Дикий, дикий Запад

Ангелочек увидела, что Михаил работает в поле. В ней бурлили самые противоречивые чувства, и она отчаянно пыталась их заглушить. Сомнения, ненависть к себе, вспышки гордости, страх. Все то, из-за чего она уехала и что до сих пор не позволяло ей вернуться. Теперь она не допустит, чтобы это ее остановило.
[i]«О, Боже, дай мне силы. Пожалуйста. Иди со мной. Помоги мне. Я не знаю, смогу ли я пройти через это».
«Я НЕ ДАЛ ТЕБЕ ДУХА БОЯЗНИ».
Она поняла, что Михаил увидел ее. Он заметил ее, когда она шла через поле. Он стоял и смотрел на нее издалека.
«Я не должна плакать. Не должна».
Она шла к нему. Он не двигался. Опять поднялись сомнения, но она заставила их замолчать. Ей хотелось стереть все преграды между ними, все, что держало ее вдали от него, долгие месяцы противостояния, страха и неуверенности, которые разделяли их. Ей хотелось забыть ужасы своего детства и груз вины, который она возложила на себя за то, чего не в силах была предотвратить.
Если бы только все было иначе. Ей так отчаянно хотелось быть чистой для него, быть новой. Ей хотелось угодить ему. Она посвятит этому остаток своей жизни — если бы только он позволил ей. Ей хотелось перечеркнуть свое прошлое. О, если бы она могла снова стать Евой, созданной для него женщиной, новым творением в райском саду. До грехопадения.
Дрожащими руками она начала избавляться от сетей мира сего. Сняла шаль и шерстяной жакет. С трудом расстегнула крохотные пуговицы на блузке. Стряхнула ее с себя, продолжая идти вперед. Расстегнула юбку, и она соскользнула по бедрам прямо на землю. Она перешагнула через нее.
Не позволяя сомнениям завоевать ее, она шла ему навстречу.
Она никогда не сказала ему того, что должна была сказать. Он не знает полноты всего, что он сделал для нее. Он был словно море, временами бушующее, волны которого разбивались о прибрежные скалы; а в иные времена он был как тихо плещущий прибой. Но всегда он был потоком, омывающим ее берега и изменяющим ее очертания.
«Боже, не важно, что он сделает и что скажет. Я должна поблагодарить его. Он всегда был Твоим добрым верным рабом, а я никогда так и не поблагодарила его. Недостаточно. О, Боже, и я никогда не смогу отблагодарить его достаточно».
Она сняла лиф и сорочку, нижнее белье. С каждой частью одежды, которую она снимала и отбрасывала, она удаляла горечь, страх, свою неспособность видеть многие радости жизни, свою отчаянную гордыню. У нее была единственная, главная цель: показать Михаилу, как сильно она любит его, и поэтому сейчас она отбрасывала в сторону слои гордыни — один за другим, пока не была полностью смирена своей беззащитной наготой. В последнюю очередь она сняла тонкие кожаные ботинки и вынула шпильки из волос.
Подходя ближе, она увидела седину на его висках и морщинки на лбу, на его возлюбленном лице. Когда она всмотрелась в его глаза, все ее чувства выплеснулись наружу. Она всегда знала только свою боль и свое одиночество. И вот сейчас она увидела его.
О, что же она наделала, отвергая его любовь, убегая от него? Она играла роль Бога и делала то, что считала лучшим для него, но все, чего она добилась, — она лишь причинила ему боль и страдания. Она думала, что он слишком сильный и не почувствует боли; слишком умен, чтобы ждать. Как же дорого обошлась ему ее жертва?
Она вдруг забыла все тщательно подобранные слова. Столь многое можно сказать одной простой фразой: «Я люблю тебя, прости меня». Но она не могла говорить. Слезы, которые все это время были глыбой льда внутри нее, вырвались наружу, и последний бастион пал под этим потоком.
Рыдая, Ангелочек упала на колени. Ее горячие слезы капали на его сапоги. Она вытирала их своими волосами. Сокрушенное сердце болело. Она склонилась и обняла его ноги.
