Гостиница

Рик Райдер:

Я наблюдал за девушкой, пытаясь понять, от чего она в таком настроении:
- Жизель, что-то случилось? Мне кажется или ты чем-то расстроена?

...

Винсент Стоун:

- Самой лучшей, - Винс обхватил ладонями её лицо и нежно поцеловал, ни на миг не переставая улыбаться.


- Испугалась? Значит, шанс уговорить у меня был, - логично заметил он, поднимаясь вслед за ней, готовый мурлыкать от мимолётной ласки, - Пошли, трусишка. И, чтобы ты знала - я тоже не увлекаюсь эксгибиоционизмом, - Винс подмигивает, поддразнивая девушку.

Издалека увидев знакомые лица, они направились к группе.

...

Жизель Брюне, экскурсовод:

- Я не расстроена, - отрицательно помотала головой,- Я думаю, Ричард. О тебе. О себе. О нас. Думаю, не слишком ли я поторопилась, согласившись ехать с тобой. Не представляю что это будет за жизнь?..

...

Анастасия Шейк:

Он был таким забавным, таким родным.Родным? не может этого быть. Почему? Никто не мог зацепить меня, а этот на первый взгляд простоватый тип сумел. Но я не стану заглядывать в будущее, ведь у нас этого нет и не может быть. Всегда трезво нужно смотреть на жизнь.
Улыбнулась, и подошла к нему, смахнула со щеки капельку воды, затем с носа, губ...
- Ты невозможен, - притягиваю к себе и начинаю целовать.

...

Вероника Гальперина:

Прошедшая ночь была одной из самых ужасных в жизни Ники. Так грустно, так тоскливо ей не было еще никогда. Полночи она лежала и пыталась заснуть. Но перед глазами раз за разом проносились картины вчерашнего дня: Дитмар не впускающий ее к себе в номер, Дитмар, предлагающий ей показать Париж, Дитмар - игрок, при чем хороший игрок. Дитмар молчаливый, когда они возвращались в отель. Все это мешало заснуть и путало мысли. А еще ей было очень грустно, что все это уже кончилось, еще вчера. Она специально не смотрела на часы, чтобы не знать: улетел он уже или нет. Встала, полежала в ванной, успокоилась. *И чего грустить? Ведь это были незабываемые дни. Память об этом надо хранить и радоваться, что это произошло. И ни как иначе. Все долой грусть. Новый день- новые эмоции!* - так решила Ника. С новыми силами, взяв волю в кулак она заставила себя поверить, что все хорошо. Да, что там все отлично! Ведь так? Она молода, красива и полна сил. Все еще будет! Ведь она же не обманывает себя? Или все же обманывает? И больше не будет таких интересных людей в ее жизни, с которыми ей было легко?

Ника вышла в гостиную.

-Что тут произошло?

На полу, на диване валялись пустые бутылки из под алкоголя.- Неужели это все папа один выпил?
Ника вчера сама была расстроена и не обратила внимания на состояние отца. Ей казалось, что он наоборот доволен всем был. Но судя по этому бедламу, не у нее одной в жизни темная полоса. Надо бы с ним поговорить. Может это из-за нее?

В дверь постучали. Ника открыла дверь посыльному, что держал в руке букет цветов и конверт.

-Мадемуазель, это вам от господина, что недавно выехал из отеля.

От кого вопросов у Ники не было. Цветы мог отправить конечно, кто угодно, но вот карту "Джокер" с неясной подписью "Карта тебе на удачу" мог прислать лишь он. Дитмар!

Тут Ника взглянула на часы. Черт! Самолет через 1,5 часа. Ей надо было его увидеть еще хотя бы один раз. Всего лишь разочек и она больше не будет у судьбы требовать ничего. Пожалуйста, всего несколько минут. Она успела лишь положить цветы на стол, взять сумочку и выбежала из номера. Карту она взяла с собой. На удачу. Где сейчас отец, что он скажет из-за ее такого ухода без предупреждения, ее не волновало. Лишь бы успеть.

Уже на улице поймала такси. Когда машина тронулась. она спохватилась. А есть ли у нее наличность? Открыла сумочку. Вздох облегчения. "Папочка как же я тебя люблю". Еще перед прилетом в Париж, Арс дал ей деньги наличными помимо банковской карты. "На маленькие нужды для леди. Вдруг тебе захочется перекусить или какую безделушку на улице" - так он сказал. Ника была безмерно благодарна отцу за это.

