ЦАРЬ ОСТРОВОВ

Туман пришел из ниоткуда, опустился на землю, накрыв плотным белым одеялом, и спрятал от людей окружающий мир. Или его от них.
- Я хорошая! Хорошая! - раздался рядом голос светловолосой девицы, Сутулый обернулся на него и перестал слышать то, что она ему говорила, потому что увидел перед собой не Фэйт вовсе, а жену свою любимую, постаревшую сильно и падающую на землю.
- Ты убил его, убил нашего сына. Пока шлялся неизвестно где, его душа покинула тело, а затем и мою вслед за собой поманила. Кончено все. Нет ничего впереди. Только холод и пустота. Только боль, смерть и страх.
Сутулый видел, как она умерла, на его руках превратилась в пепел, который тут же растворился в тумане. Он посмотрел на свои пальцы, а они все в крови были, словно брусничным вареньем, липким и густым покрыты. И тогда зажглись болью шрамы, лицо исказила маска страдания, а из груди вырвался вопль отчаяния. Медведь растерзал его тело, а темные силы забрали жену и сына, оставив умирать в одиночестве. Крик разлетелся по лесу, застрял в тумане, который стер реальные воспоминания и заменил их на ожившие кошмары прошлого. Сутулый схватился за меч и вонзил его в землю под ногами. Лучше бы растерзали его тело дикие звери, лучше бы не знал он горькой правда, а дождался бы своих родных в мире лучшем... Все, что оставалось теперь - дышать глубоко и собираться с силами на шаг последний, решающий.
Туман заскользил между деревьями, растянулся повсеместно, закрыв настоящее. Холодом и сыростью пронизано стало все вокруг и внутри охотника, над мечом склонившегося.
- Прости меня, Маргарита, Прости грешного, не сберег сынку нашего, не сумел и тебя погубил. Нет мне покоя теперь ни в одном из миров. Нет мне прощения...
Вытащил меч из земли охотник и, не видя ничего вокруг, к груди своей приставил...
_________________

Мы вместе и мы сила.

- А если захворает он, кто его вылечит, кто руки наложит? Кто узелок на удачу повяжет да темный сглаз отгонит? Наша сила в другом, мужчина завоевывает и добывает, женщина - сберегает и приумножает. Вместе дополняем друг друга, а ценны тем, что помогаем им быть еще сильнее.
Я любила разговаривать с сестрами и делиться с ними мыслями обо всем на свете.
Всю свою жизнь жили они вместе, и хоть были разные как утро, день и вечер никого ближе друг друга у них не было. И батюшка хоть любил их и защищал, никогда не был близок так духовно, на и с ним девичьим не поделишься. Хорошо, что в этом испытании мы вместе как и всегда.
Я решила спросить у Ищейки может есть возможность найти в лесу наиболее безопасные тропы или места. Хотя вряд ли на это можно надеяться.
Отойдя на пару шагов от сестер вдруг слышу за спиной голоса моих сестер:
- Да что она о себе возомнила?
- Решила, что много знает?
- Думает, что может понравится кому-то? С ее то лицом и фигурой?
- Никогда ее не любила и мечтала, чтобы нас всегда было только двое!
- Они лишняя и ненужная!
- От куда она взялась? Бесполезное отродье ведьмы!
- Жалкая приживалка!

Сестры мои! Как это так, родные? Глазами слез полными смотрю кругом, да вижу как туман по земле стелится густо. Закрывает дорогу впереди, скрывая следы позади.
Страшно мне стало, подошла к Ищейке впереди идущему, ухватилась за руку.
- Что-то не доброе происходит!
_________________

Воин повел себя странно. Словно не видел ее. Фэйт растерянно пыталась вглядеться в его окутанные туманом черты. Мужчина будто в себя ушел: зрачки расширились, ни на что не реагировал. Сначала застыл как изваяние, а потом:




Фэйт чуть не оглохла от его крика, а когда Сутулый достал меч, думала все - зарубит ее и поминай как звали. Неужели девичьи слезы на него так подействовали?!



