Неделя в городке на Диком Западе

Она громко застонала, откидываясь назад и выгибая спину, чтобы сильнее прижаться к его губам, а потом стала тоже пытаться освободить его от рубашки, мечтая прикоснуться к его обнаженному телу, и когда наконец ей это удалось, она притянула его к себе, прижимаясь к нему так крепко, будто хотела слиться с ним в одно целое...


Понимала ли она в том момент, что он делает? Нет, видимо, не понимала... она вообще с трудом соображала где находится, и куда делась скромная Холли, которой она была когда-то, и откуда взялась эта новая Холли, не стеснявшаяся отдаваться наслаждению, которое дарили его руки и губы, стонущая и изгибающаяся от каждого его прикосновения и мечтающая только об одном - чтобы он не останавливался, не останавливался никогда...


Когда он вдруг отстранился, она испугалась - может она что-то сделала не так? Но уже в следующее мгновение он подхватил ее на руки и куда-то понес, и прижимаясь к нему всем телом, она невнятно простонала:
- Боже мой... Гейб.... что ты со мной делаешь?...

Юджин целовал и обнимал Келли, пока не понял, что еще немного, и все его правила полетят к черту, и он возьмет ее прямо здесь и сейчас, поскольку его желание достигло предела и дольше сдерживаться не было сил. В глубине сознания он понимал, что так нельзя, нечестно по отношению к Келли, поэтому с трудом оторвавшись от девушки, он снял ее со своих колен и поставил на пол. Потом постарался привести в порядок ее одежду и волосы, не то чтобы она не смогла бы сделать этого сама, но ему требовалось время, чтобы он мог встать не вызывая вопросов и недоуменных взглядов, если он и кого-то встретят, когда он пойдет провожать Келли, и не желая смутить девушку.
Взяв Келли за руку, Юджин проводил девушку до двери ее спальни, поцеловал в лоб и открыл дверь.
- До завтра, душа моя, и пусть тебя снятся только хорошие сны.
Постояв некоторое время в коридоре, Юджин пришел в себя и пошел искать мистера Резерфорда, сообщить, что предложение Келли он сделал.

Мистер Резерфорд был несколько занят, но согласился выслушать Юджина
- Ну что, молодой человек, уговорили?
- Да, конечно, она согласилась плыть со мной в Англию. Не волнуйтесь, я смогу обеспечить ей безбедное существование и положение в обществе. Мой отец имеет титул, который я наследую, да и сам я человек достаточно обеспеченный.
- В Англию? Как? Когда? Наш пастор тяжело болен, кто же вас обвенчает?
- Мы обвенчаемся на корабле по пути в Англию, мой друг, капитан корабля проведет церемонию.
- Мальчишка, щенок, идиот, титул у него, понимаете. Мозги у тебя куриные, а не титул. Не могла моя девочка согласиться на такое, она не шлюха. Или ты уже...
- Мистер Резерфорд, Вы забываетесь, речь идет о Вашей дочери. Я никогда не позволил бы себе в отношении нее никакого неблаговидного поступка. Я не могу обмануть ее доверие. Но Вы правы, нас священник болен, и я подумал, что венчание на корабле - лучший выход.
- Он подумал. Чем ты подумал, инструментом своим, которому не терпится?
- Мистер Резерфорд, Вы меня оскорбляете?
- Оскорбляю? А ты мою девочку не оскорбил? Да как ты мог предложить ей такое - ехать с тобой без венчания, чтобы там, потом где-то когда-то? Так не пойдет. Иди к преподобному, пусть он вас венчает до отъезда. он пока не умер, вот и пусть венчает. Все, иди, пока я тебя не покалечил.

Выскочив от мистера Резерфорда, Юджин чуть не бегом понесся к миссис П. Да, ему сложно будет общаться с преподобным Фоксом, но ради Келли он готов на все.
К сожалению, бежал он зря - у миссис П. раненого не оказалось, и она была в недоумении, куда он мог деться. Понадеявшись на то, что святой отец в его состоянии не уйдет дальше собственного дома, Юджин поспешил туда, постучал и вошел, не дожидаясь ответа.
- Мистер Фокс, преподобный, Вы здесь?

