Карен Мари Монинг "Лихорадка теней"

Девоньки, я с 25-го по 1-е июля в отпуске. Постараюсь добить 44-ю главу и наконец-то вам её отдать. Была просто по шее в работе, устала до немогу. Всем замечательного лета, до скорого!

_________________

 » Глава 23

Ты тоже отдохни хорошенько!)))
_____________________________________________________

Глава 23

перевод - kara-karina, бета-ридинг - Whitney, сверка с оригиналом - Tinka


Я припарковала «вайпер» за книжным магазином и какое-то время сидела в машине, глядя на то, что когда-то было самой большой Тёмной Зоной города, до краев забитой Тенями, среди которых была одна особенная — огромная бесформенная пожирательница жизней, которая, угрожая мне, похоже, получала не меньше удовольствия, чем я получала, угрожая ей.
Я задалась вопросом, а где она сейчас? Надеюсь, у меня будет шанс за ней поохотится и с помощью моих новообретённых рун уничтожить ее раз и навсегда, потому как учитывая огромные размеры этой Тени в ту ночь, когда погасли все огни Дублина, теперь она, наверное, могла бы одним махом сожрать небольшой город.
Я бросила взгляд на гараж, потом - на книжный магазин, и вздохнула.
Я скучала по нему. По иронии судьбы, теперь, когда меня мучил вопрос о том, кто я, меня меньше тревожило, кем является Бэрронс. Я начинала понимать, почему он всегда настаивал на том, чтобы я судила о нем по его поступкам. Что, если ши-видящие на самом деле были Тёмными? Сделало ли это нас плохими от рождения? Или это только означало, что мы, как и остальная часть человечества, должны выбирать между злом и добром?
Я вышла из машины, закрыла её и направилась к книжному магазину.
— Разве Бэрронс сказал, что ты можешь брать его «вайпер»? — произнёс Лор у меня за спиной.
Не отпуская ручку двери, я обернулась, крутя связкой ключей на пальце.
— Владение — девять-десятых закона.
Уголки его губ дрогнули.
— Ты слишком много времени проводишь в его обществе.
— Где Фэйд? Вы его поймали?
— Книга убила его.
— И когда же, по-вашему, он вернется? — промолвила я сладким голосом.
— Докладывай. Что ты узнала в аббатстве?
— Ты в самом деле думаешь, что я теперь тебе буду докладывать?
— Будешь, пока Бэрронс не вернётся и снова не возьмёт тебя под свой контроль.
— Ты уверен в этом? Что он меня контролирует? — Во мне вспыхнуло раздражение.
— В твоих интересах, чтобы это так и было, потому что в противном случае мы тебя убьём.
Угроза была высказана невыразительным тоном, без всякого интереса. И именно поэтому от нее кровь стыла в жилах.
— Никто не должен знать о нашем существовании. Так было всегда. И так будет впредь. Если люди каким-то образом узнают о нас, мы их убиваем. Ничего личного.
— Ну, чертовски извиняюсь, если вы попытаетесь меня убить, и я решу воспринять это чёртовски лично.
— Мы не пытаемся. В данный момент. Выкладывай.
Я хмыкнула и отвернулась, чтобы войти в магазин.
Лор оказался у меня за спиной, его рука — на моей ладони, покоящейся на ручке двери, лицом он зарылся в мои волосы, а губы оказались у моего уха. Он втянул в себя воздух.
— Ты пахнешь совсем не так, как другие люди, Мак. Я спрашиваю себя, почему? Я не такой, как Бэрронс. Риодан слишком цивилизован. Я не страдаю проблемами Кастео, а Фэйд до сих пор веселится. Смерть — это мой утренний кофе. Я люблю кровь и треск ломающихся костей. Меня это возбуждает. Расскажи, что ты узнала о пророчестве, а в следующий раз принеси мне книгу провидицы. Если хочешь, чтобы твои родители остались... нетронутыми, то будешь сотрудничать только с нами. Всем остальным ты будешь лгать. Ты принадлежишь нам. Не заставляй меня преподать тебе урок. Существуют вещи, которые могут тебя сломать. Ты и представить себе не можешь, какое безумие могут вызвать определённые виды боли.
Я повернулась к нему лицом. Лор не сразу позволил мне это сделать, заставив меня двигаться с трудом, надавливая на его тело, которое было таким же электризующим, как у Бэрронса и Риодана. И я знала, что Лор этим наслаждается, вполне возможно, на уровне какой-то, непонятной мне, примитивной чувственности.
"Существуют вещи, которые могут тебя сломать", — сказал он. Я чуть не рассмеялась. Он понятия не имел, что той вещью, которая почти сломала меня полностью, была моя вера в гибель Бэрронс.
Мне было достаточно один раз посмотреть ему в глаза, чтобы отложить все разборки до тех пор, пока не вернётся Бэрронс .
— Ты думаешь, что Бэрронс испытывает ко мне слабость, — сказала я. — Вот, что тебя волнует.
— Это запрещено.
— Он презирает меня. Он думает, что я переспала с Дэрроком, помнишь?
— Его волнует то, что ты переспала с Дэрроком.
— Его также волновало то, что я подпалила его ковёр. Бэрронса немного заклинивает в отношении тех вещей, которые ему нравится считать своей собственностью.
— Вы двое меня в гроб загоните. Рассказывай. О пророчестве.