- Что? Какая Маргарита? Я не Маргарита. Я Фэйт! Вы о чем? Эй. - но он не слышал ее, хоть и смотрел прямо в глаза и обращался именно к ней.
Сбывался сегодняшний кошмар. Духи напали на разум. Затуманили, завладели. Сейчас за душой потянутся.



-Эй! Не смей! Слышишь! - в отчаянии Фэйт за лезвие схватилась, да лишь руки себе порезала до крови. Боль в ладонях адскими иглами отдавала во всем теле, так что Фэйт даже заскулила. - Не надо! Прекратите! - поняв, что ей не справится с могучим воином, она склонилась и что есть сил зубами прикусила его запястье, как раз руки той, что меч держала.

»» 15.03.19 23:58 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Дорогой поговорить с темненькой и разузнать чего полезного не выходило. Людно больно вокруг, глаз и ушей лишних много, потому нечего впустую смущать девицу. Эх, жаль, что светловолосая дева не вышла ночью из своей комнаты. Или все ж прибегала она под покровом ночи на конюшню, но чуткий слух подвел Жужело? Сморило его пойло проклятое, что теперь не узнать правды, лишь гадать как оно там было. Не приводить же ее в смятение перед всеми неловким вопросом.
А девицы и впрямь чудные. Тянутся друг к другу, будто порознь невмоготу. Воин коротко взглянул в их сторону и отвел глаза, сосредоточившись на шагающем впереди Ищейке. Ишь ты, чего удумал, конины ему халявной отведать захотелось! Жужело сам выбирал жеребчика на ярмарке, обучал малехо, чтоб стал добрым помощником в ремесле наемничьем и слушался только хозяина. Жаль с ним расставаться. Собратья своих лошадей тоже поди берегут – спешились.
Жужело посмотрел на Косого. А собственно собратья ли они с вот этим? Ведь по милости Чесало связались они с подозрительным незнакомцем, который ведет их не пойми куда в чащобу. Вдруг пристукнут всех там: Сутулого, Лиса, самого Жужело? Или на засаду гильдии выведут? Ведь было же у Косого это на уме в трактире. Ох было, он подсыпал отраву в настойку, а после, утром, девиц увести хотел, чтобы одному за них получить плату.
Туман меж тем сгущался. Не к добру, ведь день то световой еще не кончился. Но наемник уже не обращал на это внимания. Взор его был обращен к втершемуся в доверие змию. Пригрели они в отряде паразита, не замечали ничего, и вот только теперь снизошло внезапно озарение. Жужело оставил коня, вытащил меч из ножен и направился к Чесало.
- Вычислил я тебя, предатель! – преградив Косому путь, рыкнул он. – Не выйдешь ты, пускудник, живым из этого леса. На кусочки изрублю.
_________________

