К. С. Харрис "Когда рыдают девы"

BinaG: 17.03.13 10:10

Спасибо за прекрасный перевод и оформление.

Читаю комментарии и все верными кажутся, такое чувство, что здесь Шерлоки Холмсы собрались.

А мысль, что Харрис пишет про события, которые могут быть связаны с поэтом Теннисоном, просто заинтриговывает.

Очень хочется уже про мысли Геро почитать, что интересно творится в ее голове?

...

irusha: 17.03.13 15:06

Большое спасибо за новую главу

...

Lesnaya: 18.03.13 12:46

Большое спасибо за главу!!!
Интересно старший из мальчиков что-то чувствовал, что должно что-то случиться?
Или и правда просто переписал откуда-то стихотворение?
Интересно, а с няней мальчиков тоже Себастьян будет разговаривать.
И когда же брат умершей то приедет? Может у него какие-нибудь предположения есть в наличие!!!

...

lesya-lin: 21.03.13 03:31

 » Глава 9

Дошел черед и до разговора с няней... И до подозрительных типов - а как же без них?

Глава 9 

Покинув людскую, виконт поднялся по лестнице на самый верхний этаж дома Теннисонов, в детскую.

Это была радостная комната, свежеоклеенная обоями с ярким узором и залитая потоками света из ряда высоких окон, выходивших на широкие, пестревшие под солнцем речные просторы. Может, два маленьких мальчика и приехали сюда только на лето, но было очевидно, что Габриель Теннисон приготовилась к визиту племянников с любовной заботливостью.  

Остановившись на пороге, Себастьян окинул взглядом армию оловянных солдатиков, маршировавших ровными рядами по выдраенным половицам. В комнате было в избытке игрушечных лошадок, барабанов и деревянных лодок; книжные полки манили обещанием нескончаемых часов воображаемых путешествий по дальним странам. На краю большого прочного стола, расположенного у двери, лежала кучка разрозненных мелких предметов: треснутая чашечка от глиняной трубки, глянцевый коричневый каштан, синие и белые керамические бусины – словно мальчик в спешке вытащил из кармана свои нехитрые сокровища и больше за ними не вернулся.

– И кто вы такой? – прозвучал за спиной виконта женский голос.

Обернувшись, Себастьян увидел, что его с недоверчивым прищуром рассматривает сухопарая женщина с густыми темно-рыжими волосами, впалыми щеками и бледно-серыми глазами.
– Вы, должно быть, мисс Кэмпбелл, няня мальчиков?

– Да. – Взгляд няньки с видимой подозрительностью пробежался по визитеру. В резком голосе явственно слышался северноирландский акцент. – А вы?

– Лорд Девлин.

– Слышала разговоры о вас в людской, – хмыкнула мисс Кэмпбелл, прошла мимо Себастьяна в комнату и развернулась к нему лицом. Худощавое тело застыло от враждебности и, как подозревал Девлин, тщательно скрываемого, глубоко личного горя. – Странное занятие для лорда – возиться с убийствами. Хотя лондонцы все со странностями.   

– Вы приехали вместе с мальчиками из Линкольншира?

– Да. Нянчила мастера Джорджа с самого рождения, и маленького мастера Альфреда тоже. 

– Как я понимаю, их отец – приходской священник?

– Ну да. – В светло-серых глазах промелькнул настороженный огонек. 

Заметив это, Себастьян заинтересовался:
– Расскажите мне о нем.

– О преподобном Теннисоне? – Мисс Кэмпбелл скрестила руки, крепко обхватив ладонями костлявые локти. – А что тут рассказывать? Очень умный человек – несмотря на то, что такой большой, нескладный и неуклюжий.

– Я слышал, он нездоров. Надеюсь, ничего серьезного?

Впившиеся в локти пальцы напомнили Себастьяну когти, отчаянно цепляющиеся за ускользающую добычу.  
– Он давно уже болеет. – Нянька замялась и добавила: – Очень давно.

Длительное недомогание было обыденным явлением  в английском обществе. Часто  причиной тому был туберкулез, но еще чаще – какие-то неведомые медицине изнуряющие человека недуги.

