Викинги. Властители морей

Ингрид сама не знала, почему из уст её то и дело вырывались дерзкие шутки. Не знала она и того, как скоро Рагнар проучит её за них. И не знала, пойдёт ли он следом. Впрочем хотелось ли ей этого? И да, и нет. Да, потому что ей было необходимо понять, что кроется за его словами и столь внезапно вспыхнувшим интересом. И нет, потому что её пугало то, что могло за этим последовать. Он говорил о женитьбе, которая означала конец для её прошлой жизни, и ей оставалось только спрашивать саму себя, что же ответят её братья, если намерения Рагнара серьёзны? Ведь сначала он должен был поговорить с ними, если всё это не шутки.

Прикосновения горячих мужских пальцев к ладони обожгло, заставило мысли метаться с одной на другую. Вновь казалось, что каждый из присутствующих смотрит на них с Рагнаром, хотя это было не так: каждый был занят своими делами, оттого их разговор и то, что Рагнар пил из чаши, поднесённой Ингрид, казались уместными и даже обыденными.

Рука, держащая чашу, задрожала, и остатки вина не пролились на пол только потому, что ладонь Ингрид всё ещё удерживалась в крепких пальцах Рагнара. То, что он делал с ней, его шёпот и почти невинные прикосновения рождали внутри девушки целый хоровод противоречивых ощущений.
- Я ещё ничего не начинала делать с твоей мужественностью, Рагнар Несносный, - чуть повернув голову, шёпотом ответила Ингрид. - Боишься, что начну? Или предвкушаешь?
_________________

Приготовив пиво, Ульрика с Астрид поправили свои наряды и пошли в зал, где уже собирались гости. Когда они сели, девушка решила оставить рядышком место для Мэвы, но не прошло и нескольких минут, как рядом раздался знакомый голос.

Ульрика подняла на мужчину глаза на секунду потеряв дар речи.

Его взгляд вызывал румянец на щеках девушки, на мгновение она опустила ресницы вниз, но потом посмотрела ему прямо в глаза. После его слов желание говорить, что она просто ждет сестру отпало. Пусть думает, что хочет! Никогда бы она не стала проявлять интерес к другому, если бы у нее уже был суженый.
- И как же ты думаешь им наслаждаться, Неуязвимый?- ее глаза пылали от возмущения, но где-то в глубине души ей польстило, то что он сказал.- Наверное, я должна весь вечер молчать , да кубки с вином поносить? Как правильная жена?
_________________

- У правильной жены обязанности другие, моя красавица, и наслаждение другое, - расхохотался Торвальд. Гордячка. И норовиста. Но как же хороша, когда сверкает глазами. А в любви она будет так же горяча, как в гневе? Представил себе девушку, разметавшуюся на его ложе, с затуманенным от страсти взором, и едва удержался от того, чтобы тут же не вытащить её из-за стола и унести к себе. За последние годы он столько не думал о возможной женитьбе, сколько за последний день, после того, как увидел Ульрику на берегу. И идея эта увлекала его всё сильнее и сильнее.

- Да, совсем другое, - повторил он внезапно охрипшим голосом и отложив нож, которым резал мясо, протянул руку, накрыв ладонью руку девушки. Перевернул, удерживая, погладил большим пальцем нежную кожу, наблюдая, как розовая волна заливает её лицо. Жар, воспламенивший его тело, стал нестерпимым. - Но от кубка с вином их твоих рук я тоже не откажусь. Для начала.
_________________