Он допрашивал меня почти полчаса, после чего, удовлетворённый, ушел. Я пришла в свою спальню на четвертом этаже, полностью измученная. Комната выглядела, как свинарник, с полом, усыпанным обёртками от протеиновых батончиков и пустыми бутылками из-под воды, и разбросанной повсюду одеждой. Я умылась, почистила зубы, натянула пижаму и собиралась заползти под одеяло, когда вдруг вспомнила про карту Таро, которую прошлой ночью дал мне парень с мечтательными глазами.
Я порылась в кармане плаща и вытащила её. Рубашка карты была чёрной, покрытой серебряными символами и рунами, сильно напоминающими серебряные обрамления на одной из трёх форм Синсар Дабх — древнем чёрном фолианте с увесистыми замками.
Я перевернула её. Сверху было написано "Мир".
Это была красивая карта, обрамлённая тёмно-красным и чёрным цветом. На фоне белого ландшафта, подёрнутого голубым и от этого выглядевшего заледеневшим и неприступным, стояла женщина, изображённая в профиль. Возле её лица на фоне звёздного неба вращалась планета, но женщина смотрела прочь, — совсем не на мир, а куда-то вдаль. Или же она глядела на кого-то, кого на карте не было? Я понятия не имела, что означает карта "Мир" при раскладе таро. Мне никогда не гадали на таро. Мак версии 1.0 считала предсказание своего будущего на картах таро таким же смехотворным, как и попытку контакта с мёртвым родственником посредством планшетки для спиритических сеансов. Мак 5.0 с радостью приняла бы любую помощь, какую смогла бы получить, из любого источника. Я изучала карту. Почему парень с мечтательными глазами мне её оставил? Что я должна была понять, глядя на нее? Что мне нужно было обратить взгляд на мир? Или что остальные вещи и люди отвлекали меня, и я не видела очевидного? А может, карта говорит о том, что на самом деле я была человеком держащим судьбу мира в своих руках?
Независимо от того, что я видела в ней, карта предполагала слишком большую ответственность. Пророчество ясно указывало на то, что мой вклад был не таким уж и большим. Я засунула карту между страницами книги, лежавшей на спальной тумбочке, залезла на кровать и укрылась одеялом с головой.
Мне вновь приснилась печальная, прекрасная женщина, и я опять испытала странное чувство раздвоенности, глядя на мир её и своими глазами, чувствуя её горе и своё замешательство. "Пойдём, ты должна поспешить, ты должна узнать".
Чувство крайней необходимости захватило меня.
"Только ты сможешь. Другого пути внутрь нет..." Её слова откатывались эхом от утёсов, слабея с каждым откликом. "Пытаюсь... так долго... так тяжело..."
И тут около нее — или нас? — появился Тёмный принц.
Но он не был одним из трёх, что были известны мне, одним из трёх, что меня изнасиловали. Он был четвёртым. Тем, кого я никогда не видела.
Благодаря странному чувству знания многих вещей во сне, я поняла, что он — Война.
"Убегай, прячься!" — закричала она.
Но я не могла. Мои ноги приросли к земле, а глаза — встретились с его. Он был гораздо прекраснее остальных Тёмных принцев и гораздо ужаснее. Как и они, Война глядел в меня, а не на меня, и его взгляд, резал мою душу как бритва, обнажая мои самые потаённые надежды и страхи. Я знала, что уникальной способностью Войны было не только умение оборачивать противостоящие силы, расы или народы друг против друга, он мог в каждом человеке найти такие стороны, которые противопоставлял друг другу.
Вот он — совершенный лжец и разрушитель.
В этот момент я поняла, что бояться надо вовсе не Смерти. Война — вот кто губил жизни на самом деле. Смерть была всего лишь чистильщиком, уборщиком, последним актом.
На шее Войны было такое же ожерелье, что и у остальных принцев, но в него были вплетены серебряные нити. Кожа принца отливала всё тем же калейдоскопом красок, но его окружал золотой нимб, а за его спиной я мельком увидела тень чёрных перьев. У Войны были крылья.
"Ты пришла слишком поздно", — сказал он.

Спасибо!!!

О, новая глава! Девочки, спасибо вам огромное за перевод!
___________________________________

Спасибо огромное!
_________________

Огромное, огромное спасибо за продолжение!!!!!!!!
_________________

спасибо за перевод!!!

УРА!!!!! НОВАЯ ГЛАВА!!!
Перевод просто прекрасный!!! Спасибо, девочки!!!


_________________

Всем привет.

Я возмутительно пропустила целых две главы!


+



Как же я не люблю Ро!


