Малина Вареньевна:
Спасибо за прекрасный перевод очередной главы! Набрались терпения, и ждем продолжения....
LaLunaLili:
Стелла писал(а):
Девочки, а подскажите, пожалуйста, где можно найти первую книгу из этой серии?
Прочтите внимательно первую страницу этой темы. Мое сообщение.
Стелла:
LaLunaLili, спасибо. Я почему-то решила, что "Военачальник просит вечности" относится к другой серии.
Браво за Ваш перевод, он прекрасен и на мой взгляд лучший! Спасибо LaLunaLili:
» Глава 28,29
Девчат, спасибки за былые поздравления)) Праздник то, не сказали б, что профессиональный, но нам приятно)))
-----------------
Ридинг - Tempest
Консультации и он-лайн пытки - Tais
Примечание: "Лубишь" Никс - это не опечатка
Глава 28
- И теперь я, хм, вроде как, королева.
- Да здравствует, Королева Эмма! – поприветствовала Никс. – Значит, это из-за коронации ты не звонила целых пять дней?
- А, может, дело в том, что каждый раз, как я пыталась звонить, кто-то бросал трубку? - о разговоре двухдневной давности, во время которого Никс вообще была не в себе и несла околесицу, Эмма посчитала нужным не упоминать.
- К тому же, я серьезно, - ответила она, взбалтывая бутылочку с лаком для ногтей красного цвета «Вырви глаз».
- Я тоже. И кто ж вообще твой народ? Надеюсь, не такие же полувампиры-полувалькирии, иначе тебе будет не с кого сдирать налоги. Или твои подданные это ликаны?
- Ага, я типа королева ликанов, - она плюхнулась на кровать и позатыкивала кусочки ваты между пальцами ног. – Ты разве не поздравишь меня с тем, что я исполнила свою судьбу?
- Хм. И как ты себя чувствуешь по этому поводу?
Внезапно Эмму охватило разочарование, и она нечаянно мазнула лаком по пальцу. Эмма нахмурилась, чувствуя, будто должна была хоть что-то сделать в этой жизни. Фактически, ее судьба была не более чем насмешкой. Шуткой, сделавшей ее королевой кого-то великого.
- От студентки до королевы. Мне следует радоваться, верно?
- Угу, - уклончиво произнесла Никс.
- Так Анника дома?
- Не-а. Она работает над эээ… домашним проектом.
- Как она это приняла?
- К счастью, она по уши в работе. Иначе походила бы сейчас больше на развалину, ведь «ее Эмма в лапах пса».
Эмма поморщилась.
- Но ведь ты скажешь ей, что я здесь добровольно?
- Да не вопрос. Она, конечно же, поверит этому, а не тому, что: а) ты бредишь и б) он, запугав, заставил тебя подчиниться.
Эмма выдохнула и спросила:
- Что происходит вокруг ковена? – она надеялась, что Никс немного с ней поболтает.
Так как Лаклейн был занят королевскими делами – разбирательством земельных споров, раздачей наказаний за плохое поведение, благоустройством вверенных ему земель – у Эммы оставалось много свободного времени, даже днем. Как выяснилось, теперь ей, как и Лаклейну, нужно было четыре – пять часов сна в сутки.
Хотя ночи принадлежали только им – каждый закат они отсылали всех прочь, чтобы, буквально, побегать по Киневейну – дни могли быть очень нудными. Лаклейн был этим обеспокоен, и как-то он спросил Эмму, может ли она занять себя «покупкой вещей через компьютер». Взмахнув ресницами, она ответила:
- Ради тебя я постараюсь.
- Эм, ты бесповоротно отстала от жизни, - произнесла Никс. – За тутошними «мыльными страстями» тебе никогда не поспеть.
- Да ладно тебе, колись.
Никс вздохнула, и Эмма услышала, как та взбалтывает пузырек с лаком. Валькирии обожали красить ногти, так как это был единственный способ хоть как-то изменить собственную внешность.
Взбалтывание бутылочки с лаком означало, что Никс настроилась на долгий разговор.
