Последний шанс

Второго значительно больше первого, да. Одежда падает рядом с ее. Не хочет ничего говорить. У нее был шанс. Крохотный. Последний.
Усмешка выходит жесткой. Прощальный секс? Если бы она знала, что он сделал, она бы точно его утопила. Плевать.
Фабрицио заходит в воду и опустившись в нее с головой, выныривает рядом с Лаурой. Касание кожи к ее настолько верное, что мыслей снова не остается ни одной. Кроме ладоней, зачесывающих ее волосы от лица, обнимающих ее затылок. Пальцы сжимаются на ее шее, когда он целует ее, вжав в себя так плотно, что хочется надрывно застонать.
Целует, лаская пальцем в уголке губ. Запрокинув к себе ее лицо, забирая в объятия, до одури желая забрать себе целиком.
Скажи, что хочешь этого. Позволив сделать ей вдох и вновь прикусывая губы. Никогда не спрашивал. Никогда, вообще. Он всегда безошибочно знал, что хочет. Лучше других понимал, как может соврать женщина, но не Лаура.
На секунду подумав о ней и замедлив движение, он срывается на ругательство, и поцеловав ее еще крепче, вжимает в себя, раздвигая ее бедра ладонью. Гладит лицо, шею свободной рукой, и все же отрывается от ее губ, когда толкается в нее пальцами. Сжав зубы крепче, чтобы не выругаться, когда она сжимается вокруг. Дьявол, женщина.
Смотрит в ее глаза. Будто он, правда, смог бы остановиться, когда от желания быть в ней сводит мышцы внизу живота.
Заполняет до упора, поцеловав так нежно, как только умеет.

В другое время Фабрицио многое сказал бы о сексе в воде. Если бы мог говорить и думать. Но сейчас он может только твердо стоять на ногах и притягивать ее к себе ближе, ощущая то, как она царапает его затылок.

Проголодавшиеся гости усаживались на пледах с угощениями. Меланта тоже устроилась неподалёку и взяла с тарелки хлеб и сыр, соорудив себе сэндвич, потянулась за термосом с кофе.

- Купание в ледяной воде не только освежает, но и пробуждает зверский аппетит, - улыбнулась она.

Максим иронично поднял бровь вверх:
- Я тоже не рассчитывал на эту встречу, госпожа Фереа. Можем ли мы считать встречу ... хм ... судьбоносной?

Он забрел в воду до колен и, поставив ладонь козырьком над глазами, осматривал лесные дали. Места здесь были исключительно красивы, он это признавал. Если бы не наличие туристов, которые везде лезли со своими фотоаппаратами, можно было бы с уверенностью назвать это место раем.
Повернувшись к госпоже Фереа, Максим посмотрел на её безжизненные худые ноги и деликатно отвел глаза в сторону. Навряд ли она будет довольна, если он так пристально будет рассматривать её. Это было бы невежливым по отношению к любому человеку. Но в данном случае было бы невежливым вдвойне. Не хотелось бы вызвать гнев госпожи Фереа, она была чересчур умна и остра на язык, он это выяснил вчера. Но сердить её не хотелось не поэтому. Максиму просто не хотелось, чтобы она сердилась или испытывала какие-либо иные негативные эмоции, пока он рядом. Глупое, конечно, желание и он обязательно обдумает причины этого на досуге, а сейчас ни о чем таком серьезном думать не хотелось. Было прекрасное утро, вокруг расстилались сказочные по красоте места и женщина, сидящая на камне и водившая кончиками пальцев по воде, никак не нарушала гармонии. Наоборот, вдруг понял Максим, она делала окружающую гармонию более полной. Максим потер шею в том месте, где руки госпожи Фереа обнимали его, когда он нес её на берег. Рассердившись на себя за излишнюю сентиментальность, Максим напомнил себе, что просто захотел сделать этой женщине приятное. Ничего сверх того.

