Академия Вселенных и их Мироустройства

- Ганс, ты обкурился! И без меня!
Брат покачал головой, сосредоточенно переводя взгляд с пустой баночки от вишневой колы на игрушечного солдатика. Нахождение данных предметов в гостиной оставалось для меня загадкой.

- Но ты ведь явно под кайфом – меня не проведешь! Не курил?
Он вновь покачал головой.
- Мы пили с Румпельштильцхеном. Не знаю, что было в том кубке, да и не хочу знать, но чувствую себя как-то…странно. Как называется состояние, когда ты навеселе, но тебе не весело?
- В умате?
- Нет.
- В доску?
- Нет.
- До поросячьего визга?
- Ты приводишь совершенно неподходящие эпитеты, Гретель.
Ганс с трудом поднялся с пола.
- А-ну дыхни!
Он послушно дыхнул – и правда, никакого запаха алкоголя.
- Ладно, но ты явно под кайфом. А нужна трезвая голова. Сейчас придет профессор Митчелл, так что быстро сделай себе кофе или еще что-нибудь.
Я стала суетиться, прибирая со стола, несмотря на протесты брата, солдатиков и пустые бутылки, а также отгоняя петуха на безопасное расстояние к неудовольствию последнего. Вскоре пришел Грэг Митчелл, нагруженный картами, схемами, книгами, да еще и тащащий за собой небольшую доску визуализации.
Ганс помог профессору установить ее, все время норовя предложить коньяку. Так как профессор был совсем не прочь, я грозно напомнила брату про кофе. Когда он исчез на кухне, быстро подошла к ученому.

- Итак, вы закончили анализ крови двух Ганзелей?
Митчелл принялся сосредоточенно что-то искать в большой папке с бумагами, не решаясь встретиться со мной взглядом.
- Профессор!
- Ладно – он откладывает папку и вздыхает – Но вам не понравится то, что скажу. Вы понимаете, на чем основывается подобный анализ? Скажем, есть один предок, назовем его традиционно Адамом, так вот с каждым потомком гены предка становятся все слабее, добавляются новые частицы ДНК, все дальше отдаляя от…
Держи себя в руках Гретель, держи себя…
- Профессор!
- Ладно-ладно… - он снял очки – Согласно данным анализа крови с платка - как раз она ближе к оригиналу.
- То есть…
- То есть, если вам нужен был ответ – кто из Ганзелей существовал первоначально, то это, несомненно, он. Великий.
Хорошо, что подо мной вовремя оказался подлокотник кресла.
- Я же говорил - вам не понравится. – Митчелл налил воды из графина и подал стакан мне. – Хотя, вот что примечательно, продолжив анализы, я выявил нечто странное. Сравнив ДНК могу заключить, что у вас гораздо больше общего с Гансом, чем с Великим. Вы, определенно, брат и сестра, и двойняшки, то есть были рождены в один день. Те оригинальные гены предка…
- «Сказочное ДНК»?
- Можно назвать и так, они также присутствует в вас, как и у Великого, хоть и с примесями других генов.
- Они оба мои братья? Или Ганс был…создан?
- Похоже, что ответ будет утвердительным на оба ваши вопроса.
Я услышала шорох за спиной. Ганс стоял в коридоре, сжимая банку из-под кофе в руках и, судя по выражению лица, все слышал.
- Закончился – глухим голосом произнес он, с шумом выбросил банку в мусорное ведро и вернулся на кухню.
- Извините меня - оставляю профессора расставлять его наглядные пособия и прохожу на кухню.
Ганс сидит за круглым столом и сосредоточенно помешивает ложечкой чай.
- Хочешь?
Я качаю головой и присаживаюсь рядом.
- Знаешь, Митчелл не такая уж всезнайка, он может ошибаться…
- Ладно тебе, Гретель. Пора перестать отрицать очевидное. – он печально улыбнулся. Так, что у меня сжалось сердце, а учитывая, что вместо него сейчас черный камень – это серьезно. - Я все чащу задумываюсь о том…зачем все это? В чем смысл этой битвы…битвы, в которой заведомо проиграешь?
- В самой борьбе, Ганс – я осторожно накрываю его ладонь своей – Бороться и есть смысл. Противостоять злу во имя света, во имя всего хорошего и доброго, что есть в мире. Бороться за тех, кто не может этого делать, чтобы дать им надежду. Да, возможно, счастливый конец – это все не про нас с тобой, но если мы хоть на чуточку приблизим его, это уже что-то. Если сделаем мир лучше и добрее – значит, жизнь прожита не зря. Ведь мы так и поступали всегда – защищали слабых, сражались с любыми чудовищами…
Он сжимает мою ладошку и говорит:
- То был не я, Гретель. – Ганс поднимается из-за стола и подходит к окну, делая вид, что рассматривает сад. Осторожно приближаюсь и дотрагиваюсь до плеча. Он оборачивается.
- Тут ты ошибаешься, ты всегда был рядом, братик. Ты всегда был здесь – прикладываю ладонь к груди, там где сердце, по крайней мере, было – Не важно бьется оно или нет – ты всегда там. Ганс – ты самый лучший брат на свете и мне все равно, как и почему ты появился и откуда взялся. Даже если вопреки всему. Ты заслуживаешь стать героем этой сказки.
Ганзель усмехнулся. Он наклонился и поцеловал меня в лоб.
Мы вернулись в гостиную, где профессор как раз закончил рисовать макет «Кристальной ловушки» на доске черным маркером.
- Что это? Оружие против Великого?
- Не совсем – Митчелл отложил маркер – Мы на время оставили данную затею, сосредоточившись на…
- Что? Именно ты уверяла подождать и не принимать никаких действий, а вместо того, чтобы разбираться…
- Вы не понимаете – возражает Митчелл – Мы с вашей сестрой пришли к определенным выводам…
- Каким таким выводам?! Когда реальная угроза под носом…
- Так, у меня нет на все это времени – взмахиваю руками, на мгновение окутывая комнату вязким туманом, а когда тот рассеивается, присутствующие могут лицезреть появившуюся из неоткуда Арину. Она в одном халате и, похоже, совсем не довольна своим внезапным принудительным перемещением.
_________________

В том, что у напитка, предложенного Румпельштильцхеном, имелся кое-какой побочный эффект – я обнаружил уже дома. На первый взгляд ничего не предвещало – вспомнил, что должен завтра занести солдатиков для игровой комнаты детского отделения, которых купил накануне. Только подумал о том, что самому никогда не приходилось играть в солдатиков и вдруг уже распаковываю коробку, расставляю человечков в мундирах, чтобы начать воображаемую битву.
Как впоследствии выяснилось после прихода Гретель – фильтр между языком и головой также временно отказал. И всякая мысль, даже просто промелькнувшая – тут же оказывалась озвученной. Внезапное появление Арины в гостиной, разумеется, возымело должный эффект. От неожиданности я выронил бутылку с коньяком, которую все-таки взял из бара. Бутылка, что примечательно, не разбилась, а лишь, описав дугу, застыла на полу.
От моего взгляда Арина поплотнее запахнулась в халат, будто я был способен снять его на мысленно и на расстоянии.
- Гретель, ты использовала магию?
- Вообще-то нет, я использовала вот это – сестра разжимает ладонь, в которой зажат небольшой камешек, переливающийся всеми цветами радуги – Мама дала горстку, вместе с браслетом. Эти камни добывают подземные рудокопы в своих пещерах. Действуют, правда, всего в радиусе нескольких километров и один раз.
- Как удобно – Арина и не пытается скрыть сарказм в голосе.
- Я очень извиняюсь – Гретель тут же подскакивает к ней – Если бы не крайние обстоятельства – никогда бы так не поступила. Но ситуация очень серьезная и требует твоего срочного присутствия.

- Телефоны уже изобрели! – замечает Арина.
Я разваливаюсь на диване и беру блюдо с орешками. Лучше бы попкорн.
- Раз не хочет здесь быть – пусть уходит. Уверен, справимся сами.
Арина скрестила руки на груди – верный признак приближающейся бури.
- Согласна. Здесь еще осталась моя одежда? Переоденусь и мигом уйду из этого дома!
- А как же – жую орешек – Сложил в коробочку, перевязал ленточкой. Зубной щеткой почистил унитаз.
- Что?
Ситуацию разряжает Бронислав. Петух с шумом прыгает на столик, приветственно махая крыльями. Ну, это я знаю, что приветственно, а Арина отпрыгивает на безопасное расстояние.
- Господи, что это? Вот это? – она указывает на петуха, возмущенного тем, что ему не досталось орешков.
- Петух Бронислав. – глубокомысленно замечаю я.
- Откуда здесь петух?
- Ганс притащил его из Африки – отвечает Гретель, что-то чертящая вместе с профессором Митчеллом на доске – Теперь он – домашнее животное. Принадлежит брату, только кормлю его почему-то я. Кстати, Арина, можешь дать ему еду – там, в блюдце на каминной полочке, пока я занята. Нам нужно еще пару минут, чтобы все приготовить.
Арина явно не рада такой просьбе.
- Вы перенесли меня сюда против воли, а теперь я должна кормить вашего петуха? Что еще: выгулять собаку, обои переклеить, полы помыть?
Тем не менее, она подходит к камину, берет блюдце и осторожно ставит его на столик, где до сих пор деловито расхаживает петух. Бронислав благодарно принимает вкусное, и нахохлившись, что-то говорит по-своему, по-петушиному. Арина сперва с опаской, но потом смелее проводит ладонью по хохолку, а потом начинает гладить перышки. Бронислав доволен аки слон. Неслыханная дерзость.
- Эй, не строй глазки моему петуху! А ты, птыц, подлый предатель!
Арина убирает руку.
- В чем твоя проблема, Краус?
Вместо ответа жую орешек, настраиваюсь. И спрашиваю.
- Хочу уточнить одну деталь…так…для себя. Скажите, пожалуйста…не растрясло вас во время полета на Пегасе?
Судя по изменившемуся выражению лица Арины – такого вопроса она явно не ожидала.
- Откуда ты…
-Да – сестра опять опускает глаза– Я…ну…волновалась за тебя, и…
- Поместила маячок?
- О, так ты в курсе – Гретель облегченно вздыхает – Это еще не все…так, лучше сказать все сразу, как пластырь сорвать - она наклоняется к уху Арины и шепчет – Ганс знает, что ты была с Великим, о да… можешь…наступить мне на ногу, если полегчает.
Арина, хоть и выглядела недовольной таким поворотом событий, не спешила наступать сестре на ногу. Чем та не преминула воспользоваться, моментально скрывшись за спасительной доской.
- Так, не растрясло?
- Все прошло хорошо, спасибо.
Откладываю орешки и поднимаюсь.
- А то, недавно был у меня один пациент. Навернулся, правда, не с Пегаса, а с дельтаплана, но по моим подсчетам это примерно одна и та же высота…ноги в одну сторону, он в другую…и Великий, стало быть, не навернулся?
- Это все, что ты хотел узнать?
- Нет.
Делаю шаг вперед к ней, Арина замирает – расстояние поцелуя, ближе некуда, но я всего лишь наклоняюсь и беру со столика банку с вишневой колой, чтобы сделать глоток. Молчим. Разглядываю ее халат. Она – меня.
- Что-то быстро ты вернулась: а как же завтрак в постель, серенада под окном, показательная казнь в обед? Или все быстро закончилось? Знаешь, у тиранов обычно проблемы в половой сфере – читал одно серьезное научное исследование.
- Я перенесла Арину из дома – подает голос Гретель.
- Ты там что-то чертила – вот и черти!
Арина вздыхает.
- Ты и дальше намерен так себя вести?
- Что? Это только присказка – сказка будет впереди.
- Отлично, тогда я немедленно ухожу из этого дурдома…прямо в халате! – уверенным шагом Арина направляется к двери – Гретель, вызовешь мне такси, а я подожду во дворе!
- Нет, вы не можете уйти! – подает голос профессор, до этого успешно прикидывавшийся шлангом.
- Извините, но это выше моих сил! Не могу я терпеть такое отношение.
- Да пусть идет – никто не держит, я сам уйду, если надо – тоже делаю пару шагов к задней двери на кухне.
-Никто никуда не пойдет – уверенно говорит Гретель.
- Да, и что же нас остановит?
- Желтый туман – отвечает она. И мы действительно замираем на месте.
Возвращаемся на свои стратегически важные объекты – я на диван, Арина - на кресло.
- Откуда ты знаешь про Желтый туман? – спрашивает она.
- А ты откуда?
Не желая отвечать, она лишь неопределенно передергивает плечами. Тогда отвечаю я.
- От Румпельштильцхена. Пили вдвоем.
Арина оживляется.
- Он вернулся в город?
- Нет.
- Где же вы пили?
- В другом месте.
- И…как он?
- Как Румпельштильцхен…загадочный, эксцентричный, с лихим прищуром и козырем в рукаве.
Разговор не клеится, обращаем взоры на наших медиаторов, способных при надобности растащить по разным углам.
- Не важно откуда, но, так или иначе, все мы в курсе о Желтом тумане и о том, что он приближается.
- Да, но что это такое? – вновь спрашивает Арина.
Профессор достает с полки маленькую книгу. Все творения, посвященные миру ОЗ, я не так давно гордо сложил на отдельную полочку, чтобы при случае хвастаться предками. Подает книгу Арине, черным по белому она так и называется «Желтый туман».
- Это же сказка!
Все взоры обращаются на меня. Взоры морской колдуньи - дочери Посейдона и мачехи русалочки Ариэль, собственной сестры – черной ведьмы, потомка доброй волшебницы Стеллы и Гудвина, профессора Митчелла, долгих пятнадцать лет проведшего в мире за Стеной, к которому в гости не раз приходил Белый кролик.
- А…ну да.
Арина листает книгу.
- Но все же, что из описанного правда, а что нет?
Слово берет Грэг.
- Мы долго изучали материалы и пришли к выводу, что подобная катастрофа в сказочном мире имела место быть, примерно семь тысяч лет назад, плюс минус столетие. – он виновато протирает очки, будто бы извиняясь, что не вычислил момент с точностью до минуты - В книге описывается причина возникновения тумана, но на деле…никто так и не узнал, что это было и почему пришло.
- Весь мир оказался на грани вымирания – продолжила Гретель – Больше всего случившееся похоже на описание ядерной зимы. Туман был таким плотным, что не пропускал лучи солнца, растения погибали, вместе с ними и животные. А люди, те, кто остался в живых, вынуждены были носить маски, чтобы не вдохнуть ядовитые пары…все это есть в книге.
Арина поежилась, но явно не от холода. Даже мне стало не по себе от слов сестры. То, что я наблюдал при встрече с Румпельштильцхеном…медленно угасающий лес…неужели это начало конца?
- А потом все исчезло, так же внезапно, как и началось. Прошло много лет и события медленно начали стираться из памяти, но страх перед этим явлением, буквально проник в кровь каждого жителя сказочного мира, в его ДНК, если можно так сказать.
Хватит на сегодня удивительных историй. Хлопаю в ладоши и спрашиваю:
- Ладно, и как нам все это остановить? Вы бы не собрали нас, если бы не догадывались, кто или что стоит за Желтым туманом, ведь так?
Профессор кивает.
- Вполне вероятно, что его причина – Пакир.
- Знакомое имя…кто это, напомните?
- Всего лишь самый могущественный темный маг всех времен и народов – с вызовом произносит Арина – На суше, разумеется. Океаны подобным не страдают.
- Но раз это было семь тысяч лет назад…не должен он… помереть? А, забыл, в сказочном мире никто не умирает до конца. Что нам скажет эксперт?
Поворачиваюсь к Арине.

- Волшебник Пакир действительно мертв и убил его твой дедушка, волшебник Торн, насколько мне известно. Но существует пророчество, что однажды Темный владыка вернется с помощью…трех ведьм – взгляды плавно перемещаются в сторону сестры.
- Я его не возвращался, сразу отвечу на застывший в ваших глазах вопрос. – сестра явно что-то недоговаривает - Однако, если он может влиять на сказочные миры и после смерти, своей силой поместить Ганзеля Великого за Стену, то сможет вернуться и сам. Но мы придумали, как не дать этому случиться. Мы его перехитрим!
Гретель и Митчелл тащат на середину гостиной ту самую доску, на белом пространстве которой черным маркером нарисована мужская фигура, окруженная какими-то кружочками и неизвестными мне формулами.
- Знаю, «Остин Пауэрс – международный человек-загадка»!
- Что?
- А мы разве не в шарады играем?
Они явно не играли в шарады. Сестра и профессор объяснили, что искали-искали, и в конце концов, нашли нечто, что они гордо назвали «Кристальной ловушкой».
- В ее основе кристаллы, которые образуются из пыльцы фей – Грэг тыкнул указкой на кружочки внизу фигуры – Как вам известно, магия фей – это самая чистая и могущественная светлая магия.
- С помощью кристаллов и заклинания – добавляет Гретель – Мы сможем изловить Пакира, если он действительно сам вырвался на свободу и готовит приход Желтого тумана. Ловушка способна призвать и удержать его, не выпуская за пределы круга, а мы, тем временем, сможет уничтожить мага.
- Это все весьма и весьма ненадежно – заключает Арина – Но хоть что-то.
- Да, остается дело за малым – найти кристаллы. – сестра разворачивает на столике карту города – А это чрезвычайно сложно. Данные кристаллы образуются из пылинок, которые падают с крылышек фей при полете. Есть два основных места их скопления – лес за городом и несколько кварталов в самом городе. И самое главное – найти кристаллы могут лишь те, в ком также течет кровь фей.
- Как мы?
- Да, но тут есть косяк – Гретель пожимает плечами – Сила фей передается по женской линии. Так что ты не сможешь ей воспользоваться без дополнительной магии. Лучше всего, магии воды. Мы с профессором поедем в лес, а вы с Ариной станете искать в городе.
- Категорически нет! – заявляю я и поднимаюсь с дивана.
Арина также вскакивает с кресла.
– С ним я никуда не пойду.
- Но…вы не можете отказаться!
- Справимся и по отдельности, если нужно.
- Так это не работает! – возражает Гретель – Магия воды и кровь фей – нужно замкнуть цепь!
- Так разомкни!
- След фей лучше всего виден при убывающей луне – вставляет свои «пять копеек» Митчелл – То есть именно сегодня и лишь до рассвета, времени терять нельзя!
- Вы ведь понимаете, насколько все серьезно? – Гретель повышает голос и едва не переходит на крик – На одну ночь я прошу оставить все ваши разногласия! Неужели вы допустите катастрофу, только потому что не смогли совладать с эмоциями?
По моему мнению, катастрофа наступит гораздо раньше, стоит нам с Ариной остаться наедине, но выбора нет. Мы переглянулись, и молча, кивнули. Гретель и Митчелл засобирались – ехать им было дальше всех. Сестра вручила Арине небольшой шарик по виду из папье-маше, который должен засветиться, если поблизости обнаружатся кристаллы фей. Напомнила, что мы не должны отдаляться друг от друга на расстояние более метра, чтобы «цепь подействовала».
Чмокнула меня в щеку, еще раз извинилась перед Ариной и в обществе Митчелла вышла за двери. Спустя минуту послышался звук отъезжающего авто. Мы остались в доме вдвоем. Тихо…слишком тихо. Даже Бронислав уснул, мирно устроившись на подлокотнике кресла.
Мы бы молчали еще долго, но Арина вздыхает и делает шаг по направлению к лестнице.
- Ладно, у нас мало времени. В какую коробку ты сложил мои вещи?
- Все лежит на своих местах…там, где ты оставила…я ничего не трогал.
Я опасался даже поднять помаду, которая так и осталась лежать, упав на поверхности столика в спальне. Арина любила эту помаду, и все время носила с собой. Рука не поднялась поставить и один этот крошечный тюбик вертикально, словно тем самым я разрушу какую-то особую волшебную ауру, признаю, что она больше не вернется, что все кончено раз и навсегда.
- Хорошо – отвечает Арина – Тогда это не займет много времени. Жди меня здесь.

»» 27.03.19 19:02 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

- Ладно, кто скажет это первым? Очередная моя затея потерпела крах.
Профессор достает из машины, припаркованной на узкой проселочной дороге рядом с лесом, термос. Он предусмотрительно даже две кружки захватил. Митчелл наливает чай и одну из них подает мне. Кружка приятно греет руки. Ночную тьму здесь освещают только фары автомобиля и большой фонарь, который мы установили на капоте, после того как решили остановиться и передохнуть.
Трехчасовая поездка по лесу ничего не дала. Мы не нашли никаких шаров с пыльцой фей, а единственным встреченным светом был свет от костра, который разожгли в лесу какие-то бомжи.
- Я думал это наша идея, – Грэг отпил из чашки, призывая последовать его примеру.
- Какая разница, – я отвернулась – Все, к чему прикладываю руку – заканчивается неудачей. Глупо было предполагать – что на этот раз все окажется иначе.
- Возможно, стоит еще подождать…
Профессор наталкивается на мой взгляд, полный разочарования.
- Бросьте. Все без толку. Проблема в том, что черная ведьма не может совершить ничего доброго. Если во мне и была часть феи, то она поглощена тьмой давным-давно.
- Это так не работает, Гретель, – Митчелл пожимает плечами – Вы на четверть фея, хотите или нет.
- Тогда, наверное, Иридесса заблокировала частички фейской крови, не желая пачкать свои белые лапки. Простите, вы могли бы сейчас дома спать в теплой постели или заниматься более важными делами, а не вот это все. Надеюсь, брату и Арине повезет больше.
Грэг вздыхает.
- Это было бы печально. Должен признаться, что в последнее время жил лишь нашими исследованиями и работой. Просто…после того как мы вернулись…мне немного сложно…вновь социализироваться в общество, где нет драконов, магии и говорящих животных. Те немногочисленные друзья, что остались, жаждут узнать, где я пропадал эти пятнадцать лет, и я боюсь где-то ошибиться в своей лжи. Спокойно поговорить могу с матерью, да с вами.
- Мне очень жаль. Это все вина нашей семьи.
- Не говорите глупостей, я не жалею ни об одном дне, что провел за Стеной, – Митчелл покачал головой - Вот Сара – другое дело. Она уехала в университет, полностью окунулась в студенческую жизнь, даже завела парня и лишь закатывает глаза, когда я предлагаю проверить его с помощью магических кристаллов. Наверное, так и должно быть, я слишком долго держал дочь при себе, опасаясь за ее жизнь из-за объективных причин, но все равно …это все отцовская гиперопека.