Вьется меж деревьев тропинка, струится, раздвигая травинки, за собой зовет. Серое облако тумана, мелькнув за деревьями, приближается по земле скользя. Надвигается, пеленой плотной пространство заполняя, гасит звуки как ветерок свечу. Тишина будто уши ватой заложило.
Не по себе стало Лису. Надежнее повод перехватил, да оглянулся в спутников своих сквозь туман вглядываясь, все ли в порядке с девами. Светлая идет, с деревьями не обнимается, хорошо. Черненькая тоже. Скользнул взглядом по прихрамывающий рыжей и, захлебнувшись вдохом, вместо неё другую увидав, замер. Взгляд карий из-под густых ресниц блеснул и губы изогнулись сложившись в знакомую, до боли, улыбку.
Почти смирился Лис с потерей своей. Почти осознал, что никогда не увидит, не ощутит огрубевшими пальцами нежность кожи, не закружит подхватив на руки и не услышит смех колокольчиком звенящий. Не смог уберечь от смерти. Не было его рядом, когда нужен был.
Сердце Лиса, пропустив удар, пустилось, выламывая ребра, в галоп, набатом застучало в барабанные перепонки. Соляным столбом застыл, не замечая как повод, из задрожавших пальцев, выскользнул, до рези в глазах в любимый облик вглядываясь.
- Лети, - хрипло произнес и, сделав шаг навстречу, сжал в объятиях, - ты здесь.
Уткнулся лицом в макушку вдохнул, такой родной, почти забытый, запах. Заскользил по спине ладонями. Умом понимая- не может такого быть, но не мог отстраниться пальцами путаясь в густых шелковистых локонах.
- Прости, - зашептал, - прости. Не успел, не уберег, не смог. Прости.
Сжав девичье лицо в ладонях, наклонился, покрывая поцелуями лоб, глаза, щеки. Ещё, ещё, ещё…
- Виновен и в смерти моей повинен!
Не обнимает в ответ прижимаясь привычно, не целует мягкой лаской окутывая. Голос знакомый роняет слова жестокие и капают они расплавленным оловом на сургучную печать, за которой вина спрятана.
Смотрит Лис в глаза девичьи, но вместо искорок веселья- испуг. Отражается в них телега, сквозь стоянку, Лети везущая. Со скрипом колеса крутятся на камни наезжая. Вздрагивает тело и кажется- жива она.
Истончилась печать, расплавилась. Вырвалась вина на свободу и, расправив крылья, взорвалась болью в солнечном сплетении, разорвала натянутые струнами нервы.
- Не покидай меня, - Лис не слышал свой голос, а если бы услышал не узнал, - надо было бежать вместе. Мы бы укрылись. Смогли. Почему не захотела?!
- Виновен и в смерти моей повинен!
Разжал объятия от себя деву отталкивая. Он всегда знал что жизнь не дает второй шанс но, в самом потаенном уголке души, теплилась искра. Ничего не вернуть- в который раз понял захлебываясь болью и бешенством.
- Почемууууу?!- зарычал раненым зверем,- за чтооооо?!
Черная пелена, упав, отрезала Лиса от действительности. Сжав, так что побелели костяшки, кулаки, в дерево ударил. Ещё. Ещё. Ещё. Алые капли окропив серое тело тумана, текли сквозь него кляксами на мох ложась. Боль свою выплеснуть пытаясь, на месте дерева видел белоглазого не мог остановиться пока силы не иссякли.
- Виновен и в смерти моей повинен!
Руки Лиса безвольно повисли вдоль тела. Медленно повернулся и, наткнулся на взгляд Лети и опустился перед ней на колени. Обхватив, до боли сжал тонкий стан окровавленными руками и прижавшись лбом прошептал:
- Больше не отпущу.
_________________

Туман сгущается, окутывает, душит. И чем дальше, тем дышать труднее и кажется, что вот-вот накроет, сожрет и не подавится. Страх все сильнее, проникает в душу, сжимает сердце холодом. Кажется, будто весь мир обратился в туман и нет ничего кроме него. Ни здесь, ни за пределами леса. Ведет, зовет, толкает в объятия тьмы, сквозь ткань и кожу проникает, изнутри обволакивая. Кости сжимает, кровь холодит, да разум туманит. Хочется сорваться и бежать - прочь из проклятого леса. Но не случается слабое тело, словно заговоренные все вперед идут.
Осматривается дева, молитву шепча бледными губами, как чувствует вдруг, что пальчики сестры разжимаются, руку её выпуская.
- Фэйт? - шепчет поворачиваясь и видит как исчезают сестры в тумане, всего на мгновение.
И появляются снова, но держатся поодаль. Тянет дева руку, чтобы снова пальцы сестры сжать, да только слышит такое, от чего сердце, пропустив удар, замирает.

- Нужно подальше от нее держаться, - шепчет Диана сестрице.
- Такая странная, как только отец раньше её не отослал? - вздыхает, сокрушаясь, Фэйт.
- Ничего, теперь-то избавимся.
- Поскорее бы. Ей самое место в доме удовольствий - вон как на мужчин смотрит.
- Да если бы только на мужчин!
Тихие голоса сестёр бьют сильнее стали, вспарывая кожу и пуская кровь.
- Мне так боязно с ней принимать ванну, смотрит таким жутким взглядом.
- Позор семьи!
- Хорошо, что отец понял, что пора от неё избавляться.
- Плесень на имени родовом. Пожрет и не подавится.