-Быстрее! Быстрее! - подгоняла она таксиста, путая французский и русский. Надо успеть. Жизненно необходимо, успеть!

И машина неслась по улица Парижа. Но ... строя радужные планы Ника не учла случайностей, что могут стоять не пути. Пробка! Огромная никуда не двигающаяся пробка. Водители застрявших машин сигналили, ругались, переговаривались. Впереди какая-то авария. Так она никогда не успеет!
Быстро расплатилась с таксистом и вышла из машины. Бежать!

И она бежала. Вперед несколько кварталов, пока пробка не осталась позади. И снова поймала такси. И снова ее требовательное:

-В аэропорт, быстрее!

И опять долгое ожидание, пока машина неслась по Парижу.

Оставались минуты. Она не могла спокойно усидеть. Она должна успеть! Должна!

И вот он, наконец, аэропорт. Она потратила драгоценные минуты пока расплачивалась с таксистом. Пока искала регистрацию пассажиров на вылет в Зимбабве. Вчера она еще думала, почему именно туда? А сегодня это уже не было важно. Главное, он улетал, сегодня, сейчас! Она неслась по аэропорту в поисках регистрации на самолет в эту африканскую страну. Желающих уехать туда было не так уж и много. всего человек тридцать в очереди на регистрацию. Но Дитмара она увидела сразу.

-Дитмар! - крикнула она, боясь, что не успеет. Подходила его очередь. - Подожди.

Он обернулся. Кажется был удивлен, но вышел из очереди. Ника подбежала к нему, остановилась, перевела дыхание и совсем забыла, что хотела сказать. А ведь пока ехала целую речь придумала.

-Я...я... - замялась она. - Спасибо за цветы!... и карту.

Вот и все, что могла она произнести, но глаза устремленные в его глаза пытались сказать большее, гораздо большее.

...

Жан Кристоф Маре:

- Знаешь многие ее ненавидели, за эту показную простоту что ли, потому что знали сколько денег она тратила..

- В Провансе немного по-другому. Там у моих родителей целый особняк и большие виноградники. Отец заделался виноделом. Там много садов, бассейн, даже есть теннисный корт. Так что, совсем деревней не назовешь, - улыбнулся Жан Кристоф.
- Тур заканчивается сегодня. Можем отправится туда хоть завтра.

...

Рик Райдер:

Обнял одной рукой за плечи, прижав к себе и поцеловал в висок
- Я же вижу, тебя что-то угнетает.

- Я тоже думал, всё время пока ехал в автобусе и на экскурсии тоже. Думал как мне повезло, что я встретил тебя, что не упустил. Понимаю, что для тебя это слишком быстро и необычно. Тебя это пугает? Тебе нужно ещё время чтобы подумать? Я всё понимаю. Но сразу предупреждаю, я все свои силы брошу на то, чтобы тебя убедить.


Посмотрел вдаль, потом на неё, и серьёзно ответил:
- Я тоже пока себе этого не представляю, поэтому пока не предлагаю тебе большего, - посмотрел на неё, чтобы убедиться понимает ли она о чём я. - Но мне кажется у нас с тобой всё получится, если мы этого захотим. А я этого очень хочу, Жизель.

...

Камилла Гишар:

Главное, что этот уголок сохранился и сегодня мы можем гулять здесь - я остановилась у маленького пруда, чтобы полюбоваться на лебедей




Я вздохнула.
- Я хочу познакомиться с твоими родителями и... Жан Кристоф - я взяла его за руку - Я просто не хочу, чтобы это все заканчивалось. Париж, это волшебное время...и ты. Это может стать началом - началом нашей общей истории. Ты знаешь, что у меня к тебе чувства, таких я еще никогда не испытывала, и если ты чувствуешь то же самое - я пожала плечами - То давай всем назло будем счастливыми?

...

Жизель Брюне, экскурсовод:

Она кивала в ответ, а когда прозвучали последние слова попросила:

- Обними меня.

- Я хочу попробовать, - Жизель ещё раз кивнула, - Правда хочу. Ведь я люблю тебя, Ричард.

