Тэми Хоуг "Алиби-клуб"

А что там было? Телефонные счета, счет от врача.
И кулончик с надписью И. от Б. От Бэннета?
_________________

Да уж Хоуг умеет жути нагнать!!!!!!!!!!! (По прошлым романам сужу).
Так что кофейку за чтением главок уже не попьешь.

Да, да. Кое-что одно из этого
А кулончик может быть не только от Беннета, еще есть Барбаро, Броуди.

Кофеек еще можно, но вот пирожок или пироженку - лучше не надо
_________________

 » Главы 32, 33, 34

Глава 32

– Она – проблема.
– Эстес – детектив.
– Была детективом, – поправил Барбаро.
– Она расследует убийство девушки, со значком или без него, – возразил Броуди.

Мужчины отложили незадавшийся ужин и собрались в доме Броуди, в игровой комнате, где антикварные бильярдные столы занимали бóльшую часть пространства, а мягкие обтянутые красной бычьей кожей кресла были расставлены на столетних персидских коврах. Уокер, пошатываясь, наматывал круги взад-вперед.
– Не хочу, чтобы она вертелась рядом со мной.
– А чего ты хочешь, Бен? Вырубить ее?

Уокер резко обернулся и заорал:
– Да пошел ты! Просто пошел ты, Кеннер! Отвали от меня!
– Ты сам проблема, – возразил Кеннер, размахивая рукой и расплескивая скотч. – Каждый раз, как открываешь рот, выставляешь себя полным придурком.
– Она пыталась засадить меня за решетку, – закричал Уокер. – И снова попытается. Эта гребаная сука меня ненавидит!
– Притормозите, – спокойно заметил Овада. – Откуда ей знать о продолжении вечеринки?
– Что она может знать? – уточнил Кеннер.
– Я видел, как днем она разговаривала с Лизбет, – вставил Броуди.

Фостер скривился:
– Лизбет? Да ее той ночью даже не было там. Ей-то что может быть известно?
– Она бывала на других гулянках, – подметил Барбаро. Он взгромоздился на спинку стула, весь из себя несчастный и скучающий из-за своего вынужденного присутствия.
– И что с того? – осведомился Кеннер. – Закон не запрещает весело проводить время.
– Вопрос не в вечеринке, – возразил Броуди. – Ради Бога, копы хотят получить образцы ДНК. Что означает: у них есть с чем их сравнить.
– Закон не запрещает взрослым людям заниматься сексом по обоюдному согласию.
– Закон не запрещает и оружием владеть, – заметил Овада. – Но если накануне тебя видели с пистолетом в руке рядом с жертвой убийства, ты автоматически становишься подозреваемым.

Уокер мрачно посмотрел на Броуди.
– Она твой конюх. Уволь ее. Вышвырни отсюда. Пусть возвращается туда, откуда приехала.
– И дать ей повод создать нам проблемы? – спросил Броуди. – Нет. Я держу друзей близко, а врагов еще ближе.
– Тогда, держи ее при себе и внуши, чтобы не трепала языком, – потребовал Уокер. – Тупая сучка. Она вообще понимает, как ей повезло? Сколько телок из этого гребаного захолустного Мичигана мечтают о такой жизни как у нее? А она, неблагодарная, разевает свой рот перед тем, с кем только вчера познакомилась. Да пошло оно все на хрен.
– Едва ли она единственная девушка, присутствовавшая на вечеринках, – заметил Барбаро.
– Нет, – ответил ему Уокер. – Она единственная заговорившая.
– Может, она думала, что получит свои пятнадцать минут славы, – предположил Овада.
– О, здóрово, – воскликнул Уокер. – Теперь еще надо беспокоиться, что она обратиться к СМИ, и те вместе с детективами упадут нам на хвост.

– Это последние новости, парни, – монотонным голосом произнес Фостер. – С копами и прессой уже решенный вопрос. Также ничего не поделать с этой дамочкой Эстес, или с Лизбет. Детективы отправились прямиком к нам. Девушка присутствовала на вечеринке в «Игроках». Это не секрет. Там ее могла видеть сотня людей. Так почему бы детективам нас не навестить?
– И если мы с ними не сотрудничаем, то выглядим виновными, – добавил Броуди. – Не знаю как вы, а я не собираюсь отправляться в тюрьму только потому, что мне в день рождения сделали минет.
– Что ты собираешься им сказать? – спросил Овада.
– Да ни черта, – вставил Уокер.
– Отрицать, отрицать, отрицать, – прогудел Фостер. – А что же еще? Сказать, что мы все с ней спали? Это ни у кого не вызовет подозрений.

Броуди пристально посмотрел на Барбаро.
– Ты совсем притих, Хуан.
Барбаро пожал плечами.
– Только те, кто участвовал в продолжении вечеринки, знают, что там происходило. И все они в этой комнате, за исключением одного человека. Здесь нечего обсуждать, как мне кажется.
Все молчали.
– Прошу меня извинить, джентльмены, – промолвил Барбаро, вставая со стула. – У меня завтра игра. Уверен, мистер Броуди предпочтет видеть меня отдохнувшим.

Он покинул комнату, вышел из дома и остановился на переднем крыльце. Уокер от него не отставал.
– Подкинуть тебя до дома, дружище? – спросил Барбаро.
– Нет. Я в порядке.
– Ты ее убил?
Уокер вздрогнул, посмотрел на Барбаро и слишком поспешно отвел взгляд.
– Нет! Я говорил тебе, нет. Она уже была мертва, когда я ее нашел.
Барбаро только нахмурился и, глядя во двор, покачал головой.

– Да что с тобой? – спросил Уокер. – Ты тоже был на вечеринке. Ты ее убивал? Ты позволил Елене озлобить себя, – продолжал он. – И этим меня бесишь. Я думал, ты мне друг.
– Да.
– Ты ничуть не лучше этой глупой маленькой сучки Лизбет. Знаком с Еленой всего двадцать четыре часа и считаешь ее лучше меня? Какой ты после этого друг? – требовал ответа Уокер, его голос становился все громче и громче.
Барбаро поднял руки в примирительном жесте:
– Тебе надо успокоиться… дружище.
– Успокоиться? Да ты хоть представляешь, что будет с моей жизнью, если пресса пронюхает о моей связи с убитой? – распалялся Беннет. – Гребаный кошмар. Они откопают из моего прошлого все, что только возможно, раскрутят и сделают из меня Теда Банди.

