Калейдоскоп историй

Появлению леди Шарлотты маркиза обрадовалась: если придётся объясняться ещё с кем-то кроме доктора, по поводу найденной девушки, лишним её свидетельство не будет.



- Леди Шарлотта, кому это нужно я не знаю, а зачем... - жёсткая, как сталь клинка, усмешка, сделала молодую женщину старше лет на семь. - Власть, месть, страх, проникновение в чужие тайны - мотивов множество. А вспомните застольную беседу... сдаётся мне, покойный граф был членом какого-нибудь тайного общества.
_________________

Слова маркизы имели смысл. Все эти темы, события, компания...
- Общество? - переспросила та и перешла на шепот. - То есть он не один? Следует полагать, что и из присутствующих в поместии есть последователи этого...? - она осеклась. Вспоминая тайные ходы не исключено что и сию минуту за ними следят.
_________________

- Вполне возможно, - леди София тоже перешла на шепот. - И если это так, то мы с вами угодили прямиком в кувшин со змеями. Знать бы ещё, кого следует опасаться. Проще всего поступить как хороший шпион: никому не доверять и всех подозревать, - новая усмешка, горькая и холодная. - Было бы обидно умереть в Рождество, но даже такой возраст - очень хороший результат для женщины рода Осборн.
_________________

Такой исход событий никак не устраивал молодую леди. Но здесь было опасно - однозначно.
- Если выше упомянутый граф входил в сообщество, с какой целью этот прием? Это как-то взаимосвязанно? Надвигается что-то опасное, да? Но если граф погиб - у него есть искусные оппоненты? Какова их цель? И какова роль отведена нам? - обрушился поток вопросов. О тановившись Шарлотт добавила. - О каких камнях шла речь?
_________________

- Вряд ли мы это узнаем, - закончив с обтиранием найдёнышки и обработкой ран, леди София аккуратно расположилась на диване. - Самая простая версия - сбор соратников, чтобы сообщить что-то важное. Самая простая цель оппонентов - передел власти. Что же касается меня: я направлялась в своё поместье - Осборн-Хаус, но из-за метели рискнула воспользоваться гостеприимством графа Норфолка. Он приходился моему покойному супругу дальним родственником.



- Речь шла о замке. Я понимаю, что это звучит более чем странно, но алтарь, с которого граф Варвик снял эту бедняжку, находился здесь уже долгое время, и это было очень тяжело не только для обитателей, но и для самого здания. Эту мерзость нужно уничтожить.
_________________

Доктор Леман не заставил себя ждать и вскоре уже составил компанию Николаю и Мартину. Последний, к слову сказать, остался равнодушен к нахождению рядом с собой доктора, и князь разделял его настроение. То время, которое понадобилось доктору для констатации более чем очевидной смерти секретаря Крайтона, Николай провёл в раздумьях относительно графини Лестер и исчезнувшего артефакта. Пока он не особо понимал, как ему действовать дальше, и надеялся на то, что Фрэнсис сможет пролить свет на те тёмные пятна, которые ещё были в этом деле.

Николай ждал чего-то подобного, потому слова доктора его ничуть не удивили. Чуть склонив голову набок, он усмехнулся одним уголком губ и отошёл к окну, глядя в непроглядную тьму, едва рассеивающуюся тусклым светом, льющимся из окон. Снег всё ещё падал и падал, словно и сейчас природа старалась всеми возможными силами скрыть следы кровавых преступлений, таившихся под сенью проклятого поместья.
- Для меня это давно не странность, мистер Леман, - решился на откровенность Николай, сделав глубокий вдох и не поворачиваясь к Леману. - Смерть давно идёт за мной по пятам, и, смею вас заверить, это мне по нраву. Если я расстанусь с мыслями о смерти, я расстанусь с жизнью, - туманно проговорил князь. - Что касается того, кто мне по душе из древних божеств, - он пожал плечами, - разве это важно, если речь идёт о возможности вновь встретиться с той, кого любил и продолжаешь любить больше жизни?
Резко повернувшись к Леману, Николай тихо проговорил, не зная поймёт его Леман или нет, впрочем, понимания он и не искал:
- Вы скажете мне то же, что и остальные. Что нужно забыть и продолжать жить дальше. Но я отвечу вам также как и ответил бы миллионам других людей: только оказавшись на моём месте вы можете дать мне такой совет. А вы, я надеюсь, никогда не окажетесь на моём месте.
Он снова отвернулся к окну и сгладил свою тираду словами:
- Я не приемлю чью-то смерть как способ мести или оружие для чего-либо. Вам выбирать верить мне или нет. И я не боюсь, что меня кто-то обвинит во всех смертях, что происходили в этом поместье. Пока я жив, я буду идти к своей цели. А если мне суждено умереть - тем лучше. Возможно, именно в этом и кроется ключ к тому, чего я желаю больше всего на свете.
_________________

