AprilJuly:
djulindra писал(а):
М-да слов нет одни эмоции. Мужики иногда так тупы.
AprilJuly писал(а):
— Ты… ты никогда не говорила этого. Ты ни разу ни сказала мне слова на букву Л.
М-да слов нет одни эмоции. Мужики иногда так тупы.Ага, меня тоже эта строчка убила просто!!! Честно говоря, меня такие моменты вообще во всех ЛР бесят, типа, пока заветных слов не сказано - все не серьезно. Прям все отношения на "до" и "после" делятся. А уж коли сказано, так такая ответственность сваливается - держи-немогу!
nika-odessa:
ой наконец то дождалась перевода следующей главы
спасибо большое
очень надеюсь на продолжение
lilu:
Спасибо! Очень классная и насыщенная глава!!!
Столько событий, Дана разошлась не на шутку!!!
AprilJuly писал(а):
- Ты ни разу ни сказала мне слова на букву Л.
Я просто под стол упала, ну детский сад какой-то.... А два года отношений его ни на какие мысли не навели???
AprilJuly:
» Глава 4
В большинстве случаев Джордан отлично чувствовал себя в одиночестве. Работая или просто размышляя о работе, да и не о работе тоже, он любил изолироваться от окружающего мира в своем «малом офисе» на чердаке. В такие минуты жизнь, шум, движение и краски улиц за окном становились для Джордана своего рода картинками кинофильма, который можно было смотреть или игнорировать в зависимости от настроения.И чаще, гораздо чаще он как раз предпочитал смотреть через стекло, чем принимать непосредственное участие.
Нью-Йорк спас ему жизнь, в самом прямом смысле. Он заставил Джордана выжить, стать человеком – не чьим-то сыном, другом, учеником, а человеком, рассчитывающим только на самого себя. Этот город пихал и толкал его своими нетерпеливыми, острыми пальцами, каждый день того сложного первого года напоминая, что окружающему миру глубоко плевать, потонешь ты или выплывешь.
Джордан научился плавать.
Он научился ценить шум, движение и вечную спешку толпы.
Ему нравились эгоизм и щедрость человеческой природы, ее стремление послать к чертям весь остальной мир.
Но чем больше Джордан узнавал, чем больше наблюдал и приспосабливался, тем отчетливее понимал, что глубоко внутри остается всего лишь мальчишкой из маленького провинциального городка.
Он всегда будет благодарен Нью-Йорку.
Работая, Джордан мог погрузиться в иной мир, не тот, что видел за окном, а тот, что создавал сам. В часы таких погружений это уже не напоминало фильм, но походило на жизнь даже больше, чем сама жизнь.
Джордан научился различать эти миры, особым образом улавливать их тонкости и границы, как, в этом он был совершенно уверен, никогда бы не смог сделать, если бы не отринул безопасные сети старой жизни и не бросился с головой в омут нового и неизведанного.
Писательство никогда не было для Джордана рутиной, каждый раз открываясь самыми удивительными и неожиданными сторонами. Он всегда удивлялся, как это здорово – создавать свой собственный мир. И никогда не отступал, обнаружив, как же это бывает тяжело. Словно бурный, выматывающий роман с капризной, великолепной и подчас подлой женщиной.
Джордан любил каждую секунду такой жизни.
Писательство помогло ему пережить смерть матери. Оно дало Джордану направление, цель и достаточно гнева, чтобы вытащить себя из трясины. Это занятие принесло ему не только радость и горечь, но и большое личное удовлетворение. А позже дало такую финансовую обеспеченность, какой Джордан Хоук никогда не знал, да и не ожидал узнать, если уж на то пошло.
Тому, кто говорит, что деньги не имеют значения, не доводилось считать монеты, закатившиеся за подушки дивана.
Сейчас Джордан был один. Отзвуки слов Даны опаляли воздух, не позволяя ни насладиться уединением, ни с головой уйти в работу.
Человек никогда не бывает так одинок, как в минуты, когда его окружает прошлое.
Не было никакого смысла пытаться просто пройтись. В Долине на каждом шагу можно было встретить знакомого, и кто-нибудь непременно захочет пообщаться, станет задавать вопросы, а то и давать советы. Да, затеряться здесь не так просто, как в Нью-Йорке.