Этим днем Лаклейн сделал перерыв во встречах с ликанами и существами Ллора, - которые, буквально обложили Киневейн и близлежащие деревни, - но только затем, чтобы прочесть многочисленные сводки на компьютере. Который, нужно сказать, ликан просто ненавидел. Его большие руки, что так умело ее ласкали, просто не справлялись с клавиатурой. Эта была уже третья.
- Хорошо, вот тебе краткий пересказ событий… - изрекла Никс, будто ее вынудили, но Эмма знала, что тетка обожала посплетничать. – Мист и Даниела так и не вернулись со своей охоты на вампиров. Зная Мист, вполне можно предположить, что она пустилась во все тяжкие. Куда загадочнее исчезновение Даниелы. Чтобы она и отправилась в загул?! Странненько все это… О! Кстати о загулах – Кадерин собирается участвовать в Гонках за Талисман.
Гонки за Талисман были такой себе вариацией «Удивительной Гонки», только с поправкой на бессмертных. Победитель получал силу для своей фракции Ллора. И Кадерин Бессердечная всегда побеждала.
- Наверно, будет глупо интересоваться, взволнована ли она, - произнесла Эмма. Столетия назад Кадерин пощадила юного вампира, и в итоге потеряла двух своих сестер. Тогда она пожелала ничего не чувствовать, чтобы ее эмоции никогда не могли повлиять на ее решение, и какая-то неведомая сила неожиданно исполнила ее просьбу. Тем самым, благословив – или прокляв – ее навсегда.
- Никаких признаков волнения. Но я тут как-то застала ее у окна. Прислонившись ладонями и лбом к стеклу, она вглядывалась в ночь. Так, словно, что-то чувствовала. Или тосковала…
- Я тоже так раньше делала, - тихо произнесла Эмма. Она жаждала большего, до боли желала чего-то неизведанного. Был ли этим чем-то всегда Лаклейн?
- Но больше так не делаешь. Похоже, у тебя с твоим ликаном все в ажуре.
- Никс, кажется… он мне нравится.
Когда он не был занят королевскими делами, они смотрели вместе телевизор. Лаклейн сидел, облокотившись о спинку кровати, а Эмма лежала у него между ног, прижавшись спиной к его груди. Они смотрели футбол, который он так обожал. Она, как и все, следила за мячом, но Лаклейн буквально не сводил с него глаз, почти так же, как смотрел на ее ноги, когда она их скрещивала.
Ему нравились приключенческие фильмы, но больше всего он любил фантастику, потому что: «В этих фильмах все объяснялось так, словно все знали так же мало, как и он».
Поэтому она заставила его посмотреть все части «Чужих». Большинство самых кровавых сцен сопровождались его комментариями:
- Ах, да ну… так не… Черт возьми, да не может это быть правдой.
- Он немного упертый и агрессивный, но я могу с этим жить. Хотя в ближайшем времени приводить его на ужин не планирую.
- Умно. Ведь знаешь, тут с него то и дело будут пытаться содрать шкуру. Плюс, мы не едим.
Встав с кровати, Эмма проковыляла на пятках к столику, где стояла жидкость для снятия лака.
- Почему Анника никого не послала за мной?
- Ты не думай, что о тебе забыли – уверена, она скоро так и сделает – но прямо сейчас она сосредоточена на поисках Мист. Иво разыскивает какую-то валькирию, и Анника решила, что это, должно быть, Мист. Помнишь, каких-то пять лет назад она сидела в его темнице? И там еще случился этот инцидент с генералом повстанческой армии вампиров?
Забудешь такое, как же. Мист сама призналась Эмме, что ее с таким же успехом могли бы застукать за выкуриванием кокаина с призраком насильника и маньяка Банди.
- Видишь, - начала Никс, - другие валькирии падки на запретный плод не меньше тебя.
- Да, но Мист сдержалась, - произнесла Эмма. В отличие от моей матери. - И оставила все в прошлом.
- Только потому, что ты переспала с ликаном, не значит, что ты никогда не сможешь его оставить, - хохотнула Никс.