Собеседник встал спиной к нему. Наверное, так ему было легче общаться.

- Я бы сказал, некоторые из них потребовали бы от вас слишком высокую плату за свои услуги по воскрешению, - спокойно ответил Эдуард.

- А кто вам сказал, - Леману вдруг стало отчетливо трудно дышать, воспоминания нахлынули тяжелой волной, пригибая к земле, - кто сказал вам, князь, что я не бывал на вашем месте? Я однажды потерял близкого и дорогого человека. Младшего брата, Дерека. И мучился так же, как и вы, от бессилия. Был на грани. Однако мне удалось перейти через эту грань. Подскажу: помогли мои больные. Спасая жизни, я как бы оживлял своего любимого брата каждый раз. И это того стоит, князь, поверьте, стоит.

Эдуард вздохнул и провел рукой по волосам, невольно задевая ленточку. Она развязалась и упала, пришлось нагнуться, подобрать и кое-как связать длинные пряди в небрежный хвост. Это дало время, чтобы обдумать ответ:
- Все, что могу сказать вам, как врач и как человек - не спешите на тот свет. Хотя бы до тех пор, пока не убедитесь, что точно попадете в те края, где живет сейчас ваша любимая. А теперь мне пора. Нужно закончить неотложные дела и проведать людей, пострадавших в этом доме.

Доктор выслушал все, что сказал Раду, поклонился и вышел.
Кажется, близился рассвет. Усталость наваливалась, глаза закрывались, но отдыхать ему нельзя. Смерть слишком нагло расположилась под этим кровом, а он давно дал зарок вырывать у нее жертвы по мере возможности.
_________________

У Фрэнсис был очень тяжелый день, проведенный в пути. За ее плечами лежали два самых тяжелых часа в ее жизни. Не каждую ночь, в конце концов, она убивает набрасывающихся на нее с ножом - или что там было ? - чужих секретарей. И не каждый день ее обвиняют в незаконной связи с убитым! Особенно обидно, что связей у нее никаких и никогда не было!
Самое меньшее в этой ситуации, что ей хотелось сделать, - это смыть с себя кровь убиенного ею и принять ванну. Что она и сделала. Вернее, приказала сделать. Хотя даже тут судьба чинила ей препятствие - ее Пеги спала как убитая, а вызванная горничная не внушала доверия.
И тем не менее, девушка помогла ей раздеться, тщательно смыть в тазике кровь, а потом снова надеть чистую сорочку и погрузиться в расслабляющее тепло нагретой воды. В совершенно приватной обстановке.
Правда, кое-кто думал иначе.
Услышав шорох и приняв его за действия горничной, Фрэнсис открыла глаза, чтобы попросить ее принести ей чаю, и завопила от неожиданности, внезапно обнаружив сидящего на краю своей ванны князя Раду.
- Что вы тут делаете, Ваше Светлость! - предпринимая лихорадочные действия, дабы прикрыться, произнесла Фрэнсис.

- Опале? - переспросила Фрэнсис, напряженно наблюдая за движениями руки князя. Смущенная присутствием мужчины, она никак не могла уловить связи между собой, принимающей ванну, и коллекцией мужа. Но кто сказал, что кто-то из мужчин обладает логикой? Лично Фрэнсис пока такого не встречала!

