Фантазм

Поместье лорда Вильерса, 29 ноября

Виолетта и маркиз Кройчестер оказались в поместье Нордварт. Поистине великолепном и уже наполненном духом предстоящего праздника. Баронесса всегда любила адвент. Он нравился ей даже больше Рождества. Праздник кончался быстро, а вот его преддверие - могло длиться и длиться.


- Вы правы, милорд. Дядюшка плохо переносит длительные путешествия, но... - она чуть подалась к маркизу и добавила заговорщическим шёпотом: - Я знаю, что у него с собой есть запас волшебного средства, которое быстро поставит дядю на ноги.
Баронесса осмотрелась и ответила на вопрос маркиза о том, что она предпочитает:
- Увидимся за ужином, милорд. Думаю, нам всем необходим небольшой отдых.
Улыбнувшись лорду Кройчестеру, баронесса направилась в отведённые для неё и дядюшки комнаты.
Сменив дорожное платье на то, что более подходило для ужина, Виолетта некоторое время простояла возле окна. Вид из него открывался не просто загадочный, но и манящий. Несмотря на то, что уже темнело, фонари освещали сад тёплым светом. На то, чтобы поработать над заметками, у баронессы желания не имелось, посему она заглянула к дядюшке. Тот спал прямо в кресле, держа в руке опустевший бокал. Забрав его и отставив на столик, Виолетта укрыла дядю пледом и вышла из покоев.
Решено было совершить моцион перед ужином, и баронесса Кромер направилась в сад, чтобы подышать свежим воздухом... ну и, возможно, отыскать для Феликса несколько новых интригующих тем.

Где-то
Когда-то

Тик-так… Тик-так…
Каминные часы неумолимо отсчитывали время.
Огоньки свечей дробились в хрустальных подвесках жирандолей, разбрызгивая золотистые блики по обтянутым узорчатым красным шелком стенам.

Бархатные шнуры натирали нежную кожу запястий.
Изящное девичье тело изгибалось среди вороха пышных подушек.
Широкая ладонь с короткими пальцами по-хозяйски опустилась на напряженную поясницу, размазывая проступившие бисеринки пота.
- Совершенство! Недостижимое совершенство! – негромко произнес хриплый голос.
Взвизгнул рассекаемый стеком воздух, и на округлых ягодицах девушки проступила тонкая красная линия.
Ида забилась в удерживающих ее путах и замотала головой, рассыпая по плечам завитки локонов.
- Скоро, очень скоро ты полюбишь это, моя маленькая куколка! А пока попробуй просто расслабиться и не сопротивляться, - прошептал мужчина, проводя пальцем вдоль стремительно вздувающейся красной полоски. – Вот увидишь, тебе еще понравится!
Из-под ресниц девушки выкатилась слеза и, противно щекоча, потекла по носу.
Сказка все-таки ожила, но другая, в которой юную принцессу по дороге через темный лес похищают злые разбойники.

Вновь взвизгнул воздух…
«Тик-так», - отозвались часы.

Эгертон дождался, пока в его номер занесут багаж, захлопнул дверь и швырнул в ближайшее кресло шарф и пальто. Затем упал поперек широкой кровати, застланной темно-зеленым покрывалом, и нервно расхохотался, со стоном оборвав смех, растер руками лицо.
- В монастырь, - негромко повторил он, уставившись в расписной потолок. – Господи помилуй, в монастырь!

Ну вот что ему делать с этой девочкой? Она что же, думает, если станет монахиней, все ее проблемы решатся сами собой? А о поместье она подумала? Или она хочет все продать и преподнести на блюдечке то, что удастся выручить, монастырю? О, тот несомненно будет счастлив принять подобный дар! А Диана? Неужто она хочет провести на коленях всю оставшуюся жизнь? Если бы туда уходили все, кто не нашел партию в первый же сезон, то в божьих домах яблоку некуда было б упасть!

Джон сел, уперся локтями в колени. Желание написать Стентону сменилось желанием навестить его лично.
Какого чёрта Себастьян не сказал ему раньше? Зачем тянул до последнего, на что надеялся? А теперь с таким положением дел приходится разбираться его дочери, которая совершенно не представляет, как с этим быть и что делать! Замуж… Она и флиртовать-то не умеет. Хотя Джон искренне полагал, что это искусство доступно все женщинам от рождения. Даже Лили уже умеет стрелять глазами и смотреть из-под ресниц – Джон лично видел, как она такое проделывала с юным сыном садовника. Садовника пришлось сменить.

Он встал, прошелся по комнате. Машинально отодвинул штору и тихо присвистнул. Может, из номера Дианы через коридор напротив и был виден какой-то водопад, но из его окна потрясающий вид был на горы, покрытые заснеженным лесом. Ледяные шапки сверкали на солнце так, что больно было смотреть. Высоко в небе кружилась крупная птица, раскинув длинные крылья.

Некоторое время Эгертон стоял, созерцая красоту, которой перехватывало дыхание. Очнулся только, когда в дверь постучали: горничная принесла поднос с чаем и какими-то закусками, и Джон почувствовал, что голоден: с утра он выпил только чашку кофе с тостом.
- Вашей спутнице я уже отнесла обед, - горничная опустила глаза в пол и коротко присела.
- Благодарю. С нами была еще девушка, Сьюзан. Где ее разместили?
- У нас есть комнаты для прислуги, милорд. Там есть все необходимое. Чуть позже ваша девушка поднимется к леди, чтобы помочь ей с прической и одеждой. Что-нибудь еще?
- Нет, ступай.
Джон не любил есть в одиночестве. Он представил, что сказала бы мисс Стентон, если он сейчас взял бы свой поднос, вышел из комнаты и постучал в ее дверь. Целую минуту он даже всерьез размышлял над этой идеей, но все же передумал: наверняка Диана вновь испытала бы неловкость, боялась сказать что-то не то и почти ничего бы не ела. Джон все понимал, нервы, но… с этим надо что-то делать.

