Калейдоскоп историй

Капитан Джонатан Блейк:

Ее просьба удивила. Даже в такой ситуации. Но я не мог отказать ей в этом, если вообще хоть в чем-то. Что она со мной делала - лучше было не думать, по крайне мере сейчас. Достав из шкафа бутылку с ромом, я налил его в железную кружку и подал Имоджин. Она сделала глоток и тут же забавно поморщилась. Даже успокоилась немного. Такая хрупкая внешне, и такая сильная, смелая внутри. Тем временем я скинул камзол, от которого устал за целый день. Хотелось уже погрузиться в горячую воду и напиться. Но было далеко не до этого. Следовало бы созвать матросов и расспросить, нашли ли они или узнали хоть что-то важное. Но в этом случае они пришли бы ко мне сами, значит пока ничего путного нет.
- Как вы его пьете? - удивилась леди.
- Дело привычки.
Взяв у нее кружку, я глотнул и сам. После чего вернул обратно. Снова сел перед ней на корточки. Взял за руку, все такую же холодную, и сжал в своих пальцах, пытаясь согреть.
- Что еще я могу для тебя сделать? - спросил, даже не удивляясь тому, как быстро мы перешли на "ты".

...

Доктор Контарини:

Доктор хмыкнул. Непонятно, к каким словам относился этот звук, то ли к известию о спиритическом сеансе, то ли о вере в судьбу.
Никак не комментируя слова князя, Винченцо пытался понять, каким способом действует убийца. И зачем ему это надо. Он старался выстроить в голове последовательность событий, причинно-следственную связь, чтобы по симптомами определить болезнь. 
Итак, какими фактами они располагали? Все жертвы вампира юны, уважаемые девушки, красивые, если следовать принятым в обществе понятиям красоты. Лишь последняя жертва является исключением. Как и способ убийства. Пол. Скорее всего, мужской. Проколы явно следуют сверху вниз, значит, рост у убийцы внушительный. Он силён, рука его не дрожала. К тому же, во всём этом явно чувствовалось что-то... Винченцо пытался подобрать слово, но это никак не удавалось. Может, похотливое? Кровь - ценнейшая жидкость. Испокон веков ей поклонялись. Как и поклоняется убийца. Он связан с каждом из жертв. Через кровь. И это кольцо, найденное князем. Какое значение придаёт ему это существо под личиной человека? Символом чего оно является? Что-то, что много значит? 
Винченцо погрузился в свои мысли. Путь до нижней палубы и неприметной дешёвой каюты оказался слишком коротким. 
За князем и его спутницей, Энцо вошёл внутрь, где было темно и как-то обречённо скрипела кровать.

Контарини замер, вглядываясь в глаза крошечного существа. Света было достаточно, чтобы он разглядел бледность, расширившиеся зрачки и затравленное выражение её лицо.
-Уйдите прочь! Мерзавцы! - На них налетела немолодая морщинистая женщина.
Она размахивала руками и что-то кричала. А потом бросилась к хрупкой девушке и что-то тихо запричитала.
Князь, герцогиня и Контарини оказались снаружи. Все трое молчали, пока Энцо вдруг не заявил.
-Она не сумасшедшая. - Он вспомнил ещё один взгляд, который последние сутки не давал ему покоя. - Она боится. 

...

Мадам де Фронсак:

О, Боже! Беатрис едва не прыснула от смеха. Опираясь на предложенную князем руку, она вышла из шкафа с видом оскорбленной королевы и оба неспеша направились к выходу мимо оторопевшего лакея.
Судьба благоволила к ней сегодня. Страшно подумать, что могло произойти, если бы в каюту вошел не лакей, а ее хозяин. Нестерпима была сама мысль, что князем может что--то случиться по ее вине. А еще недавно "герцогиня" собиралась обрушить на голову князя все кары египетские. Не даром мужчины считают женщин непредсказуемыми. Хотя в случае с князем, все происходящее, ее мысли и чувства казались закономерными и правильными. Сейчас она чувствовала себя преступницей, ворующей его внимание, прикрываясь ложным титулом. В иных обстоятельствах, зная кто она на самом деле, Раду едва ли потрудился бы взглянуть в ее сторону. А если бы посмотрел, то только с презрением.
Сжав пальцы в кулак, Беатрис покосилась на князя, уводящего ее по коридору. рано или поздно он узнает. Она скажет ему о том, чего не успела рассказать в каюте, когда он поинтересовался ее ролью в истории с Даремом.

Беатрис кивнула, но ответить не успела. Тишину, царящую на палубе разорвал леденящий душу крик. Зажав рот ладонью, Беатрис крепче сжала руку князя. Всевышний, неужели в этот самый момент маньяк расправляется с очередной своей жертвой.
Подхватив юбки, она ускорила шаг, едва поспевая за князем.

***

Беатрис молча наблюдала за манипуляциями доктора, осматривающим бездыханным телом леди Иствуд с целью определить причину смерти.
На бедную леди было страшно смотреть, красная полоса , опоясывающая шею, посиневшие губы. Зажав рот ладонью, Беатрис отвела взгляд. Видеть труп ей приходилось лишь единожды, когда обнаружила поутру обнаружила в заведении Розы одноногую проститутку, задушенную пьяным клиентом. Мерзавец изнасиловал ее неестественным способом и порезал лицо несчастной перочинным ножом, превратив в уродливую маску смерти. У Беатрис тогда случилась истерика и она болела целую неделю, не вставая с кровати, а после еще месяц не могла придти в себя.

Отравили? Не похоже на Бристольского вампира. У него свой, особый извращенный подчерк. А тут обычное убийство. Из мести? С целью замести следы ограбления?Допрашивать служанку о том , ничего ли не пропало из каюты леди было бесполезно - бедняжку трясло от надрывных рыданий, она сейчас и двух слов связать не сможет.
Пока мужчины переговаривались между собой, строя версии, Беатрис хранила молчание, внимательно прислушиваясь к их разговору.
В памяти всплыли слова князя о том, чтобы она не смела далеко отходить. Скорее князю придется отгонять ее от себя, чем она добровольно покинет его общество. Вернувшись в каюту она могла нарваться там на разъяренного Дарема и повторить судьбу леди Горации. Он не станет с ней церемонится более. Другое дело, если бы дневник оказался сейчас в надежных руках, это хоть как-то могло гарантировать ей безопасность.
Впрочим, желание остаться рядом с князем Раду не было продиктовано лишь мерами необходимой безопасности. Это пугало. Но от этого внутри разливалось приятное тепло.
Речь вновь зашла о слабоумной девушке, чей крик они с князем слышали в коридоре. Что могло так напугать несчастную?
Князь считал, что она могла быть одной из жертв Бристольского убийцы и ей удалось выжить , как и мисс Клифффорд.