Виконт прошелся по детской, делая вид, что поглощен рассматриванием разбросанных игрушек и книг.
– А мальчики как? Здоровы?

– О, таких крепышей еще поискать. Конечно, мастер Джордж немного диковат и вспыльчив, но злобы в нем нет.

Такие слова из уст няньки показались Девлину очень странными. Он остановился возле россыпи  книжек на диванчике у окна, выходившего на реку, – обычного ассортимента приключенческих историй для мальчиков. Открыв одну из них, виконт уткнулся взглядом в имя «Джордж Теннисон», выведенное на титульном листе тем же округлым каллиграфическим почерком, что и отданные экономкой стихи. 

Подняв глаза, он спросил:
– Вам известно, куда мисс Теннисон собиралась вчера повести своих племянников?

– Нет, – покачала головой собеседница. – Она сказала им, что это сюрприз.

– Может, она намеревалась показать детям раскопки в Кэмлит-Моут?

– Может быть. Только в чем тогда сюрприз? Мисс Теннисон брала их туда и прежде.

– Предположим, она нашла что-то новое и захотела показать находку мальчикам.

– Этого я не знаю.

Девлин пытливо всмотрелся в некрасивое, напряженно-сдержанное лицо собеседницы:
– Как по-вашему, мисс Кэмпбэлл, что с ними случилось?

Губы Маргарет сжались в узкую, ровную линию, ноздри дрогнули от быстрого вдоха, лоб наморщился от внезапно нахлынувших эмоций, которые она пыталась сдержать. Прошло несколько секунд, прежде чем нянька смогла заговорить.
– Не знаю, – ответила она, качая головой. – Просто не знаю. Все время думаю о моих бедных крошках, которые где-то в глуши, совсем одни, напуганы, и некому о них позаботиться. Или… или… – тут ее голос прервался, и она смогла только мотнуть головой, не желая облекать в слова наихудшие свои опасения. 

– А вам никогда не доводилось слышать, чтобы мисс Теннисон упоминала имя антиквара, с которым поссорилась?

Маргарет откашлялась и коснулась костяшками пальцев носа, снова обретая свое впечатляющее самообладание.
–Кого?

– Антиквара. Знатока древностей. Никогда не слышали, чтобы мисс Теннисон говорила о ком-нибудь в этом роде?

– Нет.

– А дети? Они о ком-либо рассказывали? Говорили о тех людях, кого встречали в Лондоне?

Нянька с побледневшим лицом и широко распахнутыми глазами уставилась на собеседника.

– Кто-то был. Выкладывайте.

– Я не знаю его имени. Мальчики всегда называли его «лейтенантом».

– Он правда лейтенант?

 – Угу. – Мисс Кэмпбелл поджала губы. – Какой-то французик.

– И где же дети познакомились с этим французским лейтенантом?

 – Мисс Теннисон по вечерам не раз выводила племянников в парк. Думаю, там они и встретились.

– И часто они с ним виделись?

– Ну да. С ним и с его песиком.

– У лейтенанта есть собака?

­– Есть. А мальчишки, сами знаете, без ума от собак.

– Когда они впервые упомянули этого француза?

– О, наверное, месяца полтора назад или даже больше – пожалуй, вскоре после нашего приезда в Лондон.

– Это все, что вы можете о нем рассказать? Что он француз в чине лейтенанта, и что у него есть пес?

– Возможно, он кавалерист. Я вообще-то не уверена, но только с тех пор, как мы в Лондоне, мастеру Джорджу вдруг страсть как захотелось стать военным. Без конца скачет по классной комнате и размахивает деревянной саблей с криками «В атаку!» и «Вперед, ребята!».

– А где служил этот лейтенант?

– Если честно, мне не хотелось особо прислушиваться, когда мастер Джордж заводил такие разговоры. Не видела никакого проку поощрять мальчика. Преподобный уже сказал сыну, что на следующий год тот отправится в Итон. Кроме того, мне казалось, что приятельствовать с французом как-то нехорошо.

– Многие эмигранты доблестно сражались против Наполеона, – заметил Девлин.

