Не с тобой (СЛР)

 » Глава 9

— Нет, с сюрпризами на сегодня пора завязывать! — проговорила Алиса, в изумлении рассматривая свою уютную лужайку за домом.

Жизнь здесь била ключом. Лужайка была полна народу.

— Именинница! — завопила Александра и ринулась к ней, широко раскинув руки.

Секунду спустя она обхватила Алису за шею и, чмокая ее в обе щеки, закружила вокруг себя:

— С Днем рождения, подруга!

Алиса засмеялась, пытаясь устоять под ее напором. День сегодня, определенно, удался.

— Тай! — крикнула Александра, даже не обернувшись. — Ты куда подевался?

— Да здесь я, — проворчал Тайлер, отрываясь от барбекю и направляясь к ним.

— Вот же медведь неторопливый! — прошептала по-русски Александра.

— Вы что, снова вместе? — тихо спросила Алиса, будучи в курсе сложной личной жизни подруги.

— Потом, — одними губами ответила та.

— Привет, Эли! — сдвигая неизменные темные очки на макушку, краешками рта улыбнулся Тайлер. — Мы тут начали хозяйничать, не возражаешь?

— Не возражаю! — весело ответила Алиса.

Он решительно сгреб ее в охапку:

— С Днем рождения!

— Ты меня задушишь! — пискнула она, смеясь.

Тайлер слегка отстранился, изогнул и без того выразительную бровь.

— А в губы можно? — серьезно спросил он.

— А в лоб? — тут же любезно поинтересовался Нолан, спускаясь по ступеням террасы.

Тайлер удовлетворенно захохотал и легко коснулся губами щеки Алисы.

— О, а мы подарки в доме сгрузили! — вдруг вспомнил он и посмотрел на Александру. — Я ж говорил, надо было в беседку тащить.

— Ну, не все же такие непредусмотрительные, как ты, — раздался негромкий голос у них за спиной.

— Джей! — прошептала Алиса и обернулась.

Он изменился. Волосы приобрели вызывающе платиновый цвет, сама прическа стала короче, челка длиннее, закрывая почти пол-лица, и только в глазах по-прежнему плескалась чистая весенняя синева.

— С Днем рождения, Алиса! — он произнес русский вариант ее имени очень чисто, почти без акцента.

— Вот, учись, — встряла Александра, толкая плечом Нолана. — А то ты за семь лет Алискино имя одолеть не можешь.

— Способностей к языкам нет, — невозмутимо ответил Нолан, отлично говоривший по-французски и вполне сносно — по-немецки.

— Эй, бро, что ты там говорил насчет предусмотрительности? — ехидно поинтересовался Тайлер. — Где подарок-то?

Джейден почему-то посмотрел себе под ноги, все остальные уставились туда же.

— Только что был здесь, — растерянно проговорил он.

В эту же самую секунду со стороны беседки раздался звон падающей посуды и негодующий вопль сестры Нолана Клодин:

— Кто его отпустил?!

— Нашелся, — констатировал Тайлер.

— Кто? — Алиса заинтригованно переводила взгляд с Джейдена на Тайлера.

— Сейчас увидишь.

Из беседки стремительно выкатился и, что было духу, помчался в сторону дома маленький коричневый шар.

— Стой! — заорал Джей и азартно ринулся наперерез. Млеющая от любопытства Алиса — за ним. Остальная компания, хихикая, наблюдала за погоней.

Изловленный в результате хаотичных метаний по двору неопознанный объект оказался щенком лабрадора густого шоколадного окраса.

Утомленный беготней, он покорно повис в руках Джейдена, вывалив розовый язык и зажав куцый хвостик между короткими толстыми задними лапами.

— Шустрый какой! — перевел дыхание Джей.

Алиса зачарованно глядела на щенка.

— Это мне? — тихонько спросила она, поднимая глаза на Джейдена.

— Собственно, это и есть подарок, — улыбнулся он. — Я навел справки у Нолана, он сказал, что ты всегда мечтала о собаке.

Алиса осторожно взяла песика на руки. Открыв зажмуренные глаза, он лизнул ее в лицо и тоненько тявкнул. Чувствуя себя подростком, получившим давно желаемое, Алиса засмеялась.


— Спасибо, Джей! — восторженно проговорила она. — А как его зовут?

— О, тут есть небольшая проблема, — Джейден почесал кончик носа. — Дело в том, что по документам у него имя длиннее, чем у всех нас вместе взятых. Так что тебе придется придумать его самой.

— Конечно, Джей обежал едва ли не все питомники Лондона, прежде чем нашел этого аристократа, — заявил, подходя Тайлер. — Надо было слышать, с каким непередаваемым апломбом он рассуждал о вещах, о которых не имеет ни малейшего представления. Заводчики ему прямо в рот глядели.

— Это личное обаяние, — отрезал Джаред. — Тебе не понять, Тай.

— Куда уж мне! — сокрушенно развел руками Тайлер.

Алиса с нежностью рассматривала щенка.

— Как же тебя назвать?

— Может Скотчем его назовем? — предложил Нолан. — Вон и окрас подходящий.

Тайлер хмыкнул и одобрительно хлопнул его по плечу:

— Поддерживаю.

— Не, а чего, давайте уж тогда сразу Виски или Бренди! — возмутилась Александра. — Тоже окрас подходит.

Внезапно она замолчала и принюхалась.

— Тайлер! — закричала она. — По твоей милости мы останемся сегодня голодными!

— Ой-ё! — и Тайлер гигантскими прыжками понесся к оставленному без присмотра грилю.

Алиса сидела, расслабленно привалившись к плечу Нолана. После длинного рабочего дня, богатого на впечатления, и плотного ужина ее одолевала дремота. Все тосты были сказаны, гастрономические аппетиты удовлетворены, и народ, сыто отдуваясь, откинулся на спинки скамеек. Алиса почти выпала из неторопливой ленивой беседы. Нолан рассказывал о съемках марвеловского «Бесшабашного», которые и явились причиной столь радикальной смены имиджа. Не особо вслушиваясь в слова, она просто наслаждалась самим звучанием его голоса, близостью его большого сильного тела, теплом его руки, которая уверенно обосновалась на ее бедре. Время от времени она прикрывала глаза, и тогда голоса сливались в негромкий отдаленный гул, а через несколько секунд она понимала, что в очередной раз проснулась. Ей становилось неловко, и какое-то время она добросовестно следила за общим разговором, пока не начинала снова съезжать в дрему.

— …Э-э, кошка, да ты совсем спишь!

Нолан коснулся пальцами ее щеки. Алиса открыла глаза и обнаружила, что все смотрят на нее.

— О, простите, — смущенно пробормотала она.

Нолан встал и потянул ее за собой.

— Так, дамы и господа, вы тут развлекайтесь, а я уложу ребенка.

Алиса покорно поднялась.

— Идем, дорогая, я спою тебе колыбельную.

— Она и без твоей колыбельной уже того, — сочувственно проговорила Александра.

Выбираясь из беседки, Алиса споткнулась. Нолан легко подхватил ее на руки и понес к дому.

Войдя в спальню, он не стал включать свет. Осторожно опустил ее на кровать, быстро, со сноровкой, выдававшей богатый опыт в этом деле, снял с нее майку и шорты, не менее ловко избавил от белья. Раздевшись сам, скользнул к ней на прохладную простынь. Дрожь возбуждения волнами пробегала по его телу.

Сквозь дремоту Алиса чувствовала, как его пальцы нежно скользят по бедру, пробегают по изгибу талии, медленной невесомой лаской касаются груди.

— Нолан, — виновато пробормотала она, — я так устала!

— Я знаю, — шепнул он. – Спи, кошка.

Благодарная за то, что он не стал настаивать, она потянулась, тесно прижимаясь к его рельефному телу и забрасывая ногу ему на бедро. И как-то так получилось, что их тела сами собой заполнили все выемки и пустоты, словно элементы пазла. Нолан коротко выдохнул.
— Спи, — повторил он, зарываясь губами в ее волосы.

Алиса уснула мгновенно. Положив голову на руку, Нолан рассматривал ее усталое лицо, легонько перебирая пальцами тугие кудряшки. Только теперь он до конца понял, как долго они не виделись и как же сильно он соскучился по ней. Неожиданно Алиса нахмурилась во сне и, приглушенно вскрикнув, рывком села на постели. Широко раскрытыми глазами она слепо вглядывалась в темноту.

— Нолан! — отчаянно прошептала она.

— Тише, я здесь. Иди ко мне!

И он одним плавным движением привлек ее к себе.

— Страшный сон?

Вцепившись ему в плечи, она кивнула.

— Когда ты уедешь? — вдруг спросила она, тревожно заглядывая ему в лицо.

— Вот тебе и раз! Я уже успел тебе наскучить?

— Когда? — настойчиво переспросила Алиса.

Нолан отвел волнистую прядь с ее лица и поцеловал в лоб.

— Через неделю.

Алиса удовлетворенно вздохнула и теснее прижалась к нему.

— Это так восхитительно долго! Целая маленькая жизнь, - пробормотала она.

Было видно, что приснившийся кошмар унес с собой и весь ее сон. Он чувствовал ее легкое дыхание на своей щеке. Она прикоснулась к его груди, пальцы ее затрепетали, целеустремленно скользя ниже. На опасном рубеже Нолан перехватил ее руку.

— Внесем ясность, — шепнул он. — Ты уже передумала спать?

Алиса потянулась к нему губами, отыскивая его губы, касаясь их вначале робким, а затем все более настойчивым поцелуем. Он охотно подчинялся ей, хотя и знал, что это ненадолго. Их горячее дыхание сливалось воедино, растекаясь по венам блаженным теплом, туманя разум. И только когда дышать не осталось никакой возможности, они оторвались друг от друга.

— Сочтем это положительным ответом, — усмехнулся Нолан.

Он ловко опрокинул ее на спину, перекатываясь сверху и возвращая себе доминирующий статус молодого и самоуверенного самца. И чувство, близкое к восторгу, охватило его, когда он услышал, как стучат в нетерпении ее зубы, как изгибается в ожидании ее истосковавшееся тело, как вся она жадно тянется к нему, нежная, податливая, покорная.

— Моя голодная кошка, — глядя прямо в лихорадочно блестевшие глаза, прошептал он.

…Подперев голову рукой, Нолан смотрел, как, свернувшись уютным клубком, спала Алиса. В неверном свете луны ее лицо выглядело расслабленным и удовлетворенным. На припухших от поцелуев губах играла мечтательная улыбка. Когда-то, много лет назад, он оказался заворожен этими губами.

Нолан вспомнил их первую встречу тогда в Сант-Стивенс-Грин, как она сердито отряхивалась, бросая на него гневные взгляды после их феерического падения. Кажется, она высказывала ему что-то негодующее, но он ничего не слышал, таращась ей в лицо и улыбаясь, как идиот. Ни на какой кастинг тогда он не попал, он вообще начисто забыл, куда так сильно торопился, таскаясь за ней целый день и прикидывая, как бы половчее поцеловать ее. И когда это ему наконец удалось, он впал в настоящее смятение от целого шквала новых, таких непривычных ощущений. А ведь он в свои почти девятнадцать самонадеянно считал себя весьма опытным и искушенным мужчиной. В тот вечер он еще долго бродил по улицам города, на все лады повторяя про себя так непривычно звучащее для его ирландского уха имя — Алиса. Когда обессиленный после ночных скитаний, утром он переступил порог дома, в голове осталась лишь одна связная мысль: эта застенчивая девочка с буйной гривой волос и манящими улыбчивыми губами достанется ему во что бы то ни стало. Обычно слова, пусть даже мысленные, никогда не расходились у него с делом.

Алиса шевельнулась и натянула повыше простыню, которой укрывалась. Нолан встал, закрыл распахнутые настежь окна, через которые струилась ночная прохлада. Вынув из шкафа плед, он заботливо укрыл спящую девушку. Она всегда была мерзлячкой. «Это потому что тебя нет рядом, — грустно шутила она. — С тобой мне тепло».

…Приглашение в Голливуд два с половиной года назад стало скоростным трамплином для него и проклятием для них обоих. Он становился известен, одновременно превращаясь в желанного фигуранта таблоидов. Сплетни, связанные с его именем, не могли обойти ее стороной. «Ничего бы не было, если бы ты была всегда со мной!»– однажды в запальчивости выкрикнул он ей. «Ты обвиняешь во всем этом меня?» — тихо спросила она, поднимая на него глаза. Он увял, понимая всю нелепость своих слов. Она была занята делом, которое любила и которому желала посвятить жизнь. А что мог предложить ей он? Ездить за ним по странам и континентам? Целыми днями ожидать его в номере отеля? Это было глупо. Она никогда не согласилась бы на это.

Он научился спокойно реагировать на любые вопли бульварной прессы о его якобы новом увлечении. И честно признавал, что порой сам давал почву для этих сплетен. Это было забавной игрой. Он своими руками лепил образ этакого рубахи-парня и дамского угодника, шокируя политкорректный Голливуд, мягко говоря, спорными высказываниями и легкомысленным поведением. Но то, что он непринужденно обнимал коллегу по съемкам где-нибудь на улице, вовсе не означало, что в этих объятиях он проводил и ночь. Флирт оставался флиртом. И в глубине души он всегда гордился тем, что мог вовремя остановиться. До последнего случая. Вспоминать об этом было и неприятно, и стыдно.

…В тот раз у него было жуткое похмелье. В голове искрило и потрескивало, что делало процесс открывания глаз задачей трудновыполнимой. Когда же это ему наконец удалось, он с облегчением обнаружил, что находится в своей постели, и с легким шоком — что находится в ней не один. Как это могло произойти?! Память уныло молчала.

— Доброе утро! — улыбнулась смуглокожая красотка.

— Доброе утро, э-э-э… — он вдруг понял, что не помнит ее имени.

— Ким, — подсказала она.

Ну да, Ким. Точно, «модель на пенсии». Так она представилась вчера на пляжной вечеринке.

— Послушай, Ким, — осторожно начал он, — возможно, вчера я не совсем…

Она остановила его взмахом руки.

— Вчера все было великолепно, — прошептала она. — У меня ни с кем так не было.

«Дьявол! Еще и великолепно, — с отвращением подумал он. — И никаких деталей».

Мечталось только об одном: чтобы она поскорее ушла. Следующая ее фраза повергла его в состояние, близкое к прострации.

— Я хотела бы родить от тебя, Нолан, — серьезно глядя на него своими темными глазами, сказала Ким. — Сделаешь?

Он очумело тряхнул головой, отчего перед глазами расцвел новогодний фейерверк. Блин, яду мне! Со стоном закрыл глаза.

— Нолан! — настойчиво позвала Ким.

— Это не ко мне, Ким, — пробормотал он, не открывая глаз.

Она ничего не ответила, лишь тихонько вздохнула. Расставшись в тот день, больше они до его отъезда не виделись. И Нолан искренне надеялся, что не увидятся вообще никогда. Он всеми силами старался затолкать произошедшее в подвалы памяти, и это ему почти удалось. И вот теперь здесь рядом с Алисой всплыло опять.

Нолан встал с постели, поняв, что в ближайшие часы уснуть ему не удастся. Натянув старые, вытертые до неопределенного цвета, джинсы и, проверив наличие сигарет в кармане, он тихо выскользнул из спальни. Проходя по коридору, он понимающе усмехнулся, услышав возню и негромкий смех в спальне, где обосновались Тайлер и Александра. В комнате Джейдена стояла тишина.

 » Глава 10

Джейден маялся. Он лежал на постели, закинув руки за голову, и бездумно пялился в потолок. Сон не шел.

Да, пожалуй, он здорово просчитался, забросив вещи в комнату, смежную со спальней хозяев. Надо было селиться напротив. Хотя там другая беда — Тайлер со своей темпераментной подругой. Джейден усмехнулся. Прямо между двух огней. Как там говорится? Чужое бесстыжее наслаждение способствует неврастении. Его неврастения прогрессировала со страшной силой.

Он прекрасно понимал, что в доме хорошая звукоизоляция, что большей частью все это его фантазии, но ничего не мог с собой поделать. Ему чудились вздохи, сбивчивый шепот, сдавленные стоны. И буйное воображение тут же услужливо подсовывало картины, одна другой непристойнее.