...

Дитмар Хардиш:

Я уже стоял не далеко от стойки регистрации. Когда услышал оклик Ники. Улыбнулся не произвольно. От понимания того, что опять увижу ее.
Я обернулся к ней и вышел из очереди. Расстояние к Ники преодолел быстрым шагом. Она улыбалась.. черт как же я буду скучать по этой улыбке.
Я убираю волосы с ее лица и завожу ей за ушко. Рука ложится на талию, прижимаю Нику к своей груди. Не могу смотреть в ее глаза.  Поэтому говорю в сторону. Стараясь изобразить из себя рубаху парня. Так и должно быть. Нет этого клокочущего чувства, нет адреналина в крови словно перед игрой. Нет ничего, я все придумал. Я все скрою маской. Я хорошо блефую... Блеф моя жизнь. 
- Эта карта на удачу! Она не раз спасала меня из передряг. А зная, что твоя попка вечно их ищет. Подумал, что ей нужна защита.

...

Арсений Гальперин:

Нет, эта девушка непредсказуема - Арс ожидал чего угодно, только не этого - его тоже захлестнула волна нежности - Анастасия вдруг показалось ему трогательной и беззащитной, а вся ее стервозность - защитной маской. А себя самого Арс почувствовал последней сволочью за все, что натворил прошлой ночью. Он обнял девушку и начал ее целовать - нежно и ласково. Одновременно пытаясь избавить ее и себя от одежды.
А потом они все-таки оказались под душем, вместе с мыльно пеной смывая друг с друга груз прошлого - былых отношений, чужих поцелуев, ненужных связей.
Арс гладил девичьи плечи, целовал нежные губы, обнимал Анастасию, крепко прижимая ее к себе, лаская и нежа в объятьях, словно хотел попросить прощение за вчерашнее и сохранить память об этой встрече надолго.

...

Жан Кристоф Маре:

- Я чувствую даже больше, cherie. То, чего никогда в своей жизни не испытывал. Но однажды в кафе увидел солнечную девушку со странной Джокондой, и весь мир во мне перевернулся. Конечно поначалу это была Джоконда, - сделал паузу, и улыбнулся. - но только до тех пор, пока не поднял на тебя глаза и увидел это голубое небо в твоих глазах. Тогда я понял, что покорен, обезоружен. Я твой cherie. Навсегда.
Откашлявшись:
- И я хотел бы, чтоб после Прованса ты полетела со мной в Нью Йорк и жила там со мной. Я не могу вести бизнес не находясь там. Ты полетишь? - он даже затаил дыхание от ожидания ее ответа.

...

Лилиан Старк:

*Взгляд на его улыбку и Лиа почувствовала, что сердце пропустило удар. Dios, ей это не нравилось, совсем не нравилось. Её жизнь всегда была под контролем, а сейчас, она это знала уже абсолютно точно, от неё уже ничего не зависело. И это пугало.*

- Ты умеешь уговаривать *Усмехнулась Лилиан*

- А это была бы уже моя забота - уговорить тебя *Рассмеялась*

- Всем привет, мы ничего не пропустили?

...

Рик Райдер:

Остановился и обнял её крепко-крепко и в тоже время бережно.

улыбнулся и кивнул:
- Вместе у нас всё получится - я в этом уверен


Она понимает, что только что сделала меня самым счастливым человеком на свете?
Наклонил голову и перед тем, как поцеловать произнёс:
- Я тоже люблю тебя, Жизель.

Наш поцелуй, казалось длился вечно , мне не хотелось её отпускать и плевать, что мы стоим посреди Улицы.
Идилию разрушил знакомый звук- щелчок фотоаппарата, - я машинально прикрыл Жизель собой, защищая от назойливого внимания посторонних:
- Ну вот ты и попала в жёлтую прессу, - ухмыльнулся я, - привыкай.
- Давай вернёмся в Париж прямо сейчас? Ты же уже закончила свою работу?
Жизель кивнула и я поймал для нас такси.
Всю дорогу я нежно держал любимую в кольце своих рук.
Между поцелуями мы рассказывали друг другу о себе.
Ну чем не начало новой совместной жизни?
Такси затормозило у Ритца и мы вошли внутрь.