__________________________
Всем хорошего летнего отдыха!

 » Глава 24

Глава 24

перевод - kara-karina, бета-ридинг - Whitney, сверка с оригиналом - Tinka


На следующее утро я проснулась от незнакомого шума и, сев на кровати, принялась оглядываться по сторонам в поисках его источника. Меня разбудил непривычный звук, и, только услышав его еще два раза, я поняла что это. Кто-то кидал камешки в мое окно.
Я потерла глаза и потянулась.
— Иду, — проворчала я и откинула одеяло, полагая, что это Дэни. Мобильная связь все еще не работала, а дверной колокольчик в магазине отсутствовал, так что, не считая взлома, это был единственный способ для Дэни обратить на себя мое внимание.
Я отодвинула занавеску и выглянула в переулок.
В’лейн разлегся на капоте «вайпера» Бэрронса, откинувшись на лобовое стекло. Хотя, предположительно, машина и не была моей (это мы еще посмотрим), я мгновенно определила, есть ли на В’лейне заклепки или другие острые предметы, которые могут поцарапать краску. Я люблю спортивные машины. Вся эта сила меня просто заводит. Я решила, что не прогадаю, поставив на то, что мягкое белое полотенце, небрежно повязанное на его талии, ничего не поцарапает. Его совершенное тело было словно осыпано золотом, а глаза напоминали отблески солнечного света на бриллиантах.
Я толкнула створку окна вверх, и холодный воздух ворвался внутрь. Температура упала, низкие тучи заволокли небо. В Дублине снова было холодно и темно.
В'лейн поднял стакан из «Старбакса».
— Доброе утро, МакКайла. Я принес тебе кофе.
Я уставилась на кофе в равной степени и с подозрением, и с жаждой.
— Ты нашел открытый «Старбакс»?
— Я переместился в магазин в Нью-Йорке, перемолол кофейные зерна и сам сварил кофе. Я даже... как вы там говорите? Взбил молоко до образования пенки. — Он показал мне два пакетика. — «Спленда» или нерафинированный сахар?
Мой рот наполнился слюной. Кофеин и нерафинированный сахар с утра. Только секс мог сделать это утро еще лучше.
— Бэрронс дома? — спросил В’лейн.
Я покачала головой.
— Где он?
— Занят сегодня, — солгала я.
— У тебя есть какие-нибудь неотложные планы?
Я прищурилась. В’лейн разговаривал в не свойственной ему манере. Обычно он говорил слишком чинно. Сегодня эльф звучал почти... как человек. Я уставилась на полотенце, пытаясь понять, не может ли оказаться под ним Книга. Не исключено.
— Ты не мог бы поменять полотенце на что-то вроде… эмм… облегающих шортов?
Внезапно В’лейн оказался обнаженным.
Теперь я совершенно точно знала, что Книги при нем не было.
— Верни полотенце, — поспешно сказала я. — Почему ты так необычно разговариваешь?
— Необычно? Я пытаюсь учиться у людей, МакКайла. Мне подумалось, что ты сочтешь меня более привлекательным. Как это у меня получается? Нет, подожди. Я усваиваю человеческие сокращения. Как-то у меня получается?
Он все еще стоял в чем мать родила.
— Полотенце. Быстро. И ты сократил не те слова. «Как это у меня» становится «как у меня». «Как это у меня» не превращается в «как-то у меня». Но, если честно, без разницы. Любые сокращения из твоих уст все равно звучат неправильно.
На лице В’лейна блеснула ослепительная улыбка.
— Я нравлюсь тебе таким, как есть — принцем. Звучит многообещающе. Я пришел, чтобы забрать тебя на пляж на денек. Тропический прибой и песчаные дюны. Кокосы и пальмы. Песок и солнце. Пойдем.
Он протянул мне руку, и это была не единственная часть тела эльфа, вытянувшаяся в моем направлении.
Куда не посмотри, а вокруг меня чрезвычайно озабоченные мужчины.
— Полотенце, — потребовала я и прикусила нижнюю губу. Я не могла. Не имела права. Судьба мира лежала на моих плечах. У меня даже была карта таро, подтверждающая это.
— Я не знаю, почему ты не наслаждаешься моей наготой. Я получаю удовольствие от твоей.
— Ты хочешь, чтобы я отправилась с тобой на пляж или нет?
Его радужные глаза заблестели.
— Ты приняла мое приглашение. Я вижу это по твоим глазам. В них появился томный блеск. Я нахожу это возбуждающим.
— Но не на эльфийский пляж, — сказала я. — Без иллюзий. Ты можешь переместить нас куда-нибудь на пляж наподобие Рио, в мир людей, где будут протекать только человеческие часы?
— Приказывай мне, я в твоем распоряжении, МакКайла. Мы потратим ограниченное число оговоренных тобой человеческих часов.
Моей губительной слабостью было то, что я не могла сказать «нет».
— А кофе я заберу сейчас. — Я потянулась за напитком из окна, ожидая, что В’лейн отправит мне его по воздуху или придумает еще что-то в этом духе.
— Я не в состоянии оказать эту услугу. Охранные заклинания этого параноика до сих пор действуют. Они удерживают меня на расстоянии нескольких футов от здания.
— Но не от его машины, — сказала я, невольно улыбаясь. Бэрронс взбесится, если узнает, что В’лейн касался его «вайпера». А что тогда с ним будет, если он узнает, что эльф лежал на капоте голышом? У него наверняка полопаются сосуды.
— Я еле сдерживаюсь, чтоб не выжечь свое имя на капоте. Боюсь, что тебе придется спуститься за своим кофе. Он горячий, так что поспеши.
Я пробежалась расческой по волосам, быстро умылась, натянула шорты, майку, скользнула в шлепки, и десять минут спустя уже была в Рио.