Одеваясь, лорд Блакмер обычно предпочитал обходиться без помощи камердинера, доверяя тому только подготовку одежды. А галстуки и шейные платки любил завязывать сам, находя в этом некое эстетические удовольствие. Пропустить меж пальцев скользкую ленту из шелка или тончайшей шерсти. Накинуть на шею, под поднятый воротник, с легким шелестом выровнять концы, перекрестить – и не спеша завязать простой Ганновер, Балтус или Платтсбург для особых случаев. Опустить ворот и подбородок. Не найти изъяна и остаться довольным.
Он встретился глазами с собственным отражением.
Время ужина. Время держать лицо. И помнить, кто он есть. Выше голову. Осторожнее в словах. Как, впрочем, на любом публичном мероприятии. Знает ли кто-нибудь его настоящего? Чего он хочет, о чем мечтает? Как он сжимает переносицу, когда думает? Какие тени залегают у глаз, когда он не спит до утра?
Никто не знает. Никому не важно.

- Мисс Стентон. Чудесно выглядите, - заученная вежливость, въевшаяся в подсознание.
Но девушка и впрямь выглядит прекрасно – нарядное платье, изящный полушубок, меховая шляпка. Ей идет все это, еще больше пошла бы улыбка.
- Я бы хотел прогуляться перед ужином. Мне сказали, здесь недалеко, четверть часа неспешным ходом.
Снег хрустит под ногами – белый, нетронутый, он искрит в свете заходящего солнца россыпью искр. Вокруг озер вьется утоптанная тропинка, петляя между деревьев. Здесь невероятно красиво, и Джон надышаться не может чистым воздухом – так разительно отличается тот от воздуха столицы. Диана держится за его локоть, внимательно смотря под ноги, чтобы не поскользнуться.
- Смотрите, - на вековых соснах предусмотрены маленькие платформы для кормления птиц и белок – медная рукоятка приводит в действие механизм, поднимающий кормушку повыше на ствол. Диана хочет рассмотреть его поближе, но… сдерживается?
- Я не хотел бы, чтобы вы думали мне не по душе ваш интерес к… механике, мисс Стентон. Но вы должны понимать, что… он может быть не по душе вашему избраннику. Вы понимаете? – Эгертон останавливается посреди утоптанной снежной дорожки, разворачивается к девушке всем телом. – И мне не дает покоя ваши слова про монастырь. Не могу поверить, что вы сказали это всерьез. Ваш отец… он ведь был счастлив в браке, не так ли? Почему же вы не хотите себе этого счастья? Диана, вы… - он притянул ее за локти ближе, впился взглядом в лицо, - почему вы так быстро сдаетесь? Почему убегаете и закрываетесь, едва разговор затрагивает неприятные вам темы? Возразите мне, - он провел рукой, затянутой в перчатку, по ее спине. – Спорьте. Повысьте голос. – Его пальцы обхватили ее подбородок. – Пошлите меня к черту.
С этими словами он склонил голову и поцеловал ее.

Поместье лорда Вильерса, 29 ноября
Баронесса намекнула на то, что у дядюшки есть проверенное средство от усталости

Маркиз только кивнул, впрочем, прекрасно поняв, что это за средство. У него тоже с собой было такое, но наверняка и у Вильерса можно было раздобыть горячительное на любой вкус.
От прогулки девушка отказалась, впрочем, ее можно было понять. Она только начала выходить в свет, и если ее слишком часто будут видеть с ним - пойдут сплетни. Хватило уже того, что Август подвез баронессу с ее престарелым родственником. И все-таки хорошо, что никто не видел, что они прибыли вместе - портить репутацию сестре приятеля маркиз не хотел.

- Конечно, баронесса, - Авуст поклонился девушке и тоже отправился в свою комнату. Наказа слуге разобрать вещи, Август принял ванну, переоделся, выкурил сигару и выпил рюмочку с дороги. В комнате было жарко натоплено, маркиза слегка начало клонить ко сну, и он решил пройтись по саду, чтобы развеяться.
Медленно идя по дорожке, Август думал о том, что вот и первый Адвент, скоро Рождество. Стоит, наверное, поехать к кузинам за город, потому что встречать праздник в столице в одиночестве не хотелось. Он вообще, ощущал себя несколько потерянным после того, как оставил службу.
Услышал чьи-то шаги, маркиз оглянулся.
Каково же было его удивление, когда он увидел баронессу Кромер.
- Решили все-таки выбраться на воздух перед ужином? - спросил он. - Позвольте предложить вам руку, тут скользко.

29 ноября 1896
Поместье Нордварт
Званный ужин


Убедившись, что все готово к приему гостей, маркиз Вильерс поднялся на свой этаж и остановился возле апартаментов баронессы Дю Роз.

Мэри была уже готова к ужину. Лорд Вильерс взглядом знатока оценил бриллиант, который ему удалось встретить. Баронесса была великолепна. Женщина, рядом с которой любой мужчина желает быть лучше чем он есть, желает стать лучше именно для нее, быть ее героем.
Именно такой женщиной и была Мэри Доусон, баронесса Дю Роз. И маркиз был бы глупцом если бы этого не осознавал. А глупцом он не был.

- Леди Дю Роз, вы великолепны. Ваши глаза буквально сияют. И для меня будет честь, если вы подарите мне хотя бы один танец. О большем я и не смею мечтать, - маркиз поклонился ей и поцеловал кончики изящных пальцев.

Они медленно спустились по широкой лестнице в бальный зал поместья Нордварт, чтобы поприветствовать многочисленных гостей и открыть званый ужин перед большой завтрашней охотой.

