Влюбись в меня себе назло (СЛР, 18+)

Татьяна, привет! Спасибо за приглашение! И конечно, я в читателях!
___________________________________

Приветствую вас МарьСаночка и Таания! Рада встрече.

Юляшик, тебе я тоже рада. Твоё имя Юляшик я "слизала" в свой роман. Оно появится позже. Очень красивое.

Здравствуйте, буду рада присоединиться к вашим читателям. Начало очень понравилось. Можно ли узнать, как часто планируется выход продолжения.
_________________

в читателях!

Принимайте в читатели С удовольствием почитаю новую историю о подростках и их переживаниях.
_________________

Доброе утро, Татьяна! В читателях.

 » Глава II

Татьяна Медведева
Влюбись в меня себе назло
Глава II
Я долго смотрела ему вслед, пока он не скрылся за поворотом, но ещё и потом какое-то время не могла сдвинуться с места. Застыла от вскипевших во мне злости и обиды. Безумной злости и незаслуженной обиды. Душа моя постепенно наполнялась жуткой болью. Меня бросили ради другой. Я была оскорблена, унижена. Но понимала, нельзя позволять себе страдать и плакать в общественном месте.
- Ты что стоишь, как соляная статуя в Израиле? - вернул меня из невесёлых дум в действительность насмешливый голос.
Передо мной стоял, можно сказать, мой заклятый враг Лёха Крылосов. Прямо занудно-навязчивый сюрпризатор какой-то! Незаметно подобрался со стороны Дворца спорта. Конечно, где бедствие, туда и крысы сбегаются, ищут, чем поживиться! По счастью, я стала приходить в чувства. Отвратительный облик возмутителя моего спокойствия вынудил вынырнуть из омута переживаний.
- Я задержался после секции, - между тем продолжал Крыса, насмешливо на меня глядя своими хитрыми раскосыми глазами - у него в роду, скорее всего, был кто-то из явных азиатов, потому что заметны на его лице и выступающие скулы, - выхожу и оказываюсь свидетелем истерически-исторического прощания Ромео и Джульетты, хотя нет, скорее, Молчалина и Софьи. Молчалин такой нежный, "скромный, в лице румянец есть" с печалью в голосе клянётся, что изменил не из подлости, а по нечаянной рассеянности. Она ему в ответ: "Какие низости... Себя я, стен стыжусь!" Потом вослед ему просительно смотрела, безмолвно умоляя вернуться.
- Твоё какое дело?! - нехотя возмутилась я опустошённо-бесцветным голосом. Мне совсем не хотелось вступать с ним в спор. - Ты же не Чацкий, чтобы стонать от горя!
В нашем городе весной побывал краевой драматический театр со спектаклем "Горе от ума". Почти всех старшеклассников четырёх городских школ заставили побывать на нём. И теперь многие знакомы с текстом великой комедии. А уж Крысе, похоже, спектакль стал бальзамом для его злобного языка, своеобразным энергетиком.
- Я не стону, я негодую! - парировал Лёха. - Как можно горевать по человеку, изменившему и убежавшему к другой цыпочке! Он же Флюгер! А ты реально не красна девица, выросшая в монастыре, зеленая и неискушенная! Ты, скорее, леди Баг в суперском обличье или Ехидничка, ставящая на место таких злодеев, как я!.. Распрощалась с кавалерфрендом... Ну и ладно, бог с ним, не стоит тут всё слезами заливать.
- Я вовсе не реву, - буркнула хмуро и независимо от себя тяжело вздохнула.
- Он встретил ту, которую хотел и которой достоин, - на миг скривившись, продолжил вкрадчиво Крылосов. - Не спорю, она красотка, огненная такая, цыганистая, о таких все мужики мечтают.
- И ты тоже? - не удержалась съязвить.
- Я - не все, я - индивидуум, самостоятельно мыслящая особь. Меня яркими очами и пухленькими щёчками не завлечёшь, мне что-нибудь позатейливее подавай. А хочешь, я её у него отобью? Разлучу их, разведу в стороны, так сказать.
Я недоверчиво взглянула на парня - опять придуривается! Но сильно загоревшее за лето лицо его было необычно серьёзным. Только меня не проведёшь: мне ли не знать хитрую, изворотливую сущность своего недруга! Похоже, он примитивно изгаляется надо мной, чем, конечно же, наслаждается.