- Да, это так. - Опустив воду пальцы, Максим обрызгал госпожу Фереа, надеясь вызвать её улыбку.
Его поджимало время, нужно было срочно возвращаться домой, чтобы успеть к началу рабочего дня попасть в окружной суд. Он подал госпоже Фереа её туфли и подхватил её саму на руки. И подумал, что её можно было бы назвать красивой, если бы не худоба её тела.
- Если хотите, госпожа Фереа, я заеду за Вами сегодня вечером и привезу Вас сюда, чтобы Вы смогли поплавать?
Подойдя к её креслу, стоящему на прежнем месте под деревом, Максим придерживая колеса кресла ногой, чтобы оно не покатилось, со всей возможной осторожностью усадил госпожу Фереа в кресло. Он присел, держась за подлокотник её кресла и одной рукой собрал лежащие в траве альбом и карандаши, которые упали с её колен, когда он понес её к озерку.
Распрощавшись, он поспешил к дому. Прежде чем тропа свернула в лес, Максим обернулся - госпожа Фереа сидела на прежнем месте. Он хотел помахать ей, но удержал в себе этот порыв и скрылся в лесу.

- Я тоже думаю, что только сам человек властен над своим телом, и более никто, - слова, с чуть более большим смыслом, чем в них могло быть заложено изначально. - И да, ты права. Это всего лишь иллюзия. Пока ты сам не делаешь шаг, чтобы изменить свою жизнь, ничего не меняется, хоть ты весь будешь расписан с ног до головы. Наверное, поэтому я здесь. У меня было два варианта: либо оказаться в Элладе, либо стать обладателем новой татухи.

В купальне
Оказавшись в уединении купальни, Тайлер поймал себя на мысли, что ему нравится это ощущение интимности, в которой они с Тери оказались. Переступать какую-то грань он не собирался, хотя, ему, вне сомнения, этого хотелось. Но не продлить этот момент, в котором они с Тери находились сейчас, когда каждый жест, каждое слово, каждое невинное пока прикосновение казались особенными, он не мог. Рид только надеялся, что особенными они являются не только для него. Это после, когда станет ясно, перейдут ли они с Тери незримую черту, они оба шагнут в другую реальность, в которой станут друг для друга не просто Тери и Тайлером, познакомившимися на отдыхе в Греции. Сейчас же хотелось продлить именно это время.
Рид отвернулся, когда Тери стала переодеваться, и даже сложил руки на груди, будто этот жест мог помочь ему удержаться в руках. Ну, или в штанах, что более правдоподобно. Мысли о том, что Тери в паре шагов от него совершенно обнажённая, совсем не настраивали на волну продления тех мгновений, о которых он размышлял совсем недавно. К чёрту выдержку... Хотя, нет. Не к чёрту. Он женат, она замужем. Пожалуй, стоит пока придерживаться этой мантры.
Тери окунулась в воду, и Тайлер быстро стащил с себя футболку. Следом та же участь постигла джинсы и обувь, пока на Риде не остались только боксеры.
- Тери, ты не отвернёшься? Я сегодня забыл плавки.
И, не дожидаясь того, исполнит ли девушка его просьбу, стащил последний предмет одежды и окунулся в воду рядом с Тери.
- Сама говорила, что все мы беззащитные дети природы, - пожал он плечами, прежде, чем нырнуть с головой под воду и выплыть, отфыркиваясь от слишком ледяной воды. - Ты не забыла? Нам нужно загадать желание. Правда, сейчас оно у меня одно: не отморозить себе то, что обязательно мне ещё пригодится.

