Лоретта Чейз "Виконт-бродяга"

Попалась в очередной раз. Спасибо огромное, перевод превосходный.
_________________

Чудесный день!
Evelina, kerryvaya, огромное спасибо!
Перевод просто восхитительный!
_________________

 » Глава 8

Перевод: Evelina
Редактура: kerryvaya

Глава 8

Джемми тоже смотрел во все глаза. Заметив, что лицо учительницы побелело от потрясения, мальчишка преисполнился негодования.
– Эй! – окликнул он незнакомца. – Вы не можете вламываться сюда!
Тот не обратил на него никакого внимания.
– Мисс Кэтрин Пеллистон из Уилберстоуна, ведь так?
Джемми вскочил со стула, чтобы оказаться лицом к лицу с надоедливым посетителем.
– Я, чё ль, не сказал, что вас сюда не пущали? И её не так звать, так что катитесь, сэр, и кончайте столько квасить – до добра это не доведёт.
Очевидно, даже не осознавая, что обращается к поясу незнакомца, Джемми предпринял попытку развернуть мужчину и вытолкать вон.
Лорд Рэнд ухватил ребёнка за воротник.
– Успокойся, мальчик. У меня дело к этой молодой леди.
Но Джемми не успокоился. Он тут же принялся мутузить противника кулачками и осыпать угрозами, при этом громко советуя мадам позвать стражу.
Лорд Рэнд, чей скудный запас терпения быстро истощился, слегка шлёпнул мальчишку по плечу и потребовал угомониться. Когда сие предупреждение не произвело должного воздействия, он схватил мальчишку так, что тот ничего не мог поделать, только беспомощно болтал в воздухе руками и ногами, но это не помешало неустрашимому Джемми пинать и колотить – главным образом пустой воздух.
– Немедленно прекратите! – воскликнула Кэтрин, поднимаясь со стула. – Джемми, сейчас же заканчивай с этим шумом и перестань бить его милость. А вы, милорд... как вы посмели запугивать ребёнка?
– Это маленький зверёныш меня запугивал, если вы вдруг не заметили.
Как бы то ни было, лорд Рэнд отпустил мальчика, который стремглав бросился назад, прикрывать свою наставницу. Сорванец встал прямо перед ней, без страха бросая на великана сердитые взгляды. Ореховые глаза учительницы вспыхнули огнём.
– Так это ваш теперешний защитник, мэм? Если да, то не стойте к нему так близко. Что-то мне подсказывает: у негодника есть вши.
В ответ мисс Пеллистон положила руку на худенькое плечико и привлекла Джемми еще ближе к себе.
– Полагаю, милорд, вы пытаетесь вывести меня из себя, – сухо произнесла она. – Не стану отрицать, что у вас могут быть на то причины. Но это не позволяет вам издеваться над беззащитным ребёнком.
– Он такой же беззащитный, как бешеный пёс. Маленький зверёныш укусил меня, – проворчал лорд Рэнд.
– И щаз ищо так сделаю, если не уйдёте, – отрезал Джемми.
– Замечательно, – ответил его милость. – Я как раз собираюсь уйти... но только вместе с твоей подругой.
На это Джемми издал столь пронзительный визг, что в дверях мастерской возникла мадам.
– Боже правый, почему этот ребёнок вопит? – воскликнула она. – Джемми, а ну прекрати шуметь! Кому говорю? Что подумает его милость? А бедная мисс Пеннимен... то есть мисс Пеллистон... ты, несносный мальчишка. Разве она недостаточно нездорова и без того, чтобы ты доставлял ей головную боль?
Лорд Рэнд посторонился, пропуская модистку в комнату.
– Моя дорогая, – запричитала мадам, взяв Кэтрин за руку. – Я понятия не имела. Какое это, должно быть, потрясение для вас... но с моим бедным братом однажды стряслась такая же беда. Его сбила телега фермера, и когда брат очнулся, то не знал, кто он такой. Думал, что он и есть фермер. И лишь через два дня пришёл в чувство.
