1 2
Анастасия Благинина:
» Груз твоей вины (драма, лит. мелодрама, СЛР, 18+)
Название: Груз твоей вины.
Альтернативное / рабочее название: "Я научусь тебя прощать".
Жанры: драма, литературная мелодрама, современный любовный роман.
Автор: Анастасия Благинина.
Рейтинг: указан.
Место действия: Россия. Города будут указаны в процессе написания в главах.
Время действия: наши дни и альтернативная реальность будущего.
В образах гл. героев: Александр Скрябин - Сергей Гилёв, Виктория Елфимова - Флавия Гойда, Лёша Елфимов - Олег Савостюк.
В образах вт. героев: Екатерина Витальевна Елфимова - Анна Якунина, Оля Князева - Полина Доманова, Игорь Денисович Скрябин - Игорь Костолевский, Ирина Скрябина - Анна Старшенбаум, Нина Платова (Скрябина) - Ирина Старшенбаум, Михаил Платов - Алексей Комашко, Юля Скрябина - Маша Кошина, Кирилл Зинченко - Александр Попов.
Аннотация: Пути 42-х летнего Александра Скрябина и 28-ми летней Виктории Елфимовой пересекаются при весьма драматичном обстоятельстве: из-за тяжёлого заболевания у Александра прямо за рулём случается приступ. Пытаясь вытащить из бардачка машины упаковку с капсулами, мужчина теряет контроль над управлением своего автомобиля, в результате чего сбивает молодого парня. Как порядочный гражданин, Саша отвозит пострадавшего, которого зовут Алексей, в больницу, но груз вины даже после человеческого и правильного поступка не даёт мужчине покоя. Более того, не смотря на скОрое оперативное вмешательство, Лёша остаётся калекой. Мать пострадавшего хочет не только засудить виновника травмы сына, но и поиметь с семьи Скрябиных побольше денег. Перед непростым моральным выбором оказываются сразу две молодые женщины: Виктория, старшая сестра Алексея, борющаяся с желанием наказать нерадивого водителя, ставшего причиной искалеченных ног, позвоночника и всей дальнейшей жизни её обожаемого брата, но тем не менее, моральные принципы Вики идут в разлад с меркантильным планом их с братом мамы, а так же есть Нина, младшая сестра Александра, которая без раздумий заняла сторону брата, но так же прониклась искренним сочувствием к искалеченному парню и его сестре. Смогут ли Александр и Вика разрубить бремя вины или конфликт двух семей приведёт их к абсолютной психологической катастрофе?!
Теги: неоднозначные главные и второстепенные герои, разница в возрасте гл. героев, драматичные события, наличие нецензурной лексики, трудный моральный выбор для всех участников истории, будут присутствовать неожиданные повороты, которые не указаны в аннотации или характеристике героев и персонажей.
Предупреждение: автор категорически против размещения текста и графики этого произведения на сторонних интернет-ресурсах.
Визуализация гл. героев:
Всем добро пожаловать!
Немного от меня: я не собираюсь забрасывать другие мои темы, хотя обстоятельства реала бывают разные. Но мне не даёт покоя этот сюжет и герои, потому получился очередной сюрприз.Анастасия Благинина:
» Пролог.
***
Эпизод нулевой. "Жёсткий кульбит судьбы".
19-е Ноября, 2025-й год.
День не задался сегодня с самого утра. Моя помощница Александра, к тому же, моя тёзка, пусть и противоположного пола, немного накосячила, и пришлось исправлять её промахи в реставрации старинной картины. Звонила классная руководительница нашей с Ириной наследницы, и ничем новым меня не удивила, пожаловавшись на поведение моей подрастающей дочери, Юли. С дочерью будет отдельный разговор. Отец отправил мне кучу сообщений с извинениями и просьбами простить. Да простил я его давно, а он всё никак не уймётся. Я с самого начала моего знакомства с Ирой знал, что ей нравятся мужчины постарше. Долго добивался её внимания. И когда стал её мужем, не мог понять, что она во мне нашла?! Я же скучный. Харизмы мужской не хватает. По-мнению моих теперь уже бывших жены и тёщи. Дочь считает меня душнилой, и открыто об этом говорит, хотя знаю, что очень меня любит. Поколение их теперь такое. Приходится мириться с тем, что мир сходит с ума, и строится на дурацких трендах и прочей гадости. Лишь искусство вечно, но и его пытаются испортить и обесценить. Похоже, как говорит Юля, я не вписываюсь в изменившееся время. Единственное, что пока оставалось во мне неизменным, - талант реставратора и ответственность за семью. После отца, я стал единственным старшим в нашей семье. Мать умерла, когда мне было пятнадцать, а Нине - восемь лет. Отец тянул нас один, не на ком не планировал жениться, пока не встретил мою Ирину. Так у них и закрутилось. И отец, и Ира врать и притворяться не стали. Я спокойно принял весть о разводе. По-сути, нас с Ирой лишь Юля связывала. Ирина ненавидела мою работу и частое отсутствие дома до позднего вечера или ночи, а мне порядком осточертело наблюдать дома беспорядок, поскольку моя жена - очень деловая и самодостаточная женщина. На мою удачу, Юля и Нина вполне справлялись с тем, чтоб следить за чистотой и порядком. За окном стоит поздняя осень. Терпеть не могу это время года. Хотя заказов на реставрацию на удивление стало больше. Например, совсем недавно занимался реставрацией полотна из дома одной начитанной и милой бабушки. Ерундовые повреждения у картины, если честно: полувековая пыль и едва заметные царапины, полученные от детских вездесущих рук и острых коготков таких же детей, только четырёхлапых. Конкретнее говоря, там постарались и ребята, и котята. Сашка моя именно эту работу чуть не запорола. Но девчонка толковая. Видно, что серьёзно относится к нашему общему делу. Думая о бытовых вопросах и о членах нашей семьи, я забыл, что мне надо бы съездить на приём в больницу. Я болен, но не хочу на этом зацикливаться и жалеть себя. За руль сажусь редко, но порой приходится. Например, когда отец помогает бывшей тёще, нашей с Ниной бабушке на даче, а Ира в прямом эфире или в своём кулинарно-развлекательном блоге в интернете, а Юлю нужно довезти до школы. В этот злополучный день мне пришлось завести машину, чтоб извиниться перед заказчицей за задержку лично. Скажу, что допустил оплошность. Не хочу, чтоб Сашке досталось. Я её как названую дочь воспринимаю и лучшую мою ученицу. Ошибки даже у профессионалов случаются, а Александра - недавняя старшеклассница, нынешняя студентка, да ещё курьером в службе доставки еды подрабатывает. Перед Пелагеей Ефимовной хотелось извиниться лично. Да и живёт она недалеко от школы, где учится Юлия. Хотел взять с собой мои лекарства, но успел вспомнить, что у меня в бардачке уже лежит целая упаковка капсул. Наполнил пустую пластиковую бутылку водой. По-дороге куплю одноразовый стакан, дабы капсулу запить. Не учёл я, что дождь пойдёт в самый неподходящий момент, а вечерние дороги бывают коварны. А пока всё было спокойно, но учитывая все предыдущие мои неудачи этого дня, в благополучное его завершение мне не верилось.
***
Вот я и за рулём. Дождина не думает прекращаться. Я убавляю звук в динамике, хотя обожаю слушать классическую музыку, сидя в автомобиле. Это иногда расслабляет. Сегодня пришлось много потрудиться. Вивальди, соответственно, стих. Не успел я остановить автомобиль и выйти, как зазвонил мобильный. На динамике высветилось: "Жена". Не успел я Иру как-то по-другому в моей телефонной книжке переименовать. Продолжая следить за дорогой, всё же на собственный страх и риск, беру мобильный в свои руки:
- Да, Ир, слушаю. Если честно, то ты сейчас невовремя. Что делаю? Машину веду. И не надо так орать. Я пока не оглох. А, это Жанна орёт. Твоей подруге что от меня надо? Ира, я помню, что нас в школу вызывали. Не в первый раз же. Чего?! Юля одноклассницу в зелёный выкрасила?! Ира, я обязательно с ней поговорю, но еду к заказчице. Всё. Кладу аппарат, а то у меня уже мышцы ныть начинают. Ты в курсе. До связи!