29 ноября 1896
Поместье Нордварт
Званный ужин

Зимние балы в Империи давали многие - они были любимым развлечением публики в холодное время года. Размах бала напрямую зависел от финансового благополучия хозяина дома. Но получить приглашение на зимнюю охоту в роскошное поместье Нордварт – подобной чести удостаивались немногие. И баронессе дю Роз, как и другим счастливчикам, приглашенным в поместье лорда Вильерса, об этом было прекрасно известно. Интерес к персоне самого лорда Вильерса был даже выше, чем желание забить дикого зверя в чаще леса. Никто не знал, откуда он берет средства на поддержание поместья и принятого образа жизни богатого землевладельца. Мэри ровным счётом ничего нового о Джордже не узнала с момента приезда в Нордварт, и не находила удобного момента, чтобы расспросить его о семье, например, или роде занятий. Тем более, что задать открыто вопрос о его финансовых делах было бы верхом неприличия. Мэри приехала в поместье в качестве личной гостьи маркиза, и почла за честь открыть званый ужин вместе с ним. Когда они с Джорджем спустились по парадной широкой лестнице в бальный зал, все присутствующие дружно повернули головы в их сторону, и баронесса оказалась в центре внимания наравне с хозяином дома. Щеки её сразу стали пунцовыми. Лорд Вильерс поприветствовал всех и представил свою спутницу. Сразу после этого грянула музыка, и распорядитель бала объявил первый танец.
- Полонез, дамы и господа!
Распорядок бала был незыблем, как и бальный этикет. Нарушить его означало поставить себя вне избранного общества. Любой бал открывался старинным полонезом, танцем, больше похожим на шествие, в котором принимали участие все гости. Мэри предпочла бы контрданс, но его было бы затруднительно танцевать слегка прихрамывающему Джорджу. Когда маркиз подал ей руку и встал с ней в первую пару, Мэри ободряюще улыбнулась. За ними тут же встали в пары другие гости, и они пошли медленно и строго. в такт музыке, по залу, отдавая лёгкие поклоны.

29 ноября 1896г.
Поместье Нордварт.
Званный ужин.



Гостей в поместье Нордварт собралось весьма прилично, что не могло не радовать маркиза Вильерса.
А уж фурор, который произвело их совместное с баронессой появление в бальной зале и те откровенные взгляды, которыми одаривали его спутницу, невероятно польстил его мужскому эго.

Лорд Вильерс подчёркнуто медленно и с особым удовольствием представлял свою спутницу, здороваясь с гостями. Он прекрасно видел оценивающие взгляды, коими ее одаривали наравне и мужчины и женщины. Давно маркиз не становился столь единодушным сосредоточием всеобщей зависти. Сегодня его это, пожалуй, даже забавляло.

Покончив с приветственной частью, маркиз кивком дал указание распорядителю объявлять первый танец.

-Леди Дю Роз, на правах хозяина этого ужина, смею ли я рассчитывать, что первый танец вы подарите мне? - с лукавой улыбкой официально спросил он у баронессы. И отдав слуге на сохранение свою трость, маркиз Вильерс подал Мэри руку.

К полонезу маркиз относился весьма спокойно. Он одобрял все упорядоченное, и посему находил этот танец-шествие весьма интересным. Все многочисленные фигуры: "променад", "колонна", "коридор", "траверсе", "фонтан" и прочие, чередующиеся с определенной логикой фигуры были столь отточены годами, что исполнялись без особого обдумывания. А меж тем, исполняя те или иные движения, при должной сноровке и умении, можно было наблюдать за другими парами, чем собственно маркиз и занимался, при этом отмечая где находится баронесса - ее он из виду так же не упускал.

По окончанию танца, маркиз, как и подобает, поклонился своей даме и поблагодарил ее за танец, но не отпустил. И ему было безразлично как это расценят окружающие.

Предложив Мэри взять его под локоть, маркиз вернул себе свою трость, и повел свою спутницу к буфету с прохладительными напитками, попутно здороваясь с встречными гостями.

- Леди Дю Роз, не окажите ли вы мне в небольшой, но весьма эгоистичной просьбе? - улучив момент, когда они остались в недосягаемости чужих ушей, тихо обратился маркиз к Мэри.
- Я не имею ни малейшего желания вас отпускать от себя этим вечером. Но осознавая, что мое общество вам вероятно будет не столь интересно, как танцы, я и решился вас просить о сим отдолжении, - лорд Вильерс вздохнул и посмотрел баронессе в глаза. - Прошу вас, леди Дю Роз, не принимаете этим вечером приглашения на танцы. Я вам буду весьма признателен за это, и стану вашим должником, - и чтобы не привлекать более ненужного внимания подал ей бокал с пуншем.

Танцы сменялись один за другим, и в какой-то момент маркиз решил, что пора переходить и к трапезе. Распорядитель тут же пригласил всех желающих за стол, куда лорд Вильерс увлек баронессу Дю Роз.
Они заняли почетные места, чем вновь удостоились всеобщего повышенного внимания.

Ближе к одиннадцати вечера, те гости, которые приехали в поместье ради удачной охоты, начали покидать ужин. А оставшаяся публика веселилась и ела, наслаждаясь и развлекаясь.

Маркиз, стараясь не привлекать всеобщего внимания, тихо увел баронессу с ужина. И по боковой узкой лестнице они поднялись на свой этаж.

- Перед охотой стоит хорошо выспаться. Зверь порой бывает весьма хитёр и ошибок не прощает, - пояснил свои действия маркиз, проводив Мэри до ее апартаментов.
- Желаю вам хорошего отдыха, Мэри, - с этими словами он удалился в свои соседние апартаменты.

Приведя себя в порядок, переодевшись в более привычную и удобную одежду, маркиз проверил срочную почту, написал пару ответов. И решил перед сном ещё проведать конюшню.
Но потом все же надумал несколько изменить свой маршрут и заглянуть к Мэри, чтобы пожелать ей спокойных снов.

Он застал ее в спальне, стоящей перед туалетным столиком с большим зеркалом. Горничная как раз готовила ее ко сну, расчёсывая длинные золотые локоны. Маркиз про себя отметил, что такому щедрому богатству природы могла позавидовать любая столичная модница. Волос у баронессы был невероятно красивого цвета.
При появлении маркиза, горничная замерла, поклонилась и, отложив в сторону щётку, быстро удалилась из апартаментов.

