Кристен Хиггинс "Один-единственный"

Irisha-IP:

Не верю, начиная с того, что абсолютно доверяем тебе, как переводчику. И уж в чём, в чём, а в таких принципиальных моментах Леся ошибиться НЕ МОГЛА Вот если бы списали Харпер не досмотрела из-за плохого зрения или солнце в глаза слепило , то рассмотрели БЫ как вариант
А какие могут быть версии? Если я правильно помню, именно эта версия и была озвучена Харпер

...

Кьяра:

Ник был взрослым не по годам, с первого взгляда решил, что Харпер станет его женой, и на предсвадебной фотографии выглядит счастливым и уверенным - как-то не похоже, чтобы это он ее взревновал. А вот Харпер очень не уверена в себе, да и бегство матери на ней сказалось, так что, я думаю, дело было в ней. Хотя

Произошло какое-то недоразумение, и она сбежала?

...

Vali:

Иринка права, трудно не согласиться.
Леся, верим тебе и Тане больше чем Хиггинс.

Как только увидим, что начал исправляться, (чувства, к Харпер остались, и стали ещё БолШе (ПОДРАЗУМЕВАЮ ЛЮБОВЬ и очень БОЛЬШУЮ)) сразу же воспылаем восхищением к столь безупречной персоне!

Думаю, скорей всего возникла какая-то двоякая ситуация, и вместо того, что бы во всём разобраться, Ник хлопнул дверью... Как грится с глаз долой из сердца вон, злясь и считая, что его Харпер предала.

...

ma ri na:

Всем привет!

Есть тут одно предположение.

Что-то там произошло с чистильщиком бассейнов, или это Ник обобщил, он приревновал, вспылил, а Харпер оскорбилась и не стала ничего объяснять. Вот так и расстались( Глупо, правда? Эх, молодые, горячие. А судя по тому, как они познакомились, и какой Ник, ведь он очень отличался от всех знакомых парней Харпер, характер у него решительный, целеустремлённый, сказал женюсь , и женился. Так что на лицо борьба характеров. Вот пишу и просто кайфую, так мне нравится эта пара)))

...

lesya-lin:

Не-е-е, ну так неинтересно... А хде классические варианты, я вас спрашиваю? Про коварных родственников, например? Про вмешательство инопланетного разума хотя бы?
А что касается ваших предположений на этот счет:




- то вы все абсолютно правы!


Ничто человеческое мне не чуждо

А если я вам скажу, что это Харпер подала на развод, вы тоже поверите?

...

Ани:

Привет,Леся!

Поверим,потому что это вполне в ее характере.

...

ma ri na:

А что? Вполне может быть, значит Ник не просто обидел Харпер, а очень при очень обидел. Как правило сильнее всего обижают близкие люди. И думаю, это всё произошло не вдруг, и что-то послужило последней каплей. Леся, ты же понимаешь, что на предмет "чтожетампризошло", можно фантазировать ооочень много)))))) А так хочется узнать, что же на самом деле случилось)

...

Irisha-IP:

Ага и первый выигранный ею бракоразводный процесс!!! Эго Ника было ранено глубоко, глубоко... ну т.е. сметено и уничтожено Возможно и не обошлось без инопланетного разума

...

NatalyNN:

легко! чистильщик - на самом деле инопланетянин, посланный на нашу прекрасную Землю в качестве разведчика в лохматом веке до нашей эры. Прошли столетья. Смеркалось. Чужой решил выяснить у Лорен некоторые подробности земной жизни, для чего склонил к ней голову, дабы лучше слышать (парень малость глуховат ). А дальше классика - Ник увидел эту сцену и все неправильно понял. В результате развод и девичья фамилия...

...

galyleia:

Да, ведь, когда Ник ушел, Харпер могла испытать такое опустошение и боль, что решила завязать с чувствами раз и навсегда. Думаю, она просто отчаялась быть любимой и сдалась, именно поэтому не стала разуверять Ника в ошибке, а не из гордости

...

codeburger:

Опаньки, узнаю подругу по фанклубу Джины Дэвис.
Да! Да!! Да!!! Земные девушки ну очень легко доступны. И долго-долго целуют на ночь. В целях мира, дружбы и смычки с инопланетными... разумами, ессесно, похожими на молодого Джеффа Голдблюма. Но не только лишь все земные мужчины можут на равных постоять рядом с Джеффом, который то и дело загорается разными цветами, отсюда и проблемы. Потом. У женщин. Потому что трудно не развестись, пощупав, какой он живой, когда светится.

