Франц де Бонер:
Аннабел Черри писал(а):
- Не знаю, Франц, - обо мне давно никто не заботился и не беспокоился, и я была ему очень благодарна, и в то же время растерялась. Я хотела быть с ним - вместе, рядом, хотела, чтобы он пустил меня сквозь свою броню, хотела поцелуя и немного ласки, я, наверное, слишком много хотела, но как это сказать и стоит ли говорить? - я улыбнулась, взяла руку Франца, провела ею по своему лицу и поцеловала.
Франц замер.
Аннабел...
Он резко прижался к ее губам.
Франни Фишер:
Франни провела бессонную ночь. Ей никак не удавалось уснуть, она ворочалась в рокошной постели, старалась уснуть, но ничего не помогало. Она села, обняла руками колени и уронила голову на них. Стала вспоминать события рождественского вечера, и никак не могла придумать, кто те люди, которые сделали ей подарки? В конце концов, она решила, что куклу, похожую на нее, ей подарил Фред, а другую - Пилар, шкатулка - скорее всего, подарок мистера Беркли. Но кто ее таинственный Санта?..Если это не Джон (тут она сжала кулаки, так они чесались на него и его наглую ухмылку! ), то кто? Феликс? Франц? Пожалуй, она не могла ответить на этот вопрос.
Франни пожала плечами и завалилась спать. Утром она спросит об этом мистера Беркли..
А утро наступило очень быстро.
Стюард принес ей записку от Пилар. Франни прочла ее, и улыбнулась. Она уже скучала по своей новой подруге.
Она накидала несколько слов в ответ, и передала через Харви: "Спускайся, я скоро выйду к завтраку".
У нее из головы не шел этот говорливый янки. Черт, этот человек заслуживает того, чтобы его окрутила какая-нибудь пышногрудая блондинка с куриными мозгами.
Франни оделась и спустилась к завтраку.
Аннабел Черри:
Франц де Бонер писал(а):
Аннабел...Он резко прижался к ее губам.
Почему, когда он меня целует, я перестаю соображать, почему теряюсь во времени и пространстве, почему от него невозможно оторваться. Что он со мной делает, - все этим мысли проносились вихрем в моей голове, а губы отвечали на поцелуй, руки гладили и обнимали, сердце то стучало как бешеное, то уходило куда-то в пятки.
Франц де Бонер:
Аннабел Черри писал(а):
Почему, когда он меня целует, я перестаю соображать, почему теряюсь во времени и пространстве, почему от него невозможно оторваться. Что он со мной делает, - все этим мысли проносились вихрем в моей голове, а губы отвечали на поцелуй, руки гладили и обнимали, сердце то стучало как бешеное, то уходило куда-то в пятки.
Франц переключился на ее шею.
- Черт... детка... ты же... болеешь... нельзя... - шептал он между поцелуями.
Аннабел Черри:
Франц де Бонер писал(а):
- Черт... детка... ты же... болеешь... нельзя... - шептал он между поцелуями.
- Франц, Франц, - шептала я его имя, и оно звучало как сладкая музыку, - Франц - его поцелуи творили чудеса - не зря же доктор сказал про положительные эмоции - я протянула руку и расстегнув несколько пуговиц на рубашке Франца, дотронулась до его груди, поцеловала его бороду, шею - не было ни слов, ни мыслей...
Франц де Бонер:
Аннабел Черри писал(а):
- Франц, Франц, - шептала я его имя, и оно звучало как сладкая музыку, - Франц - его поцелуи творили чудеса - не зря же доктор сказал про положительные эмоции - я протянула руку и расстегнув несколько пуговиц на рубашке Франца, дотронулась до его груди, поцеловала его бороду, шею - не было ни слов, ни мыслей...
Как она шептала его имя...
Франц задрал ее футболку и прижался к груди...
Под ее стоны и шепот он целовал ее везде...
Аннабел Черри:
Франц де Бонер писал(а):
Франц задрал ее футболку и прижался к груди... Под ее стоны и шепот он целовал ее везде...
