (тяжело вздыхает) Ещё нужно, чтобы выбранный тобою человек ответил взаимностью, иначе такая любовь обречена на страдания, это не всегда происходит сразу, мужчины не видят знаков, поэтому нам, женщинам, иногда приходится действовать самим».
«А откуда вам стал известен этот секрет?»
«Секрет открылся мне тогда, когда я встретила любовь всей своей жизни, увидела его магические притягательные глаза, своё отражение в них, и поняла: это он! И не ошиблась!»
«Этим человеком был папенька, верно? Вы самая лучшая пара в мире!»
Елизавета молча обняла Сашу и потом ответила: «Ну конечно, конечно, это был твой отец, и никто другой!»
- Саша, Саша, уже пора ехать, или ты хочешь опоздать на свой первый бал?
- А? Что? Уже пора? Извини, я немного отвлеклась.
- Это называется «немного отвлеклась», я уже добрых полчаса пытаюсь до тебя достучаться! Карета давным-давно нас ждёт, пошли.
- А разве Никита не приедет?
При упоминании о муже Ольга недовольно скривила губы, с некоторых пор в их отношениях наметились серьёзные проблемы.
- У него опять какие-то дела на службе! После возвращения с Кавказа служба для Никиты стала важнее, чем я! Он обещал встретить нас уже в Зимнем дворце, надеюсь, что сдержит слово.
Тут к ним в комнату вошли Илларион и Владимир. Волков остановил взгляд на Саше и не замечал никого вокруг.
- Доченька, ты обворожительна! Жаль, что Лиза не с нами, она гордилась бы, увидев, какая прелестная девушка выросла из девчонки-сорванца.
- Папенька, представьте меня вашему гостю!
- Это князь Волков Владимир Андреевич, мой… друг и деловой партнёр.
Моя дочь Александра, чей портрет вы уже видели в кабинете.
Только эти слова вернули Волкова в реальность, всё это время он не отрывал от Саши глаз, смотрел и видел, конечно, не Александру Забелину, а Анну Волкову.
- В жизни вы ещё прекраснее, чем на портрете, даже самый гениальный художник не смог бы передать все грани вашей красоты.
Услышав комплимент, Саша залилась краской, и смущённо отпустила глаза, а Волков на этом не остановился и сделал следующий шаг, который смутил её ещё сильнее.
- У меня для вас есть маленький подарок. Вы позволите мне сделать подарок для вашей дочери, Илларион Степанович?
Слова «вашей дочери» он произнёс как-то по-особенному.
- Ну конечно.
Получив заранее оговорённое одобрение, Владимир преподнёс Саше небольшую малахитовую шкатулку. От смущения Саша совсем потерялась, не зная, что ей делать.
- Дочка, открой же её поскорее!
Саша нерешительно открыла крышку и всплеснула руками, поражённая красотой подарка, в шкатулке лежало необычайной красоты колье из крупных натуральных белых и чёрных жемчужин, они чередовались в замысловатом узоре.
- Оно… восхитительно… прелестно… — лепетала до крайности смущённая девушка.
- Так же, как и вы, Александра Илларионовна!
Рука сама потянулась к жемчужинам, какая-то сила влекла Сашу к ним и просила дотронуться до камней, её охватило странное чувство, это был мощный бессознательный порыв. Она внимательно вглядывалась в камни, как будто они должны были ей что-то рассказать. Непонятное наваждение прошло, Саша справилась с собой и отдёрнула руку, прежде чем коснулась жемчужин.
- Нет,… я не могу принять такой роскошный подарок, простите меня!
- Почему же не можете, ведь оно дополнит великолепный наряд, и завершит ваш чудесный образ. Возьмите, это подарок от чистого сердца, иначе я обижусь.
Владимир действительно огорчился, услышав из её уст отказ, и вдобавок, преувеличил степень своего огорчения, прекрасно сыграв на чувстве стыда. Саша покраснела сильнее прежнего, её щёки горели огнём. Она посмотрела на отца, мысленно спрашивая у него совета.
«Прими подарок, он же тебе так сильно понравился, не огорчай гостя, сделай ему приятное», — ответил взглядом Забелин.
- Я с удовольствием принимаю ваш подарок, Владимир Андреевич!
- Вот и хорошо, вы поезжайте, а мы с Илларионом Степановичем закончим дела и прибудем чуть позже.
- Господин Волков прав, Саша, нам уже давно пора, можем опоздать, если не поторопимся, — отозвалась Ольга, она наблюдала за всем молча, но при этом делала выводы. И главный из них заключался в следующем: этот Волков крайне неприятный, желчный, скрытный, не внушает никакого доверия, изворотливый притворщик, с ним нужно держать ухо востро. То, какие красноречивые взгляды этот старый сморчок бросал на Сашу, вызвало в княжне Орловой такую мощную бурю негодования, что она была вынуждена призвать на помощь всю свою выдержку, чтобы не выдать себя. «Этот Владимир из тех мужчин, про которых говорят: седина в бороду, бес в ребро. Такие рассчитывают омолодиться за счёт юных девушек, всегда представляют их в свете своими племянницами или дочерьми, а на самом деле, на уме постыдные мысли и намерения». Только когда они с Сашей вышли на улицу, Ольга смогла немного расслабиться. Сидя в карете, Саша размышляла над словами мамы о чудесном методе «распознавания» суженого, которые вспомнились так вовремя. «Почему-то мне кажется, что непременно встречу его именно там, на своём первом балу. Хоть бы это было правдой! Золушка едет на бал, знакомиться со своим принцем! Сказка начинается!»
Карета быстро мчалась к Зимнему дворцу. Станет ли этот путь для Саши началом дороги к любви и счастью?
_________________

 » IV.

После паузы разговор друзей продолжился, Михаил перехватил инициативу, решив, что пришёл его черёд задавать вопросы.
- Откуда ты узнал, что я вернулся?
Никита выдержал паузу, и с упоением смотрел на то, как Миша нервно барабанил пальцами по столу, ожидая его слов, потом улыбнулся и с оттенком таинственности ответил:
- Друг мой, работа у меня такая, знать всё и обо всех, состою в секретной службе Его Величества.
- В Третьем Отделении, что ли? Душитель свободы, стало быть, тогда, почему мундир не голубого цвета, а зелёного, или там решили поменять форму? Вспомнились строчки господина Лермонтова:
Прощай, немытая Россия!
Страна рабов, страна господ!
И вы, мундиры голубые,
И ты, им преданный народ!
- Отличный стих, только он здесь не к месту, я к голубым мундирам не имею никакого отношения. Видишь ли, Мишель, сейчас Третье Отделение годится только для того, чтобы мучить поэтов цензурой и ссылать куда-нибудь подальше за «неправильные» стихи, а за безопасность Отечества, по большей части, отвечает новое засекреченное ведомство, представителем которого я и являюсь. Могу ли я быть уверен, что это останется между нами?
Миша на секунду задумался, это известие его заинтересовало.
- Конечно, можешь, я очень хорошо умею хранить тайны. Только, если это секрет, почему ты мне всё рассказал?
- Дело в том, что мне нужна твоя помощь, вернее, не мне, а цесаревичу Александру, я подчиняюсь лично ему, и должность такая замысловато звучащая — чиновник особых поручений, чем конкретно занимаюсь, мало кому известно. Так вот, Александр приказал мне взять тебя с собой на бал в честь именин Его Величества, там он и объяснит, что от тебя требуется.
Орлов всё это выпалил разом, будто боясь, что Михаил его остановит, и не напрасно этого опасался. Михаил гневно сверкнул своими синими глазами, которые сделались ещё более холодными, чем прежде. Громко стукнул кулаком по столу и с возмущением закричал, постепенно повышая голос:
- Стоп! Что значит взять с собой?! Я что, вещь какая-то, чтоб меня так просто «брать»?! Моего согласия спрашивать не нужно?!
- Извини, я совсем не хотел тебя обидеть, и вообще, чего ты так возмущаешься, это же всего лишь бал. Признаться, думал, что ты не откажешься от своего любимого занятия. Ну, хорошо, не спросил тебя сразу, так позволь, сделаю это сейчас, пусть и с маленьким опозданием, что ты думаешь по поводу сегодняшнего бала в Зимнем?
Миша успокоился, снова сделался непроницаемым, но на лице вместо безразличия была мрачная, почти траурная серьёзность. Твёрдым голосом он отчеканил каждое слово.
- Ничего не думаю, потому что я никуда не поеду.
- Миша, я, конечно, понимаю, что ты человек независимый, но таков приказ цесаревича, или ты уже и приказам не подчиняешься? Говорил, что сам устанавливаешь правила, но только для себя, а не для всех, есть и такие ситуации, когда нужно подчиниться. Ты ему должен быть благодарен за то, что сейчас здесь, а не в Европе, именно Александр выхлопотал у императора для тебя позволение вернуться.
Ожидания Орлова не оправдались, на Михаила эти слова не подействовали, чувство благодарности он совсем не испытывал, напротив, мечтал оказаться сейчас где угодно, только не в Петербурге. «Бежать бы отсюда куда подальше, ничем хорошим моё возвращение не закончится, но я не могу сейчас уехать, прежде нужно выяснить, что произошло 9 лет назад, почему отец застрелился. После уеду непременно, не могу здесь находиться».
- Позволь напомнить, я его об этом не просил, мне хорошо жилось в Европе. Александру незачем было так хлопотать и рисковать, он ведь мог навлечь на себя гнев Его Величества.
- Тогда зачем же ты приехал?
- Одна задача из прошлого осталась не решённой, и разрешить её для меня дело чести!
Эта фраза, в отличие от всех остальных, была произнесена эмоционально, с большим чувством, глаза Миши на мгновенье ожили и потеплели, в них загорелся огонь, стало ясно, что он настроен очень решительно и не отступит, добьётся поставленной цели. Орлов приметил все эти изменения, исключительная наблюдательность помогала ему и в делах служебных, и в жизни. Всё увиденное послужило поводом для сдержанной радости. «Слово честь для Михаила ещё существует, значит, он не безнадёжен. То, что задумал, имеет исключительную важность для него, это видно невооружённым глазом».
- Так ты идёшь со мной на бал или нет?
- Нет.
- А как же приказ?
- Небольшая поправка: приказ получил ты, а не я, так что извини, ничем не могу помочь.
- Мишель, ты же мне друг, ну так не подводи меня, пожалуйста, если не выполню приказ, меня за это по голове не погладят, сам понимаешь. Чего ты упёрся в одно и то же «не поеду, не поеду», прямо как маленький ребёнок! Такое ощущение, будто ты чего-то боишься.
Миша удивлённо поднял брови.
- Я боюсь? Посмотри на меня внимательно, разве я могу чего-то бояться?
«Ну, разве только трёх вещей: любви, своего прошлого и смерти, а всё остальное безразлично, поэтому страха нет».
Вид у Воронцова действительно был такой, как будто ему ничего не страшно, но это скорее от всё того же безразличия к тому, что происходит вокруг.
- Тогда почему же ты не хочешь идти на бал, объясни, будь так добр.
- Извини, мне искренне жаль, хотел бы тебе помочь, поверь, у меня есть причины нигде сегодня не появляться, их трудно понять, но они есть.
- Мишель, ну что тебе стоит сходить туда и встретиться с цесаревичем, да и развлечёшься, в конце концов? Ну, пожалуйста, прошу, поедем.
«Я обещал Ольге быть вовремя, а из-за этого упрямца непременно опоздаю, она закатит очередной скандал! Как же я устал от всего этого!»
- Я приехал не затем, чтобы развлекаться, а для крайне важного дела. Не трать время на уговоры, останусь сегодня дома, это моё последнее слово.
Миша дал понять, что больше не желает говорить на эту тему. Тут уж Никита не выдержал: вся эта ситуация начала его раздражать, уговаривать пойти на бал приходилось не лучшего друга, а совершенно незнакомого человека, который только внешне отдалённо напоминает прежнего Михаила Воронцова.
- Александр рисковал и вернул тебя не просто так, а тоже для важного дела, от которого зависит судьба всей Российской империи!
«Я его совсем не знаю! Изменился, так изменился, до неузнаваемости! Всё, что объединяло нас, куда-то пропало! Никак к нему нельзя подступиться, на всё заранее готов ответ, смеётся и отшучивается, хотя на самом деле впору плакать горькими слезами. С ним что-то явно не так, в чём же дело? Что произошло? Сам он, конечно, ничего не скажет, остаётся только догадываться».
Миша изменился в лице и отреагировал так, будто Никита сморозил какую-то вопиющую глупость, давясь смехом, еле выговорил:
- Судьба всей Российской империи?... Зависит от меня? Надо же, какая честь! Нет уж, найдите кого-нибудь другого на роль спасителя Отечества! Боюсь, не справлюсь…
Орлов от раздражения повысил голос и перешёл на крик.
- Прекрати! Твоя ирония неуместна! В стране назревает заговор, и это не шутки, возможно свержение законной власти! А ты смеёшься, как во времена наших проделок.
- Заговоры – это, конечно, интересно, но всё-таки, это твоя прямая обязанность: делать всё, чтобы разоблачать неблагонадёжных подданных, и чтобы все обитатели Зимнего дворца спали спокойно. Чем я могу помочь, не понимаю?
- Напомнил о моих служебных обязанностях, кстати, наше новое ведомство не закрепило свой статус, идёт весьма острая конкуренция с Бенкендорфом и его подопечными, всё зависит от того, как мы справимся с этой миссией. Делается уже очень многое, но есть весьма деликатное дело, с которым лучше, чем ты, никто не справится.
Михаил поднял глаза к небу и на мгновенье задумался.
- Кажется, начинаю понимать, о чём ты толкуешь, Никита, о каком таком деликатном деле. Никаких других особых талантов за собой не замечал, кроме одного, за который, собственно, и был изгнан с земли родной. Никогда не думал, что это моё умение может принести пользу отечеству.
- Ещё как может, и притом очень большую, неоценимую пользу! — подхватил Никита, понимая, что это единственный шанс. — Ну, так что, ты согласен нам помочь?
- Согласен. Это даже очень увлекательно, люблю играть в такие игры, и непременно побеждать, надеюсь, приз будет сопоставим с потраченными усилиями, — оживился Миша. В его глазах загорелся весёлый огонёк, в предвкушении рискованных приключений, которые всегда сопровождали операцию по покорению очередного женского сердца, коварная улыбка заиграла на губах. Увидев его живой энтузиазм, Никита и сам повеселел, облегчённо выдохнул, похлопал друга по плечу и сказал:
- Ну, вот и отлично, значит, сейчас едем на бал, и так уже задержались.
- Нет, не едем, ты едешь один!
Орлов всплеснул руками.
- Как? Что значит, не едем? Ты же согласился мне помочь?
- Да, но встретиться с цесаревичем я могу и в другой день, сегодня не сделаю из дома ни шагу.
- Почему именно сегодня? Что такого особенного произошло в этот день?
- Ничего, у меня просто нет настроения, и потом, никто не жаждет видеть меня там.
- Как это никто? Кроме меня там будут Игнатьев и Оболенский, кстати, он постоянно спрашивал о тебе, видимо, очень скучал, помнишь, в академии он во всём равнялся на тебя, как на идеальный образец для подражания. Наша четвёрка снова может объединиться, а ты упрямишься неизвестно почему. Ну же, соглашайся, вспомним молодые годы…
- Игнатьев и Оболенский, а они-то что там забыли?
- Как что забыли, Дмитрий, между прочим, получил повышение по службе, теперь он адъютант императора, а Павел адъютант цесаревича Александра, вот так вот!
- Значит, Дмитрий своего добился, мечтал сделать карьеру и сделал, да ещё какую, адъютант его величества, это звучит красиво! Рад за него, а Павел… особого стремления к государственной службе за ним раньше замечено не было, видимо, по настоянию родителей попал на эту стезю. Жаль, он ведь по натуре человек творческий, страна потеряла хорошего поэта, и приобрела среднего чиновника. Удивительно, что ему удалось преодолеть конкуренцию и закрепиться на службе, ведь родственник, кажется, дядя, был активным участником восстания 25-го года и умер в сибирской ссылке.
- Выходит, показал своё рвение к службе и доказал, что организаторские способности в сочетании с трудолюбием важнее фамилии.
- Ты тоже достиг, чего хотел, мечтал стать военным и стал им, побывал на Кавказе.
- Лучше бы я тогда тебя послушал, война — это самое ужасное, что случается в жизни людей, но чтобы это понять, нужно только побывать там самому, понюхать порох. А я, глупый юнец, поехал туда добровольцем! Если бы можно было что-то поменять в жизни, непременно поступил бы иначе, послушал Ольгу и остался.
Слушая его, Миша снова загрустил. «Как часто мы понимаем, что должны были поступить по-другому, только в тот момент, когда уже ничего изменить нельзя».
Вдруг он вышел из своей задумчивости, на лице застыло выражение удивления и огорчения.
- Постой, постой, что это ещё за Ольга такая? Ты что, женился?
Слово «женился» было произнесено грустным упавшим голосом, тем самым Миша дал понять своему другу, что тот совершил самую большую ошибку в жизни, притом непоправимую ошибку.
- Да, а что в этом такого страшного? Я люблю Олю, а она любит меня, мы счастливы.
- И когда же произошло это «радостное» событие?
- Ты был в то время в Европе, — обиженно ответил Никита.
- Если бы обстоятельства позволили, непременно остался бы, чтобы отговорить тебя и спасти от этой ужасной ошибки.
- Почему ошибки? Потрудись объяснить, вообще перестал тебя понимать, такое ощущение, будто говорим на разных языках.
Михаил, со свойственной ему невозмутимостью, готовился изложить Никите свою собственную философию.
- Хорошо, только слушай внимательно и постарайся не перебивать. Почему называю женитьбу ошибкой? Всё очень просто: этот шаг загоняет тебя в рамки, ограничивает свободу, заставляет делать не то, что хочешь ты сам, а то, что требуют светские нормы и что хочет так называемая «вторая половинка», а что делать, если ваши интересы расходятся, тут и возникают конфликты, и всё превращается в бесконечную нервотрёпку, замкнутый круг.
- А как же любовь? Что делать в том случае, если два человека любят друг друга и, стало быть, интересы у них общие, тогда они счастливы, и никакого конфликта нет, верно?
Михаил сначала смеялся грустным смехом, а потом вдруг ледяным пугающим голосом ответил, с каждым произнесённым словом всё больше и больше убеждался в своей правоте. Миша не ставил задачу убедить Орлова в истинности своей философии, скорее он ещё раз доказывал самому себе справедливость этой мысли.
- Любовь? Никакой любви нет, нет, и не может быть! Это всего лишь красивая сказка для юных зелёных мальчиков! А когда они сталкиваются с правдой жизни и понимают, что всё это ложь, никакой любви нет, что они лучшие годы потратили на бессмысленную погоню за миражом, мифом, который сами придумали в своём воображении, очень разочаровываются во всём, приходит озарение, они резко умнеют, но слишком поздно, и за это знание приходится платить сердцем. Вот так и рождаются «бессердечные», нас много, я не один такой.
«Что же случилось с Мишей романтиком, почему он вдруг стал холодным, чёрствым, бессердечным циником? Что-то случилось в Европе? Или здесь, пока нас не было рядом? Наверное, здесь, тогда ясно, почему он так не хотел возвращаться, да и этот внезапный отъезд уж очень напоминает бегство. Похоже, нашему знаменитому покорителю сердец самому когда-то давно разбили сердце. Я узнаю, что произошло, непременно узнаю, это уже не простое любопытство, а дело чести, ведь речь идёт о моём друге. Мы всегда были так близки, а сейчас что-то нас отдаляет. Михаил сам отдаляется, только почему, вот вопрос? Мне трудно говорить с ним, а как отреагируют Дмитрий и Павел на этого другого Михаила Воронцова?».
Никита так увлёкся своими размышлениями, что не заметил, как выразил одну из мыслей словами. Он тут же осёкся, но было поздно, слово не воробей, вылетит, не поймаешь.
- Такое чувство, будто разговариваю с сорокалетним стариком… Прости, прости меня, дурака, чёрт дёрнул сказать такую глупость! Я вовсе не хотел тебя обидеть, Миша.
Эти слова задели, но Михаил не подал виду, и сказал только:
- Жизнь может заставить повзрослеть очень быстро, и на много лет.
- Наши мечты сбылись, а ты достиг того, о чём мечтал? — спросил Никита, видя, что Миша снова с грустным безразличием смотрит в потолок, он попытался таким образом перевести разговор в позитивное русло, попытка не удалась.
Миша тяжело вздохнул и ответил:
- С некоторых пор понял, что мои мечты имеют свойство не сбываться, а потому больше не мечтаю ни о чём. А также не строю планов на будущее, сколько раз уже убеждался, что строй, не строй, судьба разрушит эти воздушные замки и расставит всё так, как ей больше нравится.
Орлов убедился, что с ним лучше не вступать в философские споры о жизни, и перешёл к более простой и конкретной теме, которая обоим уже набила оскомину.
- Так ты поедешь на бал?
На этот раз Миша уже не сдержал своего раздражения:
- Сколько ещё раз мне нужно сказать «нет», чтобы ты понял и оставил бесполезные попытки уговорить меня?! Я своих решений не меняю.
- Чуть не забыл, Александр просил передать, что твою просьбу он выполнил.
- Какую просьбу?
- Не знаю, он говорил, ты просил его о чём-то важном незадолго до отъезда, но поговорить об этом вам так и не удалось, ты укатил в свою «одиссею», поэтому он хочет встретиться именно сегодня.
Миша снова оживился, безразличие сменилось серьёзностью и напряжённой сосредоточенностью, в глазах вновь загорелся огонь. Внутри шла борьба, в этот момент он принимал важнейшее решение, решение, которое определит всю дальнейшую судьбу князя Воронцова, известного всем, как «человек без сердца», но, разумеется, сам Михаил этого не осознавал. «Александр что-то выяснил! А вдруг он знает имя того, кто разрушил мою жизнь?! И я, конечно, тоже должен его узнать, чтобы осуществить возмездие! Ещё и для этого вернулся, а не только из-за отца, просто не надеялся, что удастся найти этого негодяя, а теперь надежда есть. Похоже, пришло время платить по счетам. Что же, я готов к этой встрече, и на этот раз так легко не сдамся! Видимо, вот какую встречу с прошлым имела в виду цыганка. Если бы не это обстоятельство, ни за что не нарушил бы свой многолетний запрет и остался бы дома. Но причина слишком важна для меня, не могу поступить иначе, справедливое возмездие — это дело чести!»
Михаил быстро поднялся с кресла и уже поторапливал ничего не понимающего Орлова.
- Ну что ты сидишь, быстрее едем в Зимний дворец, мне срочно нужно видеть цесаревича!
Никита всю дорогу недоумевал, что же заставило Михаила вдруг резко поменять своё решение? Никаких идей по этому поводу, несмотря на напряжённые раздумья, так и не появилось. Всё осталось тайной, и такое противоречивое поведение друга ещё больше удивило его. За сегодняшний вечер он уже устал удивляться, столько новых, очень неприятных, открытий свалилось на него, столько тайн и загадок, и конечно, самой трудной из них был сам Михаил Воронцов, отныне он для Никиты человек-загадка. А ведь раньше всё было по-другому, никого ближе, чем Миша, не было, теперь же их что-то разделяет, почему же всё так резко изменилось? Что с ним случилось? Никита дал себе слово выяснить, в чём дело, разгадать эту труднейшую загадку, загадку человеческой души.
_________________

 » V.