Допишу в следующем посте.

...

Князь Николай Раду:

То, что случилось после того, как они оказались в каюте, выбило почву из-под ног даже спокойного внешне князя. Несчастная девушка, забившаяся в угол, которая бессвязно кричала, отчаянно боясь. Раду даже не мог понять, что именно она выкрикивает: мольбы? Угрозы? Всхлипы переходили на визг, истошный, от которого закладывало уши, после она начинала снова умолять. И все это за те несколько секунд, пока прибежавшая на шум женщина не стала выгонять их из каюты. Сюрреализм происходящего лишил князя дара речи. Поспешно покинув мрачную обитель несчастного существа, сторожем которому была немолодая и не особенно здоровая на вид женщина, Николай озадаченно взглянул на герцогиню и Контарини, ожидая, кто первым нарушит молчание.

Кивнув, князь вновь подал руку миледи, но покидать коридор, где находилась каюта, за дверью которой всё ещё слышался визг, перемежаемый причитаниями пожилой леди, не спешил. Одна мысль не давала ему покоя. Кровь. Ритуальность убийств была лишь рамой к картине, которую художник всех смертей рисовал на полотне судеб юных девушек. Главным же являлись "краски", используемые в этой живописи. Николай потёр переносицу пальцами и вспомнил, как лорд Дигрэ вчера принимал микстуру от морской болезни, жалуясь на её гадкий вкус. Не то, чтобы это был повод усомниться в том, что Арчибальд не причастен к убийствам, но проверить стоило.
- Миледи, мы с доктором отправимся в ещё одно место, которое я планирую просить его посетить вместе со мной, - короткий вопросительный взгляд на Контарини. - Если вы устали от тревог, может, стоит проводить вас в мою каюту?
О том, почему это должна быть именно его каюта, он распространяться не стал. Повернувшись, Николай направился с нижней палубы прочь в сопровождении своих спутников.

Возле каюты Дигрэ, куда Раду и намеревался заглянуть, они обнаружили ещё одну посетительницу, но причин её визита к лорду Николай, разумеется, знать не мог.

- Миледи, - поклонившись девушке, поприветствовал её Николай. - Я так полагаю, что вам не открывают? Быть может, хозяин каюты отправился на прогулку в сопровождении своей племянницы?
Внимательно посмотрев на леди, князь принялся ждать ответа, искренне надеясь, что его опасения о том, что ребёнок заперт в каюте один и вероятно, беспомощный, - всего лишь плод его воображения.

...

Фредерик Н. Фишер:

Я продолжала стучать, но мне по-прежнему никто не открывал. А вот сзади неожиданно раздались голоса, и обернувшись, я с величайшим изучмлением обнаружила князя Раду и доктора. Что они здесь могли делать? Мне вспомнилась угроза Конторини, высказанная накануне в связи с подслушанным им разговором. Но не мог же он на самом деле установить за мной слежку? ему это точно ни к чему. Тогда в чем дело?

- Доброй ночи, князь. Или, скорее, доброго утра... Не могу с вами согласиться: всего несколько минут назад я видела лорда Дигрэ занятого живописанием. И я абсолютно уверена, что племянницы рядом с ним не было.

...

Леди Имоджин Клиффорд:

Горло опалило, из глаз брызнули слезы. Глоток адского напитка подобен тому, как если бы проглотить горящий уголек из камина. Я сделала судорожный вдох, закашлялась.
Через мгновение ощутила, как жар сменился довольно приятным теплом. Я чуточку расслабилась, даже успокоилась. Понимала - это обманное ощущение, оно совсем ненадолго, потом снова вернется боль и отчаяние. Но сейчас мне было все равно. Не имело значения и то, что я позабыла о манерах и о подобающих леди правилах поведения. Незыблемых, как сама вечность. Вечность ничего не смыслит в том, как внезапно и болезненно может вдруг меняться судьба человека. Ей, вечности, попросту нет до этого дела.
Я позволила себе поцеловаться с взрослым, едва знакомым мужчиной, пила ром. Я падшая женщина. Оставалось только научиться ругаться и податься в пиратки.
Я нервно хмыкнула, и смешок тут же едва не превратился в рыдание. Но плакать не стала.

- Помоги найти того, кто сотворил это с моей семьей, - прошептала я, сглотнув накатившие слезы. Смотрела на Блейка, сидящего передо мной, и отчетливей всего сейчас ощущала прикосновение его горячих, жестких ладоней и сильных пальцев, сжимавших мою руку. - И сделай так, чтобы он был наказан. Хочу, чтобы ночь кошмара сменилась временем возмездия.
Я задумалась, собираясь с духом, и сказала:
- Никак не осознАю того, что произошло. Но для чего-то все это случилось с нами, ведь просто так ничего не бывает. Однако и во всем этом мраке есть один светлый момент. Что капитаном этого корабля оказался именно ты.

...

Мадам де Фронсак:

***
Покинув каюту леди Иствуд, Беатрис спустилась на нижнюю палубу вместе с князем и доктором Контарини. Мадам была благодарна князю, что он не отправил ее в каюту.
Возможно она сможет быть полезна. Женщинам проще найти общий язык, даже если девушка не в себе. Не исклюсено, что Раду прав и она подверглась нападению. В таком случае возможен нервный срыв и выводы о слабоумии преждевременны.
Когда доктор вошел в каюту, Беатрис шагнула следом, вцепившись пальцами в рукав князя и беспокойно вглядываясь в полумрак комнаты. Не смотря на тусклое освещение, ей удалось разглядеть маленькую сжавшуюся в комочек фигурку в углу. Отпечаток ужаса и страданий на бледном лице заставили Беатрис стиснуть зубы. Складывалось впечатление, что девушка совсем недавно заглянула в лицо самой смерти.
В каюте они надолго не задержались. даже не успели толком рассмотреть девушку, не то, что задать несколько вопросов. Их тут же с криками вытолкала из каюты появившаяся невесть откуда пожилая женщина. Вожможно мать или родственница.

- Если все же допустить, что девушка побывала в лапах Бристольского вампира, убийца мог прийти к ней, чтобы осуществить свой кровавый замысел, если знал наверняка, что намеченная им жертва находится на корабле. В таком случае ее состояние объяснимо. - Беатрис бросила короткий взгляд на князя, словно он знал ответы на ее вопросы. - Но почему он оставил ее в живых во второй раз? Бред , конечно, но маньяка и девушку, на мой взгляд, может что-то связывать?


- Спасибо за заботу, милорд. Вы правы я и так злоупотребила вашим внимание сегодня. - Коротко ответила Беатрис, но , немного поразмыслив, продолжила. - И я хочу вернуть вам письма и попросить взять на хранение еще кое-что. Если вас не затруднит, конечно.