...

TANYAGOR:

Огромное спасибо за продолжение!
за комментариями-версиями пока не успеваю, а главу прочла сразу, только интернет был плохой, для комментариев не сгодился. А теперь вот за вами всеми не угнаться, вон разошлись не на шутку...

...

lesya-lin:

 » Глава 4 (окончание)

Глава 4 (окончание)
 
– Ник, – сказала я, не в силах удержать смешок, – не мог бы ты, пожалуйста, заткнуться и заняться делом?
 
Он так и поступил, и это было нежно и медленно, и сладко, и, о боже... казалось предначертанным на небесах, и внезапно мне стало понятно, почему написаны все эти сонеты, напечатаны все эти открытки, сняты все эти фильмы. Потому что это... настоящее. Впервые за очень долгое время я доверилась другому человеку, и он заботился обо мне. Лелеял меня. Занимался со мной любовью. Все растиражированные клише оказались правдивыми.
 
Когда все закончилось, и мы лежали, сплетясь телами, разгоряченные, тяжело дыша, когда померкло сияние и замедлилось биение сердца, мои глаза распахнулись и ледяной ужас заполз ко мне в постель. Страх, что меня бросят, или разоблачат, или осмеют... да что угодно. Мне было всего двадцать, и я не анализировала свои чувства, так же как не совала руку в мешок, полный битого стекла. Я просто понимала, что до чертиков боюсь.
 
– Ладно, я должна… мне нужно… мне пора бежать, – прокашлявшись, зачастила я. – Все было офигительно, как говорят в нашем штате на заливе (1). И… э-э, до скорой встречи. Спасибо, Ник. Пока. – Я подхватилась, сгребла свое платье и трусики, на ходу натягивая одежду, выскочила в гостиную и уже открывала дверь, но тут Ник догнал меня и снова ее захлопнул.
 
– Нет-нет. Нет, ты не уйдешь, – скользнул он между дверью и мной. – Харпер, постой.
 
– Абсолютно уверена, что ты не станешь удерживать меня против моей воли,– не глядя на Ника, обронила я.
 
Он долгую минуту смотрел на меня, затем отступил в сторону.
– Что случилось?
 
– Просто-напросто возвращаюсь в общежитие, понятно? Надо писать, э-э, реферат по истории.
 
– Не уходи.
 
– Мне надо. Невелика беда. – Я изобразила улыбку и попыталась завязать бретельку платья, но у меня тряслись руки. Я по-прежнему не могла взглянуть на Ника. Казалось, в моей груди ворочается что-то большое и темное, что-то, желающее причинить мне боль, и черт его дери, если я не была на грани слез.
 
– Харпер.
 
– Ник.
 
– Посмотри на меня.
 
Что я могла ответить? «Нет»? Я подчинилась, коротко глянув на него.
 
– Харпер, я люблю тебя. – Его цыганские глаза были серьезными и абсолютно искренними, и та штука у меня в груди быстро, сильно и болезненно сжалась.
 
– Ник, ради бога, – запинаясь, выдавила я. – Мы едва знакомы.
 
– Ладно, хорошо, беру свои слова обратно. Ты язва и вредина, но творишь языком такие бесподобные вещи…
 
Я изумленно хохотнула, и Ник вскинул бровь.
– Можно опять тебя повидать? Можно опять уложить тебя в койку? Пожалуйста, Харпер? – осклабился он, и то, что светилось в его глазах еще секунду назад, сменилось озорным огоньком.
 
Я улыбнулась в ответ, и темная штука осела, оставив меня буквально обмякшей от облегчения.
– Я страшно занята, хотя всякое может случиться.
 
– Побудешь еще немного? Пускай даже я с трудом тебя переношу?
 
Я колебалась. «Лучше бы тебе уйти», – твердил мой мозг.
– Конечно, – ответила остальная часть меня.
 
Знаю, я должна была хотеть того, чего хотят все нормальные люди. По идее, будучи любимой, я должна была чувствовать себя защищенной, желанной и счастливой. И у Ника действительно получилось внушить мне эти чувства. Отчасти. Но мне никак не удавалось подчинить себе ту темную, тянущую штуку внутри. Я все время задавалась вопросом, когда же грянет гром, когда идиллия закончится и каким при этом окажется ущерб.
 