- Откуда мне знать – я своего отца видела два раза в жизни, не считая далеких детских лет.
Наверное, поэтому бессознательно так тянусь к профессору. Ищу в нем что-то чего никогда не находила в Оскаре Краусе-Гудвине и уже никогда не найду. Одобрение. Интерес. Заботу. Хотя и не имею на нее права.
- Зато, благодаря его усилиям, вы можете общаться с матерью.
Это так, да только не хочется лишний раз досаждать Стелле своими неудачами.
- Есть одна история, которую я недавно прочел о Пакире, как раз по дороге сюда.
- Расскажите.
- Если пообещаете выпить чай.
Послушно делаю глоток. Чай горячий, пахнет травами и в нем определенно есть нотка алкоголя. Видимо, профессор не зря крутился у столика, куда Ганс поставил коньяк.
- Итак, однажды ваш дед, великий волшебник Торн решил создать совершенно новую сказочную страну. Он пожил на свете, много путешествовал, но нигде не мог найти такой земли, где люди жили в мире. Везде были войны, несправедливость, обман и …зло. Вот он и задумал создать страну, лишенную зла, с благодатным климатом, окруженную морями и пустыней, страну, в которой все животные обретали бы способность говорить, а в сердцах людей было лишь добро. Однако создать такое ему одному было не под силу. На помощь пришла королева фей Иридесса и, маг Пакир.
- То есть они втроем создали мир ОЗ?
Грэг кивнул.
- Но перед тем как согласиться помочь, Пакир заставил пообещать вашего деда, что тот выполнит одно его желание, каким бы оно ни было. Тот согласился. А потом…они начали творить: мандариновые рощи, вечно цветущие розовые деревья, огромные маковые поля. Земли стали странами, названными в честь разных цветов радуги, вскоре появились и первые жители, решившие отринуть прошлое и начать жить заново в совершенно новой стране – мигуны, жевуны…
- Кажется, сейчас будет разыграна карта с желанием.
- Вы совершенно правы, Гретель. Пакир озвучил его. Когда он увидел, что ОЗ получился прекрасным – то потребовал страну себе. Он заявил Торну, что завтра в полдень взойдет на поверхность самой высокой горы и докуда достанет свет солнца – будут его владения. И на следующий день, когда маг вылез на горный пик, он увидел…
- Что? – от нетерпения я даже перестала пить чай. Ох уж Грэг и его театральные паузы!
- Ничего. Абсолютно ничего. Мы с вами назвали бы это солнечным затмением, которое случилось очень вовремя.
- Пакир, должно быть, рвал и метал.
- Не то слово! Он, конечно же, обвинил во всем вашего дедушку и Иридессу, учитывая их близкие отношения, но ему, в конце концов, пришлось признать поражение.
- Получается, что он остался в дураках?
Профессор допил чай и спрятал термос обратно в машину.
- Не совсем, кое-что Пакир все-таки получил. Подземелье, в тамошних пещерах жил один полудикий народец, который признал его правителем. Больше того – богом.
- Огненный бог марранов, – именно так почтительно называла его Гингема.
- Еще до решающей битвы с Торном, Пакир нанес и свой самый страшный удар – он привел в ОЗ ведьм. И там навеки поселилось зло, а значит, идея о земле абсолютного добра вашего деда так и осталась утопией.
Митчелл захлопнул дверцы машины, давая понять, что сказка окончена. Он взял в руки фонарь.
- Глупо было предполагать, что нам удастся его обмануть, в чем-то нарушить план, лелеемый веками. Мне, которая не то что солнечное затмение призвать не может…
- Гретель!
-…а даже наколдовать ничего не решается, чтобы не выпустить темную силу, накапливающуюся и то и дело рискующую вырваться на свободу!
- Гретель!
- Не удивительно, что Иридесса встретилась с Гансом, но всегда избегала меня. Она наверняка выжгла мое имя с семейного древа, как только….
- Гретель, замолчите и посмотрите вперед!
Профессор поднял фонарь и указал куда-то в лес. Там, среди деревьев что-то блеснуло. Сначала, думала, показалось. Но нет, свет мигнул то в одном месте, то в другом. Я бросилась вперед, едва слыша крики Митчелла, просившего подождать его. Спустя мгновение в своих руках я держала его – сияющий шарик, эдакую миниатюрную луну, наполненную необъяснимой таинственной магией.
- Нашли! – мы посмотрели друг на друга и рассмеялись.
- Смотрите, там справа еще один!
Я осторожно положила шарик в сумку.
- Значит, вперед!
- Только вперед!,- согласился профессор и мы последовали вглубь леса.

»» 17.05.19 19:29 Сказочные зарисовки
_________________

Спокойно начать подниматься наверх, а не выбежать прочь из дома, было для меня равносильно подвигу. Находиться рядом с Гансом в одной комнате оказалось сложнее, чем я думала, потому как меня раздирали два диаметрально противоположных желания. Придушить его или поцеловать? Вот он главный вопрос! И самое страшное, я не знала, чего же мне хочется больше.
С каждым шагом ноги словно наливались свинцом и идти становилось все труднее, желание же сбежать, наоборот, становилось сильнее с каждой минутой. Никогда бы не подумала, что я такая трусиха. Но пора бы уже взглянуть правде в глаза - к встрече с Гансом я была совершенно не готова. И речь сейчас вовсе не о моей взлохмаченной шевелюре и ненакрашенном лице, дело не в халате и тапочках, просто... Ладно, неважно все это. Ганс, судя по всему, тоже не ожидал меня увидеть, всему виной его сестрица. Ох, эта Гретель! На кой черт она вообще влезла? Кто ее просил? Ладно, маячок подсунула, ведьма все-таки, но Гансу то зачем сообщать?! Чтобы доказать, что она чернее некуда? И то, как она сообщила мне об этом, словно каждое слово, произнесенное ей и заставляющее мое сердце от страха и стыда сбиваться с ритма, доставляло ей неимоверное удовольствие. Посейдон Великий, я еще никогда так не злилась и не была настолько близка к тому, чтобы позволить Бездне завладеть моим разумом и стереть с лица земли этот проклятый дом и всех, кто в нем находится, ну, кроме профессора и Бронислава, конечно. Может, мне это и не удалось бы, зато отвела бы душу, знатно потрепав Гретель.
Что она, кстати, там просила? Чтобы мы с Гансом забыли про разногласия? Чтобы совладали с эмоциями? На секундочку, она сама подлила масла в огонь, рассказав Гансу, где я была и с кем! Но что толку искать сейчас правых и виноватых, тем более все мы хороши, когда сама согласилась помочь.
Дойдя, наконец, до двери в спальню, я замешкалась. А что если я найду там следы пребывания другой женщины? Вдруг она вообще сейчас там голая спит! А вдруг...
Чтобы больше не гадать, поворачиваю ручку и резко распахиваю дверь в спальню. Заметив пустую кровать, облегченно выдыхаю. Но на всякий случай, бегло осматриваю комнату. Не заметив ничего подозрительного, прикрываю дверь и подойдя к шкафу, открываю его. По привычке перевешиваю рубашки и футболки Ганса по цветовой гамме, сортирую брюки, отделяя их от джинсов, и, не удержавшись, снимаю с вешалки одну из рубашек и прижимаю к себе. Закрыв глаза, вдыхаю аромат парфюма Ганса, сминая сильнее пальцами ткань. Что бы между нами не происходило, мне очень его не хватает. Не хватает его сонной улыбки по утрам, его неразборчивого бормотания в моменты, когда я пыталась его разбудить, не хватает чувства защищенности и какого-то детского восторга, которые Ганс мне дарил одним своим присутствием. Не хватает его объятий, поцелуев... Некстати вспомнился Ганзель Великий и все, что между нами было, вспомнились слова, которые он мне говорил на крыше. Но несмотря на то, что мне нравилось быть рядом с ним, не он был тем, кому хотелось рассказать обо всем, что со мной происходит, и не он был тем, по кому я так сильно тосковала. Зато вот причина моей тоски, судя по всему, чувствует себя прекрасно, и явно не заслуживает тех угрызений совести, которые сейчас мучают меня.
«Если двое людей должны быть вместе, они найдут путь друг к другу не смотря ни на что. У будущего граней бесконечное множество, так выбери ту, которую от тебя никто не ожидает» внезапно прозвучали в голове слова молодого мужчины из моего сна. Но, как узнать, что именно от меня ждут, а что нет? И почему опять я должна выбирать? Это ведь Ганс первый сдался и сбежал! И он уж точно не заслуживает тех слез, которыми я уже залила его рубашку. И черта с два я признаюсь ему, что между мной и Ганзелем Великим в итоге ничего не было, пусть думает, что хочет! Нужно только как-то вытерпеть эту ночь, а потом разойдемся навсегда. Но, как бы я не злилась на Ганса, мысль о том, что я больше никогда его не увижу, острой иглой пронзила сердце. Проглотив гордость, пришлось хотя бы самой себе признаться, что я не готова с ним прощаться. Но я скорее выпью чернила каракатицы, чем вновь сделаю первый шаг!
Отбрасываю мокрую от слез рубашку Ганса на кровать и продолжаю перебирать вещи, в поисках подходящей одежды. Но кроме короткого черного платья, находится лишь бардовая блузка в белый горошек, которую я купила на распродаже, но так и не придумала с чем носить.
Может плюнуть на все и надеть шорты и футболку Ганса? Но, представив себя в одежде, которая больше положенного на три размера, я быстро отказалась от подобной идеи. В таком прикиде только обои клеить, а не по улице ходить, пусть даже и ночью.
Со вздохом достаю платье и надеваю его, как раз вовремя, потому что в дверях появляется Ганс. Я по привычке чуть было не попросила его помочь застегнуть молнию, но, спохватившись, прикусила язык и справилась с застежкой сама.
Ганс окинул меня взглядом с ног до головы и произнес:
- Куда это ты так вырядилась?
- На свидание!
- С крысами и пауками?
- С мышами и тараканами!
- Волосы распусти. Им понравятся украшения из паутины, которую ты в них нацепляешь.
- Еще чего! - огрызаюсь я, стягивая волосы в тугой хвост. - Сам себя этим украшай!
Достав из обувного ящика туфли, надеваю их и мысленно благодарю богов, что те оказались удобными, несмотря на высоту каблуков.
Ганс по-прежнему стоит в дверях и наблюдает за мной, скрестив руки на груди.
- Что? - спрашиваю, не выдержав я его взгляда, аккуратно складывая халат и незаметно запихивая заплаканную рубашку под кровать.
- Ничего, - отвечает он. - Если готова, медлить не стоит.
- Ты, прав. - Соглашаюсь. - Чем быстрей с этим закончим, тем быстрее разойдемся.
Обогнув Ганса, выхожу из комнаты и уже на лестнице вспоминаю, что оставила халат. Видимо, придется с ним попрощаться, потому что возвращаться в этот дом я не собираюсь.
Карту Гретель нам, естественно, не оставила, но это еще полбеды! Она даже не удосужилась намекнуть, где эти кристаллы искать! Город, хоть и маленький, но для поисков длинною в ночь невероятно огромный! Я, вообще, смутно себе представляла, как мы с Гансом будем вести поиски, и кто из нас доживет до их завершения. В конце концов Гретель не могла не понимать, чем чревата ее затея.
Задумчиво верчу в руках шарик, который она мне дала. И что с ним делать? По словам Гретель он должен засветиться, когда поблизости окажутся кристаллы фей, но не забрасывать же его в каждое окошко! Да, и как его потом доставать? Такими темпами нам и недели не хватит!
- Так как твоя сестра все это затеяла, - говорю я, обращаясь к Гансу, - и она же, кстати, не дала нам никакой подсказки, где искать эти кристаллы, то предлагаю именно тебе выбрать направление для нашего поиска.
Спустя примерно час.
Оказалось выдерживать расстояние в один метр очень сложно, особенно, когда идешь по узкому переулку. Наши с Гансом руки то и дело соприкасались, заставляя сердце замирать, а меня каждый раз вздрагивать, словно от электрического разряда, и вжиматься в противоположную стену, чтобы вновь невзначай не коснуться Ганса. Но спустя несколько минут, история повторялась. Это явно новый, изощренный вид пыток, придуманный Гретель! Не зря же она столько раз повторяла, что дальше, чем на метр отходить друг от друга нельзя.
Переулок закончился, и, пройдя немного, мы оказались у клуба Swing time, того самого, куда когда-то позвал меня Ганс. Из приоткрытой двери доносилась музыка.
Я узнала эту мелодию, и судя по тому, как окаменело лицо Ганса, он тоже. Именно здесь, под этим самым фонарем мы танцевали под In the mood Серенады Солнечной Долины. Ганс тогда сказал, что весь вечер мечтал потанцевать под эту музыку. Интересно, о чем он думает сейчас? Жалеет ли о том, что между нами было? Встречаюсь с ним взглядом и понимаю, что лучше бы я этого не делала. Возможно, виной тому и этот клуб, и все еще звучавшая мелодия. А возможно, я просто выдала желаемое за действительное, но в глазах Ганса, кроме отблеска фонаря, я увидела то, чего думала никогда больше не увижу. И почему любовь - это так сложно?
Сама до конца не понимая, что делаю, несмело касаюсь кончиками пальцев щеки Ганса. Если он сейчас отвернется, я пойму. Но Ганс не двигается.
- Знаешь, то вино, что мы пили на пляже... Я до сих пор помню его вкус, - тихо говорю я, убирая руку и отворачиваясь, чтобы Ганс не заметил выступившие слезы, всем сердцем желая, чтобы эта ночь поскорее закончилась.
Слишком больно ждать рассвета с тем, который когда-то заменял тебе солнце.

»» 21.04.19 16:17 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Ганзель. Камелот.

На рыночной площади Камелота вечно царит столпотворение. Особенно, в базарный день. В глазах рябит от множества красок и обилия товаров, разложенных на многочисленных лотках. Вот восточный гость из Агробы настойчиво зазывает покупателей и предлагает тончайшие шелка и пряности. Рядом купец из Тридевятого царства торгует мехами, а напротив мудрец из самого Китая демонстрирует чудеса с огненными шарами. Но наше внимание приковано не к ним, к другому лотку, где разложена выпечка, аромат которой разливается по площади, притягивая покупателей. И не только их. Ряды булочек, рогаликов и плюшек, блюда с пряниками, шарики марципанов, разноцветные конфеты на длинных палочках, яблоки в карамели…тоненькая ручка, улучив момент, тянется к прилавку и осторожно достает один из пряников, стараясь быть максимально незаметной, но тщетно. Грубая ладонь толстого торговца перехватывает ее и с криком «Воровка!», заносит над девочкой огромный нож.
Мальчишка налетает на торговца слева, какими-то неимоверными усилиями, заставляя выбросить нож, выпустить девочку из своих тисков и рухнуть на землю.
- Тронешь мою сестру еще раз – и я тебя убью! – уверенно заявляет мальчик, прежде чем они вдвоем с девочкой растворяются среди толпы на Рыночной площади.

Ганс. Приют для особо одаренных детей миссис Винтер. Шотландия.
- Он опять это сделал, да?
- Лучше дай мне полотенце и не задавай идиотских вопросов!
Гретель берет протянутое махровое полотенце зеленого цвета, которое брат достал из шкафа и изо всех сил пытается высушить мокрые волосы. Чистой одежды не так уж много, особенно когда она казенная.
- Тим и остальные поджидали меня на выходе из женского туалета – отвечает она, вперив глаза в пол – Был бы он один, я бы с ним справилась.
- Этот Тим издевается над тобой с самого первого дня в приюте! Нам нужно что-то сделать!
Сестра лишь горько усмехнулась и присела на кровать.
- Да, пожаловаться миссис Винтер. Она ведь с радостью вдобавок окунет меня головой в унитаз.
Ганс присаживается рядом, он хочет накрыть ладошку сестры своей, но та обхватывает себя руками за плечи.
- Кто знает, может я и заслужила…после того, что случилось в лесу. Своего рода расплата…
- У меня наряд на кухню, но я могу побыть с тобой, если захочешь, можем почитать или поскладывать пазлы – развлечемся.

Гретель улыбается.
- У нас с тобой совершенно разное представление о развлечениях. Иди уже, лучше стащи мне что-нибудь вкусное.
Но в этот день Ганс прихватывает с кухни не еду. Он был хорошим мальчиком, и повара совершенно спокойно оставляли его одного, чтобы заняться своими делами, взять продукты или просто поболтать с остальным персоналом. Ганс ведь не как те шалопаи, из него выйдет толк. И они даже не сразу догадались, кто взял тот огромный нож.
После отбоя весь приют погружался во тьму. Миссис Винтер намеренно отключала и электричество, и отопление, объясняя все вынужденной экономией. Поэтому ее воспитанники старались поскорее заснуть, чтобы сохранить стремительно исчезающее тепло. Ганс медленно и бесшумно продвигается по спальне мальчиков, осторожно обходя ровные ряды кроватей с дремлющими детьми. Наконец, он останавливается. Тим занимает лучшую койку – крайнюю, у стены, подальше от всех. Он – король этого приюта, главный хулиган и задира, от которого достается всем. Но Тим совершил ошибку.
Ганс зажимает ему рот ладонью и когда Тим, просыпаясь, силиться снять ее, то понимает, что у его шеи находится лезвие ножа. Одно неловкое движение – и горло мальчишки окажется перерезанным. Ганс наклоняется к его уху и шепчет, чтобы не разбудить остальных:
- Знаешь, почему мы попали сюда, Тим? Почему нас называют «дикими детьми»? Мы зарезали одну женщину в лесу, а потом заживо сожгли ее в огромной печке. Ты хочешь, чтобы мы были врагами? Не думаю. Поэтому запомни раз и навсегда: - Тронешь мою сестру еще раз – и я тебя убью! Мы поняли друг друга?
Тим закивал. Он усвоил урок.

Ганзель. Страна Восходящего Солнца.
Две стрелы ударяют в деревянную мишень. Обе в яблочко.
- Отлично! – заключает Мастер Чи, неторопливо прохаживаясь в тени вишневого дерева, поглаживая подбородок и внимательно глядя на своих учеников. – А теперь в ту же мишень но немного ниже и справа.
Ганзель и Гретель прицеливаются. Стрелы вновь летят одновременно, в заданном направлении. Брат и сестра хлопают по ладошкам друг друга. Мастер Чи придирчиво осматривает мишень.

- Вы оба выполнили задание, - довольно заключает он – Хотя стрела Гретель немного точнее.
- Всем известно, что моя сестра – отличная лучница, - говорит Ганзель, вытягивая стрелу из мишени и пряча ее обратно в колчан – И она во всем хороша, после меня, само собой.
Гретель шутливо стукнула его по плечу.
- Раз я выиграла, то мне покупать обед, выберу все на свой вкус. Ждите.
Девушка бегом, через поле, направляется к небольшой деревеньке, расположенной неподалеку. Ганзель, тем временем, усаживается на ствол поваленного дерева. Юноша откладывает колчан, потом достает из ножен меч. В искусстве управляться с этим оружием ему уж точно нет равных.
- Давно хочу спросить, мальчик мой, – мастер Чи вздыхает – Не отказался ли ты от своих намерений по захвату трона?
- Возвращению трона – поправляет его Ганзель – Это мои законные права, учитель.
Мастер Чи кивает.
- Вы сами не раз говорили, что в жизни необходима цель. Какая же цель, если не эта?
- Продолжать делать то, чем мы занимаемся сейчас. Помогать людям, бороться с чудовищами и не допускать несправедливости.
- Одно другому не мешает – пожимает плечами Ганзель.
- Мешает – возражает учитель – На своем веку повидал я немало королей, но ни одного благородного, как бы отчаянно они не стремились ими быть. Нельзя получить престол, не обагрив свои руки в крови, мальчик мой. Нельзя править, не внушая страха. Вы с сестрой никого не убивали, я учил вас принципам честной борьбы и неизменности принципов воинов света. Однажды сделав неверный шаг, ты навсегда сойдешь с этого пути, и возврата уже не будет.
Ганзель поднимает меч вверх, рассматривая собственное отражение в гладком лезвии.
- Мне все удастся. Мой путь – это путь героя. А героя всегда ждет счастливый конец. Я не подведу вас, мастер Чи.

Ганс. Ливерпуль.

Профессор Стэнтон намеревался съесть свой любимый сэндвич (ветчина, листья салата, сыр и много майонеза). Не слишком здоровая пища, но он иногда давал себе послабления от строгой диеты. Как правило, перед сложной операцией, которую предстояло сделать. И, разумеется, поджидавший интерн, подпиравший собой стену рядом с его кабинетом, оттягивал приятный момент гастрономического наслаждения. Поэтому в голосе Стэнтона без труда можно было расслышать нотки раздражения:
- Чего тебе, Краус?
- Сэр, вы проводите сегодня операцию по устранению расслоения аорты, и я…хотел бы ассистировать.
Профессор вздохнул и покачал головой.
- Это операция для ординаторов. Подходи через годик-другой, тогда и поговорим.
Стэнтон открыл ключом двери кабинета и уже мысленно разворачивал обертку от сэндвича, но неприлично высокий интерн Краус настойчиво схватился за ручку:

- И, тем не менее, я настаиваю. Я подготовился к процедуре, изучил все возможные теоретические источники, вы можете оценить мои знания, если сомневаетесь.
Стэнтон печально вздохнул. Дело затягивалось, а перспектива полакомиться все отдалялась. Жестом он пригласил Ганса проследовать за ним в кабинет и сесть, чтобы интерн не возвышался над ним, заставляя сомневаться в собственном превосходстве. И как этот Краус так вымахал? На волшебной манной каше? Профессор сел за стол и скрестил руки для солидности.
- Команда на операцию уже сформирована. Ты можешь изучать теорию до посинения, но в медицине главное – практика.
- И как же мне ее получить, если вы не допускаете к операции?
Стэнтон посмотрел на часы, висящие на стене, и понял, что уже не успевает съесть сэндвич.
- Знаю я вас таких, везде стремитесь выскочить вперед и бежать впереди паровоза. Хочешь стать героем, Краус? Так вот, не надо тут самоутверждать свое эго за счет пациентов. Пошел вон.
Профессор поднялся и подошел к шкафчику, чтобы сменить халат. Интерн не двигался, своим поведением настойчиво напрашиваясь на вечные ночные дежурства. Пусть сидит, времени разбираться с амбициями у Стэнтона не было.
- Мой опекун умер от расслоения аорты – тихо проговорил Ганс, когда профессор уже сделал шаг по направлению к двери – Мистер С. Единственный отец, или фигура отца, которую я знал.
Стэнтон внимательно посмотрел на Ганса, ожидая продолжения.
- Расслоение аорты выявили слишком поздно, на фоне обострения другой болезни, а врач, который проводил операцию, не имел должного опыта. Поэтому я хочу изучить данную процедуру в совершенстве. А не для того, чтобы стать героем. Я - не герой и никогда не стремился им стать. Я просто доктор. И хочу быть уверенным, если ко мне однажды попадет пациент с подобной проблемой – то я сделаю все возможное, чтобы его спасти.
Стэнтон похлопал Крауса по плечу.
- Знаешь, моя мать делит людей на тех, у кого хорошие сердца и плохие. Вот так посмотрит и говорит: Питер, не стоит иметь дело с этим человеком – у него плохое сердце, я же вижу. Это я к чему: у тебя хорошее сердце, парень, и пусть оно остается таким и впредь. Переодевайся и мой руки. Жду в операционной.

Ганзель. Страна ОЗ. Изумрудный дворец.

Сидя на троне, король Ганзель, которого некоторые уже начали называть Великим, внимательно рассматривал удивительные своды Изумрудного замка. Сделанные из тысяч драгоценных камней, благодаря искусной отделке они переливались на свету, поражая воображение и завораживая величественным сиянием.
В свою очередь, волшебник Гуррикап, стоя перед троном, внимательно рассматривал нового короля. Не так уж много времени прошло со времен битвы за престол, но Ганзель успел показать себя во всей красе.
- Приятно наконец-то оценить работу своих предков.
Гуррикап лишь усмехнулся и поправил.
- Изумрудный дворец создал Пакир, самый злой волшебник во всем сказочном мире, ваше величество.
- Какая досада – Ганзель наконец-то перевел взгляд на стоящего перед ним старика, который опирался на длинный посох.
- Для чего вы пригласили меня? – спросил волшебник. Его уже порядком начало утомлять долгое ожидание внимания монарха и его молчание. Гуррикап даже успел осушить предложенный кубок с вином.
- Чтобы поблагодарить, разумеется – Ганзель поднялся с трона – Ведь ни для кого не секрет, то что я сейчас нахожусь здесь, на этом месте – во многом именно ваша заслуга. Несмотря на последовавшую вскоре…нашу разницу во взглядах.
- Я всего лишь защищаю собратьев-магов, – Гуррикап развел руками – Вы, Ганзель, известны своей непримиримостью в отношении злых волшебников, но поверьте, среди них есть и весьма достойные представители, которые используют силу во благо. Я вам советую, очень советую оставить гонения на магов, они могут стать вашими союзниками.
- Я разве спрашивал вашего совета?
- Нет, но…
Король сжал плечо волшебника. Слишком сильно, отчего старику стало не по себе.
- Знаете, что случилось с последним человеком, чьи советы я слушал, который еще учил меня пути благородства, рыцарству и недопущению насилия?
Гуррикап пожал плечами.
- Я снес ему голову его же мечом – спокойно сказал король и сделал шаг в сторону, освобождая плечо Гуррикапа.
- Я вас не понимаю, ваше величество.

