Stella Luna:
Раз уж речь зашла о любимчиках: у меня первым значится падре, потом Харпер, потом Коко, потом подруга Харпер, потом Беверли ( не потому что понравилась, а потому что дама внесла оживление), потом гризли, потом красный мустанг, потом Ник (с авансом)
TANYAGOR писал(а):
Цитата:
Чего-то Харпер прям запереживала как он из-за этого перед бывшим выглядит. Это как раз нормальные проявления особенностей человека, так он себя выражает и не стесняется. Нормально. Видно, что Харпер он совсем не подходит, но пытаться изменить его под себя - дело гиблое, неблагодарное. Ему нужна девушка, которой он будет нравится такой как есть...
Танюш, это как в анекдоте: Чем мы успешнее, тем нам сложнее не ходить на встречи выпускников
Конечно, она хотела, чтобы Деннис был таким Бетменом и Робином в одном лице, чтобы Ник от чувства неполноценности сразу же упал без чувств.
TANYAGOR писал(а):
Цитата:
я почему-то тоже его с Уиллой представила
А что? Воспылает к невесте безудержной страстью, выкрадет у алтаря и по пересеченной местности побежит к границе. Ник схватит в охапку Харпер, чтобы та вразумила неверного и вернула брату невесту, тут то все и закрутится
barsa:
Леся, Таня, спасибо за продолжение!
Бывший муж кажется каким угодно, но только не равнодушным.
Затравка в виде предстоящей встречи один-на-один в баре ужжжасно интригует!
ma ri na:
Леся, Таня, девочки, здравствуйте!
Разрешите присоединиться к кругу читателей. Скажу честно, буквально очарована романом: сюжетом, героями, их образами, Вашим потрясающим переводом и очень красивым оформлением.
Почему Ник поверил "мнимой измене", как сказала Харпер? Даже спустя двенадцать лет, для Харпер встреча с Ником - тяжёлое испытание. Пока озвучены мысли только Харпер. Очень интересно узнать, мысли Ника.
Девочки, спасибо, буду ждать продолжения!
galyleia:
Спасибо большое труженицам-переводчицам за то, что взялись за такой прекрасный роман. Думаю, Между Харпер и Ником засверкают такие искры, что внимание всех гостей на свадьбе будет приковано именно к этой паре. Денниса с Уиллой я не представляю. На мой взгляд, для такой романтичной девушки он немного примитивен. Скорее всего, он останется без пары. А там будем посмотреть.
galyleia:
Добрый день, Леся, Таня. Скажите, пожалуйста, а Вы не бросили этот перевод? Все время проверяю, нет ли продолжения, поэтому хочется знать Ваши творческие планы - будет ли в июне обновление. Не сочтите за наглость, пожалуйста, просто, меня очень заинтриговали отношения героев. Вы только обнадежьте, а уж я дальше буду терпеливо ждать
galyleia:
Спасибо за информацию, Irisha-IP. Не скажу, что успокоили, но делать нечего: придется ждать...
lesya-lin:
» Глава 4 (часть 1)
Я, конечно, редиска и заслуживаю всех припасенных читателями тапок и помидоров
А если я не буду вам предлагать объяснительную записку "Как я провела эти два месяца", а выложу продолжение перевода? 
Кстати, помнится, многие ждали встречу в баре? Если это еще актуально, то вот вам встреча в баре. Правда, немного не в том баре и не в то время, но всё же...
Глава 4 (часть 1)
Оглядываясь на свою жизнь, не могу сказать, чтобы я сильно раскаивалась в том, что вышла замуж за Николаса Себастьяна Ловери. Вместе с тем я понимала, что он – это сплошные проблемы, с первого же дня, когда мы встретились. Даже с самой первой секунды.
Я не раскаивалась, потому что многое узнала. Так, пережитое с Ником подтвердило многое из того, в чем я была убеждена и прежде. Но когда незнакомый парень подходит к тебе в баре и заявляет, что ты станешь его женой, это слегка… ошеломительно. Да, это не избитые фразочки для завязывания знакомств, обычно используемые студентами. Даже выпускниками.
Я училась на третьем курсе в Амхерсте (1), наступил мой двадцатый день рождения, соседки по комнате раздобыли мне поддельное удостоверение личности, и мы его обкатывали. В пабе было людно, жарко и шумно. Музыка грохотала, посетители орали, чтобы быть услышанными… и тут я обернулась и увидела уставившегося на меня парня.