Что было одной из причин, почему Джордан сбежал отсюда и почему сделал это именно таким образом. И одной из причин, почему вернулся.
Что ж, ему оставалось сесть за руль и ехать куда глаза глядят в надежде убежать от слов, что до сих пор эхом звучали в голове.
Я любила тебя.
О, Господи! Как он мог не знать? Неужели он был настолько слеп? Или это она была слишком сдержанна?
Джордан вышел, сел в свой Тандерберд и включил зажигание. Мотор послушно взревел. Чистая скорость. Да, то, что нужно, быстрая езда без цели и определенного направления. Он поставил диск в CD-плеер, увеличил громкость, не особо интересуясь содержанием, лишь бы это было достаточно громко. Под гневные звуки клэптоновской(1) гитары Джордан помчался прочь из города.
Конечно, все эти годы он осознавал, что обидел тогда Дану, но предполагал, что задетым оказалось лишь ее самолюбие. Он знал, что до чертиков разозлил ее – Дана кристально ясно дала это понять – но считал, что тут дело в гордости.
Да если бы он знал о ее чувствах, то нашел бы более мягкий способ порвать отношения.
Ведь нашел бы?
Во всяком случае, Джордан на это надеялся. Они с Даной всегда были друзьями. Даже будучи любовниками, они оставались друзьями. Он никогда бы сознательно не причинил такую боль другу. В конце концов Джордан решил, что просто не был достаточно хорош для нее. Он ни для кого не был достаточно хорош в тот период своей жизни. Для Даны же было лучше, что он закончил их отношения.
Джордан направил машину в горы и начал крутой, извилистый подъем.
Но Дана его любила. Сейчас мало что можно было исправить. Да и тогда вряд ли что-либо изменилось бы. В то время он не был готов к Большой Любви. Он тогда просто не представлял, что это такое и что об этом думать.
Черт, да он вообще мало что соображал, когда дело касалось Даны. Вернувшись домой из колледжа, Джордан с первого взгляда на нее лишился каких-либо разумных мыслей.
Это приводило его в ужас.
Сейчас Джордан мог с улыбкой вспомнить тот свой первоначальный шок и непреодолимое чувство вины из-за фантазий о сестре лучшего друга.
Он был напуган. И очарован. И одержим.
Высокая, яркая, острая на язычок Дана Стил, с ее громким, насыщенным смехом, пытливым умом и взрывным характером. Все в ней влекло Джордана.
Да чтоб ему провалиться, если сейчас хоть что-то изменилось.
Стоило лишь снова ее увидеть, когда она распахнула дверь дома Флинна, Джордана обдало волной чистейшего желания. Как и волной чистейшей неприязни со стороны Даны, едва не сбившей его с ног.
Если бы им удалось найти способ вновь стать друзьями, найти то понимание, ту привязанность, что всегда была между ними, может, они смогли бы вернуться и к чему-то большему.
К чему, Джордан и сам затруднялся сказать. Но он хотел вернуть Дану в свою жизнь. И, что уж отрицать, в свою постель.
Некоторого успеха в налаживании дружеских отношений достичь почти удалось, помог совместный поход по магазину. Им было легко друг с другом, как если бы и не было последних нескольких лет.
Только вот эти годы никуда не делись. И как только прошлое напомнило о себе, все достижения в мгновение ока сошли на нет.
Так что теперь, решил Джордан, у него появилась миссия – найти способ завоевать ее вновь. Друзья и любовники – в любом порядке, как будет удобно им обоим.
Поиск ключа, кроме всего прочего, давал в этом случае очень удобную отправную точку, и такой возможностью Джордан непременно намеревался воспользоваться.
Осознав, что направляется к Варриорс Пик, он затормозил и съехал на обочину.
Он вспомнил, как еще подростком, вместе с Флинном и Брэдом взбирался на эти высокие каменные стены. Друзья устроили тогда пикник в лесу, стащив шесть упаковок пива, хотя ни один из них еще не был достаточно взрослым, чтобы пить.
Пик тогда пустовал. Большое, странное, призрачное место. Идеальное место, чтобы привести в восторг троих мальчишек, уже успевших опустошить по паре банок пива.
Было полнолуние, вспомнил Джордан, выйдя из машины. Ни единого облачка не нарушало чернильную темноту неба, и слабый, едва заметный ветерок шевелил листву.