– И-и что с Нэнси? – машинально спросил он. – Все это несправедливо по отношению к ней.
Барбаро выгнул бровь:
– Почему-то я не очень верю в твое беспокойство о благе жены.
– Тогда тоже иди на хрен, Хуан, – огрызнулся Уокер. – Не хочешь, чтобы твое имя связали с насильником?
– Никто не говорил, что девушку насиловали.
– Они это предполагают: ее изнасиловали и убили, причем именно я, потому…
Уокер умолк, не договорив.
– Что, уже делал это прежде?

Барбаро шагнул в сторону, когда Беннет отчаянно замахнулся на него, потерял равновесие, скатился по каменным ступеням и, приземлившись с глухим ударом на газоне, застонал. Он с трудом поднялся на колени, губа была разбита и кровоточила.
Спустившись вниз, Барбаро поставил ногу на плечо Уокера и толкнул того обратно на землю.
– Посмотри на себя, – произнес он с отвращением, – Пьян, жалок. Что ты за мужчина?

Беннет оперся на одно колено и тыльной стороной ладони утер кровь со рта. Сделал пару глубоких вдохов и взял себя в руки.
– Мой тесть хочет, чтобы я баллотировался, – произнес он, вставая на ноги. – Представь себе.
– Ты кажешься плохим выбором, – заметил Барбаро.
– Это Америка, амиго. Всякое может произойти. Посмотри на Билла Клинтона. Этот парень волочился за каждой юбкой, но два срока пробыл президентом.
– Его тоже связывали с убитой девушкой?
– Знаешь, – резко ответил Беннет, – Суть клуба в том, что невинных в нем нет. Пока не понадобится алиби.
– Нет, – возразил Барбаро. – Вообще-то, мне алиби не требуется. Я сам обеспечивал его много раз. И много раз был твоим алиби.
– Тогда еще один разок тебя не убьет, – заявил Уокер. – Будем придерживаться нашей легенды. Мы ушли из «Игроков», отправились ко мне пропустить по стаканчику на сон грядущий. После вечеринки Ирину не видели.
– А если детективы получат ордер, придут к тебе домой и найдут доказательства, что девушка там была?

Уокер посмотрел на часы.
– Они никогда не попадут за порог моего дома, – ответил он. – Для того и существуют адвокаты.
Слегка пошатываясь, Беннет пошел к своей машине и умчался в ночь.

Глава 33

Я уже давным-давно потеряла способность спать как все нормальные люди. Еще до несчастного случая, до того, как провела несколько лет на улице в роли детектива наркоотдела. Задолго до этих событий.

Четыре или пять часов сна – редко непрерывного, редко спокойного и насыщенного замысловатыми сновидениями – стали для меня нормой. Посттравматическая постоянная боль сделала сон еще более трудным. К тому же я отказалась (по целому ряду причин: некоторых хороших, некоторых глупых) от всех лекарств, способных облегчить боль и позволить мне погрузиться в бессознательное состояние.

Лечащий врач однажды сказал мне, что мой мозг решил отдыхать на первой, второй и пятой стадиях, необходимых для жизнедеятельности, а третью и четвертую посчитал лишней тратой времени. Моя собственная теория была менее трудолюбивой и более человечной: после стадии быстрого сна, все чего я хотела – убежать от того, что скрыто в моем подсознании. Какую теорию не возьми, у бессонницы всего одна положительная сторона – повышенная трудоспособность на фоне среднестатистических работяг. Я уселась за небольшой письменный стол в гостиной и принялась делать записи. Горела только пара ламп, из стерео системы доносились плавные сексуальные звуки трубы Криса Ботти, в бокале поблескивало каберне. Это мог быть приятный сценарий, если бы я не расследовала убийство знакомого человека.

Предположим, Ирина ушла из «Игроков» с Беннетом или Джимом Броуди, куда в таком случае подевалась ее машина? Если она сама поехала продолжать веселье то, где автомобиль? Лэндри об этом не упоминал, что заставляло меня думать: он его еще не нашел.
Я сделала заметку: машина?

Убийца на машине жертвы вывез тело, а затем на ней же вернулся в город? Это было бы умно. Никаких следов пребывания Ирины в его собственной машине. Но могли остаться доказательства пребывания преступника в ее автомобиле. Разумно было бы спустить тачку в канал.
И куда они отправились продолжать вечеринку? За город в «Звезду поло»? Или через пару гектаров ухоженных лужаек и полей для гольфа домой к Беннету в поло-клуб? Они много выпили. Быстрее и проще сделать второе. После закрытия винных магазинов копы часто рыскали в районе пересечения Южной Набережной и Набережных Гринвича в поисках легкой добычи. Выйти из клуба и, буквально, повернуть направо к западному въезду в поло-клуб – меньше шансов нарваться на патруль.
Пометка: патруль, проверяющий нетрезвых водителей?

Полицейский мог что-то видеть – машину Ирины, Ирину в чьей-то машине, – но никто не станет делиться этой информацией со мной.
Я хотела знать, в какой части Поло-клуба Палм-Бич жил Беннет. Дома в этом районе варьировались от жилищ для конюхов до кондоминиумов, таунхаусов, бунгало и особняков в полном смысле этого слова. У Беннета должен быть большой дом, потому что он может себе его позволить; это хорошая инвестиция; плюс, он избалован и привык иметь все самое лучшее. Потому что это означало уединение. Если вечеринку перенесли в дом Уокера, то гуляки проезжали через один из двух въездов в Поло-клуб, и их прибытие и убытие будет запечатлено на пленке. Видеозапись, к которой у меня нет доступа. Но если я отыщу его дом, то смогу порасспрашивать соседей.

Может кто-то из них пожалуется на субботнюю вечеринку. Сто процентов, что Шон точно знает, где живет Беннет.
Я сделала пометку: Шон – адрес Беннета?

Порылась в вещах Ирины, взятых из ее квартиры. Электронные письма, распечатанные с ее компьютера, по большей части были на русском языке. Некоторые являлись подтверждениями покупок в интернет-магазинах по конному снаряжению и ветеринарному снабжению – вещи, заказанные ею по заданию Шона. Пара писем от Лизбет Перкинс: одно с вопросом хочет ли Ирина пойти в караоке-бар с другими девушками, другое – где и когда они встретятся в субботу вечером.

