ВИКТОРИАНСКИЙ БАЛ

Мы втроем вышли из библиотеки.


Доброй, Макс. И Гидеон проводил меня до двери моей спальни.

Он поцеловал меня в НОСИК! И ОПЯТЬ отправил спать! Закрыв дверь с другой стороны!

Проснулась я поздно. Но вставать с постели совершенно не хотелось, да и за чем, куда спешить, я здесь росла..... лежала в постели и думала, мечтала....
Вчера был очень насыщенный и эмоционально сложный день. Столько всего случилось, столько произошло! Главное - Гидеон мне сделал предложение! Была счастлива от одной только мысли. Гидеон предложил стать его женой! Такой исключительный мужчина!
Сильный, нежный. заботливый, опытный, бесстрашный и я совсем не опытная....
Нет не хочу еще подыматься с постели.....

Но надо подниматься и приводить себя в порядок.

*викарий наблюдал за парочками,особенно его позабавила пара Гидеон и леди Кэтрин. "Красавица и чудовище" - такой известный сказочный сюжет, подумал он и пожелал им счастья.*

Поняв, что заснуть ему так и не удастся, граф решил пойти к Пенни и попытаться уговорить ее обвенчаться пораньше. Он прекрасно понимал, что с ее характером и всякими выходками просто поседеет к концу Сезона от ревности или убьет половину мужчин в Лондоне, а с остальными просто крупно поругается. Пенни – это Пенни, и от нее можно ожидать всего, чего угодно.
Вспомнив, как податлива была она под его руками, как диво откликалась на поцелуи прикосновения, как дрожали, раскрываясь, ее губы, Максимилиан улыбнулся, взял бутылку шампанского и бокалы, и тихо ступая босыми ногами, пошел к Пенни.
– Пенни? – тихо позвал он.
Девушка спала. Граф остановился возле кровати, разглядывая ее стройные формы и соблазнительные изгибы под одеялом. Ее рыжие волосы разметались вокруг нее по подушке. Не то, чтобы он мог с особой ясностью видеть ее формы или цвет ее волос. Хотя занавески на окне были раздвинуты, ночь была очень темная.
– Пенни, проснись, – нам надо поговорить, – девушка улыбнулась во сне и проговорила что-то непонятное. Максимилиан сел на постель рядом с ней, поставил на тумбочку бокалы, открыл шампанское, налил себе и отпил немного. Потом слегка наклонил бокал, чтобы холодная капля упала на губы Пенни. Не просыпаясь, она слизнула каплю – это выглядело жутко соблазнительно, и граф не выдержал. Поставив бокал, он наклонился к девушке и поцеловал ее. – Макс, прошептала она, – Это был не более чем слабый вздох возле его рта, но губки раскрылись, и граф не замедлил воспользоваться приглашением. Она была теплая со сна и такая сладкая, что он не мог удержаться. Максимилиан начал целовать Пенни со всей страстью своего все возрастающего желания. Руки беспорядочно бродили по ее телу. Упругие груди, тонкая талия, приятно округлые ягодицы – было нечто удивительно эротичное в путешествии его руки по изгибам ее тела и по слою мягкого теплого шелка между ее телом и его рукой.
Он начал расстегивать пуговицы на груди ее ночной рубашки, целуя шею, нежные плечи, округлость девичьей груди. Потом просунул руку под ее рубашку – вдоль плеча и ниже – по ее груди, чтобы обхватить ее ладонью. Он почувствовал, что она немного напряглась, когда его большой палец потерся об ее сосок. Он обхватил сосок большим и указательным пальцами, слегка сжал его, желая, чтобы она расслабилась и окончательно проснулась. Он вновь прижался своим ртом к ее рту, заставил его раскрыться, надавив губами, и медленно скользнул своим языком внутрь так глубоко, как только он смог и застонал от удовольствия. В голове не было никаких мыслей, кроме одной – он все делает правильно, он нашел свое место в жизни. Оно здесь – возле этой девушки, он хотел всегда быть с ней, рядом с ней, внутри нее, всю оставшуюся жизнь.



– Пенни, Пенни, девочка моя, родная моя, маленькая, Боже, какая ты сладкая, как же я люблю тебя, как мне хорошо с тобой, – шептал он.

Ван Хельсинг проснулся на рассвете. Ему не терпелось отправиться в Лондон, забрать из банка фамильное обручальное кольцо и поскорее направиться к отцу Кэтрин.
Чем скорее их помолвка будет скреплена официально, тем лучше. И без того на организацию торжества, достойного его принцессы, уйдёт не меньше месяца... так что ещё удлиннять сроки ожидания Гидеон не собирался.

