Лиза Клейпас "Обвенчанные утром"

Девочки спасибо вам большущее за новую главу!!!
Меня очень возмущает вот что - Кэт с Лео не могла определиться, дождалась что ее похитили, но ее то, понятно, спасут, а вот животина пострадала. Бедняжка Доджер, надеюсь ему вовремя окажут помощь.
_________________

Спасибо за перевод! По-моему у Лео вот такие глаза

Очень интересно. Обожаю эту писательницу.
_________________

goddess , не знаю как глаза, а мальчонка молод слишком. Может это Лео 20-ти лет?

 » Глава 29

Глава 29 (перевод - Весея, бета-ридинг - Москвичка, вычитка - Фройляйн)

Поздним утром Лео вернулся со встречи со своим старым наставником Роулендом Темплом. Бывшего архитектора, а ныне профессора Университетского колледжа недавно наградили Королевской Золотой медалью за достижения в области научного исследования архитектуры. Лео был позабавлен, но едва ли удивлён, обнаружив, что Темпл, по своему обыкновению, остался всё таким же властным и раздражительным. Старик рассматривал аристократию как источник патронажа, способный материально поддерживать его начинания, но при этом презирал высшие круги за их закоснелые взгляды и отсутствие всякого воображения и чувства стиля.
– Вы не один из этих паразитирующих болванов, – решительно заявил ему Темпл, и эти слова из уст старого профессора прозвучали как комплимент Лео также, как и сказанные позже: – Моё влияние на вас не может быть уничтожено, не так ли?
Разумеется, Лео заверил его, что этого никогда не произойдёт, и он всегда будет помнить и ценить то, чему научился у Темпла. При этом он не посмел упомянуть о гораздо большем влиянии, которое оказал на развитие его таланта пожилой профессор из Прованса.
– Архитектура – это то, как мы справляемся с жизненными трудностями, – когда-то давно сказал ему Джозеф в своей atelier*. Старый профессор пересаживал какие-то травы за длинным деревянным столом, а Лео пытался ему в этом помочь.
– Non², не трогайте их, mon fils³ вы слишком сильно прижимаете корни, для нормального роста им требуется гораздо больше воздуха, чем вы им оставляете. Он отобрал у Лео горшок и возобновил свою лекцию.
– Чтобы стать архитектором, вы должны принять окружающий мир со всеми его недостатками. И лишь тогда, достигнув полной гармонии, вы соберёте свои идеалы воедино и сформируете из них прочную основу.
– А могу ли я добиться этого без идеалов, – полушутя, поинтересовался у него Лео. – Недавно я узнал, что не могу им соответствовать.
Профессор Джозеф улыбнулся:
– Но при этом вы не сможете достичь звёзд. А вы всё ещё нуждаетесь в их свете. Они необходимы вам в качестве ориентира, n’est-ce pas**?
Найти свои идеалы и сформировать из них прочную основу. Только так можно разработать проект хорошего дома, великолепного здания.
Или замечательной жизни.
И Лео наконец-то обнаружил краеугольный камень, основу жизни, которую ему теперь предстоит построить.
Очень упрямый краеугольный камень.
Его губ коснулась улыбка, когда он подумал, как ему стόит сегодня вести себя с Кэтрин: то ли ухаживать за ней, то ли поддразнивать её. Ведь, казалось, она в одинаковой мере наслаждается и тем и другим. Пожалуй, он начнет с того, что втянет Кэтрин в небольшой спор, а затем, сдавшись, поцелует её. Возможно, ему удастся застать её в один из редких моментов слабости, и тогда он вновь повторит своё предложение.
Лео направился к апартаментам Ратледжей и, небрежно постучав, вошёл в прихожую. И увидел Поппи, взволнованно выбежавшую ему навстречу.


