amelidasha: 14.05.16 01:27
pumpkin: 19.05.16 23:34
LuSt: 20.05.16 00:41
LuSt: 20.05.16 16:00
Я — ТП.
С этой мыслью просыпаюсь на следующее утро, страдая от жесточайшего похмелья.
И о чем только я думала, отправляясь в постель с Луишем? Надо же было из всех возможных кандидатов выбрать именно его! Вспоминаю, как в Мельбурне он явился в бар под ручку с Альбертой, и чувствую рвотный позыв. Слава богу, Луиш воспользовался презервативом. Хотя бы не придется опять переживать о беременности...
Ох, Уилл, Уилл! Как я могла? Мимолетную долю секунды отчетливо вижу его лицо, а потом он превращается в Леонардо Ди Каприо. Готова стукнуть себя по голове, чтобы вернуть образ Уилла обратно, но она и без того раскалывается.
— Хорошо провела ночь? — ухмыляется Холли.
— Нет, — стону я.
— Серьезно? — Подруга удивленно садится в кровати.
— Не надо было этого делать, Холли.
— Почему? — кривится она.
— Мы с ним не пара.
— Тоже мне новость, — отмахивается Холли. — Но он ведь хорош в постели?
Молчу.
— Хорош, да? — Она бросает на меня озорной взгляд.
В памяти возникают кое-какие подробности, и по всему телу проходит дрожь.
— Ты покраснела! — визжит Холли. — Расскажи все-все!
— Вот еще! Никогда не обсуждаю своих ухажеров, — отрезаю я.
Встаю и отправляюсь в ванную, игнорируя протесты подруги. Беру зубную щетку, выдавливаю пасту и начинаю чистить зубы.
«Господи, как же Луиш целуется...»
Опять дрожу.
«Ох, а его тело...»
Замираю и просто предаюсь воспоминаниям. Потом сплевываю пасту, полощу рот и порывисто плещу в лицо холодной водой, чтобы как-то себя остудить.
Никогда так не волновалась, как этим утром на трассе в ожидании Луиша. Не представляю, как он выдержит гонку, потому что я подыхаю от головной боли.
Но вот он появляется в дверях гостевой зоны японского автодрома «Судзука» [1], и мое сердце начинает стучать как отбойный молоток. Вожусь с беконом, пока не соображаю, что Луиш может сразу пройти в свою комнату, но нет. В следующий раз, когда я поднимаю голову, он стоит у сервировочного стола и смотрит прямо на меня.
— Доброе утро, — говорит он, вскинув бровь.
— Доброе. — Перевожу взгляд вниз, потом снова вверх и опять вниз на бекон. Хочу спросить Луиша, что ему предложить, но сомневаюсь в уместности такого вопроса.
— Как себя чувствуешь? — Судя по выражению лица, Луишу весело.
— Нормально. Если не считать похмелья. Я вчера здорово перебрала.
— Правда? — хмурится он. — Никогда бы не подумал.
— Уверяю тебя. А сам как?
— Как огурчик.
— Серьезно? Мне-то казалось, что ты был в хлам. Ты разве не пил виски с колой с такой скоростью, будто завтра этот коктейль выйдет из моды?
— Только колу, без виски.
— Ой.
Оба замолкаем.
— Могу я что-нибудь тебе предложить? — неохотно спрашиваю я. Извините, конечно, но ничего другого просто на ум не приходит.
— Разумеется. Как обычно.
— «Обычно» как раньше или «обычно» в соответствии с твоим новым здоровым образом жизни?
— Просто дай мне яичницу с беконом, плюшка.
Улыбаемся друг другу. Облегченно вздыхаю, кладу еду на тарелку и вручаю ее Луишу. Он подмигивает мне и отходит, а я с трепетом смотрю ему вслед.
Ладно, Луиш мне все-таки нравится. Так и что такого?
— Сегодня обязательно пойду на американские горки. Составишь компанию? — прерывает мои размышления Холли.