Ганзель вернулся к трону, но не спешил садиться. Вместо этого он повернулся и произнес:
- Это вы помогли мне в битве, но также именно вы помогли бежать генералу Маркусу. Один из пойманных злых колдунов признался на допросе.
Гуррикап крепче сжал свой посох.
- Ганзель, мне доподлинно известно, что вы, несмотря на данное сестре слово, собирались убить генерала.
- Зато сейчас Маркус на свободе! Добрался до Нарнии, заключил союз с тамошними принцами и поднял восстание, обвинив меня в узурпации престола. Так что страну ждет новая война. Поступок достойный доброго волшебника – ничего не скажешь!
Гуррикап вздохнул.
- Не стану отпираться. Я сделал то, что сделал, и тому была веская причина. Думал, что поддержать вас – это благо, что на земле наконец-то установится мир, когда Ганзель и Гретель займут трон, но…я ошибся, было слишком поздно. Сейчас я вижу лишь один выход, чтобы добро победило. Я больше не поддерживаю вас, Ганзель. Вы должны отказаться от трона и оставить его тому, кто его действительно заслуживает, на кого надеемся все мы, кто сможет управлять справедливо и с добрым сердцем, а у вас…у вас, увы, злое и жестокое сердце.
Волшебник развел руки в стороны и пробормотал заклинание перемещения, стукнув посохом. Однако, ничего не произошло. Привычный туман не возник, неведомая сила не подхватила его и не унесла прочь из дворца, нет он по-прежнему остался стоять перед королем.
Ганзель усмехнулся.
- В вине что вы выпили, было зелье, связывающее силы. Не намного, всего на пару часов, но этого вполне хватит, чтобы отрубить вам голову. Стража!
Верные стражники обступили Гуррикапа и обнажили мечи.
- Злое сердце! – сквозь зубы пробормотал волшебник, когда те потащили его к выходу из тронного зала.
- Стойте!
Ганзель вдруг подошел прямо к нему и дал знак стражникам, чтобы те отпустили старика. У Гуррикапа затеплилась призрачная надежда, что король осознал свои ошибки и помилует его.
-Я хочу открыть тебе тайну, маг. Тайну, о которой известно лишь мне, да Румпельштильцхену. И она в безопасности, поскольку ты скоро умрешь и никому ничего не скажешь.
Ганзель наклонился к самому уху Гуррикапа и шепнул одну единственную фразу. И вот тогда, именно тогда волшебнику стало по-настоящему страшно. Ибо он понял. Понял, что никому и никогда не удастся одолеть Ганзеля Великого.

Ганс. Ливерпуль. Королевский госпиталь.
Скайп. Видеозвонок. Контакт «Сестра-вредина» вызывает контакт «ОдиннадцатыйДокторЛучший».
- Привет, братишка! Как делишки?
- Вот приехала бы и сама узнала. Кто обещал выбраться из Лондона на выходные? Я, между прочим, столик в кафе заказал.
Ганс отпил чая из большой чашки. Он находился в кабинете, впервые своем собственном, который выделили некоторое время назад и жаждал похвастаться успехами перед сестрой.
- Прости, бро.
- Подожди, это там что, взрывы?

Ганс отставил кружку и приник к экрану ноутбука. Гретель сидела на фоне зеленой долины, у нее в отличие от британского времени, в разгаре был день, а на горизонте что-то отчетливо дымилось. Сестра оглянулась и пододвинула телефон так, чтобы дыма и гари не было заметно.
- Не обращай внимания. Просто командировка.
- Командировка в горячую точку?
- У каждого свои туристические предпочтения – Гретель пожала плечами и удобно устроилась на каком-то пеньке. – Лучше скажи, как прошло свидание с той девушкой из фармацевтической компании?
Ганс вернулся к кружке, выжидая паузу.
- Знаешь, в ресторане, куда мы пошли, подают такие маленькие круглые бутербродики, причем с разными вкусами – просто объедение.
- Я тебя что, про еду спрашивала?
Он вздохнул.
- Элис милая девушка, но второго свидания не будет.
- Что? Но почему? – Гретель выглядела разочарованной – Такая миленькая, надавала мне бесплатно вкусных таблеточек.
Ганс развел руками.
- Просто она – не та сама. Единственная. Не было у нас этого, не возникло «дзынь», понимаешь?
На том конце звонка вдалеке отчетливо послышался взрыв. Гретель покачала головой.
- Ганс, ты уже большой мальчик и пора понимать, что идеальная женщина просто так не свалиться на тебя с неба. Нужно действовать шаг за шагом, работать над отношениями. Из нас двоих лишь у тебя всегда были шансы на нормальную семью. Это же то, чего ты так отчаянно желаешь…
- Грета, если бы это действительно было так, то я уже давно женился и завел бы выводок детишек. Но это не все, что мне нужно. Я ищу кого-то особенного.
- Кого?
- Пойму, когда встречу – брат подмигнул сестре.
Взрыв послышался ближе. Гретель огляделась и быстро сказала:
- Так, пора заканчивать.
- У тебя точно все в порядке?
- Ага, надеюсь, на следующих выходных я до тебя доберусь. А пока – удачи в поисках среди тысяч женщин.
- Мне не нужны тысячи женщин. Мне нужна одна идеальная.
Двери кабинета раскрываются, и на пороге появляется обеспокоенный профессор Стэнтон.
- Краус, заканчивай лясы точить. Пора поработать.
Ганс рывком поднялся, и выбежал в коридор, где уже суетились реанимационные бригады, а Стэнтон быстро говорил:
- Утечка газа в доме, слава богу, вроде никого из тяжелых.
Парамедики вкатили каталку с мужчиной.
- Так – этот мой, ты – бери следующего пациента. – скомандовал Стэнтон.
Ганс подбежал к другой каталке, на которой лежала женщина, по-видимому, без сознания.
- Докладывайте.
- Женщина, около тридцати лет, точно сказать не можем – в себя она так и не пришла – отчитался парамедик.
- Дальше я - Ганс наклонился над пациенткой, отмечая, что видимых повреждений нет. Это означало что либо она легко отделалась, либо ситуация намного хуже и травмы вносят внутренний характер.
- Закажите КТ головы.
Женщина застонала и внезапно вцепилась в рукав халата доктора мертвой хваткой.
- Эй, я – доктор Краус, а вы в госпитале, все будет хорошо, - спокойным голосом произнес Ганс и даже подмигнул, как обычно делал, стараясь разрядить обстановку и избавить пациентов от надвигающегося страха и паники – Можете назвать ваше имя?
- Я так долго тебя искала, мой мальчик, мой дорогой мальчик – выдохнула женщина.
Ганс улыбнулся, давно его никто не называл мальчиком, хотя возможно его больше заинтересовал водопад рыжих кудрей, которые рассыпались по подушке. В обрамлении этих ярких волос кожа пациентки казалось просто фарфоровой, что подчеркивали и невероятно зеленые глаза. Эффектная женщина, но доктор лишь пожал плечами и попросил медсестру:
- Закажи еще анализ на токсины. Речь не связная, мысли путаются, и она явно бредит.
Медсестра, молча, кивнула. Санитары готовились отвезти пациентку в палату, а Гансу нужно было переходить к следующему доставленному пострадавшему. Он мягко, но настойчиво отцепил пальцы от своего халата.
- Шарлотта Грей.– она улыбнулась.
- Так и запишем – доктор сделал пометку в медицинской карте – Не переживайте, вы поправитесь и довольно скоро.
Она кивнула.

- Называйте меня Лотта…у меня много имен. Это не самое известное из них, но сейчас я предпочитаю, чтобы меня звали так…дорогой доктор. Я хочу, чтобы вы однажды узнали их все…включая и самое главное…самое любимое и самое заветное имя…

Ганзель. Нарния. Святилище льва Аслана.

Бастинда осторожно пробиралась по узкому коридору. Вокруг царила практически кромешная тьма и ведьма изо всех сил старалась не упасть, а поэтому внимательно смотрела под ноги.
Вспыхнувшее пламя в нише заставило ее замереть на месте. Узкая линия огня потянулась вдоль стены, вперед, а затем заплясала по кругу, освещая пространство. Запылал и огромный алтарь, напоминая о могуществе хозяина этого места.
Он появился неожиданно, выступив откуда-то со стороны дальней стены. Бастинда на мгновение ощутила тревогу, но будь это ловушка – она бы знала. В конце концов, именно он позвал ее сюда.
- Ожидала увидеть кого-то другого? – поинтересовался Ганзель.
- Это же святилище Аслана – Бастинда пожала плечами.
- Он здесь больше не живет.
Ганзель сделал пару шагов вперед, но остановился, чтобы между ним и Бастиндой оставалось некоторое расстояние. Ведьма откинула капюшон своего красного плаща, и чуть склонив голову на бок, произнесла:
- Вот и довелось встретиться. Хотя, даже я не думала, что свидимся при таких обстоятельствах.
В свете пламени ее рыжие кудри казались еще ярче и ведьма это прекрасно знала. Она усмехнулась, стараясь изо всех сил казаться соблазнительной.
- Ну…я жду.
В руках Ганзеля был небольшой сверток пергамента. Держась за нижний край, он протянул сверток ведьме, не при каких обстоятельствах не желая коснуться ее ладони. Бастинда быстро развернула пергамент, который оказался картой и довольно улыбнулась.
Ганзель отвернулся и сквозь зубы пробормотал:
- Знала бы ты, как нелегко было принять это решение. Но иного выхода я не вижу.
Бастинда пожала плечами.
- Один Автор сказал мне недавно – «Всегда есть выход, просто иногда мы не хотим его искать».
Ганзель покачал головой.
- Просто есть высшая цель, есть то, что значимее тебя и меня. Я ненавижу тебя и твою сущность всей душой, и это неизменно, но в то же время – я хочу мира и процветания сказочным странам. Я смогу этого достичь. Я уже практически у цели. И если это означает пойти на определенную жертву…я готов ее принести.
- Какие пафосные речи – Бастинда развела руками – Но я сама правила Изумрудным городом и знаю цену власти. Как знать, возможно, при других обстоятельствах…мы бы нашли общий язык – она игриво посмотрела на Ганзеля.
- Это невозможно, нигде и никогда. Ни в этой жизни.
Бастинда засмеялась.

- Я бы не была столь категорична, король. Существует много способов пробудить любовь и поддерживать связь на постоянной основе, сколько потребуется. Мне ли, ведьме, не знать.
Ганзель сделал шаг вперед. Бастинда внутренне уже праздновала победу, но он лишь схватил ее за руки и больно сжал запястья.
- Тебе не нужно пророчество от Аслана? Так вот, я уверен, что мое лицо станет последним, что ты увидишь перед ужасной смертью. Встречу еще раз – снесу голову с плеч.
Он отпустил ее, и Бастинда подняла с пола упавший сверток. Тем не менее, торжествует сегодня именно она, а не король. Ведьма набросила на голову капюшон от плаща и повернулась к выходу из святилища. Но все-таки обернулась, чтобы обронить финальную фразу:
- И последнее. Ганзель, спасибо, что попросил убить твою сестру.
_________________

- Хорошая идея в плохом исполнении: дешевое вино, дешевая еда, как и этот клуб, кстати.
- Почему?
- Он обанкротился. Да, любителей свинга в городе оказалось не так уж много, а точнее совсем немного. Похоже, только я. Владелец клуба иногда включает музыку, но основные помещения заняло другое заведение.
Делаю шаг вперед и прижимаю ладонь практически к земле.
- Чувствуешь вибрацию?

- Что это? – недоверчиво спрашивает Арина.
- Сейчас узнаем.
Подмигиваю, и тяну ее за руку по направлению к клубу. Вход в подвал, там две двери и звучит отнюдь не свинг.
- Сама не верю, что говорю это, но может нам сосредоточиться на сборе кристаллов для Гретель, тем более, что мы пока ни одного не нашли? – справедливо замечает Арина, но я лишь качаю головой.
- Слишком люблю эту песню.
Толкаю дверь и, не смотря на протестующие возгласы, веду ее прямо в самую гущу толпы танцующих. Так всегда со мной происходит, когда звучит Kids One republic. В конце концов, даже Арина сдается, двигаясь под мелодичные ритмы песни. Здесь, в невероятно темном помещении, среди толпы народа, где душно, потно и тяжело дышать, я как никогда ощущаю себя живым. Но музыка смолкает, и я вновь понимаю, кто я и где я, и как постепенно сжимается кольцо бездны вокруг.
Мы покидаем клуб и вновь возвращаемся на улицу, пройдя несколько кварталов.
- И что это сейчас было? – спрашивает Арина.
- Просто, всегда хотел потанцевать с тобой в ночном клубе под эту песню, и понял, что до сих пор этого не сделал.
Она пожимает плечами.
- Мог бы и пригласить…может, я бы и согласилась.
Останавливаюсь и поворачиваюсь к ней.
- Мог бы…да только, не так уж много времени осталось, поэтому я сказал себе – больше не стоит терять ни минуты, чтобы потом не жалеть.
- Ганс, - Арина вздыхает – Это все…
- А как ты думала, что случиться? Мы с ним пожмем друг другу руки, будем обмениваться одеждой? И как в песни SZA – он будет удовлетворять тебя с понедельника по пятницу, а я по выходным?
- Перестань пошлить! Есть и другие варианты, если затея Гретель выгорит…
- В нашей ситуации с Ганзелем ничего не изменится.
- Откуда ты это знаешь?
- А он не сказал тебе? Ну, конечно, не сказал. Готов поспорить, он навесил тебе лапши на уши о том, что оставит меня в живых и не станет нападать, если я сам не полезу на рожон, или же вообще не станет ничего делать – потому что он единственный и неповторимый Ганзель, а я лишь плохая китайская копия с Алиэкспресса.
- О чем? – нетерпеливо спрашивает Арина. Больше всего она не любит, когда от нее что-то скрывают.
- Он должен убить меня. Жестоко и кроваво. Иначе никак. Просто у меня есть то, что нужно ему, а отдавать это я не собираюсь. Но ничего, не волнуйся, я предпринял альтернативные меры.
- Какие же, позволь полюбопытствовать?
- Заключил сделку с Румпельштильцхеном.
Хочу идти вперед, но Арина хватает меня за руку.
- Ты сделал что?!
- Ты слышала.
Она гордо выпрямляется и отчетливо произносит, словно растолковывая детсадовцу опасность поедания песка на пляже.
- Ганзель Краус, всем известно, что заключать сделки с ним – гиблое дело, они всегда, подчеркиваю, ВСЕГДА плохо заканчиваются!
- Знаю, но…у меня появилась лазейка, и я ей воспользовался.
- Объясни толком, в чем дело!
- Не сейчас, в любом случае, ты скоро все узнаешь, в конце …все будет зависеть от тебя. А теперь лучше скажи, мы с тобой повидали немало фей, откуда у них такая тяга к бомжатнику?
Показываю на лежащую впереди улицу, на которой примостились в два ряда аккуратные домики. Здесь нет фонарей, как и случайных прохожих, так что засветившаяся штука, данная сестрой, которая еще никогда не сияла так ярко, служит нам единственным ориентиром в темноте.
- И здесь всегда был э…бомжа…тут всегда никто не жил?
Качаю головой.
- Когда только приехал в город – это был мой первый участок, и я часто обходил его, проводил вакцинацию и все такое прочее. Это был вполне себе симпатичный квартал с довольно милыми и любезными жителями, но…он опустел. Квартал умер. Я поспешил назвать его бомжатником в полноценном смысле – сюда даже бездомные редко забредают. Жители бросили свои дома, уехали…это печально.
Но, тем не менее, шарик не врал. Если заклинание Гретель работает, то сферы фей мы должны найти именно здесь. Спустя три пыльных, темных, заброшенных дома, которые мы осмотрели я искренне начал в этом сомневаться. В последнем Арина запуталась в паутине и надышалась пыли, так что теперь чихала каждые пять минут, сообщая, что ненавидит меня, Гретель и все наше сумасшедшее семейство, начиная с дедушки, которого родило дерево. Я растянул ногу, спускаясь по лестнице в подвал, в котором не оказалось ничего кроме крыс, и теперь при каждом шаге лодыжка отзывалась ноющей болью.
Последним на улице был домик пожилого мистера Бодлера. Он был учителем литературы в местной школе, и, увы, гипертоником, поэтому когда-то я был здесь частым гостем, борясь с сердечной недостаточностью хозяина дома. Несмотря на боль, Бодлер всегда предлагал чай, а уютные комнаты запомнились мне обилием разных книг на полках, ворохом бумаг – работ учеников, которые он продолжал проверять, несмотря на мой запрет любого напряжения, симпатичными картинами в позолоченных рамках и другими милыми антикварными вещами.
Поэтому я опасался заходить сюда, после того, что мы встретили на улице раньше. Я как-то упустил момент отъезда Бодлера и опасался застать дом разрушенным и проигравшем битву с насекомыми и грызунами. Надо, наконец, признать что «план-перехват результатов не дал». Не знаю, в чем была затея Гретель, но она оказалась нам не по силам. Я не любил проигрывать, но, похоже, в данной ситуации придется признать поражение. А может, это оттого что мы с Ариной – несовместимые? И вся фейская пыльца от нашего присутствия, наоборот, рассасывается и забивается под плинтус? Кто знает.


Внутри все не так страшно. Мебель практически везде накрыта белой тканью, чтобы хоть частично уберечь ее от пыли. Часть книг, правда, вынута с полок и образует аккуратные стопки, стоящие прямо на полу. Пристраиваю фонарик на покосившейся тумбочке, но внезапно выскочившая из-за туч луна неожиданно добавляет света, чему способствует отсутствие занавесок, а порой и стекла на окнах.
Роскошный персидский ковер, чьей красотой и мягкостью я неизменно восторгался во время своих визитов, остался. Возможно, хозяин еще планирует вернуться сюда, хотя…кого я обманываю.
- Черт!
Видимо, я все-таки переоценил количество света в доме. Арина перецепилась через неприметную стопку книг и растянулась на полу, предварительно счесав ладонь.
Протягиваю руку, чтобы помочь подняться, но она лишь отмахивается и сама, пошатываясь, встает.
- Дай я хоть обработаю – достаю из сумки антисептик - Вряд ли у вас на морском дне были прививки от столбняка.
Но Арина только отступает на шаг.
- Не прикасайся ко мне! Понятно?
Откладываю сумку.
- Что, не тот Ганзель? Ты бы предпочла заботу от другого?
Она поддевает ногой упавшие книги, чтобы сорвать на них злость и вдруг выпаливает:
- Знаешь, может быть и предпочла бы!
Я усмехнулся и запустил фонариком в окно. Тот угодил прямехонько в дыру от разбитого стекла и вылетел на улицу, с шумом ударившись об асфальт.
- Отлично, доктор! Теперь тут еще темнее! Смелый поступок! – Арина зааплодировала - Что еще? Перевернешь кофейный столик?
- А пропади оно все пропадом!
Столик тоже летит по направлению к окну и…и мне это нравится. Арина оглядывается и со всего маху зафигачивает об пол антикварный торшер. Потом приходит черед фарфоровых статуэток, которые аккуратно стоят на полочке. Они разбиваются с таким непередаваемым шумом….взынь…вззынь…бдыщь…дзынь…дзынь…
- Стой, эту не трогай.
- Почему?
- Ангелочек уж больно красивый.
Она пожимает плечами, но соглашается. Потом настает черед сервиза на двадцать четыре персоны. Ничто так хорошо не бьется как сервиз на двадцать четыре персоны: тарелки, блюдца, чашки, сотейник, кувшин, масленка, солонка, сахарница…постойте, а где же сахарница? Похоже, кто-то уже до нас умыкнул. Ладно, что там еще осталось? О, сервант-то целый!
Арина сдувает прилипшую к потному лбу прядь волос.
- Порой, мне кажется, что в жизни я совершила две ошибки: первая – спасла Великого после кораблекрушения, ну а вторая, когда ты на меня упал у той чертовой Стены. Сразу надо было делать ноги – и бежать, куда глаза глядят!
- Как же я рад, что мы все прояснили! И вообще-то, это ты на меня упала!
Первым не выдержал сервант. От нашего шатания его и без того хлипкие передние ножки подломились и он с шумом грохнулся на пол, поднимая в комнате облако пыли.
Арина скрестила руки на груди.
- В этот ты весь. Ломать легче, чем строить, проще сбежать в Африку и оставить меня одну, чем выяснить отношения!
- В этих отношениях были серьезные проблемы, раз ты не смогла отличить меня от…от этого диктатора!
- Он хотя бы знает, чего хочет, а чего хочешь ты, мне хотелось бы знать?
Делаю шаг вперед, и даже перевернутый сервант меня не останавливает.
- Ты хочешь знать, чего я хочу?
- Мне, конечно, любопытно и если тебя не затруднит…
- Тебя!
Рывком преодолеваю расстояние между нами, чтобы схватить ее за талию и прижать спиной к стене. Арина пытается сопротивляться и колотит меня кулаками по груди и спине, но я пресекаю любые возражения, накрывая ее губы поцелуем, горячим, требовательным, дразнящим. Ее удары ослабевают, и вот она уже обнимает меня за плечи, а мои пальцы поднимаются вверх и скользят по ее бедрам.
Это было чертовски долго, в последний раз мы были вместе так давно, я соскучился, я хочу ее, и я зол – поэтому ничто не сможет мне помешать.
- Моя и только моя. Навсегда – повторяю я, устраняя последние преграды между нами и оказываясь там, где так хотел быть. Ее стоны и вздохи наслаждения – это все, что мне сейчас нужно, никаких других слов. Только это. Она и я.
Мы падаем на ковер, Арина оказывается сверху. Несколько минут я позволяю ей это, но потом, она все же оказывается подо мной, пока мы двигаемся в едином ритме. Первый раз все происходит неистово и бурно, потом мы уже не так спешим, и не торопясь, избавляемся от остатков одежды, чтобы заняться любовью медленно, качественно, доставлять друг другу удовольствие снова и снова… Ведь, кажется, если мы оторвемся друг от друга даже на мгновение, то из помещения исчезнет весь воздух. А что там…неважно - весь мир за стенами этого заброшенного дома умер, мир сгорел, и все исчезло, есть только мы, а больше никого и ничего не надо…
Солнечный луч засветил мне прямо в глаз, который я, ох как не хотел открывать. Утро. Когда наступило утро? Одним приоткрытым глазом продолжил изучать пространство вокруг…вернее, разгром царящий вокруг. Это мы такое учинили? Точно мы…и сервант перевернули и диван, сколько битой посуды и фарфора!
Но персидский ковер не зря мне так нравился, ибо он служил нам постелью, в него даже, при желании можно было завернуться.
- А люстру мы разбили или она сама упала? – тихо спрашивает Арина. В ее волосах обнаруживаются несколько перьев из распоротой подушки.
- Какая разница – вновь прижимаю ее к себе, наслаждаюсь теплой кожи, руки скользят по талии, поднимаются выше.
- Что? Опять?
- Да, и снова и снова.
Арина опять хочет взять верх, она смеется, пока я целую ее шею, а ее ладони гладят мою грудь.
- Что за…подожди, тут что-то выпирает.
- Я вижу – она хихикает.
- Да нет, ты не понимаешь, – просовываю руку себе за спину, шарю и извлекаю пропавшую сахарницу, чудом уцелевшую во вчерашней битвы – Ах ты, негодница! Предлагаю забрать ее и сделать частью нашего общего сервиза.
- Только потом.
- Все потом – она целует меня, и я спешу вновь коснуться такого желанного тела. Сахарница выпадает из моих рук и звякает на полу, не разбивается – невероятно живучая сахарница! Но крышка отскакивает и изнутри выкатывается одна из сфер, тех самых, состоящих из пыльцы фей.