...

Бизнесмен:

Она пришла. Стас вышел из душа и бросил резкое «Войдите» на стук в дверь и начал одеваться. Когда он оборачивался, то ожидал увидеть горничную, которая привезла заказанный ужин. Но у дверей стояла Молли. Чёртова Молли в простом сером платье, джинсовой куртке и с растрепавшимися от ветра волосами.
Напился до галлюцинаций. Здорово!
Но Молли не была галлюцинацией. Она была реальной. Её голос с чёткими уверенными интонациями был реален, её горячее тело было реальным, и реальным было его желание к ней.
Молли что-то говорила, спрашивала, жестикулировала, а Стас смотрел на неё и понимал, что не может её отпустить. Не может отдать какому-то Джону и спокойно доживать свою жизнь дальше.
Она принадлежит ему. Только его. Лишь он имеет на неё право. И точно так же он сам принадлежит ей.


Её раздражённое «Стас, вы меня слышите?» и его отрывистое «Нет». Вот и всё, что они сказали друг другу.


В каком-то неконтролируемом порыве его руки оказались на талии девушки. Стас обхватил её ладонями и резко толкнул Молли к стене. Она оказалась зажатой между прохладной стеной номера и его горячим возбуждённым телом. Словно через пелену до него доносились обрывки её фраз, отдельные слова, то ли стоны, то ли всхлипы. «Отпустите», «Что вы делаете?» и совсем тихое отрывистое «Перестань».
Почему-то, эти слова смели все барьеры, которые ещё оставались в его мозгу.
Станислав подхватил Молли и прижал к стене комнаты. Его ладони блуждали по телу девушки, задирая вверх платье, разрывая тонкие кружевные трусики, которые уже пропитались влагой её тела. То, что она хотела его так же сильно, как и он её, вызвало очередное помешательство. Рукой Стас смёл с комода всё, что там стояло, и усадил на него Молли. Встал между её ног и грубо дёрнул платье вниз, обнажая её грудь. Соски, твёрдые и возбуждённые, притягивали магнитом. Это было искушение, которому нельзя противиться. С тихим то ли стоном, то ли рычанием, Стас нагнулся и вобрал в рот сосок. Одновременно с этим движением он резко вошёл в Молли пальцем, вгоняя его так глубоко, что Молли резко подалась вверх, стараясь ослабить давление, но тут же с всхлипом опустилась вниз, насаживаясь и принимая его ещё глубже.
Стас, уже не сдерживаясь, зарычал. Он с силой начал сосать сосок Молли, надавливая языком, прихватил вершинку зубами и потянул. Молли выгнулась, прижимаясь к его губам, и произнесла тихое «Ещё…».
Это слово, в котором так явно звучало требование, было сигналом к действию.
Стас убрал руку, словно нечаянно задев набухший клитор, и снял Молли с комода. В неконтролируемом порыве он швырнул девушку на кровать, а сам опустился на неё, прижимая своим телом.
Она с такой готовностью развела ноги, что ему не оставалось ничего другого, как одеревеневшими пальцами расстегнуть брюки и одним быстрым резким движением вонзиться в Молли. Он прижал её плечи к кровати, не давая сдвинуться с места, а сам начал дико вбиваться в её зовущее тело, быстро и неудержимо. Она была невероятно узкой, тесной. Обхватывала его так крепко, словно стремилась удержать в себе и никогда не отпускать.
Молли попыталась расстегнуть рубашку Стаса, но у неё получилось лишь оторвать несколько пуговиц. Когда же полы распахнулись, он смог почувствовать на своей коже её горячие ладони, ноги, прочерчивающие кровавые борозды на спине, ставя на нём её метки, делая своим.
Пока ещё мог соображать, Стас опустил руку вниз, между их телами и пальцами сжал набухший бугорок клитора. Молли дёрнулась вверх, поднимаясь и насаживаясь на его плоть.
Кажется, она хочет свести его с ума. Стас убрал руку, что заставило Молли протестующее всхлипнуть, и снова прижал её плечи к кровати.
Он продолжал неконтролируемо вонзаться в Молли до тех пор, пока она не замерла, сжав его так сильно, что Стас испытал боль. Они кончили одновременно. Стас успел наклониться и прижаться к губам Молли, поймав её тихий вскрик. А потом для них обоих наступила темнота, смешанная с болью и наслаждением, которое поработило их обоих.