- Фабрицио…
Ничего больше сказать Лура не могла, да и не хотела. Горячее тело, ледяная вода, это сводило с ума. Или это ее муж сводил с ума. Она вообще не понимала где она, а ведь стоило наверно задуматься, стоило не допустить этого. Но она не смогла, она никогда не могла отказать ему, всегда страстно желая этого мужчину.
Она прижалась к нему всем телом. Ей хотелось, чтобы он еще глубже проник в нее, и ей вовсе не было стыдно, что она уступает своим первобытным желаниям, что она отдается мужчине с такой безудержной страстью. Она уже и так давно потеряла всякую связь с реальностью: как будто плыла в бархатной, звездной ночи, ощущая лишь запах разгоряченного тела мужчины, слыша лишь свое и его дыхание, сливающееся в едином ритме. Девушка запрокинула голову, стоны срывались с уст. сердце бешено билось о грудную клетку. И рвется стон... губы шепчут жадно, моля о продолжении.. Обнимала, прижимала к себе, целовала исступленно и настойчиво, забывала, как дышать, и знала сейчас только его поцелуи, его прикосновения, его дыхание. Крепко обхватив ногами, она до боли вжималась в его тело, отвечая на каждое движение. Сердце разрывалось от бездны внутри. Бездны чувств, интенсивности и контрастов. От каждого толчка с губ срываются сладострастные крики, Любовь текла бурной рекой. Она отчаянно хватала воздух, но слова любви не шли. И от этого лихорадка становилась еще сильнее. ... Чувствуя его дрожь кончиками пальцев. Чтобы в последний миг ощутить, как её дрожь уже перерастает в его собственную, и не понимать, что вы оба уже подошли к завершению, пока не станет ещё жарче... И сознание не улетит совсем в другой, параллельный мир.

И только когда они замерли, Лаура открыла глаза. И осознание всего произошедшего буквально свалилось тяжестью на плечи. Чего ей стоило подавить паническое желание бежать отсюда, бежать и не оборачиваться. В ее глазах еще плещутся остатки страсти, а пальцы нежно касаются его губ. Она не будет больше постыдно бежать, пора научиться принимать ответственность за собственный поступки.



Так греемся трением, что еще делать то, раз вода холодная)

Разрядка. Что может быть проще? Тогда зачем так нежно целовать ее в шею, еще ощущая то, как она вздрагивает. Зачем гладить, зачем думать о том, что надо устоять на ногах и забирать ее из воды.
Фабрицио коснулся губами ее щеки. Остается надеяться, что Лаура успела загадать все свои желания.

Прикусив подушечки ее мокрых пальцев, он все же замирает и смотрит на нее. Они все еще вместе, а она уже думает о чем-то, что изгоняет желание из ее взгляда.
Ладонь твердо ложится на ее затылок. Ему хочется сказать, чтобы она не смела говорить, что вынудил. Что не смогла отказать. Что не хватило сил. Почему бы просто не сказать, что хотела не меньше его?
Но вместо этого:
- Ты помнишь, что два часа мира еще не истекли? - смотрит в ее глаза.

- И я загадал желание, - ленно потянувшись, пока она поднимают с камней оставленную одежду. Фабрицио застегивает пуговицу на джинсах, наблюдая за тем, как одевается жена, натягивает футболку.
Она одевается. Но не стала ни на долю менее нужной, чем когда сбросила с себя эту одежду и осталась перед ним совершенно нагой.
Что она выдумала себе и какое объяснение найдет этому?
В вечном желании все контролировать его одолевает куча мыслей о чистоте воды. О чем он думал...
- Не проголодалась? - растерев ее плечи руками, нет, она не замерзла.

- Помню.
Как эхо откликается она и совсем тихо добавляет.
- Сейчас я хочу, чтобы эти два часа длились вечность.
Она улыбается чуть смущенно, еще не привычная быть с ним откровенной, девушка немного смущается своих слов, и того что она еще не оделась. Сосредоточенно она натягивает на себя бельё, которое впитывает влагу, но ей не холодно. По ее венам еще течет лава, вместо крови, она еще помнит каждое его прикосновение.

Она с удивлением смотрит на мужа. Ее Фабрицио, мужчина который привык все контролировать, мужчина которой прагматичен до мозга костей, загадал желание. Лаура недоверчиво смотрит на него. Но все с улыбкой произносит.
- Скажи мне, если оно сбудется.
Она сама не загадывала ничего, там в источнике, у нее вообще было только одно неистовое желание, чтобы муж был рядом, всегда. Чтобы он касался ее. И ничего больше она не думала.
Ткань сарафана холодит кожу, впитывая остатки влаги. А она стоит и смотрит на мужа, силясь понять, когда еще она видела его таким. Никогда, кажется никогда таким она его не видела.

