1 2
Анастасия Благинина:
» Анонс будущей темы (романа).
Анастасия Благинина:
» 3-я глава.
***
Эпизод третий. "Над всеми сгущаются тучи".
Артём понял, что Виктория Павловна исполняет свой врачебный долг, но твёрдо решил действовать по-своему. Саше и Вике об этом знать необязательно. Это они делят мир на чёрное и белое с вкраплениями семи цветов радуги. Ракитин же давно понял, что в каждом есть и плохое, и хорошее. Но в бабах чёрной гнили больше. В этом мужчина убедился на собственном опыте. Артём Станиславович никогда раньше не обращался к своему родному дяде по-материнской линии, помня из рассказов покойного деда и тётки, сестры матери и дядей, что Феликс Радиславович в девяностые занимался рэкетом. Его даже обвиняли в одном скандальном и печально известном рейдерском захвате, но милиция в то время не смогла доказать его прямую причастность, да и ментов была уйма, которые теснили честных и принципиальных сотрудников Органов внутренних дел. Только вот Феликс непростой человек, и задаром своих ребят не даст никому. Хоть и родному племяннику, которого вырастил после смерти его матери и жестокого убийства отца. Артём подумал о Таисии. Если Феликс тайком за ним следит, то про Тасю, Саню и Викторию Павловну прознать сможет. А этого Артёму совсем не хотелось. Конечно, была малейшая надежда, что брат матери отошёл от былых криминальных дел, но как циничный реалист, иллюзий на сей счёт не питал. Лучше Феликсу про Таисию Викторовну Клёнову не знать. Для её блага. С другой стороны, Артём ни на минуту не забывал, что когда-то именно плохой дядя Феликс спас его от реального тюремного срока. Задолго до того, как Артём застал Зинаиду в постели со своим сослуживцем, молодым самцом. На Артёма тогда нашло. Хотел из дедова ружья "положить" и того бегунка по-чужим бабам, и жену, которая подобно проститутке, раздвинула ноги для другого. У него до сих пор перед глазами стоИт эта сцена для порнухи. Самое противное: мать за этим занятием на дня два позже увидел Денис. Какой пример эта дрянь подала подрастающему сыну?! Это теперь он взрослый шестнадцатилетний парень, а не сопливый пацан двенадцати лет. Зинка отрицать ничего не стала, но и не раскаялась, мотивируя причину своего бл@дства тем, что ей осточертело мотаться по-гарнизонам, городам и весям, а тут симпатичный молодой мужик, а не вечно недовольный муж-морализатор. Настроение Артёма было таким, что другой на его месте полез бы в петлю. Но мужчина вспомнил о сыне, которому ещё тяжелее. Теперь всё немного устаканилось, но горечь предательства глубоко внутри занозой засела. Нельзя сказать, что Ракитин стал лютым женоненавистником, но доверие к слабому полу потерял. Виктория Павловна Елфимова, молодая врач-реабилитолог первая, к кому очерствевший и озлобленный на весь мир Артём увидел обычную красивую девушку, а не потенциальную предательницу, готовую лечь под любого, кто первым пригреет. Если Санька решит с ней сойтись, не смотря на их аховую ситуацию, - ему крупно повезёт. Мысли Артёма переключились к Таисии. Ведь первым он попал именно к ней на приём. И эта женщина его удивила. Реально. Обычно дамы на него иначе реагируют. А Тася смотрела куда-то сквозь. Восприняла, как очередного пациента. Это резануло. Гордячка или как он в бабах, она в мужиках разочаровалась?! Такая мысль сидела в голове Ракитина долго. Вика, вероятнее всего, о подруге трепаться не будет. Слишком правильная. Прям как его друг Саня.
- Алло, Феликс? Ясен пень. Узнал. Богатым не буду. Да и хрен с этим! Мне помощь твоя нужна. Нужно одного мудака перевоспитать. Не на убой, как тебе нравится, но чтоб та гнида запомнила, кого можно трогать, кого - нет. Я тоже присоединись позже. Хочу его рожу видеть, когда на себе испытает то, что сделал с другим человеком. Пытался сделать. Вот в чём суть. Поможешь?