- Мэри, прошу простить меня за это ночное вторжение, - маркиз как хищник медленно и бесшумно обошел баронессу, с удовольствием и не таясь разглядывая ее ночной наряд. - Но я не мог не пожелать вам спокойной ночи. А так же поблагодарить за чудесный вечер, - с этими словами маркиз открыл продолговатый алый бархатный футляр, который держал в руках, и извлёк из него изящную серебряную подвеску с каплевидные ограненным камнем.
- Мне подумалось, что этот сапфир как нельзя лучше подчеркнёт цвет ваших глаз, - лорд Вильерс аккуратно одел баронессе подвеску, не упустив возможность прикоснуться к ее волосам. А потом с нескрываемым удовольствием взглядом проследил как подвеска с холодным камнем спускается в ложбинку между двумя холмиками грудей и исчезает в вырезе ночной рубашки.
Ему бы хотелось весь путь этого камня пройти поцелуями, не оставляя ни одного, даже самого крохотного, местечка. Но он понимает, что ещё рано для подобных фантазий, но не для поцелуев.
Джордж поцеловал ее жадно, вкладывая в поцелуй все свое желание и страсть. А после наклонился к ее ушку, чтобы тихо прошептать:
- Сладких снов, Мэри. Смею надеяться, что я в них буду, - и наконец оставив баронессу одну, маркиз продолжил свой путь в конюшню.

К счастью, малышка Рени, которую маркиз отобрал для леди Стентон, чувствовала себя превосходно в дальнем стойле. Когда ее навестил маркиз она что-то тихонечко жевала и пофыркивала. Конюх заверил маркиза, что с лошадью все хорошо и он за нее ручается. Маркиз Вильерс осмотром остался доволен. И поэтому в весьма приподнятом настроении вернулся на свой этаж, чтобы отдохнуть перед охотой.

Странную просьбу маркиза отклонять все приглашения на танцы Мэри посчитала блажью, но не нашла в себе силы отказать Джорджу. Она подумала, что ни один из мужчин на балу не станет приглашать на танец даму, права на которую так явственно были заявлены хозяином дома, и поэтому молчаливо согласилась. Мэри ловила на себе любопытные и даже завистливые взгляды других дам, и мечтала поскорее отправиться в свои покои. Она не привыкла быть в центре внимания, и это тяготило её. Наконец маркиз, заметив её состояние, тихо увел баронессу с ужина и вместе с ней поднялся в гостевую комнату. Он пожелал ей хорошего отдыха, и Мэри ответила ему тем же, хотя и не предполагал расстаться с ним прямо сейчас.
Горничная принялась раздевать её, высвобождая от платья и корсета. В одной рубашке Мэри устроилась перед зеркалом. Горничная принялась аккуратно расчесывать баронессе прекрасные золотистые волосы, когда в комнату неожиданно вернулся Джордж и отослал прислугу. Мэри не успела накинуть на себя неглиже или шаль, но, кажется, маркиза это нисколько не смущало. Баронесса не знала как себя вести в подобной ситуации, и сидя с напряженным лицом и дрожа всем телом, она зачем-то позволила себе принять подарок от Джорджа - серебряную подвеску с каплевидным ограненным камнем. Но, когда Джордж поцеловал - жадно, неистово, вкладывая в поцелуй всё свое желание и страсть, она поняла, что не в силах более сопротивляться этому мужчине.
Но лорд Вильерс оказался джентльменом: продолжения не последовало. Пожелав вновь спокойной ночи, маркиз направился к себе, заставив Мэри предаваться фантазиям.
Она долго не могла прийти в себя, раз за разом припоминая, как Джордж прикасался губами к пальцам её руки, как нежно проводил линию по шее, и как неистово целовал в губы. Мэри вдруг ощутила силу желания, еще неосознанное и невнятное, но непреодолимое. Она потянула завязки ночной рубашки и стянула её с себя, позволив упасть на пол. Из зеркала на Мэри смотрела женщина, сгорающая от любви к мужчине. Мэри часто задышала, потом едва не заплакала от избытка чувств.
- Что со мною происходит? Неужели это и есть любовь?..
Она обняла себя руками, прикрывая грудь, и ощутила, как пылает кожа. Из груди вырвался стон.
- О, Джордж, - промолвила бархатным голосом Мэри, - почему ты оставил меня одну?..Мне так одиноко!

29 ноября 1896 года
Отель «Нордварт»
До начала званого ужина

Мне не хотелось принимать участия ни в каких увеселениях. Не хотелось ни балов, ни спектаклей, ни званых вечеров, ни охот. Мне вообще не хотелось покидать Нортроп-хаус. Сюда стекалась вся информация по поискам Венди как от нанятых отцом частных сыщиков, так и от начальника полиции, с которым отец был если не дружен, то хорошо знаком. Сюда доставляли все утренние и вечерние газеты. Сюда же, как я надеялась, вскоре привезут и сестренку.
Но время шло, новостей не появлялось, отец мрачнел с каждым днем, а я без конца винила себя, что выпрыгнула в ту ужасную ночь из возка. Возможно, останься я рядом с Венди, мне удалось бы улучить момент, чтобы мы могли сбежать вместе. Рядом со мной безотлучно находились слуги, даже ночью в моей спальне дежурили две горничные, а у дверей – пара лакеев покрепче. Я начинала уже с ума сходить от невозможности остаться в одиночестве хоть ненадолго: не могла ни спать, ни есть, сутками бродила по дому, как неприкаянное привидение. В итоге отец решил, что для моей же пользы меня следует отправить в какое-нибудь многолюдное и безопасное место, откуда меня не сумеют выкрасть злоумышленники. Поместье маркиза Вильерса, в котором на Охоту собирался весь цвет Брайбургского общества, показалось отцу достаточно безопасным. Я умоляла оставить меня в столице. Обещала исправно посещать все светские мероприятия, только бы не ехать в такую глушь, куда новости будут добираться чуть ли не сутки, но отец был непреклонен. В сопровождении двух тетушек и едва ли не десятка слуг меня отправили к Богом забытой Северной горной гряде, словно я не человек, а какой-то багаж. Герцог верно сказал той ночью: у меня вовсе никаких прав нет. Он вообще сумел безошибочно сформулировать все, о чем я и сама давно догадывалась, и от этого было еще больнее. Ведь одно дело, когда ты сам про себя все знаешь, и совсем другое, когда кто-то другой говорит тебе это в лицо. Я давно понимала, что сама по себе, без отцовских денег и связей, не нужна абсолютно никому. Иначе за столько лет хоть кто-нибудь из рассказывавших мне о безумной любви мужчин догадался, каким образом можно обойти нежелание отца выдавать меня замуж. Если уж даже я сообразила, значит, никто даже не задумывался на эту тему. Или же итог раздумий никого не устроил. А раз так, возможно, навязчивая идея отца не настолько параноидальна, как могло показаться на первый взгляд…