Эти электронные сообщения казались такими невинными в свете произошедшего той ночью. Девицы отправились в город, чтобы повеселиться, даже не представляя, что случиться позже.
«Вечеринка обещает быть шумной. До скорого. Не могу дождаться!!!» – Лизбет подписала письмо целой серией желтых смайликов.
«Очень молодая, чуть за двадцать, – думала я. – Только вырвалась с фермы. Сейчас ей выпал суровый урок, бедное дитя».
Я вспоминала Молли Сибрайт, двенадцатилетнюю девочку, пришедшую ко мне год назад с просьбой отыскать ее пропавшую сестру. Молли часто казалась взрослее меня.

Жизнь испытывает всех нас в разной степени и разными способами.
Я была примерно в том же возрасте что и Лизбет, когда мой мир в прямом смысле перевернулся с ног на голову. Забавно и печально, что к тому моменту я уже верила в собственный цинизм. Мы с Беннетом собирались провести вечер вне дома. Но мне нездоровилось, и я отпросилась. Беннет был исключительно мил – принес цветы, подбадривал меня, уложив в постель, подоткнул одеяло. Он поехал на встречу с парой приятелей, выпить с ними и поужинать. Той ночью я засыпала с мыслями о том, как невероятно счастлива и наконец получила единственное, чего желала всю жизнь: кто-то действительно меня любил.
На следующий день все изменилось.
Судьба исподтишка нанесла сокрушительный удар.

Я взяла цифровую камеру Ирины, позаимствованную из ее квартиры, подсоединила к компьютеру с помощью USB-кабеля и скачала все двадцать два изображения ее другой жизни, включая снимки, взятые с заставки компьютера.
Вечеринки, поло-матчи, подружки на пляже. Имелась пара кадров мужественного бармена Кени Джексона, встряхивающего мартини и либидо за стойкой в «Игроках».
Большой Джим Броуди в соломенной шляпе и плавках курит сигару, стоя на площадке у плавательного бассейна. Я бы целую жизнь потеряла, не увидев этого зрелища.
Броуди в том же наряде обвивает рукой Лизбет в фиолетовом бикини, собравшей все силы, чтобы не отшатнуться от него и его большого волосатого живота. Она нацепила улыбку, которая легко сошла бы за гримасу боли при метеоризме.
Кто-то «щелкнул» Ирину и Лизбет. Они сидели на шезлонге плечом к плечу, щека к щеке, и салютовали фотографу украшенными зонтиками коктейлями. Девушки смахивали на сестер: похожие светлые волосы, темные очки, медальоны на шеях и улыбки. Такие счастливые.

Барбаро и несколько других поло-игроков в полном снаряжении о чем-то шутят у боковой линии игрового поля. Беннет Уокер, поднимающий бокал с шампанским. Беннет на поло-пони. Беннет у бассейна. Слишком много фотографий Уокера, подумала я. Несмотря на все годы, проведенные мной в пожелании ему физического уродства, он старился красиво, и мне пришлось это признать. Я кликнула на его купальное фото. Достигнув зрелости, Беннет набрал вес, но за счет мышц, а не жира. Как самец, он имел полное право задирать нос. Какая самка не пожелает иметь такое тело в своей постели?
И какая соблазнительная охотница за мужьями откажется обратить внимание на деньги, идущие в придачу к основной цели? В кругах Беннета наличие жены не удержит таких женщин от попыток.

Основываясь на том, что я узнала не так давно из профиля Ирины, который стал складываться за последние два дня, следовало признать, что обручальное кольцо ей самой не помешало бы. Ирина не могла конкурировать с финансовым и социальным влиянием родителей жены Уокера. Беннет был очень богатым и влиятельным человеком, но нет ничего, что богачи любили бы сильнее, чем еще большее количество денег. Больше денег, больше власти. Больше влияния, больше контроля над происходящим вокруг.

Я поднялась со стула и стала бродить по комнате как неугомонная кошка, периодически останавливаясь, чтобы размять затекшие мышцы.
Если Ирина отправилась дальше веселиться, то она знала, что собой представляют подобные вечеринки. Можно предположить, что у нее имелись твердые намерения стать добровольной участницей. Тогда почему для девушки все закончилось смертью? Грубый секс зашел слишком далеко? Или один из этих мужчин убил Ирину намеренно? Почему? В порыве? Она разозлила одного из них? Хотел ли Джим Броуди убить девушку в свой день рождения? Потерял ли Бенент Уокер самообладание, контроль?
Я снова уселась за стол и сделала заметку: мотив?

Какой мотив был у Беннета, когда тот избил и изнасиловал Марию Невин? Ни одного. До той ночи Уокер никогда с ней не встречался. У него не было причин специально нападать на эту девушку.
Бармен из последнего клуба, посещенного Беннетом и его приятелями, дал показания, что Уокер находился в состоянии алкогольного опьянения, вел себя шумно и нагло. В своем заявлении полиции бармен утверждал, что приятели дразнили Беннета , что тот скоро женится и не сможет волочиться за юбками, на что Беннет отвечал: он может иметь любую женщину, какую захочет, и в любое время.
Еще до суда парень отказался от своих слов и разбавил другие показания, так же, как разбавлял напитки по завышенным ценам в своем баре.
Но даже если бы бармен придерживался своей истории, ничто не указывало на мотив произошедшего.

Мария Невин с самого начало заявила полиции – и следовала этой версии до дня, когда должна была давать показания в суде – Беннет Уокер флиртовал с ней. Они танцевали, выпивали. Пошли прогуляться по пляжу, сели на мокрый песок, когда начался отлив, и стали обжиматься.
Из-за сильного опьянения Беннету не удавалось поддерживать эрекцию. Он разозлился. Несколько раз сильно ударил девушку. Она пыталась вырваться, царапалась. Беннет прижал ее к земле, начал душить, что привело к возбуждению, и изнасиловал.
С Ириной произошло то же самое?

Я не желала видеть ни одной из этих картин в своей голове.
Чтобы отвлечься, я принялась разбирать разбросанные на столе бумаги. Электронная почта Ирины. Кое-какие заметки о том, что бросилось в глаза во время осмотра ее квартиры. Название медицинской клиники. Я набрала его в «Гугле». Поисковая система вывела список веб-сайтов. Я кликнула на первую ссылку и зашла на сайт.
«Клиника «Ландин»:
Обслуживаем женщин Палм-Бич с 1987 года.
Акушерство и гинекология».
Я пометила себе: мотив.

Глава 34

Когда Лизбет прикатила в «Звезду поло» на собеседование по поводу работы конюхом, она проезжала мимо особняка, в котором Джим Броуди жил три-четыре месяца в году (это был второй дом, место для отдыха), и говорила себе, что в один прекрасный день будет жить в таком же доме. Невероятно богатый, невероятно красивый, невероятно сексуальный мужчина выдернет ее из конюшни, и она станет как Джулия Робертс в «Красотке» – только ей не придется сначала работать проституткой.
Как сильно она ошибалась.