Он просто смотрел. Пристально, без капли смущения, очень сосредоточенно. Время для меня словно остановилось и все окружающие люди буквально растворились, пока этот темноволосый мужчина... юноша... просто смотрел на меня.
– Все нормально? – спросила Тина, моя лучшая подруга по колледжу.
– Конечно, – отозвалась я, и чары рассеялись.
Но незнакомец подошел ближе, уселся за соседний столик, продолжая глазеть, и мне казалось – извините за тошнотворное клише, – будто он действительно видит меня, таким исключительным было его внимание.
– На что пялишься? – обдала я наглеца отлично служившей мне презрительной усмешкой.
– На свою будущую жену, мать моих детей, – дернулся уголок его рта, и все мои женские местечки горячо и мощно сжались.
– Поцелуй меня в зад, – отбрила я, намереваясь отвернуться.
– Куда пожелаешь, – ответил он, а затем сверкнул молниеносной улыбкой, которая говорила: «Да, я нахал, но мы оба понимаем, что мне это сойдет с рук»… и было невозможно не улыбнуться в ответ. Поэтому я так и не отвернулась. И улыбнулась ему.
– Так когда мы поженимся? – пододвигая свой стул ближе, спросил незнакомец.
Я исподтишка оглядела его. Аккуратные руки. Красивые глаза. Блестящие темные волосы – мне всегда нравились темноволосые парни.
– Я не вышла бы за тебя, будь ты даже последним мужчиной на земле.
– Тем не менее ты строишь мне глазки, – заметил он. – Что пьешь, женушка?
– Ну и ну, вот это наглость, – рассмеялась я. – «Сэм Адамс Октоберфест».
Я не любила свой день рождения из-за предыстории этой даты, но Тина вместе с еще двумя девчонками вытащила меня праздновать. Все мы учились на третьем курсе, все получали суперское образование в чрезвычайно феминистском колледже, все были абсолютно уверены, будто для нас в мире нет границ, и намеревались делать в жизни что-то важное. Но тут три мои подруги уважительно и чуть ли не с завистью отступили. Посмотрите на Харпер! Какой шикарный к ней клеится парень! Он даже произнес слово «жениться»! Дадим ей свободу действий! Не испортим момент!
Досадно признаваться, но Ник Ловери вскружил мне голову, что явилось для меня полнейшей неожиданностью. Наверное, в том и состоит суть вскружения головы.
Ник разительно отличался от тех бледных, нерешительных юнцов, с которыми я встречалась до сих пор (а я встречалась со многими, но ни одного не любила). В свои двадцать три года он был по-настоящему взрослым. Заканчивал учиться в Университете Массачусетса на магистра архитектуры. Уже нашел место, ожидавшее его в июне, – не стажировку, а настоящую работу по специальности в нью-йоркской фирме, строившей огромные здания по всему миру. Ник знал, чего хочет, у него был четкий план, как добиться желаемого, и этот план работал. В мире расплывчато амбициозных, чересчур ученых, но не очень-то трудоспособных студентов он производил сильное впечатление.
В тот вечер мы проговорили несколько часов. Мой собеседник пил, не пьянея и не стараясь напоить меня. Когда я рассказывала, он слушал с вниманием в глазах. И каких глазах! Невероятно красивых и почему-то трагичных, затуманенных тайной болью (смущенное покашливание), тихим страданием, которое дано чувствовать лишь чуткому сердцу... ясное дело, я тогда слегка перебрала. Ник вырос в Бруклине, не мог дождаться, когда вернется в родной город, болел за «Нью-Йорк Янкиз» (2), из-за чего между нами разгорелся фанатский спор (который я выиграла, умудрившись выставить «Ред Сокс» благородными и непобедимыми, несмотря на их тогдашний провальный сезон). Ник расспрашивал, чем я хочу заниматься, что мне интересно изучать, откуда я родом. Похоже, ему не было скучно, даже когда я восторженно вещала об экологическом праве, и он совсем не пялился на мою грудь. Казалось, я действительно... нравлюсь ему.
Мы оба испытали легкий шок, когда официант, убиравший посуду, попросил нас на выход, поскольку было уже полтретьего ночи. Ник предложил проводить меня домой и, пока мы шли по притихшему кампусу, держал мою ладонь в своей. Со мной такое случилось впервые: парень вел меня за руку. Этот жест считался публичным изъявлением романтических намерений, а те, с кем я встречалась раньше – «реальные пацаны», – предпочитали дружеские тычки в плечо. Держаться за руки оказалось очень возбуждающе, хотя я делала вид, будто ничего такого не замечаю.