– Это ты… – начала она с облегчением в голосе, но затем замолчала, увидев вошедшего. – Лео. Я всё спрашивала себя, когда же ты вернёшься. Я не знала, куда ты отправился, иначе непременно послала бы за тобой…
– Что такое, сестричка? – мягко спросил он, сразу поняв, что стряслось нечто очень плохое.
Поппи выглядела несчастной, лицо её побледнело, а в широко распахнутых глазах стыла тревога.
– Этим утром Кэтрин не спустилась к завтраку. Сначала я подумала, что она решила поспать подольше, ведь иногда её мучают кошмары…
– Да, я знаю, – Лео стиснул ледяные ладони сестры, и нетерпеливо взглянул на не ё: – И что же, Поппи?
– Час назад я послала к ней в спальню горничную, чтобы та посмотрела, не нуждается ли Кэтрин в чём-либо. Но её там не оказалась, хотя на прикроватном столике лежали её очки.
Поппи протянула дрожащую руку и отдала ему новые серебряные очки.
– А… на её постели остались пятна крови.
Лео потребовалось мгновение, чтобы подавить приступ паники. И в тот же самый миг его всего – с головы до пальцев ног – охватило иное чувство, от которого с неистовой яростью забилось сердце – неуправляемая, слепая жажда убийства.
– Гостиница обыскивается, – сквозь рёв в ушах услышал он голос Поппи. – Гарри и мистер Валентайн опрашивают слуг.
– Она у Латимера, – с трудом произнёс Лео. – Он кого-то подослал за нею. Я вырву кишки из его собачьего нутра и подвешу на них этого…
– Лео, – прошептала Поппи, поднеся дрожащие пальцы к его губам. Чувства, отразившиеся на лице брата, испугали её. – Прошу тебя.
Поппи вздохнула с некоторым облегчением, когда в комнату вошёл её муж.
– Гарри, удалось ли тебе хоть что-нибудь разузнать?
Ратледж выглядел мрачным и сосредоточенным.
– Один из коридорных, дежуривших вчера вечером, рассказал, что видел, как мужчина, одетый в форму служащего гостиницы, спускался по задней лестнице с мешком для грязного белья. Коридорный подумал, что это один из недавно принятых на службу работников и обратил на него внимание только потому, что поведение новичка показалось ему странным, ведь смена белья вменяется в обязанности горничных, и те никогда не занимаются этим среди ночи.
Гарри положил руку Лео на плечо, словно пытаясь удержать от опрометчивых поступков, но тот резким движением стряхнул его ладонь.
– Рэмси, держи себя в руках. Я догадываюсь о твоих предположениях, и скорее всего они верны. Но ты не можешь броситься туда, словно умалишенный. Нам нужно…
– Тогда попытайся меня остановить, – глухо прервал его Лео.
И прежде чем Гарри успел сделать хотя бы вдох, он уже покинул комнату, потому что не было силы, способной усмирить демонов, вырвавшихся у него из-под контроля.
– Господи, – пробормотал Гарри, запустив ладони в свои тёмные волосы. Он рассеянно взглянул на Поппи. – Найди Валентайна, – попросил он. – Он всё ещё беседует со старшим по этажу. Передай ему, чтобы он отправлялся к специальному констеблю*** Хембри или к любому другому, кого ему удастся застать на Боу-стрит. Пусть он расскажет им обо всём, что произошло. Первым делом Хембри следует послать своего человека в дом лорда Латимера. Попроси Валентайна сказать, что велика вероятность совершения убийства.
– Лео не станет убивать лорда Латимера, – сказала Поппи, побледнев ещё сильнее.
– Если его не убьет он, – произнёс Гарри с холодной решимостью, – это сделаю я.