Я не могу быть на пляже и при этом не думать об Алине. Я говорю себе, что когда все это закончится, я попрошу В’лейна опять подарить мне ее иллюзию, чтобы мы могли провести день, играя вместе в волейбол, слушая музыку и попивая пиво «Корона» с лаймом. Я попрощаюсь с ней раз и навсегда. Отпущу боль и гнев, спрячу замечательные моменты, которые мы когда-то пережили, в заветный уголок своей души, и соглашусь на жизнь без нее.
Если бы Бэрронс и вправду был мертв, и прошло бы достаточно времени, приняла бы я, в конце концов, жизнь без него? Я боялась, что никогда бы не смогла сделать это.
Я обратила внимание на Светлого принца, шагающего рядом. Я была рада, что он пришел за мной этим утром. Не сделай он этого, я бы вызвала его с помощью чувственного жала его имени на своем языке. Сны прошлой ночью сильно выбили меня из колеи. У меня были вопросы, и он был единственным, кто, возможно, знал ответы.
Мы немного прошлись по песчаному пляжу до пары утопающих в белом песке мягких шезлонгов, обдаваемых солеными брызгами моря. Моя одежда улетучилась. Ее заменили сексапильное розовое бикини на двух ленточках и золотая цепочка на талии, украшенная сверкающими камнями. Пляж был безлюден. Я понятия не имела, были ли это из-за того, что людей поблизости не осталось или В‘лейн их отослал, чтобы мы остались наедине.
— Зачем цепочка на талию? — По всей видимости, это было его слабостью.
— Когда я возьму тебя сзади, я использую ее, чтобы притянуть тебя ближе и войти глубже.
Я открыла рот и снова его захлопнула. Идиотка, сама же спросила.
— И теперь, каждый раз, когда ты видишь ее золотой блеск на солнце, ты будешь думать о совокуплении со мной.
Я опустилась на шезлонг и запрокинула голову, наблюдая за птицами в небе. На душе было легко от мягкого шепота прибоя.
— Бейсболку и очки, пожалуйста.
Дотянувшись до меня, эльф нахлобучил кепку на мою голову и водрузил очки мне на нос. Я взглянула на него. В’лейн снова был обнажен, не считая полотенца между ног.
— Я обнаружил, что он обгорает. Чрезвычайно неприятно.
— Твоя кожа, она — настоящая?
Он откинул полотенце.
— Дотронься до нее.
Я даже не пошевелилась, чтобы это сделать, и он сказал:
— Я жалею, что ты ко мне невосприимчива. Соблазнение такой, как ты, с помощью обычных человеческих приемов может занять вечность. Да, МакКайла, в этой оболочке моя кожа так же реальна, как и твоя.
В моей руке появился напиток, сочная смесь ананаса, кокоса и рома со специями.
— Расскажи мне о Круусе, — попросила я.
— Зачем? — спросил В'лейн.
— Он меня интересует.
— Почему?
— Кажется, он как-то отличался от остальных Темных принцев. У них не было имен. Тогда почему же у Крууса есть? Когда я встретила тебя впервые, ты предложил мне браслет Крууса. Почему он был так назван? Как Круус научился проклинать Зеркала? О нем должно быть гораздо больше историй, чем о любом другом принце.
В’лейн вздохнул, в совершенстве имитируя человека.
— Однажды ты захочешь говорить обо мне. У тебя тоже будет много вопросов о моем существовании и моем месте в эльфийской истории — гораздо более величественном, чем у Крууса. Он был юным принцем. Я могу предложить гораздо больше.
Я постучала пальцами в нетерпении.
Он провел рукой по моей руке и переплел свои пальцы с моими. Его рука была теплой и сильной, по ощущениям совсем как у настоящего мужчины. Он и правда очень старался походить на человека сегодня.
— Я уже рассказал тебе о древней эльфийской истории больше, чем знает любой человек.
— И я до сих знаю о том, что произошло, лишь в общих чертах. Ты говоришь, что хочешь, чтобы я видела в тебе мужчину, доверяла тебе, но доверие приходит, когда делятся знаниями и находят общие интересы.
— Если бы кто-то из моей расы обнаружил, как много я тебе рассказываю...
— Я возьму на себя этот риск. А ты?
Эльф устремил взгляд на море, словно пытаясь найти мудрость в лазоревых волнах. Наконец он произнес:
— Как пожелаешь, МакКайла, но ты не должна открывать свои знания другому эльфу.
— Я понимаю.
— Как только Темный Король удовлетворился тем, что в достаточной мере улучшил свои первые, несовершенные попытки экспериментов, в результате которых появились низшие касты Невидимых, он начал копировать иерархию Видимых. Он создал четыре королевских дома, темные противоположности королевских линий Светлых. Дом Крууса был его последним творением. Сам Круус оказался последним созданным Тёмным. К тому времени, когда Король приступил к работе над четвертым королевским домом, он уже был виртуозом дарования жизни своим неполноценным детям даже без помощи Песни Творения. И хотя с волосами цвета воронового крыла, черными ожерельями и горькими мелодиями их бы никогда не приняли за Светлых, они все равно походили на эльфов высшего ранга красотой, эротизмом и величественностью. Говорят, что Король остановился на Круусе, потому что знал, что если создаст хотя бы еще одного из своих «детей», скорее всего, как в вашей мифологии, дитя убьет отца и захватит его королевство.
Я кивнула, вспоминая, как изучала историю Эдипа в колледже.