– Можно иногда водить тебя погулять? – спросил Ник под моим общежитием.
– Это зашифрованное «Можно приходить и заниматься с тобой сексом»?
Ответ прозвучал прежде, чем был договорен вопрос:
– Нет.
И опять впервые.
Я сморгнула.
– Серьезно? Потому что я, пожалуй, не против переспать с тобой. – На самом деле, ничего подобного. По крайней мере в тот момент я так не считала. Но эти глаза…. Эта красивая рука, крепко державшая мою ладонь… – Ты приглашаешь меня на свидание?
– Да. – Такое быстрое, уверенное «да». – Да, я хочу пригласить тебя на свидание. Нет, я не хочу секса с тобой. Во всяком случае, не сегодня.
– Почему? Ты что, мормон? Импотент? Или голубой?
Ник ухмыльнулся, и его цыганские глаза преобразились.
– Нет, нет и нет. Потому что, Харпер Элизабет Джеймс, – черт, я назвала ему свое полное имя, и он запомнил (умилительный вздох), – это было бы… неуважительно.
Я заморгала.
– Ну, теперь ты действительно лишил меня ответной реплики. В моей практике подобное обоснование абсолютно беспрецедентно. – Начинающая юристка, что с меня взять? Все мои сокурсники выражались, как напыщенные идиоты. Плюс к тому во мне плескалось три бокала пива, из-за чего мои слова были еще более идиотскими и напыщенными.
Но Ник, похоже, счел меня остроумной.
– Я завтра тебе позвоню.
– А вот такое я слышала и раньше. Пустопорожние обещания.
Он позвонил через девять часов, взломав сайт колледжа, чтобы добыть номер моего мобильного.
– Это Ник.
– Какой Ник? – переспросила я, наверное, впервые в своей жизни краснея.
– Отец твоих детей.
– Ну да, ну да. – Я сделала паузу, не в силах подавить улыбку: – Можно мне хотя бы пообедать, прежде чем начать их вынашивать?
Ник повел меня в ресторан в Нортгемптоне... не в обычную студенческую кафешку с фалафелями (3) по четыре доллара, а в настоящий ресторан, со столиками, официантами и всем остальным. Вот так и начались мои первые серьезные отношения. Он обязательно звонил, если обещал позвонить, присылал мне разные приколы по электронной почте, водил меня обедать, иногда являлся под аудиторию, чтобы прогуляться со мной по кампусу. Мы часто ходили в кино, где без умолку болтали к огромному неудовольствию других зрителей. Наши встречи напоминали старомодное ухаживание 50-х годов; мне даже не верилось, что это настолько весело.
Но за целый месяц Ник ни разу не поцеловал и не коснулся меня (кроме держания за руки, представляете!), и к концу этого срока я умирала от вожделения. Что, к вашему сведению, очень хорошо скрывала. Ни разу даже не намекнула. Увлекшись сильнее, чем мне того хотелось, я выжидала, задаваясь вопросом, не ведет ли этот парень какую-то игру. Но постепенно обнаружила, что скучаю без его телефонных звонков, а когда вижу его лицо, сердце в моей груди проделывает странный кульбит.
Через четыре недели и два дня после нашего знакомства Ник впервые пригласил меня в свою квартирку, типично тесную, но нетипично чистую. Усадил меня за ужин: лазанья, салат, свежий хлеб. Налил красного вина, не пытаясь меня подпоить. На десерт сам испек пирог (что заставило меня в очередной раз вслух поинтересоваться, а не гей ли он в действительности) и не дал мне вымыть посуду. Когда мы уселись на диване (держась за руки, но вполне целомудренно), Ник принялся рассказывать, почему считает Бруклинский мост (4) красивейшим рукотворным сооружением на земле и как поведет меня туда в мой первый же приезд в Нью-Йорк. Мы пересечем реку, поедим в Бруклине мороженого и пойдем обратно тем самым путем, чтобы вдоволь повосторгаться первым в мире подвесным мостом на стальных тросах.
– Лично мне всегда больше нравилась архитектура ресторанов «У Дэнни», – заметила я.
– Похоже, мне придется с тобой развестись.