В холле отеля я первым делом подошла к столику со свежими газетами, внимательно изучила ассортимент представленных изданий, но ничего не взяла. Все утренние газеты я уже успела просмотреть, а вечерних еще не доставили. В утренних никаких новостей о Венди не было.

Пометавшись по номеру с полчаса и поняв, что доведу себя до нервного срыва, если немедленно не найду способа хоть немного успокоиться и расслабиться, я вызвала местную горничную и спросила у девушки, могу ли посетить купальни на термальных источниках. Уточнив все детали, я попросила уже собственную горничную – Агату, приготовить все необходимое, и, оставив тетушек мирно клевать носом за чашечкой чая, отправилась принимать целебные ванны.

29 ноября 1896
Поместье Нордварт


Маркиз как раз дошел до своих апартаментов, когда в звенящей ночной тишине его слуха достиг тихий стон. Джордж настороженно замер, так и не коснувшись своей двери. И снова тихий ни то стон, ни то всхлип.
Заинтригованный лорд Вильерс развернулся в сторону комнат баронессы.

В будуаре не было ни кого. Служанка так спешно покидала апартаменты при его появлении, что забыла задернуть шторы и теперь яркий лунный свет заливал все пространство, позволяя маркизу видеть все вокруг до мельчайших деталей. Очередной тихий всхлип из спальники баронессы подсказал ему, что он на верном пути.

Бесшумно пройдя к спальне, маркиз так же бесшумно в нее проник. Здесь так же все было залито лунным светом. Напротив зеркала, как раз в луже лунного света лежала тонкая светлая ткань.
Заинтригованный маркиз приблизился к своей находке и поднял ее. К его удивлению это была женская ночная рубашка.

Лорд Вильерс счёл сие решение баронессы весьма опрометчивым для ноября. Нет, в его поместье исправно топили, благо вокруг непроходимые леса, но не настолько, чтобы спать нагишом.

Тихий стон, вернул мысли маркиза к первопричине его появления здесь в столь поздний час.
Но стоило ему подойти ближе, как его взору открылась весьма соблазнительная картина. Баронесса, смяв покрывало и толстое пуховое одеяло, похоже безрезультатно пыталась унять пожар внутри себя, который так неосмотрительно разжёг в ней маркиз. Во всяком случае плотно зажмуренные веки, закушенную нижнюю губу и зажатую между острых коленок руку - он иначе истолковать не сумел.

Ему бы впору устыдиться, но увиденное вызвало лишь в нем чувство мужского самодовольства.

Тихо сняв сюртук, и оставив его на краю постели, вместе с найденной ранее ночной рубашкой, маркиз решил спасти ситуацию, виновником которой явился сам.

- Мэри, позвольте вам помочь, - тихо прошептал маркиз, переворачивая баронессу на спину и нависая над ней. И пока леди Дю Роз испуганным зверьком затихла в его руках, маркиз нежно поцеловал ее исскусаные губы, в то время как его руки нежно ласкали ее небольшую грудь. Убедившись, что его наглому вмешательству никто не препятствует, поощренный Джордж спустился ниже, выцеловывая дорожку вниз от острого подбородка, по тонкой шее, впадине к груди. Тут маркиз задержался вдоволь реализовав все своим давешние фантазии.
Тихие стоны и участившиеся сердцебиение баронессы были ему поощрением. Чуть прикусив и тут же облизав затвердевшую горошину соска правой груди, мужчина занялся левой, которая так же требовала его внимания.

Баронесса лишь тихо всхлипнула, но ни каких действия против него не предприняла.
А меж тем, пока губы маркиза смаковали грудь, его руки во всю исследовав мягкий животик, уверено и неотвратимо спускались туда, где ещё совсем недавно была зажата рука баронессы.

Погладил упругие мелкие завитки, маркиз аккуратно прикоснулся к уже влажным складочки. Тело баронессы стало как натянутая струна.
- Тише, Мэри. Тише, все будет хорошо, - успокаивающе зашептал маркиз. И двумя пальцами начал поглаживать складочки. От его действий Мэри задышала чаще. Изменив интенсивность своих действий и амплитуду, Джордж добился того, что Мэри начала нетерпеливо постанывать, буквально моля его. Во всяком случае свое имя в этих стонах он различал.
Скользкими от ее соков кончиками пальцев, он притронулся к ее клитору, и аккуратно, прислушиваясь к ее реакции, начал его стимулировать.

Мэри закусила нижнюю губу и выгнувшись дугой содрогнулась всем телом, при этом она сжимала до треска ткани простынь. Но маркиз не собирался ее так просто отпускать, он вновь и вновь заставлял ее кончать, пока она изнеможденная и покрывшаяся испариной не рухнула без сил, широко раскрытыми невидяшими глазами смотря куда-то вверх. При этом ее грудь высоко поднималась и опускалась в такт каждому новому вдоху.

Джордж ощутил сильное давление в штанах. Быть может он бы и смог его перетерпеть, но не в этот раз.
- Мэри, посмотри на меня? - попытался привлечь ее внимание маркиз. Ему это удалось не с первой попытки. - Мэри я очень нуждаюсь в помощи. Твоей помощи. Мэри ты ведь мне поможешь?

