И телом, и душой (Современный ЛР)

Lalodi, Очень рада видеть! Спасибо, что заглянули! Приятно, что история понравилась!

Спасибо за такую оценку!
___________

Девушки, дорогие мои, простите меня Не успела дописать ту часть главы, которую собиралась выложить на ваш суд. Есть довольно-таки много, но я не хочу выкладывать лишь то, что есть.. Потому что тогда эпизод будет казаться незавершенным. Надеюсь, что справлюсь со всем к завтрашнему дню! Люблю вас, надеюсь на понимание!

Эээххх, даже не верится что после такого ада можно быть счастливыми,
да еще и вместе...

Урра!Катенька наша вернулась.Плюс ещё сегодня возможно будет прода Всё,я жду)Настроение как поднялось!

очень интересно читать, сложная история, читаю и не могу оторваться, такие яркие герои, столько эмоций в их отношениях

Привет, Катя!
Очень рада, что ты вернулась!
Твори по вдохновению, ну а мы подождем! Главное, что есть чего ждать!
Удачи тебе!

Катюшенька, милая, мы, конечно же, подождем! (хотя и не терпится )
Я очень рада, что твоих героев правильно понимаю, именно так, как и ты - их создатель. Честно говоря, в твое отсутствие перечитала еще раз выложенные главы и еще не раз перечитаю: больно, душу разрывает, а оторваться невозможно, так и тянет еще перечитывать, разбираться в чувствах, ошибках героев. В очередной раз убеждаюсь в том какое же это замечательное произведение! Да, сложное, но жизненное и необходимое что ли... Очень хочется главу от лица Макса с воспоминаниями о прошлом, с его болью и обидой. Тогда все встанет на свои места окончательно. Ну и, конечно же, как и девочки, жду их разрыва - как начала сложного пути к пониманию, прощению и любви...
Вдохновения тебе, родная!


_________________

Катюшенька, здравствуй.
Прочитала два кусочка и что сказать, захотелось зажмуриться, сколько терзаний, муки, непонимания, недоверия. В неожиданный, в ненужный для Лены поцелуй Андрея Макс ни за что не поверит. Его реакция будет подобна "деликатности" дикого мустангу, взбрыкнет так, что и у самого разум помутится .
А ожидание, потеря и последствия потери ребенка , просто на грани возможностей нервной системы человека. Лена сломлена горем, холодностью мужа и его "Я люблю тебя", как исцеляющий эликсир, жаль, что Максим не решится отдать ей весь сосуд.
Каждая глава заканчивается на такой высоком подъеме эмоций и событий, как агония по вертикали. Очень интересно, что же дальше

 » 16 глава 1 часть

Девушки, здравствуйте, мои милые! Не дописала то, что собиралась, полностью, но эпизод получился оконченным, и я решила выложить его на ваш суд. Очень жду мнений, потому что, как всегда, переживаю, все ли получилось передать...
_________

Опять обстоятельства. Злостные обстоятельства, иначе не назвать. Надеюсь, что поведение Максима будет выглядеть логично. По-другому он не мог, да и никто не смог бы на его месте. Хочу лишь отметить, что, если читать внимательно, можно увидеть, что, если бы не вот "это", все могло бы быть по-другому... Уже начинало быть. НО... Очень прошу его понять.
____________