Успев сбросить вызов, морщусь от боли. Я страдаю тяжёлым генетическим заболеванием. Названия его не помню, но оно сопровождается болями в мышцах, напоминающими судорожные боли, снижением артериального давления, порой течёт кровь из носа, и ещё в редчайших случаях, человек может потерять сознание. Только этого мне не хватало! Погода и так знатно подвела. А боль становится всё нестерпимее, и едва-едва держу руль. Механически тянусь к бардачку, за капсульной таблеткой, но успев её вытащить, понимаю, что отнял свои руки от руля, а моя машина неотвратимо во что-то врезалась. Так пытаюсь успокоить себя. Но она явно врезалась в кого-то. Быстро запив капсулу прямо из бутылки, держась за бок, выхожу из автомобиля, продолжая морщиться, поскольку капсула подействует не раньше, чем через полчаса-сорок минут. И тут же взглядом натыкаюсь на лежащего явно молодого парня в кожанке, которого скрутило. Чёрт! Надеюсь, я его не убил. Тут варианта три: вызвать "Скорую", дождаться её приезда и нагоняя от сотрудников ГАИ, повестку из полиции, так как на этой дороге везде камеры, но зловредный дождь может сыграть в этом происшествии злую шутку, можно поступить, как последнее мудло, оставив парнишку истекать кровью и умирать, но я без раздумий выбираю вариант номер три. Подумаешь: битый битого повезёт. Зато совесть моя будет чиста. "Чиста"! Скрябин, у тебя мозги отшибло?! Из-за тебя молодой человек может инвалидом остаться, а ты тут про совесть вспоминаешь. Не медля больше ни секунды, я стараюсь его поднять с мокрого и холодного асфальта. Пока совсем не стемнело.
- Парень, как ты? - осторожно касаюсь пульса на его шее, и убедившись, что он жив, убираю руку ему на плечо. - Сейчас мы с тобой поедем. Тебе помогут. Держись только. Не умирай. Слышишь?! Ещё на свадьбе твоей погуляем, если когда-нибудь меня простишь.
- Л... Лёш... а, - успевает парень назвать своё имя, вновь отключившись.
- Потерпи, Лёша. Я успею. Мы успеем.
Кое-как дотащив его до моего транспортного средства, осторожными движениями уложил его на заднее сидение. Довезу до ближайшей больницы, и дождусь, что скажет его лечащий врач. Вдруг препараты какие-то дорогостоящие будут нужны?! Это для меня и нашей семьи не проблема. Главное - чтоб паренёк выжил и выздоровел. Время от времени, Лёша возвращался в сознание, даже хрипя, пытался шутить, а мне было не до шуток. Чувствую себя скотом. Болезнь ничуть мою беспечность не оправдывает. В больнице, куда его привёз, сижу битые три часа, пока идёт операция. Мои ладони вспотели. Я готов ответить по-закону, но уверен, что если отец с Ириной уже обо всём узнали, будут меня вытаскивать из этой истории. Я так не хочу. Нарушил закон, - отвечу. Более того, не смотря на свои болевые ощущения, поворачиваю голову в сторону кабинета хирурга, возле которого вижу молодую девушку или женщину. Светленькую. Шмыгая носом, салфеткой вытирает слёзы. Лёша тоже светлый. Точнее, голубоглазый блондин с клипсой в ухе. Не могу рассмотреть глаз девушки, но предположу, что родственница моего пострадавшего.
***
Я сижу в своём рабочем кабинете, заполняя необходимые документы. Артём Станиславович стоически терпит физические нагрузки, назначенные мной и нашим физио-терапевтом. По-человечески, я его понимаю: бывший военный, увлекающийся спортом. Лёшка наш тоже спортсмен, в некотором смысле. Вспомнив о брате, улыбаюсь.
- У Вас красивая улыбка, Виктория Павловна, - делает комплимент мне пациент Ракитин, пялясь в вырез моего медицинского халата. - Да и сами Вы ничего такая. Могли бы в модели пойти, в актрисы, в певицы. Фигура шикарная, взгляд - вообще утонуть можно. Будь я помоложе лет на десять хотя бы, то точно на свидание Вас пригласил, дорогой мой доктор.
- Артём Станиславович, не отвлекаемся. Вам сегодня ещё на массаж к нашей Людмиле Яковлевне. Я - Ваш реабилитолог. Служебные романы для меня табу. Вы, конечно, мужчина интересный, но моё сердце занято.
- Жаль, - Артём Станиславович заметно погрустнел. - Завидую тому, кто украл Ваше сердце. Вы у нас на вес золота.
- Да бросьте, - отвечаю я с серьёзным видом. - Встретите Вы ещё свою судьбу. Вот увидите!
- Кому я, инвалид, сдался? - выдохнул мой пациент. - Жена ушла. Лишь сын батьку не забывает, хотя с отчимом ладит.
- Дура Ваша жена, - честно отвечаю я, покраснев от того, что лезу не в своё семейное дело. - Хороших мужчин беречь надо.
И тут в кабинет врывается раскрасневшаяся Тася. Таисия Викторовна, наш врач-терапевт и моя лучшая подруга по-совместительству. Не замечая присутствия Артёма Станиславовича, Таисия продолжила, почти шёпотом, но я услышала:
- "Виктория Павловна! Вика... Мужайся. Звонила Екатерина Витальевна и сказала, что..."
- "Хотя бы трезвая звонИла"? - шёпотом спрашиваю я у Таисии.
- "Как обычно", - выдыхает она мне в ухо. - Вика, нашего Лёшку сбили.
Это было произнесено уже вслух. Я едва усидела на стуле. Лёша. Как же так?! Бедный мой братик. Как же я его ждала в мои тогда всего десять лет! Долгожданный младший братишка. Светленький упитанный малыш, выросший в настоящего красавца и просто умницу. Гордость нашей семьи. Он так мечтал закончить обучение в художественной школе, выиграть районные соревнования по кибер-спорту, сделать предложение его девушке, Оле. И что теперь?! Я ведь сама врач, и понимаю все последствия такого рода травмы. Передо мною живое подтверждение сидит. Закусываю нижнюю губу, чтоб не расплакаться. Мне необходимо оставаться сильной. Лёше нужна я и моя поддержка. От Оли его ноль проку. Она всего на два года старше моего любимого брата. А мама?! Маме базар, роман с его владельцем и стопка важнее. Она и меня поскорее хочет за Кира отдать, чтоб выгодно выдать замуж. А я даже не знаю, насколько глубоки мои чувства к Кириллу. Известный обеспеченный красавец, мечта миллионов девушек и женщин. Десять лет отношений, и ни слова с его стороны ни о свадьбе, ни о знакомстве семей. Да и с кем его знакомить?! С Лёшей он случайно познакомился, и отчего-то моему младшему брату совсем не понравился. С мамой же нашей я не хочу Кирилла знакомить, чтоб он не подумал, что я вскоре начну так же сначала к стакану, а чуть позже и к бутылке прикладываться. Какой там Кирилл?! Мне о брате и о нашей дальнейшей жизни предстоит думать. Больше некому. И ещё хочу посмотреть в глаза тому, кто разделил жизнь моего младшего брата на до и после этой трагедии. Наверняка у него совести нет. Так, Вика. Не пари горячку раньше, чем что-то выяснишь. Не строй из себя судью и блюстителя морали. Ты нужна Лёше. На этом и акцентируй твоё внимание. Выдохнув, извиняюсь взглядом перед Артёмом Станиславовичем, и прошу Тасю найти мне замену хотя бы на сегодня, но чувствую, что придётся уволиться. Ох, сколько "восторженных од" от мамы выслушаю по-такому поводу. Артём Станиславович и Тася хотели как-то меня поддержать, но я отрицательно мотнула головой, давая им понять, что в сочувствии, жалости и прочих элементах вежливости и проявления внимания не нуждаюсь. Хочу пережить это самостоятельно. Жизнь научила полагаться исключительно на саму себя, не ожидая, что с небес упадёт манна, а меня кто-то богатый и влиятельный подберёт. Быстро спустившись по-ступеням, я направилась в мою припаркованную неподалёку машину, и вжав педаль в пол, рванула с места, в другую клиническую больницу. Изрядно понервничала, пока доехала. Ловила на себе сочувствующие взгляды уже внутри здания. Дыши, Вика. Хотя ты и так на самой грани. Глаза заранее щиплет. Как представлю, что пережил Лёшка, - становится дурно. Сцепив пальцы в замОк, захожу к врачу-хирургу, который оперировал моего брата Алексея. Чувствовала, что ничего оптимистичного не услышу, да отступать некуда. Пусть мне будет больнее. Лишь бы не Лёше.