– А кто сказал, что он эмигрант? – насмешливо хмыкнула собеседница. – Военнопленный, освобожденный под честное слово, – вот кто он такой. И только всемилостивому Богу известно, скольких храбрых англичан этот француз отправил на тот свет, прежде чем попал в плен.



Себастьян облокотился  на перила террасы, высившейся над рекой. Солнце повернуло свой путь к закату, вода из-за отлива спала, и от обнажившейся вдоль берега заиленной полосы поднимался сырой, навозный дух. Возле ступеней к причалам пожилая цыганка в пышной фиолетовой юбке и желтой шали предсказывала судьбу рядом с разрисованной тележкой продавца горячих сосисок. Внизу виднелась цепочка констеблей, которые тыкали длинными шестами в ил и переворачивали бревна и обломки, оставленные схлынувшей рекой. Поначалу виконт недоумевал, чем это они занимаются. А затем догадался, что полицейские, должно быть, ищут пропавших детей… или то, что осталось от них.

Он развернулся и вгляделся в ряд импозантных городских домов восемнадцатого века, поднимавшихся над террасой. Исчезновение двух маленьких мальчиков требовало ускорить расследование убийства Габриель Теннисон и придавало делу новый тревожный поворот. Пали ли дети жертвами того же убийцы? По той же самой причине? Или просто оказались не в том месте и не в то время? А если ребятишек не постигла печальная участь родственницы, где же они сейчас?

Он перевел взгляд обратно к ступеням и прищурил глаза, присматриваясь к худощавому, одетому в желто-коричневый сюртук мужчине, который покупал с тележки сосиску. 

Этого же человека Себастьян видел и раньше, на Тауэр-Хилл.

Дьявольщина.

Оттолкнувшись от перил, Девлин неспешно направился к уличному торговцу. Тот, опустив в карман монету, протянул покупателю в коричневатом сюртуке сосиску, обернутую в бумагу. Вроде бы не глядя в сторону виконта, мужчина откусил от сосиски и пошел восвояси.    

Он был довольно высоким, узкоплечим, низко надвинутая круглая шляпа скрывала лицо. Себастьян убыстрил шаг и был в каких-то десяти футах от незнакомца, когда тот отшвырнул сосиску и пустился наутек.

...

Mischel: 21.03.13 09:13

Спасибо за главу!!!
А Себастьяна уже боятся: только он присоединился к расследованию, а за ним уже следят.

...

Lesnaya: 21.03.13 09:50

Спасибо за новую главу и за новые загадки!!
Вот за Себастьяном опять слежка!! По-моему это Джарвис постарался следить, как продвигается расследование!!!
Интересно, что за француз?? Мы его уже по другим книгам встречали или это новый персонаж?
Видимо следующего Себ будет опрашивать французика с собачкой)))
Брат погибшей что-то не торопится вернуться... Или до него новости не так быстро дошли?
Куча вопросов так и роятся в голове!! Но пока ответов нет. Будем ждать продолжения, чтобы ответить на часть из них)))

...

natasha-: 21.03.13 11:50

Вроде любовь няни к мальчикам заметна, но внешность у неё какая-то отталкивающая.

И с болезнью преподобного что-то не то?

Леся, Таня, огромное спасибо! Всё бесподобно и перевод и оформление!

...

Suoni: 21.03.13 18:16

Опять подозреваются все!
Скорее бы мальчики отыскались живыми и здоровыми.
А где Геро? Что-то давно мы с ней не встречались. Хотя , наверное, прошел только один день .

Леся, Таня, спасибо!

...

lee-ali: 21.03.13 18:58

...

janemax: 21.03.13 23:37

Девочки, спасибо огромное за новую главу!!!

...

zerno: 22.03.13 00:30

Лесечка , Таня , спасибо !
Да уж , какое горе в доме . Хозяйка убита , мальчики пропали .

А в ком тогда она есть ? В их отце ? И чем это пастор болен ?
Вот если бы она рыдала , то можно было бы ей и не поверить , а так видно , что человек страдает .

А где француз , там и Кэт должна появиться .И вытаскивай её опять из шпионского скандала.