Его ласковые губы, руки, хотелось завернуться и раствориться в них, - я выгибалась всем телом, стараясь прижаться к губам и рукам Франца, мое тело словно само знало что ему нужно, а я просто не сопротивлялась, напрочь отключив голову. Так не бывает в жизни, это сказка, моя рождественская сказка, сладкий сон, и он скоро закончится, но как не хотелось, чтобы он кончался.
Франц де Бонер:
Аннабел Черри писал(а):
Его ласковые губы, руки, хотелось завернуться и раствориться в них, - я выгибалась всем телом, стараясь прижаться к губам и рукам Франца, мое тело словно само знало что ему нужно, а я просто не сопротивлялась, напрочь отключив голову. Так не бывает в жизни, это сказка, моя рождественская сказка, сладкий сон, и он скоро закончится, но как не хотелось, чтобы он кончался.
Ни с кем Францу не было так хорошо...
...
- Детка, - прошептал Франц ей на ушко.
Анна Виттория Уотсон:
Эйдан Морган писал(а):
Подняв девушку на руки, Син отнес ее к постели. Подмяв ее под себя, он стал покрывать легкими поцелуями все ее тело. От плеч он перешел к груди с остроконечными сосками, от нее к плоскому животу, а затем ниже к полоске ее трусиков. Посмотрев снизу в ее глаза и увидев молчаливое согласие, он зубами снял их с ее бедер. Потеревшись о ее самое сокровенное место и заставив девушку дрожать ощутимой дрожью, Син укусил ее за внутреннюю часть бедра. Затем успокаивающе лизнул это же место, как бы прося прощения за свою грубость. Пройдясь поцелуями ниже он коснулся губами ее миниатюрных коленок, затем ступней. А после снова вернулся к сосредоточению ее женственности. Втянув носом ее желание, Син понял, что она уже готова его принять, но было еще рано. Осторожно подув на ее лепестки, он заставил содрогаться дрожью все ее тело.
«Ты нужна мне, Анна». Эта фраза не выходила из головы девушки. Обращение по имени снова магически образом подействовало на неё. Тори даже уже не рассчитывала, что Син Морган снова так назовет её. В какой-то миг девушка с этим смирилась, но когда он снова назвал её так, то она устремилась к нему навстречу, позволила взять себя на руки. Тори не заметила, как очутилась в постели с Сином. Своими ласками он раскрепощал её. Тори, сама того не осознавая, с радостью подчинялась и отдавалась ему. Тори ощущала, как начинает плавиться от легких поцелуев Сина Моргана. Желание по нарастающей росло в ней каждую секунду. Волны блаженства накатывали одна за другой. Сладостная дрожь пронзала все тело девушки.
Тори жаждала отдаться Сину без остатка. Она смотрела на него затуманенным от страсти взором и позволяла делать ему с собой всё, что он захочет. Тори была в его полной власти. Девушка прощала ему все его дерзкие выходки. Только бы Син не прекращал свои нежности ни на секунду. Тори восхищалась им как мужчиной. Вот так просто он вошел в её номер и потребовал, чтобы она отдалась ему. Вот так просто. Настоящий мужчина. Своей нежной заботой Син подчинил себе мятежный нрав Тори. Он пробуждал в ней женщину... Он творил с ней чудеса, заставляя от желания содрогаться тело девушки.
Эйдан Морган писал(а):
Сняв с себя брюки вместе с бельем, Син отбросил их в сторону и погрузился между ее уже раздвинутыми бедрами. Опустив голову к ее ушку он слегка его прикусил мочку и прошептал:
- Доверься мне, Анна.
- Доверься мне, Анна.
Тори в восхищении смотрела на обнаженного Сина, представшего перед ней во всей его красоте. Девушка любовалась его мужской наготой. Она не боялась видеть абсолютно голого Сина и не стеснялась лежать обнаженной перед ним. Где-то в памяти всплыла информация о том, что будет больно, но вроде потом же должно всё пройти... Тем более Син заставлял чувствовать Тори желанной, прося довериться ему... Девушка рядом с ним ничего не боялась. В этот решающий момент Тори АБСОЛЮТНО верила Сину.