Непроизвольно она льнет к его рукам, стараясь продлит эти прикосновения, быть ближе.
- Проголодалась.
Уверено заявляет она. Хотя чувства голода нет. Они покидают купальню, а она всю дорогу поглядывает на мужа. О чем он думает? Если бы сейчас он сказал, что не отпустит её. Она бы просто собрала вещи и последовала за ним. Понимая, что можно что-то изменить в их жизни, можно найти ту тропинку , что соединит не только их жизни но и помыслы, чувства. Но она понимает, он не скажет. А она, она тоже промолчит. Все еще сомневаясь в том, что нужна ему хоть чуточку, нужна как жена. А не как проявление статуса .

В отсутствие брата можно было безнаказанно искупаться. Длительнoe отсутствиe, Тони улыбнулась, постоянное общение с коллегами по издательству избавило девушку от неведения во многих вопросах. Можно было достать камеру. Но Тони нашла занятие интереснее: выудив из сумки свой блокнот, она прислонилась спиной к дереву недалеко от синьор Фереа, вчерашнего знакомого искателя ванной и еще одной гостьи пансиона. Тони набрасывала эскизы того, как можно было бы одеть каждого из них. Но сбоку листа карандаш почему-то резкими росчерками упрямо выводил фигуру мужчины в узких светлых штанах и сдвинутой набок белой шляпе.
_________________

На заднем фоне послышались сигналы пробивающегося параллельного вызова. В надежде, что бригада звонит по поводу успешного преодоления бездорожья, Ферро извинился перед синьориной Фереа и переключился. Но вместо мужского голоса услышал шипение своей жены:
- С кем ты там разговариваешь? Не дозвониться.
Нет, ну вот почему она всегда всё так остро воспринимает? Почему не может говорить с ним нормальным тоном? Будто бы он стал постоянным раздражителем. Порой Адриано думал, что сам позволил жене дойти до такого, ведь всё начинается с мелочей. Уступаешь раз, показываешь слабину, и на тебе уже едут.
- Чиэра, я перезвоню тебе. У меня сейчас важная деловая беседа.
- С синьорой Фереа, я так полагаю?
Что-то крылось в голосе жены, какая-то подозрительность, будто она хочет в чём-то его уличить. Адриано дал себе зарок не сорваться. Во что бы то ни стало говорить спокойным тоном и не поддаваться на провокации.
- Ты видишь что-то странное в разговоре с моим нанимателем?
- С нанимательницей! – взвизгнула Чиэра. – И ты не говорил мне, намеренно, конечно, что твоя нанимательница так молода и красива!
- Так ты всё же заинтересовалась жизнью своего супруга и нашла сайт Фереа? – не удержался от язвительного замечания Адриано. Ведь когда он искал работу, он много рассказывал жене о предложенных вариантах, но её интересовала лишь заработная плата. Почему-то в день заключения предварительного трудового договора Ферро ощутил, что жена рада его решению уехать. "Убрался бы ты куда подальше, – так и читалось на её лице. В своей обиде к такому равнодушию Адриано не посчитал нужным посвящать жену в детали. Теперь же она уверена, что намеренно скрыл возраст нанимательниц. А что, если и так? Было ясно, чем закончится озвучивание данного факта.
- Не говорил, так как ожидал такой твоей реакции.
- А что я должна думать? Ты уехал, бросил меня здесь одну, а теперь я узнаю, что работаешь ты не на двух старых перечниц, а на очень даже симпатичных женщин!
- Послушай, Чиэра, - начал было Адриано, но в мгновение ока перед ним пронеслись возможные варианты завершения этого бессмысленного разговора. Переубеждать бесполезно. Взывать к благоразумию тоже. И, конечно, он не может сказать, что даже не мыслит об измене, и для него существует лишь жена. Всё в нём восставало против этих слов, они прямо-таки не шли из его горла, налипая горьким осадком. В одно короткое мгновение жизнь разделилась на "до" и "после". Будто перед ним открылась дверь в новое будущее, свободное от опостылевших отношений, висящих мёртвых грузом, дверь в к свободе и построению своего нового "я" без оглядки на жену и её мнение о нём. Поэтому он сказал:
- Чиэра, у меня действительно важный разговор по поводу наёма работников. Вчера прошла буря и нанесла ущерб виноградникам. К нам не могут добраться рабочие. Я еду сейчас на поиски наёмной силы. Но как только я со всем этим разгребусь, я хочу, чтобы бы ты приехала сюда. Я думаю воспользоваться услугами "Последнего шанса" по прямому назначению.
Запихав внутрь себя все мысли о бесспорном влиянии на решение развестись некоей особы с глазами цвета грозового неба, Ферро сбросил звонок и отключил сим-карту, оставив только местную. Снова набрав номер Александры, он извинился за паузу и продолжил разговор. Иолк уже показался, а вместе с ним и развалины, неподвластные времени.
_________________

