Анна Грейси "Идеальный вальс"

ПрЫынцесска, здоровья вам и вашей доче, не болейте! Особая благодарность за то, что не забыли про нас и перевод!

Жанна, респект за ссылки и основательный подход к переводу! Испытываешь истинное наслаждение от чтения.

Очень понравилось, как прописана (и переведена ) встреча ГГ-ев - как он увидел ее, и она - его, их ощущения, чувства и мысли при этом. Тут действительно, как удар молнии, и прямо в яблочко, или, точнее, в темечко. Забавно сравнение юных девиц на выданье, проводящих в свете первый сезон, с болтливыми обезьянками. В этой связи возник образ Каа (Себастьян), гипнотическим взглядом призывающий только одну обезьянку - Хоуп.
_________________

ПрЫынцесска, vetter, спасибо вам огромное за продолжение! МОЛОДЦЫ!
ПрЫынцесска, выздоравливайте вместе с дочкой и не болейте больше!

Девочки! Полный восторг!Спасибо!

Жанна, маленькая опечатка в одном месте:

Вот Мистер Бемертон, несомненно, в ее стиле...

Желаю успехов
_________________

Спасибо, исправила!)

Огромное спасибо девочки. Все сложила в папочку. Так хочется прочитать все и сразу. Vetter ты просто волшебница
_________________

Спасибо за новые главы и за чудесный перевод! ПрЫынцесска, vetter, спасибо!

Спасибо Жанне за редактуру, представляете, а я и незнала, что “a Mushroom” обозначает выскочка, я сначала вообще не поняла почему его назвали грибом.. Девочки у меня вопрос почта не работает, пишут проблемы при загрузке, кто знает через личку можно отправлять текст, у меня там окончание 3 главы, пара предложений.

ПрЫынцесска, у вас почта случайно не рамблере? Не открывает страницу вообще, самое натуральное свинство! И это как раз тогда, когда бета прислала мне на почту отредактированную главу.
Я писала довольно длинное послание - редактировала текст, и успешно отправляла в личке, так что, если текст не сильно большой, то почему нет. А если большой, то можно частями.
_________________

Точно на Рамблере.
Текст не очень большой попробую тогда через личку.

Спасибо последней Лингве
Она знает много того, чего не знала предыдущая версия

Ой, не туда послала сообщение. Сорри

 » Глава 2 часть 2

(первод: ПрЫынцесска, редакция: vetter)