- Вы и лорд Варвик говорите таким тоном, словно я сама пригласила его к себе в комнату на чашку чая! А потом хладнокровно убила, когда он не справился с щипцами для сахара! - крикнула Фрэнсис вдогонку князю Раду, который к тому времени спокойно поднялся и направился к выходу.
Вы только посмотрите на него! Поразительная невежливость! А ведь она даже не успела высказать ничего из того, что она думает о его несносных манерах!

Пылая праведным гневом, леди Лестер поднялась из ванны, позволила подбежавшей горничной вытереть себя досуха, тщательно оделась - в сорочку, корсет, панталоны, чулки и платье... пусть ждут, если надо!... и, наконец, выплыла из гардеробной. Стараясь не смотреть на труп и не обращать внимание на собравшихся в ее комнате мужчин, она подошла к туалетному столику и встала, незаметно опершись на него - чтобы не упасть.
- Я слушаю вас внимательно, господа, - произнесла Фрэнсис ледяным голосом.

Чарли, честно старался сосредоточится на расследование. Особенно после того, как в спальню, где разместили экономку прибежал перепуганный до трясучки лакей и сообщил о том, что мистера Дина, секретаря Норфолка, убила молодая вдова графа, леди Лестер. Убила она его, как выяснилось защищая свою жизни, ибо по всей видимости, секретарь пытался отправить графиню на тот свет, прямиком за ее покойным супругом. Но получалось у Чарли, из рук вон плохо. Он словно заболел, неведомой ему до селе болезнью, порождающей неотвязную потребность толи напиться, толи зацеловать дочь экономки, до томной поволоки в ее ясных глазах.

Чарли шумно выдохнул, заставляя своей мозг работать, а не растекаться недоваренным пудингом у женских ножек.


Маркиз был полностью согласен с оценкой личности странного секретаря Норфолка, он производил разрушительное впечатление человека психически неуравновешенного и вероятно способного на любые, самые крайние поступки.
- Думаю, нам следует посетить его комнату. Вам снова придется пойти со мной. Не известно кому из здешних обитателей можно доверять, да и вам со мной будет безопаснее. За вашей матушкой присмотрят мои люди. Лекарством вы ее напоили, обстановка для нее тут, как меня заверил доктор Леман, самая подходящая, больше сделать мы ни чего не в силах. Остается лишь, уповать на милость высших сил. Пойдемте, Мейбл, вы будите показывать мне дорогу.

***

Вероятно, они бы дошли до коморки секретаря без каких либо происшествий, если бы на пути их следования, Мейбл не споткнулась о завернувшийся край персидского ковра. Если бы с тихим вскриком, не стала она заваливаться в сторону декоративной арки, под которой кто-то из горничных, догадался повесить зеленые веточки остролиста и омелы. Если бы Чарли, не был таким безвольным слюнтяем и вовремя поймав падающую девушку, подумал о своем долге, а не о том, как удивленно распахнулись ее сияющие глаза, как соблазнительно, округлились сочные губы... Словом когда Мейбл восстановила равновесие, она уже вовсе и не стояла на своих ногах. Носки ее туфель едва касались пола, а сама она была крепко прижата к широкой груди маркиза, зависнув где-то между добродетелью и бесчестьем.
- Я совсем забыл, - хрипло, прерывающимся голосом прошептал Чарли, - сегодня же рождество... И не дожидаясь ответа, обрадованный тем, что предмет его внезапной страсти, покорно замерла в его руках, накрыл девичьи губы своим ртом, целуя их совсем не целомудренным поцелуем.

- Ничего не знаю о камне, не видел. Но вообще, мои прекрасные леди, об этих местах в Корнуолле ходят самые зловещие слухи. И даже лихие контрабандисты - поверьте, я знаком с немалым их количеством - опасаются здесь появляться. И не рискуют исследовать ни близлежащие каменоломни, и пещеры, которые выходят на берег. Посему поверить в нехороший камень довольно легко. Что ж, я готов его уничтожить! Мы, французы, всегда готовы быть первыми на баррикадах! ой, это же позже Леди Шарлотта, вы со мной? К мерзкому камню?