— В начале Король возрадовался Круусу и свободно делился своими знаниями с ним. Он нашел достойного компаньона для совместной работы в попытках превратить свою возлюбленную в эльфа. Круус был умен, схватывал все на лету и многое изобретал сам. Браслет оказался одним из его первых творений. Он создал его как подарок Королю для своей возлюбленной, чтобы, когда она пожелает его присутствия, ей только и нужно было дотронуться до браслета и подумать о Короле, чтобы тот появился. Браслет также оберегал ее от определенных угроз. Король был восхищен подарком. Вместе с Круусом он сковал несколько амулетов, наградив свою возлюбленную даром плетения иллюзий. Сам Король создал последний амулет, который ей и преподнес. Говорят, она могла обмануть любого иллюзиями, созданными при помощи этого амулета, даже его самого. Король предоставил Круусу больший доступ к своим исследованиям, библиотекам и лабораториям.
— Но как ты достал браслет Крууса?
— Моя Королева дала его мне.
— Как она его получила?
— Я полагаю, что его забрали у Крууса, когда того убили, а затем он передавался от Королеве к Королеве для защиты.
— Так что, пока Король доверял Круусу во всем, что знал сам, принц решил свергнуть его с престола и украсть его возлюбленную? — спросила я, будучи не в состоянии удержаться от нотки осуждения в голосе.
— От кого ты это услышала?
Я заколебалась.
— Доверие должно быть обоюдным, МакКайла, — укорил он.
— Я видела Кристиана в Зеркалах. Он рассказал, что узнал, что Круус ненавидел Короля, желал его возлюбленную и проклял Зеркала, чтобы удержать последнего на расстоянии от нее. Кристиан сообщил мне, что Круус замышлял забрать себе женщину Короля, а заодно и все миры в Зеркалах
Темно-золотые волосы эльфа замерцали на солнце, когда В’лейн затряс головой.
— Все было не так просто. «Просто» случается редко. Говоря человеческим языком, Круус любил Короля, ставя его превыше всего. Создатель Невидимых — это существо невероятно идеальное. Если он действительно эльф, то происходит из самой древней, чистой линии, которая когда-либо существовала. Говорят, что он Отец Всего Сущего. Говорят, что он пережил сотни королев до той Королевы, которую убил. Многие из форм, которые он может принять, даже эльфы не могут увидеть и познать. Его описывают как эльфа с огромными черными крыльями, которые могут окутать весь Двор Невидимых. Если бы он попытался принять человеческую форму, ему бы пришлось заполнить множество тел и разделить себя на несколько частей. Он слишком громаден, чтобы поместиться в одном смертном сосуде.
Я вновь содрогнулась. Я мельком видела эти крылья в Белом Дворце, чувствовала, как возлюбленная узнала его, эмпатически я разделила с ней восхищение от легких прикосновений перьев к голой коже.
— Я думала, что Королева — самая могущественная из вашей расы.
— Королева — наследница магии нашего народа. Это разные вещи. Эта магия никогда не признавала мужчин Истинной Расы, хотя...
— Хотя что?
Он посмотрел в мою сторону из-под полуприкрытых век.
— Я рассказываю тебе слишком многое, — вздохнул В'лейн. — И слишком этим наслаждаюсь. Прошло много времени с тех пор, как я знал кого-то, достойного моего доверия. Существует древний миф о том, что если претендентов на матриархальный трон не останется, магия, скорее всего, потянется к самому влиятельному мужчине нашей расы. Говорят, что наши монархи — это как ваш двуликий Янус, как ваши инь и ян: Король — это сила наших людей, а Королева — мудрость. Сила произрастает из грубой мощи, мудрость — из истинного могущества. В гармонии Король и Королева правят единым двором. В противном случае — мы воюем. Мы воюем с того дня, как Король убил ту Королеву.
— Но за ней пришли другие королевы. Неужели Король не мог заключить мир?
— Он и не пытался. Более того, он бросил своих детей. Когда он нашел свою любовницу мертвой, через акт искупления он сделал то, чего поклялся никогда не делать. Изливая свои темные знания на страницы заколдованного тома, он по неосторожности все же создал свое самое могущественное «дитя». После этого он исчез. Среди Видимых и Невидимых ходят слухи, что с тех пор он пытается, как бы вы, люди, сказали про хромую лошадь, пристрелить ее. Охотник, который убил Дэррока, предположительно, принадлежал самому Королю на протяжении сотен тысяч лет и переносил его из мира в мир, преследуя его заклятых врагов. Король, как и любой эльф, ничего не любит так сильно как свое собственное существование. Пока Книга остается на свободе, ему не будет покоя. Я подозреваю, что Синсар Дабх развлеклась, захватив боевого коня Короля. Я также подозреваю, что если Король больше не использует своего Охотника, и Охотник находится здесь, в твоем городе, то и Король тоже здесь.
Я задохнулась.
— Ты имеешь в виду, в Дублине?
В’лейн кивнул.
— В человеческом обличье?
— Кто может сказать? С таким как он, нельзя ничего сказать наверняка.
Ему бы пришлось заполнить множество тел. Я подумала о Бэрронсе и его восьмерке. Тряхнув головой, я отказалась от этой мысли и торопливо сказала:
— Вернемся к Круусу.
— С чего бы это такая увлеченность Круусом?
— Я пытаюсь разобраться в хронологии. Значит, Король доверял Круусу, работал с ним, обучал его, а тот его предал. Почему?
Глаза эльфа сузились, ноздри раздулись в холодном презрении.
— Преданность Короля своей возлюбленной была неестественной. Для нашей расы это отклонение от нормы. Люди высоко ценят моногамию, потому что у них есть лишь мгновения для страдания в обществе друг друга. Вы рождены в тени смерти. И это заставляет вас страстно желать связать себя неестественными узами. Мы проводим не больше одного, возможно, двух веков с одним партнером. Мы пьем из котла. Мы меняемся. Идем дальше. Король этого не сделал.