Хоуп танцевала котильон, повторяя давно знакомые шаги, и чувствовала, что он опять за ней наблюдает. Она физически ощущала покалывание в затылке, и на всем протяжении танца у нее постепенно усиливалось странное понимание того, что кто-то все время дышит ей в затылок.
Почему миссис Дженнер предупредила насчет него?
Он действительно выглядел опасным. Но в таком случае очень многие, собравшиеся здесь мужчины, должны быть отнесены к опасной компании для молодой незамужней леди. Был опубликован официальный бюллетень, содержащий список всех повес, охотников за приданым, игроков, алкоголиков и других подозрительных личностей. Фэйт и Хоуп все о них знали.
После того, как их сестры Пруденс и Чарити вышли замуж, их двоюродный дядя Освальд решил, что близняшки нуждаются в компаньонке, поскольку сам он сосредоточился на ухаживании за леди Августой Монтэгуа де Фуэго. Он нанял миссис Дженнер, свою дальнюю вдовую родственницу. Временами она выглядела невероятно глупой, но, не смотря на это, у нее имелся довольно богатый жизненный опыт. Общими усилиями дядя Освальд, леди Гасси и миссис Дженнер научили близняшек распознавать ловушки и скрытые опасности лондонского высшего света. Однако они считали, что существуют и такие вещи, которые не должны достигать ушей молодых леди. Возможно, это был как раз тот самый случай. Хоуп нахмурилась. Ее раздражало, когда с ними обращались так, словно они – все еще несмышленые дети.
Наконец подошло время «танца перед ужином». Она бросила взгляд через всю комнату. Внимание мистера Рейна переместилось с нее на кого-то или что-то еще. Хоуп вытянула шею, высматривая, к кому же он направился. Подобно темному ятагану он начал пробираться сквозь толпу, сокращая расстояние до своей цели.
И ею являлась леди Элинор Уайтлоу.
Хоуп моргнула от удивления. Леди Элинор? Кто бы мог подумать, что такого видного, сильного мужчину может заинтересовать старая дева, вроде леди Элинор. Хоуп пожала плечами и позволила своему партнеру вывести ее в круг танцующих.
Мистер Рейн вел в «танце перед ужином» леди Элинор. Они составляли странную пару, он – такой большой, смуглый и пугающий, и она – маленькая, бледная и беспомощная. Между ними не было ничего общего.
Как только музыка смолкла, мистер Рейн повел леди Элинор на ужин. Они сели рядом с мистером Бемертоном и его партнершей, роскошной леди в зеленом шелковом платье. Окруженная семьей и друзьями, Хоуп, пока ела, продолжала наблюдать за их компанией. В основном беседу вели мистер Бемертон и леди в зеленом.
Почему миссис Дженнер было бы жаль его жену? Вопрос вертелся на языке, но за столом было слишком многолюдно, и удобный случай так и не представился среди общего разговора о ничего не значащих вещах.
После ужина Хоуп танцевала еще больше, делая это с присущей ей грацией. Хотя она и вела себя молчаливее, чем обычно, ее партнерам это нисколько не мешало, они были счастливы потчевать ее рассказами о своих приключениях. Хоуп слушала их в пол уха, обводя глазами комнату в поисках высокого смуглого мужчины и надеясь, что ее ответы своим кавалерам имели хоть какой-то смысл.
Вечер продолжался, и Хоуп начала на себя сердиться. Надо же так глупо себя вести, весь вечер находясь во власти мужчины, который даже после того, как она позволила себе взглянуть на него столь откровенно, не потрудился ее отыскать. Она пришла сюда веселиться, и она будет это делать. Она сию же минуту перестанет думать об этом ужасном человеке. На балу имеется множество других мужчин, с кем ей еще не довелось познакомиться. Подошло время последнего танца. И это был вальс.
Заключительный вальс – особое событие для Хоуп. Однажды ночью, несколько лет назад, когда сестры были еще совсем юными и находились в ужасном отчаянии, каждой из них приснился волшебный сон о любви, о том, что ждет их в будущем. Они были уверены, что это заслуга их мамы. Одновременно проснувшись среди ночи, двойняшки сравнили свои сны и нашли их довольно странными: сновидения были очень похожи, имелись лишь небольшие, но существенные отличия.