Феликс согласился, но сказал, что есть условие. Артём наспех поблагодарил родственника, и нажал на "Отбой". Дорого же ему будет стОить эта услуга. Так недолго на нары загреметь или пулю в лоб схлопотать. Артём Станиславович не стал на этом зацикливаться, но риски придётся анализировать. В криминальные разборки бывшему военному Ракитину влезать не хотелось. Ведь он теперь и над маленькой Катюхой, внучатой племянницей опеки добивается. Ведь её настоящий дед, его родной старший брат, недавно угорел в бане. Ходят слушки, что не "угорел", а сгорел. Арсений Станиславович любил крепко так выпить. Вроде очевидная причина: несчастный случай. Но сам Артём так не считает. Арсений был должен Феликсу. Дочь с ним давно не общалась, а после собственной смерти связь между почившими отцом и дочерью прекратилась. Отец Кати укатил на Север, работать вахтовым методом. Только скорее всего, ему просто нереально трудно смотреть в глаза маленькой осиротевшей дочке, которой грозит детдом. Потому Артём сразу же после печального известия о Лизе, мамы Кати, начал собирать документы. На оформление опеки над Катей. Случай исключительный. А так-то да. Одинокому мужику с шестнадцатилетним сыном никто в здравом уме на удочерение четырёхлетнюю малышку не отдаст. Мало ли?! Вике вообще досталось, похоже. За что?! У Артёма не было ответа на этот вопрос. Да и у Санька не было. Да вот только Ракитин заметил, что нехило Сашку с предательницы Ирки на Вике замыкает. Он ведь занятой и творческий человек. А девушку в беде не бросил. Может, что и сладится у них.
***
- Вика, Вы как себя чувствуете? - уже сидя за рулём, спросил меня Александр Игоревич, а мой пациент куда-то уехал по-делам. - Вам не холодно? Машина не успела прогреться.
- Нормально, - ответила я. - Ещё раз спасибо. Если бы не Вы...
- Если бы не Артём, - поправил меня Скрябин. - Вы его не бойтесь. Артём мужик с тяжёлым характером и сложной жизненной историей, но друг хороший, и за спинами чесать языком не любит.
- Я заметила, - отвечаю ему, поражённая тем, что так спокойно могу общаться с тем, кто покалечил моего брата.
- Виктория Павловна, - обратился вновь ко мне Александр. - Вика, я прошу прощения, что так случилось с Алексеем. По-моей вине.
- Приняты извинения, - говорю я спокойным тоном. - У Вас из-за меня тоже могут быть проблемы. Кирилл злопамятен. Не удивлюсь, что уже успел как-то подгадить. А куда мы теперь едем?
- По-хорошему, Вам нужно в больницу. Но Вы сказали, что с Вами сделать тот подлец ничего не успел. Хочу Вас отвезти в мою мастерскую. Там работаю и в экстренных случаях ночую. Не бойтесь. У меня нет намерения к Вам приставать.
- Я не из пугливых, - отвечаю я. - Не похожи Вы на потенциальную угрозу моей безопасности. В противном случае, в Ваш автомобиль сама бы добровольно не села.
- Верю, - отвечает Скрябин, не стараясь хоть чем-то меня оскорбить. - Просто хочу Вам показать, чем я живу.
Если сказать, что мне стало интересно, - ничего не сказать. Да, это всё нереально и неправильно. Я и мой личный враг. Но с другой стороны если посмотреть, Лёша его простил. А я не Господь, чтоб насылать небесную кару. Видимо, я всего-то хочу отделаться от того, что чуть не пережила из-за Самвела и после угроз Кирилла. Мамино признание о том, как сильно она меня презирает, окончательным образом добило. Отвлечься не помешает. И никогда бы не подумала, что получу больше поддержки не от родной мамы и хоть ненадёжного, но всё-таки жениха, а от совершенно посторонних людей. Какая неудача! Мой мобильный разряжен. Тася моя вся изведётся беспокойством. Мне она ближе, чем просто подруга и коллега. Как сестра. Я Егору позволяю звать меня тётей. У Таисии есть родная сестра Лариса, но она далеко. А мы с Тасей с детства вместе. Именно она подсказала мне выбор в специализации: мне приходилось выбирать между педиатрией и реабилитационной терапией. Выбрала второе. За детей у меня болело бы сердце, говоря образно.