Баронесса перевела на маркиза свой взгляд, видимо силясь его понять. А быть может и осознать все происходящее.
- Мэри, верь мне. Верь и ничего не бойся, - с этими словами маркиз чуть отстранился, чтобы развязать гульфик. В его руку лег уже твердый член.

Лорд Вильерс буквально почувствовал как притихла баронесса, ощущая напряжение в ее теле.
- Мэри, просто верь мне. Верь, - и он жадно поцеловал ее в губы, ощущая как страх и напряжение уступают место вожделению.
- А теперь, моя сладкая Мэри согни коленки, - не дождавшись реакции, маркиз устроился в ногах Мэри и сам аккуратно согнул ее коленки и чуть развел их в стороны. Направляя свой член рукой, он аккуратно прошёлся головкой по влажным складочкам, собирая влагу и размазывая ее по всей длине члена для лучшего скольжения. А потом он легонько несколько раз постучал головкой своего органа по набухшему клитору, от чего по телу баронессы прошла новая судорога и взгляд вновь затуманился.
- А теперь сведи коленки и держи их крепко-крепко, - она попыталась исполнить его просьбу, но и тут маркиз ей помог, крепко зафиксировав ее колени. А дальше он начал двигаться, между ее сведенных плотно ног. Довольно скоро трение привело его к столь долгожданному высвобождению. И маркиз справившись со своими ощущениями, аккуратно высвободился из капкана ее ног, заправил член обратно в штаны, он аккуратно обтер животик Мэри краем одеяла.

Бережно укутав баронессу в кокон из одеяла и покрывала, маркиз снял высокие сапоги, стянул сбившийся шейный платок, ратегнул рубашку, вытаскивая ее края из штанов. Потом лег поверх покрывала и притянув к себе поближе кокон, в который он завернул баронессу, обнял ее одной рукой поверх покрывала.
- А теперь, леди Дю Роз, постарайтесь уснуть. А я останусь рядом и буду оберегать ваш сон, - с этими словами маркиз устроился поудобнее, и через какое-то время уснул. А отличие от баронессы, которой, после всего пережитого, сон не шел совсем.


30 ноября 1896.
Поместье Нордварт
Ночь.

Маркиз проснулся повинуясь своему внутреннему чувству времени. За окном ещё было темно, но он знал что ему пора вставать.
Его рука все также обнимала спящую Мэри. Разглядывая ее черты, Джордж улыбнулся. А потом наклонился и поцеловал. Не напористо, а просто нежно.

Сонная, немного растерянная она показалась ему невероятно притягательной в этот момент.
- Доброе утро, моя сладкая Мэри, - на удержавшись маркиз поцеловал ее в кончик носика. - Мне уже пора вставать, а вам ещё можно понежиться в постели.
- До встречи на охоте, моя прекрасная леди Дю Роз, - улыбнувшись, маркиз поднялся с постели, подобрал свою одежду и позабытую трость, и удалился к себе.

Сегодня его ждала охота. И он желал разделить вкус азарта, погони и безусловно победы с Мэри.

Егеря как раз накануне видели большое стадо оленей, и маркиз планировал организовать трофейную охоту на них.

29 ноября. Поместье Нордварт.

Грог – напиток моряков, а кто лучше них знает, как согреться и взбодриться. Бармен добавил классические пряности – гвоздику и корицу, а еще чувствовался имбирь и, кажется, кофе. Наслаждаясь каждым глотком, я даже прикрыл глаза, чтобы полнее прочувствовать богатство вкуса, поэтому энергичный хлопок по плечу и возглас: - Хей, Ник! – стали полнейшей неожиданностью.
Передо мной, сияя как начищенный сент, сидел Майлз – мой помощник.
- Ты что здесь делаешь? – в изумлении уставился я на него.
- Я не успел перехватить тебя на вокзале, но поместье маркиза в последнее время настолько популярно, что поезда сюда пускают несколько раз в сутки.
- Погоди! Мне не интересно, как ты сюда добрался, - прервал я собеседника. - Я спрашивал, зачем ты поехал за мной.
- Клиент интересуется твоей новой разработкой. У тебя же почти все готово, а нам нужны деньги. Заказчик готов платить не торгуясь.
- Знал же, что не нужно тебе сообщать свое местонахождение у герцога, – прошипел я скорее для себя. – Ты что не понимаешь, что нам нужно сидеть тихо и аккуратно выяснять, кто против нас играет? А ты скачешь за мной как баран, как только поманили морковкой. Не удивлюсь, если ты притащил за собой хвост.
- Что же делать? – Майлз явно не ожидал от меня отповеди.
- В отеле мне оставаться нельзя. Поспрашивай в деревне, может быть удастся что-нибудь снять. Посмотрим, что будет дальше.


От герцога поступило указание отыскать его чемодан, поэтому в вопросе нового местопребывания пришлось положиться на здравый смысл Майлза, в котором я начал уже сомневаться.
От отеля до поместья маркиза можно было добраться пешком, но тащить на себе чемодан – то еще удовольствие, поэтому я взял на прокат автомобиль. Несмотря на одолевающие меня мрачные мысли, эта короткая поездка мне нравилась. Перед глазами открывались величественные виды озера и усадьбы на его берегу, а от бесшумно работающего парового двигателя было тепло.

В поместье готовились к званому ужину, из бальной залы слышались звуки скрипок и все слуги были заняты, поэтому я нисколько не удивился, когда на мой вопрос о багаже герцога Клевского, мне сообщили ориентиры комнаты и предложили найти все самостоятельно. Пожав плечами, я отправился на поиски, разглядывая стены, увешаные трофеями охот.