В своем сне Хоуп стояла под ясным холодным лунным светом, и ее обступали угрожающие тени. Она чего-то ждала, находясь там одна, безнадежно одинокая. И тут, отделившись от теней, к ней подошел мужчина. Лица его она не видела, но он заключил ее в свои объятия, и неожиданно они завальсировали. Тени ушли, а Хоуп больше никогда не была одинока и несчастна.
Сон Фэйт практически совпадал со сном Хоуп, только в ее сне мужчина не танцевал, а писал музыку.
Такова была сила сна, и ни одна из них никогда об этом не забывала. Он питал их надежды все те ужасные годы, что они провели с дедом, направлял их действия во время первого лондонского сезона, не оставляя ни на минуту даже сейчас. Близняшки получили множество предложений руки и сердца, но ни одно из них не было принято. Мужчины их мечты еще не появились.
С первого же бала своего первого сезона Хоуп отказывалась заполнять последний вальс в своей карточке, оставляя себе возможность выбора до самого последнего момента. Она не знала кто он такой, и на кого он может быть похож, но мрачная и решительная фигура из ее сна не станет послушно вписываться в ее карточку и ждать своей очереди на танец. И потому Хоуп всегда оставляла свободным последний вальс вечера, ожидая, что однажды он придет, и, вальсируя, она его узнает. Этот вальс должен быть идеальным.
Ее привычка была всем хорошо известна – хотя и не ее причина. В результате несколько джентльменов в конце каждого вечера обязательно толпились возле нее, надеясь, что выбор падет на кого-то из них. Она никогда не танцевала этот танец дважды с одним и тем же партнером.
Она почувствовала, как ее тронули за локоть, и веселый приятный голос произнес:
– Мисс Мерридью, могу я представить вам своего друга и предложить его в качестве превосходного партнера для вальса?
– Возможно... – кокетливо начала она и резко замолчала, увидев, кто же стоит подле нее.
Это были Джайлс Бемертон и его друг, высокий и мрачный, молча стоявший рядом. Внутри у Хоуп все сжалось в тугой комок, на мгновение она перестала дышать. А мистер Рейн пристально на нее смотрел, пожирая глазами. В ответ она сама уставилась на него, словно загипнотизированная.
– Джайлс, как прекрасно снова вас видеть, – засуетилась миссис Дженнер широко улыбаясь, хотя воинственный блеск ее глаз говорил об обратном. – Как ваша дорогая матушка? Вы желаете потанцевать с мисс Мерридью? О, конечно, мой милый мальчик. – Она схватила Хоуп за руку и настойчиво подтолкнула к мистеру Бемертону.
Но Джайлз Бемертон был хорошо воспитан, возможно, даже лучше любой компаньонки. Он немедленно вложил руку Хоуп в руку крупного, молчаливого, одетого во все черное, мужчины, стоящего рядом с ним.
– Это мой друг, мистер Рейн. Это он хочет потанцевать в мисс Мерридью. Однако, как приятно вновь встретить вас, миссис Дженнер. Давайте вспомним прежние времена, пока будем танцевать? – И, не дожидаясь ответа, повел сбитую с толку компаньонку танцевать, оставив Хоуп наедине с мрачным Себастьяном Рейном.
Вблизи он выглядел еще более массивным и устрашающим, чем издалека. Его темно-серые глаза смотрели на нее с мрачной решимостью. Хоуп отступила назад.
– Итак, мисс Мерридью. – Его голос оказался необычайно нежным и глубоким, ей показалось, что он пронзил ее насквозь. – Вы окажете мне честь, станцевав со мной вальс? – Он протянул ей руку.
Взглянув на эту огромную, мускулистую руку, всю покрытую шрамами, Хоуп засомневалась. То, что он стоял с ней рядом, сильно ее смущало, и в тоже время что-то в нем ее интересовало и привлекало. Джентльмены, окружающие их, увидев ее сомнения, устремились вперед, спеша предложить свою собственную кандидатуру на последний танец. И в тот же миг Хоуп приняла решение.
– Да, мистер Рейн, я буду рада.
Кто-то должен был предупредить его, подумал Себастьян. Кто-нибудь – либо французский знаток танцевальных фигур, либо Джайлс – должен был сказать, что вращаться в пустой комнате с маленьким пожилым французом совсем не то, что танцевать с мисс Мерридью.
Неописуемое, невероятное отличие.
