Карен Хокинс "Невеста в "шотландке"

Капелюша, Лапочка-дочка, Илона, Фройляйн, СПАСИБО, СПАСИБО, СПАСИБО!!!!!!

 » Глава 16

Глава 16 (перевод: Лапочка-дочка, бета-ридинг: Ilona)

Я достаточно насмотрелся на представительниц прекрасного пола. Жаль, что прекрасный пол считает, что и они сыты мной по горло.
Колд Боб, торговец рыбой, молодому Питеру Франшейву, наставнику сына герцога Дравентона, при случайной встрече в пабе.

Девон откинулся назад, свет свечей ласкал его лицо, четко очерчивая линию челюсти. Он выглядел таким невероятно красивым, что дыхание Кэт пресеклось. Так, должно быть, выглядел архангел Габриэль, образец мужской красоты, при виде которой болезненно сжимается сердце и от нее невозможно отвести взгляд.
Кэт прочистила горло, мучаясь вопросом, не показались ли Девону ее бедра чрезмерно полными. Она неожиданно прошептала, желая прикрыться.
— Я немного замерзла.
Его брови поднялись.
— Боишься?
Мягкие и нежные слова повисли в воздухе между ними. Губы Кэт плотно сжались.
— Тебя? Нет. Конечно, нет.
— Хорошо. Существует множество вещей, которые бы я хотел, чтобы ты испытывала при взгляде на меня, но страх к ним не относится.
Это было, конечно, не совсем так, потому что легкая тень страха на одно мгновение коснулась ее. Страх, что ее чувства очень глубоко затронуты, и отступать уже поздно. Причина была не в том, что ее тело отталкивало Девона. О, нет. Господи помоги, но если Девон коснется ее еще интимнее, то она просто сгорит в разожженном им пожаре.
Правда была в том, что Девон Сент-Джон разбудил в ней страх, более того, он был ответственен за каждую вспышку боли, соединенной с жаждой, за каждую искру желания, за ту тоску, которая наполняла все ее ночи с момента их встречи. Но теперь настало время, перестать бороться с собой, и просто признать тот факт, что она его хочет.
Она медленно отпустила концы шарфа и освободила сначала одну руку, потом другую. Он отодвинулся назад, стоя и раскачиваясь на пятках, разочарование мелькнуло на его лице.
Она размотала шарф на запястьях и смяла его в комок, зажав в руке. Девон стоял и молча смотрел на нее сверху вниз с непроницаемым выражением на лице. — Кэт, я…
Она показала в сторону.
Его пристальный взгляд проследовал за ее пальцем, и глаза его расширились, когда он понял, что она указывала прямо на кровать.
Она протянула ему шарф.
— Ты можешь связать меня и там, если хочешь. Мне кажется, там нам обоим будет удобнее.
Девон ошеломленно смотрел на шарф, постепенно лицо его просветлело.
— Кэт, ты уверена, что…
— Да, пожалуйста, — снова сказала она, только на этот раз встала и пошла к кровати, не дожидаясь, последует он за ней или нет.
Она остановилась у кровати и подняла руки, чтобы развязать последнюю завязочку, которая держала ее шелковую зеленую рубашку, сомнения несколько секунд терзали ее, когда она подумала, что впервые за много лет мужчина увидит ее обнаженной. И не просто любой мужчина, а Девон Сент-Джон, один из самых известных повес Лондона, и, один из самых желанных женихов.
Он, наверное, привык к более хрупким и изящным женщинам, к морю женщин, которые ежедневно раздевались перед ним, если то, на что намекнула Мюриен, было правдой.
Губы Кэт внезапно задрожали. Ей бы очень хотелось, чтобы на протяжении последних лет она бы так не увлекалась печеньями и сладостями. Но кто мог тогда представить, что красивый, невероятно притягательный мужчина будет с нетерпением ждать, следя за ней глазами полными страсти, когда она разденется.
Жизнь полна тайн и загадок. Да и сам Девон Сент-Джон был загадкой. Она только надеялась, что он не утратит к ней интерес, когда увидит ее такой, какой она была на самом деле — слишком высокой, слишком большой, слишком неуклюжей, слишком шумной и слишком… неизящной.
Неприятные мысли заставили ее пальцы замереть, не развязав до конца тесемки.
И как только она собралась заставить свои пальцы закончить то, что они начали, теплые ладони накрыли ее руки. Голос Девона зазвучал рядом с ее ухом.
— Ты собираешься снять это платье? Это сделаю я, моя сладкая.
Веселые нотки в его голосе немного ослабили напряжение, сковавшее ее.
— Я сожалею. Я не привыкла раздеваться перед посторонними.
Он быстро развязал ленточки, но не отошел в сторону, его теплое тело прижималось к ее спине, руки медленно скользили вверх и вниз по ее плечам.
— Ну вот. Теперь ты свободна.
Она и вправду больше не была связана. Кэт глубоко вздохнула и медленно потянула рубашку вниз, но почти сразу остановилась, испугавшись опустить ее ниже плеч. Фактически, она прижимала рубашку к себе, чувствую себя обнаженной и уязвимой, как будто ей внезапно снова было семнадцать, и она вновь была в ужасном окружении Эдинбургского общества. Она не могла заставить себя повернуться лицом к Девону, поэтому произнесла с нервным смешком:
— Я уверена, что за свою жизнь ты осчастливил множество женщин.
На мгновение воцарилась тишина, а затем он наклонился и обхватил ее руками.
— Кэт, не бойся. Не меня. Ты одна из самых настоящих, страстных женщин, которых я когда-либо знал. Я не хочу, чтобы ты считала себя ниже меня.
— Ниже тебя?
— Я не хочу притворяться, что не мечтаю увидеть тебя без этой рубашки. Я хочу этого. Безумно хочу. Но не ценой твоей гордости.
Ее гордости. Именно она сдерживала ее? Она секунду подумала над этим, а потом решила, что он был прав. Ее удивило, что он так хорошо ее понимает.
Первым желанием Кэт было повернуться к нему, обвить руками его шею, прижаться к нему всем телом, и поцеловать так глубоко и страстно, как он целовал ее всего лишь день назад.
Вслед за этой мыслью пришло понимание, что это, похоже, было и вторым, и третьим, и четвертым желанием. Она хотела его целовать. Целовать, и гораздо больше, чем просто целовать. Значительно больше. Она хотела целовать его, пробовать на вкус, ощутить его губы на своих губах, на своей коже. Она мечтала прикоснуться к нему, почувствовать его, прижавшегося к ней, внутри нее…
Хватит, резко оборвала она себя. Ее тело остро реагировало на пьянящую близость его тела. Ей не требовалось живое воображение, чтобы представить страстные картины в воспаленном мозгу.
Девон наблюдал, как эмоции сменяют друг друга на ее лице, он был очарован ею, несмотря на ту боль, которую причиняло все более разгорающееся желание. Никогда в жизни он не видел женщину, на лице которой так явно были написаны все чувства, он был уверен, что ему никогда не надоест смотреть на бесчисленное количество сменяющих друг друга эмоций на ее лице.
Ее рубашка упала на пол.
Дыхание Девона замерло в груди, пока он медленно скользил по ней взглядом, от кончиков пальцев ног до великолепной копны волос. Она была великолепна, еще более роскошной и красивой, чем он себе представлял. Такая женственная и роскошная, каждый сладкий дюйм ее тела заставлял рот наполняться слюной, сердце билось, словно в агонии, а его естество с каждой секундой становилось все больше и тверже.
Она обхватила себя руками, снова привлекая его внимание к своему лицу.
— Я не хочу быть единственной без одежды.
Ее подбородок был упрямо вздернут, вызов читался в каждой линии ее прекрасного тела. Девон молниеносно скинул бриджи и откинул их в сторону с невероятной быстротой, жадно всматриваясь в потрясающую и желанную женщину, стоящую перед ним.
Кэт рассматривала его, скользя глазами по его телу, ее язык пробежался по губам, увлажняя их, прежде чем она повернулась и легла на высокую кровать. Девон ошеломленно смотрел на нее, его тело пронзил бешеный поток сумасшедшего желания, он нуждался в ней, жаждал ее безумно. Черт побери, и что же ему теперь делать? Он дал себе обещание быть благородным, поклялся не торопиться и быть нежным.
Но он был слишком очарован видом ее покатых белых плеч, гладкостью ее жемчужной кожи, шелковистыми волосами, вьющимися в соединении ее бедер. Господи, она была великолепна. Он спрашивал себя, о чем он думал, когда считал, что ему нравятся худые миниатюрные женщины. Они были призрачными и бледными подобиями женщин по сравнению с этой чувственной красавицей, что была сейчас перед ним.
Он не мог ждать более ни секунды. Он присоединился к Кэт на кровати, улегшись подле нее. Его тут же окутал запах лаванды и жасмина, который вызвал новую волну томления в его теле.
Девон приподнялся на одной руке, и с восхищением смотрел на то сокровище, что лежало рядом с ним. Ни у одной из его женщин не было такой роскошной груди. Полные и упругие, ее груди полностью заполняли его ладони, и все равно он не мог обхватить их целиком. Каждая грудь была такой мягкой, увенчанной небольшим ореолом нежно-розового цвета с небольшим соском на вершине. Он перевел взгляд ниже на ее живот, округлый, плавно переходящий в …
Он закрыл глаза. Она собирается его убить. Его сердце уже мчалось с неистовой скоростью, мелкая дрожь сотрясала его, заставляя мышцы живота судорожно сокращаться, а его плоть становилась все тверже и тверже.
Он всегда любил женщин, любил секс. Он упивался уникальным ароматом женщины, ощущением ее тела под собой, вокруг себя. Но это… но этот опыт был совершенно иным. Более насыщенный вкусом, чувствами, цветами. Что-то такое было в Кэт, что воспламеняло, пробуждало, делало его безумным от желания.
— Я не думаю, что в этот раз мы будем использовать шарф, — сказал он хрипло. — Кэт, я хочу, чтобы ты вся была со мной, принадлежала мне. Без каких-либо преград.
— Как ты хочешь, — сказала она мягким голосом с придыханием. — Просто прикоснись ко мне, Девон, и не отпускай. Я так безумно хочу тебя. — Она пробежала пальцами по его обнаженным рукам, коснулась мышц его плеч, и затем заскользила ладонями по его груди, ее прикосновения были для него как удар молнии.
То, что еще оставалось от его самоконтроля, было разрушено и взорвано на тысячи маленьких кусочком. Осталось только неистовое желание заняться с Кэт любовью. Слышать ее тихие вскрики и заставлять ее стонать от восторга.
Он прижал ее к себе и поцеловал, его губы впились в ее рот. Она прижалась к нему, приоткрывая свой рот и впуская его ищущий язык. Девон заскользил руками по ее коже, обхватил рукой ее прекрасную грудь.
Поцелуй становился все глубже и глубже, еще сильнее разжигая бушующее в них пламя. Ее руки скользили вокруг его талии, и, к его удовольствию, она притянула его к себе еще ближе, прижимаясь к нему своими бедрами.
Девон не раз доставлял удовольствие женщинам и всегда оставлял их счастливыми и улыбающимися. Он ценил женщин, которые не боялись выражать свои чувства и без стеснения наслаждались самим актом любви. И Кэт, определенно, была одной из этих немногих. Он с радостью принялся ласкать ее, желая, чтобы она была совершенно счастлива и довольна.
Кэт тонула в море страсти, сминая одеяла, и полностью отдаваясь безумию охватившей ее страсти. Безумию, которое угрожало поглотить ее с тех пор, как она впервые увидела Девона Сент-Джона.
Боже, он был великолепен! Крепкие и поджарые мускулы, упругие ягодицы, один вид которых пробуждал в ней желание покрепче сжать их.
Он был божественно медлителен в своей наготе, сосредоточив все внимание на ее груди. Кэт привыкла, что с тех пор, как ей исполнилось четырнадцать, мужчины вечно обращали внимание на ее грудь. Но почему-то теперь все было иначе. Девон провел пальцами по ее соскам, потирая их своей ладонью. Они моментально затвердели и увеличились, но Девон продолжал ласкать их, будто хотел добиться большего.
Вскоре она начала задыхаться, тело болело от неутоленной страсти, бедра двигались, словно моля о ласке.
— Девон, — произнесла она. — Пожалуйста.
— Нет еще, — прошептал он. — Еще нет.
Он обхватил ее сосок, нежно потирая и сжимая его. Она застонала. Выгнулась ему навстречу, с каждой секундой распаляясь, все больше. Он видел, как между ее бедер выступила влага, как она блестела на его теле, прижатом к ней. Она была готова, точно спелый персик, готова к тому, чтобы ее съели.
— Скажи мне, как тебе нравится.
— Нравится? — выдохнула она, задыхаясь, когда его пальцы нашли самый жаркий участок ее тела, истекающий желанием.
— Так тебе нравится?
— О, да! — прошептала она.
Девон встал на колени между ее ног, смакуя и наслаждаясь теплом ее кожи, ароматом ее секретного местечка. Он нагнулся вперед и поцеловал ее там, мягко, но быстро. Она выгнулась настречу ему, пытаясь вновь ощутить его прикосновение.
Он подождал немного, чтобы вновь поцеловать ее туда. И снова. Вскоре она уже задыхалась, ее колени раздвинулись, позволяя ему доставлять ей это удовольствие. Спустя мгновение он поднял голову.
— Скажи мне, Кэт. Я хочу услышать, как ты произносишь это. — Он нагнулся вновь и провел языком по нежным лепесткам ее естества, напоследок коснувшись маленькой жемчужинки у основания.
— О, Боже. Мне нравится это! Не останавливайся! — Она извивалась в безумном порыве, пытаясь вновь почувствовать прикосновение его языка. Он вновь мягко лизнул ее, сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее. Она дрожала под его прикосновениями, запутавшись руками в его волосах, сжимая их и притягивая к себе его голову, пытаясь стать еще ближе, и, в тоже время, стремясь убежать.
— Девон! Не останавливайся. Никогда не останавливайся.
Ее мольба возбудила и завела его еще больше. Он медленно ввел в нее свой палец, поражаясь тому, насколько тугой она была.
Боже, она была такой горячей и влажной. Он хотел погрузиться в нее, хотел руками водить по ее плоти и пробовать ее на вкус, пока она не вскрикнула бы от изумления и восторга.
Именно этого он жаждал более всего. И, как только он подумал об этом, она выгнулась, напряглась и выкрикнула его имя, когда удовольствие захватило ее. Девон наклонился, чтобы коснуться ее еще раз, пробуя ее, с каждой секундой увеличивая напор языка.
Мускусно-сладкий аромат и зрелый, женственный вкус — это было больше, чем он мог вынести. Когда ее дрожь стала ослабевать, Девон поднялся выше, возвышаясь над ней, и лег между ее распростертых ног. Он был настолько готов для нее, что испытывал боль, а его ум пожирали лихорадочные вспышки желания.
Он уже готов был войти в нее, когда она схватила его за руки.
— Девон.
Было что-то такое в ее голосе, какой-то намек на отчаянье и страх, что он остановился, хоть и был в ту секунду невероятно тверд и готов. Ему пришлось крепко сжать зубы, но ради нее он пытался сохранить контроль над собой.
— Ты действительно уверен, что хочешь этого?
Он готов был рассмеяться. Вместо этого он нежно и настойчиво поцеловал ее в лоб.
— Я хочу этого больше всего, что когда-либо хотел в своей жизни.
Облегчение, удивление, смех и абсолютная жажда соития отразились на ее лице. К облегчению Девона, жажда возобладала, она обхватила его ногами за талию и прижала к себе.
Он закрыл глаза, когда медленно скользнул в нее, жар ее лона вызвал в нем дрожь, охватившую его целиком. От новизны ощущений у нее на мгновение перехватило дыхание, но лишь на мгновение. Вскоре она что-то бормотала ему на ухо, хватаясь за его плечи, и отчаянно двигаясь под ним, пока давление внутри медленно возрастало.
Девон изо всех сил сжимал зубы, чтобы удержаться и не излиться в нее слишком скоро. Она так крепко сжимала его внутри, была такой горячей, такой невероятно сексуальной, так страстно двигалась ему навстречу, дрожа от наслаждения. Ее тело было создано для любви, его руки, касаясь и мучая, скользили по ее коже.
Самоконтроль Девона подходил к концу, она двигалась ему навстречу, снова и снова, выгибая спину и поднимая бедра.
Девон вынужден был схватить ее за бедра, чтобы удержаться, ее жар и необузданная страсть довели его до грани. Он входил в нее все глубже и глубже, наконец, страсть в нем достигла пика, содрогнувшись, он в изнеможении упал на нее.
Как долго это продолжалось, он не знал, он лишь пытался выровнять дыхание. Прошло несколько минут, прежде чем дар речи вернулся к нему.
Никогда прежде он не испытывал такой страсти, такой невероятной сладости, такого полного единения. Никогда.
Девон приподнялся на локтях и посмотрел на Кэт. Глаза ее были закрыты, голова повернута на бок, волосы все еще были собраны в косу, которую удерживал шнурок.
Он распустил их, и они свободной волной упали вокруг нее, улыбка появилась у него на лице. Какое прекрасное зрелище. Это было даже больше, чем он ожидал.
Он нагнулся и поцеловал ее в шею.
— Кэт, любовь моя, тебе хорошо?
Улыбка изогнула ее губы, но она даже не пошевелилась, чтобы посмотреть на него.
— Стесняешься? — спросил он. В ответ он поймал ее взгляд.
— После этого? Я думаю, нет. Я слишком обессилена, чтобы шевелиться.
Он засмеялся и притянул ее к себе, наслаждаясь ощущением ее шелковистой кожи.
— Это было невероятно, любовь моя. Просто невероятно.
— Мммм, — ответила она, пряча лицо у него на груди, и обнимая его руками. — Это было прекрасно. Но в следующий раз мы все же используем шарф.
Он вновь усмехнулся, чувство глубокого удовлетворения наполнило его. Он поцеловал ее в лоб.
— Как пожелаете, миледи.
Прекрасный мир окружал его, пока он держал ее в объятиях, сердца постепенно возвращались к нормальному ритму. Ноги их переплелись.
Кровать была тоже прекрасна, на ней было множество подушек, она была намного удобнее, чем тот твердый матрас, на котором он вынужден был спать в Килкэрне. И, уж конечно, его кровать не пахла лавандой Кэтрин Макдональд, которая благоухала прекрасным ароматом, очаровавшим его.
Эта мысль задержалась в его голове, он прижался к Кэт своей щекой, нежно обнимая ее, чтобы не разбудить. Он никогда не чувствовал себя так раньше, не испытывал такого чувства завершенности. Это было потрясающе, и он постарается сохранить это воспоминание, даже после того, как все будет закончено.
Но это будет еще не скоро, поцеловав ее в лоб, он медленно поднялся с кровати.