Слышать не могла больше дева слова жестокие из уст сестер звучащие, бросилась было к ним, чтоб встряхнуть и спросить - за что они так с ней? Что сделала она такого, чтобы заслужить такое отношение? Да разве же виновата она, что дар имет странный, да на мужчин так действует, что исполняют они просьбы её, да капризы? Ни делом ведь, но словом не дала повода такое говорить о себе. Да опасалась сама себя порою, но ведь сами сестры успокаивали, да поддерживали. Неужели игрой все было и за спиной смеялись? Неужели отец и правда отослал с глаз долой, чтобы сгинула? Никому не нужна.

Преградил дорогу наёмник. Неужели конец? Сжалась дева, испуганно глядя.

Отшатнулась дева, да не пустил Лис, фамильярно в объятиях крепких зажав.
- Пусти! Пусти! - пытаясь вырваться, отталкивает наемника, да только тот не реагирует, прижимает сильнее.
Да целует, лицо обжигая. И голоса сестре снова звучат в голове "ей место в доме удовольствий!"
- Прекрати! - яростно отталкивает, пытаясь высвободиться, - не та я о ком ты говоришь! Очнись, воин!
Да не слышит тот, беснуется, воет, словно зверь дикий. И страшно деве, взгляд Лиса недоброе сулит, вот кулаки сжимает он и кажется будто обрушатся они на неё сейчас, исполняя волю батюшки - стирая позор семьи с лица света белого. Неужели так и сгинет тут, в проклятом лесу? Обглодают косточки звери страшные, да птицы хищные. И ничего не останется.
Но не ударил наёмник, не коснулся больше, стал дерево бить, руки до крови сдирая. И ревет хрипло, и стон этот, боли исполненный, душу рвет на части.
Бежать бы сейчас подальше, чтобы не стать жертвой заговора, да пошевелиться не может - заворожена ужасом.
И шаг делает, скованная страхом, ближе к наёмнику, касается плеча его пальцами.
- Что ж ты убиваешься так? Полноте! Хватит, хватит биться, успокойся, - голос делается мягче, хоть страх все еще окутывает, сжимая горло.
Да не может не помочь. Может, если поможет, так и её спасет?
Наёмник замирает, обессилев, да видно все еще одурманен. Обнимает на коленях стоя, отпускать не желает. Словно дева самое важное что есть в жизни его.
Смотрит Илития на воина, у ног её на коленях стоящего, и хочется, чтобы и её любил так кто-то, как этот человек ту женщину, которую сейчас в ней видит. Да только не бывать этому. Не достойна она любви ничьей, даже сестры презирают. Самая дорога в проклятый лес ей, к болотам. Страшно, холодно. Да видно судьба её такая.
- Воин, - вздыхает дева, пальцами в волосы его зарываясь, - не та я, кого видишь. Все не то. Морок все. Очисти разум свой, глаза открой и посмотри трезво, - опускается перед Лисом на колени, ладонями лицо его обхватывает и в глаза смотрит, - Перестань истязать себя.
_________________

Все же не добрый лес этот. Косой заметил, как со всех сторон на них нашел туман, застелая собой дорогу и их движение опять приостановилось.
Белое плотное облако расползалось и поднималось выше от земли. Что там впереди - не видно. А услышал он только голоса, а разобрать ни слова не мог, все поглотил туман.
Посмотрел по сторонам, и смог разглядеть только Жужело, он рядом был.