***
- Виктория Павловна, мы приехали, - выйдя из машины, говорю я.
Виктория последовала моему примеру. Я пытался понять, о чём она думает, но не смог. Хотя о чём это я?! Об Алексее Виктория Павловна думает. О брате её. И на этой ноте накатывает чувство вины. У него и правда ещё столько лет впереди. Тогда, в больнице, когда Виктория справедливо отсчитала меня за появление в больнице, где лежит пострадавший Лёша, у меня была мысль признаться ей в собственном недуге, но отбросил её. Не слабак я, чтоб плакаться женщине и давить ей на жалость. На Иру тоже не давил. Спокойно отпустил к отцу. Так, помню, что Сашу-младшую на сегодня отпустил. Тогда чего возле нашей с ней мастерской стоят машины нашего с Ниной отца и Михаила?! Автомобиль Нины порой барахлит, попадая периодически в авто-мастерские. Неужели им что-то уже известно?!
- Виктория, - обращаюсь я к девушке, стоящей у крыльца. - Прошу прощения. Похоже, сюда приехали мои родные.
- Мне уйти? - спокойно спросила она.
- Нет. Пойдёмте. Нам всё равно пришлось бы собраться и поговорить.
***
Квартира-мастерская Скрябина А. И. Спустя несколько минут...
- Саша, сын, почему же ты о таком молчал? - отец спрашивает спокойно, но вижу, что принял таблетку, чтоб не получить серьёзный сердечный приступ. - Нет, ты не мог поступить таким образом нарочно.
- Отец, у нас с Сашей здесь гостья. Виктория Павловна.
- Виктория Павловна Елфимова, - подтверждает мои слова Виктория. - Приятно познакомиться.
Нина с Мишей о чём-то тихо переговариваются, стоя в дверях. Наверное, пока там им побыть лучше. На Вику и так отец по-своему начнёт давить. Только я считаю, что мы вдвоём с ней в той ситуации сами способны разобраться.
- Виктория, - отец, привстав на одно колено, смотрит теперь на Вику. - Умоляю, подумайте. Да, он виноват, и как сам вижу, вину свою признаёт. Саша в его жизни и мухи не обидел. Может, Вам не надо писать на него заявление? Мы всё оплатим. Лечение и реабилитацию Алексея Павловича, лекарства для него.
- Игорь Денисович, встаньте, пожалуйста, - Виктория с явным сочувствием посмотрела на моего отца, который заметно переживал за меня сильнее, чем я за себя. - Александр Игоревич со мной почти договорился.
- Отец, не нужно, - отвечаю я. - Посмотри на Викторию. Она и так устала и вымоталась за эти дни, которые Алексей находится в больнице, под наблюдением врачей. Она не виновата в том, что я сбил её родного человека.
- Саша, сынок, - отец продолжает доносить до меня причины, по-которым продолжает волноваться за моё будущее. - Хорошо. Я поверю, что сама Вика кристально чистая женщина, искренне переживающая за брата. Но если бы ты видел её мать, того мерзкого типа Зинченко... Вдруг дело до суда дойдёт?! Хрен с ним, с театром. Посудачат за моей спиной, да умолкнут через десяток-другой лет, а то и через год, учитывая массу других информационных поводов. Это на твоей жизни и репутации плохо отразится.
- Отец, для нас с Викторией Павловной главнее, чтоб поправился и встал на ноги Лёша. Я давно не мальчик, которому необходимо дуть на разбитое колено. Справлюсь. Лучше ты себя и собственное здоровье береги. Нина с Мишей тоже за тебя переживают, раз приехали сюда.
- Саша, они ради тебя приехали, - объясняет мне отец. - Нина с мужем и Ликой увы, видели тот чёртов телевизионный репортаж. Вика, простите меня, старого, за грубое выражение.
- Ничего страшного, Игорь Денисович, - отвечает Вика, поправив свои светлые волосы. - Похоже, Кирилл выполнил свою угрозу, а наша с Лёшей мать ему помогла. Я с ними поговорю. Игорь Денисович, Александр Игоревич, не могу вам всего рассказать, но мнения моё и мамино в вопросе наказания для Александра Игоревича расходятся. Изначально я хотела судиться, но лишь в интересах и защите прав Лёши. Деньги для меня неважны как таковые. Это нужно, чтоб Лёша выздоровел и восстановился.
