Одинокая странница:
Таня, спасибо большое за пояснения! Многое встало на свои месте.
Я, конечно, расстроюсь, если не узнаю ответ на какой-нибудь вопрос, но с удовольствием буду ждать раскрытие интриг по ходу сюжета)
Вот снова, очередной вопрос так и вертится на языке, но все, завязывают с вопросами, буду ждать ответов в книге.
Просто, не припомню, когда я последний раз, и было ли такое вообще, читала книгу, которая только выкладывается, для меня это вновинку. Обычно я предпочитаю дождаться окончания и прочесть целиком.
А тут закончила Тайны и стала наворачивать круги вокруг Лабиринта, не выдержала и прочла имеющихся 7 глав)
8 глава, точнее её первая часть получилась жёсткой, но лишь с одной стороны, Да, Роуз жаль, но Петра она почти забыла, и после того, как поняла, что он лишил её девственности - не спешила прыгать с окна или вообще что то делать с собой, да и жених ей все-таки не противен был, а тут такое кардинальное действие. Но, многое можно списать на стресс.
Теперь понятно, как Фарух оказался во дворце и как там появился Петр. Да и как Анвер ввязался в отношения с Лоллибон тоже стало ясно. Блин, снова вопрос, неужели Фарух не мог убить Лоллибон, пусть и не с помощью зелья, а иначе? Он же видел, что творится с сыном, разве не каждый Бахриман на его месте, должен был убить объект привязанности? Тем более, что претендент на престол уже есть и, думаю, с удовольствием помилует Фаруха за содеянное преступление...
Ленця, не думаю, что Лоллибон нужен такой муж, да и в невестки такую стерву кому захочется иметь? Хотя, если её сразу после замужества убить... Тогда возможно)
...
taty ana:
Привет, подруги и читатели!
Margot Valois писал(а): Если бы он дал девушке умереть, то на сим роман и завершился бы, но смеем надеяться, что до финала мы еще успеем вдоволь попереживать за полюбившихся героев.
Давай,
Рита, вместе надеяться. Хочу ХЭ, но пока герои находятся в этом жутком лабиринте, мне приходится их сталкивать с серьезными трудностями.
Ленця писал(а):Разве не мог Фарух за все годы колдонуть хорошенько и взять верх над королевой? Что ему мешало?
Одинокая странница писал(а):Блин, снова вопрос, неужели Фарух не мог убить Лоллибон, пусть и не с помощью зелья, а иначе?
Фарух, оставшись с малой частью магии без поддержки собратьев, чувствовал себя неуверенно, ущербно. Ему пришлось искать свое место под солнцем, ведь строгая система Сулейха была разрушена, а жить по-другому жрецов не учили. Найдя способ выжить в Тонг-Зитте, даже поднявшись до королевского мага, он ценит, то что получил и боится менять свою жизнь. Его сын Анвер более могущественный маг, и Фарух может только увещевать его. Я думаю, он из тех, кто плывет по течению, и на смелые поступки у них не хватает духу. Видимо, еще не дошел до той точки отчаяния, когда можно идти на врага с вилами.
Одинокая странница писал(а):Петра она почти забыла, и после того, как поняла, что он лишил её девственности - не спешила прыгать с окна или вообще что то делать с собой, да и жених ей все-таки не противен был, а тут такое кардинальное действие. Но, многое можно списать на стресс.
У нее был жар, все казалось таким странным и страшным, что она не выдержала. Случалось ли с вами такое - какая-нибудь проблема не дает заснуть до утра, мучает, а наступает день, и вы понимаете, что она выеденного яйца не стоит. И чего всю ночь маялись?
И еще,
Мариша! Обязательно задавай свои вопросы. Именно так выясняется, что я сама что-то упустила или не объяснила. Так я не прозеваю ляп.
Элен-ка писал(а):ы иногда преподносишь её как информационную справку: сухо, конкретно...
Вот такие замечания и заставляют меня задуматься: Черт! Я опять скатилась до конспекта!
Конечно, мне стоит вернуться и описать побег Фаруха в этой же главе, но здесь и так слишком много боли. Я думаю, что у нас еще будет возможность узнать, как они выжили в лабиринте. Пока моя цель - как можно быстрее излечить Роуз, чтобы читатели чрезмерно не загрузились ее болью.