16 глава

Пальцы, сжимавшие конверт, неестественно и неожиданно для него задрожали. Раскаленным разрядом в сотни вольт пронзило тело, посылая в сердцевину обессиленного существа электрические заряды.
Максим с силой втянул в себя воздух. Казалось, что и это сделать для него сейчас было немыслимо.
От тупой боли в груди можно было сойти с ума. И, наверное, он уже медленно и падал в бездну безумия.
Сколько минут он уже вот так просидел в машине, просто сжимая конверт замерзшими пальцами? И сколько он здесь еще просидит, не решаясь его открыть?!
Тяжело вздохнув, Максим наклонился вперед, касаясь лбом руля, прохлада которого не остудила обжигающей огнем кожи его лица. Сильно зажмурившись, мужчина снова с силой втянул в себя воздух, ощущая, как кислород, проникая в легкие, обжигает их огнем.
Распахнул глаза, уставившись в пустоту промозглого серого дня.
Нет, он не откроет этот конверт. Не сейчас.
Не в это самое мгновение, когда он еще чувствует ее в салоне своего автомобиля. Ощущает ее запах, - он наркотиком проникает под кожу. Слышит ее голос, - он звучит в голове звонким колокольчиком. Чувствует кожей бархатистость ее кожи, - он, кажется, и сейчас сможет сказать, какова она на ощупь...
Нет, он не откроет этот конверт сейчас, когда все его рецепторы напряжены настолько сильно, что все внутри него кричит о ее принадлежности ему. И об ускользающей возможности этой принадлежности в дальнейшем.
Это безумие, заключенное в дикой и необузданной принадлежности Лены ему, лишало его воли.
Он сходил с ума уже оттого, что чувствовал, - что-то изменилось.
Да, что-то было не так. Внутри него разгорался большой огненный шар, который, поглощая его собой, настойчиво шептал, повышая голос, что Лена стала другой. Он чувствовал в ней эти перемены.
И он не знал, хочет ли их замечать.
Черт, раньше, намного раньше... когда-то тогда, в той, другой жизни, девять, пять лет назад, он бы все отдал за то, чтобы эти перемены произошли. Он бы, наверное, и Богу душу отдал за то, чтобы Лена тогда вела себя, как сейчас! Разве не просил он этого, не умолял, не требовал?! Он ждал, он верил, он надеялся...
Но теперь, когда он, наконец, дождался... Это стало давить на него подобно домовине.
Почему тогда, когда он не просто просил, а требовал от нее перемен, она молча сносила эти требования, оставляя их без внимания? Почему тогда, когда, вероятно, все еще можно было исправить, она сломалась окончательно и позволила ему все решать за них!? Сдалась и свалила всю ответственность на него!?
Черт возьми, ведь он и решил! Все решил за них.
Изменился сам, не дождавшись от нее перемен!
Чуть было не ушел от нее. Черт побери! Во второй раз он чуть было не ушел.
Но так и не смог переступить через себя и совершить последний роковой шаг. Казалось, сделать это так легко. Собрать вещи, попрощаться, отпустить ее, отпустить себя... Проститься раз и навсегда! Если и нужно было уходить, то последний шанс он потерял именно пять лет назад, когда в погоне за изменениями, пошел не по тому пути, по которому следовало идти.
Да, он изменился. Он выживал. Так, как мог, как умел. Неправильно и глупо, бессмысленно и нелепо, пытаясь доказать себе то, что не требовало доказательств. Он ошибся тогда. Но разве думал об этом тогда, когда делал безумный шаг в противоположную от жены сторону?!
Нужно было уходить. Но он остался, изменившись и изменив то, что было вокруг них окончательно.
Он столько лет ждал перемен и от нее. Столько лет!.. А потом устал ждать, привыкнув к тому, что у него было. Перестал мечтать, надеяться, верить. Перестал ждать. Привык.
А сейчас... дождался.
Ее изменила работа. Кто бы мог подумать? Так просто, так ожидаемо... И он не догадался об этом.
Лене нравилось работать в кондитерской Каверина. И как бы Максим не противился, он не мог просто закрыть глаза на то, что жена стала выглядеть... счастливой. Как в первый день их встречи, до того рокового момента, когда жизнь перестала для них существовать, замерев на мертвой точке невозврата в прошлое и недвижения вперед. В тот самый день, когда он в последний раз проявил слабость. И остался с ней в тот миг, когда особенно был ей нужен.
Переживал ли он? По началу, да. Слабость всегда раздражала его, просто бесила, выводя из себя.
