Я вам любви не обещаю (ИЛР)

Юленька, привет!!!
Огромное спасибо за главу.
Наконец, Катерина, хоть и с приключениями добралась до Веры, главное, привезла документы, которые могут изменить ход расследования.
Новый следователь меня, как и других, очень порадовал. Надеюсь, что с новыми фактами он сможет изменить течение событий.
С Амином Катя, вероятно, уже не встретится, но с этим ей придется смириться. Хорошо уже то, что она снова обрела дом и работу.

_________________

Судьба Катерины чем-то напомнила то, как зарождался роман Веры и Георгия. Амин, конечно, хорош(((.
Но и её никто не заставлял. Хотела красавца-барина, вот и купилась на привлекательную внешность. Боюсь, останется с ребеночкoм на руках. Хорошо, Вера её не бросит теперь.
Трогательная глава, хотя хочется вот так в сторону Залесского. Что-то товарищ роет не в том направлении. Насильника и негодяя убийцу ищет с таким рвением, прямо ах.
_________________

Юленька, ОГРОМНОЕ СПАСИБО за продолжение!!!!!!

Здравствуйте! Интересно, что будет дальше) пожалуйста пустите в блог)

Девочки, всем доброго дня!



Лера, Малинка, пожалуйста )))

Всё так, Ксюша. Залесский будет рыть. Уж больно Верочка его своим презрением зацепила. А Турмалинов за справедливость. Да и Ивлев хороший адвокат, хоть ему и не приходилось уголовными делами заниматься. Так, что недолго осталось Петру Родионовичу гулять на свободе.

Жаль. Согласна. Да только не надо было ей столь явно свои симпатии Адземирову демонстрировать. Он ведь мужчина ))0 И не железный. Так, что тут сама напросилась.

Прямо другой человек стал. Именно эту задачу я себе и ставила. Из повесы и прожигателя жизни в заботливого влюблённого.

Конечно уничтожит. Да только свидетели имеются молчу, молчу.

Пожалуйста )))

Ира, добро пожаловать. В блог добавила.

Вдохновение снизошло

Не будем больше плодить внебрачных отпрысков )))

Надюша, привет.

Да, наступил переломный момент. Теперь Караулову стоит опасаться за свою шкуру.

Встретятся. Только боюсь радости ей эта встреча не принесёт.

Да, уж горничная не пара господину офицеру. Так, минутная сладость, приятное воспоминание. Это для Кати всё было иначе, а вот Амин, увы, её даже не любит. Внебрачных детей плодить не будем. Одно хорошо, пристроена теперь. Можно уже не опасаться за свою судьбу.

Залесский выполняет свой профессиональный долг. Убит тюремный надзиратель, и он должен вывести убийцу на чистую воду.

Наташа, привет. Рада видеть.

Oxifei, добро пожаловать. В блог добавила )))
___________________________________

Юлия привет.Спасибо за главу.Ну наконец-то бумаги попали по назначению,спасибо Кате и Амину. Вот проанализировала Верочка произошедшее с ней и вспомнилось и про Григория,и про Караулова.А Катерину жаль конечно,но ведь сама хотела,но не думала же она всерьёз,что офицер дворянин (хотя бы даже и инородец) в жены её возьмет.
,
___________________________________

Наташа, привет.

Да, теперь у наших героев есть козыри на руках.

Было время успокоиться, прийти в себя. Слишком явный мотив есть только у Караулова. Если не она отравила мужа, то больше некому.

Наивная, хотелось ей верить в лучшее вопреки здравому смыслу. Увы, жизнь - не сказка про Золушку.
___________________________________

 » Глава 52

Глава 52


Вера открыла глаза, когда серый предрассветный сумрак только, только проник в спальню через не зашторенное окно. Рука потянулась к потемневшей от пробившейся щетины щеке Георгия, длинные ресницы дрогнули, и ещё затуманенные сном глаза открылись.

- Опять сон? – хрипло прошептал он, потянувшись к ней.

- Нет, - улыбнулась Верочка. – Дитя... дитя шевельнулось, - приложила она ладонь к животу.

Глаза Бахметьева удивлённо распахнулись. Широкая ладонь легла поверх её руки. Сердце перевернулось в груди от нежности к женщине, что так доверчиво жалась к нему, всё существо затопило тёплою волною счастья. Его женщина, его дитя. Ничего более не надобно. Разве можно желать большего?

- Мне цыганка сказала, что сын у меня будет, - пряча лицо на его плече, прошептала Вера.

«Сын!» - лицо Георгия омрачилось. Не сможет он назвать его своим. По закону, то дитя, что носит Вера будет считаться наследником Одинцова.