Как только он дотронулся до нее, все его чувство ритма разом вылетело у него из головы. Она протянула ему правую руку, это была самая красивая рука в мире. Он уставился на нее и в течение нескольких секунд не мог оторваться, прежде чем, наконец, пришел в себя. Себастьян решительно взял ее руку и почувствовал, как ее мягкая маленькая кисть утонула в его огромной уродливой ладони. Он почувствовал себя людоедом, проглотившем эльфа. А стоило ему положить руку на изгиб ее талии, как он почувствовал теплую упругость ее тела под тонкой шелковой тканью. И в тот же миг Себастьян понял, что пропал. Со всех сторон полилась музыка. А он стоял как скала, держа девушку и пытаясь справиться с собой.
Как вообще он сможет танцевать? Он позволил себе обхватить ее, как то разрешалось приличиями, но стараясь не забыться и не обнять ее своим ручищами. Вальсируя вместе с ней по залу, он пытался поддерживать остроумную беседу, хотя единственное, что ему хотелось в данную минуту, это придвинуться к ней ближе и заключить ее в свои объятия.
Себастьян, боясь самого себя, держал ее строго на должном расстоянии, делая шаги так, словно спускался с утеса, а не танцевал. Не глядя вниз. На лбу у него выступила испарина.
Он слишком остро воспринимал ее близость. Ее легкое касание, даже через перчатки, вызвало в нем чрезвычайно сильную реакцию, начавшуюся в точке касания и устремившуюся в самую сердцевину его существа, пробуждая в нем пугающие примитивные инстинкты. Инстинкты, которым он не позволял вырваться наружу всю свою жизнь.
Себастьян Рейн никогда не был заложником своих страстей. Логика и здравый смысл – вот то, на что он всегда рассчитывал.
Но сейчас он хотел ее.
Это минутное желание, успокоил себя Себастьян. Оно пройдет, как только закончится танец.
Они кружились, и девушка грациозно изгибалась и плавно двигалась в его руках, следуя за молчаливыми командами его тела.
– Обычно во время танца ведут непринужденную беседу, – произнес мягкий голос где-то чуть ниже его подбородка.
Беседу? Себастьян моргнул. Беседу? Он ничего не мог придумать. И даже если бы у него нашлись слова, он не был уверен, что смог бы их произнести. Во рту все пересохло, язык распух, а каждая частичка его тела слишком остро на нее реагировала. Он изо всех сил боролся с собой, пытаясь это скрыть.
– Ах, да! Действительно. Что ж. Тогда начинайте, – согласился он. Блестяще!
Он услышал тихое подсмеивание, словно журчание ручейка, как капли воды, разбивающиеся об алмазы.
Все его тело напряглось, настойчиво требуя от него немедленных действий. Держи ее. Заяви на нее свои права. Подтяни ее к себе и поцелуй, целуй до тех пор, пока оба не потеряете сознание.
Он же находится посередине танцевального зала. Раз, два-три. Раз, два-три.
– Я вас здесь прежде никогда не видела. Вы недавно в Лондоне, сэр? – Ее голос звучал нежно и музыкально.
– Я. Да, – ответил он.
Ее кожа подобна лепесткам роз. Ее юбка, рассекая воздух, шелестела при каждом ее движении, а тонкая ткань касалась его ног. Все его инстинкты кричали о том, что необходимо привлечь девушку к себе и, несмотря ни на что, заключить ее в свои объятия. Желание ощутить, как ее мягкое тело вжимается в его – твердое, росло с каждой минутой. Себастьян почувствовал, как его коварное тело влечет его подойти к ней ближе. Он крепче сжал ее талию, но неимоверным усилием воли заставил замереть свой правый локоть, фиксируя между ней и собою почтительное расстояние.
– Как долго вы намереваетесь пробыть в Лондоне?
– Не долго. – «Ровно столько, чтобы жениться на леди Элинор».
– О, какая жалость. Существует ли что-то, что вам нравится здесь в Лондоне?
Ему бы понравилось держать ее в своих объятиях, прямо сейчас. Себастьян попытался сконцентрироваться. Раз, два-три. Раз, два-три. Он уловил ее изысканный аромат, аромат женщины с намеком на... розы? Ваниль? Бальный зал был переполнен людьми, потными разогретыми телами, сотня различных духов перемешалась в воздухе. Как же ему удалось уловить именно ее запах? Но ведь удалось! Он ощущал, как пахнут ее волосы – тонкий аромат роскошных золотых локонов. Ему так хотелось спрятать в них свое лицо. Но вместо всего этого он продолжал кружить ее по залу.