Автодром «Судзука» расположен в парке развлечений, и местное колесо обозрения возвышается чуть ли не до небес.
— Шутишь, что ли? Меня ведь может и вырвать.
— Эй, это был Луиш? — ни с того ни с сего опоминается подруга. — Что он сказал?
— Ничего, — небрежно бросаю я.
— Ничего? Что, в упор тебя не замечал?
— Нет! Я имела в виду — ничего интересного.
— Какая жалость, что ты не обсуждаешь своих ухажеров, — разочарованно тянет Холли.
— Да, не обсуждаю, так что смирись.
Больше не общаемся с Луишем до старта. Когда я гляжу на него, он не поднимает глаза. Внушаю себе, что он просто собирается с мыслями и пытается сконцентрироваться, но капризный внутренний голосок подсказывает самое худшее. Мне не очень-то хотелось смотреть гонку в боксах, но Холли убедила меня пойти, и сейчас мы стоим в гараже Луиша, а у меня на душе кошки скребут. Такое чувство, что все механики меня осуждают. Неужели они все считают меня ТП? Господи, ненавижу теперь эту кличку...
Луиш приходит первым, но я не разделяю всеобщего восторга. Мне не дают покоя терзающие душу сомнения. Выхожу посмотреть церемонию награждения — во избежание пересудов, но потом спешу обратно на кухню и приступаю к уборке.
Через пару часов меня находит Луиш.
— Где ты была? — интересуется он, стоя в дверях.
— Здесь, убирала.
Он как-то загадочно глядит на меня.
— Что ж, я сейчас уезжаю.
— Хорошо. Тогда, наверное, до встречи в Бразилии. — Не подхожу к нему.
— У тебя все нормально? — тихо спрашивает он, убедившись, что нас не подслушивают.
— Все отлично, — отвечаю я и кивком предупреждаю о том, что у него за спиной топчется Фредерик.
— Ну тогда ладно. — Луиш отходит от двери с таким видом, словно его отшили, и Фредерик протискивается мимо него в кухню.
— Пока. — Опускаю голову и тут же сознаю, что даже не поздравила Луиша с победой. Может, надо его догнать? Нет, не могу.
Вернувшись в Англию, погружаюсь с головой в работу, чтобы не думать о той ночи с Луишем. Одна из коллег Холли в столовой штаб-квартиры команды ушла в декретный отпуск, так что я выполняю ее обязанности в свободное от основной работы в Лондоне время. Я так загружена, что даже не занимаюсь поисками жилья, но Холли меня не торопит.
— Не то чтобы кто-то еще горит желанием здесь поселиться, — вздыхает она как-то вечером, когда мы смотрим телевизор. — Каталина сегодня опять заходила в штаб. Уже третий раз за неделю. Клянусь, она за мной наблюдает.
— Думаешь, она что-то подозревает?
— Не знаю. Мы с Саймоном ни разу не спали вместе после Сингапура. Так что нечего тут подозревать.
— Он больше не говорил с тобой на эту тему?
— Насчет так называемого расставания?
— Да.
— Нет. Полагаю, он держит меня про запас, на случай если эта история окажется липовой.
— Липовой? По-твоему, она не беременна?
— Ну, по ней ведь не видно, да?
— Да. Но какой у нее срок?
— Месяца два.
— Тогда еще рано о чем-либо судить.
Холли делает большой глоток вина и ставит бокал на журнальный столик.
— Все равно с меня хватит.
— В самом деле?
— Ага. Скажу ему, что все кончено. Больше никаких перепихонов по-быстрому.
Бросаю на Холли полный сочувствия взгляд, однако не говорю, молодец, мол, правильно делаешь.
— Когда?
— Когда сумею ненадолго остаться с ним наедине без этой чертовой мымры, повсюду сующей свой нос.
— Желаю удачи, — смеюсь я.
— А ты сама как? Есть новости от Луиша?
Прошла уже неделя после Японии.