...

serena-tessa: 22.03.13 04:29

Спасибо большое за новую главу! Нянька видно переживает очень за детишек, но все время о чем-то не договаривает как-будто. Мне порой вообще мысль приходила в голову, что может Габриель не тетка пропавшим мальчикам, а их мать. Слишком убитая привязана к ним, не как к племянникам, а как к своим родным детишкам, хотя может я и ошибаюсь. Еще всплыл какой-то пленный французский офицер, может он знает про детей? Может они у него прячутся? Еще и подозрительный тип следит за Себастьяном, уж не шпион ли он отца Геро?

...

Suoni: 22.03.13 14:23

Ой, и правда! Про Кэт я забыла. Если это так, то брак Себа и Геро ждет испытание на прочность.
Марина,

...

eolka: 22.03.13 23:41

Да, я тоже совсем про Кэт забыла! Ох и переживательная эта книга, а Себу как трудно будет распутывать это преступление, ведь на кону жизнь детей и ему нужно торопиться!!!
Девочки Леся, Таня потрясающий перевод и оформление!!! Ну другую няню даже и не представить 100% совпадение Как впрочем и все остальное Спасибо ВАМ!!!!

...

lesya-lin: 23.03.13 22:59

 » Глава 10

Хотите знать о мыслях Геро? Это вряд ли... Она откровенничать не любит, даже сама с собой. А вот узнать, где она и что делает - пожалуйста.

Глава 10
 
Мужчина бросился за угол террасы и скрылся из виду.
 
Девлин сломя голову помчался за ним по людному, застроенному тавернами и тесными кофейнями мощеному переулку, который круто уходил вниз и обрывался у кромки расцвеченной солнцем воды. Стая белых чаек с криками взлетела и закружила в небе над широкой, сверкающей рекой.
 
Элегантные дома на террасе Адельфи были возведены над лабиринтом сводчатых подземных галерей с арочными входами, построенных, чтобы заполнить косогор между Стрэндом и причалами вдоль Темзы. Оббегая пирамиды винных бочонков и лавируя между рабочими в синих робах, разгружавшими с баржи мешки с углем, Себастьян слышал буханье ботинок преследуемого им человека по обшарпанному дощатому настилу. Затем незнакомец бросил быстрый взгляд через плечо и нырнул в ближайшую арку, исчезая в сумеречном мире под террасой.
 
«Дьявол и преисподняя», –мысленно чертыхнулся виконт, уворачиваясь от запряженной мулом повозки.
 
Мул в оглоблях испуганно захрапел и взбрыкнул, а седоватый возница в картузе и кожаном фартуке заорал:
– Эй! Что это вы в дьявола вытворяете?!
 
Девлин не остановился.

Виконт и субъект в коричневатом сюртуке один за другим бежали сквозь высокие, похожие на пещеры аркады, кирпичные стены которых были покрыты копотью, плесенью и невысыхающей влагой. Они неслись вниз по темным тоннелям складов, арендуемых торговцами вином и продавцами угля, и вверх по тускло освещенным галереям, за которыми открывались воняющие навозом и грязной соломой стойла, где в темноте жалобно мычали коровы.
 
– Кто вы, черт возьми, такой? Кто? – окликнул Себастьян. Преследуемый между тем обогнул трухлую кадку для дождевой воды, бросился к темному зеву узкой винтовой лестницы, круто уходившей вверх, и без запинки покарабкался по ступеням. Виконт не отставал. Они поднимались все выше и выше, пока не выскочили в вымощенный истертыми кирпичами коридор с рядами молочных бидонов вдоль стен, который спускался к лестнице под уклоном.
 
Незнакомец, тяжело и часто дыша, метнулся со стороны в сторону, опрокинув сперва один бидон, затем следующий и следующий. Те с грохотом и звоном покатились по наклонному полу, словно гигантские кегли, воздух наполнился запахом разлитого парного молока.

– Разрази тебя гром, – ругнулся Девлин, увертываясь сначала от первого бидона, затем от второго. Но тут сапоги виконта поскользнулись на мокром кирпичном полу, и земля ушла у него из-под ног. Свалившись со всего маху, Себастьян ударился плечом о кирпичную стенку и проехался спиной по наклону, между тем как следующий бидон, отскочив, пронесся у него над головой.
 