На обратном пути, рядом с каютой Дигрэ, они встретили мисс Фишер.
Вероятно, в такую рань лорд не хотел беспокоить племянницу, но было все же странным, что он оставил ее одну.

...

Доктор Контарини:

Пока князь и юная леди обменивались информацией, доктор равнодушно рассматривал дверь. 


Контарини тоже постучал в дверь. Никто не ответил. Подёргал ручку. Конечно же, заперто. 
-Мой долг - оказывать помощь всем, кто в ней нуждается. Вполне возможно, племянница лорда просто не может этого сказать. А значит, мы обязаны проявить инициативу. У кого-нибудь есть опять взлома?
Доктор вопросительно посмотрел на своих спутников. 
-Нет? Ясно. 
Он отошёл к другой стене и с размаху ударил ногой прямо в замок. Раздался треск, и дверь распахнулась. 
-Вряд ли бы плотник оказал нам услугу. Он на меня в последнее время зол - я у него работу отобрал.
Его голос затих, и Энцо первым вошёл в каюту лорда. 

...

Князь Николай Раду:

- Очень интересная версия, миледи, - согласился князь, - хотя, я всё же смею предполагать, что наш вампир просто не успел пойти на тот шаг, ради которого он и сел на этот корабль. Видите ли, я некоторое время увлекался вопросами смерти, - улыбка, появившаяся на губах Раду, вышла кривой и совсем невесёлой, - ну, и убийств. Так вот я пришёл к выводу, что очень часто убийцы с таким характерным почерком, как у вампира, страдают диссоциативными расстройствами. Иными словами, он может и верить в то, что их двое. Достопочтенный аристократ и убийца-вампир. А может случиться и так, что ритуальность убийств сыграла с ним злую шутку. Желая убить двадцатую девушку, он сначала промахнулся. После отвлёкся на убийство леди Иствуд, действуя как раз довольно чётко и быстро. Ну, а замкнуть свой кровавый круг, лишив жизни ещё и эту несчастную, не успел. Нужно будет попросить капитана распорядиться усилить охрану. На всякий случай. Но, всё же повторю, что и ваша версия довольно интересна.
Раду улыбнулся герцогине, мысленно пообещав себе проследить за тем, чтобы миледи не взбрело в голову самолично проверять жизнеспособность своего предположения. Он испытывал потребность защищать эту женщину от любой опасности, и эта потребность была сродни нужде делать новый вдох.

- Я вовсе не имел ввиду это, - Николай вскинул бровь, всматриваясь в лицо миледи. - Но об этом мы ещё побеседуем. И да, конечно, меня не затруднит помочь вам в чём бы то ни было. Вот только завершим наши дела с синьором Контарини.


Нет. Не может быть, чтобы ещё и племянница лорда Дигрэ была мертва. Поначалу показавшееся верным подозрение, которое у Николая вызвал лорд, теперь выглядело совсем абсурдным. Не будет же он убивать родного человека? Но беспокойство за ребёнка взяло верх, и Раду задумчиво посмотрел на дверь. Что будет, если её выбить? Впрочем, какая, к чёрту, разница.
Очередные моральные терзания князя, если всё же снова предположить, что они у него были, решил Контарини. Высадив дверь ногой, он вошёл в каюту, и князь последовал за ним, намеренно оставляя дам позади на случай, если в каюте их всех ждала опасность.
- Миледи, кажется, вы несли племяннице Дигрэ подарок, - обратился Николай, кивнув на куклу в руках девушки. - Думаю, самое время попробовать разбудить девчушку хотя бы подарком, ибо от шума она не проснулась.
Нахмурив брови, князь предоставил доктору и женщинам беспокоиться о Лидии, которую, судя по всему, опоили, а сам направился на обыск каюты Арчибальда.

Короткий осмотр не дал никаких результатов. Если все же предположить, что Дигрэ и являлся убийцей-вампиром, то у него должно было быть какое-то внушительное приспособление для откачки крови, которое он мог бы попробовать применить на леди Клиффорд. Но ничего подобного в каюте не нашлось. Этюдник привлёк внимание князя сильнее, чем что бы то ни было, но и в нём он не обнаружил никаких подозрительных нюансов.
Вернувшись к остальным и выслушав предположение Контарини о том, что девочка, скорее всего, действительно чем-то опоена, Николай поспешил выйти из каюты в компании своих "подельников", затворил за собой дверь, насколько то позволял сделать выбитый замок и обратился к обеим леди и Контарини:
- Думаю, что самое время сейчас же собрать всех в кают-компании, чтобы высказать предположения о том, кто же может быть убийцей. Часто бывает так, что подобного преступник не выдерживает и выдаёт себя с головой сам. Череде убийств должен прийти конец, иначе мы подвергнем опасности кого-нибудь ещё. Синьор Контарини, проводите дам в кают-компанию. А мне нужно перемолвиться с Дигрэ парой слов. Если жизни ребёнка ничего не угрожает, мы займёмся им позднее. Думаю, что Арчибальд просто дал девочке слишком большую дозу лекарства от морской болезни, и после того, как Лидией займётся доктор, ей станет значительно легче.
Кивнув Контарини, Николай задержал на герцогине взгляд, а после направился на поиски Дигрэ, намереваясь также извиниться за вынужденное вторжение в его каюту и предложить свою на то время, пока замок на двери не будет починен.

...

Леди Чарити Клиффорд:

Я не могла поверить в то, что веду себя именно так. Вместо слёз и истерик по поводу смерти тёти, в которую какая-то часть моей души до сих пор не могла поверить, я затребовала у милорда, которого едва знала, чтобы он помог мне найти убийцу. Сделать ничего глупее этого не могла бы даже я, если бы постаралась. Но при всем при этом я просто не могла себе позволить иначе отреагировать на это ужасное происшествие. А ещё мне было необходимо немедля увидеть сестру. Чтобы убедиться, что с ней всё в порядке и чтобы просто разделить то, что случилось с нами, на двоих. Как мы это и делали всегда, с самого детства.

Смутившись под взглядом Эксвуда, я прикусила нижнюю губу, но отводить взгляда не стала. Всматривалась в тёмные глаза графа, желая раствориться в них, чтобы мир кругом меня исчез, оставляя мне лишь иллюзию того, что все не так, как то было на самом деле. Кивнув, я поспешно стёрла слезинку, скатившуюся из глаз. Ничего изменить было нельзя. Лорд Эксвуд прав. Сейчас мы ничего не можем сделать.