Так что сегодня же в путь. Вот только проводит Кэтрин из этого дома, а то тут настроения витают слишком уж романтические, ведь ни один целым не ушёл... так что лучше не оставлять её тут в одиночестве. Бережённого Бог бережёт.

Ну а сейчас пора вниз... события последних ней не лишили Гидеона аппетита.

Горничная сообщила что завтрак накрыт в малой столовой. Надо вставать, приводить себя в порядок, одеться и вниз.







-

И мой не любимый корсет

Через некоторое время я спустилась в малую столовую. В столовой Гидеон сидел и пил чай. Я тихонько на цыпочках, затаив дыхание, подошла к нему со спины и ладошками закрыла его глаза.

* подкрался к Леди Кэтрин*
- Миледи! Могу я вас поздравить с предстоящим событием? * кланяюсь и целую руку ей*

Гидеон наслаждался ароматным чаем, когда нежные пальчики закрыли ему глаза. Улыбнулся... Милая Кэтрин.... сейчас поцелую... Поставив чашку поднялся с кресла ...


*Всё, он меня достал!*

- Ну, пастор, погоди! - Ван Хельсинг взял викария за грудки и приподняв над полом так, что чёрные туфли попадали с ног, донёс до французского окна и поставил на газон. Вслед за пастором полетели его туфли.

- Сходите что ли покойника какого-нибудь отпойте... А то вас самого отпевать придётся.

Гидеон вернулся к стоящей столбом Кэтрин. Взял за руки, нежно поцеловал.

- Милая, с добрым утром.

я отлучался, друг мой, на отпевание. В соседний приход, там заболел священник. Горе и радость идут рядом

О, этот непроизвольный жест вселил в меня надежду, что я тоже могу ей нравиться. Улыбка снова расцвела на моём лице: более яркая, более тёплая, более влюблённая.
Это я должен вас благодарить!, - взяв её руки в свои я снова поцеловал каждый пальчик. Я буду ждать вашего ответа,милая Сара. Надеюсь на скорую встречу с вами, любовь моя. - Да, теперь я знал, что это была именно она. Любовь.
Поцеловав ей на прощание руку я махал ей в след, пока карета не исчезла из виду.
Будь у меня крылья, я б пустился в полёт.
Будь у меня хвост, я б махал им от счастья.
Ну а пока: дух мой миру поёт,
Разгоняя от другов ненастья!
Я был окрылён. Да, не осталось сомнений в том, что это была любовь. Я быстрее побежал в дом, чтоюы крикнуть всем и каждому: я нашёл свою любовь! Забежав в дом, я чуть было не сшид служанку, но успел поймать её. Держа её за плечи, я всё шире улыбался, потом рассмеялся. Это был смех сумасшедшего, но сумасшедшего от любви. Расцеловав переуганную служанку в обе щёки, я на весь дом крикнул: Я влюбился!!!
Успокоившись, я посмотрел по сторона, не видел ли кто меня. Нет, никого не было. Извинившись перед обомлевшей служанкой я отправился к себе в комнату, перепрыгивая через 3 ступеньки. Зайдя в комнату, я не находил себе места. Мне хотелось бежать за Сарой, моей любимой Сарой. Успокойся, Джозеф, не сходи с ума!, - успокаивал я себя.
Заснуть удалось не скоро. Исписав десятки листов, я полностью обессилел и заснул прямо за столом.
Проснувшись утром, я совершенно не чувствовал усталости, хотя проспал всего пару часов. Переодевшись и приняв ванну, я спустился в столовую. Там уже сидели Гидеон, викарий и Кэтрин.
Я забежал в стловую слегка их удивив, но мне было всё равно: я готов был кричать о своей любви.
- Добрейшей утро всем! Правда, сегодня замечательный день? - спросил я, наливая себе чая.

Опешила от быстроты произошедшего. Я просто стояла, оторопев. * Мне так хотелось рассмеяться!*



Доброго утра, дорогой! Как спалось? Давно встал? Давай вместе позавтракаем.

И.... Гидеон, ты не слишком ..... с пастором .... ведь божий человек. Он плохо разбирается в светских условностях.


Доброе утро, Джозеф. Присаживайтесь с нами.

*после того, как Гидеон едва не покалечил меня, я отряхнулся и вернулся в столовую, чтобы поесть*
- Не кажется ли вам, что любовь порой становится агрессивной, господа?..