Саша вошла в ярко освещённую множеством канделябров бальную залу, от окружавшей её красоты и торжественности захватывало дух, её светящиеся радостью глаза разбегались в разные стороны. Повсюду дамы в роскошных платьях, их сопровождают статные молодые люди, офицеры императорской гвардии в парадной форме с эполетами и гражданские лица во фраках. Играет музыка, пары медленно кружатся в вальсе.
- Ах, Оленька, здесь красиво, как в сказке!
Ольга нервничала и искала глазами Никиту, не найдя его, тихо выругалась про себя. Особенного настроя веселиться не было с самого начала, а сейчас он и вовсе упал до нулевой отметки, но она старалась не показывать этого Саше. Сегодня у юной девушки дебют, и его ничто не должно испортить.
- Не разделяю твоего восторга, возможно, от того, что уже привыкла к балам, ну ладно, не буду портить тебе первое впечатление. Давай расскажу, кто есть кто, тебе в этом обществе придётся жить, а без знания местной иерархии очень сложно надолго удержаться на плаву в этом бушующем море. Вот что: ты спрашивай, а я буду отвечать.
- Хорошо. Кто вот эта девушка?
Саша указала веером на большой круг из мужчин, разного сорта военных и штатских, в центре которого стояла необыкновенно красивая девушка, в сшитом по последней моде атласном платье небесно-голубого цвета она была похожа на лёгкое облако. Пышные тёмно-каштановые волосы изящно спадали на открытые белые плечи. Карие глаза поражали глубиной и ярким блеском, полные алые губы расплывались в улыбке, реагируя на очередной комплимент в адрес своей обворожительной хозяйки. Да, она была обворожительна, прекрасно знала об этом, знала себе цену, и мастерски пользовалась главным женским оружием, — красотой и теми преимуществами, которые оно даёт. На вид ей было около 22-х лет, она была предметом мечтаний, наверное, половины мужчин двора.
- Это княжна Екатерина Урусова, здешняя коронованная королева, мечта всех мужчин, видишь, сколько их вокруг неё, прилетели наивные мотыльки на огонь. Сейчас спалит их всех своим скверным характером, с притворной холодностью будет отталкивать, с тем, чтобы только сильнее разжечь их интерес. Она коварная хищница, прямо-таки тигрица с ангельским личиком, неужели они этого не видят?! Любит посплетничать, по речам никогда не поймёшь, говорит она правду или лжёт, очень острая на язык, именно этого самого острого языка многие боятся, потому набиваются к ней в подруги. В чём-то они правы, такую женщину лучше иметь в друзьях-приятелях, нежели во врагах. Одним словом, лучше тебе держаться от неё подальше.
Саша внимательно рассмотрела девушку с ног до головы и признала, что титул королевы принадлежит ей совершенно заслуженно. Задумалась, будто вспоминая о чём-то, и спросила:
- Как, ты сказала, её фамилия, Урусова?
- Да, а что?
- Я уже где-то слышала эту фамилию.
Саша стала напрягать память.
- Вполне возможно, Урусовы — одна из самых влиятельных семей в Петербурге, старый князь, Фёдор Михайлович Урусов, был великолепным генералом, героем войны, они пользуются большим уважением и благосклонностью императора. Не просто же так Екатерина получила место фрейлины Её Величества, без протекции княгини Урусовой не обошлось, да уж, нашла для любимой доченьки место под солнцем.
Саша слегка дотронулась до головы, как бы поправляя причёску, в памяти возник тот самый разговор двух мужчин в избушке. «Теперь понятно, где я могла её слышать! Интересно, а эти двое сейчас в Петербурге? А что, если уже обнаружили пропажу конверта?! Хорошо, что они меня не видели. Шифр до сих пор не разгадан. А если это что-то важное, очень важное? Вдруг в нём такая информация, от которой зависит судьба страны? Вот чем нужно заниматься, а не по балам ходить! Одна я не справлюсь, нужна помощь, но кому же доверить эту тайну? Кому? Жаль, что у меня нет сестры или брата…»
- Саша, по-моему, ты напряжена, расслабься.
- Ну что ты, Оля, тебе просто показалось, я, правда, немного волнуюсь, нужно освоиться в новой обстановке… А у неё есть ещё какие-нибудь родственники? «Тот заговорщик по фамилии Урусов, наверное, кузен или брат…»
- Ты о ком, об этой разряженной кукле Урусовой?! Ты только посмотри на это платье, полное отсутствие вкуса и такое глубокое декольте, это же верх вульгарности! Уж не знаю, чем она тебя так заинтересовала? А в общем-то, ты молодец, правильно делаешь, что заранее изучаешь соперницу.
- Почему соперницу? Мне с ней делить нечего, — Саша с недоумением смотрела на кузину.
- Это только пока, а когда ты заявишь о себе во весь голос, покажешь себя во всей красе, многие, кто сейчас отчаянно бьются за один её взгляд, пойдут за тобой, и тогда, уж поверь мне, начнётся война за право быть королевой света. Не долго ей ещё быть центром всеобщего внимания, чувствую, ты составишь Екатерине Великой, так её в свете называют, очень серьёзную конкуренцию, потому что твоя красота — природная, чистая и живая… Ты настоящий ангел, а она только притворяется им, рано или поздно все её воздыхатели, глупые околдованные истуканы, прозреют и поймут это. Скоро, очень скоро её корона упадёт и разобьётся…
Саша смотрела на толпу поклонников Екатерины, и действительно, все они ей показались жалкими, глупыми и смешными. Все они — игрушки в руках холодной, расчётливой и роковой женщины. Игрушки красивые и забавные, а она никак не может сделать выбор между ними, играет с каждым по чуть-чуть, строго дозируя свою благосклонность и внимание. Отвечает на комплименты заученными стандартными фразами, заливисто смеётся, когда это необходимо, одного одарит томным взглядом, другому пообещает отдать мазурку или вальс, третьему — позволит поднять «случайно» упавший платок, пахнущий дорогими французскими духами, и, конечно же, после долгих уговоров всё-таки разрешит счастливцу оставить этот трофей на память. После чего он будет безмерно благодарен ей до конца своих дней. А тем немногим, кто пользовался особенной благосклонностью, Екатерина позволяла шептать разные милые глупости себе на ушко. Каждый боролся за её внимание, как мог, в ход шли самые разнообразные средства. Офицеры чаще всего рассказывали Екатерине о своих выдающихся ратных подвигах, так приукрашивая события, что к концу повествования не оставалось ни слова правды, штатские больше говорили комплименты, читали чужие стихи, естественно, выдавая их за свои, шутили, королева смеялась, а за малейший намёк на пошлость отмахивалась от кавалера-неудачника веером, как от ничтожного комара, но самое худшее для несчастного влюблённого наступало, если она вдруг резко отворачивалась от него и более не говорила ни слова, весь вечер не замечала, смотрела, как на пустое место. Сие означало, что Екатерина Великая более не желает видеть данного субъекта в своём обществе, или «шлейфе», именно так, шлейфом назывался большой поток поклонников, который сопровождал её всегда и везде. Для молодого неокрепшего человека это событие было равносильно смерти, многие этого не выдерживали и даже несколько раз пытались наложить на себя руки. Было два или три трагических случая, все вокруг понимали, что она виновата, но прямых доказательств никогда не было, обвинения звучали только приглушённым шёпотом. Екатерине всегда удавалось выходить из таких ситуаций без потерь для собственного честного имени, её репутация была незапятнанна, в глазах мужской части высшего света Петербурга она по-прежнему оставалась невинной овечкой. Каждый старался поймать на себе её взгляд и задержать хотя бы на мгновенье, если это удавалось, молодой человек чувствовал себя особенным, избранным, а уж если она, кроме всего прочего, перекидывалась с ним парой ничего не значащих фраз, он готов был летать от восторга, за спиной вырастали крылья, которые она тут же обрывала, обижаясь и критикуя кавалера без видимых на то причин.
- Ну что, Саша, ты готова к дебюту?
- Да! — сказала Саша решительно, будто настраиваясь на бой. Ей почему-то вдруг очень сильно захотелось показать себя во всей красе, и тем самым испортить настроение этой фарфоровой кукле, на которую, как на идола, молились мужчины, словно язычники в древние времена. Особенно обидно Саше стало за одного из них, статный черноволосый молодой человек в форме сразу вызвал симпатию и живой интерес. Бедный, он был в отчаянии, борясь за право танцевать с Катей вальс с каким-то усатым гусаром. С каким трепетом он ждал её решения! Казалось, вся его жизнь сейчас зависит от одного её слова. Екатерина отмахнулась от обоих веером и сказала:
- Вы оба меня страшно утомили, подите вон! — в доказательство своей усталости слегка зевнула.
Несчастный молодой человек вышел из круга, подошёл к официанту, взял с подноса бокал с шампанским и тут же выпил его содержимое до дна. Саша, наконец, смогла рассмотреть его лицо. Оно оказалось на редкость милым, обычно люди в форме не производили на Сашу такого сильного впечатления, казались ей бесчувственными глупыми истуканами, но этот красивый юноша был исключением. Даже сейчас, когда он грустил, тёплые карие глаза излучали какой-то привлекательный свет, он манил её. Саша почувствовала лёгкую волну притяжения, её щёки покрыл слабый румянец. «А вдруг это он? Странно, ещё ничего о нём не знаю, но чувствую сильную симпатию, можно даже сказать, он мне нравится. Да, определённо нравится!» Ольга заметила, как Саша смотрит в его сторону, и сказала:
- Я его знаю, отличный молодой человек, такую карьеру сделал, адъютант Его Величества. Позже обязательно вас познакомлю, вижу, ты уже заинтересована…
- Да, он довольно мил…
- Пойдём, я представлю тебя Его Высочеству. «Заодно надо бы спросить, на какое такое важное задание он опять отправил моего мужа».
Александр стоял в центре залы вместе со своей супругой, принцессой Марией Дармштадской, но не обращал никакого внимания на её попытки заставить его улыбнуться, был сосредоточен и напряжён, всё время искал кого-то в толпе.
Ольга и Саша вышли на середину залы, и тут вдруг все разом оторвались от своих занятий: оркестр почему-то совсем забыл, что должен играть музыку, все танцующие пары синхронно остановились, мужчины более не смотрели на своих дам, все взгляды были обращены к ней. На небосклоне зажглась новая молодая звезда, яркая, блестящая, загадочная и манящая, имя её — Александра Забелина… Сотни глаз были устремлены на неё: мужские следили за ней с нескрываемым восхищением, а женские — с сильнейшей завистью. Саша чувствовала на себе каждый взгляд, её в буквальном смысле рассматривали под микроскопом, оценивали всё: лицо, вплоть до мельчайших деталей, фигуру, и главным образом, осанку, конечно же, тщательнейшему разбору подверглось платье. Пока никаких изъянов найдено не было, несмотря на старания некоторых прелестниц, больше всего в этом усердствовала, разумеется, Екатерина Урусова. Возмутительница спокойствия вызвала в ней бурю негодования и дикую зависть, зависть её юности, естественности и свежести. Увидев Александру, она сразу почувствовала, как дрожит «корона» у неё на голове, поняла, какую серьёзную угрозу может представлять юная дебютантка: свежая естественная красота, чистая юность так привлекают мужчин. Одним словом, её титул был под угрозой, появление Саши произвело такой умопомрачительный эффект, что не заметить её было просто невозможно, это был вызов ей, самой Екатерине Урусовой. И Катя его приняла, она уже готовилась защитить своё звание королевы мужских сердец, первым делом внимательно рассмотрела соперницу и отметила: «И что они все в ней нашли, обычная провинциалка, ничего особенного в ней нет, просто новенькая, свеженькая ещё, вот у всех этих баранов слюнки и потекли! Да и по всему видно, девчонка простушка, добрая душа, сама наивность, такую и обмануть легко, вот наши донжуаны и обрадовались! Она для них лакомый кусочек! К тому же, бедняжка совсем потерялась и не знает, что делать. Нет, ты здесь долго не продержишься, и не надейся, не царить тебе здесь, я приложу к этому все усилия! Это только первое впечатление, на завтра все уже забудут о ней». Катя послала в сторону соперницы испепеляющий взгляд, намереваясь уничтожить её прямо на месте, Саша почувствовала покалывание, будто маленькие острые иголки впивались ей в спину, подбадриваемая Ольгой, она даже не обернулась, и спокойно продолжила своё победное шествие. Они подошли к Александру и Марии.
- Позвольте представить вам мою кузину, княжну Александру Илларионовну Забелину, она недавно приехала в столицу вместе с семьёй.
Саша сделала изящный реверанс. Первое мгновенье Александр не находил слов от восхищения. Но потом, как и подобает наследнику престола, возобладал над собой и ответил:
- Очень рад нашему знакомству, Александра Илларионовна. Вам здесь нравится?
- Да, Ваше Высочество!
- Ольга Филипповна, почему вы так долго прятали от нас это сокровище? Видите, какой ошеломительный эффект произвело одно её появление, все в восхищении. Чувствую, не одно мужское сердце падёт сегодня к вашим ногам, княжна!
Саша засмущалась и опустила глаза. Мария крепко сжала мужу руку, как бы напоминая, что его сердце уже давно занято.
- Желаю вам приятного вечера, развлекайтесь в своё удовольствие, это ведь первый бал, он должен быть незабываемым.
Ольга решилась обратиться к цесаревичу с волнующим её вопросом:
- Ваше Высочество, прошу простить, что отнимаю ваше бесценное время, но мне очень нужно поговорить с вами.
- Пройдёмте в мой кабинет, только прежде нужно позаботиться о том, чтобы ваша кузина не заскучала, пока вас нет.
- Я знаю, как это сделать, подождите немного, пожалуйста!
Оля вновь взяла Сашу за руку, чтобы подвести к тому самому черноволосому юноше в форме. Как только они отошли от венценосной пары, «шлейф» княжны Урусовой резко начал уменьшаться в размерах, лучшая половина его медленно потянулась к красавице дебютантке. В светских кружках Сашу уже обсудили, разобрали на мельчайшие детали её саму, причёску и наряд, затем вновь собрали всё вместе в единое целое и сочли, что она божественно прекрасна. Если сам цесаревич Александр удостоил её таким вниманием, значит, эта Александра Забелина действительно заслуживает восторженных слов. Видя, как разбегаются верные поклонники, Екатерина прокусила себе губу до крови и бессильно сжала маленькие кулачки. Её лицо почернело от зависти и злости и тут же потеряло всю свою красоту и привлекательность, взгляды-иголки вновь полетели в счастливую соперницу. Катя уже не выбирала, не играла, сейчас совсем не до этого, главная задача — сохранить тех, кто пока ещё мучается выбором между двумя звёздами, той, что горит уже давно, и новой, неизвестной и загадочной. Даже верный рыцарь Дмитрий Игнатьев, тот, кого она так обидела сегодня, теперь предпочёл пить шампанское в одиночестве, чем танцевать с ней вальс. Это совершенно выбило Катю из колеи. «Это всё временно! Временно! Временно! Когда они поймут, что эта провинциалка ничего из себя не представляет, сразу же вернутся ко мне! Да, так и будет, я знаю! А эта дурочка ещё не представляет, с кем собирается тягаться! Она мне совсем не ровня, бороться с ней будет легко, это даже забавно! Я объявляю тебе войну, Александра Забелина! Берегись! Вечер впереди длинный, и она непременно допустит какую-то ошибку, любая мелочь может испортить поначалу удачный дебют! Завтра все о ней забудут! Забудут! Это ясно, как день! Так и будет, должно быть… Я знаю!»
Она пыталась, таким образом, себя успокоить, но только ещё больше разъярилась.
Тем временем, Ольга подвела Сашу к Дмитрию и сказала:
- Здравствуйте, Дмитрий Антонович, вот, решилась представить вас друг другу, чтоб вы оба не скучали. Это моя кузина, княжна Александра Илларионовна Забелина. А это мой хороший друг, граф Дмитрий Антонович Игнатьев, адъютант Его Величества.
Он ответил лёгким поклоном, встретился с её ярко-зелёными глазами и сразу забыл все свои печали, лёгкая улыбка осветила его лицо, Саша, как и полагается, подала руку для поцелуя, граф задержал его дольше, чем положено по этикету, но Саша не обратила на это внимания.
Когда они остались наедине, Саша сказала себе: «Пора применить матушкин чудесный способ. Может быть, сейчас я пойму, почему сразу почувствовала такую сильную симпатию к нему. Так, заглянуть в глаза и увидеть там себя, что-то почувствовать, но что? А вдруг это он и есть, а я его не распознаю? Вот это будет самая большая ошибка в жизни! Боже, помоги мне, пожалуйста, я так волнуюсь!» Минуту она смотрела ему в глаза, а он молча любовался, когда видишь истинную красоту, слова бывают лишними. «А вдруг ему не понравится, что я вот так испытывающе на него пялюсь?!» И тут вдруг Саша снова уловила в карих глазах тот самый свет, никого не увидела, только свет, который сейчас манил ещё сильнее. «Это, наверное, не он, а жаль, Дмитрий очень мил, хотя, возможно, я просто не умею пользоваться этим методом. Мне нужно время, чтобы разобраться во всём, познакомиться с ним поближе не помешает, и потом, кто сказал, что всё происходит с первого взгляда? Это действительно сложно, маменька была права».
Дмитрий, наконец, решился нарушить долгое молчание, он почему-то боялся обидеть её словами и сказал вполне безобидное:
- Позвольте пригласить вас на вальс!
- С удовольствием принимаю ваше приглашение, граф!
Саша улыбнулась, чтобы снять невесть откуда взявшееся напряжение, и получилось, она расслабилась. Заиграла музыка, пары принялись вальсировать. И конечно, самой красивой парой, по общему признанию, были Дмитрий и Александра. Все мужчины зала сейчас завидовали ему и мечтали оказаться на его месте. Только два человека были не согласны с таким положением вещей: Владимир Волков и Екатерина Урусова. Первый, естественно, жаждал появления своей жертвы, а вторая сейчас кусала локти из-за того, что отвергла Дмитрия. Тот, кого так ждал Волков, появился и сразу остался один, так как Никита отправился искать в толпе Ольгу. Его появление тоже произвело ошеломительный эффект, не одна пара женских глаз украдкой глядела на него с восхищением и томлением. Каждая надеялась стать той, которую он пригласит на танец, одно это обстоятельство в перспективе сулило дальнейшие отношения. Мужчины смотрели на Михаила с презрением и ненавистью, чувство жгучей зависти не давало им покоя. Все они забыли о веселье и напряглись, как перед решающим боем. Главная задача для каждого сейчас — любым способом уберечь своих дам от чар этого колдуна. Ту власть, какую Михаил приобретал над женщинами, не иначе, как вмешательством сатаны, колдовством, объяснить было невозможно. Михаил обвёл безразличным взглядом всех присутствующих. «Одни и те же лица, что пять лет назад, что сейчас, какое однообразие!» Он отлично знал, что примерно половина этого зала, его женской части, уже готова воспылать к нему любовью, нужен лишь один шаг с его стороны, а мужская часть столь же сильно ненавидит. Любовь тяготила, а ненависть радовала. Из всего множества женщин он, сам того не зная, выбрал Екатерину Урусову, посчитав этот шаг вполне безобидным для себя, ещё не понял, как сильно ошибся. Она же, наконец, нашла в лице Михаила Воронцова того, кто достоин чести быть рядом с ней не временно, а всегда, он полностью отвечал её идеалу. Катя влюбилась, но отказывалась себе в этом признаться, сочтя всё, что будет происходить дальше, игрой. Миша не терял времени, сразу же пригласил её на вальс и, разумеется, получил согласие. И вот уже в вальсе кружатся две равноценные пары. В начале они находятся в разных концах залы, с каждым новым движением постепенно приближаются друг к другу. На мгновенье они оказались совсем близко, глаза Михаила и Александры встретились…
Для него это была та самая встреча с тяжёлым прошлым. В душе что-то робко шевельнулось, и в ту же секунду там разыгралась буря страстей, старые раны открылись вновь и заныли от боли, будто и не заживали никогда, но это была сладкая боль… Возникла она от того, что разум отказывался верить тому, что видели глаза, убеждая подопечного, что это мираж, видение, нарисованное подсознанием. А сердце даже сквозь толщу льда что-то почувствовало и хотело верить в чудо. По всему телу разлилось тепло, волна невидимой для глаза приятной дрожи охватила его. Давно забытый трепет пробежал по жилам, кровь буйствовала и приливала к вискам, руки были холоднее льда, а внутри всё горело страшным пламенем, голова кружилась и болела. Мысли бегали в ней, как дикие пьяные чертенята. Вся жизнь промелькнула перед ним вихрем, и вдруг во тьме зажёгся лучик света. Это второй шанс для него, шанс снова жить, а не существовать, он это чувствовал, но боялся поверить. Миша мысленно уже приковал себя к её глазам, впился взглядом в эти чудесные изумруды, ловил потоки света, исходящие от них, и мечтал только об одном: остановить время навсегда. «О Боже, это она! Она, моя Анна! Моя любимая, дорогая Анна! Моя жизнь и любовь! Анна здесь, совсем близко… Возможно ли это? Нет, это сон, самый лучший из всех, которые я видел в жизни! Просыпаться нельзя, зачем возвращаться в реальность, если можно жить мечтой? Ах, как же я мечтал снова увидеть её глаза, зелёные, как молодая весенняя листва… Они снова дарят мне свой волшебный свет! А её губы… Одно лёгкое соприкосновение с ними дарит необъяснимое блаженство… Один поцелуй способен дать свободу и вторую жизнь… А если это мираж, видение, игра воображения?… Нет, это не реально, только сон может быть таким прекрасным, во снах все наши мечты сбываются, вот осуществилась и моя самая большая мечта — снова вижу мою Анну! Она так близко, осталось только прикоснуться, нет, как только это сделаю, сразу же проснусь! Лучше никогда не просыпаться, пусть этот сон длится вечность! Остановись, мгновенье! Остановись! Господи, молю, пусть время остановится!»
Александра же увидела в синеве глубоких глаз своё счастливое будущее, увидела себя плывущей на холодных волнах этих океанов. Её бросило в жар, во всём теле была лёгкость, Саша вот-вот оторвётся от земли и воспарит к небесам, и рядом будет он… В этот момент она поняла, почувствовала: «Это он! Он! Человек, предназначенный судьбой! Тот, кому отныне будет принадлежать её жизнь! Вот она, настоящая вечная любовь, которую Саша так мечтала найти! Она сейчас нашла её! Эта любовь совсем рядом, на расстоянии дыхания. Она отдаст ему всю свою любовь, всю душу! Обретёт счастье, о котором мечтала!» Осознание этого произошло так легко, Саша понимала, что знала это уже давно, шла навстречу к нему всю свою жизнь, видела его светлый образ в каждом из снов, только он был скрыт туманом, а сейчас плотный туман рассеялся, потому что они, наконец, встретились. Охватившее её чувство невозможно было объяснить, только ощущать, как сердце медленно наполняется бесконечной нежностью и любовью, и нет причины у этой любви, это чувство захватывает, полностью подчиняет, изменяет, даёт новую жизнь для души. Всё в нём: её надежды, мечты, самые сокровенные желания, всё отражалось в его магических глазах. Они заколдовали её мгновенно, невероятная сила притягивала Сашу к нему, не было ни капли страха или сопротивления этому притяжению, напротив, она стремилась к единению. Душа рвалась улететь навстречу другой душе, готова преодолеть любые препятствия на этом пути. Она забыла обо всём на свете, всё, что доселе казалось важным, перестало представлять какую-то ценность. Есть только он, он цель, причина, надежда, мечта, в нём весь мир. Саша ощутила холод, исходящий от синих глаз, в плену которых она готова остаться на всю жизнь, он не коснулся её, прошёл совсем близко, но не коснулся, ушёл в сторону… Даже его она готова была с радостью принять. В глазах, которые в один миг стали родными и любимыми, на смену холоду пришли робкие, маленькие, едва заметные искорки нежности и любви, они медленно и осторожно пробивались сквозь ледяную синеву. Когда она это увидела, искры горели слабо, волны холода почти потушили их, почти…, но всё же, в сердечке Сашеньки зародилась надежда, что этот человек ответит на её чувства, и тогда большая настоящая любовь из мечты превратится в реальность.
_________________

 » VI.