— Кстати, говоря о Короле, откуда ты все это знаешь?
— У нас есть летописцы и записанные истории. Моей обязанностью, как одного из членов Высшего Совета Королевы, является пересказ нашего прошлого в тех случаях, когда она издает указ. Она настаивает на моем умении пересказать по памяти любую часть в любое время.
— Значит, Король хранил верность, а эльфам это не нравится.
Он взглянул на меня.
— Проведи с кем-нибудь тысячу лет и скажи мне, что это не противоестественно. По меньшей мере, это утомительно.
— Очевидно, Король так не думал. — И за это он мне нравился. Мне нравилась идея настоящей любви. Возможно, вполне возможно, некоторым людям повезло найти свою вторую половинку, ту, что дополняла их, как дополняют друг друга лики Януса.
— Король стал угрозой для своих детей. По его двору начали ходить разговоры. Его дети решили испытать его и составили план. Круус соблазнит Короля, перенесет на себя его одержимость своей возлюбленной и заставит его отказаться от своей одержимости смертной.
— Разве Король — бисексуал?
В’лейн послал мне озадаченный взгляд.
— Я думала, эльфы разделяются по половой ориентации.
— А-а, ты имеешь в виду «кто с кем трахается» и являемся ли мы, как вы там говорите, моносексуальными?
— Гетеросексуальными, — сказала я. То, как В’лейн произнес «трахается» своим музыкальным, чувственным голосом, уже само по себе было прелюдией. Я пригубила свой напиток, свесила ногу с шезлонга и охладила стопу в волнах прибоя.
— Когда я говорю об эльфийском соблазнении, это не то же самое, что людская страсть. Это пленение чьего-то... — Он, казалось, с трудом подбирает слова. — У людей нет подходящего слова. Духовного? Всего того, что является твоей сущностью. Круус должен был стать фаворитом Короля, заменив смертную, которой Король был так долго одержим, заменив ту, что даже не была одной из нас. Круус должен был сделать так, чтобы Король снова полюбил свой народ. Если бы Король обратил свое внимание на Двор Теней, он бы вывел его в свет, на свое законное место среди эльфийской расы. Его полукровки устали прятаться. Они хотели встретить своих собратьев. Они желали вкусить жизнь, которой наслаждалась другая сторона. Они хотели, чтобы Король боролся за них, заставил Королеву их признать, объединил дворы в один. Они чувствовали, что так должно быть. Королева была истинным, мудрым правителем Видимых, а Король — сильным и гордым правителем Невидимых. Они были как голова Януса, вместе как единое целое, если бы только Король с Королевой позволили им существовать как одному народу.
— Разве Видимые чувствовали себя также? — Я не могла себе это представить.
— Видимые были совершенно не в курсе существования Невидимых.
— До тех пор пока кто-то не предал Короля.
— Предательство или нет, это зависит от того, как посмотреть на ситуацию, — резко ответил В’лейн. На мгновение он закрыл глаза, и когда они вновь распахнулись, сердитый золотистый блеск из них исчез. — Позволь мне перефразировать это для тебя как следует: кто-то должен был рассказать Королеве правду задолго до того, как она ее узнала. Королеве следует повиноваться во всем. Король постоянно неповиновался ей. Когда он отверг Крууса, Невидимые поняли, что Король никогда за них не вступится. Они заговорили о мятеже, о гражданской войне. Во избежание этого, Круус отправился к Королеве, чтобы поговорить с ней от лица своих темных собратьев. Во время его отсутствия другие принцы наложили проклятье на Зеркала. Если бы Король не оставил смертную, они бы отказали ему в доступе к ней, закрыв для него вход в Зеркала, и он бы никогда ее не увидел.
— Значит, не Круус испортил систему Зеркал?
— Конечно, нет. Среди моего народа имя Крууса стало синонимом имени одного из ваших людей... Кажется, его звали Мерфи, и он изобрел определенный закон? Если что-то идет не так как надо, винят Мерфи. То же самое с Круусом. Если бы он на самом деле проклял Зеркала, то это бы не нарушило их главную функцию. Проклятье бы просто воспрепятствовало входу Короля в Зеркала. Круус учился у самого Короля, он был гораздо опытнее своих братьев.
— Что сказала Королева, когда он к ней пришел? — спросила я. Круус казался мне чуть ли не мятежным героем. В действительности, хоть Невидимые и были отвратительными, такими же было большинство мною встреченных Видимых. По мне, так они стоили друг друга. Им следовало объединиться в один двор, следить за своим собственным порядком и держаться, подальше от нашего мира, черт побери.
— Мы никогда этого не узнаем. Выслушав то, что Круус хотел сказать, Королева заточила его в своем дворце. Затем она призвала Короля, и в тот же самый день они встретились в небесах. Хотя я и не располагаю этими воспоминаниями, но согласно нашей истории, я был тем, кого она послала за Круусом. Когда я привел его к ней, Королева привязала Темного принца к дереву, взяла в руки Меч Света и убила его на глазах у Короля.