- Виктория, а пойдёмте, я Вам мою мастерскую изнутри покажу? Занимаюсь реставрацией картин. Иногда и сам их пишу.
Отец нахмурился, но не стал нас останавливать. Я догадываюсь, что и Нина приехала Вике на жалость давить. Конечно, сестру мою люблю, но Нина не знает, что произошло на дороге. Вдруг я был пьян или под кайфом, или зажимал девицу, не следя за дорогой?! Да, это всё ложь. Но в глазах Виктории и по-мнению сотрудников ДПС и полиции, вполне рабочая версия и логичный мотив случившейся трагедии. Миша во многом Нине потакает. Но вот за руль обычно садится он. Нина наша водит редко и очень осторожно. У неё десять лет назад лучшая подруга попала в автокатастрофу, осталась жива, но серьёзно пострадала. Потому сестра больше за пешие прогулки. Когда Нина Лику носила, вообще панически автомобильного движения боялась. Даже с Мишей лишь до больницы и позже - роддома ездила.
***
Нина, не став дожидаться брата, вошла вместе с мужем внутрь.
- Папуль, ты как и где Саша? - лицо женщины выдавало все её переживания. - Таблетку принимал?
- Дочь, да выпил я таблетку. Выпил! Ты вон и Михаила взбаламутила. Это мы тут за Сашу трясёмся. Он вполне неплохо держится. Вике мастерскую его показывает.
- Папа, что же ты молчал?! - Нина оживилась. - Я как раз и хотела встретиться с Викой. Как она тебе? Я в том смысле, насколько сильно эта девушка хочет наказать Сашу за случившееся с её младшим братом.
- Нормальная девушка. Хорошая даже, - честно ответил Игорь Денисович. - Если бы не то ужасное происшествие, то лично я не против такой снохи.
- Игорь Денисович дело говорит, - вмешался в разговор молчавший до этого Михаил. - Двух зайцев одним выстрелом. И Санька будет счастлив, и у этой Вики желание с ним судиться отпадёт.
- Миша! - Нина шикнула на мужа. - Ты опять за эту бредовую идею тОпишь?! Пап, хоть ты на моего повлияй. Ты же всерьёз не думаешь, что между ними что-то подобное возможно?
- Нинуль, дочка, а почему нет-то? - Игорь Денисович спокойно задал вопрос родной дочери. - Если Вика Саше нравится, а она ему нравится, Вика уже не так рвётся решать проблему через судебные тяжбы, так что мешает?! Да, Миша слишком прямолинеен, но его профессия обязывает не разводить церемониал. В конце концов, я хочу, чтобы мой сын был счастлив, и да, всё ещё чувствую за собой вину, что мы с Ирой вместе и счастливы, а он одинок. И пока жив, хочу и маленьких внучат нянчить. Юля Саши и ваша Лика уже большенькие, с дедом им скучно.
- Папа-папа, тебе нашего Ванечки и Матвейки мало?! - Нина притворно обидчиво сощурила свои карие, как у старшего её брата, глаза. - Они никому скучать и продыху не дают. Матвейка вообще собрался в армию.
- Серьёзный пацан! - с гордостью ответил на слова жены Михаил.
- Миша, он маленький мальчик четырёх лет! Пусть лучше с ровесниками играет и вкусности поглощает. Детство проходит быстро.
- Радуйтесь, что в четыре года мой внучок хочет служить, а не жениться, - улыбнувшись, подытожил Игорь Денисович.
***
Я присела на удобный маленький диван. Не могла вообразить, что в мастерской можно ночевать и даже жить. В такой можно.
- А почему тут нет запаха краски? - с неподдельным интересом спрашиваю я.
- Виктория, краски для реставрации бывают довольно токсичными. Они стоЯт в отдельном помещении. Здесь я использую исключительно художественные краски и кисти, - поясняет мне Александр Игоревич. - У меня дед был художником-реставратором. Я прям заболел этим делом, в хорошем смысле. А как Вы стали врачом? Мечта детства или необходимость?