Он полчаса проторчал под прохладным душем, подставляя тугим струям по очереди то лицо, то затылок, надеясь смыть непрошеные видения. Тщетно. Он не должен был приезжать сюда. Не должен был снова впускать ее в свою жизнь. Он совершил ошибку. А ведь он был уже почти уверен, что все осталось в прошлом. Мимолетное увлечение, глупая, почти детская влюбленность в девушку приятеля. Что может быть нелепее в тридцать лет?

Тогда, три месяца назад, он с головой нырнул в работу. Им предстояло открыть тур для Puddle of Mudd, и Джейден безжалостно истязал группу бесконечными репетициями, пока Тайлер не озверел и не наорал на него:

— Мы сделали все, что могли, Джей! Большего выжать из себя никто не способен. Поэтому уймись, направь свою кипучую энергию в другое русло.

Тайлер с его дьявольской проницательностью прекрасно видел, чем были вызваны приступы лихорадочной деятельности младшего брата. И Джей был благодарен ему хотя бы за то, что тот помалкивал и не озвучивал свои догадки, не лез с разговорами по душам. Лишь изредка Джейден ловил на себе его пристальный взгляд, который предпочитал игнорировать. Он справится со всем сам, один. Он всегда справлялся.
Начавшийся клубный тур, выступления на одной сцене с известными группами, участие в музыкальном фестивале Lollapalooza — все это захватило его целиком, не оставляя места для будоражащих воспоминаний. Впервые выступая для столь массовой аудитории, Джей испытывал настоящее чувство эйфории, упоения от собственной власти над толпой. Невообразимый коктейль эмоций бушевал в нем, когда он выходил на сцену. В такие минуты ему казалось, что он на вершине мира. В такие минуты он забывал обо всем.

— Да ты адреналинщик, Джей! — смеялся Нолан. — Ты уже крепко сидишь на этом!

С Ноланом они время от времени выбирались в бар в перерывах между съемками у одного и концертами — у другого. Их поверхностное знакомство постепенно перерастало во что-то вроде дружбы, и Джейден сам не понимал, как к этому относиться. Нолан нравился ему. Обаятельное трепло, выпивоха и бабник, казалось, он скользил по жизни, снимая пенку удовольствий, которые дарили ему успех и признание. И только узнав его поближе, Джей понял, что за бесконечной чередой легко сменяемых масок скрывается ироничный интеллектуал, умеющий чувствовать глубоко и остро.

— Домой хочу, — однажды грустно сказал всегда жизнерадостный ирландец, вертя в руках пустой стакан из-под скотча. — У Эли день рождения через неделю.

— Скучаешь по ней?

— А ты как думаешь? — поднял глаза Нолан. — Я ее три месяца не видел.

«Я тоже», — вдруг подумал Джейден.

Нолан позвонил через несколько дней.

— Приятель, я знаю, что ты в Лондоне, — без предисловий заявил он. — Как насчет смотаться на соседний остров?

— Куда? — удивленно переспросил Джей.

— На родину мою историческую, — терпеливо пояснил Нолан. — Хочу устроить Эли сюрприз.

— Хорош будет сюрприз, когда вместе с тобой припрется толпа народа! — проворчал Джейден.

— Она будет рада, вот увидишь! Эли тебя любит, — беспечно ответил Нолна, отчего у Джея не мгновение пропал дар речи. — И Тайлер, разумеется, тоже приглашен.

Тайлер долго молча смотрел на него.

— Ты уверен, что тебе это нужно? — только и спросил он.

— Нет, — честно ответил Джейден.

Ни в чем он не был уверен. Просто желание увидеть ее оказалось сильнее всякого здравомыслия.

Все его тщательно возводимые бастионы с грохотом и пылью обрушились, когда он увидел ее.

— Джей! — прошептала она и обернулась.

Сердце стремительно ухнуло куда-то вниз живота. Ничего не прошло, ничего не забылось. Вся та уверенная ложь, которой он стремился оградить себя, осыпалась, словно шелуха, уступая место чувству тоски по ней, жадности и желанию.

…Джейден слышал, как за стеной Нолан любил свою женщину. Женщину, которая никогда не будет принадлежать ему. Он встал с постели, затянул шнурок спортивных брюк и вышел из комнаты. Внизу должна была остаться выпивка.

Не одному ему не спалось сегодня ночью. Присев на корточки перед корзиной, служившей пристанищем его подарку, Джейден погладил поскуливающего щенка по лобастой голове.

— Что, дружок, одиноко? — сочувственно спросил он. — Тоскуешь?

Пес начал энергично выкарабкиваться из корзины.

— Вообще-то, детям уже давно пора спать, — назидательно сказал Джей.

Щенок наконец вывалился на пол и завертелся возле него, преданно заглядывая в глаза.

— Ладно, — усмехнулся мужчина, — пошли, что ли, вместе на луну повоем.

Прихватив с собой открытую бутылку шотландского виски, он направился к входной двери. Его мелкий приятель целеустремленно трусил рядом.

Дневная жара, не самая типичная вещь для Ирландии, уступила место ночной свежести. Легкий ветерок едва слышно шелестел листьями сирени, росшей прямо возле крыльца. Оглушительным треском разрывали ночную тишину сверчки. Погрузившийся в безмолвие дом спал.
Усевшись на ступеньки крыльца, Джейден сделал большой глоток. Горло обожгло, и почти сразу же приятное тепло разлилось по телу. Мучительно хотелось курить, хотя он уже и не помнил, когда делал это последний раз. Щенок завозился, устраиваясь поудобнее, привалился мягким боком к его ноге. Джейден машинально почесал его розовое, лишенное шерсти пузо, отчего тот блаженно зажмурился и плюхнулся на бок, задирая лапы.

— Как мало тебе надо для счастья.

Джей снова отхлебнул виски. Услышав за спиной шаги, он резко обернулся.

Остановившись на пороге, Нолан с веселым удивлением смотрел на него.

— Ничего себе! — проговорил он, непринужденно садясь рядом и на глаз оценивая уровень содержимого бутылки. — Сурово!

— Не спится, — меланхолично пожал плечами Джейден. — Будешь?

— Спрашиваешь!

Нолан с явным наслаждением сделал глоток, затем поставил бутылку между ними. Протянул Джейдену сигареты, закурил сам. Он все делал с удовольствием — курил, пил, играл, любил. Гедонист хренов.

— Хорошо тут у тебя, — сказал Джей. — Тихо.

— Угу, хорошо, — согласился Нолан, выдыхая сигаретный дым. — Эли здесь нравится. Раньше мы в центре города квартиру снимали. Меня все устраивало. Целая улица пабов — не жизнь, а песня.

— Догадываюсь, — хмыкнул Джей. — Что ж тебя заставило наступить на горло собственной песне?

— Просто в какой-то момент я увидел, что для нее пришло время строить свой дом, — ответил Нолан и улыбнулся, глядя перед собой. — Кошкин дом.

Нежность согрела его голос, разгладила резковатые черты лица. Джейден отвел глаза, вдруг с небывалой остротой ощутив свою инородность в их гармоничном тесном мирке. Чужой, ненужный, лишний. Зажмурившись, он залпом выхлебал почти треть остававшегося виски. Вытер ладонью губы, стараясь не замечать удивленно скосившегося на него Нолана.

— А ты не боишься? — спросил Джей, чувствуя, как язык начинает слегка заплетаться.

— Чего именно?

— Ну, — он махнул рукой со все еще зажатой в ней бутылкой, — вы расстаетесь так надолго. Ты – там, а она — здесь. Она все время ждет. Не боишься, что когда-нибудь ей надоест ждать? Захочется чего-то более основательного, стабильного, а не этой сомнительной романтики встреч и расставаний?

Нолан взглянул на него, прищурившись.

— Нет, не боюсь, — усмехнулся он, качнув головой.

— Завидую твоей уверенности, — Джейден уткнулся взглядом в колени.

Нолан подался к нему, вынуждая повернуть голову.

— Она – моя, понимаешь? — негромко сказал он. — Она всегда была только моей и ничьей больше. Мы связаны с ней тысячью невидимых нитей, и они прочнее титановых сплавов. Я люблю ее, я живу ею. Поэтому я не боюсь, Джей.

Джейден молчал. Он никак не ожидал услышать подобное признание от закоренелого циника Хьюза, и оно потрясло его. В эту минуту он с отчетливой ясностью понял: у него нет шансов. Ни одного.

Нолан хлопнул его по голому плечу.

— Я говорил тебе, что я феодал? — поинтересовался он. — У меня здесь личный, персональный кусок пляжа. Завтра покажу свои владения. Конечно, климат у нас не калифорнийский, пляжный сезон короткий, да и вообще не внушающий доверия, но быть землевладельцем до чертиков приятно.

Он встал, подхватил на руки задремавшего щенка.

— Пошли спать, Джей, а то тебя сейчас вырубит прямо здесь.

Джейден кивнул.

— Я сейчас. Посижу еще немного.

— Ну-ну. Ты тут не особо. В этом году комаров развелось столько, что их даже стали замечать.

— А что, обычно не замечают?

— Обычно их тут нет. Вообще.

— Благословенная земля, — пробормотал Джей, опираясь сзади на руки и откидывая голову.

— А то! — гордо заявил патриот Нолан и, развернувшись, пошел в дом.

 » Глава 11

Алиса проснулась, почувствовав, как что-то влажное, теплое и шершавое касается ее щеки. Открыв глаза, она увидела своего безымянного пса, неуверенно топтавшегося возле подушки.

— Ты что здесь делаешь? — шепотом удивилась она. — Ты как сюда попал?

Щенок вильнул хвостом и робко тявкнул.

— Т-с-с, — прижала она палец к губам и оглянулась на Нолана.

Тот безмятежно спал на животе, обхватив обеими руками подушку и зажав между ногами скромный угол простыни. Все остальное досталось Алисе. Обнаружив на себе еще и плед, Алиса улыбнулась. Наклонившись, она благодарно поцеловала Нолана в плечо. Щенок заскулил.

— Я все понимаю. Уже встаю, — прошептала она, поспешно натягивая на себя шорты и майку.

Поеживаясь от утренней прохлады, она стояла на крыльце и наблюдала, как осчастливленный пес носится по влажной от росы лужайке. Прибавление в семействе требовало безотлагательного решения некоторых насущных вопросов, таких как, например, организация места для выгула. Травка – это, конечно, хорошо, однако не хотелось бы потом натыкаться на оставленные сюрпризы.

Алиса зевнула и засунула руки в карманы шорт. И все-таки, как же его назвать? Не может же он и дальше жить без имени. Конкурс, что ли, устроить на лучшую кличку?

Алиса лихо по-мальчишечьи свистнула, подзывая собаку. Щенок замер, подобрав в охотничьей стойке лапу, и со всех ног кинулся к ней. Был он мокрый и совершенно счастливый.

— Пошли завтракать, — сказала она, поднимаясь по ступенькам.

На кухне обнаружилась Александра. Она сидела за столом, увлеченно возясь в ноутбуке. Рядом исходила кофейным ароматом большая оранжевая кружка.

Алиса не удивилась — подруга всегда была ранней пташкой.

— Привет!

Алекс кивнула, не отрываясь от своего занятия. Алиса включила кофеварку, насыпала корма щенку и, обойдя стол, заглянула через плечо Алекс. Весь экран занимала фотография смутно знакомого молодого мужчины. У мужчины были выразительные серо-голубые глаза и очень короткие темные волосы.

— Очередная будущая знаменитость? — поинтересовалась Алиса. — Какой красавчик! Твой клиент?

Александра медленно подняла взгляд на Алису.

— Ты что, правда, не узнаешь? — тихо спросила она.

Выражение лица у нее было такое, что Алиса перестала улыбаться и внимательнее вгляделась в лицо на экране. Тихо ахнув, она поднесла пальцы ко рту:

— Не может быть!

— Может, как видишь, — усмехнулась подруга.

— Откуда он взялся? — Алиса пододвинула стул и села.

Александра поставила локти на стол и положила подбородок на сцепленные кисти рук. Она была так спокойна, что от этого спокойствия Алисе почему-то стало не по себе.

— Это был мой последний рабочий день, представляешь? Моя последняя фотосессия. Вполне заурядная, для портфолио какого-то начинающего актера. И можно было зачехлять оборудование. Я даже фамилию клиента не знала — к чему? А оказалось, зря.

— Он… узнал тебя? — спросила Алиса.

Александра скривила губы в усмешке:

— Не сразу. Девять лет прошло. А у мужчин обычно короткая память.

Некоторое время они молчали, глядя на фото. Да, он очень изменился, повзрослел. Но теперь Алиса ясно видела за твердыми, почти идеальными чертами лица уверенного в себе мужчины того замкнутого и закомплексованного подростка, с которым когда-то, давным-давно, познакомила ее Сашка.

— Это оригинал. Тут даже ретушировать нечего, — грустно сказала Алекс.– Черт возьми, он совершенен.

…Десять лет назад безбашенного подростка Сашку Замятину настигла любовь. Не сносящее крышу скороспелое и кратковременное увлечение, а настоящее, искреннее и глубокое чувство. И горькое, как степная полынь.

Мальчик был старше ее на два года. Замкнутый, молчаливый, погруженный в себя интроверт, он был абсолютно непопулярен в школе. И если бы не стена надменного отчуждения, которую он возвел вокруг себя, его попросту затравили бы, почувствовав слабину. А так все ограничивалось лишь обидными прозвищами и мелкими пакостями, которые он попросту игнорировал. Александра, новичок в школе, долгое время никак не могла разобраться, откуда у него, белокожего и светлоглазого, презрительная кличка «нигер». Пока не увидела его родителей. Его отец был афроамериканцем, потомком нигерийских эмигрантов. В смешанном браке европейские гены матери оказались сильнее, сослужив ребенку не самую лучшую службу. Полукровка, он переживал острейший кризис самоидентификации, потеряв связь с обеими расами. В семнадцать лет он был чудовищно одинок.

Наверное, его стойкость в противостоянии со всем миром тоже сыграла свою роль. Заинтересованность Александры вскоре переросла в чувство близкое к восхищению. «Послушай, — сказал он как-то, поняв, что далее не замечать так настойчиво попадающуюся ему на глаза особу просто неприлично. — Я для тебя не самая лучшая компания, ты понимаешь? Я совсем не тот, кем выгляжу». «Так ведь я тоже, — беспечно пожала плечами Алекс. — Ты — белый негр, я — вообще русская, по-моему, мы — идеальная пара». Он рассмеялся, первый раз за все время их знакомства.

Цепи привязанности для женщины куются быстрее и держат крепче. Она смотрела на мир его глазами. Жила его мечтой. Дышала в такт с ним. Она была счастлива. Ослепленная своими чувствами, слишком юная, чтобы понять, что в любви не бывает равноправия, что из двух сердец одно все равно теплее, что всегда есть тот, кто дарит любовь, и тот, кто готов ее принимать.

После окончания школы он с легкостью поступил в Принстонский университет, погрузившись в манящий и волнующий мир студенческой жизни. И как-то незаметно случилось так, что их поначалу долгие, полные нежных глупостей ежевечерние телефонные разговоры постепенно начали становиться короче, а сами звонки — реже. На зимние каникулы он не приехал, мотивируя это загруженностью в университете. А когда он не появился и на летних, предпочтя путешествие автостопом по Европе, Алекс поняла, что он тихо и, похоже, окончательно похоронил ее в своем сердце.

И вот спустя столько лет он вновь возник в ее жизни. В ее размеренной, устоявшейся, лишенной потрясений жизни.

— И что теперь будет, Саш? — негромко спросила Алиса.

Александра встала, резко отодвинув стул. Медленно прошлась по кухне и остановилась напротив окна, обхватив плечи руками.

— Я не знаю, — наконец произнесла она и прижалась лбом к оконной раме. — Я уже ничего не знаю.

Алиса видела, какая напряженная внутренняя борьба скрывается за молчанием подруги. Поднявшись, она подошла к Александре и обняла ее за плечи.

