Габриэла:
26.01.10 12:06
Tusyanchik -Любовь Верейн- спасибо вам за ваши активные комментарии.
Выкладываю
продолжение, как и обещала:
Глава 16
Воспоминания всплывали перед глазами как давно забытый фильм:
…Я медленно открыла глаза. Стены комнаты показались мне незнакомыми. Серый свет пасмурного дня лился в окно. Надо мной склонились две знакомые фигуры.
Это вампиры!
В одной фигуре я узнала Маркуса, в другой - сегодняшнего незнакомца. Они шепотом переговаривались между собой.
Я напрягла слух.
- Друг мой, Фабрицио, тут такое дело, - первый нарушил, молчаливое разглядывание моей персоны, аббат.
- Я вижу, какое тут дело, - загадочно промолвил Фабрицио, внимательно разглядывая меня.
Я непонимающе посмотрела на вампиров и поежилась от пронзительных взглядов мужчин. Их глаза, цвета насыщенного бургунди наводили на меня животный ужас, и я всеми фибрами души испытывала отвращение. Я обхватила руками живот и сжалась в комочек, мечтая оказаться как можно дальше от этих страшных фигур.
Они отошли от кровати, на которой я лежала, в дальний угол полутемной комнаты. Я усиленно напрягла слух.
- Я знаю твои способности, Фабрицио, - голос Маркуса стал просительным. – Ты же умеешь стирать выборочные воспоминания. Прошу тебя…
- Выпей эту девчонку и дело концом. Зачем тебе она? Вокруг столько роскошных и страстных дам, - голос Фабрицио был, по меньшей мере, удивленным.
- Мне нужна именно она. Это долго объяснять, - упрямо пробубнил аббат.
- Ладно, будь, по-твоему, брат, - согласился его собеседник. – Когда она родит свое отродье, то я сделаю так, что она не будет помнить ни о том, что была беременна, ни о том, что родила…
… Я неторопливо гуляла по цветущему саду. Цвели вишни, одетые в белые пахучие цветы. Деревья вокруг были еще голые и чернели мокрыми сырыми стволами среди прогалин в мокром снегу.
Март. Воздух был уже напоен ароматом приближающейся весны.
Я шла по дорожке, осторожно ступая на сухие участки асфальта, избегая луж и подтаявшего снега.
Светило солнце, пригревая лицо и у меня было отличное настроение, несмотря на огромный живот и тошноту – постоянный спутник моей странной беременности, длиной в четыре месяца. Мою душу наполняли незабываемые ощущения - материнство.
Это было так неожиданно и внезапно. Я не ожидала, что хватит одной ночи любви с Эдвардом, чтобы зачать от него ребенка. Разве от вампира можно иметь детей? Видимо можно и мой живот об этом красноречиво говорил. Вот только моя жизнь была не такой уж безоблачной. Что будет со мной и малышом? Будущее меня сильно пугало…
… Острая боль внизу живота обожгла до предела напряженные нервы. Меня будто что-то разрывало меня изнутри и рвалось наружу. Когда боль отступила, я услышала приглушенные тихие голоса Маркуса, Фабрицио и еще какого-то мужчины, по-моему, человека.
- Пойми, брат, ее ребенок оказался непростым. Она зачала от вампира, - пробормотал Маркусу его закадычный друг.
- Бог ты мой, разве это возможно? – растерянно прошептал незнакомый голос.
- Черт бы пробрал этого Эдуарда! Он опять опередил меня, - прорычал Маркус.
Послышался глухой стук в стену, треск, крошащегося бетона и злобный рык, пронесшийся по комнате.
- Успокойся, Маркус, и возьми себя в руки, - примирительным тоном сказал Фабрицио. – Если мы ей не поможем, то девчонка умрет. По-моему отродье выгрызает себе путь из ее лона.
- Да, она умрет, - подал голос мужчина. - Буду делать кесарево.
Я облегченно вздохнула и тревога немного отступила. Они не посмеют сделать больно моей малютке. Я почувствовала укол иглы и погрузилась в полудрему…
… - Черт, она меня укусила! – крик незнакомца прорезал комнату. – У нее уже есть верхние зубы, и она пьет мою кровь!
Я, казалось, прорвала плотную пелену тумана, окутывающего меня плотным коконом. Я раскрыла глаза и огляделась. Незнакомцем оказался доктор в белом халате, шапочке и маске. Я лежала на операционном столе, рядом стоял столик с окровавленными хирургическими инструментами. Мой живот не был больше таким огромным и был похож на сдувшийся воздушный шар. Доктор держал на руках крошечный комочек, завернутый в пеленку. Надо ртом малыша мужчина держал запястье со вскрытыми венами, густая красная кровь стекала малышу в рот и тот жадно пил ее, с аппетитом причмокивая.