Лизбет получила работу, квартиру над стойлами, а также волшебный допуск в мир богатых и знаменитых. Все это произошло.
Игроки в поло увлекались ею, потому что она была симпатичной и обладала прекрасной фигурой. Мистера Броуди она тоже зацепила, и неожиданно ее стали приглашать на вечеринки и оказывать внимание те самые мужчины, которые, как она мечтала, смогут забрать ее с собой. Однако ни один из них не влюбился в нее, и ей определенно дали почувствовать себя проституткой.

Лизбет сидела на своей кровати, подтянув колени к груди, и глядела на вешалку с дорогой одеждой, купленной благодаря щедрости ее богатых друзей-джентльменов. Ей нравилось хорошо выглядеть. Она наслаждалась вечеринками.
Как и Ирина.

Когда снова навернулись слезы, Лизбет сильнее обхватила ноги и принялась раскачиваться из стороны в сторону. Ее глаза почти полностью заплыли от непрекращающегося плача, но девушка была не в силах его прекратить.

У Лизбет имелись и другие друзья, но Ирина была такой сильной, уверенной в себе. Вошла в мир богачей, словно родилась для него. Из-за ее внезапного отсутствия Лизбет чувствовала себя потерянной, оторванной от якоря. Сейчас она поняла, что единственная, кто знает все секреты и от этого становилось очень страшно.

Ирина бы так не думала. Посмеялась бы над Лизбет. Подруге нравилось играть с огнем, брать власть в свои руки. Эти ее качества одновременно и восхищали, и возмущали Лизбет. Для Ирины все это было лишь игрой. Ничего не значащей. Лизбет желала когда-нибудь стать похожей на нее.
Ирина единственная из них зажила бы в таком доме, как у Джима Броуди, с таким мужем, как Беннет Уокер, и приняла бы все как должное.
В отличие от Лизбет, которая никогда не почувствует себя кем-то выше прилипалы, сельской простофили со среднего запада. Неудачницы на вторых ролях.

От погружения в омут болезненных переживаний, ее спасли часы. Время ночной проверки, и сегодня ее очередь. На несколько минут Лизбет приложила к лицу холодную мокрую ткань, будто компресс действительно поможет. От одного взгляда на нее лошади начнут шарахаться в сторону. Голова напоминала шар, наполненный водой.

По ночам стойла освещались слабо. Управляющий конюшни яростно следил, чтобы ничто не беспокоило отдыхавших лошадей. Лизбет переходила от одного стойла к другому, закладывала охапки сена, проверяла животным ноги, поправляла одеяла. Обычно она наслаждалась этим мирным занятием, но сегодня Лизбет нервничала, была измучена и не могла унять дрожь. Она ходила взад и вперед по проходу, ссутулившись как старуха.
«Совсем одна», – не переставала думать Лизбет. Она чувствовала себя такой одинокой.

Она знала, что ей нужно взять себя в руки. Лизбет думала уйти из «Звезды поло». Во время сезона хорошего конюха с руками оторвут. Но она боялась так поступить. Не хотела привлекать к себе внимания. Не хотела, чтобы мистер Броуди посчитал, будто она выступает против него.
Лизбет размышляла, как бы повела себя Ирина, окажись она в подобной ситуации.
Она вела бы себя так, словно ничего не произошло.
Понимание этого заставило Лизбет почувствовать себя еще хуже.

Покончив с рутиной, она вышла из конюшни и вгляделась в ночь. Лизбет привычно потерла медальон, чтобы успокоиться. Лунный свет лился на гладь пруда, который напоминал ртуть, расплывшуюся между конюшней и каналом рядом с дорогой. По мелководью на тонких длинных ногах бродила цапля. Птица не обращала никакого внимания на Лизбет.
Совсем одна…

Мешок оказался на ее голове так быстро, что девушка не успела среагировать. В одну секунду она смотрела на цаплю, а в другую уже не могла ни видеть, ни дышать. Нечто вроде шнура стянуло горло и перекрыло приток воздуха. Лизбет схватилась за удавку, пытаясь поддеть ее пальцами и ослабить. Хотела закричать и не смогла. Постаралась лягнуть человека за своей спиной, но он оторвал ее от земли и тряс как тряпичную куклу, пока Лизбет окончательно не потеряла ориентацию в пространстве.

Ошеломленную, дезориентированную, напуганную девушку вырвало прямо в мешок, как только удавка ослабла. Мужчина потащил ее назад, Лизбет брыкалась, извивалась и размахивала руками как пойманный в ловушку дикий зверь.
Шнур снова затянулся. Крепче. Крепче. Цветные вспышки замелькали перед ее глазами.

«Я умру», – подумала Лизбет, теряя последние силы.
Эта была ее последняя мысль.

По "блошкам" и "косякам" стучаться в личку.
_________________

 Елена, Маша, СПАСИБО за перевод новых глав. Ну вот и Лизбет убили, кошмар просто. Три главы и нет упоминания о парковщике, о нем даже не упоминал в разговоре, кого же он шантажировал? Теперь я начинаю больше подозревать именинника Броуди, но он не собирался от нее избавляться...

Все будет , просто автор чередует главы про разных героев.
_________________

Сомнительно, это же фамилии, а не имена. Типа Мане от Вани, а не Мане от Иванова.
Итак, Беннет нашел ее уже мертвой. Все-таки не понимаю, если Барбаро такой порядочный, то что якшается с этой компанией так тесно? Алиби обеспечивает?
Помните, Броуди размышлял, что
никто не предполагал, что они будут покрывать убийцу? Значит, он точно знает, что убийца среди них?
Теперь предположим, что об алиби звонил Беннет, нашедший труп. Тогда откуда Броуди известно об убийце? Разве что это он сам.
Насчет счета от врача я догадывалась, что поди акушерство с гинекологией. Типичный способ поймать богатого мужа.

Девочку жалко. Могли бы и защитить.
_________________

Спасибо за главы!!!!!!!!

Ну не нравился мне это испанец,так он еще и Беннета прикрывает.

И Лисбет тоже наверное убьют,или к аллегаторам сбросят.

Значит убийца из Алиби-клуба. Мерзкая компашка.

Теперь на очереди парковщик.

С этими именами всякое может быть Вот, например, для Броуди фамилия уже давно стала именем, и иначе его никто его не зовет.