— Забавно, — усмехнулась Алекс, — имея степень бакалавра по английской литературе, он предпочел все бросить и податься в лицедеи. Он всегда был непредсказуем. Ему было плевать на мнение окружающих. Он никогда ничего не боялся, никогда ни на кого не оглядывался. Просто делал то, что ему нравилось.

— Вы разговаривали с ним? — спросила Алиса.

— Очень мало. Он все никак не мог прийти в себя после двойного потрясения оттого, что Алекс Арно оказался женщиной, и оттого, что эта женщина – я.

— Ну вот, хоть какая-то польза от твоего скороспелого брака, — улыбнулась Алиса. — Крайне звучная фамилия.

— Угу, — согласилась Александра, отлипая от окна и возвращаясь к столу. Слегка тронула мышку, и на мониторе вновь высветилось знакомое фото.

— Саш, — тихо позвала Алиса, — может быть не надо?

— Что не надо, Алька?

— Начинать заново. Быть может лучше все оставить в прошлом?

— А если оно не остается? — едва слышно прошептала Алекс. — Если одной встречи было достаточно, чтобы все вернулось?

«Беда!» — подумала Алиса, услышав нотки отчаяния в голосе подруги. Давно она не видела Александру такой поникшей.

— А как же Тайлер? — спросила она. — Вчера мне показалось, что вы счастливы вместе.

— Тайлер, — слабо улыбнулась Алекс. — Он самый лучший. Восхитительный любовник, замечательный друг, только…

— Только ты его не любишь, — закончила Алиса.

Саша пожала плечами.

— Не переживай за Тайлера. Нам, конечно, хорошо вместе, но, даже если мы расстанемся, вряд ли он станет сильно убиваться. Что-то мне подсказывает, что наши чувства друг к другу взаимны. Во всяком случае, он не давал повода думать иначе.

Некоторое время они молчали. Было только слышно, как увлеченно хрустел своим кормом щенок. Алиса машинально размешивала сахар в чашке с кофе.

— Это просто как хроническая болезнь. Столько лет ремиссии и вот опять… Обострение, - пробормотала Александра, глядя на экран.

— Доброе утро!

Сонно щурясь, в кухню вошел взъерошенный после сна Тайлер.

— И чего вам не спится в такую рань, а? — удивился он, обнимая Александру одной рукой и звучно целуя в щеку.

Та замерла, опустив глаза. Алиса деликатно отвернулась.

— Работаешь? — спросил Тайлер, разглядывая фото.

— Да, — выдавила из себя Александра. Ей было явно неуютно.

— Знакомый тип, — задумчиво сказал Тайлер. — Где я мог его видеть?

— Ну, мало ли, — неуверенно протянула Алекс. – Он, к примеру, в клипах Мэрайи Кэри снимался.

— Ага, вполне возможно. Актер, да?

— Актер, — подтвердила Александра, бросая быстрый взгляд на Алису.

— Тайлер, кофе? — пришла та на помощь подруге.

— Спасибо.

Тайлер развалился на стуле, вытянув ноги и постукивая пальцами по столу.

— Кстати, Джейдена не видали? — вспомнил он.

— А что, он разве не у себя? — удивилась Алиса.

— Я заглядывал — пусто. Уже свалил куда-то с утра.

— Куда? — обрадовавшись, что разговор свернул с неудобной темы, живо поинтересовалась Александра.

— Понятия не имею, — пожал плечами Тайлер. — Может, вдохновение накатило. Душа уединения потребовала.

Алиса поставила перед ним кружку с обжигающим кофе. Он дернул породистым носом, втягивая аромат, благодарно улыбнулся ей.

Александра уткнулась в монитор, делая вид, что работает. «Слышал или не слышал Сашкины откровения?» — размышляла Алиса, исподтишка наблюдая за Тайлером. Судя по коротким взглядам, Александра терзалась тем же вопросом. Тайлер был безмятежен.

— О, все в сборе! — раздался бодрый голос Нолана.

Почесывая гладко выбритую голову, он остановился в проеме дверей, оглядывая присутствующих.

— Не все, — поправил он себя. — А где Джей? Еще спит?

— Как же, — проворчал Тайлер. — Уже бродит где-то.

— Железный чувак! Он вообще сегодня ложился?

Подойдя к Алисе, Нолан сгреб ее в охапку и легонько укусил за мочку уха.

— Ты почему сбежала так рано? — укоризненно прошептал он, щекоча ее ухо своим дыханием. — Я проснулся, а тебя нет.

От его близости, от звука его хрипловатого со сна голоса, от тепла его полуобнаженного тела она моментально покрылась пупырышками.

— Щенка надо было выгулять, — так же шепотом ответила она.

Нолан беззастенчиво прижимался к ней, возбужденно сопя куда-то в шею.

— Пошли наверх! — попросил он.

— Мы же не одни! — жалобно пробормотала Алиса, незаметно пытаясь выбраться из кольца его рук.

Он не обращал на это никакого внимания, настойчиво шаг за шагом подталкивая ее к дверям кухни.

— Нас поймут! — решительно ответил он.

Тайлер задумчиво посмотрел им вслед и перевел тяжелый взгляд рысьих глаз на Александру. Та подняла ресницы и завороженно уставилась на него.

— Нет! — покачала она головой.

Он встал, закрыл за удалившейся парочкой дверь и неторопливо, нарочито расслабленной походкой направился к девушке, как никогда похожий на крупного красивого хищника.

— Тайлер! — протестующе повысила она голос, чувствуя, как ее решимость тает с каждой секундой.

Он усмехнулся, быстро облизал губы и, легко сдернув Александру с ее места, рывком усадил на стол.

 » Глава 12

Ему здесь нравилось. Какой-то первозданностью веяло от этой земли. От ее пологих холмов, покрытых, словно гигантским шерстяным пледом, сочными травами, от вековых дубов и платанов, увитых зеленым плющом, обступивших неширокие, какого-то милого поселкового вида дороги, от нагромождения ледниковых валунов, которыми был убран весь остров, даже от стад флегматичных овец, пасущихся на бесконечных лугах.

Узкая тропинка, которой брел Джейден, замысловато петляла в высокой траве. Свежий утренний ветер нес с собой влажное дыхание близкого моря. Где-то, совсем рядом, раздался басовитый гудок то ли отчалившего, то ли прибывшего парома. Вокруг не было ни души.

Джейден свернул с тропинки и опустился в прохладную после ночи шелковистую траву. Он лежал, раскинув руки, и бездумно смотрел на редкие облачка, лениво ползущие по небесной глади. Мир вокруг был необъятен, безбрежен, щедр. И во всем этом огромном мире только ему одному не было места.

«Останусь здесь, — глядя в аквамариновую синь, думал он. — Куплю барабан, щенка бульдога и женюсь». Впрочем, барабаны были скорее по части Тайлера, щенка он только что подарил, а насчет женюсь…

Когда-нибудь образ жизни, присущий Нолану, неизбежно приведет его к роковой ошибке. Ошибке, исправить которую будет невозможно. Он и так слишком долго балансирует на острие, играя сердцем любящей женщины. Рано или поздно он перейдет эту грань, достигнув точки невозврата. Ни одна женщина не способна прощать бесконечно. И когда это произойдет, рядом с ней будет он, Джейден. Преданный друг, готовый поддержать и утешить. А там — кто знает. Она отогреется в его объятиях, он сможет унять ее боль, заставить забыть того, другого. Надо всего лишь подождать, просто подождать, пока ирландец оступится. Или … подтолкнуть. Зная темперамент Нолана, это будет не так уж сложно.

Джейден резко сел. Мысли, холодные и скользкие, словно змеи, казались чужими, как будто кто-то посторонний вложил их в его голову. Джей даже оглянулся по сторонам, словно рассчитывая увидеть неведомого экстрасенса. Однако вокруг по-прежнему было безлюдно. Он снова откинулся назад, криво усмехнулся. Не стоит искать тьму извне, она — внутри каждого из нас. Оказавшись способным на подлость в мыслях, как скоро он опустится до подобного в реальности? Как скоро позволит темной стихии завладеть собой? Предаст едва успевшую окрепнуть дружбу?

Джейден перевел взгляд на утреннее солнце, которое поднималось над невидимым отсюда морем, и смотрел до тех пор, пока перед глазами не заплясали темные круги. Временно ослепнув, он прикрыл нестерпимо режущие глаза холодными пальцами, чувствуя минутное облегчение. Жаль, что нельзя было опустить такую же холодную руку на собственную пылающую от стыда душу.

Когда он, наконец, добрался до дома, солнце стояло уже высоко. Свернув на дорожку, ведущую к террасе, он остановился, изумленно разглядывая открывшуюся картину. Все четверо рядком сидели на ступеньке крыльца и молча смотрели на него. Джейден сделал еще шаг и неуверенно поинтересовался:

— А что это вы тут делаете?

— Ты где был? — мрачно спросил Тайлер.

— Гулял.

— Мог бы и предупредить. Сидим тут голодные, тебя ждем.

Джейден хмыкнул:

— Так уж и голодные!

Тайлер исподлобья сверлил брата глазами.

— Ребята, — робко произнесла Алиса, переводя обеспокоенный взгляд с одного на другого, — идем завтракать, а?

— Лучше обедать, — уточнил Нолан и, подмигнув Джейдену, легко подхватил обеих девушек за талии. — Дамы — на кухню.

— Что?! — возмутилась Александра. — А сам не желаешь взять на себя эту благородную миссию?

— Нет, — невозмутимо заявил Нолан, таща их за собой. — На мне тяжелая и ответственная миссия дегустатора.

— С радостью избавлю тебя от нее!

Так, миролюбиво переругиваясь, они исчезли за входной дверью.

Джей присел на ступеньку рядом с Тайлером. Некоторое время они молчали.

— Не надо, Тай, — сказал наконец Джейден, глядя перед собой. — Со мной все в порядке. Правда.

— Я вижу, — хмуро кивнул тот, — который месяц уже наблюдаю, в каком ты порядке. Ну сколько можно, Джей. Ты словно сам не знаешь, что тебе нужно. Мечешься, места себе не находишь.

— Хуже всего, что я знаю, что мне нужно, — медленно ответил Джейден.

Тайлер долго молчал, потом со вздохом покачал головой:

— И как тебя так угораздило, бро?

— Я справлюсь.

Он повернул голову, встречаясь взглядом с глазами брата. Тайлер все понимал. И от этого становилось легче.

Предаваться пляжному безделью выбрались только после обеда. Спускаясь с холма по узкой, заботливо выложенной каменными плитками и огражденной деревянными перилами тропинке, Джейден удивлялся, насколько местный пляж не был похож на привычный взгляду калифорнийский. Частные владения мистера Хьюза располагались в крошечной бухточке, которую с севера и юга заботливо прикрывали два симметрично выступающих мыса. Благодаря им, здесь было тихо и безветренно. Идеально ровная полоса пляжа с мелким, почти белым песком, прозрачные волны, лениво накатывающие на берег, и абсолютная безлюдность делали это место поистине райским уголком, как напыщенно выразился землевладелец Нолан.

— Холодная! — констатировал Тайлер, возвращаясь к остальной компании.

— Как и положено — 15 градусов, — ответил Нолан, стягивая с себя шорты.

— Сколько? — удивился Тайлер, подозрительно глядя на него. — Ты что, собираешься купаться?

Нолан снисходительно усмехнулся:

— Это для вас, изнеженных калифорнийцев, вода холодная, а для нас, суровых ирландских парней, в самый раз. Старые ирландцы говорят: «Раньше мы купались круглый год, пока не узнали, что море бывает теплое»

И он неторопливо направился в сторону полосы прибоя. Взращенные в условиях круглогодичного лета американцы уставились ему вслед.

— Он что, в самом деле будет купаться? — недоверчиво спросил у Алисы Джейден.

— Будет, — кивнула она, быстро заплетая волосы в косу.

Взявшись крест-накрест руками за подол легкого сарафана, Алиса стащила его через голову. Джейден медленно сглотнул, не в силах оторвать от нее глаз. Взгляд его жадно блуждал по ее практически обнаженному телу, прикрытому лишь узкими полосками черного бикини. Вся она была, как изящная статуэтка, выточенная из драгоценного материала: невысокая, с гладкой загорелой кожей и плавными линиями тела, с тонкими запястьями и щиколотками, с небольшой упругой грудью и плоским животом с трогательной ямкой пупка. Наверное, если судить совсем уж беспристрастно, Александра своими роскошными формами должна была затмевать подругу. Однако для Джареда сейчас все радости земные сосредоточились в золотистокожем теле желанной женщины.

Тайлер незаметно пнул его ногой. Джей с трудом перевел на него все еще бессмысленно-плывущий взгляд. Тот выразительно поджал губы.
Александра потуже затянула завязки бирюзового купальника, выгодно оттенявшего ее бронзовый загар, закрутила длинные волосы в тяжелый узел.

— Ладно, я пошла, — и она побежала к накатывающим на песок волнам. – Эй, Нолан, лови меня!

— Куда! — рявкнул Тайлер, вскакивая на ноги. — Сумасшедшая!

— Успокойся, — сказала Алиса, садясь рядом с Джейденом. — Алекс совсем не новичок. Она уже не первый раз это проделывает. Поверь, с ней все будет в порядке.

Тайлер поморщился, когда Александра с визгом влетела в дружелюбно плеснувшую ей навстречу волну, потом махнул рукой и сел по другую сторону от Алисы.

— Да ну их, экстремалов этих, — пробурчал он.

— Она всегда такой была, с самого детства. В Финском заливе до сентября купалась. А это, знаете ли, тоже не Анталия.

— В Финском заливе? — переспросил Тайлер.

— Санкт-Петербург, — пояснила Алиса, потом посмотрела поочередно на обоих братьев и на всякий случай уточнила: — Это в России.

— Мы догадались, — серьезно кивнул Джейден. — Значит ты и Алекс из России? А, прости за нескромный вопрос, как здесь оказались?

— Наши родители долгое время работали в Дублине по контракту. Они врачи. Гинекологи, можешь не спрашивать, — улыбнулась Алиса, глядя на Джея. — Потом Алекс с отцом переехали в Нью-Йорк, его пригласили в одну из университетских клиник. А мои спустя некоторое время вернулись домой.

— А ты осталась?

— А я осталась. Я как раз поступила в колледж, бросить все было бы глупо, — сказала Алиса. — К тому же я настолько привыкла к Дублину и жизни в нем, что просто не представляла себе, что буду делать в России.

— Ну, это все объясняет, — глубокомысленно изрек Тайлер, откинулся на спину и, прикрыв лицо забавной цветастой панамкой, заложил руки за голову.

Алиса и Джейден остались сидеть, слегка касаясь друг друга плечом. Джей молчал, не в состоянии поддерживать конструктивную беседу. Алиса, впрочем, на продолжении разговора не настаивала. Она сидела, скрестив в лодыжках вытянутые ноги, и блаженно жмурилась, подставив спокойному ирландскому солнцу лицо. На ключицах змеилось тонкое колье из белого золота с подвеской в виде стилизованных букв А и N, подаренное вчера Ноланом. И это красноречивое вещественное напоминание вновь вызвало у Джея смутную неприязнь к другу, владевшему тем, что так отчаянно желал заполучить он.

Заметив, что нарезвившийся Нолан выбирается из воды, Алиса встала, подхватила полотенце и пошла ему навстречу.

— Как трогательно! — тихо пробурчал Тайлер, сдвинув свою панамку и провожая девушку долгим взглядом.

Глянув на Джейдена, он поинтересовался:

— Ты так и будешь загорать в этих штанах?

— По техническим причинам в данный момент я не могу их снять! — сквозь зубы процедил Джей. — И если ты сейчас заржешь, Тай, я тебя придушу.

Тайлер понимающе покивал головой:

— Может тебе окунуться? — сердобольно предложил он. — Водичка такая, что все проблемы разом …м-м-м, уйдут.

— Тай, а не пошел бы ты … — и Джейден указал короткий, четкий и емкий адрес.

Повернувшись, он улегся животом на теплый песок.

— Не придави, — заботливо напутствовал старший братец и, не выдержав, расхохотался.

 » Глава 13

Дублин, Рождество

Взгромоздившись на стремянку, Алиса потянулась и нацепила ангела на верхушку елки.