Четыре года безысходности и гонки за тем, что они так и не смогли догнать. А потом еще пять лет ада, в который они превратили свою жизнь. Вдвоем. Вместе. Как друг другу и обещали тогда. Девять лет пустоты и одиночества. Не ужасно ли?! Не обидно ли!? Сдержав обещание, они, тем не менее, предали самих себя. Обещанием, единственным обещанием, которое нужно было оставить невыполненным. И уйти. Разойтись.
Осознание того, как неправильно он жил все эти годы вдруг, как сиянием молнии, озарило его.
Неправильно, неверно, подло, грубо и жестоко. Не так, как нужно было. Не так, как должен был.
Неужели виновата была лишь она? Лена никогда не просила больше того, что он ей давал. Никогда, хотя имела на это полное право. Она, как никто иной, могла потребовать от него другого отношения. Но молчала. И первые четыре года. И последующие пять. Терпела, прощала, любила. Никогда не возражала, не кричала, закрывала глаза на измены и вынужденную ложь. Знала о них, но молчала!..
Каким же неправильным было все это. Эти годы пустоты и одиночества вдвоем.
За чем гнался он? Чего ждала она? И неужели это стоило того, чтобы превратить жизнь вдвоем в ад!?
Он подчинил ее себе, и она поддалась ему, - подчинилась. Кто виноват в этом? Он – что заставил ее уступить!? Или она – что заставила себя сломаться!?
Или же оба – что поставили друг друга перед выбором!?
Кто виноват в том, что сейчас он так же, как и годы назад, требует от нее повиновения во всем?! В том, что желает, чтобы она по-прежнему принадлежала ему одному?! В том, что не представляет и малейшей вероятности того, что ее не будет рядом с ним?! Кто виноват в том, что он не отпускает ее?! И в том, что она не уходит?! На протяжении девяти лет они ходят по одному и тому же кругу, описывая окружность за окружностью не в силах вырваться из замкнутого круга судьбы!?
Кто виноват в том, что он медленно убивал ее, а она так же медленно убивала себя сама? И кто виноват в том, что теперь, когда она решила вырваться, он не позволяет ей сделать этого, привыкнув к тому устоявшемуся миру и не желая перемен?! Сопротивляется, борется, дичится, бьется о камни и убивает себя. И ее тоже убивает. Своей необоснованной грубостью, жесткостью, порой переходящей в жестокость, ревностью и маниакальной зависимостью от нее! Знает, что поступает неправильно, но разве в силах он сейчас изменить то, что складывалось на протяжении девяти лет безумия!?
Слишком долгий срок... Слишком долго он убивал ее, слишком долго она позволяла ему это.
Сейчас требовать от него объективности, понимания реальности, а не мнимости, было бессмысленно. Он бы увидел, услышал, почувствовал лишь то, что хотел бы увидеть, услышать и почувствовать. То, что уже нарисовало для него его болезненное воображение, которое складывалось и развивалось в эти годы.
Но Лена... От нее никто ничего не требовал. И она, наконец, созрела до того, чтобы понять реальность и принять ее такой, какой она была на самом деле, а не той, которую нарисовал для нее Максим и она сама.
И она увидела. Она изменилась.
Когда он вернулся из Москвы, он думал, что сойдет с ума от одного лишь взгляда на свою жену. Он никогда не думал, что ТАК скучал по ней, пока не увидел ее, стоящую рядом с собой.
Ему хватило и мгновения, чтобы, поймав ее завороженный взгляд, стремительно подскочить к ней и, сжав в объятьях, ощутить ее трепет кожей.
И тогда он понял, чего ему не хватило в столице. Ее. Ему не хватало Лены.
В воздухе витал аромат ее тела, звук ее голоса заглушал все посторонние звуки, и ее образ мелькал перед глазами. Он не мог без нее. Он ощущал какую-то подавляющую все остальные желания потребность видеть, слышать, чувствовать ее. Хотя бы услышать ее голос. Он силился не звонить ей, выключая телефон и переживая, что в его отсутствие ей может позвонить кто-то другой. Включал телефон, набирал ее номер и смотрел на дисплей невидящим взглядом, так и не решаясь нажать «Вызов».
Самыми невыносимыми были для него первые и последние дни командировки. Когда он сходил с ума от разлуки и явственно ощущал, что что-то невозвратно уплывает. Лена уплывает от него... К другому?..
Звонки Воркутову с попытками узнать, как продвигается расследование, ничего ему не дали, потому что детектив отказался отвечать на вопросы до завершения работы. И Максиму пришлось сдаться.
Что-то по-прежнему держало его за горло и давило на грудь, сжимая ее тисками. С каждым днем все сильнее и сильнее. А когда Лена позвонила и сообщила о том, что Порошин нашел ей работу, Максим думал, что впервые в жизни совершит глупость, плюнет на переговоры и рванет назад. К ней. Чтобы оградить свою женщину от этого мужчины! Друга детства, чтоб ему гореть в аду…