О том, как закончился танец, Михаил не помнил, как только стихла музыка, он без всяких объяснений оставил Катю одну и скрылся в толпе. Опершись на колонну, стоит и осушает один бокал шампанского за другим, пытаясь заменить один дурман другим, более естественным и объяснимым. Надеждам, что наваждение пропадёт, или хотя бы с помощью алкоголя удастся успокоить взбудораженные до предела нервы и расслабиться, не суждено сбыться. Напротив, шампанское ещё больше его взвинчивало, Михаил был на грани, строгий волевой контроль и хладнокровье пропали, и даже спустя длительное время не возвращались. Попытки осмыслить случившееся ни к чему позитивному не приводили, каждый раз, когда он мысленно возвращался к тому моменту, голова раскалывалась на куски, конечно, можно оправдать количеством выпитого шампанского, но обычно алкоголь действовал на Михаила медленно, и ясность мысли удавалось сохранять надолго. Нет, то, что происходит с ним сейчас, настоящее безумие, и не поддаётся никакому логическому объяснению. Миша никого и ничего вокруг не видит, всё как в тумане, только её чудесный образ стоит перед глазами, он манит и дразнит, вызывает к жизни воспоминания, которые прежде были похоронены. Это очень болезненно. Та стена, которую Михаил годами выстраивал, чтобы защититься от жестокого мира, сейчас дрожит, как при сильнейшем землетрясении, ещё чуть-чуть, и она разрушится до основания, рухнет, раздавив обломками своего создателя. Он был уверен, что справился с болью, обуздал её и держит под контролем, смог забыть своё прошлое, и до тех пор, пока жил в Европе, это подтверждалось, но стоило только вернуться, как оно тут же принялось преследовать, а мгновенье назад предстало перед несчастным беглецом во всей своей убийственной красе, показало, насколько сильно Миша ошибался, к этой встрече он не был готов, и закономерно не выдержал, сломался. Первая и единственная мысль: «Бежать! Бежать оттуда как можно скорее! Бежать! Бежать на край света!» Но невозможно убежать от себя и от боли, которая всегда рядом, как верный пёс, только задача у неё другая, не защищать, а уничтожать своего хозяина. Несмотря на то, что Саша исчезла из виду, успокоение к нему так и не пришло, легче не стало, Миша убедился в том, что увиденное — не более чем галлюцинация, один из фокусов подсознания, чудеса не случаются, но что же заставило его на миг поверить в невозможное? Именно оттого, что чудо, о котором он молил всех богов, невозможно, и сделалось так нестерпимо больно не холодному «человеку без сердца», которого знают все, а другому: открытому, искреннему, ранимому, который, несмотря ни на что, верит в любовь, он скрыт от всех и добровольно согласился быть узником темницы, пожертвовал свободой и самой своей жизнью, с одной только целью: никогда никого больше не любить, потому что любовь не приносит ни капли счастья, а только боль и смерть. Это какое-то ужасное проклятье, Михаилу никогда больше нельзя испытывать это чувство, нельзя любить, его любовь убивает его самого медленно, а вот самых близких и дорогих сердцу людей — очень быстро.
«О Боже, я, наверно, сошёл с ума и вижу призраков! Призраки прошлого умеют оживать! Она была совсем как живая, и даже улыбнулась мне,… прекрати, ты же знаешь, что это невозможно! Анна умерла, умерла пять лет назад,… а ты до сих пор не можешь с этим смириться, вот и видишь её в каждой встречной девушке. Так больше продолжаться не может, или ты хочешь довести себя до сумасшествия?! Покончить жизнь самоубийством, как отец? Нет, такого я никогда не сделаю, как бы ни было трудно и больно, заставлю себя жить, просто потому, что очень боюсь смерти». «Правильно, бойся её, остерегайся, и тогда дольше проживёшь», — сказал ему внутренний голос.
Михаил разрывался на части, два человека давно живут в нём, и раньше они сосуществовали мирно, просто потому, что один подчинил другого, но встреча с прошлым изменила всё, разбередила душевные раны и заставила узника вновь, пусть не осознаваемо, пусть слепо, но всё-таки стремиться к свободе, вот только путь к ней опасен, он лежит через боль и страдания. Вновь пережить весь этот ужас, картины которого приходят каждую ночь в кошмарных снах, это слишком тяжело и страшно. Был момент, когда Михаил едва себя не уничтожил, его остановило только чудо — показалось, что услышал голос отца, даже в такой ситуации он не посмел его ослушаться… Цена свободы непомерно высока, жить в привычном безопасном плену, или бороться? Выбор мучительно труден, оба решения не приносят ничего, кроме страданий, но всё же, клетка лучше, так безопаснее и для него самого, и для окружающих. «Бежать, бежать, чтобы спастись и сохранить себя, другого пути нет, иначе тень прошлого уничтожит всё, что уцелело! Будущего у меня уже нет, а сейчас под угрозой настоящее… Единственное, что мне осталось, снова предпринять попытку побега, бежать, и ни в коем случае не оглядываться назад! Не оглядываться и не возвращаться, больше никогда не возвращаться! Если не хочешь сойти с ума и умереть, беги! Спасай себя, это сейчас самое важное! Встреча с прошлым означает для тебя смерть! Беги! Беги!» Да, умом он понимал, что именно это и нужно сделать, бежать, чтобы как можно скорее прекратить эти муки и не погибнуть от боли, чудо, что, получив такой мощный удар, сердце Миши не остановилось, сработала та самая ледяная броня, хотя бы ради этого стоило её выстроить и принести в жертву чувства. Случись подобная роковая встреча года три назад, он наверняка умер бы в ту же секунду, как увидел эти глаза. Однако где-то глубоко внутри кто-то столь же яростно требовал, чтобы он остался, и желание вновь испытать наваждение, подвергнуться ядовито-сладкой пытке было сильнее всего, даже самого большого страха — страха смерти. «А что делать, если я не хочу спасаться? А наоборот, страстно желаю видеть её глаза снова, пусть этот взгляд для меня смертелен, но более сладостной смерти нельзя придумать… Такая она мне совсем не страшна… Опять будет больно, очень больно, но я заслужил эту боль одним своим поступком, за который никогда не устану себя проклинать! Если заслуживаешь наказания, должен стойко перенести его… Анна, любимая, ты мой судья и палач, а я смиренно жду приговора, сурового, но справедливого. Будет справедливо, если поступишь со мной так же, как и я с тобой, убьёшь одним только взглядом. Главное, что в эти минуты ты здесь, рядом со мной, а для чего, чтобы уничтожить или, может быть, спасти, уже не важно». Миша жадно искал её глаза, зная, что, как только встретится с ними вновь, потеряет себя навсегда, но это его не останавливало… Может, это судьба, и пора прекратить бессмысленное существование? Ещё минуту назад он просил небеса избавить его от этого наваждения, а сейчас умоляет вернуть видение. «Анна, любовь моя, вернись, умоляю! Вернись! Позволь взглянуть на тебя в последний раз и проститься! Вернись, не бросай меня снова! Пожалуйста, не надо так, прошу, знаю, хочешь наказать, но я ведь уже наказан жизнью без тебя, а более страшного наказания не существует. Вернись ко мне, умоляю, вернись, хотя бы на мгновенье!» — в отчаянии кричит его полуживая душа.
Она для него, как оазис в пустыне, живительный и спасительный, но при первом же приближении ясно, что это всего лишь мираж, и, тем не менее, он идёт за этим миражом, не понимая, почему, какая-то сила увлекает всё дальше и дальше в раскалённую пустыню.
Миша так и не принял решения уйти или остаться, а через мгновенье спасаться было уже поздно. Крик души был услышан, она пришла. Саша в одиночестве сидела на диване и обмахивалась веером, но от ужасной жары это не спасало, пришлось попросить Дмитрия принести воды, на что тот с радостью согласился. И вот она, наконец, осталась одна, есть время привести мысли в порядок,… но нет, этого времени нет, потому что Он смотрит на неё! Под взглядом колдовских синих глаз невозможно думать ни о чём! Мысли улетучиваются, не остаётся ничего, кроме одного большого необъяснимого чувства... Она ещё не знает о нём ничего, даже имени, но притяжение с каждой минутой только усиливается, и уже перерастает в стремление быть рядом, несмотря ни на что. И за возможность тонуть в океанах его глаз Саша благодарна ему, уже счастлива, и это счастье преобразило её, сделало ещё более прекрасной, чем раньше. Изменения незаметны для окружающих, но главное, сама Саша знает, что с того момента, как она нашла его, ничто уже не будет, как раньше, началась её новая жизнь. Саша прелестно улыбалась, как бы обращая эту улыбку ко всем, ведь за ней с восхищением наблюдали сразу несколько пар глаз, и только одни глаза смотрели на неё с болью и тоскливой грустью, их обладателю и предназначалась эта волшебная улыбка. Она должна была так много ему сказать! Саша не может даже предположить, что этой самой живой искренней улыбкой и мягким светом зелёных глаз она сейчас причиняет невыносимую боль своему избраннику, мучает его. Миша принимает эти мучения за благо, испытывая вместе с болью невероятное блаженство, она рядом, и это значит, что он снова живёт настоящей жизнью, всё почти так же, как в те короткие счастливые дни, время для Миши сейчас бежит в обратном направлении. Но сколько бы не продлилось это путешествие в прошлое, всё равно придётся возвращаться назад, к мысли о том, что она не реальна, её больше нет, а всё, что он видит, болезненные фантазии, и эта мысль, вместе с волшебным видением, убивают его, но ради исполнения нереальной недосягаемой мечты: видеть её живой, счастливой и улыбающейся, жизни не жаль. «Да, мне больно, очень больно, вот она, гибель моя, о которой говорила цыганка, и дело вовсе не в отцовском перстне. Встреча с прошлым несёт гибель, но я счастлив, впервые за пять долгих лет счастлив, и пусть эта блаженная смерть продолжается, пусть она длится вечно!»
«Похоже, ему нравится чувствовать боль, ну что ж, пусть ещё раз вспомнит всё, что произошло, и почувствует вину, для меня нет ничего невозможного, да и ситуация такая благоприятная, чтобы дать волю воспоминаньям. Потом посмотрим, кто кого пересилит, а вообще-то, ответ уже известен, более слабого и внушаемого хозяина у меня ещё не было, спасибо Воронцову старшему».
Миша вдруг услышал голос Анны: «Ну подойди же к ней, не бойся, подойди, помнишь мои слова. Это она, та самая девушка, она твоё спасение, твоя судьба и любовь! Только береги её, пожалуйста, очень прошу, береги…»
Слов он не понял, но, находясь под влиянием этого чарующего голоса, сделал несколько робких неуверенных шагов навстречу к своему миражу. Саша, увидев это, испугалась, ей так сильно захотелось исчезнуть, испариться, пропасть! «О Боже, сейчас он заговорит со мной! Только бы не сделать какую-нибудь глупость!»
В перстне загорелось кроваво-красное пламя, руку пронзила боль, Миша резко остановился, в голове снова звучали голоса. Это уже не удивило, если посещают видения, то и голоса в порядке вещей, тем более, если учитывать количество выпитого. Сначала ничего разобрать было невозможно, сплошной звериный гул, но потом громкий властный голос перевернул и смешал все воспоминания и жуткие картины, которые возникали перед глазами, только подтверждали слова демона.
«Не приближайся к ней, не смей, от этого будет ещё хуже, зачем гнаться за призраками, оставь её в покое, забудь! Ты же хотел забыть прошлое, ну так вот он, шанс, давай, попрощайся с ним! Цепляешься за него, пытаешься удержать крупицы песка в руках! Не получается, так я помогу, вспомни, как она с тобой поступила, всю твою жизнь сломала! Без сожаления разбила её на куски! Она виновата в том, что ты стал таким! Она и этот её ужасный поступок! Во всех твоих бедах виновата только она, эта самая Анна, которую ты так любишь! Только непонятно, за что? За боль, которую она тебе причинила?! Ведь счастья не было, признай это, его не было, а те мгновенья нужны были только для того, чтоб подтолкнуть тебя к пропасти! И всё получилось идеально, вместо того, чтобы возненавидеть эту ведьму, продолжаешь любить, и даже просишь у неё прощения! Это глупо и несправедливо, ты несчастная жертва, она хладнокровный палач, а не наоборот! Все женщины жестокие и коварные создания, твой отец тоже погиб из-за женщины, и ты, видимо, хочешь пойти по его стопам! Анна не умерла, она только убила тебя, уничтожила, а сама, как видишь, живёт и здравствует! Она оставила тебя одного, бросила! Бросила! Ушла и заставила чувствовать себя виноватым! А сейчас вернулась, чтобы снова мучить! Не позволяй ей этого делать! Не позволяй! Высвободи свою боль, не держи её в себе, скажи прошлому всё, что думаешь! Попрощайся с ним навсегда, это единственный шанс!»
И вот в его глазах уже не осталось ни капли прежнего тепла, искры потухли окончательно, только лёд и какой-то безумный блеск. Саша почувствовала, как по спине бегут мурашки, она вдруг с ужасом поняла, что хочет бежать от него, но не может, ибо себе уже не принадлежит, в итоге так и осталась сидеть в кресле, парализованная необъяснимым страхом.
«Я его уже почти люблю и боюсь одновременно, разве такое возможно? Откуда этот страх?»
Михаил сейчас, сам того не осознавая, без сожаления откажется от единственного шанса на спасение, который предоставила ему судьба. Возможность начать новую настоящую жизнь так близко, нужен только один решительный шаг навстречу, но он не сделает этого шага, и даже более того, отступит назад, закроется, решив навсегда проститься с прошлым, на самом деле лишая себя будущего. Отталкивает счастье, просто потому, что не ведает, что это такое, а ведь люди всегда боятся того, чего не понимают. Увы, по странной прихоти судьбы у счастья и горя Миши одно лицо. Одно лицо, но два разных человека, как две звезды, призваны освещать ему путь, он не даёт полностью погаснуть первой, не подозревая, что за ней скрывается другая, более яркая и долговечная, она истинная звезда его судьбы. Счастье и горе, прошлое и будущее перекрестили свои пути и предстали перед ним в образе одной девушки. В ней его самая большая любовь и трагедия, эти понятия сразу стали для Миши неразделимыми. Любимый и родной образ маленького ангела такой живой и настоящий, если на секунду забыть, что ангел улетел на небо, оставив только свою тень, как вечное напоминание о случившемся. Эту бледную тень Миша видит сейчас на месте живой девушки, поэтому каждый брошенный на Сашу взгляд ничего, кроме новой боли, не вызывает. Душа разрывается на части, умоляя о продолжении этого истязания и о спасении одновременно. Реален и действенен только один путь, и он его уже выбрал, выбор не свободный и неправильный, но в данных обстоятельствах он не мог быть другим. Если человек не свободен, то и выбора у него, по сути, нет, строгий надзиратель решает всё, а пленнику остаётся только согласиться. И как только Михаил согласился, всё терзания тут же пропали, никакой внутренней борьбы уже не было. Бороться сейчас нужно не с самим собой, а с главным врагом — собственным сердцем, которое верило в чудо, несмотря ни на что, верило слепо и безгранично, с такой силой, что в нём вновь слабо зашевелились обломки чувств. Неужели они живы до сих пор? «Их необходимо уничтожить, пока ситуация не вышла из-под контроля!» Всему виной прошлое, оно ураганом ворвалось в его маленький мир, и грозит его разрушить. Желание сохранить то, что с таким трудом создавал, пересилило всё остальное, и не важно, что он, будучи узником, сам защищает свою клетку, ведь это же его творение. Безумное стремление покончить с прошлым одним сокрушительным ударом движет им, мучения уже не вызывают ничего, кроме сильнейшего гнева. Ещё мгновенье, и в адрес той, кому сердце готово кричать слова любви, зазвучат проклятья. Михаил проклянёт своё прошлое, проклянёт любовь, потому что для него любовь — это и есть самое большое проклятье в жизни. Это проклятие сработало лишь однажды, но этого было достаточно, чтобы он навсегда отказался от любви, вырвал это чувство из груди вместе с половиной сердца, другая его половина кровоточила очень долго, но со временем просто омертвела. Он смотрел на Сашу уничтожающим взглядом, ледяные глаза, как лезвия ножей, ранят её, а ведь слова ещё не прозвучали.
- Зачем ты здесь? Пришла, чтобы снова мучить меня?! Разве я не достаточно страдал всё это время?! Даже не представляешь, что мне пришлось вынести из-за твоего ужасного поступка!
- Я… не понимаю о чем вы…, вы меня с кем-то путаете… — лепетала шокированная Саша.
- Не понимаешь? Ты всю мою жизнь искалечила! Разбила её на куски! Разбила и ушла! А ведь обещала всегда быть рядом! Бросила! Как ты могла так поступить?! Как? Я ведь так любил тебя, и ты это знала! Ну не молчи, скажи что-нибудь! Говори, оправдывайся, я поверю, только не молчи! Не молчи, пожалуйста, не молчи, умоляю! Скажи, почему всё так, в чём моя вина?! Не молчи! Не молчи!!
Миша вдруг оказался совсем рядом, крепко сжал её руки и продолжал кричать что-то, Саша была в какой-то прострации, слушала, ничего не понимала, но не смела возразить. От звука его голоса звенело в ушах, и болела голова, казалось, его слышит только Саша у себя в голове, но у этой странной сцены уже было огромное количество пытливых зрителей. Все гости оторвались от обычных светских занятий, такое зрелище гораздо увлекательнее, чем танцы или карты — разыгрывается настоящая драма, дело пахнет скандалом! Вот и новая пища для светских сплетниц. «Наблюдать ссору князя Воронцова с очередной пассией, вот это зрелище так зрелище! Лакомый кусочек!» — думали старожилы света, графиня Каракина и княгиня Одинцова, и прислушались, чтоб ничего не пропустить. Мужская часть зала мыслила более конкретно. «Неужели есть на свете женщина, которая смогла устоять перед его чарами? Хотя нет, не смогла, что-то между ними всё-таки было,… увы, и что-то очень серьёзное, иначе стал бы этот мерзавец так бесноваться из-за лёгкой интрижки. Похоже, она очень здорово его зацепила, да ещё и поиздевалась изрядно, молодец, конечно, но выходит, вовсе не ангел, а такая же, как и все, интриганка и распутница. Да вы только посмотрите, он же абсолютно безумен! Конечно, он пьян, но дело не только в этом, и потом, пьяные, как дети, не умеют врать. Тем более, дебютантка-Забелина молчит, ничего не отрицает, значит, у них действительно была любовная связь… возможно, даже длительная…»
Эта мысль для потенциальных кавалеров Саши была отвратительна и омерзительна, воспринималась ими, как личное оскорбление, но никаких её опровержений и гневных восклицаний в ответ на несправедливые обвинения, которых они с такой надеждой ждали некоторое время, не последовало. Саша просто онемела, в горле встал комок, она совершенно обессилела, и если бы её не держали сильные руки Миши, непременно упала бы в обморок. Всем пришлось свыкнуться с тем, что прекрасная Александра уже цветок не первой свежести, его уже сорвал тот, кого они ненавидят больше, чем самого сатану. Последнее обстоятельство раздражало их больше всего, уязвлённая гордость не давала покоя, каждый чувствовал себя униженным и оскорблённым. Александра утратила статус ангела и ореол божественности, добрая половина потенциальных кавалеров глубоко разочаровалась, потеряли всякий интерес к ней и смотрели с презрением. «Зачем стремиться получить сокровище, которое уже побывало в чужих руках?» — думали они. Все молча взирали на происходящее, спокойно ожидая развязки, никто даже не попытался заступиться за неё, не в последнюю очередь потому, что никто не хотел связываться с Воронцовым, многие его боялись. Князя Забелина едва не хватил удар, когда он увидел Михаила рядом со своей дочерью, и конечно, единственным желанием было поскорее увести её с этого проклятого бала. Но Илларион наткнулся на мощное противодействие, справедливый гнев Забелина гасил хладнокровный, зловеще улыбающийся, Волков.
- Стойте на месте, иначе испортите дело, всё настолько хорошо складывается, даже я не ожидал, просто великолепно! Ваша дочь прекрасно справляется со своей ролью. «Воронцов думает, что видит призрака! Всё идеально! Даже я подумал так же, когда впервые увидел её, а уж он, тем более, непременно должен сойти с ума! Но даже это слишком малая плата за то, что случилось по его вине!»
- Как он смеет оскорблять мою дочь! Сейчас я положу этому конец!
- Стойте! Или вы забыли о нашем уговоре?
- Плевать на уговор, не может быть ничего важнее чести дочери! Сейчас я вызову этого мерзавца на дуэль, здесь много свидетелей, так что не отвертится! Пристрелю сына вместо отца, тот предпочёл сам пустить себе пулю в голову. Вот в этом и будет заключаться возмездие, причём такое, что никто не осудит.
- Прекратите истерику! Дуэль? Вы, похоже, тоже повредились рассудком, откажитесь от этой бредовой затеи, не время кичиться смелостью. Если, конечно, не хотите с жизнью расстаться и сделать любимую дочку сиротой. Этого дьявола ни одна пуля не берёт, уже ходят слухи, что он колдун, это, конечно, бред, но после каждой дуэли он выживает, даже несмотря на раны, а вот его противники нет.
- Мне всё равно, если скажет ещё хоть одно слово об Александре, я убью его! Ещё раз повторяю, на так называемый уговор мне плевать! Вы меня не остановите, Владимир Андреевич!
- А на Серебряный бор вам тоже наплевать, милейший Илларион Степанович? Не забывайте о вашем долге, он ведь не погашен, и если испортите мой план, вырастет ещё больше. Увы, придётся вам распрощаться с мечтой упокоиться рядом с Елизаветой Алексеевной!
Забелину нечем было возразить на этот железный аргумент, он в тысячный раз проклял себя и своё пристрастие к картам, из-за этого он не может защитить честь дочери. Ему захотелось провалиться сквозь землю, наблюдать эту картину уже не было никаких сил, отвернулся, но прекрасно слышал каждое слово, и едва сдерживал гнев.
- Ты разрушила мою жизнь! Ушла, бросила, но не позволяешь забыть тебя! Преследуешь меня, зачем? Чтобы напомнить о том, какая ужасная вина лежит на мне? Так знай: я ни на минуту не забывал о ней, она всегда со мной, так же, как и любовь, будь она проклята! Эта любовь — моё наказание и злое проклятье! Ты заколдовала меня, ведьма, и не отпускаешь! Вот и сейчас явилась, чтобы мучить и обвинять! Я виноват, виноват, но твой поступок… он ужасен! Ты не имела на это никакого права! Никакого права, ты не должна была этого делать! Ты ушла, и этим убила меня, уничтожила! Твоя любовь с самого начала была ядом, я не должен был поддаваться, мне нельзя… Ты… ты во всём виновата, из-за тебя гибну! Ничего, кроме боли, эта проклятая любовь не принесла! Боль, она постоянный мой спутник, и не покидает, в отличие от тебя. Как ты могла оставить меня одного?! Нарушила своё обещание! А сейчас, когда уже ничего изменить нельзя, ты здесь, не отпускаешь меня, мучаешь!
Саша постепенно начала осознавать ситуацию, единственное, что было точно ясно: эти ужасные слова не могут быть обращены к ней, ведь она даже не знает, как его зовут. И, тем не менее, ей было очень больно и обидно выслушивать чужие обвинения, принимать боль, которая предназначалась другой девушке, на себя. Она чувствовала эту боль так остро, как свою собственную, это ещё больше напугало Сашу, и удивило. В её прекрасных глазах читался страх, на них застыли капельки слёз, несчастная девушка едва сдерживалась, чтобы не заплакать, она чувствовала, что и слёзы не тронут его ледяного сердца.
- Отпустите… Мне больно… Отпустите, прошу вас, пожалуйста… — взмолилась Саша.
Это только ещё больше разозлило Михаила. Лицо сделалось каким-то каменным, застывшим, он стал похож на дьявола.
- Больно?! А разве ты не делаешь больно мне?! Ты не можешь знать, что такое настоящая боль! Тебе не может быть больно! Зато отлично знаешь, как причинять боль другим! Как заставлять их страдать, ломать чужие судьбы, этим искусством ты владеешь в совершенстве! Оставь меня в покое, прекрати мучить! Отпусти! Хватит, я терпел, сколько мог, но больше не намерен выносить это! Я больше не твой пленник, и получу свою свободу прямо сейчас! Освобожусь, потому что больше не люблю тебя, не люблю, а ненавижу! Ненавижу, слышишь, ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу за то, что ты сделала! Ненавижу!
Тут Миша заметил колье на шее Саши, руки его задрожали и сами потянулись к жемчужинам. Саша в испуге съёжилась и вжала голову в плечи, как же сильно ей хотелось стать маленькой, размером с песчинку! Она почувствовала его руку на шее и задрожала всем телом. Саша увидела серебряное кольцо с опалом на среднем пальце его правой руки. Ею Миша коснулся жемчужин, и немного успокоился. Как только глаза Саши встретились с ярко-красным пламенем камня, ей стало плохо: голова кружилась, сердце замедляло своё биение, сознание начало покидать её. Миша успел её подхватить, затем вдруг сорвал с шеи Саши колье, нить, связывающая жемчужины, порвалась, они рассыпались по полу.
- Ненавижу! Оставь меня в покое! Хватит! Пришёл конец мучениям! Убирайся туда, откуда пришла, здесь тебе нет места! Убирайся отсюда и больше никогда не возвращайся!
Михаил с силой оттолкнул Сашу от себя, она непременно упала бы на пол, если бы из толпы, в которой все в ужасе застыли, как соляные столбы, не вышел Дмитрий Игнатьев. «Мишель Воронцов, ты совсем не изменился за всё это время, по-прежнему продолжаешь развращать и уничтожать всё, что тебя окружает! Безжалостно калечишь судьбы невинных девушек! Как орудие казни, падаешь на головы своих жертв! И уже выбрал новую, нет, она тебе не достанется, я не позволю поступить с ней так же, как с остальными! Спасу её от тебя! Я люблю Александру, и буду бороться за неё!» Он подоспел к самому финалу этой драмы и слышал только последнюю реплику Михаила, но многое видел собственными глазами, и главное, конечно, видел слёзы, стекающие по щекам Сашеньки. Она уже не могла сдерживаться, слёзы текли без остановки. Дмитрий всё понял по-своему, сделав быстрые и правильные выводы, бросил в сторону друга испепеляющий взгляд, но его огонь исчез в пучине ледяных тёмно-синих волн. Миша в последний раз взглянул на Сашу, но вместо слёз он видел кровь, перед ним Анна в белом платье, всё оно в крови, она смотрит на него и плачет кровавыми слезами…
- Прощай, моё прошлое! — крикнул он осипшим голосом, крепко зажмурил глаза, одним движением развернулся и выбежал из залы. Он ничего не видел, по пути разбил несколько ваз с цветами и сшиб кого-то с ног, но не замечал этого, бежал и бежал, не останавливаясь и не оглядываясь назад, он снова пытается убежать от прошлого, которое в то же время является его будущим. Все проводили его с каменными лицами, на которых застыло выражение ужаса. Только двое вели себя иначе, Забелин пытался усмирить свой гнев, а Волков злорадно улыбался и наслаждался, вспоминая выражение лица злейшего врага и его безумные глаза. Улыбался и гневался одновременно, глядя на эту картину, и ещё один человек, но его присутствие осталось не замеченным. Как только Михаил убежал из залы, таинственный господин скрылся.
Саша дрожала от страха и плакала, случившееся никак не укладывалось в голове. «Уж не приснилось ли мне всё это?! Да, это просто какой-то страшный сон! Он смотрел на меня с такой ненавистью, говорил такие ужасные слова! Я же ни в чём не виновата, не сделала ему ничего плохого! И даже имени его не знаю! Какое он имел право поступать так со мной?! Кричать, обвинять в чём-то?! Возникло ощущение, что я действительно виновата перед ним, но это же невозможно. Было так больно и обидно, словно всё, что он говорил, все эти ужасные вещи имеют какое-то отношение ко мне… Неужели он человек, предназначенный мне судьбой, такой жестокий и холодный?! Нет, конечно, это не может быть он, я не могу любить такого человека, и вообще, с чего я взяла, что это он? Почувствовала? Чувства, с ними всё так непонятно, никогда нельзя быть уверенным до конца, к Игнатьеву я тоже что-то почувствовала… И что всё это значит? Того, кого я полюблю, представляла совсем не таким, и нашу встречу… Всё должно быть иначе… Значит, я ошиблась… Но никто не говорил, что будет легко… А весь этот кошмар надо поскорее забыть! И чего я так переживаю, просто какой-то ненормальный, решил повеселиться и устроил вот такую комедию?! Смотрел на меня так, будто увидел привидение,… нёс какую-то чушь! Это просто чья-то дурацкая шутка, и не надо принимать его слова так близко к сердцу… Забыть всё поскорее, и эти слова, и синеглазого сумасшедшего. Только почему не получается?!»
_________________

 » VII.

- Александра Илларионовна, выпейте воды.
- Спасибо, Дмитрий Антонович!
- Что он вам сказал?
- Кто он, вы его знаете? «И почему меня волнует, кто он? Мало ли на свете ненормальных».
- А я думал, вы знакомы… Просто он так себя вёл,… Простите, наверное, я сказал что-то не то…, извините, я не хотел обидеть вас…
Саша, услышав эти слова, расплакалась ещё сильнее. «Неужели и Дмитрий такой же, как все…, подумал, будто я распутная женщина!… О Господи, это же грандиозный скандал! Публичное унижение! И это мой первый выход в свет, он точно станет последним! Меня теперь будут сторониться, как прокажённую! Что ни говори, как ни оправдывайся, поверят, конечно, ему, а не мне, он имеет большое влияние, раз никто не решился возразить… Наверно, такие сцены им наблюдать не в первой, обычное выяснение отношений влюблённой парочки… Какая мерзость! Почему же я молчала, нужно было хоть как-то защищать своё доброе имя! Уже поздно… Я опозорена… Поползут грязные слухи о нашей связи с ним… Это самый ужасный день в моей жизни! Бежать, сейчас же ехать домой, обратно в деревню, а ещё лучше, уйти в монастырь!»
Дмитрий позволил себе обнять её, Саша не сопротивлялась, рядом с ним она чувствовала себя хорошо и спокойно. Игнатьев за это время успел тысячу раз отругать себя за бестактность. Собравшись с духом, она заговорила:
- Вы подумали так же, как все остальные, я вас не осуждаю и не обижаюсь, меня сегодня так сильно обидели, что всё остальное по сравнению с этим не имеет значения. Честное слово, этого человека вижу в первый раз в жизни… и надеюсь, что в последний… Прошу вас, пожалуйста, верьте мне… Я очень хочу, чтоб именно вы мне верили… Это важно для меня…
- Конечно, конечно, я вам верю, знайте: я на вашей стороне, Александра Илларионовна, что бы ни случилось.
- Правда? — с надеждой спросила Саша.
- Да, просто я слишком хорошо его знаю, этот человек мой друг… — в его голосе слышалось сожаление.
«Может, этот человек не такой уж плохой, раз Дмитрий назвал его своим другом. Не хочу, чтобы они ругались из-за меня…»
- Он ничего плохого не сделал…
- Что значит, не сделал? Я же вижу, вы плачете, он обидел вас. Каких гадостей вам наговорил Михаил? Что бы это ни было, не принимайте близко к сердцу и не плачьте, пожалуйста, он не стоит ваших слёз.
- Ничего существенного… Я уверена, что он просто обознался и сожалеет о случившемся,… случилось досадное недоразумение, и не более того… Мне бы не хотелось, чтобы вы плохо думали о своём друге из-за того, что произошло… «Значит, его зовут Михаил… И зачем мне знать его имя… Разве только для того, чтобы через много лет упоминать его в проклятьях, сидя в нашем именье и горюя над судьбой, которая могла сложиться иначе, если бы не эта роковая встреча… Зачем я так старательно ищу оправдания этому ужасному поступку? Нет, не для Игнатьева, он и сам лучше меня знает этого Михаила… Но для чего, почему? Как будто мне самой нужно его оправдать! Не понимаю, что со мной происходит? Такого раньше не бывало… И вообще, я приехала в Петербург, чтобы научиться фехтовать… а если ещё как следует освоить верховую езду, буду прямо как Надежда Дурова! Пока матушка была жива, папенька разводил в Серебряном бору лошадей, он ведь знал, как она их любила… Меня, естественно, к лошадкам не подпускали и на пушечный выстрел, всё боялись чего-то, приходилось учиться тайком, только шишек себе набила… Вот о чём нужно думать, и ещё разгадать тот шифр, мечты так и останутся мечтами, если тратить время на бесполезные и глупые балы!»
- Вы его оправдываете? Я удивлён. О Воронцове все здесь плохо думают, и ему это совсем не мешает. Михаил не из тех, кто способен сожалеть о чём-то, он вообще не задумывается о последствиях своих поступков, и самое поразительное, его нисколько не волнует общественное мнение, так что, к великому сожалению, эта скверная ситуация ударит только по вашей репутации… Что бы ни случилось, знайте: у вас есть надёжный друг, на которого всегда можно рассчитывать.
- Благодарю за поддержку!

Цесаревич Александр и Ольга спустились в зал, оба искали Никиту, и даже обнаружив его, не обрадовались. Минутой раньше Ольга заметила расстроенную кузину, и поспешила выяснить, в чём дело, мужчинам даже не пришлось просить её оставить их одних.
- Где же Мишель? Я просил тебя прийти вместе с ним!
- Мы и пришли вдвоём, я оставил его здесь, в компании той прелестной барышни, и отлучился всего на пару минут…
- Ну, так и где же он сейчас?
- Не могу знать, Ваше Высочество! «Миша, ты всё-таки подвёл меня! Что случилось?»
- Ты рассказал о деле, и он отказался?
- Нет, согласился!
- А то, что помимо этого у меня к нему важный разговор, передал?
- Да. Миша очень хотел с вами встретиться и так торопился, будто боялся опоздать, по всему было видно, что эта информация крайне важна для него!
- Тогда тем более не понимаю, почему он ушёл. Вот что, завтра же найди его и приведи ко мне, это приказ.
«Может, оно и к лучшему, что мы не поговорили, новости ведь крайне неприятные… Но предупредить его — мой долг. Что, если я подверг опасности жизнь Мишеля, попросив его вернуться?…»

Александр вернулся к Мари ещё более напряжённым, чем когда уходил от неё. Ольга всё выяснила у Саши и принялась отчитывать Никиту.
- Так вот в чём состояло твоё сложное и ответственное задание, привести сюда этого… этого наглеца!
- Этот, как ты говоришь, «наглец» мой лучший друг, и тебе придётся с этим считаться!
- Друг! Как высокопарно звучит! Такой друг, как Михаил Воронцов, хуже, чем злейший враг!
- Не смей так говорить о человеке, которого совсем не знаешь! Наслушалась сплетен, вот и считаешь, что разбираешься в людях!
«Ошибаешься, дорогой, я отлично знаю этого мерзавца! Мне ни к чему слушать сплетни, давно узрела, какой он на самом деле! Как же я его ненавижу, слава Богу, вовремя одумалась и не увязла в этом проклятом болоте! Что, голубчик, не покорённая вершина не даёт покоя, решил предпринять ещё одну попытку, подобраться ко мне через кузину?! Не выйдет, уж я позабочусь о том, чтоб ты к ней больше не приближался!»
- Может, и не очень разбираюсь, но этот твой «друг» обидел мою кузину, как прикажешь это понимать?!
- Успокойся, я всё выясню, обещаю.
- Ты уж постарайся, надо же хоть иногда выполнять обещания, а не только давать их.
Супруги разругались, но это событие уже не вызвало особых эмоций, ссоры случались так часто, что стали привычным явлением.
Саша жестом подозвала к себе Ольгу.
- Оленька, поедем скорее домой, я страшно устала…
- Да, Сашенька, конечно, мы сейчас же едем!
- Хорошо, что папенька не видел этого всего…

Илларион, как мы знаем, наблюдал сцену от начала до конца, во всех подробностях, и тяжело приходил в себя после всего этого. Появилась причина проучить Воронцова младшего. «Как отвязаться от Волкова с его гнусным планом? Нужно срочно придумать, иначе Саше придётся ещё раз встречаться с этим негодяем. Была мысль выдать Сашеньку замуж, и от кавалеров наверняка не было бы отбоя, если бы не этот скандальный инцидент… А хотя, ещё есть один вариант… Граф Игнатьев… Он повёл себя иначе, нежели все остальные… Саша весь вечер провела в его обществе, видно, что он ей понравился. …Надо бы расспросить о нём у Ольги Филипповны».
Его размышления были прерваны словами Владимира:
- Возвращайтесь домой, и ведите себя так, будто ничего не произошло, запомните, вы были заняты делами и не успели приехать.
Забелин согласно кивнул и ничем не выдал немного приподнятого настроения. «Скоро я перестану плясать под вашу дудку, Владимир Андреевич!»
На выходе из залы Саша увидела того самого заговорщика Урусова, она слегка вздрогнула и крепко сжала Оле руку. «Только его мне не хватало, нет, слишком много потрясений для одного дня… Можно было бы остаться и попробовать разузнать что-нибудь, но совершенно нет никаких сил… А во всём виноват этот Михаил Воронцов! И почему для своей жестокой шутки он выбрал именно меня?!»
- Что-то не так? Тебя чем-то напугал тот человек? Это брат Кати, Илья Урусов.
- Меня сегодня все пугают, как же хочется поскорее оказаться дома…
- Вот что, Саша, к себе я сегодня не поеду, мы опять поругались с Никитой, лучше останусь с тобой, хорошо?
- Это было бы замечательно.
Илья увидел своё отражение в глазах Александры и почувствовал, что его судьба связана с этой девушкой… Пётр отреагировал на неё так, будто увидел призрака, призрака своего прошлого, если вернуться на десять лет назад, он мог бы поклясться, что перед ним не кто иной, как княжна Елизавета Забелина… «То, что я так долго искал, ещё может быть найдено! Лиза в своё время отказалась мне помочь, что ж, придётся просить об этом её дочь, надеюсь, она будет более сговорчивой…»
_________________

 » Глава пятая. I.

Глава пятая
Кошмары или реальность, каков будет выбор безразличного фаталиста?
I.