— Ну, как? — спросила она, оглянувшись.

Орион нетерпеливо переступил с лапы на лапу и склонил голову на бок.

— Нравится? — уточнила она.

Поддерживая диалог, пес гавкнул оглушительным басом, внезапно прорезавшимся у него несколько недель назад. За последние месяцы непоседливый шкодливый щенок вымахал в здоровую добродушную псину с крайне компанейским характером. Исключительное дружелюбие и общительность, а также преданность хозяйке заставляли его сопровождать Алису повсюду, вплоть до спальни. Но тут уже бунтовал Нолан. Присев перед Орионом на корточки, он терпеливо втолковывал ему, веско тыча пальцем в давящуюся от хохота Алису:

— Послушай, приятель, понимаю твои чувства, но все же хочу тебе напомнить: это — моя женщина! И сплю с ней я!

Лабрадор умильно глядел на него, всем своим видом выражая понимание и согласие с приводимыми доводами, и даже норовил лизнуть в лицо. Однако каждое утро неизменно начиналось со скрипа открываемой двери, приближающегося цоканья когтей по паркету и тихого деликатного поскуливания.

— Вот же настырная псина! — бормотал Нолан и засовывал голову под подушку.

— У вас с ним биологические ритмы не совпадают, — смеялась Алиса.

Нолан и в самом деле был ярко выраженной совой, и встать рано утром, чтобы выгулять собаку, являлось для него чем-то сродни подвигу. Поэтому ничего удивительного не было в том, что именно к Алисе Орион питал искреннюю и горячую любовь, а она, в свою очередь, относилась к нему, как к близкому приятелю, который по странному недоразумению не умеет разговаривать.

Вот и сейчас, спустившись и убрав стремянку, Алиса отошла на несколько шагов, присела, обхватив Ориона за шею.

— Красивая у нас получилась елка!

Елку вчера приволок Нолан, огромную, пушистую. Когда Алиса вернулась из госпиталя, та уже стояла в гостиной, упираясь верхушкой в потолок и распространяя одуряющий аромат свежей хвои.

— Вот, как ты и просила! — самодовольно ухмыльнулся Нолан, широким жестом указывая на дерево.

Алиса неуверенно приблизилась, потрогала мягкие иголки, вдыхая запах близкого Рождества.

— У нас даже елочных украшений столько нет! — пробормотала она.

— Купим! — оптимистично заявил Нолан. — Вот прямо сегодня и купим.

Они долго бродили по магазинчикам и торговым залам Stephen's Green Centre, слившись с оживленной и деловитой толпой и, зараженные вирусом всеобщего предпраздничного помешательства, накупили массу забавных и приятных, но абсолютно ненужных вещей.

Только здесь в Ирландии Алиса прониклась духом настоящего Рождества. В ее семье не существовало подобной традиции. И дед и бабуля, интеллигенты бог весть в каком поколении, всегда были атеистами, по крайней мере, никаких внешних проявлений религиозности за ними замечено не было. Примерно ту же позицию занимали и ее родители. Поэтому единственным зимним праздником, который праздновался широко и с размахом, был Новый год. И только попав в Дублин, Алиса увидела, какое огромное значение придается в Ирландии главному празднику католического мира. Со временем она не хуже бывалых ирландских хозяек научилась готовить фаршированную жареным картофелем индейку, маковые кексы и традиционный рождественский пудинг, а обычай помещать в Сочельник на подоконнике свечи красного цвета, чтобы осветить путь любому прохожему, до сих пор вызывал у нее какой-то детский восторг.

Это Рождество должно было стать особенным, ведь впервые за несколько лет они с Ноланом встретят его вдвоем.

Еще немного полюбовавшись на таинственно замершую в начинающих сгущаться ранних зимних сумерках елку, Алиса прошла на кухню. Орион заинтересованно потрусил за ней, сунулся к своей миске и вопросительно посмотрел на хозяйку.

— Ты собака благороднейших кровей, но, прости, аппетит у тебя, как у вечно голодной бездомной дворняги, — покачала головой Алиса, насыпая в миску корма.

Заглянув в духовку и убедившись, что главное рождественское блюдо еще на стадии, далекой от готовности, она заварила себе чай и включила ноутбук. Открыла текст статьи, которую писала для British Medical Journal, и некоторое время изучала написанное. Работать не было никакого желания. И даже пресловутая самодисциплина не помогала. Быстро убедив себя, что времени еще достаточно, она закрыла документ и заглянула в почту.

Там ожидало письмо от родителей. Они поздравляли ее и Нолана с Рождеством и довольно немногословно делились новостями. С отцом и мамой Алиса общалась не так уж и часто. Родили они Алису в неполных восемнадцать лет и, будучи студентами, сразу же подкинули свое неожиданное дитя в заботливые руки бабушки. После окончания университета оба с головой ушли в науку, оказавшись в команде таких же молодых, энергичных и инициативных врачей, стоявших у истоков открытия Балтийского института репродуктологии человека. Все это время Алиса жила в Петергофе с бабушкой и дедом. Несколько сблизиться с родителями ей удалось лишь во время совместной жизни здесь, в Дублине. И то она никак не могла отделаться от мысли, что они совершенно не представляют, что же им делать со своим уже вполне взрослым ребенком и как себя с ним вести. «Им бы розовощекого пупса в распашонках, а не пятнадцатилетнюю самостоятельную девицу», — даже с каким-то сочувствием думала она. Пупса они себе завели, вернувшись в Россию. И теперь у Алисы была семилетняя сестра, которую она знала лишь по рассказам, фотографиям и видео. Но судя по обилию этих фотографий, которые присылались ей с завидной регулярностью, с родительскими чувствами там все было в порядке.

Решив ответить на письмо позднее, она открыла WhatsApp, где висело сообщение от Александры, изобилующее восклицательными знаками и прямо-таки россыпями смайликов. Алиса улыбнулась — экспрессивная Сашка была в своем репертуаре. Судя по прикрепленным фотографиям, находилась она сейчас в Пакистане, снимая лагерь беженцев. Ее решение о смене профиля деятельности и переходе в Associated Press, к которому многие друзья и знакомые отнеслись, как к преходящей блажи, неожиданно оказалось целиком взвешенным и зрелым. Александра моталась по миру, выныривая то в одной, то в другой горячей точке, и чувствовала себя, наконец, полностью удовлетворенной. Алиса ее энтузиазма не разделяла, твердо уверенная, что там, где идет война, женщине не место. Однако, зная Александру, переубеждать ее в чем-то она даже не пыталась. Было в подруге некое благородное безумие. «Буду возвращаться через Лондон. Может быть, сверну к вам на денек, — писала Сашка. — У меня целый ворох новостей! Соскучилась страшно!». Как всегда, все в кучу. Алиса вздохнула.

Оставалось еще одно непрочитанное сообщение. Алиса отхлебнула почти остывший чай и щелкнула, открывая текст. Всего лишь три скупых строчки поздравления — предельно вежливых и совершенно безликих. «Поздравляю… света и добра… будьте счастливы…» И ни капли былой теплоты. Как будто Джейден напрочь вычеркнул ее из своей жизни. Хотя с Ноланом они порой подолгу болтали в чате, обсуждая какие-то свои туманные актерские дела. Но ни разу он не изъявил желания поговорить с ней. И от этого было как-то по-детски обидно. Она считала его другом…

Она скрупулезно отлавливала информацию об их группе в интернете. Знала, что песни не достигают высоких позиций в чартах, а продажи альбома идут не самым блестящим образом. Быть может, все дело в этом. Максималист Джейден должен был тяжело переживать крушение ожиданий. Такая деятельная и амбициозная натура не могла удовлетвориться малым. Ему ведь нужно было все, сразу и навсегда.

Хлопнула входная дверь.

— Я дома! — во все горло объявил о своем прибытии Нолан, уверенно топоча в сторону кухни.

— Стой! — крикнула Алиса, вскакивая.

Нолан озадаченно остановился в дверном проеме. Алиса подскочила к нему и, обняв руками за шею, прижалась губами к его твердым, прохладным с улицы губам. Может, Нолан и не совсем понимал причины такого радушия, но сориентировался он в ситуации быстро, подгребая ее к себе и легко перехватывая инициативу.

— Чем обязан такому приему? — поинтересовался он спустя несколько минут.

Алиса хитро улыбнулась и указала рукой куда-то вверх. Колин поднял глаза и обнаружил закрепленную над дверью ветку омелы.

— Теперь наш дом никогда не покинут достаток и счастье, — серьезно сказала Алиса.

Нолан крепче прижал ее к себе, покрывая мелкими поцелуями волосы.

— Ну, о достатке я как-нибудь позабочусь, — пробормотал он и вдруг отстранился. — Погоди, ты что, сама на березу за омелой лазила?

— Нет, я попросила Шона.

Шон был соседским мальчишкой, предметом зависти и обожания которого являлся Орион. Он оказывал Алисе массу мелких услуг за право поиграть с лабрадором.

— Ну, хорошо, что не его папашу! — пробурчал Нолан, хмуря темные брови.
— Его не было дома, — невозмутимо ответила Алиса.


— Ах ты… — Нолан наклонился и куснул ее за мочку уха.

Алиса взвизгнула. Иногда в своей ревности он был просто неотразим.

— И вообще, можно было в сувенирной лавке купить.

— Оч-чень романтично, — покачала она головой.

Потягивая горячий ароматный глинтвейн, Алиса рассеянно перебирала пальцами густые отросшие волосы Нолана. Они устроились на белом пушистом ковре перед камином. Нолан растянулся, уложив голову ей на колени. Тишину нарушало лишь мерное потрескивание поленьев в очаге.

— Кажется, у меня есть новая роль, — негромко сказал он, не отрывая взгляда от игры языков пламени.

— Какая? — поинтересовалась Алиса.

— Как ты смотришь на то, чтобы я сыграл самого великого полководца древности?

Алиса отставила бокал и склонилась над Ноланом.

— А как на это смотришь ты? — серьезно спросила она.

Он слегка задрал подбородок, встречаясь с ней взглядом.

— Быть может, это та роль, которую я ждал всю свою жизнь, — прошептал он.

Некоторое время они молчали. Потом Алиса ласково провела ладонью по его щеке.

— Все ведь уже решено, да? — с легкой грустью спросила она.

Нолан виновато потер переносицу.

— И когда ты улетаешь?

— После Нового года, — он поймал рукой ее ладонь, крепче прижал к своей щеке. — Ричард ясно дал понять, что заинтересован в моей кандидатуре. Пойми, я не могу упустить этот шанс.

— Ты и не должен, — возразила она.

— Фильм пока на стадии препродакшн. Съемки начнутся ближе к лету.

Алиса покачала головой.

— Нолан, почему ты говоришь это так, словно пытаешься оправдаться? Это твоя жизнь. Твой выбор. Ты же не можешь все время сидеть в обнимку со мной. Я всегда знала, что рано или поздно появится новая роль, и тебе придется уехать. И я всегда готова к этому.

Он зачарованно смотрел на нее.

— Ты необыкновенная! — прошептал он.

«Да уж!» — тоскливо думала она. Жизнь сделала очередной виток. Все начиналось сначала.

Алиса подняла голову.

— Нолан! — вскрикнула она. — Посмотри, снег!

Они вскочили и бросились к окну. Медленно кружась и сплетаясь в замысловатом танце, на землю опускались крупные пушистые хлопья.

— Посмотри, сколько нападало! — в восторге проговорила Алиса. — И как мы раньше не заметили!

Это был первый рождественский снег за последние восемь лет. Громко зовя Ориона, Алиса метнулась в прихожую, завозилась там, потом заглянула в гостиную.

— Ну, что ты стоишь! — воскликнула она, приплясывая от нетерпения. — Одевайся же скорее, Нолан!

— Боишься, что зима закончится? — улыбнулся он. — Уже иду!

— Догоняй нас! — крикнула она и выскочила за дверь.

Со двора раздался заливистый лай Ориона и счастливый Алисин смех.

Он уже натягивал куртку, когда услышал звонок мобильного. «Ну, и черт с ним!» — подумал он, однако трели не умолкали. Выругавшись, Нолан вернулся в гостиную, отыскал трезвонивший аппарат.

— Алло!

— Привет, Нолан! — отозвался смутно знакомый женский голос.

— Привет! — нейтрально ответил он.

— О, ты меня не узнал, — в голосе проскользнула улыбка, и девушка представилась.

«Что ей нужно?» — удивился Нолан про себя.

— Я должна тебе кое-что сказать.

— Ну что ж, говори, — согласился он, прижимая телефон плечом и застегивая куртку.

Ее речь была совсем короткой. Нолан окаменел.

— Этого не может быть, — проговорил он.

— Это случилось, — возразила она. — Предвосхищая твой вопрос – да, я в этом уверена.

Он молчал. Сказанное не укладывалось в голове.

— Еще можно что-нибудь сделать? — глухо спросил он.

— Я не собираюсь ничего делать, — ответила она. — Собственно, мне ничего от тебя не нужно. Просто я подумала, что ты имеешь право знать.

И она положила трубку. Нолан медленно опустил руку и, зажмурившись, уперся лбом в стену. Что теперь будет? Господи, чем он думал тогда? Хотя, известно – чем. К тому же он был пьян, как свинья! Как, ну как он сможет сказать об этом Эли?!

— Нолан! — раздался со двора возмущенный вопль Алисы. — Ну что ты там возишься?

Натянув на лицо улыбку, Нолан открыл дверь.

Чёртова дюжина! Переломная 13 глава.
Всё-таки, алкоголь - зло! Получилось в данном случае.
Неужели Алиса не простит любимого?

Благодарю за удовольствие, Ирина! Мне нравится.
_________________

Простить такое непросто для любящей женщины. Впереди у героев серьезные испытания.


Вам спасибо! А то я уже затосковала, казалось никто не читает, никому неинтересно.

 » Глава 14

Наверное, он с гораздо большей радостью остался бы сегодня дома. Но Рита была, как всегда, настойчива, а Алиса никогда не могла ей отказать. Почему-то обе они любили эти традиционные семейные сборища за праздничным столом, в то время как он уже спустя полчаса начинал зевать и маяться, мечтая о мягком диване. Мать сердилась, Алиса делала большие глаза, призывая его держаться в рамках приличия, любимые братец и сестры откровенно развлекались. Нет, маму, конечно, можно было понять — она хотела хоть раз в год видеть всех своих детей под крышей родительского дома. И он ничего не имел бы против, если бы празднование Рождества не проходило по раз и навсегда утвержденному сценарию: подарки, фаршированная индейка с клюквенным соусом, сливовый пудинг и рождественские хлопушки под аккомпанемент неторопливо журчащей беседы, которая рано или поздно неизменно сворачивала к его скромной персоне.

Алиса пребывала в состоянии радостного оживления. Несколько раз проверив наличие и количество подарков, она, подобно добропорядочной ирландской жене, взялась за него.

— Господи, Нолан, ну не эти же джинсы! — ужаснулась она и дернула его за ремень. — Надень что-нибудь поприличнее!

Он с недоумением оглядел себя и пробормотал:

— Да? А, по-моему, вполне приличные.

В другой раз он не преминул бы воспользоваться ситуацией и максимально растянуть процесс переодевания, а еще лучше заменить его куда более интересным и увлекательным занятием. Но сегодня, целиком во власти своих мыслей, он был способен лишь покорно стащить одни штаны и напялить другие.

Так же рассеянно он уселся на место рядом с водителем, хотя обычно дальновидно вел машину в направлении «туда», по-мужски эгоистично оставляя Алисе направление «обратно». Если она и удивилась, то виду не подала. Тем не менее, он несколько раз ловил на себе ее короткие взгляды. Она смутно ощущала перемену в нем, его невероятно чуткая кошка, просто еще не могла понять, чем эта перемена вызвана. И он искренне надеялся, что ему удастся решить проблему прежде, чем Алиса начнет обо всем догадываться. Хотя он по-прежнему не представлял, каким образом сможет это сделать.