Элен-ка писал(а):Весьма интересно было узнать о том, как Лилибон пришла к власти, как совращала молодых магов, как Фарух ей помогал. А ты как-то быстренько обо всём рассказала.
Я специально только намекнула о прошлом Лолибон. Еще будут главы, где она сама расскажет, что происходило с ней в Тонг-Зитте. Я думаю всем понятно, что она тоже чужачка и за ее плечами сложная и страшная история.
Вот эта попытка сохранить в тайне прошлое Лолибон очень сильно сдерживает мою откровенность в главах.
Элен-ка писал(а):Более подробно и певуче (понимаешь?
Вот с певучестью у меня трудности. Никак распеться не могу.
Спасибо всем, что замечаете мои ляпы и нелогичности, сама я их часто не вижу, а потом удивляюсь.
Я подумаю над вашими советами и пожеланиями, может придет время что-нибудь переписать.
...
taty ana:
» Глава 8 Часть 2

Фарух в мельчайших подробностях помнил тот день, когда впервые узнал о существовании Петра Пигеона.
Лолибон все больше доверяла старому жрецу и перестала стесняться вовлекать его в свои интриги. Однажды она принесла ему книгу, на которой светилась магическая печать хранилища королевства Эрия, означающая, что доступ людей к ней ограничен. Фарух не стал спрашивать, как запретная книга попала к королеве в руки. Его поразило содержание пергаментных страниц: там подробно описывался ритуал прохождения дороги бахриманов.
- Скажи, Фарух, в каком возрасте вы, жрецы, можете самостоятельно открыть портал?
- Как только научимся говорить, госпожа. Но мало кто из отцов отпустит малолетнее чадо в путь, где оно может легко заблудиться. Поэтому мы предпочитаем как можно позже передавать знания о дороге бахриманов.
- Пятнадцать лет – этого возраста для жреца достаточно?
- Вполне.
- Можно ли научиться вашей магии с помощью книги?
- Нет такой книги, которая правильно описывает открытие портала. Не достаточно прокричать слова «Дорогу идущему бахриману!», важно точно воспроизвести жест рукой, повторить его тысячи раз, и только тогда….
- Значит, книга не поможет? – прервала объяснения жреца Лолибон.
- Даже если бы я постарался сам описать каждое движение с большими подробностями, ничего бы не вышло.
Увидев, что королева недовольно сдвинула брови, Фарух поинтересовался:
- Моя госпожа, объясните мне, чего вы хотите добиться с помощью этой книги и, может быть, я смогу помочь.
Лолибон помолчала, пристально глядя на согнувшегося в раболепном поклоне старика, но потом решилась:
- То, о чем я расскажу, не должна знать ни одна душа, – дождавшись кивка, она продолжила: - Во дворце короля Эрии живет юноша, не подозревающий, что он внук Верховного жреца. Мне нужно, чтобы он исчез, а его приемные родители сошли с ума, разыскивая его по всему свету. Я надеялась, что ему достаточно прочесть книгу и он откроет портал, повторив магический жест Великих бахриманов. Его мальчишеское любопытство должно было погубить его.
- Вы хотите его смерти?
- Мне все равно, где он выйдет из портала, будут ли там смертоносные ловушки или нет. Моя цель – месть его приемным родителям. Ты сам должен ненавидеть их – это Эдуард и Свон Эрийские.
- Убийцы бахриманов… - задумчиво проговорил Фарух. – Но, моя госпожа, зачем терять могущественного мага, коим при правильном обучении станет внук Верховного жреца? Он будет верой и правдой служить своей спасительнице, а я позабочусь, чтобы мальчик освоил полезные для Тонг-Зитта науки. Вы не представляете, каких высот он достигнет! Я и мой сын - ничто против последнего Верховного жреца.
- Но как мне вытащить мальчишку из Эрии?
- Я подумаю. Дайте мне время.