Он помнил все это также ясно, как видел тогда. Может, даже отчетливей, с усмешкой подумал Джордан. Он стал старше, рассудительнее, и, надо признаться, добавил к воспоминаниям несколько цветистых подробностей.
Ему нравилось представлять себе эту сцену. Туман, плотным слоем дрейфующий по земле. Луна, круглая и белая, словно вырезанная на темном стекле неба. Острые, как наконечники стрел, звезды. Низкий, навязчивый крик совы и шелест ночной добычи в высокой траве. И далекий собачий лай, эхом прокатывающийся в ночи.
Джордан добавил эти мелочи, когда использовал воспоминания о той ночи в своей первой большой книге.
Но кое-что в «Призрачном страже» придумывать не было необходимости. Потому что это произошло на самом деле. Потому что он видел это своими глазами.
Даже сейчас, имея за спиной тридцать лет жизни и давно утратив последние крупицы мальчишеской наивности, Джордан продолжал верить в реальность увиденного.
Женщина прогуливалась по парапету под холодной белой луной, словно призрак, то соскальзывая в тень, то вновь выплывая на свет. Ее волосы развевались, а плащ – конечно, это должен был быть плащ – вздымался волной.
Повелительница ночи, – так подумал тогда Джордан. Так он думал и сейчас. Она сама была ночью.
Она посмотрела на него, вспомнил Джордан. Он подошел к железным воротам и взглянул на огромный каменный дом на вершине. Эта женщина смотрела прямо на него. Джордан не мог тогда видеть ее лица, но был уверен – она смотрит вниз, прямо ему в глаза.
Он чувствовал силу этого взгляда, его энергию, как порыв ветра, скорее пробуждающий, чем неприятный.
Ее взгляд опалил его разум, и ничто – ни пиво, ни юность, ни даже потрясение – не способно было притупить охвативший тогда Джордана трепет.
Она смотрела на него. И она знала его.
Ни Флинн, ни Брэд не видели эту таинственную женщину. К тому времени, как Джордан опомнился и успел позвать друзей, она исчезла.
Конечно, им было жутко. Восхитительно жутко. Как будто они только что повстречались с настоящим призраком.
И хотя годы спустя, описав ту ночь в своей книге, Джордан сделал загадочную незнакомку именно призраком, он никогда не сомневался, что она не менее живая, чем он сам.
— Кто бы ты ни была, – пробормотал Джордан, – ты помогла мне сделать карьеру. Так что спасибо.
И вот теперь он вновь стоял здесь, у ворот, засунув руки в карманы и устремив взгляд сквозь железные прутья. Этот дом был частью его прошлого, и, как ни странно, Джордан подумывал сделать его частью своего будущего. Мысль выяснить, не выставлен ли дом на продажу, появилась у него всего за несколько дней до того, как Флинн позвонил по поводу портрета юного Артура. Эту картину Джордан купил под влиянием порыва пять лет назад в той самой галерее, где работала Мэлори, хотя тогда он так и не встретился с будущей невестой лучшего друга. Портрет оказался одной из ключевых нитей в поиске Мэлори, а кроме того выяснилось, что все три картины, включая «Дочерей из Стекла» и ту, что приобрел Брэд, были написаны Ровеной сотни лет назад.
Нью-Йорк, его настоящее, уже отыграл свою роль в его жизни. Джордан был готов к переменам, готов возвратиться домой. А Флинн значительно упростил это возвращение.
Друг дал ему возможность вернуться, прощупать почву и разобраться в себе. На этот раз, только взглянув на величественную цепь Аппалачей, Джордан точно знал, что именно это ему и нужно.
На этот раз – вот так сюрприз – он вернулся, чтобы остаться.
Ему нужны были эти горы, в буйстве красок осени, в сочной зелени лета. Он захотел остаться и увидеть их под белым морозным покровом зимы, таких по-царски спокойных и величавых, или окутанных туманом первых нежных прикосновений весны.
Ему нужна была Долина, с ее чистыми улицами, с людьми, знавшими его с детских лет, с запахом барбекю на заднем дворе и обрывками местных сплетен.
Ему нужны были его друзья, комфорт и радость общения с ними. Пицца в коробке, пиво на крыльце, старые шутки, не понятные никому, кроме друзей детства.