Она откинулась назад, полностью положившись на него, откликаясь на каждое его движение мягко, нежно, деликатно. Она закрыла глаза и приоткрыла губы.
– Вальс – просто божественный танец. Неужели вы не любите вальс, мистер Рейн?
– Нет. Не очень. – Себастьян не в силах был оторвать свой взгляд от ее полураскрытых губ. Они находились так близко и в то же время были совершенно... недоступны. Он терпел танталовы муки.
Она широко раскрыла глаза от удивления. Но затем ее взгляд потеплел, сверкнув весельем.
– Вы меня заинтриговали, сэр. Если вы не любите вальсировать, зачем же вы пригласили меня на танец?
Одна из пар кружилась в опасной близости от них, скорее ведя шумную беседу, а не танцуя. Крупный мужчина, одетый в фиолетовые бриджи по колено и блестящий пиджак, несомненно, был сильно пьян. И как раз в тот момент, когда Себастьян, глядя на него ледяным взглядом, приказал ему отойти, толстяк вдруг потерял равновесие. Его сбитая с ритма партнерша захохотала и попыталась его удержать, но вес мужчины оказался ей не по силам, так что она отступила назад и предоставила его самому себе. Столкновение было неизбежно.
Себастьян одной рукой прижал мисс Мерридью к груди и развернулся на полкруга, заслонив ее своим телом, чтобы при падении неудачливого танцора основной удар пришелся на него.
Шатаясь, мужчина попытался за что-нибудь уцепиться, в результате задел рядом стоящего Себастьяна. Свободной рукой Себастьян удержал его за воротник пиджака и резко оттолкнул как можно дальше от себя. Мужчина, падая, начал громко извиняться:
– Мне ужасно жаль, приятель. Скользко, знаешь ли. Чертова прислуга слишком переусердствовала с воском, как видишь.
– Больше похоже на то, что это чертов гость слишком переусердствовал с бренди, – прорычал Себастьян, скользнув взглядом по девушке, все еще находящейся в его объятиях. Он вновь взял ее за руку и, нахмурившись, поинтересовался: – Вы в порядке, мисс Мерридью? Этот неуклюжий мешок не задел вас головой при падении?
– Нет, нисколько, спасибо.
Хоуп вспыхнула, но не сделала попытки восстановить приличное для леди расстояние между ними. Она посмотрела на него своими огромными синими глазами.
– Вы защитили меня от малейшей опасности. Вам не больно? Лорд Стредфилд врезался в вашу руку, а он отнюдь не маленький мужчина.
Он удивленно на нее посмотрел.
– Мне? Конечно, нет. Он слишком много выпил, чтобы причинить мне хоть какой-то вред. – Он вновь закружил ее по залу.
Она нахмурилась, наверное, его слова ее не убедили. Беспокойство девушки согрело Себастьяна. Желая доказать ей, что все в порядке, он пару раз согнул свою руку.
– Смотрите, нет никаких повреждений.
Она уставилась на него. Легкая, задумчивая улыбка блуждала на ее губах, а ее тело излучало тепло, прижимаясь к нему во время танца.
Его же собственное тело кричало о необходимости срочных действий. Прижми ее ближе, требовало оно. Себастьян вел неравную борьбу с сильнейшим желанием.
Возможно, она была потрясена больше, чем хотела показать. Леди знатного происхождения, как предполагалось, были чрезвычайно утонченными натурами. Мисс Мерридью выглядела необычайно стройной, изящной и достаточно хрупкой, чтобы сломаться от любого непредвиденного столкновения. Без сомнения, ее всю жизнь оберегали, словно некую стеклянную вещь, аккуратно завернутую в вату. Столкновение с пьяным лордом, скорее всего, расстроило ее. Наверное, именно поэтому она так к нему прижалась, не осознавая, что при этом нарушает все правила приличий. Конечно, это – единственное объяснение. Такая девушка, как она, никогда станет поощрять ухаживания такого человека, как он.
Примитивная, бесчестная часть Себастьяна хотела воспользоваться ее бедственным положением в своих интересах и удерживать ее в своих объятиях максимально долго, столько, сколько это будет возможно, предпочтительнее - всегда. Но рассудительная его часть знала, что это всего лишь глупая фантазия, и его долг состоит в том, чтобы защитить ее репутацию, также как до этого он защитил ее тело.