– Прошу прощения, но я вполне в ладах с головой, – вымолвила сбитая с толку Кэтрин.
– Да, дорогая, брат тоже так думал. Потеря памяти вам не шутка. Если бы меня не оказалось рядом, чтобы помочь, он, как и вы, мог забрести куда-нибудь, и мы так никогда и не узнали бы, что с ним сталось.
– Потеря памяти? – еле слышно повторила Кэтрин.
– Именно, – подтвердил виконт, быстро натянув на лицо заботливую маску. – Похоже, в то утро вы споткнулись на лестнице и ушиблись головой. Разумеется, вы не помните, мисс Пеллистон, – добавил он, видя, что Кэтрин уже открыла рот, чтобы возразить. – Но я описал мадам картонку, куда вы сложили старую одежду для нуждающихся прихожан, и она призналась, что при вас была точь-в-точь такая.
Портниха кивнула в знак согласия:
– Очевидно, в голове у вас всё перепуталось, мэм, и вы решили, что это ваш собственный багаж. Понятное дело, можно представить, как ваш затуманенный разум всё воспринял.
Услышав столь явную ложь, мисс Пеллистон ещё шире распахнула свои и без того огромные глаза.
– Мой разум... он... нисколько не затуманен...
– Ну, будет, будет вам, – утешила мадам. – Мой брат утверждал то же самое. Но теперь его милость здесь, чтобы забрать вас домой, и через день-другой вы уже будете в полном порядке. Хотя я буду ужасно скучать. Я в жизни не видала таких замечательных, аккуратных швов, какие у вас получаются, дорогая, и ведь не потратили ни единого лоскута ткани впустую.
Джемми, не понявший из разговора ничего, за исключением того, что злой великан собирается увести учительницу, принялся громко протестовать. Кэтрин поспешила его успокоить. Наклонившись, она обняла мальчика, бормоча слова утешения, по большей части о том, что никогда его не покинет.
Джемми был ребёнком, сведущим в том, как устроен мир. Он знал, что со вкусом одетые джентльмены всегда добиваются своего, – особливо те, к кому обращаются «милорд», – и отказывался успокаиваться. Кэтрин бросила на своего бывшего спасителя умоляющий взгляд
– Милорд, уверена, здесь какое-то недоразумение. Вы спутали меня с кем-то другим...
– Если кто и запутался, так это вы. А у меня разве что голова разболелась. Да провались ты... вы не можете утихомирить этого маленького зв... парнишку?
– Он не понимает, что происходит. О, прошу, уходите. Вы разве не видите? – умоляла Кэтрин. – Я нужна ему. И мадам я тоже нужна, она же сама сказала. О, пожалуйста, уходите.
Виконт, рассчитывавший, что будет встречен всевозможными выражениями благодарности, пришёл в откровенное замешательство.
Часом ранее Блэквуд обнаружил пирожницу, не только видевшую описанную камердинером юную леди, но и имевшую при себе принадлежащую той ленту. Пекарша охотно указала дорогу к месту, где подрабатывал Джемми, и Блэквуд поспешил сообщить новость хозяину, который в это время расспрашивал аптекаря.
По дороге в ателье Блэквуд тактично напомнил своему несдержанному нанимателю о необходимости вести себя осмотрительно, в случае если они найдут юную леди. В конце концов, лорд Эндовер даже отказался обращаться на Боу-стрит[1], опасаясь возможного скандала. Именно камердинер и сочинил историю с потерей памяти.
Теперь же, судя по всему, назревала как раз та самая суматоха, какой лорд Рэнд пообещал избегать. Мальчишка орал так громко, что мог поднять не только стражу, но и мёртвого, а на узком личике мисс Пеллистон вновь появилось выражение непокорства. Даже портниха, казалось, начала сомневаться. Камердинер, прежде ожидавший в торговом зале, теперь возник в дверях.