На это замечание Николай предпочёл не отвечать. Он не рассчитывал на то, что доктор Леман его поймёт или хотя бы попытается это сделать, и доказывать свою истину о том, что цена не имеет значения, когда дело касается любимых, не стал.

Князь имел ввиду не совсем это. Говоря о том, что Леман никогда не был на месте Раду, Николай лишь хотел подчеркнуть, что вряд ли кто-либо был безумен в своём горе настолько, чтобы решиться на кажущиеся крайними меры. Он отдавал себе отчёт в своей одержимости и в своём безумии и совершенно не стремился с ними расставаться. Разумеется, тех людей, кто теряли родных и близких, было столь много, что претендовать со своей утратой на какую-либо уникальность князь не собирался. Однако настолько одержимыми они не были. Они не создавали Ковенов или прочих культов, упуская из виду возможность, что подобное общество выйдет из-под контроля и уже будет действовать от обратного. Косвенно Николай был виновен во всей той веренице смертей, которыми мисты "украсили" этот год, а особенно Рождественский праздник.
- Я соболезную вам в вашем горе, мистер Леман, и искренне рад за то, что вы нашли своё спасение, - тихо проговорил Николай, глядя в глаза доктору. - И я уверен, что это того стоит.

- Неважно где и на каком свете, главное вместе, - почти шёпотом проговорил князь, отвечая кивком на поклон мистера Лемана, который направился к двери как раз в тот момент, когда к ним присоединилась графиня Лестер. - Всего хорошего, мистер Леман.
Графиня была чудо как хороша, с пылающими румянцем щеками и блеском в потемневших от гнева глазах.

Вспомнились Раду слова графини, и он невольно улыбнулся, удивлённый мыслью, что стрелой влетела в его сознание. Могла ли какая-нибудь женщина стать настолько близкой Николаю, чтобы заставить думать о себе и только о себе? Заставить забыть личное безумие, в котором Николай привык жить последние шесть лет? Возможно, графиня могла бы стать ею, но, должно быть, не в этой жизни.

Ледяной тон графини остро контрастировал с горячностью, с которой Её Милость появилась в своей спальне, откуда совсем недавно вперёд ногами вынесли её же жертву. Но Николаю нравился этот коктейль.
- Миледи, возвращаясь к тому, о чём мы беседовали, пока вы изволили принимать ванну, - Николай заложил руки за спину и прошёлся по спальне, окидывая предметы мебели пристальным взглядом, словно рассчитывал увидеть нечто определённое. - Поверьте мне, я совершенно бесстрастно отношусь к тому вопросу, сколько, как и при каких обстоятельствах человек вы убили. Что касается Мартина, - Раду кивнул на то место, где недавно лежал убитый, - то смею вас заверить, что вы просто избавили мир от очень нехорошего человека. Так что эту шалость я совершенно не собираюсь вменять вам в вину. Но мне интересен другой вопрос, который я хотел бы задать вам. И после того, как я услышу или не услышу на него ответ, я обещаю, что избавлю вас от своего неприятного общества и более не побеспокою.
Он поклонился графине, подтверждая этим жестом свои слова и спросил тихо, словно боялся спугнуть Фрэнсис:
- В коллекции вашего супруга был розовый опал. Известный как Сердце русалки. Возможно, вы, после смерти графа Лестера, продали его. Возможно, он всё ещё у вас. И я прошу вас помочь мне и ответить: можете ли вы что-то рассказать мне о судьбе этого опала?
_________________