– Претендую на яхту и квартиру в Париже. Естественно, это прописано в нашем брачном контракте.
– Я не верю в брачные контракты, – рассмеялся Ник.
– Тем лучше. Я обдеру тебя как липку, парень. Парижская квартира, ты моя и только моя.
– И почему я женился на такой бессердечной женщине? – осклабился он.
Я ухмыльнулась в ответ:
– Ты меня еще даже не целовал. Я не стану твоей женой и не рожу пятерых крепких сыновей, если тебе не удастся достаточно сильно меня впечатлить.
Ник посмотрел на меня – легкая улыбка в уголке рта, двухдневная щетина, от вида которой у меня слабели колени, взъерошенные темные волосы и колдовские цыганские глаза. Затем протянул руку и коснулся пальцем моих губ. Ему не требовалось целовать меня. Я уже и так впечатлилась. И ни с того ни с сего вдруг до смерти испугалась. Дыхание запиналось в моей груди, сердце будто свело судорогой, и пока Ник подавался вперед, я твердила себе: «Не позволяй ему оказаться слишком замечательным. Не влюбляйся».
Но он таким и оказался, и я пропала. Это… умопомрачительно, правда, когда тебя так целуют. Похоже, прежде я имела в корне неверное представление о поцелуях. Этот ощущался так, словно наши губы создавались исключительно друг для друга, в нем были потрясение и возбуждение, жаркое желание, слабые звуки и, черт подери, правильность. Я думать не думала, что буду настолько отчаянно нуждаться в ком-либо – семь лет, четыре недели и два дня я приучала себя никого не любить безоглядно. Но когда Ник впервые поцеловал меня, все мое тело ожило. Это было до того здорово, что даже пугало.
Мы целовались и тискались на диване целую вечность, пока наконец Ник не встал, не взял меня за руку и не повел в спальню, продолжая целовать, продолжая трогать – горячая кожа, пылающие щеки, почти черные глаза. Казалось, в нашем распоряжении все время мира для этого болезненно сладостного, плавящего желания, заставлявшего меня дрожать. Я через голову стащила с Ника рубашку, и мои ладони принялись исследовать его гладкую грудь, кожу, очаровательное местечко выше ключицы. Над сердцем у него виднелся небольшой рваный шрам, и я провела по нему пальцами, целуя его красивую шею, ощущая под губами его колотящийся пульс, пробуя на вкус соль его пота. Руки Ника обжигали, а губы были нежными, и на них играла легкая улыбка, когда он открыл глаза и посмотрел на меня.
Я не возражала, когда его ловкие пальцы расстегнули сзади мое платье, но когда ладонь Ника скользнула вверх по моему бедру, я вздрогнула и перехватила его запястье. Пора с этим кончать. Пора уходить. Но не двинулась с места.
– Достаточно сильно? – хрипловатым голосом спросил он, прижимаясь лицом к моей шее.
Я сглотнула.
– Ник?
Он поднял голову. «Ох, Харпер, ты в беде», – предупредил мой мозг. Мне никак не удавалось заговорить, потому что слова застревали в горле. Ощущение неловкости, обалдения и смущения бурлило во мне, смешиваясь с жаром, влечением и желанием.
– Что, солнышко? – спросил Ник с такой нежностью, что у меня защемило сердце.
Если бы он не назвал меня «солнышком», я бы наверняка использовала свой обычный прием и сбежала, чувствуя себя немного виноватой, зато невредимой. «Уходи, уходи, уходи», – вопил мой мозг. Я сглотнула, отвела глаза и шепотом призналась:
– Никогда раньше этого не делала. – «Кошмар! Оставаться девственницей в двадцать с лишним лет… притом в демократическом штате… в либеральном колледже… и вообще!»
Ник сморгнул. Ведь я слыла той еще штучкой, многоопытной и суперклевой. И, что тоже немаловажно, красоткой, хоть и не просиживала часами перед зеркалом. Многие ухлестывали за мной, и я со многими встречалась. Парням я нравилась. Мой modus operandi (5) заключался в следующем: я насмехалась и высокомерничала, одновременно флиртуя, потом позволяла ухажеру проводить меня до общежития, где мы с часок целовались и обжимались. Затем я вставала, поправляла одежду, указывала парню на дверь и больше с ним не общалась. По каким-то загадочным причинам такое поведение сделало меня чрезвычайно популярной. Была ли я «динамщицей»? Самой натуральной. Но сомневаюсь, что могла бы вести себя иначе.