- Быть может, нам всем стоит вновь собраться там? - с надеждой взглянула я на графа. На что я надеялась, я и сама не знала. На то, что когда мы окажемся все вместе, вдруг выяснится, что произошла страшная ошибка и на самом деле тётушка не мертва? Или может статься, её убийца тут же обозначится среди присутствующих? Подумать только, ведь он находился всё это время среди нас. И находится рядом по сей миг. Им же может оказаться кто угодно.

Машинально приняв из рук графа стакан с каким-то питьём, я шмыгнула носом совсем не как леди и снова вытерла сбежавшую из уголка глаза слезинку.
- Мне кажется, я и так отдыхаю слишком долго, - слабо запротестовала я. - Знаете, милорд, я совершенно не умею бездействовать. Даже тогда, когда это жизненно необходимо. Такой же была и тётушка. Но вы, я думаю, это уже поняли.
Улыбка вышла с привкусом полыни. Конечно, граф уже это понял. И наверняка устал от моих выходок.

- Почему? Почему это для вас важно? - сорвались с моих губ вопросы прежде, чем я успела одуматься и просто промолчать. Отчего-то очень хотелось услышать что-то, что мог сказать мне только граф. Что-то, что позволит мне попробовать не утонуть в том океане боли, в который я медленно погружалась. Пусть это было не видно внешне, но очень ощущалось мною внутри. И мне было жизненно необходимо знать, что я не одна, и та связь с лордом Эксвудом, которую я, вполне возможно, придумала сама себе и которая впоследствии окажется несуществующей, - реальна.

...

Герцог Хорнблауэр:

На губах всё ещё ощущался дурманящий голову вкус Флоренс, тело дрожало, охваченное яростным желанием. Невинная девушка поставила меня на колени своим горячим откликом на столь интимные ласки. Буквально и фигурально. Она даже не представляла, какую власть имеет над мужчинами. Надо мной. Я взял у неё самую малость, но теперь всегда буду хотеть только её. Только её вкус стал для меня единственно необходимым. А Флоренс… Флоренс всё ещё блуждала в потёмках. Она говорила не то, что думала на самом деле. Вернее, врала сама себе, цепляясь за моральные устои, приличия, которым её учили с детства. Тот новый мир, который я открыл, был слишком пугающим, слишком откровенным в своей порочности. Я понимал, что вовлёк её в него слишком быстро. Ломал всё то, чем она жила годами. Но как шквал на море не может остановить свой бег, так и я нёсся вперёд, не принимая в расчёт ни слова Флоренс, ни свои же обещания, данные ей прежде.
Разве я мог отпустить её сейчас, когда она лежала в моей каюте, на моей постели, а я находился между её бёдер, исколотых щетиной до розовеющих царапин? Я сжимал её ноги так сильно, когда пил сладкий нектар, что на нежной коже наверняка останутся следы. Я не успел их погладить, как мне этого хотелось. Флоренс попыталась отползти, перевернувшись набок, но снова запуталась в одежде, и я воспользовался её замешательством, переместив своё тело вперёд, прямо поверх её тела. Обездвижил её руки, закинув их кверху и стиснув ладонями тонкие запястья. Бедром раздвинул ноги и вжался вздыбленной плотью в то место, куда так хотел войти и вонзаться раз за разом, чтобы избавиться уже от этого наваждения и начать в конце концов мыслить здраво, а не как голодный самец, который год не видел женщин. Но пока я не мог мыслить здраво. Рядом с Флоренс я терял контроль над собой. Действовал, словно одержимый, движимый лишь одной целью – овладеть Флоренс. Оторвался бы от неё, если бы только галеон начал тонуть, да и то в последнюю минуту.
- Я же сказала, что вы не овладеете мной! Лучше умереть, чем быть вашей! Вы никогда меня не получите! – кричала Флоренс, брыкаясь и изгибаясь подо мной. Эту гневную тираду я остановил единственно верным способом, склонив голову ниже и впившись в губы жадным поцелуем. Пылающий в этой девушке огонь сопротивления я хотел превратить в страсть. Хотел, чтобы она обезумела и не соображала ничего точно так же, как не соображал я, околдованный ею. Флоренс продолжала бороться, изворачиваясь, дёргаясь подо мной. Бесполезно. Я легко подчинял её своей воле, прижимая к кровати извивающееся тело.
Маленькая мегера не понимает ещё, что хочет того же, что и я. Но её тело уже ответило за неё предательскими реакциями, и мне осталось только доказать Флоренс, что её ждёт неописуемое блаженство. Гораздо большее, чем она испытала до этого. Но она не стала бы слушать, поэтому я доказывал поцелуями, доказывал телом, которое скользило по её. Я увлёк Флоренс неизведанными ощущениями, горячими, порочными поцелуями, и стоило ей затихнуть подо мной, сделать чуть заметное ответное движение языком, как я захватил его в плен, посасывая, лаская. Флоренс стала робко отвечать, но потом, не в силах превозмочь горячность своей натуры и неуёмное любопытство, стала целовать меня так, что я чуть ли не задымился.
Я горел. Задыхался. Дыхание… Я забыл, что оно существует. Флоренс стала всем, что мне необходимо. Заменила собой даже воздух. Я ждал слишком долго и больше не мог. Пока Флоренс увлечённо предавалась новому виду любовной игры, я опустил руку вниз, освобождая каменную плоть и находя путь к сосредоточению всех своих желаний – влажной, зацелованной моими губами плоти, такой горячей и отзывчивой, желанной… Не было нежного, долгого проникновения. Я вошёл одним плавным движением, преодолевая хрупкий барьер и замирая в тесной жаркой глубине. Замерла и Флоренс, опомнившись, осознав, что происходит, и с силой укусила меня за язык. До крови. В ход пошли острые ногти, кулаки. Она пыталась скинуть меня, осыпая проклятьями.
- Флоренс! Прекрати! – прорычал я, чувствуя, как во рту саднит прокушенный язык. – Дай себе почувствовать…
- Вы! Наглый насильник! – снова завопила Флоренс, и, возможно, я и был таким, но независимо от своих слов девушка подо мной пылала жаром, окутывала влагой моё пульсирующее естество. Я подсунул руку под упругую попку и прижал к себе Флоренс, овладевая ей снова и снова, не обращая внимания на её руки, которые колотили меня по плечам... и вот они уже стискивают мои плечи. Вот уже острые, затвердевшие соски выскочили из плена корсета и вжимаются мне в грудь. И длинные ножки Флоренс обхватывают мои бёдра тесным объятием.
Я знал, что она будет именно такой. Страстной, безудержной, громкой выражающей свой восторг стонами и вскриками. С этими сладострастными звуками уносилась прочь невинность Флоренс, она на глазах теряла сдержанность и становилась дикой и порочной. Моя Флоренс… Страстная маленькая мегера. Приподнявшись на руках, я смотрел на свою женщину, на волнующую грудь, влажные губы, прикрытые глаза с трепещущими ресницами. Она удивляла. Покоряла. Порабощала. Вызывала столько желаний, что я не знал, чего хочу больше. До изнеможения зацеловать её губы, ласкать грудь или сосредоточиться на глубоких проникновениях, чтобы довести её до бессознательного состояния. Хотелось всего и сразу. Жадно, быстро, глубоко.
Я забыл, что беру невинную девственницу, забыл, что надо быть осторожным. Дёрнул корсет вниз, освободив полные, совершенные груди с маленькими сосками и принялся ласкать их губами и языком, сжимая ладонями снизу. Флоренс запрокинула голову назад, подставляя мне грудь, ее длинные блестящие волосы спутанной гривой рассыпались по подушке. Корсет мешался, юбки сбились комком между нами. Мне нужна была моя женщина обнажённой, чтобы мы слились воедино - кожа к коже, плоть к плоти.
Каким-то неимоверным усилием я расправился с корсетом, продолжая находиться внутри Флоренс, медленно двигаясь назад и вперёд, втягивать её соски поочерёдно в рот, ударяя по ним языком, рисуя влажные горячие круги… Сорочку я просто разорвал пополам, сдвинул вниз к талии, опускаясь поцелуями ниже по животу, не пропуская ни одного сладкого местечка. С губ Флоренс слетали стоны, тело вздрагивало, она всё ещё пыталась сопротивляться, но уже очень слабо, и каждое движение протеста превращалось потом в ласку. Она чуть не убила меня, сжав плоть внутри тесного лона тугим пульсирующим кольцом, а потом вцепилась мне в одежду, чтобы снять, порывисто дёргала блузу из штанов, тянула её с меня.
Мы быстро раздевались и продолжали целоваться, ласкать друг друга, желание сжигало обоих. Накал только нарастал. Лихорадочный жар нёсся по венам, подгонял, и вскоре мы стонали в унисон обнажённые, слитые воедино. Флоренс обвивала меня ногами, руками притягивала голову для нового поцелуя. Девственница вела себя, словно блудница, и если бы я сам не лишил её невинности, стал бы в чём-то подозревать свою Флоренс. Но я знал, что первый и единственный, кто касался её, кто обладал ею. И намерен стать последним. Только моя, моя Флоренс…
Желание разгоралось всё сильнее, оборачиваясь мучительной болью. С хриплым рычанием я вцепился ей в бёдра, приподнял и раздвинул их шире, чтобы войти ещё глубже длинным мощным толчком. Флоренс изогнулась, приподняла своё тело мне навстречу и вжала ногти мне в спину. Её восторженный отклик опьянял. Я представить не мог, что близость с женщиной может быть такой. Что женщина может так всецело отдаваться, так поддаться страсти и так полно соответствовать всем моим желаниям. Я наполнял её собой, растягивал, увеличивал темп, губами лаская шею, языком проводя по мочке уха и прикусывая её зубами, вызывая лёгкую дрожь, которая эхом отдавалась во мне. Когда я погрузился до конца во влажную тесную глубину, Флоренс задрожала от охватившего её наивысшего наслаждения, удивлённо вскрикнув и заметавшись подо мной. Мои движения становились всё быстрее и быстрее, пока не завершились бурным всплеском, пронзающим всё тело с головы до ног и оставляющим опустошённым, дрожащим, окрылённым новым непривычным ощущением близости и единения.
С Флоренс всё было не так, как с другими. Я знал много женщин, но ни одна не дала хотя бы сотой доли того, что я испытал с Флоренс. И ведь это был наш первый раз. Блаженно улыбаясь, я медленно возвращался к действительности. Тяжело бухало сердце в груди, постепенно успокаиваясь, дыхание выравнивалось. Расплывчатые очертания вокруг стали чёткими, а приглушённые звуки обрели ясность, но нега не проходила, увлекая в дремоту. Я освободил Флоренс от давления своего тела и устроился сбоку, привлекая затихшую девушку к себе. Она дышала тихо-тихо, будто пытаясь стать невидимой, и не шевелилась, изображая спящую. Полусонный, я пробормотал ей, чтобы никуда не уходила, и впервые за долго время позволил себе спокойно заснуть.