– Похоже, у вас затруднение, милорд, – произнёс он как можно тише, учитывая производимый ребёнком шум.
– Щенок бьётся в припадке, а она не хочет идти, – последовал гневный ответ.
– И в самом деле. Вы позволите, милорд?
Лорд Рэнд пожал плечами. Блэквуд отошёл от него и приблизился к Джемми:
– Эй, в чём дело, мой мальчик? Из-за чего весь сыр-бор?
Позабыв обо всех уроках грамматики и риторики, что давала ему миз Кэтти, Джемми громко разразился гневным потоком жалоб, настолько изобилующим жаргоном, что никто из слушателей не смог разобрать ни слова. Никто, за исключением Блэквуда
– Так вот почему большой сильный мальчик, вроде тебя, ревёт, как младенец?
– Не младенец я, – сердито отрезал тот.
– В таком случае почему бы тебе спокойно не изложить свои возражения его милости... поговорить, как мужчина с мужчиной.
Джемми обдумывал сие предложение, пока Кэтрин вытирала ему нос своим платком.
– И чё, так и сделаю, – произнёс он, оглядывая всех собравшихся. Малыш промаршировал к лорду Рэнду, свирепо глянул на него и заговорил: – Миз Кэтти учит меня писать сотню всяких букав, а теперича вы пришли увести её, а мы только дошли до «Д», и осталась ищо цельная куча. И кто сказал, чё вы не врёте? – воскликнул мальчик. – Как нам знать, чё вы не хотите ей плохого? Она же не какая-то всякая злыдня. Миз Кэтти – леди, и знает всякие буквы, и кушает вилкой, и всё-такое. И ваще она сказала вам уходить, – выдвинул он самый неопровержимый довод.
Лорд Рэнд, как уже было замечено, был далеко не глуп. Да к тому же помнил себя храбрым сердитым мальчуганом.
Его маленькие любимые сокровища отбирали и сжигали, словно мусор, ему приказывали делать бессчётное множество разных вещей и пороли за не меньшее их число без хоть сколько-нибудь внятных объяснений. И даже, когда он стал взрослым, его разлучили с существом, к которому он был искренне привязан. Присев, виконт заглянул сорванцу в глаза.
– Разумеется, твоя подруга – леди, – ответил он. – Вот почему я и пришёл, чтобы забрать её. Ты ведь знаешь, что леди не зарабатывают себе на жизнь?
Джемми нехотя кивнул.
– Я понимаю, что ты будешь по ней скучать, – продолжил его милость, – но родственники тоже скучают по мисс Пеллистон уже несколько дней и очень беспокоятся. Они будут невероятно признательны, узнав, как хорошо вы с мадам Жермен заботились о ней всё это время.
Лицо мальчика совершенно разгладилось, вот только глаза были полны слез.
– Но вы... они... заберёте её, и я никогда её больше не увижу... а мы дошли только до «Д». – Его голосок дрожал.
– Да-а, проблема, – поднявшись, лорд Рэнд метнул взгляд на мисс Пеллистон, у которой и у самой глаза были на мокром месте. Бог свидетель, глаза её просто неповторимы... казалось, они вмещают в себя огромный, необъятный мир.
И лорд Рэнд принял необдуманное решение, что, впрочем, давно вошло у него в привычку.
– В таком случае, Джемми, полагаю, тебе нужно пойти с нами и посмотреть, где живут родственники мисс Пеллистон, тогда ты убедишься, что всё правдиво и благопристойно. Можешь ехать рядом с кучером, – предложил Макс.
Лицо мальчика озарилось.
– Правда?
– Конечно... если ты пообещаешь мисс Пеллистон не поднимать больше такого шума и быть настолько храбрым, насколько это возможно. Может, тогда она будет время от времени тебя навещать.