Его пыл охладил Петя, вынудив остаться в Москве до завершения переговоров. И он сдался вновь.
Когда увидел сияющее радостью при виде него лицо жены, он подумал, что поступил верно, и сжимая ее в объятьях, целуя красные щечки, нежные изгибы шеи и мягкие губы, все еще верил в то, что его опасения и догадки были плодом воспаленного воображения. Ощущая кожей ее страсть и испивая ее до дна, он отдавал ей то, чего никогда раньше не давал, чего никогда не рискнул бы ей отдать. И на ее крики отвечал ответными криками, и на слова любви, едва не сорвавшись, чуть было не ответил тем же.
И, казалось, что так и должно быть. Что-то особенное, волшебное было в этих моментах их близости. То, чего не было раньше. Единения? Взаимности? Чувства?.. Он думал, что счастлив. Почти... До счастья нужно лишь дотянуться. Вот оно, стоит в шаге от него, и он может назвать его по имени... Л-е-н-а…
Но на следующий день он позвонил Воркутову, и они договорились о встрече в парке...
Он подвозил Лену до кондитерской и ощущал, как почти невыносимо сильно билось в груди его сердце. Словно предвещая беду, ощущая ее в парящей тишине спокойствия перед готовящейся бурей.
И он рад бы был не думать о том, какие материалы предоставит ему детектив, хотел бы переключиться на нее, эту дорогую сердцу женщину, без которой он не мог существовать.
И он переключился. Лишь на миг забыл о том, каким должно было продолжиться для него это утро.
Лена, смущенно потупившись, посмотрела на него и покраснела. Что-то такое было в ее взгляде, от чего у него чуть было не снесло крышу. Рыкнув сквозь зубы, он с силой притянул ее к себе и с силой поцеловал.
- Я буду тебя ждать после работы, - прошептала она ему куда-то в область шеи. Нежно коснулась кожи горячими губами, вызывая дрожь во всем теле. – После работы. Приходи...
Стискивая зубы, и едва сдерживаясь, у него хватило сил лишь на то, чтобы кивнуть, завороженно глядя на расплывшиеся в улыбке губы и искрящиеся глаза.
Лена, бросив на него быстрый взгляд, выскользнула из салона автомобиля и поспешила к зданию.
А он, как идиот, смотрел на ее удаляющуюся фигурку не в силах сдвинуться с места. Минут двадцать или даже полчаса. Пока не осознал, что опаздывает на встречу с Воркутовым.
Тот откровенно не был настроен на оптимизм или дружелюбие, и это не вызывало радости в Максиме.
Брови его были сдвинуты, губы поджаты, говорил сдержанно и сухо.
- Вот, - проговорил он, протягивая Максиму большой увесистый конверт, - здесь фотографии.
И Максим понял, что его руки дрожат лишь тогда, когда конверт коснулся горячей кожи его пальцев.
- Здесь, - проговорил он сухим голосом, - здесь вся информация?
Воркутов, не глядя на него, кивнул. Засунув руки в карманы пальто, он поднял глаза вверх.
- Хотел бы вас попросить, - сказал он тихо, - перед тем, как вы откроете этот конверт.
Сердце бухнуло вниз, дыхание перехватило.
- Да?
- Очень прошу вас, - сказал мужчина, заглянув Максиму в глаза, - не делайте поспешных выводов. Это, конечно, не мое дело... я всего лишь частный детектив, который добывает информацию за деньги, но... я не хочу, чтобы вы совершили ошибку.
- Ошибку? – пробормотал Максим, стиснув зубы.
- Я сделал свою работу безупречно, можете не сомневаться, - коротко бросил Воркутов. - Просто хочу предупредить вас... – быстрый взгляд Максиму в глаза. – Не спешите делать выводы. Иногда, хотя и очень редко, слова стоят гораздо выше того, что мы можем увидеть.
Он тогда не понял, о чем говорил частный детектив. А сейчас банально боялся открывать конверт, чтобы понять их смысл. Ведь он понимал, что суть кроется именно там, за этой желтоватой шершавой бумагой. В этих фотографиях. Что он может там увидеть?! Что ужасного совершила Лена?.. Или же не совершила, и он просто себя накручивает!? Придумывает то, чего нет?.. Может быть, и не стоит думать об этом, а просто открыть конверт, избавив себя, наконец, от беспомощной слабости, сковавшей тело?..
Неожиданно зазвонил телефон. Незнакомая мелодия... Или все же знакомая?..
Максим нахмурился, пытаясь осознать, что его потревожило. Осмотрелся.
Острый темный взгляд замер на соседнем сиденье.
Лена оставила свой мобильный телефон в его машине. Забыла!
Он даже улыбнулся, радуясь тому факту, что у него осталась ее маленькая частичка.
Дрожащими пальцами он взял телефон в ладонь... И его глаза злобно сощурились.