Десять минут спустя Саймон вошел в рабочее помещение и повесил фонарь над дверью. Потом он подошел к задней стене комнаты к большой красной двери.
Он пнул ее, и она открылась, затем он поднял фонарь вверх, осветив комнату, заставленную раскладушками. Жильцы комнаты стали шевелиться, проклиная свет фонаря.
— Черт тебя подери, Саймон, — сказал Дональд. — Потуши фонарь.
— Что тебе еще надо? — пробормотал Хэмиш, опираясь на локоть и искоса глядя на Саймона. — Я опять храпел?
Самон поставил фонарь на стол, стоящий в конце комнаты и затем сел на один из стульев.
— Мы должны поговорить.
— Сейчас? — спросил Нил, потирая глаза.
— Да, сейчас. Я не мог заснуть и пошел на кухню. Чтобы посмотреть, не оставила ли Энни что-нибудь поесть.
— Лучше бы у тебя была еще какая-нибудь причина, чтобы разбудить нас, кроме забывчивости Энни, не оставившей ломтя сыра, — сказал Уилл, садясь и зевая.
— У меня есть прекрасная причина, — сказал мрачно Саймон. — Я видел сассенаха. Он карабкался вниз из окна мисс Кэти, используя ветви старого дуба как лестницу.
Мужчины мгновенно вскочили.
— Вот ублюдок, — прокричал Дональд, вскакивая на ноги.
— Я первый убью его, — сказал Нил, вставая и сжимая кулаки.
— Нет, это я его убью, — прорычал Хэмиш. — Вы можете присоединиться.
Саймон вздохнул.
— Успокойтесь, я знаю, что вы испытываете. Я чувствовал тоже самое. Я даже думал стащить его с лошади и прикончить там на месте. Но это не решение проблемы. Мисс Кэт живьем с нас кожу сдерет. Парни, я думаю пришло время пригласить сассенаха на встречу.
Предложение было встречено тишиной. Наконец Хэмиш вздохнул и сказал:
— Я думаю, ты прав. Мисс Кэт нужен денди. Сассенах — денди.
— Но достоин ли он ее? — спросил Уилл.
— Будет, если наше слово чего-нибудь стоит, — сказал Саймон мрачно.
Один за другим мужчины кивнули. Наконец Дональд посмотрел на Саймона.
— Тогда мы все решили. Настало время пригласить сассенаха на встречу. И ты, Саймон, будешь тем, кто сделает это.
_________________

Лапочка-дочка, Ilona, Фройляйн, спасибо за новую главу!
Мой файлик пополняется, я уже прямо на старте, для чтения!