– Вы знали, что у меня не было иного выбора, кроме как пойти с вами, – накинулась на виконта Кэтрин, когда экипаж загрохотал по мостовой. – Однако я не могу одобрить ваши методы, милорд. Вы же подкупили бедное дитя обещанием прокатиться в красивом экипаже.
– Мисс Пеллистон, вы самая своевольная женщина из всех, кого я встречал. Неужели вы и впрямь собирались работать швеёй до конца своих дней?
– Именно. Меня всё устраивало... и это честный заработок.
Макс пристально вглядывался в её узкое лицо. Было ли это игрой его воображения, или цвет лица девушки действительно стал лучше? Каким-то непостижимым образом она уже не казалась такой уставшей и вымотанной, как раньше, хотя, должно быть, работала по десять, одиннадцать, двенадцать часов в день. Какое загадочное создание.
А вслух он произнёс:
– Обязательно упомяну об этом Луизе. Может, она засадит вас шить её платья... или ваши собственные. Полагаю, это избавило бы вас от всех этих утомительных визитов к портнихам. А сестра сможет похвастаться, что вы единственная дебютантка, собственноручно отделавшая каждый шов своего выходного гардероба.
Мисс Пеллистон, до того разглядывавшая свои руки, подняла взор.
– Я, как вам прекрасно известно, милорд, не дебютантка. Я помолвлена... или по крайней мере была помолвлена. Вероятно, теперь он не захочет на мне жениться. И добавила с едва заметной грустной улыбкой: – А значит, хоть что-то хорошее из всего этого всё-таки вышло.
– Жаль разбивать ваши безоблачные фантазии, но не думаю, чтобы у вашего жениха было что сказать по этому поводу. Луиза вознамерилась вывести вас в свет, а если уж Луиза вбила что-то в голову, то ничто её уже не остановит. И уж конечно, не разгневанные папаши и убитые горем женихи.
– Вывести меня в свет? Куда? Зачем? О чём, бога ради, вы толкуете? – Кэтрин порывисто подалась вперед, но обнаружила синие глаза лорда Рэнда так близко от себя, что потеряла всякую возможность логично мыслить. Она поспешно отпрянула, сердечко неистово колотилось.
– Ох, – бросила она, – вы несёте вздор. Не думаю, что вы сейчас пьяны, но ведь ничего нельзя знать наверняка. Думаю, всему виной похмельная тяжесть в голове. – Едва закончив говорить, Кэтрин моргнула, осознав, что, как обычно, повела себя совершенно бестактно.
Лорд Рэнд улыбнулся:
– Будь я проклят, если это не самый причудливый способ польстить мужчине. Не могу дождаться, чтобы посмотреть, как поведут себя другие парни, когда вы одарите их одним из своих комплиментов.
К его глубочайшему удовольствию личико Кэтрин порозовело.
– Да, некоторая тяжесть и правда присутствует, но дело в том, что в настоящий момент я трезв как стёклышко. Да бросьте, неужто имя Эндоверов для вас пустой звук? Вероятно, да. Что ж, эта страна кишит родственниками... кто станет держать в голове троюродных и четвероюродных кузенов?
– О Боже, – тихо вымолвила Кэтрин, когда до неё дошёл смысл его слов. – Они родственники. Этого я и опасалась.
– Вас не испугала перспектива провести остаток жизни, трудясь в поте лица за жалкую горстку шиллингов в неделю. Так что ж такого страшного в Эндовере?