...

Капитан Джонатан Блейк:

Я улыбнулся своей леди, пытаясь сделать это искренне. Отрадно было слышать ее слова, но те, что я не заслуживал. Если бы послушал Вильяма, то этой беды не произошло бы. Тетушка Имоджин была бы жива, и сестрица в порядке. Но тогда мы вряд ли бы познакомились. Судьба капризная дама, они с Удачей лучшие подруги и стоят друг друга.
Имоджин снова поднесла кружку к губам, которую я поспешил отобрать.
- Думаю, тебе хватит, - произнес, меняя кружку на другую, которую взял с подноса на своем столе. - Выпей лучше это. Здесь бульон.
- Благодарю, но о еде не могу даже думать.
- Именно поэтому тут всего лишь бульон. И мы некуда не выйдем отсюда, пока ты его не выпьешь.
Нахмурилась, почти что обиделась, но кружку взяла. Даже попыталась пригубить. Тем временем я снова надел камзол и выглянул в коридор. Мимо пробегал один из матросов. Я только собрался попросить его найти мне Берта, как усатый боцман уже сам шагал ко мне.
- Где тебя носит, капитан? У нас на корабле твориться черти что. Я сам должен разгребать это дерь... - Он осекся, когда вошел в каюту и увидел девушку. - Леди, добрый день, - поклонился он, снимая шляпу. - Примите мои соболезнования.
Имоджин кивнула, отдавая мне кружку. Пустую.
- Теперь мы можем идти? - спросила она.
- Надеюсь ты его действительно выпила, а не вылила. Я ведь все равно найду.
- Выпила. Слово леди.
Поверив ей на слово, я обратился к Берту, чтобы рассказал мне, что же происходит на моем корабле из того, что я пропустил. Люди были напуганы, стараясь не выходить из кают и держаться в компании. То есть праздник удался. Благо пока больше никто не умер, но пропал один из матросов. Нашлись и те, кто пытался вести собственное расследование. В числе них был док, репортер, князь и миледи. Нужно было их найти, возможно им уже удалось пролить свет хоть на что-то. А еще лучше собрать всех в кают-компании, и спросить у каждого. Пока ищешь преступника в одном углу, он прячется в другом. Нужны были более радикальные меры.
- Зовите всех в кают-компанию. Всех до единого, - дал я Берту распоряжение. - Теперь можем идти и мы, - сказал Имоджин, предлагая ей свою руку.

...