Кэтрин очнулась от странной эйфории, чувствуя вялость и головокружение. Пробуждение избавило её от страшных видений, но, открыв глаза, она поняла, что действительность ужаснее любого кошмара. Она очутилась в комнате с плотно задёрнутыми шторами, заполненной клубами тошнотворно-сладкого дыма.
Только спустя какое-то время ей удалось собраться с силами и напрячь зрение, чтобы разглядеть что-либо без очков. Челюсть саднило, во рту нестерпимо пересохло. Кэтрин отчаянно нуждалась в свежем воздухе и в глотке холодной воды. Её руки были крепко связаны за спиной. Она сидела на диване, неудобно завалившись на бок, в одной лишь длинной ночной рубашке. Неуклюже поведя плечом, она попыталась отбросить с лица длинные, спутанные пряди волос.
Даже видя так расплывчато, Кэтрин узнала эту комнату. Как узнала и тощую, одетую в чёрное старуху, которая сидела возле неё. Двигая худыми руками с проворством насекомого, женщина ухватила тонкий кожаный шланг, прикрепленный к вазе кальяна. Обхватив его губами, она сделала глубокий вдох, задержала дыхание и выпустила облачко белого дыма.
– Бабушка? – хрипло пробормотала Кэтрин, с трудом ворочая распухшим языком.
Женщина приблизилась настолько, что Кэтрин со своим слабым зрением смогла её разглядеть. Напудренное белое лицо, ярко-красные губы. Застывшие, знакомые глаза, обведённые тёмными тенями для век.
– Она умерла. Теперь это мой дом и мой бизнес.
Алтея, поняла Кэтрин в безнадёжном ужасе. Точнее, похожее на мумию подобие прежней Алтеи. Бывшие когда-то привлекательными, черты её лица высохли и загрубели. Толстый слой пудры, скрывавший главные изъяны рано постаревшей кожи, не мог спрятать сеть морщин, и потому её лицо походило на растрескавшийся фарфор. Тётка внушала Кэтрин гораздо больший страх, чем когда-то прежде бабушка. Взгляд её остекленевших, вытаращенных, словно у птенца, глаз был безумным.
– Уильям рассказал мне, что видел тебя, – произнесла Алтея. – И я объяснила ему, что ты чересчур загостилась, и нам пора забрать тебя домой. Ему понадобилось немного смекалки, но он прекрасно справился.
Она взглянула в скрытый тенями угол:
– Ты – хороший мальчик, Уильям.
В ответ раздалось невнятное бормотание. Во всяком случае, Кэтрин не смогла ничего разобрать сквозь сбивчивый пульс, громко стучавший у неё в ушах. Казалось, все внутренние системы организма полностью перестроились, нервные каналы и окончания стали работали по-другому, и ей никак не удавалось подчинить их своей воле.
– Могу ли я попить? – хрипло попросила она.
– Уильям, предложи нашей гостье немного воды.
Он подчинился, подошёл к Кэтрин и неуклюже наполнил стакан. Поднеся его к её губам, Уильям наблюдал за тем, как осторожно она принялась глотать воду. Кэтрин с жадностью выпила всё до последней капли, ощутив, как прохладная жидкость смочила пересохшие губы, рот и саднящее горло. Вода имела затхлый, солоноватый привкус, но возможно это было всего лишь противное послевкусие снотворного.
Уильям отступил, и Кэтрин застыла в ожидании, в то время как её тётя задумчиво курила кальян.
– Мать так и не простила твой побег, – сказала Алтея. – Лорд Латимер в течение многих лет преследовал нас, требуя либо вернуть ему деньги… либо тебя. Но ты плевать хотела на неприятности, в которых мы оказались по твоей милости. Ты никогда даже не задумывалась о том, чтобы вернуть свой долг.
Кэтрин прилагала огромные усилия, чтобы держать голову приподнятой, так как она по-прежнему сидела, завалившись на бок.
– Я не должна была жертвовать вам своё тело.
– Ты решила, что слишком хороша для этой участи и захотела избежать моего падения. Тебе требовался выбор, – Алтея сделала паузу, словно ожидая от Кэтрин подтверждения своих слов. Но, не услышав в ответ ни звука, возбуждённо продолжила: – Но почему ты должна была получить то, чего была лишена я? Собственная мать однажды ночью пожаловала в мою спальню и сказала, что привела с собой милого джентльмена, который поможет мне подоткнуть одеяло. Но для начала он собирается показать мне несколько новых игр. После той ночи в моём теле не осталось ни одной невинной части. В ту пору мне было всего лишь двенадцать.
Ещё одна длинная затяжка в кальяне, и ещё один выдох одуряющего дыма. Не в силах больше сдерживаться, Кэтрин сделала глубокий вдох. Комната, казалось, мягко закачалась, словно палуба плывущего по морю корабля. Она заскользила в невесомых, убаюкивающих волнах, вслушиваясь в исступлённые слова Алтеи. Кэтрин начала испытывать к ней сострадание, но чувство это, как и прочие эмоции, было туманным, скрытым в сумрачных глубинах сознания.