- Та что ты, с дуба рухнул? - увернулся Чесало от меча. Ухватился за рукоять, но меча не достал. - Одумайся друже, что ты говоришь! - Ересть всякую, да так будто и не шутишь. - Не буду я с тобой биться, одумайся!
_________________

- Виновен в смерти моей повинен!
Боль в родном голосе сильнее меча ранит. Обвиняет, а прикосновения обратное говорят. Сильнее обнимает Лис свою Лети стремясь продлить прикосновение мимолетное. Только она так могла волос касаться что печальные мысли улетучивались. Только она слушать умела так что готов был душу наизнанку вывернуть.
- Зачем ты так? -прохрипел, в глаза заглядявая, прижимая к груди сильнее.
- Виновен в смерти моей повинен!
Помутился рассудок Лиса окончательно. Отстранившись, обхватил лицо ладонями оставляя на нежной коже полосы алые:
- Родная моя, милая, не говори так, - прижавшись лбом ко лбу жарко зашептал дыханием губ касаясь, - прости, прости, прости. Всё сделаю чтобы ты жива была.
Вскочив на ноги огляделся. Вокруг серое густое марево, сквозь которое чернеют стволы деревьев. "Бежать. Бежать. Бежать,"- застучало в висках ударами сердца,- "укрыть. Защитить. Спрятать." Не обращая внимание на взгляд испуганный подхватил Лети и на плечо закинул.
- Молчи! Не буду больше слушать!
Надежно удерживая ношу драгоценную устремился в туман. Зайцем запетлял меж деревьев удаляясь от товарищей. "Спасу. Спасу. Спасу."- билась, птицей в силках, мысль.
_________________

Тянется девица к Ищейке да только пеленой глаза его закрыло. Будто ослеп и не видит ничего только ее...

Жена его...голубушка. Радость его... Счастье его....обманщица.
Губы у нее сладкие были. И смеялась громко - так что в ответ не засмеяться нельзя было. Ласковой была да покладистой.
Кто же знал? Кто же знал....думал любила. Его любила, а не брата родного. Обманулся. Простить не смог.

Никому прощения подарить не смог. Ни наемнику...что нож для горла Ищейки готовил.
Ни брата....
Ни жену свою...любимую. Дитя под сердцем носящую.
И себя извел виною, потом когда пелена злости и ярости с глаз туманом ушла.
Кто не умеет прощать - и себя простить не сможет.
Лицо свое все синим изрисовал - чтоб не видеть лица убийцы жены своей в отражении. Чтоб руки не наложить как хотелось по первой.

- Виновен и в смерти моей повинен! - шепчет стоит над ним

Видение не больше. Глаза закрыть не смотреть. Не верить им - ибо быть такого не может, ибо своими руками шею ее хрупкую сдавил. Ибо только в кошмарах она к нему приходила. Шрамы на шее показывая. Да слезами щеки омывала.
-За что поверил злым россказням? За что жизнь оборвал?
Шепчет голос родной не забытый.
В ответ бы сказать чего...в оправдание. Но если нет его? Нет правды в словах. Если нет таких слов которые грех смоют?
Горло сжимает немая боль. Душит шею. В груди спирает.

Он бы прохрипел:
-Прости.
Да не может.

Он бы прошептал:
-Вина моя
Да не может.

Ноги подкашиваются будто ударил кто. На колени падает перед той на кого даже взглянуть боится.
Дыхание свое камнем в глотке держит. Задыхается.
И как глаза не закрой....все равно ее лик. В момент смерти видится.

-Не виновная я была! Невиновна!

Он руками по мху водит в поисках опоры. А земля к себе тянет. Лечь в мох мордой уткнутся и выть что мочи есть.
То боль из горла льется. То тоска из груди вырывается.

-Нет прощения таким как ты! Нет!

Он лицо свое от земли поднимет с потугой. Он глаза свои откроет. Щеки мокрые. Слезы грехи не смывают.
Посмотрит на ту которую любил когда-то. А она стоит рядом. Из плоти и крови. Родная.
Синяки на шее как печать его греха.

Руки к ней потянутся. К себе. К себе. Крепче.
Как тогда, когда дыхания у нее уже не было - к груди прижать своей, целовать губы уже холодные. Да скулить животным - не человеком в грудь девичью, что не поднимется от вздоха. И сердца стука не слышно.
Просить время вернуть назад. Но богам молится - поздно.