- Ты будто бы не рад? – испугалась она.

- Рад, безумно рад, - улыбнулся Георгий, поднося к губам тонкие пальцы. – Разве можно большего желать? Мне идти надобно, - выбрался он из постели. – А ты спи, рано ещё.

У Бахметьева был повод торопиться на службу. Вчера он пренебрёг своими обязанностями штабного адъютанта и оставил на своём рабочем столе целую стопку неразобранных документов. Не надобно было давать Гейдену повод лишний раз напомнить своему адъютанту о том, что он спустя рукава относится к службе.

Наскоро позавтракав, Георгий спустился к парадному. Экипаж уже ожидал барина. Кучер с трудом подавил зевоту и широко распахнул дверцу кареты перед его сиятельством, в душе недоумевая отчего тому понадобилось на службу податься ни свет, ни заря. Расположившись на сиденье, Бахметьев не удержался и выглянул в оконце.

Так и есть. На углу дома топтался шпик, переодетый в штатское. Серое пальто с бобровым воротником, меховая шапка, низко надвинутая на глаза, всё бы ничего, коли не военная выправка, скрыть которую было невозможно, даже нарочно сутулясь, да и кому придёт в голову совершать promenade в столь ранний час? Видимо, слежка за ним и, стало быть, Залесский не поверил.

Проводив глазами экипаж Бахметьева, жандарм торопливо пересёк улицу и, свернув за угол, забрался в чёрную карету, принадлежавшую всем известному ведомству. Убедившись, что граф проследовал на службу, соглядатай вернулся к дому на Литейном.

Ближе к полудню у парадного остановился наёмный экипаж, из которого выбрался пожилой человек с докторским саквояжем. Наблюдавший за парадным жандарм проводил его равнодушным взглядом и плотнее укутался в пальто, спрятав покрасневший от мороза нос в воротнике. Выбираться из кареты не было никакого желания, но служба требовала осведомиться обо всех, кто входил и выходил из парадного. Тяжело вздохнув, он направился к стоящему у дверей швейцару.

- Любезный, не подскажешь, к кому доктора вызвали? – поинтересовался служитель третьего отделения.

Насупившись, внушительного вида швейцар, потоптался у дверей, окинув, стоящего перед ним шпика отнюдь не дружелюбным взглядом. За свою долгую службу он научился различать принадлежность посетителей к тому или иному сословию. Господ было видать издалека по горделивой осанке и надменному взгляду, мещане выглядели попроще, но жандарма, пусть и переодетого в штатское, он вряд ли бы спутал с кем-нибудь. К тому же, кому ещё задавать вопросы подобного рода? Чувство самосохранения пересилило неприязнь.

- К гостье графа Бахметьева, - хмуро ответил он.

- А что же, занемогла? – сочувственно осведомился жандарм.

- А мне почём знать, ваше благородие, - пожал он плечами. – Второго дня был, вот сегодня снова приехал.

- Второго дня говоришь? – прищурился шпик.

Швейцар кивнул и кинулся открывать двери перед пожилой матроной, радуясь в душе, что появился повод прервать столь неприятную ему беседу, более походившую на допрос.

Появление доктора стал для Веры полнейшей неожиданностью, своего удивления madame Одинцова скрыть не смогла, и потому пожилой человек поспешил объяснить причину своего визита:

- Лидия Илларионовна просила навещать вас время от времени, - улыбнулся он в ответ на вопрошающий взгляд княгини.

- Тронута такой заботой, - не удержалась от сарказма Верочка, впрочем, ей тотчас сделалось стыдно за свой тон.

Стараясь сгладить возникшую неловкость, madame Одинцова предложила доктору разделить с ней утреннюю трапезу. Лекарь вежливо отказался. Справился о самочувствии своей пациентки, оставил мазь, что, по его словам, должна была поспособствовать исчезновению синяков на лице, и поспешил проститься, пообещав заглянуть на будущей седмице.

От того, что обидела, в общем-то, хорошего человека, Вере стало не по себе. Никто не тянул за язык, тем более не в её положении разбрасываться людьми, проявившими к ней участие. С посещением доктора визиты в квартиру на Литейном не закончились. Не прошло и получаса, как кто-то весьма настойчиво принялся звонить в колокольчик. Ворча под нос что-то про проходной двор, Степан отправился открывать двери. Впустив посетителя, слуга заглянул в гостиную, где барыня, пребывая в глубокой задумчивости, перелистывала томик Карамзина.

- Вера Николавна, - замялся он в дверях, - там вас спрашивают.