- И то, и другое, - честно отвечаю я. - Мне было страшно повторить судьбу моей мамы. Нашей с братьями.
- С братьями? - пришёл черёд удивляться Скрябину. - Я думал, у Вас лишь Лёша.
- Простите, что напрягаю Вас своими откровениями, - начала я важный разговор. - У нас с Лёшей был старший брат Максим. Примерно ровесник нашего Артёма Станиславовича. Он умер.
- Извините. Я не знал, - ответил Александр Игоревич, оторвавшись от своей работы, и присев напротив меня.
- Не нужно извинений. Это случилось давно. Я очень перед ним виновата.
- Нет. Вы не можете быть виноваты. Мы иногда живём чувством вины в тех ситуациях, в которых абсолютно не имеем вины.
- Да, это правда, - не отрицаю я. - Больше всего хочу поехать к Лёше, в больницу.
- Поедем. Прямо сейчас. Но может, Вы выпьете чашку чая или стакан сока? У нас отличный чай и соки яблочный с мякотью и домашний апельсиновый фреш.
- Спасибо. Мне пить не хочется. У Вас тут уютно.
Мы вышли за пределы дома-мастерской. Но нас ждала Нина, сестра Александра Игоревича. Приятная молодая женщина. Была заметна её привязанность к брату. Мне даже стало неудобно перед ней за то, что я хотела судиться с её старшим братом. Поставила себя на место Нины: если бы кто-то сказал, что мой Лёшка сбил человека или обидел девушку, - я бы не поверила. Так почему Нина должна сомневаться в Александре Игоревиче?!
- Вика, постойте! - остановила меня Нина, аккуратно отведя в сторону, пока Александр Игоревич заводил машину. - Не держите обиду на Сашу. Он хороший человек. И вообще он...
- Нина, мы с Викторией едем в больницу. Ты остаёшься приглядывать за отцом, раз он приехал, - чеканит Скрябин, хотя смотрит на сестру с теплом во взгляде.
- Я с Вами. Отца на Мишу оставляю, да и Сашка твоя вполне может полчаса за ним присмотреть, - ответила Нина, садясь на заднее сидение автомобиля, пока Александр не передумал. - Виктория, мне реально очень жаль, что с Вашим братом такое несчастье.
***
Мы втроём приехали как раз тогда, когда начались часы посещения пациентов. Привезла остальные необходимые Лёше вещи. Александр Игоревич с Ниной Игоревной стали ждать в больничном коридоре. Я прошла в кабинет лечащего врача Лёши, и увидела там Кирилла. В кармане моего плаща по-прежнему лежит чёртово кольцо. Выгляжу сейчас неважно: раскрасневшиеся щёки, глаза слезятся, горечь во рту. За Лёшку волнуюсь сильно. Кирилл смотрит с нескрываемым презрением на меня.
- Вика, ну ты сама виновата, - начинает он без приветствия упрекать. - Послушала бы твою мать и меня, всё было бы пучком. А тебя Скрябин уже на машине катает, как погляжу. В постели тоже обкатывает, да?!
На этом месте я не выдержала, и влепила Кириллу пощёчину, после которой он от меня отшатнулся.
- Никогда не смей ни меня, ни его смешивать с дерьмом, - грубо отвечаю я, в тон обнаглевшему в конец Зинченко. - Моя личная жизнь тебя не касается. И какого ляда ты, снюхавшись с моей пропившей последнюю совесть матерью, топишь Скрябина?! Я тебя и её об этом не просила. И знаешь что?! Никаких судебных тяжб не будет. Я хочу с Александром Игоревичем договориться мирно. Уходи. Я тут собиралась подождать доктора. И эту штуку забери!
Я с силой вкладываю в открытую ладонь Зинченко подаренное им кольцо, давая понять, что между нами всё закончилось, и в том больше его вины.
- Пожалеешь, Вика. Оба будете жалеть! Или думаешь, что твой болезный будет жить спокойно?! Слышала?!
Я поспешила выйти. Меня перехватила Тася, которая успела прийти на работу заранее и уже была в медицинской форме.