Тайлер оставался в позе секьюрити еще какое-то время, провожая взглядом занырнувшую в воду Тери. Потом словно "оттаял" и стал быстро раздеваться.

И, прежде чем Элевтерия стремительно развернулась в воде веретеном, оказавшись к Тайлеру спиной, он одним ловким движением стащил с себя боксеры.

- Хорошее желание у тебя. П-правильное. - Тери проговорила слова, чуть заикаясь, потому что зубы во рту принялись отбивать чечетку.
Она старательно смотрела куда угодно лишь бы не опускать глаза туда, где сквозь кристально чистую толщу воды было видно абсолютно все. Но одно она все же успела заметить - у Тайлера имелись тату не только на руках.
- И пока ты там себе ничего не отморозил, думаю надо завершить ритуал загадывания желания по всем правилам, - решительно заявила Тери и дернула завязки, стягивая верхнюю часть купальника.
Подняв глаза к утреннему небу, мысленно обратилась к своим сокровенным чаяниям и, зажмурившись, окунулась в воду с головой. В воде открыла глаза и увидела занырнувшего рядом с ней Тайлер. Уже поднимаясь на поверхность, успела заметить, как его в меру накачанное, стройное тело грациозно изогнулось в воде.
Отфыркиваясь, Тери стремглав понеслась к купальне, скрестив руки на груди, не видя ничего сквозь мокрые волосы, облепившие лицо. Достигнув спасительной защиты в виде деревянных стен купальни, девушка стала лихорадочно вытаскивать из сумки небольшое полотенце, предусмотрительно захваченное с собой. Совсем небольшое, которым обычно вытирают лицо.
Кое-как вытираясь и спешно натягивая футболку, услышала приближение Тайлера. Хотя она все еще старалась не смотреть на него, все равно ощущала его присутствие. Когда Тайлер остановился где-то совсем близко, смолк плеск воды, издаваемый при передвижении, и Тери услышала его дыхание, шелест одежды.
- Я бы предложила тебе полотенце, но у меня оно всего одно. Оно маленькое и уже влажное, потому что им вытиралась я, - выпалила она. - И пока мы одеваемся, не мог бы ты снова отвернуться?
Руки тряслись уже больше от совершенно дикого волнения, чем от холода, когда она снимала мокрый купальник и натягивала джинсы и кеды.
- Теперь ужасно хочется есть, - сказала девушка, нарушая затянувшуюся тишину.
Убирая мокрые волосы назад, она еще раз хорошенько отжала их, тряхнула головой. И не удержалась - посмотрела на своего спутника. Он стоял, повернувшись к ней лицом. В джинсах, еще не успев надеть футболку. Или не торопясь ее надевать.
_________________

Непонятно почему она позволила ему раздеть себя. Наверно его голос, внезапно ставший таким чувственным, сыграл с ней злую шутку, вызвав воспоминания той ночи.

Медлено... - говорит он, расстёгивая её джинсы. А ей представилось, как он буквально бросает её к стене в прихожей своего дома, даже не позаботившись закрыть дверь и начинает безумно целовать стаскивая одежду, а она прижимается к его телу готовая отдаться прям там у стены.

Медлено... - продолжает Эрик и она видит себя, избавляющуюся от одежды под его насмешливым взглядом.

- Медлено? - насмешливо переспрашивает Амелия, вспоминая, как Эрик раздевается, за мгновенье до того как войти в неё.