— Нет, — коротко отвечаю я.
— Почему бы тебе не отправить ему сообщение? Ты как-то очень резко отбрила его в «Судзуке».
— Теперь ты, значит, так запела? Послушай, если бы он хотел узнать, как я поживаю, мог бы сам выйти на связь.
— Да он, наверное, совсем оробел. Еще бы! Заявила, что переспала с ним спьяну, а после его победы в гонке устроила парню полный игнор.
— Холли! Я не для того делилась с тобой, чтобы ты потом меня же и попрекала!
— Я и не попрекаю. Ай, да ладно. Поступай, как знаешь!
Холли хватает пульт и начинает переключать каналы, а меня разбирает злость.
— Что будешь смотреть? — интересуется подруга
— Без разницы, — кипячусь я.
— Я тебя обидела? — удивляется Холли.
— Да, немного.
— Чем?
— Поверить не могу, что сначала ты агитировала меня переспать с ним и забыть, а когда я так и поступила — и нет, мне этого не особо хотелось, — призываешь снова подбивать к нему клинья.
— Чего тебе не хотелось? Переспать с ним или забывать?
— Забывать! — рявкаю я.
— Так и знала, что ты к нему прикипела... — усмехается Холли.
— А вот и нет, черт возьми!
— А вот и да! — язвит она, теперь уже улыбаясь во весь рот.
— Что ж, тем хуже для меня, потому что Луиш, похоже, считает меня очередной разбитной девицей, которую он затащил в кровать.
Лицо подруги становится серьезным.
— А до меня дошли другие слухи.
— О чем это ты?
— Пит мне кое-что рассказал.
— Что именно?
— Луиш был вчера в штабе и спрашивал о тебе. Он заметно приуныл, когда Пит сообщил, что ты работаешь в Лондоне.
— Правда? — На душе становится легче.
— Просто напиши ему, — просит Холли.
— Нет.
— Вы оба такие упрямые!
— Не ты ли говорила, что он причинит мне боль?
— Теперь я уже сомневаюсь.
— Ладно, мы все равно через пару дней увидимся, и до той поры я не буду ничего предпринимать.
Следующая гонка проходит в Бразилии[2], и я рада, что она завершает сезон. Бесконечное мировое турне — это, конечно, забавно, но я почти перестала отличать одну страну от другой. Все эти аэропорты, самолеты, жизнь на чемоданах, постоянные пьянки-гулянки, круговорот машин и болидов... Кажется, я сыта по горло. И очень кстати, потому что по приезде в Сан-Паулу меня вызывает Саймон.
— Привет, — говорю я и сажусь на стул в его кабинете.
— Боюсь, что мы столкнулись с небольшой проблемой, — произносит босс с обеспокоенным видом.
— Да?
— Твой отец пригрозил лишить нас спонсорства, если я и дальше буду держать тебя на работе, — берет он быка за рога.
— Что? — опешив, восклицаю я. — Но он же всего лишь акционер. Неужели он может провернуть такой номер?
— Видимо, да. Он главный пайщик и имеет весомый голос в компании.
— Но чего же он добивается? Я не собираюсь возвращаться в Нью-Йорк, если таков его замысел.
— Полагаю, тебе лучше обсудить это с ним.
— Да пошло оно все! — рявкаю я и тут же прошу прощения. Саймон все еще мой начальник, пусть даже ненадолго. — И что теперь? Я уволена?
— Я напишу тебе отличную рекомендацию.
— Мне уже сейчас паковать вещи?
— Пожалуйста, останься до конца уик-энда.
«Вероятно, им некем меня заменить», — зудит циничный внутренний голос.
— Если согласишься, тебя будет ждать хороший бонус, — продолжает агитировать Саймон.
При таком раскладе бонус придется весьма кстати.
— В следующем году без вас, девчонок, все будет совсем по-другому, — печально качает головой босс.
— Без нас, девчонок? Вы что, и Холли тоже уволили?