Виктория В:
Настя, приветствую и поздравляю с началом выкладки нового романа "Груз твоей вины"!
Интересный главный герой реставратор. С его редким заболеванием пожалуй не следовало бы водить машину, а ездить на такси.
Анастасия Благинина:
» 1-я глава.
***
Эпизод первый. "Считанные минуты до вселенской катастрофы".
Из кабинета Вересова Григория Игнатьевича, действующего хирурга и лечащего врача моего брата, я вышла почти на ватных ногах, в самом наипрямейшем смысле. Сев на скамью ожидания в коридоре больницы, уже не смогла сдержаться от проливания слёз. Благо, что салфетки с собой захватила. Григорий Игнатьевич сухо оповестил о том, что Алёшу прооперировали вовремя, но из-за ошибки его неопытных ассистентов, мой брат останется калекой. Только во мне накопилась злость вовсе не на молодых ребят из операционной, а на человека, сбившего Алексея на дороге. В этот момент я поняла, что хочу, чтоб он ответил за всё случившееся, и ответил по-закону. В моём понимании, наказать справедливо и в рамках закона, - это написать заявление на обидчика. Мешали сделать это без промедления два простых факта: я не видела этого водителя и не знаю его в лицо, а так же ещё не говорила с Лёшей, который рано или поздно, сможет прояснить эту ужасную ситуацию. И буду действовать в интересах моего брата. На себя и того человека мне пока наплевать. Я в этот момент не подозревала, что слово "пока" в дальнейшем станет ключевым. Пересидев, я встала, и продолжила плакать, шмыгая носом, уже рядом с кабинетом доктора Вересова. На меня обратил внимание сидящий неподалёку мужчина примерно средних лет. Особо не приглядываюсь к нему. Но его голос выводит меня из состояния безнадёги и бесконечного рёва.
- Девушка, Вам чем-нибудь помочь?
Я бы, наверное, нагрубила, находясь не в лучшем эмоциональном состоянии, но нашла в себе силы присесть на ту же больничную скамью ожидания, где сидит и он. Вдруг захотелось выговориться. Мне не полегчает, но и держать в себе эту накопившуюся душевную боль нет сил.
- Вы не сможете мне помочь. Вся моя жизнь похожа на очень примитивный и дешёвый отечественный сериал. Папы нет с нами уже более двенадцати лет, мама любит крепко выпить, мой брат Лёшенька может остаться искалеченным на все отведённые ему годы, а я... Я встречаюсь с одним человеком лишь по-той причине, что многие так живут. Вот. А ещё в беде моего младшего брата виноват какой-то мерзавец, который себе права купил.
Он к моему несказанному удивлению, оказался внимательным слушателем. Не перебил ни в одном из моментов моих откровений, не пристыдил, что жалуюсь на горькую судьбу незнакомцу. И как-то странно на меня смотрел. Пронзительно. Так, словно за что-то передо мною извинялся. А когда незнакомец нарушил молчание, то я хотела одного: чтоб он вообще молчал.
- Если Ваш брат - Лёша, Алексей Павлович Елфимов, то выходит, что я и есть тот самый мерзавец, о котором Вы только что говорили, - ответил мужчина со скамьи, сидящий рядом. - Александр Игоревич Скрябин.
- Вы?! - мой тон становится и удивлённым, и истеричным одновременно. - Как Вам в голову пришло изображать тут сочувствие?! Лёше всего восемнадцать. Хотя бы малейшее представление имеете о том, что значит для молодого парня остаться ограниченным в движении?! Убирайтесь! Не смейте приближаться ни к моему брату, ни ко мне. Я напишу на Вас заявление. Иначе не буду Викторией Павловной Елфимовой. Услышали?!
Мне захотелось быть крайне далеко от этого мужчины с жалостливым взглядом. Ему не удастся разжалобить меня и избежать судебного разбирательства.
- Виктория, я и не собираюсь сбегать от ответственности, - спокойным тоном отвечает этот тип. - Переговорю с врачом Алексея, и узнаю, сколько стоит его дальнейшее лечение и реабилитация.
Резко развернувшись, но теперь без единой слезинки на скулах, отвечаю:
- Подавитесь своими деньгами. Ни Лёше, ни мне они не нужны. Я хочу, чтобы Вас посадили за наезд и лишили водительских прав.
- Виктория, я Вас понимаю, но послушайте меня...
- Я ещё должна Вас слушать?! И никогда Вы меня не поймёте! Это не Ваш брат борется за свою жизнь и останется без крепкого здоровья.
- Виктория, всё равно возьмите мою визитку, - я без спроса кладу её в карман пиджака девушки. - Если Алексею или Вам что-то понадобится, можете обращаться.
***
Я сначала была твёрдо убежденна в том, что разорву и выброшу эту чёртову пластиковую визитку, но задумалась о том, что всё-таки какая-никакая моральная поддержка нам с братом будет нужна. Пусть и от врага. Родной человек точно не поддержит. Я ходила взад-вперёд возле кабинета лечащего врача Алёши, не могла успокоиться. Скрябин устало потирал свои виски, порой оглядываясь на меня. Одумавшись, беру себя в руки, чтобы начать мылить более здраво. Если сначала, после слов Таси о том, что Лёшку сбили, как старшая любящая сестра, нарисовала себе мысленно образ безответственного водителя и трусливого человека в лице того, кто сбил брата, а теперь начинаю понимать, что будь Александр Игоревич бесстыжим человеком, - ни за что бы не признал свою вину. Это ставит мою решимость наказать виновного в травме Лёши под сомнение. Я не судья, чтобы определять степень вины этого человека. Мне с мамой надо будет на эту тему разговаривать. Она же не отстанет.
- Виктория, - спокойно окликнул меня Скрябин. - Я ещё хотел сказать, что... Нет, не в этот раз.
У меня не осталось моральных сил, чтоб обернуться на этот голос. Я своё выплакала. Теперь буду думать моим остывшим от потрясения разумом. Не поддамся этим гнусным истеричным порывам. Лёша не оценил бы, что я ною, а не ищу выход из сложного положения, как обычно поступаю.