Шериф Гейб Джонс:

Гейб всерьёз задумался над вопросом Холли. Что он с ней делает? Пытается доставить ей удовольствие. А вот что она делает с ним?
Тело уже давно жило своей собственной жизнью. И отнюдь не такой замечательной, как хотелось бы. Джонсу казалось, будто он горит в огне. Он весь покрылся испариной, в горле пересохло, мозг перестал соображать вообще. Да ради Бога! Он же уже не мальчишка! Тогда почему чувствует себя так, будто всё это и у него впервые? Наверное, потому что в первый раз он действительно занимается любовью. С девушкой, которая стала для него единственной. И которая вскоре станет его.
Всех этих мыслей хватило ровно на полминуты - пока он шёл по коридору в спальню.
Плотно закрыв за собой дверь, Гейб откинул одеяло и положил Холли на кровать.
Вот тут-то он и утратил последние способности к мышлению.
Она была не просто прекрасна. Она была великолепна. Нежная, возбуждённая, с покрасневшими от страсти щеками. Он испытал прилив самодовольства - ведь это из-за него она выглядит именно так.
Сбросив с плеч расстёгнутую Холли рубашку, Джонс взялся за пояс брюк.
Может, стоит подождать? Как-то подготовить Холли к тому, что ей предстоит увидеть?
С другой стороны, сколько ещё можно ждать?! Они и так потратили слишком много времени, пытаясь понять друг друга.
Не давая себе времени опомниться, шериф стремительно снял брюки.
Как заколдованный он следил за выражением лица девушки, пока подходил к кровати и устраивался рядом с ней.
Стараясь не торопиться он, тем не менее, в мгновение ока оказался сверху. Пальцы сами собой нашли её грудь. Он сжал твёрдый сосочек, следя за реакцией любимой. Нежный поцелуй в подбородок. Губы быстро пробежали по шее, оставляя влажную дорожку. Пальцы другой руки скользнули по бедру, сжимая его, удерживая на месте.

Видимо, стоило всё же что-то сказать Холли. Как-то поддержать, объяснить, что сейчас случится.
Видимо, стоило... Но он почему-то не мог. Голос уже давно отказался повиноваться - всё, на что Гейб был способен, это лишь хриплые стоны то ли муки, то ли наслаждения. А может, и того и другого.

Скользя по её телу, шериф понял, что сдерживаться дольше не получится.
Шёпотом выдохнув имя девушки, он медленно, едва владея собой, вошёл в неё.


Холли Руперт:

С нетерпением, которое удивляло ее саму, она ждала, когда он раздевался, не понимая – почему он так медлит? Может, сомневается? Или она ему не нравится? Оо! Только бы не это!...
Впрочем, все ее мысли исчезли, когда он, полностью обнаженный, подошел к кровати и накрыл ее своим телом, давая ей наконец почувствовать такую желанную тяжесть.
Она застонала, снова почувствовав, как его губы скользят по ее телу, оставляя на нем влажный горячий след... Какое-то странное чувство заполняло ее изнутри, заставляя тереться о него, то прижимаясь, то отталкиваясь, покусывая от нетерпения его плечо, ожидая чего-то большего, гораздо большего...
- Гейб, пожалуйста... - простонала она, не в силах уже выносить эту сладкую пытку.

И тут, словно вняв ее просьбам, он медленно вошел в нее, заполнив наконец ноющую пустоту внизу живота... Она выдохнула, на мгновенье почувствовав некоторый дискомфорт, но вот он начал двигаться и то, что раньше она считала невыносимым наслаждением, показалось теперь лишь тенью тех чувств, которые владели ею сейчас...
С каждым его движением напряжение в ней росло, исторгая из груди хриплые стоны, и когда ей уже показалось, что она умирает, мир вокруг вдруг сжался до размеров булавочной головки, располагавшейся почему-то где-то внизу ее живота... и рассыпался разноцветными осколками, забирая у нее последние крупицы разума....

Джед даже не успел ответить на стук, когда дверь распахнулась и в дом ворвался его ночной кошмар. От такого нахальства преподобный даже онемел. Слабым утешением было, что влетев без приглашения в комнату, тот с разбегу вписался головой в старую керосиновую лампу, которая висела над дверью, и до сих пор ещё никогда никому не мешала. Глядя на взъерошенного посетителя Джед понял, что его надежда покинуть Голдфилд до того, как случится непоправимое, накрылась медным тазом. Правда оставался ещё шанс, что причиной этого визита является что-то иное, но этот шанс был таким крохотным, совсем призрачным..

- Вообще-то, входя в дом полагается дождаться приглашения хозяина. - последние силы ушли на то, чтобы в голосе не было слышно ничего, кроме холодного спокойствия. - Чем обязан столь нетерпеливому желанию видеть меня?