Мне было всего двадцать, меня воспитал отец, который избегал разговоров о запутанных человеческих эмоциях, от меня отказалась когда-то обожавшая меня мать. Я старалась не думать о плохом, но где-то в глубине сердца, на краешке сознания таилась мысль, что Ник в любой момент может меня бросить. Моя собственная мать поступила так... что помешает парню? Лучше не отдаваться любви без остатка. Лучше защитить себя как можно надежнее.
 
Если Ник и чувствовал что-то неладное, он не спрашивал, а если бы и спросил, у меня не нашлось бы слов, чтобы открыть ему правду. Когда родная мать уходит от тебя, не оглянувшись на прощание, трудно поверить, будто кто-то другой может тебя по-настоящему и безоговорочно полюбить. Любовь изнашивается, знаете ли.
 
Так вот... нам было хорошо вместе. Отношения оставались свободными, а если Ник смотрел на меня слишком... серьезно или вроде того, я командовала ему стереть это выражение с лица, и он подчинялся. Секс же, надо отметить, был сногсшибательным. Не то чтобы мне было с чем сравнивать, но я и так знала. Я делала вид, будто это ничего не значит, и мы не обсуждали эту тему, но все равно я знала.
 
Ник предоставил мне полную свободу действий, никогда не давил, никогда больше не говорил, что любит меня, перестал шутить о браке. Когда в конце учебного года, через восемь месяцев после нашей первой встречи он уезжал в Нью-Йорк, я чувствовала себя так, словно вот-вот умру.
 
– Счастливого пути! – бодро окликнула я, когда он сел в свою потрепанную машину, и темная штука в моей груди опасно вздулась. Ник завел двигатель, я же продолжала улыбаться. Вытащила телефон и притворилась, будто проверяю сообщения, которых даже не могла разобрать, так яростно моргали мои глаза.
 
Но тут Ник заглушил мотор, выскочил из машины, обнял меня, я крепко, до боли, обняла его в ответ, и он неистово меня поцеловал.
– Я буду скучать, – шепнул он, а я не могла произнести ни слова, до того мучительно было представить разлуку даже на день, не говоря уже о том, чтобы навсегда, ведь я, конечно же, не надеялась, что у нас получатся отношения на расстоянии.
 
Но они получились. Ник ежедневно звонил мне, и мы часами болтали. Он писал мне электронные письма по меньшей мере раз в день, присылал кричаще яркие футболки с надписью «Нью-Йорк Сити», кукол в форме «Янкиз» (я прокалывала им головы булавками и отправляла обратно) и по-настоящему отличный кофе из магазинчика на Бликер-стрит. Тем летом я проходила практику в одной юридической фирме в Хартфорде, и Ник пару раз в месяц приезжал поездом в Коннектикут повидаться со мной, поскольку я как-то стеснялась ездить к нему.
 
В октябре от аневризмы скоропостижно умерла мать Ника, и я отправилась на машине в Пелхэм, штат Нью-Йорк, на похороны. Когда я вошла, выражение его лица – любовь, удивление и благодарность – поразило меня в самое сердце. Он познакомил меня со своей немногочисленной семьей: тетей, парочкой двоюродных сестер. Родители Ника давно развелись, и мать больше не выходила замуж. Вернувшись на учебу, я посылала ему забавные карикатуры, вырезанные из «Нью-Йоркера» на кафедре английского, и пекла овсяное печенье с изюмом к его приезду.
 
Ник был саркастичным, умным, внимательным, насмешливым и немного печальным... неотразимое сочетание. Всплеск эмоций при его виде, удовольствие от звука его голоса, возбуждение – все это… пугало. Мы были, простите за банальность, родственными душами, хотя я скорее воткнула бы себе вилку в яремную вену, чем сказала бы это вслух.
 
Поэтому старалась поддерживать в отношениях легкость, ловко избегала серьезных и прочувствованных моментов, ни разу не произносила три коротких слова. До той самой ночи в Амхерсте, когда Ник приехал на редкие выходные. Я подавала документы в юридическую магистратуру, и по всей моей комнате были разбросаны заявления. Ни один из вузов, на которые я нацелилась, не находился в Нью-Йорке. Даже при том что Колумбийский и Нью-Йоркский университеты предлагали отличные программы экологического права, я не собиралась поступать туда. Не теперь, когда Ник обосновался на Манхэттене, нет уж. Это было бы слишком очевидно. Означало бы слишком многое. Не годится строить свою жизнь вокруг мужчины, как моя мать. Вспомните, к чему это привело.
 