»» 17.05.19 20:34 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

- Хорошая идея в плохом исполнении: дешевое вино, дешевая еда, как и этот клуб, кстати.
Эти слова Ганса меня не просто больно царапнули, они, словно превратились в разъяренную кошку, не знающую пощады, с остервенением раздирающую своими когтями мою грудную клетку изнутри. Горло перехватил спазм, стало трудно дышать.
Зачем он мне это говорит? Неужели тот вечер для него вообще ничего не значит?
- Почему? – тихо произнесла я.
- Он обанкротился. Да, любителей свинга в городе оказалось не так уж много, а точнее совсем немного. Похоже, только я. Владелец клуба иногда включает музыку, но основные помещения заняло другое заведение, - ответил Ганс, а я испытала смесь облегчения и разочарования, потому что в глубине души все-таки надеялась, услышать ответ на немного другой вопрос.
Но тут происходит нечто неожиданное, Ганс хватает меня за руку и затаскивает в тот самый клуб. Все происходит так быстро, что я даже остановить его не успеваю! Музыка звучит оглушающе громко, толпа веселится вовсю. Вот только мне не до веселья. Хочу сказать Гансу, что времени у нас не так уж и много, что совсем неразумно тратить его на танцы, но тут его руки оказываются у меня на талии, и я уже готова молиться всем богам, лишь бы этот танец длился вечно.
Но боги были глухи к моим молитвам, и, покинув клуб, мы вновь оказались на улице. Ганс, продолжал идти вперед, как ни в чем не бывало. Словно, это не он прижимал меня к себе в танце и позволял прикасаться к себе несколько минут назад. Молча следую за ним, помня о словах Гретель, что далеко друг от друга нам отходить нельзя.
Кракен обожрись креветок! Все это похоже на сцену из дешевого кинофильма! Или это такой модернизированный метод кнута и пряника? Если так, то мне потребуется явно не один килограмм пряников, чтобы последствия от удара кнутом начали забываться. На кой он меня потащил в этот клуб? И можно ли назвать этот наш танец пряником? Может, это все-таки кнут, чтобы я в полной мере осознала, что пути назад нет и между нами все кончено?
Не в силах больше молчать, решаю все-таки спросить:
- И что это сейчас было?
- Просто, всегда хотел потанцевать с тобой в ночном клубе под эту песню, и понял, что до сих пор этого не сделал.
Голове мелькают миллионы мыслей, но я почему то остановилась лишь на одной «Господи, Ганс! Какой же ты балбес!»
- Мог бы и пригласить, - говорю, а потом, немного подумав, добавляю. - Может, я бы и согласилась.
Ганс останавливается и оборачивается ко мне. Стойко выдерживаю его взгляд.
- Мог бы…да только, не так уж много времени осталось, поэтому я сказал себе – больше не стоит терять ни минуты, чтобы потом не жалеть, - наконец произносит он.
- Ганс, - Арина вздыхает – Это все…
- А как ты думала, что случиться? Мы с ним пожмем друг другу руки, будем обмениваться одеждой? И как в песни SZA – он будет удовлетворять тебя с понедельника по пятницу, а я по выходным?
- Перестань пошлить!
Щеки моментально покраснели то ли от стыда, то ли от возмущения.
- Есть и другие варианты, - говорю я, - если затея Гретель выгорит…
- В нашей ситуации с Ганзелем ничего не изменится.
- Откуда ты это знаешь?
- А он не сказал тебе? Ну, конечно, не сказал. Готов поспорить, он навесил тебе лапши на уши о том, что оставит меня в живых и не станет нападать, если я сам не полезу на рожон, или же вообще не станет ничего делать – потому что он единственный и неповторимый Ганзель, а я лишь плохая китайская копия с Алиэкспресса.
Именно об этом он мне и сказал. Неужели снова солгал? Хотя, чему я удивляюсь? Он ведь все время врет! Наверное, даже самому себе. Да, и я тоже хороша! Повелась на его слова, словно несмышленыш какой-то! Ведь знала же, какой он, и все равно поверила! Позволила ему….
От сжатой в кулак ладони побелели костяшки пальцев. С каким бы удовольствием я опустила бы этот кулак на челюсть Ганзеля Великого!
- О чем? - спрашиваю я, стараясь, чтобы голос звучал ровно, но по-моему вышло это у меня не очень.
- Он должен убить меня. Жестоко и кроваво. Иначе никак.
Пытаюсь молча переварить услышанное. Убить?! Боже правый! Тот Ганзель, не только гад Великий, он ведь еще и Великий и искусный воин, закаленный в боях! Если это будет честный поединок, Ганс проиграет.
Мне вдруг показалось, что земля сейчас из-под ног уйдет. Пошатнувшись, я все же удержалась.
Остальные слова Ганса звучат, словно через вату.
- … я предпринял альтернативные меры.
- Какие же, позволь полюбопытствовать?
- Заключил сделку с Румпельштильцхеном.
Мне сначала показалось, что я ослышалась, поэтому забыв обо всем, я схватила Ганса за руку и резко спросила:
- Ты сделал что?!
- Ты слышала.
Идиот!
Я, конечно, очень уважаю Румпельштильцхена и его лучше держать в союзниках, нежели во врагах. Но дело в том, что на какой бы стороне он ни был, он никогда не упустить своей выгоды! Неужели, Ганс этого не понимает?
- Ганзель Краус, - говорю я и понимаю, что голос мой сейчас похож на голос моей воспитательницы. - Всем известно, что заключать сделки с ним – гиблое дело, они всегда, подчеркиваю, ВСЕГДА плохо заканчиваются!
- Знаю, но…у меня появилась лазейка, и я ей воспользовался.
- Да, объясни толком, в чем дело! Терпеть не могу загадки!
- Не сейчас, в любом случае, ты скоро все узнаешь, в конце …все будет зависеть от тебя. А теперь лучше скажи, мы с тобой повидали немало фей, откуда у них такая тяга к бомжатнику?
Место, куда нас привел шарик Гретель, было, мягко говоря, непрезентабельным. Два ряда заброшенных домов с облупившейся краской и потрескавшимися стенами, в некоторых домах вообще не было дверей, а о стеклах на окнах я вообще молчу! Мда... Я была лучшего мнения о феях.
- Тебе лучше знать, - бурчу я в ответ на заданный Гансом вопрос, - это в твоих жилах течет их кровь.
Перебрасываясь парой ничего не значащих фраз, мы приступили к поиску кристаллов, обследуя дом за домом. В первых трех домах мы не обнаружили ничего, кроме паутины и такого слоя пыли, что я уже начала думать, что скоро от чиха взлетать начну.
В шестом доме нас снова ждала неудача. Кристаллов мы не нашли, а если точнее, то и не искали, а все потому что буквально на пороге нас встретила внушительных размеров крыса. Заметив ее, я взвизгнула, и чуть было не запрыгнула Гансу на руки.
- Прогони ее, - прячась у Ганса за спиной, попросила я.
- Пошла вон, - спокойно произносит Ганс, из-за чего у меня закрадываются сомнения, а к крысе ли он сейчас обращается.
Естественно, грызун уходить не стал, лишь продолжал пристально на нас смотреть своими глазками-бусинками. Пришлось уйти нам, потому что я наотрез отказалась переступать порог. Оставалось надеяться, что дом, который мы пропустили, не скрывает того, что мы ищем.
Однако, заходя в очередной дом с мыслью, что именно он – тот самый, мы выходили из него ни с чем. Надежда на удачный исход дела таяла, как туман на солнце. То ли Гретель подсунула нам бракованный шарик, то ли все-таки придется вернуться в тот крысиный дом.
Зайдя внутрь последнего дома, мы уже привычно рассредоточились и приступили к поискам. Мы больше не разговаривали, поэтому полностью погрузившись в свои мысли, я скорее по инерции заглядывала под столы и в шкафы, чем делала это осознанно.
Интересно, что имел в виду Ганс, когда сказал, что в итоге в их истории с Ганзелем все будет зависеть от меня? И почему от меня, а не от кого-то другого? Гретель, например. И почему один из них должен обязательно умереть? Неужели нельзя придумать менее кровопролитный и жестокий способ и отправить Ганзеля Великого куда-нибудь подальше в какую-нибудь магическую тюрьму?
Возможно, во мне сейчас говорят угрызения совести за совершенное однажды убийство, но я не желаю Ганзелю зла и уж тем более смерти! Да, руки у меня так и чешутся поколотить его за то, что он снова мне соврал, но как только я вспоминаю его поцелуй и о том, что чуть между нами не произошло, сердце предательски сладко замирает. Ганзель был первым, кому я открыла сердце и пустила в душу, а Ганс… Я точно знаю, что не смогу его разлюбить так же, как Земля не сможет перестать вращаться вокруг солнца. Его имя записано в моем сердце нестираемыми чернилами, и мне больно от того, что во всем случившемся он винит меня. Только меня!
От нахлынувшей злости, хочется что-нибудь сломать, но я пытаюсь взять себя в руки. Хотя, с каждым биением сердца негодование вкупе с обидой растут в геометрической прогрессии, и хочется не просто что-то сломать, а крушить все, что попадется на пути и кричать со всей силы, чтобы Ганс не просто взглянул, а по-настоящему посмотрел на меня! Чтобы увидел, ЧТО он со мной сделал! Чтобы до него, наконец, дошло, что я – женщина и это не я должна быть сильной! Чтобы, черт подери, он признался, что струсил и поэтому сбежал в Африку! Чтобы не обвинял меня во всех грехах, а разделил их со мной и помог с ними справиться!!!
Ради Ганса я отказалась от всего, покинула дом, шагнула за ним в бездну, а он просто сбежал и теперь ведет себя так, словно я какой-то мерзкий слизняк, который и объяснений то не заслуживает, не то, что бы его выслушали.
Не заметив на полу стопку книг, я споткнулась и упала, расцарапав себе ладонь. Боль немного привела меня в чувство, немного усмирив бурю, бушующую сейчас во мне.
Ганс подходит ко мне и протягивает руку, чтобы помочь подняться, но я игнорирую этот его жест.
- Дай я хоть обработаю – он достает из сумки антисептик - Вряд ли у вас на морском дне были прививки от столбняка.
Отступаю на шаг, не позволяя Гансу к себе прикоснуться. Я сейчас в таком состоянии, что не могу гарантировать того, что не брошусь на него с кулаками.
- Не прикасайся ко мне! – резко говорю я. - Понятно? Даже не подходи!
Ганс откладывает сумку с медикаментами в сторону и говорит:
- Что, не тот Ганзель? Ты бы предпочла заботу от другого?
В глазах все белеет от ярости, и я даже не задумываясь выпаливаю:
- Знаешь, может быть и предпочла бы! Он хоть и гад, но уж точно никуда не сбегал!
Вместо ответа, Ганс размахнулся и выкинул в форточку фонарь, который держал в руках. Тот с шумом ударился об асфальт и погас.
- Отлично! – хлопаю в ладоши. - Теперь тут стало еще темнее! Очень смелый поступок! Браво, доктор Краус! – Что еще? Перевернешь кофейный столик?
- А пропади оно все пропадом!
Говорит Ганс и, действительно, бросает столик в окно.
Когда первый шок прошел, я схватила то, что было ближе ко мне(им оказался антикварный торшер) и со всей силы ударила им об пол. И била до тех пор, пока ножка от торшера не развалилась у меня в руках на части. Следующей пошла в ход ваза, которая с мелодичным звоном разбилась об стенку. Дальше в полет отправились блюдца и чашки. И я, вдруг, осознала, что это все мне не просто нравится, это именно то, чего мне так не хватало!
Я бросаю стулья, разбиваю тарелки, и ярость, которая все это время сидела во мне понемногу сходит на нет. Кажется, я даже улыбаюсь. Мне стало легче, причем настолько, что в груди, наконец, образовалась пустота. Хотелось просто закрыть глаза, прислониться спиной к стене и, скользнув по ней вниз, остаться сидеть на полу, наслаждаясь этой пустотой. Но я скорее кракена поцелую, чем перестану все крушить раньше Ганса.
- Порой, мне кажется, что в жизни я совершила две ошибки, - говорю я, чтобы немного перевести дух, а потом снова начать расшатывать еще нетронутый сервант. - Первая – спасла Великого после кораблекрушения, ну а вторая, когда ты на меня упал у той чертовой Стены. Сразу надо было делать ноги – и бежать, куда глаза глядят!
- Как же я рад, что мы все прояснили! И вообще-то, это ты на меня упала!
Сервант все-таки не выдержал нашего натиска и рухнул на пол, подняв облако пыли. В носу сразу засвербело от нестерпимого желания чихнуть.
- В этом ты весь, - произношу, убирая прядь волос со лба и незаметно почесывая нос.
Наконец то я получила возможность высказаться.
- Ломать легче, чем строить, проще сбежать в Африку и оставить меня одну, чем выяснить отношения!
- В этих отношениях были серьезные проблемы, раз ты не смогла отличить меня от…от этого диктатора!
Хочу сказать, что я долго не могла поверить, что он так сильно изменился, и именно поэтому согласилась помочь его интернам провести анализ крови на наркотики, но вместо этого произношу:
- Он хотя бы знает, чего хочет и прямо говорит об этом, а чего хочешь ты, мне хотелось бы знать?
Ганс делает шаг вперед, и даже перевернутый сервант его не останавливает.
- Ты хочешь знать, чего я хочу?
ДА!!!! ХОЧУ!!!!
- Мне, конечно, любопытно и если тебя не затруднит…
- Тебя!
Ганс за один вдох преодолевает разделявшее нас расстояние, прижимает меня спиной к стене и целует. Пустота, которой я так хотела насладиться, вдруг взрывается мириадами разноцветных огней. Поцелуи Ганса становятся все требовательней, а его руки недвусмысленно скользят вверх по моим бедрам, приподнимая подол платья. Я пыталась его оттолкнуть, пыталась сопротивляться, но каждое его прикосновение пускало по моему телу электрический разряд, заставляя меня задыхаться от удовольствия. И я поняла, что эту битву я проиграла. Но кого это волнует, когда вместо горечи поражения, я ощущаю вкус его губ, чувствую тяжесть его тела и жар его дыхания на своей шее? Только этот мужчина может бросить меня в бездну отчаянья и вознести к небесам, задыхающуюся от счастья.
- Моя и только моя, - шепчет Ганс, ловя губами мой стон. – Навсегда.
Бешеный стук моего сердца эхом отдается в ушах, приятная тяжесть вновь поселилась внизу живота, воздуха не хватает, но мне все равно. Единственное, что я испытываю, так это нестерпимое желание прикоснуться к его коже, почувствовать на языке его вкус, вновь ощутить его всего в себе и подчиниться… Никогда в жизни я еще не желала этого так сильно! И плевать, кто из нас выиграл, а кто проиграл, лишь бы Ганс не останавливался и продолжал делать то, что делает, все так же меня целуя.
Мое тело вновь пронзило сладкой судорогой, и Ганс крепко прижал меня к себе, целуя в шею, умножая удовольствие. Несколько секунд передышки, а потом все по новой.
Утро наступило неожиданно, словно кто-то щелкнул выключателем и солнце взошло. Я проснулась раньше Ганса, но будить его не решилась. Во всем теле поселилась приятная легкость, и шевелиться совсем не хотелось, чтобы не потревожить эти ощущения. Казалось, каждая клеточка хранит тепло его поцелуев, а на губах я по-прежнему ощущаю его вкус.
Спустя какое-то время, я все-таки переворачиваюсь на бок и приподнимаюсь на локте. С нежностью смотрю на лицо спящего Ганса, пытаясь запомнить каждую морщинку на нем. Я люблю в этом мужчине все и только сейчас в полной мере осознала, как же сильно мне его не хватало.
Ганс пошевелился и открыл глаза.
- Доброе утро, - прошептала я, возвращаясь на место и поудобней устраиваясь на его груди.
- Доброе, - произносит Ганс, целуя меня в висок и вызывая тем самым счастливую улыбку.
А потом он обводит взглядом комнату и замечает бардак, который мы устроили.
- Как думаешь, - все еще улыбаясь, говорю я, - люстру тоже мы уронили или она все же сама?
- Какая разница!
Ганс крепче прижимает меня к себе, чувствую, как его руки скользят по моему телу, вновь разжигая огонь желания.
- Что? Опять? – притворно возмущаюсь я, прекрасно понимая, что Ганса мне всегда будет мало.
- Да, - отвечает он. – И снова, и снова…
Перекидываю ногу и оказываюсь сверху. Руки скользят по груди любимого мужчины, я наклоняюсь, чтобы поцеловать его, но Ганс меня опережает и первым касается моих губ. А потом на миг застывает.
- Что то не так? – хмурюсь я, немного отстраняясь.
- Что за…подожди, тут что-то выпирает.
- Я вижу, точнее чувствую, - не могу сдержать улыбки я.
- Да нет, ты не понимаешь.
Он просовывает руку себе за спину, и извлекает пропавшую сахарницу, чудом уцелевшую во вчерашней битве.
Он что на ней спал?
–Предлагаю забрать ее и сделать частью нашего общего сервиза, - говорит Ганс.
Нашего. Общего, - мысленно повторяю я, и мое лицо вновь озаряет счастливая улыбка.
- Только потом, - шепчу я, опять наклоняясь, чтобы поцеловать Ганса. – Все потом...

Оказывается, водопровод в заброшенном доме работает отлично, поэтому я смогла принять душ, а когда Ганс присоединился ко мне, еще и насладиться им.
- Мой, - шептала я Гансу, целуя его под струями прохладной воды.
- Моя, - вторил мне он, ловя губами мои стоны…
Из дома мы вышли, когда солнце было уже в зените, не забыв прихватить с собой сахарницу, наполненную кристаллами фей.
Когда мы дошли до калитки, я вдруг остановилась. Ганс по инерции прошел несколько шагов, но потом обернулся и вопросительно посмотрел на меня.
- Никогда, ты слышишь? Никогда больше не оставляй меня, - тихо попросила я. – Иначе я умру.
Ганс подошел ко мне, взял мою руку и, поднеся ее к губам, поцеловал.
- Арина, я…
- Знаю, ты не можешь мне гарантировать благоприятный исход с тем же желтым туманом, - говорю я, касаясь губами его руки в ответ. – Просто знай, что бы ни случилось, у тебя есть та, кто будет целовать тебя под дождем и танцевать с тобой даже самые дурацкие танцы. Та, кто будет любить тебя до последнего вдоха и даже после. Ты со мной, Ганс, или я с тобой. По-другому и быть не может!

»» 28.07.19 11:51 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

- Гретель, тебе так идет форма! Спасибо за присланное фото!
- Доктор и полицейский – как только увидели вас, так сразу поняли – наши двойняшки Краус уж точно не пропадут! Разве может быть лучше? Поздравляем с окончанием учебы в Академии!
- Благодарю, мистер и миссис С.
- Ты этого достойна, детка! Помни!
Кладу телефон и смотрю в зеркало. Я ношу полицейскую форму уже пару недель и успела привыкнуть даже к головному убору, который до этого со стороны казался нелепым. Но до сих пор не верю – это я? Это все-таки я? Через три дня все станет официально – выпуск, вручение свидетельств, распределение по участкам, первые дела. Пока же я просто патрулирую улицы, но чрезвычайно горда собой.
- Гретель, что мы наделали?
В зеркале на мгновение мелькает не собственное отражение, а прошлое. Вот он – тот самый кошмар детства.
- Ганс, мы не должны никому говорить о том, что сделали с ней! Поклянись мне!
Возвращаюсь из туалета в большой и суетливый участок.
- Эй, курсант Краус! Штанишки не слишком обтягивают?
Злобные шуточки лейтенанта обычно пропускаю мимо ушей. Все время старалась их не замечать, было все равно – слишком гордилась тем фактом, что я здесь. Я смогла. Несмотря ни на что! Стану полицейским, как и мечтала. Буду ловить негодяев, приносить пользу обществу.
- Гретель, что мы наделали!
Меня бросает в жар. Наклоняюсь к питьевому фонтанчику, чтобы сделать глоток воды и прогнать наваждение.
Виллина Блэк. Печь. Кровь. Нож.
- Гретель, что мы наделали?
- Штанишки, говорю, не обтягивают, курсант Краус?
Виллина Блэк. Печь. Кровь. Нож.
Лейтенант с дружками посмеивается. А потом перестает. От моего удара он перелетает через стол и падает на пол. Потом я узнаю, что сломала ему руку в трех местах, это помимо многочисленных ушибов. Потом, когда меня с позором отчислят из академии.

- Раз, два, три, четыре…
- Профессор, их по-прежнему двадцать два.
Ночь выдалась на удивление плодотворной. Вместе с Митчеллом мы нашли даже больше, чем рассчитывали. Грэг зачарованно смотрел на сияющие шары, заботливо упакованные в тканевый мешок. При утреннем свете они сияли не так ярко, но все равно производили совершенно ошеломляющее впечатление. Чистая магия фей. И я нашла ее. Мы нашли.
- Гретель, - Профессор снял очки и принялся их протирать. Так он всегда делал, чтобы скрыть неловкость, - Я сейчас кое-что сделаю, поэтому, пожалуйста, не реагируйте остро – вроде приема рукопашного боя или чего похуже.
- Что вы…
Он меня обнял. Совершенно невинно и по-дружески. Наверное, Митчелл просто тоскует по дочери, но все, же факт остается фактом. Здесь и сейчас Профессор обнимает меня – ведьму, едва не отправившую его и его семью на тот свет.
Я выдохнула и позволила себе расслабиться на мгновение. Это было ошибкой.
По проселочной дороге неспешно ехал автомобиль. Машина направлялась прямо к нам, и я узнала водителя.
- Профессор, быстро садитесь в «Ферарри» и уезжайте!
Он оглядывается и решительно качает головой.
- Нет, Гретель, я вас не брошу!
Не время сейчас играть в героя. Даю ему в руки мешочек с шарами фей. Нужно во что бы то ни стало их сберечь.
- Делайте, что я говорю! Доставьте сферы в особняк – дождитесь Ганса и Арину.
Авто совсем близко. В глазах Грэга боль и тоска.
- А как же вы?
- Не волнуйтесь. Со мной все будет в порядке, вот увидите.
Митчелл послушался. Успел отъехать как раз тогда, когда другая машина затормозила рядом со мной. Дверца отворилась. Девушка, сидящая на месте водителя, нетерпеливо постукивала пальцами по рулю.
- Садись!
Присаживаюсь на сиденье рядом. Она облизывает губы и смотрит на себя в зеркало.
- Яэль, да? Одна из бывших интернов Ганса? Слушай, ты находишься под воздействием заклятия, и думаю, что смогу его снять, если позволишь…
Но она ничего не позволяет, а бросает сонный шар, и мир тут же погружается во тьму.