— О, Михаил, Михаил, прости меня...
«О, Боже, прости меня».
Она почувствовала, как его рука касается ее головы.
— Моя любовь, — прошептал он. Он поднял ее на ноги. Она не могла взглянуть в его глаза, пытаясь спрятаться. Михаил снял рубашку и набросил ей на плечи. Когда он взял ее за подбородок и поднял ее лицо, ей не оставалось ничего другого, как только посмотреть в его глаза. Они были в слезах, но горели ярким светом. — Я надеялся, что однажды ты вернешься домой, — сказал он и улыбнулся.
— Михаил, мне так о многом нужно рассказать тебе. Столько всего нужно рассказать тебе.
Он запустил пальцы в ее волосы и повернул ее лицо к себе. — У нас вся жизнь впереди.
Она поняла, что вопреки всем ее сомнениям, сможет ли он простить ее, — он уже простил. Она может прожить с ним всю жизнь и даже тогда не понять его глубин. «О, Боже, спасибо Тебе, спасибо Тебе!» Она прижалась к нему, пытаясь обнять каждую частичку его тела, прижимая его к себе так сильно, как только возможно. Ее благодарность была так велика, что она с трудом вмещала ее. Он был ее теплом и жизнью, и радостью. Ей хотелось быть плотью от плоти его, кровью от крови его. Нa века. Прикрыв глаза, она вдохнула его родной запах и поняла, что, наконец-то, она снова дома.
Она думала, что его любовь спасла ее, и отчасти так оно и было. Любовь очистила ее, никогда не обвиняя. Но это было лишь начало. Ее любовь к нему помогла ей выбраться из тьмы. «Есть ли что-то еще, что я могла бы отдать ему? Я бы отдала ему все».
— Амэнда, — шептал Михаил, нежно прижимая ее к себе. — Фирца...
«САРА», — прозвучал спокойный мягкий голос, и она поняла, что есть один дар, который она может предложить ему. Себя. Она отстранилась и взглянула на него.
— Сара, Михаил. Меня зовут Сара. И больше я ничего не знаю. Только это. Сара.
Михаил заморгал. Все его существо наполнилось радостью. Это имя так ей подходило. Странница в чужой земле, бесплодная женщина, исполненная сомнениями. И все же ветхозаветная Сара стала символом доверия Богу и матерью народов. Сара. Благословение. Сара. Бесплодная женщина, зачавшая сына. Его чудесная, драгоценная жена, которая однажды подарит ему ребенка.
«Это что, обещание, Господь? Это правда?» — Михаил почувствовал, как тепло и уверенность переполняют каждую клетку его тела.
Он протянул ей руку. — Здравствуйте, Сара. — Она казалась смущенной, подавая ему свою руку. Он потряс ее и усмехнулся. — Очень рад познакомиться с вами. Наконец.
Она рассмеялась. — Ты сумасшедший, ты просто сумасшедший, Михаил.
Михаил рассмеялся и, крепко обняв ее, поцеловал. Он почувствовал ее руки и ответный поцелуй. Она вернулась домой навсегда. Пока смерть не разлучит их.
Когда они оторвались друг от друга, Михаил подхватил ее на руки и поднял вверх, торжествуя. Она подняла голову и широко взмахнула руками, стремясь обнять небеса. Слезы радости текли по ее щекам.
Однажды Михаил читал ей о том, как Бог прогнал мужчину и женщину из рая. Тем не менее, несмотря на их ошибки и слабости, он указал им обратный путь.
«Возлюби Господа, Бога Твоего, и ближнего твоего. Люби так же, как ты хочешь, чтобы любили тебя. Люби горячо и сильно, не переставая, что бы ни восставало против тебя. Не уставай делать добро. Стой против тьмы. Люби. Вот он, обратный путь в Эдем. Вот она, обратная дорога в жизнь».

Что-то так тихо в теме, девочки, отзовитесь!