— Она утром подала заявление по собственному желанию. Разве Холли тебе не сказала? — спрашивает озадаченный Саймон.
— Нет…
Выхожу из его кабинета и упираюсь прямиком в Луиша.
— Привет! — радостно здоровается он, глядит на меня и тут же мрачнеет. — Что случилось?
— Тебе-то какое дело? — огрызаюсь я.
— Эй, да ладно тебе, — хмурится он и указывает на свою комнату. — Можно тебя на секундочку?
— Так обычно говорил Уилл. И нет, нельзя.
С тем же успехом я могла бы влепить Луишу пощечину.
— Как пожелаешь, Дейзи, — произносит он с каменным выражением лица и отворачивается.
Ворвавшись на кухню, тут же бросаюсь к Холли.
— Ты увольняешься?
Подруга явно смущена.
— И когда ты собиралась об этом сказать?
— Давай лучше выйдем в туалет, — говорит она, посмотрев по сторонам.
Иду за Холли, и она объясняет:
— Это вышло спонтанно.
— Но как? Почему?
— Говори потише, пожалуйста. Не хочу, чтобы нас кто-нибудь услышал.
— Продолжай, — понукаю я подругу, стараясь выполнить просьбу.
— Он попытался развести меня на секс. Я сказала, что больше не собираюсь спать с ним, пока он не разведется. А он рассмеялся мне в лицо.
— Серьезно?
— Да. Громко рассмеялся. Заявил, что это просто смешно. Что он не намерен разводиться со своей стервозной женушкой, беременна она или нет. Однако он, мол, не понимает, почему бы нам не продолжать в том же духе, потому что — нет, ты только подумай! — ей будет вообще не до секса, когда она обзаведется ребенком. Можешь представить, что он мне так и заявил?
Издаю сочувственный вздох.
— В общем, я ответила, что ухожу. Отработаю этот уик-энд и найду себе другое место.
— И чем ты собираешься заниматься?
— Без понятия. Может быть, Фредерик и Ингрид согласятся меня нанять?
— Возможно. — Какое-то время молчу. — А ты знаешь, что меня уволили?
— ЧТО?
Ввожу Холли в курс дела.
— Господи, Дейзи! Мне так жаль.
— Все в порядке. Я не удивлена.
— Не предполагала, что твой отец настолько жесток.
— Ох, и даже хуже. Но я должна была убедиться в этом на собственном опыте.
— А ты чем собираешься заниматься?
— Пока в раздумьях.
Норм почти не глядит в мою сторону. Другие спонсоры тоже, по-видимому, ощущают себя неуютно в моем присутствии. Двое из них все же удостаивают меня скупой улыбкой и легким кивком головы, но еще никогда у меня не было таких тихих спокойных смен, потому что стоит мне встать за сервировочный стол, как очень многие, похоже, обходят его стороной.
— Нельзя ли мне поработать на кухне? — спрашиваю Фредерика, растеряв остатки терпения.
Он с сочувствием глядит на меня, и это так необычно, что на глаза наворачиваются слезы.
— Разделай рыбу на филе, — отвечает шеф, указывая ножом в другой конец кухни.
Иду за стол и принимаюсь за работу — спокойно и тщательно снимаю кожицу с морского окуня и отделяю мясо от костей.
Голова идет кругом. Я как будто сплю и вижу сон. Такое чувство, что я — не я, а кто-то, в чье тело я вселилась. Неужели этот отрезок жизни подходит к концу?
Остаток дня провожу на кухне и даже не иду смотреть свободные заезды. Наступает вечер, и я слышу, как две официантки перешептываются, забирая из кухни свои вещи.
— Ну и орал же он!
Навостряю уши.
— А что говорил-то?
— Что у него кишка тонка! — громко шепчет одна девчонка.
— О чем это вы? — вмешиваюсь я, не в силах удержаться.
— Ох, ни о чем, прости. Я думала, тут никого нет. — Оробевшие девчонки хватают свои сумки и линяют из кухни.