С помощью белка яйца птицы Турух жрец сотворил сложное заклинание. Книга, подброшенная в королевскую библиотеку Северной Лории, ждала своего часа. Как только внук Верховного жреца оказался поблизости, книга потянулась к его спящей магии и упала под ноги подростка. Если бы принц Генрих пробежал мимо, то граф обязательно вернулся бы к книге, не в силах отказаться взять заколдованную вещь в руки.
С этого момента пошел отсчет времени: произнес бы Петр заклинание «Дорогу идущему бахриману» или нет, махнул бы рукой или держал ладони сцепленными, портал все равно открылся бы и втянул в себя юного жреца. С другой стороны портала его ждали Фарух и Анвер, вложившие в заклинание призыва все свои силы. Как только Петра протащило дорогой бахриманов и швырнуло к ним в руки, все трое, измученные магией принуждения, забылись долгим сном.
Фарух ни разу не пожалел, что своим вмешательством сохранил Петру жизнь. Тот, как и ожидалось, стал сильным жрецом, но пользовался магией осторожно, не пестуя в себе ни злости, ни обиды, которые хотела бы пробудить в нем Лолибон. Влияние приемных родителей, растивших мальчика в любви, оказалось сильнее магии бахриманов. Фарух знал, что на Петра можно положиться, он не подведет, выручит в нужный момент, поэтому сильно беспокоился о его судьбе.
Отойдя в сторону от всхлипывающей от боли Роуз, Фарух приблизился к стене и приложил к ней ухо, прислушиваясь к чему-то. Медленно провел по каменной кладке рукой, ощупывая каждую неровность. Вздохнул, покачал головой, прошел вдоль всех четырех стен и застыл у самой дальней.
Прижавшись к ней мокрым от пота лбом, старик тихо заговорил:
- Петр, уходи. Не смей завершать дорогу бахриманов. Здесь ловушка.
Еще постоял, вслушиваясь, и опять прошептал:
- Уходи, прошу тебя. Дай ей умереть. Не делай глупость, сын. Ей немного осталось. За меня и Анвера не беспокойся, мы выпутаемся.
На столе опять застонал Роуз, Фарух оглянулся на нее, его лицо смягчилось.
- Ничего, милая, потерпи. Скоро все закончится.
Роуз то выныривала из небытия, то погружалась в него, но чернота не приносила облегчения. Боль терзала тело и душу. Душу больше. Невозможность объяснить, исправить то, что случилось ночью, мучила, почти убивала.
Не кровь по капле уносила ее жизнь, осознание, что она подвела Петра, сделала ему больно, хотя и не хотела. Роуз словно наяву видела его потухший взгляд, брошенный на нее перед тем, как он исчез в свечении портала. Все случилось так быстро! Она не успела остановить его, закричать, что те ласки, нежность, которые она дарила чужому для нее человеку, предназначались только Петру. Но он об этом никогда не узнает.
Жаль, что она покидает мир, так и не сказав, как сильно его любит. Чем была забита ее голова, когда она могла, но не стала произносить такие важные слова?
Сейчас боль очистила ее мысли от ненужной шелухи, наносного, запутывающего, ложного, открыв единственно правильные чувства.
Откуда-то появилась уверенность, что скажи она Петру тогда, в тронном зале, что любит его, и граф не позволил бы дракону целовать свою женщину. Она не знала как, и под силу ли было Петру скинуть оковы, но он сделал бы невозможное, только услышав о ее неравнодушии к нему.
Но не случилось.
Ее упоение собственными бедами не позволило увидеть важное, дающее ключ к спасению обоих. Зачем бороться за женщину, если она изо дня в день показывает, что ты ей не нужен?
Но, увы, она упустила, проморгала, не поняла, а теперь поздно.
Роуз умирала. Тело становилось все легче и легче, и уже не могло удержать душу. Вот и боль пропала, осталась одна безмерная тоска по несбывшейся любви.
Петр смотрел на женщину, лежащую перед ним, и не мог понять, что заставило его шагнуть в ловушку? Находясь у выхода из портала, еще невидимый никому, он мог развернуться, уйти, перетерпеть, но даже предупреждение Фаруха его не остановило.
Всего лишь пара мгновений, и его измученная душа обрела бы свободу, исчезли бы зависимость, постоянная боль, сомнения...