Прихожу в себя в гараже. Я по-прежнему в том самом авто, дверца открыта. Яэль ушла. Спасибо, что хоть мотор заглушила, а не заткнула выхлопную трубу чем-нибудь. Хотя, люди, находящиеся под заклятием, четко выполняют инструкции – мне ли не знать.
Выхожу из машины. Здесь лестница, которая ведет прямо наверх, в особняк. Злодеи любят комфорт. Я, будучи злодейкой, требовала красную подушечку для ног и принимала ванны с лепестками роз. Еще – вырывала сердца из груди за малейшую провинность…или, неосторожный косой взгляд.
Об этом размышляю, пока поднимаюсь в гостиную. Кажется, что внутри нет никого. Но он ждет меня, уютно устроившись на диване с бокалом вина. Будто он уже победил. Будто знает то, чего не знают другие. Будто знает меня.
Я могла бы закончить все здесь и сейчас. Призвать темную магию и направить против него, окончательно погубив свою душу. Не могу с уверенностью заявить, что это убьет его, неизвестно какую силу дал Пакир, но все-таки…я могла бы попытаться. Но он понимает, что я так не поступлю, он всегда просчитывал все на пару шагов вперед. Очередная ловушка для ведьмы, которые мы строили много лет назад, в другой жизни. Только на этот раз, ведьма – я.
- Ну, здравствуй…брат.
Ганзель внимательно смотрит на меня, словно принимая какое-то решение. Он ищет отличия, как я искала, впервые увидев их обоих рядом?
- Ты изменилась.
- Мы оба изменились.
Ганзель кивает.
- Налей себе вина, присоединяйся.
У меня болит голова от удара его незадачливой подружки, поэтому подхожу к столику и наполняю бокал практически доверху. Отличное розе. Он жестом приглашается сесть радом на диван, но я присаживаюсь на кресло, стоящее напротив.

- Это будет получше той приторной настойки, что мы пили на постоялом дворе, когда встретили Гастона, помнишь?
- Я помню все.
- Ты его здесь видела? Гастона?
- Нет, не думаю, что он в городе.
Вино, и правда, оказалось довольно приличным на вкус.
- Зачем ты привез меня сюда?
Ганзель отставил свой бокал.
- Устал ждать. Ты все время откладывала визит к родному брату, который, кстати, несказанно рад встрече. Ведь все что я делал, я делал ради тебя.
- Разве не ради Арины?
Он кивает.
- Я вернулся ради Арины – это так. Но так уж вышло, что Арину я встретил, находясь на закате своей земной жизни, хоть и не подозревал об этом. Изначально же причиной всему была ты: твое благополучие, твоя судьба. Любовь к сестре двигала мной, - он развел руками – Я сделал тебя принцессой, дал полцарства и избавил от необходимости убивать и марать руки в крови, разве это не истина?
- Вот истина – делаю еще глоток – Ты всегда был мастером слова.
Ему явно не понравился мой ответ, поэтому я продолжила:
- Да, умел повести за собой людей, они готовы были отправиться с тобой на край света, в гущу битвы…за правое дело, …я тоже…но все изменилось. Ласковые речи прибереги для Арины.
- В чем же я неправ? В том, что не пожелал слиться с темной бездной? Что отчаянно сопротивлялся и хотел жить, чтобы заслужить второй шанс с любимой женщиной? Я думал ты, как никто другой должна понять…я ждал, долгие годы в лимбе малейшей возможности – и я ей воспользовался. Теперь все удастся. И все будет так, как должно, как должно было быть изначально. Восстановиться правильный ход вещей. Я обеспечу процветание здешним землям.
- Тут и без тебя неплохо справляются. У тебя была возможность со своим собственным королевством, и она потерпела крах. Корона придавила голову. Давай начистоту, больше всего на свете ты любишь не меня и даже не Арину, а власть.
Ганзель нахмурился.
- В моих словах не было ни крупицы неправды. Я делал все, чтобы мы вернули трон матери и заняли свое место по праву! Ты стояла от меня по правую руку, тебе ли не знать!?
- Стояла… - делаю еще глоток розе.
- И мы бы правили вместе, не избрав ты иную судьбу и замужество.
- Я избрала? Улыбаться не могу, но саркастичные усмешки уже хорошо удаются. Я помню все, Ганзель, но сейчас у меня хватает ума сложить два на два.
- О чем ты говоришь? Я не понимаю, – он отвел взгляд, и передернул плечами, будто отмахивается от надоедливой мошки. Как же знаком этот жест. И как он потом добавлял – «не стоит являться на Совет, не стоит занимать свою очаровательную головку государственными скучными делами, лучше безуспешные уроки танцев. Я со всем разберусь один».
- Трон мы наследовали оба…но ты…ты получив его, предпочел от меня избавиться. Потому что последнее чего ты хотел – это делиться властью.
- Сестра, ты видно запамятовала…я никогда не говорил тебе выходить замуж и уезжать, я был против изначально и…
- О да, ты никогда не говорил прямым текстом…но, придя в тот вечер после бала ко мне в комнату, ты битый час сокрушался: как важен проход, который контролирует лорд Каслрой, что непременно будет война, если мы его не заполучим…ведь на это и рассчитывал, ты знал, как я поступлю…
- Это лишь твои предположения и догадки – возразил Ганзель.
- Я знала, что ты так скажешь. Но вот, что забавно. После того, как мой муж скоропостижно скончался от черной болезни, едва мы добрались до его замка…мне, как скорбящей вдове пришлось разбирать бумаги. – внимательно смотрю на Ганзеля – И вот, что я обнаружила. О своем решении принять предложение Каслроя я сказала тебе утром 12 марта, о, тот день я запомнила навсегда. А в брачном договоре и договоре о приданом, стояла дата на день раньше. Ты все решил заранее, поспешил сбыть меня с рук, а клерки настолько тебя боялись, что мигом исполнили приказ. Там стояла твоя подпись – так что нечего мне тут разыгрывать карту любящего братца. Я мешала тебе, я была не согласна с твоим мнением и я единственная, кто осмеливалась тебе перечить – и я – та, кто могла остановить!
Ганзель подошел к окну, тщательно обдумывая слова.
- Да, я совершал ошибки, признаю. То была ошибка…но, я хотел оградить тебя от того, что ждало нас: многочисленных гражданских войн и междоусобиц, которые последовали вскоре. Я хотел для тебя спокойной жизни – это ты сбежала, разыграв собственную смерть, заставила думать, что я потерял тебя…оставила открытую рану! Ты бросила меня! Ты ведь не вернулась обратно в Изумрудный город!
- Я не хотела быть игрушкой в чужих руках. Недовольство твоим правлением росло, все больше подданных не желали войны, не хотели тебя поддерживать. Напоминали, что королевство не целиком твое. Сделали меня своим знаменем, считали, что власть должна отойти ко мне. Я бы никогда не пошла против тебя, никогда…я думала: если исчезну, если ты перестанешь переживать за свой трон…то остановишься, то в твоей душе воцариться мир…и ты будешь счастлив. Но я ошибалась. Как же горько я ошибалась.
Ганзель обернулся, и на миг мне показалось, что он потерял самообладание. Но только лишь на мгновение.
- Я уже говорил, что совершал ошибки, но не стоит выставлять себя ангелочком. Все мои грехи на моей совести и я сполна за них расплатился, все те жертвы нужны были во имя мира и высшей цели. А ты – считала ли павших от своей руки? В мире духов сплетни распространяются очень быстро, ведь все они попадали туда: принцы с вырванными сердцами, кухонные девки, стражники, все кто чем-то тебя расстроил. Бедняжки, некоторые даже не понимали причину собственной гибели!
Бокал задрожал в моей ладони, я предпочла его опустошить и наполнить по новой.
- Оба хороши. Мне с этим жить и постараться искупить все…
- Не говори мне об искуплении! – повысил голос Ганзель – Бесконечность в лимбе! Духи и демоны стремятся разорвать и каждое мгновение необходимо сопротивляться, чтобы не пропасть совсем, не раствориться в небытие…потому что я еще не дожил, не долюбил, - теперь в его голосе звучали отчаяние и боль, - Если все заслуживают второго шанса, почему у тебя он появился, а у меня нет? Почему рядом он, а не я? Почему он целует Арину? Это несправедливо.
- Так спроси своего господина Пакира, зачем он все так устроил?
На миг Ганзель показался озадаченным.
- Ты думаешь это он?
- А разве нет? Разве не Темный Властелин отправил меня сюда, чтобы исполнить пророчество? Возродиться и разрушить миры Желтым туманом?
Он не ответил, но потом спросил.
- Ты за этим пришла? Выяснить все о Пакире?
- Нет, я пришла сюда по другой причине. Однако, это он помог тебе выбраться из лимба и попасть в город?
Ганзель вздохнул. Подошел к стулу и сжал ладонями его спинку.
- Не стану врать. Будучи там, я готов был принять любую помощь, ради того, чтобы вновь обрести плоть и стать живым. Ведь это был единственный выход изменить собственное будущее. Я сам кузнец своего счастья и так было всегда. Ничто и никогда не падало с неба – не встретилась фея-крестная с волшебной палочкой, не находилась пещера с сокровищами. Свою жизнь мне много раз приходилось вырывать из лап смерти. Я завоевал множество королевств, и я завоюю свой счастливый конец и Арину!
Ставлю пустой бокал на столик и театрально аплодирую:
- Браво! Какая речь! Долго готовился?
Ганзель вздохнул. Он явно не ожидал такой моей реакции.
- Как уже говорила, я пришла сюда по другой причине. Хотела получить ответ на один вопрос. Вопрос, который мучил меня с того самого дня, когда я сбежала с утеса Каслроя на край света, чтобы не встретиться с тобой…и не получить на него ответ. Я так боялась этого ответа, но больше не боюсь.
Он развел руками.
- И каков вопрос?
- Способен ли ты убить меня? И я его узнала. Ты убил меня почти час назад, как только я вошла в эту комнату.
Ганзель выпрямился и изменился в лице.
- Яд в вине. Думал, не замечу? Розе из-за него слегка кислило. И буду вынуждена тебя разочаровать – отрава на черных ведьм не действует.
Он усмехнулся.
- Ну, я обязан был попытаться.
- Хрустальный образ заботливого братца разлетелся на мелкие кусочки?
Ганзель покачал головой.
- А чего ты ожидала? Прекрасно знаешь, кем стала, Гретель. Той, кого мы ненавидели и истребляли. Ведьмой с черным сердцем и темной душой. Ты – ведьма, я а охотник на ведьм. Ты – зло, а я всегда избавлялся от зла. Так заведено. Я надеялся подарить тебе быструю и безболезненную смерть, которую ты и заслуживаешь.
Ведьмы не могут улыбаться, но они могут плакать. Предательская слезинка скользнула по щеке и упала на ладонь.
- Вот ваше главное различие. Когда я просила об этом Ганса – он отказался. Я вложила в его руки меч, но брат был непреклонен. Он, возможно, пожертвовал своим счастливым будущим, но не сделал этого. Потому что семья и любимые люди – что-то для него значат!
- Потому что он – слюнтяй! Как наша мамочка. А мы с тобой знаем цену победы и горечь поражения. Знаем, что милосердием и цветочками с песенками ничего не добьешься. В тебе Бездна, - Ганзель подошел вплотную и указал пальцем в район солнечного сплетения – И с каждым днем она подбирается все ближе и ближе, что б ты не делала и как бы не старалась все искупить. Ты не зря просила смерти, ты все прекрасно понимала. Рано или поздно Темная Гретель возьмет верх, и ты сама откроешь Пакиру двери в этот мир. Ты одна, Гретель и всегда будешь одна-одинешенька и в лучшем случае окончишь бренное существование в хижине на болотах среди грязи и плесени. Да, я знаю ту сказку…Болотная ведьма. Вот, во что превратилась моя некогда так горячо любимая сестра – это лишь ее жалкие ошметки и моя святая обязанность их уничтожить, как бы не было тяжело.
В моих ладонях начал формироваться шар, полный темной энергии и искрящихся молний. Поднявшийся ветер сбил Ганзеля с ног, и он остался лежать на полу.
- И теперь ты попытаешься убить меня? Верно?
И тогда я вижу его. Мальчика, который укрывал меня своим плащом в лесу, воровал еду на рыночной площади Камелота, сносил головы ведьмам, когда я не могла. Он делал всю грязную работу без сомнений и мук совести. Я видела короля в сияющих одеждах. Никто и никогда не гордился им так, как я. Но мы – не герои этой сказки. Теперь мы оба стали злодеями.
Ветер стихает. Шар мало-помалу растворяется.
- Нет – протягиваю ему руку, чтобы помочь подняться.
- Но почему? – на этот раз он выглядит действительно удивленным.
- Потому что ты – мой брат. Несмотря ни на что. И ты прав. Все, что ты делал…вина в этом и моя. Может, пора наконец, перестать сражаться и обрести покой?
Ганзель не принял мою руку. Он встал сам и оставался хмурым.
- Это ничего не изменит.
- Пускай. Но тебе стоит знать. Я выбрала сторону и никогда в ней не сомневалась. Ганс – мой брат, мне все равно как и почему он создан и чье место занимает, но я сделаю все возможное, чтобы спасти его. Однако, семья Краус умеет прощать, чего не могли делать Ганзель и Гретель. Ты хочешь стать ее частью?
Ганзель колебался лишь мгновение. То есть, мне отчаянно хотелось, чтобы он хотя бы рассмотрел возможность, но…
- С черными ведьмами мне не по пути. Моя сестра мертва, а та, что стоит сейчас передо мной…обязательно свое получит.
Я покачала головой и направилась к двери. Ганзель не останавливает. Взамен он произносит:
- Ты увидишь, как брат умирает в страшных муках, а потом придет и твой черед.
Оборачиваюсь, чтобы бросить на Ганзеля еще один последний взгляд. И тогда отчетливо понимаю, что его слова окажутся пророческими.

»» 26.08.19 22:16 Сказочные зарисовки
_________________

Вы когда-нибудь пробовали отыскать свою одежду среди поломанной мебели, перьев от порванных подушек, осколков разбитой посуды, книг и еще бог знает чего? Да, это ни с чем несравнимое удовольствие и квест, каких еще поискать. Штаны из-под дивана я как-то извлек, но вот с остальными предметами гардероба вышла заминка. Судя по всему у Арины тоже.
- Напоминает, как мы очнулись посреди леса в Нарнии, а тот дворец растаял. Но тогда хоть одежду удалось найти.
- О, да лицо феи Мэри, которая нас застала, мне никогда не забыть, - Арина первой отыскала мою рубашку и накинула ее на себя, позволяя любоваться стройностью ее ног. Теперь я еще меньше хотел, чтобы она нашла свою одежду.
- Ты скучаешь по этому, не так ли? По приключениям там, за Стеной?
Она вздыхает.

- Не стану скрывать, что хотела бы еще раз отправиться в путешествие – но только, чтобы не надо было кого-то спасать от смертельной опасности. Разве нельзя просто совершить что-то веселое? К примеру, познакомиться с любимыми сказочными героями детства, ты бы согласился?
- С динозавриком Литтл Футом из «Земли до начала времен»? Это будет проблематично.
Арина засмеялась и бросила в меня рубашкой, отыскав свою блузку.
- Но тогда просто пообещай, что мы куда-то отправимся, без четкого плана. Осталось столько мест, где мы не бывали! Мы даже не со всеми диснеевскими принцессами знакомы – непорядок.
Она подходит ко мне совсем близко, и я застегиваю крошечные пуговицы ее блузки. Одевать любимую женщину, это, конечно, не раздевать, но тоже вполне себе удовольствие.
- Ты же знаешь, что я никогда не бросаю слов на ветер…
Она кивает, но все еще, кажется, не понимает, к чему я клоню. Горький вздох.
- Я бы с радостью отправился на край света или разыскивать гигантских черепах, на которых он стоит…но я не могу этого сделать. Пять дней осталось до того как…я всем своим естеством ощущаю неумолимость бега песчинок в этих воображаемых часах, отмеряющих время моей жизни…
Арина сжимает ладонь.
- Все будет хорошо…
- Мне тоже хочется так думать, но все-таки…у меня предчувствие…не конца, нет, но чего-то неотвратимого. Приближающийся шторм. Мы можем построить укрепления, принять все меры, спрятаться…но он все равно разразиться, хотим того или нет.
- Мы переживем любой шторм – замечает Арина, я подношу ее ладонь к губам.
- Конечно, в этом нет сомнений.
-Тогда договариваемся – никаких тайн…и что насчет твоей сделки с Румпельштильцхеном?
С сожалением выпускаю ее ладонь.
- Я не могу рассказать, даже если бы хотел. Главное правило сделки с Румпом – ты не можешь говорить о сути сделки под страхом смерти. Все прописано в контракте…мелким шрифтом.
- Ладно. – она выглядит не слишком довольной, но все-таки соглашается.
Мы покидаем заброшенный дом. Раннее утро, улицы еще пустынны, начавшийся новый день молод и свеж. Редкие прохожие заняты своими делами, никто, кажется, не гуляет вот так по переулку, стремясь улучить момент и сорвать легкий поцелуй или ненароком провести пальцами по затылку любимой. Я вышагиваю гордо. Одной рукой сжимаю сахарницу – другой обвиваю Арину за талию.
Останавливаюсь и задумчиво приподнимаю крышечку.
- Сколько их там, пересчитай? Надеюсь, что Гретель повезло больше, она говорила, что этих штук надо много.
Она о чем-то задумалась, потом посмотрела куда-то вдаль.
- Что случилось?
Арина вздыхает.
- Мы ведь договорились – никаких тайн. И раз уж речь зашла о сестрах…то…вон в том баре работает моя сестра.
- Моргана устроилась в бар?
- Нет – она пожимает плечами и делает паузу, словно собираясь с духом– Другая сестра. Ариадна.
Теперь уже мне нужна рекламная пауза, чтобы осмыслить услышанное.
- Вау…
- Я узнала об этом недавно.
- Понятно и ты абсолютно уверена, что она…
- Ариадна.
- Да. Что эта Ариадна – твоя сестра?
- Все точно – Арина кивает головой – И я хочу, чтобы ты с ней познакомился.
Осматриваю бар. Там табличка «закрыто», как и на любых барах, но, дверь приоткрыта. Да я ведь здесь бывал, точно бывал. Но хоть убей не вспомню никого из персонала.
Забираю у нее сахарницу и иду к пешеходному переходу.
- Хорошо, пошли.
Арина хватает меня за локоть.
- Только маленькая поправочка – Ариадна еще не знает, что она моя сестра. Мы с ней подруги и я…
Без труда заметно, как ей сложно. Но это дела семейные. Я могу посоветовать, есть попросят, подсказать, но в данной ситуации решать должна только Арина. Поэтому стараюсь максимально ободряюще улыбнуться.
- Не волнуйся.
Арина заходит внутрь первой, предварительно вежливо постучав. За стойкой бара с тряпкой в руке стоит девушка. Темноволосая, миловидная. Схожесть с первого взгляда не бросается в лицо, но если понаблюдать подольше, то возможно удастся определить чуть заметные знакомые черты.
Пока они о чем-то мило беседуют и переговариваются, пробираюсь к стойке и пытаюсь усесться на круглый стул. Черт бы побрал эти стулья у стойки, созданные явно не для таких высоких людей.
- Ариадна – это Ганс – представляет меня Арина.
Та переводит взгляд на мужчину, который вовсю рассматривает ее. Недоумевает.
- А…тот самый – произносит Ариадна, и я понимаю, что обо мне тут слышали разное и не всегда в позитивном ключе – Значит, вы Аринин…
- …да – согласно киваю. Меня не устраивают никакие термины, принятые в современном обществе, отвечающие за отношение мужчины и женщины. «Бойфренд» - это для подростков, а я уже давно не мальчик и для нее я хочу быть не просто другом. «Олдфренд» тоже не подходит, так обычно подзывают собак – «иди сюда, старый друг, давай устроимся у камина и вспомним былые славные дела». Нет, это не то. «Молодой человек», так обращаются, когда хотят о чем-то попросить. Это когда старушка в самолете просит: «Молодой человек, достаньте с верхней полки мой чемодан, пожалуйста».
-…мужчина – поэтому именно так я заканчиваю фразу. - Приятно познакомиться – и водружаю сахарницу на стойку.
- Фарфор в качестве оплаты не берем – сразу заявляет Ариадна.
- А я и не предлагал. Это вообще – семейная реликвия. То есть будет ею. Она будет передаваться из поколения в поколение, за нее станут воевать, продадут все, включая подштанники в голодный год, но ее оставят. Дрожащими руками на смертном одре сахарницу отдадут следующему наследнику – ее не сломят бури и ветра, а также парочка выборов, ее будут прятать внутри сундуков и плюшевых мишек, отыскивать и снова терять, переправлять караванами и со стаей чаек. Она переживет всех нас и максимум…у нее искрошится ободок во время крушения лайнера в бескрайнем океане, но сахарница выплывет и вновь окажется в руках нашей семьи.
Ариадна мигнула. Я взял пару соленых орешков из тарелочки, стоящей рядом.
- Слушайте, а вам уже говорили, что вы…
- Псих? Много раз. Но я врач в медицинском центре «Айболит», поэтому у меня соответствующая справка есть. Обследуемся у профильного специалиста раз в полгода. С этим строго.
Ариадна прыснула от смеха. Лед между нами треснул.
- Теперь видно – они с Ариной обменялись только им понятными взглядами – Лишь бы вы были счастливы.
- Однако, я несчастлив, – притворно вздыхаю, - Вот если бы вы приготовили две чашечки кофе – вот тогда, я бы испытал состояние абсолютного блаженства.
- Ага, а сахар у вас уже есть. – Ариадна улыбнулась – Сделаю три.
Кофе после бессонной ночи – самое то. Пока Ариадна ставила чайник, я успел посетить уборную и хоть как-то привести себя в божеский вид. Осколки зеркала в заброшенном доме не позволяли должным образом этого сделать.
Вернувшись, обнаруживаю, что Арина и Ариадна о чем-то разговаривают, но при моем появлении обе сразу смолкли. Арина опустила глаза и принялась размешивать ложечкой свой кофе. Ее сестра, которая и не знает, что она сестра, также молча, сделала глоток из своей чашки.
- Слишком горький. Можно, я возьму ваш сахар?
Ариадна уверенно приподняла крышечку сахарницы и извлекла оттуда одну из сфер. То ли благодаря полумраку, то ли оттого, что девушка все-таки была не совсем обычной – шар засветился и принялся переливаться всеми цветами радуги.
Глаза Ариадны расширились от удивления, мы с Ариной переглянулись.
- Что это такое? – изумленно пробормотала она.
Арина ткнула меня локтем в бок, сей жест означал «срочно спасай положение».
- Светильник – сказал я первое, что пришло на ум – Да, концептуальная модель.
- Светильник? - Ариадна недоверчиво покосилась на Арину, та от греха подальше убрала сферу обратно в сахарницу.
- Из осенней коллекции в ИКЕА.
Разговор не клеился, или я все-таки мало спас положение.
Тогда поднимаюсь и решаю осмотреться. Столики с перевернутыми стульями, стоящими на них, пара диванчиков, крошечная сцена и…
- О, это то, что я думаю?
Ариадна махнула рукой.
- Да этой штуке сто лет в обед. Не знаю даже, работает ли она. Пылиться в углу, все прошу начальство выбросить – да руки не доходят.
- Это же музыкальный автомат!
Провожу по крышке. На нем, и правда порядочно пыли, но отыскав и вставив вилку в розетку, обнаруживаю, что аппарат работает.
- Там одно старье из 70-х.
- О, милый наивный ребенок, не признающий ничего, написанного в прошлом тысячелетии…да будет тебе известно, что тогда, на заре цивилизации, создали немало шикарных песен. Спорим?
Ариадна хихикнула.
- Взять хотя бы эту… - внимательно рассматриваю кнопки с названиями песен, и обнаружив подходящую, довольно жму на нее. В аппарате что-то звякает, весь он напрягается, будто готовиться чихнуть. Его охватывает мелкая дрожь, так что все мы трое даже на шаг отступаем, опасаясь самого худшего. Однако, вместо взрыва или дыма из него раздаются первые аккорды песни.
Арина улыбается, она ее узнала. Ариадна тоже довольно кивает. Слишком уж известный мотив, чтобы остаться не узнанным.
- Нет, ее нельзя просто стоять и слушать – я тяну Арину поближе к автомату – Под нее надо танцевать!