- Проводи, - вздохнула Верочка, отложив книгу.

Визиту пристава по следственным делам madame Одинцова нисколько не удивилась. Она ждала его со дня на день. Господин Турмалинов оказался невысоким светловолосым человеком. На первый взгляд следователь мог бы показаться человеком весьма добродушного нрава, думать так располагало округлое румяное лицо и чуть приподнятые в улыбке уголки губ. Но стоило только взглянуть в холодные серые глаза, дабы это заблуждение тотчас рассеялось. Под пристальным оценивающим взглядом Верочке сделалось неуютно, и она пожалела, что Георгия нынче нет рядом.

- Вы позволите, сударыня? – указал глазами на кресло полицейский.

- Присаживайтесь, - кивнула madame Одинцова.

- Думаю, цель своего визита мне объяснять не надобно, - положил на столик папку с бумагами по делу об убийстве князя Одинцова Турмалинов.

- Разумеется. Как мне к вам обращаться? Господин следователь? – поинтересовалась Вера, ощущая, как сердце замерло, пропустив удар.

Стараясь не выказать страха, она села прямо, чинно сложив руки на коленях. От Турмалинова не укрылась напряжённость, сковавшее тело княгини. Что же он уже привык, что особой радости его визиты не вызывают.

- Аркадий Петрович Турмалинов, пристав по следственным делам, - отрекомендовался он, стараясь говорить, как можно мягче, дабы княгиня и вовсе не замкнулась в себе. – Мне поручили вести расследование по факту смерти вашего супруга.

Он нарочно сказал «смерти», а не убийства, стараясь расположить к себе сидящую перед ним женщину.

- Видимо, у вас есть вопросы, коли моего признания оказалось недостаточно, - холодно отозвалась Верочка. – Спрашивайте, я отвечу.

- Как раз о вашем признании я бы и хотел поговорить, - открывая папку и доставая злополучное признание, собственноручно написанное Верой, изрёк он.

Княгиня побледнела. Все краски схлынули с её лица, и оно сделалось столь же бледным, как кружевной воротничок-горжетка, прикрывающий глубокое декольте. Пальцы молодой женщины судорожно сжались, комкая темно-вишнёвый бархат платья.

- Что бы вы желали услышать? – чуть слышно поинтересовалась madame Одинцова, не спуская со следователя настороженного взгляда.

- Скажите, ваше сиятельство, - пристально глядя ей в глаза начал Турмалинов, - вы отрицали свою вину вплоть до заключения вас в Литовский замок. Не случилось ли чего такого, что заставило вас переменить свою позицию?

- Нет, - излишне поспешно отозвалась Верочка.

Взгляд следователя задержался на её лице, скользнул по тонким запястьям, где вполне отчётливо виднелись следы чьих-то рук.

- Вы мне лжёте, madame, - вздохнул он. – Вас силой вынудили написать признание. Поверьте, я не первый год служу в полиции и много чего повидал.

Вера сглотнула ком в горле. С одной стороны, господин Турмалинов давал ей шанс отказаться от своих же показаний, а с другой, она опасалась, что тот свяжет воедино убийство тюремщика и дурное обращение с ней в Литовском замке. К тому же слова Турмалинова воскресили в памяти ту страшную ночь, и Вера даже закусила губу, ощущая, как та дрожит, но вот слёз удержать не смогла, как не пыталась.

- Простите, - отвернулась она, поспешно утирая платком влажные дорожки на щеках.

- Я вам помочь хочу, - мягко заметил Аркадий Петрович. – Мне ли не знать о том, каким образом ведёт дела наша доблестная жандармерия! Но раз вы не желаете говорить о том, позвольте мне задать несколько вопросов о том вечере, когда умер ваш супруг?

Для себя Турмалинов уже сделал соответствующие выводы. Вполне естественно, что женщина не пожелала говорить о том, что подверглась побоям. Для дворянки трудно сыскать худшее оскорбление.

- Я мало что помню, всё было, как в тумане, - повернулась к нему Вера.

- Припомните, пожалуйста, было ли что-нибудь необычное в то вечер? – поинтересовался следователь.

- Необычное? – нахмурилась Верочка.

Наверное, в тот вечер всё было необычным. Не каждый день собираешься сказать супругу, что оставляешь его ради молодого любовника. Вера колебалась некоторое время, опасаясь, что своим признанием сделает только хуже, но поразмыслив, что хуже уже просто некуда решилась.

- В тот вечер я собиралась сказать супругу, что собираюсь оставить его, - тихо начала она.