Спасибо большое!!!! Читаешь и отдыхаешь!!!!!
_________________

Ой не было меня пару дней, а захожу и тут такой праздник для глазок........

СПАСИБО!!!!!!!
_________________

Вот это да! Я все пропустила! Кошмар!Девочки спасибо за перевод!А ведь это мой любимый автор!

 » Главы 17, 18

Глава 17 (перевод: льот, бета-ридинг: Ilona)

Милорд, я счастлив, сообщить, что когда ваш сын подавляет в себе стремление щипать служанок, то он обладает всеми качествами прекрасного молодого джентльмена.
Удалой Питер Фрэншейв, наставник сына герцога Дравентона — герцогу, во время их ежедневных встреч.

Наутро Девон проснулся от криков торговцев, шума грохочущих на дороге телег и низкого гула толпы. На какое-то мгновение он решил, что все еще находится в Лондоне, что, возможно, Килкэрн Касл и все его обитатели были сном.
Эта ощущение заставило его сесть, и мужчина с облегчением понял, что все еще находится в Килкэрне, хорошо знакомая обстановка зеленой комнаты привела в порядок его мысли. Воспоминания нахлынули потоком, и он, откинувшись немного назад и, положив руки за голову, подробно начал обдумывать каждый момент прошлой ночи.
Это было невероятно, опыт, который он никогда не сможет забыть. Он знал, что Кэт будет страстной возлюбленной. Но он не ожидал, насколько сильно от этого увеличится его собственное удовольствие.
Но самым удивительным было то, что хотя он и спал с ней вчера вечером, проснувшись утром, Девон хотел увидеть её снова. И это было только начало, первое из всего, что он желал.
Он окинул комнату пристальным взглядом. Возможно, ему необходимо встать и пойти повидаться с ней. Проснулась ли она уже? Думала ли о нем?
Бог мой, я размышляю как влюбленный щенок. Девон моргнул и выпрямился. Любовь? Несомненно, нет. То, что он чувствовал, было просто взрывоопасным вожделением и ... чем-то еще. Уважением, наверное. Он знал нескольких женщин с характером и сердцем Кэт. Его чувства — не любовь. Без сомнений...
Внимательный взгляд остановился на пустой подставке для свечей на ночном столике рядом с тумбочкой. А что, если кольцо-талисман заставило его влюбиться в Кэт? Настоящая любовь. Проклятье, если кольцо хотело, чтобы они влюбились друг в друга, и он, думая обмануть его, просто играл свою роль в бесчестных планах талисмана и…
— Черт возьми, что же со мной не так? — пробормотал мужчина. Кольцо не имело никакой власти; это всего лишь старая женская сказка, которую придумала его мать, чтобы развлечь шестерых чрезмерно активных детей. И это неважно, потому что кольца у него нет, оно у кого-то другого.
Он нахмурился. Если только Тилтон не нашел талисман.
Внизу на лестнице кто-то крикнул, а затем, по-видимому, уронил что-то с тяжелым глухим звуком, который, казалось, эхом отразился в коридорах. — Черт, что это за грохот? — Девон встал с кровати и приступил к поискам своей одежды.
Дверь открылась, и вошел Тилтон, неся перед собой поднос. Его брови поползли вверх, когда он увидел наполовину одетого Девона.
— Умоляю, скажите мне, что кожаные бриджи и зеленый пиджак — всего лишь попытка развлечь вашу светлость, а не честная попытка модно одеться.
— Что? Этот пиджак и бриджи? Я одевал их к Уайт-Стенхоупам и слышал от всех одни лишь комплименты.
— Гм. Возможно, они ухмылялись, когда делали свои замечания? Или же вино разливали излишне щедро? Помню что уже слышал о печально известном крепком пунше Уайт-Стенхоупов, которым они угощают на своих вечерах.
Девон пристально посмотрел на своего камердинера, сузив глаза.
— Вы обвиняете меня в отсутствии стиля?
— Я никогда бы не позволил себе этого, — педантично сообщил Тилтон, устанавливая поднос на прикроватном столике. — Но имеет значение, какова вероятность того, что подобные мысли могут прийти в голову другим.
Девон мельком взглянул на свои бриджи. Затем вздохнул.
— Черт побери, сейчас вы заставили меня думать, что, возможно, правы. Найдите для меня другой пиджак.
— Превосходно, сэр. — Тилтон открыл блюдо на подносе. — Думаю, вы должны поесть, пока я буду это делать.
Девон был более чем готов поесть; его живот урчал так громко, что, было, подумал, что именно это и разбудило его, а не шум внизу на лестнице.
— Из-за чего этот грохот?
— Подготовка к балу, сэр. Очевидно, леди Стрэтмор была весьма расточительна в своих приготовлениях, и его светлость скоро начнет выражать недовольство.
— Понятно. — Девон забыл про бал. С недавних пор он про многое забывал. Он зевнул и потянулся.
Тилтон хитро взглянул на него.
— Устали, сэр?
— Немного.
— Конечно, сэр. Очевидно это из-за вашей верховой езды во сне.
— Верховой езды во сне? О чем речь?
— Просто, после того как вы вчера легли спать, вы встали, оделись и отправились покататься верхом.
— Я действительно проснулся вчера ночью. И я знаю об этом. Как вы узнали? Было поздно, и мне показалось, что вы уже спали.
— Так и было, сэр. Однако младший брат второго лакея, очевидно, выбрался из своей теплой кровати и за большое вознаграждение оседлал вашу лошадь. — Тилтон ответил Девону таким же пристальным взглядом. — Я убеждал весь штат слуг, что вы часто отправляетесь во сне на прогулку. Они были заинтригованы, конечно, и мне пришлось ответить на тысячу вопросов, большинство из которых были о том, что случилось бы, если бы в этом состоянии вам нужно было бы облегчиться, — проснулись бы вы, чтобы осуществить это. После того, как мы закрыли эту тему, они начали спрашивать, почему вы поехали к коттеджу сестры его светлости. Боюсь, что я не нашел ни одного ответа на этот вопрос.
Девону совершенно не понравились разговоры на эту тему.
— Все слуги знают, о том, куда я отправился?
— О, да, сэр. Заключать пари было безумием. Кажется, некоторые думают, что у мисс Спэлдинг есть шанс.
— Что там о моей поездке во сне? Кто-нибудь поверил этому?
— Несколько самых доверчивых, но не более. Меня не удивит, если история дойдет до его светлости.
Поразительно. Девон задался вопросом, каким был бы отзыв Малкольма на такую информацию, и слабая боль стянула его живот.
— Что-нибудь слышно о потерянном кольце?
Тилтон качнул головой и нахмурился, сдвинув брови.
— Нет, сэр, я допросил весь штат. Никто даже не видел его. Я попросил вашего лакея, Пола, чтобы он навел справки среди рабочих конюшни.
Девон сделал глоток сока, чтобы скрыть свое облегчение. Он успокоился, когда понял, что даже неосознанно не владел кольцом, находясь рядом с Кэт. Он не хотел думать о том, что время, проведенное вместе с ней, было отмечено фамильным мифом. Он хотел, чтобы это был ее собственный свободный выбор, только и всего.
Странно, какое это имело для него значение? Он спросил у себя «почему?», затем пожал плечами. Девон закончил свой завтрак, сменил один пиджак на другой, а затем спустился вниз. Малкольм стоял на главной лестнице, с удивлением осматривая большой зал. Девон ждал какого-нибудь знака осведомленности друга о его позднем ночном визите, но вскоре стало очевидно, что Малкольм пока не подозревал ни о чем, кроме очевидного бардака в собственном доме.
Везде были сложены коробки, наполненные огромными свертками серебряного и голубого полотна. Столы были перемещены, стулья выстроены в линию, и каждый слуга, которого Девон когда-либо видел в замке воочию, теперь очищал, шлифовал и занимался уборкой.
Девон задался вопросом, работал ли хоть один из этих несчастных когда-нибудь так усердно. Он посмотрел на эту маленькую армию, а затем сказал Малкольму:
— Я думал, будет небольшой частный прием.
— Я тоже, – мрачно сообщил Малкольм. — Очевидно, это было недоразумением. Каждая особа в пределах пятидесяти миль получила приглашение на бал.
— Это ужасно, — сообщил Девон. Так оно и было. Последнее, чего он хотел — это прожить несколько драгоценных дней не видясь с Кэт.
Мысль о разлуке с ней начала беспокоить его. Он рассеянно потер грудь, где, казалось, что-то давило. Что было в ней такого, что его так затронуло? Во-первых, она была его спасением от ловушки кольца, которое могло помочь очаровать его любой ведьме мира, такой как Мюриен, например. Однако с другой стороны он вошел во вкус существования с Кэт ради Кэт.
Возможно, так и должно было быть, предположил он. В конце концов, что кроме нее в замке Килкэрн было интересного? Ничего. Малкольм, обычно самый интересный из его товарищей, был вовлечен в конфликт со своей женой. И хотя прогулки верхом без сомнений были приятным делом, но Девон не мог заниматься ими один. Таким образом, оставалась только Кэт.
Слабое чувство облегчения проникло в душу Девона. Как только он оставит изоляцию Килкэрна и еще раз обретет свой дом среди блестящих бальных залов Лондона, он забудет все, что знал о Кэт Макдональд.
Конечно, он не может уехать пока не найдет кольцо-талисман. Когда он понял это, то спросил у Малкольма, не выяснил ли тот что-нибудь насчет кольца. К его удивлению, Малкольм задумался, прежде чем кивнуть.
— Я слышал кое-что от одной из младших горничных, но... Мне нужно время, чтобы подтвердить определенные факты.
— Не торопись, — сообщил Девон, махнув рукой. — Мне не к спеху.
Малкольм посмотрел на него с любопытством.
— Как же твои дела в Эдинбурге?
— Я пока отправлю письмо и отложу встречу. Я уверен, что они не будут возражать. Конечно, брат Девона, Маркус возражал бы. Но Маркус был в Лондоне, и к тому времени как он обнаружит, что Девон изменил дату заседания, будет поздно что-либо делать.
— Я не могу уехать без кольца.
Казалось, Малкольм хочет согласиться, но не успел он открыть рот, как другая группа рабочих с топотом вошла в зал, чтобы добавить к растущей куче коробок еще несколько.
— Чёрт возьми, что задумала Фиона? — спросил Малкольм.
Девон не знал и не хотел знать. Он лишь задавался вопросом, будет ли Кэт присутствовать на балу. Он не думал, что задал этот вопрос вслух, пока не увидел, как нахмурился Малкольм.
— Я не знаю, придет ли она или нет; ее очень трудно понять, особенно когда речь идет о таких вещах. Но почему ты спрашиваешь? Ты желаешь видеть ее?
Девон желал видеть ее, пробовать, касаться и делать еще кое-что в промежутках между этим. Но все, что он сказал Малкольму, было:
— Это всего лишь вопрос.
— Гм, — произнес Малкольм, не уверенный в том, как воспринимать эти случайные слова. Конечно, в них была искра интереса, только... был ли это хороший интерес, или наоборот — эгоистическое мужское любопытство?
Ради Кэт, он надеялся, что не последнее.
— Меня бы удивил её визит. Обычно она не признает подобное.
Другая куча тяжелых коробок росла вверх, и ему приходилось двигаться таким образом, чтобы слуги могли чистить пол. Когда понадобилось организовать кое-что для такого события, Фиона стала маленьким генералом, приказывая людям и принимая молниеносные решения.
Казалось его сердцу тесно в груди. Недавно она смотрела на него с грустью, как будто принимая страшное, трудное, решение. Пришла ли она к выводу, что за их брак уже не стоит бороться?
Малкольм потер утомленные глаза. Пари было ужасной, глупой идеей и отдалило их еще больше. Он даже не был уверен в необходимости победы.
Прочистив горло, он махнул рукой Девону.
— Я не смогу сыграть в бильярд сегодня вечером. Фиона назначила нам целый список работ, и я должен следить за тем, чтобы библиотека была готова.
— Могу ли я чем-нибудь помочь?
— Просто не попадайся у Фионы на пути. Она — тиран, когда дело касается таких дел.
Девон поклонился:
— Это я смогу сделать. Фактически, начну прямо сейчас.
Несмотря на боль в душе, Малкольм удерживал улыбку на лице, отвечая дальнейшим комментариям Сент-Джона. В конечном счете, Девон простился, и Малкольм смотрел ему вслед, задаваясь вопросом, что так подняло парню настроение.
Прекрасно. Малкольм надеялся, что Девон долго будет этим наслаждаться. Бог знает, следующая влюбленность — и его счастью конец.
С глубоким вздохом Малкольм оставил большой зал и сбежал к спокойствию своей библиотеки.