Он же был сильно пьян, а возможно и под кайфом. Может, он просто не помнит самые важные моменты вечера.

Ну, во-первых это его работа. Во-вторых какие-никакие приятели, с которыми они не раз пили из одной чарки. Раньше алиби-клуб молчал только о мелочах (накрота для собственных нужд, растрата денег кампании, любовницы и т.д.), первый раз выпало давать алиби возможному убийце.

Скорее не знает, а просто ему плевать кого защищать. Видимо, Беннет "по чеснаку" им все утром рассказал, чтобы они помогли создать нормальную легенду, тем более не раз друг друга выручали. Он им сказал, что не убивал, а только нашел, а выяснять кто же из них все девушку спьяну убил, ну это как-то не по дружески. Вот все и молчат, суть алиби-клуба не вопросы задавать, а по первому зову давать алиби.


За Лизбет у меня всю книгу душа болит

Да, в этой главе все мои мечты о белом и пушистом Барбаро смыло в унитаз. Как и с барменом Кени я испытала ужасное разочарование.
Елене пора уже понять, что самый приличный гетеросексуальный мужик в округе - Лэндри
_________________

 » Главы 35, 36, 37

Глава 35

Что такое смерть? Куда уходит душа?
Люди, возвратившиеся с того света благодаря реанимации, всегда рассказывали о ярком белом свете, ушедших ранее друзьях и родственниках, встречающих улыбками и раскрытыми объятиями.

Лизбет не видела ничего. Тьма. Она протянула руки и ударилась о нечто твердое. Уперлась вверх всем весом, но сдвинуть не смогла. «Гроб», – подумала Лизбет и начала паниковать. Она не умерла, ее похоронили заживо.

Девушка снова и снова била кулаками по крышке и плакала. Когда попыталась закричать, у нее ничего не вышло. Горло саднило и распухло, во рту пересохло так, что создавалось ощущение, будто язык увеличился вдвое и стал ватным. Лизбет попыталась стянуть мешок с головы, но не смогла. Понемногу до нее начало доходить, что она чувствовала движение. Когда собственный пульс перестал барабанить в ушах, удалось расслышать шорох шин по дорожному покрытию
Она в багажнике машины.
Когда Лизбет осознала этот факт, ее накрыла новая волна паники.
Кто ее увез? Куда они собираются ее доставить? С какой целью?
На все эти вопросы не было ответов.
Автомобиль начал замедляться и остановился. Дверца машины открылась и захлопнулась. Лизбет ждала, что откроется крышка багажника, но этого не происходило.

Ее сердце колотилось. Тело дрожало. Запах рвотных масс обжигал ноздри. Она напрягла слух в надежде расслышать голоса, но тщетно.
Что с ней сейчас будет?
Пожалеет ли она, что все еще жива?
ПЛЮХ! ПЛЮХ! ПЛЮХ!
Кто-то бросал в воду тяжелые предметы.
Потом тишина.

Багажник открылся, Лизбет грубо схватили, выволокли наружу и поставили на ноги, которые не слушались и напоминали веревки. Колени подогнулись, но похититель не дал ей упасть, держа за веревку, обвязанную вокруг шеи, словно она была собакой на поводке. Лизбет пыталась подняться на ноги, но он все еще полутащил ее с асфальта на траву. Земля была мягкой и влажной.

– Нет, – выдавила она, слово походило на кваканье. – Нет. Нет!
Лизбет ступила в воду, попыталась развернуться и сбежать. Похититель толкнул ее вперед. Вода уже доходила до лодыжек, до голени…
Он собирался утопить ее.
– Нет! Нет!
Дикий визг раздался у нее в ушах. Бедняжка даже не поняла, что это кричала она сама.
– Нет! Не убивай меня! Не убивай!
Похититель молчал.
– Прошу не убивай меня!
…вода доходила до промежности, живота…

Лизбет рыдала. Похититель молча продолжал толкать ее на глубину. Вода плескалась у самой груди.
Он положил руку на голову пленницы и сунул ее под воду, удерживая там.
Захлебываясь, ослепленная паникой Лизбет дико сражалась.
Похититель выдернул ее на поверхность. Она отклонилась назад, спасаясь от попавшей внутрь мешка воды. Девушка нахлебалась воды и не могла вдохнуть, чтобы откашляться. Она вцепилась в ткань, штукатуркой прилипшей к лицу, и пыталась ее содрать.

Он еще раз сунул жертву под воду. Наконец выдернув на поверхность, похититель вытащил ее на берег и бросил там как мешок с мусором. Лизбет закашлялась, подавилась и изрыгнула попавшую в легкие жидкость, наполняя те воздухом. Его вкус и запах были ужасными, словно из канализации. Девушке удалось встать на четвереньки, не смотря на то, что какая-то ее часть хотела продолжать лежать и не двигаться. Ее мозг разрывался от страха, паники и вопросов. Кто это с ней сделал? Он ее изнасилует? Убьет? Или сначала помучает?

Все это время обидчик не вымолвил ни слова, что было страшнее чем, если бы он кричал не нее. Создавалось впечатление, что у него напрочь отсутствовали эмоции.
Легкие болели, Лизбет опустилась на землю, чувствую себя слишком слабой, чтобы стоять на четвереньках, не говоря уже о том, чтобы встать и бежать. Она была полностью в его власти.

Слева от нее что-то заворчало. «Не человек», – подумала девушка. Оно снова застонало. Животное. Раздался громкий шипящий звук.
О Боже.
Аллигатор.

Приложив усилие, Лизбет снова встала на четвереньки и начала ползти, но она не видела и не знала, какой путь безопасен или приведет к большей угрозе.
Ее вновь охватила паника:
– О Боже. О Боже!
В следующий момент ее, как марионетку, вздернули на ноги. Похититель мощным ударом впечатал свое предплечье поперек грудной клетки девушки и прижал ее к своему телу. Кончиком ножа он подцепил мешок, пронзил его, задев правую щеку жертвы, и разрезал ткань на две половины.

Резкий свет фар ослеплял. Похититель повернул Лизбет кругом, чтобы она увидела, куда падал этот свет – на асфальтированный участок дороги, который заканчивался полосатым знаком, запрещающим проезд; на берег болота; на трех аллигаторов, расстелившихся на суше: двое на берегу, один на дороге шипел на автомобиль. Повсюду валялись пустые банки из-под ветчины, и Лизбет вспомнила громкий плеск, который слышала, пока лежала в багажнике. Приманка.