— Ты не знаешь, что за спор сегодня разгорелся? — позже пытаюсь выяснить я у Холли.
— Саймон и Луиш, — тут же отвечает она. — Луиш согласился перейти в другую команду.
Грохаю ножом о стол.
— Правда?
— Господи боже ты мой! Пойди и поговори с ним, — рявкает подруга. — С тебя что, убудет?
Вытираю руки о полотенце и решительно выхожу из кухни, игнорируя довольную улыбку Холли. Взбегаю по лестнице, стучу в дверь Луиша, надавливаю на нее и открываю, не дав ему даже шанса возразить. Он сидит на стуле, обхватив голову руками, и смотрит на мое шумное вторжение.
— Значит, ты согласился?
— С чем?
— Гонять за другую команду.
— А, да, — мямлит он.
— Слышала, вы с Саймоном крупно повздорили.
Вздернув брови, Луиш отводит глаза.
— Мы поссорились по другому поводу.
Разглядываю его с интересом.
— По какому же?
— Поверить не могу, что он тебя выгнал.
— Ах, это! — бросаю я. — Ничего удивительного. Я же говорила тебе, каков мой отец.
— Саймон поступил по-свински, не отстояв тебя.
— Не бери в голову. С меня все равно хватит всего этого. — Обвожу рукой комнату.
— Да? — хмурится Луиш. — А я думал, ты могла бы перейти вместе со мной в другую команду.
— Нет. Не хочу больше быть плюшкой. — Сажусь на соседний стул.
— Ты на удивление спокойна.
— Так и есть. Жаль только, что сама не собралась с силами и не уволилась до того, как у отца появилась возможность сунуть нос в мою жизнь. В любом случае я не собираюсь возвращаться в Нью-Йорк, чего он, скорее всего, добивается.
— Что же ты собираешься делать?
— Хочу поступить в кулинарный колледж.
Луиш встает и подходит к дорожному кофру. С интересом наблюдаю за тем, как он достает и протягивает мне зеленую папку.
— Что это?
— Я пытался передать тебе эти бумаги еще в штабе, но тебя не было.
Открываю папку и вижу бланки анкет для поступления в лондонские кулинарные школы. Гляжу на них, опешив от изумления. Поверить не могу, что ради меня Луиш так потрудился.
— Спасибо. — Смотрю на него, и в глазах встают слезы.
— Эй, не куксись. — Он садится рядом и кладет руку мне на спину. Возвращаюсь к анкетам, а внутри меня порхают бабочки.
— Какие планы на вечер? — небрежно говорит Луиш.
— Не знаю.
— Не хочешь поужинать у меня дома?
— В доме твоих родителей? — переспрашиваю я.
— Нет, в моем собственном, но туда съедется вся семья. Мама готовит для всех нас ужин, — объясняет Луиш. — Уверен, она будет рада новой встрече с тобой.
— Разве она меня помнит? — Я приятно удивлена.
— О да. Предупредила меня, чтобы я не морочил тебе голову.
— Так и сказала? — усмехаюсь я.
— Да.
— Но как она вообще узнала...
— Что я положил на тебя глаз? Да ладно! По-моему, это было очевидно.
Вряд ли тот, кто считает меня ТП, способен сказать такие слова. Даже я это понимаю.
— Буду рада прийти, — соглашаюсь я.
— Круто, — улыбается Луиш, и мои бабочки порхают с удвоенной силой, однако он ничего не предпринимает. Забавно, но порой второй поцелуй дается намного сложнее, чем первый.
Magdalena: 20.05.16 16:43
alenatara: 20.05.16 16:56
Magdalena: 20.05.16 17:08
alenatara: 20.05.16 17:25
Natali-B: 20.05.16 17:36
Magdalena: 20.05.16 17:41
ma ri na: 20.05.16 17:56
Nadin-ka: 20.05.16 20:05
alenatara: 20.05.16 20:24
Еленочка: 20.05.16 20:25