Он стал бы подвластен только своим устремлениям и желаниям.
Да, он мог.
Но куда деть любовь?
Она называла его Петриком, а он, дурак, злился. Он видел в ее детских глазах обожание, но отмахивался, как от назойливой мухи. Тогда она была слишком маленькой и вызывала лишь братские чувства. А он оказался плохим братом. Сколько раз она приходила к нему на помощь, заступалась, признавала себя виновной в его проделках? Бессчетно. А он дразнил ее и даже наслаждался слезами. Старался показаться плохим, чтобы она отстала, не путалась под ногами.
Он видел ее больные глаза в то далекое утро, еще в королевском дворце Эрии, когда очередная, наспех одевшаяся любовница покидала его комнату. Он лишь посмеялся над ее легко читаемым горем. Он считал себя мужчиной, а она для него так и оставалась малявкой.
Никто не знает, даже Фарух, что через четыре года после попадания в Тонг-Зитт, решившись тайно посетить Эрию, он пришел не к бывшему другу и брату Генриху, а к ней, маленькой принцессе. Он стоял за шторами и с удивлением разглядывал влетевшую в покои девушку, не сразу поняв, что эта красавица и есть Роуз.
Сколько ей было, когда он исчез? Двенадцать? Нескладная, длинные руки и ноги. Большие глаза, пухлые щеки, вздернутый вверх нос. Та, что кружилась по комнате, напевая любовную балладу, казалась сказочным созданием: распущенные волосы, летящие за ней, красивая линия шеи, вьющаяся вокруг стройных ног юбка. Принцесса танцевала, лучась счастьем. Ее умелые движения были плавны и изящны. Поворот, еще поворот, наклон, более низкий, чем того требовал танец, и Петр разглядел ее открывшуюся грудь.
Он хотел немедленно уйти, не в силах смотреть на то совершенство, в которое превратилась малявка. Но как незаметно вызвать портал? Даже не в магической фразе дело. Он научился открывать дорогу бахриманов, не произнося ни слова, и для ритуального жеста не надо было задирать руку, хватало едва заметного соединения пальцев в нужную фигуру. Но куда деть серебристое свечение?
Фарух с Анвером не относились к семейству Верховного жреца, поэтому магия давалась им труднее, запас исчерпывался быстрее. Он, Петр, в первый же год обучения перегнал названного брата в умении пользоваться магией, а через пять лет уже учитель поражался его силе и умению импровизировать, создавать новые магические формулы, о которых старый жрец и не подозревал. Петр мог усыпить человека одним щелчком пальцев, отнять у него воспоминания, влюбить в себя до беспамятства.
Как ни соблазнительно было использовать любовную магию против принцессы, не стал. Да, он усыпил ее, когда похищал, и не сразу вернул возможность двигаться. Знала бы Роуз, почему так долго приходила в себя и не сразу догадалась о лишении девственности, возненавидела бы еще больше.
Ему ничего не стоило сделать так, чтобы, проснувшись, она думала только о нем, ластилась, плавилась от любви в его руках. Он мог. И желал этого. Очень. Но ему хотелось искренних чувств, живого отклика души.
Попадись ей маг, равный ему по силе, сними он насланное наваждение любви, смогла бы Роуз простить его, узнав, какую подлость он совершил? Нет.
Никто не догадывается, каких сил стоило ему сдерживаться, не брать Роуз как женщину, когда они проводили ночи в одной кровати. Поставив себе запрет трогать чужую невесту, готовясь передать ее Руффу, он изнемогал от одной мысли, что отпустит ее.
Да, у него был быстрый способ вернуть ее на родину - провести еще раз дорогой бахриманов. Но что стало бы с ним? Всю жизнь мучиться, сгорать от привязанности к той, что любит другого? Быть зависимым от чужой жены?
Только сила воли, свойственная Верховным жрецам и их потомкам, помогала справляться с зависимостью от Роуз после первого перехода. Он угрожал ей смертью, чтобы оттолкнуть, заставить думать о себе плохо, не проникаться симпатией к похитителю. Он по себе знал, как легко потерять голову в плену и оказаться в постели у человека, которого должен ненавидеть. Лолибон сотворила с ним подобное.
...