И ему по-прежнему нужен этот чертов дом, понял Джордан, и улыбка медленно растеклась по его губам. Варриорс Пик притягивал его сейчас ничуть не меньше, чем когда он был шестнадцатилетним мечтателем, а целый мир, такой неизведанный и манящий, ждал его впереди.
Всему свое время, решил Джордан. Он стал значительно сдержаннее, чем был в шестнадцать. Осталось выяснить, как Ровена с Питтом планируют распорядиться домом после своего отъезда.
Когда бы они ни уехали.
Так что, возможно, Варриорс Пик окажется не только его прошлым, но и будущим.
Джордан перебрал в голове кусочки подсказки, что дала Ровена. Он был частью прошлого Даны и, нравится ей это или нет, частью ее настоящего. Весьма вероятно, тем или иным образом, он станет и частью ее будущего.
Только вот каким образом он – или Пик – связан с ее поисками?
И не было ли невероятно эгоцентрично предполагать, что он, Джордан, вообще имеет хоть какое-то отношение к этим самым поискам?
— Все возможно, – тихо сказал он сам себе. – Но прямо сейчас я не вижу ничего, что бы говорило об обратном.
Бросив последний взгляд на дом, Джордан повернулся и направился назад к своей машине. Он решил вернуться обратно к Флинну и серьезно, всесторонне обдумать эту мысль. А потом изложить свои размышления Дане, хочет она того или нет.
* * *
У Брэдли Вейна имелись кое-какие собственные планы. Зоя являлась для него неразрешимой загадкой. Вспыльчивая и нетерпимая в одну минуту, безупречно вежливая в другую. На его стук она слегка приоткрывала дверь. Но едва Брэд успевал заметить малейшие проблески юмора и радушия, как в следующий миг дверь с шумом захлопывалась перед его носом, обдав лицо порывом холодного воздуха.
Бредли Вейн никогда прежде не встречал женщину, которая бы невзлюбила его с первого, причем весьма поверхностного, взгляда. И ведь надо так случиться, что именно к этой женщине его так безумно тянуло.
Он три года не мог выбросить ее лицо из головы, с тех самых пор, как впервые увидел «Во власти чар». Купив это полотно на одном из аукционов, Брэд не подозревал, что оно окажется вторым в серии картин Ровены о Дочерях из стекла.
Богиня, три тысячи лет спящая в стеклянном гробу. С лицом Зои.
Как бы нелепо это не звучало, но Брэд с первого взгляда влюбился в женщину, изображенную на холсте.
Реальная женщина оказалась орешком гораздо более крепким, чем можно было ожидать.
Но Вэйны славились своим упорством. И своим стремлением к победе.
Если бы днем Зоя зашла в магазин, он обязательно выкроил бы окошко в своем расписании, чтобы проводить и показать ей все – отличная возможность провести некоторое время вместе, практично и по-дружески.
Конечно, когда ее машина сломалась, а Брэду посчастливилось проезжать мимо и предложить помощь, он тоже думал, что все будет практично и по-дружески.
Вместо этого Зоя превратилась в рассерженную кошку, стоило ему указать на некоторые недостатки в ее планах. Она, будучи одетой в вечернее платье, собиралась сама лезть под капот, после того как Брэд, разумеется, отказался возиться с двигателем.
Он же предлагал вызвать механика, разве нет? Воскрешая события в памяти, Брэд вновь почувствовал раздражение. Он стоял там и спорил с ней минут десять, тем самым уж точно обеспечивая опоздание им обоим вне зависимости от результата спора.
А после того, как Зоя неохотно, но все же согласилась наконец поехать в его машине, остаток пути прошел в ледяном молчании.
Нет, от этой женщины просто свихнуться можно.
— Больной, – проворчал Брэд себе под нос, поворачивая на ее улицу. – Ты просто больной, Вейн.
Маленький домик Зои располагался на опрятном пятачке лужайки в стороне от дороги. Вдоль солнечной левой стороны фасада тянулась клумба с осенними цветами. Сам дом был радостного желтого цвета с ярко-белой отделкой. Красный мальчишеский велосипед на переднем дворике напомнил гостю, что у Зои есть сын, которого он еще ни разу не видел.
Брэд пристроил свой новенький Мерседес позади ее видавшего виды хэтчбэка(2), вышел из машины и достал из багажника предмет, который собирался преподнести хозяйке дома в надежде вернуть хоть толику ее расположения.