Эмма покраснела и попыталась отшутиться:
- Да, да, я сдалась.
- Так значит? Ты его лубишь?
- Заткнись.
- Ты побежала бы в его объятия? – спросила Никс. Ее тетки верили, что валькирия всегда узнает свою истинную любовь, если будет готова бежать в его объятия, а, оказавшись в их плену, захочет остаться в нем навечно. Эмма полагала, что это лишь забавная легенда, но ее тетки свято в нее верили.
- Мы вместе всего две недели.
Единственное, что Эмма знала наверняка – Лаклейн делал ее счастливой. Благодаря ему, она теперь смогла понять, что ей – помимо «подарков» из торговых автоматов, а также хлопанья пузырьков оберточного материала - нравились душевые кабинки, способные вместить двоих, раздеваться под его прикованным взглядом, пить из крана и цветы, что распускались ночью. О, и ежедневные дары бесценных украшений.
- Тебе там нравится?
- Это приятный плен, признаю. Хотя служанки все еще носятся с громадными распятиями. Ходят перепуганные с покрасневшими глазами, оплакивая судьбу-злодейку, вынудившую их прислуживать вампирше, - только вчера она едва сдержалась, чтобы не скрючить руки и, подняв их над головой, не погнаться за одной из них со стоном «я хачу твоей кроооови».
- Ну, если это твоя единственная жалоба… Или тебя все еще беспокоят сны-воспоминания? Смею предположить, что те, о которых ты мне рассказывала, принадлежали Лаклейну.
- Да, я вижу события его глазами, чувствую запахи, которые чувствовал он, - одна лишь мысль об этих снах заставила ее посерьезнеть.
- В одном воспоминании он покупал это роскошное золотое колье. И когда он взял его в руки, я ощутила тепло металла. Знаю-знаю, это полнейший бред.
- Это все старые воспоминания? Или тебе сняться и его мысли о тебе?
- Они все кажутся каким-то образом связанными со мной и, да, я слышала во сне, что он думает обо мне.
- Что-то хорошее, надеюсь?
- Очень хорошее. Он… считает меня красивой. - В ее сегодняшнем сне она видела, как он наблюдал за ней, направляющейся ночью в душ. Его взгляд был прикован к ленте, спускающейся от резинки трусиков тонг «Strumpet & Pink» и болтающейся из стороны в сторону.
Теперь она знала, что Лаклейну нравилось ее изысканное белье, нравилось то, что только ему было известно, что находится под ее одеждой. Не отрывая взгляда от колыхающейся туда… сюда… ленты, он так тихо зарычал, что она даже не услышала.
Ее попке мужчины должны слагать сонеты…
У нее до сих пор поджимались пальцы при воспоминании об этом.
- Как же это, должно быть, приятно для кого-то, столь по-глупому неуверенного в себе.
Так и было.
- Есть правда один моментик…
- Боишься увидеть его в прошлом с другой женщиной.
- Бинго. Кажется, стоит мне увидеть нечто подобное, и я струшу. Боюсь. Боюсь услышать его мысли и почувствовать удовольствие от прикосновения к другой.
- Знаешь, я никогда не вижу того, чего действительно не хочу знать.
- Как, например, смерть валькирии, - Никс не видела ни одной. Она могла предвидеть, где ударит очередной заряд молнии, часто видела предстоящее ранение валькирии, но никогда саму смерть. К беспросветному отчаянию Кары, Никс не могла увидеть судьбу Фьюри.
- Да. Вероятнее всего, ты никогда этого и не увидишь, потому что твой мозг знает, что ты можешь этого не перенести.
- Надеюсь. Как считаешь, почему это происходит?
- А сама что думаешь?
- Я…ээ… ну, дело в том… я пила напрямую из него, - наконец призналась Эмма. – Боюсь, что это как-то связано.
- Эмма, я слышала, что все вампиры забирают через кровь воспоминания, но лишь немногие способны воспринимать их, и уж тем более толковать. Похоже, ты только что обнаружила новый талант.
- Супер. Лучше б у меня обнаружились выдающиеся способности к искусству оригами или типа того.