»» 04.09.19 17:43 Сказочные зарисовки
_________________

Новый мир был технически гораздо более развит, чем наш с Билли. Но теперь мы уже знали, что миры бывают разные: магические и нет, отсталые, прогрессивные, живущие в каменном веке, и в веке высоких технологий, сочетающие магию и науку…
Здесь технический прогресс уже достиг определённых высот, позволив создать паровые машины и развитую металлургическую отрасль. Но магия тут тоже была! Она летала в воздухе подобно тонким нитям паутины в осеннем лесу, создавая неприятное чувство угрозы и ожидания чего-то…
Волшебный поезд высадил нас на большом центральном вокзале и мгновенно исчез в клубах дыма. Сопровождавшие офицеры тут же рассредоточились вокруг, стараясь сделать это максимально незаметно, но вокзал был абсолютно пуст. На путях застыла лишь парочка спящих паровозов с прицепленными тихими вагонами. Миновав гулкие безлюдные залы ожидания, мы вышли на городские улицы, которые были почти столь же пустынны, несмотря на самое что ни на есть рабочее дневное время. Редкие прохожие старались как можно скорее миновать открытое пространство и нырнуть в парадные или, постучав в двери магазинов, скрыться там, чтобы через короткое время вновь перебежать через улицу и вернуться домой с необходимыми покупками.
Всё это было похоже на жизнь в оккупации, когда тебя могут в любой момент обнаружить, схватить и утащить некие силы, и так оно и было. Этот мир выбрали своей целью магические существа из Зазеркалья.

Сведения о мире разыскал, конечно же, Билли, очень быстро влившийся в работу аналитического отдела и целые дни просиживающий в архиве Маршала. Работа нам предстояла непростая, ибо нечто приходило из зеркал, а мир был столицей зеркальщиков – изготовителей зеркал. Эти известные во всех мирах предметы стали изготавливать здесь очень давно, экспериментируя с оловом, а потом и с серебром, в изобилии добываемым в местных шахтах. Кварцевого песка для изготовления качественного, тонкого и особо прочного стекла тоже имелось предостаточно. Потому промысел, начинавшийся как эксперимент в одном из монастырей при стеклодувной мануфактуре, постепенно стал главной отраслью промышленности, контролируемой государством. Мастера Зеркального мира создавали самые качественные, чистые и прочные зеркала любого размера и формы. Слава о них постепенно распространилась по всей вселенной, изделия широко экспортировались в другие миры.
Магией здесь почти не пользовались, мир развивался по техногенному пути. Были, конечно, колдуны-чернокнижники, немного про волшебство знающие, но не особо их почитали, порой даже принимали за душевнобольных. Но когда пришла беда, о чернокнижниках вспомнили, разыскали и вытащили на свет белый. Правда, не сразу.
Люди стали пропадать. Ненадолго, на день-два, местные полицейские даже розыск объявить не успевали, как они возвращались, но очень странными, словно пустыми. Одна оболочка, без чувств, без эмоций, ничего не желающая и не ждущая. Сядет такое тело дома на диван и сидит, в пустоту смотрит. И в глазах пустота. Живёт и будто не живёт. Ничего не просит, но и ничего не делает. Таких становилось всё больше, особенно, почему-то, на зеркальных заводах. И их начальство забило тревогу. Поначалу решили, это какая-то эпидемия. Или что-то вредное в амальгаму попало. Но многочисленные исследования и осмотры, проведённые медиками, не обнаружили ни того, ни другого. Прибывшая на самый большой завод правительственная комиссия тоже ничего не нашла, но к концу проверки пропала вдруг в полном составе на три дня, а потом благополучно объявилась на том же заводе в виде бездушных, апатичных тел. Тогда-то чиновники из правительства и вспомнили про магов-чернокнижников и призвали их на помощь.
Чернокнижники явились, быстро сообразили проверить зеркальные заводы и поняли, что дело в зеркалах. Увы, никакая защита – ни физическая в виде краски, ткани и даже кирпичных стен, ни магическая в виде заклинаний и ментальных блоков – не помогла. Парочка магов сами стали жертвами неизвестных зазеркальных тварей, вернуть им души с помощью волшебства не удалось. Кто-то из магического сообщества оказался поумнее и сообщил в Академию Мироустройства.
И вот наш отряд шагает по опустевшим улицам столицы зеркального дела, готовый сразиться с нависшей над этим миром опасностью.

»» 15.11.19 14:05 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Пока мы шли в особняк Ганса, я молчала большую часть дороги. И дело вовсе не в том, что мне не хотелось говорить, просто мне было о чем подумать. Опомнилась только тогда, когда Ганс, остановившись, предложил пересчитать кристаллы фей, которые мы обнаружили. Послушно беру из его рук сахарницу и высыпаю ее содержимое себе на ладонь.
- Тринадцать, - говорю, складывая светящиеся сферы обратно и зачем то добавляю. – Любимое число Морганы.
- И почему я не удивлен? – отвечает Ганс, толи на мою последнюю фразу, толи на то, что кристаллов оказалось не так уж и много, и забирает у меня сахарницу, – Но надеюсь, что Гретель повезло больше. Она говорила, что этих штук нужно много.
А я надеюсь, что она вообще хоть что-то нашла, - подумала я, но вслух, разумеется, ничего не сказала.
Мы прошли еще немного, когда вдалеке показалась вывеска бара Ариадны, еще одной моей сестры, о существовании которой я узнала буквально пару дней назад.
Рассказать Гансу о ней или не стоит? Хотя. Мы вроде договорились, что больше между нами не будет никаких секретов.
Вздыхаю и тяну Ганса за руку, вынуждая того остановиться.
- Что случилось? – спрашивает он.
Набираю в грудь побольше воздуха и произношу:
- Мы ведь договорились – никаких тайн?
Брови Ганса вопросительно поднялись вверх в ожидании продолжения.
- Так вот, - продолжаю, - в том баре работает моя сестра.
- Моргана устроилась в бар?
Сдержать усмешку оказалось выше моих сил.
- Нет. Скорее уж ты подружишься с динозавриком Литтл Футом, чем Моргана пойдет работать. Я говорила о другой своей сестре. Ариадне.
- Вау…
- Ага. Примерно так же отреагировала и я, когда узнала.
- Арин, а ты уверена, что она…
- Ариадна, - подсказываю я.
- Да, что эта Ариадна, действительно, твоя сестра?
- Уверена. Но я потом тебе все подробно расскажу, а сейчас хочу, чтобы ты просто с ней познакомился. Пойдем.
На дверях бара висела табличка «Закрыто», но я точно знала, что Ариадна внутри. Вот только, прежде, чем войти, пришлось предупредить Ганса, что Ариадна пока не в курсе, что я знаю, кем она мне приходится. Ганса это если и удивило, то он не подал виду и расспрашивать тоже ни о чем не стал, за что я была ему очень благодарна. Он просто обнял меня и произнес:
- Не волнуйся.
И что удивительно, волнение и правда, словно волной смыло.
Первой в бар вошла я и, заметив Ариадну, приветливо ей улыбнулась, хотя на самом деле, хотелось броситься к ней с объятьями и сказать, что я все знаю. Но сейчас было совсем не подходящее время для подобных откровений.
- Мы закрыты!
Не отрываясь от протирания барной стойки, крикнула Ариадна. Но, увидев, кто к ней пожаловал, отложила тряпку и приглашающе махнула рукой.
- Привет, - говорю, подойдя ближе. – Извини, что вот так вот, без предупреждения, просто…
- Это он?- Не дослушав меня, спросила Ариадна, а потом, заметив, что я мешкаюсь с ответом, пояснила,- Тот, который разбил твое сердце и, судя по всему, носит в кармане супер клей и живую воду, раз вы пришли сюда вместе?
В эту минуту мне вдруг показалось, что передо мной вместо Ариадны стоит Трой, очень уж знакомые нотки звучали в ее голосе. И, конечно же, это натолкнуло меня на мысль « А не встречались ли они все это время у меня за спиной?». Но озвучить эту свою догадку я не успела, потому что к нам подошел Ганс.
- Ваше величество.
Протянула Ариадна, чуть поклонившись, я же чуть сквозь землю не провалилась. Округлив глаза, одними губами шепчу:
- Это не тот!
- Вообще то, я к тебе обращалась, - так же, почти не разжимая губ, прошептала сестра.
- Ариадна, это Ганс, - громче, чем хотелось бы, произнесла я, делая ударение на последнем слове.
- А… тот самый, - ответила Ариадна, внимательно изучая Ганса, который, к слову, тоже в долгу не остался и так же пристально разглядывал мою сестру. – Так значит, вы Аринин…
Ариадна специально сделала паузу, чтобы Ганс закончил за нее предложение.
И надо отдать ему должное, он с легкостью принял условия игры:
- Мужчина. Приятно познакомиться.
С этими словами он поставил сахарницу на барную стойку.
- Фарфор в качестве оплаты не берем, - тут же отозвалась Ариадна.
- А я и не предлагал, - парировал Ганс.
Между ними завязался даже не разговор, а скорее словесный поединок, в котором Ариадна пыталась понять, что же за человек такой Ганзель Краус, ну а Ганс… Он в свою очередь просто был собой.
Я наблюдала за ними, даже не пытаясь скрыть улыбку. В конце концов, Ариадна сдалась и, подмигнув мне, произнесла:
- Лишь бы вы были счастливы.
- Однако, я не счастлив, - притворно вздохнул Ганс. – Вот если бы вы приготовили две чашечки кофе, вот тогда бы я испытал состояние абсолютного блаженства.
- Ага. Я смотрю, сахар у вас уже есть, - улыбнулась Ариадна. – Сделаю три. Кофе после бессонной ночи – самое то.
Ариадна ушла ставить чайник, а Ганс отправился в уборную приводить себя в порядок, опередив этим своим желанием меня лишь на пару мгновений.
Вернувшись, сестра села напротив и молча уставилась на меня.
- Что? – не выдержала я ее взгляда.
- Ничего. Просто жду, когда ты начнешь свой рассказ. И только не говори, что не о чем рассказывать, - заметив выражение моего лица, произнесла Ариадна. – Потому что я все равно не поверю! За то время, которое мы не виделись, ты очень изменилась. Поэтому, выкладывай все, принцесса!
- Я не принцесса, - больше по привычке возмущаюсь я.
- Знаю, но все равно рассказывай!
И я рассказала. Кратко. Потому что боялась, что вот-вот вернется Ганс. Однако самые важные аспекты затронуть успела. Я рассказала Ариадне о том, что после того, как ушла от нее, встретила Ганзеля Великого, о нашем с ним разговоре и о том, что чуть не случилось потом. Рассказала и о своём странном сне, в котором взрослый мужчина, почему то, назвал меня мамой. А под конец сообщила, что мы помирились с Гансом. Вроде бы. Очень хотелось еще рассказать ей о непонятном желтом тумане, о том, что скоро один из Ганзелей перестанет существовать, о том, что мне не дают покоя слова Ганса о том, что в итоге все будет зависеть от меня. Но я понимала, что не успею. Ганс и так задержался, давая нам возможность поговорить.
- То есть ты до сих пор не знаешь, кто пытался тебя отравить? – по-своему расценив мое молчание, спросила Ариадна.
- Нет. Знаю только одно, что это был не Ганзель.
- Уверена?
- Да!
- А Ганзель, ну, тот, который сейчас в туалете… кстати, что то он там долго. Заснул что ли? – произнесла Ариадна. – В общем, он знает о том, что у тебя было с его двойником?
- НЕТ! – слово прозвучало слишком резко, но сестра словно ничего не заметила. – И надеюсь, что не узнает. Никогда.
- Хм… Ответь-ка мне на один вопрос, принцесса. Ганзель Великий, гроза всех сказочных королевств… у тебя есть к нему чувства?
Вот почему бы ей не спросить, отчего мартышки не летают? И то проще было бы ответить.
Я бросила быстрый взгляд в сторону, куда ушел Ганс и, намного помедлив, произнесла:
- Я бы солгала, если бы сказала, что нет. Знаешь, после всего, что он мне сделал, я по идее должна его ненавидеть, вот только ненависти нет. Я вообще, как только его вижу, начинаю думать о совсем неприличных вещах.
- Ты его любишь?
- Что?! Нет! То, что я к нему испытываю – определенно не любовь, это нечто другое. Странное и непонятное для меня.
Я хотела было объяснить, что именно подразумеваю под словами «странное и непонятное», но тут вернулся Ганс, и пришлось прервать разговор. Было неловко смотреть ему в глаза, поэтому я обхватила руками чашку, которую споро поставила передо мной Ариадна и уткнулась взглядом в нее.
Продолжить разговор втроем не получалось, по той просто причине, что когда моя сестра обнаружила в сахарнице кристаллы фей вместо сахара, ни я, ни Ганс не изъявили желания объяснить ей, что же это все-таки такое. Хотя, Ганс попытался спасти положение, сказав, что это такой светильник из новой коллекции в ИКЕА. Ариадна, конечно же, не поверила, но у нее хватила ума не задавать лишних и ставящих нас в неловкое положение вопросов.
Неожиданно Ганс заметил музыкальный автомат и, подойдя к нему, запустил. Заиграла старая мелодия, но не узнать ее было невозможно.
- Ее нельзя просто стоять и слушать, - заявляет Ганс и тянет меня ближе к автомату. – Под нее надо танцевать!
И вновь, когда руки Ганса оказались на моей талии, окружающий мир перестал существовать. Все проблемы отошли на второй план, были только он, я и музыка. И стук влюбленного сердца, сбивающегося с ритма в моменты, когда наши с Гансом взгляды встречались.
Когда мы покидали бар, Ариадна отвела меня в сторону и сказала:
- Ваши ауры, сливаясь, сияют так ярко, что если бы своими глазами не увидела, ни за что не поверила, что такое может быть. Теперь я знаю, как выглядит настоящая любовь. Береги его, принцесса. Он, действительно, сделает тебя счастливой.
- Уже сделал.
Я вышла на улицу и подошла к Гансу, который ждал неподалеку.
- Ты так и не сказала ей, что знаешь, кто она на самом деле? – спросил он.
- Нет, но обязательно скажу. Позже.
- Знаю, - произнес Ганс, обнимая меня.
- Пойдем домой?
- Да. Пошли домой.

»» 25.12.19 18:12 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

За Стеной.
После того как Бастинда похитила Гретель

Ведьма с наслаждением потянулась и полной грудью вдохнула воздух мира Оз.
- Дома. Наконец-то я дома!
О том, что она больше не в Энске, кричало все вокруг: и разноцветные деревья на этой поляне и дивные цветы…и дорога из желтого кирпича, которая петляла и тянулась вверх, прямо к Изумрудному городу, уже отчетливо видному на горизонте.
А значит, затея удалась, она вернулась, а несчастный Ганс остался там, оплакивать участь своей наивной сестры. Кстати, пора бы заняться ей и воплотить угрозы в жизнь.

Спойлер

Девчонка была без сознания, развалилась прямо на траве – переход через портал оказался слишком трудным для нее, впрочем, этого стоило ожидать.
- Вообще-то, не люблю убивать во сне, обожаю, когда жертвы кричат, видя, как я вырываю их сердца…но ради тебя, Гретель, я сделаю исключение.
В руках Бастинды возник кинжал. Она провела лезвием по шее Гретель, а потом замахнулась, чтобы нанести удар.
- Сейчас же убери от нее свою рыжую морду…прочие части тела, а также, особенно, я настаиваю, колющие и режущие предметы!
Бастинда обернулась и смерила взглядом, появившегося словно из неоткуда, мужчину.
- Ты…ну, конечно. Там, где она, там и ты. Стоило возвратиться – и вот он, легок на помине.
- Слышала, что я сказал? Глухим по два раза обедню не служат.
Бастинда и не думала прятать кинжал.
- И что ты мне сделаешь? Заговоришь до смерти? Я – черная ведьма Оз, моя сила могущественна и растет с каждой секундой, после возвращения, а ты…что есть у тебя?
- Сапог.

Спойлер

Бастинда недоуменно посмотрела на него. Оставаясь столь же невозмутимым, он стащил с правой ноги сапог и со словами «Лови», бросил им в опешившую от такой несусветной наглости ведьму. Обувью в нее еще никогда не кидались. То, что это портал, Бастинда поняла слишком поздно, уже когда, ее уносил прочь поток сильнейшей силы. А потом все стихло.
- Вот и славно – мужчина натянул сапог – Бастинда противная до ужаса. Отправил ее на Русалочий остров, авось там мозги прочистят и она подобреет. Одолжил портал в мире «Гарри Поттера», но это между нами, ладно?
Очевидно, что он обращался к лежащей без сознания девушке.
- Так, что тут у нас – мужчина наклонился к Гретель – Кажется, она здорово приложила тебя головой, но это ничего. – он заметил порез на ладони Гретель, именно так, с помощью крови, Бастинде удалось переместиться через Стену и оказаться здесь. Мужчина тут же вынул из кармана белый платок с вышитыми на нем инициалами К.А., осторожно перевязав рану на руке девушки, он отступил на шаг и выпрямился.
- Гретель, это даже хорошо, что ты сейчас спишь, на самом деле. Это дает мне время немножко подготовиться. Не то, чтобы я не тренировал эту речь много….много…очень много лет, но в самый ответственный момент, как ты понимаешь, все может подвести. Так что я начну, с твоего позволения, а когда ты через пару минут очнешься, мой голос перестанет дрожать, а руки предательски трястись – да, что с ними такое, с руками этими? Никогда такого не было, а вот опять. Итак…Гретель… видишь ли, дело в том, что я…твой…
Яркие всполохи заполнили поляну. Алого и синего цветов.
Мужчина тут же оказался опутанным нитями, лишавшими возможности двигаться, одна из нитей, сдавила шею, не давая договорить.

Спойлер

- Расправляясь с одной ведьмой, не забудь убедиться, что у нее нет сестры!- зло произнесла Гингема, от ладоней которой и отделялись эти нити. Одно движение руками и мужчину буквально отшвырнуло в сторону и вот уже его черед скрываться в неведомом портале.
Гингема поглядела на бесчувственную девушку и заботливо провела по щеке.
- Спи. Я слишком долго тебя ждала Гретель, чтобы не принять меры предосторожности. И пока я жива - ты больше никогда его не увидишь. А теперь нам пора отправляться в Изумрудный город, где я сделаю тебя той, кем тебе суждено стать…черной ведьмой.

Когда я возвращаюсь в особняк, то сразу же натыкаюсь на обеспокоенные лица брата, Арины и профессора. Последний сидит на диване, как на иголках и сжимает в руках мешочек с собранными сферами.
- Я здесь, все ок, отзывайте пожарных и бригаду спасателей.
- Гретель! – брат уже был рядом – Что произошло? Митчелл толком ничего не объяснил, сказал, что ты пропала и это опасно…
- Грэг слегка преувеличил – подмигиваю профессору и пожимаю плечами – После этих поисков я просто задержалась в лесу…мне надо было…пообщаться с деревьями.
-Пообщаться с деревьями? – переспрашивает Арина и ставит на столик чашку чая.
- Да – гордо выпрямляюсь – Мы, те, в чьих жилах течет кровь фей, иногда испытываем такое спонтанное желание.
Брат чешет затылок.
- Это что получается, я могу вдруг захотеть облобызать кактус?
- Вполне – заявляю с невозмутимым видом и бросаю куртку – Ну, и хватит об этом. Нас ждет работа. Пора готовится к ритуалу.
- Как все прошло? Он вас отпустил? – шепчет Митчелл так, чтобы услышала его лишь я.
- Сама ушла. Не волнуйтесь, Грэг – дотрагиваюсь до его плеча – Все будет хорошо.

Из всех испытаний совести, которым я подверглась после возвращения это, наверное, самое сложное. Открыть дверь. Заглянуть внутрь. Вспомнить, какой была и что делала. Хотя, собственную природу не изменить – все остальное, лишь налипшая шелуха. Эта коробочка всегда была в шкафу, в ящике с бельем. И я об этом знала и знаю сейчас. Но не знала тогда. Возможно, ли спрятать воспоминания от самой себя? Заставить саму себя забыть? Та крошечная часть, что сохранила волю и сопротивлялась Темной Гретель, как-то сумела это сделать. Она не видела эту коробку, искала, да не находила, считала потерянной. А я прятала ее все время. И вот, нашла.
Именно этот предмет просил отыскать перед смертью отец. Он сказал, что с его помощью я получу ответы на вопросы. На все вопросы. «Это – гарантия» - сказал мне Оскар Краус – «Гарантия вашей с братом безопасности, которую я попросил. Это самое ценное, что у него было, что есть у нас».
Глубоко вздохнув, подхватываю коробочку и спускаюсь вниз. За окном уже темно. Для ритуала нужно было дождаться ночи.
- Нашли? – с надеждой спрашивает Митчелл.
Киваю и открываю коробку. Профессор выглядит разочарованным.
- После ваших слов я ждал какого-то смертельного оружия: меч-кладенец или мантию-невидимку, на худой конец…но это же… обычная ручка? Она делает что-то особое?
- Насколько мне известно – нет. Я стащила ее у отца, когда еще не знала, что он мой отец…долгая история. Даже пробовала писать, но там быстро закончились чернила, а другие не подходят, вот я и забросила ее, была просто, как сувенир.
-…и, вы думаете, этот предмет принадлежал…
- Огненному богу Пакиру – тут без вариантов.
- Ну, не знаю… - Митчелл задумчиво повертел «Паркер» в ладони – Тысячелетний черный маг и…авторучка?
- Не разрушайте мою теорию – отбираю у него ручку и смотрю через окно на пляж, где сидят Ганс с Ариной – лучше позовите нашу парочку.

- Ганс, еще раз повторяю…не собираюсь я убивать твоего петуха!
- Знаю я эти ритуалы, один раз я Бронислава уже спас от ножа и не затем, чтобы ты его…использовала – не унимался брат, сжимая в ладонях птицу. Бронислав оставался невозмутимым и вообще уже, слегка дремал.
- Дело в том, что заклинание говорит четко – необходимо присутствие животной силы. Он всего лишь пару секунд посидит в кругу.
- И все?
- И все!
- Никаких ножей?
- Ни ножей, ни даже маникюрных ножниц!
- Ладно – Ганс вздыхает и гладит петуха по голове – Допустим, я тебе поверю.
- А можно подробнее узнать про этот ритуал? – спрашивает Арина – Мы собираемся призвать страшное зло сюда, потому что наш девиз «Слабоумие и отвага»?
- Дело в том, что сферы фей, которые вы с таким трудом добыли – поясняет профессор Митчелл – расставленные по кругу, должны обезопасить нас. Они – вместилище чистейшей светлой энергии.
- Это значит, что никакое зло не способно выйти за пределы круга, он удержит любую темную силу, - добавляю я.
Арина поднимает руку.
- Еще вопрос из зала: как выглядит этот Пакир? Вы меня извините, но если он явится сюда в обличье дракона или великана, шариков явно не хватит.
Грэг взял в руки какую-то очень старую и потрепанную книгу.
- Источники, разумеется, весьма противоречивы. Свое тело Пакир потерял так давно, что никто уже и не помнит, как он выглядел, но те немногочисленные свидетельства, которые удалось собрать, говорят о том, что своим последователям он являлся… - профессор цитировал, водя пальцем по странице – «Темной человеческой фигурой, очертаниями, напоминающей, облаченного в рясу монаха».
- Все интереснее и интереснее, - глубокомысленно заключила Арина.
Тогда я подхожу к ней и даю в руки бейсбольную биту.
- Это еще зачем?
- Ну, существует маленький, скажем даже, малехонький шанс, что во время ритуала моя сила вырвется на свободу и решит все и вся уничтожить – тогда придется меня вырубить.
- А почему Арине? – интересуется Ганс.
- Потому что – подхожу к брату и делаю «щенячьи глаза» - Ганс, я же твоя сестра, ты же не сделаешь мне больно, вспомни, как в детстве мы играли в тени того большого дуба…видишь, ты замешкался и этих секунд мне вполне хватит того, чтобы намотать твои кишки на люстру. А вот Арина, она с радостью отправит меня при случае в нокаут.
Та согласно закивала и поправила биту.
- Обращайся в любое время.