Он донес подарок до передней двери и поймал себя на том, что нервно проводит рукой по волосам.
Женщины никогда не заставляли его нервничать.
Досадуя на себя, он постучал.
Дверь открыл мальчик, и вот уже во второй раз в жизни Брэд был ошеломлен при взгляде на чье-то лицо. Мальчишка был поразительно похож на мать – темные волосы, рыжевато-карие глаза, красивые, точеные черты. Сейчас волосы были взлохмачены, глаза смотрели с подозрением, но ни то ни другое не умаляло его необычной привлекательности.
У Брэда было достаточно маленьких кузенов, различных племянников и племянниц, чтобы он мог прикинуть возраст ребенка – лет восемь-девять. Еще лет десять, и юных студенточек придется отгонять от парня палками.
— Саймон, верно? – Брэд изобразил невинную ты-можешь-мне-доверять улыбку. – Я Брэд Вейн, друг твоей мамы. – Можно и так сказать. – Она дома?
— Да, дома. – Хотя мальчик одарил гостя лишь одним быстрым оценивающим взглядом, у Брэда создалось впечатление, словно его основательно изучили с ног до головы, и присяжные пока не вынесли приговор. – Вы должны подождать здесь, мне не разрешают впускать в дом незнакомых людей.
— Конечно.
Дверь захлопнулась перед носом Брэда. Что мать, что сын, успел он подумать, прежде чем услышал крик:
— Мам! Тут какой-то парень за дверью. Он похож на юриста или типа того.
— О, Господи, – пробормотал Брэд и возвел глаза к небу.
Минуту спустя дверь вновь открылась. На лице Зои по очереди отразились озадаченность, удивление, а затем слабое недовольство.
— О. Это вы. Ммм… я чем-то могу вам помочь?
Для начала ты могла бы позволить мне проложить дорожку из легких покусываний от твоей шеи к нежному местечку за правым ухом, подумал Брэд, сохраняя невозмутимую улыбку на лице.
— Дана сегодня заходила в магазин, подбирала некоторые материалы.
— Да. Я знаю. – Зоя подоткнула кухонное полотенце за пояс джинсов, оставив края висеть вдоль бедра. – Она что-то забыла?
— Не совсем. Я просто подумал, что вам может пригодиться вот это. – Он поднял подарок, который до этого прислонил к стене дома, и с удовольствием увидел на лице Зои мгновенное удивление за миг до того, как она рассмеялась. По-настоящему рассмеялась. Ему очень нравился звук ее смеха, то, как он озарял ее лицо, танцевал в глазах.
— Вы принесли мне стремянку?
— Важнейший инструмент при любых ремонтных работах.
— Да, это точно. У меня есть одна. – Очевидно сообразив, как невежливо это прозвучало, она вспыхнула и поторопилась добавить. – Но она… старая. И конечно, мы можем использовать другую. Это очень заботливо с вашей стороны.
— Мы в «Сделай Сам» ценим своих клиентов. Куда бы вы хотели, чтобы я это поставил?
— О, ну… – Зоя бросила взгляд назад и вздохнула. – Почему бы не сюда? Я потом придумаю для нее место. – Она отступила назад и наткнулась на мальчика, слоняющегося у нее за спиной.
— Саймон, это мистер Вейн. Он старый друг Флинна.
— Он сказал, что он твой друг.
— Работаю над этим. – Брэд занес стремянку в дом. – Привет, Саймон. Как дела?
— Да нормально все. А почему на вас костюм, если вы несли нам стремянку?
— Саймон.
— Хороший вопрос. – Брэд проигнорировал укоризненное замечание Зои и сосредоточил внимание на мальчике. – У меня сегодня была пара встреч. Костюм сильнее устрашает.
— Но носить его – просто отстой. Мама заставила меня надеть такой на свадьбу тети Джолин в прошлом году. С галстуком. Фальшивым.
— Спасибо за этот модный обзор. – Зоя обхватила рукой Саймона за горло, на что тот только ухмыльнулся.
Зоя ответила ему такой же улыбкой, на мгновение ослепив Брэда.
— Домашняя работа?
— Сделана. Время видеоигр.
— Двадцать минут.
— Сорок пять.
— Тридцать.
— Идет! – Он вывернулся из рук матери и стрелой помчался к телевизору.