Хельга стояла в стороне наблюдая то за Волкири, то переводя взгляд на мужа, и задавала вопрос. Почему? Почему сейчас? Все года Харальд возвращался домой живой и невредимый. Мелкие и не большие раны были не в счет, в сравнении с тем, что видела Хельга сейчас. Смотрела и не переставала задавать вопрос - почему? Ответ, был не приятен, но очевиден. Из за нее.
Обхватив себя руками, Хельга прислонилась плечом к двери. Волкири заканчивала свое лечение и собирала оставшиеся травы в мешок, тихо отдавая распоряжения новой рабыне.
Коротко кивнув головой соглашаясь, Хельга встретилась с осуждающим, тяжелым взглядом Волкири. Хельга ждала, что она ей что то скажет, но та промолчала. Отвернувшись, тихо вышла из комнаты.
Слова Гвендолин только подтвердили ее догадку. Она, и только она виновата в том, что Харальд, Харальд по прозвищу Гордый, сейчас лежит и борется за свою жизнь. Она, и только она стала причиной всего. Ее порочная любовь. Ее слабость и не возможность справиться с собой. Ее не умение или не желание оценить и принять то, что было ей дано. Она не смогла оценить этот шанс, и стать счастливой. По настоящему счастливой. Вместо этого, сделав несчастными четырех человек.
Постояв еще немного Хельга пошла к детям. Она вернется, чуть позже. Но обязательно вернется.
Покормив детей, Хельга отправила Урсулу к сестре.
- Мам, что ты нам сегодня расскажешь?
У них с детьми, было словно традиция. Каждый вечер она придумывала им нечто, под что они засыпали. Хельга придумывала из ничего. То, что видела днем. Что то смешное или интересное.Добавляла что от себя, и выходило нечто. Детям нравилось, и каждый вечер они ждали нового и нового, иногда прося повторить наиболее понравившееся.
Сегодня, она им не могла рассказать ничего. Обиженно побурчав, они постепенно заснули, а Хельга вернулась к Харальду.

- Идите спать. Комната в самом конце коридора. Там живет рабыня, для вас то же все приготовлено. Идите.
Когда рабыни ушли, Хельга осталась сама. Харальд спал тяжело дыша, его тело боролось с жаром. Поставив рядом с кроватью чашу с водой, Хельга присела рядом с ним, намачивая ткань и обтирая. Лицо, плечи, грудь. Снова отжимая ткань и прикасаясь к лицу.
Тонкая струйка стекла по его щеке устремляясь к губам, и тут же была слизана. Хельга все поняла, тут же смочив губы оставшимся отваром.
Ночь, самое странное время. Время любви и рождения. Время смерти и борьбы за жизнь. Почему все самое странное, страшное и прекрасное происходит именно ночью?
Хельге сидела рядом с Харальдом, не потому что было нужно. Она могла оставить и рабыню, а сама спокойно пойти спать. Нет, она сидела не из за слов Гвендолин. Здесь она находилась по своей собственной причине. Если она была причиной того, что он мог лишиться жизни, значит она, и только она должна, обязана ее ему вернуть. Вернуть ради детей. Вернуть ради него самого.
А потом, она уйдет. Куда? Она сама пока не знала. Но была точно уверена, что и в кругу своей родни она уже будет чужой. Куда бы она не пошла, везде и всюду она будет чужой.
Хельга просидела рядом всю ночь. Спать ей не хотелось, и была масса времени подумать. Снова и снова. Но уже рядом с мужем. Да, бывшим, но мужем, с которым она прожила не один год.
И когда за окном появились первые признаки рассвета, она ушла. Жар был, но на много меньше чем ночью и Харальд уже спал спокойно.
Последний раз, осторожно, едва касаясь, она провела по его щеке. Тихо встала с кровати и направилась на кухню. Где во всю уже командовала Кая.
_________________

Что может быть лучше хорошей драки?

- Давай, проучи его, Сиг, - подначил Бьёрн, нисколько не сомневаясь в превосходстве родича.

- Желаю, - широкая ладонь легла на бедро Гвен, скользнула по попке и недвусмысленно задержалась на ней, - но сначала выпить!

Лёгким шлепком задал невесте направление.

Он решил прихватить с собой рог медовухи и выйти посмотреть как эти двое будут мутузить друг друга. Но не успела Гвен вернуться с рогом для него, как вернулся и Сигвальд.
Обхватив руку Гвен с рогом для него, Бьёрн притянул её ближе и усадил к себе на колено. Свободной рукой обнял за талию и, удерживая, по-хозяйски прихватил за бедро.

- Что-то вы быстро, - разочаровано отметил Бьёрн, обращаясь к брату, - решили дождаться хольмганг?

Накрыл ладонью руку невесты, всё ещё державшую рог с медовухой, и сделал большой глоток.

- Хочешь? - спросил он Гвен, указывая глазами на рог в их руках, - Или любишь послаще?
_________________

Хакон только усмехнулся:
- Женщина, я не торгаш, чтоб место продавать. А что понравится - сам возьму.