Леди Флоренс Грин:

Я прижималась к горячему, еще влажному мужскому телу своим, не менее горячим и влажным. Постепенно успокаивалось дыхание и сердцебиение, и я стала чувствовать то, что не чувствовала ранее, отдавшись во власть мужчине и погрузившись в удовольствия, что он давал. Между ног саднило и побаливало и я поежилась от неприятного чувства, однако вместе с ним ощущала приятное гудение. Сладкое послевкусие, ради которого можно пренебречь малой болью, чтобы почувствовать это вновь, насладиться приятной тяжестью в теле, почувствовать внизу живота трепетание.
Мои глаза закрыты, дышу спокойно, не шевелюсь, чувствуя руку Декстера на спине. Говорит, чтобы я никуда не уходила. Я молчу. Постепенно мужчина засыпает, а я уснуть не могу. Мое тело до сих пор ноет от полученных ласк, от страстных прикосновений, от наслаждения, что впиталось с потом в мою кожу. Слышу размеренное дыхание и ровный стук сердца герцога. Приоткрываю глаза. Смотрю на него. Осматриваю мужчину, которому отдалась, который завладел мной и разрушил мою прежнюю жизнь. Тяжело вздыхаю, делаю это тихо, чтобы не разбудить. Теперь я не знаю что ждет меня. Мою семью. Отца. Презрение? Международный скандал? Герцог добился того, чего хотел. Что он будет делать дальше я не знаю. И не знаю, что делать дальше мне.
Аккуратно поднимаю руку, хочу положить ее мужчине на грудь, но боюсь, и в нерешительности замираю. Вновь всматриваюсь в его лицо и, наблюдая, опускаю ладонь. Декстер мирно спит и даже не среагировал. Вздохнула, опустила взгляд.
Прошлая жизнь превратилась в прах, чтобы вместо нее, как феникс из пепла, появилась новая. Но какой она будет?..
Я задремала.
Не знаю через какое время проснулась, уже укрытая теплым покрывалом. Мне было жарко. Но не от покрывала, а от объятий мужчины, который во сне крепко сжимал меня. Посмотрев на него, уткнула лбом в его плечо, прикрыв глаза. Сон не помог мне успокоится, меня по-прежнему волновало то, что будет дальше. И кто я сейчас. Хотя я знала кто я сейчас. Одна из фавориток любвеобильного герцога, которого мне предстоит ублажать на протяжении всего месяца пути. А что будет дальше - не известно. Захочет ли он теперь играть свадьбу, когда получил уже то, что хотел? Захочу ли я этого, несмотря на то, что моя честь принадлежит ему?..
Я постаралась аккуратно выбраться из постели, не разбудив мужчину. Села на край кровати. Растеряно осматриваю комнату и понимаю, что не хочу ни о чем думать сейчас. Ушла в гардеробную, чтобы привести себя в порядок. Смотрю на себя в зеркало, подвязывая халат, и не могу понять, кого я вижу в отражении. От прежней Фло не осталось и следа. Растрепанные волосы, блестящие глаза с тяжелым, глубоким взглядом, и алый румянец на щеках. Облизала сухие, чуть припухшие губы. Смотрю в отражении себе в глаза. Нежно провожу ладонями по своему телу, поднимаюсь к грудям. Приоткрываю рот, чуть втягивая воздух, от резкого слегка болезненного ощущения, после которого дрожь прошлась по телу, а соски тут же съежились. Чувствую ими прохладный нежный шелк халата, но он не успокаивает, скорее наоборот. Они словно вспомнили, как к ним прикасались. Тяжело вздохнула.
- Флоренс! - вздрогнула от резкого окрика, что раздался по каюте.
Быстро поправила халат и выглянула из гардеробной.
- Мм? - стараюсь не выглядеть взволнованной неожиданным пробуждением мужчины, а особенно таким выкриком, будто я сделала что-то не то. - Что? - мужчина сидит приподнявшись на руках, смотрит на меня и гневно хмурится. - Что такое?
- Я же сказал, чтобы ты никуда не уходила!
- Так я и не ушла, - непонимающе смотрю на герцога. - Я же здесь, в каюте... - выхожу из гардеробной. - Что вы вообще так кричите... Не понимаю, что я сделала?
- Ты ушла!
- Да не ушла я! Вот она я! - развела руки в стороны показывая себя во всей красе, ухмыляясь.
- Флоренс... - недовольный голос Декстера заставляет меня напрячься. Я сжала губы. Мужчина подложил под свою голову подушку и хлопнул ладонью по кровати возле себя.
Ну вот началось... Скрестила руки на груди.
- Я Вам не домашнее животное, чтобы по сигналу исполнять все ваши желания. Хотите, чтобы я села рядом, так и скажите. И нечего тут хлопать... - возмутилась я. Смотрю на герцога, он в ярости сжимает губы, смотрит в ответ, но молчит. Я молчу. Мы продолжаем сверлить друг друга взглядом.
- Флоренс... Вы не будете ли так любезны вернуться обратно в кровать? - нарочито медленно и демонстративно деликатно проговорил мужчина. Я-то думала, что он хочет чтобы я просто села РЯДОМ на кровать, а не возвращалась В кровать. Поджала губы, вздохнула, но подошла к мужчине и, все же, села рядом на кровать. Обернулась, смотрю на властного мужчину. Его пронзительный взгляд вновь заставляет меня сжаться внутри. Невольно чаще задышала и облизала губы. Декстер протянул руку к поясу на халате и потянул его. Сердце тут же забилось, всколыхнув внутри прошлые чувства. Я ухватилась за самый узел, не дав тем самым ему развязаться. Мы снова смотрим друг другу в глаза.
- Флоренс... Мы же не будем повторно все это проходит? - спокойно спрашивает, сжимая в кулак шелковый пояс. Сердце у меня уже ушло в пятки, так что ответить ему я просто не могла. - Только не говори, что ты каждый раз будешь проявлять чудеса противостояния... Это не разумно, - его голос такой твердый и уверенный, что у меня мурашки побежали. Воспользовавшись моим мимолетным замешательством, он резко дергает пояс, высвобождая халат, чьи половинки непременно разъехались в стороны, и только благодаря моим рукам не окончательно. Вижу, как герцог закипает опять от желания, от возмущения. Подается ко мне, и я вижу его глаза так близко. Взгляд лишает меня дара речи. Мужчина стягивает халат, с одного плеча, с другого... Я начинаю жадно хватать воздух, смотрю на него и не шевелюсь. Вижу, как он смотрит на меня, как смотрит на грудь, что открылась его взору. Чувствую, как колотиться сердце в моей нервно вздымающейся груди. Чувствую, как бешеный пульс отдается у меня по лону. Нет, только не снова... Декстер снимает халат, чуть придвигается ко мне, почти вплотную, засовывает руку в волосы и за затылок притягивает к себе, впиваясь в губы. Невольный стон утопает в его властном поцелуе. Тянет меня на себя, сильнее и сильнее, пока я не оказываюсь на нем и закрываю волосами его лицо. Усаживает меня на себя. Я упираюсь, но он сжимает ягодицы, вжимает меня в себя. Ласкает мое тело, вновь владея моим ртом.
Это безумие... Безумие охватывает нас снова, и я не могу противостоять. Его горячие ласки затуманивают мне разум, делают меня покорной, делают меня влажной, желающей удовольствия. Кровь прилила к щекам, они горят, как и все тело. Не могу сдерживать себя, не могу перестать двигать бедрами, скользить по его телу, еще больше дразня набухшие груди и возбужденные соски.
Вскрикиваю от его, как всегда резкого, вхождения в меня и упираюсь ладонями в его грудь. Очередной танец удовольствия и похоти, безумия и страсти, горячих стонов и криков начали наши тела, наливаясь жаром возбуждения и необузданного желания. Желания взять и желания отдастся. Я прикрываю груди, все еще смущаясь открытого тела, особенно, когда оно содрогается в такт твердым проникновениям. Но герцога это явно не устраивает, потому что с раздражением убирает мои руки назад, крепко сжимая запястья. Покрывает меня поцелуями, ласками, все мое тело и лишь на ухо жарко шепчет, чтобы не останавливалась. Я и не хочу останавливаться. Запрокидываю голову назад, давая мужчине ласкать себя везде, а сама постанываю от удовольствия и прикрываю глаза, насаживаясь снова и снова. Сумасшедшая скачка затуманивает голову, не могу ни о чем думать, могу только чувствовать и желать большего. Откровенные ласки доводят меня до исступления. Выгибаюсь сильнее назад, упираюсь ладонями в мужские бедра, а своими ударяюсь быстрее и быстрее, скольжу дрожащим лоном по твердой плоти. Стоны все громче, дыхание все прерывистее. Обратно выпрямляюсь, смотрю на мужчину взглядом с безумным желанием. Под ладонями чувствую горячее сильное влажное мужское тело, вижу, как оно напрягается при каждом движении, вижу как двигаются мышцы на сильных руках и груди, когда он сжимает мои бедра, натягивая меня на себя сильнее и жестче. Вижу как каменеет его живот и проступают кубики, когда он вдавливает свои бедра в меня. Дух захватывает. Прикрываю глаза, извиваюсь на страстном мужчине, ощущая приближающуюся негу.
- Не останавливайся... - сипло произношу, уносясь в мир удовольствия. Голова идет кругом, я содрогаюсь от блаженства и вскрикиваю, снова и снова. Глубокие стоны разлетаются по каюте. Я впиваюсь ногтями в кожу, и замираю, сжимая твердую плоть мужчины в себе, жадно сокращаюсь и массирую ее, а Декстер до предела входит в меня ею, заставляя в очередной раз вскрикнуть. Тело дрожит в оргазме, я глубоко дышу сквозь стоны, и не могу больше упираться в мужское тело под собой дрожащими руками. Со стоном падаю на влажное тело герцога, и продолжаю извиваться от удовольствия, нервно поглаживаю сильное мужское тело своими дрожащими пальчиками, вдыхаю терпкий мужской аромат, такой дурманящий и манящий. Чувствую дрожащее тело под собой и дрожащую плоть в себе. Удовлетворенно дышу. Не понимаю, что я творю?! Как удовлетворенная кошка трусь щекой о грудь герцога, как о кошачью мяту, томно переводя дыхание. Чувствую сильные руки, нежно поглаживающие меня по спине.
- Как я не пыталась избегать вас, убежать от вас у меня не вышло... - со вздохом произношу я.
- Избегать?
- Да... - провела рукой по влажной груди Декстера. - Помните тот бал, четыре года назад. Вы подошли к компании девушек, которые тут же перестали сплетничать. Я намерено не смотрела на вас, да и вообще не смотрела на мужчин, я тогда уже была помолвлена и все знали об этом. Вы протянули руку мне и пригласили на танец. Когда наши взгляды встретились, у меня едва не подкосились ноги, - я усмехнулась, поглаживая пальчиком грудь мужчины. - Я поняла, что не смогу устоять...
- Ты думала, что когда будешь танцевать можешь упасть? Я бы удержал тебя...
- Нет, - с улыбкой ответила я. - Не смогла бы устоять перед вами. Не смогла бы сопротивляться вам. Боялась, что близость в танце может только поспособствовать этому. Поэтому и отказала в танце. И списка у меня никакого не было. Я не могла этого допустить. Учитывая еще и мою помолвку, то это было бы не прилично. Поэтому я нарочито избегала вас, отстранялась и делала все, чтобы быть как можно дальше от вас и вы от меня... - тяжело вздохнула. - Не помогло...
На какое-то мгновение воцарилась тишина. И вдруг в моем животе заурчало от голода, да так громко, что эхом разнеслось в тишине каюты. Мои глаза округлились, стали как пара шиллингов, затем я зажмурилась. Какой ужас!
- Ой... Простите, Ваша Светлость... - закусила губу.
Вдруг в дверь постучали. Я вздрогнула и прижалась к герцогу. Сердце заколотилось, словно нас уже увидели в неподобающем виде.
- Господа, прошу простить, - послышался за дверью мужской голос. - Все собираются в кают-компании. Это очень срочно!
В ужасе я перевела взгляд от двери на Декстера. Господи, что еще случилось?..