Эйдан Морган писал(а):
И резким выпадом вошел в нее, прорывая барьер ее девственности. Виттория закричала, но Син приглушил этот крик первым их поцелуем. Нежно, трепетно он целовал ее, вбирая в себя ее боль и страх, пока тело мучительно замерло внутри ее прекрасной, горячей тесноты. Постепенно напряжение и боль отпустили девушку и она расслабилась и выгнулась под ним, вбирая его глубже в себя. Больше Син уже сдерживаться не мог. С глухим рычанием, он начал двигаться внутри девушки набирая свой привычный ритм.
Острая, обжигающая боль пронзила насквозь тело Тори. Резкая боль разбивала её на тысячи осколков. За ЧТО?! За что ты мучаешь меня?! За что ты меня убиваешь?! Хотелось крикнуть ей в отчаянии, но слова застряли в горле. Тори чувствовала, как от боли падает в мрачную бездну. Девушке показалось, что в её душе солнце закатилось за горизонт, и она, «жизненная», стала умирать... Тьма как бы поглотила её, лишила жизненных сил и внутреннего огня. Из груди Тори вырвался отчаянный крик. Нет, скорее это был вопль ужаса от происходящего. А потом... Син нежно и трепетно поцеловал её. Девушка обомлела от такой заботы. Она не ожидала получить от своего «мучителя» такой заботы и ласки. Боже! Это их первый поцелуй... Син своей нежностью, заботой и трепетностью оживлял, воскрешал Тори. Так он спасал её от тьмы... Тори со всем пылом своей души стала отвечать на поцелуй Сина, цепляясь в него мертвой хваткой. Она чувствовала, как благодаря поцелую, он не дал ей упасть в мрачную бездну. Син заставил снова взойти солнце в её душе, тем самым возвращая Тори к жизни. Боль и напряжение стали отступать. Тори расслабилась и снова устремилась на встречу Сину. В какой-то миг она ощутила внутри себя, замершего Сина. Мужчина во мне?! Внутри меня?! Я стала женщиной?! Зрачки Тори расширились от изумления.
Тори почувствовала, что она и Син – два сообщающиеся сосуда. Он вбирал в себя всю боль и отчаяние девушки, а взамен отдавал ей свои жизненные силы. Так он заставлял огонь вновь пылать внутри Тори. Пламя страсти и желания снова вспыхнуло и начало жаркой волной подниматься в ней. Потом Син задвигался... Теперь Тори пыталась передать Сину свою энергию, жизнелюбие, радость, позитив. Тори стремилась озарить душу Сина, дотянуться ярким светом до всех мрачных уголков его души. Пусть он поймет, что ЖИЗНЬ прекрасна во всех своих проявлениях, какая бы беда не случилось, не стоит так самого себя убивать... Тори хотелось согреть своим теплом его душу и сердце. Она не только вбирала его в себе, но и отдавалась вся Сину без остатка...
Эйдан Морган писал(а):
Когда страсть овладела им без остатка Син в исступлении врезался в Витторию доходя до пика своего наслаждения, и вместе с ней достиг вершины.
Тори казалось, что она сходит с ума в этом сумасшедшем огненном танце страсти их душ и тел. Син. Син. Син. Выстукивало её сердце. Син... Син... Син... Это имя звенело в её голове.
- Син... Син... Син.. – срывалось с её губ.
Син заставил позабыть Тори обо все на свете. В этом мире были только ОН и Она. Никого больше. Только они вдвоем существовали сейчас в этой вселенной страсти и... Новая волна сладчайшего блаженства накатила на Тори и не позволила мысленно договорить ей это слово. Она страстно выкрикивала его имя, непрерывные стоны срывали с губ. Тори вся пытала под руками Сина.
С каждым новым толчком Син доводил Тори до исступления, возносил на самые немыслимые вершины блаженства. Наверное, эта вершина была в миллионы раз длиннее Эвереста.. В какой-то момент она поняла, что больше не вытерпит этих умопомрачительных и страстных «пыток». Ей срочно нужно высвободиться... Ей казалось, что он и она сейчас спалят дотла отель, а вместе с ним весь Бухарест... Настолько невыносимым был огонь, пылавший внутри Тори.
Мощным движением Син освободил Тори, расколол на части своды пещеры, освободил оттуда счастливую пленницу. Тори почувствовала, как в глубине её души что-то взорвалось. Это было похоже на яркий фейерверк. Она впилась в губы Сина, стараясь передать это всё ему. Пусть Син Морган почувствует её радость и счастье, которые он принес ей в эту волшебную ночь любви... Тори радостно ощутила, что одновременно вместе с Сином освободилась... Она блаженно улыбнулась ему.