Сидящий рядом воин подавился пивом аль медовухой, и Хакон решил ему помочь, пару раз огрев ладонью по спине. Воин, видимо непривыкший к помощи, умудрился разлить свой напиток на соседа. Тот тоже решил не оставаться в долгу, вылив свой рог на всё ещё кашлявшего, а заодно облив Хакона. Такого Рыжий, конечно, снести не мог и впечатал кулак ему в ухо, опрокинув воина на землю. Какой же пир без мордобоя? Так же посчитали и другие, без вопросов присоединяясь к потасовке.

Решив, что эти дуболомы могут справится из без него, Хакон, пользуясь неразберихой, схватил за руку девушку, что никак не хотела запомнить его имя, и довольно быстро вывел её на улицу. Отпихнув с дороги пару спешащих к драке викингов, Рыжий обогнул дом, чтобы на торчать на глазах у всех.
- Так значит, тебе снадобье для памяти у Гвен выпросить надобно или есть у меня ещё верное средство.
Притянув девушку себе, он нетерпеливо накрыл её губы. Кровь и хмель стучали в висках, заставляя забыть, что перед Хаконом сейчас не дворовая девка, что только рада ублажить хозяина, его руки то зарывались в волосы, то ещё ближе подтягивали женственное тело к себе. Хакон чувствовал, как распаляется всё сильнее, на секунду оторвавшись от губ девушки он огляделся по сторонам, прикидывая, куда лучше её отвести, но перехватив взгляд её глаз. Чертыхнулся и отступил. Девушка была дочерью Смелого, а значит он не мог утащить её на шкуры, пользуясь хмелем, что сегодня лился на пиру и царил в голове. В конце концов кругом достаточно рабынь, Хакон снова чертыхнулся и, взяв девушку за локоть, повёл её обратно.
_________________

Пир уже начался, когда Ингвар, покончив со своими делами, вошёл в зал, где проходило празднование. Веселье было в самом разгаре, кто-то налегал на еду, кто-то - на вино, горячившее кровь и провоцирующее драки. Одна из них как раз происходила сейчас в стороне. Краем глаза наблюдая за ней - мало ли случится увидеть что-то интересное -мужчина поздоровался с присутствующими и занял одно из свободных мест. К нему тут же подбежала служанка с вином и он поблагодарил её, принимая кубок и делая глоток.
- Что нынче нового происходит в ваших краях? - спросил он у соседа и с удивлением выслушал не рассказы о великих боях, а удивительную историю о том, как Ингрид спасала Астрид из ямы.
- Очень занимательный случай, - кивнул скальд, дослушав. - Я сложу о смелой Ингрид песнь, чтобы все узнали, какие отважные женщины рождаются в вашем роду!
_________________

- Раннвейг? - Мэва задержала шаг и растерянно моргнула, - Я назвала её имя? Ой... Извини, оговорилась. Не о том, видимо, думаю.
Это, видимо, происшествие с Клеппом выбило её из равновесия, раз она так путается. Надо же было, вот так выйти и стоять! По мнению Мэвы, Клепп и так не отличался отсутствием наглости, но сегодня переплюнул сам себя. Ей уже приходило в голову, что Большой так проявляет интерес к ней, и, кхм, показывает себя, но от того, как он это делал, она чаще немела и не знала, как среагировать, и выходило, как выходило.

Бьёрн шёл рядом и, чтобы и он не задумался о причинах её рассеянности, Мэва перевела разговор на хозяйство: сколько сена уже насушили и как продвигается уборка урожая; какова по приметам ожидается зима и что ещё им нужно купить из тех запасов, которые они не в состоянии произвести сами.

В доме Рыжего Мэва споро разложила ароматные ветви и присоединилась к женщинам, собирающим на столы всевозможную снедь, и только потом присела за стол, рядом с Сигвальдом, и почти не удивилась, когда напротив оказался Клепп. Да и чему удивляться, если его сёстры сидят там же? То есть, уже одна, мысленно поправилась Мэва, наблюдая за незапланированным перемещением Астрид.

Мэва, уже отпившая немного пива и повеселевшая и от хмеля, и от общей атмосферы, засмеялась, прикрываясь ладошкой. Геда и Рагнар, ну, Сигвальд!