- И Вам доброго вечера, преподобный. Рад видеть Вас на ногах. Честно говоря, уже не надеялся. Здорово же Вы всех нас напугали. Если позволите, я бы хотел извиниться, все-таки по моей оплошности, вы чуть на тот свет не отправились. Но, согласитесь, когда на девушку, которая Вам не безразлична, кто-то направляет оружие, неважно, с какими намерениями, вы кидаетесь на это оружие. Разве нет? К тому же я умею заклинать змей, и покажи Вы мне на нее хоть взглядом, она бы ушла туда, откуда появилась, и никто бы даже испугаться не успел.
Но, я, собственно пришел не за этим. Вы мне нужны как единственный священник в этом городе. Я люблю мисс Келли, и она отвечает мне взаимностью. Я просил руки мисс Резерфорд у ее отца, и он хотел бы, чтобы вы нас обвенчали завтра. Такая спешка вызвана тем, что я получил телеграмму - корабль сэра Томаса уже пристал к берегам Америки, и он сам вместе с капитаном Дуксом скоро будет здесь, моя миссия на этом континенте как ученого закончена, географическое общество требует моего возвращения в Лондон.

К постоянному бахвальству и самовосхвалению ирландца Джед уже привык, тем более, что за всё время знакомства так ни разу и не увидел ни одного подтверждения его слов... в отличие от бесчисленной массы обратных случаев... Джед даже хмыкнул про себя, представив, как в критический момент, увидев ядовитую змею менее чем в полуметре от руки девушки, вместо выстрела, он бы бегал по лагерю суматошно вопрошая, не найдётся ли где заклинатель змей... угу, этот заклинатель точно так же как и он не сводил глаз с Келли, но опасность почему-то проглядел... Но ввязываться сейчас в беспредметный спор на тему "если бы" у Джеда не было никакого желания. Слова о завтрашнем венчании даже не причинили сильной боли, они не оказались неожиданными. Было только безмерное разочарование, что не успел уехать... а теперь уже поздно... Поздно.

Понимая, что молчать дольше уже нельзя, Джед с видимым равнодушием кивнул головой.

- Если мисс Резерфорд в самом деле желает обвенчаться с вами завтра - то её желание будет исполнено. А сейчас прошу меня простить, я себя неважно чувствую... Будете уходить, не выломайте дверь. Она открывается вовнутрь.

- Как скажете преподобный, значит, завтра мы придем к Вам вместе с мисс Келли и ее отцом. Как я полагаю, нужны свидетели? Думаю, недостатка в них не будет. Всего наилучшего, и перевесили бы лампу, а то не ровен час, кто-нибудь головой стукнется, не всех же природа обделила ростом. Желаю вам скорейшего выздоровления.

Юджин вышел на воздух. *Похоже, он отделался легким испугом, только вот что будет завтра. Он же так и не сделал Келли предложения, да и неизвестно, как поведет себя преподобный, слишком уж быстро и охотно он согласился, как бы чего не выкинул в последний момент.* Юджин ходил и ходил по дороге, думая, прикидывая, злясь и успокаиваясь. Давно было отправлено в карман жабо, в другой - бабочка, руки нервно теребили то очки, то носовой платок.
В конце-концов уже под утро Юджин добрел до салуна и, рухнув на свою постель, провалился в тревожный сон без сновидений.

После вчерашней ночи терзаний казалось невероятным, что сегодня она будет ложиться спать в таком блаженном состоянии. Только совсем немного было жаль, что эти прекрасные минуты закончились, хотя ей так хотелось ещё и ещё.

Келли плавала в розовом тумане, сплетённом из поцелуев, ласк, объятий и надежд.

А вот утром, расставшись с блаженным забытьем, она, истинно по-женски, вновь начала волноваться.
Да, он говорил про жениться, но предложения-то не делал. А если он и не собирается жениться? Нет, тогда бы он ещё вчера взял своё.
А что она, простая певичка, будет делать в Англии?

Юджин проснулся в холодном поту. Ему снились бьющие копытами лошади, которые пытаются ударить его в голову, потом он видел себя Прометеем, прикованным к скале, и вон прилетел орел клевать его печень, но, не долетев нескольких сантиметров до Юджина вдруг превратился в преподобного Джеда, который страшным голосом начал кричать – "Ты никчемный идиот, ты ее не достоин, она тебя не любит, а просто пожалела, я ее украду, спасая от самом страшной участи на свете – стать женой такого недоумка, как ты". Юджин в ужасе открыл глаза - сон был настолько явным, будто преподобный был в комнате и все это происходило на самом деле.
Кое-как приведя себя в порядок, Юджин спустился вниз, сс облегчением узнал, что мисс Келли еще не спускалась, не чувствуя вкуса, пролготил кофе и какую-то еду и пошел, куда глаза глядят, чтобы хоть немного прийти в себя после ночных кошмаров, надеясь, что они не станут явью.

Утром Келли первым делом направилась к Юджину, но ученый уже успел куда-то уйти, даже внизу его нигде не было.
Келли присела у окна, меланхолично помешивая ложечкой кофе. Неопределенность и неизвестность не давали ей покоя.