- Лаклейн знает?
- Пока нет. Но я расскажу ему, - быстро добавила Эмма. – Это ж не тот случай, когда я могу смолчать, верно?
- Верно. А теперь, вернемся к куда более важному предмету разговора. Ты все-таки получила то колье, которое он покупал тебе в твоем сне?
---------------------
Глава 29
- Думаю, ваша королева скучает по ковену, - сообщил Харман на второй неделе пребывания Эммы в Киневейне.
- Да, я заметил это, - произнес Лаклейн, подняв голову от стола, заваленного бумагами. Эмма тосковала по семье, и это омрачало их счастье. Но вскоре это чувство должно было пройти. Как и ее заметный страх перед встречей с другими ликанами. Она сказала ему по этому поводу, что «шансы были один к трем в пользу ликанов», и она бы на его месте «не ставила на себя». Они приезжали через три дня.
- Но как ты это понял?
- Она затащила служанку в гостиную, чтобы поиграть в видеоигры. Затем они красили друг другу ногти на ногах. Синим.
Лаклейн откинулся на спинку стула.
- И как отреагировала девушка?
- Сначала испугалась, но затем начала все больше расслабляться. Как и все остальные. Королева действительно смогла завоевать их расположение.
С гордой улыбкой, Харман признался:
- Она зовет меня Мэнни.
На губах Лаклейна заиграла широкая ухмылка.
- Она даже не просила меня замолвить за нее словцо. А они всегда просят об этом, - озадаченно добавил Харман.
- У нее есть все, что ей нужно? – спросил ликан, хотя знал, Эмма ни в чем не нуждалась. Когда она была счастлива, то тихо напевала себе под нос. Он часто слышал ее голос, раздающийся из - как Эмма его звала - «лунария», пока она ухаживала за своим садом. Он готов был почти побиться об заклад, что жасмин ей нравился больше драгоценностей.
- О, да. Она, ээ, довольно умелый, дельный и, не побоюсь слова, агрессивный покупатель.
Лаклейн и сам заметил ее покупки. Ему даже показалось, что на душе стало как-то спокойнее. Эмма наполняла их дом привычными ей вещами, тем, что было ей необходимо. И это делало замок роднее для нее. Лаклейн чувствовал настоящее удовлетворение от того, что это место все больше обживалось. Притворялся ли он, что знает, для чего ей эти сотни бутылочек с лаком? Нет, но ему нравилось, что когда он целовал ее маленькие пальчики на ногах, то никогда не знал, какого они окажутся цвета.
Что же касается него самого, то раны все больше затягивались, с каждым днем он все больше крепчал. Нога практически излечилась, и силы к нему почти вернулись. Его собственное чувство удовлетворения – даже в свете всего, что произошло – было необычайно сильным. И все благодаря Эмме.
Единственное, что омрачало его счастье – это предстоящий отъезд. Этот факт сам по себе было тяжело вынести, но теперь Эмма настаивала на совместной поездке. Она сказала, что будет сражаться с ним бок обок и «не даст всей этой обретенной крутизне пропасть даром», в противном случае она вернется обратно в ковен.
Эмма отказывалась оставаться в стороне.
Он знал, что сможет отговорить ее, заставить отказаться от поставленного ультиматума. Ему наверняка удалось бы воззвать к ее здравому смыслу. И все же, чем сильнее она становилась день ото дня, тем слабее была его уверенность. Если Эмма все-таки не согласится, у него останется только два выхода: отказаться от мести или дать ей вернуться в ковен. Оба варианта были неприемлемыми.
Когда он и Харман закончили обсуждать деловые вопросы, и Харман вскоре после этого снова удалился, в дверь забарабанил Боу.
- Где стоит виски ты знаешь, - произнес Лаклейн.
Боу, по-видимому, шел с кухни, так как по пути к бару слизывал что-то сладкое на запах с большого пальца. Когда он налил бокал для хозяина замка, Лаклейн решительно покачал головой.
Боу лишь пожал плечами и поднял свой бокал:
- За существ, отличающихся от остальных.