В этом доме было нестерпимо жарко. Натоплено так, будто граф приказал срубить все деревья в лесу и спалить их потихоньку. Графиня Ланкастер рассталась с мисс Хейг на пороге её комнаты и решила спрятаться в своей, пока не разрешится вся эта ситуация, и она cможет спокойно уехать. Пару раз показаться гостям всё же следует, но и не мелькать.
Графиня открыла дверь в свою комнату и зашла внутрь. И здесь было душно. Камин был растоплен донельзя. Он сразу же бросился ей в глаза, пылая как красный глаз какого-то чудовища. Необходимо выстудить эту комнату или же проще переехать в другую. Надо срочно отдать разрешение камеристке. Ланкастер не сомневалась, что кто-то подобрал эту ущербную Виггз на заснеженной дороге. И в самом деле – из комнатушки для слуг при спальне вышла камеристка с подносом в руках, резко остановилась.
- Миледи, вы комнаты перепутали небось. Это покои Её Милости леди Ланкастер.
- Что за чушь, мисс Виггз? Вы мозги на морозе застудили?
- Ай! – вскрикнула камеристка и выронила поднос с кружками. Не обращая внимания на осколки, разлетевшиеся у её ног, девушка стала отступать назад и креститься.
- Миледи, вы… Ваше лицо…
Ужас охватил графиню. Она выпростала руки вперёд, уже зная, что увидит. Морщинистые, сухие руки старухи с пигментными пятнами. Зеркало отразило страшную картину. Она ещё не совсем потеряла былую красоту, но старение происходило гораздо быстрее, чем в прошлые разы. Что происходит? Что она сделала не так? Проклятье! Схватив щётку для волос, графиня со злостью швырнула её в это жалкое подобие былой себя. Зеркало было прочным, и на нём образовалось несколько десятков трещин, которые в искажённом виде кричали о поражении Эугении Ланкастер. Старуха. Уродливая старая маразматичка.
Графиня вцепилась в седые лохмы, в ярости начав их выдирать. Всё зря! Почему так бысто? Почему? Почему? Надо срочно что-то делать. Спастись от разоблачения. Срочно исправить себя.
- Запри дверь! – вскричала она перепуганной Виггз. Та завопила и дёрнула ручку, явно намереваясь сбежать.
- Куда собралась? Ты мне ещё понадобишься. – Схватив девку за руку, графиня насильно усадила её в кресло, заперла дверь и вытащила из шкафа небольшой сундучок. Она прихватила его с собой на всякий случай, как будто что-то предчувствовала. Ведь не была уверена в чистоте ритуала, который проводила впервые.
Всё было здесь. Ингредиенты для ритуала, листы рукописи, вот только змеи не было. Ну, да в ритуальном зале Норфолк-хауса она найдёт всё самое необходимое.
Графиня давно знала Норфолка. Они никогда не были друзьями, но общее дело сплотило их, сделало соратниками, а когда люди знают все тайны, пороки и преступления друг друга, это связывает их крепчайшими нитями.
Норфолк предал её, отказавшись поставлять новых девушек, но это поправимо. В Британии масса невинных девушек, исчезновение которых может быть незамечено, если они относятся к прослойке бедных, и никогда не приведёт к достопочтимой графине Ланкастер, имеющей в своих знакомых между прочих патронесс Олмакса и самых уважаемых пэров Британии, если она выберет в свои жертвы юных лондонских кокоток.
Свой замысел по инсценировке гибели она воплотит в жизнь, блистая в свете. Уважаемая всеми, она уйдёт как звезда, и все будут скорбеть и восторгаться прекрасной Эугенией Ланкастер, покинувшей жизнь в расцвете молодости и красоты…
Да. Так и будет. Леди Ланкастер, стараясь не смотреть на своё отражение, сделала несколько глубоких вздохов, пригладила волосы и выпрямилась. В руке уже был маленький пузырёк. Несколько капель лаудаума в чае успокаивали перед сном. Большая дозировка поможет лишить Виггз воли к сопротивлению.
Графиня подошла к камеристке и без ложной церемонности заставила выпить девушку содержимое пузырька. Как так ни сопротивлялась, через несколько минут она уже ничего не соображала. Графиня накинула на плечи плащ с капюшоном, подхватила сундучок и подтолкнула камеристку к стенной панели, которая при нажатии на определённый выступ превращалась в дверь. Та в свою очередь открывала тайный проход в ритуальный зал.
Для удобства мистов на всей протяжённости длинного хода горели факелы. Непосвящённые могли легко попасть в ловушки и провалиться под землю, но Ланкастер знала, где они располагаются, и вместе камеристкой двигалась вниз по проходу.
Наконец, на графиню повеяло благословенной прохладой. Они пришли на место. Везде горели свечи. Слуги всегда заботились об этом.
Каждый из мистов всегда имел такой доступ, и селили их только в определённые покои. Здесь они встречались под покровом ночи, обсуждали свои дальнейшие действия, принимали новых мистов, инициируя их, здесь она и проведёт свой ритуал.
Виггз пребывала всё в том же полубессознательном состоянии. Не составило никакого труда раздеть её и уложить на алтарь. Графиня решила разрезать её сразу в нескольких местах, чтобы слить кровь быстрее. Для большей уверенности графиня привязала девушку к столбам, вбитым по сторонам от алтаря и, поставив по периметру чащи, сделала несколько надрезов. С наслаждением наблюдая, как кровь заструилась вниз по камню, графиня пошла к каменному выступу, на котором были разложены различные травы, тайные составы, стояли какие-то вазы, склянки и прочие необходимые для ритуалов вещи.
В одном из сосудов хранились змеи, и графиня с содроганием подняла крышку, и тут услышала звуки… Нет. Не может быть. Кто-то идёт сюда. Графиня отдёрнула руку и опрометью скрылась из зоны видимости. Голоса и шаги приближались.