...

Томас Кейси граф Эксвуд:

Он словно очень долго кутался во множество каких-то тяжелых непроницаемых покровов, а теперь медленно избавлялся от них, снимая один за одним. Где-то за всем этим таился истинный Томас Кейси, продолжавший верить и надеяться.
Леди Чарити смотрела на него так, будто видела в Эксвуде то, о чем он и сам не подозревал. Нашла где-то в глубинах его души тонкую ниточку, взяла за нее своими тонкими пальцами и потянула с неимоверной силой и настойчивостью.
Теперь эта ниточка либо порвется, навсегда разрушив в Эксвуде веру в то, от чего у людей порой вырастают крылья, либо эта хрупкая девушка заставит графа стать тем, кем он не был уже очень давно. А, может быть, и никогда.
«Или же все намного проще и прозаичней», - подумал Эксвуд с мрачным смирением.
Эта совсем юная леди, еще так мало повидавшая в жизни, сейчас, оторванная от дома, в компании одних женщин, оказалась в страшной и трагичной ситуации. В нем, в Эксвуде, она увидела старшего защитника, потянулась невольно, как к отцу.
Долгим взглядом Эксвуд пристально смотрел в бархатные глаза леди Чарити. Смутил, и хорошо, что так. Он немедленно должен заставить себя снова забраться в неподъемные доспехи условностей и отстраненности. А она должна смущаться, должна выстроить преграду, за которую он не сможет проникнуть.
Но Чарити была не как все. Смущение, к ужасу графа, лишь сделало ее взгляд более открытым, а огонь доверия в ее глазах запылал еще ярче. Для него.
«Воистину, ты или убьешь меня окончательно или заставишь увидеть в этой жизни смысл».