- Они умеют разнообразить жизнь.
Лаклейн понял, что Боу почти не испытывает видимой боли.
- Тебе лучше?
- Ага. Недавно видел твою пару, ухаживающей за растениями внизу, и заметил, что ты заклеймил ее. Рад за тебя. - Сделав глоток, Боу продолжил:
- Ты укусил ее довольно… сильно, я прав?
Лаклейн нахмурился.
- Кстати, хотел спросить, ты случаем не знаешь, что такое «героиновый шик»[38]? Она сказала, что мне следует знать – это уже прошлый век и вообще не модно, - когда Лаклейн, озадаченный, пожал плечами, Боу внезапно посерьезнел.
- Старейшины хотят знать, что с тобой случилось. Донимали меня вопросами.
- Да, понимаю. Когда они придут, я все им расскажу. Как бы там ни было, нужно это сделать, чтобы мы могли начать.
- Полагаешь, это разумно - оставлять ее так скоро?
- И ты туда же, - вырвалось у Лаклейна.
- Просто хотел подметить, будь я на твоем месте, то не пошел бы на такой риск, как оставить пару одну. К тому же Гаррета все еще не нашли.
Лаклейн провел ладонью по лицу.
- Я хочу отправиться в Новый Орлеан и выяснить, что вообще, черт возьми, происходит.
- Нужно проверить мое расписание, - начал было Боу, но, заметив взгляд Лаклейна, тут же добавил. - Хорошо. Отбываем утром. А теперь, не хочешь посмотреть на последние данные из мира вампиров? - с этими словами он бросил на стол папку.
- Любезно предоставлено Юлиамом и Манро, которые с нетерпением ждут встречи с тобой.
Юлиам и Манро были братьями и давними друзьями Лаклейна. Ликан был рад услышать, что они живы и здоровы, хотя оба так и не нашли еще своих пар. Наверно, для Манро это было и к лучшему, учитывая, что столетия назад провидец клана предсказал ему в пару старую каргу.
Лаклейн пробежал глазами файл, ошарашенный тем, какие изменения претерпела Орда за последние сто пятьдесят лет.
Кристоф, лидер повстанцев, захватил замок «Горное Облако» - одну из пяти цитаделей Орды. До Лаклейна доходили слухи об этом вампире. Тогда поговаривали даже, что Кристоф приходился Деместриу племянником. Теперь клану было многое о них известно.
Кристоф был законным правителем Орды. Уже через несколько дней после его рождения, по приказу Деместриу была предпринята попытка убийства новорожденного. После чего принца тайком вывезли из Хельвиты и спрятали. Воспитываемый опекунами, он столетиями жил среди людей, пока не узнал правду о том, кем являлся. Его первое восстание произошло семьдесят лет назад и завершилось провалом.
- Значит легенда об Обуздавших Жажду правдива? – спросил Лаклейн. Они были не просто трезвенниками. Обуздавшие жажду являлись армией Кристофа, армией, которую тайком собирали еще с античных времен.
- Ага, он создавал ее из людей. Покидая одно поле битвы за другим, он искал самых смелых, тех, кто все-таки пал в бою. Иногда он обращал целые семьи достойных братьев. Только представь, ты человек, лежишь в темноте на последнем издыхании – как по мне, так денек уже не задался – и тут появляется вампир, обещающий бессмертие. Как ты думаешь, сколькие из них вообще слушали условия этого темного предложения – вечная жизнь за вечную верность?
- И каковы его планы?
- Никто в Ллоре этого не знает.
- Так мы не можем даже предсказать, окажется ли Кристоф хуже Деместриу?
- А что, можно быть хуже него?
Лаклейн откинулся назад, обдумывая возможные исходы. Если Кристоф захватил Облако, тогда он нацелен и на трон Хельвиты. Конечно, оставалась еще вероятность, что Кристоф убьет для них Деместриу.