Я ахнула. Так странно было осознавать, что В‘лейн жил в те времена. Что его опыт был получен из первых рук, однако в памяти ничего не осталось. В'лейн был вынужден читать о произошедшем в летописях, чтобы вспомнить то, что он добровольно забыл. Я задалась вопросом: что если тот, кто писал историю эльфов, как и люди, немного исказил некоторые вещи? Зная их склонность к иллюзиям, я не могла представить ни одного эльфа рассказывающим всю правду. Узнаем ли мы когда-нибудь, что произошло тогда на самом деле? И все же я полагала, что версия В'лейна была наиболее близкой к правде из всех, что я когда-либо услышу.
— И разразилась война.
Эльф кивнул.
— После того, как Король убил Королеву и вернулся к своему двору, он нашел свою возлюбленную мертвой. По словам принцев, когда она узнала о битве и обнаружила, что Король начал истреблять свой собственный народ во имя нее, она вышла из Зеркал, легла на его ложе и убила себя. Говорят, что она оставила ему записку. Поговаривают еще, что он до сих пор носит ее с собой.
Что за невезучие влюбленные! Их история была так печальна. На обсидиановых полах Белого Дворца я ощутила их любовь, несмотря на то, что они оба были глубоко несчастны: Король — от того что его любимая не была эльфом, а его возлюбленная — потому что попала в ловушку, в одиночестве ожидая, когда Король сделает ее «достаточно достойной» его, так как она чувствовала себя неполноценной. А ведь все могло сложиться иначе. Она любила бы его, как могла, на протяжении одной короткой смертной жизни и была бы счастлива. А в том, что они любили друг друга, даже не было сомнений. Они были всем, чем угодно, друг для друга.
— В следующий раз мы услышали про Синсар Дабх, когда она была выпущена в ваш мир. Среди Видимых есть те, кто с давних пор жаждет знаний с ее страниц. Дэррок был одним из них.
— Как Королева собирается использовать Синсар Дабх? — спросила я.
— Она верит в то, что матриархальная магия нашего народа ей поможет. — Он немного помедлил, прежде чем продолжить. — Я нахожу, что мне нравится наше взаимное доверие. Прошло много времени с тех пор, как у меня был союзник, обладающий силой, энергией и интригующим умом.
Казалось, что В'лейн оценивает меня, взвешивая свое решение. Затем он сказал:
— Говорят также, что любой, кто знает Первый Язык, древний язык... «Перемен», как я полагаю, это единственное человеческое слово, что здесь подойдет — язык, которым Король записывал свои темные знания — сможет сесть и прочитать Синсар Дабх, как только ее обуздают, страницу за страницей, поглощая всю запретную магию Короля, все, что он знал.
— Дэррок знал этот язык?
— Нет, я знаю это точно. Когда он пил из котла в последний раз, я был там. Если бы кто-то из нашей расы знал, что Синсар Дабх лишили сил и спрятали под вашим аббатством до того, как эльфы испили из котла так много раз, что древний язык был утерян в дымке их покинутых воспоминаний, они бы разрушили вашу планету до основания, чтобы ее заполучить.
— Зачем им такие знания, о приобретении которых Король так сожалел, что избавился от них?
— Единственное, что мой народ любит также сильно, как себя — это власть. Мы безрассудно тянемся к ней, прямо как ум человека, мужчины, который может так сильно попасть под влияние ошеломительно сексуальной женщины, что последует за ней к своей погибели. Существует момент, как вы его называете, «до того, как», когда мужчина или эльф может задуматься о последствиях. Он короток, даже для нас. К тому же, хоть Король и сделал свой выбор, начав по-глупому распоряжаться своей властью, другой эльф может поступить по-другому. Власть не является плохой или хорошей. Она — то, что находится в руках того, кто властвует.
Он был так обаятелен, когда открывался, и так свободно говорил о недостатках своей расы, что даже сравнивал свой народ с нашим. Может, есть надежда на то, что однажды эльфы и люди смогут научиться... Я тряхнула головой, пресекая эту мысль. Мы были слишком разными, равновесие сил между нами — слишком преувеличено.
— Отплати мне за доверие, МакКайла. Я знаю, что ты ходила в аббатство. Ты узнала, каким образом книгу удерживали изначально?
— Думаю, да. Мы нашли пророчество, говорящее в общих чертах о том, что нужно сделать, чтобы снова сковать книгу.
Он выпрямился и снял свои очки. Радужные глаза внимательно изучили мое лицо.
— И ты только сейчас решила об этом упомянуть? — произнес он недоверчиво. — Что нам необходимо сделать?
— Пятеро друидов должны провести некую обязательную для исполнения церемонию, которой якобы твой народ обучил их давным-давно. Они живут в Шотландии.
— Келтары, — произнес он. — Древние Друиды Королевы. Так вот почему с давних пор она их охраняет. Она, должно быть, предвидела, что такие события могут произойти.
— Ты знаешь Келтаров?
— Она... вмешалась в их родословную. Их земля защищена. Ни один Видимый или Охотник не может переместиться туда, можно лишь оказаться лишь на определенном расстоянии от нее.
— Звучит так, будто тебя это расстраивает.
— Трудно следить за безопасностью моей Королевы, когда я не могу обыскать все места в поисках необходимых для этого инструментов. Я задумывался, не охраняют ли они камни.
Я посмотрела на него оценивающе.
— Раз уж мы доверяем друг другу, то скажи, у тебя есть один из камней, да?
— Да. Тебе удалось найти остальные?
— Да.
— Сколько?
— Все три.
— У тебя есть остальные три? Мы ближе, чем я осмеливался надеяться! Где они? У Келтаров, как я и подозревал?