Только боль и вина.
Только немое раскаяние.
Нет прощения таким как он.
Проще сгинуть.
_________________

Да не действуют слова теперь, воин как был слеп и глух, так и остался. И взгляд его, безумный, испугал деву не на шутку. Чего ожидать от одурманенного, сошедшего с ума мужчины, видящего в тебе другую? Ту, которую, по всей видимости потерял и жаждет обрести вновь.
Руки горячие обжигают, больно пальцы сжимают лицо и не вырваться из захвата. И взгляда не отвести от глаз его безумных, тонет дева в них, как в болоте. Дыхание жаркое губы обжигает, и не пошевелиться, не двинуться. Страх окутывает, сковывая, и сжимается дева, ожидая чего-то неизбежного, всем телом дрожит, а противостоять не может, будто по рукам связана.

Значит и правда её убить хотят? Правду сестры шептали - хотят от нее избавиться.
Больно начало жечь в груди. К горлу слезы непрошенные поползли, задыхаться заставив. За что такая ненависть?
Никого нет в мире этом больше у бедняжки. Одна одинешенька осталась. Да и надолго ли жива?

Перемешалось все, реальность, наваждение, и не понять где что. Ей ли говорит теперь, одумавшись, или с призраками своими беседу ведет?
А если ли разница?
Страх пронзает сердце, когда воин, вскочив, хватает на руки и закидывает на плечо. Кричит дева, бьет кулачками ему в спину, да ему все равно.
- Пусти! Пусти!!! Помогите! - кричит, вырваться пытается.
Да не слышит никто.
Пришла погибель.
_________________

Ох, обманывал змей клятый, уворачивался и зубы заговаривал, пытаясь себя обелить. Только не выйдет у него ничего, Жужело нутром почуял подвох и собирался во что бы то ни стало вывести на чистую воду злодея. Не позволит он вредить собратьям.
- Смекнул я, какие у тебя планы, но знай, не бывать тому, пока я живой. Доставай меч и дерись со мной как мужик! – потребовал наемник и занял оборонительную позу, выставив перед собой оружие. Он готов был к драке с Косым не на жизнь, а на смерть.
И ничего, что сам Жужело мечом владел как баба, потому что вокруг ластился плотным коконом туман.
_________________

К боли от ожогов примешалась боль от укуса. Сутулый затуманенным взглядом посмотрел на свои руки, что держали меч им же скованный. Мешало что-то закончить задуманное. Оказалось, не что-то, а кто-то... Вместо жены сын к нему пришел, схватил за запястье и укусил так, что снова взвыть захотелось. А затем отпустил, разжал челюсти, а сам с кровью текущей по подбородку повторяет:
- Виновен и в смерти нашей повинен! Виновен и в смерти нашей повинен! Виновен и в смерти нашей повинен!
И голосок его всегда звонкий да как ручеек журчащий стал на шипение змей похож. Дрожь по телу прошлась.
- Сыночка... Да как же так? Да я же...
Сутулый спрятал лицо в руках и плечи его затряслись в крупных рыданиях, слезы потекли по обезображенному лицу и в тумане исчезали.
- Я не хотел. Прости. Жизни не пожалею, только лишь бы вы мир радовали, долго и счастливо, даже без меня...
Мальчик словно не слышал, снова о своем твердил:
- Виновен и в смерти нашей повинен!
Сутулый вгляделся в глаза родные, а вместо них пропасти зияют, упасть манят и разбиться вдребезги.
- Заберите меня к себе. Не хотел я смерти вашей, но раз уж вышло так, то и себе жизни больше не желаю. Отведи, сынок, меня к матери. Я исправлю свой грех, смою кровью своей.
- Виновен в смерти нашей и повинен!
- Виновен в смерти вашей и повинен, - повторил Сутулый, склонил голову и на колени опустился. Зачерпнул ладонями туман, что у самой земли стелился, отпустил, посмотрел на сына, стоящего рядом, а затем взял меч свой и протянул тому.
- Раз не уберег я жизнь вашу, то отдаю взамен свою. Руби, сыночка, голову мне, не смотри на то, что меч тяжелый, он мне верным другом был, много со мной дорог прошел, многое повидал. Если и умирать, то от рук сына и этого меча. Это последнее моё желание.
_________________