Кэт пробудилась с приятным чувством удовлетворения. До тех пор, пока, следуя этому ощущению, ей не пришлось остановиться и задуматься о его причине. Полный утренней путаницы ум последовал вслед за её потягивающимся телом, и она почувствовала что-то на своей лодыжке. Наклонившись чтобы освободить себя, женщина увидела полосу белого шелкового шарфа.
Ее щеки вспыхнули, когда воспоминания затопили разум. Она и Девон занимались любовью в этой самой кровати. И не просто любовью, но совершенной, захватывающей любовью. Грудь Кэт охватил трепет, при воспоминании о его руках, губах, способах, которыми он пробовал ее, власти его тела над ее собственным.
Она задрожала и, прижав к себе подушку, спрятала в ней свое лицо. Если бы она вдохнула достаточно глубоко, то еще смогла бы почувствовать его — слабый запах сандала, оставшегося на ее простынях.
Постучавшись лишь раз, в открывающуюся дверь начала входить Энни, неся что-то в руках, следом за ней шли Саймон и Хэмиш. Они тащили большую медную ванну и спорили о чем-то, хотя и прервали свой спор, чтобы пожелать ей доброго утра.
— Поднимайся, соня! — сказала Энни весело. — Ты искупаешься, и я сниму мерки, чтобы знать, сколько нужно ткани на твое будущее платье.
Кэт начала подниматься, но тут же вспомнила, что она голая как в миг своего рождения. Запоздало она схватила покрывало и прикрыла себя. Саймон и Хэмиш все еще горячо спорили шепотом о какой-то встрече, и не заметили ее проступка. Но глаза Энни расширились, ее пристальный взгляд искал и нашел сброшенный на пол пеньюар. Метнувшись назад, Энни посоветовала мужчинам принести ведра с водой, пока та еще горячая. Она выставила их из комнаты и закрыла дверь.
— О, мисс Кэт, ты вставала ночью и видимо забыла свой пеньюар. Он на полу. — Энни повесила платье для бала на спинке стула и подошла, чтобы поднять пеньюар.
Кэт прижала покрывало немного плотнее.
— Ах, вчера вечером было так жарко. Я сняла его и скинула на пол. Хотела поднять, но неожиданно заснула.
— Хм. — Пристальный взгляд Энни тщательно исследовал ее внешний вид. — Я в жизни не поверю, что тебе было так жарко, что ты сняла пеньюар. Вчера было прохладно после дождя.
Кэт не знала, что ответить, поэтому мельком взглянула на старое платье и сказала:
— Я забыла о бале.
На лице остановившейся Энни отразилось удивление.
— Как ты можешь говорить такое? Это такое грандиозное мероприятие.
— Я знаю, знаю! Я только немного, — что немного? Воспылала страстью? В том, что случилось, конечно, не было любви, потому что, в таком случае, должен быть мужчина... отлично, мужчина, который мог бы остаться рядом и проявлять заботу о ней больше двух месяцев.
Ее счастье немного потускнело. Он скоро уедет, и, прежде всего, ей нельзя забывать об этом. Сердце Кэт замедлило ход в осознании того, как скоро он исчезнет из ее жизни. «Я с нетерпением жду бала». Потому что, возможно, это последний шанс увидеть его, поговорить с ним, улыбнуться ему.
Хоть раз.
Так или иначе, прежде чудовищность этого факта не доходила до нее. Некоторым образом, она словно щитом закрылась от этих мыслей. Но как-то она все-таки впутала сюда свое сердце. Она любила его. Всей своей сущностью она любила его.
От понимания этого у нее перехватило дыхание. Слезы подступили к горлу. Боже мой, когда это произошло?
Она влюбилась в мужчину, который открыто, объяснил ей, что не может, и не будет любить ее.
Что она будет делать сейчас? Мысль о том, чтобы остаться с ним была благоразумной. Благоразумной, потому что он был цельной личностью, благоразумной, потому что он не притворялся тем, кем не был на самом деле. Сейчас она осознала, что эти факты скорее делали его опасным.
— Ты не должна волноваться, — Энни говорила непринужденно, — Это должен быть прекрасный бал. Сейчас подойди, послушай, что я задумала для твоего платья.
Энни начала говорить и Кэт через силу заставила себя улыбнуться.
Это стало даваться ей гораздо проще, когда она услышала идеи Энни. Экономка превзошла себя. Она решила использовать шелк цвета соломы, позаимствованный у сохранившихся штор, чтобы сделать урезанный верх c пышными рукавами и украсить его не менее чем восемью очень маленькими, вручную сшитыми розочками из голубого шелка от платья Кэт с прошлого бала. Затем Энни использовала бы оставшийся голубой шелк для вставок в рукава и нижней юбки, которая виднелась бы из-под короткого верха. В сочетании с красноватыми волосами Кэт, эффект был бы поразительным и захватывающим.
По крайней мере, в последнее время Девон только и видел Кэт в платье, испачканном сажей, но это больше не повторится. Она немного приподняла свой подбородок. Как бы она ни старалась или беспокоилась, она не позволит ему заметить это. Все это время, она будет держать свою голову прямо, не важно чего ей это будет стоить.
Женщина смотрела на нее так пристально, что Кэт поспешила вернуть улыбку на место.
— Энни, это будет красивое платье.
Та просияла.
— Так приятно это слышать от тебя, мисс Кэт. Знаешь, ты выглядишь слегка покрасневшей. — Энни положила свою руку на лоб Кэт. — Подхватила лихорадку?
Кэт покачала головой.
— Это все от волнения. — И не только из-за бала.
— Хм. Хорошо, Прими ванну, а затем мы посмотрим, как ты будешь себя чувствовать. — Энни пошла к гардеробу и выудила один из халатов Кэт. — Вот, одень это. Ты не должна замерзнуть, перед тем как искупаешься.
Грохот в коридоре предшествовал возвращению Саймона и Хэмиша. Они внесли два больших ведра, над которыми поднимался пар, и вскоре опрокинули их содержимое в медную бадью.
— Еще раз сходить и готово, — сообщил Хэмиш, и его пристальный взгляд остановился на Кэт.
— Доброе утро, мисс Кэт, — сказал Саймон, разглядывая девушку еще внимательней, чем Хэмиш.
Было что-то необычное в том, как они смотрели на нее, но Энни не дала сказать им ни слова. Она снова послала их за водой, пока сама приводила в порядок комнату. Наконец, ванна была наполнена до краев, и Энни отправила юношей работать.
Экономка подошла к бадье и добавила какой-то аромат, а затем погрузила свой локоть в воду.
— Идеально! Иди сейчас же в ванну.
Кэт не стала ждать. Она с благодарностью погрузилась в пахнущую лавандой воду. Возможно, ее неприятности растают, если она просто останется здесь. Несомненно, Энни приносила бы ей еду, и парни продолжали бы поддерживать производство стекла... Почему нет, она могла оставаться здесь до конца дней своих, и никто даже не узнал бы об этом. Губы Кэт задрожали. Так или иначе, кому она действительно нужна?
Прекрати это, сказала она себе. Ты просто влюблена по уши. Так и было, ничто уже не могло помочь ей в этом. Ее сердце храбро пыталось не показывать свои трещины, и все же трепетало, разваливаясь на кусочки. Чтобы удержаться от этих мыслей, она принялась тщательно мыть себя, пытаясь стереть боль. Это помогло ... немного.
Энни распахнула окно.
— Святые, этот сассенах здесь.
Девон? Здесь? Что сейчас она должна была делать? Если она увидится с ним, и он догадается о ее чувствах, это разрушит все на свете. Но если она не увидит его, он поймет, что что-то не так.
Что было лучше? Кэт сделала глубокий вдох. Она могла поступить как угодно, но притвориться в безразличии к нему не способна. Не здесь и не сейчас, по крайней мере. Если бы она дождалась бала, чтобы увидеть его, то, как минимум, была бы одета в чудесное платье. Она улыбалась бы, смеялась и танцевала, и никто не узнал бы ее тайну. Делая глубокий вдох, она заткнула свои мокрые волосы за уши, а затем опустилась в воду по шею.
— Энни, скажите господину Сент-Джону, что я увижу его на балу и ни секундой раньше.