- И что же ты задумал? - открыто спросила. - Наверняка какую-нибудь каверзу?
- Но почему каверзу? - нарочито обидчивым тоном произнёс Лёха, проводя всей пятернёй по своим тёмным густым волосам, подстриженным то ли под канадку, то ли под какую-то другую, похожую на неё спортивную стрижку. - Слово какое-то старушенское отыскала! Я собираюсь тебе помочь.
- И что за это жертвоприношение ты ждёшь?..
Я ещё не закончила, как Крылосов выпалил, словно выстрелил:
- Ты переспишь со мной!
Вообще-то, сказано было негромко, однако я была почти оглушена. И буквально на целую минуту, если не больше, онемела, уставившись на доставучего наглеца.
- Ага! Сейчас побежала! - наконец-то нашлась что сказать.
- Можно и не сейчас, - оскалил зубы парень, - можно завтра или послезавтра, мне не к спеху!
И шагнул ближе ко мне ещё на шаг, оказался со мной почти нос к носу. Его горячее дыхание чуть не опалило, словно вырвавшееся пламя из глотки дракона. Я резко, с силой оттолкнула его от себя, он с трудом удержался на ногах.
- Хам недоразвитый! - заорала во всю мочь. - Свинья тупоумная! Недоумок проклятый! Крыса гнилая! Таракан напыщенный.
- Ну, вот! - засмеялся вдруг Лёха. - Теперь совсем другое дело! Ожила! А то была как смерть!.. Запомни, завтра ещё не конец света. А если он и наступит, то первыми в горящую пучину полетим не мы с тобой, потому что впереди нас - огромная очередь из таких, как Донцов...
Не слушая его больше, помчалась к автобусной остановке, хотя обычно до своего микрорайона из центра города добиралась пешком, ведь идти-то каких-то минут двадцать, а ехать пятнадцать, потому что в объезд. Через метров пятьдесят всё же оглянулась - Крыса стоял на прежнем месте и нагло ухмылялся - и тогда я вызывающе крикнула:
- Я его люблю, слышишь! Можешь смеяться над этим сколько угодно!
Всю дорогу до дома и потом, когда забралась в мезонин, где располагалась моя комната, чтобы зализывать раны, злилась то на Лёху с его глупыми выходками, то на себя - зачем втянулась в идиотские пререкания.
Увы, я с детства не умею быть правильно несчастной - горемычной и удручённой: рыдать, скулить и плакать в три ручья, чтобы меня пожалели. Я начинаю злиться и негодовать. Ужасно не терплю, когда меня видят страдающей. А маету свою и терзания обыкновенно заталкиваю глубоко в душу, чтобы наедине с собой позволить им всплыть и захватить меня.
Впрочем, уединиться мне на сей раз не удалось. Мама позвала меня вниз. Неохотно спустившись, побрела в кухню, где маячила моя красавица мамочка - в светло-жёлтом фартуке с ярко-голубыми бабочками, красиво оттеняющими синеву её васильковых глаз. Я была бы не против, если б мне достался не папин - русалочий, зелёный, а мамин - сапфировый, почти ангельский цвет очей.
Сегодня её синие очи были чересчур сердиты. И голос без привычной мягкости. Оказалось, ей пожаловался на меня сосед дядя Саша, над которым я иногда насмешничала.
- Я отправлю тебя к отцу в Москву, - пригрозила она мне в сердцах после того, как жёстко отчитала, - если не перестанешь натравливать на соседа нашу Анжелу и обзывать его бегемотом.
- Гиппопотамом, - заспорила я, - он просто шуток не понимает. Я всего-то процитировала Чуковского: "Вот идёт Гиппопотам. Он идёт из Занзибара. Он идет в Килиманджаро". Он действительно похож на гиппопотама, такой же толстый и тупой, с бегающими глазками. Постоянно через забор за мной наблюдает украдкой и мясистым носом нюхает, чем у нас пахнет. А Анжела, между прочим, сама на него бросается. Она его на дух не переносит.