ЛЕСНАЯ ЖИТЕЛЬНИЦА

Аккуратно ступая  по мховым  кочкам, Лилит выбралась на относительно сухую опушку, к сиреневым цветкам, которые заприметила накануне.  Аконит…  Это был именно он, и ей как раз необходимо было пополнить свои подходящие к концу запасы.
Лилит растерла  в руке  прекрасные, но для незнающего человека очень опасные цветки и осторожно попробовала на вкус. Кончик языка начал неметь, а горечь заполнила весь рот. Сплюнув, женщина открыла флягу с настойкой и быстро прополоскала рот. Хороший. В последнее время, ей стали часто попадаться растения, теряющие свои  лечебные свойства. Лилит считала, что во всем виноваты люди.  Все чаще и чаще, они стали наведываться в лес, зля его духов.  Лес не любил непрошенных гостей, а большинство из приходящих были именно такими. Женщина не понимала, зачем они так и норовят  сюда попасть.  Причем многие делали это развлечения ради, пытаясь доказать своим соперникам, соратникам  и  девицам  молодым свою смелость и удаль. Именно такие оставались в лесной чаще навеки, их неуспокоенные души бродили между деревьев, не понимая, что их на самом деле уже нет в этом мире.  Таким Лилит никогда не помогала.  Но бывали и другие, те, кого нужда заставила или еще того хуже, те кто шел сюда  специально смерти искать. 
Так размышляя, женщина аккуратно собирала цветы в холщовый мешочек, а лес как будто откликнулся на ее мысли.  Внезапно он наполнился непривычным для него шумом.  Кто-то другой бы возможно и не заметил этих незначительных изменений. Свист ветра стал сильнее, периодическое карканье воронов громче и  шорохи, много шорохов. Как будто кто-то на ветку наступил… тут… там… еще в одном месте.
Лилит оторвалась от своего занятия и прислушалась более внимательно. Ее спина напряглась от нехорошего предчувствия, взгляд метнулся в небо. Вечерело.  Глазами она вновь внимательно прошлась по лесу и чертыхнулась.  Незваные гости, легки как на помине. Быстро поднявшись с колен, она затянула тесемки на мешочке и положила его в сумку. По земле стелился едва заметный белый полупрозрачный туман. Это  нехорошо, это очень нехорошо. Уже по проверенному пути женщина добралась до сухого участка и пошла навстречу  туману.  Чем дольше она шла, тем туман поднимался выше и становился более плотным. Но Лилит  это не пугало, как только она ступала в этот белый обволакивающий все вокруг кисель,  туман практически мгновенно растворялся, тут же образуя плотную завесу уже за ее спиной. Ей уже отчетливо были слышны голоса людей: мужской, мужской, женский. Вот олухи, эти улохи привели в лес девиц!  Женщина прибавила шаг, не забывая при этом смотреть под ноги.   Ее глаза уже смогли выхватить очертания людей. Как она и думала, все они уже были в плену кошмаров. Взгляд женщины зацепился за одну из фигур, ей померещилось что-то знакомое. Ищейка! Все кары лесные на твою голову!
Желание оставить его подыхать  здесь, чуть не перевесило все, но раздавшийся в этот момент женский вскрик, вернул ее на землю.  Девиц стало жалко, этот то ладно, смерть свою найдет, так ему и надо, уже не первый раз он с ней в игры играет, но девицы то судя по всему невинные.
Остановившись  у старого дуба на несколько минут, Лилит быстро достала из своей сумки мешочек чернобыльника, выудив оттуда же деревянную плошку, высыпала в нее половину травы.  Залив это все болотной водой и тщательно размешав, прочитала над зельем пару строк, а  потом вылила  все это в корни дереву и замерла в ожидании. Но ничего не менялось,  туман все так же клубился,  а людские фигуры продолжали бредить в своих кошмарах. 
- Тебе мало?- Лилит нахмурилась и сердито зыркнула на дуб. – Я тебе отсыпала половину своих запасов.  - Туман вокруг людей стал более плотным. -  Да поняла я, поняла!
- Будет он еще характер показывать, - пробурчала себе под нос, высыпая остатки чернобыльника  в плошку и вновь заливая их водой. – Заставлю Ищейку зубами новую траву рвать, дабы неповадно было в лес  как на ярмарку народ честной водить.
Как только в землю упала  последняя капля зелья, туман начал рассеиваться.  Лилит кинула  пустую плошку в сумку и вышла к людям.
- Ищейка, тебе не кажется, что зачастил ты в мой лес? Сам смерти ищешь и других привел? – обратилась она к мужчине, наблюдая при этом за остальными.
_________________