Все же, был возможен и другой поворот событий. Облако было укрытием Иво Жестокого, заместителя главнокомандующего Орды. Столетиями он имел виды на Хельвиту и ее корону. И вполне очевидно, что он пережил взятие Облака. Даже имея собственное владение, Иво положил глаз на Хельвиту. А теперь, потеряв свое, он, очевидно, будет еще сильнее жаждать заполучить Хельвиту. Но пойдет ли он на риск, даже зная, что Орда признает лишь того лидера, в котором течет королевская кровь?
Три непредсказуемые силы, три вероятных исхода. Лаклейну было известно, что вампиры Иво преследовали валькирий по всему миру. Совершенно очевидно, что они искали одну из них, но действовал Иво по приказу Деместриу или же это была его собственная инициатива? А вдруг это оскорбит Кристофа, и он сам отправится на поиски столь важной для Орды мишени?
И хотя было множество догадок, никто не мог сказать, кто был их целью.
Лаклейн боялся, что знал ответ. Одна или две из этих фракций искали последнюю оставшуюся в живых женщину-вампира.
***
Ночью, пока он спал, его руки продолжали сжимать Эмму. Его объятия были крепкими как тиски. Казалось, Лаклейну снилось, что она оставляет его. Когда на самом деле это он собирался покинуть ее. Чувствуя тревогу, она провела клыком по его груди и впилась в него, надеясь обрести покой. Лаклейн тихо застонал.
Поцеловав место, из которого она только что пила, она погрузилась в тревожный сон, полный видений.
В одном она видела кабинет Лаклейна его глазами. У двери с печальным выражением лица и папкой в руках стоял Харман.
Голос Лаклейна звучал в ее голове так, словно она сама была в этой комнате.
- Харман, никаких шансов. У нас не будет детей, - произнес он.
Практичный Харман хотел подготовиться к появлению детей, потому что, как он сказал:
- Если у вас появятся маленькие вампирята, им потребуются специальные условия. Мы не можем быстро все подготовить, - он выглядел взволнованным, словно уже опаздывал с выполнением этой задачи.
Лаклейн верил, что у него с Эммой были бы изумительные дети – великолепные девчушки с ее красотой и прекрасные, хитрые мальчишки с его характером. На какой-то миг он, возможно, почувствовал сожаление, но затем представил ее, спящую в его кровати. Как она довольно вздохнет, когда он присоединится к ней, и как он уговорит ее выпить во сне из его шеи.
Она даже не подозревала об этом – зачем он это делал?
«Должен сделать ее сильнее», - услышала она его мысли.
Наблюдая за тем, как она спит, он часто думал «Мое сердце беззащитно перед тобой».
Эмма отодвинулась, чувствуя стыд. Ее слабость заставляла его постоянно беспокоиться о ней, переживать так сильно, что ему порой становилось плохо. Он был таким сильным, а она – обузой для него.
Он не говорил ей, что любит, но его сердце болело – Эмма чувствовала это – от любви к ней, к его Эммалин.
Дети? Ради нее от готов отказаться от всего.
Но отказался бы он и от мести? Если он это сделает, то станет лишь тенью самого себя…
Сон изменился. Лаклейн был в темноте, грязном месте, в котором пахло дымом и серой. Его тело, которое она ощущала как свое, было комком агонии. Он попытался бросить пристальный взгляд на двух вампиров с кроваво-красными, светящимися глазами, но сам с трудом мог видеть. Вампир с побритой головой был Иво Жестокий. А высокий блондин, которого Эмма знала благодаря ненависти Лаклейна, был Деместриу.
При виде него тело Эммы напряглось. Почему он показался ей знакомым? Почему он всматривался в глаза Лаклейна так, будто видел… ее?
И тут ее кожи коснулись языки пламени…
----------
[38] – «Героиновый шик» или кокаиновый блеск — стиль скорее не в одежде, а образе жизни, мышлении и отношении к действительности. Предполагает внешне сильную худобу, даже анорексичную истощенность, впалые щеки, усталые глаза с расширенными зрачками, растрепанные волосы, узкую, мятую и рваную одежду. Такой стиль был популярен в 90-ые.
To be continued...
Сразу две главы - это просто волшебно 