***
А я посмотрев в спину Виктории, подумал, что моя жизнь ещё более закручена. И тоже напоминает сериал. Зарубежный. Тот, в котором стареющий отец женится на бывшей жене своего сына, дочь героя, то есть, меня, - трудный подросток, бывшая жена стала мне мачехой и ждёт моего будущего брата или сестру. Если отец, Ирина и я как-то с этим миримся и живём, а для Юли всё это настоящий стресс. У неё дед ещё и отец номер два. По-словам самой Юли. Я и Ира против, чтоб она о своём деде так отзывалась. И дедушка у неё - Народный артист Российской Федерации, прадед был художником-реставратором. Именно профессиональный выбор прадеда Юли и моего деда внёс свою лепту в то, кем я стал. Выбор у меня был невелик, чтоб не посрамить нашу творческую династию: актёр или реставратор. Отец настаивал на первом варианте, но меня отстояли бабушка, Нина и Ирина. С женщинами отец не спорит и им не перечит, но характер у него стальной. Например, кто не успеет с ним заскочить в его авто, - поедет на общественном транспорте. Ирина кем только за её тридцать девять лет ни была: и бортпроводницей, и автором сценария к театральным постановкам, даже по-настоянию нашего с Ниной отца и её нынешнего супруга, снялась в одном фильме в качестве актрисы, но поняла, что это не её, и сделала карьеру на телевидении и во всемирной паутине. Нина давно выбрала профессию ландшафтного дизайнера, у отца и у меня согласия не спрашивала. Замуж вышла за следователя. Пока является мамой в декрете, так как их младшему всего полгода, старшим - десять и четыре. Мише я даже несколько сочувствую: если Матвейка собирается довольно быстро, то пока Нина накрасится и уложит волосы, а Лика, подражая маме, наведёт марафет, - можно уснуть или проголодаться до зверства. От нашей семьи моя мысль вернулась к Лёше и его сестре, Виктории. Глаза у неё всё же серые. По-человечески очень её понимаю. Я в глазах этой женщины бездушный и безответственный водила, который возомнил, что ему всё дозволено. Как мне удалось понять, Виктория и их семья остро нуждается в дополнительном финансировании, но от денег она отказалась. Пошла на принцип. Как ещё оказать помощь?! И уж пьющая мать - такая себе поддержка для покалеченного молодого человека и его старшей сестры. И хотя сама Виктория Павловна считает меня первым врагом, отчего-то мне её жаль. Кто она по-профессии? Всё! Достаточно. Мне надо тщательнее выбирать выражения и слова, чтобы поговорить с Юлей, в очередной раз провинившейся. Я Ирине обещал. Понимая, что на Юльку нашу стандартные уговоры и угрозы лишить всех гаджетов не действуют.
***
Дом Скрябиных.
Ирина, держась за живот, отбросила в сторону солнцезащитные очки, которые носила не по-сезону года, а ради стиля и трендов.
- Игорь! Игорёша, - начала Ирина привычную манеру любого разговора.
- Что, дорогая? - Игорь Денисович успел поправить галстук. - Неужели началось?
- Нет, Игорёчек, я пока не рожаю, но если твой и мой сын и муж моей дочери не возьмёт мобильный в руки, - Ирина на минуту замолчала. - Вот тогда точно могу родить раньше положенного времени.
- Ириша, я сейчас сам Сашу наберу, - Игорь Денисович Скрябин не на шутку волновался и за молодую супругу, и за старшего сына, и за будущего малыша. - Он наверное, на нас пока обижается. Всё-таки не по-человечески мы с ним.
- Игорь, - Ирина слегка поморщилась. - Да простил он нас давно. Я с Сашей недавно разговаривала, но нам Жанка моя не дала договорить. Меня поведение Юли волнует. Она совсем от рук отбилась, и нам грубит. Потому Саша и нужен. Я сама бы в школу съездила, но не хочу, чтоб мой большой живот обсуждали учителя и ученики.
- Ириш, ну ты же знаешь, что Саше с его диагнозом нежелательно за руль садиться, а ездить на такси порой очень накладно. От автобусов и поездов укачивает. А на метро я его не пускаю. Сейчас очень много, к глубочайшему сожалению, безразличных к чужому горю или вообще жестоких людей, которым наплевать, лежит ли на земле реальный пьяница или больной человек, которому несвоевременно стало плохо. С Юлей могу поговорить. Она как была моей любимой и ещё единственной со стороны сына внучкой, так ею и осталась.
- И всё же хочу надеяться, что Саша, как её папа, на нашу с ним дочь повлияет. Нас с тобой она слушать не собирается.
- Юля, - Игорь Денисович позвал внучку. - Юля! Ты в наушниках что ли?
Тринадцатилетняя Юля вышла из своей комнаты, изрядно шокировав деда сиреневым цветом волос. Игорь Денисович застыл в дверях минут на десять. Юля щёлкнула пальцами у него перед носом.
- Папа номер два, ты что-то от меня хотел услышать?
- Игорь, я тебе говорила, - Ирина выдохнула, с сочувствием глядя на супруга. - Юля, будь повежливее. Игорь - твой дедушка. Ты не с подружками твоими разговариваешь. Вот папа твой с тобой поговорит, - потом посмотрю на твой гонор.
- Ира, милая, она же ещё ребёнок, - Игорь Денисович не хотел накалять обстановку. - Пусть общается, как умеет. Юля это всё перерастёт. Ей тоже непросто.
- Ма, слышала?! - Юля самодовольно улыбнулась. - Я тебя не просила предавать меня и папу, и выходить замуж за старикана. И уж точно не мечтала о братишках и сестричках. Потому харе меня воспитывать!
- Юля, уймись! - Ирина пытается вразумить дочь. - Ай!
- Ирочка, что с тобой?! - Игорь Денисович реально испугался за состояние здоровья глубоко беременной жены. - Где болит?
- Живот тянет, - ответила Ирина, реально чувствуя дискомфорт и тянущие боли внизу живота. - Отвези меня в больницу. Я очень боюсь за нашего малыша.
- Я пойду заведу машину, - ответил Игорь Денисович. - Позвоню нашему худруку. Он должен войти в положение, ведь сам недавно дедом стал. Юля, а с тобой разговор не окончен. Ты вправе презирать меня, но не имеешь никаких прав так разговаривать с твоей мамой.
***
Я не понимала, почему этот человек до сих пор сидит в навевающем тоску коридоре больницы?! Лёшу сейчас никто не выпишет, если он на это рассчитывает. И вид у него усталый. Так, Вика! Ты уже готова пожалеть того, кто покалечил твоего брата?! Ко мне направляется известный актёр, шоумен и блогер Кирилл Зинченко. А Кир что здесь забыл?! Вопросов у меня назревает всё больше. Но точно не к господину Скрябину. С ним как раз всё понятно: хочет отсрочить своё заслуженное наказание. Кир протягивает мне букет розовых роз. Я ему не Светка Соколова из песни. Из вежливости принимаю цветы. Тайком передарю Тасе, но схитрю в том, что купила цветы сама. Моя подруга и коллега не переваривает Кирилла, и находится в своеобразной коалиции с моим Лёшей.
- Крошка, как ты? - Кирилл пытается меня обнять, но я ловко отстраняюсь от него. - Чего такая хмурая? Вот приедем ко мне на хату, и развлечёмся как следует! А этот кто такой будет? - заметив тихо сидящего Скрябина, громко обратился ко мне Кирилл Альбертович. - Мне Екатерина Витальевна всё рассказала. Это так кошмарно, но Лёшу можно отправить в специализированное учреждение. Жизнь на этом не заканчивается.
Мама... Если маме обо всём известно, то это очень плохо. Мне на мгновение становится жаль семью Скрябиных. Наша с Лёшей мать способна не только все деньги из них выкачать, но и нервы изрядно вымотать. У меня-то от неё порой голова раскалывается. Тон Кирилла абсолютно не нравится, но здесь больница. Вик, как же двулично теперь рассуждаешь: Скрябину устроила скандал, а Киру не смеешь на его место указать?!
- Кирилл, убери свои руки, - насколько оно возможно, спокойным тоном отвечаю ему. - И ты сейчас серьёзно?! Мой брат в больнице, в тяжёлом состоянии и после трёхчасовой операции, а у тебя хватает наглости предлагать мне потра***ся?! Извиняюсь. Предлагаешь развлечься, так что ли?! Куда это ты решил Лёшу сбагрить, хм?! Мой брат не псих, не психопат и не невменяемый. Алёша не виноват в том, что на него наехал один несознательный водитель.
- Екатерина Витальевна меня предупреждала, что ты немного не в себе, но ты прибарзела, детка! - взгляд Кирилла из ангельского становится злым. - Ты же ни черта не знаешь! Твоя мать давно продала часть вашего дома хозяину рынка, на котором она трудится, а Самвел, тот самый хозяин, перепродал имущество его любовницы мне. Потому или будь вежливей и уступчивей, или рот свой закрой! - с этими словами Кир больно вцепился своими пальцами в моё плечо. - Нас с тобой наши родители поженить собираются. А я ещё подумаю о том, брать ли такую истеричную недотрогу в жёны.