Девлин рывком поднялся. Кожаные подошвы его сапог так скользили, что он чуть не упал снова. Впереди слышался топот неизвестного, исчезавшего за поворотом.
 
Запыхавшийся виконт рванулся за угол и сквозь низкую арку неожиданно выбежал на открытый воздух. Выбросив вперед ладонь, Девлин прикрыл глаза, ослепленные внезапным ярким светом, и замедлил шаги.
 
Перед ним простирался тихий и безлюдный переулок.
 
Тип в коричневатом сюртуке исчез.
 
   
 
Покинув Карлтон-хаус, Геро провела следующие пару часов возле прилавков букинистов в Вестминстере, где выбрала несколько томиков, среди которых оказалась действительно весьма старинная и редкая книга. Отослав покупки домой с одним из лакеев, леди велела кучеру править к Британскому музею.
 
Именно в Британском музее, на выставке римских саркофагов, Геро шесть лет назад впервые повстречалась с Габриель Теннисон. Поначалу их общение было больше вежливым, нежели радушным. Обе происходили из благородных семейств и получили хорошее образование, однако принадлежали к совершенно разным слоям. В то время как Джарвисы являлись старинным знатным родом с влиятельными связями, предки Габриель Теннисон представляли собой череду адвокатов и средней руки священнослужителей – не аристократов, а скорее джентри, обеспеченных, но отнюдь не богатых.
 
Но со временем между девушками возникло уважение и в конечном итоге настоящая дружба. Их интересы и устремления не совпадали: увлечением Габриель было прошлое, между тем как Геро уделяла внимание главным образом экономическим и социальным проблемам современности. Но обе желали вырваться за рамки ограничений, налагаемых обществом на представительниц их пола, и были исполнены решимости никогда не выходить замуж, и эта общность постепенно соединила поборниц прогресса своеобразными и прочными узами.
 
Теперь же Геро, со смешанным чувством досады и смущения, стала виконтессой Девлин.
 
А Габриель…
 
Габриель погибла.
 
Когда кучер остановил карету возле Британского музея, колокола лондонских церквей начали отбивать три часа дня. Геро сидела, рассеянно держась за ременную петлю, и не сводила глаз с портала особняка напротив, прислушиваясь к катившемуся по городу громкому перезвону.
 
Выстроенное из кирпича здание во французском стиле с отделанными рустовым камнем углами и шиферной мансардной крышей когда-то служило жилищем герцогу Монтагю. Парадный двор с боков ограничивали два длинных крыла с колоннадами, а от Грейт-Рассел-стрит отделяли высокие ворота, увенчанные восьмиугольной башенкой.
 
Пассажирка кареты видела, как мужчина и женщина остановились на тротуаре перед входом и после короткого разговора повернули во двор. Двое погруженных в жаркий спор джентльменов, ни одного из которых наблюдательница не узнала, вышли из ворот и направились на восток.
 
Городские колокола один за другим погружались в безмолвие, пока не затихли все до единого.
 
Геро нахмурилась. Она явилась сюда в поисках антиквара по имени Бевин Чайлд. Мистер Чайлд славился как обширными познаниями, так и фанатически строгим соблюдением собственноручно составленного распорядка. Каждый понедельник, вторник и четверг между десятью часами утра и тремя часами дня ученого мужа можно было найти в читальном зале музея. Ровно в три часа он покидал библиотеку и направлялся через дорогу в таверну, известную под названием “Крысолов”, где отобедывал жареной говядиной и хлебом с маслом, сдабривая кушанье пинтой доброго крепкого эля. Затем следовал короткий моцион вокруг Бедфорд-сквер, после чего Чайлд возвращался в читальный зал и сидел там с четырех до шести вечера. Однако сегодня установленное расписание явно нарушалось.
 
Одна за другой шли минуты.
 
– Вот черт, – буркнула Геро себе под нос.
 
– Миледи? – переспросил лакей, придерживавший открытую дверцу экипажа.
 
– Вероятно… – начала виконтесса, но тут же умолкла, так как из ворот музея проворно выкатился дородный мужчина лет тридцати с небольшим.
 
