Stella Luna: 02.07.17 21:02
Кьяра: 02.07.17 21:04
alenatara: 02.07.17 21:09
LuSt: 02.07.17 21:15
На-та-ли: 02.07.17 23:37
LuSt: 03.07.17 09:05
На следующий день мы с Кристианом сидим у бассейна, пьем охлажденный лимонад и грызем свежий багет. До этого мы вывезли Барни на прогулку в колясочке, чтобы малыш наконец уснул. Он обычно задремывает часика на два, так что мы пользуемся этой возможностью для совместного отдыха.
— Вот это кайф, — говорит Кристиан, отрезая кусочек камамбера на свой багет.
— Мм, — согласно мычу я, запрокидывая голову к голубому небу. Последние четыре дня в Англии шли проливные дожди. А тут чудесно. Мне хочется только одного — чтобы рядом оказались друзья, с которыми можно все это разделить.
— Когда снова уедешь? — Я поднимаю темные очки на макушку и поворачиваюсь к нему.
— Не знаю, — отвечает Кристиан, не глядя на меня. — Может, скоро.
— Насколько скоро? — уточняю я с беспокойством.
— Репетиции перед гастролями начнутся через неделю. Мне, вероятно, придется быть с группой.
— Через неделю? — восклицаю я. — Пожалуйста, скажи, что пошутил.
— Нет. Извини, Мег. — Он косится на меня и озабоченно морщит лоб.
— Ради всего святого! — взрываюсь я. — Ты же только что вернулся!
— Знаю. Но мне нужно это сделать. Я обязан дописать книгу или окажусь в заднице.
Я уже не прошу его следить за языком. Снова надеваю очки и мрачно пялюсь на бассейн.
— Прости, — повторяет он.
— Неважно, — бросаю я.
— Тебе же тут нравится, верно?
— Конечно, — парирую я. — Просто реально достало торчать здесь в одиночестве.
— Ты не одна, — поправляет он меня, чем еще больше выводит из себя. — У тебя есть Барни.
— Ты понял, о чем я. Я ни с кем не общаюсь. Ни работы, ни друзей поблизости.
— Как ты можешь говорить, что тебе нечем заняться? Оглянись вокруг! Не понимаешь, как тебе повезло?
— Да, конечно. Но мне одиноко!
— Почему бы тебе не подыскать работу?
— И что мне делать?
— Понятия не имею, работай в пекарне или еще где…
— Ага, ага, и куда прикажешь деть Барни? На кулички, за духовки?
— Его можно отдать в ясли.
Я трясу головой.
— Едва ли такая затея экономически выгодна.
— Не знаю, Мег, но ты сказала, что скучаешь. Я и подумал, может, тебе не повредит смена образа жизни.
— Ценой запихивания нашего сына в ясли? — возмущенно кричу я.
Он вздыхает.
— Тогда почему бы тебе не сводить его в какую-нибудь прогулочную группу или типа того?
— Я ни одной не знаю.
— Наверняка есть способ все об этом выяснить.
— Так или иначе, я там и не знаю никого, — продолжаю я.
— Но разве смысл не в этом? Как раз и познакомишься с людьми.
— А если там никто не говорит по-английски?
— Ты же знаешь французский!
— Уровень «А» не означает разговорного французского! Тем более, что я десять лет почти на нем не говорила, разве что заказывала круассаны и багеты.
— Ну, это ли не подходящая возможность попрактиковаться? Думал, ты мечтала освежить знания.
— Вот теперь ты меня правда раздражаешь, — предупреждаю я.
— Только потому, что ты знаешь о моей правоте, — отзывается Кристиан. — Хватит искать для себя оправдания.
Я уже на грани взрыва, когда он выставляет вперед руки, чтобы меня остановить.
— И в мыслях не было тебя сердить. Просто хотел помочь.
Он встает и выходит за калитку. Сидя одна, я с минуту дуюсь, но прихожу в себя к тому моменту, как Кристиан возвращается с кипой журналов. Киваю на них.
— Исследуешь что-то?
— Ага. Интервью с группой. — Он швыряет журналы на столик. — Я побывал на парочке. Хочу поглядеть, что пустили в печать, а что вырезали.
Тянусь вперед и быстро перебираю пачку. В основном это серьезные музыкальные издания, но вскоре я нахожу таблоид о знаменитостях. Сердце бьется чаще, как всегда при чтении таких журналов. Я стараюсь пореже их покупать.
— Не возражаешь, если одолжу вот этот?
— Ну что ты, — отвечает Кристиан.
Я снова откидываюсь назад. Мне нужно проглядеть новости и сплетни перед тем, как получится расслабиться. Листая страницы, нервничаю и едва ли вижу, что там написано. Даже не останавливаюсь повосхищаться пляжными снимками сексуального Скотта из «Контур лайнз». И лишь добравшись до раздела мод, наконец выдыхаю с облегчением. Тут ничего о Джонни. Устраиваюсь поудобнее и начинаю проглядывать журнал в более неспешном темпе.
Дохожу до большой статьи на двух страницах: «Когда ты был молодым… Угадай звезду по детской фотографии!».
О-о, обожаю такие викторины!
А потом мое сердце останавливается.
Барни. Здесь фото Барни.
Нет. Это не он. Быстро читаю крохотные имена знаменитостей внизу страницы и тут же понимаю, на что смотрю. Джонни Джефферсон. Джонни Джефферсон в детстве выглядел в точности как мой сын.