- Вика, тебя опять этот придурок Кирилл доставал? - Тася сочувственно ловит мой взгляд. - Но мне срочно с тобой нужно поговорить. И посоветоваться.
- Тася, и не говори. Но я ему кольцо вернула, - отвечаю я подруге. - А о чём таком важном собираешься мне сказать? Я Алёшу хочу успеть увидеть.
- Вика, пройдём в мой кабинет. Я недавно такое узнала! В общем, тебя это тоже касается.
***
Минутой позже...
В кабинете моей лучшей подруги и коллеги, Таисии Викторовны Клёновой, сюрприз ждал уже её и меня. Что здесь делает Артём Станиславович и почему на нём врачебная униформа?! Когда он успел сюда вернуться?! В больницу.
- Виктория Павловна, доброго дня! - поздоровался со мной Артём Станиславович, а я от растерянности смогла лишь улыбнуться и кивнуть головой.
А моя Тася опомнилась первой. И до меня начало доходить, что мою подругу и моего пациента что-то начинает связывать.
- Ракитин, что Вы себе позволяете, кто Вас впустил в мой кабинет и какого чёрта ведёте себя так фривольно при мне и при Виктории Павловне?!
- О, сколько вопросов, уважаемая Таисия Викторовна! Или Тася Вам нравится больше?
- Пациент Ракитин, прекратите паясничать, и выходите отсюда. У меня с моей коллегой конфиденциальный разговор намечается.
- Виктория Павловна, ух и суровая у Вас подруга! - улыбаясь какой-то странной улыбкой, обратился ко мне Артём Станиславович, хотя сам не спускал своих глаз с Таси. - А с тобой, Таисия Викторовна, мы ещё не единожды увидимся и поговорим. Всё равно со мной останешься! У тебя в этой больничке выбора особого и нет.
- Как бы не так! - ответила ему Тася, раскрасневшись. - Я Вам не вещь, чтоб мною распоряжаться.
Артём Станиславович вышел, оставив нас наедине с подругой.
- Тась, может, ты зря его так? - осторожно задаю ей вопрос. - Он меня от Самвела защитил. Скрябина поддерживает.
- Вик, ты сказала Скрябина? - перевела тему вопросом на вопрос Таисия Викторовна.
- Да. Это он Лёшу сбил. Случайно, - добавила я, уже краснея вместе с подругой.
- Вика, тогда лучше присядь.
Я послушно следую совету подруги, сев на стул, стоящий рядом с её креслом-стулом.
- Тася, что-то настолько важное? - спрашиваю я, напрягаясь всё сильней.
- Очень. Помнишь того профессора, который у нас преподавал?
- Помню. А что с ним?
- Вика, с ним-то всё замечательно, тьфу-тьфу, а вот я словила мандраж. Он мне докторскую предложил защищать, и повышать квалификацию. Даже тему предложил. А я, к моему стыду, в генетике ни фига не смыслю, кроме совсем уж базовых фактов.
- Тася, я в тебя верю! - стараюсь воодушевить подругу. - Но ты ещё о чём-то хотела рассказать.
- Да. Пациент нашего профессора, Тараса Афанасьевича, уж прости, что выкладываю разом, - этот самый Александр Игоревич Скрябин.
- Тасенька, а ошибки быть не может? - у меня паршивое такое чувство внутри образовывается. - Для меня это и правда важно знать.
- Не может. У твоего Скрябина А. И. серьёзное генетическое заболевание. Странно, что он, таща на себе нашего Лёшу, сам сознания не лишился. Ему бы вообще за руль не садиться.
В другой раз и при иных обстоятельствах, я бы Скрябину бросила бы этот вопрос и эти слова в лицо, а теперь никогда с ним так не поступлю. Не хочу анализировать, что толкает меня на мировое соглашение, только вот былого праведного гнева во мне не осталось. На смену пришла жалость. Обычная человеческая и чисто женская. Ведь я могла отправить под суд больного человека, которому не стали бы оказывать ту помощь, в которой он нуждается. Я, как и Тася, не сильна в генетике как науке и специализации, но прекрасно понимаю, что такое годами мучиться от болезни. Видела среди наших пациентов и пациентов коллег. Выхожу от Таси в совершенно подавленном состоянии. Сажусь на скамью, и начинаю плакать. Всё равно, что уже толпятся люди, занимая места на скамьях ожидания в коридоре больницы. Чтоб отвлечься, я ушла проведать Лёшу, стерев с моего лица слёзы чистой одноразовой салфеткой. Даже улыбалась ему. Лёша выглядел получше, не таким худым, что меня чуть-чуть, а успокаивало.