Каким-то образом шутки перешли в нарождающуюся ссору, и Мэва немного беспокойным взглядом проводила Сигвальда с Рагнаром. И чего им неймётся, удивлялась она. Только что из похода, там не наборолись?
Особого повода беспокоиться мужчины не дали и вернулись весёлые, и Мэва пододвинула Сигвальду тарелку.
- Ешь, брат, - попросила она, - Не дай пропасть этому мясу, специально приготовленному для вас.


Ну вот, он опять. Мэва начала подозревать, что он делает это специально, чтобы... Чтобы что - это она сходу придумать не смогла, но это же не повод отказываться от такого предположения?
Подмигнуть в ответ было бы слишком дерзко с её стороны, поэтому она просто сделала то, что, очевидно, раззадоривало Клеппа ещё больше - то есть ничего особенного: посмотрела в ответ, не мигая, и обратила внимание на свою тарелку.
_________________

Демократичный викинг - это скандинавский миф.

Прежде, чем я успеваю возразить ему или выдернуть руку, Рыжий уже тащит меня за собой куда-то. Не настолько же ты пьян, воин, чтобы...Настолько.
Рука ложится на затылок, горячие пальцы вплетаются в волосы. Я успеваю перехватить рукоять ножа на поясе, он всегда со мной, когда волка нет рядом. Но когда его губы горячо и жадно касаются моих...он пахнет хмелем и сам хмельной. Вжимает в себя ближе, как бы крепко я ни впивалась пальцами в плечо, еще пытаясь оттолкнуть. И голова кружится, оставляя только марево солнца. Всего мгновение сгорать в его руках.
Чтобы мигом позже смотреть ему в глаза гневно и холодно, как ты смеешь забывать? Как смеешь так поступать со мной? Позорить мою семью! За что? Никто не касался меня так! Никто никогда не осмелился бы!


Отнимаю у него руку, сделав пару шагов прочь, хоть немного свободы от него, его горячих пальцев и того хмеля, который он делит со мной на двоих.
- Как ты...
Рыжий только резко подходит ближе, подталкивая к стене, не оставляя ни места, ни выбора. Рядом кричит кто-то в пьяной драке. Если в первый раз моя рука только легла на нож на поясе, сейчас лезвие упирается ему в бок, такой твердый от напрягшихся мышц, что кажется, он весь создан из камня. Но живой ведь, разгоряченный мужчина.
- Думаешь, это меня остановит?
Намеренное движение ближе, лезвие ножа вспарывает его кожу, вонзаясь чуть глубже. Вздрагиваю то ли от того, как он близко, то ли от того что делает.
Его пальцы накрывают мое запястье, он не давит.
Кажется, я слышу как мерно стучит кровь в висках.
- Отпусти меня...Рыжий.
Ты победил, я помню твое имя.
Его усмешка тает в моих волосах, когда я опускаю нож.

Мы возвращаемся в зал, он будто ничего не случилось, я в надежде, что никто не заметит краску на моих разгоряченных щеках. Он к друзьям, меня тут же увлекают в танец - в круговую.
И я этому рада, по крайней мере, так я не встречусь взглядом с братьями.

_____
Все, Ингрид, мы все- таки останемся в истории
Ингвар, может, вы возьмете серебром?))
_________________

- Сиг, я приготовлю тебе примочку от синяков, берегись кулаков моего брата! - подначила распетушившихся парней Гвендолин, провожая их взглядом

Когда почувствовала неожиданную и ещё больше смутившую её ласку. Ощущения были такими новыми, что у неё кольнуло грудь.
- Нечего руки до свадьбы распускать, - она шутливо оттолкнула нахалку- ладонь и, получив шлепок, поспешила к чану. Надеясь остудить щёки, хотя в жару комнаты и от крепкого пива можно было не переживать, что кто-то обратит на неё внимание.

Возле чанов Гвендолин большой чаркой зачерпнула густого, пенного напитка и осторожно налила в большой рог горькой.