Чувствую, как кровь отливает от лица, и бросаю взгляд на Кристиана, который в дружелюбной тишине читает рядышком. Веди себя нормально. Старайся вести себя нормально, Мег.
Сердце так колотится в груди, что удивительно, как оно не ломает ребра. Медленно закрываю журнал и встаю.
— Чего-нибудь хочешь? — беззаботно спрашиваю я, держа отвратительную статью за спиной. Я не могу позволить Кристиану ее увидеть. Просто не могу.
— Нет, спасибо, — рассеянно отвечает Кристиан.
— Вернусь сию минуту. — Быстро прохожу через калитку и по каменной дорожке к входной двери.
Вот ДЕРЬМО!
Врываюсь в дом, захлопываю за спиной дверь и в панике к ней прислоняюсь. И что теперь делать? Смотрю на журнал во вспотевших руках. Вырвать страницу? Это разворот в центре, так что может сработать. Нет, на обороте одной из страниц начало новой статьи — что, если Кристиан попробует прочесть и обнаружит, что половины не хватает?
Нужно отправить в помойку весь журнал. Но куда? В кухонное ведро нельзя. Придется сходить к большим мусорным бакам у дороги. Это займет несколько минут, так что придется поторопиться. Я выбегаю вон, надеясь, что Кристиан не войдет и не заметит моего отсутствия.
Джонни Джефферсон — одна из наиболее узнаваемых мировых звезд. Ему едва стукнуло двадцать, когда его группа «Фенс» вознеслась на вершину славы. Но тремя годами позже, когда группа распалась, Джонни стремительно деградировал и под конец впал в глубокую депрессию. Прошло еще два года, прежде чем он сумел справиться с собой и превратиться в сольного исполнителя, но его возвращение на сцену стало одним из самых успешных. Теперь, в тридцать три, у него на счету больше платиновых альбомов, чем у какой-либо другой рок-звезды в истории.
Что касается моей роли во всем этом — ну, до момента, когда я сглупила достаточно, чтобы спутать дело с удовольствием, я работала личным помощником Джонни. Время от времени я вспоминаю охватившее меня при получении работы возбуждение: как же волнительно было иметь возможность рассказать лучшей подружке Бесс, что я еду трудиться на Джонни в Лос-Анджелес. Она тогда завопила так пронзительно, что мои барабанные перепонки едва не порвались. А я даже не была его фанаткой, как Бесс. Она-то всегда обожала рок, я же любила поп-музыку. Разумеется, я доросла до любви к року, в основном из-за любви к своему боссу.
С Кристианом я познакомилась там же, в Лос-Анджелесе. Он знал Джонни с детства. Они вместе ходили в школу, жили по соседству в родном Ньюкасле и дружили почти пятнадцать лет до того, как Джонни сдуру переспал с подружкой Кристиана. Впоследствии они все утрясли и снова стали товарищами, а чуть позже Кристиан превратился в официального биографа своего знаменитого друга. Кристиан мне сразу же понравился. Он был таким милым парнем, в отличие от своего дружка, который вел себя с женщинами отвратительно, а те все равно возвращались за добавкой. Я сходила по Джонни с ума так же, как и его фанатки, а это совсем не легко признать. Было крайне тяжело ему сопротивляться. Да, конечно, я знала, насколько он великолепен — видела многочисленные фото в журналах, — но полностью не осознавала его притягательность, пока не столкнулась с ним лицом к лицу. До сих пор помню ту минуту. Все случилось возле бассейна в его лос-анджелесском особняке. Ростом метр девяносто, Джонни был куда выше, чем я представляла, и его зеленые глаза почти сияли, отражая подсветку в бассейне. Его пепельно-светлые волосы беспорядочно падали до подбородка, а на носу виднелись несколько веснушек, которые я не заметила на фотографиях. Появление Джонни настолько выбило меня из колеи, что я уронила полотенце в воду. Помню, как мускулы на голых руках Джонни напряглись, когда он потянулся его достать. Мой взгляд прикипел к его знаменитым татуировкам, выбитым на загорелой коже черными чернилами. Вскоре я обнаружила, что Джонни также невероятно харизматичен: когда он входил в комнату, наступала тишина, и непостижимым образом что-то пропадало при его уходе. К тому же у него был потрясающий музыкальный талант. Нетрудно понять, как сильно я в него влюбилась.
Когда же босс вздумал сжечь все мосты, мы с Кристианом как-то… попали на одну волну друг с другом. Кристиан, наверное, описал бы все иначе. Ясно, что у него были чувства ко мне задолго до того.
Я люблю Кристиана. Мне не нужно себя в этом убеждать. И я больше не влюблена в Джонни. Но где-то глубоко внутри меня есть связанная с ним частичка. Мне бы хотелось навсегда порвать эту связь. Но я не могу. И никогда не смогу. Потому что мой сын — и его сын тоже. Мне так нехорошо, что даже подташнивает.
Svetlaya-a: 03.07.17 09:28
Natali-B: 03.07.17 09:29
Nimeria: 03.07.17 09:38
Peony Rose: 03.07.17 10:37
Kgaj: 03.07.17 11:12
Lady Victoria: 03.07.17 12:22
Irisha-IP: 03.07.17 13:21
galotscka: 03.07.17 14:10
Наядна: 03.07.17 14:23