− Отпусти же меня…
− Хочешь сказать, тебе не понравилось?
− …
− Ну же, признайся.
− Ненавижу тебя.
− Это ничего не меняет.
− Отпусти. Меня.
− Отпущу, после того, как выполнишь одно моё маленькое желание.
− Ты ублюдок.
− Я знаю…

Стас сидел в кресле. Совсем, как в его сне. Молли сидела на кровати, откинувшись на подушки. Кожа влажная, порозовевшая, кое-где виднеются следы его прикосновений и поцелуев. Да, вот так. Теперь она будет носить эти отметины на своём теле, эти метки, символы того, что она принадлежит ему.
Её взгляд напряжённый и выжидающий. Его – сосредоточенный. Станислав сглотнул. Он уже с трудом дышал, возбуждение вновь горячим ядовитым потоком распространялось по телу. Осознание того, что Молли согласилась, будоражило кровь, посылало кровь к паху, в мозгу что-то начинало грохотать. Согласилась? Господи, да он ей выхода не оставил.
Но как её теперь отпустить, когда всё закончится? Она права, он ублюдок, никуда он не собирался её отпускать.
− И долго ты так будешь сидеть? – В её голосе явно сквозил вызов, но и возбуждение…
Стас ухмыльнулся.
− Столько, сколько пожелаю. Мы же договорились… Дай мне насладиться моментом.
Молли сверкнула глазами и прикусила от злости губу. Такое простое и обыденное действие послало электрический разряд по всему его телу. Тысяча вольт взорвала нутро. Член болезненно запульсировал, ему снова было необходимо оказаться внутри её. Ворваться в её маленькое влажное тело, такое готовое и зовущее, горячее, созданное специально для него.
− Разведи ноги. – Собственный голос оказался хриплым рычанием.
− А не пошёл бы ты!..
− Решила нарушить сделку? – Стас приподнял бровь.
Он уже с таким трудом сдерживался, что её сопротивление и нежелание выполнять приказ, буквально толкали его совершить очередное насилие.
− Только после этого я тебя отпущу. – Чёрта с два он её отпустит. Она теперь его и только его…
Все мысли исчезли, как только Молли выполнила его приказ. Плавным движением она развела в стороны ноги, открывая взгляду Стаса влажные набухшие складки плоти. Давление в основании члена отозвалось болью во всём теле. Ему жизненно необходимо было подойти к ней, нагнуться и собрать эту влагу языком.
Молли тихо вздохнула, и этот вздох заставил Стаса посмотреть ей в лицо. На нежных щеках появился румянец, губы девушки блестели – она постоянно облизывала их кончиком розового языка.
Стас сорвался. В этот момент он перестал быть самим собой. Он стал просто каким-то существом, которое было одержимо жаждой этой женщины.
− Оближи палец.
Молли снова недовольно взглянула на него, но молча, хоть и неохотно поднесла палец к губам. Её язык нежно прошёлся по длинным тонким пальцам, а сердце Стаса застучало быстрее. Он уже ничего не соображал, мог лишь отдавать короткие сухие приказы и ждать их исполнения, как наркоман ждёт спасительную дозу.
− Сожми сосок.
Молли с готовностью сжала набухшую вершинку. Тихий стон, сорвавшийся с её губ, послал очередную волну возбуждения по телу Стаса.
− Потяни его.
И снова она послушно выполнила приказ, сжав сосок и потянув его.
− Сильнее…
Молли с силой потянула сосок. На этот раз едва слышно застонал уже Стас.
− Опусти руку между ног и потри лоно.
Девушка издала тихий всхлип, но её рука плавно опустилась вниз. Ладонь накрыла возбуждённую плоть. Нежными неспешными движениями, Молли начала тереть влажные складочки. Бёдра её непроизвольно начали подниматься вверх, вжимаясь в руку, и Стасу потребовалась вся его выдержка, чтобы не сорваться с места, и не вбиться в её тело одним быстрым и резким движением.
Громкий стон Молли прервал его мысли, и Стас с трудом проговорил:
− Потри клитор.
Откинув голову назад, она приподняла руку и начала с силой тереть набухшую плоть, с силой надавливая, от чего у Стаса перехватило дыхание. Кожа покрылась испариной, руки сжимались в кулаки от желания прикоснуться к ней.