- Ви-ка, ты пла-чешь? - Лёша смотрел на меня совсем по-взрослому. - Это из-за не-го? Из-за Ки-ри-л-ла, так? Вот я ему бы вма-зал!
- Лёша, не надо. Тебе нельзя нервничать и сильно напрягать мышцы. С Кириллом я рассталась.
- От-лич-но, сес-тра! - Лёша явно обрадовался. - Он гад-кий.
***
Я соглашаюсь с братом. Гадкий. Как у него хватило наглости по-тихому вредить человеку, который всего лишь за меня заступился?! Всего лишь... Или это я начала симпатизировать мужчине, которого была готова обвинить в умышленном наезде на Алексея, повинуясь моим первоначальным эмоциям. Тася и то видит, как он мне небезразличен. Сидя в коридоре, продолжила лить слёзы. В груди защемило. Нина, заметив моё состояние с соседней скамьи, что-то шепнула своему старшему брату.
- Вика... - я услышала тихий знакомый голос. - Не плачьте. Не плачь. Я видел Кирилла. Это он тебя довёл?
Скрябин неожиданно поцеловал меня в мою светлую блондинистую макушку. Скоро обязательно подстригусь и верну родной русый цвет моих волос. Чтоб забыть ту Вику, уступающую другим. Я хочу научиться побеждать. Тем не менее, поворачиваю моё плачущее лицо к Александру Игоревичу.
- Почему Вы... Почему ты мне не сказал, что болен? - плача, спрашиваю я, пытаясь сохранять спокойствие и не истерить.
- Потому, что не хотел к себе жалости, - прямо отвечает он, обняв меня за плечи.
- Я могла отправить Вас за решётку. Не будет никакого суда. Лёша не считает Вас... Не считает тебя виноватым. Я всегда буду за моего брата. Значит, тоже тебе верю. Теперь верю, зная всю правду.
***
Когда вернулся в нашу с Денисом холостяцкую берлогу, хотел напиться, но вспомнил, что Саша доложит об этом Виктории Павловне, а Виктория Павловна - лучшая подруга моей Таси. Ха! С чего я взял, что она захочет быть со мной?! Откуда такая уверенность в себе?! Зинка ведь изрядно прошлась по-моему самолюбию, когда с Ромкой переспала. Я их убить был готов. Денис поступил мудрее меня. Сейчас вон у плиты стоит, что-то на английском напевая.
- Сын, что у нас на обед? - спрашиваю я, потрепав его за волосы, взлохматил их.
- Борщ и твои любимые холостяцкие пельмени из магазина, - отвечает Денис, помрачнев. - Батя, ты только не ругайся, но...
- Денис, не будь как девочка на выданье. Говори прямым текстом.
- В общем, мать поцапалась на словах с Ромой, и к Новому году хочет к тебе вернуться.
Если бы я начал есть, - подавился бы к чертям. Эта побегушка по-мужикам вспомнила, что у неё был первый муж?! Вот же новость! Я её не жду.
- Денис, я знаю, что Зинка твоя мать и всё в том же духе, но я эту ша... Такую особую представительницу сомнительного морального облика видеть и слышать не хочу. Точка, сын! Так ей и передай. И у меня самого перемены намечаются.
- У тебя что, баба завелась?! - Денис уставился на меня в оба глаза. - Мог бы раньше сказать. Я не маленький.
- Послушай меня внимательно, взрослый ты мой: заводятся мыши, моль, венерические заболевания и дети от случайных сексуальных связей. А женщина у меня будет.
У меня вмиг испортилось настроение, когда я вспомнил слова Таси: "Как бы не так! Я Вам не вещь, чтоб мною распоряжаться". Не нужен ты ей, вояка Ракитин. Обломись уже! Только меня на ней заклинило не по-детски.
1 2