Ник пролистал анкеты с буклетами университетов: Дьюка, Стэнфорда, Тафтса (2), – и одарил меня долгим, молчаливым взглядом, который я проигнорировала, разразившись какой-то глупой историей о своей соседке и ее неумении загружать посудомоечную машину. Мы пошли в кино на территории кампуса. Я делала вид, будто не замечаю обеспокоенности Ника.

Посреди ночи он, вскинувшись, проснулся.
 
– Все нормально? – сонно пробормотала я.
 
Он смотрел на меня, и его глаза при свете уличного фонаря казались чуть-чуть дикими.
 
Я села.
– Ник?
 
– Ты любишь меня, Харпер?
 
Я слегка вздрогнула. Возможно, дело было в темноте, или в конкретном моменте, или в немного потерянном выражении цыганских глаз, но я не смогла солгать. Я взяла его руку, посмотрела на нее, провела по пальцам, по нежной коже запястья и прошептала:
– Да.
 
Он кивнул. Не ответил, что тоже любит меня. В том не было необходимости. Я и так знала. Мы снова легли, Ник обхватил меня руками, и мне хотелось плакать, словно мое сердце разбилось бы, произнеси он хоть слово. Но он ничего не сказал, и на следующий день все вернулось в обычное русло. Мы больше не заговаривали ни о юридической магистратуре, ни о любви.
 
В день Святого Валентина на последнем курсе колледжа я наконец-то впервые приехала в Нью-Йорк, и мы действительно пошли на Бруклинский мост. Там было зябко, сыро и промозгло, пожалуй, не совсем так волшебно, как предполагалось, поскольку я всю дорогу умирала от холода, но Ник настоял, чтобы мы остановились посередине моста, типа проверить, удастся ли нам разглядеть в реке жертв мафии.
 
– Вот один, – кивнул Ник, – Сэл «Шестипалый» Пьетро. Не следовало ему толкать Кармелу Сопрано на крестинах (3).
 
– О, кажется, я тоже вижу, во-он там, – указала я, надеясь, что мы скоро отправимся к Нику, где займемся потрясающим сексом, а потом закажем огроменную кесадилью из «Бенниз Бурритос». – Вито «Пирожок» Делука плавает среди рыб, или какая там живность водится в Ист-Ривер. Может, пойдем уже?
 
Ник не ответил. Я оглянулась, но его не оказалось там, где он должен был стоять. Нет. Он опустился на одно колено, глядя на меня с таким глупо-счастливым выражением, что у меня чуть не остановилось сердце. В тот день на нем были перчатки с обрезанными пальцами, как у какого-нибудь диккенсовского сироты, темные волосы ерошил ветер, а на ладони лежало бриллиантовое кольцо.
 
– Будь моей женой, Харпер. Бог свидетель, ты не девушка моей мечты, но ничего, сойдешь.
 
Но его глаза… вот они говорили всю правду.
 
Если бы нашелся способ сказать «нет», не разбивая Нику сердце, я бы сказала. Если бы он не любил меня так сильно, можно было бы по-дружески пихнуть его и отшутиться. Но я знала – если скажу «нет», это будет конец. Поэтому пожала плечами и ответила:
– Ладно. Только я хочу пышнючее платье и одиннадцать подружек невесты.
 
Я сознавала, что мы слишком молоды. Понимала, что не готова к семейной жизни. Хотела повременить, и лучше не один год. Но едва мы обручились, Ник начал массированную атаку за скорейший брак, и я проиграла битву.
 
Спустя одиннадцать месяцев после сделанного Ником предложения и полгода после свадьбы мы оба проиграли войну.
 
Примечания:

(1) Штат на заливе – прозвище штата Массачусетс. 

(2) Университет имени Вашингтона Дьюка расположен в г. Дарем, штат Северная Каролина. Университет имени Лиланда Стэнфорда находится в штате Калифорния. Университет Тафтса – в городах Сомервилл и Медфорд, штат Массачусетс. 

(3) Речь идет о героях известного криминально-драматического сериала «Клан Сопрано», который транслировался на американском телевидении с 1999 по 2007 год.

...

kkuka:

Спасибо за продолжение
Читаю и переживаю за Харпер,такая любовь не может закончиться!

...

Nafisa:

Леся, Таня, СПАСИБО!!! Просто удивительно, что так быстро закончился брак и потом 9 лет тишины?

...