Бевин Чайлд, одетый в немного помятый оливковый сюртук и касторовую шляпу с высокой тульей, шел, наклонив голову и держа под мышкой трость с медным набалдашником. Розовощеким, как у младенца, лицом он напоминал херувима-переростка. Джентльмен кривил маленький рот, словно досадуя, что на целых десять минут опаздывает на трапезу.
 
– Мистер Чайлд, – окликнула Геро, выходя из кареты с закрытым зонтиком в руке, – какая удачная встреча. Я как раз хотела кое о чем с вами поговорить. Давайте немного прогуляемся.
 
Голова джентльмена дернулась, шаги замедлились, а херувимоподобное личико отразило целую гамму чувств. Желание соблюсти распорядок явно боролось с необходимостью оказать любезность леди, чей отец является самым могущественным вельможей королевства.
 
– По правде говоря, – промямлил он, – я как раз шел перекусить…
 
– Это займет не дольше пары минут. – Геро открыла зонтик и неумолимо направила свои стопы к лежащей рядом площади.
 
Антиквар повернул голову, тоскливо взирая на таверну, и острый угол непомерно высокого воротничка впился в его пухлую щеку.
– Но я обычно предпочитаю совершать прогулку после обеда…
 
– Я это знаю и прошу меня извинить, однако вы, должно быть, уже слышали утреннее известие о смерти мисс Теннисон и об исчезновении ее маленьких племянников?
 
Лицо знатока древностей утратило всю розовость, сделавшись мертвенно-бледным.
– Разве можно было такого не услышать? Весь город обсуждает данное происшествие. Право слово, я ни о чем другом не могу и думать. Собирался посвятить сегодняшний день просмотру коллекции манориальных свитков двенадцатого века, но у меня не получилось сосредоточиться на описях дольше, чем на минуту-другую.
 
– Как… огорчительно для вас, – сухо заметила Геро.
 
Ученый согласно кивнул:
– Чрезвычайно огорчительно.
 
Хотя Чайлду было немногим за тридцать, – не особо больше, чем Девлину, с некоторым изумлением подумала Геро, – поведение и манеры антиквара соответствовали скорее человеку лет сорока, а то и пятидесяти.
 
– Припоминаю, – перешла к делу виконтесса, – Габриель как-то рассказывала мне, что вы не согласны с ее отождествлением Кэмлит-Моут как возможного места расположения Камелота.
 
– Не согласен. С другой стороны, вам будет затруднительно отыскать хоть одного солидного ученого, который бы соглашался с мисс Теннисон.
 
– Вы утверждаете, что ее исследования ошибочны?
 
– Исследования? Нет, вряд ли можно оспаривать сведения о данном поселении, которые мисс Теннисон обнаружила в различных исторических документах и на картах. Нет никаких сомнений, что это местечко действительно в течение веков называли Камелотом. Однако толкование результатов изысканий – совершенно иной вопрос.
 
– Так вот что явилось причиной вашей с Габриель ссоры в прошлую пятницу? Неверное толкование?
 
– Ссоры? – ошарашено хмыкнул Чайлд. – У меня не было никакой ссоры с мисс Теннисон. Кто вам такое сказал?
 
– Вы и вправду желаете услышать, кто?
 
Скрытый смысл ее вопроса не остался не понятым. Геро зачаровано наблюдала, как подвижные черты собеседника внезапно застыли. Чайлд откашлялся:
– А ваш… источник не сообщил причину нашего с мисс Теннисон небольшого… расхождения во мнениях?
 
– Не в подробностях. Я надеялась, что вы объясните мне детальнее.
 
Лицо ученого неожиданно для Геро ожесточилось:
– Выходит, вы здесь в качестве посланницы своего супруга, а не отца.
 
– Я вовсе не чья-то посланница. Я здесь, поскольку мисс Теннисон была моей подругой. Кем бы ни оказался ее убийца, он ответит передо мной за то, что сделал с Габриель – и с ее племянниками.
 
Заяви такое любая другая женщина, Чайлд, пожалуй, только усмехнулся бы. Но всему Лондону было известно, как менее недели назад трое бандитов попытались похитить дочь лорда Джарвиса и чем это закончилось. Одного она заколола, второго застрелила, а третьему едва не отсекла голову.
 