Ногтями графиня впилась в кожу рук и простонала. Как они попали сюда? Проклятье!
Чёртовы спасатели отвязали Виггз и пошли искать доктора. Графине ничего не оставалось, как последовать за ними. Но на полпути она замерла. Идти за процессией было слишком опасно. Графиня свернула в один из проходов. Она была уже где-то намного выше ритуального зала, в застенке комнат. Приложив ухо, можно было слышать разговоры. Говорили об убийстве. Снова. Кого же убили? Приложив ухо, графиня услышала: убит секретарь Норфолка, этот мерзкий Мартин. Превосходно! Теперь некому будет рассказать об её секретах. Оба посвящённых мертвы.
Но что же делать ей? Необходимо подобраться к Виггз и прикончить её. Ланкастер вспомнила обрывки разговоров, какие-то записи… Кажется, был какой-то способ вернуть молодость ещё быстрее. Опасный, но что ей оставалось? Нужно было срочно вернуть себе прежний облик. Графиня по известным ей знакам нашла ход к тайному кабинету Норфолка, являющемуся кладезью таинственных книг, снадобий, различных приспособлений – это была маленькая священная лаборатория, куда она всегда мечтала попасть.
Нажав на дверь, графиня вошла в святая святых графа. Было темно, только слабый отсвет от догорающих углей в камине освещал помещение. Осмелившись зажечь свечу, графиня приступила к поискам.

Мисс Даррен моргнула и смущенно отвела глаза, понимая, что позволяет себе неслыханную дерзость. Чего доброго маркиз примет ее за пустоголовую дурочку, одичавшую в отдалении от цивилизации. Но, поняв, что маркиз вовсе не смотрит на нее, как на умалишенную, Мейбл слегка приободрилась. Кажется, ее слова его даже заинтересовали.

Мейбл посмотрела на матушку, борясь с нежеланием покидать ее, доверяя еще теплившуюся жизнь заботам посторонних. И в то же время, разве не матушка говорила ей, чтобы она "держалась ближе к маркизу Солсбери"?
И Мейбл дала слово слушаться.