Было бы неправильно сказать, что Девон воспринял новости об отказе Кэт хорошо. Нет. Вначале он не поверил, затем его охватило раздражение, и, наконец, гнев, из-за того, что она могла так спокойно отослать его, когда он желал видеть ее снова.
Он все еще не был влюблен, но ночь с ней доказала ему кое-что. Она показала, что страсть не сгорела полностью, что она все еще может удовлетворить и даже заставить желать большего. Никогда за всю его жизнь у него не было такого восхитительного свидания с женщиной. И если бы он реагировал как прежде, однажды вкусив ее щедрости, он бы чувствовал зуд, ища другой вызов. Но в это время, все, чего он хотел — это быть вместе с Кэт. Снова и снова.
И не только физически. Отправляясь сюда, он хотел поведать ей целых три истории. Одна включала в себя рассказ о дороге для верховых прогулок, которая была в конце прекрасного маленького аббатства. Это была подсказка от одного из грумов в Килкэрн и звучала она, словно приглашение для ленивого времяпровождения после обеда. Вторая история, которую он хотел рассказать ей, была о том, что случилось с Мюриен в конюшне, когда он собирался ехать к Кэт. Громко требуя лошадь, она утверждала, что тоже хотела бы ехать. Грумы были настроены скептически и не спешили выполнить ее требования. Один старый конюх, однако, согласился оседлать для нее коня. Ей достался трогательный старый увалень с пьяной походкой и ужасной привычкой кусаться.
Девону стоило огромных трудов не рассмеяться. Но он постарался, чтобы его уже не было рядом, когда она получит возможность взобраться на это ужасное существо. Он не желал, чтобы Мюриен следовала за ним по пятам, во время его попытки посетить Кэт. Третья история для Кэт была о кольце-талисмане и о его потере. И что он не может, по правде говоря, уехать, пока оно не будет найдено.
Он спрашивал у себя, будет ли она рада. Вот только если он будет вынужден, согласится с ее желанием, ему придется ожидать бала, чтобы обсудить это с ней. Это раздражало больше всего.
Это же нелепо — ждать столько времени — ведь еще целых четыре дня до этого проклятого события. Четыре дня без Кэт. Несомненно, она не имела в виду подобное...
Но визит на поляну доказал, что он ошибается. Это сделала и вторая попытка увидеться с ней. И третья. Все, чего он добился от своих визитов — вид спины Кэт, промелькнувшей вдали и злобные пристальные взгляды ее парней.
Расстроенный, но отказавшийся делать из себя посмешище, Девон вернулся в Килкэрн. Подготовка к балу продолжалась и, чтобы заполнить пустые часы, Девон начал помогать Малкольму в списке назначенных Фионой обязанностей. Девон оставил своих слуг в относительном комфорте постоялого двора. Он проводил лучшую часть каждого дня в Килкэрне, помогая по необходимости. Хоть молодой человек и был занят, настроение его ухудшалось с каждым проходящим часом. Без Кэт, все казалось ... скучным и безжизненным. Настроение его «товарищей» было ничуть не лучше. Фиона была в волнении, Малкольм был странно тих, а Мюриен смотрела так, как будто бы хотела лишить Девона одежды в ближайшей каморке для метел.
Вечером перед балом, он отправился в долгую одинокую поездку верхом на Громе, удачно пропустив обед. Он вернулся в свою комнату после того, как солнце село, грязный и утомленный, чувствуя себя немного разбитым.
Вздыхая, Девон снял пальто и подошел к окну. Он отдернул занавес и пристально посмотрел вдаль. Прохладный воздух просочился сквозь створки, заставляя его радоваться огню в камине. Ночь была особенно яркая, освещенная полнолунием и мерцанием звезд. Это было волшебное время для полуночной езды.
Если бы с ним была Кэт, чтобы разделить ее. Боже, что за напасть. Последние несколько дней были испорчены. Проклятье, он был заперт здесь в ветхом замке с враждующей парой и думающей лишь о браке мегерой, когда женщина, которая для него...
Он поймал себя. Женщина, которая для него, что? Предмет симпатии? Наслаждения? Страстного желания? Кем она была для него? Его ум оказался не в состоянии определить это, определить ее.
Он вздохнул и оперся лбом о влажное оконное стекло. Глубоко в лесу мерцал слабый свет, блестя золотым теплом.
Он не мог перестать думать о ней. Об ощущения ее губ под его губами, о ее теле в своих руках. Он любил женщин, любил их недостатки, их жеманство, их легкомыслие. Они развлекали его, но ни одна не привлекала всерьез.
Находясь рядом с Кэт, он спрашивал у себя, какова была эта женщина под своей загадочной наружностью. Она просто не играла по известным Женским Правилам. Она не флиртовала. Она не смеялась над его остротами, пока те не заставали ее врасплох. Она не пробовала впечатлить его или привлечь его интерес к себе любым путем.
Она была напрочь лишена большинства уловок, которые использовали женщины. Уловок, которые, в умеренных количествах, совсем недавно развлекали его.
И это, с тех пор как он начал общаться с Кэт, казалось Девону странным. Тем более он был недоволен тем, что когда-то поддавался этим самым женским хитростям. Теперь он находил компанию Мюриен, и подобных ей девиц, обременительной. А ведь еще две недели назад он наверняка увлекся бы ею, и осознание этого беспокоило его больше всего. Увлечение продлилось бы как минимум месяц или около того.
Он вздохнул и, оттолкнув занавес дальше, оперся плечом об оконную раму, чувствуя холод своей собственной комнаты.
Он мог поспорить, в коттедже Кэт было теплее. Было что-то почти волшебное в том месте, что-то уникальное, утешающее, уютное. Так или иначе, Кэт превратила свой коттедж во все то, чего был лишен Килкэрн Касл. Он вздохнул. Как только он оставит Килкэрн, каждый его день будет таким же, как и сегодняшний. Каждый день он будет улыбаться, говорить и кивать, чувствуя себя крайне одиноким. Общение с Кэт испортило его.
Он опустил занавес и отвернулся. Правда была в том, что Кэт Макдональд интересовала его больше, чем любая другая женщина. Не потому, что он был увлечен ею, а из-за того, что она была вызовом, единственной в своем роде, неисследованным источником наслаждения для его безжизненного духа. Прошло много времени с тех пор, как ему приходилось прилагать усилия, для того чтобы заполучить женщину в свою кровать. Даже такую женщину как она.
Он снял свои ботинки, отбросив их в сторону. Он уже тянулся к галстуку, когда что-то стукнуло в окно.
Девон обернулся на звук. Он послышался снова, только на этот раз был громче. Кровавый ад, кто-то пытался привлечь его внимание, бросая гальку в окна. Может быть это Кэт? Соскучилась ли она по нему так же? Никто другой не прошел бы такое расстояние, чтобы добиться его внимания. Малкольм постучался бы в двери, у Фионы просто не было бы причины, а Мюриен... хорошо, скорее всего, она просто войдет и залезет в его кровать. И если бы он не был осторожен, так бы она и поступила. Под ее серебристым глянцем был слой меди. Он почти чувствовал это.
Другой камень ударил в окно, на этот раз больше предыдущего. Он лязгнул о стекло и упал. Это должна быть Кэт.
Ухмыльнувшись, он распахнул окно и высунулся наружу — бах. Камень попал ему в лоб, и отправил нетвердой походкой назад, в длинные занавеси, которые окружали его кровать.
Он упал на матрац и лежал там, быстро мигая. Черт возьми, она хотела убить его? Он выпрямился, осторожно касаясь лба, где уже вскочила шишка.
— Сассенах? Вы там? — выкрикнул сильный мужской голос.
В конце концов, это была не Кэт. Раздражение воевало с разочарованием. Одной рукой прикрывая лоб, Девон встал на ноги и выглянул в окно. Без сомнений, внизу во дворе стоял огромный, неуклюжий шотландец, один из парней Кэт, хотя было слишком темно, чтобы рассмотреть который из них.
— Кто ты, черт тебя побери? — спросил Девон. — Ты чуть не убил меня!
— Не нарочно, — сообщил гигант мягким тоном. — Это был маленький камень.
Девон окончательно узнал голос. Это был грозный Саймон. Он осторожно потер свой лоб.
— Что тебе нужно?
— Я пришел узнать, не желаете ли вы намочить с нами усы.
«Намочить усы». Что, черт возьми, он имеет в виду?
— Боюсь, что не смогу в данный момент намочить свои усы, так как у меня, их нет.
— Приходи, сассенах! В таверне «Лев и Хряк» подают прекрасный эль.
Девон положил руки на подоконник и наклонился так, чтобы видеть своего посетителя яснее. Мужчина не был пьян, ибо он не качался, и слова его звучали твердо и к месту.
— Эль, да? Это и есть то, чем вы «мочите усы»?
— А чем же еще? — спросил Саймон, очевидно изумленный.
— Чем же еще, действительно. Могу я спросить, почему ты делаешь мне это удивительное предложение?
— Потому что мы подумали, вы будете не против пинты.
— Мы?
— Остальные уже на постоялом дворе. Осмелюсь сказать, что нам придется туго, если мы хотим догнать их, особенно Хэмиша. Он, кажется таким важным, но может перепить любого мужчину, который заботится о своем имени.
Голова Девона болела из-за камня, а его сердце болело из-за последних несчастных дней. Но где-то на задворках ума, он слышал голос Малкольма, утверждающий, что лучший способ завоевать Кэт— это завоевать уважение ее парней.
Это было невысказанное правило для мужчины, который хотел оценить характер другого мужчины, приглашая его выпить, а затем, наблюдая, кто выдержит испытание с наименьшим для себя эффектом. И Девон признавал эту старую уловку.
Но это состязание мужской силы воли имело своей целью выиграть доверие парней Кэт. Если все, что нужно делать — это пить в комнате полной хулиганов, он делал бы это каждую ночь на протяжении года, чтобы выиграть некоторое время с девушкой.
— Замечательно, — крикнул он вниз. — Я иду. Дождись меня там.
Усмешка Саймона была видна даже с верхних этажей.
— Давай, сассенах, но не заставляй меня ждать долго. И никогда еще не испытывал такой сильной жажды, как сейчас.
— Не буду.
Девон начинал уже закрывать окно, но его пристальный взгляд упал на камень, который закатился за край кровати. Со слабой улыбкой, он поднял его, чтобы после секундной оценки расстояния, бросить обратно в оконный проем.
Слабое мычание, наполненное болью, а затем громкие проклятия заполнили воздух.
Хищно улыбнувшись, Девон натянул ботинки и пальто и вышел за дверь.