– Ну что ж, – с вымученной любезностью выдавил из себя антиквар, – причиной спора явилось именно расхождение во мнениях относительно толкования исторических свидетельств. Вот и все.
 
– Неужели?
 
Чайлд уставился на собеседницу, словно подстрекая бросить ему вызов:
– Именно.
 
Спутники пошли вдоль дальнего края площади, где кукольник со своим Панчем соревновался с шарманщиком, а босоногая, одетая в поношенное платьице бледная девочка с деревянным лотком на шее продавала кресс-салат по полпенни за пучок. Рядом на столбе был прилеплен листок дешевой бумаги. Крупный заголовок, написанный размазавшимися чернилами, гласил: «КОРОЛЬ АРТУР, ЕДИНСТВЕННЫЙ И ГРЯДУЩИЙ КОРОЛЬ!»
 
Обычно на площади было полно игравших под бдительным оком нянек ребятишек, и теплый ветер разносил по округе их крики и смех. Но сегодня залитые солнцем лужайки и посыпанные гравием дорожки лежали тихие и пустынные. Убийство молодой дамы и таинственное исчезновение двоих мальчиков напугало горожан. Те из матерей, кто мог себе это позволить, держали чад в безопасности, за закрытыми дверями под неусыпным присмотром.
 
– Любопытно, – обронила Геро, – а где вы провели вчерашний день?
 
Если прежде щеки антиквара были бледными, то теперь они побагровели, глаза негодующе выпучились, а сложенные бантиком губы крепко сжались.
– Если вы намекаете, что я имею какое-то отношение … что… что я…
 
В ответ на гневный взгляд собеседника Геро изобразила кроткое удивление:
– Я ни на что не намекаю, мистер Чайлд. Я всего лишь надеюсь, что вам могло быть известно о планах Габриель на воскресенье.
 
– А-а. Ну… боюсь, что нет. Дело в том, что пятницы, субботы и воскресенья я провожу в Гоф-Холле. Видите ли, покойный Ричард Гоф завещал свои книги и записи Бодлианской библиотеке, и я вызвался рассортировать и упорядочить материалы. Это поистине титаническая задача.
 
Виконтесса слышала о Ричарде Гофе, выдающемся ученом и писателе. Два десятилетия этот человек возглавлял Общество антикваров и проявлял особый интерес к легендам артурианских времен.
– А ведь Гоф-Холл расположен неподалеку от Кэмлит-Моут?
 
– Да.
 
– Интересно, неужели, находясь так близко, вы не воспользовались удобной возможностью посетить тамошние раскопки?
 
– Я бы не стал зря тратить свое время, – высокомерно заявил Чайлд.
 
Геро с задабривающей улыбкой склонила голову набок, не сводя глаз с собеседника:
– Настолько уверены, что мисс Теннисон заблуждалась в отношении этого островка?
 
Угрюмое лицо антиквара не смягчилось в ответ.
– Если исторический персонаж, ныне известный под именем король Артур, когда-либо существовал – что весьма сомнительно, – он, скорее всего, был предводителем воинственных варваров с валлийских пустошей. А спустя века за смутные предания о нем уцепилось сборище сентиментальных французских трубадуров, не знавших мира, в котором он жил – и не интересовавшихся этим миром.
 
– Насколько я понимаю, вы не в восторге от средневековых рыцарских романов?
 
Геро заметила, что собеседник уставился на следующую написанную от руки листовку, прилепленную на стене углового дома. На этом листке было одно лишь воззвание: «КОРОЛЬ АРТУР, СПАСИ НАС!»
 
– Как вы думаете, кто убил Габриель?
 
Чайлд дернул головой, переводя взгляд обратно на спутницу. На какой-то краткий миг вся самовлюбленная помпезность словно слетела с антиквара, и он стал выглядеть неожиданно уязвимым – и более приятным.
– Поверьте, если бы я мог хоть чем-то вам посодействовать, я бы это сделал. Мисс Теннисон была… – голос антиквара задрожал, с исказившимся от переживаний лицом он умолк, сглотнул и начал заново: – Она была в высшей степени выдающейся женщиной, умной, смелой, полной неисчерпаемой энергии, хотя порою из-за своей романтической восторженности и сбивалась с истинного пути. И при всем при том умело хранила в секрете некоторые стороны своей жизни – и собственной натуры.
 