- Прошу прощения, что вмешиваюсь, - за меня вступается тот, от кого я меньше всего ожидала помощи. - Вам девушка вроде дала понять, что ей не нравится Ваше с ней обращение. Отпустите её, если не хотите разбирательств с сотрудниками полиции и охраной больницы.
- А ты чего лезешь, мужик?! - огрызнулся Кирилл. - Моя девка. Как хочу, так с ней и общаюсь. Правда, Викуля?!
Больше Кирилл ничего не услышал. Потому что приземлился на соседнюю скамью. Не думала, что у Скрябина хватит сил его оттолкнуть от меня.
- Теперь послушай сам и запоминай, парень, - Скрябин цедит каждое слово. - Если называешь Викторию Павловну своей женщиной, то будь добр учитывать её интересы. Или считаешь себя крутым, зная, что у неё брат на больничной койке, и чисто физически не в состоянии за сестру постоять?! Так это демонстрация твоей низости. Если хоть одну слезу на щеках Виктории увижу и узнаю, что в тебе причина этих слёз, - будем разговаривать в полицейском участке. Твои действия тянут на хулиганку и угрозу физическому здоровью. Я свидетель.
- Да пошли вы оба! - резким тоном ответил Зинченко. - И она, и ты, заступник, ещё об этом пожалеете! Ни в какую наркологическую клинику, Викуль, твоя опустившаяся на самое дно мамаша не ляжет! Гарантирую.
Кирилл ушёл, напугав проходящую мимо медсестру своим бешеным взглядом. Я чувствовала, что была права на его счёт, и Лёшка с Тасей правы: от Кирилла Альбертовича Зинченко следует бежать, сверкая пятками и не оборачиваясь. Лишь ради мамы десять лет назад начала с ним встречаться. Была юной и глупой совсем, раз связалась с потенциальным абьюзером. Но если Кир - мудак обыкновенный, то кто же тогда Александр Игоревич Скрябин?! И отчество у него до ностальгии знакомое. Игорь Денисович Скрябин - любимый актёр нашего с Лёшей покойного отца, да и мой тоже. Я почти не смотрю телевизор, но в редчайшие периоды отпусков, стараюсь посещать театральные премьеры. Неужели известнейший советский и российский актёр является отцом виновника травмы моего младшего брата?! Только ругать Скрябина-младшего после того, как он осадил Кирилла, мне невероятно сложно. Да, я его не простила за Лёшу, но моё предвзятое мнение о нём, как об очень плохом и безответственном человеке, рассыпается на глазах. И последний удар под мою дыхалку, - мамина сделка с Кириллом и Самвелом за нашими с Лёшей спинами. Это же дедов и папин дом, выстроенный по-кирпичику их руками и не без помощи соседей-строителей. Квартиру-то, в которой мы ютимся, мама отчего-то не захотела продать. Видимо, бутылки с собутыльниками и собутыльницами ей дороже мнения её родных детей. Это же сюр какой-то. Да, мама не была образцом всепоглощающей материнской любви, но продать свою дочь неадеквату и своему любовнику с базара, - даже для опустившейся алкоголички слишком. Не хочу этому верить. Не хочу! А не получается. Ведь к моему ужасу, выходит, что Самвел теперь тоже вхож и в нашу квартиру, и в наш дом. Меня от одного его вида мутить начинает. Мама-мамочка, что же ты наделала?!
- Виктория, - тихий голос Скрябина вырывает меня из вороха грустных мыслей. - Вы как?
- Кажется, жива, - всхлипнув, отвечаю я, присев с ним рядом. - Спасибо, что не дали Кириллу размазать меня морально окончательно и бесповоротно.
- Сколько Вы с ним? - взглянув на моё помолвочное кольцо, которое я не успела вернуть Киру, спросил Александр Игоревич. - Он теперь от Вас не отстанет.
- Десять лет, - равнодушно ответила я, сжав салфетку в руках. - Кирилл ранее такой агрессии в мой адрес не проявлял. Не знаю, что на него нашло. Я тоже хочу извиниться перед Вами за поведение моего теперь уже точно бывшего жениха, но не за Алёшу. Брата не могу Вам простить.
- Все они не такие до поры-до времени, - философски изрёк Скрябин. - Виктория Павловна, я вижу и понимаю, что обо мне думаете, но я действительно хочу помочь Алексею и Вам. В конце концов, я за него теперь ответственен.
И как я должна на эти откровения реагировать?! Конечно, промолчала. Не скажу, что безоговорочно поверила господину Скрябину, но в его словах была своя логика. Если он не будет бежать от ответственности, то что делать мне?! И тут вышел из кабинета врач, оперировавший моего братишку:
- "Виктория Павловна, пациент Елфимов пришёл в себя, и хочет Вас видеть. И поскольку он ещё очень слаб, более минуты на общение Вам не дам".
Надеюсь, это ещё не катастрофа. Внутренне я заранее напряглась. По-сути, судьба Александра Игоревича Скрябина сейчас полностью в руках моего совершеннолетнего младшего брата. Мельком взглянув на Скрябина, направляюсь в палату, в которую перевели нашего Алексея.
Анастасия Благинина:
Виктория В писал(а):
Настя, приветствую и поздравляю с началом выкладки нового романа "Груз твоей вины"!
Интересный главный герой реставратор. С его редким заболеванием пожалуй не следовало бы водить машину, а ездить на такси.
Интересный главный герой реставратор. С его редким заболеванием пожалуй не следовало бы водить машину, а ездить на такси.
Вита, рада тебя видеть в моей новой теме!
В этот раз немного решила прояснить в первой главе, почему больной главный герой иногда ездит на своём авто.
Виктория В:
Настя, приветствую!
Отличная получилась гифка.
Анастасия Благинина писал(а):
Ириш, ну ты же знаешь, что Саше с его диагнозом нежелательно за руль садиться, а ездить на такси порой очень накладно. От автобусов и поездов укачивает. А на метро я его не пускаю. Сейчас очень много, к глубочайшему сожалению, безразличных к чужому горю или вообще жестоких людей, которым наплевать, лежит ли на земле реальный пьяница или больной человек, которому несвоевременно стало плохо.
Анастасия Благинина писал(а):
В этот раз немного решила прояснить в первой главе, почему больной главный герой иногда ездит на своём авто.
Понимаю, что такси дорогой транспорт, но здоровье Алеши стоит еще дороже.
Анастасия Благинина:
» Коллаж с гл. героями и Гиф-визуализация гл. героев романа.
Анастасия Благинина:
» Гиф-визуализация в статике гл. и вт. пар героев романа.
Анастасия Благинина:
Lina the Slayer писал(а):
ГГ 42 года и он живёт с отцом? Эм, ну ладно...
Жить можно временно. Не на постоянной основе. Будем разбираться в хитросплетениях сюжета дальше...
Анастасия Благинина:
» 2-я глава.
***
Эпизод второй. "Виктория, но не Победительница или Её ангелы хранят".
Держась вспотевшими руками за ручку двери, я всё-таки открываю её. Лёшка мой весь бледный, исхудавший. Губы сжаты в тонкую линию. Руки как плети. Тонкие очень. Я в накинутой больничной накидке присаживаюсь рядом с ним. Лёша, увидев меня с пакетом в руках, пытается приподняться, но я и жестом, и словом останавливаю его.
- Лёша, тебе нельзя пока никаких резких движений, - спокойно объясняю ему. - Как ты? Что произошло до этой беды?
- Ви-ка, - по-слогам произнёс Лёша, на мгновение от меня отвернувшись. - Тот ч-чело-век жив?
- Лёша, миленький, ты о ком? - я действительно не понимала, считая Алёшу единственным пострадавшим человеком. - Это тебя один нерадивый водитель переехал.