Держа его обеими руками она вернулась к столу, не совсем понимая, что чувствует, даже не пытаясь сейчас разобраться в них. Она просто привыкала к тому, что теперь Бьёрн будет рядом... пусть не всегда, но вот он теперь есть в её жизни. Что с того, что мужчины всё решили между собой, и не понимая, что отец Хакона мог бабке сказать, что теперь ей готовили приданое... Старая Волкири ведь ясно дала ей понять, что против. Гвендолин с детства знала кому будет служить всю свою жизнь. Что же произошло, какие руны раскинула судьба, что ей даровали шанс исполнить мечту. Мечту о детях...

Она подошла к столу и, стараясь не расплескать до краёв наполненный рог, протянула его Бьёрну и внезапно оказалась у него на колене.

Руки её были заняты, и никак не высвободиться. Ох, и хитёр же этот сын Локи.

Гвендолин чуть сползла с его колена,чтобы ногами достать пола, но сидеть меж его ног!!!! Фрейя! помоги!
Бьёрн пил прямо с её рук и она зачаровано смотрела, как его губы обхватили край рога, как медовый напиток потёк в его горло. Ей не отвести было глаз, когда небольшая струйка потекла немного мимо...

Подняв на него глаза, Гвендолин кивнула, облизав внезапно пересохшие губы и ощущая под попой мощные мышцы его ноги.
- Где ты набрался своих хитростей, Безбородый? - Она старалась не поддаваться его магии и коснулась губами края рога с другой стороны. Ей нравился этот горький напиток с терпким запахом хмеля и особой травы, которую она по своему рецепту добавляла в чан, когда готовила медовуху.
- Скажи, тебе нравится моя медовуха? - Она глотнула напиток и мало того, что щёки её раскраснелись, теперь жар был и внутри.
_________________

Не расслышала девка слов, что я говорил, но поняла, что пить хочу. Дала отвар горький, а мне воды хотелось студёной или браги домашней.
Хорошо заботилась она обо мне, хоть и прятала глаза, наверняка полные горечи и безысходности как у всех рабов. Тяжело, наверное, ухаживать за убийцей своих родных и близких, но она ничем не выдала своих мыслей, разве что смутилась, обтирая меня. Молодая совсем. Лицо светлое, взгляд открытый - видно, что нет зла на уме и в сердце. Разглядывать и наблюдать за ней было сейчас единственным доступным мне занятием и я остался доволен тем, что увидел. Оставлю у себя, решил я. Она сможет позаботиться о необходимом для меня, Барга и Эрна, пока я снова не женюсь. Еду готовить, рубахи латать, да мало ли работы в доме и хозяйстве - хорошая рабыня не будет лишней.
Закончив, она вернулась в свой тёмный угол и я снова закрыл глаза.

Дома и стены лечат. Сколько времени мы были в пути из набега я не знаю. Может две недели, а может и того больше, и хоть всё чаще в пути сознание возвращалось ко мне, боль уходить не желала. Всё изменилось сейчас, за какие-то считанные часы. Была ли эта родная земля и близость родных или дар врачевания волкири, но боль почти оставила меня, оставив после себя усталость и опустошение.

И снова кто-то обтирал меня. На этот раз прикосновения были знакомыми, так же как и запах сидящей рядом женщины. Её я мог узнать даже не открывая глаз - Хельга. Женщина, на которой я женился четырнадцать лет назад, которой доверил дом и воспитание своих детей, любил и почитал, как должно мужу.
Женщина, что таит в себе грех, отвратительнее которого трудно придумать. Я был слеп столько лет. Не видел, а может не хотел видеть. Доверил ей самое ценное, что у меня было, а она испачкала, растоптала и унизила.
Я должен её ненавидеть, но я ненавижу себя. Ненавижу радость от того, что она сидит рядом и ухаживает за моими ранами. Ненавижу себя за то, что хочу удержать её рядом. Ненавижу себя, не сумевшего за все эти годы вытеснить из её нутра и помыслов грех.
То чувство, короткую вспышку которого я испытал, когда она объявила что разводится со мной, снова вспыхнуло во мне. Ненависть. В тот момент я хотел убить её. Но очень скоро понял, что ненавижу не её, а себя. И что даже убив её, не смогу избавиться от этого чувства. Всё-таки жаль, что я не умер в этом бою.
_________________

Перед праздником настроение у всех веселое и работа спорится быстро. Еще бы! Братья, мужи и отцы возвратились с удачного похода, и тревога, сковывающая женщин последние недели обратилась счастьем, переполнявшим сердца. Буквально на глазах все приукрасилось, отчистилось и стали столы полные яств, приготовленных сегодня и заранее. Бочонки с пивом и медом, сваренные нами и привезенные от соседей горой заполнили кладовую. Все это будет выпито до дна, во славу воинов и Одина.