Турмалинов склонился к ней ближе, дабы не пропустить ни единого слова.

- Продолжайте, - мягко подтолкнул он её.

- Собственно, для вас ведь это не новость, - скривила губы в подобии улыбки Верочка, - коли вы разыскали меня в квартире графа Бахметьева.

- Поверьте, я здесь не для того, дабы подвергнуть ваши поступки порицанию. Всё чего я желаю, это установить истину, - заверил он её.

Вздохнув, княгиня продолжила:

- Я долго не могла решиться на этот разговор и всё откладывала его. Наутро мы с его сиятельством графом Бахметьевым, собирались уезжать, потому мне пришлось пройти в покои супруга и сказать ему обо всём. По пути я встретила нашего лакея Григория. Он нёс графин с подогретым вином. Мой покойный супруг обыкновенно перед сном выпивал бокал-другой. Я посчитала, что мне не нужны свидетели подобного разговора, потому забрала у него поднос и сама отправилась в спальню к Ивану Павловичу. Помню, как наливала вино в бокал, он выпил его. Я сказала, что намерена признаться ему в том, что оставляю его. Иван Павлович стал кричать на меня, а потом ему сделалось дурно. Заглянул его камердинер Фёдор, я попросила его вызвать доктора. Пока ждали господина Куницына, Иван Павлович скончался.

- Таким образом, графин с вином вам отдал лакей? – уточнил Турмалинов.

- Да, так и было, - кивнула Вера. – У меня не было причин желать смерти супруга, - тихо добавила Вера.

- Вы единственная наследница? – поинтересовался Аркадий Петрович.

- До вчерашнего дня я именно так и считала, - нахмурилась Вера. – Вчера из Пятигорска приехал бывший адъютант графа Бахметьева и привёз брачный договор... - Вера замялась. – Договор был заключён между князем Одинцовой и моей опекуншей княгиней Уваровой.

- Могу я взглянуть? – попросил Турмалинов.

- Разумеется, - поднялась с кресла Вера и направилась в кабинет Бахметьева.

Взяв со стола Георгия конверт с документами, она вернулась в гостиную и протянула его следователю. Турмалинов принялся шелестеть бумагой, бегло просматривая документы.

- Любопытно, - оторвал он взгляд от бумаг.

Вера похолодела, в руках Турмалинов держал письмо княгини Уваровой, то самое, вскрыть которое надлежало после её смерти. Она совершенно забыла о нём.

- Я знавал вашего отца. Вот уж не думал, что у князя Уварова могут иметься подобные тайны.

- Уверяю вас, к делу это не относится, - постаралась говорить, как можно спокойнее Вера.

- Так что же с наследством? – напомнил ей о прерванном разговоре Турмалинов.

- Поручик Адземиров сообщил, что племянник моего супруга объявил себя его наследником, тогда как...

- Он не мог того сделать по условиям брачного договора. А ведь это мотив, - чуть заметно улыбнулся следователь.

- То есть вы желаете сказать, что...

- Что у этого человека была причина желать смерти вашему супругу, - закончил следователь. – Вы не возражаете, коли я возьму бумаги изучить на досуге? Обещаю всё вернуть в целости и сохранности.

- Конечно, вы можете их взять, - принялась складывать документы обратно в конверт Верочка.

- Позвольте ещё один вопрос? – принимая из её рук конверт, осведомился следователь.

- Спрашивайте, - пожала плечами Вера. – Мне нечего скрывать.

- Кроме вашего происхождения, - иронично заметил Турмалинов. – Что ж, ситуация сия мне вполне понятна. Я обещаю сохранить вашу тайну. Но спросить я вас хотел о том, как эти документы попали к адъютанту графа?

- Моя горничная Катерина принесла их. Караулов рассчитал её, а она, убираясь в моих покоях, нашла документы и отнесла Адземирову.

- Отчего именно поручику Адземирову?

- Амин Назирович... - Вера опустила ресницы, - Адземиров был влюблён в меня, и Катюша посчитала, что он сможет помочь.

- Что ж, Вера Николавна, боюсь, многое ещё не ясно, и мне есть над чем поломать голову, - откланялся Турмалинов. – Бумаги я верну вам на следующей седмице. Слышал, что господин Ивлев взялся представлять ваши интересы?

- Да, так и есть, - подтвердила Верочка.

- Иван Сергеевич хороший адвокат, но практики по уголовным делам не имеет. Но коли мои подозрения оправдаются, он вам и не понадобится.