– Знаю, это прозвучит трусливо, – нехотя начала Кэтрин, – но я не хотела, чтобы кто-нибудь узнал, кто я на самом деле. Люди могут относиться так по-разному... я хочу сказать, вдруг они бы почувствовали себя обязанными постараться сделать что-нибудь ради меня, а с моей стороны невежливо бы было отказаться, даже если от этого стало бы только хуже.
– Вы имеете в виду ваших родственников? Но каким образом? Им не найти более уважаемой семьи, нежели Эндоверы. Даже старику... моему отцу, то есть... не удается отыскать в их поступках ничего предосудительного, хотя он старается изо всех сил на протяжении уже десяти лет.
– Я хотела сказать, – призналась мисс Пеллистон так тихо, что лорду Рэнду пришлось наклониться ближе, чтобы расслышать, – что предпочла бы встретиться с отцом наедине... а не перед чужими людьми.
Лорд Рэнд, кажется, начал понимать. Должно быть, она ожидала воистину ужасного приёма, раз предпочла работать швеёй за жалкую плату. Ярость и отчаяние, накопившиеся в нём за эти дни, внезапно испарились. Она ведь проявила отвагу в своём роде, не так ли? Он вспомнил, как девушка, усердно кутаясь в одеяло, просила помощи у буйного пьяного бродяги.
Тоже храбро с её стороны.
– Мисс Пеллистон, заверяю вас, что ничуть не пьян, – заговорил он уже с большей добротой в голосе. – Эдгар и Луиза намеревались поговорить с вами следующим же утром, когда вы отойдёте после ваших... приключений. Нет, – поспешно добавил он, заметив её полный ужаса взгляд. – Им ничего не известно о Бабуле Грендел, и о том, как вы провели ту ночь, и не станет известно, обещаю.
– Благодарю вас, – прошептала Кэтрин.
– В любом случае мой зять вам не чужой и вовсе не собирается заставлять вас встречаться с отцом, потому что Луиза хочет, чтобы вы остались с ней в Лондоне. Вы не знаете сестру, мисс Пеллистон. Она обладает неистощимой энергией и недюжинным умом, но ей негде их с пользой применить. Она мечтала иметь дюжину детей и счастливо управляться с ними, но здесь Луизу постигла неудача. Ей нужно заботиться о ком-то. А прямо сейчас у неё есть вы, и другого повода ей не требуется. Я бы хотел, чтобы вы дали ей хоть небольшой шанс... этим вы порадуете больше её, нежели себя.
Последний аргумент оказал на Кэтрин некоторое воздействии. Она, может, и убедила себя, что не заслуживает за своё непокорное, неблагодарное поведение награды в виде сезона. Однако не могла устоять, когда другие просили о помощи.
Лорд Рэнд, казалось, искренне верил, что сестра нуждается в Кэтрин, а последней отчаянно хотелось быть нужной. Хоть она и огорчалась потому, что пришлось покинуть Джемми и мадам: считала, что они... Джемми особенно... не принадлежа к привилегированному сословию, имели больше прав на её помощь, но понимала, что ей в жизни не позволят вернуться к работе. Мисс Пеллистон сомневалась, что способна как-то помочь невозмутимой, умопомрачительно прекрасной леди Эндовер, но лорд Рэнд заверял в обратном.
– Если всё обстоит так, как вы говорите, милорд, было бы не только неблагодарно, но и непорядочно с моей стороны отказаться. Я глубоко сожалею о своём опрометчивом поведении.
– Полно вам, – великодушно ответил его милость. – Мне всегда приходились по нраву необдуманные поступки. Без них жить было бы скучно, не правда ли?