Михаил прекратил свой побег от прошлого, остановившись на мосту через Неву, даже на спокойной глади реки он видел её лицо, стон отчаяния разрушил ночную тишину. Он наклонился и смотрел на воду, как заворожённый, Анна печально улыбалась, никогда ещё она не казалась ему такой прекрасной… Лишь одно желание овладело им — оказаться сейчас рядом с ней, уйти от реальности, которая неустанно твердит, что её больше нет…
Из памяти стёрся сегодняшний вечер и этот проклятый бал, всё это пропало, как страшный сон, он забыл даже о том, что стоит на мосту, и непременно сорвался бы вниз, следуя её зову.
- Миша, почему ты стал таким жестоким? Ты поступил очень плохо, но можно всё исправить, я помогу, только отпусти меня, пожалуйста, отпусти, это необходимо, чтобы ты был свободен, счастлив и больше не терзался, отпусти, отпусти…
«Она же здесь, рядом, нужен только один шаг… На этот раз я тебя не отпущу!»
Резкий шорох заставил его обернуться, чья-то тень промелькнула совсем рядом и скрылась во тьме, а когда он вновь сосредоточил взгляд на воде, видение исчезло, зовущий голос медленно затихал, и успел сказать только: «Уже поздно, он сделает всё, чтобы ты не слышал меня и не видел её…»
- Приди в себя, ты же чуть не сорвался вниз! Всё, пора это прекратить! Вернулся, чтобы сойти с ума и вот так сигануть в реку?! Сумасшедший утопленник, как глупо!
Однако прийти в себя не получалось, видения, одно ужаснее другого, преследовали его с ещё большей ожесточённостью. Анна в них — и несчастная жертва, и жестокий палач, сначала она умоляет его о помощи, а потом вдруг набрасывается с обвинениями, как яростная тигрица… Говорит слова любви, а сквозь них отчётливо слышатся проклятья… Дарит ночь блаженства и тут же убивает, вонзая в сердце кинжал, целует окровавленными губами, и умирает у него на руках,… даже мёртвое тело несчастной исчезло, растаяло, как туман, осталась только кровь на его ладонях…
Миша смотрел на свои руки, видел эту иллюзорную кровь, дрожал, закрывал глаза, но видения не пропадали, а становились ярче, не было сил кричать, а плакать он давно уже разучился, слёз нет, все они исчезли вместе с юношей-романтиком, он умер в тот день.
«Как же избавиться от них? Единственный способ — вспомнить, как всё было на самом деле, но станет ещё больнее, какими бы ни были видения, реальность во сто крат ужаснее. Что ж, я заслужил эту боль, потому что виноват во всём, должен был оставить её, так же, как и всех других девушек, но не сделал этого… Наивный глупец, поверил в любовь и счастье, попался на эту удочку, поверил, что наша встреча изменит мою жизнь. А на что я жалуюсь, так и случилось, жизнь превратилась в бесконечную игру, увлекательную, рискованную, но бессмысленную… И даже то, что теперь я всегда выигрываю, не приносит радости.… Горечь одного поражения отравляет сладкий вкус тысяч побед…»
И он вспомнил, вспомнил всё, до мельчайших деталей, мысленно перенёсся на пять лет назад, наблюдал страшную картину со стороны, видел и себя, таким, как раньше, это было так непривычно. Повзрослевший, окаменевший и закалённый Михаил совсем забыл о существовании в глубинах души несчастного мальчика, всегда предпочитал не замечать его, относиться, как к пустому месту, к чему-то чужому и постоянно мешающему. Этот мальчик для взрослого Михаила, как лишняя деталь в хорошо отлаженном часовом механизме, она бесполезна, однако все попытки устранить её пока не увенчались успехом. А сейчас приходилось видеть его страдания. Жалость — единственное, что он испытывал, причём это была жалость самого худшего сорта, любой посчитал бы её оскорблением!
- Всё это было не со мной! Это чужая беда, чужая потеря, не моя, чужая! Чужая вина, я ни в чём не виноват! И любил её тоже не я, а он, этот глупый и робкий мальчишка! Мы разные, как ночь и день, огонь и лёд! У нас с ним нет ничего общего! Этот жалкий, сентиментальный, слезливый слабак и трус — не я! Я совсем другой, и никогда таким не был! Никогда! Я лучше, сильнее, и поэтому выживу, а он умрёт, так и будет, прошлое вдохнуло в него жизнь, но я сказал ему: прощай! Он умрёт, и кошмары сразу же отступят, пропадут, он — корень всех бед, сам его уничтожу!
Миша бродил по ночному Петербургу, старательно убеждая себя в правильности этих слов, чем ближе он был к своей цели, тем больше успокаивался, видения вместе с хмелем пропали, а воля и разум вернулись, прихватив с собой хладнокровие и безразличие. Огонь в перстне радостно мигал, приветствуя возвращение хозяина в нормальное состояние. Он не торопился идти домой и, сознательно увеличивая путь, спокойно ходил по улицам, слабо освещённым несколькими фонарями. Почему ему совсем не страшно? Нет, это не из-за безразличия или сознательного желания укоротить себе жизнь, всё просто — об опасности он всегда узнаёт заранее, и есть пара мгновений, чтобы её избежать или хотя бы минимизировать. В чём секрет? Так работает оберег, отцовское кольцо, чёрный опал которого в тревожные минуты не мигает, а постоянно горит красным пламенем, он верно служит хозяину, и после таких случаев непременно удостаивается похвалы. Миша остановился под фонарём, чтобы внимательнее рассмотреть искорки в кольце, они действовали успокаивающе, вместе с ними будто бы гасли все его тревоги, терзания и болезненные воспоминания… Вдруг камень перестал мигать, загорелся ярким огнём, и для привлечения внимания слегка обжёг руку. Михаил не заставил себя долго упрашивать, чисто инстинктивно бросился в сторону от фонаря. Сначала услышал щелчок, затем свист. Позже, когда всё стихло, обнаружил виновницу всех волнений в фонарном столбе — простенькая сплющенная пуля.
- Кто-то очень дёшево ценит мою жизнь, что ж, я и сам не особенно трепетно к ней отношусь.
Фаталист, уж если суждено умереть от пули, пусть даже и вот такой дешёвой, то ничто не спасёт, даже перстень-оберег. Видимо, судьба со мной ещё не наигралась, хорошо, я к вашим услугам, мадам, можете посылать приветы из прошлого, сколько угодно, не надейтесь, что я ослаблю свою оборону. Если снова чудесным образом спасся, то имею полное право знать, кто же так жаждет моей смерти… Как глупо и смешно, может, нужно было остаться там? Сегодня единственный день, когда мог бы это сделать, нисколько не сожалея, только в этот день смерть не так страшна, потому что видел её уже во второй раз…
«Пулю, пожалуй, оставлю на память…»
Испытывать судьбу Михаил больше не стал, и поспешил вернуться домой. Вопреки всему, прощание с прошлым не состоялось, и новая встреча ожидает скоро, в тот миг, когда верные союзники, разум и воля, снова покинут его, во сне…
О том, как вернулся домой, Михаил не помнил, всё было, как в тумане, при этом он чувствовал себя совершенно разбитым и смертельно уставшим, сейчас самое время лечь в постель, чтоб уснуть и больше не проснуться. Обычно он мог сутками обходиться без сна, чтоб не видеть кошмаров, вместо отдыха загружал себя делами, перечитывал книги из отцовской библиотеки, ночевал чаще именно там… В ту ночь всё было по-другому, сон пришёл быстро и не встретил ни малейшего сопротивления, переживания этого проклятого вечера отняли все силы. Как только ставшая чугунной от выпитого шампанского голова коснулась подушки, он погрузился в мир сновидений, мир, где оживают самые желанные мечты и самые сильные страхи…
Отрадное… Ранняя Весна… Миша грустит под сенью старого дуба…
Вдруг он почувствовал чью-то руку у себя на плече, обернулся и увидел Анну.
- Анна, ты здесь? Но… как?
- Ты звал, и я пришла, потому что нужна тебе.
Анна крепко обняла его, счастье и успокоение наполнили его душу, все тревоги и страхи ушли, сбылась самая главная мечта, свершилось чудо, любовь всей его жизни рядом, живая и настоящая. Больше ничего не нужно, пусть весь остальной мир исчезнет, есть только двое, он и она. В её объятиях было так хорошо, что Миша забыл всё: свою лишённую смысла жизнь, свою боль и оборону против судьбы. Он даже не заметил, как начал меняться, превращаться в себя прежнего, ледяная клетка открылась, и теперь он свободен, свободен по-настоящему.
- Миша, именно таким я тебя и полюбила!
- Каким таким?
- Настоящим, искренним, чутким, и сердце своё ты вовсе не потерял, просто забываешь о нём и совсем не слушаешь, поэтому совершаешь ошибки, так делать нельзя. Оно ведь живое, не ледяное, не каменное, и ему очень хочется любить. Обещай, что никогда больше не будешь пытаться уничтожить своё чистое доброе сердце.
- Обещаю, конечно, обещаю, только, пожалуйста, будь со мной всегда, не покидай больше. Всё это происходило оттого, что тебя не было рядом, чтобы не чувствовать боль, забыл о сердце, а сейчас мы вместе, любимая, ты снова вернула меня к жизни.
Миша хотел поцеловать её, но Анна осторожно отстранилась и сказала:
- Прошу, пожалуйста, живи, а не играй в жизнь, оставайся таким всегда, даже тогда… когда меня не будет… — произнесла она, словно ножом по сердцу полоснула. Живое любящее сердце добровольно отказалось от своей ледяной брони ради счастья, и теперь беззащитно перед этой страшной болью. Первые несколько минут он молчал, просто смотрел на неё, как бы спрашивая: «Зачем ты снова делаешь мне больно, я ведь так люблю тебя?»
Анна прочла это по глазам, и всё больше и больше печалилась с каждой секундой.
- Что значит не будет? Анна, милая, не говори так, ты же вернулась ко мне! И теперь мы вечно будем вместе!
- Увы, нет, не будем. Прости меня, Миша, прости, я пришла попрощаться и научить тебя…
Смысл этих слов не доходил до сознания, он её не слышал, потому что не хотел принять новую разлуку, новую потерю. «Зачем она вернулась, если снова хочет меня бросить?»
- Чему? — непонимающе спросил он.
- Жить без меня…
Это смертный приговор его надеждам и мечтам, которые совсем недавно ожили.
- Нет! Нет, ты не можешь быть такой жестокой! Пожалуйста, не надо… Умоляю, не бросай меня снова…
Миша прильнул к её губам, целовал её неистово, чувствуя, что это последний раз, он снова потеряет её, это неизбежно, но можно продлить это мгновенье… Анна высвободилась из его объятий.
- Ты должен научиться жить без меня, это необходимо, постарайся понять.
- А что делать, если я не хочу учиться? Не хочу, не могу и не буду! — проговорил Миша, уже не сдерживая слёз. — Жить без тебя… Как? Разве это возможно? Что мне делать, скажи?
Слёзы, чистые, искренние, настоящие, хлынули из глаз, и вместе с ними уходила хоть малая часть той боли, которую он сейчас испытывает. Анна нежно целовала его глаза, осушая слёзы, принимая боль на себя. Никогда ещё в синеве его глаз не было такой безнадёжности и горечи.
- Мне пора, Миша, отпусти, отпусти и прости за всё, помни о своём обещании, отпусти!
- Нет! Ты останешься здесь, со мной! — сказал он вдруг с такой решительностью в голосе, что она испугалась. — Один раз уже потерял тебя, но второго раза не будет! Больше никогда не отпущу! Не отпущу, так и знай, ты останешься!
Миша крепко держал Анну за руки и целовал её пальчики. Она пристально смотрела ему в глаза и сладким голосом говорила:
- Отпустишь, отпустишь, я знаю…, отпустишь, потому что любишь меня…
Взгляд зелёных глаз и слова подействовали магически, Миша против воли разжал руку, и только когда она исчезла из виду, осознал, что упустил своё счастье, и разрыдался.
Тишину нарушил голос, зовущий его, отчаянно молящий о помощи:
- Миша… Мишенька, любимый, иди ко мне, я жду,… Помоги, спаси, умоляю, освободи меня, освободи нас двоих…
Миша быстро поднялся и пошёл на голос, думая: «Её голос я узнаю из тысячи! Это Анна! Нет, она ведь ушла, но тогда кто же зовёт меня?»

А в это время в комнате над спящим Михаилом склонился демон, только в такие моменты он был почти свободен и наблюдал за хозяином, обдумывая, как воспользоваться ситуацией, чтобы достичь главной цели.
«Превратить блаженный сон в кошмар, нет ничего проще, моих сил вполне хватит, нужно всего лишь маленькое колдовство, а его воображение довершит дело…»
Он принялся нашёптывать заклинание, вдруг властный голос заставил его остановиться и обернуться.
«Оставь в покое моего сына! Я не позволю мучить его, отныне я оберегаю Михаила, ты больше не сможешь ломать ему жизнь! Тебе не удастся заставить его творить зло!»
Говорившим оказался ни кто иной, как бывший хозяин, Павел Воронцов, а точнее, его призрак. Демон усмехнулся в ответ на угрозы.
«Ломать жизнь? А разве ты сам этого не сделал, когда, прекрасно зная о проклятье, отдал кольцо своему любимому сыночку? Мог просто выбросить его, но всё же не сделал этого. Ты сам виноват во всём, что сейчас происходит с Михаилом, и видимо, чувствуя эту вину, пришёл исправить ошибку, но уже поздно… Осталось всего два шага, и он навсегда станет моим рабом».
«Да, я виноват, и признаю это, думал, что Миша не поддастся на твои уловки, предупреждал его, просил не делать людям зла и, по сути, он выполнил эту просьбу, но ты всё-таки нашёл лазейку, проклятый бес! Причиной смерти женщины Миша, увы, стал, и не простой женщины, а той, которую он любил… Не может быть ничего хуже, я это знаю… И ты используешь чувство вины, чтобы мучить его… Но превратить его в раба тебе не удастся, со мной этот фокус не прошёл, а Миша мой сын, он справится, так же, как я когда-то».
«Ты любишь сына и судишь пристрастно, преувеличиваешь достоинства и не видишь слабостей, их у него так много, что даже не знаю, с какой начать… Он слабовольный слюнтяй и трус. И такой легко внушаемый, мне даже не приходится заставлять его делать что-то плохое, такое чувство, будто он сам этого хочет и получает удовольствие».
«Нет, ты не знаешь Мишу так, как знаю его я, он не трус, и воля его сильна, она просто подавлена. Будь он таким, как ты говоришь, давно бы не выдержал мучений и наложил на себя руки».
«Ты показал ему дурной пример, вот он и боится, продолжает жить только из страха перед смертью».
«Миша справится, он сильнее, чем ты думаешь, перестань подавлять его, и увидишь эту силу. Ты не заставишь его творить зло, наша связь с ним сильнее, чем всё твоё проклятое колдовство. Миша будет слушать меня, а не тебя. Он всё поймёт и отпустит призрака Анны, и начнёт новую жизнь с другой, с той самой, не зря ты так сильно испугался, что заставил мальчика наговорить гадостей бедной девушке. Александра — девушка из пророчества, в котором сказано: прошлое и будущее явятся к нему в одном обличье. Он должен будет сделать выбор: идти вперёд или вернуться назад. Всё будет так, как гласит пророчество, его изменить не в твоей власти».
«Да, но выбор может быть неправильным».
«Это судьба, что он встретил Сашу, они будут вместе, я помогу ему, а он поможет ей. Мы выступим, как соединяющая сила, ты и другие попытаются их разлучить, но добро всё равно победит».
«Не забывай, что меня нельзя уничтожить».
«Это не страшно, главное, ты в темнице, и нужно всего лишь, чтобы кольцо сменило хозяина. Если им станет человек, не способный творить зло, ты никогда не выйдешь на свободу».
«Таких людей нет, только ангелы безгрешны».
«Ошибаешься!»
«Пророчество и выбор, ну, так как раз сейчас твой непутёвый сынишка его и будет делать, пока не в реальности, а только во сне, но это тоже важно. Предлагаю посмотреть, и тогда узнаем, кто из нас прав!»
Оба они подошли к спящему Михаилу, Павел наклонился и шепнул ему:
«Миша, сынок, судьба предоставляет тебе второй шанс обрести счастье, напрасно ты считаешь, будто она всегда жестока к тебе, и пытаешься защититься от неё. Такой шанс чаще бывает один, и даётся не каждому, вот, например, у меня его не было, но ты, Миша, держишь в руках этот последний шанс, не упусти его. Сделай правильный выбор».
_________________

 » II.