Поместье "Нодварт", перед ужином

Сад был великолепным. Не мешало даже то, что в основном здесь царил полумрак. Виолетта шла по его дорожкам, вдыхала свежий морозный воздух, и душа её наполнялась тем, что раньше не было ею испытано.
Интересно... а если действительно вместо статей отправлять в "Вестник" целый роман по главам? Баронесса хихикнула, прикрыв рот ладонью. Наверное, в этом случае, она не справится с той романтичностью, которая так или иначе в ней жила. Хотя, если в Феликсе и будут просматриваться черты романтика, это, должно быть, только на пользу.


Виолетта вскрикнула - от неожиданности, но не от страха. И действительно в этот момент поскользнулась. Разумеется, рука маркиза была принята тотчас, иначе бы баронесса оказалась в снегу.
- Милорд, премного благодарна, - улыбнулась Виолетта лорду Кройчестеру. Удобнее подхватила его под руку, вторую ладонь сунула в муфту. - Да, можно сказать, сбежала, никого не предупредив. Хотя, не думаю, что до меня кому-то в поместье есть дело.
Маркиз и баронесса направились по одной из дорожек неспешным шагом. Скрип снега под ногами был единственным звуком, который слышала Виолетта. И когда молчание стало ей докучать, она, подбирая слова, задала вопрос:
- Милорд, скажите... возможно, мои слова покажутся вам странными, но... - Баронесса сделала паузу, подыскивая фразы: - Ввиду нашего с вами разговора о мужчинах и женщинах... Как вы относитесь к женщинам, которые могут прославиться если не на всю Империю, то хотя бы в пределах Брайбурга? Разумеется, не в скандальных известиях, - добавила она, улыбаясь.

После бала, до поезда

Традиционное чаепитие в пять часов проходило не совсем обычно. К Лили пожаловал заслуженный хореограф, который был здесь проездом, и девочка отправилась танцевать вместо того, чтобы сесть в малой гостиной зале за круглым столом. Тонкие фарфоровые чашечки сверкали в свете люстры, в воздухе витал запах ароматного чая с бергамотом, а хозяйка дома пристально смотрела на Диану, не опуская взгляда к чашке и не обращая никакого внимания на пирожные с кремом.
Диане было неуютно, и она хотела как можно скорее закончить чайную церемонию. Она не понимала, что произошло. На миг даже показалось, что присутствие лорда изменило бы эту ситуацию к лучшему, но тот, как обычно, задерживался на фабрике.
- Дианочка, нам нужно с тобой серьезно поговорить, дорогая, - отпивая маленький глоток, наконец, произнесла пожилая дама.
- Конечно, я вас внимательно слушаю, - отозвалась девушка, предчувствуя, что этот разговор не будет простым.
- Ты уже довольно долго живешь в нашем доме... Мне хотелось бы узнать, как ты относишься к моему сыну?
Диана оторвала взгляд от дымящейся кружки и спокойно ответила:
- Я уважаю лорда Эгертона и безумно благодарна ему и всей вашей семье за то, что вы делаете для меня...
Собеседница не дала ей договорить, взмахнув рукой.
- Все это мне и так понятно. Меня интересует другое... Как это правильно спросить?.. Видишь ли ты в нем мужчину?
Диана открыла рот, чтобы ответить, но не произнесла ни звука, потому что не знала, что говорить. Лорд конечно же был мужчиной. Очевидно. Но вопрос состоял не в этом.
- Видите ли, - осторожно начала она, - насколько мне известно у лорда есть связь...
- Ах, это пустое, моя милая. Вивьен - прекрасная актриса, но ей никогда не стать женой Джона. Для этого у нее нет ни хорошей родословной, ни твоей молодости и чистоты... Послушай, у меня сложилось такое ощущение, что ты видишь в нем замену своему отцу...
Пауза затянулась и девушке пришлось отвечать.
- Ну он и в самом деле по возрасту мог бы быть моим отцом,- тихо возразила Диана, впервые в жизни возразив хозяйке дома. А та на это заявление лишь расхохоталась.
- Поверь мне, моя милая, это совершенно невозможно! В двадцать лет у Джона были совсем другие интересы. Он даже со своей покойной женой сошелся гораздо позднее. Хорошая была женщина... Единственный ее минус в том, что она не успела родить ему наследника...
Диана не знала, что сказать. Весь этот разговор казался каким-то слишком личным, не касающимся ее саму. Однако, мать лорда так не считала и она продолжила.
- Дорогая моя, мне понятно,что ты ничего не знаешь о том, как возникают отношения между мужчинами и женщинами, никто не учил тебя флиртовать, тебе не хватило женской руки в воспитании, но я знаю о твоем увлечении и полагаю, что ты умеешь делать правильные выводы... Мой сын - довольно несчастный человек, не возражай мне, я знаю, что говорю. Да, у него есть дело, я, дочь, друзья, но всего этого бывает мало для полноценной жизни. Джону нужно расстаться с прошлым и начать жить будущим. Ему нужна жена, молодая, воспитанная, способная родить ему сыновей. Это необходимое условие для того, чтобы он стал по-настоящему счастлив. А я очень хочу, чтобы это случилось...
Диана отставила чашку с чаем и поняла, что больше не сделает ни глоточка. Не сможет. Она, наконец, поняла, к чему клонит собеседница и не знала как правильно отреагировать. Ей не хотелось обижать пожилую леди, но и давать той лишние надежды тоже не хотелось.
- Вижу, что ты пока не готова это обсуждать и не буду настаивать, - взяла паузу мать лорда, - Я буду очень рада, если ты прислушаешься к моим словам, но если нет... Насильно мил не будешь. Се ля ви, как говорят французы, такова жизнь,- она ободряюще улыбнулась девушке и сменила тему разговора, - Как же мне жаль, что я не поеду с вами, это было бы чудесное путешествие...