– Я задумывалась о побеге, – произнесла Алтея. – И попросила о помощи брата – твоего отца. Он время от времени жил с нами, приезжая и уезжая, когда ему заблагорассудится. В любое время он бесплатно пользовался услугами понравившихся ему шлюх, и те боялись пожаловаться матери. «Мне нужно всего лишь немного денег, – сказала я ему, – чтобы уехать в какую-нибудь деревню подальше отсюда». Но он отправился к матери и рассказал ей о моей просьбе. После этого меня несколько месяцев продержали взаперти.
Несмотря на то, что Кэтрин была тогда ещё маленькой, она запомнила своего отца как беспринципного и безжалостного человека, и потому легко поверила в эту историю. И всё же отстранённо спросила:
– Почему он вам не помог?
– Брата полностью устраивала его жизнь – он получал всё самое лучшее, даже пальцем не пошевелив. Мать исполняла любой его каприз. И эта эгоистичная свинья предпочла принести меня в жертву, лишь бы сохранить своё комфортное существование. Он поступил, как типичный мужчина, – она на мгновение замолчала. – Вот так я и стала шлюхой. И долгие годы молилась о спасении, но Бог не слышит молитвы женщин. Он заботится лишь о тех, кого сотворил по своему образу и подобию.
Удивлённо скосив на тётку глаза, Кэтрин с огромным трудом пыталась удержаться на поверхности сознания.
– Тётя, – осторожно произнесла она, – тогда почему вы приказали доставить меня сюда? Если с вами поступили так жестоко,.. зачем делать то же самое со мной?
– Почему ты должна избежать доли, которая не миновала меня? Я хочу, чтобы ты оказалась в моей шкуре. Так же, как я когда-то повторила судьбу матери.
Да… это был самый страшный кошмар Кэтрин. Она боялась, что, оказавшись в губительных условиях, зло, скрытое в её собственной природе возобладает над тем чистым и достойным, что есть в её душе.
Кроме… одного, чего не удастся победить никакому пороку.
Одурманенный мозг Кэтрин ухватился за спасительную мысль и принялся, поворачивая, рассматривать её со всех сторон. Прошлое больше не превратится в будущее.
– Я не такая, как вы, – медленно произнесла она. – И никогда такой не стану. Мне очень жаль, что с вами так поступили, тётя. Но я желаю для себя другой жизни.
– Теперь за тебя буду выбирать я.
Несмотря на наркотический дурман, в котором пребывала Кэтрин, она пришла в ужас, услышав вкрадчивый тон Алтеи.
– Ты либо выполнишь свои давние обязательства перед лордом Латимером, – продолжила Алтея, – либо станешь так же, как я, обслуживать клиентов в борделе. Итак, каков твой выбор?
Кэтрин отказывалась выбирать.
– Не имеет значения, как вы со мной поступите, – произнесла она всё ещё слабым от дурмана, но полным убеждённости в собственной правоте голосом. – Ничто не изменит того, кто я есть на самом деле.
– И кто же ты есть? – слова Алтеи сочились презрением. – Приличная женщина? Или считаешь, ты слишком хороша для этого места?
Голова Кэтрин отяжелела, и она не могла больше удерживать её прямо. Откинувшись на диван, она склонила голову на плечо:
– Я – женщина, которую любят.
Для Алтеи такой ответ явился самым разрушительным, самым болезненным ударом. И более всего потому, что слова эти были чистой правдой.
Не в силах открыть глаза, Кэтрин ощутила рядом шумное движение. Алтея скользкими, словно щупальца, пальцами обхватила её лицо и запихнула ей в рот трубку кальяна. Тётка крепко зажала ей нос, и Кэтрин сделала беспомощный вдох. Облако прохладного, едкого дыма проникло в её лёгкие. Кэтрин закашлялась и была вынуждена сделать ещё один вдох, а затем, обмякнув, безвольно повалилась, почти полностью лишившись способности что-либо чувствовать и воспринимать.
– Отнеси её наверх, Уильям, – сказала Алтея. – В её старую спальню. Чуть позже мы поместим её в бордель.
– Да, госпожа, – Уильям аккуратно приподнял Кэтрин. – Госпожа… могу ли я развязать ей руки?
Алтея безразлично пожала плечами:
– В таком состоянии, она, разумеется, не сможет никуда сбежать.
Уильям отнёс Кэтрин наверх, уложил её в бывшей спальне на маленькую, покрытую пятнами плесени кровать, и развязал ей руки. Затем он скрестил ей ладони на груди так, как обычно у покойника, когда его кладут в гроб.
– Мне жаль, мисс, – пробормотал он, глядя в её полузакрытые, невидящие глаза. – Это всё она, я лишь делаю то, что она мне велит.