Анжела - маленькая собачка, предположительно, породы померанский шпиц. Никто в нашей семье не сможет доказать точно, померанец ли она, поскольку "девушка" эта приблудная: спасаясь от преследовавшей большой собаки, в панике заскочила к нам во двор в прошлом году. И никакие объявления, развешанные повсюду, не помогли найти хозяина. Пришлось оставить в доме рыженькую пушистую жизнерадостную красавицу, невероятно похожую на маленькую лисичку.
Кстати, она быстро привыкла к новому жилищу и нисколечко не страдала по старым хозяевам, но невзлюбила, как и я, громогласного тучного соседа. Лишь завидит его, сразу рычит и норовит схватить за штанину. Может и выскользнуть из моих рук и тихонько напасть на него сзади.
- Гиппопотам - это тот же бегемот, ты не должна подшучивать над взрослыми! - продолжала сердиться мама. - И вообще следует тебе почаще держать свой острый язычок за зубами, не распускать его где не следует. В последнее время ты стала неуправляемой и строптивой. Учительница истории жаловалась, что ты на каждое её слово отвечаешь десятью.
- Ну, это зависит, какое слово...
- Вот ты и мне дерзишь! - перебила меня мать. - Не понимаю, что с тобой творится! Может, правда лучше тебя отправить к отцу! - воскликнула с отчаянием.
Я невольно хмыкнула про себя: так и отпустит меня отчим в Москву после того, что он там увидел - не надейся, мамочка! Да и меня перспектива поехать к настоящему моему родителю не радовала. Я у него прожила, обучаясь в восьмом классе, год. Это было великим испытанием!
Москва сама по себе хороша. Только жилось мне в ней некомфортно и безрадостно. Не в смысле бытовой устроенности. В этом плане всё было о кей. У меня была отдельная комната в большой отцовской квартире, я училась в частной платной школе. Но не было душевного спокойствия и расслабленности, которые я чувствовала в материнском и отчимовском доме в нашем маленьком городке на Дальнем Востоке.
Была б моя воля, я бы ни за что не уехала из него. К моему несчастью, падчерица отца, рыжеволосая красотка Анжела, после окончания частной школы умотала в Англию повышать своё образование. Это её именем я назвала собачку-потеряшку: меня элементарно достали бесконечные восхваления рыжего ангела в отцовской семье - какая Анжелочка красавица, какая ласковая и добрая, каких успехов добилась, сколько у неё наград в разных областях!
Не думайте, я не гнусная завистница, ничего подобного. Просто моя сводная сестрица отнюдь не ангелочек, хотя внешне, соглашусь, очень на него похожа. Кудрявые ярко-рыжие волосы ниже плеч, почти фарфоровое кукольное личико сердечком, пухленькие губки, россыпь немногочисленных веснушек на небольшом чуть вздёрнутом носике.
Больше всего поражают её огромные сияющие бархатисто-карие глаза. Если мой отец, мачеха и её матушка, проживающая вместе с ними, в кофейной глубине очей своей ненаглядной Анжелочки видят ангельскую кротость, душевность и любовь, то я всего этого не заметила в свои прошлые приезды в Москву. Увидела лишь раздражение и презрение к себе.
Со мной она вела себя как с надоевшей приживалкой. Орала, когда никто не видел, оскорбляла по-всякому и придиралась по мелочам. Как-то раз оставила меня, восьмилетнюю, в незнакомом районе Москвы, а родителям наврала, что я якобы сбежала.
Обычно наши московские встречи с отцом длились две-три недели. А тут вдруг вздумал папенька забрать меня на весь учебный год, наверное, хотел заменить мной свою падчерицу. Прилетел на Дальний Восток и заявил, что пришла пора мне учиться по-настоящему, а не шаляй-валяй в захудалом городишке.
Сумел как-то убедить мою доверчивую матушку, что в столице для учёбы больше возможностей, ведь надо уже думать о поступлении в вуз. Отчима в это время не было в Тихинске, поскольку находился в командировке в краевом центре, а то бы никому не удалось так легко меня увезти надолго. По его мнению, и в глубинке можно получить хорошее образование, если не лениться.