Усилием воли ей удаётся заставить себя не тянуться к поясу его джинсов, в ответном жесте.
Она просто стоит и смотрит... А через мгновение уже летит в воду, неуспев понять что произошло, лишь его слова звучат в голове - Я загадываю целую ночь и тебя в моем полном распоряжении
Эм резко опускается под воду, неуспев закрыть глаза и тут же выныривает, ловя ртом воздух.
Её охватывает паника, от того, что ноги не чувствуют дна, а руку пронизывет резкая боль, вызванная тщетной попыткой удержаться на поверхности.
Всплеск и рядом оказывается ещё одно тело. Здоровой рукой Амели хватается за него, утягвая за собой в воду.
- Я всегда знала, что ты ненормальный! - произносит она отплёвываясь, когда у неё наконец появляется возможность говорить. - Утопить меня решил? - И теперь Эм, уже специально, погружает Эрика с головой в воду.
_________________

Тайлеру оставалось только несколько раз моргнуть прежде, чем он понял, что именно ему нужно просить здесь и сейчас. Выдержки, и желательно побольше. То ли Тери делала это намеренно, то ли сама не понимала, чем именно могут закончиться подобные диверсии в купальне. Она нырнула под воду с головой, и Тайлеру ничего не оставалось, как последовать примеру девушки. Когда они выплыли на поверхность и Тери умчалась вытираться крошечным полотенцем, Рид возблагодарил температуру воды, которая исключила возможность показаться перед девушкой во всей своей стойкой красоте.
Пока не случилось то, что могло случиться в воде, Тайлер принялся быстро натягивать боксеры и джинсы прямо на мокрое тело, испытывая довольно неприятные ощущения, когда шершавая ткань проходилась по слишком чувствительной после купания коже. На Тери он лишь поглядывал, пока она не попросила его снова отвернуться. Перекинув футболку через плечо, Тайлер молча повернулся и снова сложил руки на груди. Пожалуй, всё это уже зашло слишком далеко, и как бы он просто ни относился к тому, что в пансионе их ждут муж и жена, следовало поговорить с Тери перед тем, как что-то между ними изменится. В какую бы сторону ни изменилось.
А ещё ему предстоял разговор с Минервой, который должен был произойти в любом случае. И вся эта канитель, которая так или иначе напрямую касалась Тайлера и тех людей, кто был рядом с ним, порядком выводила Рида из себя. Нет. Внешне он оставался спокойным, но внутри его начинали угнетать невыясненные моменты. Впрочем, пока у них с Тери было время, а уж поговорить они всегда успеют.

- Ага. И мне тоже.
Тайлер медленно повернулся к Тери, взял футболку, вытер ей мокрое лицо и натянул на тело. На улице влажная одежда высохнет довольно быстро, так что озадачиваться тем, что некоторое время Тайлеру предстояло походить в мокром, не стоило.
- Там Алекс говорила о пикнике, идём?
Снова взяв Тери за руку, он повёл её к выходу, с усмешкой размышляя о том, как они интересно, должно быть, выглядят со стороны. Все тут парочками со своими супругами, а они тоже парочкой, правда, с маленькой поправкой на то, что знакомы они менее суток. Ну и пофиг. Главное, что им это нравится, а остальных он и спрашивать не будет, что они там себе думают или не думают.

- Ещё раз доброе утро, - поздоровался Тайлер с Александрой, подводя к покрывалам Тери. - Не будете против, если мы присоединимся?

Романтичная. Фабрицио смотрит на нее и коротко целует в волосы, собрав кончики в ладонь, сжимает.

Быстрый взгляд на ее губы и короткая усмешка.
- Обязательно.

Коротко кивнув, он берет ее ладонь в свою. Не обнимает за плечи. Но ведь, на самом деле, все это фарс. Сколько он сможет сдерживать себя, давая ей нужную дистанцию для свободы. Фабрицио проверяет телефон в кармане джинсов и хмурится сильнее. Но тут же притягивает к себе жену, чтобы она не подумала, что его мысли связаны с тем, что между ними было.