Наверное, так и не простила за подброшенный в сумку маячок.
- Итак, все готовы? Луна как раз в нужной позиции.
Митчелл и Ганс оперативно расчистили пространство гостиной, освободив ее от мебели. Мы с профессором начертили нужные знаки и защищающие руны. Я бросила на пол щепотку семян розмарина и зверобоя, письмена на мгновение вспыхнули белым и алым цветом – верный признак того, что колдовство удалось.
С величайшей осторожностью Арина вынула из сахарницы добытые шары фей, мы добавили их к остальным и стали выкладывать, образовав широкий круг. Насыпаю внутрь горсть зерна, а Ганс, неодобрительно качая головой, ставит туда Бронислава. Петух, увидев еду, тут принялся ее клевать.
- Готовы? – напоследок говорю я – Нам понадобятся все силы!
Я начала зачитывать заклинание. Собственное изобретенное, доработанное, на основе древнего, существовавшего когда-то. За столько времени подготовки, уже успела выучить его наизусть.
Гостиную начало заволакивать туманом, но я предупредила, что так и должно быть. Наоборот, это хороший знак – значит, заклинание твориться.
Яркая вспышка. Потом еще одна и еще. Перепуганный Бронислав выпорхнул из круга и спрятался за креслом. Поднялся ветер, а воздух стал до того плотным и холодным, что мы могли видеть замерзшие кристаллики льда, висящие в нем.
- Гретель, так и должно быть? – кричит Ганс.
- Что бы ни случилось, оставайтесь на своих местах – вместо меня отвечает профессор – Ни в коем случае не прерывайте ритуал.
Неведомая сила сковала по рукам и ногам. Привиделись мойры в башне, сидящие за ткацким станком и вершащие судьбы всех и вся.
- Вопрос. Пришло время его задать – сказала самая старая из них и указала на меня своим крючковатым пальцем.
- Что есть у каждой книги?
- Гретель? – сквозь пелену слышу обеспокоенный голос брата – Гретель, ты в порядке?
Будто вихрь внутри меня, бушующий, готовый вырваться на свободу. От моих пальцев отделяются тонкие серебряные нити, они тянутся прямо в центр круга, словно пытаясь отыскать там что-то…или кого-то. Я чувствую, что они зацепились, и тяну изо всех сил, а там формируются очертания…и это отнюдь не монах в рясе, о котором говорил Митчелл.
С хрустальным перезвоном кристаллы падают на пол и рассыпаются. Воздух снова нормален и чист, ветер стих, все вернулось на круги своя…только в центре круга мы можем лицезреть…мужчину.
Глубоко вздохнув и отряхнувшись, словно от долгого сна, он делает шаг вперед…и без всяких усилий выходит из круга, будто и нет никакой преграды.
- Это, друзья мои, то, что я называю эффектным появлением! – мужчина развел руками и огляделся, тараторя без умолку – Сцена первая. Гостиная особняка. За окном светит луна, но внутри происходят не менее захватывающие события. Наши герои замерли, не в силах поверить в происходящее. Профессор Митчелл, теряется в догадках, не было ли ошибки в ритуале, а если нет, как мне с легкостью удалось преодолеть барьер? Арина раздумывает, не настала ли пора применить силу, пока я не утомил здесь всех льстивыми речами, а Ганс, ну, он в том числе осознает то, что решение его проблемы сегодня не предвидится. Однако же, каждый из них задает себе один и тот же вопрос и осмелиться его озвучить…Гретель – мужчина повернулся и посмотрел на меня.

- Ты что за хрен?
Он пожал плечами.
- Слишком экспрессивная фраза, хотя вполне в твоем стиле. Для литературных источников я бы заменил конструкцию – а вдруг прочтут дети? Давай попробуем еще раз: вторая попытка всегда лучше, не зря же самые лучшие из нас сначала набрасывают черновик. Итак…?
- Кто ты такой? – четко произношу я.
Он довольно кивает. Гордо выпрямляется, становится почти в театральную позу и отвечает:
- Я – Автор. Автор твоей сказки.
После чего, я выхватываю биту из рук Арины и со всего маху ударяю его по затылку, отправляя в бессознательный нокаут.


»» 11.02.20 18:27 СМИ города Энска
_________________

Так после долгих бед душа готова вновь цвести.
И всё, что радостью любви горело на земле,
Что горем, смертью и грехом разлучено во мгле, —
От мира к миру кинуть мост пусть только сил найдет, —
Верь, обретет свою любовь, его тоска пройдет.
- Красивые стихи.
- Одни из любимых.
Мы с Ариной сбежали от приготовлений к ритуалу Гретель на пляж. Вышли подышать свежим воздухом после пятого по счету восклицания сестры «Да кто так чертит пентаграммы! вообще, не вертитесь под ногами» и оказались на небольшом собственном участке пляжа. Вечером здесь было так хорошо. У ночного моря, определенно, есть свои преимущества.
- Думаю, нам стоит поговорить о том, что случилось в заброшенном доме, - говорит Арина.
- А стоит ли? – я делаю большой глоток горячего чая из термоса, который мы прихватили с собой по дороге – По моему мнению, разговоры всегда только мешают. Лучше иди сюда.
Вытягиваюсь на покрывале и смотрю наверх, терпеливо ожидая, когда Арина последует просьбе и окажется рядом.
- Смотри, спутник!
- Где?
- Вон, видишь, яркую точку среди звезд? – вытягиваю руку и пальцем указываю на стремительно летящее небесное тело.
- Да, теперь вижу.
- Знаешь, у меня так бывало в детстве…если лежать и внимательно смотреть за траекторией движения спутника, на мгновение появляется ощущение, что это ты сам летишь, а звезды остаются на месте. На своем месте. Что бы ни случилось, всегда можно рассчитывать на звезды.
- Ганс – осторожно спрашивает она – Все же будет хорошо?
Мои губы касаются ее теплого лба. Я хочу ответить что-то вроде «разумеется, все будет хорошо, вот увидишь, мы проживем долгую жизнь и состаримся вместе, и у нас будет много ребятишек, которые станут носиться по пляжу, бегая наперегонки». Мне нужно в это верить, иначе…какой вообще смысл.
- Ганс! Арина! – вдруг раздается окрик сверху. Это профессор Митчелл – Пора.
- Пора – повторяю я уже тише и поднимаюсь, протягивая руку Арине.
[/URL]
Дальше все происходит быстро. Мы возвращаемся в дом и спустя некоторое время, начинается ритуал. Хоть я и волнуюсь за сестру, но надежда на то, что затея удастся, и проблема может быть решена, все-таки есть. Что если мы прямо сейчас одолеем этого Пакира, и никому не придется умирать – ни мне, ни Великому, все решится само собой, как по-волшебству?
Однако, этого не происходит. Тот, кто появился в кругу сфер, явно не был Пакиром. И то, кем он представился, вызвало недоумение, наверное, не только у меня. Впрочем, Гретель среагировала, как всегда, по-своему, ударив Автора бейсбольной битой.
Мы обступили валяющееся на полу тело, я на всякий случай проверил пульс и убедился, что серьезных повреждений нет, а заодно и еще раз уверился в его настоящести.
Сестра, тем временем, продолжила действовать. Притащила стул и с нашей помощью крепко привязала незадачливого Автора к нему веревкой.
- Так-то лучше – довольная собой она потерла ладони – Выясним, что это за исчадие ада.
Профессор Митчелл тоже не расслаблялся и словно пытался что-то выяснить в книгах за рекордно короткие сроки.
- А что если он говорит правду?
- Быть не может! – возражает Гретель.
- Но, позвольте…сведения о некоторой контролирующей высшей силе появлялись и раньше…
Так ведь и я могу вставить свои «пять копеек». Те книги с жизнеописанием Великого, что я читал в морском царстве! Эти таинственные аббревиатуры ГПВ и К.А.
- Авторы действительно существуют – подает голос Арина, присаживаясь на подлокотник кресла – Хотя отец почти ничего мне о них не рассказывал. Дело в том, что правители морского царства оставляли наш мир закрытым, мы становились частью историй, только когда кто-то из нас попадал на берег или кто-то с берега оказывался на дне морском. Посейдон упоминал, что эти загадочные Авторы обладали огромной силой, и поэтому он не желал, чтобы они имели власть над подданными. Вот, все что мне известно.
Гретель вздохнула. Потом еще раз.
- Вы хотите сказать, что вот этот никчемный, наглый, надменный, ничтожный…
- Ты решила перебрать все прилагательные на букву «н»?
-…что вот этот вот действительно…Автор? С огромной силой?
- А ты отправила его в нокаут в первые же секунды – хорошенькое начало.
Грэг качает головой, глядя на безвольное и обмякшее тело, привязанное к стулу.
- Кем бы они ни был – сейчас нам этого не узнать.
- Не проблема – Гретель исчезает на кухне и спустя пару минут возвращается с ведерком воды – Добавила льда. Посторонитесь, сейчас будет ice bucket challenge!
- Ты же не собираешься…
Но она уже с размаху вылила на Автора ледяную воду. Что характерно, он пришел в себя тут же. Силился подняться, понял, что это невозможно, попытался отряхнуться, а потом сказал:
- Ой! Голова просто раскалывается!
Надо бы ему обезболивающего дать – проносится мысль. Да и проверить на сотрясение.
Но у сестры, видимо, свой взгляд на ситуацию.
- Это только начало…подлый демон! Признавайся, кто ты и что замышляешь!
- Может, развяжете? – с надеждой произносит он.
- Нет! – решительным тоном заявляет Гретель.
Мужчина горько вздыхает.
- Я уже, кажется, называл себя, я Автор…
- Бла-бла-бла – Гретель пожимает плечами – Я может и не семи пядей во лбу, но помню, что сказку «Ганзель и Гретель» написали Братья Гримм.
- Это уж точно, согласен – Автор кивает.
- Ага!
- Нет, про то, что ты не семи пядей во лбу.
- Арина, где там бита?
- Ладно – Автор вздыхает - Но разве в той сказке все правда? Ваша история существенно отличается от рассказанной в книге. И к вашему сведению – братья Гримм не придумывали, а всего лишь обрабатывали уже существующие народные сюжеты. Фольклор, одним словом. А кто, по твоему мнению, в таком случае придумал сказку «Ганзель и Гретель»?
Сестра пожимает плечами.
- Ну…народ.
- Были бы руки свободны – я бы поаплодировал!
- Я не просто книжный персонаж и ты считаешь, что меня выдумал?
- Не совсем. Механизм совершенно другой. Авторы привязываются Академией к конкретному человеку, да и не обязательно к человеку. Одна из моих несомненных удач «Три веселых медведя», ну знаете ту историю, когда…
- Не отвлекайся! – Гретель встряхнула спинку стула.
- Да. Авторы записывают все происходящее со своим персонажем, и могут влиять на ход событий. Иногда из этого получаются истории. Редко, эти истории становятся настолько удачными, что просачиваются даже в мир за Стеной, становясь сказками. Черт, как же раскалывается голова!
- Если вы такие могущественные, то почему о вас никто не знает? Вы что, невидимые?
- Защитный механизм. Нас видят, но о нас забывают спустя пару минут после встречи.
- Как Тишина в «Докторе кто»!
- Ганс, вот уж точно совсем не время и не место!
Я лишь пожимаю плечами, а Гретель не унимается.
- Что ты такое?
Подает голос профессор.
- Если вы наблюдаете за героями со дня рождения, это означает, что вы…
- Бессмертный, да – соглашается Автор – Что до нашей природы, то Авторами не рождаются, а становятся. Это могут быть люди, родившиеся в обычном мире, так и в сказочном. Предвидя следующий вопрос – да, я человек и жил здесь, только очень и очень давно, пара-тройка, а возможно и четверка столетий уже точно прошло – у меня всегда были проблемы с датами.
- И не только с ними! – язвительно замечает Грета.
- Хотите сказать, что существует некая особая высшая каста…обладающая способностью наблюдать и вмешиваться в судьбу остальных? – это вновь вопрос от Митчелла.
- В общем и целом – да. Но не везде, в сказочном мире существует множество миров, мы есть только в двух-трех. Кому-то же надо наблюдать за соблюдением законов и правил. Кому-то же надо придумывать сказки.
- Мультивселенная! – конкретизирую я.
- Ганс, еще одна отсылка к поп-культуре и бита полетит в тебя. – Гретель вздыхает – Какая еще нафиг Мультивселенная?
- Твой брат прав – возражает Автор – Существует множество миров, а в них множество вариаций для классических сюжетов. Взять, к примеру «Красавицу и Чудовище».

- А что там с ней? – интересуется Арина, все также сидя на подлокотнике кресла.
- Ну, все знают эту историю: Красавица попала в замок, сняла проклятие, колдовство спало, свадьбу гуляли три дня – хэппи-энд. Но в другом мире, скажем, случилась другая история Чудовище, который был проклятым оборотнем попросту сожрал Красавицу, как делал со всеми девицами, коих присылали ему для жертвы.
- А как же любовь?
- Хотите любовь – пожалуйста. Чудовище влюбился в Красавицу, сделал ее оборотнем и они заманивали путников в замок и жрали их уже вместе.
- А есть вариант, где никто никого не жрал?
- Разумеется. Красавица вместо Чудовища влюбилась в Люмьера. Слуги сговорились и сообща пленили Чудовище.
- Но Люмьер – канделябр! – возражает Гретель.
- Да. Проклятие в этом случае так и не было снято, но это совершенно не мешало Красавице и Люмьеру…
Поднимаю руку вверх.
- Тут у всех сейчас мысленно в голове пронеслись жуткие эротические видения или только у меня?
- Извращенец - Гретель кивает – Автор, представленный ко мне, сумасшедший извращенец. Это много объясняет. Сразу вопрос: как поменять автора?
Он изменился в лице. Сразу как-то погрустнел и резко прекратил свой словесный понос.
- Вряд ли это возможно. Насколько мне известно, я – последний из своего рода.
- Куда же все делись?
Автор опускает глаза.
- Какая разница? Их нет, и нет уже давно.
- А ты, значит, выжил? – Гретель подходит практически вплотную.
- Да. – с вызовом отвечает он.
Митчелл чешет затылок и попутно записывает что-то в толстую тетрадь. Видимо, конспектирует на ходу.
- Ко всем авторам обращаются «Автор»? Или у вас есть собственное имя?
Он усмехнулся, от былой тени грусти на лице не осталось и следа.
- Нет. То есть имя, конечно, есть, но имя Автора, это его самая главная тайна, скрытая под печатями и ведомая лишь Академии. Дело в том, что зная истинное имя Автора, вы получаете над ним власть, и можете заставить написать историю или переписать уже существующую. Можно карать и миловать, завоевывать царства и даже заставить влюбиться. А это – смертельное оружие, особенно, в руках злых сил.
- А если случайно угадают, или имя какое-то странное вроде Розенкранца или Рабиндраната?
- Нет, имя у меня вполне обычное, заурядное, но даже если кто-то его и угадает, то тут же забудет, как и о моем существовании. Запомнить имя автора можно, только если я сам его назову. Поэтому, мы предпочитаем аббревиатуры.
- Видел я одну книжку с аббревиатурами. Так кто ты - ГПВ?
Он качает головой.
- Можете называть меня К.А.
- Лживый сукин сын больше подходит – Грета смотрит на каминную полку – Прошло уже больше получаса с начала нашего допроса – никто тебя не забыл.
- Это все ритуал. Я долго ждал возможности попасть сюда так, чтобы остаться, чтобы меня увидели, заметили и…не забыли.
- То есть это все ТВОЙ план?
- Ага – К.А. подмигивает – И я придумал его, дергал за ниточки, оставлял намеки, знал, что однажды наступит такой день…
- Почему мы должны тебе верить? – задаю я резонный, на мой взгляд, вопрос – Чем докажешь, что не злой?
- А мой пафосный выход из светлого круга доброй энергии, не впечатлил что ли?
Сестра качает головой.
- Если даже, подчеркиваю ЕСЛИ, это так – то в чем причина твоего появления? Зачем ты пришел? Испортить все еще больше?
К.А. вздохнул.
- Так сразу и не скажешь…
Гретель угрожающе двинулась к ведру с водой.
- Ладно-ладно. Короче, я признаю, что накосячил и ваши с братом истории там, за Стеной закончились очень печально. Вот я и решил все исправить – и исправлял: вы ведь здесь, в Энске, оказались только благодаря мне.
- Что? Разве это не Пакир сделал?
Автор качает головой.
- Нет, это сделал я. Специально, чтобы вы получили свой второй шанс.
- Как?
- О, это уже другая история. Не будем нагружать повествование, я и так уже много чего сказал.
- Слова…слова…слова – Грета пожимает плечами – Всего лишь слова на ветру и ни одного доказательства.
К.А. прищуривается.
- Твой первый поцелуй был с Гастоном.
Роюсь в воспоминаниях.
- Что-то я не помню мальчика в приюте с таким именем. Ты же говорила – это был Фредди из школы…
Гретель изменилась в лице.
- Ганс, кажется, он имеет в виду – Арина дотронулась до моего локтя – Случившееся несколько ранее…
- Постойте, Гастон? Тот самый Гастон? Который «Кто бьёт в цель, как Гастон? Кто пьёт эль, как Гастон? Нет на свете красивей людей, чем Гастон!»?
- Вот уж не думала, что он кому-то разболтал…
- Вряд ли, учитывая, что его убили на следующий день – отвечает К.А.
- Все равно – это можно было как-то узнать.
- Как? Даже я не знал, что родная сестра целовалась с… подумай – Гастоном!
Автор вздыхает.
- Хорошо. Я вам все докажу, но при одном условии, нет, при двух. Первое – вы меня развяжете, а второе…дадите чего-нибудь выпить.
Я взвесил все за и против и попросил Арину принести нож, чтобы перерезать веревки.
- Ганс, ты серьезно? – Грета была явно не в восторге.
Но я уже освободил К.А. от путов, сдерживавших его. Мужчина потер запястья и потянулся. Профессор Митчелл подал ему стакан с, кажется, коньяком. Тот выпил залпом и даже не поморщился. Наш человек!
- Все еще ждем доказательств! – всей своей позой (руки скрещены на груди, все тело напряжено, а лицо – хмуро) сестра показывала, что не доверяет Автору и готова в любой момент вновь огреть битой.
- Один момент, дайте хоть в чувство прийти – он поднимается, и мы наконец-то можем рассмотреть не только лицо, но и одежду. Она напоминает униформу британской армии времен войны за независимость США, особенно красный мундир. Я помниться, носил отдаленно напоминающий на балу Золушки. Но если когда-то мундир Автора и был новым, то на данный момент представлял весьма жалкое зрелище – потертости, кое-где внушительные дыры, между нами, на улице его вполне можно было перепутать с бомжом.

- У вас моя ручка – отдайте, и я все всем покажу! – К.А. показывает на пол, где все еще оставались сферы фей и начертанные пентаграммы – Именно это орудие Автора.
Профессор Митчелл осторожно поднимает ручку.
- Вы простите, конечно, но шариковая ручка в Сказочном мире?
- Она меняет форму. Подстраивается под время и место действия, как и я. Чаще всего – это серебряное перо, иногда карандаш…
Грэг, после некоторых колебаний, все же передает ручку в ладонь Автора. Тот улыбается, с любовью глядя на предмет.
- Ну что, давно не виделись, да?
- Ну-ну, доказывай – скептически отзывается Гретель – Там и чернил-то нет.
- Не для меня, я позаимствую, вы не возражаете? – К.А. берет у профессора тетрадь и пишет предложение. А потом показывает написанное нам «Гретель прыгает на одной ноге».
- Что…за… - невозмутимая сестра, изо всех сил пытаясь сохранить эту самую невозмутимость, тут же начинает послушно прыгать – Что происходит? Немедленно прекрати!
В глазах Автора лукавые искорки. Зрелище презабавное.
- Невероятно! – отвечает Митчелл, смотря то на тетрадь, то на прыгающую Грету – То есть, все написанное вами, действительно сбывается! И вы так со всеми можете?
- Автор! – кричит Гретель.
- В этом мире мои силы существенно ограничены, так что писать я могу только за своего персонажа – то есть Гретель.
- Автор!
Тут уж мой черед задавать вопросы.
- Подожди, тогда получается, что мой автор…
- ГПВ. Да, поначалу мы с ним работали вместе, но потом он сосредоточился исключительно на тебе. Один из самых опытных и старейших авторов…был. Его существенно подкосила эта трансформация в Ганзеля Великого, когда персонаж из положительного становится отрицательным и все такое…запил старик, вот и пришлось быть на подхвате.
- Вы же бессмертные.
- АВТОР!
- Да, но алкоголизм – это наша профессиональная болезнь. Помните фразу «и я там был, мед-пиво пил, по усам текло, а в рот не попадало»? Так вот, нам попадает. Что бы справедливо описать все блюда – их же надо попробовать, то же самое и с напитками. А свадьбы в работе случаются очень часто, да что говорить, любое малозначимое событие в Сказочном мире заканчивается пиром, а печень не казенная. Так что мы можем болеть и испытывать боль…особенно, если огреть по голове деревяшкой!
Грэг благоразумно отодвинул бутылку с коньяком подальше.
- То есть, когда Ганзель попал на морское дно…все, что там случилось…это что все придумал ГПВ? – спрашивает Арина и в ее голосе без труда слышатся нотки отчаяния.
- АВТОР!
Он ухитряется налить себе еще один стакан.
- Дитя моря и король с земли? Смеешься? Да, Академия бы ему уши открутила за такую историю. И надо сказать, строгий выговор имел место быть, что он допустил подобное. Нет, дорогие мои, это уж вы как-то сами умудрились влюбиться. Он лишь записывал события, и то постфактум. ГПВ тогда совсем сдал…
- К.А. мать твою за ногу, ямбический хорей!
Признаться, в этой суматохе, мы все малость позабыли, что Гретель все также продолжает прыгать на одной ноге.
- Ах да! Извиняшки – он спохватывается и зачеркивает фразу. Резко перестав прыгать, Гретель со всего маху валиться на пол. Он протягивает ей ладонь, но сестра поднимается сама, с ненавистью глядя на Автора.
- Ребята! – Митчелл показывает на окно. Окна так и остались распахнутыми настежь после ритуала, но сейчас в особняк проникал не только ночной свежий воздух. Луна скрылась за внезапно налетевшими облаками…кроваво-красного цвета.
- Твои проделки? – грозно спрашивает Грета.
- Клянусь ручкой, что нет!
Фиолетовый кристалл, до этого мирно лежавший на тарелочке среди своих же собратьев, вдруг срывается с места и неведомой силой, оказывается перемещенным на столик, где раскинута карта города.
- О, нет – профессор Митчелл уже там – Мы с Гретель сделали этот механизм, на случай обнаружения чего-то аномального в Энске…и что-то определенно происходит.
- Но, если это не Автор, то…
Мне не надо гадать. Я знаю точно.
- Это Ганзель Великий. Он выступил против нас.
Кристалл четко указывает на конкретное место на карте. Площадка около торгового центра, там, где мы дрались с Гретель. Что бы он не задумал мой доппельгангер – нам необходимо это предотвратить.