У матери их поджидал сюрприз. Итан пришел не один, а в компании друга Адама, высокого, плотного блондина с мягкими чертами лица. Впервые брат решился представить своего парня семье, и Нолан видел, как Итан был взволнован. Впрочем, волновался он напрасно. Мама, носительница, без сомнения, передовых для своего поколения взглядов, тепло обняла оробевшего молодого человека и расцеловала в обе щеки. К ней тут же присоединились Кэт и Кло, которые ловко подхватили Адама под руки и, непринужденно щебеча, потащили к столу. Умница Алиса, зная, что Адам профессионально занимается живописью, тут же вовлекла его в светскую беседу о состоянии современного искусства.
В общем, все старательно делали вид, что пара, состоящая из двух мужчин, есть самая естественная вещь в мире. И только один Нолан рассматривал пассию брата с каким-то настороженным любопытством. Нет, конечно же, он был прекрасно осведомлен о наклонностях и симпатиях Итана, свыкся с этим знанием и научился принимать брата таким, каков он есть. Однако где-то очень глубоко в нем до сих пор жили отголоски того болезненного недоумения, охватившего его, когда много лет назад он понял, что Итан не такой, как все его сверстники, не такой, как он сам. И до конца искоренить это чувство убежденный гетеросексуал Нолан не мог, как ни старался.

— Ну? — Итан перехватил его в коридоре, ведущем в столовую, и теперь нависал над ним, пытливо заглядывая в глаза.

— Что – ну?

— Как он тебе? — нетерпеливо повторил Итан.

Нолан вздохнул.

— Итан, я не могу глядеть на него твоими глазами! — он чуть не ляпнул «к счастью». — Парень как парень. Робкий, правда, какой-то.

— Робкий?! — трагическим шепотом завопил брат. — Да ты знаешь, чего мне стоило притащить его сюда? Я скормил ему все успокоительное, какое только у нас было. А он все равно трясся, как осиновый лист. Да и я, признаться, тоже.

— Да ладно! — Нолан с некоторым сомнением окинул мощную фигуру брата, который был выше его чуть ли не на полголовы. — Все ведь нормально. Смотри, он всем понравился.

— Ох, надеюсь, — покачал Итан головой. — Понимаешь, старик, у нас ведь с ним все очень серьезно. Кажется, я его люблю. И, думаю, он любит меня тоже.

— Рад за вас! — поспешно сказал Нолан.

Некоторое время Итан смотрел на него, словно ожидая, что тот скажет еще что-нибудь. Но Нолан молчал, и брат вздохнул:

— Ты не понимаешь…

«Да как такое можно понять!» — едва не заорал Нолан, но вслух успокаивающе произнес:

— Я все понимаю. И я, правда, рад видеть тебя счастливым.

Он несильно толкнул старшего в плечо и улыбнулся:

— А теперь пошли уже. Есть очень хочется.

Непринужденная беседа за столом под мерное позвякивание приборов несколько отвлекла его от прежних мрачных мыслей. Освоившийся и немного расслабившийся Адам оказался вполне милым и интеллигентным парнем. Нолан только теперь заметил, что он очень молод, гораздо моложе Итана. «Он хоть совершеннолетний?» — с некоторой опаской думал Нолан, поглядывая то на Адама, то на брата, который сиял, как новенький цент, и выглядел совершенно счастливым. Мало участвуя в общем разговоре, Нолан занял позицию отстраненного наблюдателя, отмечая мимолетные взгляды, которыми обменивались влюбленные, легкие незаметные касания, переплетения пальцев на краткий миг. «Я привыкну. Наверное», — мужественно решил он для себя, так и не сумев отделаться от острого чувства противоестественности подобных отношений. Ему хотелось потянуться к Алисе, усадить ее к себе на колени и крепко обнять, тем самым восстанавливая пошатнувшееся равновесие своего пострадавшего мировоззрения. Однако сделать это прямо за столом не было никакой возможности.

Нолан незаметно вздохнул и покосился на ее изящный профиль. Как всегда, Алиса почти мгновенно почувствовала его взгляд и слегка повернула голову, вопросительно улыбаясь. «Хочу тебя!» — беззвучно, одними губами произнес он, с удовольствием наблюдая, как она стремительно розовеет, отлично его поняв. Даже сейчас, спустя столько лет, проведенных вместе, она оставалась удивительно целомудренной во всем, что касалось их интимных отношений. При этом она никогда не отказывала ему ни в одной, даже самой смелой его фантазии. Это восхищало его больше всего — ее многоликость, за которой таилось сочетание притягательной греховности и одновременно непорочности. Он не знал ни одной женщины, в которой бы так легко соединялось несоединимое, абсолютные противоположности, и которая при этом была бы так естественна в каждой своей ипостаси.

Она прерывисто выдохнула и опустила ресницы. Он медленно и с наслаждением раздевал ее глазами, скользя взглядом по обнаженным хрупким плечам, дерзко погружаясь в низкое декольте темно-вишневого платья, лаская мгновенно напрягшуюся грудь и спускаясь еще ниже к самым сокровенным тайнам ее тела. Видимо взгляд его был совсем уж осязаемым, потому что Алиса непроизвольно плотно сжала колени. Руки ее мелко задрожали, и она осторожно положила вилку на край тарелки. Ее явное волнение привело его в бурный восторг. Она бросила на него умоляющий взгляд, на что он лишь покачал головой, улыбаясь.

Занятый своей упоительной игрой, Нолан не сразу понял, что к нему обращаются по имени. И, похоже, уже не в первый раз. С трудом оторвавшись от Алисы, которая совсем запунцовела и уткнулась в тарелку с видом воришки, он вопросительно обвел взглядом все семейство, которое выжидательно смотрело на него.

— Ты сегодня на редкость красноречив! — съехидничала Кэтрин.

— Я просто задумался.

— Ну-ну, — покивала Кэт, прекрасно видевшая причину, по которой младший выпал из общего разговора.

Ничуть не смутившись, Нолан поинтересовался:

— И что я пропустил?

— Мы обсуждали твою новую роль, — сообщил Итан.

— О, как, — пробормотал опешивший Нолан и уставился на Клодин, которая сидела с совершенно невозмутимым видом. — Кто-то не умеет держать язык за зубами?

— Тоже мне тайны мадридского двора! — фыркнула его личная ассистентка. — Да об этом не написал разве что ленивый! Все только и обсуждают впечатляющий бюджет и звездный состав будущей эпопеи.

— Не надо иронизировать! Для меня это серьезно, — пробурчал Нолан.

— Мы знаем, — вмешалась Рита, — и очень рады за тебя!

— Рано радоваться. Все еще несколько м-м-м… аморфно.

— Врет! — безжалостно продолжала сливать информацию Кло. — Контракт уже две недели как подписан. Куда уж определеннее!

— Уволю! — хмуро заявил Нолан.

Клодин хмыкнула и насмешливо изогнула фамильную хьюзовскую бровь, имея, видимо, все основания не доверять столь грозным обещаниям.

— А кого еще утвердили? — заинтересовался Итан.

— Да там такая текучка, — пожал плечами Нолан. — Роль Гефестиона, к примеру, все еще вакантна. Уж и не знаю, отчего Морган поторопился заключить со мной контракт, за полуторагодовую верность проекту, что ли.

— Просто он опасался, что ты затребуешь гонорар, эквивалентный суммам за твои последние работы. И тогда он не сможет тебя себе позволить. А, смею заметить, несмотря на то, что на пробах ты все время что-то проливал и ронял, глядел в стол, тряс ногой и, вообще, выглядел полным идиотом, Морган на тебя запал.

— Кло! — укоризненно протянула Рита.

— Спасибо за столь высокую оценку моего актерского таланта! — едко произнес Нолан.

— Всегда пожалуйста! — любезно ответила Клодин.

«Вот гадюка!» — с любовью подумал Нолан. Так само собой получилось, что из всего немалого семейства именно с Кло у него сложились самые близкие отношения, и их бесконечные перепалки и даже ссоры ничуть этой близости не мешали. Сестра оставалась его самым верным другом.

«А может быть, рассказать ей все? — вдруг пришла в голову мысль. — Может быть, вдвоем нам удастся что-нибудь придумать? Кло всегда была сообразительной…» Мысль показалась невероятно заманчивой. Клодин он мог довериться.

— Так кто тогда будет играть Гефестиона? — спросил Итан. — Он ведь самый близкий друг Александра, да?

— Ближе не бывает, — проникновенно сказал Нолан. — Я не знаю. Кастинг не завершен. Хотя…

Он замолчал, задумавшись. Все выжидательно смотрели на него.

— Хотя, — повторил Нолан, — если бы поинтересовались моим мнением, я думаю, что смог бы предложить отличную кандидатуру. В конце концов, если мне предстоит целоваться с мужиком, пусть это будет кто-нибудь знакомый.

Он искоса глянул на Риту.

— Я, надеюсь, не шокировал тебя, мама?

Рита подперла щеку рукой.

— Ну что ты! — меланхолично ответила она. — Меня теперь очень трудно шокировать.

Адам почему-то покраснел и глянул на Итана.

— Не принимайте на свой счет, мальчики, — успокоила их Рита.

— А что, по сценарию Александр открытый гей? — заинтересованно уточнил Итан.

Нолан сделал скучное лицо, а Клодин закатила глаза:

— Да не скажет он тебе ничего! Он контрактом связан.

— Бисексуал он по сценарию! — недипломатично отрезал Нолан. — Давайте уже пудинг есть, что ли.

Домой засобирались, когда уже совсем стемнело. Первыми ушли Итан и Адам. За ними стали прощаться и Нолан с Алисой. Слегка разомлевший от выпитого вина, он утратил бдительность и пропустил удар. Впрочем, тот пришел оттуда, откуда он его совсем не ждал. Провожая их у самой двери и любовно поправляя то шарф на Нолане, то воротник пальто Алисы, Рита вдруг засмеялась и обхватила их обоих за шеи.

— Господи! Какие же вы у меня красивые! Ну, сколько ж уже можно, когда вы решитесь?

— На что решитесь, Рита? — спросила, улыбаясь, Алиса.

— Когда внука мне уже подарите, а?

Дыхание остановилось. Сердце сумасшедше замолотило о ребра. Он с усилием сохранил улыбку на лице. Давай, Нолан, ты хороший актер!

— А чего сразу мы? — пробубнил он.

— Ну, так кто же еще? — всплеснула рукам Рита. — Не на Итана же мне надеяться! Да и у девчонок сплошное затишье на личном фронте.

— Спасибо, мама, что так веришь в нас! — крикнула из гостиной Клодин.

Рита даже ухом не повела.

— Только вы и остаетесь!

— Мы обещаем подумать, — Алиса глянула на него с лукавой улыбкой.

— Да, обещаем, — поспешно согласился Нолан, мечтая, чтобы этот идиотский разговор, наконец, завершился.

— Только не затягивайте, — строго сказала Рита, поочередно глядя то на одного, то на другую. — Я надеюсь, что скоро смогу именоваться бабушкой.

«Ты даже себе представить не можешь, насколько скоро, мама», — мрачно подумал Нолан.

Рождественский обед и смотрины сразу.
Мне понравилась семья Нолана - любят друг друга.
Вот только грядут перемены. Интересно, поменяется ли Рита к Алисе? Хотя, как мать, она всегда будет на стороне сына!

Ирина, спасибо!
_________________

Рита Алису любит, воспринимает ее как члена семьи. Поступок сына станет не самым приятным сюрпризом и для нее.


Вам спасибо! Рада, что история вызывает интерес.

 » Глава 15

— Я всегда подозревала, что мама уронила тебя в детстве, и ты крепко приложился головой. Но чтобы интеллект пострадал настолько! — слова Клодин упали в звенящую тишину, установившуюся после его короткого монолога.

Сестра потрясенно качала головой, глядя на него, как на слабоумного. Нолан молчал. Чего-то подобного он ожидал и внутренне был готов и не к такой реакции.

— Нет, ну ладно, может и находили на тебя затмения, фиг тебя разберешь, свечку ж никто не держал! Но чтобы так, с ходу, с первого раза обрюхатить девицу, которую знал всего лишь несколько часов… Нолан, прости, ты — идиот? — вновь завелась Клодин. — Как такое возможно в наше время?

Нолан молчал. Сейчас она побушует и успокоится, и тогда они смогут поговорить. Надо всего лишь переждать.

— Тебе вообще известно о существовании такой вещи, как презерватив? — с отвращением осведомилась она. — Или ты, снимая трусы, одновременно и мозги в камеру хранения сдаешь?

Нолан молчал.

— Да какого хрена ты молчишь? — окончательно вышла из себя Клодин.

Он вздохнул и ладонью потер лоб.

— А что я могу сказать? Ты кругом права — я совершил самый идиотский поступок в своей жизни.

Сестра, все это время возбужденно метавшаяся по комнате, остановилась, коротко глянула на него и села на подлокотник кресла. По тому, как она это сделала, Нолан понял, что буря миновала. И оказался прав.

— Ладно, — уже своим обычным, спокойным и деловым тоном сказала она, — что ты теперь собираешься делать?

— Если бы я знал, — вздохнув, проговорил он и малодушно добавил: — Может быть, это еще не мой ребенок. Это было-то всего один раз.

— Как видишь, этого оказалось достаточно. А насчет того, что ребенок не твой — это вряд ли. Она же не дура, прекрасно понимает, как легко это сейчас проверяется. К чему такой откровенный блеф? — задумчиво сказала Клодин.

Он и сам не верил в то, что ему пытаются подсунуть чужого ребенка. Как ни крути, а Ким была честна с ним. Он даже не мог закатить традиционную мужскую истерику на тему: «Ты использовала меня!» Пьяный кретин!

— Хорошо, — продолжала размышлять вслух Клодин, — предположим, обе предпосылки верны: она действительно беременна, и ребенок действительно твой. Что из этого следует?

— Песец на мою лысую голову из этого следует, — печально пробормотал Нолан.

Сестра покосилась на его отросшие волосы, встала с кресла и пересела к нему на диван.

— Тебе надо встретиться с ней и поговорить, — сказала она, заглядывая ему в глаза. — Разобраться во всем, выяснить, чего она ждет от тебя. Оговорить ваши будущие м-м-м… отношения.

— Какие отношения? — взвился Нолан. — Не было у нас никаких отношений, нет и не будет!

— Нолан, хотел ты этого или нет, но она ждет твоего ребенка. И у тебя уже есть обязательства по отношению к нему. Поговори с ней. Возможно, вам удастся все утрясти без лишнего скандала. Сам понимаешь, если что-то просочится в прессу...

Клодин устало потерла шею, усмехнулась:

— Да, мама все-таки получит своего вожделенного внука!

— Кло! — он сжал руками голову.

Она поднялась, разгладила несуществующие складки на безупречной юбке, взяла сумку и оглянулась на него.

— Что мы Эли-то скажем? — с тоской проговорила она.

Безмерно благодарный за это «мы», он смотрел на нее глазами побитой собаки. Она вздохнула.

— Ладно, не дрейфь, — решительно сказала она, — все как-нибудь образуется. Для начала просто поговори с ней и выясни ее намерения. Юридическую сторону вопроса я возьму на себя, но я должна знать, с чем нам предстоит работать. Поэтому, пожалуйста, не тяни.

Проводив ее до двери, Нолан вернулся в гостиную, опустился на диван. Неслышно подошел Орион, присел рядом и положил морду ему на колени.

— Такие дела, брат, — проведя рукой по его гладкой шелковистой шерсти, вздохнул Нолан.

Взгляд его упал на журнальный столик, на котором лежали распакованные рождественские подарки. На кожаной обложке ежедневника, подаренного ему Алисой, красовалась надпись: «План по захвату мира». Она всегда любила такие нетривиальные вещицы. Нолан горько усмехнулся. Захватчик, как же! Сам его мир сейчас был на грани катастрофы.

***

— Как же я люблю праздники! — воодушевленно заявил Марк, обрушиваясь рядом с Алисой на видавший виды диван в ординаторской. Диван упруго прогнулся под его весом, отчего Алиса накренилась и ткнулась щекой ему в плечо. Марк не растерялся и обнял ее за талию.

— И как ненавижу первый рабочий день после них! — с чувством завершил он. – Ну, кто поставил на 26 декабря три плановых операции?

— Известно – кто! — пожала плечами Алиса и с хрустом откусила от яблока. — Что там у тебя еще осталось?