Лорд Пеллистон тем временем наслаждался увлекательным двухнедельным турне по Озёрному краю со своей новоиспечённой женой. Настолько увлекательным, что по большей части барон даже забывал прибегать к помощи прежде каждодневных нескольких бутылок бренди. Он совершенно не подозревал, что вёл себя именно так, как от него ожидали, и нещадно осмеял бы любого, у кого хватило бы наглости высказать столь смехотворную мысль.
На самом деле новоявленная баронесса действительно помогла ему позабыть о многом, включая унылую сестру и язвительную дочку. Теперь же он получил письмо от лорда Эндовера, и ещё одно – от сестры, и в обоих неоднократно упоминалось имя Кэтрин. За последнее он поручиться не мог, потому как был слишком тщеславен, чтобы носить необходимые ему очки либо позволить жене увидеть, как далеко от лица приходится держать послания, дабы суметь их прочесть.
Лорд Пеллистон оглядел свою спутницу, завязывающую под подбородком с прелестной ямочкой ленты невероятно очаровательной шляпки. Она была чертовски красивой женщиной. И, что так же немаловажно, разбиралась в мужчинах и не молола чепухи.
Леди Пеллистон повернулась и взглянула мужу в глаза:
– Почему ты так серьёзен, дорогой? Не нравится шляпка? Одно твоё слово – и я брошу её в огонь.
– Нет, всё дело в чёр... треклятых письмах. Неужели нынче никто не умеет писать разборчиво?
Улыбнувшись, жена протянула руку.
– Дай мне взглянуть, – попросила она. – Кажется, у меня талант разбирать что угодно.
Несколько минут спустя она подняла глаза от писем.
– Ну и ну... – проговорила она. – Это надо же!
– Получилось разобрать?
– Да, дорогой. Вот бы ты раньше мне обо всём рассказал. Я бы могла поговорить с девочкой... да что я, это не моё дело. Ведь Кэтрин твоя дочь, а мне не по душе вмешиваться.
– Во что? О чём там нудит Эндовер?
– Дорогой, думаю, тебе необходим стаканчик вина. – Леди Пеллистон знала, что муж бы предпочёл несколько бутылок, пропустив которые, благоверный становился обычно весьма неприятен. В этом заключалось её представление о компромиссе.
И только после того, как предложила мужу выпить, она приступила к делу:
– Кэтрин ведь не очень сильная девушка, насколько я понимаю?
– Если ты имеешь в виду волю, то она упряма, как мул. А если физическую силу, что ж, чего было ожидать? Вечно игралась с едой, вместо того что бы есть, а затем шаталась среди всех этих ноющих крестьян, совала нос куда не следует, либо же запиралась в комнате с мерзкими книжонками. Постоянно отравляла мне жизнь, – жаловался барон.
– Понимаю, – баронесса спешно пересмотрела своё прежнее мнение о падчерице. – Очевидно, сии неуместные привычки пагубно сказались на её нервах. Она сбежала в день нашей свадьбы, оставив записку, в которой поведала, что поступила так потому, что не смогла вынести лорда Броуди.
– Сбежала?! Видишь... разве я только что не говорил, какая она упрямая, докучливая девчонка? Куда она сбежала? Словно бы ей есть куда пойти, маленькая истеричка. – Лорд Пеллистон опустошил бокал вина, что-то бормоча себе под нос между глотками.
– Очевидно, далеко она не ушла. Лорд и леди Эндовер случайно столкнулись с ней. Он не говорит, где именно, но упоминает, что Кэтрин была совершенно не в себе. Очень нездорова, пишет он, и напугана до полусмерти. Надеюсь, Джеймс, это не лорд Броуди её напугал. Его бесцеремонные манеры вполне могли испугать утончённую леди. Особенно такую, – поспешно прибавила она, – привыкшую, благодаря отцу, к более деликатному обращению.
– Это нелепо. Броуди говорил, что стоило ему вымолвить хоть словечко, девчонка смотрела таким взглядом, словно собиралась обратить его в камень.
– Как истинная Пеллистон, она могла посчитать недостойным выказывать страх, пусть даже он снедал её изнутри, – польстила баронесса. – Бог мой, я понятия не имела, что она так противится этой партии. Хотя, думается мне, – быстро поправилась она, – то было простое жеманство. Как бы мне хотелось быть её матушкой, чтобы иметь право поговорить с ней... но я не она, и всё это меня не касается. Что ты собираешься делать, Джеймс?
– Забрать её домой, чёрт побери. Она ведь еще не вернулась, да? – с надеждой уточнил барон.
– Нет, она в Лондоне со своим кузеном и его женой.
– Кузеном... ха! Никто из их семьи словечком с нами не перемолвился, пока им не понадобились гончие. И что же, продал Эндоверу прекрасную пару, уж много лет назад, – и поминай как звали. Дьявол, почему он просто не отправил её домой? Теперь придётся тащиться в Лондон... в эту грязную зловонную дыру. Куда подевалась бутылка, Клэр?
Леди Пеллистон была молода и не собиралась растрачивать оставшиеся дни юности, похоронив себя в далёкой деревенской глуши. И имела твёрдое намерение в ближайшем будущем посетить Лондон. По сути, она рассчитывала проводить там каждый сезон до тех пор, пока не станет слишком дряхлой, чтобы прямо стоять на ногах. Перспектива прервать свадебное путешествие, дабы оттащить непокорную падчерицу к алтарю не укладывалась в сии планы.
Положение грозило принять неприятный оборот, а леди Пеллистон ненавидела неприятности. К тому же понимала, что такой поступок не завоюет мужу, а заодно и ей, графского расположения. Ведь она ценила связь с Эндоверами не меньше прочих богатств лорда Пеллистона и собиралась использовать её в будущем для своего же блага. Баронесса была женщиной практического ума.
Лорд Эндовер написал, что жена его собирается вывести Кэтрин в свет. Очень странно с их стороны, разумеется, но граф и графиня Эндовер, должно быть, потакали собственным причудам. А леди Пеллистон не намерена была позволить супругу вмешаться в их планы и тем самым камня на камне не оставить от её собственных
Так что баронесса убрала подальше свою шляпку, налила мужу ещё один бокал вина и приступила к нелёгкой задаче – убедить его проявить благоразумие.