Вскоре мужчины отпарились в бане и зал наполнился праздничным шумом. Раннвейг поднесла отцу первый рог с медом, но прежде чем сесть на отведенное ей место пришлось научить новых рабынь что они должны делать и как правильно прислуживать. О том что помимо подачи рогов с медом от них мужчины могут потребовать, нет - взять, что-то еще, Раннвейг умолчала. Сами скоро все поймут. И словно в подтверждение ее мыслей одну девчонку тут же грубовато утащил один из родичей, не обращая внимание на сопротивление. Такова их судьба.

Во время веселья Раннвейг периодически отвлекали какие-то заботы. Не то чтобы это было необходимо, но девушке было спокойнее время от времени проверять все ли хорошо, все ли в достатке. Возвращаясь в зал она с улыбкой посмотрела на Гвен с Бьорном Безбородым. Родственница улыбалась и смущалась. У ни будет хороший брак, порадовалась за Гвенн Раннвейг и стала рассматривать остальных.

Вот еще соседские девушки сидели с братьями своих подруг. По их виду можно было сказать что не одна свадьба состоится нынешним летом. Раннвейг вспомнила намеки Хакона на ее замужество, но не было никого кто тревожил бы ее сердце и девушка с опасением гадала, не задумал ли чего Хакон.
Отыскав среди пирующих брата девушка неодобрительно покачала головой. Он был не исправим. Перед пиршеством она выкроила время и настояла на том чтобы осмотреть его ранения, на это он согласился, но от перевязки и штопанья отказался. Сказал что все почти зажило. Да хранит его такого беспечного Фригг.

Зато плащ ему вроде понравился. Приятное воспоминание вернуло Раннвейг благодушное состояние и она уже с теплотой посмотрела на красавца брата. Он вновь был в компании Астрид из рода щита. Раннвейг чуть подняла брови, вспоминая что замечала их на берегу, и в зале раньше... и все поняла. Кажется и ее брат определился с невестой. Скоро он приведет в дом новую хозяйку. Так заведено, жена брата станет ключницей. Раннвейг как ни старалась не могла с должной покорностью радоваться этой мысли. Вполне возможно они хорошо сживаться с женой брата, но... Вот поэтому нормальные девушки в твоем возрасте и сами выходят замуж, - обрубила она неправильные мысли.
Может поэтому Хакон намекал на ее выданье? Хотел чтобы она ушла хозяйничать в новый дом?



Отвлекшись от Хакона девушка решила продолжить веселиться и села к столу. Но рот ест, а глаза смотрят, и она по привычке проходила взглядом вдоль столов, узнавая соседских мужей и девушек, собравшихся на праздник. Пока не встретила незнакомое лицо. Вначале она просто присмотрелась, осознав что этот человек не виденный ею ранее. а потом вдруг узнала его. Это незнакомец виденный ею утром! Тогда он был в капюшоне, и она не слишком хорошо успела рассмотреть его, но была уверена что это он. Она опять было совсем забыла с этой подготовкой про чужака. Кто он? Но раз брат привечает его в своем доме, то видимо все в порядке и он не нес зла. Но любопытство не давало Раннвейг спокойно есть.

- Ты не знаешь кто это? Вот там, через два места от Клеппа, брата Астрид, - спросила она сидевшую рядом девушку.
- Так это же скальд! Он пришел еще днем, но я не знаю как его зовут. - вспомнила девушка.