На дисплее высветилось имя звонившего. Андрей.
Максим стиснул зубы так сильно, что на скулах заходили желваки. Порошин!
Наверное, ему не стоило отвечать. Конечно, не стоило!
Но, черт возьми, разве мог он просто проигнорировать этот звонок?!
- Да!? – рявкнул он в трубку.
Молчание. Долгое, томительное, убивающее... И его нервы начинают лихорадочно трястись.
- Я вас слушаю! – сказал он громко и твердо.
Электрические разряды вонзились в него со всей своей силой.
- Кто это? – услышал он в трубке знакомый мужской голос, и едва не зарычал.
- Муж! – протиснул он слова сквозь сжатые губы.
Руки сжались в кулаки. Хотелось покромсать нарушителя спокойствия на кусочки.
- Мне... мне нужно поговорить с Леной, - сказал, наконец, Андрей. Тихо, но твердо.
Максим нахмурился.
- Нет, тебе не нужно с ней разговаривать, - заявил он решительно, тяжело дыша. – Тебе не стоит с ней встречаться, не стоит даже смотреть в ее сторону!
- Не понимаю...
- А что тут непонятного, Порошин?! – почти закричал Максим, беспокойно заерзав на сиденье. – Я не желаю, чтобы Лена виделась с тобой! Это ясно?!
- А Лена знает об этом? – совершенно спокойно осведомился Андрей. – О том, что ты этого хочешь?
Максим яростно вцепился в телефон.
- Послушай, ты!.. – сдержанно выдавил он из себя. – Если ты не оставишь мою жену в покое!.. Я не знаю, что я с тобой сделаю, ты понял? Не смей и близко к ней подходить. Не вздумай ей звонить, забудь этот номер! Забудь о том, что вы вообще знакомы. Ты меня понял?
- Мне кажется, это не тебе решать, - заявил наглец. - Лена уже взрослая женщина, и она...
Максим взбесился.
- Я ее муж, и запрещаю...
- Именно потому, что ты ее муж, я и не оставлю ее одну! – выпалил Андрей решительно.
- О чем ты? – сквозь зубы выдавил он.
- Ты знаешь, о чем я! – коротко бросил Андрей. – Я не оставлю ее, я буду с ней ровно столько, сколько ей будет нужна моя помощь и поддержка.
- Моей жене не нужна помощь от тебя! – едва не задохнулся Максим от ярости.
- Я не позволю тебе ее убивать и дальше, это ясно?!
- Да какое ты имеешь право?.. Ты, сосунок!? Кто ты такой, откуда взялся?! Пока ты не приехал, у нас с Леной все было хорошо!..
- Да если бы я не приехал, Лена сошла бы с ума от жизни с тобой! – перебил его Порошин.
От правды закололо щеки, а сердце забилось в висках.
- Не лезь в наши отношения, - с угрозой предупредил Максим, сузив от злости глаза. – Это не твое дело.
- Это мое дело! Лена дорога мне...
- Она моя жена! - взревел Максим, не сдерживаясь. - Не смей и пальцем до нее дотронуться, понял меня?!
- Я буду рядом с ней до тех пор, пока она не скажет мне уйти, - стоял на своем Андрей. – А она не скажет этого, потому что ты убиваешь ее, а со мной она такая, какой и была десять лет назад!
- Я предупреждаю тебя, Порошин, - сквозь зубы прошипел Максим, едва сдерживаясь, - если ты не оставишь Лену и нашу семью в покое...
- У вас нет семьи! – перебил тот.
- Не подходи к ней, - упрямо заявил Максим. – Если ты не уйдешь сам, мне придется тебя заставить.
- Я не оставлю ее...
- Тогда молись! – яростно выкрикнул Максим. – Молись, потому что она моя, и будет принадлежать мне! Третьему лишнему не место в наших отношениях!
- Ты сумасшедший, Колесников!.. – с изумлением выдохнул Андрей, тихо охнув.
Максим гортанно, зло рассмеялся.
- Вот и не связывайся с сумасшедшим! – сказал он с угрозой. – Я предупредил тебя, Порошин. Я предупредил!
И отключился, отшвырнув телефон жены на заднее сиденье машины.
Да как он посмел?! Этот... этот... Порошин, мать его! Позвонил Лене, не постеснялся, не побоялся.
Максим с силой ударил рукой по рулю, почувствовав боль в запястье, но не обратил на нее внимания.
Конверт, зажатый в ладони, стал давить на нервные рецепторы дрожащих от гнева пальцев.
Быстрый взгляд на него... Потемнели глаза, превратились в узкие черные щелочки...
Открыть. Увидеть. Подтвердить или опровергнуть!.. Он боялся. Как же он боялся увидеть там, что уже в его воображении красочно рисовало ему сознание. А еще этот звонок!..
Максим чертыхнулся в голос и снова ударил по рулю, но уже менее болезненно.
Что он почувствует, если увидит представшее перед его глазами доказательство своих подозрений?!
Трясущимися пальцами он сжал конверт сильнее, а потом, зажмурившись, разорвал его сбоку.
Он, наверное, слышал, как сердце, гортанно вскрикнув, рухнуло вниз, а потом, взлетело вверх, застыв в горле и надрывно настукивая громогласную мелодию его кончины.