Миша бежал по саду на звук голоса, чёрные тучи заволокли небо, день сменила ночь. Прекрасный сад, где ему знакомо каждое деревце, вдруг превратился в непроходимые джунгли с колючими кустарниками. Пробираясь сквозь них, он в кровь оцарапал лицо и руки, но не обращал на это никакого внимания, всё равно, что будет с ним, главное, продолжать путь, не останавливаться, несмотря ни на что. И он шёл, шёл к своей цели, к Анне. «Ну конечно же, это она, моя Анечка! Не бойся, милая, я уже рядом, всё будет хорошо. Успеть, успеть, на этот раз сделаю то, что должен, не могу потерять её снова».
Миша нашёл бедняжку привязанной к дереву, корни и ствол которого покрыты липкой чёрной смолой. Осторожно развязав верёвки, он заключил её в объятья, приговаривая:
- Не плачь и ничего не бойся, маленькая моя, я с тобой, а значит, всё будет хорошо!
- Я звала, и ты пришёл… Значит, это судьба!
- Не мог не прийти на твой зов, ты же знаешь, как сильно я люблю тебя!
- Правда любишь?
- А ты ещё сомневаешься?
Все сомнения развеял долгий страстный поцелуй.
- Теперь уже нет. Миша, я так счастлива!
- Обещай, нет, поклянись, что больше никуда от меня не уйдёшь.
- Что ты говоришь? Миша, разве я могу уйти? Не могу, даже если бы хотела, потому что мы связаны с тобой навечно.
- И будем очень счастливы вместе!
В их разговор бесцеремонно вмешался кто-то третий и спросил с нотками угрозы в голосе.
- Ты в этом уверен?
Лица человека, нарушившего их покой, не было видно, он носил маску. Девушка покрепче прижалась к Мише, но всеми силами старалась скрыть свой испуг.
- Кто вы и что здесь делаете?
- Меня больше интересует вопрос, кто она такая.
- Может быть, ты признаешься ему?
- В чём? — спросила она, удивлённая наглости незваного гостя не меньше, чем Михаил.
Миша смотрел ей в глаза, как бы спрашивая: «В чём ты хочешь признаться? Ты что-то скрываешь от меня? Что вас связывает с этим человеком?» Лавина жгучей ревности уже собиралась накрыть его, но Миша не поддался, увидев, как спокойна его любимая, понял, что все подозрения ничего под собой не имеют. «Анечка не может меня обманывать, она ведь ангел. Я его знаю! Это тот самый человек в маске! К Анне ты больше не приблизишься ни на шаг, я этого не допущу!»
Неизвестный сделал несколько шагов по направлению к ним, его остановила шпага Миши.
- Ты её не получишь, в этот раз я буду драться, драться до последней капли крови за Анну!
Девушка помрачнела и взглядом сказала ему: «Миша, пожалуйста, не надо… Ты не можешь драться с ним».
- Значит, вспомнил, кто я, отлично! Ну, так вспомни и то, чем закончилась наша первая встреча… И сейчас всё будет почти так же, своей цели я добьюсь. А ты уверен, что спас ту самую девушку, за которую стоит отдать жизнь?
«Не поддавайся, он просто хочет поколебать твою уверенность!»
- Что за глупый вопрос, конечно, уверен, я люблю Анну и готов ради неё на всё. Дерись или убирайся отсюда, пока я не разозлился!
Услышав это, девушка помрачнела ещё сильнее.
- Значит, любишь Её,… Тогда как же быть с ней?
И тут вдруг из-за деревьев неизвестный вывел Анну.
- Анна? Но как… это возможно? Вас двое? Что всё это значит? — еле выговорил шокированный Миша.
- Да, Миша, двое, и ты должен выбрать.
- Что значит выбрать? Мне нужна только ты, я остаюсь с тобой. А кто же тогда она?
- Я Саша…
- Почему ты молчала? Зачем хотела обмануть? — гневно сверкая глазами, спросил он.
- Миша… я не обманывала… просто я люблю тебя… — прошептала Саша и горько заплакала, прижавшись к его плечу.
Миша отстранил её от себя и шагнул к Анне, но вдруг остановился.
- Так вот, значит, какой твой выбор, что ж, я согласен на обмен, — отозвался неизвестный.
- Миша, не надо, не делай этого, умоляю, он убьёт Сашу! Оставь меня и спаси её, прошу тебя!
- Нет, нет, не проси меня об этом, не проси, это ведь значит позволить ему снова отнять тебя у меня! Нет, я не могу потерять тебя во второй раз! Если это случится, я умру!
- Неужели ты готов пожертвовать ради этого жизнью невинной девушки? Миша, так нельзя, потом ты всю жизнь будешь корить себя за этот поступок! Спаси её, сделай это ради меня, её жизнь так важна для меня, потому что Саша…
Неизвестный не дал ей договорить, ударил по лицу и крикнул:
- Молчи, иначе я убью тебя прямо на глазах у твоего ненаглядного Миши! Ну, так каков будет твой выбор? Кто из них больше достоин жизни? Твоя возлюбленная Анна или та обманщица, что выдавала себя за неё?
Михаил чувствовал, как разрывается на части, он больше всего на свете не хотел делать этот ужасный выбор и спасти обеих, но он понимал, что это невозможно, кем-то придётся пожертвовать, так или иначе, чья-то смерть будет на его совести, любимой или ни в чём неповинной девушки.
- Не слушай его, Миша, спаси Сашу, пожалуйста,… в ней твоя судьба. Нам всё равно не быть вместе, меня ты уже потерял, но можешь избежать новой потери…
Миша переводил взгляд с Анны на Сашу и никак не мог принять решение, сердце разрывалось напополам от любви и жалости к обеим. Они были единым целым для него.
- Неужели ты снова хочешь потерять её? Снова пережить эту страшную боль? Тебе дан ещё один шанс спасти свою любовь, последний шанс… и упускать его ради той, которую даже не знаешь, глупо… Тебе так не кажется?
Миша развернулся к Саше, Анна, увидев это, улыбнулась и подумала: «Миша я знала, ты отпустишь меня и сделаешь правильный выбор…» Она не успела закончить свою мысль, потому что его слова ножом вонзились в сердце:
- Саша… я не могу потерять её снова… прости, пожалуйста… нет, я не имею права требовать твоего прощения… и просить тебя пожертвовать жизнью… но я люблю Анну... А ты, ты несчастная жертва… новая жертва моей любви, меня нельзя любить, это смертельно опасно, я всем приношу несчастья… это проклятье на мне… Прости, я не хотел, чтоб так получилось… если бы можно было всё изменить…
«О Боже, что я делаю? Как я могу просить её об этом? Так нельзя, это жестоко, бесчеловечно! Но он не оставил мне выбора! Если не сделаю этого, потеряю Анну навсегда!»
- Миша не надо оправдываться… я понимаю… я люблю тебя и хочу, чтоб ты был счастлив, пусть и не со мной… Анна мне не чужая, и ради вас двоих я готова пойти на эту жертву… — прошептала Саша со слезами на глазах.
- Что ж, как я понял, все договорились и пришли к компромиссу. Спасёшь любовь… правильный выбор, мог бы и раньше его сделать.
- Миша, как ты можешь так поступать?! Этим ты совершаешь роковую ошибку! Ты же знаешь, это неправильно, и не сможешь жить дальше с таким грузом на душе! Я не прощу тебе этого! Одумайся, умоляю, одумайся, пока не поздно! Если действительно любишь меня, отпусти, отказаться от любви сложно, но это лучшее доказательство истинных сильных чувств! Отпусти меня и спаси её, я твоё прошлое, а Саша будущее… Миша, пожалуйста… заклинаю… выбери Сашу, а меня забудь, только тогда ты обретёшь счастье…
Неизвестный снова ударил её, Анна едва сдержалась, чтобы не закричать от боли, и всё так же взглядом умоляла Мишу изменить решение…
- Не прикасайся к ней, отпусти, я же сделал свой выбор! — взревел Миша.
- И не пожалеешь о нём? — спросил он, хитро улыбнувшись.
- Не пожалею.
- Тогда давай меняться и мирно разойдёмся.
Саша робко шагнула к неизвестному, шепнув Мише: «Я ни в чём не виню тебя, выбор не мог быть другим, её ты любишь, а я… я для тебя никто, чужая… Прощай». Он ощутил такое сильное желание удержать её, и даже вновь взял за руку, но, увидев пистолет у виска Анны, с сожалением отпустил. Боль пронзила его сердце, и даже осознание того, что совсем скоро его возлюбленная будет рядом, не спасало от неё. Анна подходила к нему медленно, во всём чувствовалось её нежелание делать это, она одна знала причину этого, знала, что случится через мгновенье, когда Миша прикоснётся к ней. И вот они уже совсем рядом, смотрят друг другу в глаза с любовью и нежностью.
- Прости, я не мог поступить иначе…, пойми.
- Не у меня ты должен просить прощения… Миша, ты совершил ужасную ошибку, — с грустью произнесла она.
Он попытался обнять её, и как только коснулся, Анна исчезла, растаяла, как мираж, да, всё это время она была миражом, его несбыточной мечтой. Миша обернулся, увидел изумрудные глаза, в них столько любви, нежности и мольбы… Только сейчас пелена иллюзий упала с глаз, и правда открылась ему, но поздно… тишину сотряс звук выстрела…
- НЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!
Миша склонился над Сашей, она была мертва, но выглядела, совсем как живая, спящая.
Он содрогался от рыданий, слёзы катились по щекам, сердце вновь разрывается на части от невыносимой боли, она ещё сильнее, чем тогда, пять лет назад, и сейчас непременно убьёт его.
- Что же я наделал? Я же не хотел, чтобы… во всём моя вина… снова это ужасное проклятье!
- Ты убил её, ты их обеих убил! — кричали сразу несколько грозных голосов. Из-под земли возникли жуткие монстры и протягивали к нему руки, чтоб утащить с собой.
- Нет! Нет! Я не хочу! Оставьте меня в покое! Отпустите! Нет! Нет! Нет!
«Ну, вот видишь, я же говорил, твой сын слишком слаб, чтобы бороться со мной, он сделал неправильный выбор и потеряет самое важное: жизнь и свободу».
«Это только сон, и он ничего не доказывает, в реальности всё будет иначе, Миша не поддастся на твой обман».
«Позабочусь о том, чтобы сон и реальность совпали, это в моих интересах».
«Когда он услышит меня, всё изменится, ты же знаешь, если попрошу Мишу избавиться от кольца, он это сделает…»
«Во все так называемые видения и явления призраков он больше не поверит, только сильнее испугается, хотя куда уж дальше, я не знаю. Можно ли ещё больше напугать такого труса, как он? Разве что только до смерти, ты только хуже сделаешь, так что подумай, подумай как следует»
«Всё равно найду способ достучаться до него, много раз уже пытался, но ты всё заглушаешь, проклятый! И то обстоятельство, что Миша хочет знать правду о моей смерти, даже поможет, это усилит нашу связь…»
«Эта тайна не позволит свести Михаила и Александру, как вы вместе с Ней задумали, а ты сам прекрасно знаешь, что случится, если этого не произойдёт… Твой единственный драгоценный сын станет моим рабом, и ты даже не успеешь попросить его избавиться от кольца, просто потому, что будет уже поздно…»
«У тебя ничего не получится, я смогу защитить моего мальчика от тебя! Вместе мы спасём его и Сашу, Анну он уберечь не смог, но трагедия не повторится!»
«Вместе? Хорошую же ты себе помощницу нашёл, совесть не мучает просить Её об этом? Ах, да, я же совсем забыл, у призраков нет совести. А если она откажет, что тогда?»
«У демонов тоже. В Ней я уверен, она поможет, а чтобы ты понял, выражаюсь на твоём языке: «помочь мне, а значит, и Мише с Сашей в её интересах»
«Ты бросаешь мне вызов, или это только кажется?»
«Не кажется».
«Значит, это война?»
«Война!»
Заметив, что Михаил начинает просыпаться, демон поспешил вернуться обратно в кольцо, с первыми лучами солнца случилось то же, что всегда, сила заклинания потянула его назад. Павел побыл ещё некоторое время рядом с сыном, но вынужден был удалиться. «Этот дьявол прав, если Миша меня увидит, ему станет ещё хуже, чем сейчас, хотя куда уж хуже… Бедный мальчик остановился в одном шаге от сумасшествия! Миша, прости, из-за моего поступка ты стал таким, я не мог так больше жить, не мог поступить иначе,… не было выбора, я спасал всех вас… Я виноват и всё исправлю, я клянусь тебе, сын. Только помоги мне, без тебя, без твоего желания и сильной, свободной воли ничего не получится, обрести свободу не выйдет».
Михаил проснулся, его прошибал холодный пот, а дрожащие руки долго не могли найти на столике спички, чтобы зажечь свечу. Когда же, наконец, это удалось, Миша присел на кровати и смотрел на огонь, чтобы успокоиться. Испытанное средство помогло не сразу, в пламени свечи он видел её лицо… Попытки отделить кошмар от реальности были безрезультатны, даже то, что он несколько раз вспомнил, как всё было на самом деле, не помогло, — голова дико болела и отказывалась работать.
- Приснится же такое! Такие жуткие фантазии рождаются только в пьяной голове! Если не возьму себя в руки, точно сопьюсь или сойду с ума, а скорее, и то, и другое вместе. Думать, что их двое, ну это вообще что-то невообразимое, это переходит все границы! Видимо, так сильно хочу вернуть Анну, что придумал для себя ту, вторую, которая живёт в моём воображении. Как её имя?.. Нет, не помню, это всего лишь сон, и лучше поскорее вернуться в реальный мир, а то и вправду так недалеко до сумасшествия.
Средством возвращения в реальный мир послужил бокал вина, постепенно его мысли переключились от ночного кошмара к другому кошмару, который произошёл накануне вечером в Зимнем дворце.
- Бал! Что же я там натворил? Чувствую, случился грандиозный скандал! Это прямо сразу в день возвращения! Да, Мишель Воронцов, в этот раз ты превзошёл самого себя! Ну что ж, мне не привыкать к подобным случаям… и дальше всё будет, как обычно, улажу без особых последствий, надеюсь… И что же всё-таки там произошло? Ничего не помню, совершенно ничего, нет, даже отрывочных воспоминаний… или хотя бы образов… Не могу же я абсолютно ничего не помнить?! Странно… Есть только одно объяснение… ну конечно, это всё проклятое шампанское! Никогда больше не буду пить эту французскую дрянь! От него так раскалывается голова, и будто бы в ней колокола звонят! Не удивительно, что и голоса какие-то слышатся, а потом ещё и кошмары ужасные снятся. Ещё вопрос, что же заставило меня так напиться?
Каждая его попытка вспомнить хоть что-нибудь из событий минувшего вечера оборачивалась такой дикой головной болью, что, намучившись вдоволь, Михаил оставил это бесполезное занятие и немного успокоился, объяснив эту странную забывчивость пресловутым похмельем. Однако всё было гораздо сложнее, яростно горящего всё это время огня в кольце он не заметил, а причина была именно в нём, в том самом дьявольском огне…
Когда ему «посчастливилось» увидеть своё отражение в зеркале, он смотрел с отвращением и презрением, долго морщился, фыркал и ужасался зрелищу:
- Картина просто чудовищная: лицо серого оттенка, как у мертвеца, мешки под глазами, да и сами глаза красные, будто рыдал всю ночь… «Нет, все слёзы выплаканы давно»
Миша поспешил убраться из спальни, в которой, по его мнению, навечно поселился Эфиальт — демон скверных снов, перебрался в кабинет и в задумчивости склонился над бумагами, но никак не мог сосредоточиться ни на чём.
- О том, что произошло, уже наверняка гудит весь Петербург! Надо вспомнить хоть что-то, чтоб не оказаться в безвыходном положении, я ведь могу не выпутаться из этой истории. А может быть, это скоро пройдёт? Не может же это беспамятство длиться вечно? Надо вспомнить, надо, даже через не могу… и я себя заставлю! Только как?
В чёрном хаосе мелькнула одна светлая мысль, бедняжка, она была так одинока! «Дневник!»
- Ну конечно, конечно, дневник! Кажется, в эту дрянную голову начинают приходить здравые мысли.
Он нащупал на шее крест, быстро снял цепочку и принялся открывать ящик. Аккуратно и заботливо вытащив миниатюрную тетрадочку, несколько минут держал её в руках и просто любовался.
- Ты мой единственный, самый настоящий, самый верный друг и, конечно же, расскажешь всю правду, ничего не скрывая. Вот сейчас все тайны и откроются.
Миша, не глядя, открыл его на нужной странице и прочёл всего одну строчку: "Встреча с прошлым"
- Встреча с прошлым… моё прошлое − это Анна,… но встретиться с ней я не могу… тогда что же это была за встреча? Не могу вспомнить,… никак не получается! Нужно сосредоточиться и попробовать ещё раз, как бы ни было трудно, не оставлю попыток, пока не вспомню всё!
Миша чувствовал, что нужно продолжать, не обращая внимания ни на что, в том числе на ужасную головную боль, которая снова вдруг возникла, и терзала его с ещё большей силой. Кто-то будто то и дело говорил ему, что это очень важно, а боль можно и нужно перетерпеть.
Михаил всегда отличался сильным упорством, порой переходящим в безрассудное, почти ослиное упрямство, в этом случае данное качество пошло только на пользу.
«Молодец, сынок, ты же можешь бороться с ним, нужно только захотеть, очень-очень сильно захотеть. Почему ты один? Ведь есть люди, которые желают тебе добра и могли бы помочь... Но ты не хочешь никому открыться, притворяешься, обманываешь… и заставляешь плохо думать о тебе, сознательно изолируешься от всех. Одному в этой войне никогда не победить... Что бы ни случилось, помни, я всегда с тобой» — подумал Павел, глядя на всё это с небес.
Миша ещё долго мог бы перечитывать дневник, силясь вспомнить что-то, но тут вошёл слуга и доложил о приходе Никиты Орлова. «Сейчас наверняка будет отчитывать за вчерашнее, только узнать бы, что именно произошло,… да так, чтоб не говорить о том, что я ничего не помню… он, конечно, не поверит… кажется, знаю, что делать…»
- Михаил Павлович, я просил сегодня вас не беспокоить, но Никита Андреевич настаивает!
- Что ж, если настаивает, я спущусь через пару минут!
Заперев ящик с дневником, он снова посмотрел на себя в зеркало, лицо приняло обыкновенное безразличное скучающее выражение, только теперь можно бороться с целым миром. Миша буквально слетел по ступеням и беззаботно улыбнулся.
- Здравствуй, Никита. Что привело тебя ко мне в столь ранний час? Что-то случилось?
- Это я пришёл спросить у тебя, что случилось. Почему ты ушёл, не дождавшись Александра? Что за «зрелище» ты устроил вчера на балу?!
- А что такого страшного я сделал? − удивился Миша.
- Поражаюсь, разразился скандал, весь Петербург об этом говорит, а ты так безмятежно спокоен, да ещё и радуешься, улыбаешься! Ну, во-первых, ты поставил меня в идиотское положение перед Александром, до сих пор не знаю, как смотреть ему в глаза, обещал организовать вам встречу и всё сделал, только одного не учёл, что тебе вдруг захочется выкинуть что-нибудь эдакое и уйти, так и не дождавшись нас! Объясняться с ним будешь сам. И второе, эта твоя пьяная выходка… в голове не укладывается… как можно было подойти к незнакомой девушке и наговорить такого! Теперь все вокруг думают, будто у вас с ней был роман,… Мишель, понимаю, тебе плевать на общественное мнение, но она как теперь будет жить, ты испортил очаровательной девушке дебют, прилюдно унизил!
«Девушка, она реальна, я видел не призрака! Действительно, существует девушка, похожая на Анну! Слава Богу, значит, я не сошёл с ума… Интересно, кто она? А может, они не так сильно похожи, вдруг я вообразил себе это сходство, ну конечно, я же был пьян…»
- Вижу, тебя сильно волнует дальнейшая судьба этой дебютантки-неудачницы, она что, тебе приглянулась?
- Мишель, что за дурацкая привычка, мерить всех своим аршином! Скажешь тоже, «приглянулась»! Собственно, мне было бы от этой истории ни жарко, ни холодно, не окажись Александра Забелина кузиной моей жены. А так мне от Ольги попало за то, что привёл тебя на бал, и все попытки объяснить это делом государственной важности не дали результата. Она потребовала, чтобы ты немедленно извинился перед Александрой за своё безобразное поведение… Александра поразила своей красотой всех, дебют был просто ошеломительным, пока ты не появился…
- Ишь, какая требовательная эта Ольга… и ты, конечно, пляшешь под её дудку, пришёл читать мне мораль и уговаривать. Я разочарован, не думал, что ты позволишь женщине, пусть даже и любимой, управлять собой. Знаешь, я никогда не выполняю того, что от меня требуют женщины, иначе давно уже был бы женат, − рассмеялся Миша. «Отлично, я уже знаю её имя: Александра Забелина,… Что случилось дальше, тоже понятно в общих чертах: принял её за призрака Анны, напился, потерял контроль над собой и высказал всё, что наболело… Бедняжку даже немного жаль… Да, вот это ситуация…, всё, что было раньше, по сравнению с этим такие глупости!»
- Ты вот смеёшься, а мне совсем не весело… и советую выбирать выражения, слово «управлять» здесь абсолютно неуместно, я просто пытаюсь сохранить брак, и не дать ему превратиться в видимость. Наши отношения с Ольгой разваливаются, после возвращения с Кавказа я изменился, а она не желает этого замечать, хочет, чтоб всё было, как раньше, но это невозможно. Понимаю, что уделяю ей мало внимания, но есть долг перед родиной, я солдат, и служу отечеству даже в мирное время, она должна это принять. В общем, мы давно перестали понимать друг друга, а то, что случилось вчера, для неё только новый повод устроить скандал. Кстати, она ругалась в основном не столько из-за того, что я не выполнил обещание и не встретил их с Александрой на балу, сколько из-за того, что я привёл тебя, отреагировала на тебя как-то уж слишком негативно, а ведь вы даже не знакомы.
Всё, кроме последней фразы, Михаил прослушал, истории о семейных проблемах всегда наводили на него глубочайшую тоску, сейчас мысли его были где-то очень далеко от предмета разговора, однако на лице сохранялось выражение сосредоточенности, внимания и даже небольшого интереса к сообщаемому. Его лицо − это живая маска, которой по желанию можно придать любой вид, даже противоположный тому, что происходит внутри.
- Честно говоря, не испытываю особого желания знакомиться с твоей благоверной, по твоим словам уже сделал вывод, что эта Ольга женщина с сильным характером, никогда не любил таких… Один раз в жизни влюбил в себя женщину с твёрдой сильной волей, которую никогда не мог победить, и жалею об этом до сих пор, эта ошибка стоила дорого. Мы с ней расстались иначе, нежели как это происходило с остальными, мы стали врагами. Прав тот, кто сказал: от любви до ненависти один шаг.
Никита пристально посмотрел на Мишу и понял: тот опять возвращается в прошлое, это обычное явление для людей, которых мало заботит настоящее, и абсолютно безразлично будущее. «Нужно что-то делать, только как обратиться к нему с этой просьбой? Чувствую себя так, будто нахожусь в одной клетке со львом… Иногда я даже боюсь его, потому что Михаил непредсказуем, никогда не знаешь, чего от него ждать… Одна эта его выходка чего стоит… Ну Никита, соберись, призови на помощь всю свою выдержку, по-другому твой брак не спасти…»
- Вижу, ты хочешь о чём-то попросить, я внимательно слушаю, говори, не волнуйся!
«В мои планы не входило так напугать его… До чего ты дошёл, Воронцов, тебя боятся не только враги, но и те, кого называешь друзьями… Хотя на самом деле друзей тоже нет, потому что никто из них не видел тебя настоящего, и не увидит никогда. Моя жизнь одна большая проблема, которую сам себе создал, и способен решить только собственными усилиями».
- Ты прав, я хотел попросить тебя,…но теперь знаю, что откажешь… лучше вообще не говорить об этом…
- Знаю, ты хочешь, чтобы я извинился перед этой девицей Забелиной, именно с целью уговорить меня это сделать и пришёл, ты прав, я отказал бы тебе, но только по одной причине, придётся объяснить ей своё поведение, а я не знаю, как это сделать, сам до сих пор не понимаю, как это произошло… Не хочу глупо выглядеть, правда, вчера вечером подобное уже было, но тогда просто себя не контролировал, а сейчас всё иначе, и будет ещё хуже…
- Миша, помоги мне, ты один можешь спасти мой брак!
- Спасти брак? Никита, друг мой, ты обращаешься не по адресу, мой самый большой талант разрушать браки, а не спасать их.
- Ну что тебе стоит прийти и просто принести извинения, ничего не объясняя, в конце концов, совсем не обязательно, чтобы они были искренними, ты же можешь просто сыграть, не особенно напрягаясь, ведь всю жизнь этим занимаешься и, причём, с большим успехом. А Саша, она девушка простая, неискушённая в светской жизни, и поверит каждому твоему слову.
- Нет, даже не проси, никуда я не пойду, не хватало ещё столкнуться с кем-то из оскорблённых родственников, дело кончится дуэлью, а из-за такой глупости не хочу лишний раз подставляться под пулю.
- По поводу родственников не беспокойся, кроме отца, у неё никого нет.
- Тогда тем более не хочется делать её сиротой, ведь если верить твоим словам, и так уже испортил бедняжке жизнь.
- Его не будет дома, Ольга об этом позаботится, а я, со своей стороны, обещал уладить вопрос с тобой, если снова нарушу слово, не миновать очередного скандала, он может стать каплей, которая переполнит чашу нашего общего терпения… Прошу, ради нашей дружбы, помоги мне!
- Эх, говорил же тебе, брак − это самая большая ошибка, которую может совершить мужчина. А ты ещё так яростно возражал, читал сказки про любовь! Что, уже забыл, и куда же подевалась эта любовь, прошла, исчез мираж, теперь и рад бы со мной согласиться, да поздно уже… Хорошо, я подумаю над тем, что можно сделать, ради тебя соглашаюсь выполнить то, что «требует» женщина с характером, тем более, мне самому надо как-то выпутываться из этой истории. А для этого просто необходимо разгадать загадку Александры Забелиной, говоришь, она хороша собой… что ж, это меняет дело…
Миша хитро улыбнулся, его глаза засверкали огнями, все утренние волнения тут же забылись.
- Не вздумай закрутить с ней роман, не только ничего не исправишь, но и сделаешь ещё хуже! И потом, не забывай, твоё задание — это совсем другая девушка, Екатерина Урусова, и она не так проста, как может показаться на первый взгляд!
- Успокойся, о романе никто не говорит, пока… Да и разве может быть ситуация ещё хуже, чем есть сейчас? Хочешь, чтобы я тебе помог, ну так не осуждай мои методы и не пытайся их понять, это слишком сложно. И потом, тебе ведь важен результат, а результат будет, это я гарантирую, скоро все забудут об этой истории, и ущерб, нанесённый её репутации, будет компенсирован. Каждый получит то, что хочет: твоя Ольга — счастливую беззаботную кузину, ты — спокойную и довольную жену… — здесь он резко замолчал.
- А что от всей этой истории получишь ты?
- Пока не знаю, но именно это меня и привлекает, люблю загадки, а ещё больше люблю их разгадывать… А вот Екатерина, которая считается здесь королевой, оказалась такой простой и предсказуемой, в ней совершенно нет ничего интересного, таких, как она, полно в Париже и Берлине, ряженая глупая кукла и ничего больше…
Всё это время коварная улыбка не сходила с его лица, которое вдруг резко посвежело, и все следы кошмарной ночи тут же пропали.
- Но именно эта кукла и есть твоё задание, не забывай, ты обещал выяснить всё об Илье Урусове.
Напоминание о данном обещании заставило Михаила вновь сделаться серьёзным.
- Не переживай, я всё помню, мало кому что-то обещаю, но уж если даю слово, то всеми силами стараюсь его сдержать. Справлюсь с ними обеими, сложно будет, конечно, но сеанс одновременной «игры» — это ещё более увлекательно…
- Если надумаешь туда явиться, предупреди, вот адрес. — Никита взглянул на часы. — Мне уже пора, служебный долг зовёт. Радует то, что ты по-прежнему в деле. Кстати, не забудь сегодня встретиться с Александром и объясниться, у него к тебе крайне важный разговор.
- Да, да, конечно, — машинально ответил Миша, рассматривая бумажку с адресом так внимательно, будто она должна была сказать ему что-то очень важное.
_________________

 » III.

Той ночью они оба плохо спали, каждый видел свой кошмар. Саше вновь приснился тот самый сон про волков, дуб и змею. Всё было таким же, как несколько ночей назад, есть только одно важное изменение: тот, кого девушка считала своим спасением, сам нуждался в помощи. Дуб на этот раз выглядел совершенно иначе: в разных местах сквозь зелень упорно пробивались жёлтые листья, они быстро чернели, сорванные безжалостным ветром, долго кружились в воздухе и с тихим шелестом падали на землю. На стволе и корнях возникли новые раны, более глубокие, чем прежние, чёрная смола текла и текла, казалось, этот поток неиссякаем. Сердце Саши заныло от боли при виде этой печальной картины, на глаза навернулись слёзы. «Он ведь ещё так молод и силён, но почему погибает?» — спрашивала она себя, и не находила ответа. Одинокий листочек опустился на запачканный смолой подол её платья. Саша осторожно взяла его в руки, одним прикосновением она совершила чудо, листочек обрёл прежний облик, стал молодым и зелёным.
- Его ещё можно спасти, и я это сделаю!
Она потянулась к веткам, на которых ещё были листья, желание помочь своему спасителю было сильнее всего остального. В этот раз волки гнались за ней недолго, и как только Саша подбежала к своему убежищу, тут же скрылись в зарослях. Постепенно красавец дуб возвращается к жизни, она тянулась к очередному листочку, как вдруг почувствовала на руке что-то скользкое и холодное — это была змея! Своими кольцами она обвила руку Саши и готовилась совершить укус.
«Всё, это конец, через несколько мгновений я умру!»
Змея, вместо ожидаемого укуса, вдруг молвила человеческим голосом:
- Отойди от него! Не приближайся, а то укушу, и в это же мгновенье ты умрёшь!
- Но я только хочу помочь…, спасти его от гибели…
- Помочь?! Спасти?! Что за глупости?! Он вовсе не погибает! Спасать нужно не его, а тебя!
Саша услышала рычание за спиной, резко обернулась и поняла, что окружена волками со всех сторон. Они выглядели ещё более свирепыми и жаждали крови сильнее, чем раньше.
- Ну что, поняла, кто здесь нуждается в помощи и спасении? Только не жди их от него, потому что вы враги.
- Враги??? Но… как? Он ведь помог мне… А тогда кто же мой друг?
- Не помог, а заманил в ловушку, и абсолютно правильно сделал! Здесь у тебя нет друзей! Убирайся, или погибай! — прошипела змея, сползла с руки девушки на нижнюю ветку дерева и скрылась в листве.
«Волки… как они меня нашли? Эта мерзкая смола…, о нет! Нет, этого не может быть! Нет! Ведь хищники приходят на запах крови!» Как только она об этом подумала, смола на мгновенье превратилась в кровь… Саша посмотрела сначала на дуб, потом на свои руки и зарыдала. Волки не думали нападать, всё так же скалили зубы и рычали, будто ждали какого-то сигнала, чтобы атаковать желанную добычу. Саша попробовала было сделать шаг, чтобы как можно скорее бежать оттуда, но увязла в смоляной луже, которая образовалась под дубом. Она вдруг с ужасом осознала, что змея права, и спаситель действительно превратился во врага! Бедняжка не сможет двинуться с места, а тем более убежать, она прикована к своему «убежищу» какой-то невидимой, но очень крепкой цепью, материальным выражением которой служит гадкая вязкая смола. Единственное, что ожидает Сашу — ужасная мучительная смерть! Стая разделилась примерно поровну, одна её часть принялась в бешенстве царапать когтями дуб, другая — по-прежнему не сводила глаз с Саши. Даже сейчас, перед лицом смертельной опасности, ей было жаль его, но страх за себя и вспомнившиеся слова змеи победили это чувство. Девушка отвернулась, не в силах заглянуть в глаза хищников. Она взглянула на дуб с презрением и ненавистью, сжала маленькие, чёрные от смолы кулачки, и принялась отчаянно колотить по нему, вкладывая в удары всю силу, истошно крича:
- Это ты! Всё из-за тебя, проклятый! Ты мой враг! Заманил в ловушку, а я попалась, и погибну сейчас! Нет, не буду тебя спасать, погибай сам, а я хочу жить, жить, жить! Даже эти волки гораздо лучше, чем ты, они честнее, и не скрывают свою сущность за красивой наружностью! Во всём виноват ты один! Ненавижу тебя! Ненавижу! Будь ты проклят! Ненавижу!
Откуда-то с неба раздался укоризненный голос:
- Глупая девчонка, ты даже не представляешь, как ему больно! Быстрее убьёшь его ты своими слабенькими ударами, а совсем не волки острыми когтями, потому что от тебя он ожидал помощи, а не новых мучений. Ты поступаешь крайне жестоко! Если вы и спасётесь, то только вместе, а не порознь!
Но Саша ничего этого не услышала, голос потонул в громовом раскате. Она продолжала кричать и наносить удары с безумной яростью, а гром послужил для волков сигналом к атаке. Все они разом набросились на неё…
Саша ворочалась в кровати, отчаянно кричала, открыть глаза и проснуться никак не получалось. На крик из соседней комнаты прибежала взволнованная Ольга. Бледная, как полотно, Саша сидела на кровати, дрожащие пальцы намертво вцепились в одеяло, в её глазах был сильнейший ужас и страх, поток слёз не прекращался уже несколько минут.
Ольга не растерялась, быстро зажгла свечи и крепко обняла до смерти напуганную кузину, приговаривая:
- Успокойся, Сашенька, всё уже позади, это был сон, страшный и ужасный, но главное, только сон, а в реальности тебе ничего не угрожает. Не бойся, ты дома, рядом с теми, кто тебя любит, а значит, в полной безопасности. Этот кошмар нужно поскорее забыть, подумай о чём-нибудь приятном, и всё сразу же пройдёт.
Саша долгое время находилась в каком-то ступоре и ни на что не реагировала, немного придя в себя, она слабым голосом заговорила:
- Сон… ну конечно, сон… Но всё было так живо,…казалось реальным, настоящим, понимаешь? Никогда ещё мне не было так страшно, я чуть не умерла от страха…
- Саша, это всё оттого, что ты слишком впечатлительная, твоё живое воображение добавило реальности сну, прибавь к этому те переживания, что выпали на твою долю вчера вечером, вот и получилась просто убийственная смесь. Есть отличное средство избавиться от страхов и вновь обрести душевное равновесие, — сказала Ольга, поставив на тумбочку перед кроватью маленькую свечку.
- Что я должна делать?
- Просто смотри на огонь и не думай ни о чём, через несколько минут почувствуешь себя лучше, успокоишься и снова сможешь заснуть.
При слове «заснуть» Саша вздрогнула, чего меньше всего хотелось, так это вновь возвращаться в царство Морфея, где её ждут проклятый дуб, змея и злющие кровожадные волки. Она почему-то была уверена, что если заснёт, то опять погрузится в кошмар, и кто знает, может, в этот раз не успеет проснуться, прежде чем хищники вонзят в неё зубы.
Саша старательно следовала всем указаниям Ольги, сосредоточила взгляд на пламени свечи и пыталась выкинуть из головы мрачные мысли, но последнее получалось с большим трудом. Огонёк свечи сильно дрожал, казалось, ещё чуть-чуть, и он погаснет, снова придёт тьма, принеся с собой страх и тревогу. Саша дрожала, как этот огонёк, только внутренней дрожью, смутная тревога не оставляла её, девушка чувствовала себя такой же маленькой свечкой, которая либо погаснет, либо растает, превратившись в лужицу из воска, обе участи печальны, никакого другого пути судьба для несчастной не приготовила. Только спустя пять минут титанические усилия были хоть как-то вознаграждены, она почувствовала, как постепенно страхи пропадают, приходит успокоение. Глубоко вздохнула, пытаясь сбросить напряжение, как вдруг увидела в пламени его лицо. Лицо человека, встреча с которым стала роковой для жизни молодой девушки. Она ещё в то самое мгновенье, когда их взгляды встретились, поняла, что более не властна над своей судьбой, теперь её определяет он, потому что он и есть её судьба. Тот, к кому обращены все надежды, стремления и мечты, кого ей суждено любить, оказался жестоким и холодным. Но даже этот холод не смог погасить огонь зарождающегося в сердце чувства любви, только причинил боль. Любовь и Боль — сёстры-близнецы, трудно отличить одну от другой, люди их часто путают. Кроме того, воюющие друг с другом сестрички неразлучны, но чтобы вот так прийти к одному человеку, одновременно, это случается крайне редко, и отнюдь не с каждым. Эта первая боль очень сильна и может убить любовь в зародыше, после чего сердце уже никогда не испытает этого светлого чувства. Вот и сейчас две противоположности борются за власть над сердцем Саши.
- Оставь её в покое! Почему ты пришла сразу же вслед за мной? Саша искала любви и счастья, я услышала зов её души и готова подарить ей все радости, которые может дать это чувство, оно изменит её, сделает сильнее. Потом можешь появляться сколько угодно, Саша всё выдержит, а сейчас убирайся, твоё время ещё не пришло.
- Может быть, ты и права, но я не оставлю попыток, и пока её душа ещё не окрепла, мои шансы велики. Не забывай, что она полюбила бессердечного Михаила Воронцова, твоего самого сильного врага, так что бедняжку ожидает ещё очень много страданий, и я приложу все силы, чтобы сделать их невыносимыми. Михаил Воронцов, лучшей кандидатуры на роль спутника жизни для наивной Сашеньки просто не найти, в этом плане Судьба мне неоценимо помогла. Может быть, ты сразу сдашься и признаешь своё поражение, милая сестрёнка?
- Что я слышу? Ты в своём уме? Битва ещё даже не началась, а ты уже успела произнести слово «поражение», видимо, заранее готовишься к проигрышу, это правильно, потому что иного финала не будет.
- Что же, ты врёшь, один раз мне удалось у тебя выиграть, и сейчас будет так же. Мой драгоценный подопечный не подведёт, и снова уничтожит все плоды твоих трудов, так что советую не особо напрягаться, работая с этой девицей Забелиной, она ничем не лучше остальных, кого ты толкала к нему в сети.
- Дорогая моя, ты, конечно, говоришь о Михаиле, да, битву за его сердце я проиграла, и очень жалею об этом, но сейчас Судьба предоставила мне возможность взять у тебя реванш. Тогда мы были в неравных условиях, всё изначально складывалось в твою пользу, и вражда между семьями (здесь я оказалась бессильна против тебя и Судьбы), и ещё этот проклятый демон, к тому же, Смерть помогла тебе целых два раза, сначала забрав у него отца, а затем Анну, но это, опять же, рука Судьбы. Этих потерь он не выдержал, и совершил первый шаг в пропасть, ты измучила Мишу настолько, что он пошёл на отчаянный шаг, пришлось забыть о сердце, чтобы оно больше не мучилось. Проклятая, ты почти уничтожила его сердце, убила в нём все чувства, поселившись там в одиночестве. Но Саша поможет мне растопить лёд, у неё есть то, чего были лишены остальные!
- Ты имеешь в виду сходство с Анной, ну ещё бы, они же сёстры-близнецы, как и мы с тобой, это даже забавно. Только это сходство может сыграть с ней злую шутку, в Саше он всегда будет видеть Анну, и как только она это поймёт, ты проиграешь.
- Вообще-то, я говорила о другом, Саша создана для любви, она будет любить его искренне, самозабвенно, любить не за что-то, а просто потому, что он есть, любить и принимать даже таким, какой он сейчас, холодный и закрытый.
- Что-то я в этом очень сильно сомневаюсь!
- Ты всё увидишь сама, главное, отойди в сторону и не мешай мне.
- Этот эксперимент становится интересным, хорошо, я пока понаблюдаю со стороны, но ещё не раз загляну к вам на огонёк.
Глядя на огонь и лицо Михаила в нём, Саша вспомнила всё, что случилось на балу, заново ощутила всю ту боль, которую он ей причинил, и помимо своей воли снова заплакала. Она понимала, что его ужасные слова к ней не относятся, но легче от этого не становилось.
- Саша, почему ты опять плачешь?
- Твой метод со свечой совсем не помогает, я снова боюсь!
- Ну, тогда вспомни, что тебе снилось, и поймешь, что бояться нечего!
- Волки… ужасные и страшные волки… целая стая, они набросились на меня, чтобы загрызть… и тут я проснулась. Этот сон преследует меня уже давно. Моя няня, Аннушка, умеет толковать сновидения и говорит, что волки — это мужчины, потому что все беды и несчастья красивых девушек исходят от мужчин.
- До чего мудрая женщина твоя няня, мужчины-волки — вполне подходящий образ, и похоже, с вожаком этой стаи ты уже имела возможность встретиться.
Саша снова вздрогнула и с волнением в голосе спросила, сделав вид, будто забыла, как зовут её обидчика:
- Ты говоришь о нём?...
Девушка не хотела произносить это имя вслух, хотя уже запомнила его на всю жизнь.
- Да, о нём, о Михаиле Воронцове, — нарочито спокойно и без эмоций сказала Ольга.
«Хотела бы и я когда-нибудь вот так спокойно произнести его имя, но не смогу, не смогу, не стоит даже пытаться, это просто невозможно. Не могу думать о нём плохо, даже несмотря на ужасный поступок и ту боль, которую он мне причинил! Не могу, умом понимаю, что должна ненавидеть его, презирать, но вместо этого испытываю совсем другое чувство, не могу подобрать слов, чтобы описать его. Почему же так происходит? Что это? Неужели Михаил Воронцов и есть человек моей судьбы?! Нет! Нет, этого не может быть! Всё должно быть совсем не так! Я не верю, не верю!»
_________________

 » IV.