Девушка кивнула, проводя руками по пышным волосам, со вздохом поднялась со стула и покорно последовала за маркизом
Шагая по по бесконечно длинным коридорам поместья следом за маркизом, мисс Даррен пребывала в странном состоянии ирреальности происходящего. Рождественская ночь превратилась в кошмар, совершенно уничтоживший неповторимость праздника, его доброе очарование. Девушка шла, вспоминая, как в её детстве праздновали Сочельник, как уютно и безопасно она себя чувствовала.
В голове сумбурно метались мысли и воспоминания, в которые Мейбл так погрузилась, что не заметила под ногами слегка задравшийся край ковра и задела его носком туфельки. Издав испуганный вздох, покачнулась и к ужасу своему и стыду поняла, что падает самым вульгарным образом. И задержать свое падение не имеет никакой возможности, ибо на ее пути нет ничего, кроме проема арки и... высокой фигуры маркиза Солсбери.

Мейбл и не поняла толком, как получилось, что она вдруг оказалась... между "небом и землей", в буквальном и переносном смыслах.
Прижатая к крепкому мужскому торсу, обхваченная сильными руками, она зависла, не касаясь ногами пола, и с удивлением уставилась на лицо маркиза, которое теперь было близко-близко. И эти синие, словно чистейшие сапфиры, глаза, смотрящие прямо на нее. И его аромат, тонкий и чистый, от которого её крайне чувствительному носику совсем не захотелось чихать.
Мисс Даррен пребывала между "небом" - честью и добродетелью. И "землей" - недозволенным влечением и искушением поддаться ему.
Не успела Мейбл опомниться и понять, что же одерживает победу, как словно сквозь туман услышала слова маркиза, раздавшиеся так близко, что она ощутила его теплое дыхание на своих удивленно раскрывшихся губах.

Перед глазами все закружилось - омела, подвешенная в проеме арки, свечи в канделябрах, укрепленных на стенах, глаза маркиза. И вдруг осталось только это сладостное, волшебное касание его губ, лишавшее остатков воли...
С ужасом и восторгом Мейбл осознала, что отвечает на поцелуй, все больше приоткрывая уста навстречу страстному напору рта милорда Аддерли...
"Боже мой, Мейбл, что ты творишь!" - мелькнуло в затуманивающемся сознании, - "Он - маркиз. А ты? Кто ты?"

Но... разве сегодня не Рождество и чудеса не возможны в эту ночь? И разве в этих глазах напротив не отражается чистейшая синева самих небес?


_________________

- Благодарю вас, Ваша Светлость, - Фрэнсис позволила себе небольшую долю иронии. Надо же, она, оказывается, по мнению князя, сделал мир чище на одного преступника! Интересно, куда отправится его душа - в чистилище... ад? И куда направится ее собственная, после смерти?
И почему она опять стала думать о плохом? Наверное, к хорошей погоде... Потому что она ни за что больше не останется в этом странном замке, где хозяев травят ядом словно крыс, а их секретари нападают под покровом ночи на ничего не подозревающих гостей!


Ну вот опять! Дался им этот опал! Сначала секретарю Норфолка, а теперь вот князю...
Леди Лестер медленно прошла и села на стул, старательно выпрямив спину при этом - словно сглотнула палку.
- Названный вами опал, - произнесла она ровным голосом, на всякий случай уточнив - "Сердце Русалки", я продала совсем недавно. Как я уже говорила, этому самому молодому человеку, - тут Фрэнсис, не глядя, кивнула в сторону, где совсем недавно еще лежал труп и где теперь на ковре темнело зловещее пятно крови.
- Я его узнала, - просто сказала она - Хотя... - тут она наморщила лоб, вспоминая, и потом растерянно взглянула на князя - кажется, он даже не представился при этом... Не пойму, как это могло произойти. Обычно у меня нет привычки продавать незнакомым людям драгоценные камни. Впрочем, - тут же поправилась она - у меня вообще нет привычки что-либо продавать.... Это был исключительный случай, знаете ли, - графиня Лестер понизила голос - У него был такой поразительный взгляд... Темный, властный, напряженный... Словно у паука! - выпалила она и закивала - Да, да! Именно так. Как у паука. Я даже почувствовала себя в каком-то роде мухой... Неприятное ощущение, надо сказать!