Эйдан Морган писал(а):
Когда их страсть улеглась, Син потерся носом о ее грудь и прошептал:
- Ты восхитительна, рыжее солнышко.
- Ты восхитительна, рыжее солнышко.
- Это был самый лучший подарок за 25 лет на Рождество, - прошептала она ему и нежно улыбнулась, глядя в глаза Сину.
Когда его голова коснулась подушки, то Тори почувствовала сладостную усталость. Она прижалась к разгоряченному телу Сина, обняла его и доверчиво положила голову ему на грудь. Сердцебиение Сина убаюкивало Тори. Её глаза начали слипаться. Вскоре Тори блаженно заснула, лежа на груди Сина.
Аннабел Черри:
Франц де Бонер писал(а):
- Детка, - прошептал Франц ей на ушко.
- Франц, милый, - шепнула я ему в губы и прижалась крепче, - Франц. Мое сладкое безумие, мое загаданное чудо - этот мужчина так стремительно и прочно ворвался в мою жизнь, что теперь я не знаю, как с ним расстаться. Что это Энн? Неужели - так приходит любовь? Или это просто желание? Или... Господи, какая разница, если мне так удивительно хорошо, - я тихонько вздохнула и поцеловала Франца.
Мэндалин Хауэр:
Фредерик Дентон писал(а):
- Вот возьму и не буду их больше придумывать, - заявил он, - Просто буду сразу утаскивать в тёмные уголки, как только захочется поцеловать тебя. Правда, есть вероятность, что мы из них просто-напросто не будем выходить вообще, - задумчиво добавил он, подмигивая ей.
Мэндалин растерялась, не зная, что ответить. Поэтому просто промолчала, всем своим видом давая понять, что не против.
Фредерик Дентон писал(а):
- Лин, - вдруг спросил он, когда им принесли еду, - А почему я до сих пор практически ничего о тебе не знаю? Виттория вон уже практически всё и всем о себе рассказала, а ты... Где ты живёшь? Чем занимаешься? С кем ты живёшь, в конце концов?
- Не люблю рассказывать о себе, честно говоря, - ее лицо приобрело задумчивое выражение. - Но, если ты хочешь знать... - она сказала это так, будто надеялась, что Фред еще передумает. - Мой дом находится в городе Бирмингем, в Англии. Живу с отцом, - Лин фыркнула, -
хотя это меня абсолютно не устраивает. До исх пор не переехала в отдельную квартиру, потому что... ну, я безумно меркантильна и считаю, что раз уж отец дома редкий гость, а его комната находится в другом криле дома, то к чему растраты... - Мэнди пожала плечами, пытаясь скрыть насколько это для нее болезненная тема. На самом деле, она всю жизнь надеялась, что достучится до отца. Что когда-нибудь их жизнь измениться. - Я ни чем не занимаюсь. Как-то не было времени думать о работе, - горькая усмешка, - я всю свою жизнь положила на то, чтобы испортить жизнь отцу. Хватит с меня того, что я потратила 4 года своей жизни на юрфакультет. Что ты думаешь обо мне сейчас? - спросила она, затаив дыхание.
Фредерик Дентон:
Мэндалин Хауэр писал(а):
- Не люблю рассказывать о себе, честно говоря, - ее лицо приобрело задумчивое выражение. - Но, если ты хочешь знать... - она сказала это так, будто надеялась, что Фред еще передумает. - Мой дом находится в городе Бирмингем, в Англии. Живу с отцом, - Лин фыркнула, - Хотя это меня абсолютно не устраивает. До сих пор не переехала в отдельную квартиру, потому что... ну, я безумно меркантильна и считаю, что раз уж отец дома редкий гость, а его комната находится в другом крыле дома, то к чему растраты... - Мэнди пожала плечами, пытаясь скрыть насколько это для нее болезненная тема. На самом деле, она всю жизнь надеялась, что достучится до отца. Что когда-нибудь их жизнь измениться. - Я ни чем не занимаюсь. Как-то не было времени думать о работе, - горькая усмешка, - я всю свою жизнь положила на то, чтобы испортить жизнь отцу. Хватит с меня того, что я потратила 4 года своей жизни на юрфакультет. Что ты думаешь обо мне сейчас? - спросила она, затаив дыхание.