− Палец. Внутрь. – Он едва себя контролировал.
− Нет… – Молли протестующе всхлипнула, но не прекратила движения.
− Да.
Смирившись, она медленно ввела в себя палец и замерла, словно ожидая его дальнейших приказов.
− Двигай им.
Её рука начала движение в каком-то завораживающем ритме. Плавно, но сильно, всё быстрее и быстрее. Ещё раз. Снова. Внутрь.
− Ноги шире.
Его хриплые приказы, как трение наждачки о кожу. Она подчиняется, разводит ноги. Он видит всё. Её набухшую от желания плоть, влагу, стекающую по складкам лона, палец, погружающийся глубоко в тело, нежно, но настойчиво.
− Добавь ещё один.
− Стас, нет…
− Да.
Она поднимает бёдра вверх, проталкивает второй палец. Господи, он сойдёт с ума. Видеть её такой, приказывать ей, знать, что она подчиняется.
− Три пальца.
Кажется, ей уже всё равно. Кожа покрыта испариной, как и у него, бёдра неудержимо поднимаются вверх, навстречу руке. Её стоны посылают волны напряжения по всему его телу, давление в основании члена больше похоже на адскую пытку.
Но Молли решила его помучить. Он сам становится пленником своих неосторожных желаний. Она облизывает палец, глядя ему в глаза, и опускает вниз вторую руку. Когда она начинает сильно и быстро тереть свой клитор, Стас забывает обо всём. Он бессознательно почти до боли сжимает член, чтобы сдержать подступающий оргазм, лишь бы не кончить раньше неё. Он хочет видеть всё, каждую мельчайшую подробность.
Молли начинает ещё сильнее тереть клитор. Она так быстро двигает пальцем, что её стоны уже не прекращаются.
− Попробуй ещё один…
В каком-то тумане, она выполняет его приказ, пытается протолкнуть в лоно четвёртый палец. Стас уже не контролирует это бешеное биение пульса. В голове поминутно что-то взрывается. Молли такая невероятно узкая, поднимает бёдра вверх, открываясь ещё больше, беззастенчиво, показывая своё сочащееся влагой лоно. С усилием она пытается протолкнуть ещё один палец, продолжая ласкать клитор. А Стас уже на пределе. С ним происходит что-то невероятное. Такого не было раньше. Это не просто предчувствие оргазма. Всё теперь наполнено каким-то смыслом.
С усилием, но Молли вводит в себя ещё один палец. Она с такой силой вгоняет в себя пальцы, что наслаждение взрывает её. Оно накрывает и Стаса. Ему хватает лишь одного движения рукой по своему напряжённому члену, чтобы кончить так бурно, как ещё никогда не было.
И только в конце, когда может лишь без сил сидеть в этом кресле и смотреть на Молли, он понимает, что было не так. Просто теперь, он с тем человеком, который ему предназначен.
Это не секс, это любовь.


Он увозил Молли из Парижа ранним утром. На дорогих часах стрелка равнодушно отмеряла 4:57. Он как-то отстранённо подумал о том, что пару дней назад именно в это время его разбудил звонок Молли.
А вот теперь он так просто забрал её и увозит домой, в Краков. В просторном салоне «Роллс-Ройса» царила тишина, и витал лёгкий аромат духов девушки. Какой-то модный запах, который теперь всегда будет рождать в его мозгу воспоминание о ночи в его номере.
У Молли был сонный вид. Иногда она потрясённо озиралась по сторонам, словно не понимала, как здесь оказалась. Когда их взгляды встречались, она быстро отводила свой. Но Стас поймал её на том, что украдкой она рассматривает его.
Тогда он пересел, устраиваясь рядом с ней. Путь, оставшийся до аэропорта, они проделали молча.
Когда они выходили из машины, Стас взял Молли за руку, с каким-то болезненным удовлетворением отмечая, что она сжала его ладонь в ответ. Так, держась за руки, они прошли до самолёта. И даже там, оказавшись в богато отделанном нутре, они не разжимали рук, чтобы больше не отпускать друг друга никогда.

...