- Вик, - Лёша исказил лицо, но не от боли, а от того, что я тороплюсь с моими выводами о произошедшем. - Он ме-ня спа-с. Я и Оля серь-ёз-но по-ца-па-лись воз-ле пар-ков-ки. Она уш-ла с про-тив-ным Га-ри-ком, не став ме-ня да-ль-ше слу-шать. Я вооб-ще не по-нял, как вы-шел на про-ез-жую часть. А по-том визг тор-мо-зов, я на зем-ле, и тот са-мый муж-чи-на, еле пере-двигаю-щийся на но-гах, на се-бе ме-ня та-щил. Всё.
- Лёша, ты, главное, выздоравливай. Я всегда буду на твоей стороне. Но... за то, что с тобой случилось, я Олю должна "благодарить", так? Недаром она сразу мне не очень понравилась.
- Нет! - Лёша умоляюще посмотрел на меня. - Её ви-ны не ищи. Я вино-ват. Сад в па-мя-ть о Мак-се го-тов?
- Почти, - уклончиво отвечаю я, чтоб не огорчать Лёшу. - Он будет знать, что память о нём жива. Мне сейчас важнее твоё выздоровление, чтобы ты встал на ноги.
- А он? - Лёша продолжает пристально смотреть мне в глаза. - С Са-шей что бу-дет?
Сначала я начала перебирать имена всех друзей и знакомых моего младшего брата с именем Александр, пока не вспомнила о Скрябине. Когда они успели узнать имена друг друга?! Спрошу Лёшу об этом позже. Плохо одно: Лёша считает виновника случившегося с ним несчастья спасителем. Хотя что я об этом знаю, чтоб опровергать утверждение Алёши?! Ведь весь мой негатив в отношении Александра Игоревича Скрябина обусловлен и оправдан лишь любовью к младшему брату и заботой о соблюдении его прав как пострадавшего. По-сути, я - единственный опекун Алексея Елфимова. Папа давно умер, нашего старшего брата Максима тоже нет в живых, а мама... Она сама в постоянном контроле и опеке нуждается, но учитывая её характер, помогать ей не захочет ни один здравомыслящий человек. Вне зависимости от того, плохой он сам или хороший. Нет. О маме с больным Лёшей говорить не буду. Если спросит, - аккуратно сверну тему, а не спросит, - ещё лучше.
- Лёша, братик мой, почему ты называешь того человека спасителем? - я решаюсь задать такой вопрос. - Он же нарушил закон.
- Это нес-част-ный слу-чай, - упрямо повторил Алёша таким тоном, будто я его младшая глупенькая сестра, а он старший и умудрённый опытом брат. - Не тро-гай-те его.
- Хорошо. Только ради тебя. Держись, Лёша. Я буду к тебе приходить. Настолько часто, насколько будет возможно. Я люблю тебя.
- И я те-бя лю, Вик, - Лёша пытался улыбнуться, но от спазмов после наркоза, у него это не получилось. - Са-ша бо-ле-ет. Я ви-дел, ког-да ми-ну-ты на две оч-нул-ся. Ты же врач. Дол-жна по-нять.
***
От Лёши я вышла в подавленном состоянии. Понятное дело, что я не ждала от Лёши ненависти к Скрябину. Но мой брат имеет полное право и на материальную, и на моральную компенсации. Только вот самому Лёше они оказались не нужны. Повезло же Скрябину. А о какой болезни Александра Игоревича пытался мне сообщить Лёша?! Я чувствую себя слабой и беспомощной. Хотелось бы настоять на своём, на своей правде и принципах жизни, но Лёша мне не простит, если из-за собственных убеждений разрушу жизнь человека, которого Лёшка не считает виновником всех наших бед. Оказывается, Скрябин никуда не ушёл. По-прежнему сидит и чего-то ждёт. Повернувшись к нему лицом, спокойно отвечаю:
- Лёша меня просил Вас не трогать. Я не предам эту историю огласке из любви к моему младшему брату и из чувства уважения к Игорю Денисовичу Скрябину. Отец не в ответе за преступление своего сына. И... я всё ещё помню о том, что Вы спасли меня от нападок Кирилла. Если хотите помогать Лёше, - чинить препятствий не буду. И всё же считаю, что Алёша очень добр в отношении к Вам.
- Как себя чувствует Алексей? - Скрябин вновь удивил меня вопросом о моём брате, а не о собственной персоне.
- Он ещё очень слаб и худой на вид, но уже может разговаривать по-слогам и даже пытался встать с постели, но я не позволила ему себе навредить, - честно отвечаю я.
Странно. Я всего ничего знакома с этим Скрябиным Александром Игоревичем, но обо мне с моих же слов он уже знает больше, чем должен знать даже самый близкий друг. И об Алексее знает. Виктория поймала себя на мысли, что с этим человеком она не хочет больше бравировать и казаться сильнее, чем есть на самом деле. Теперь мне надо было вернуться в квартиру, чтоб забрать мои вещи и посмотреть в глаза нашей маме, пропившей последние извилины и совесть. Только ощущение чего-то неприятного и страшного не покидало. Скрябин встал со скамьи, чтоб поехать за мной, но мне не до него вообще в эту секунду.
***
После того, как я незаметно проводил Викторию взглядом до выхода из больницы, позвонил отцу, чтоб его успокоить. Отец сказал, что нашу Ирину положили на сохранение. Я ему пообещал, что когда решу мои срочные рабочие вопросы и личные дела, очень серьёзно поговорю с Юлией. Дочь не устаёт преподносить неприятные сюрпризы, связанные с её взрослением. Выяснил у лечащего врача Алексея, сколько денежных средств и каких лекарств ему нужно на данном этапе его постоперационной реабилитации. Наконец-то заехал к бабушке-заказчице, чтобы вернуть отреставрированную картину, успев многократно извиниться. Она в благодарность напоила меня чаем и угостила домашними пирожками, выделив мне целых три пакета для моих родных в качестве гостинца. От разносолов я отказался, так как на обратном пути встретил знакомого мне надёжного таксиста, и решил поехать с ним. Сначала до Артёма, а там и за Викторией. Не знаю, почему, но что-то не позволило мне оставить эту женщину одну в её хмуром настроении. И неприятное знакомство с неким Кириллом придало уверенности в том, что поступаю правильно, не смотря на то, что сам воспринимаюсь Викторией как личный враг.
***
Я приехала на квартиру, успев предупредить Тасю, что могу к ним не успеть. Они - это сама Тася, её мама, тунеядец-муж, который так и не осознал себя бывшим, и очаровательный сынишка Егорка, мой любимый крестник. Не крестилась по-настоящему, но званием крёстной горжусь. Нужно что-то вкусненькое ему с Тасей и Антонидой Леонтьевной купить. Хотя как обычно, ленивый зад Боря слопает половину всего мною накупленного или приготовленного. Да, в свободное время всегда пеку домашние печенья и пряники для моих обожаемых крестника и его бабушки, мамы моей лучшей подруги Таисии. На нашей квартире меня встретили взъерошенная и униженная мама и Самвел с его гадкой улыбкой извращенца и взглядом хищника-падальщика.
- Выметайся, курица! - прикрикнул Самвел на мою маму. - Это теперь моя хата! Которую передарю Кирюхе, а пока поразвлекаюсь с твоей сладкой дочерью. Уж она-то получше тебя, глупой старухи, променявшей детей на бухло и трах-бах.
- "Лучше бы это ты умерла вместо моего Максимки! Ненавижу тебя! Вот не зря я не хотела девку рожать. Это Пашка и его ополоумевшая от набожности мамаша, ваша бабка, отговорили меня от аборта. Я всегда любила и люблю лишь моих сыночков-мальчиков, Максимку и Алёшеньку. А ты... Ты - Пашино отродье! Он тебя больше, чем меня любил. И Самвел любит не меня! Ты в этом виновата!"
У меня не было ощущения того, что являюсь маминой кровинкой, но в своих обвинениях и пожеланиях "всего наилучшего" мама превзошла саму себя и всех матерей-кукушек вместе взятых. Она по-пьяной лавочке или всерьёз считает меня виновницей смерти Макса, рождённого в тысяча девятьсот восемьдесят пятом году?! Я ребёнком была, когда его не стало, а Алёши ещё и на свете не было. Ведь мне-то её жаль, даже такую, никчёмную алкоголичку, которая видит во мне соперницу и причину всех несчастий. Я не железная. И не терпила, которая позволяет размазывать себя, как какашку об асфальт.