Вообще-то, я должна быть отчасти благодарна Москве. Она научила меня защищать себя, не теряться в непредвиденных ситуациях, не впадать в ступор и не краснеть, как рак в кипятке, столкнувшись с чьей-либо насмешкой или издёвкой, а быстренько находить нужные словечки, чтобы ответить и шутливо, и метко, и иронично, а иногда и ехидно.
К оттачиванию остроумия сначала меня подтолкнула моя "ангельская" сестричка, а уж частная школа, можно так сказать, прямо разожгла во мне пламенное желание изучать искусство вести словесные баталии.
Решила ещё перед первым сентябрём, никому не дам себя в обиду, лучше стану занозой, но не тряпицей, в которую сморкаются холёные мажорики. А в том, что в частной школе учатся одни богатенькие буратины, которые будут демонстрировать родительский достаток, почему-то не сомневалась.
Так и оказалось: ребята попались с гонором. Не скажу, что они принялись сразу открыто издеваться надо мной. Вели себя сдержанно и даже вежливо. Педагоги также были учтивы, хотя некоторые, когда я затруднялась с ответом на уроке, снисходительно восклицали: "Конечно, вы в школе этого не изучали! Даже в московских муниципальных этого не проходят. А уж в далёкой провинции подавно!"
Если честно, никого в моём новом классе (кстати, вместе со мной в нём оказалось всего пятнадцать учеников) нельзя было назвать задирой. В старом же каждого второго мальчишку можно так окрестить. Но всё равно там мне было комфортно и привычно: я в нём как рыба в океане.
А тут чувствовала себя чужой. Ко мне относились с высокомерным пренебрежением, как к недалёкой особе, недостойной внимания. Хмыкали и ухмылялись по-снобски, хихикали над моими попытками подружиться, бросали в мой адрес колкие и насмешливые словечки.
И тогда я решила изменить своё поведение. Отлично, пусть будет полный улёт. Если они стремятся сделать меня изгоем, я буду им, но отщепенцем очень неудобным для них, об которого они зубки сломают. Как говорится, спасение утопающих - дело рук самих утопающих.
И я стала демонстрировать своё равнодушие к ним. Отвечала сквозь зубы, если ко мне обращались с издёвкой. На брошенные обидные фразы и взгляды отзывалась не менее оскорбительными выпадами. В общем я училась острить и давать сдачи.
Иногда мне это удавалось очень легко и удачно, иногда - не очень, сама оказывалась, как говорится, в луже, опростоволосивалась. Но меня уже понесло. Стала много читать, ежедневно учила уроки. Выписала по интернету книгу Матиаса Нельке "Находчивость. Искусство отражать удар" и другое подобное чтиво. Из книги поняла, что обидчика нужно ошеломить своей непредсказуемой реакцией, только тогда он отцепится.
Мне даже повезло обнаружить в сетях вечерний клуб юных острословов, где развивают технику речи, учат приёмам острословия и проводят разные тренинги, связанные с художественными средствами нашего языка. Я записалась в него, он оказался платным, отец против клуба не возражал, даже был несказанно рад.
- Это зов крови, - довольно заявил, выделяя мне деньги. - У тебя в роду с моей стороны все журналисты - и я, и бабушка, и дедушка, и прадед. Вот почему ты тянешься к нашему делу, хочешь постичь его до тонкостей!
В клубе собрались мировые ребята из разных школ, руководитель - непризнанный юморист, бывший кавээнщик и знаток русской речи, шуток и приколов. Я там нашла себе подружку по душе, которая, кроме острословия, увлекалась еще аниме - японскими мультфильмами - и экспериментированием своей внешности.
Мира считала, что нужно постоянно выделяться из толпы и показывать свою индивидуальность. То и дело меняла цвет волос и всегда на необычный, то фиолетовый, то красный, то синий, иной раз в несколько цветов. У нее была целая коллекция мелков и красок, которые легко смывались.