— Нет. — Если быть точной, в данный момент они были у меня, под надежной охраной, но я чувствовала себя уютнее, позволяя ему верить в то, что камни были у Бэрронса. — У Бэрронса.
Он издал шипящий звук, по-эльфийски выражая отвращение.
— Скажи мне, где они! Я отберу у него камни, и мы покончим с Бэрронсом раз и навсегда!
— Почему ты его презираешь?
— В свое время он устроил кровавую бойню, убив многих из моего народа.
— Включая твою принцессу?
— Он соблазнил ее, чтобы узнать побольше о Синсар Дабх. Влюбившись в него ненадолго, она рассказала ему о нас многое из того, что никогда не следовало раскрывать. Бэрронс охотится за Синсар Дабх уже долгое время. Ты не знаешь, почему?
Я покачала головой.
— Я тоже не знаю. Бэрронс — не человек, он может убивать таких, как я, и ищет Книгу. Я убью его при первой возможность.
«Ага, удачи», — подумала я.
— Он никогда не отдаст камни.
— Забери их у него.
Я рассмеялась.
— Невозможно. У Бэрронса не крадут. Это не срабатывает.
— Если ты найдешь, где находятся камни, я помогу тебе их достать. Мы сделаем это, только ты и я. Конечно, Келтары тоже нужны, чтобы удержать Книгу, но никого больше, МакКайла. Когда мы предоставим ее Королеве, она осыплет тебя всяческими милостями. Все, что ты пожелаешь, может стать твоим. — Он помедлил на мгновение и затем осторожно сказал: — Она могла бы даже воссоздать то, что ты потеряла и о чем горюешь.
Я уставилась на море, пытаясь не соблазниться морковкой, висящей у меня перед носом - Алиной. Ровена настаивала на том, чтобы я работала только с ши-видящими. Лор требовал, чтобы я работала только с Бэрронсом и его людьми. Теперь В’лейн хотел, чтобы я объединила с ним свои силы и оставила всех остальных ни с чем.
Я не доверяла ни одному из них ни на йоту.
— С того дня, как я прибыла в Дублин, все пытаются заставить меня принять их сторону. Но я этого не сделаю. Я не собираюсь отдавать предпочтение кому-то одному из вас. Мы все сделаем вместе или не сделаем вообще. И когда мы будем совершать ритуал, я хочу, чтобы ши-видящие наблюдали за этим на тот случай, если что-то снова пойдет неправильно в будущем, мы будем знать, как остановить это.
— Слишком много людей будет вовлечено, — отрезал В’лейн.
Я пожала плечами.
— Тогда приведи кого-то из своих Видимых, если тебе от этого станет лучше.
Теплый денек внезапно похолодал. В'лейн оказался глубоко недоволен. Но мне было все равно. Я чувствовала, что у нас наконец-то появился настоящий план, план, который сработает. У нас были камни и пророчество; не хватало только Кристиана. Я отказывалась беспокоиться о том, что мы сделаем, когда Книга окажется в заключении, и о том, стоило ли позволять Королеве ее читать. Я могу иметь дело только с одним непреодолимым на первый взгляд препятствием за один раз, и я понятия не имела, как мы найдем Кристиана в Зеркалах. Жаль, что Бэрронс не оставил свою метку и на нем.
У меня оставался еще один вопрос, мучивший меня на протяжении всего нашего разговора. Я не могла отвязаться от ощущения, что существует нечто, касающееся меня, что мне необходимо знать, правда, которая прояснит сны, приходящие ко мне всю мою жизнь.
— В’лейн, как выглядел Круус?
Он медленно пожал плечом, затем скрестил руки у себя на затылке и запрокинул лицо навстречу солнцу.
— Как и другие Темные принцы.
— Ты сказал, что они выходили все лучше и лучше по мере того, как Король их создавал. Отличался ли Круус каким-то образом?
— Почему ты спрашиваешь?
— Одна из ши-видящих обмолвилась о чем-то таком, — солгала я.
— Когда ты планируешь попытаться выполнить условия пророчества?
— Как только мы сможем собрать всех Келтаров вместе, и я обнаружу, где находится книга.
В'лейн взглянул на меня.
— Значит скоро, — пробормотал он. — Очень скоро.
Я кивнула.
— Это должно произойти как можно быстрее. Я боюсь за Королеву.
— Я спросила тебя о Круусе, — напомнила я.
— Так много вопросов о незначительном принце, прекратившем существование сотни тысяч лет назад.
— И? — Это что, раздражительность в его голосе?
— Если бы он не был мертв, я, возможно, почувствовал бы... Что так часто двигает вами, людьми? А-а, вспомнил — ревность.
— Сделай милость, просвети меня.
Выдержав долгую паузу, он вздохнул, в совершенстве имитируя человека.
— Согласно нашей истории, Круус был прекраснейшим из всех Темных принцев, хотя мир никогда об этом не узнает, ведь подобное совершенство потеряно навсегда, никогда нам уже не обратить свой взор на такого, как он. Ожерелье его королевского рода было унизано серебром, а его лик, как говорили, излучал чистейшее золото. Но я подозреваю, что причина, по которой Король ощущал такое родство с ним - до того, как он позволил своей любви к смертной разрушить все, что у них могло бы быть - заключалось в том, что Круус оказался единственным из детей Короля, несущим в себе сходство с отцом. Как и сам Король, Круус обладал величественными черными крыльями.

Ой, девочки, какой приятный сюрприз!!! СПАСИБО ОГРОМНЕЙШЕЕ ЗА ПРОДОЛЖЕНИЕ!!!
_________________

Какая радость с утра!
Милые переводчицы, спасибо за новую главу.
___________________________________

Спасибо, огроменное!

Ура! Спасибо большое!
_________________

В самый раз попала!
Спасибо, леди, за красивую главу!
Очень информативная глава (читая её сейчас, ещё раз, подумала, что могла бы быть и повнимательней в первый раз... )
________________________


Круус жив.