Глава 18 (перевод: LaLunaLili, бета-ридинг: Ilona)

Не пойму, как мой сын мог додуматься до такого, ущипнуть служанку с кухни. Я уверен, что он никогда не замечал за мной подобного. Ведь я в жизни не позволял себе интрижки с кем-либо ниже горничной.
Из разговора герцога Дравентона со своим лучшим другом, лордом Разерфордом, во время прогулки к галерее у Палаты Лордов.


— Черт возьми, — произнес Девон, чувствуя подступающую тошноту. — Я умер.
— Пока нет, — прозвучал резкий женский голос.
— Кэт? — Он попытался приподнять голову, но, застонав, уронил ее обратно на гору подушек. Это резкое движение заставило его желудок сжаться.
— Лежи спокойно, — приказала она.
Как будто он вообще мог двигаться. — Моя голова…меня кто-то ударил?
— Единственное, что тебя ударило, так это остатки бренди на дне бутылки.
В ее голосе слышалась злость. Он снова открыл глаза, но сразу же зажмурился. — Комната вращается.
— Опусти ногу на пол.
— Что?
Две умелые руки приподняли его ногу и уронили ее на пол. Спустя мгновение комната вокруг перестала вертеться, и он смог выговорить. — Помогло.
— И это тоже поможет, — сказала она. — Приподнимись и выпей.
Ему потребовались все силы, что у него были, чтобы приподняться на локте. И только потом он осознал, что лежал на диване в маленькой комнате, которая скорей всего, находилась в коттедже Кэт. Девону казалось, что его голова распухла до гигантских размеров, а тело ныло везде, где не болело.
Лицо Кэт мелькнуло перед его глазами. На секунду он забыл все свои беды, и сказал первое, что пришло ему на ум. — Я люблю тебя.
Она едва приподняла стакан с какой-то темной субстанцией, как вдруг замерла, и взгляд ее ясных глаз встретил его не совсем ясный. — Что ты сказал?
А что он сказал? Он моргнул, пытаясь припомнить свои слова. Затем морщинка между бровями исчезла. — Я сказал, что люблю тебя. Проклятие, даже в пьяном состоянии, его память была так же ясна.
— Понятно. Вот, возьми. — Кэт передала стакан в его руки.
Внезапно он почувствовал невыносимую жажду, поэтому он взял, что ему предлагали, и поднес ко рту. Но не успел край стакана коснуться его запекшихся губ, как запах достиг его ноздрей, и он улыбнулся.
— Пахнет пирогом с лимоном.
— Это тонизирующее лекарство, и вкус у него просто отвратительный, так что не жди чего-то большего.
— Отвратительный?
— Отвратительный.
Стол все еще продолжал кружиться у Девона перед глазами, и ему потребовалось некоторое время, чтобы поставить на него стакан. — Никаких отвратительных тонизирующих. В любом случае, не сегодня. Быть может, завтра, когда я буду чувствовать себя получше, и отвратительные лекарства не будут вызывать у меня рво…
Стакан грубо всунули ему обратно в руки. — Сейчас. — В голосе Кэт отчетливо слышалось раздражение. — Я не собираюсь ждать весь день, сакс. Пей свое лекарство или садись верхом и возвращайся сейчас же в Килкэрн.
Сама мысль о поездке верхом заставила его желудок снова сжаться от подступающей тошноты. Он помахал рукой. — Никаких лошадей.
— Тогда пей лекарство.
Он выставил руку, и стакан снова оказался в его руках, затем поднял свой взгляд и посмотрел на нее сквозь ресницы. — В твоем голосе слышится гнев.
— Представь себе, — выпалила она, ожидая, пока он допьет омерзительный напиток. И, наконец, изрядно покашляв и посопев, он осилил весь стакан.
Вытерев рот рукавом, он произнес: — Проклятие, что в нем? Лошадиная моча?
Кэт забрала почти пустой стакан. — Нет, но лишь по той причине, что у меня не было времени достать ее.
Он моргнул, и она поняла, что сегодня, он не оценит ее иронии. Вздохнув, она натянула одеяло ему до подбородка. — Засыпай.
— О, непременно, — заверил он ее хриплым голосом, лекарство начинало действовать. — Я буду спать ради тебя, хотя с большей радостью делал бы это вместе с тобой. — Его глаза приоткрылись, и он одарил ее дьявольской улыбкой. — Могу ли я убедить тебя присоединиться ко мне на диване?
— Здесь не хватит места для двоих, — промолвила она, в то время как ее сердце чаще забилось в груди.
— Места хватит, если ты ляжешь на меня. — Он перевернулся и лег на спину. — Видишь? Ты вписываешься идеально.
— У меня на сегодня еще полно дел. Хватит болтать.
— Отлично, — пробурчал он. — Я буду спать, и спать и спать…и …спать…и…
Его голова упала на бок, длинные ресницы делали его лицо еще прекраснее.
Кэт присела на корточки, ноги не держали ее. Она с трудом могла в это поверить; Девон сказал, что любит ее. Конечно, он был пьян, но все же…значили ли хоть что-то его слова? И даже если он сказал правду, как долго это продлится, месяц, два, быть может, меньше?
Но что бы он ни чувствовал, ее любовь к нему будет длиться вечно. Одиночество захлестнуло ее, словно волной и одинокая слеза скатилась по щеке.
В этот момент в окно пролезла голова Саймона. — Как поживает наш сакс? — За спиной Саймона, Кэт заметила обеспокоенные лица Дональда и Нила.
— Он пьян.
На лице Саймона появилось испуганное выражение. — А ты знаешь, что он выпил больше семи пинт, пока не дошел вот до такого состояния? Даже Хэмиш столько не осилит.
— А что еще удивительнее, — добавил Дональд, — он даже не шотландец.
Нил оттолкнул Дональда от окна, чтобы иметь лучший обзор. — Это рекорд нашего паба. Мы вырезали его имя над дверью.
Кэт призадумалась о том, взрослеют ли на самом деле мужчины вообще. — Я безмерно благодарна вам за эти невероятные новости. Когда его снова начнет тошнить, я напомню вам о них, пока вы будете убирать за ним. — Кэт поднялась и захватила стакан.
— Возвращайтесь часа через три, тогда вы сможете отвезти его в Килкэрн.
— Хорошо, мисс Кэт, — произнес Саймон. — Я сам отвезу его.
— А я помогу, — с радостью предложил Нил. Дональд в стороне кивнул в знак согласия.
И это было самым неприятным, решила Кэт. Что бы ни произошло прошлой ночью, Девон смог расположить к себе ее парней. Девон Сент-Джон сделал нечто большее, чем побил рекорд паба. Он улестил ее людей, заставив поверить, что он человек небывалых качеств. Или, как выразился Саймон, когда сегодня утром, осторожно вносил сакса в коттедж. — Хороший малый, этот вот Сент-Джон. Парни и я согласились обучить его стеклоделу, сразу же, как только он поправится.
В тот самый момент, Кэт осознала, что потеряла единственных союзников в попытках оградить свое сердце от боли. Хвала Богу, что у нее все еще есть Энни, иначе она осталась бы совсем одна. Сама мысль повергла ее в уныние. И когда она, наконец, покинула спящего на диване Девона, и направилась в мастерскую, у нее на душе была тяжесть.

Девон попрощался с Нилом, ну и…с тем другим, кем бы он ни был, и побрел в замок. В голове все еще гудело, хотя благодаря лекарству Кэт, мир перестал вращаться у него перед глазами.
Все же Малкольм ошибся, предположив, что путь к сердцу Кэт лежал через ее людей. Девон расположил к себе ее парней, но каким-то образом это только вывело их хозяйку из себя, и теперь она едва ли захочет говорить с ним.
Быть может, она была огорчена из-за чего-то другого? Он попытался понять, что это могло быть, но на ум ничего не приходило. Возможно, он сказал что-то не то, но его память была слегка размыта.
Вздыхая, Девон направился в свою спальню, обходя пышные приготовления к предстоящему балу. Он был рад, что по дороге не наткнулся ни на кого, с кем необходимо было бы общаться внятными полными предложениями. Добравшись до своей комнаты, он упал на кровать в надежде сразу же уснуть. Он был слишком вымотан, чтобы о чем-либо думать. Как-нибудь, он найдет способ решить свои проблемы, но не сегодня.
Как только его веки закрылись, ему стало казаться, что Тилтон находится рядом, расталкивая его.
— Я не сплю, не сплю, — послышалось бормотание Девона.
— Превосходно, сэр. А теперь не могли бы вы это доказать, открыв глаза.
Перевернувшись на спину, Девон спросил, — Который час?
— Уже за семь, сэр. Я приказал подготовить для вас ванну, чтобы вы могли приготовиться к балу.
Приподняв голову, Девон увидел уже наполненную ванну, стоящую в углу комнаты. — Не может быть, что уже так поздно.
— Увы, сэр. Быть может, мне следует открыть шторы, чтобы доказать это вам? Закат этим вечером просто необычаен.
— Нет, не раздвигай штор. Мой мозг не выдержит ни капли света.
Девон собрал все силы и свесил ноги с края кровати. Подождав немного, он так и не дождался тошноты или хотя бы головокружения. Лекарство Кэт действительно помогло. Он чувствовал себя намного лучше. Он искупался и оделся без всяких возражений. И даже позволил Тилтону помочь облачить себя в официальный костюм.
— Какие-нибудь новости о кольце?
Тилтон отрицательно потряс головой. — Ничего не понимаю, сэр. Вы предложили солидное вознаграждение. Я был уверен, что кто-то обязательно появится с какой-либо информацией. Но, похоже, никто ничего не знает.
— Ну что же, продолжайте поиски.
— Да, сэр.
— Спасибо, Тилтон, — выдохнул Девон. Он собрался присоединиться к хозяевам этого дома, но единственное, чего ему действительно хотелось, так это найти Кэт, и все исправить.
Скоро, сказал он себе. Очень скоро.