— Двойня и патологически узкий таз, — ответил Марк, сосредоточенно наблюдая за тем, как она жует.

Алиса посмотрела на него и неопределенно пожала плечами. Сама она сегодня дежурила в приемном покое, подменяя одного из коллег. Там пока было затишье, и у нее даже появилась возможность устроить маленький перерыв с кофе, яблоком и книжкой.

— Пусти меня уже! — пробубнила она. — Ты мне весь бок отдавил своими слоновьими объятиями.

— Так хоть потискать! — хохотнул Марк.

Она треснула его книжкой по голове и встала с дивана.

— Кстати, ты в курсе, что твоя кандидатура утверждена для участия в международном конгрессе по репродуктивной медицине и бесплодию? — вкрадчиво поинтересовался коллега.

Алиса удивленно оглянулась.

— Первый раз слышу! Это тот конгресс, который пройдет в Санкт- Петербурге? — уточнила она.

— Ну да, мартовский.

Алиса подошла к Марку и поцеловала его в лоб.

— Ты не представляешь, как много это для меня значит! — улыбаясь, прошептала она, глядя ему в глаза.

— Представляю, — проворчал Марк. — Карьеристка несчастная. Дружи с дядей Марком, он все всегда знает. Ладно, жуй свое яблоко, а я пошел работать. У меня, знаешь ли, двойня и узкий таз.

Кряхтя и вздыхая, он поплелся к двери. Алиса снова уселась на диван. Не переставая улыбаться, она заложила руки за голову и уставилась в потолок. На ежегодный международный конгресс такого уровня собирались настоящие светила медицины, люди, чьи имена можно было увидеть на обложках монографий и университетских учебников. Само участие в конгрессе было невероятно престижным, не говоря уже о выступлении на нем. Конечно, как и любой молодой амбициозный врач, она лелеяла мечту когда-нибудь побывать на этом мероприятии, но никак не рассчитывала, что мечта осуществится так быстро. К тому же у нее была еще одна, очень личная причина для радости. Организатором конгресса в этот раз выступал Балтийский институт репродуктологии человека. Институт, которым руководил ее отец. И то, что она окажется там сама, без чьей-либо помощи и протекции…

Ее приятные размышления прервал звонок телефона.

— Я в Лондоне! — Александра была верна своей манере говорить так, словно они расстались пять минут назад. — Через четыре часа у меня рейс. Меня кто-нибудь встретит или мне придется, как бедному родственнику, добираться на такси?

— Встретит! — засмеялась Алиса. — Я тебя встретит! У меня как раз дежурство закончится.

— Прекрасно! Кстати, я рада тебя слышать, — и, не дав больше сказать Алисе ни слова, Алекс нажала на отбой.

Никогда еще Алиса не ждала окончания рабочего дня с таким нетерпением. Приняв и оформив последнюю беспрестанно охающую и стенающую роженицу, она пулей помчалась в ординаторскую переодеваться, едва не сметя по дороге неторопливо плывущую Асию.

— Куда ты так несешься, словно за тобой шайтан гонится?

— Я ужасно тороплюсь! Меня в аэропорту будет ждать очень важный и дорогой для меня гость, — радостно пояснила Алиса. — Я должна успеть встретить.

— Важный и дорогой гость, насколько я знаю, ждет тебя дома, — проворчала Асия. — Вот так и гибнут добрые традиции.

Кофе-пауза с неторопливыми разговорами и восточными сладостями, на которые Асия была большая мастерица и еще большая охотница, служила неизменным атрибутом завершения рабочей смены с момента начала работы Алисы в госпитале.

Пятясь, Алиса умоляюще сложила руки, на что Асия взмахнула пухлой ладошкой:

— Лети уже, птица.

В аэропорт Алиса успела вовремя. Александру она увидела сразу, едва та показалась в зоне прилета.

— Сашка! — крикнула Алиса, вытягивая шею и радостно размахивая обеими руками.

Александра заметила ее, кивнула и стала пробираться через неплотную толпу встречающих.

— Ну, привет! — она крепко обняла Алису, слегка зацепив козырьком кепки.

Надо сказать, что план подруги по превращению в леди потерпел оглушительное фиаско. Не прошло и полугода, как Алекс от женственных платьев и туфель на шпильках вновь с облегчением вернулась к излюбленным брюкам милитари с невероятным количеством карманов, высоким ботинкам и коротким курткам-аляскам из авиационного нейлона. Причем смотрелся весь этот кошмар на ней, как всегда, умопомрачительно.

— Пошли! Ужасно хочется в душ, выпить, поесть и поболтать. Все именно в такой последовательности, — заявила Алекс, передвигая объемную дорожную сумку за спину и очень решительно направляясь к выходу из терминала. Алиса радостно засеменила за ней.

Забросив вещи в багажник, Сашка уселась на переднее сидение и, сняв кепку, швырнула ее назад. Алиса ахнула.

— Что? — испуганно спросила Александра, увидев ее взгляд.

— Ты обрезала волосы!

Вместо шикарной вороной гривы на голове Александры обнаружилась ультракороткая пикси с ассиметричной челкой.

— А, это, — махнула рукой Сашка. — Устала я с ними возиться. Да и когда у тебя неделями нет возможности нормально вымыться, сосульки на голове выглядят несколько неэстетично.

Потрясенно поджав губы, Алиса включила зажигание. Александра откинулась на сидении и широко улыбнулась:

— Вот люблю я Ирландию! Все у вас как не у людей. Руль, и тот не с той стороны!

Алиса рассмеялась.

 » Глава 16

— Боже, какое блаженство!

Затянув потуже узел махрового халата, принадлежащего Алисе, Алекс уселась за стол.

— Я там за две недели одичала совершенно! Воды нет, связи нет, электричество лимитировано. Один раз напросилась к ребятам из ВВС — полтора часа в ванне лежала, пока не околела, никак из воды вылезти не могла. Шикарно живут! К ним попадаешь, как будто в рай. Можно мыться, можно чистить зубы. Вы себе не представляете, какое это счастье — почистить зубы…

Алиса быстро и ловко накрывала на стол, время от времени сочувственно поглядывая на подругу.

— Ты ведь не только в Пакистане была? — внимательно глядя на Александру, вдруг спросил Нолан.

Та посмотрела куда-то мимо него, неопределенно пожала плечами.

— То есть? — насторожилась Алиса.

— Твоя ненормальная подружка прямиком из Кабула вернулась! Где ей в два счета голову ее стриженную могли открутить!

Алиса присела на стул.

— Саш, правда что ли? — спросила она. — Но там же …

— Стреляют там сейчас, впрочем, как и всегда, — завершил мысль Нолан.

— Как догадался-то? — спокойно поинтересовалась Александра.

— Чего тут догадываться? Я фоторепортаж твой на сайте Associated Press видел.

— А я почему не видела? — спросила Алиса.

— Нечего тебе там смотреть! — отрезал Нолан.

Алиса растерянно перевела взгляд с него на Александру.

— Ну, чего ты себе уже кошмаров нагородила! — вздохнула та. — Я мирное население снимала. Люди как люди. Дети, женщины… Чадра эта их синяя…

Александра вдруг замолчала и медленно сглотнула. В ее внезапно расширившихся зрачках плеснулся такой неприкрытый ужас, что Алиса, все это время неотрывно на нее глядящая, отшатнулась. В ту же секунду подруга закрыла глаза, а когда открыла, они вновь были спокойны и безмятежны, как и за минуту до этого.

— Меня сегодня кто-нибудь накормит? — сварливо поинтересовалась она. — Я две недели на консервах и галетах.

За ужином Алекс, не переставая энергично жевать, оживленно рассказывала о том, как жили они в древней, еще Советами построенной гостинице, в которой не работал телефон, из кранов хилой струйкой текла отвратительная желтая вода, умываться которой было противно до омерзения, электричество хаотично появлялось на несколько часов в день, и предугадать, когда голая лампочка под потолком засветится тусклым помаргивающим светом не было никакой возможности. Зато, когда свет появлялся, гостиница оживала. Моментально извлекались запрятанные чайники и кипятильники, и через несколько минут пыльные угрюмые коридоры наполняли ароматы свежезаваренного кофе. Кофе заваривался очень экономно, на полкружки, потому что питьевой воды тоже не хватало. Как и всего прочего. Прочее можно было найти на базаре в нескольких кварталах от гостиницы. Чтобы добраться туда, приходилось на брюки натягивать длинное черное платье, а голову повязывать платком, чтобы не сильно выделяться среди местной «фауны».

А на какие ухищрения они шли, чтобы получить хороший кадр! Снимать приходилось полупрофессиональной зеркалкой, отказавшись от сменных объективов, а то мало ли за что могут принять твою оптику. Стратегические объекты фотографировать запрещено, а поди пойми, где там эти самые объекты, когда половина города все еще в руинах. Правда, в конце концов, она неплохо устроилась, обаяв бородатых ребят с Аль-Джазиры, которые в терроризируемом талибами Афганистане чувствовали себя, как рыба в воде. Жаль, что воспользоваться столь полезными связями ей удалось лишь два раза.

— Вот загребут тебя за пособничество «Талибану», — поморщился Нолан, — будешь знать, с кем дружбу водить.

— Так не загребли же! — пожала плечами Алекс.

— Ты авантюристка! — вынесла возмущенный вердикт Алиса.

Александра стащила с блюда листик салата и с невозмутимым видом принялась жевать. На лице ее было написано: «А то ты не знала!»

— Эх, Алекс, куда тебя понесло! — грустно сказал Нолан. — Какие у нас фотосеты были! Кто меня теперь снимать будет?

— Чего уж там, замутим что-нибудь по старой дружбе! — Александра дожевала салат и добавила. — За соответствующую мзду, разумеется.

Нолан захохотал:

— До чего ты практичная особа!

— Ладно, так и быть, своей любимой модели я организую скидку. Скажем, процента три.

— Шикарное предложение!

После ужина Нолан вдруг засобирался.

— Ты куда? — подозрительно спросила Алиса.

— Не хочу вам мешать. Пойду прогуляюсь.

— В направлении паба, разумеется?

— Разумеется, — охотно подтвердил он. — Ведите себя хорошо. Шампанским не обливаться, стриптизеров не вызывать!

— Какая мысль! — оживилась Александра.

Нолан щелкнул ее по носу, поцеловал Алису и исчез.

Прихватив открытую бутылку вина, они расположились в гостиной. Растянувшись на ковре, Александра тискала восторженно повизгивающего Ориона.

— У-у, кобелина вымахала! — по-русски восклицала она, таская его за шелковистые уши. — Красавец ты мой шоколадный!

Млеющий от таких знаков внимания лабрадор выворачивал морду, стараясь лизнуть ее в лицо. Александра смеялась и трясла головой.

— Джей в свое время угадал с подарком. Ты ему фотку отошли, пусть полюбуется, — предложила она.

— Отсылала. Каждый месяц. С подписями: «Орион — 3 месяца. Орион — 4 месяца». Ну и так далее. Прямо как фото младенца.

— А он?

— Куча смайликов и все, — раздосадовано произнесла Алиса. — В этом вы с ним похожи.

— Они дьявольски заняты сейчас, — успокаивающе произнесла Александра. — Постоянно в разъездах, колесят по Штатам и Канаде. Ему просто некогда.

— Конечно.

При этом голос у Алисы был такой нейтральный, что Алекс поняла: подруга обижена, хотя никогда в жизни в этом не признается.

— А как у вас с Тайлером? — поспешила перевести разговор Алиса.

Александра легла на спину, закинула руки за голову.

— А нас с Тайлером больше нет, — ответила она, краем глаза рассматривая ангела на верхушке елки. И как Алиска его туда водрузила, со стремянки, что ли?

Некоторое время они молчали. Сопел Орион, устраиваясь под боком у Александры, уютно потрескивали поленья в камине, отбрасывая им на лица причудливые отблески.

— Не знаю, что и сказать, — негромко проговорила Алиса.

— Невозможно было дольше тянуть с этим, — ответила Александра, не поворачивая головы.

Она поежилась, вспоминая их последнюю встречу. Как внимательно он слушал, молча глядя на нее своими рысьими глазами. Господи, что за глаза! Настоящая погибель. Никогда она не могла устоять перед ними. Потому и смотрела старательно в сторону, зная, что если зацепится за его взгляд, у нее не хватит мужества довести задуманное до конца. Он выслушал ее короткую речь, не проронив ни единого слова, и лишь, когда она замолчала, переводя дыхание, усмехнулся одной половиной рта.

— Все не так просто, Алекс! — негромко проговорил он, приближаясь к ней. Она попятилась, отступая, пока не уперлась спиной в стену.

— Не так просто, — повторил он, обжигая горячим дыханием ее шею.

…А потом он лениво курил, развалившись на таком, как оказалось, чертовски неудобном диване и наблюдал за тем, как она трясущимися руками пытается застегнуть неподдающуюся молнию на брюках.

— Ты вернешься ко мне, — спокойно сказал он. — Ты всегда возвращалась.

Она с отчаянием тряхнула головой:

— Не в этот раз!

Она брела в свой отель под проливным дождем, не замечая разбушевавшейся стихии. Точка была поставлена. Она избавилась от неопределенности, с каждым днем тяготившей ее все больше и больше. Вот только к облегчению явственно примешивалась горечь. Чертов Тайлер, ему все-таки удалось пробраться в укромный уголок ее сердца…

Алиса протянула ей наполненный бокал.

— Что ж, за новый этап твоей жизни. За то, что у тебя хватает смелости, а может безрассудства, всякий раз начинать все заново. Не каждый бы решился на такое.

— Я что-то не поняла, это ты мне сейчас комплимент или гадость сказала? — подозрительно спросила Александра.

Алиса закатила глаза и покачала головой:

— Пей уже! Такой тост загубила.

— Знаю я твою способность толкнуть спич по любому поводу, — проворчала Алекс, отпивая из бокала. Посмаковала, потянулась к бутылке, разглядывая этикетку.

— Нолан выбирал?

— Обижаешь, — покачала головой Алиса. — За столько лет жизни с ним я уже сама стала настоящим экспертом. Большей частью, конечно, в крепких напитках, но и в вине тоже разбираюсь недурственно. Нравится?

— Женский алкоголизм плохо поддается лечению, — занудно прогундосила Алекс.

— Я в теории, — невозмутимо уточнила Алиса.

Александра допила вино, поставила бокал и, перевернувшись на живот, подперла щеку рукой.

— Рада видеть тебя такой счастливой.

— Это так очевидно? — улыбнулась Алиса.

— Куда уж очевиднее! Ты светишься, как гирлянда на новогодней елке.

— Просто мы почти три месяца вместе. Я уже и не помню, когда такое чудо случалось. Нолан снимался в Ирландии. Роль совсем небольшая, но такая запоминающаяся!

Алиса невольно засмеялась, вспомнив, как однажды он взял ее с собой на съемочную площадку. Она испытала настоящий культурный шок, увидев его в кошмарном пестром свитере, вытянутых трениках и с чудовищной толстой цепью на шее. Нолан отдыхал на съемках этого фильма после года почти беспрерывной работы в Голливуде.

— Колоритнейший персонаж получился! Этакий гопник ирландского разлива, — резюмировала она, устраиваясь рядом с Александрой.

— Не сомневаюсь! Это у Нолана хорошо получается.

— У него все хорошо получается. Он просто талантливый.

Алиса погрустнела.

— Он улетает через неделю. Ричард Морган запускает свой многострадальный проект.

— Разморозил-таки долгострой? — удивилась отставшая от жизни Александра.

— Разморозил, — вздохнула Алиса. — Сама понимаешь, что из этого следует. Мы снова будем с ним на разных континентах. И будем долго. Он так увлечен ролью. Купил монографию про Александра, толстенную, академическое издание. Стонет, но мужественно продирается через специфическую терминологию. Что-то в блокнот записывает, шпаргалку, говорит, сделал.

Она задумчиво погладила задремавшего Ориона.