- Прекрасно! – восхищенно откликнулся Фабрицио, отделяясь от стены и подходя к доктору. – Новорожденная девочка просто уникальна в своем роде. У нее бьется сердце, и она пьет кровь. Великолепно.
«Это мой ребенок?» - пронеслось в моей голове.
«Да! Это мой ребенок!» - это открытие породило в моей душе целую бурю эмоций, и неудержимая радость затопила мою душу.
- Отдашь ее Волтури? – поинтересовался доктор, отнимая свое запястье ото рта малютки.
Малышка сыто булькнула и тут же засопела засыпая. Я насторожилась.
- Да. Это просто уникальный случай. Аро ни за что не пропустит такую шикарную возможность, - отозвался довольный Маркус.
- Вот и отлично, отдадим ее на воспитание Ракель, моей жене. Она давно мечтала о ребенке. Мы с ней ведь тоже Волтури, - отозвался Фабрицио, беря на руки малышку. – А как подрастет, отдадим на служение Аро.
Я напряглась, стараясь отогнать липкий туман оцепенения. Они хотят отдать моего ребенка чужой женщине! Но ведь я жива!
- Как быть с Беллой? – спросил Маркус, подходя ко мне.
- Она выживет, - отозвался доктор, перевязывая свое запястье. – Хотя ее лучше обратить.
- Я обращу ее, только позже, когда она сама того, захочет, - прошептал Маркус, поглаживая меня по руке. – А она захочет.
«Черт бы побрал вас, упыри! Я стану вампиром, чтобы вырвать из ваших лап мою дочь» - мысленно выругалась я.
- Маркус, я кое-что придумал, - отозвался Фабрицио. – Я сотру Белле эти воспоминания, но сделаю так, чтобы она вечно служила Волтури, когда станет вампиром. На подсознании останется страх за жизнь дочери, и она не подумает ослушаться приказаний нашего клана. Это будет просто идеально.
Маркус и его друг дружно засмеялись. Фабрицио поднес ко мне ребенка, и я увидела ангельское личико с бронзовой прядкой волос на лобике. Темные реснички лежали веерами на щечках. Носик-пуговка тихо дышал, а на пухлых щечках играл румянец. Рисунок губ был поразительно похож на губы Эдварда. И вообще девочка была вся в своего отца. Мне до боли захотелось увидеть их цвет. Мое желание исполнилось. Малышка на пару секунд открыла глазки и посмотрела на меня. Ее радужка была цвета весенней зелени. Именно такой цвет глаз был у Эдварда, когда он был человеком.
Мое сердце защемило от прилива нежности, восторга и материнского тепла к малютке.
Я вложила в свой единственный взгляд в ее глазки столько тепла и любви, что малышка слабо шевельнулась, затем зевнула и мирно уснула. Казалось, она поняла, что я ее мама.
Неужели эти изверги хотят забрать у меня дочь? Я не замечала, как по моим щекам струились горячие слезы.
- Попрощайся со своим отродьем, Белла, - просипел Фабрицио, издеваясь. – Кстати, я ее назвал Констанция. Моя жена всегда питала слабость к этому имени. Ей понравится. Мы ее будет воспитывать как свою дочь, обещаю. Кони вырастет настоящей красавицей.
Волна гнева накрыла меня, когда Фабрицио отдал девочку доктору и приказал:
- Луи, подержи-ка мою малютку Конни. Мы должны зачистить кое-кому память.
Я задергалась на столе в конвульсиях, на грани истерики.
- Нет! Нет! Отдайте мне мое дитя! Я его мать! Я! – мой голос был слишком слаб и в данный момент был хриплым и еле слышным.
Горло пересохло, а сердце сжималось от страха за судьбу дочери. Моя же собственная судьба не волновала меня вовсе.
- Маркус держи ее, - прорычал Фабрицио, хватая ладонями мою голову, когда я попыталась встать.
Аббат, послушно схватив меня за запястья, пригвоздил к поверхности стола. Его друг и соратник продолжал держать мое лицо в своих холодных ладонях, и приблизил свое лицо ко мне как будто для поцелуя.
Глаза, цвета бургунди, впились пристальным взглядом. Я была не в силах отвести глаза от вспыхивающих алых искр в радужке глаз Фабрицио, и я заворожено смотрела в его зрачки, постепенно расширявшиеся и окрашивающие всю радужку в черный цвет.
Я провалилась в бездонную тьму…
...