Пальцы так сильно дрожали, когда он доставал фотографии из конверта. Так неистово билось где-то в горле сердце, когда он невидящим взглядом смотрел на то, что предстало перед ним. Так безудержно рвалась в виски тупая боль, раскалывая сознание надвое. Верить или нет...
Молился ли он в это мгновение? Да, наверное, молился. О том, чтобы те подозрения, которые атаковали его мозг миллионами настойчивых жужжащих насекомых, оказались лишь подозрениями.
И он думал, что ошибся. Он хотел ошибиться! Впервые в своей жизни он хотел ошибиться.
Но... фотографии ему не лгали. Жадным взглядом он пробегал от одной к другой, улавливая детали.
Вот Лена идет по тротуару, низко опустив голову... Почему не покрыла голову? Ведь заболеть может!..
А вот улыбается, глядя в грозовое, охваченное свинцовыми тучами небо... И ему так захотелось в это мгновение разделить ее радость!..
Вот она выходит из высокого, светящегося зеркальными окнами здания... Ходила к Каверину!..
А потом... Бежит навстречу... к нему!.. К Порошину!
Максим стиснул зубы, ладони сжались, глаза налились кровью...
А потом... вновь Лена. Идет на работу... Садится в такси... Прижимает к себе закрывшийся зонт...
И Порошин!.. Снова. Рядом с ней... В кафе... На улице... В парке!..
Все слилось в одно большое пятно. Сознание помутилось... На скулах заходили желваки, дыхание многократно участилось, и дышать стало болезненно тяжело, почти невыносимо...
Сердце оглушало своим бешеным биением, настойчиво рвалось в мозг, разъедало его ударами набата.
А перед глазами... Лена… Порошин!.. Лена… Порошин... Лена! И Порошин!..
На последней фотографии... уже не просто рядом... уже...
Он понял, что почва ушла из-под ног, земная ось накренилась и потянула его за собой...
Ведь на последней фотографии...
Он не мог поверить!.. До сих пор не мог поверить.
Смотрел, видел, даже разглядывал, каждую деталь, каждую мелочь. Какое на ней пальто, какой шарфик, сапожки... И волосы опять не прикрыты шапкой. Он сосчитал каждую складочку на лбу, в уголках губ, родинку у виска, небольшой шрам на подбородке, светлую прядь волос, упавшую на глаза... Он признался себе в том, что эта женщина самая красивая, которую он когда-либо в жизни видел!.. Она была его женой...
Но его мир медленно стал рушиться.
Ведь на последней фотографии его жена стояла в объятьях другого мужчины!.. В объятьях Порошина!
Дыхание стало разрывать грудь, Максим ощущал ту ноющую боль, что сковала его сердце.
Ярость застилала глаза, ослепляла, делала его безумным, почти сумасшедшим...
Порошин... этот наглый, самоуверенный мальчишка!.. Посмел, осмелился, рискнул!.. Поцеловать его жену... А Лена?.. Что же она? Как она посмела позволить сделать ему это?! Нет, она не могла… Не могла!..
Скрежеща зубами, резко отбросил кипу фотографий на соседнее сиденье. Глубоко вздохнул, сильно зажмурившись. Стиснул зубы и яростно ударил ладонями по рулю автомобиля, почти не ощущая боли, пронзившей руки. Отчаянно зарычал, издавая по истине звериный рык, снова яростно забарабанил ладонями по рулю, матерясь про себя, а потом и в голос. Не сдерживая эмоций, ярости, гнева, раздражения, обиды и бессилия.
Тяжело дыша, наклонился вниз, уткнувшись в руль горячим лбом.
Стремительно выпрямился, схватил фотографии в руки и поднес лицу. Поморщившись от неприязни и вмиг охватившего его омерзения, рассмотрел фотографию еще раз.
Как и предупреждал его Воркутов, он увидел лишь то, что желал видеть. Что уже нарисовало его воображение, чего он ждал, чего боялся, во что верил и не верил одновременно. То, что казалось немыслимым, но что оказалось правдой, истиной, сейчас представшей перед его взором.
Максим снова зажмурился, не желая видеть свою жену в объятьях другого мужчины.
Оказывается, это было больно. Так больно, что, казалось, грудь не выдержит этой боли и разорвется.
Лена, его Лена, которая обещала любить, хранить верность, не предавать и лгать!.. Предала и солгала!?
Он стиснул зубы, тяжело выпуская воздух сквозь плотно сжатые губы.
Возможно ли для него было поверить в то, что рисовало воображение и доказывали эти фотографии?!
Возможно ли для него было простить еще одно предательство?!
Возможно ли было сейчас отдать Лену кому-то другому!?
Отбросив фотографии в сторону так сильно, что те рассыпались по полу салону, Максим, уставившись на дорогу яростным взглядом, наполненным злобой и отчаянием, нажал на газ и рванул вперед.
Для него все уже было решено.