Одевалась, на мой взгляд, тоже нелепо и чудовищно. Надевала зелёное платье с оранжевыми брюками или узкую малиновую мини-юбку с жёлтыми лосинами и футболкой с ужасным рисунком вроде черепа.
Она и меня пыталась уговорить изменить свой стиль, чтобы стать более заметной. Но я не поддалась. Мне нравилась моя внешность. К тому же после того, как я стала в классе обороняться остроумными ответами, презрительность во взглядах моих одноклассников исчезла, появилось даже уважение.
Они наконец-то поняли, что поиздеваться и зло пошутить я и сама мастер, так что спуску не дам. И не было смысла выделяться за счёт смены цвета волос и вульгарной одежды.
Между тем с началом летних каникул, перед самым приездом сводной сестры из Англии, я решила выпендриться, а может, просто позлить всю семейку, с нетерпением ожидающую "любимого беспорочного ангела". Посыпала макушку головы красной и зелёной сухой смываемой краской, купленной в мае на индийском празднике Холи или по-русски фестивале красок. А перед этим обрезала свои густые средней каштановости волосы до плеч, тем самым ликвидировала выпестованную мамой с большой любовью косу ниже пояса, и купила лосины и футболку из Мириного репертуара.
Но я никак не ожидала, что в это же время прилетит в Москву отчим по каким-то своим делам. Как только он увидел меня, красно-зелёную, с лохмами в разные стороны, в обтягивающих фиолетовых лосинах и короткой футболке до пупка, с вульгарным могильным рисунком на груди, просто обомлел. Опомнившись, стал ругаться и обвинять отца в моей распущенности.
В итоге, отчим забрал меня в Тихинск и приказал строго-настрого забыть о столичном образовании навеки, заявив, что я должна в будущем выбрать вуз поближе к дому. Потому что столица противопоказана моей увлекающейся натуре. Тем более, что там нет надлежащего присмотра. А я и рада была. К Москве я не прикипела душой.
Мой родной отец не сумел меня отстоять. Он всегда терялся перед упорной силой второго мужа мамы. В результате после этого я уже не бывала в Москве.
Впрочем, такая постановка меня совсем не расстраивала. По ватсапу я общалась с отцом раз или два в месяц, с Мирой почти каждую неделю обменивались эсэмэсками, фотографиями и видео. Мне этого хватало.
Не знаю, чем бы завершился наш с мамой разговор, если бы домой не пришёл Никита, мой сводный брат, и не отвлёк её внимание на себя. Почувствовав наше боевое настроение, он использовал против мамы самое испытанное оружие - заявил, что страшно проголодался. Мама тут же принялась накрывать на стол, она патологически не выносила, когда её домочадцы голодали. Никита - сын моего отчима. Но не мамы, рождён другой женщиной.

Привет, КатЛен! Рада, что ты заглянула в мою тему. Главы буду выставлять каждый день, постараюсь это делать в первой половине дня.

А Крылосов-то влюблённ видимо в Евгению, правда сказать прямо не может, потому и общается через иронию и острослово, типо такая манера общения сложилась между ними? Но вообще Женя молодец, что научилась давать отпор, все же проживание с отцом в каком-то смысле пошло на пользу...
Таня, спасибо за продолжение )
_________________

Татьяна, привет.
Спасибо за новую главу.
Мне кажется, хорошо, что Лёха стал свидетелем расставания Женьки с Донцовым. Своим ехидным поведением он помог девушке овладеть своими эмоциями и взять себя в руки.
Сложно жить в семьях после развода родителей. Жене повезло, что у нее есть такой прекрасный отчим.
Интересно, как у нее складываются отношения с Никитой, ведь с Анжелой они явно не стали подругами.
___________________________________

Часто переезд в другой город и жизнь в непривычных условиях закаляют характер - по себе это знаю.

Таня, рада встрече в новой истории! В читателях!

Иришка и Маррики, очень рада встрече с вами. Надеюсь, герои мои вас не разочаруют.