Фред думал, что у Мэндалин в жизни определённо есть проблемы с отцом и самореализацией, и ей требуется или решать их, или просто оставлять позади себя и начинать новую жизнь. Но так же он понимал и ещё одну вещь: она абсолютно свободна. От семьи, от работы, от каких-либо сильных привязанностей, судя по всему. И если бы ему вдруг захотелось, чисто для примера, встречаться и жить с ней, то (опять же чисто для примера) переехать в другой город и даже страну не составило бы для Лин никаких проблем.
- Я думаю, - произнёс он наконец, подпирая голову рукой, - Что если тебе захочется продлить путешествие ещё на какое-то время, то тебе не придётся нигде отпрашиваться, ни дома, ни на работе, - Он подмигнул ей и без перехода спросил:
- Почему ты не ладишь с отцом?
Мэндалин Хауэр:
Фредерик Дентон писал(а):
- Я думаю, - произнёс он наконец, подпирая голову рукой, - Что если тебе захочется продлить путешествие ещё на какое-то время, то тебе не придётся нигде отпрашиваться, ни дома, ни на работе, - Он подмигнул ей и без перехода спросил:
- Почему ты не ладишь с отцом?
- Почему ты не ладишь с отцом?
Мэндалин улыбнулась, пытаясь вернуть себе утреннюю уверенность.
- Почему не ладим?.. А не с кем ладить. Так повелось с раннего детства, что он меня полностью игнорировал. Я злилась, требовала внимание... - она зажмурилась, вспоминая. - Вспыльчивый характер, доставшийся от отца плюс эмоции пубертатного периода равнялись моим истерикам, сумасшедшим выходкам. Отец только злился и ни разу не попытался понять своего ребенка. Даже если бы я не устраивала дома скандалов семьей мы никогда не были, - из ее груди вырвался тяжелый вздох. - Совсем недавно я успокоилась. Пришло наконец-то чувство полного равнодушия к отцу, которое я давно ждала. Теперь мои поступки привязаны лишь к моим желаниям. Экскурсия на "Восточном экспрессе" следствие этих перемен. Возможно, скоро я решусь переехать в пустую квартиру, где не будет отца и его постоянных посетителей.... - она снова вздохнула и улыбнулась. На самом деле после этой неожиданной исповеди ей стало легче. Снова вспомнился доктор Шнайдер: "Тихий слушатель - вольная душа". - Как насчет тебя? Я, ведь, тоже мало, что о тебе знаю...
Франц де Бонер:
Аннабел Черри писал(а):
- Франц, милый, - шепнула я ему в губы и прижалась крепче, - Франц. Мое сладкое безумие, мое загаданное чудо - этот мужчина так стремительно и прочно ворвался в мою жизнь, что теперь я не знаю, как с ним расстаться. Что это Энн? Неужели - так приходит любовь? Или это просто желание? Или... Господи, какая разница, если мне так удивительно хорошо, - я тихонько вздохнула и поцеловала Франца.
Франц прижался крепче. Одежда исчезла. В этом мире были только они...
Когда Аннабел прокричала его имя, Франц понял, что любит ее...
Он скатился набок и смотрел на девушку.
- Детка, куда ты хочешь поехать после Стамбула?
Аннабел Черри:
Франц де Бонер писал(а):
В этом мире были только они...
-Франц - полустон, полувздох, - мир рассыпается на тысячи осколков. Прижимаюсь к плечу Франца и постепенно прихожу в себя.
Франц де Бонер писал(а):
Он скатился набок и смотрел на девушку.- Детка, куда ты хочешь поехать после Стамбула?
Стамбул. Там все закончится. - смотрю на Франца - как же я буду без тебя...
- Я собиралась встретить Новый год в Лондоне. А ты? - отвечаю тихо, стараясь, чтобы голос меня не выдал. - ты ж сама сказала, что не хочешь в невесты и не надо тебе ничего, гордая, сильная, вот терпи теперь...