Его слова настолько перекликались со сказанными отцом Геро, что она внезапно почувствовала озноб.
– О каких секретах зашла речь?
 
– Если бы я знал, разве они являлись бы тайной? – слегка снисходительно бросил собеседник.
 
Геро повторила предыдущий вопрос, на этот раз более резким тоном:
– Так кто же, по-вашему, убил Габриель?
 
– Не знаю, – покачал головой Чайлд. – Но ставь я перед собой задачу разоблачить убийцу мисс Теннисон, то вместо того, чтобы заострять внимание на ее коллегах и деятельности, я бы сначала выяснил, кому выгодна смерть ее юных племянников.
 
Собеседники обошли полный круг по площади и таким образом вновь очутились на тротуаре перед «Крысоловом». Дверь таверны открылась, выпуская на улицу шум, смех, дрожжевой аромат хмеля и двух джентльменов, которые, моргая от солнечного света, пошли через дорогу к музею.
 
– Вы имеете в виду Джорджа и Альфреда Теннисонов? – переспросила Геро и тут заметила, что собеседник смотрит не на нее, а на что-то или кого-то за ее спиной. Покосившись через плечо, она увидела продавщицу зелени с площади. Должно быть, та все это время плелась позади и теперь устало прислонилась к соседнему фонарному столбу. Тяжелый деревянный лоток свисал на лямке с хрупкой шеи, рука сжимала жалкий пучок увядшей зелени. Этой девочке с золотистыми волосами и огромными голубыми глазами на миловидном личике было не больше двенадцати-тринадцати лет. Высокая и длинноногая, она еще оставалась по-мальчишески тоненькой, округлости грудей под лифом потрепанного платьица только намечались. Приоткрыв рот и прищурив серые глаза, Чайлд так пялился на лоточницу, что Геро почувствовала себя свидетельницей чего-то грязного и постыдного.
 
Словно осознав пристальное внимание собеседницы, антиквар перевел взгляд обратно на ее лицо и откашлялся:
– Я уже сказал. А теперь, леди Девлин, мне действительно пора. – Повернувшись на каблуках, толстяк стремительно вошел в таверну и громко захлопнул за собой дверь.
 
Геро немного постояла, не сводя глаз с закрывшейся двери. Затем, выудив из ридикюля кошелек, направилась к продавщице кресс-салата.
– Сколько за весь твой товар?
 
Та, вздрогнув и разинув рот, выпрямилась:
– Миледи?
 
– Ты слышала. Сколько у тебя пучков? Дюжина? Скажи, ты всегда торгуешь возле музея?
 
Девочка закрыла рот и сглотнула:
– Здесь или на Блумсбери-сквер.
 
Леди Девлин втиснула в узкую ладонь три монеты:
– Вот шиллинг за весь твой кресс-салат и еще два шиллинга сверху. Но чтобы здесь ты мне больше не попадалась. Понятно? С сегодняшнего дня торгуй своей зеленью только на Блумсбери.
 
Юная продавщица присела в испуганно-смущенном реверансе:
– Слушаюсь, миледи.
 
– Давай, беги отсюда.
 
Та задала стрекача, не оглядываясь. Истрепанный подол обвивался вокруг босых лодыжек, деревянный лоток бился о худенькое тельце, а тощий кулачок крепко сжимал полученные монеты.
 
Геро смотрела, пока девчушка не свернула за угол и шлепанье ее босых ног не растворилось в шуме проезжающих карет и повозок, выкриках уличных торговцев и отдаленном завывании шарманки.
 
Однако на душе у молодой аристократки оставалось неспокойно.
 
Виконтесса уже собралась возвращаться к своему экипажу, когда знакомый низкий голос за ее спиной произнес:
– Наверное, я не должен удивляться, видя тебя здесь, но следует признаться, я удивлен.

...