Теперь, когда руки больше не были заняты ребенком, Зоя не представляла, куда их деть. Она положила одну на подаренную лестницу.
— Это и правда хорошая стремянка. Из стекловолокна, легкая и простая в использовании.
— Качество по разумной цене – девиз «Сделай Сам».
Звуки бейсбольного стадиона заполнили маленькую комнату позади Зои.
— Его любимая игра, – пояснила она. – Он скорее забудет дышать, чем перестанет играть в бейсбол – виртуально или реально. – Она прочистила горло, задаваясь вопросом, что, черт возьми, ей предполагается делать дальше. – А… могу я предложить вам что-нибудь выпить?
— Конечно, что вам удобней.
— Хорошо. – Вот черт. – Просто, ммм, посидите пока. Я вернусь через минуту. – Поспешно направившись на кухню, Зоя не переставала спрашивать себя, что ей делать с Брэдли Вейном. Топчущим своими дорогущими туфлями пол ее гостиной. За час до обеда.
Она остановилась, прижала руки к глазам. Все нормально, все просто отлично. Он проявил внимание, и она отплатит ему тем же – угостит напитком и пообщается пару минут.
Только вот Зоя каждый раз не знала, что ему сказать. Она просто не понимала таких мужчин. Мужчин из мира серьезных денег. Мужчин, у которых было все и даже больше.
Брэд заставлял ее так по-глупому дергаться и постоянно держать оборону.
Должна ли она предложить ему бокал вина? Нет, нет, он за рулем, да и хоть сколько-нибудь хорошего вина у нее все равно нет. Кофе? Чай?
Господи.
В поисках идей Зоя открыла холодильник. Так, у нее есть сок и молоко. Вот вам, Брэдли Чарльз Вейн IV, наследник одной из богатейших и известнейших семей Пенсильвании, славный стакан коровьего сока, угощайтесь и ступайте уже, куда шли.
Она выдохнула, достала из серванта бутылку имбирного эля. Выбрала свой лучший стакан, проверила, нет ли пятнышек от воды, и наполнила его льдом. Аккуратно налила эль, не доливая до края стакана ровно полдюйма.
Напоследок Зоя поправила полы толстовки, надетой утром вместе с джинсами, грустно взглянула вниз на серые шерстяные носки, заменявшие обувь, и понадеялась, что от нее не пахнет средством для чистки меди, которое она использовала в борьбе с тусклой подставкой под зонтики с блошиного рынка.
Прилично или неприлично, подумала Зоя, расправляя плечи, она не позволит запугивать себя в собственном доме. Она подаст Брэдли Вейну его напиток, скажет пару вежливых фраз, по возможности коротких, и покажет, где выход.
Без сомнения, у него есть дела поинтереснее, чем сидеть в ее гостиной, пить имбирный эль и смотреть, как девятилетний мальчишка играет в видео-бейсбол.
Зоя понесла стакан в комнату, но остановилась на полпути и во все глаза уставилась на открывшуюся картину.
Нет, Брэдли Чарльз Вэйн IV не смотрел, как играет Саймон. Этот мужчина, к ее изумлению, сидел на полу в своем вычурном костюме и играл с ее сыном за компанию.
— Два страйка(3), детка. Тебе конец. – С хихиканьем, Саймон поерзал и приготовился к следующему броску.
— Мечтай, как же. Видишь моего парня на третьей? Он вот-вот возьмет очко.
Зоя прошла дальше в комнату, но ни один из игроков не обратил на нее внимания – оба напряженно следили, как мяч со свистом летит к своей цели, и бита с треском ударяет по виртуальной коже.
— Он ловит, он ловит, он ловит, – как заклинание бормотал Саймон. – Да, да, он сделал этого сосунка.
— И бегущий бросается вперед, – подхватил Брэд, – он бежит, почти летит в дом. Бросок… он скользит… и…
Есть! Судья объявил домашнюю базу.
— О, да. – Брэд пихнул Саймона локтем. – Один-ноль, приятель.
— Неплохо. Для такого старика, – радостно заявил Саймон. – А теперь готовься к настоящему унижению.
— Простите. Я принесла немного имбирного эля.
— Таймаут. – Брэд обернулся и улыбнулся Зое снизу вверх. – Спасибо. Вы не будете возражать, если мы сыграем еще иннинг(4)?