Бал у Стрэтморов стал выдающимся событием. Таковым его делал не только факт проведения за городом, в самый разгар сезона, но также то, что местом проведения был отчий дом его светлости. За последние 150 лет, это было первое, по-настоящему официальное мероприятие в Килкэрне.
К тому же, бал проводился в честь мистера Девона Сент-Джона, поэтому все высшее общество Эдинбурга находилось в предвкушении встречи с таким богатым женихом.
Все тщательно распланировав, Фиона арендовала огромные вазы для цветов самых разнообразных оттенков фиолетового и голубого. Их было так много, что комната стала походить на прекрасный сад. С античных стен, словно потоки воды, спадали длинные серебристые полосы материи, в которых отражались блики тысяч свечей. Слугам было дано распоряжение, над каждым дверным проёмом сделать по арке, и тоже украсить их цветами.
Были заказаны фигуры из льда, огромное количество пунша, а также не меньше трех сотен тортов с глазурью, которые следовало вынести ровно в полночь, по первому бою часов. Каждый торт был выпечен с подарком внутри, большинство которых были ничего не стоящими — маленькая пара игральных костей, маленькое драгоценное украшение, и другие мелочи, — но три торта прятали внутри настоящие драгоценности. Гости находились в предвкушении обещанного угощения и сюрпризов, потому в зале было достаточно шумно. Многие нависали над столами, пытаясь угадать, в каких именно тортах спрятаны главные призы.
Этот бал был обречен на сокрушительный успех.
Переступив, наконец, порог бального зала, Девон вызвал переполох среди гостей. Фиона постаралась на славу, и пригласила абсолютно весь бомонд; большой зал собрал всех значимых людей высшего общества. Она представила Девона гостям, при этом оставаясь немного обеспокоенной чем-то. Девон вмиг почувствовал себя призовым пуделем на выставке, особенно когда ощутил на себе жадные взгляды многих присутствующих незамужних женщин. Но это был не конец кошмара. Если Фиона прилипла к его левой руке, то Мюриен основательно повисла на правой. Он находился в жутком положении, а собственнические нотки в голосе Мюриен особенно сгущали картину.
Девон решил, что оставит все, как есть, пока что. В любом случае, его больше волновали поиски Кэт среди гостей, чем сама Мюриен.
Тем временем, Кэт все еще не покидала коттедж. Шелковое платье, которое сшила Энни, было прекрасно. А волосы Кэт просто сияли на фоне оттенков бледно-желтого и небесно-голубого цветов, в каких было пошито платье. Взглянув на себя в зеркало, Кэт была поражена. Энни слегка изменила стиль платья, чтобы оно подчеркивало ее совершенную фигуру.
Стоя перед зеркалом в гостиной, Кэт старалась не поглядывать на часы снова и снова. Она предполагала выехать в десять, но Саймон все еще не подал экипаж. — Где же Саймон? Я ведь опоздаю.
— В наше время модно опаздывать, — спокойно произнесла Энни, приколов синий шелковый цветок к волосам Кэт. — Он скоро будет здесь. Подожди еще немного.
— Если он вскоре не появится, я оседлаю Верного, и сама отправлюсь туда верхом.
Эни фыркнула. — Ты не посмеешь! И это после того, как я столько времени потратила на это платье.
Вздохнув, Кэт подумала, что возможно ей не следует идти на бал. Люди станут сплетничать, как делали всегда, а она ненавидела это. Но это мог быть ее последний шанс вообще увидеть Девона.
При этой мысли, ее сердце болезненно сжалось. И она поняла, что правильно поступила, решив больше не проводить время рядом с ним, за исключением этих последних мгновений в обществе. Собственное сердце больше не слушало ее. Не слушало с того самого момента, когда она поняла, что любит его.
В дверь коттеджа постучали, и Энни поспешила открыть ее. На крыльце стоял Саймон.
Кэт моргнула, взглянув на него. Саймон был вычищенным и выбритым, с тщательно уложенными назад волосами, в своем лучшем выходном костюме черного цвета.
— Бог мой! — Произнесла она тихо, все еще не веря своим глазам.
Саймон покраснел до кончиков волос. — Да, я выгляжу как дурак, но Энни сказала, что было бы просто замечательно, если бы отправляясь на бал, я выглядел лучше нашего старого экипажа, так что мы с ребятами приготовили тебе сюрприз. — Он отступил в сторону и ткнул пальцем через плечо.
Кэт всмотрелась в темноту. Нил и Хэмиш неловко топтались у старого экипажа. Чтобы ни в чем не уступать Саймону, двое друзей также надели свои выходные черные костюмы. Кэт удивленно взглянула сначала на парней, а затем на экипаж. — А разве это не экипаж доктора Ламберта?
— Да, — ответил Саймон. — Доктор одолжил его нам, при условии, что мы поможем ему построить новый амбар на следующей неделе.
Энни удовлетворенно кивнула. — Они готовы ехать с тобой, мисс Кэт. Теперь, когда у тебя есть экипаж, как и подобает леди.
Кэт кивнула. Ее сердце переполняли эмоции. — Саймон…Энни…Я даже не знаю, что сказать.
— Не говори ни слова, — выступил Саймон. — Этот воротник, вот-вот задушит меня. Забирайся внутрь, и отправляемся, мы и так уже опоздываем.
Когда Кэт прибыла на бал, Фиона показалась ей бледной и изнуренной, Малкольма нигде не было видно, а Девон, в окружении красавиц общества, и Мюриен, мурлыкающей у него под боком, выглядел как кот, объевшийся сливками.
И хотя Кэт ожидала чего-то подобного, но лицезреть эту картину собственными глазами, было в сто крат тяжелее. Особенно, если учесть, что ничто не могло подготовить ее к такому зрелищу, как Девон при всем параде.
Он был одет в черные бриджи, обтягивающие его мускулистые ноги, и фрак, сшитый на заказ, сидящий на его широких плечах, без единой складочки. Он, конечно же, выделялся среди других гостей. Он не стал уделять слишком много внимания своим волосам, лишь слегка расчесав их назад. Но одна непослушная прядь спадала на лоб, придавая ему слегка распутный вид.
Образ дополняли тени под его голубыми глазами и вид беспросветной тоски, которую он и не пытался скрыть. Он был самым красивым и интригующим мужчиной среди всех присутствующих.
У двери Кэт остановилась, отчаянно сопротивляясь желанию развернуться и убежать. Появиться тут, на балу, в этом прелестном платье, казалось такой нелепостью. Теперь, она даже не могла точно сказать, почему это вообще имело значение. Она прекрасно знала, по взглядам, бросаемым на нее, что она была и есть пария, не важно, как она будет одета.
Как только ее узнают, слухи разгорятся с новой силой, будет еще больше взглядов, больше шепота за спиной, больше намеков — и этот порочный круг уже будет не разорвать. Она содрогнулась в душе при этой мысли.
Не такой она представляла себе эту ночь. Она мечтала об эффектном появлении. Жаждала быть принятой там, где ей ранее отказывали.
Она не смогла бы сказать, почему она об этом думала…быть может, полюбив Девона, она почувствовала себя другой, новой. И даже красивой.
Но сейчас, представая перед жестоким взглядом общества, она ненароком спрашивала себя…а не было ли это тоже иллюзией?
С тяжелым сердцем, она решила поспешно удалиться. Но, не успела и шагу ступить, как перед ней внезапно материализовался Малкольм.
Не дав ей времени на споры, он повел ее в зал, взяв под руку, чтобы она не смогла убежать.
— И куда это мы собрались?
— Домой — уныло произнесла Кэт.
— Ты выглядишь потрясающе, — заверил он, одобрительно пробежав по ней взглядом сверху вниз. — Где ты взяла это платье? Оно идеально тебе подходит.
— Энни сшила его.
— Она – это что-то. Настанет день, и я украду ее у тебя, тогда мне больше никогда не придется, есть плохо приготовленную пищу.
— Да, она чудо, — согласилась Кэт. Она прекрасно знала, что он делал, — поддерживал легкую беседу, чтобы она за это время смогла вернуть самообладание. Как она любила его за это, хотя и желала, чтобы сейчас он просто отпустил ее.
— Я даже понятия не имел, что Энни умеет держать в руках нитку с иголкой. Что является еще одной причиной, по которой она, несомненно, выигрывает у всех остальных женщин.
— Кроме одной — мягко сказала Кэт.
Взгляд Малкольма помрачнел. Он повел ее через зал, кивая знакомому в знак приветствия. — Кроме одной. Попробуй хотя бы немного пунша.
— Но я...
— Он со льдом, который стоил мне целое состояние. Самое малое, что ты можешь сделать, это выпить немного пунша, и притвориться, что на вкус он так же приятен, как и на вид.
Кэт не могла выдавить улыбку.
— Фиона разоряет тебя?
— О, нет. Еще глупостей мне сегодня не хватало. Я просто… — Он замолчал, скрывая за вежливой улыбкой тень эмоции. — Дай мне пожаловаться, в конце концов. Все хорошие хозяева так делают, ведь так. Это их способ похвастаться своими затратами в будничных разговорах.
— Поэтому они это делают?
— Боже, ну конечно. Видишь те огромные вазы с фиалками у двери? Фиона заказала три сотни таких, и каждая стоила мне по 5 фунтов. А что ужаснее всего, так это то, что цветы к утру погибнут, а мы не собираемся ничего оставлять, даже эти чертовы вазы.
Он взглянул на стол с закусками, и, взяв стакан с пуншем, протянул ей. — Ну? — спросил он, посмотрев на нее с вызовом.
— Ужасный вкус, но холодный. Очень холодный.
— Ну вот. Ты уже улучшила мне вечер. Хотя эта треклятая афера и обошлась мне в копеечку, но я хочу получить максимум удовольствия от этой ситуации, так что спасибо тебе, о самая прекраснейшая из сестер, за то, что пьешь мой пунш и восхищаешься моими скульптурами.
Кэт вернула стакан Малкольму.
— Еще?
— О, нет. Давай оставим немного льда и для других гостей.
— Хорошо, но в полночь ты просто обязана стоять среди прочих в надежде отхватить торт с глазурью. Если тебе повезет, то ты получишь один из призов.
Она повернула голову, проследив за взглядом Малкольма к столу с вышеупомянутыми угощениями. — Почему все уже обступили этот стол? До долгожданного удара часов еще целых сорок минут времени.
— Некоторые призы сместились в стороны, так что теперь можно с легкостью сказать, какой приз, в каком торте. — И шепотом добавил. — Я бы выбрал третий торт в четвертом ряду. Ты видишь, как что-то похожее на украшение выглядывает из-под низа?
— Так как у тебя была возможность увидеть эти торты ранее всех остальных, полагаю, это зовется жульничеством. Ты уверен, что действительно хочешь таким образом подвергнуть риску свои ценности, только чтобы...
— Малкольм, — раздался низкий голос. — Мисс Кэт.
Даже не оборачиваясь, Кэт сразу узнала этот голос. Черт возьми, это была уловка. Малкольм завлек ее в эту комнату и отвлекал ее внимание, пока Девон не нашел их.
Закрыв глаза, она попыталась вернуть сердце на место, прежде чем повернуться и изобразить улыбку. — Мистер Сент-Джон. Как поживаете?
— Ух, довольно холодное приветствие, — нахмурившись, произнес Малкольм. — Наверное, слишком много холодного пунша сказалось на тебе. — Взглянув на Девона, он просил. — Ты пришел просить Кэт подарить тебе этот танец?
К своему ужасу, она осознала, что оркестр как раз играет вальс. — Я не умею танцевать.
— Превосходно, — выпалил Девон. — Я научу тебя. — И взял ее за руку, в то время как Малкольм незаметно удалился, не сказав ни слова.
— Ты не можешь учить меня танцам на балу! — отчаянно сопротивлялась Кэт.
— И почему же?
— Потому что я стану посмешищем. И ты тоже.
— Глупости. Я превосходный учитель. Просто положи свою руку сюда, а другую ладонь вот сюда. — Следуя своим же указаниями, Девон положил одну ее руку на свое плечо, а другую свободно взял в свою ладонь. В тот самый миг все беспокойство Кэт сменила волна теплоты.
— Хорошо! — произнес он, положив другую руку ей на талию. Дрожь пронзила все ее тело, но Кэт решительно проигнорировала ее.
Его глаза заблестели, встретившись с ней взглядом. — Осталась самая легкая часть, — все, что тебе нужно делать, — это следовать за мной.
— Что?
— Просто следуй за мной, — повторил он.
— Но я...
Громче зазвучала музыка, и Девон начал танец. Осознавая, что все взгляды сейчас были направлены на нее, Кэт, старалась изо всех сил быть на высоте, хотя постоянно сбивалась со счета. Она оступалась несколько раз, и даже шагнула влево, когда Девон сделал шаг вправо.
Его дыхание ласкало ее волосы. — Я вижу, что нам придется еще потренироваться над этими шагами.
— В этом нет никакой нужды, — сухо ответила она, сожалея о том, что вообще пришла сюда. О чем она вообще думала? Ей следовало отказаться. А теперь, чтобы улизнуть отсюда, понадобятся какие-то решительно радикальные меры. Быть может, ей изобразить небольшое падение и обморок; когда-то она была свидетельницей подобного случая на балу, после чего несчастная женщина поспешно скрылась. Но, по-видимому, смелость Кэт вместе с ее удобной одеждой, осталась дома.
Как же она ненавидела то, что сейчас каждый впился в них взглядом. К этому моменту, все, должно быть, уже узнали ее, и весь их танец, пристально рассматривается, анализируется и обсуждается с выдвижением различных предположений, и все это будет продолжаться до тех пор, пока то, что останется, даже отдаленно не будет напоминать правду.
— Кэт, — совсем близко прозвучал голос Девона. — Расслабься, милая. Доверься мне, и мы выберемся из этого лабиринта жутких танцоров.
Она посмотрела прямо ему в глаза. — Какое отношение к танцам имеет доверие?
— Следуя за кем-то в танце, тебя ведут, потому, как, танцуя спиной вперед, ты не видишь куда двигаешься. Я часто задумывался над тем, что люди просто не понимают, как должно быть трудно порой дать человеку, которого ты едва знаешь, вести тебя в беспорядке танцующих пар. Но мы друг друга знаем, ты и я. И если между нами и существует нечто настоящее, то это доверие.
Она и ранее задумывалась над этим, и, возможно, он был прав. Многое изменилось в тот миг, когда она осознала, что привилегия находиться рядом с Девоном, имела свою цену, — ее сердце. Но в этом не было его вины. Ведь он с самого начала был честен с ней.
Встретив его взгляд, она заметила лукавый блеск его глаз, устремленных на нее.
Невольная улыбка сорвалась с ее губ при виде этого лица, озаренного надеждой. — Я доверяю тебе.
— Я знаю, — так просто ответил он. — Расслабься, моя прелестная Кэт. Позволь вести тебя.— С этими словами, он притянул ее ближе. — А ты тем временем, наслаждайся.
И хотя лишь на мгновение, но она наслаждалась, пока ее сознание не пронзила мысль. Между другими танцующими парами был почти целый фут расстояния, в то время как между ней и Девоном едва ли насчитывалась пара дюймов. — Не думаю, что ты должен находиться так близко.
Его подбородок коснулся ее волос. — Мне нравится.
Помолчав еще мгновение, она подняла свою голову и спросила. — А почему вести всегда должны мужчины?
Его губы слегка дрогнули. — Я сам не раз задумывался над этим. Мы можем поменяться ролями. Ты бы не хотела повести немного?
А хотела бы? Поразмыслив немного, она кивнула. — Конечно.
Он улыбнулся и позволил ей вести. Как бы ей хотелось сказать, что она справилась с задачей, но это было бы ложью. Она дважды натыкалась на другую пару, и даже едва не заметила маленький столик у двери.
Но на этом инциденты закончились, и она начала понимать, каково это, вести в танце. Совсем расслабившись и отдавшись ощущениям, она стала замечать, как близко находилась его грудь, его рука, обнимающая ее за талию, его тело окружающее ее.
Музыка не смолкала ни на минуту, все сильнее увлекая их в водоворот танца. И где-то, в самом центре непрекращающегося веселья, между ними начало постепенно зарождаться желание.
Кэт, отдавшись на волю ощущений, окутанная его объятиями, сильнее прижалась к нему.
Их тела, находящиеся так близко друг к другу, прижались еще теснее, не желая расставаться.
Томление все нарастало, и Кэт, закрыв глаза, позволила музыке вести ее.
Их движения становились все медленнее и медленнее, а желание, словно волнами омывало их тела. Сейчас не существовало больше никого, кроме них двоих. Наконец, его сильные руки обняли ее, а его губы спустились от волос, к щеке, ко рту.
И она пропала. Кэт отвечала на его поцелуй с не меньшей страстью, чем он дарил ей, наслаждаясь ощущением близости Девона, ее Девона, рядом, внутри. Его руки заскользили вниз по ее спине, пока интимно не обхватили ее нижнюю часть. И в этот самый миг, Кэт осознала, что больше не слышит музыки. Как не было слышно и чьих-либо голосов.
В действительности, зал находился в полнейшей тишине.
Кэт открыла глаза и прервала поцелуй, размыкая объятия. Абсолютно все гости смотрели на них.
Кто-то с улыбкой.
Кто-то с возмущением.
А некоторые были так шокированы, что могли лишь стоять, разинув рты. Милостивый Боже, они же все были свидетелями их с Девоном поцелуя. И что еще хуже, они видели, как он держал ее за задницу.