Попрощавшись с княгиней, Турмалинов отправился к себе. В Участке было всегда довольно многолюдно и шумно, а ему необходима была тишина, дабы ничто не нарушало ясность мысли. Как он и предполагал, княгиню вынудили оговорить себя, но одних только его предположений будет явно недостаточно. Дело обрастало множеством любопытных подробностей, которые были совершенно не интересны жандармерии, но могли в корне переломить ход расследования. «Княжна Уварова! Кто бы мог подумать?» - качал он головой.

О трагической смерти князя четыре года назад ещё долго судачил весь Петербург. Преступника так и не нашли, списав убийство на дело рук поднимавшего голову движения народовольцев. Чутьё подсказывало Турмалинову, что дело княгини Одинцовой каким-то образом связано с тем давним убийством. Мысль сия неотвязно крутилась у него в голове. Всему причиной стало поспешное замужество княжны с человеком весьма преклонных лет, почти сразу после убийства её отца. К тому же посредницей выступила её бабка. Здесь явно что-то было нечисто, но тем интересней для Турмалинова было распутать сей клубок.

Тем же вечером шпик, приставленный следить за графом Бахметьевым и княгиней Одинцовой, отчитывался перед Залесским о результатах.

- Его сиятельство рано утром отбыли на службу и вернулись к шести часам вечера, - докладывал он. - По словам караульного, Георгий Алексеевич из здания Главного штаба в течение дня никуда не отлучался. Княгиня так и вовсе не выходила из дому, но к ней были посетители. Утром приезжал доктор. Швейцар сказал, что он был в квартире Бахметьева в день убийства тюремного надзирателя. Доктор пробыл около получаса. После с визитом пожаловал пристав по следственным делам Турмалинов.

- О том мне ведомо, - отмахнулся Залесский. – Аркадий Петрович говорил, что собирается ещё раз допросить княгиню. А вот про доктора весьма любопытно. Удалось установить, где он проживает?

- Так точно, ваше благородие, - кивнул подчинённый Залесского. – Дом на углу Садовой и Гороховой. Снимает квартиру на втором этаже, окнами во двор.

- Сдаётся мне, что доктор может сообщить нам много любопытного, - постучал карандашом по столу Залесский. – Я сам нанесу ему визит. Можете идти, - отпустил он агента наружного наблюдения и засобирался на выход.

Залесскому не терпелось побеседовать с лекарем. Вряд ли доктор станет лгать, так же, как то делала княгиня.

___________________________________

Юлия привет. Спасибо за главу. Вот уж и не знаешь, хорошо ли то,что Вера "все карты открыла" Турмалинову.Всё поведала и бумаги отдала,а ведь как говорят " любые бумаги можно так перекрутить", князь Уваров убит,княгиня Уварова тоже умерла или убита и Вера единственная наследница ( мотив!, это мы знаем,что это дело рук Караулова,а следователь...) Вообщем дело ещё более запуталось,да ещё убийство надзирателя выплывит. И Георгий занят на службе,а надо срочно Караулова подлеца прижать.Жду проду с нетерпением.
___________________________________

Спасибо за продолжение! С одной стороны вроде что-то начинает налаживаться (честный, умный следователь...), а с другой тревожно за Бахметьева (еще один дотошный...).

спасибо за продолжение!

Спасибо, за главу!
Ну что, теперь остается только ждать, кто окажется умнее и убедительней в своем старании найти истинного убийцу (Турмалинов) или скорее закрыть дело (Залесский)!?

Здравствуйте! Стучусь в блог) Заранее спасибо)

Добрый день, Юля!
Вот какой Залесский гад - после применения таких "методов" ему проще было бы застрелиться. А он все расследует!
Даже следователь, знающий и опытный, не смог представить весь ужас того, что случилось с Верой. Хотя все же зря она ему документы отдала, ведь есть же адвокат.
Интересно, Вере теперь положено соблюдать траур? Когда она может выйти замуж?
И да, ребенок будет Одинцов. Уж была бы тогда девочка, что ли? Как Жорж переживает
Спасибо за продолжение!

Юля, привет!!!
Спасибо большое за продолжение)
То, что Верочка рассказала правду и показала документы Турмалинову по моему правильно, но вот
отдавать такие важные бумаги, наверное лучше бы адвокату.
Будем надеяться на порядочность следователя...

Вот ведь неугомонный...Интересно, какую правду рассчитывает выведать у доктора?
Очень хотелось бы чтобы доктор описал ему "подробности" состояния Верочки, может у Залесского совесть проснется.
Натворил дел, теперь обвиняет во лжи, да кто ж после такого правду рассказать захочет.
Юленька, спасибо еще раз
___________________________________