Фэйт смотрела то на окровавленные руки, то на силуэт спятившего мужчины, попутно слыша крики брани и зов о помощи. Худший кошмар сбывался. А ведь она предупреждала! Боги, как же вразумить этого несчастного? Ей так жаль его стало, захотелось укрыть от печалей, горесть из души стереть. Да опыта мало было. Вот если бы Диана рядом была, да подсобила бы, глядишь и вытащили бы его разум из дурмана.
Подняла кое-как меч с земли. Сталь тяжелая, ладони кровоточат и болят, отшвырнула меч в туман - от греха подальше. Посмотрела на Сутулого, в голову идея пришла.
Опустилась она на колени чуть сбоку от него, да ладонями ему уши зажала крепко и в затылок дуть стала, чтоб дыхание различал, да понял что слышит не голос реальный, а дурман его разум мутит.
Делает Фэйт несколько коротких выдохов, несколько длинных, пытается достучаться.

Да у самой в это время, муть перед глазами в странные картины вырисовывается.
Вырастают из тумана фигуры безобразные, глазами мертвыми впалыми зорко глядят на Фэйт. Из под земли что-то наружу стремится, земля во все стороны летит, и рвется сущность к ним нечистая, вылазит медленно из-под земли, вся черная, то ли зверь, то ли человек - не разобрать. И видит Фэйт рядом деву с темными волосами, а позади девы дом темный да страшный с красным огнем внутри... И так поплохело Фэйт, что голова закружилась...
_________________

ВЕЧЕР НОЧЬ

Домик на границе с болотом.

Туман исчезал так же как и появился. Тихо не заметно. От того в головах людей прояснялось. Посмотрите где вы сейчас и чего натворить могли, когда не  в себе были.  Туман ушел, но ушла ли боль и сомнения что он поселил в ваших сердцах? Об этом подумайте пока идти будете  пользоваться гостеприимством жительницы лесной. 

Ее дом не велик, но в лесу это самое безопасное место ночь переночевать - это вам и Ищейка скажет. Тем более спешите! Скоро здесь в лесу, ни зги видно не будет. Только страх да и погибель. На территорию домика и прилегающему к нему небольшому хуторку ни одна тварь лесная шагу ступить не посмеет. От того радуйтесь передышке. И не гневите хозяйку. Говорят она ведьма ...хотя кто правду знает? 

Лилит прояви гостеприимство - сгинут же гости твои неожиданные. По девам ты сразу поймешь что они не простые. И способности их тоже тебе ведомы. Что печать на них магии крови. Что связаны они вместе. Что сложной дорогой идут.... и может и не дойдут и вовсе. 

Девицы: То что сказано вашими сестрами в спину - никуда не делось. И коль сейчас вам сестры улыбаются. Не забыли вы что говорилось во время тумана. Сколько сомнения еще будут в ваших сердцах? или сразу все с сестрами обсудите?

Наемники: Ай-ай - напугали девушек теперь смотреть поди в их лица стыдно. Хорошо что ночь впереди и можно извиниться за дурость что была когда туман спустился на ваш разум. На хуторе у ведьмы много потаенных уголков где можно пошептаться если захочется извиниться. 

»» 17.03.19 01:49 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________