— За эти месяцы я привыкла жить с ним. Засыпать с ним, просыпаться, ждать его вечером, проводить с ним уик-энд. Привыкла быть его женой. А теперь мне снова придется привыкать быть одной. А это… непросто, — с трудом договорила она и, оставив в покое собаку, сцепила пальцы рук. — Я все чаще думаю о том, что может быть мне, то есть нам… Точнее, я думаю, что мы с ним, возможно, вполне готовы для того, чтобы…

Алиса сбилась и замолчала, покусывая губы. Сашка снизу вверх вопросительно заглянула ей в глаза, и тогда Алиса довела мысль до конца:

— Чтобы попытаться завести ребенка.

 » Глава 17

Лос-Анджелес, январь

Стоя у подножия, он смотрел на практически отвесную скалу. Он специально приехал в Стоуни Пойнт ранним утром, пока здесь еще было безлюдно. Место пользовалось популярностью, и позже непременно начнет подтягиваться народ. В выходные дни на маршрутах порой болталось до двух десятков человек. А такой аншлаг ему был совсем ни к чему.

Он поднимался здесь много раз. Сначала с элементарнейшей верхней страховкой, затем — с уже более экстремальной нижней. Он знал рельеф скалы, как свои пять пальцев, видел каждую зацепку, хорошо представлял себе последовательность движений. Он был готов к тому, чтобы пройти эту трассу соло. Без напарника. Без страховки. И сегодня он ее пройдет.

Отойдя на несколько шагов, Джейден сбросил куртку. Утренняя январская прохлада тут же скользнула под облегающую футболку, отчего он непроизвольно передернул плечами. Хотя о том, что он замерзнет, можно было не беспокоиться. Пока он будет на трассе, этого точно не случится.

Джейден сделал несколько плавных движений шеей, плечами и кистями, разминаясь. Завел согнутые руки за голову, растягивая дельтовидную мышцу, чувствуя, как разогревается тело, наполняется упругой силой. Тщательно растер и растянул каждый палец — от их цепкости и силы будет зависеть его жизнь. Запрыгал на месте, нагоняя пульс, увеличивая общую циркуляцию крови. Сейчас его хорошо тренированное тело, которое он чувствовал до самой мельчайшей мышцы, было единственным его инструментом, способным помочь ему достичь вершины.

Он еще раз проверил, надежно ли закреплен на поясе мешочек с магнезией, и подошел к скале. Приложил обе ладони к прохладному после ночи камню. «Покорись мне!» — нежно, словно любовнице, прошептал он.

Первые метры он прошел очень легко и как-то незаметно для себя. Он не тратил время на поиски подходящего зацепа, все давно было изучено и каждое движение доведено до автоматизма. Было немного странно ощущать непривычную легкость в районе талии, где теперь не было страховочного пояса. Только четыре точки страховки — его руки и ноги. Сейчас он был сосредоточен до состояния абсолютной веры в себя и маршрут. Его внимание было сконцентрировано настолько, что никакая ошибка была невозможна в принципе.

Поднимаясь все выше и выше, он думал о скале, как о чем-то (или о ком-то) родственном, живом, тоже имеющем свое рождение, молодость, зрелость и старость. Эта казалась ему добродушной дамой в возрасте, утратившей молодую заносчивость и непокорность, снисходительно подсказывающей: вот здесь можно взяться за выступ, чтобы переставить ногу, только не налегать всем весом, всей тяжести он не выдержит. Вот там хорошая зацепка, до нее всего лишь два перехвата — и будет пройдена точка невозврата. Теперь вверх проще и короче, чем вниз.

Начали уставать руки. Добравшись до небольшого уступа, он попрочнее утвердился на ногах и, слегка придерживаясь правой рукой, левую свесил вниз, давая ей отдых. Пошевелил затекшими пальцами. И уже возвращая руку на плоскость скалы, вдруг понял, что не видит следующего зацепа. Не видит и все. Потерял последовательность движений.

Опалило горячей волной. Кровь тяжелым молотом ударилась в виски. Засбоило дыхание. Взгляд его отчаянно заметался по серому камню. Совсем крохотная щель вверху слева, вне линии маршрута — это он видел четко. Потянулся, цепляясь пальцами, и… рука сорвалась, в углублении остались лоскуты кожи с подушечек пальцев.

Все тело покрылось мерзкой липкой испариной. Во рту пересохло. Холодный, всеобъемлющий ужас не давал вздохнуть. Скала вдруг ожила, закачалась, запружинила под ним, отталкивая незваного гостя. Спиной ощущая разверзшуюся бездну, он изо всех сил вжался в неприветливый камень, закрыл глаза и ясно, словно на экране, увидел собственное изломанное, с неестественно вывернутыми конечностями, изодранное в кровь тело у подножия. Окончательно и безнадежно мертвое.

Психологический блок — так это называется. Он читал об этом и не раз слышал от более опытных экстремалов, практиковавших фри соло. Когда тело реагирует на мысль о падении так, как будто это уже произошло. Как итог — парализующий страх и невозможность двигаться дальше.

Джейден несколько раз глубоко вдохнул и медленно выдохнул, унимая внутреннюю дрожь. Он не сорвется. Он прочно стоит на уступе, он отдыхал здесь десятки раз. Медленно, очень медленно Джейден оторвал потную руку от скалы, потянулся к мешочку, висящему на поясе, раздавил между пальцами шарик магнезии. Затем поднял голову и почти сразу увидел потерянный зацеп. Как он мог не заметить его раньше? Вот же он, предварительно промагнеженный во время его прошлого восхождения. Для того, чтобы дотянуться до него, достаточно перенести ногу выше, на этот скальный выступ.

Он занес ногу и попробовал выступ ступней. Скользко, но удержаться можно. Рука дотянулась до зацепа, и он крепко сжал на нем все пять пальцев, поставленные в ряд. Кисть при таком положении способна поддерживать значительно большую нагрузку. Подтянулся, чувствуя, как отступает страх, а внутри стремительно разрастается чувство освобождения. Рухнули стены той маленькой тюрьмы, в которую он был заключен на бесконечно долгие минуты, и которые не давали ему двинуться с места. Ноги перестали подрагивать, железной твердостью налились пальцы, тело стало почти невесомым. Через несколько минут Джейден был на вершине.

Усталости не было. Был почти физически ощущаемый восторг. Эйфория. Он смог, он поднялся, он не отступил. Там, внизу у подножия скалы он, пожалуй, не ответил бы на вопрос, что же привело его сюда. Поиски сильных впечатлений? Самоутверждение? Желание нащупать предел прочности? Или ему просто была необходима встряска для того, чтобы почувствовать себя живым?

Здесь же, на вершине, он понял, что получил в результате своего восхождения. Свободу. Безграничную, абсолютную свободу. Движений, мыслей, желаний.

Он чувствовал себя обновленным, переполненным жизненной силой. Подставив лицо прохладному ветру, он в широком объятии раскинул в стороны руки и крикнул:

— Я! Все! Могу!!!

***

Зверски хотелось есть. Просто до головокружения. Проблему надо было решать. Джейден вырулил на Топанга Каньон бульвар, который связывал обиталище скалолазов Стони Пойнт Парк с Чатсуортом — одним из районов на севере Лос-Анджелеса. В нескольких кварталах отсюда на Партения-стрит находился уютный ресторанчик, обнаруженный им во время одной из прошлых вылазок. Беззастенчиво воспользовавшись своей узнаваемой внешностью, Джейден дальновидно завел крайне полезные знакомства среди персонала ресторана, не избалованного посещениями медийных персон. И теперь он рассчитывал на лояльность метрдотеля Генри, так как в своих скальниках и спортивных шортах явно не вписывался по дресс-коду в обстановку вполне презентабельного заведения.

Генри оказался человеком вполне понимающим. Сдержанно кивнув, он провел Джейден за угловой столик, где тот с облегчением и устроился. Ожидая, пока принесут заказ, и все еще пребывая в приподнятом настроении, он быстро набрал смс в меру непристойного содержания и отправил его Мие. Ответ пришел незамедлительно, и был он настолько откровенен, что Джейден тихо засмеялся.

Она забавляла его, эта пухлогубая куколка с выдающимися формами и совершенно неконтролируемым темпераментом. Она была еще совсем юной, во многих вещах неопытной и неумелой, однако этот недостаток охотно компенсировала безудержной страстностью и жаждой экспериментов. В постели она доводила его до полного изнеможения.

— Тебя посадят! За совращение несовершеннолетних, — ухмылялся Тайлер, щуря распутные глаза.

— Не-а, ей — восемнадцать. А по законам штата Калифорния восемнадцать лет есть возраст сексуального согласия, — лениво отвечал юридически подкованный Джейден.

— То-то она на все согласна. И даже больше! — хохотал Тай.

Джейден видел, что брат и сам не прочь замутить с фигуристой старлеткой. Время от времени тот начинал нарезать вокруг нее круги, словно голодная акула возле потенциальной добычи, совершенно дезориентируя этим бедную Мию и неимоверно веселя Джея. Ревности не было, даже собственнические инстинкты молчали. Потому что не было чувств. Малышка Мия дарила наслаждение его телу и оставляла совершенно глухой его душу.

Джейден повернул голову, взглянув в окно. Яркое калифорнийское солнце слепило глаза. В этом году январь был удивительно теплым, днем столбик термометра поднимался до 63-65 градусов*. А в Ирландии лежал снег. Впервые за последние годы.

…Она поздравила его с днем рождения. Нашла для него милые, теплые, дружеские слова. И прислала очередную фотографию, как делала это каждый месяц, где на фоне солидного сугроба обнимает выросшего пса. Оба выглядели на фото абсолютно счастливыми — и Алиса, и собака. Щенка звали Орионом. «И не спрашивайте почему! — заявила она еще тогда, летом. — Просто нравится!» Она улыбалась немного лукаво, а он, не отрываясь, смотрел на ее губы, чувствуя, как у него сносит крышу от желания их поцеловать. Ситуацию спас, как всегда, бдительный Тайлер, который бесцеремонно влез между ними с какой-то своей очередной шуткой.

Он не видел ее больше четырех месяцев, искренне надеясь, что время притупит воспоминания, сотрет ее образ из его памяти. Он отгородился от нее стеной не слишком вежливого молчания, оберегая свое душевное равновесие. Но она напоминала о себе сама, высылая забавные фотоотчеты о том, как растет щенок. И он вынужден был реагировать. Хотя бы этими дурацкими смайликами.

Принесли заказ. Вспомнив о том, что очень голоден, Джейден с энтузиазмом придвинул к себе тарелку. Краем глаза отметив движение в зале ресторана, он без особого интереса поднял голову и… застыл, не донеся вилку до рта.

За столик возле стены усаживалась молодая пара. Темноволосая, явно находящаяся на последних месяцах беременности женщина была Джейдену незнакома. А вот ее спутник… Нет, тут ошибки быть не могло. Ее спутника он знал очень хорошо.

____
* 63-65 градусов по Фаренгейту — примерно 17-18 градусов по Цельсию

 » Глава 18

Наверное, где-то в глубине души у него все же жила совсем крохотная надежда, что все это не самый умный розыгрыш. Просто микроскопическая надежда. Но она была окончательно и бесповоротно погребена под грузом неопровержимого в своей очевидности аргумента.

— Как ты себя чувствуешь? — выдавил, наконец, Нолан, с трудом заставляя себя поднять глаза.

Глядя в раскрытое меню, Ким зябко куталась в кашемировый кардиган. Выглядела она откровенно плохо: отечное, одутловатое лицо какого-то нездорового желтоватого цвета, темные пятна пигментации вокруг губ, худое, словно изнуренное неведомой хворью, тело с острыми выступающими ключицами и тонкими руками-веточками. И этот круглый, вызывающе торчащий живот, на который Нолан просто не мог смотреть. Хотелось по-детски зажмуриться, спрятаться.

— Ну, не так плохо, как выгляжу! — усмехнулась Ким.

— Ты вовсе… — неискренне запротестовал было он.

— Брось, Нолан, — она взмахнула прозрачной кистью, — я регулярно гляжусь в зеркало. Тезис о том, что беременность красит женщину — явно не про меня.

Она смотрела на него устало и немного иронично. Нолан видел, что она прекрасно поняла причину, по которой он приволок ее в этот ресторан, расположенный за тридевять земель от центра Лос-Анджелеса на севере долины Сан-Фернандо. Когда-то ресторан ему показал Джей, позиционируя его как укромное местечко с отличной кухней. Впрочем, отличная кухня сейчас меньше всего волновала Нолана.
Ким сама пришла ему на помощь.

— О чем ты хотел поговорить, Нолан? — спокойно спросила она, откладывая меню.

— О твоем ребенке, — ответил он.

Если ее и задело это «о твоем», виду она не подала. Разве что выпрямилась несколько напряженно.

— И что именно тебя интересует?

Нолан откинулся на стуле. Ходить вокруг да около смысла не было.

— Пойми меня правильно, Ким, — он побарабанил пальцами по столу, — но я должен спросить. Ты абсолютно уверена, что я имею отношение к этому ребенку?

Ким кивнула:

— Абсолютно. Если это для тебя важно, мы можем сделать тест после того, как он родится. Сейчас это опасно для ребенка. Прости, рисковать я не готова.

— Еще бы это не было для меня важно, — пробормотал Нолан.

— Послушай, — серезно сказала Ким, — мне кажется, ты не совсем верно оцениваешь ситуацию. Я совершенно ничего не жду и не требую от тебя. Ты свободен от любых обязательств. Считай, что я просто воспользовалась твоим э-э-э… биологическим материалом. Ну, как в банке спермы.

Он смотрел на нее во все глаза.

— Биологическим материалом, значит, - пробормотал ошарашенно и, помедлив, спросил: - Почему я?  Мы не так долго были знакомы и уж тем более не были парой. Почему именно меня ты выбрала для столь м-м-м… ответственного шага?

— Если я скажу, что ты мне нравишься, это тебя устроит?

Пожалуй, впервые такое признание не польстило ему, а откровенно напугало. Ким явно забавлялась его растерянностью.

— Ладно, расслабься, — улыбнулась она. — У меня не было особого выбора.

— Как это? — подозрительно спросил Нолан. — Что ты имеешь в виду?

Она отпила кофе из крошечной чашечки, водрузила ее на середину блюдца. Заправила темную прядь за ухо. Словно эти простые жесты помогали ей собраться с мыслями.

— У меня преждевременное угасание функции яичников, — сказала она, глядя в сторону. — Не самый приятный диагноз в тридцать три года.

— Что это значит?

— Это значит, что забеременеть для меня не просто проблематично, а скорее невозможно.

— Не понимаю, — Нолан чувствовал себя дураком.

— До нашей с тобой встречи я полгода сидела на сильнейших гормонах. Шансы все равно были невелики, но попробовать стоило. Пойми, у меня не было времени искать кого-то, чтобы выстраивать серьезные отношения. Да и не так это просто, — очень по-женски вздохнула она. — Поэтому я и попросила тебя об услуге. Впрочем, тебе и стараться-то долго не пришлось.

«Это точно», — с отвращением подумал Нолан и сник.

— Ким, я совершенно не был готов оказать тебе эту услугу, ты понимаешь? — произнес он, сдерживаясь изо всех сил. — Я до сих пор не понимаю, как это произошло. Я выпил… достаточно много…

Он в замешательстве потер затылок, взъерошив волосы.

— Черт возьми, я не просто выпил, я вообще в ноль был! Я и процесс-то сам не помню! Тебе не кажется, что такое состояние не совсем подходящее для зачатия?

Ким грустно смотрела на него.

— У меня не было выбора, Нолан, — повторила она. — То, что все получилось именно в тот раз — это настоящее чудо. Другого шанса у меня просто не могло быть. Я понимаю, о чем ты думаешь. Я прошла все необходимые обследования, сделала узи, с ребенком все в порядке, он развивается нормально.

Нолан нерешительно взглянул на нее.

— И… ты уже знаешь, кто там?

Она улыбнулась, нежно погладила живот:

— Там мальчик.

Некоторое время они молчали. Нолан пытался как-то принять сказанное. Получалось плохо. Его сознание, бунтуя, отказывалось признавать собственное родство с существом, которое скрывалось сейчас внутри сидящей напротив женщины. Недоверие, нежелание, отторжение и почти брезгливость одолевали его, ужасая, вызывая стыд и желание побыстрее покончить со всем этим.