Среди толпы, Кэт заметила Мюриен, буквально излучающую ярость, и стоящую около нее Фиону, на чьем побледневшем лице читалось беспощадное осуждение.
Боже мой, что же она натворила? Кэт боялась взглянуть в глаза Девону. Это стало воплощением его самого страшного кошмара. Она повернулась к нему, не сводя глаз с верхней пуговицы его жилета. — Ни слова, — произнесла она приглушенно. — Дай мне…
— Кэтрин!
Неожиданно раздался голос Малкольма.
Он посмотрел решительно на Девона. — Оказалось, этот бал проводился не зря.
— Малкольм, нет, — начала Кэт.
Он жестом руки заставил ее замолчать. — Разговоры такого рода следует вести наедине. Пройдем в библиотеку?
Она лишь печально кивнула, надеясь, найти слова, которые могут объяснить все Девону. А тем временем, зал охватила волна шепота. Пока она была тихой, но Кэт прекрасно знала, что будет дальше. Сначала будет слышен лишь слабый шепот, который вскоре перерастет в почти слышимое невнятное выражение недовольства. И вот тогда пойдут обвинения. Они ударят с такой силой, что погубят не только репутацию, но и жизнь.
Как же она могла допустить подобное? Она просто обязана найти способ все уладить, и оградить Девона Сент-Джона от последствий ошибок, которые они оба совершили.
С болью в сердце она переступила порог библиотеки. Девон зашел сразу за ней. Затем Малкольм закрыл за ними дверь и повернулся в их сторону.
_________________

Спасибо)))) Так приятно на сон грядущий почитать!!!!
_________________

спасибо за перевод Ну все... теперь от компьютера сложно оторваться....

Фройляйн льот Ilona

Как теперь заснуть! Когда у девушки такие проблемы!
Спасибо за активную ночную жизнь )))
_________________

Ой, а я проспала вчера такой перевод, ну нечего буду читать сейчас .
Девочки переводчицы, беты и все кто участвовал в переводе - спасибо вам

Девочки-переводчицы! Как Вы нас радуете!!! ГЕРОИНИ ВЫ НАШИ! СПАСИБО БОЛЬШОЕ!!!

Льот, LaLunaLili, Фройляйн, Анечка и Ilona - спасибо за продолжение
_________________

льот, LaLunaLili, Ilona, Фройляйн, спасибо большое, девочки!!!

Девочки, присоединяюсь ко всем - СПАСИБО!
_________________