У Кати Урусовой тоже была бессонная ночь, но в отличие от Миши и Саши, кошмары ей не снились, самый главный кошмар произошёл наяву: её поклонники разбежались в погоне за новой звездой, которая, правда, не успев зажечься, тут же погасла, но легче от этого не стало, потому что, в довершение всех несчастий этого вечера, некто позволил себе непростительно оскорбить «королеву», оставив её одну посреди бала. Сие ужасное событие переполнило чашу терпения, объём которой изначально был невелик. Катю с самого детства воспитывали, как принцессу, она была всеобщей любимицей и никогда ни в чём не знала отказа, любой, даже самый глупый и незначительный каприз, беспрекословно исполнялся. Стоило ей бросить взгляд в сторону понравившейся вещи, будь то платье, украшение или шляпка, как она тут же получала желаемое. В потакании желаниям юной княжны особенно усердствовала её мать, Дарья Матвеевна Урусова, она души не чаяла в своей дочери и обращалась к ней не иначе, как «душенька моя», «свет мой Катенька», всегда приписывала ей несуществующие таланты (кроме красоты, природа ничем особенным Катю не наградила), и всегда внушала ей мысль: «Ты самая лучшая, и достойна всего, чего пожелаешь, и для того, чтобы получить желаемое, годятся любые средства. Иди к цели, не обращая внимания на окружающих, все они и мизинца твоего не стоят». Катя восприняла эти наставления, как руководство к действию, и выполняла всё в точности, благодаря этому ей и удалось добиться такого успеха в обществе, ведь только хитрые и расчётливые могут чувствовать себя в свете комфортно. За ней закрепилась репутация победительницы, многие опасались Катю, притворно восхищались её «великолепным вкусом», а на самом деле втайне ненавидели, но она сама ни к кому тёплых чувств не испытывала. Даже у тех, кто не умеет проигрывать, поражения всё-таки случаются, всё когда-то бывает в первый раз, то, что произошло с Екатериной на балу, было поражением, очень тяжёлым, если не сказать, сокрушительным. И переживала она из-за этого так сильно, как никогда, устроила грандиозную истерику (она во всём любила действовать с размахом), свидетелем этого спектакля была только горничная Дуняша. Она, как могла, успокаивала хозяйку ласковыми словами, откровенной лестью, давала ей успокоительное, но ничего не помогало. Всё более увеличивающиеся дозы лекарства действовали уже в обратном направлении: Катя стала абсолютно неуправляемой, в таком состоянии скверный характер проявлялся всё ярче и ярче, она бросалась с нападками на слуг и ничего не хотела слушать. Единственный человек, который имел на неё хоть какое-то влияние, был сейчас далеко — Дарья Матвеевна около двух недель назад отправилась в гости к своей подруге в Европу, и сейчас понятия не имеет о том, что происходит с её «свет Катенькой», иначе немедленно приняла бы жёсткие меры по отношению к обидчику. Свою дочь княгиня слепо обожала, а вот сына Илью совсем не желала замечать, в детстве сурово наказывала по поводу и без, постоянно срывала на мальчике зло, всегда была холодна с ним, если не сказать, абсолютно равнодушна, не проявляла ни малейшего интереса к его жизни, часто вообще забывала о нём, и в целом вела себя так, будто у неё один ребёнок, а не двое. Этот самый единственный драгоценный ребёнок сейчас кричит, рыдает навзрыд и отчаянно бьёт кулачками подушку.
- Я ненавижу её! Ненавижу эту выскочку Александру Забелину! И клянусь, что отравлю жизнь этой гадине! Чего бы мне это не стоило! Отныне это моя цель, а своих целей я добиваюсь всегда!
Дуняша подбежала к постели Кати. Она гладила её по голове и пыталась успокоить, предлагала вновь принять капли и попробовать уснуть. Катя наотрез отказалась, и одним махом сбила с подноса все склянки с лекарствами и чашку ромашкового чая. На полу образовалась груда стекла.
- Не нужны мне эти проклятые лекарства! Теперь я знаю, что делать. Нужно придумать план, как отомстить ей!
- А за что ты собираешься мстить? — робко спросила Дуняша.
- Как за что? Как это за что? Она… это всё она, она во всём виновата! И поплатится! — кричала в приступе гнева Катя, и к своему удивлению, разъярилась настолько, что даже не могла определить, за что она так сильно ненавидит Александру.
- Все… Все они выбрали её, эту простодушную дурочку! И даже этот болван Игнатьев танцевал с ней почти всё время, говорил комплименты! Если бы не тот инцидент, многие из этих баранов клюнули бы на неё! Забелина теперь опозорена на всю оставшуюся жизнь, и больше не посмеет явиться в приличное общество! Ха-ха-ха, бедняжка, наверное, решит уйти в монастырь!
Около пяти минут Катя истерично смеялась, представляя в своём воображении картины жизни княжны Забелиной в монастыре, но потом её вдруг будто молния ударила, вместо смеха снова разразились громкие душераздирающие рыдания.
- Этот субъект, что бросил меня на балу, тоже пошёл к ней, пусть и для того, чтобы устроить скандал, но всё-таки! Он тоже выбрал противную Забелину, а не меня! И потом, он так на неё смотрел, так смотрят, только когда речь идёт о сильной страсти! Уж я-то прекрасно это знаю!
Катя вдруг посмотрела на Дуняшу, будто ища подтверждения своей правоты, служанка согласно закивала головой. Вскоре пришло очередное «озарение», и принесло ещё более сильное огорчение, усилило её гнев и ненависть к Александре.
- А если то, что он говорил, правда, и у них действительно был роман?! Да, да, точно роман, не лёгкая интрижка, а что-то серьёзное, иначе он бы так не завёлся! По всему видно, что ещё страдает, и очень сильно, этот монолог на тему «Ты разрушила мою жизнь!» был произнесён с большим чувством. Страдает… ну что ж, я его утешу… нужно только убрать со своего пути эту гадкую Забелину! Он быстренько её забудет, и будет моим! Да, вот кто достоин меня, а все остальные пусть летят к чертям. Раз не побоялся устроить такое захватывающее зрелище, значит, такой же, как я, и совсем не дорожит общественным мнением, отлично! Именно такой мне и нужен! Свой выбор я сделала, а остальное не имеет значения, возражения не принимаются, этот красавец бунтарь и есть мой идеал! И я его получу, это только вопрос времени, возможно, придётся повозиться, но результат того стоит.
Углубляясь в подобные размышления, Катя успокоилась и счастливо улыбнулась, коварный план устранения соперницы уже начал созревать в её изящной головке. «Прежде всего, нужно узнать противника, втереться в доверие будет проще простого, сейчас Забелина будет рада любому, кто заговорит с ней. И ещё не помешал бы помощник из ближайшего окружения жертвы… Кто же подойдёт на эту роль? Может, Игнатьев? Да, пожалуй, мягкотелый Дмитрий, сам того не ведая, поможет мне снова искупать в грязи свою даму сердца… А может, они сойдутся, и проблема исчезнет сама собой, если что, я посодействую… Параллельно займусь загадочным красавцем… Интересно, к какому из трёх типов мужчин он принадлежит? Шакал, овчарка или… нет, только не третий вариант, это совсем примитивно… и гнусно… таких у меня было предостаточно… Кто же он? Прямо так сразу и не скажешь, по поведению ничего нельзя определить, ясно только, что он непредсказуем… Это привлекает, но создаёт трудности, придётся гадать и пробовать…»
Обрадованная тем, что на горизонте вырисовывается новая интрига и, конечно же, захватывающий роман, Екатерина спокойно заснула. Снились ей страдания соперницы и собственное грядущее счастье, которое она тоже понимала, как удовлетворённую гордость. Как видите, у Кати и Михаила много общего, станет ли это залогом тех отношений, о которых она грезит? На самом деле, это её стремление к совершенно незнакомому человеку называется очень просто — любовь, но Катя не относилась к этому серьёзно, и говорила слово «люблю», только чтобы заполучить очередного мужчину в свою коллекцию, никогда не задумывалась над тем, что кто-то станет последним, тем единственным, что будет нужен ей на всю жизнь. Этот самый единственный уже появился на горизонте, просто Катя пока не успела этого понять.
_________________

 » V.

Михаил расхаживал по комнате, как зверь, запертый в клетке, его терзала наисложнейшая проблема, с которой может столкнуться человек — проблема выбора. Обычно он так не мучился, и без оглядки соглашался на самые рискованные авантюры, в конце концов, терять ему нечего, и что ни говори, цыганка была абсолютно права, Удача, в отличие от Судьбы, любит его беззаветно и отличается верностью, но эта ситуация выходила за рамки всего, что случалось с ним раньше. Решения… за время, прошедшее после разговора с Орловым, их было принято уже бесчисленное множество, одно противоречивее другого, причём то, что секунду назад казалось единственно верным, тут же отметалось им в сторону, как вопиющая глупость или проявление трусости, нет участи хуже, чем быть трусом, пусть даже только в собственных глазах. С самим собой Миша всегда старался быть честным, чтобы не спровоцировать внутриличностный конфликт, но похоже, образовавшаяся дилемма сведёт все его усилия на нет. Никогда ещё выбор не был таким тяжёлым, оба варианта не принесут никакой выгоды, только новые неприятности. В таких случаях говорят, что из двух зол нужно выбрать меньшее, только как определить, какое оно, это меньшее зло? Пойти извиниться перед Сашей, увидеть её ещё раз, значит, снова испытать на себе эту боль, второго раза он может и не выдержать. Как нельзя кстати пришлись нежданно выплывшие из глубин памяти воспоминания о том, что ночью он едва не бросился с моста, они только подтверждали, что никуда идти не нужно, и более того, это даже опасно. Но не пойти значит уже во второй раз подвести Никиту, которого по-прежнему считает другом, и, вопреки странным взглядам на дружбу, не хочет испытывать этот источник власти на нём. Миша убедился, что Никита единственный принимает его таким, как есть, и похоже, он так и останется в гордом одиночестве, потому что на проклятом балу Дмитрий одним взглядом ясно показал, что не собирается стучаться в закрытую дверь. Орлов же не просто стучится, но и наверняка решил подобрать ключи, узнать все тайны, понять и принять его, по крайней мере, пытается это делать, очень старается, и сразу видно, как трудно ему даются эти попытки. Михаил это ценит, не препятствует, но и не помогает, а даже наоборот. Достаточно одного действия, чтобы прекратить эти попытки найти прежнего Воронцова, но Он будет молчать, просто потому, что искренне жалеет друга, горькое разочарование ждёт Никиту, если он узнает, что все его усилия напрасны, искать уже некого, тот, кто нужен ему, давно умер. Ещё он молчит, потому что открыть хоть часть правды значит взвалить груз своих проблем на другого человека, тебе, может, и станет легче, а вот как быть с ним? «Нет, я сам понесу свой крест, и раньше молчал, а почему вдруг сейчас должен заговорить? Выдержал так долго, справлюсь и впредь». В данном случае он следует восточной мудрости: «Ваши проблемы не нужны никому, кроме вас самих».
Ну, так что же делать нашему герою? Какое из двух зол в данном случае меньшее? Встретиться с ней и вновь добровольно подвергнуться мучениям? Остаться в стороне — подвести друга, конечно, он ничего не обещал, но кто-то глубоко внутри подсказывал, что такой поступок уж очень будет похож на подлость. «А ведь он по-прежнему уверен, что я не способен на подлость. Никита прав или ошибается? Способен ли я? Не знаю… и вот это самое страшное… я не знаю, на что способен. Сам себя не понимаю, неужели это может сделать кто-то другой? Есть ли на свете такой человек?»
Кроме двух вариантов, существует ещё и третий — опять уехать, и на этот раз ещё дальше, например, в Новый свет. Но этот вариант был моментально отвергнут, и к нему он больше не возвращался. Уехать — струсить и снова убежать от прошлого, он уже убедился, что это невозможно, от себя не убежишь, даже если хочешь этого больше всего на свете. Долг чести не позволит так поступить, Миша дал себе слово во имя памяти об отце дойти до правды, искать эту самую правду нужно здесь, в Петербурге, он подсознательно это чувствовал, наверно, поэтому и вернулся. Если сейчас отступит, то навсегда потеряет уважение к себе, а это конец, в таком случае ничто не удержит от последнего шага.
Поэтому его выбор ограничен всего двумя альтернативами, и при любом исходе ему будет очень плохо, он ощущал себя чугунной деталью между молотом и наковальней: непонятно, с какой стороны ожидать удара.
«Вот что, забудь об этом и не мучайся больше, ты же знаешь, что не нужно туда ходить, иначе снова будет больно. И даже сильнее, чем раньше, ведь теперь знаешь, что она реальна, не призрак. А представь, каково это — видеть рядом с собой живую настоящую копию, живое воплощение погибшей возлюбленной. Думаю, одного раза достаточно, и так едва сохранил здравый рассудок, повторения не выдержишь, это точно. Незачем рисковать и пытаться проверить, если, конечно, не задался целью сам себя уничтожить, довести до могилы таким странным способом. Станет только хуже, ты не только не исправишь ничего, но и натворишь что-нибудь более ужасное. Друг предупреждал тебя о том же, не слушаешь меня, так послушай хотя бы его. Или ты хочешь сделать невинной девушке ещё больнее? Вывод: ты не должен туда идти».
Эта мысль была такой логичной, правильной, верной и приемлемой во всех отношениях, что казалось особенно странным и вызывало сомнения, уж слишком она хороша, да и пришла так просто, легко, безо всяких усилий с его стороны, и на душе сразу же стало так легко, терзания пропали. Казалось бы, вот оно, решение, полностью устраивающее. Тревога ушла, осталось только какое-то странное ощущение, будто кто-то его обманывает, словно эта спасительная мысль чужая, и принадлежит вовсе не ему. От неё веяло чуждостью, и Миша каким-то неизвестным даже ему способом почувствовал это, интуиция у него была на редкость сильная. В этом предположении он был очень близок к истине, думаю, все вы уже поняли, кто так усиленно пытается убедить Мишу не встречаться с Сашей, для этого пришлось даже избирательно вернуть обрывки воспоминаний. Пора узнать его имя, так что позвольте вам представить: Азельс, и он умел не только стереть часть воспоминаний, но и внушить тому, кто попадал под губительную власть, нужные мысли, и в самых тяжёлых случаях — заставить сделать всё, что угодно. А ведь заклятье пока снято только на одну треть, и полной свободы у воплощения зла нет. Миша не раз говорил себе, что проклят, а вот оно, его проклятие — этот демон, заточённый в темнице родового кольца.
«Да, наверное, идти не нужно, это кончится плохо, не хочу снова мучиться, хватит и того, что пережил».
- А как же Никита? — спросил он сам себя вслух.
И тут же кто-то подбросил мысль, оправдывающую его.
«А что Никита? Ты ему не обещал пойти к ней. Никита всё поймёт, постарается, должен понять, он ведь твой друг, так? Ты же считаешь его другом, вот и представился случай проверить, насколько это соответствует истине. Если поймёт, значит, настоящий, верный. А что до его семейных проблем, ты же чувствуешь, что их причины совершенно в другом, и не имеют к этой истории никакого отношения. Так что, увы, ты ничем не можешь помочь Никите, даже если очень захочешь».
Михаил уже готов был капитулировать, но кто-то внутри, вопреки всем доводам рассудка и приятным речам демона, отчаянно сопротивлялся и буквально кричал, что он должен пойти извиниться перед Сашей. Кто же он? Может, так называемый внутренний голос? Этим самым внутренним голосом был прежний Миша, впервые он заговорил так громко, что был услышан, и более того, даже заглушил сладкую речь демона. Одним своим появлением Саша разбудила его и дала силы для борьбы, но это борьба на два фронта: и с Азельсом, и с другим Михаилом. Ситуация пошла по худшему сценарию, внутриличностный конфликт всё-таки разразился. И теперь уже двое, и пленник, и надзиратель, сделали выбор, каждый настаивает на своей правоте, никто не желает уступать. Битва ожесточённая, и один непременно уничтожил бы другого, если бы оба не вспомнили о том, что их объединяет — об отце. «Как бы поступил он в такой ситуации? Конечно, отец никогда бы не влип в такую историю, он ведь вёл совершенно иной образ жизни. Особо пылкими его чувства к матери никогда не были, это я понял ещё в детстве (так уж я устроен, остро чувствую обман и сам великолепно обманываю), хотя они пытались это скрывать, и изображали счастливую образцовую семью, но всё же, он очень уважал её и никогда бы не сделал больно. Да, в этом союзе любовь в обычном её понимании была только с её стороны, но я не имею права в чём-либо упрекать его. Как я могу рассуждать о любви, если сам не познал её? И может быть, правы те, кто говорит, что у каждого любовь бывает своя. И всё-таки, как же мне поступить? Всё на свете отдал бы за возможность спросить у него совета».
И тут произошло то, чего так долго ждал Павел, сын сам обратился к нему за помощью и услышал желанный ответ, никаких препятствий не было, демон в этот раз был бессилен, единственное, чего он не мог сделать, так это противостоять воле сердца, опорой Азельсу всегда служит разум. «Как же не вовремя этот глупый мальчишка вспомнил Павла! Будь проклят мой прежний хозяин, даже став призраком, не сдаётся, пришёл помогать сынишке! И похоже на то, что ему это удалось! Я надеялся использовать любовь к отцу в других целях! Ещё не всё потеряно, правда, потребуется чуть больше усилий… Но ради свободы ничего не жаль!» Дьявол бушевал в своей темнице, камень в перстне горел самым сильным пламенем, но боли Миша совсем не чувствовал, потому что услышал чёткий совет:
«Пойди, извинись, и сразу станет легче, помнишь, я учил тебя, что человек всегда должен отвечать за свои поступки, какими бы они ни были. А теперь покажи, как ты усвоил урок, и ничего не бойся, просто знай, ты поступаешь правильно, верь в это, тогда страх отступит, и ты победишь».
- Понимаю, что не нужно этого делать, совершаю ошибку, и возможно, она станет роковой, но похоже, мне нравится ошибаться, ведь не учусь ни на своих, ни на чужих… Этих ошибок было много, две самые большие отняли у меня всё, что дорого… одной больше, одной меньше, мне уже нечего терять! Я пойду туда, прекрасно осознавая, что будет больно, и возможно, не выдержу,… Но что будет потом, не важно, это как последний день жизни для приговорённого к казни, нужно прожить его так, чтобы ни о чём не жалеть! Пойду, потому что это правильно, так нужно, я должен извиниться.
«Опомнись, ты не понимаешь, какая страшная боль тебя ожидает! Видеть её, живой образ возлюбленной, в минуты просветления, понимая, что, увы, это не она, а потом снова попадаться в ловушку воображения — это такая мука, и она не кончится, замкнутый круг».
- Я всё равно пойду туда, это необходимо, и потом, может быть, эта Александра и не так сильно похожа на Анну. «Надо же, я запомнил её имя с первого раза! А раньше часто путался в своих барышнях. Анна и Александра — имена тоже чем-то схожи…»
«Хочешь терпеть боль? Ну, хорошо, я препятствовать не стану, только ответь самому себе честно на простой вопрос: «Зачем ты это делаешь?»
Миша крепко задумался над вопросом и никак не мог найти ответа, этот самый ответ был на поверхности, но остался не замеченным, он никогда бы не поверил в такое!
«Боишься сам себя обмануть? Или не знаешь ответа? Что ж, я помогу найти его, открою тебе глаза, поймешь всё и ужаснёшься тому, что намерен сделать. Ты делаешь это не для Орлова, потому что вообще не способен пожертвовать хоть чем-то ради других. Понимаю, что не нравится, но вспомни любимую Анну и убедишься, что я прав. Ты делаешь это для себя, и только для себя, а прикрываешься дружбой. А всё потому, что ты хочешь чувствовать боль, стремишься к ней постоянно, вот поэтому боль и преследует тебя. Разве того, что произошло пять лет назад, недостаточно? Скажи, неужели ты правда так сильно хочешь пойти туда и испытывать боль снова?».
- А что делать, если я и правда хочу этого?! Хочу снова видеть её, видеть эти глаза, улыбку… Она ведь настоящая, живая, и совсем как моя Анечка… кажется, будто она вернулась ко мне в новом образе, конечно, всё это иллюзия, но такая приятная, что от неё невозможно избавиться, особенно, если совсем не хочешь этого делать. Мне будет больно, да, я заслужил и не такое… Пусть! Я готов терпеть всё, что угодно, любые муки за возможность видеть её, пусть сладкая иллюзия, начавшаяся на балу, продолжится! Я иду к ней, сей же час, и никто меня не остановит!
Миша быстро собрался, схватил бумажку с адресом, вышел на улицу, сел в карету и приказал кучеру гнать. Путеводная бумажка ещё недавно была новенькой, а сейчас буквально дышала на ладан, несколько раз за всё утро Миша решался порвать её в клочья, но так и не сделал этого.
_________________

 » VI.