»» 24.01.20 20:33 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Он не понравился мне с самого первого взгляда. Даже больше – я нашла его отвратительным, словно этот мужчина воплощал в себе собрание всех тех черт, которые мне так ненавистны. Его нельзя было назвать красивым, даже наоборот. Нет, ничего особо отталкивающего во внешности Автора не было, однако же, и примечательного тоже – одни недостатки, главным из которых я назвала бы этот самодовольный взгляд и ухмылку, отчего мне хотелось тут же разорвать К.А. на мелкие кусочки. Ах, да еще один существенный факт –он способен управлять мной, словно марионеткой в кукольном театре.

Мы засобирались быстро – массовое стихийное бедствие или мини-апокалипсис, или что вздумает взбрести в голову моему злому братцу не терпит отлагательств. Но так уж получилось, что в дверях особняка мы оказались вдвоем, пока все вооружались и рассаживались по машинам.
- Гретель.
- Чего тебе?
Быстро спрашиваю, даже не пытаясь скрыть в голосе раздражение. Там все – отчаяние и несбывшиеся надежды. Это не он должен был выйти из круга, а Пакир. Я должна была уничтожить темного мага и этим спасти брата…обоих братьев, если хотите. И никому из них тогда не пришлось бы умирать. Мысль о том, что теперь я могу потерять Ганса заставляет дрожать ладони.
- Мне жаль, что…
- Тебе жаль? Не надейся, что я поверю в твою историю.
К.А. выглядел озадаченным.
- Я не понимаю…
- Я помню тебя – поворачиваюсь прямо к нему и едва удерживаюсь от того, чтобы не ткнуть пальцем – Ты утверждал, что люди тебя забывают, но я-то помню! Это был ты, тогда в библиотеке Энска…подарил книгу сказок, твои слова окончательно убедили довериться Бастинде. Но то был ты…и я припоминаю, еще в детстве, в Ливерпуле… странный магазин, Гингема! Я ничего не забыла: как ты это объяснишь?

К.А. опустил глаза.
- Очень просто. Когда я отыскал твоих родителей и рассказал им про ведьму Пряничного домика, про всех трех ведьм Оз, что отправились за вами, и как именно можно уберечь Ганзеля и Гретель…Оскару потребовались гарантии. Гудвин был не из тех, кто готов без причины рисковать…а ему пришлось пойти на огромные жертвы: оставить детей, бросить жену. Это нелегкое решение. Твой отец захотел самое ценное, что было – мое оружие, мою ручку.
Автор сжал в ладони «Паркер». Кажется, только теперь я начала понимать, насколько дорог ему этот предмет, и что он значит - настолько они были неразделимы.
- Без нее, я не смог вернуться за Стену, перемещаться между мирами. Остался здесь без силы и перебивался лишь охотой за магическими артефактами, как и злые ведьмы, позже оказавшиеся в подобной ситуации. Вновь получил возможность вернуться только после того, как это сделала ты.
- И ты отдал ручку?
- А как же иначе? – он подался вперед, и я поневоле отпрянула, уж слишком близко он оказался, и это напугало, но еще и вызвало неведомое доселе томление. К.А. всего лишь открыл входную дверь – Если бы Гудвин потребовал вырезать сердце из груди – я бы только уточнил, каким ножом.
- Но…почему?
Автор вздохнул и неопределенно пожал плечами.
- Были причины.
- Какие?
Он не ответил. Мне это не понравилось.
- Тогда знай вот что. Еще до ведьмовства у меня был дар – достался от матери по фейской линии. Я четко осознаю, когда мне врут. В рассказанном тобой есть правда, это да. Но есть и ложь. И эта ложь в основе всего.
- Я всего лишь рассказал ту часть истории, которую вы все в состоянии понять.
- Как можно понять то, что ты можешь приказывать мне, чиркнув ручкой на бумаге? Что ты знаешь обо мне все, а я – о тебе ничего, лишь ту полуправду, которую поведал!
- А, так тебе автобиография нужна?
Внезапно послышался гул, и сверху на меня что-то упало, плавно приземлившись прямо на голову.
- Ай! – поднимаю с пола небольшой томик в красной обложке, на котором золотым тиснением выгравированы его инициалы К.А. – Это что такое? Книга?
- Ты же просила сведения обо мне? Не ты первая, должен сказать. Все персонажи рано или поздно начинают эту песню «я ничего про вас не знаю, как могу доверять и поведать заветные желания сердца, скольки ярусов торт должен быть на свадьбе и бла-бла-бла», для этих случаев как раз и была предусмотрена данная книга. Первое, что пишут авторы, когда присоединяются к своей касте – пробное задание Академии.
- И что в ней?
- Моя жизнь до того как стал Автором, по крайней мере должна быть.
- Не уверен? Ты же сам написал эту книгу.
- Да, но это было очень давно – К.А. пожимает плечами – Когда становишься автором, то получаешь силу, бессмертие, но приходится чем-то жертвовать и речь сейчас идет не о забывании. Получив способность запоминать все до мельчайших деталей – каждую складочку на платье Золушки, или с какой начинкой был салат на пиру, или какой конь мчался первым во время наступления вражеской армии – все эти мысли в голове присутствуют одновременно, меж тем другие…удаляются…воспоминания о том, кем ты был раньше, например. И я помню отдельные моменты, но в основном эта книга для меня будет в новинку, как и для любого стороннего читателя.
С улицы раздался нетерпеливый сигнал машины профессора Митчелла.
- Почитаю на досуге – торопливо сую книгу в сумку.
До торгового центра добираемся быстро. Машина тормозит у парковки. Облака неведомого цвета, словно вели нас, постепенно сливаясь с ночным небом и приобретая нормальный оттенок. В конце концов, осталась лишь одна туча – аккурат над зданием - лиловая с вкраплениями оранжевого. Она постепенно закручивалась в вихрь, в котором отчетливо просматривались яркие всполохи.
- Он открывает его…он пытается открыть проход между мирами. Хочет, чтобы пала Стена!
- Разве такое возможно? – спрашивает Арина – Ведь только Пакир может обрушить Стену, откуда у Ганзеля такие силы?
- Он может попытаться – Ганс нетерпеливо открывает дверцу, готовый ринуться в бой.
- Может, обсудим план, вместо того, чтобы сразу бросаться в пекло? Ведь очевидно, что это – ловушка в которую мы с готовностью идем. – профессор Митчелл даже поднял руку.
- Что вы предлагаете?
- Ганзель Великий желает устроить представление – и ждет вас, но не меня. Я могу подобраться к нему и… - Грэг кивает на арсенал, приготовленный нами для предполагаемого выхода Пакира во время ритуала – Что у нас самого сильного – вот эти световые бомбы чистой энергии фей.
- Нет, это слишком опасно – решительно возражаю я.
С парковки вверх внезапно ударяет столб огня.
- Боюсь, иного варианта у нас нет – говорит, молчавший до этого К.А.
Ганзель действительно ждет нас. Стоит с весьма довольным видом и словно завороженный смотрит на огонь, растущее облако и крошечные электрические разряды – похожие на шаровые молнии, возникающие то и дело в этом темном проулке.
- Что тут скажешь – он улыбается и разводит руками – Не утерпел.
Позади Ганзеля к грязной стене жмется Яэль. На девушку страшно смотреть – темные круги под глазами, немигающий взгляд. Она плохо осознает, что происходит – так случается, когда находишься под заклятием слишком долго. Когда нет четких приказов от хозяина, подчиненный становится, словно тряпичная кукла. Во всяком случае, так учила Гингема, но у меня хотя бы хватало сил сопротивляться.
- Ну, привет – взгляд Ганзеля переместился на Арину – Не ожидал увидеть тебя в этой компании. Пока еще не поздно, нужно выбрать сторону, морская владычица. И выбрать правильно. Прошлое или будущее. Они или я. Другого не дано – Великий протягивает ей ладонь.
Арина не двигается, и ничего не говорит. Потом опускает глаза, видимо, чтобы ни он, ни мы не смогли понять ее истинных чувств.
Ганзель тоже опускает ладонь, понимая, что сейчас Арина за ним не последует.
- Хорошо. Выбор – лишь иллюзия. Но если ты не можешь решиться, я избавлю тебя от необходимости его совершать. Останется только один. Я.
- Может, попридержишь словесный поток, Горец? – Ганс делает шаг вперед, одновременно закрывая собой Арину и меня. – Выйдешь из-за своей электрической клетки, и я хорошенько пройдусь кулаком по твоей роже?! Что, дрейфишь? Где же хваленая храбрость великого короля? По моему, он просто трус!
Ганзель тоже делает шаг вперед, но останавливается. На его лице появляется кривая ухмылка.
- Постойте-ка, я слишком хорошо знаю этот отвлекающий маневр.
Он резко оборачивается.
Все это время Грэг Митчелл обходными путями пробирался с другой стороны квартала, чтобы незаметно приблизиться и бросить шары фей. И ему почти удалось. Не хватило буквально пары секунд. Профессор уже замахнулся, когда рука Ганзеля остановила его и заставила замереть на месте.
Своей неведомой силой, он поднимает профессора вверх, сверток с шарами падает, а Митчелл тщетно пытается оторвать от своего горла невидимую ладонь.
- Нет! – это уже мой отчаянный крик.
- А вот и сестра. Сегодня все между мной и тобой – Ганзель продолжает зло улыбаться - Думаешь, ты все знаешь? А я вот не люблю, когда от меня уходят, хлопнув дверью. Гудвин, Мастер Чи и…вот он. Готова потерять еще одного папочку, к которому успела привязаться? Это уже третий на моей памяти. Дашь ему умереть или …усмиришь поток?
Внутри меня начинает формироваться вихрь.
- Гретель, нет! – орет Ганс – Должен быть другой способ.
Но его останавливает Автор. К.А. приближается ко мне и спокойно говорит:
- У тебя все получиться, Гретель.
Качаю головой.
- А вдруг я не смогу остановиться? И что если сил не хватит?
Автор уверенно кивает и повторяет.
- У тебя все получиться! Верь мне.
От моих ладоней отделяется сгусток энергии. Он преодолевает барьер и заставляет Ганзеля отбросить профессора к стене. Великий спешит ретироваться. Меж тем, столб огня все разрастается. И мне приходится использовать все больше силы, еще и еще…
- Ну, здравствуй, моя радость – шепчет Темная Гретель, все это время дремавшая где-то так далеко, что я стала сомневаться в ее существовании. Она потягивается, словно очнувшись от долгого сна – Наконец-то. Давай, уничтожь их всех! До самого основания! Давай вырвем сердца и упьемся чернотой! Такова наша судьба – иного варианта нет.
Все звуки исчезают, весь мир вокруг растворяется – профессор, брат, Арина, они где-то там, далеко-далеко. Я не слышу их, не чувствую чудовищных порывов ветра, не вижу, как мои глаза наливаются чернотой.
- Один Ганзель не смог, но вместе у вас получиться. Все будет так, как мы хотели – проходы между мирами падут, и реки пламени зальют улицы. Придет Желтый туман, а мы будем танцевать на обломках этого проклятого города. Тьма и больше ничего.
Но потом я слышу другой голос – голос Автора.
- У тебя все получиться, ты сможешь, Гретель – почему среди всего хаоса я четко различаю лишь голос К.А? – Ты контролируешь силу, а не она тебя!
Все больше и больше, вся сила, что была, все, чтобы подчинить поток, окружить его, заставить слушаться меня и раствориться. Поглотить эту силу…моей силой. Поток вытягивает ее из меня. Всю энергию…всю жизнь.
Столб огня исчезает, скрывается в лиловой туче, внутри которой бушуют молнии. Но и гроза постепенно стихает.
Мне удалось. Я действительно это сделала. Усмирила поток, но и не выпустила Темную Гретель.
Поворачиваюсь к остальным и говорю.
- Я смогла!
А потом падаю без чувств прямо на асфальт.

»» 08.03.20 22:07 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Я стоял там, ожидая развязки, стараясь хоть как-то защититься от чудовищного ветра и светопреставления, с восторгом, надеждой и одновременно чудовищным страхом глядя на Гретель.
И в тот момент я увидел то, чего не должен был увидеть. Он с гордостью показал мне, упиваясь собственной правотой. Это словно видение будущего, отрывочные эпизоды и картины, которые ты поневоле наблюдаешь, даже если не хочешь, даже если больно. Я видел его на троне. Ганзель Великий. Он упивался своей властью. А рядом на соседнем троне ее. Арину. Морскую владычицу. Она мягко клала свою ладонь поверх его ладони, и гнев короля тут же исчезал. Благодаря ее влиянию его ненависть улетучивалась, уступая место взвешенным и мудрым решениям. Они были идеальной парой. Именно они начали новую эру сказочного мира. Если бы не одно но. И это маленькое но, эта помеха…это ты сам, Ганс.
Видение исчезло так же внезапно, как и появилось. Я снова обнаружил себя стоящим в темном проулке, но ясно осознал - Теперь все по-другому и ничего уже не будет прежним. Это начало. Начало конца.

Все стихло. В проулке мы остались одни. Почему-то Автор оказался рядом с сестрой первым. Заботливо поднял на руки, словно какой-то супергерой и заявил, что она без сознания, хотя вообще доктор тут я.
Но Гретель действительно не очнулась. Профессор тоже выглядел не лучшим образом – держался за ребра, а на скуле наливался синяк.
- Нужно заехать в больницу.
- И как мы все объясним?
- Я в порядке – заявил Митчелл и захотел выпрямиться, хотя затея и удавалась ему с трудом.
- Все равно захвачу пару питательных капельниц. Это не займет много времени.
И действительно, не заняло. Мы припарковались на моем служебном месте, я пулей метнулся на склад, сразу прихватил пару капельниц и размышлял над тем, что бы еще захватить из шкафчика, а когда закрыл дверцу, то едва не подпрыгнул. Хоббс-девочка стояла по правую сторону от меня, словно выжидая момента.
- Что вы здесь делаете?
- То же хочу тебя спросить.
- Не хотела напугать…
Я торопливо складывал капельницы и сопутствующие материалы в рюкзак.
- У меня выдался напряженный вечер.
- А это зачем?
- Для личных исследований. Что ты хотела?
Хоббс-девочка сделала шаг по направлению ко мне.
- Я хотела поговорить о Яэль. Понимаю, что вы в этой ситуации не виноваты…вроде. Но не знаю, у кого спросить, кроме вас. Она – наша подруга. Вы, может и не знаете, но у Яэль никого нет, она – сирота. Наша глупышка Яэль. Она вляпалась в неприятности с этим вашим таинственным братом или кто он там, и такое чувство, что всем на нее наплевать. Но мне и остальным девочкам не наплевать. Мы волнуемся.
Я, и правда, не задумывался о Яэль, спрятав мысль о ней, где-то в глубине души. Чтобы не тревожить совесть. А ведь эта девушка стала невинной жертвой. И можно сколько угодно говорить, что я же тут не при чем, истина одна – не было бы меня, Яэль не оказалась сейчас под заклятием.
- Она скоро вернется…обещаю.
Подхватываю рюкзак и иду к выходу.
- Просто не хочу, чтобы с ней случилось то же самое, что и с моим кузеном. – оброняет фразу Хоббс-девочка и удар попадает точно в цель.
Арина ждет меня на парковке, нервно меряя шагами асфальт, пока остальные в машине.
- Ты что-то долго.
- Задержал неприятный разговор.
- Поехали?
- Не думаю, что тебе с нами по пути.
- Что? Ты о чем вообще?
- Вряд ли ты можешь помочь в сложившейся ситуации. Самое лучшее, попытаться выспаться.
- Вот только советов мне еще не хватало, доктор. В чем дело?
- В том, что я заметил - ты колебалась.
- Ну и…значит, ступай прямиком к бессердечному злодею, который поубивал сотни людей? А как же вместе до конца? Тот прыжок веры с обрыва и все такое?
Я опустил рюкзак на асфальт и тяжело вздохнул.
- А если бы он не был бессердечным злодеем?
- Это как?
- Ну, если бы нашлась причина? Скажем, Великий был бы заколдованным принцем, и поцелуй истинной любви снял бы заклинание и он стал бы…не злым?
Арина покачала головой.
- Зачем строить эти предположения…что… если?
- Потому что ты колеблешься даже сейчас, когда мы не в равных условиях. А если окажемся в равных – если у тебя будет шанс на счастливое будущее и с ним тоже?
- Ты не веришь в мою любовь?
- Верю. И я тоже тебя люблю. Но ведь его ты тоже любишь!

Арина вздыхает.
- Какого ответа ты ждешь от меня, Ганс? Каких слов? Окончательного выбора между вами двумя?
- Нет. Я хочу, чтобы ты выбрала себя, Арина. Подумала, чего хочешь именно ты. Каким ты видишь свое счастливое будущее? Чего ты достойна в первую очередь? Подумай о том, о чем боишься признаться даже самой себе.
Наклоняюсь ближе и легонько касаюсь губами ее лба.
- И не переживай. Все будет хорошо.

В особняке тихо, темно и вообще словно прошелся небольшой ураган, что впрочем, как раз и было правдой. К.А. так и не выпустил Гретель из рук. Я попросил отнести сестру в ее комнату и оставить нас. Худо-бедно провел осмотр. Видимых повреждений не было, дыхание Греты было спокойным и здоровым. Сейчас для нее главное – покой. Сон лучшее лекарство для восстановления сил. Поставил капельницу и спустился вниз.
Митчелл расположился на кушетке и что-то зачеркивал в разбросанных по полу бумагах.
- Теперь с вами, Грэг. Давайте убедимся, что ребра целы.
Он лишь покачал головой.
- Не время, чем скорее я начну работу, тем лучше. Мы слишком надеялись на ритуал и сейчас необходимо оперативно выработать новый план, чтобы…
- Спасти меня? – мягко кладу ладонь ему на плечо – Не стоит, профессор. Мы попробовали по-вашему, не получилось. Теперь будет по-моему. Закатывайте рубашку.
Со вздохом, он все же согласился. С ребрами все было нормально. Меня больше беспокоила ссадина на щеке, которую Митчелл заработал при падении, хорошо было бы наложить парочку швов, но профессор заверил, что это лишнее. Он торопливо выпил обезболивающее и, прижимая к синяку пакетик со льдом, вновь погрузился в схемы и опыты.
Я решил найти К.А. и с удивлением обнаружил Автора в комнате Гретель. Он сидел на стуле около кровати, на которой она лежала. Сидел молча и не двигаясь. Просто смотрел на сестру и думал о чем-то своем.
- Не хотел оставлять ее одну – тихо произнес К.А.
Я думал возмутиться, но не стал этого делать.
- Она проспит до утра.
Автор не ответил. Только внимательно взглянул на меня. Чтобы я точно понял, что Гретель теперь не останется одна…что бы ни случилось. Черт, вовремя же он вышел из этого круга.
Кладу рядом с ним кое-что из своей одежды.
- Твой мундир, конечно, хипстерский, но малость поистрепался.
- Спасибо. – К.А. покорно взял стопочку со штанами, рубашкой и всем остальным – У меня вообще-то есть одежда, немного, не имею свойств привязываться к предметам. И даже квартира…в библиотеке. Но пока я не могу туда вернуться.
Он явно намеревался остаться в нынешнем положении.
- Слушай, я лично ничего против тебя не имею, но научен горьким опытом, когда самые невинные создания оборачивались жуткими монстрами. Пару часов назад ты появился из светового облака, и пусть твоя история выглядит убедительной…оставить тебя с ней наедине я не могу. Такова работа брата.
К.А. поднялся.
- Я ее не покину.
- Тогда поставь стул в коридор.
Кажется, его устроил данный компромисс. Во всяком случае, взяв одежду и потащив за спинку стул, он вышел из комнаты, а следом и я.
- Тяжелые решения и темные времена – глубокомысленно продекламировал Автор, а потом словно спохватился – У меня для тебя кое-что есть.
Он принялся хлопать себя по карманам, попутно продолжая.
- ГПВ.
- Мой автор?
- Да. Он ведь был одним из самых уважаемых и старых авторов в Академии. Кто-то даже говорил, что самым первым из нашей касты. Тем не менее, как я уже упоминал, под конец он совсем ничего не писал. Ты был его последним персонажем. Последней историей. Хотя, после того как Ганзель Великий утонул, ему предлагали самых лучших героев на выбор, а ведь обычно выбора у нас нет. Но ГПВ оставался неумолимым…часами сидел в своем уголке в Башне Авторов, молчал…пил, само собой…
- Так что у тебя есть?
- Ах да! – К.А. стукнул себя ладонью по лбу и извлек из кармана небольшой блокнот в красной кожаной обложке – Такие есть у каждого Автора. Нам постоянно выдаются новые блокноты, ведь мы то и дело что-то записываем, уточняем и запоминаем мысль, чтобы не забыть. Хотя, это вовсе не обязательно. Главное – ручка, мы-то можем писать на любых поверхностях и не только на бумаге, мне доводилось и на бересте, а один забавный случай на экзотическом острове, когда лиану пришлось…
- Автор! – я уже начинал терять терпение – Я явно сейчас не в том состоянии, чтобы слушать удивительные истории.
- Точно – К.А. вздохнул – У каждого автора свой уникальный почерк, и почерк моего друга и наставника ГПВ я бы узнал среди тысяч других. И когда авторы все погибли, а башня была уничтожена…
- Каким образом?
Он осекся и небрежно что-то начертил пальцами в воздухе.
- Взрыв. Пожар. Марраны.
- Подожди, то есть подземные рудокопы? Те самые, которые живут в мире Оз?
К.А. быстро кивнул.
- Но ты сам сказал – сейчас не время для историй. На пепелище я нашел блокнот ГПВ. Он само собой был пустым.
Присмотревшись, я увидел, что края блокнота почерневшие, словно опалены огнем.
- Но на первой страницы было слово…его слово. Я подумал, что тебе оно пригодиться.
К.А. вырвал страничку из блокнота и протянул мне.
- И что это значит?
Он пожал плечами.
- Кто знает, скорее всего, ГПВ просто разминал ручку.
- Это не имеет смысла!
- А разве не мы сами придаем смысл словам? Может, сейчас смысл и ускользает от тебя, а может это слово будет для тебя самым важным. Кто знает?
Я вернулся в свою комнату и попытался заснуть. Когда устал лежать на кровати, глядя в потолок и считая прошедшие часы, то плюнул и поднялся. Скатал из странички, которую дал Автор, шарик, думал бросить в мусорное ведро, но оставил. Там было написано «Звездный свет» - Starlight.
Ранее утро. Рассвет, серая дымка. К.А. так и заснул сидя на стуле, подпирая спинкой дверь комнаты Гретель, словно верный сторожевой пес. Его голова смешно свесилась на грудь, сон был беспокойным.
Профессора сморило на той же кушетке. Он спал, то и дело похрапывая в окружении своих бумаг.
Кажется, пора заваривать кофе. Много кофе.
Путь на кухню лежал через малую гостиную. Она меньше всего подверглась разрушению. Здесь не было окон, а поэтому еще очень темно и так тихо, что я не сразу заметил его присутствие.
Он сидел на кресле, сжимая в ладони сигару, которую так и не закурил. Тот же лукавый прищур, когда ты не знаешь, насмехается он над тобой или сочувствует. Румпельштильцхен поднялся и серьезно посмотрел на меня.
- Пора, Ганс. Время пришло.


»» 01.04.20 00:18 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________