Злоумышленник схватил мешок, зажав вместе с тканью волосы девушки, запрокинул ей голову назад и двинулся к аллигатору на дороге. Лизбет начала отбиваться, неистово стараясь вырваться из его хватки. Он сильнее потянул за волосы, продолжая подходить к рептилии.
– Нет! Нет! Нет! Нет! – кричала она.
Аллигатор раскрыл пасть и зашипел.

Похититель остановился в десяти футах от хищника и впервые за все время заговорил, нашептывая в ухо Лизбет:
– Вот что случается с девочками, которые слишком много болтают.

Глава 36

– Знаете, почему вы здесь?
Лэндри проигнорировал вопрос.
Вайс ухмыльнулся:
– Нам собираются объявить благодарность?

Лейтенант Уильям Дуган окинул его пристальным взглядом. Высокий, загорелый, он производил впечатление властного человека. Начальник убойного отдела подбоченившись стоял за своим столом.
Вайс глянул на Лэндри.
– Наверное, нет.
– Все сегодняшнее утро, – продолжил Дуган, – шериф и половина политиканов округа Палм-Бич подбирались к моей заднице. А вместе с ними прокурор штата и полдесятка защитников в дизайнерских костюмах, среди которых не последними были Берт Шапиро и Эдвард Эстес.
– Эстес? – Вайс вздернул бровь и глянул на Лэндри.
– Заткнись, Вайс, – рыкнул Лэндри.

– Какого черта вы там делали? – потребовал Дуган. – Зачем сунулись к этим людям?
– Они подозреваемые, – отрезал Лэндри. – Что еще нам делать? Отправить им пригласительные открытки к нам на разговор? Может, стоило наделать канапе и угостить всю честную компанию чаем? Вероятно, если бы мы очень попросили, один из них сделал бы чистосердечное признание.
– Я скажу вам, чего вы делать не можете, – процедил Дуган. – Вы не можете вламываться в частный клуб и требовать у этих людей сдать образцы ДНК. О чем вы вообще думали, черт вас дери?
– Требовать? – переспросил Лэндри и глянул на Вайса. – Прошлой ночью ты что-то требовал у этих кретинов?
– Я нет. А ты?

Лэндри перевел взгляд на своего лейтенанта.
– Хватит на хрен ходить вокруг да около. О ком именно мы здесь толкуем? О Беннете Уокере?
– В числе прочих.
– Потому что я вам прямо скажу, он гнилой человек, – продолжил Лэндри. – Избалованный богатенький придурок, который считает, что ему позволена любая чертова выходка, включая избиение и изнасилование женщин.
– С него сняли эти обвинения, – заметил Дуган.
Лэндри закатил глаза.
– О, тогда ладно, он невиновен, «ведь Иисус-то знает, что система правосудия никогда не лажает».
– Можешь язвить, – отрезал Дуган.

– Все это дерьмо собачье, – заявил Лэндри. – Хотите, чтобы мы ходили вокруг этих козлов на цыпочках потому, что у них есть деньги на еще более ублюдочных адвокатов? Дерьмо это все собачье.
– Знаешь, что могут сделать с твоим делом те самые более ублюдочные адвокаты? – поинтересовался Дуган. – Если бы прошлой ночью Беннет Уокер сдал вам анализ ДНК, и тот совпал бы с образцом, найденным у жертвы, вы могли бы поцеловать эту улику на прощание. Эдвард Эстес так быстро отклонит ее в суде, что вы моргнуть не успеете.
– Тогда чего вы от нас хотите? – спросил Вайс. – Чтобы мы позвонили в отдел подбора актеров и попросили подкинуть нам свежий урожай подозреваемых? Может, каких-нибудь наркодилеров?
– Вы помимо этих мужчин кого-нибудь рассматривали?
– Я проверил парня по имени Брэд Гарленд, – отчитался Вайс. – Той ночью он виделся с жертвой; та его отшила, он взбесился.
– И?
– И по дороге из одного ночного клуба в другой он вляпал свою машину в фонарный столб. Провел в отделении скорой помощи восемь часов и согласился обследоваться на наличие черепно-мозговой травмы.
– Любой подтвердит, что последние часы Ирина Маркова провела с Джимом Броуди, Беннетом Уокером и всей этой собачьей шайкой, – сказал Лэндри. – Искать в другом месте – пустая трата времени. Хотите, чтобы мы только делали вид, что предпринимаем какие-то действия, поручите это кому-нибудь другому. У нас на руках реальные зацепки.

Дуган нахмурился:
– Вы серьезно считаете, что убийцей мог быть Уокер?
– Абсолютно, – подтвердил Лэндри. – Между собой эти ребята зовутся алиби-клубом. Думают, что им все сойдет с рук.
– Убийство – это тюремный срок, – заметил Дуган.
– И что? Социопат есть социопат. Неважно, какого размера его банковский счет.
– И все члены клуба покрывают убийцу?

Лэндри пожал плечами.
– Возможно, они все руку приложили. Нам известно, что жертва занималась оральным сексом с несколькими партнерами. Может, поэтому они и не стучат друг на друга, поскольку виновны все.
– Иисусе, – пробормотал Дуган. – В СМИ начнется тот еще кордебалет. Сама мысль, что человек такого круга мог на такое пойти…

Он отвернулся и посмотрел в окно, словно ожидал увидеть теснящихся на стоянке репортеров и фургоны новостных служб.
– Никому ни слова, – приказал Дуган. – Хоть одна утечка из этого офиса – вы оба вылетите. Будете работать охранниками в «Уолмарте».
– Работа моей мечты, – сострил Вайс.
– Я серьезно. Ни слова. Вы еще с кем-то об алиби-клубе говорили? Где вы вообще о нем услышали?
– От Лизбет Перкинс, – ответил Лэндри, придерживаясь лжи, которую прошлой ночью скормил Вайсу. – Девушка работает конюхом у Джима Броуди, а также одна из тех милых молоденьких штучек, что трутся около этой компании. Они с Марковой были лучшими подругами. Сомневаюсь, что Перкинс единственная знает о клубе. Для богатеев сплетни как полноконтактный спорт, и лишь вопрос времени, когда это дерьмо попадет в вентилятор.
– То есть на данный момент связать погибшую хоть с одним из мужчин после ухода из «Игроков», вы не можете?
Лэндри покачал головой.
– Прошлой ночью я поехал поговорить с одним из швейцаров, но малец слинял до того, как я туда добрался. Может, он усаживал Маркову в чью-то машину. Вайс сегодня его выследит.
– Это дело один хрен будет дерьмовым, – подытожил Дуган.