Скальд? Раннвейг вспомнила что утром готова была на него наброситься с мотыгой, и кажется он это заметил. Как было не заметить?
Что же он может сочинить о ней? Девушка представила как о ней ходит быль, что она на гостей бросается с мотыгой. Известно что стихи всегда приукрашивали, порой иронически...
С такой славой не ждать ей хорошего мужа, ужаснулась она.
Но, он же не знает моего имени, - нашлась вдруг девушка. И лучше бы и не узнал. Кажется это место было пусто в начале вечера, и может он не видел как я исполняла обязанности хозяйки. Наклонив голову пониже, чтобы не быть узнанной, девушка принялась за еду. Какое вкусное мясо!
_________________

Поговорив с Каей, Хельга пошла к детям, по пути направляя Брунхильду к Харальду.
- Будь там.
Малыши еще спали, и Хельга присев рядом с их кроватью не на долго задремала. Как ей не казалось что она не хотела спать, усталость и постоянное переживание взяли свое.
Разбудила ее тихая возня детей, которые, о чем то тихо переговариваясь, уже одетые, изредка на нее поглядывали и куда то собирались
- Что за тайны в нашем доме?
Голоса резко стихли, а Барг, словно беря вину на себя и заслоняя младших вышел вперед
- Мы хотели пойти к отцу.
- И?
- Мы думали нельзя, - уже тише, с поникшими плечами.
Да, она их понимала.
- И поэтому хотели пробраться сами,- ответное молчание было ей ответом,- ну что же, думаю, что на не долго, мы сможем к нему сходить.
Даже если Харальд не пришел в себя, дети должны его увидеть. Пусть не на долго, но должны. Знать, что отец жив и все с ним будет хорошо. Да, так им будет на много спокойней.
По облегчению, промелькнувшему на их лицах, Хельга поняла, что приняла верное решение.
Так, маленькой компанией они и подошли к комнате, где спал Харальд. Приложив палец к губам, призывая детей вести себя потише, они вошли в комнату.
Брунхильда была уже на месте, и Хельга посмотрела на нее, взглядом спрашивая о состоянии Харальда.
_________________

Её запах опутывал, уносил в мир сладостных мечтаний, где есть только он и она, горячий шёпот и слияние тел, а дерзкие, зазывающие слова лишь усиливали желание, но сквозь дурман билась ревность – Она со всеми незнакомыми мужчинами так разговаривает? Не от того ли Сигвальд позволяет себе перемигивания? Рагнар почувствовал, как злость обуревает его, смешиваясь с жаждой обладания. Он был зол на себя, что отнял у них столько времени, не нашёл Ингрид раньше, злился на тех мужчин, что смотрели на неё, желали её, негодовал от осознания того, что его женщина могла думать о ком-то другом. Он прекратит это вскоре. Норны, стоя у их колыбелей, связали их судьбы, и пора было следовать их воле. Он отставил в сторону кубок с вином, но руки девушки не отпустил. Медленно он поднёс прохладные пальцы к губам и прошёлся по ним лаской, после положив раскрытую ладонь себе на грудь. Потом приподнял уголок губ в усмешке, вспоминая, какое прозвище она дала ему, оставляя Ингрид гадать, о чём он думает, и склонился к её уху. Она была вся будто соткана из огня и нежности – его светлоокая, и он не собирался долго ждать:

- Тебе предоставится такая возможность совсем скоро, моя Ингрид. Я научу тебя многим вещам, которые можно делать с моей… мужественностью. Боишься ли ты? Или тоже предвкушаешь?
_________________

Почувствовав, что на него кто-то смотрит, Ингвар повернулся и встретился глазами с девчонкой, невежливо покинувшей его ранее, а до того чуть не замахивающуюся мотыгой. Кажется, она до сих пор была против его присутствия на празднике. По крайней мере взгляд её не выражал ничего хорошего. Ингвар иронически приподнял бровь и усмехнулся, приветственно поднимая кубок с вином. Нравится ей или нет, а он пока что уходить не собирался. К тому же хозяйка здесь вовсе не она.

Ингвар оглянулся кругом, замечая, что многие из мужчин выглядят уже далеко не так воинственно, как в начале вечера. Вино и присутствие женщин сделали свое дело, расслабив тело и перестроив сознание на гораздо более лирический лад. Кто-то уже вовсю обнимался со славницами, кто-то пока только перемигивался да перешептывался.
Не обращаясь ни к кому конкретно скальд произнес тут же родившиеся стихи:

Викинги не без причин
Не боятся ни черта,
Но и лучших из мужчин
Покоряет красота...


_________________