Катя, здравствуй и спасибо за долгожданное продолжение!
Ох как не вовремя позвонил Порошин, а Лена оставила телефон. И зачем максим ответил на звонок Мне кажется, если бы не этот телефонный разговор с Андреем, то реакция Максима на фотографии была бы совершенно другой. Он бы отреагировал, вспомнив слова Воркутова, более осмысленно и спокойно. Но звонок сыграл роль красной тряпки и боюсь представить, что Максим наговорит теперь Лене, как поведет себя при встрече.
Что-то мне кажется, что последняя их совместная ночь принесет свои плоды.

ААААААА..... Катя,на самом интересном месте оборвала(((.Чувствую я,что сейчас Макс со своими выводами и несдержанностью натворит дел.Бедная Лена ей ещё предстоит вынести "непростой" разговор с мужем.

Так и надо! Все правильно! Пусть он тоже почувствует каково это, когда тебе изменяет любимый человек!
Катя перед каждой главой просит нас понять Макса , а я уже устала его понимать...
Мне вообще очень сложно понимать таких людей как Макс, которые любят и ненавидят одновременно...как можно причинять такие страдания, любя...
Конечно, ему тоже тяжело, НО Лене тяжелее...и в большей степени я хочу, чтобы Макс поплатился за измены, чтобы осознал полностью цену своим поступкам...
Измены, наверное единственное за что я не смогу его простить, да и Лена всегда будет помнить об этом....
И еще почему то мне кажется Макс Лену не выгонет, она сама уйдет, когда он спать будет, или в душе, или еще что то...
Катюш, спасибо тебе Не мучай нас слишком долго))))