Зазвонил мобильник Вайса. Дуган махнул ему, что тот свободен. Лэндри тоже повернулся, собираясь уйти.
– Расскажи мне, как прошлой ночью здесь побывал Алексей Кулак.
Лэндри пожал плечами.
– Нечего рассказывать. Утверждает, будто Ирина Маркова – его племянница. Приходил взглянуть на тело и выяснить, какие нужны приготовления.
– Глухой ночью?
– А вы бы на месте Алексея Кулака заявились в полдень в офис шерифа?
– Он подозреваемый? – осведомился Дуган.
– Нет.
– Почему нет?
– Если Алексей Кулак кого-то порешит, то пойдет навернуть борща, или что там за чертовщину едят русские, – пояснил Лэндри. – Он не явится в морг, чтобы посмотреть на тело. Не упадет на колени, не зайдется рыданиями и обещаниями мести.
– Вайс сообщил мне, что труп девушки обнаружила Елена Эстес.
– Ага, и что?
– Ты не счел нужным мне об этом доложить?
– Все изложено в моем рапорте.
– Который я пока не видел.
– Я был немного занят, – огрызнулся Лэндри. – Кроме того, особой роли это не играет. Она занималась своим делами и случайно наткнулась на труп.
– И жертва работала там же, где живет Эстес, – наседал Дуган.
– Хотите, чтобы я перевел стрелки на нее? – усмехнулся Лэндри. – Тогда таблоидам гарантирована парочка сочных заголовков. Мы могли бы обставить все, как лесбийские разборки. Или вывернуть так, будто она убила девушку, чтобы подставить бывшего жениха и заставить его заплатить за давнее изнасилование, которое сошло ему с рук. И тогда ее отцу снова придется отмазывать засранца перед судом. Осталось только найти бэтбоя [1] и четырехсоткилограммового мужика, и тогда полный комплект для еженедельных мировых новостей готов.

Дуган потер лицо руками и застонал.
– Все верно. Елена Эстес – дочь Эдварда Эстеса.
– Ага.
– Мне нужен ибупрофен.
– С таким же успехом можно выпить, – посоветовал Лэндри, и как раз в этот момент зазвонил его телефон.
– Она копается в этом деле? – спросил Дуган. – Только этого мне не хватало. Особенно из-за ее отца. Как ни крути, его задницу заденет.

Лэндри проверил, кто звонит. Елена.
– Рекомендую водку, – бросил Лэндри, пятясь к двери. – Она со всем справится.

[1] Бэтбой «Bat Boy» – персонаж сфабрикованных историй американского таблоида The Weekly World News, наполовину человек и наполовину летучая мышь.

Глава 37

– Лэндри.
Он ответил после третьего гудка. Я предпочла бы пообщаться с голосовой почтой.

– Если вечеринку перенесли из «Игроков» в дом Уокера, то каждый, направлявшийся туда автомобиль должен остаться на пленке в будках охраны, что стоят на въездах в поло-клуб, – сообщила я без всяких предисловий. Мне было не до светских условностей.
– Но мы не знаем, куда ее перенесли, – ответил Лэндри. – Управление поло-клуба ратует за неприкосновенность частной жизни. Они не будут сотрудничать без ордера.
– Вот черт!
– Мы над этим работаем, – заверил он, – и получим запись. Я сожалею о вчерашнем вечере.

Мне потребовалось полминуты, чтобы переварить услышанное.
– Я пересек черту, – продолжал Лэндри. – Неважно почему.
– Да, – тихо ответила я. – Неважно.

И повесила трубку. Не из злости, а потому что продолжать этот разговор не было никакого смысла. Перезвонить Лэндри не пытался.
Я отправилась на конюшни «Звезды поло», чтобы разыскать Лизбет.
– Она не работает, – ответил мне по-испански один из конюхов. – Сегодня ее никто не видел.
– Она куда-то ушла? – спросила я.
Он пожал плечами.
– А машины ее нет?
– Нет. Машина здесь. – Работник указал на стоявший в конце конюшни маленький красный спортивный «сатурн» с откидным верхом.

Я поблагодарила его и отошла, чтобы взглянуть на автомобиль Лизбет. Куда она могла отправиться без машины? Идти на своих двоих до города, все равно, что в поход собраться. Вряд ли кто-то решится пойти пешком в такую даль.

Прошлой ночью у нее выдалось жаркое свидание? Она спала с Беннетом или одним из его приятелей? Сомневаюсь. Общаясь с этими людьми, Лизбет завязла по самую макушку, и прекрасно это понимала. Подозреваю, что после исчезновения Ирины она не знала, как дальше себя вести, и как перестать быть одной из девушек, что путались с этой компанией. Вероятно, она напугана. Небезосновательно. Ее лучшая подруга убита.
Не удивлюсь, если она бросила работу. И, как все лошадники Веллингтона во время сезона, я тут же прикинула, смогу ли переманить ее на место Ирины в конюшню Шона. Что еще больше расположит ко мне Джима Броуди.

– Елена!
Вот и он собственной персоной: в синей рубашке на пуговицах и бриджах, живот нависает над ремнем.
– Доброе утро, надеюсь, – приветствовала я, разыгрывая тревогу. – Я пришла к вам.
– Ну, вот он я, – ответил Броуди, как и всегда жизнерадостный.
Я отошла от машины Лизбет и направилась к подъездной дорожке, где он стоял.
– Хочу извиниться за прошлый вечер, – объяснила я.
– Тебе не за что извиняться, – ответил Броуди. – Беннет перешел границы.
– Тем не менее…
– В то время я не был с ним знаком, – перебил Броуди. – Но знаю его уже в течение нескольких лет. Беннет может вести себя как настоящий придурок, но в глубине души он славный малый.

Славный малый открыто изменял своей психически неуравновешенной жене с девушками вдвое младше себя. Вероятно, кто-то опустил планку приличий с тех пор, как я последний раз ее проверяла.
– Нам просто не следует приближаться друг к другу ближе, чем на пятнадцать метров, – заключила я. – Слишком насыщенное прошлое.
– Что ж, это не должно мешать остальным наслаждаться твоей компанией, – сказал Броуди. – Ты же на самом деле не думаешь, что Беннет как-то связан с убийством Ирины? Скажу тебе, что он эту девушку очень любил.
– Любил? – Слово вылетело именно с той интонацией, с какой не следовало.