Отступив назад, он мягко произнес:
– Вы, должно быть, потрясены. Я могу вас куда-нибудь проводить... возможно, вы хотите что-нибудь выпить? Или желаете посидеть оставшуюся часть вальса?
Она рассмеялась.
– О, Боже, нет! Я не такое уж слабое создание, как вам кажется. И я не хочу понапрасну тратить последние мгновения нашего первого вальса. – Она одарила его ослепительной улыбкой. – Разве вы не видите, что я им безмерно наслаждаюсь?
Он споткнулся и чертыхнулся про себя. Раз, два-три. Раз, два-три.
Она им наслаждается. Безмерно. «Наш первый вальс».
Не просто «наш вальс». Он для нее первый их вальс. Словно она предвидела длинную череду их последующих вальсов. Словно этот первый вальс что-то для нее значил, что имело прямое к нему отношение. Для него же это был вообще самый первый вальс. И, возможно, последний. Для себя он уже решил, что никогда не сможет танцевать вальс с другой женщиной.
Себастьяну потребовалось несколько минут, чтобы вновь поймать ритм – ее улыбка и ее слова полностью лишили его возможности сконцентрироваться на чем-либо. Но поскольку Себастьян всегда гордился своим самообладанием, то вскоре он снова эффектно закружил Хоуп по залу. Бросив на нее взгляд, Себастьян попытался каким-то образом угадать, подразумевала ли она под этим то, о чем он подумал, или же просто ее слова - всего лишь дань вежливости.
К его удивлению Хоуп тоже за ним наблюдала. Себастьян никак не мог разгадать значение ее взгляда. Тут на щеках у нее появились очаровательные ямочки. Он обвел взглядом комнату, но так и не смог понять, что ее развеселило. Он вновь посмотрел на нее и вопросительно нахмурился.
Глаза девушки искрились весельем.
– Все в порядке. Я совсем не против, чтобы вы продолжали молчать. Достаточно трудно говорить и танцевать одновременно. Я все понимаю и обещаю, что больше не буду вас беспокоить. Когда я танцевала на своем первом балу, я ужасно боялась, что буду то и дело наступать на ноги своему партнеру.
Ее голос был полон сочувствия, но ее слова вызвали у него раздражение.
– Для меня этот бал не первый.
– Возможно, второй?
Ее глаза лучились невероятно восхитительным, голубым сиянием. Его низменные инстинкты вновь напомнили о себе. Он безжалостно их подавил.
То, что она сказала, было правдой. Но он не собирался в этом признаваться. У нее вновь появились ямочки, когда он закружил ее по залу в точном соответствии с тем, как его учили. Хоуп непринужденно заметила:
– Знаете, я совсем недавно научилась танцевать. Месье Лефарж уже почти отчаялся чему-нибудь меня научить, я была ужасно бестолковой. Я никак не могла поймать ритм, такой я была неуклюжей.
Неуклюжей? В это невозможно было поверить. Вот эта изящная, легкая как пушинка фея никак не могла быть неуклюжей. И тут он вспомнил другие ее слова. Лефарж. Так звали его француза – учителя танцев.
Ни о чем не подозревая, она продолжила:
– Долгое время мне приходилось считать, чтобы не сбиться с ритма: раз, два-три, раз, два-три. – Ее неверояно голубые глаза мечтательно засияли, и девушка продолжила: – Что за ирония, оказаться такой неуклюжей, когда отчаянно хочешь научиться вальсировать, представляете. Самой заветной моей мечтой было приехать в Лондон и танцевать в паре с красивым мужчиной.
Она посмотрела на него, затем, смутившись, поспешно отвела взгляд и покраснела.
Ее слова оказали на него мгновенное воздействие. Возбуждение. Себастьян был напуган. В общественном месте такого с ним еще никогда не случалось, даже когда он был подростком. Он слегка прикрыл глаза, всеми силами стараясь подавить желание.
Пытаясь скрыть свое замешательство, он вдруг ляпнул:
– Вы мисс Фэйт или мисс Хоуп?
И тут же, молча, выругался. Господи, он ведет себя, как неопытный мальчишка.

ПрЫынцесска, Жанна - молодцы!
Судя по всему, намается Хоуп с Себастьяном - упертый, как баран. Ведь уже ясно, что никакая Элинор его не спасет, а он все туда же.
_________________

Тут дело принципа - у мужчин всегда так