__________________

* atelier – мастерская, фр.
² Non – нет, фр.
³ mon fils – мой мальчик, фр.
** n’est-ce pas – не так ли, фр.
*** Специальный констебль – лицо, назначенное мировым судьёй для выполнения специального поручения в качестве констебля.
Надо заметить, что институт "специальных констеблей" (special constables) – чисто британское изобретение, он регулируется актом 1831 г.
По сути, это нечто вроде гибрида добровольной народной дружины советских времён с отрядами черносотенцев. Их созывали в тех случаях, когда регулярная полиция не могла справиться с наведением порядка собственными силами. Многочисленные бунты и демонстрации в XIX веке сделали их роль значительно более важной, чем это было до 1800 года. Большей частью это были мелкие лавочники и приказчики из более крупных фирм, готовые отстаивать своё имущество от беснующихся толп. Их оружием были дубинки, причём иногда полиция раздавала им дубинки штатного образца, а иногда в призывной повестке указывалось, что они должны явиться с собственным оружием. Часто эти добровольные констебли являлись просто с открученной ножкой стола или поленом, но временами хозяева дубинок прилагали усилия сделать их красивыми и оригинальными, с резьбой и росписью.
Брокгауз и Ефрон сообщают, что «специальные констебли могут быть назначаемы из числа местных граждан, по распоряжению двух мировых судей или министра внутренних дел, в случае бунта или серьёзных беспорядков, для усиления обычного контингента полицейских сил. Отказ в принятии этого назначения карается штрафом в 5 фн. ст. Права и обязанности специального К. те же, что и обычного. За свою службу он имеет право получать вознаграждение в размере 3 шил. 6 пенс. в день.
При назначении специальных К. звание это предоставляется и каждому желающему добровольно вступить в их число. Этим правом пользуются и иностранцы, находящиеся в Англии. Так, напр., когда в 1848 г., с целью предупреждения беспорядков вследствие движения чартистов, были назначены специальные К. из разных слоёв общества, в их число вступил и проживавший в это время в Лондоне принц Бонапарт, впоследствии Наполеон III».
[/i][/b]
_________________

Весея, Москвичка, Фройляйн, спасибо за перевод новой главы!
Хотя сейчас ночь и завтра с утра на работу, но не удержалась , чтобы не прочитать очередную главу!
_________________

Я дождалась свою сказку на ночь! Спасибо большое!
_________________

Весея, Москвичка, Фройляйн - спасибо за продолжение!
Теперь бы еще спасатели поторопились.
_________________

Весея, Москвичка, Фройляйн спасибо!!!!!!!

Спасатели вперед!!!!!!!!

Весея, Москвичка, Фройляйн спасибо за прекрасный перевод!!!!!!!!!!!!
___________________________________

Леди, огромное спаибо за новую главу, с самог утра и такая радость)
_________________

СПАСИБО!!!!
Лео думает, что Кэт у Латимера, и в первую очередь побежит туда, а она в борделе

Кажется, про бордель я накаркала
СПАСИБО БОЛЬШОЕ ЗА ПЕРЕВОД!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
_________________

Девочки, спасибки большущее вам!!!
Мне, честно говоря, Алтею немного жаль, в 12 лет такое пережить из-за родной матери.
Кэтрин МОЛОДЕЦ, вот же крепкий орешек.
Да, симпатичный, но уж очень-очень молоденький
_________________

СПАСИБО
_________________