— Нет. Конечно, нет. – Она поставила стакан на кофейный столик и задумалась, что же делать дальше. – Я буду на кухне. Нужно приготовить ужин.
Когда он так прямо и просто посмотрел ей в глаза, Зоя услышала – с некоторым ужасом – слова, обрушившиеся с ее собственных уст.
— Можете остаться. Будет просто курица.
— Это было бы здорово.
И он отвернулся, чтобы возобновить игру.
Мысленно Брэд сделал себе пометку: забудь про розы и шампанское. Полезность и практичность – вот ключики к замку этой конкретной леди.
* * *
Пока Зоя стояла посреди своей кухни и спрашивала себя, каким образом она превратит скромную курицу во что-то, достойное более искушенного вкуса, Дана утешала свое самолюбие пиццей на вынос.
Она не собиралась говорить ему. Никогда. Зачем давать этому ничтожеству еще один повод самодовольно ухмыляться ей в лицо?
Правда, он не ухмылялся, признала Дана, заливая проглоченный кусок пиццы холодным пивом. На самом деле он выглядел так, будто ему пустили пулю в лоб.
Джордан не выглядел ни обрадованным, ни польщенным известием о том, что она его любила.
В действительности то, что отразилось на его лице, больше всего напоминало потрясение, а потом сожаление.
Ох, Боже, может, это даже хуже.
Она мрачно посмотрела на пиццу. Книга, выбранная на сегодняшний вечер, лежала открытой, но Дана не прочла ни слова. Нет, с этим просто необходимо разобраться, сказала она сама себе.
Нельзя позволять себе постоянно думать о Джордане. Не только потому, что были другие вещи, требующие внимания, но и просто потому, что это нездорово.
А так как совершенно ясно, что Хоук собирается околачиваться тут следующие несколько недель, и нет никакой возможности избегать его общества, не избегая при этом заодно и Флинна с Брэдом, видеться со своим бывшим ей предстоит довольно регулярно.
А если принять во внимание события прошлого месяца и все, что она узнала за то время, придется принять и то, что Джордану суждено было вернуться. Вернуться и принять участие в поисках ключей.
И, чтоб его черти взяли, он может оказаться полезен. Он неплохо соображает, умеет замечать и запоминать разные мелочи – одно из тех качеств, что сделали Джордана Хоука таким сильным писателем. О, Дана ненавидела признавать это, она надеялась, что ее язык отвалится прежде, чем она произнесет нечто подобное в его присутствии, но талант у него был.
Когда-то он поставил свой талант превыше нее, и это все еще причиняло боль. Но если Джордан может помочь с поисками, она спрячет свою боль. По крайней мере, на какое-то время.
А пнуть его под зад Дана всегда успеет.
Успокоившись, она съела еще кусочек пиццы. Завтра будет новое начало. У нее есть целый день – да что там, целая неделя, даже целый месяц! – чтобы сделать то, что она сочтет нужным. Нет необходимости ставить будильник, одеваться на работу.
Если захочется, можно весь день провести в пижаме, зарыться в свое исследование, наметить план, поискать информацию в сети.
Можно связаться с Зоей и Мэлори и назначить еще одно генеральное совещание. У них неплохо получается работать втроем.
Возможно, стоит начать отделку магазина. Физический труд может подстегнуть мыслительные процессы.
Первый ключ был спрятан, если можно так сказать, в здании, купленном в равных долях ею, Зоей и Мэлори. Конечно, Мэлори пришлось нарисовать ключ, прежде чем вытащить из картины.
Возможно, второй ключ или, на худой конец, какая-нибудь ниточка, ведущая к нему, находится там же.
В любом случае, это уже план. Что-то твердое, во что можно вонзить зубы.
Дана отодвинула пиццу в сторону, взяла телефон и набрала Мэлори. Они договорились встретиться завтра и весь день посвятить покрасочным работам, после чего Дана набрала номер Зои.
— Привет, это Дана. Я только что болтала по телефону с Мэл. Мы собираемся начать великое преобразование «Каприза». Встречаемся завтра, в девять утра. Мэлори хотела в восемь, но я ни за какие коврижки не встану в такую рань, если от этого не зависит моя зарплата.
— В девять в самый раз, Дана, – согласилась Зоя, после чего опустила голос до свистящего шепота и добавила: – Брэдли здесь.