А в это самое время Саше тоже было плохо, хотя она никак не могла понять, почему всё так, и дело было вовсе не в отсутствии полноценного сна. Беседа, а точнее, проповедь Ольги на тему: «Михаил Воронцов — человек без сердца», продолжалась уже достаточно времени, чтобы Саша узнала о своём обидчике всё необходимое.
- Запомни: Воронцов холодный, чёрствый, заносчивый эгоист, не было случая, чтобы он кому-то бескорыстно помог. Так дорожит своей свободой, что остался совсем один, но это обстоятельство отнюдь не удручает его, и я не удивлюсь, если даже радует. Гордость, один из главных пороков, достиг таких чудовищных размеров, что проявляется во всём, что он делает, так же, как и лживость, театральность. Каждое его слово — ложь, причём такая, что её все принимают за правду, особенно девушки, которых он сначала использует, а после, когда надоест, безжалостно бросает, не задумываясь о последствиях, и совершенно не испытывая угрызений совести. Ходят слухи, что некоторые из его жертв (это слово полностью отражает картину, Воронцов ведь только с виду человек, а по натуре кровожадный хищник) от отчаяния наложили на себя руки! Это ужасно, возможно, на его совести несколько смертей!
Саша при этих словах вздрогнула, и против воли представила, что сама непременно окажется на месте этих несчастных, картина была ужасной, ей стало страшно, так же, как и ночью.
- Слово совесть чуждо таким подлецам и обманщикам, способность так искусно врать — его самый большой талант. Обман раскрывается поздно, когда сердце несчастной доверчивой прелестницы уже в плену, и пылает любовью к тому негодяю. Он обладает какой-то мистической властью над женщинами, парализует их волю одним только взглядом, с его магическими глазами лучше никогда не встречаться. Потому что действует это колдовство мгновенно, одна секунда, и ты чувствуешь, что уже не способна владеть собой, так как более себе не принадлежишь. В свете поговаривают, что он колдун, многие даже пытаются разгадать его секрет (с этой целью некоторые специально попадали в его сети, и неизменно терпели поражение), бьёмся над загадкой Мишеля, но пока безуспешно, и поток жертв продолжается, уверена, скоро он пополнится новым экземпляром.
«А что делать, если я уже видела эти океаны? И едва не утонула в них, насилу спаслась, иначе испытала бы на себе горькую участь тех несчастных, которых он погубил! Нет, меня ты не получишь, слышишь, не получишь! Я буду защищаться изо всех сил, и не поддамся ни на какие хитрости! Заставлю себя думать плохо об этом Воронцове! Это не так уж сложно, учитывая всё то, что рассказала и ещё расскажет Ольга».
Александра приступила к выполнению установки: думать о Мише плохо и ненавидеть его, а Ольга продолжила свой «занимательный» рассказ. Если бы она знала, что во многом ошибается, давно бы прикусила язык, но княгиня Орлова была так горда тем, что ей одной удалось освободиться от проклятья по имени Михаил, и кроме того, считала, что говорит прописные истины, действует во благо любимой кузины. Получалось совсем наоборот, с каждым плохим словом, сказанным в адрес Воронцова, Саше почему-то становилось всё хуже и хуже, внутри разгорался пожар, а голова гудела так, как будто это она вчера напилась шампанского. В таких условиях выполнить данную себе установку было нереально при всём желании, даже несмотря на то, что Ольга добавляла всё новые и новые факты, операция по превращению Михаила в чудовище в глазах Саши уже оправдывала себя. Ольга не замечала, как действует эта беседа на кузину, и экзекуция во благо продолжилась.
- Все они, конечно же, любили его, потому что таких, как он, нельзя не полюбить хотя бы раз в своей жизни, но вся проблема в том, что чаще такая любовь становится первой и единственной. Она полностью подчиняет, вытягивает из тебя все силы, опустошает, а в самом конце отравляет сердце ядом, после чего оно уже не живёт. Именно так всё и происходит, если не бороться с этой болезнью. Ничем иным, кроме как тяжёлой болезнью, я такую любовь назвать не могу. Сам же похититель душ и сердец ею никогда не болел, не испытывал это чувство, а только вызывал его у других. Просто потому, что абсолютно не способен никого любить, ну разве что кроме самого себя. А причина в том, что он, как у нас говорят, «человек без сердца», это прозвище можно воспринимать буквально, сама подумай, только бессердечный человек может так цинично, жестоко и безнравственно поступать с теми, кто его любит. Нет своего сердца, вот и отнимает чужие. В его груди камень, кусок льда, какой-то механизм, всё, что угодно, но только не живое человеческое сердце! «Если припомнить, как он унижал и оскорблял свою больную мать, то просто голова идёт кругом! Бедная, несчастная Татьяна Васильевна, видно, Господь наказал её за что-то, послав такого сына».
Ольга с плохо скрываемым удовольствием топтала в грязи имя того, кого сама любила совсем недавно, эта история случилась всего каких-то три года назад.
Бедняжка Александра уже не могла это выносить, и попробовала что-то возразить, хотя бы для того, чтобы прекратить сплошной поток негатива хоть на пару мгновений, и отдохнуть, она чувствовала себя ещё более усталой и разбитой, чем накануне ночью. Бывали минуты, когда в гудящую голову приходила мысль, что лучше ещё раз увидеть кошмар про волков, и пусть даже они разорвут её на части, чем слушать всё это.
- Нет, я всё равно верю, что хороших людей на свете всегда больше, чем плохих, иначе как тогда жить. И ещё верю, что даже в самом плохом человеке, отъявленном мерзавце, негодяе, есть что-то хорошее, просто оно спрятано очень глубоко. Так говорила матушка, а она никогда меня не обманывала, я верю ей безоговорочно.
Ольга почему-то восприняла эти слова, как нанесённую лично ей обиду. Получается, что она не смогла найти в Михаиле то самое хорошее, хотя их отношения продолжались дольше, чем все его прежние романы, значит, она виновата во всём, и не было бы этого брака с Никитой, который с каждым прожитым днём всё больше походил на фарс, жизнь могла сложиться совсем по-другому, они могли быть счастливы вместе, найди она тот самый бесценный клад. Но этот клад либо достанется её кузине, либо так и останется спрятанным, до тех пор, пока его хозяин не умрёт. От чувства вины нужно было срочно избавиться, а для этого нужно заставить Сашу засомневаться в правильности убеждений, и для усиления эффекта кольнуть побольнее, и Ольга отлично знала, на какую точку нажимать. Кто-то буквально заставлял её это сделать.
- Ну раз ты считаешь, что теория Елизаветы верна, то получается, что в том человеке, который убил её, тоже есть что-то хорошее, ну что ж, покопайся, только сначала найди его.
- А вот и найду! — яростно крикнула Саша, если бы сейчас в её руках была любимая шпага (подарок мамы), она непременно бы заставила Ольгу взять эти ужасные слова обратно и молить о пощаде. Она отвернулась и напрягала все силы, чтобы не заплакать, маленькие слезинки так и застыли на глазах.
- А что до Воронцова, — не унималась Орлова, которую сейчас явно чёрт дёргает за язык, — то к нему эта теория применима, только если и в самом деле считать его человеком, очень многое заставляет меня в этом сомневаться. Слишком уж по-зверски, нет, даже у тварей есть чувства, правильнее будет сказать, по-сатанински, он обращается с окружающими, особенно с близкими (тут Ольга опять вспомнила тяжкую долю больной Татьяны Васильевны Воронцовой). В свете некоторые, особо рьяные, ненавистники называют его демоном. И в чём-то они правы, Мишель даже внешне очень похож на Мефистофеля.
Саша вдруг осознала, что непременно должна возразить аргументам Ольги (они уже начали казаться ей несправедливыми, но пока не предвзятыми, она ещё не успела задаться вопросом, откуда Оля так много знает о Михаиле) и вступиться за Воронцова. То обстоятельство, что он её опозорил, отступило на второй план, а может, даже и на третий… Главное сейчас — защитить справедливость, Саша всегда отличалась особенно острым чувством справедливости, а несправедливость на дух не переносила. И вот настал момент, когда она поняла, что нельзя кому-то позволять обливать человека грязью вот так, за глаза, когда он не имеет возможности сказать хоть слово в своё оправдание. Она почувствовала такую уверенность в своей правоте, что все сомнения быстро пропали, а необходимость сделать это только усилилась. Кто знает, возможно, Александрой в этот момент руководило не только обострённое чувство справедливости, но и другие мотивы…
- А знаешь, что ещё мне говорила матушка? — так начала Саша операцию по «спасению» Миши.
- Что? - снисходительно спросила Оля, готовясь услышать очередную глупость из уст наивной девушки, которая совсем ещё не знает жизни.
Но вместо глупости она вдруг услышала очень цельные рассуждения, и очень удивилась.
- Что, если о человеке говорят только плохое и постоянно ищут в нём одни пороки, это можно толковать в трёх вариантах: Первый — всё это действительно чистая правда. Второй — они просто завидуют ему чёрной завистью и поэтому сами закрывают глаза на хорошее. И наконец, третий… — начала было Саша, но тут Ольга бесцеремонно оборвала её, выкрикнув:
- Тут совершенно нечему завидовать! Есть и более достойные, влиятельные люди, чем этот Воронцов, взять, например, графа Игнатьева.
Далее она успокоилась и, не обращая внимания на то, что Саша уже её не слушает, принялась расписывать достоинства Дмитрия, строя хвалебную оду на его контрасте с Михаилом.
Из друзей получались две полные противоположности, ничто их не связывало, всё только разделяло, почти как у Пушкина: «Они сошлись, волна и камень, стихи и проза, лёд и пламень». Каждому плюсу Дмитрия непременно находился минус Михаила. Список плюсов Игнатьева даже перешёл грань пороков Воронцова, но скорее всего, это случилось потому, что Ольга просто не смогла больше подобрать нужных слов, чтобы выразить свою глубочайшую ненависть к нему. Саша только делала вид, что слушает, странно, но гадости о Мише вызвали куда больший интерес, чем приторно-сладкие, сахарные речи о Дмитрии и его блестящей карьере.
«Интересно, а в своём муже Оля могла бы найти столько положительного?» — на секунду задала себе вопрос Саша, но вслух ничего подобного не сказала. Ольга, сама того не желая, добилась обратного эффекта: к «демону» Мише Сашу потянуло ещё сильнее, чем прежде, любопытство всё-таки победило мудрые доводы, уж очень сильно захотелось ей проверить слова матушки, а вот безукоризненно прекрасный образ Дмитрия чуть-чуть испортился. Если бы Саша не знала его лично, то сочла бы Игнатьева карьеристом. И потом, следуя логике Лизы, если о человеке говорят только хорошее, тут тоже что-то не чисто. Саша размышляла над словами Ольги. «Чему завидовать?» и нашла это самое что-то, чего явно не было у всех остальных, находка почему-то вызвала сильное негодование. «Другие мужчины могли бы завидовать его умению обольщать женщин, и наверняка они завидуют. Не понимаю, почему я вспомнила это? Совсем нельзя назвать это хорошим качеством, а даже наоборот, то, что он с ними делает, ужасно! Меня это так раздражает!!! Ну, должно же быть в нём хоть что-нибудь хорошее, пусть даже незначительная мелочь! Иначе почему я… почему меня так влечёт к нему?! Почему? Почему? Почему?» И тут Саша мысленно проговорила третий вариант из высказывания Лизы, в случае князя Воронцова он почему-то нравился ей больше всех, и только подтверждал ореол тайны вокруг Михаила. Вот как он звучал: «Третий вариант — он тайна, загадка, люди просто его не знают, и поэтому боятся, а того, кто вызывает у нас страх, мы чаще всего ненавидим».
Именно вариант номер три был наиболее правильным (разумеется, зависть тоже имела место). Но, увы, Александра не могла догадаться при всём желании, и, к сожалению, впечатление о Михаиле уже сложилось, и не нужно объяснять, каким оно было. Его образ в сознании Саши отразился в кривом зеркале, которое умело лжёт. Семена, посеянные Ольгой в её душе, которая в таком периоде жизни, когда впитывает всё, дадут всходы не сейчас, но позже. Образовалось предубеждение, и откуда-то появился страх, что она непременно может стать очередной жертвой, но пугаться не стоит, ситуацию ещё можно спасти. Ведь сам «Мефистофель» уже пришёл, чтобы оправдаться, и стоит у порога, набирая в грудь побольше воздуха, чтобы успокоиться. Что в этой самой груди быстро отбивало глухие удары. Может, это сердце? Нет, уж очень этот стук похож на работу какого-то механизма.
В комнату Саши вошёл слуга, отвесив поклон чуть ли не до земли, он нарушил молчание, сказав слова, которые произвели эффект грома:
- Прибыл князь Воронцов, и желает говорить с вами, Александра Илларионовна.
- ЧТО??? Князь Воронцов!!! Ишь ты, какая великая честь мне оказана!!! Ну вот, стоило только поговорить, как на тебе, сам Мефистофель и пожаловал! Лёгок на помине, долго жить будет, а значит, портить жизнь другим! Оля, умоляю, обещай мне, нет, лучше поклянись, обещай, что больше никогда, слышишь, никогда, не будешь упоминать его имя в этом доме!
Саша даже не заметила, как заплакала, печаль, копившаяся всё это время, потребовала выхода именно в этот момент.
- Конечно, конечно, я обещаю, обещаю, и клянусь, чем хочешь, клянусь! Саша, успокойся, никто не обязывает тебя идти к этому мерзавцу и выслушивать то, что он скажет. Можно просто сказать, что ты нездорова, и это не будет ложью, у тебя такое бледное личико и уставший вид. «Он всё-таки явился сюда, я почему-то думала, что даже его наглости для этого не хватит! Это всё Никита постарался, вот молодец! Хотя я же сама его об этом попросила, и даже чёртов ультиматум поставила, будь он трижды проклят!…Вот, теперь жалею, и очень виновата перед Сашей, сначала наговорила таких гадостей, теперь ещё и Михаил на её долю. Ну почему я сначала что-то делаю, и только потом думаю, а стоило ли?»
Но Саша не послушала, спасительный вариант сам плыл к ней в руки, однако она добровольно отказалась. Ощущение того, что она действительно обязана спуститься в гостиную, и что больше не принадлежит самой себе, усилилось во сто крат, она уже стала его пленницей и закована в цепи, ужасному Михаилу осталось только притянуть Сашу к себе. Будущее ей неизвестно, но сопротивляться этому девушка не могла, только по причине полного нежелания этого делать. Заставить себя не получалось. Александра приняла этот вызов судьбы и со сталью в голосе сказала:
- Не надо ничего. Я спущусь.
И пошла, каждый шаг давался ценой титанических усилий, становилось мучительно больно, она шла, будто бы на казнь, единственное, что заставляло её терпеть муки, это любовь, любовь к своему палачу. Саша уже любит его, просто пока этого не понимает, и уж тем более, она не могла знать, что там, в гостиной, другой приговорённый смиренно ожидает своей тяжкой участи. Саша миновала коридор и уже спускалась с лестницы. Её изящные руки крепко ухватились за винтовые перила, изо всех сил стараясь не дать своей хозяйке упасть. Шла и смотрела в пол, казалось, все ступеньки пропадают, и она падает в пропасть. Когда же наконец чёртова лестница кончилась, Александра смогла собрать всю волю и подняла на него глаза… Ах, как же Миша ждал этого момента, он буквально грезил им! И больше ничего ему не нужно: благодарность за возможность снова видеть их свет сейчас заполнила всё в нём. Даже боль отступила, но лишь на краткое мгновенье, а после принялась мучить с жадностью и изобретательностью. И конечно, Миша не видел смятения и страха в этих чудесных глазах, а также бледности и измученности, которая сквозила во всём образе. Причина этой слепоты понятна: он ведь видит Анну, и для него это абсолютно совершенный, любимый образ. Слепа была и Саша, которая точно так же не видела боли и тоски, в синеве только безразличие, чёрствость и гордость. Она ведь так же, как и Миша, видит иллюзию, только образ совсем не прекрасный, перед ней чудовище бессердечное, жестокое и не знающее жалости. Оба не решались сказать что-либо, каждый надеялся, что первым заговорит другой. Пока получился только разговор взглядов, но он был гораздо более красноречивым и содержательным.
«Не молчи, умоляю, скажи хоть что-нибудь, не важно, что, хоть одно слово, просто я так давно мечтал услышать твой чудный голос! Вот сейчас нахожусь в шаге от мечты, уже прошёл через столько препятствий на пути к тебе, столько боли и страданий вынес! И даже в этот сладкий миг мучаюсь, но это не имеет значения, главное, что ты рядом, любимая моя. Неужели все эти пять лет в аду не стоят того, чтобы сейчас ты сказала мне хоть слово. Понимаю, что и взгляда твоих божественных глаз не заслуживаю, но всё же молю: исполни мою мечту, позволь услышать твой голос!»
«Пожалуйста, если в тебе хоть что-то ещё осталось, не смотри на меня так! Как угодно, но только не так! Ведь убиваешь этим взглядом, кожа горит под ним! Хочешь убить меня? Ну давай, убей, но не так медленно, об одном смею просить, сделай это быстрее, не мучай меня! Чего ты медлишь, или получаешь удовольствие, видя мои страдания?! Ну же, сделай это, давай, приму от тебя всё, я ведь навеки твоя раба, потому что люблю тебя! Люблю! Люблю!»
Миша же сделал совсем не то, о чём она так просила, он шагнул к своему миражу. «Мираж» же, к его удивлению, обмер, задрожал от страха и отступал маленькими шажками. Это обстоятельство вынуждало «чудовище» продолжить «погоню». Прежде, чем Саша поняла, что отступать больше некуда, и вжалась в стену, Миша уже был совсем близко.
«Больше ты никуда от меня не уйдёшь».
«Что же мне делать, где искать спасения? Всё, как в моём сне, вот он, вожак волчьей стаи, и сейчас разорвёт меня на кусочки!»
«Как же хочется, чтоб она забыла хоть малую долю того, что я сделал!»
«С удовольствием выполняю, мне выгодно, если девица не будет знать о твоих мучениях, а по сему не поможет», — вмешался в их разговор демон. И тут вдруг с Сашей стали происходить странные вещи, она ощутила сильнейшую слабость во всём теле, голова, кроме того, что ужасно болела, ещё и закружилась, всё поплыло перед заплаканными красными глазами, она потеряла сознание и упала Мише на руки. Ему при виде всего этого показалось, что ожила картина из прошлого, самая ужасная картина, что преследует его в кошмарах. Пусть с трудом, но всё же овладев собой, он отличил реальность от кошмара, и был так счастлив осознавать, что это всего лишь глубокий обморок. Впервые после той трагедии он мог честно признаться себе в том, что снова испытывает счастье, и совсем его не боится. Даже понимание того, что это вовсе не Анна, а Саша, почему-то нисколько не уменьшило этого счастья. Миша осторожно уложил её на диван, сам присел в соседнее кресло и просто любовался. Сколько это длилось, никто не в силах сказать, время вновь остановилось для него. В какой-то момент произошло нечто совершенно невообразимое, невозможное, то, чего Воля и Разум не могли предвидеть, но что-то или кто-то заглушил их. Рука Миши сама потянулась к её лицу, и легонько коснулась щеки. А дальше больше, её губы так яростно требуют поцелуя, что смиренный раб вынужден подчиниться, тем более, что этот приказ совпал с его самым сильным желанием из всех. Невесомый поцелуй, секундное соприкосновение губ, он соединил их тончайшей нитью, и никто, кроме самих Михаила и Александры, не в силах разорвать её.
_________________

 » Глава шестая. I.

Глава шестая.
Начало игры в любовь, самозащита и первый в жизни самообман
I.

Саша разбудила прежнего Мишу, и сейчас, когда он рядом с ней, получает силу для борьбы за свободу. Эта борьба уже началась, вспыхнула вдруг, раньше он совсем об этом не помышлял, но что-то изменилось, и причина этому — Александра. Борьба двоих, Миши настоящего с тем, кого он сам создал для самозащиты. Это гораздо сложнее, чем противостоять демону, потому что враг вовсе тебе не чужой, по сути, ты воюешь с самим собой.
«Напрасно убеждал себя, что их поразительное сходство привиделось тогда, на балу, достаточно только прийти и взглянуть на неё, чтобы понять — это реальность! Она, как зеркальное отражение, точная копия! Как же тяжело и больно видеть её, теперь ведь знаю, что это не моя Анна, а совсем другая девушка… От сознания этого так больно, но вместе с этой болью такое сладостное ощущение охватывает, что совсем не хочется прекращать эту пытку!»
«Кто будет спрашивать, чего ты хочешь, глупый мальчишка?! Здесь всё решаю я, я ведь тебе нужен, необходим, чтобы защититься от жестокой судьбы, и так будет всегда! Помнишь наш договор, я тебя защищаю, а ты слушаешься меня во всём, полностью подчиняешься. Ну а если так жаждешь свободы, хорошо, дам тебе свободу, мучайся дальше, пока не умрёшь. Ты слишком слаб, чтобы управлять судьбой, вот она и расставляет на пути ловушки, а ты, наивный, всё время в них попадаешь! Мне же приходится тебя вытаскивать, даже не знаю, почему это делаю? Так вот, слушай внимательно: эта Александра — очередная ловушка Судьбы, неспроста же она так похожа на Анну. По-прежнему жаждешь свободы? Ну, хорошо, я тебя отпускаю, давай, иди на все четыре стороны, живи, как хочешь, и пусть все, кто рядом с тобой, погибают, так же, как Анна, тебе же это нравится».
«Нет! Нет! Пожалуйста, не надо свободы, я не хочу, пусть всё останется, как есть!»
«Так вот, не смей больше нарушать договор, а то ведь моё терпение имеет предел, ещё одна подобная выходка, и просто уничтожу тебя, уже давно надо было это сделать. Не знаю, что останавливало до сих пор, может, жалость… Запомни одно: ты и я — совершенно разные, и потерял её тоже не я, а ты, ты виноват во всех своих бедах! Это же ты убил её, эту так называемую любовь! Значит, справедливо держать тебя в темнице, ты опасен для окружающих. Возвращайся в свою клетку и замолчи, и так позволил тебе слишком много! Молчал пять лет, а тут вдруг разволновался, раскричался! Поднял настоящий бунт! А всё из-за того, что увидел знакомое личико! Как это глупо! И чтоб я больше не слышал этого нытья «больно, плохо, страдаю…» Страдания — это единственное, чего ты заслуживаешь, проклятый! Или, может, напомнить, что ты заставил её сделать?!»
«Нет! Нет, умоляю, не надо, не надо, пожалуйста! Знаю, знаю, я виноват, страшно виноват перед ней, и эту вину нельзя искупить! Не мучай меня больше, клянусь, я буду молчать!»
Как только Михаил таким вот образом переборол себя и запер пленника в клетку, всё сразу встало на свои места: наваждение пропало, боль ушла, душу снова заполнил холод, к нему вернулось прежнее безразличие и цинизм. Одним словом, он снова превратился в того, кого все знают, как «человек без сердца».
Любовь и Боль взирали на происходящее, и, разумеется, у каждой была своя точка зрения на этот его поступок.
«Молодец, Миша, я тобой горжусь! Ты самый лучший из всех моих подопечных, почти такую же длинную и активную жизнь раньше мне обеспечивал другой человек… Но теперь у меня есть ты, драгоценный бриллиант моей коллекции! (Боль, в отличие от Любви, умереть может, и для продолжения существования ей нужны чужие страдания.) Вот видишь, сделал, как я сказала, и всё сразу встало на свои места, приструнил этого слезливого романтика, и теперь можешь получать удовольствие от жизни. А страдания — его удел, и вина тоже его, а вовсе не твоя… Этот глупый мальчишка — твой враг, постарайся избавиться от него, ну а до тех пор, пока не сможешь этого сделать, держи под контролем, заставь молчать, и всё будет в полном порядке, даже кошмары постепенно отступят».
Любовь сокрушённо качала головой и тяжело вздыхала, глядя на то, как Михаил спокойно соглашается с этим, она понимала, что проигрывает, и так будет до тех пор, пока существует эта искусственно созданная им самим двойственность, пока он так жестоко себя наказывает, запрещает чувствовать, любить, жить…
«Миша, ну почему ты так себя ненавидишь? За что наказываешь? В том, что случилось, нет твоей вины. Ты такая же жертва этой трагедии, как и Анна, хотя нет, ты пострадал сильнее, потому что остался жить… Анна всего лишь выполнила своё предназначение, сберегла тебя для своей сестры Саши… Отпусти её, бедняжка не может обрести покой, видя, как ты мучаешься! Отпусти, отпусти эту любовь на небеса, она — как птица в клетке, дай ей свободу, и прими новую любовь, она же так близко…»
Тут же вмешалась Боль:
«Не отпустит, а другую не примет, потому что ненавидит тебя».
«Это ты постаралась! Не могла придумать ничего нового, и поступила, как всегда, выдала себя за меня! Бедный мальчик просто перепутал нас, попал в твои сети, и думает, будто это я причиняю ему страдания!»
«Ах, как же я обожаю тебя злить! Похоже, план спасения потерпел крах, едва начавшись! Сам Михаил никогда не сделает первый шаг, а «спасительница» боится его, как огня! Ха-ха-ха! Что-то я не вижу белого флага, дорогая сестрёнка?!»
«И никогда не увидишь! В этот раз я так легко не отступлю, учла прошлые ошибки и всё исправлю, сделаю всё, чтобы он был счастлив. А насчёт того, что Саша его боится, так это твой ухажёр поработал, так задурил голову Ольге, что она едва не взболтнула о своём романе с Мишей! Вот дьявол, сидит в темнице, но даже оттуда мешает людям жить!»
«Не трогай моего возлюбленного, я так хочу подарить ему свободу, вот и взялась за Воронцова-младшего, знала, что папаша традиции чтит, и колечко по наследству передаст.
С раннего детства Мишу обрабатываю, и Павел даже помог, в первую очередь тем, что не любил Татьяну (тут мы обе здорово постарались), получилось так, что Миша взаимной любви не видел. Ну и конечно, самоубийство — в этом его помощь просто неоценима! Так что извини, но Михаил обречён, и не забывай, он тебя ненавидит. А ты, чтоб не скучать, помоги лучше там, где твоя помощь нужна, например, Надежде Орловой. Бедняжка так страдает, её муки хороши, но недолговечны, скоро братец отправит её в монастырь…»
«Мише я всё равно помогу, даже если он будет против. Да, Саша его боится, но уже любит, и тебе с этой любовью ничего сделать не удалось, потому что у девочки чистая душа…»
«А разве возможно сочетать страх с любовью?»
«В случае, когда влюбляются в него, возможно всё».
Боль взглянула на Михаила, и была в шоке от увиденного: он уже превратился в жестокого и холодного, но даже будучи таким, вдруг сам потянулся к ней! Она — единственное, что объединяет «врагов», они оба беззаветно любят Анну, и видят её в образе Саши. Разница между ними и причина войны лишь в том, что один, страдая, собирает по крупицам и бережёт моменты счастья, а другой помнит только трагедию, собственную вину и боль утраты, поэтому так ненавидит любовь, и запрещает себе любить.
Тут Боль осенило, она успокоилась и даже заулыбалась, получилась, как и полагается, не естественная улыбка, а тоскливая гримаса (Боли улыбаться не положено)
«А, понимаю, хочешь поиграть с ней! Великолепная идея! Не хочу лишать тебя такого удовольствия! Позабавься с этой дурочкой вволю, получи всё, что захочешь, возьми всё, что можно взять! Я не против, и даже одобряю это. Видишь, я могу быть доброй и внимательной к тем, кто слушается. А ты — мой любимчик, потому что понимаешь с полуслова, держишь чувства под жёстким контролем и всегда умеешь вовремя остановиться».
Любовь сделала свой вывод из прекрасной картины, который сохранила в тайне от назойливой сестры. «Умение обманывать иногда бывает полезным, Михаил, сам того не осознавая, обманул всех: меня, мою дурочку-сестричку и даже себя. Теперь главное — сделать всё возможное и невозможное, чтобы он понял это прежде, чем успеет уничтожить чувства Саши своей ложью, иначе они оба обречены. Себя он, наверняка, убьёт, когда раскается в содеянном, а ею пополнятся ряды бессердечных».
_________________

 » II.