До теперешнего момента. Не решаясь взглянуть на Ника, я внезапно прониклась интересом к шторе, батарее, трещине в штукатурке. Он повернул мое лицо обратно к себе, улыбнулся:
– Нам не обязательно дальше что-то делать. Все нормально, – и я увидела, что он говорит совершенно искренне, и, провались все к чертям, влюбилась еще сильнее.
– Но я хочу, – шепнула я, и у меня немного защипало в глазах.
Ник серьезно посмотрел на меня.
– Ты уверена?
Я кивнула.
– Точно уверена? – переспросил он, прикасаясь к моей нижней губе.
Я снова кивнула.
Он поцеловал меня – мягко, нежно, потом улыбнулся мне в губы:
– Достаточно уверена, чтобы пойти за меня замуж?
– Ник, – сказала я, не в силах удержать смешок, – не мог бы ты, пожалуйста, заткнуться и заняться делом?
Примечания:
1) Амхерстский колледж — частный гуманитарный университет в г. Амхерст, штат Массачусетс. Основан в 1821 г. как мужской колледж. Является третьим по дате основания вузом в Массачусетсе. С 1975 года в колледже практикуется смешанное обучение. Студенты получают степень бакалавра по 38 основным дисциплинам.
2) «Нью-Йорк Янкиз» (New York Yankees) — профессиональный бейсбольный клуб, базирующийся в Бронксе, одном из пяти районов Нью-Йорка. «Бостон Ред Сокс» — их самый главный, давний и непримиримый соперник
3) Фалафель — жареные во фритюре шарики из измельченного нута (или бобов), иногда с добавлением фасоли, приправленные пряностями. Блюдо распространено практически во всех кухнях Ближнего Востока, а в Израиле настолько популярно, что считается национальным.
4) Бруклинский мост — один из старейших висячих мостов в США. Открыт 24 мая 1883 года. Пересекает пролив Ист-Ривер и соединяет Бруклин и Манхэттен. Его длина составляет 1825 метров. На момент окончания строительства он являлся самым большим подвесным мостом в мире и первым мостом, в конструкции которого использовались стальные прутья. Считается одним из символов Нью-Йорка.
5) Modus operandi (лат.) — образ действия. В юриспруденции данный термин используется для описания способа совершения преступления.
mada:
Ура, Леся вернулась!
Леся, Таня, спасибо за продолжение!
Главу пока не прочитала, мне сегодня в дорогу, вот и почитаю чуть позже!
Супер!!!
ma ri na:
Всем привет!
lesya-lin писал(а):
» Глава 4 (часть 1)
Леся, Таня, спасибо, девочки, за перевод и оформление )))
Замечательная история знакомства Элизабет и Николаса) У Лиз не было шанса устоять. Это было так прекрасно)))
lesya-lin писал(а):
Я думать не думала, что буду настолько отчаянно нуждаться в ком-либо – семь лет, четыре недели и два дня я приучала себя никого не любить безоглядно.
У неё не было шанса тогда, я говорю только об Элизабет, Ник пока нам не раскрыт, и вот эти строки... Это даёт надежду, что есть шанс всё исправить, нет, не так, начать сначала)
Я уже писала, что очарована этой историей, и я благодарна Вам, девочки, за уникальную возможность читать этот удивительный роман, спасибо))))
Peony Rose:
lesya-lin писал(а):
Я, конечно, редиска и заслуживаю всех припасенных читателями тапок и помидоров
Ни в коем случае. Только цветочков и спасибо
Реал - он такой реал...
До чего хорошее у них было начало. Просто интересно, что могло испортить настолько теплые отношения.
Неужели случилось что-то, разбудившее в Харпер ее вечную неуверенность и страх?
Думаю, дело не в Нике. Посмотрим...
Одуван:
Необычное знакомство. Ну как Элизабет устоять перед таким очаровашкой.
Спасибо за продолжение.
barsa:
Леся, тапок не будет, помидоров тоже. Только надежда, что все проблемы и трудности в реале успешно разрешились и благодарность за продолжение перевода!
Шансов у героини устоять против такого ухаживания действительно не было. Что же их развело?
И конечно поразительно, что герой в 23 года совсем взрослый. Обычно в таком возрасте мужчины еще совсем дети. Была веская причина повзрослеть?