— О. Ну ладно, тогда иди. Увидим…
— Нет, нет. Что мне с ним делать?
— Ну, ничего себе, Зоя, я откуда знаю? А что ты хочешь с ним делать?
— Ничего. – Голос в трубке чуть повысился, прежде чем снова опустится. – Я не знаю, как это произошло. Он в гостиной, играет в виртуальный бейсбол с Саймоном, в костюме.
— Саймон в костюме? – Дана ткнула языком в щеку. – Боже, сколько формальностей у тебя дома.
— Перестань, – попросила Зоя, но не смогла сдержать смешок. – Он в костюме. Брэдли. Он пришел со стремянкой, и прежде чем я…
— С чем? Для чего? Прочистить твой слив? Это был не эвфемизм, если что. Но если подумать, получилось в тему.
— Он отдал ее – стремянку – мне, то есть нам, – быстро поправилась она. – Для нашего ремонта. Подумал, что нам пригодится.
— Как мило с его стороны. Он вообще милый парень.
— Да не в том дело! Что мне делать с курицей?
— Брэд принес тебе курицу?
— Нет. – Дана услышала беспомощный приглушенный смех в трубке. – Зачем кому-то приносить мне курицу?
— Вот и я удивляюсь.
— У меня есть размороженные куриные грудки, для ужина. Что мне теперь с ними делать?
— Я бы попробовала их приготовить. Господи, Зоя, расслабься. Это всего лишь Брэд. Сунь курицу на противень, сваргань немного риса или картофеля, что угодно, добавь щепотку зелени и брось на тарелку. Он не привередливый.
— Не говори мне, что он не привередливый. – Зоя вернулась к шипящему голосу. – Мы не делаем кордон блю в этом доме. Я даже не уверена, что значит «кордон блю». Да у него на руке Одемар Пиге(5). Ты думаешь, я не знаю, что такое Одемар Пиге?
Нет, ну это просто очаровательно, в самом деле, решила Дана, осознав, что ее старый друг Брэд превратил такую здравомыслящую женщину, как Зоя, в помешанную истеричку.
— Ну все, сдаюсь. Что такое Одемар Пиге, и насколько это сексуально?
— Это часы. Часы, которые стоят больше, чем мой дом. Или около того. Ладно, не бери в голову. – Послышался долгий, долгий вздох. – Я с ума себя свожу, и это просто глупо.
— С этим не поспоришь.
— Увидимся завтра.
Покачав головой, Дана повесила трубку. Теперь у нее появилась еще одна причина ждать утра. Ей не терпелось услышать, как же все-таки Зоя и Брэд справились с курицей.
Но прямо сейчас необходимо отвлечься. Самое время для новой книги и долгой, горячей, расслабляющей ванны.
__________________________________________________________
(1) Э́рик Па́трик Клэ́птон (Eric Patrick Clapton) — британский рок-музыкант (композитор, гитарист, вокалист), стал одним из самых уважаемых и влиятельных музыкальных деятелей в эру рока.
(2) Хэтчбек (англ. hatchback от hatch – люк и back – сзади) – название кузова легкового автомобиля с одним или двумя рядами сидений, с тремя или пятью дверьми, одна из которых расположена сзади. От универсала отличается меньшим объемом багажника, а от минивэна – меньшей высотой.
(3) Страйк (англ. Strike) – ошибка отбивающего, когда он не отбивает мяч или отбивает его за пределы поля.
(4) Иннинг (англ. Inning) – отрезок времени в бейсболе, за который обе команды сыграют как на стороне нападения, так и на стороне защиты. Вся игра состоит из девяти иннингов.
(5) Одемар Пиге (Audemars Piguet) – марка дорогих швейцарских часов.
очаровашка:
Вот даже и не знаю какая пара мне больше нравится!!!!!!!!
AprilJuly ,GeeJay спасибо за великолепный перевод!!!!!!!!!!!!
djulindra:
AprilJuly писал(а):
Теперь у нее появилась еще одна причина ждать утра. Ей не терпелось услышать, как же все-таки Зоя и Брэд справились с курицей.
О-да мы тоже жаждем услышать (прочитать, что там с курицей) *потирая ручки в предвкушении
Женя, Юля спасибо за продолжение! Чем дальше тем интереснее..