- А что ты, мам, сделала, чтобы не прозябать в якобы "нищете" и иметь уважение твоих детей?! - слова вылетают из меня на удивление легко. - Считаешь, что претендуешь на звание матери года?! Ты же только и делала, что жалела себя, когда папы не стало. Бабушка, его мать, слегла, а спустя ровно год ушла вслед за папой, её сыном, а ты с кем-то бухала вместо того, чтоб почтить память свекрови. Максиму в ином мире за тебя стыдно. Он никогда бы не назвал свою маленькую сестру причиной своей смерти. Как я, тогда ещё семилетняя девочка, могла стать причиной смерти взрослого молодого мужчины, а?! Меня не было рядом во время той трагедии. Папа и то меня утешал, жалел. Ты мне что-то доброе лишь в честь больших праздников могла сказать, и то лишь на людях, и повторяя слово -в -слово добрые слова за папой с бабушкой. И последнее, что ты натворила, - продала выстроенный нашими дедом и отцом дом вместе со мной проходимцу Самвелу и мерзавцу Кириллу. Я не вещь, мама, чтоб мной расплачиваться! Но я найду, где жить. Жаль лишь Лёшу, которому будет некуда возвращаться из больницы. Но в отличии от тебя, как старшая сестра, никогда его не брошу. А Максимовскому саду быть. Я его обещала Лёше. И Максим, думаю, не был бы против, чтобы о нём осталась хотя бы такая добрая память, а не твои пьяные причитания.
Перед своим уходом, мама влепила мне пощёчину. И только я собралась уйти за ней из этой адской квартирки, где ни я, ни мои братья не были счастливы, Самвел схватил меня за руку.
- Куда собралась? Тебя я никуда не отпускал, и не выгонял.
Его тон мне не понравился. Более того, я почувствовала страх. Мне было страшно оставаться с тем, кто обманул и жестоко выгнал мою маму. И смотрел на меня, будто я его вещь. Только вот я считаю себя личностью, которая принадлежит лишь самой себе. Даже Кириллу не принадлежу. Почему "даже"?! Это мама с этим Самвелом хотели, чтоб я встречалась с Кириллом Зинченко. О моих желаниях и стремлениях восемнадцатилетней девчонки никто не спрашивал, кроме восьмилетнего брата Лёши. Но не могла я делиться личными переживаниями с ребёнком и плакаться младшему о своей драме, связанной со смертью папы и навязанном мамой чувством вины за умершего Максима. Порой самой верилось, что являюсь причиной смерти родного старшего брата.
- Пожалуй, я пойду, - схватив мою бежевую сумку, направляюсь к двери, но она не открывается. - Самвел, что за злые шутки?
- Шутки ли?! - прищурившись, он начал приближаться ко мне. - Детка, до тебя не дошло, что ты теперь в моей власти?!
Самвел схватил меня за локоть, крепко его сжимая одной рукой, а второй больно намотал мои волосы на свой потный кулак. Обрежу их, если выберусь отсюда. Я зажмурилась. Хочется вспомнить приёмы самообороны, которым меня учил сначала папа, когда был жив, а спустя лет девять-десять, - уже Максим. Самвел грубо швырнул свою жертву на диван, нависнув над ней. Надо мной. И в этот момент в дверь громко постучали...
***
Артём провожал меня тяжёлым взглядом. Мы проговорили около часа, и я чувствовал свою вину в том, что собирался поехать за Викторией раньше. От Тёмы Станиславовича узнал, что Виктория работает врачом, давно ему нравится, но безответно. Пожелал мне удачи в её покорении, на что я ему лишь грустно усмехнулся. Она видит во мне врага. Да, уже не обвиняет, как в первую нашу встречу, но и простить не может. Я бы тоже не простил.
- Сань, держи, - Артём протянул мне листок с начирканным наспех адресом квартиры, где Вика жила с матерью и братом. - Поторопись. А я попристаю к Таисии Викторовне. А что такого?! Виктория Павловна мне не светит. А я - мужик, и мужик теперь свободный. Она тоже ничего. Хотя этот Эверест мне покорять и покорять.
- Артём, ты там с покорением не переборщи. Не все женщины любят напор.
- И это я слышу от человека, от которого жена ушла к его же отцу. Скрябин, я тебе поражаюсь. На твоём месте, я бы пристрелил и его, и её.
- Однако, твоя бывшая жена и твой сослуживец до сих пор живы.
- Саша, я, конечно, на них зол, но на собственной жизни и репутации не хочу ставить жирный крест. У меня сын. Как могу его бросить, когда мать моего пацана с новым мужиком развлекается?! Ты вон вообще мазохист, раз имея собственную квартиру, приватизированную много лет назад, живёшь с отцом и бывшей.
- Во-первых, временно живу. Я не могу вечно ночевать в мастерской. От моей квартиры до места работы добираться дольше. И это общее решение трёх взрослых людей: моё, отца и Иры. Эта мера необходима в том числе, ради Юли. Ты сам знаешь характер нашей с Ирой дочери. Мы и так невольно её травмировали. Я что-то вроде громоотвода. Боюсь, как бы Юля, по-мере своего трудного взросления, не довела отца до сердечного приступа, а Иру - до выкидыша. Ирина ведь не девочка совсем. Всё же в следующем году сорокалетний юбилей, который обычно не празднуют. Я не хочу, чтоб с ней и малышом что-то случилось.
- Добрый ты. Когда-нибудь твоё большое сердце тебя погубит, Сань. Нельзя так. Тебе в душу плюнули, а всем всё спустил. Я у моего Деньки о его мамаше и не спрашиваю. Ни копейки от меня не вытянет. Денису до конца моих дней буду помогать, а той шалашовке - нет.
- Тём, ты всех по-Зинаиде судишь. Я сам дураком был. Знал же, что Ире отца не хватало. После смерти тестя за два года до нашей с ней свадьбы, она первая мне призналась, что ей было интересно в обществе зрелых мужчин. А когда отец с Ирой полюбили друг друга, наш брак и так был на грани развода. Мы ради Юли с ним затянули. Я ведь тоже не святой, раз мне понравилась сестра парня, чью жизнь сломал своим безрассудством. Надо было такси вызвать, но нет, сам попёрся.
- Саша, ты свою вину признал. Лёхе намерен помогать. Вика хорошая женщина. Просто у меня принцип: если женщина или баба меня не хочет и не любит, держать всеми силами возле себя не стану. И пусть и будущая, но женщина друга для меня табу. Только сейчас с тобой поеду. После того, что ты мне рассказал про того Кирилла, Вике реально помощь нужна. А потом уж никуда моя Таська от меня не денется. Своё никому не уступлю.
- А если Таисия Викторовна замужем? - я не удержался от вопроса, хотя знал, что у Артёма на всё готов ответ.
- У хорошего мужа жена по-двенадцать часов на работе не торчит, и ребёнка на место работы не водит. Так что есть у неё кто или нет, - дело десятое.
***
Игорь Денисович в задумчивости сидел в больничном коридоре. Хоть всё обошлось, Иру на всякий случай, положили на сохранение. Но мужчину больше волновал старший сын, который не удосужился рассказать о своей проблеме. Зато проныры-журналисты не стали молчать. Телевидение гудело, казалось, "из всех щелей". Холёный выскочка-актёр, которого не взяли в театр, где долгое время служит и уже является театральным режиссёром сам Игорь Денисович Скрябин, Кирилл Зинченко, с энтузиазмом рассказывает молодым репортёрам о том, как "негодяй Александр Скрябин чуть не убил молодого парня, брата его невесты". Игорь был зол, но не хотел отвечать гнусу Зинченко его же методами. Нужно думать, как помочь Саше и защитить ту девочку, Вику, которая точно является пострадавшей стороной. Так же Игоря беспокоило, что эта грязная история дойдёт до ушей беременной Иры, любящей своего брата сестры Нины, приходящейся Игорю дочерью, а самое страшное - до Юли, которая конфликтует будто с целым миром. Мужчина вытащил из кармана таблетку от сердца, и попросил у проходящей мимо санитарки стакан воды, который та принесла минуты через три.