Броуди не обиделся. Напротив, рассмеялся.
– Наверное, слово не самое подходящее. Ирине нравилось развлекаться. Она была сильной натурой, знала, чего хочет. Из нее бы что-то получилось. Она была ненасытна.
– Это не всегда хорошо, – заметила я, думая о счете из «Клиники «Ландин» и о том, что он означал. – Полагаю, все зависит от желаний каждого отдельного человека. Возможно, Ирина хотела слишком многого.

Брови Броуди сдвинулись еще ниже.
– Это не тот случай, – заверил он. – Знаешь, как говорят: ничто так не преуспевает, как избыточность.
– Кому принадлежат эти слова? – спросил Броуди, подергивая бровью и подмигивая. Пытался сменить тему.
– Оскару Уайльду, – ответила я. – Что-то для него все сложилось не лучшим образом. Он умер без крыши над головой.
– Ну… – нахмурился Броуди, застигнутый врасплох резким возвращением к теме разговора.
– Живи, пока не умрешь – вот мои слова, – поделилась я, с усилием разыгрывая счастливого человека. – Живи на полную катушку и все в таком духе.
– Я обеими руками «за», – подхватил Броуди. – Именно так нам и стоит поступить. Вот какой урок мы можем извлечь из этой трагедии.
– Предпочитаю сначала узнать, кто убил Ирину, и, надеюсь, что позже смогу позволить себе роскошь задуматься о морали данной истории, – возразила я.

Ему это не понравилось. Насколько легче жилось бы Броуди, сумей он отвлечь меня блестящей побрякушкой или поездкой на Бермуды. С женщинами всегда такая проблема: стоит нам выйти из возраста румянца и хихиканья, и нас не так-то легко впечатлить.
– В этом я тебе не помощник, – заявил Броуди, быстро теряя терпение. – На самом деле, мне вообще советовали не говорить о девушке.
– Советовали? Кто?
– Мой адвокат, – ответил он, глядя мне прямо в глаза. – Твой отец.

Эта новость не должна была меня удивить, но все равно нанесла неприятный удар. Отец только что еще на один шаг углубился в мою жизнь.
– Что ж, – проговорила я. – Этот совет вам дорого обошелся. Вам лучше ему последовать.
– Чувствую, ты так никогда не делала, – заметил Броуди.
– Нет, – призналась я. Мне тоже пришлось дорого заплатить. – Однако меня никогда не рассматривали в качестве подозреваемого в убийстве.
– Я принял меры, чтобы со мной этого не произошло, – сказал Броуди. – Лучшая защита – нападение. Я не имею никакого отношения к гибели девушки и никому не позволю себя к ней приплетать.

Интересно, чем вызван данный шаг. Лэндри или Вайс нажали на эту кнопку? Или средства массовой информации?
Ищейки с каналов новостей скоро все разнюхают. Удивительно, что этого пока не случилось. Как только они прознают, что последним рядом с Ириной видели какого-то мужчину, то с цепи сорвутся, особенно, когда всплывет имя Беннета Уокера. И пока я стояла на подъездной дорожке «Звезды поло» рядом с Джимом Броуди, я прекрасно знала, как будут развиваться события.
Знала, потому что сама позвонила.
Никогда не поздно стать злым или мстительным.

– Могу еще чем-нибудь помочь? – осведомился Броуди. – Я тебя не выгоняю, не думай, но меня ждут дела.
– Нет, нет, – ответила я, оглядываясь на машину Лизбет. – Я ей кое-что привезла, – добавила я и подняла сумочку, привлекая к ней внимание Броуди. – Кое-какие фотографии Ирины, которые она, вероятно, захочет оставить на память. Знаю, что девушки были очень близки.
– Не видел ее, – признался Броуди, оглядываясь вокруг.
«Притворяется, что ищет Лизбет», – подумала я.
– Вряд ли она здесь.
– Вам это не кажется странным? – спросила я. – Ее машина на месте.
– Наверное, куда-то с подружками умчалась, – отмахнулся Броуди и начал от меня отходить.
– Вероятно, вы правы.

Я поблагодарила его за потраченное время и пошла к своей машине. Броуди забрался в свой «эскалэйд». Вслед за ним я выехала за ворота, он повернул налево, я направо. Проехав около мили, я развернула машину и направилась обратно.
Вошла в конюшню, отыскала того самого работника, с которым разговаривала ранее, и сообщила ему, что кое-что привезла Лизбет и хотела бы оставить под ее дверью. Знает ли он, где она живет? О, да, Лизбет живет наверху, прямо над конюшней. Нужно выйти наружу и подняться по лестнице, что располагается слева. Он мне покажет. Я сказала ему, что не стоит беспокоиться и поблагодарила.

Пока я поднималась в квартиру, никто на меня внимания не обращал. С лестничной площадки я увидела, как вниз по дороге двигался всадник. По обе стороны от него были привязаны по три поло-пони, которых он вел на пробежку. С мойки меня заметить было нельзя. В другом направлении рос густой ряд деревьев и мешал просматривать конюшню со стороны большого дома.

Я постучала в стеклянную вставку на двери и подождала. Постучала немного сильнее и снова подождала. Попробовала повернуть дверную ручку. Заперто.
Сквозь стекло и прозрачную занавеску мне удалось разглядеть пространство маленькой квартиры. Кушетка, стул, телевизор с кучей хлама на нем, усыпанный журналами столик. Стойка для завтрака отделяла крохотную кухню от гостиной.
В последний раз постучав по стеклу, я достала из сумки пару простых отмычек и сама пригласила себя войти.

По "блошкам" и "косякам" стучаться в личку.
_________________

Спасибо!!!

Еленочка, Маша, СПАСИБО. Какие интересные и содержательные главы. Хорошо что Лизбет жива.

Спасибо за главы!!!!!!!!

Жалко Лизбет.
А ее это псих разве не аллегаторам бросил?

Мне почему-то думается то это .......... папашка Елены. (убийца)

Девочки, спасибо за продолжение!!!

Мне тоже показалось, что Лизбет погибла

Эти люди беспощадны - Лизбет точно убьют или уже убили.
Еще может вот так - бросили мешок ближе к аллигатору, он не сразу схватил жертву. Аллигаторы обычно "подвяливают" жертву. Фу, ужасные подробности. Мне аж самой жутко стало. Мне вспомнился сериал "Возвращение в Эдем". Это оттуда я узнала такие подробности.
Лучше бы сразу погибнуть.

Елена тоже рискует. Ее тоже могут в мешок и к аллигатору. ( недайбог)

Везде существует элитная каста неприкасаемых. Им, обычно, все сходит с рук. Надеюсь, что не в этом случае.

Елена, Маша, спасибо!