Возвращается к синьорам Фереа, не слишком торопясь, чтобы ни у кого не возникло если не мыслей, то очевидных оснований думать, что они не только купались. Он никогда не любил выставлять свою личную жизнь напоказ. При этом неосознанно считая своей "личной жизнью" только семью. Еще одна причина, по которой пребывание в пансионе теряет для него смысл с каждой минутой.
Фабрицио ловит на себе взгляды жены, но только улыбается ей. Если Лауре хорошо, мир можно и продлить. Они подходят к расстеленным для пикника пледам и одеялам.
- Синьоры, доброго утра. Синьора Валентина, - он склоняет голову, - если с вашей сестрой я успел перемолвиться парой слов в автобусе, то с вами нет.
Фабрицио осматривается, проверяя не вернулся ли кто-нибудь еще. По привычке проверяет все ли в порядке с сестрой.
- Мы с женой ужасно проголодались, вода освежает, разрешите разделить с вами завтрак?

- Безусловно, господин Лангория, - ответила Валентина, тонко улыбнувшись, - Если мы впредь соберемся вместе работать, нашу встречу можно назвать именно судьбоносной.
Говоря это, она твердо верила в то, что имеет в виду лишь подпись судьи Лангории по решению пяти подготовленных ею разводов.


Брызги были холодные, и Валентина, тихо засмеявшись, выставила перед собой в качестве защиты ладони.


Хотела бы она?
Лангория снова поднял ее - теперь она чувствовала себя уверенно, словно ее всю жизнь вот так носили на руках - и перенес в кресло.
Глядя, как он зафиксировал ее коляску, как заботливо собрал и передал ей альбом и карандаши, Валентина невольно прикусила губу. Хотела бы она?
Она вспомнила ощущение своей легкости в руках Лангории и влагу на его теплой загорелой коже плеч, а еще силу и уверенность, которые чувствовались буквально в каждом его движении.
Хотела бы она?
- Да, - улыбнувшись сказала Валентина, - я хотела бы, господин Лангория. Разумеется, если это не составит вам неудобств.


Провожая взглядом Лангорию, Валентине в какой-то миг даже показалось, что вот сейчас он обернется и помашет ей рукой - так молодо и беспечно выглядел окружной судья.. по сравнению с ней.
И Валентина, отведя взгляд, снова прикусила губу.

От нее не ускользает то, что муж хмуриться, и она начинает обеспокоенно погладывать на него. Нет, она не думает, что это связанно с тем, что произошло. Но ей кажется, что его беспокойство имеет отношение к ней. И дело вовсе не в разводе, что-то происходить. Но как обычно она совершает всю туже глупость, из-за которой оказалась здесь. Она не настаивает и не задает вопросов, пологая, что он сам скажет, в чем дело.


Она улыбается присутствующим и садится на плед.
- Еще раз доброе утро синьоры.
Здоровается она. Погружаясь в мысли. Она опять смотрит на мужа. Может, стоит поговорить с ним? И что она ему скажет? Скажет, что готова вернуться домой. Скажет, что не может без него, и что готова начать все сначала. А чем это закончится? Все повториться и через несколько месяцев, она опять окажется здесь. И она понимает что, не смотря на свое желание получить передышку и крохотный кусочек счастья, она начинает злиться. И сейчас Лаура злится не на мужа, а на себя. На свою нерешительность.
Приходится мысленно прикрикнуть на себя, чтобы взять себя в руки и начать есть. Она поговорит с ним в номере, когда они вернуться. Постарается поговорить, объясниться и решить этот вопрос раз и навсегда. Как всегда в минуты неуверенности, ей до боли хочется увидеть сына, обнять его. Когда Джино рядом, она может быть сильной сколько угодно, ведь тогда она точно понимает, ради кого живет. Но Фабрицио рядом, и звонить в его присутствие домой, она не хочет. Не понятно чем закончится дело с разводом, а давать ему информацию г его сын, будет большой глупостью. Странно, что муж до сих пор не спросил о ребенке, он только раз упомянул сына, когда они ругались. Только раз и то лишь, чтобы угрожать тем, что отнимет его навсегда. Нет, не сейчас, она отщипывает виноградинку и кладет ягоду себе в рот. Сладость, приятно освежает, и она опять старается улыбаться прислушиваясь к происходящему.