Саша постепенно пришла в себя, она будто бы очнулась после долгого сна. «Слава Богу, мне всё это просто приснилось! Это даже хуже, чем кошмар про волков!» Заметив рядом Михаила, потёрла глаза раз, другой, но «мираж» не желал пропадать, смотрел прямо в глаза, внимательно изучая её смущённое лицо. «Сколько? Сколько времени это продолжалось? И что он позволил себе сделать?» — спрашивала сама себя Саша, сейчас для неё нет ничего важнее этих вопросов. Губы дали ответ, она чувствовала вкус ещё неостывшего поцелуя… Бесцеремонное вторжение в личное пространство вызвало бурю негодования, но продлилась она недолго, утихла, пала перед мощью неизвестного ранее чувства.
- Сколько времени я провела в обмороке? — робко спросила она.
- Не долго, всего около пяти минут… — заметив, что её щёки покрылись румянцем, он мягким голосом добавил: — Не волнуйтесь, ничего, что могло бы вам не понравиться, я не сделал.
Саша восприняла его слова с возмущением. «Он что, ко всему прочему, ещё и мысли умеет читать?! Нет, только не это, ему совершенно незачем знать, о чём я сейчас думаю! Может, не просто так его колдуном называют. Да что себе позволяет этот Воронцов: «ничего, что могло бы вам не понравиться, я не сделал», что за двусмысленный ответ! То есть, он, конечно, подумал, что мне понравилось! Что я из тех барышень, которые позволяют вот так с собой обращаться, и сразу готовы вешаться на шею! Ну, уж нет, тут вы просчитались, князь, я на ваши уловки не попадусь! Он просто воспользовался моим беспомощным состоянием, в другой ситуации подобного никогда бы не произошло! И вовсе мне не понравилось! Хотя, могу ли я судить, я же была без чувств… А был ли поцелуй? Может быть, мне это только привиделось, пока я была в обмороке? В любом случае, это оскорбительно!»
Она вновь поймала на себе его взгляд, и ожидала уже знакомого холода, но вместо этого тёплая волна вдруг накрыла её, новое ощущение взволновало и напугало девушку.
Тёмно-синие глаза моментально приковали к себе, заколдовали, и, несмотря на то, что переносить это своеобразное испытание было трудно, желания отвести взгляд не возникало. Наконец Саша не выдержала и сказала с раздражением:
- Не смотрите на меня так!
- Как? — спокойно спросил Миша.
- Так… так… — она поняла, что не может подобрать слов, чтобы выразить то, что чувствует. — Так, будто я в чём-то виновата перед вами! — сказала она первое, что пришло в голову.
Миша слегка улыбнулся и, всё так же не сводя с неё глаз, сказал с лёгкой иронией:
- Извините, но по-другому я смотреть не могу, это как-то само собой так получается. «Виновата… Ну разве только в том, что так сильно похожа на Анну. Могут ли два чужих человека быть столь похожими друг на друга? Нет, не надо думать об этом, иначе снова потеряю контроль над ситуацией. Сходств хоть отбавляй, может, стоит поискать отличия?»
В его словах, и тоне, в котором они были сказаны, она почувствовала издёвку, и внутренне злилась. С ней играют, как с маленькой девочкой, не принимают всерьёз, он видит в ней только красивую глупую куклу, наивную легковерную девушку, воспитанную на французских романах, такую же, как те, с которыми раньше творил, что хотел. Саше захотелось как-то ответить на вызов, да, она восприняла появление Миши, как вызов, доказать ему, что она не так проста и предсказуема, как может показаться на первый взгляд. И если он уже состроил план по завоеванию очередного сердца, то в этот раз потерпит неудачу, с треском провалится! «Ничего у вас не выйдет, не на ту напали, я вас отучу ломать чужие судьбы! Что же ему сказать? Нельзя же всё время молча хлопать глазами, а то и правда подумает, что я лёгкая добыча».
- А ваши романы тоже получаются сами собой? — огорошила она Мишу неожиданным вопросом, и довольно улыбнулась, думая, что застала его врасплох.
«Ну что, съел? Я всё о тебе знаю, и поэтому чары, если таковые есть, не действуют, могу спокойно разговаривать, и сердце отнюдь не трепещет. И глаза у тебя обыкновенные, ничего особенного в них нет!» — убеждала себя Саша, пытаясь унять невесть откуда взявшееся волнение, всё происходило совсем наоборот, сердце лгать не умеет, и, опровергая её мысли, вдруг забилось сильно-сильно.
Миша быстро нашёлся, что ответить, но держал паузу, чтобы девушка томилась в ожидании слов. Его удивило не содержание вопроса, а то, что девушка решилась его задать. «Значит, смелая, и говорит то, что думает, отлично, у таких всё всегда лежит на поверхности. С ними проще, и в то же время гораздо интереснее, никогда не знаешь, чего ждать. Это заставляет всё время быть начеку, и методы нужны особенные, на простую приманку такая рыбка не клюнет. Да, Александра Забелина — редкий экземпляр, ничего не скажешь. Рядом со мной бесценное сокровище…» Думая об этом, он внутренне смеялся и ещё не понимал, насколько прав.
- Вам об этом известно, что ж, мне так даже проще, не придётся обманывать.
- А разве вам не доставляет удовольствия морочить девушкам головы, говорить о чувствах, которых не было, нет и не будет? «Только не говори, что тебе это не нравится, ни за что не поверю».
Миша ловко ушёл от непростого вопроса, задав свой собственный:
- Как много вы обо мне знаете, княжна, кто же вас так просветил?
«А действительно хотелось бы знать, кто это так постарался? Примерно представляю, что обо мне наговорил этот некто. Но подобные наговоры не спасали остальных, то же самое произойдёт и с ней. Моя репутация сердцееда известна всем, но никого это не останавливает, бабочки всё так же летят на огонь».
- Это не имеет значения. Главное, я знаю, что вы холодный, чёрствый, заносчивый эгоист. Из всего извлекаете выгоду для себя. Гордость ваша безмерна, и проявляется во всём, так же, как лживость и театральность. Каждое ваше слово — ложь, и её легко принять за чистую правду, особенно, если ты наивная девушка, которая мечтает о настоящей любви. Сначала история и правда похожа на сказку, вот только однажды вы непременно бросаете бедняжку, не задумываясь о последствиях, и совершенно не испытывая угрызений совести. Слово «совесть» вообще не знакомо такому обманщику, как вы! Используете девушек, а потом, когда уже ничего не можете от них получить, безжалостно бросаете! Вы сами никогда не любили, только вызывали чувство любви к себе у других, просто потому, что абсолютно не способны никого любить, кроме самого себя! Вы жестокий человек, и правы те, кто называет вас бессердечным, потому что сердца у вас действительно нет!
Всю эту обвинительную речь Саша выпалила на одном дыхании, и вместе со словами выплеснула на Михаила всю свою обиду и боль, после этого ей сразу же стало легче. Теперь оставалось только ждать, что же он скажет в своё оправдание. То, что Воронцов непременно будет горячо оправдываться и клясться, что всё это гнусная ложь, грязные сплетни, распущенные завистниками, не вызывало у Саши никаких сомнений. Иначе как он собирается покорять её? «Если хочет заманить меня в свою ловушку, то, конечно же, должен выглядеть в моих глазах не коварным соблазнителем, а невинным агнцем. Только как же теперь это у вас получится, а, князь? Очень интересно послушать объяснения. Если начнёт открещиваться от этих обвинений, значит, всё это точно правда».
Михаил, вопреки её ожиданиям, оправдываться не стал, а даже наоборот, тяжело вздохнул, взглянул на неё с тоской и сказал:
- Да, ваши сведения верны и очень точны, я действительно такой, каким вы меня описали. Да, такова была моя участь с самого детства. Все окружающие и, прежде всего, самые близкие искали во мне пороки, которых не было, однако люди видели их столь отчётливо, что эти самые пороки вдруг появились. Я говорил правду, но мне не верили, обвиняли во лжи, и тогда я научился обманывать, да так искусно, что теперь эту ложь принимают за правду. То, что волновало и увлекало меня, почитали за мелочь, не заслуживающую внимания, я стал скрытен, скрывал свою истинную жизнь от других, боясь насмешек. Я остро чувствовал добро и зло, и зла всегда было больше, обман окружал всюду и, прежде всего, в семье. Да и семьи настоящей не было, только игра в счастливую семью и взаимную любовь, может, потому и не умею любить, что не видел этого чувства у родителей. От меня всегда требовали большего, и все достижения воспринимали, как должное, не хвалили, а скорее, наоборот, занижали мои успехи и возвышали других, от этого я сделался завистлив и трудно сходился с людьми, полюбил одиночество. Я был готов любить весь мир, открыться, поведать о планах и мечтах, но никто меня не понял, не принял — я выучился ненавидеть, да так, что это чувство захватывает полностью, стоит ему только появиться. Этот самый мир однажды поступил со мной очень жестоко, и с тех пор я будто бы не живу, внутри только пустота и холод. Сейчас на ваших глазах, княжна, прочёл эпитафию своей жизни, можете верить или нет, смеяться или плакать, ни смех, ни слёзы никак меня не тронут.
Михаил изумился своему поступку, не понимал, что же заставило его это сделать, излить душу девушке, для которой уже расставлена ловушка? Он их всех считал бездушными вещами, а разве вещам вот так открывают душу? Нет, но тогда неужели он увидел в ней не куклу, а человека, который способен понять сказанное? Другие не знали о нём ничего, он не рассказывал о себе, стремясь сохранить ореол тайны, чтобы с увлечением разгадывали его загадку. Он мог бы соврать и сейчас, никто не заставлял его говорить правду, всё получилось само собой, естественно и легко.
«Я ведь не солгал! Каждое слово — чистая правда! Почему? Почему я это сделал? Неужели она настолько отличается от других, что достойна знать часть правды обо мне, и быть обманутой не во всём? Может, всё дело в том, что она напоминает мне Анну? Анна — единственная женщина, которую я никогда не смог бы обмануть. Не нужно думать об этом. Почему я сказал правду, не важно, может быть, с ней так и нужно действовать, явная ложь бессмысленна. Этот приём здорово сработал: теперь в мой образ добавлен оттенок трагичности, она будет сомневаться в верности сложившегося мнения обо мне. Пройдёт немного времени, и сочтёт, что ошиблась, и может быть, даже сделала мне больно, чувство вины замучает бедняжку, и конечно же, признает свою неправоту, попросит прощения… Это будет первым и главным моим торжеством!»
Михаил посмотрел в её зелёные глаза: в них блестели слёзы; руки её дрожали, а щёки горели, он сразу понял, какое чувство она испытывает — жалость. Обычно он презирал ситуации, когда его жалели, и ненавидел тех людей, кто хотя бы раз позволил себе выказать подобное чувство по отношению к нему, но с ней всё было по-другому. Её он ненавидеть не мог, слишком любил Миша этот образ, пусть даже перед ним другая девушка, но стоило только взглянуть на Сашу, как Анна оживала в сознании.
Саша молчала, не зная, что сказать, да и нужно ли что-то говорить, когда человек решился на такой шаг, открыл свою душу. Слова Ольги сразу же подверглись сомнению, и она вдруг поняла, что будет счастлива, если хоть что-то из того, о чём говорила кузина, окажется неправдой. «Может быть, он не такой ужасный, как о нём говорят? Люди ведь могут ошибаться… Одно из двух, либо в нём действительно есть что-то хорошее, либо меня тянет к плохому, демоническому, что-то такое в нём есть… Колдовство? Неужели в этом всё дело?»
Он видел, что Саша впала в глубокую задумчивость, ясно было, что она хотела сказать что-то, но не знала, с чего начать. Воспользовавшись ситуацией, он позволил себе взять её дрожащую ручку в свою, искра пробежала между ними…
- Простите меня… — прошептала она.
- За что? Вам не за что просить прощения. Это я должен извиниться за произошедшее на балу, собственно, за этим сюда и пришёл… Мне очень стыдно, поймите правильно, то, что я сказал… Все эти ужасные слова предназначались совсем не вам…
«Мне правда стыдно, я не играю, извинения искренние! Нет, я решительно не могу ей лгать, такое чувство, будто лгу Анне! Но как же тогда осуществить задуманное? Как после всего сказанного предложить ей это? Саша не согласится, а давить на неё нельзя, иначе будет продолжать считать меня монстром, и тогда игра проиграна, и сей приз достанется другому! Нет, я просто не имею права проиграть!»
- Я знаю… и прощаю вас, и вы простите меня, пожалуйста, если сможете,… я плохо думала о вас…
- Обо мне многие плохо думают, но вы, Александра Илларионовна, первая попросили за это прощения. Что ж, если для вас это так важно, можете считать, что получили его.
Миша поднялся с кресла и ушёл, ничего не объяснив, это, конечно, невежливо, но только такой способ он нашёл, чтобы не выпустить ситуацию из-под контроля и не натворить глупостей, за которые опять придётся извиняться. Саша никак не могла понять, что же заставило его вот так уйти, и сочла себя виновной в этом. «Я должна была молчать, а не обвинять его с чужих слов, эти обвинения бездоказательны, а я поверила, и что самое худшее, обидела человека… Совсем не знаю его, а уже набросилась с обвинениями, я не имела никакого права так поступать! Теперь он больше не придёт… Стоп. А почему мне хочется, чтобы он пришёл? Хочется непременно увидеть его снова?»
Миша в это время шёл по коридору, так медленно, будто ему совсем не хотелось уходить. «И вовсе мне не было больно, ну разве только в начале… Они хоть и похожи внешне, но всё-таки разные, конечно, разные, так и должно быть! Анна и Саша разные! Разные, пойми это, наконец, иначе провалишь весь план! Дальше нужно замять этот скандал, но как убедить её пойти на это? Сплетникам нужен спектакль, а Саша совсем не умеет играть, свет не для неё… А может, стоит проявить жёсткость, следует каждый раз быть разным, чтобы интерес разгорался сильнее. Сегодня я почему-то расчувствовался, но больше этого не повторится!»
Размышления Михаила прервал Забелин, он был вне себя от гнева: перед ним копия злейшего врага (Миша был очень похож на отца), сын человека, который разрушил его жизнь.
- Ты??? Что ты здесь делаешь?! Убирайся вон немедленно! Не смей приближаться к моей дочери ни на шаг! Не смей, иначе я тебя уничтожу, за то, что ты сделал, можно и пулю получить! Не боишься на тот свет отправиться вслед за отцом?
Миша даже опешил, он знал, что здесь его ждёт плохой приём, но интуитивно чувствовал, что причина гнева Забелина не только в том, что произошло на балу. «Он что-то знает о моём отце! Забелин как-то связан с этим! И я всё обязательно выясню! Вот и ещё одна причина приударить за его прелестной дочкой. Это, конечно, вдвойне нечестно, даже за другими я ухаживал, потому что они мне нравились, а не из каких-то других соображений, но цель превыше всего, и оправдывает средства!»
- Я приходил, чтобы принести ей свои глубочайшие извинения…
- Пошёл ты к чёрту со своими извинениями! Запомни одно: узнаю, что ты ищешь встреч с ней, я клянусь, что уничтожу тебя сам, либо сделаю так, что ты кончишь жизнь так же, как твой сумасшедший папаша!
_________________

 » III.

Илларион продолжал кричать и проклинать Павла, но Михаил уже не слышал, закрылся, ушёл в свой маленький мир, где переживал все беды и потери. Этот мир вновь оказался на грани разрушения, в нём разразилась такая буря, какой ещё не бывало. А всё из-за того, что туда пришла незваная гостья, имя ей — Вражда. Теперь Мести не одиноко, появилась подружка, они быстро найдут общий язык и станут изводить обоих: и романтика, и «человека без сердца». Если Любви подвержен только один из них, то Вражде и Мести, увы, оба. Обоим грозит гибель. Прошла минута, другая, третья, гробовое молчание нависло, и только обмен взглядами, которые говорили лучше всяких слов. О, их взгляды выражали всё так явно, что даже непосвящённому постороннему человеку стало бы ясно, что эти двое друг друга ненавидят, что они кровные враги… И всё же, каждый из них ждал, когда мёртвую тишину нарушит одно короткое слово, такое ёмкое и судьбоносное — ДУЭЛЬ. Кто же из них произнесёт его первым? Дуэль, ею уже пахло в воздухе, она подкрадывалась к ним неслышно, как тигрица, и уже выбирала, кого разорвать на куски. Выбора, как такового, у неё не было, потому что одного из них защищает сам дьявол.
Всё это время Михаил горел от гнева и ненависти, чувствовал, как кровь в жилах закипает, а сердце, которое снова ожило, судорожно отбивает удар за ударом. Ненависть и гнев постепенно захватывали его, казалось, если не дать им немедленного выхода, то он умрёт.
В выстроенной Михаилом обороне всего два уязвимых места: Павел и Анна. Они принимали его таким, как есть, со всеми недостатками, и видели в нём больше хорошего, чем плохого. Он чувствовал, что нужен им так же сильно, как и они ему, такой крепкой связи не было ни с кем, даже с матерью. Но волею Судьбы эти нити разорваны, с тем, чтобы проверить, как Миша пойдёт по жизни один. Каков итог этого эксперимента, мы знаем: ничего, кроме воспоминаний, от прежней жизни не осталось. Только эти воспоминания о дорогих людях не позволяют его сердцу омертветь полностью, окончательно и бесповоротно. Оно хранит в своих глубинах любовь к ним, и живёт этой любовью.
Привычная холодность и безразличие исчезли в один миг, стоило только услышать такие слова об отце. Отец всегда был для Миши непогрешимым, почти святым, недостижимым идеалом, на который следует равняться. Он берёг в памяти этот светлый образ, с глубочайшим уважением и трепетом относился к памяти о нём, даже несмотря на совершённый поступок и затаённую обиду, ведь Павел бросил его, ушёл, оставив в наследство только долги перед Судьбой. И конечно, он никому не мог позволить топтать честное имя своего отца в грязи, бросаться обвинениями и проклятьями. Ужасных обвинений Миша не слышал, но нисколько не сомневался в том, что все они ложны, верил в это безоговорочно. Справедливый гнев охватил его, сейчас для него нет ничего важнее честного имени отца, и защитить его Михаил считал своим святым долгом. Он вдруг перевёл взгляд на родовой перстень, опал был полностью солидарен с хозяином и горел так ярко, как никогда раньше, призывая покарать обидчика. Привычной боли не было, вместо этого оберег заряжал его решимостью пойти на такой шаг и бросить вызов врагу. Миша забыл обо всём, все посторонние мысли были мгновенно выброшены из головы, только имя отца, произносимое в проклятьях, звучало в ней, как эхо. Вскоре зазвучал и другой голос, на сей раз не приторно слащавый, а требовательный, повелительный:
«Не верю, что ты это стерпишь, если так, значит, совсем не дорожишь памятью отца! Неужели позволишь ему проклинать, пачкать его имя в грязи, обвинять его, это же сплошная клевета?! Ложь, ложь, всё, о чём он говорит, наглая ложь! И этой ложью он порочит светлую память Павла и честь всего вашего рода! Такое недопустимо ни для кого, за это нужно наказывать, жестоко наказывать! Такая обида смывается только кровью, кровью врага! Дуэль — самое справедливое средство, кто выживет, тот и будет прав, а виновный заплатит жизнью за оскорбление! Дуэль — единственный и верный путь, так велит закон чести, и ты не можешь его ослушаться, иначе потеряешь уважение к себе. Сам Павел непременно поступил бы так же. Вспомни, чему он тебя учил, для дворянина нет ничего дороже его собственной чести или чести предков… Своё доброе имя он защитить уже не может, но ты в силах это сделать! Таков твой святой долг! Ну же, давай, брось ему вызов! Остальное я беру на себя…»
Миша понимал, что это единственный путь разрешения конфликта, и уже много раз внутренне согласился с доводами Азельса, на этот раз не было абсолютно никакой борьбы, Забелин своими речами покусился на самое святое и драгоценное. Даже ради собственной чести он не всегда пошёл бы на такой шаг, в некоторых конфликтах сам шёл на примирение, себя Миша всё больше и больше ненавидел, а отца беззаветно любил, и попытки запятнать его честь и светлую память безжалостно карались. Слухи о самоубийстве и связанном с ним сумасшествии были не новы, они существовали давно, Михаил сделал всё возможное, чтобы эта трагедия осталась внутри семьи, но обрывки её всё же просочились в свет. И те, кто ещё вчера посчитали за честь быть друзьями Павла Воронцова, стали от него открещиваться, как от прокажённого, и распускать сплетни. А потом с ними стали происходить загадочные вещи: некоторые были убиты на дуэлях самим Михаилом, причём ему удавалось не только выживать, но также избегать наказания, другие бесследно исчезали, неожиданно заболевали и умирали, сходили с ума или сами кончали жизнь самоубийством. После того, как эти трагические случаи перестали казаться простыми совпадениями, его в первый раз назвали дьяволом и колдуном, потому что обычный человек не может творить такое. Эти прозвища закрепились и перекинулись на его отношения с женщинами. Михаила избегали и ненавидели, потому что боялись, как огня, таким образом, он нажил себе очень много врагов. Вот и сейчас он уже знает, что должен сделать, однако желанные слова: «Я вас вызываю» всё ещё не разразились громом в гробовой тишине. Их с упоением ждал не только демон, но и сам Илларион, который, к несчастью, не знает, что его враг смертельно опасен, и уверен в быстрой лёгкой победе.
«Ну же, давай, я жду… Сейчас, сейчас этот глупый мальчишка подпишет себе смертный приговор! Ещё пара мгновений, и он не выдержит, он ведь такой же горячий и импульсивный, как Павел! Сразу завёлся, такое чувство, будто вулкан внутри взорвался! Пусть злится, сколько угодно, у этого тигрёнка ещё зубки не выросли, чтоб меня покусать! Мечтал прикончить отца, так тот, не дожидаясь моей мести, сам пустил себе пулю в голову! Ну, ничего, судьба ко мне благосклонна, раз предоставила шанс отыграться на сыне! Ничего, дорогой мой друг Павлуша, не переживай, скоро повидаешься со своим сыночком, однако не обрадуешься тому, что он не намного тебя пережил! Ты погубил мою Лизоньку, но твоему выродку я Сашу не отдам!»
«Не понимаю, что тебя останавливает, Миша, боишься, что ли?! Знаешь ведь, что тебе никакая дуэль не страшна, и только жизнь твоего врага под угрозой, а твою жизнь я спасу, как уже бывало много раз. Ты нужен мне, очень нужен, так же, как и я тебе, мы отлично ладим, ведь так? Единственное, что от тебя требуется, так это бросить вызов, остальное моя забота, все раны, если они и будут, быстро заживут, и наказания не последует, так что тебе нечего бояться. Миша, давай, делай то, что должен, если не хочешь на всю жизнь остаться обесчещенным трусом. Или всё дело в том, что ты не так уж сильно дорожишь памятью об отце и его честью? Да, похоже, ты совсем не такой, каким Павел хотел тебя видеть, бедняга, наверное, в гробу переворачивается, видя, как ты спокойно сносишь посланные ему оскорбления! Если он действительно значил для тебя так много, докажи это, брось вызов!»
Михаил не выдержал и воскликнул:
- Вы не имеете никакого права клеветать на моего отца и порочить его память! Никто не имеет на это права, слышите, никто! Каждый, кто хоть раз себе позволил подобное, заплатил за это жизнью!
«Ну, наконец-то! Всё, это конец всех планов по его спасению! Нет силы, способной остановить его!» Азельс улыбался и наслаждался результатами своих трудов, собственно, почти ничего не нужно было делать, только направить гнев хозяина в нужное русло, воззвать к его понятиям о чести, используя любовь к отцу.
Павел был в ужасе, наблюдая это зрелище, но мало чем мог помочь сыну, все его призывы заглушались, Миша его не слышал, потому что думал, что поступает правильно, так, как отец учил его. Защищает то, что дорого, как того и требует закон чести.
«Миша, не надо, не надо, пожалуйста, этим поступком ты сломаешь себе жизнь, лишишь себя единственного шанса на спасение! Я совсем не стою этого, и совершил так много ошибок, что некоторые из них и тебя теперь преследуют! Ты не должен этого делать, не должен что-то доказывать мне, ты такой, какой есть, и даже таким я люблю тебя! Всё на свете отдал бы за возможность занять место этого чудовища и быть рядом с тобой! Мы так мало времени провели вместе... Если я действительно значу для тебя так много, откажись от своего намерения! Это такое испытание, выдержи его, прошу тебя! Перебори этого монстра, но главное, перебори себя!»
Забелин только усмехнулся в ответ на такую горячую речь:
- Мальчишка, глупый мечтательный мальчишка, весь в своего отца, такие живут очень мало, поэтому лучше остынь и не зли меня, если не хочешь неприятностей.
Оскорбление в свой адрес Миша снёс более или менее спокойно, ёмко и очень точно выразил свою решимость пойти на крайние меры.
- Это уже двойное оскорбление, моё терпение имеет предел, и лучше вам не знать, что бывает, когда оно заканчивается.
Забелин всё так же был слеп, и продолжал недооценивать потенциального противника.
- Щенок, выбери другого товарища для игр, я слишком крупная добыча. Убирайся по добру по здорову, пока я не разозлился! Уходи, пока цел, ты же трус, такой же, как твой отец, все Воронцовы трусы, только и способны свести счёты с жизнью, чтобы уйти от наказания!
Это было последней каплей, оба сделали шаг к пропасти, мысленно Миша уже стоял у барьера и целился. Твёрдым стальным голосом он отчеканил каждое слово, давая понять противнику, что дальше прозвучит вызов, и у него останется только два варианта: принять или не принять.
- Этими словами вы только что собственноручно вырыли себе могилу, милостивый государь!
Илларион совсем не испугался, потому что не заметил перемены в Михаиле, тот вдруг действительно стал похож на дьявола, глаза горели тем же самым кровавым огнём, что и родовой перстень.
- Ну что же, я готов, только перед «смертью» открою глаза слепому. Я отлично знал твоего отца, мы даже были лучшими друзьями, до тех пор, пока он меня не предал. Павел был не таким кристально честным и правильным, как ты думаешь. Я расскажу тебе правду о его самоубийстве, а ты навсегда оставишь Александру, согласен?
Эта неожиданная фраза заставила сознание переключиться с одной цели (убийства врага) на другую — поиск правды. Осталось решить самый трудный вопрос, какая из них важнее, Михаил на мгновенье задумался, Азельс почувствовал, что теряет контроль над ним, и молниеносно отреагировал: «Не верь ему, не верь! Всё, что он скажет, гнусная ложь! Ложь, ложь! Забелин просто хочет спасти свою жизнь! Верь только мне, я всё делаю для твоего блага, смиренно выполняю любые желания, а теперь и ты выполни моё, то есть наше общее — брось вызов врагу!»
«Ему нельзя верить. Он непременно обманет и не скажет правды», — подумал Миша.
Не успел демон вздохнуть спокойно и похвалить хозяина за «мудрое решение», как Миша нашёл другую, более вескую, причину, не делать того, в чём был абсолютно уверен пару мгновений назад. Причина звалась просто и красиво — Александра. В ту самую секунду, как Илларион произнёс её имя, он спас себя и своего врага от самоуничтожения (пусть и не буквального, в случае с Мишей). Её прекрасный образ легко и беспрепятственно вошёл в сознание, вытеснил оттуда демона, воззвал к чувствам. И теперь уже Павел сдержанно радовался: «Правильно, сынок, думай о ней, а не обо мне, о мёртвых нужно помнить, но думать при этом только о живых». Азельсу оставалось только злиться, и с дикой силой стучать по стенам своей темницы, выжигая кровавые искры из камня, он полностью потерял контроль над Михаилом.
«Опять эта проклятая Александра! Везде и всюду она, как же мне мешает эта гадина! До того, как она появилась, Михаил был таким послушным, ни в чём не перечил мне, ни разу! А сейчас, вот уже дважды, ослушался! Буду твердить её имя в проклятиях, пока не окостенеет язык! Я уничтожу её, а вернее, это сделает он, с моей подачи. Она ставит под угрозу весь план моего освобождения, то, чего я добиваюсь с глубокой древности, и близок к цели, как никогда! От неё нужно избавиться как можно скорее! И что же это Пётр не поторапливается? Конечно, мог бы и сам ею заняться, но мальчишка совсем не спит ночами из-за этого кошмара, который Судьба с завидным упорством ему посылает! Михаил пока истолковывает его не верно, и это помогает, убеждает в том, как опасно ему любить, и в том, что он один виноват в смерти Анны. Но всё же лучше, чтобы однажды он уснул, и тогда я мог бы прийти к «спасительнице» и навсегда отбить желание вытаскивать Михаила из пропасти!»
А Миша, свободный от чужого влияния, в этот момент принимал верное решение, оно далось просто, ибо верные решения всегда просты. «Александра… Саша… Сашенька… Она ни в чём передо мной не виновата, и не может отвечать за деяния своего отца… Я не могу поступить с ней так жестоко… Не могу сделать девушку сиротой. Сам знаю, что такое жить без отца. Бедняжка будет страдать, ангел снова будет плакать, и всё по моей вине! Нет! Нет! Нет! Это неправильно, и каким бы высоким целям это ни служило, ничем нельзя оправдать такой поступок! Только ради неё я этого не сделаю! Прости, отец, но в этот раз я нарушу закон чести, и конечно, низко паду в твоих глазах, но по-другому никак нельзя… Я не могу забрать у неё отца, Саша так помогает мне, сама того не подозревая, она нужна мне, потому что…»
Тут вмешался проигравший в этой битве демон, и не дал Мише закончить мысль.
«Ты, жалкий слюнтяй, так и не избавился от своей сентиментальной половины, как обещал! Ты трус, не способен даже постоять за честь любимого отца, не говоря уже о своей собственной! Как низко ты пал, на месте Павла я бы, не задумываясь, отрёкся от тебя! Понятия о чести и достоинстве для тебя — лишь пустые слова! Ты недостоин своего имени, раз позволяешь так оскорблять его и порочить! Благодари судьбу, что нет свидетелей вашей ссоры, иначе опозорился бы на всю жизнь!»
«Не слушай его, мальчик мой, тебе не за что просить прощения. Запомни: я никогда тебя не брошу, буду рядом, только позови, и приду на помощь. Ты выдержал это испытание. Я горжусь тобой, Миша, ты поступил абсолютно правильно, именно такого решения я ждал, и верил, ни секунды не сомневался. Принять его труднее, нежели решиться на дуэль. Есть лишь один закон, который выше законов чести, это — закон любви. И ты смог поступить согласно этому закону, даже не зная о его существовании. Вот в чём твоя победа, слушай своё сердце, оно никогда не обманывает, не забывай о нём, и тогда ты обретёшь свободу».
- Только из уважения к Александре я забуду обо всём, что вы говорили, и не стану лишать вас жизни. Благодарите дочь, она только что спасла вас от неминуемой смерти, — с усилием подавляя гнев и ненависть к этому человеку, медленно проговорил Миша.
«Забуду? А смогу ли? Нет, зачем себя обманывать, я никогда не смогу этого сделать! Но и убить его я тоже не могу! Забыть… Как много эпизодов своей жизни я мечтаю забыть, но, увы, эта мечта несбыточна… Даже то, что все эти пять лет казалось невозможным, исполнилось, я могу видеть Анну, когда пожелаю, вижу её в Саше! Но забыть..., никогда ничего не забываю, даже если хочу превратить жизнь в чистый лист! Так уж устроена моя память: всё глубоко врезается в неё, и остаётся там навсегда. И что же мне теперь делать? Остаётся только каким-то образом выведать правду о случившемся… После этой встречи стало ещё больше сомнений… Что же произошло, и в чём причина?»
- Да как ты посмел упомянуть её имя, щенок! Будь ты проклят, проклят, проклят! Буду твердить твоё имя в проклятьях, пока не отсохнет язык!
Миша уже успокоился, и своим хладнокровием только сильнее унижал Забелина, нежели угрозами, он равнодушно слушал проклятья, поскольку против них уже выработалась надёжная защита. Однако вскоре его равнодушию и спокойствию пришёл конец, в коридор прибежала взволнованная Саша.
- Папенька, папенька, что случилось? Почему вы так кричите?
Забелин молчал, не в силах вымолвить ни слова, Саша обернулась и, встретившись с глазами Миши, увидела в них тёплые огоньки, и вновь ощутила на себе волну чувств. Миша взглянул на неё и окончательно убедился, что, вопреки доводам затуманенного разума, поступил правильно. Маленький ангел улыбается ему, хотя губы недвижны, улыбается глазами, от них исходит какой-то особенный свет. Саша несколько раз перевела взгляд с одного близкого человека на другого, и, как ей казалось, поняла причину ссоры. Ах, как же она ошибалась, бедняжка, но никто не может указать ей на это заблуждение.
- Папенька, прошу вас, не ругайте князя, пожалуйста! Не верьте гнусным сплетням, произошло маленькое досадное недоразумение. Михал Палыч уже принёс мне свои искренние извинения, и я его простила. Вы должны поступить так же, ну пожалуйста, сделайте это для меня…
- Саша… если ты так хочешь… Я тебе уступлю… Ни в чём не могу отказать моему ангелочку, — вырывал из себя каждое слово Илларион, стараясь изображать спокойствие, хотя внутри бушевала буря. Только Михаил знал об этом, поскольку продолжал расшифровывать значение взглядов, посланных в его сторону. — Мы с князем… вовсе не ругаемся, просто решаем некоторые спорные вопросы…, верно, Михал Палыч?
- Абсолютно. Вам совершенно не о чем волноваться, — произнёс Миша мягким успокаивающим голосом — он всеми силами старался заставить её поверить, что всё в порядке. «Она не должна ничего об этом знать! Не должна, весь мой план и так уже под угрозой срыва! Если Саша узнает… даже думать боюсь, что будет тогда!»
- Не обманывайте меня, я же слышала, как вы ругались!
И Саша снова спрашивала обоих, разговаривая взглядом с каждым. Илларион совсем потерялся, не зная, что ответить, положение спас Михаил и его великолепная актёрская игра. В детстве он мечтал о театральном училище, а вместо этого отправился в военную академию, актёр в нём едва не погиб, а хороший офицер так и не родился.
- Я счёл своим долгом извиниться не только перед вами, но и перед князем, поэтому немного задержался. Понимаете, Александра Илларионовна… дело в том, что ваш отец не сразу принял мои извинения, и долго сомневался в их искренности…
- Это правда?
- Да.
- Но теперь вы всё уладили?
- Ну конечно, Сашенька, не волнуйся, иди к себе, а я провожу князя.
Саша одарила Мишу на прощание прелестной улыбкой, и это доказало, что не зря он так много выдержал за первую половину дня. Вознаграждение перекрыло тяготы всех испытаний. Он снова в прошлом, и единственная любовь его жизни дарит улыбку… Разве нужно что-то ещё? Забелин проводил его взглядом: «Я тебя предупредил, проклятый выродок, держись подальше от моей дочери, иначе не миновать тебе скорой смерти!» Холодные глаза Михаила ответили лаконично: «Тебе повезло, что она твоя дочь».
А Павел сказал сыну: «Миша, я не хотел, чтобы эта проклятая вражда тебя коснулась! Как мог, старался уберечь от этого, и Тане наказывал молчать обо всём. Понимаю, ты хотел знать причину, и задавал вопросы, это справедливо, но не безопасно для тебя, ей пришлось лгать… Это я её заставил, взял с неё клятву, понимаешь, клятву… В любом другом случае мама никогда бы не стала тебя обманывать! Постарайся понять и простить маму, конечно, это сложно, и тебе необходимо время, но пожалуйста, хотя бы попробуй… Раз уже тебя накрыла тень этой вражды, будь осторожен, береги себя и Сашу».
«А ты не забыл поблагодарить её?» — сказал чей-то голос.
«Саша, ты спасла моего сына, прости за то, что было тогда во сне, просто я очень боюсь за него. Ты одна способна уберечь Мишу от ошибок и сделать его снова живым, сможешь влиять на него сильнее, чем демон, если не испугаешься грядущих трудностей и научишься любить его. Меня огорчает только одно, почему Она ни разу не ответила на мой призыв? Неужели не хочет помочь вам?»
_________________