— Хорошо, — возможно, несколько резко произнес он. — Я все понял. Я открою счет в банке на твое имя. Ни ты, ни ребенок ни в чем не будете нуждаться.

Ким возмущенно вздернула подбородок.

— Я достаточно хорошо зарабатывала, чтобы обеспечить собственного ребенка. Я уже несколько раз повторила, что мне от тебя ничего не нужно.

— Может, я и произвожу впечатление полного придурка, но я не подлец, — Нолан сморщился, отчего брови совершенно сошлись на переносице. — И если уж так случилось, у меня тоже есть определенные обязательства перед ним. Буду откровенен. Мое будущее так называемое отцовство не радует меня. Более того, подобная перспектива ставит под удар мои отношения с очень дорогим для меня человеком. Я не могу ее потерять. Поэтому я вынужден просить тебя об одной вещи.

Нолан взглянул на Ким. Та спокойно ждала продолжения.

— Я буду благодарен, если ты сохранишь в тайне имя отца ребенка, — завершил он.

Ким смотрела на него, слегка прищурив глаза.

— Хорошо, — просто сказала она.

Нолан сглотнул и выдохнул. Сам не зная почему, он поверил ей. Видение газетной полосы с вопящим заголовком «Я беременна от Нолана Хьюза!» наконец-то отпустило его. Ким совсем не производила впечатления человека, который станет кочевать по ток-шоу с сенсационными заявлениями.

— Спасибо, — пробормотал он.

Взяв салфетку, он быстро записал длинный ряд цифр.

— Это номер телефона моей сестры Клодин, — сказал он, протягивая салфетку Ким. — Если тебе вдруг что-то понадобится, ты можешь связаться с ней. Она в курсе.

Ким кивнула, спрятала салфетку в сумочку. Придерживая рукой живот, неловко поднялась. Нолан встал вслед за ней.

— Не провожай меня, — повела она плечом. — Я доберусь на такси.

Она сделал несколько шагов в направление выхода, потом остановилась и, не оглядываясь, произнесла:

— Если тебе интересно — он родится в начале марта.

***

Определенно чувствуя себя человеком-невидимкой в своем углу, Джейден наблюдал за Ноланом и его спутницей. Их общение совсем не походило на свидание, да и на деловую встречу тоже. Нолан явно нервничал. Он потирал переносицу, морщился, хмурил брови, ерошил волосы, откидывался на стуле и вновь наклонялся к своей спутнице. Женщина держалась спокойнее. Она сидела почти неподвижно, лишь время от времени каким-то трогательно-оберегающим жестом кладя руку на свой выступающий живот.

Джейден не слышал, о чем они разговаривали, но судя по красноречивому выражению лица Нолана, речь шла не о самых приятных для того вещах. Впрочем, не нужен был ни тонкий слух, ни телепатические способности, чтобы понять суть проблемы. Все поведение приятеля лишь подтверждало догадку.

«Режьте меня, — залпом допивая воду из высокого стакана, подумал Джей, — но ирландец явно собирается примерить на себя роль папаши. И что-то не заметно, чтобы он этому сильно радовался».

Открытие было, мягко говоря, ошеломляющим. Настоящая буря бушевала сейчас в душе Джейдена. Затейливым клубком переплетались в нем нити самых разнообразных чувств: и сочувствие другу, который сейчас безуспешно пытался найти выход из такой нежеланной ситуации, и недоумение, как подобная ситуация вообще могла сложиться, и колкое, как озноб, предчувствие надвигающейся беды, пускай чужой, но все же… И самая настоящая боль от ожидания той боли, которую предстоит пережить ей…

С внезапно охватившей его яростью, Джейден сжал кулаки, чувствуя, как огнем обжигает травмированные пальцы. На белом пластыре тут же проступили кровавые пятна. «Сукин сын! — в бессилии подумал он. — Какой же ты сукин сын, Нолан!»

Увидев, что женщина встает, Джей отпрянул, откидываясь на стуле и прячась в тени колонны. У него не было никакого желания попадаться Нолану на глаза. Он подозревал, что того вряд ли обрадует их встреча, и совсем не желал провоцировать его на какие-либо объяснения, одинаково неприятные для них обоих.

Краем глаза Джейден следил за тем, как спутница Нолана покидает ресторан. Сам Нолан в глубокой задумчивости вновь уселся за столик. Некоторое время он смотрел на стоявшую перед ним тарелку, к содержимому которой так и не притронулся за все время встречи. Затем, словно вспомнив что-то, достал из кармана телефон. Коротко переговорив с кем-то, он кивком подозвал официанта и, расплатившись, вышел из ресторана.

Джейден расслабленно съехал по спинке стула. Тупо ныли ободранные пальцы. «Тай будет орать!» — отрешенно подумал он. Тайлер терпеть не мог, когда он отправлялся в горы без него. Обычно они или поднимались в связке, или брат страховал его внизу. Если же Тайлеру станут известны подробности его сегодняшнего восхождения, грандиозного скандала не миновать.

Джей пытался заставить себя переключиться на насущные проблемы. Но это оказалось не так просто. Одна мысль настойчиво и неодолимо вгрызалась в сознание, и он был бессилен избавиться от нее. Мысль, омерзительно-низкая и такая ужасающе-простая в своем воплощении.
Эли… Если она узнает…

Он закусил губу. Похороненная давно и, казалось, навеки в самой глубине его существа робким огоньком вспыхнула надежда.

 » Глава 19

Калифорния — Дублин, весна

Едва сдерживая душераздирающий зевок, Нолан уныло следил за тем, как капитан Кроу раскладывал на грубо сколоченном столе наглядное пособие для очередного занятия по стратегии.

— Греки… — он придвинул к Нолану горку палочек.

— Колесницы… — внушительная кучка колец от алюминиевых банок из-под пива.

— Военачальники … — крышки от бутылок из-под того же продукта.

Дональд Кроу сел за стол напротив и выжидающе уставился на ирландца. Его прищуренные глаза под белесыми бровями смотрели проницательно и слегка насмешливо. Отношение к «этим штатским» было красноречиво написано у него на лице.

— Нолан, ты должен понять суть военной стратегии Александра до того, как поведешь войска в бой, — проникновенно сказал он. — Мы обсуждали это не раз. Теперь твоя очередь — просвети меня.

«Зануда!» — подумал Нолан, подгребая к себе весь стратегический мусор. Разложив сучки живописной лесенкой и пристроив сбоку крышку от «Будвайзера», Нолан ткнул в композицию пальцем:

— Вот пехота македонцев, здесь, на правом фланге — Александр.

— Верно, — кивнул капитан. — А где Парменион?

Нолан передвинул еще одну крышку.

— За войсками. Таким было расположение фаланг, когда Александр принял бой.

Капитан Кроу удовлетворенно хмыкнул. Впрочем, по лицу его было видно, что он ни на секунду не уверовал в военный гений Хьюза. Скорее в очередной раз признал за ним наличие цепкой памяти, которая спасала актера от едких комментариев и нелицеприятных эпитетов.
Сдвинув македонские войска в сторону, капитан расстелил на столе огромную карту с нанесенными на нее стрелками, обозначающими направления походов Александра.

— А теперь поговорим о снабжении.

Нолан едва не застонал.

— Ты должен усвоить одно, — неторопливо начал вредный старикан. — Хороший военачальник, независимо от маневров войск, всегда зависит от снабжения…

Вот уже две недели Нолан торчал на уединенном ранчо у подножия гор за пределами Лос-Анджелеса. На подобной изоляции настоял Ричард Морган.

— Вхождение в роль — процесс длительный, — ласково сказал господин режиссер. — А здесь тебе будет проще избежать тех неприятностей, в которые ты регулярно влипаешь. Да-да, понимаю, — закивал он головой, видя, что Нолан собирается возразить, — ничего серьезного, ты просто любишь покутить. Именно поэтому ты здесь. Во избежание, — твердо завершил Морган.

«Иезуит!» — мрачно думал узник, сидя в дверях трейлера с книгой на коленях. Литературой его в избытке снабдил оксфордский профессор Роберт Льюис — самый главный в мире специалист по Александру Великому.

— Вот, дорогой, — пропыхтел он, сгружая книги на стол, — просвещайся, впитывай.

Количество томов впечатляло.

— Я все это должен прочитать? — уточнил Нолан.

Роберт посмотрел на книги, затем на Нолана и снова на книги. Подумав секунду, резво разложил литературу по двум неодинаковым стопкам.

— Это — прочитать, — постучал он по правой стопке, которая была пониже, — а эти — хотя бы полистать. В общем, расширяй кругозор.

И Нолан расширял. Вначале не очень охотно, не желая мириться с принуждением, но постепенно все более и более втягиваясь, погружаясь в далекий, загадочный, такой непохожий на наш мир Древней Эллады. Теперь каждую минуту, свободную от тренировок и занятий, он посвящал чтению. За достаточно сухими строками академических монографий он постепенно начинал видеть живой образ великого царя. Читая, изучая, делая выписки, размышляя, Нолан все больше понимал, что именно его ждет. И мысль о том, как одолеть эту роль, уже не вызывала у него такого смятения.

Однако безжалостный Ричард, нагружая интеллект будущего царя, не забывал и о бренном теле.

— Я знаю, что заманить тебя в тренажерный зал возможно разве лишь в том случае, если там начнут разливать «Гиннес», — заявил Морган, — поэтому получи и распишись.

И представил Нолану троих, которые отныне составляли кошмар его жизни.

Особенно доставалось ирландцу от невысокой крепкой девушки с романтичным именем Джульетта, которая оказалась инструктором по рукопашному бою и специалистом по холодному оружию. В первый же день она зажала стальными пальцами складку на его животе и серьезно сказала:

— А вот от этого придется избавиться.

Нолан покраснел. Имея от природы все, что другие достигали упорными тренировками, он никогда особо не заморачивался поддержанием собственной физической формы. Теперь же ему вдруг стало очевидно, что даже тонкая прослойка обывательского жирка как-то не совсем уместна на теле античного воина.

— Гонять буду до потери пульса, — честно предупредила Джульетта. И от слов своих не отступала.

На первых порах ему казалось, что его намеренно истязают. Тело его было покрыто синяками, проявлявшимися в самых неожиданных местах. Нещадно горела обожженная на солнце в первые же дни спина. Вечером без сил валясь на узкую кровать в трейлере, он чувствовал, как болят все мышцы, даже те, о существовании которых он и не подозревал.

— Мы покажем тебе, что значит суровая жизнь! Суровая жизнь не убивает — это важный урок, — улыбалась Джульетта, легко выворачивая его руку, отчего он пропахивал носом грядку в калифорнийской пыли.

— Я докажу, что мир не вращается вокруг твоей ирландской задницы! — вторил ей капитан Кроу, начиная очередную лекцию.

Один лишь Десмонд Рулфс, тренер по верховой езде, не выступал с декларациями.

— Я научу тебя сидеть на коне, — просто сказал он, и Нолан было уже облегченно перевел дух.

Верховой езде он обучался еще в юности во время съемок в своем первом голливудском проекте — проходном вестерне с не самой удачной прокатной судьбой. Но и здесь его поджидал сюрприз. Македонцы не знали ни седел, ни стремян. Так что все прелести езды по-македонски он прочувствовал собственной пятой точкой.

— Задница болит, — скупо жаловался он тренеру.

— Хорошо, — серьезно кивал Десмонд. — Так и должно быть.

Спустя несколько дней после начала тренировок Нолан впал в задумчивость. Задница задницей, но вот кое-что другое надо было обезопасить любой ценой, иначе всем планам Алисы касательно продолжения рода Хьюзов, в которые она робко посвятила его в одну из ночей накануне отъезда, так и суждено будет остаться планами. Нет, у македонцев определенно что-то было под туникой, иначе они из-под своих Гавгамел возвращались бы с таким омлетом, что тут уж ни до наложниц, ни до евнухов. И озадаченный Нолан закопался в первоисточники.

К концу второй недели Нолан понял, что у него, наконец, открылось пресловутое второе дыхание. Боль никуда не исчезла, в конце дня он по-прежнему чувствовал себя выжатым и измотанным до предела. Однако что-то изменилось в нем самом, изменилось его отношение к собственным ощущениям. И боль, и усталость стали приносить ему удовлетворение, начинали входить в привычку, и он чувствовал, что способен уже достаточно долго выдерживать подобное состояние. Ричард оказался прав: невозможно было сыграть воина, не став им.
Тем не менее, несмотря на то, что тело притерпелось к нагрузкам, душа требовала хоть короткого, но отдыха.

— Джей, — прячась за конюшней от бдительного поборника трезвости капитана Кроу и старательно прикрывая трубку рукой, проговорил Нолан, — приезжай!

Джей все понял правильно.

— Во сколько? — лишь уточнил он.

— В семь здесь уже никого не будет.

В десять минут восьмого Джейден стоял перед трейлером.

— Ты читаешь! — восхитился он и, наклонившись, бесцеремонно приподнял книгу, разглядывая обложку. — Квинт Курций Руф «История Александра Македонского», — озвучил он название и уставился на Нолана, приподняв бровь.

— По-твоему, я только этикетки на бутылках читать умею? — проворчал Нолан. — Кстати о бутылках. Где продукт?

Джейден усмехнулся:

— В машине.

Джейден был едва ли не последним из актерского состава фильма, утвержденным на роль. Нолан и сам не ожидал, что его, как бы между делом брошенные, слова о подходящей кандидатуре окажутся решающими. Джейден Росс был утвержден на роль ближайшего сподвижника царя практически без проб. Кастинг на проект «За край Ойкумены» завершился. За это следовало выпить. Выпить следовало еще за массу других вещей, длинный список которых накопился у Нолана.

Расположились за тем самым столом под платаном, где проводил свои занятия Дональд Кроу.

— Ну, как? — обтекаемо поинтересовался Джей, недоуменно заглядывая в коробку с македонской пехотой и персидской конницей.

Нолан сдвинул коробку на край стола, пожал плечами и закурил.

— Как-как… Старый хрен Кроу регулярно заставляет меня усомниться в собственных умственных способностях, меня каждый день избивает женщина, а зад начинает болеть от одного только вида лошади. По ночам мне снятся бесконечные ряды македонцев в юбках на пару с бородатыми персами, а противный Ричард каждую неделю норовит принять у меня экзамен на предмет знания эпохи. Ах да, и секса у меня не было полтора месяца.

— Возмутительно! — посочувствовал Джейден, насмешливо щуря небесные глаза. — И как ты справляешься?

— Смешно! Тебе смешно! — горько проговорил Нолан, вздернув брови фирменным домиком. — С такой интенсивной подготовкой царь рискует загнуться еще до начала своей блестящей полководческой карьеры. Короче, наливай! — логично завершил он.

Против коварных ожиданий ирландца банку Джейден Росс держал великолепно. Воистину, талантливый человек талантлив во всем. В какой-то момент Нолана охватил охотничий азарт. Да быть того не может, неужели он не одолеет хлипкого янки! Быстро оценив физические кондиции приятеля и количество оставшейся выпивки, он принялся грамотно чередовать правильные дозы виски с не менее правильными дозами пива, с интересом ожидая реакции. Но будущий гиппарх сдаваться не желал, лишь стекленея взглядом и все больше походя на деревянного Пиноккио. «Однако!» — с угрюмым уважением подумал Нолан, чувствуя, как и его самого потихоньку начинает забирать. В момент, когда Нолан был уже готов признать почетную ничью, Джейден внятно произнес:

— Все! — и с глухим стуком уронил голову на стол.

— То-то же! — мстительно пробормотал царь, взваливая бесчувственное тело на плечи и таща его в направлении трейлера. — Будешь знать, с кем пить!

Сгрузив свою ношу на постель, он вновь выбрался наружу, расслабленно уселся на ступеньке. Закурив, Нолан удовлетворенно оглядел батарею пустых бутылок и банок из-под пива на столе. Возможно, зря он так безжалостно споил сегодня Джея. Завтра он ему понадобится. На уик-энд у Нолана были свои тайные планы.

Он поднял лицо, взглянул на темное калифорнийское небо, украшенное россыпями звезд, и улыбнулся. Грандиозные планы…