- Безусловно, стоит. Держаться вместе сейчас будет самым верным, - отозвался Эксвуд. - Как только вы немного придете в себя, мы с вами тоже отправимся в кают-компанию.

- Я знал вашу тетушку совсем немного, но этого хватило, чтобы понять, что она необыкновенная женщина. Полная жизнелюбия и неподражаемого очарования. В вас есть что-то от нее.
Граф протянул руку и, прежде, чем понял, что делает, коснулся ладонью щеки девушки. Тут же отдернул руку, успев ощутить бархатистую гладкость, провести по ней кончиками пальцев.
А потом он произнес слова, которые, как надеялся, станут лишь свидетельством его сердечной учтивости и сопереживания. Но леди Чарити уловила в них то, что сам Эксвуд тщательно прятал и от себя.

- Потому что именно вы, миледи Чарити, заставили меня поверить в то, во что я уже давно разуверился, или же не верил вообще никогда. Потерять вас, едва встретив, такую яркую, похожую на звезду на рождественском небе, означало бы потерять сердце.
Проговорив все это, граф Томас поднялся и, наклонившись к девушке, быстро поцеловал ее в лоб.
- Теперь, если вы в силах, давайте отправимся в кают-компанию. Захватим вашу матушку и сестру, если они еще не там. Думаю, капитан уже предпринял какие-то действия, и ему может понадобиться помощь.

...

Князь Николай Раду:

Пожелав Дигрэ доброго утра, князь отдал должное таланту Арчибальда, объяснил своё вторжение в его каюту беспокойством за девочку, принёс искренние извинения, при этом нахмурившись, когда глаза Дигрэ полыхнули неприкрытой злобой. Впрочем, об этом Николай думать не собирался, ибо понимал, что любой бы разозлился, услышав, что проникли в его частную собственность. Но, как и полагается аристократу, художник лишь сдержанно принял извинения, заверил Раду, что Лидия просто спит, измученная усталостью и направился следом за князем в кают-компанию.

Дождавшись, пока соберутся все, Николай с облегчением выдохнул, увидев входящую в каюту миледи де Фронсак, тут же обеспокоился отсутствием Контарини, но все же решил взять на себя роль того, кто постарается разложить всё по местам. Это было необходимо и ему самому, ибо он уже начинал теряться в многообразии догадок и версий, которые строил он сам, доктор Контарини, миледи и много кто ещё. Первым делом обратился к капитану Блейку с насущным вопросом:
- Капитан, насколько я понимаю, перед нами возникла необходимость изменить курс галеона, чтобы пришвартоваться в каком-нибудь порту?
Дождавшись ответа Блейка, обвёл всех присутствующих внимательным взглядом и начал.

- Миледи и милорды, как мы все уже успели понять, на борту "Герцогини Джулии" находится Бристольский вампир, который и совершил нападение на леди Клиффорд, а также, скорее всего, убил леди Иствуд, которая имела неосторожность провести спиритический сеанс. Доказательств того, что вампир присутствовал на спиритическом сеансе у меня нет. Это всего лишь предположения. Посему обвинять кого-то голословно лишь на основании того факта, что существует вероятность, при которой преступник своими глазами видел опасность быть раскрытым вследствие сеанса леди Иствуд, мы не станем. Также у нас на руках есть несколько фактов и версий, полученных в ходе небольшого расследования, проведённого сегодня утром. Что мы знаем о вампире? Убийства, которые он совершил, носят не только ритуальный характер, но и имеют признаки, которые связывают их воедино. Исключение составляет леди Иствуд, но думаю, что её он устранил потому, что она представляла для него опасность быть раскрытым. Проколы в местах, где проходят крупные вены, растительный яд, которым смазаны наконечники игл и, наконец, откаченная из тел жертв кровь. Это факты, которые мы знаем об убийствах юных леди. Также у каждой из жертв в ладони было зажато обручальное кольцо, которое было вложено туда, предположительно вампиром. Скорее всего, и я прошу прощения у дам за эту подробность, преступник использует кровь по тому же назначению, что и вампиры. То есть, пьёт её.
Говоря это, он внимательно следил за реакцией присутствующих пассажиров. Кто-то охал и качал головой, кто-то сохранял на лице невозмутимое выражение. Кто-то переглядывался, словно в словах князя сквозило неприкрытое безумие. Однако Раду продолжал.
- Есть ещё одно обстоятельство, которое навело меня на мысли о том, что жертв вампира до того, как он напал на миледи Клиффорд, было не восемнадцать, а девятнадцать. Это кольца, которые использовал преступник. Впоследствии я совершенно случайно узнал, что на борту "Герцогини Джулии" находится девушка, о которой знает обслуживающий персонал и которую все считают умалишённой. Предположение о том, что именно эта девушка является той самой несостоявшейся жертвой вампира...
Князь замолчал, понимая, что со стороны, скорее всего, это звучит абсурдно. Версия была притянута за уши, если не сказать больше. Что и подтвердили слова тех, кто решил принять участие в беседе:
- Это ничего не доказывает.
- Да, доказательств нет.
- Привести эту девушку сюда, и дело с концом. Пусть опознает вампира.
Николай хмыкнул. Эта мысль пришла ему в голову, едва он увидел ту испуганную девушку, которую они с мадам и Контарини обнаружили на нижней палубе. Но пока он не спешил прибегать к этому способу, ибо у него были сомнения в собственных предположениях. Что, если они ошиблись, и девушка действительно умалишённая? Не станет ли это новой напастью, которая окончательно посеет панику на галеоне?
- Это хорошая мысль, леди Фитцгибонс, - поспешил успокоить женщину князь. После чего повернулся к остальным. - Но для начала я хотел бы попросить вас всех тоже высказать свои предположения о том, кто из присутствующих может оказаться преступником. Я понимаю, что это может навлечь новую опасность на всех присутствующих и в то же время, если мы не остановим вампира, эта опасность так и будет висеть не только над пассажирами галеона, но и над всеми несчастными девушками, которых преступник, следуя одному ему известной логике, определит в свои "невесты". А также прошу всех рассказать о том, где вы находились в тот момент, когда была убита леди Иствуд.

...