Дааааа!!! Бедная Лена!!!! Без вины виноватая. С нетерпением жду как будут развиваться события!

А что странного? Лена, сама того не ведая, отплатила мужу его же монетой.И ведь она еще не изменила, как Макс это делал и не раз. Спасибо.
_________________

Катюш привет. С возвращением, уже заждались и соскучилась за тобой и новой главкой. Кусочек опять написан на высшем уровне!!!Спасибо!!! Как оказалось, главы от имени Максима так же тяжело читать, как и от лица Лены. Теперь стала его лучше понимать и видеть логику в его поступках.

Катюш, привет!

Рада, что ты снова с нами и радуешь нас продолжение. Мы тебя ждали.)))

Ну вот и наступил переломный момент. Момент который их разведет в разные стороны и вновь сведет вместе.
Поведение Максима ожидаемо от мучений неизвестности, вплоть до раскрытия конверта- эмоции через край. Он подсознательно готовился, что его подозрения подтвердятся и поэтому не решался открыть конверт. Максим боялся, что его страхи подтвердятся и на фотографиях он увидит Лену в объятьях Порошина. И когда подозрения подтвердились, он поверил в том, во что хотел верить. Максим не внял словам частного сыщика. Он руководствовался лишь своими эмоциями, отметая здравый смысл. Импульсивный поступок. Максим рубит с плеча. Задержись он в машине, он бы остыл и все хорошенько обдумал и исход быть может был бы другим. Но Максим поддался гневу и злости и теперь разумного поступка от него вряд ли дождешься. Жаль Лену, что ей придется вновь пройти через унижение и боль... Я пока не вижу выход из замкнутого круга.



Сколько скрытого смысла в словах Андрея. Что знает Лена о чувствах и терзаниях Максима? Ничего. Она не в чем не уверена, после стольких лет измен и страданий. Он для нее уже почти чужой человек и лишь любовь к нему удерживало все это время рядом. Поэтому сейчас Лена совсем не знает, что именно ждет и хочет от нее Максим. Андрей видит больше, чем Максим. А Максим слеп в своей ярости. И только уход Леня раскроет ему глаза и заставит задуматься о многом. Надеюсь.

Катюшка, спасибо! Замечательная глава! Жду продолжение.
___________________________________