***
Лика уже жалела, что включила домашний кинотеатр. Только хотела посмотреть с родителями любимый сериал, как на одном из каналов попался странный репортаж о дяде Саше. Девочка округлила глаза, когда увидела молодого мужчину, обвиняющего её дядю в преступлении. А на канале с соседней кнопки подходило к концу шоу типа "Пусть говорят", где тот же представительный дядя в костюме со слезами на глазах напару с какой-то светловолосой женщиной давал интервью ведущему программы. На экране пестрило лицо Александра Игоревича Скрябина. Анжелика незамедлительно рассказала всё маме. Нина, расстроившись, позвала мужа с кухни, который ушёл за вредными чипсами для дочери и попкорном для всех.
- Миша! - Нина повысила голос. - Миш, ну где ты ходишь?! Я уже Ванечку успела покормить, Лике косу подправить, и посмотреть вот это телевизионное безобразие.
- Ого, - войдя в просторную гостиную, воскликнул Михаил. - Санёк наш теперь герой криминально-твшной хроники. Во даёт!
- Миша, совсем сейчас не до смеха, - Нина протирала глаза от льющихся слёз. - Я понимаю, что ты - следак, но Саше нельзя на зону. Он болен, в тюремных казематах всем на него будет наплевать. Мне очень жаль молодого парнишку, но я верю, что мой брат не хотел ему навредить. Пожалуйста, выясни для меня адрес больницы, где лежит этот Лёша Елфимов. Хочу поговорить с его родственниками. И странно, почему его сестры нет на передаче. Мне необходимо встретиться с той девушкой. Она ведь тоже сестра, и должна понять мои чувства.
- Нинуш, я тебя очень люблю, но по-моему служебному опыту могу сказать, что та девушка вряд ли поймёт сестру виновника искалеченной жизни её брата. Это мы с тобой хорошо знаем Сашку, а вот она вряд ли.
- Миш, что ты предлагаешь? - Нина спросила, перестав плакать.
- Ждать. Пока же всё хорошо. Санёк на свободе. Парнишка вроде жить будет. А ты маман их видела?! Это же алкоголичка запойная. А эту наглую холёную мужскую рожу я где-то видел, да и ты, возможно, тоже. По-моему мнению, этот мужик какой-то актёр.
- Я не могу сидеть и ждать чего-то, когда моему брату грозит реальный срок, хотя он не убийца, не маньяк, не наркодилер, травящий дрянью нашу молодёжь. Саша очень честный и замечательный человек. За ним в детстве хвостиком ходила. В отличии от многих других старших братьев, он меня по-настоящему никогда не обижал. Мы в детстве если и дрались с ним, то шутя-любя. Тем более, если мать Вики и Лёши страдает алкоголизмом, то ей нужны только наши деньги, таким, как она, и на родных-то детей всё равно. А этот мужчина оговаривает Сашу. Не знаю, зачем и почему, но не единому его слову не верю!
- Нина, жизнь - не сериал. Мне не позволят вести это дело. Саше нужен хороший адвокат, Алексею - квалифицированная медицинская помощь и дорогущее лечение. А вообще, хоть и глупость скажу, но как мужик, а не следователь: Саше не мешало бы замутить с этой Викой Елфимовой.
- Миш, что такое ты говоришь?! - Нину покоробило предложение мужа решить проблему таким образом. - Сам говорил, что реальность далека от сериальных выдумок. И Вика с Лёшей, и Саша вместе со всей нашей семьёй - пострадавшие стороны, на которые беспощадное общество немало словесных помоев выльет. Надо думать, как защитить и Сашу, и честь семьи, при этом, учитывая чувства пострадавших брата и сестры Елфимовых. И у Иры сложности с беременностью некстати. Иринка точно придумала бы, как помочь Саше.
- Поверь, она сказала бы то же самое, что и я, - нашёлся с ответом Михаил. - Я Саше при встрече так же повторю. Влюбить в себя сестру пострадавшего, - самый оптимальный вариант. Одно дело хотеть наказать врага, другое - любимого человека.
- Это некрасиво по-отношению и к Вике, и к Алексею, - Нина настаивала на своём. - Саша на такое не пойдёт. У моего брата есть совесть. Если он и будет встречаться с кем-то из женщин, то лишь по-любви.
- Одно другому не мешает, - Михаил остался при своём мнении, но обнял свою любимую жену. - Нина, не кисни. Всё путём будет!
- Бедные Саша и папа, - Нина ахнула, прикрывая ладонями раскрасневшиеся от волнения скулы. - У папы же сердце больное. Я ему позвоню. Если что, - едем к нему. Надеюсь, папе не довелось увидеть эту экранную мерзость.
- Мам, пап, а дядю Сашу теперь посадят в тюрьму, да? - спросила десятилетняя Лика, которой даже чипсы любимые были не особо интересны.
- Ликуша, иди в свою комнату, - мягко обратилась Нина к дочери. - Этот разговор для взрослых. С твоим дядей Сашей ничего не случится. Иди к себе или к братишкам. У нас грушево-карамельный пирог остался. Сегодня тебе его немножко можно. Но зубы всё-таки побереги.
Лика послушно поспешила в детскую, хотя судьба дяди Саши девочку волновала не меньше, чем её родителей.
***
Самвел продолжал пыхтеть надо мной, удерживая мои руки на весу своими ручищами. Я оглядывала комнату в поисках подручных средств. Не хочу быть изнасилованной, и всё! Тем более, таким подонком, как Самвел. Кирилл тоже не подарок, но такого скотства себе не позволял в отношении меня. Дверь с грохотом открылась. Если Александра Игоревича Скрябина я отчего-то ожидала здесь увидеть, то моего пациента, Артёма Станиславовича, явно не ждала. Откуда они знают наш адрес?! Но появилась надежда, что планам этого урода, бывшего любовника нашей мамы, не суждено сбыться.
- Слезь с неё, - ровным тоном произнёс Александр Игоревич, приближаясь ко мне. - Не понимаешь, что с девушкой нельзя так себя вести?
Артём Станиславович не стал ничего говорить, ворвавшись в комнату, после чего набросился на Самвела сзади, отпихнув его с моего тела. Нанося удар за ударом, мужчина был словно не в себе. Нет, я не жалела Самвела. Будь моя воля, - сама в него вонзила бы что-нибудь острое. Меня не устраивало, что Артём рискует собственным здоровьем, чем ставит под сомнение мои профессиональные способности как врача.
- Артём Станиславович, Вам нельзя драться, - отдышавшись после пережитого шока, говорю я. - Вы спину надорвёте.
- Боишься за меня? - Артём Станиславович повёл бровью, что на меня абсолютно не действовало. - Да не бойтесь Вы, Виктория Павловна. На Вашу девичью честь покушаться не буду. Мне Ваша подруга уж больно мила. Просто таких вот козлов, как этот, учить надо, и жестоко учить.
- Вика, Вы как? - Скрябин обеспокоенно всматривается в моё лицо, сократив по-максимуму расстояние между нами. - Он тебе... Простите. Этот идиот Вам что-нибудь сделал?
- Спасибо, - отвечаю я, прижавшись к нему. - Не успел. Он просто выгнал мою маму и пытался... Сами понимаете, что собирался сотворить со мной.
Я - Виктория. Ещё не одержала ни одной победы, хотя имя обязывает. Тем не менее, теперь чувствую себя под защитой. Мной принято решение, и от него не отступлюсь. Папа учил меня поступать по-совести. Пусть мама будет против. Мне мнение и чувства Лёши важнее, чем обидки женщины, по-факту продавшей меня двум негодяям, один из которых чуть меня не взял силой, а другой грозился отомстить, хотя первым нанёс мне обиду.
1 2