Примечания:

[1] Боу-стрит – эта небольшая улица возникла в 1633 году и вела от цветочного рынка к Тэвисток-стрит. В XVII и XVIII веках тут жили достаточно состоятельные люди, среди них немало литераторов и художников.
Самыми знаменитыми жителями Боу-стрит были два брата Филдинга – Генри (живший тут с 1749 по 1753 год) и Джон (1754-1780).
Генри Филдинг знаменит как автор романа "Приключения Тома Джонса-найденыша", но ещё он был главой магистрата, то есть местного суда, а также возглавлял бригаду контрактной полиции, охотившуюся за ворами.
Организовал эту дружину некий Томас Вейл, который был первым начальником магистрата. Он же был и судьей, судившим преступников прямо тут же в своем доме на Боу-стрит. Расположен этот магистрат был в самом начале улицы и там, как раз напротив королевского оперного театра "Ковент Гарден", и по сей день находится магистрат.
Генри Филдинг стал вторым начальником магистрата, а третьим был его брат Джон. Этот Джон за заслуги перед городом был возведен в дворянское звание и считался исправным судьей и своего рода полицейским (полиции как таковой тогда еще не существовало – она возникла в 1829 году).
Джон Филдинг исправлял свои нелегкие обязанности с честью, хотя был слеп. Он настолько хорошо знал преступный мир Лондона, что мог, согласно легенде, по голосам распознать любого из трех тысяч лондонских воров.
Даже после учреждения городской полиции в 1829 году группа так называемых Bow Runners, то есть добровольная бригада полицейских, не была расформирована. Она просуществовала как самоуправляющаяся бригада до 1839 года.
_________________

Спасибо

Спасибо за продолжение, девочки. Интересная глава.

Evelina, kerryvaya,
долгожданная глава!
_________________

Как мальчик защищал Кэтрин! Может Эндоверы оставят Джемми в своем доме, найдут ему работу не сложную. А мачеха себе на уме, у нее свои планы. Что-то она мне не очень нравится.


Evelina, kerryvaya, спасибо за главу!

Evelina, kerryvaya, спасибо за главу!

_________________

Evelina, kerryvaya спасибо за прекрасный перевод!!!!!!!!!!!!!!
___________________________________

Спасибо большое! Замечательный перевод хорошего произведения! Будем ждать, как все обернется! Еще раз спасибо!
_________________

Девочки, большое спасибо за перевод новой главы!
Побежала читать

Что-то у нас увлечение нумерологией началось.
Восьмая глава восьмого числа.

_________________

Evelina, kerryvaya, спасибо большое за новую главу!!!

Мачеха себе на уме, да ума как то нехватает. Если она собиралась в Лондоне сезоны проводить, так могла бы и сама падчерицу вывести в свет, и под этим предлогом потратить кучу денег на себя. Непонимаю, что ей за выгода так поспешно выдать Кэтрин замуж?

Спасибо!!!