По дороге на званный ужин


Диана замерла. Застыла как статуя, не в силах пошевелиться. Этот поцелуй (мягкое и нежное прикосновение губ) был абсолютно неожиданным и Диана растерялась, не могла ни ответить, ни оттолкнуть лорда, как тот советовал? перед тем, как склонить голову. Его губы ощущались холодными и сухими. Даже чуть жесткими. Они прижимались к ее рту и гладили? терлись? как назвать то, что происходит??? Диана приоткрыла рот, чтобы глотнуть воздух, но вместо этого почувствовала, как в него вторгается язык лорда. Влажный. Теплый. Он столкнулся с ее языком, ощупал край зубов и небо. Затянул. Занемели ноги и закружилась голова. Дыхания по-прежнему не хватало. Начал даже болеть живот. И Диана не выдержала всего этого в совокупности, разорвала поцелуй и прижала ко рту ладонь, не почувствовал ничего кроме холодной перчатки и саднящего ощущения вокруг рта. Как она выглядит сейчас? Подняв глаза на Эгертона, поняла, что нужно что-то сказать, но мысли скакали от одной к другой и это все образовало полнейший хаос.
- Если вы таким способом решили меня успокоить перед предстоящим ужином, то вам это не слишком удалось, - неудачно пошутила она и продолжила идти к поместью лорда Вильерса, где их уже ждали.
Дорога до него прошла в тишине. Им обоим нужно было время, чтобы подумать о случившемся.

30 ноября 1896 года
Поместье маркиза Вильерса

Запланированную на сегодня охоту пришлось отменить. Ночью погода испортилась, поднялся сильный ветер, начался снегопад. К полудню ветер утих, но снег валил сплошной стеной до обеда, затем прекратился и он, а к вечеру непогода сменилась полной тишиной. Небо очистилось, выглянула луна, и заскучавшим гостям вместо несостоявшейся охоты были предложены другие развлечения.

Герцог Клевский, леди Флоренция, маркиз Кройчестер, баронесса Кромер, мистер Жаме, леди Мюриэль
Вас приглашают совершить ночной полет на небольшом прогулочном дирижабле. Поднимитесь высоко над покрытыми снегом долинами, лесами и вершинами гор, освещенных ярким лунным светом, полюбуйтесь глубокой синевой небес.
Красота окружающей природы существенно померкнет, когда дирижабль неожиданно накренится. Спустя несколько томительно-ужасающих минут, во время которых воздушное судно стремительно теряло высоту, аэростат ощутимо тряхнет. Вам повезет, посадка не будет слишком жесткой, но ваше летательное средство окажется зажатым в ущелье между скалами.
Выбирайтесь из потерпевшего крушение дирижабля и пробирайтесь ко входу в пещеру, которую вы вскоре заметите. Исследуйте недра горы и вам откроются проходы, ведущие в странные помещения, в одном из которых вы сможете обнаружить каменную ванну и несколько столов с вырезанными в столешницах желобками. Исследуйте это помещение и, после того, как его хорошенько осмотрите, сможете найти еще один проход, он приведет вас в трактир «Заводной орех» ко второй группе.

Лорд Блакмер, леди Диана, маркиз Вильерс, баронесса дю Роз, мистер Хван, графиня де Пон
Специально для вас откроют парк аттракционов.
Покатайтесь на карусели или на колесе обозрения. Здесь оно не такое большое, как в Императорском парке Брайбурга, но с него вы вполне сможете полюбоваться фантастически прекрасными окрестностями и убедитесь, что колесо перемещается не только вокруг своей оси, но и в пространстве.
Иначе как объяснить, что садились вы на него возле спящего фонтана, а, совершив полный круг, оказались прямо в начале длинной аллеи, освещенной фонарями? Парк куда-то исчез, вас окружают лишь исполинские деревья и тишина. Аллея словно пролегает по густому лесу, но не бойтесь, здесь не водятся дикие звери.
Идите вперед, никуда не сворачивайте, пока не увидите старый, но добротный домик с вывеской «Трактир «Заводной орех».
Маркиз Вильерс, вам точно хорошо известно, что находится в ваших владениях? Наверняка вы не видели здесь раньше этого заведения.
Но почему бы вам всем не зайти внутрь и не выпить что-нибудь согревающего?
Внутри вас ждет еще один сюрприз: весь обслуживающий персонал трактира – это автоматоны. Выполненные пугающе реалистично, они почти неотличимы от людей. Вы и не поймете сразу, что ваш официант вовсе не человек. И пока вы греетесь у очага, пьете грог и глинтвейн, попробуйте осмотреть помещение и постараться понять, что происходит вокруг. В это время к вам присоединится группа, выбравшаяся из подземелий.

В обеих группах есть персонажи, которые опасаются кое-что обнаружить, ведь это так или иначе может приоткрыть многие Брайбургские тайны!

Видимо, появление маркиза на дорожке сада было слишком неожиданным, потому что баронесса едва не упала
- Думаю, мое присутствие или отсутствие тое вряд ли кто заметит, но ужином пренебрегать не стоит. Честно говоря, я уже весьма голоден. а прогулка еще сильнее нагуляет аппетит, - рассмеялся он собственному каламбуру. Какое-то время они шли молча, любуясь заснеженными кустами и деревьями, окутанными снежными шапками. Август был не сильно силен в описаниях погоды и комплиментах, потому сел за лучшее помолчать, но в итоге хотел таки спросить, не знает ли баронесса, какие увеселения кроме охоты, поготовил маркиз Вильерс, как она озадачила его вопросом
- Право, не знаю, сударыня. что и сказать. Чем может прославиться женщина? Я не отрицаю у представительниц вашего пола ума, чувства юмора, умения рисовать, петь, не знаю, возможно даже писать книги. Но я знаю только одну писательницу-женщину, имя сейчас не вспомню - кузины читали - и ту я не читал. И знаю, что это сугубо женское чтение. Есть еще Мер Шелли - ее Франкенштейна я даже читал, но... не знаю. Я особо этим не интересовался, но многие женщины пишут под мужскими именами. - Он наклонился, зачерпнул снегу, скатал снежок и метко бросил его в ветку ближайшего дерева. осыпав на дорожку кучу снега. - Наше общество очень косное, да и к чему это? Слава человеческая быстротечна. А вы хотите прославиться? - Август, улыбаясь посмотрел на баронессу. Какая-то она иная. не такая, как все. Интересная, интригующая.