Не по своей воле

чуть раньше



Сон был тяжёлый, удушающий. Мария со стоном металась по кровати, в тщетных попытках проснуться, вырваться из его липкой паутины, когда Габи затрясла её за плечи. Очнувшись скорее от боли, чем от голоса, она непонимающе смотрела на взволнованную повариху и на поднос с маршмэллоу, который стоял на сундуке. За крошечным окошком стояла непроглядная темень, ночь была в самом разгаре, видимо проспала она совсем не много. Взволнованная Габи теребила её, отправляя к Хозяину.

Поднявшись с топчана, Мария натянула на себя платье и взяла протянутый ей поднос. Провожаемая напутствиями, Мария прошла через дверь, отделяющую жилую часть дома от служебной. В господском доме стояла тишина. Даже с лужайки уже не доносилось ни звука, только тонкая полоска света пробивалась из полуоткрытой двери кабинета. Мария посмотрела на поднос со сладостями у себя в руках. Габи думает, что этим она смягчит сердце Хозяина? После того, как он вечером избил её плетью, Мария потеряла надежду, что просьбы оставить её в "Белом раю" к чему-то приведут. Он уже решил её судьбу. Но если Габи так верит, то она попробует. Она закусила губу и осторожно постучалась.

- Простите, Хозяин. Габи просила передать вам вот это. Ваши любимые.

Грей не мог заснуть. Ворочался с боку на бок, не в силах прогнать тревогу, впитавшуюся в сердце. Словно кто-то невидимый поселился в комнате рядом с ним и теперь нашёптывал ему слова от которых по телу проходили волны ледяного удушливого страха. Палмер сел на постели, тяжело опираясь на матрац расставленными по обеим сторонам от тела руками. Мотнул головой, прислушиваясь к тишине, от которой закладывало уши, и к самому себе. Каролина была где-то совсем рядом. В одной из комнат, за одной из дверей, которая была гораздо меньшей преградой чем то, что стояло между ними и будет стоять всегда.
Грей поднялся на ноги, с силой растёр шею ладонью и принялся прохаживаться по комнате, словно это простое действие могло хоть чем-то ему помочь. А потом он услышал шум, доносящийся с улицы, от которого кровь застыла в жилах. Палмер замер всего на мгновение, бросился к окну, силясь рассмотреть, что происходит снаружи. Барабанный бой сердца не давал толком расслышать ничего. Пока Грей не услышал женский протяжный крик. Ясность стала настолько кристальной, что он понял одно: кричала Каролина, и кричала где-то совсем рядом.
Выскочив из комнаты, Грей помчался на крик, не разбирая дороги и слыша грохот, доносящийся снизу. Безошибочно найдя дверь, откуда он слышал крик, Палмер ворвался в спальню, расширившимися от ужаса глазами смотря на Каро. Пальцы, лежащие на висящих на поясе ножнах, подрагивали. Каролина была одна...
- Ни звука больше, быстро накинь на себя что-нибудь. Будь готова бежать.
Взгляд Грея метнулся к окну, а мозг лихорадочно пытался осознать простую истину: грохот снизу раздавался вовсе не потому, что загулявшие гости устроили там пляски. Опасность Грей Палмер умел чуять кожей. Подойдя к двери, он выглянул в коридор, чтобы понять, куда двигаться дальше и двигаться ли.
_________________

Алекс снился табун мустангов. Большой табун сильных и выносливых диких лошадей. Они с Бобом гнали их к ущелью, в руках раскручивая лассо. Шум сотни копыт грохотал по земле, от чего казалось она содрогалась. Алекс чуть поменяла позу во сне, от чего её шляпа съехала с лица. Топот копыт стал сменяться совершенно другим шумом, далеко посторонним от его сна, от чего Алекс стала просыпаться и прислушиваться. Годы жизни, наполненные опасностью и желанием выжить, выработанный инстинкт самосохранения, всё это безошибочно помогало улавливать то, что глаза ещё не видели. Она всем телом ощутила движение позади себя. Пробуждение было стремительным. Тело всё напряглась в предчувствии схватки. Краем глаза видя движение темной фигуры уже около себя, Алекс резко подскочила. Её шляпа покатилась по полу.

И в этот момент топор нападавшего рубанул по креслу, где она секунду назад была. В её руках уже были кольты. В этот момент она жалела, что нет винтовки за спиной. Один ствол оружия она направила на нападавшего чернокожего, прямо ему между глаз, второй в сторону дома, где раздавался адский шум.

- Твоя смерть мне ни к чему - угрожающе спокойно произнесла женщина - Но своей жизни я лишаться не собираюсь - палец уверенно лежал на курке, рука не дрожала.

Тихий стук в дверь и на пороге возникла Мария.

- Что это? - Не меняя позы, я продолжал смотреть на янтарную жидкость в бокале, но так и не получив ответа посмотрел на поднос в руках рабыни. Машмэллоу. После того колличества спиртного, что я сегодня выпил, смотреть на сладкое было тошно. - Убирайся! Я не голоден.

Усталость и раздражение сделали меня ещё более нетерпимым.

- Давай-давай, вон отсюда!

Но странный звук остановил меня. Сквозь не плотно закрытую дверь, я услышал крадущиеся шаги и какой-то грохот. Метнувшись из-за стола к двери, оттолкнул рабыню с дороги и выглянул в щель. Две чёрные тени скользнули в открытые двери гостиной, а за ними следом крались ещё несколько. Они шли сюда.
Нажав на ручку, я плотно закрыл дверь, но, быстро поразмыслив, не стал запирать её на ключ. В два шага вернувшись к столу, я задул свечи и тихо велел Марии:

- Спрячься под стол. Живо. И чтобы ни звука.

Нет, мне не показалось, рабы - эти животные - ополчились и пришли за жизнью своего хозяина. Неблагодарные твари.
Я раздвинул шторы и тем самым ещё сильнее затенил углы по сторонам от окна. Схватив со стены ружьё, быстро проверил его зарядку и замер возле окна. Когда они войдут сюда, то первым делом обратят взгляды на стол в центре комнаты и у меня будет достаточно времени на два выстрела из ружья и по шесть из кольтов.

Я был готов ко встречи.

Самуэль умел молчать. Молча сносить удары, которые доставались ему чаще, чем остальным, просто потому, что он не мог скрыть ненависти, сквозящей во взгляде. Молча ждать того момента, который бы позволил ему выплеснуть всю ту ледяную ярость, что копилась в нём годами. К чему слова, когда его считают бессловесной скотиной, которой стоит только подохнуть, как её заменят на новую скотину? Но подыхать так просто и быстро Самуэль не собирался. Порой, когда он лежал на животе, чувствуя, как спина его горит огнём от адовой боли, он мысленно говорил себе, что эта боль - благо. Что именно она даёт ему силы на то, чтобы выждать. А ещё воображение, подбрасывающее картинки того, что именно он хотел бы сделать с белыми. С каждым из них, не разбирая, кто перед ним. Особенно славно будет поиметь хоть одну эту белую заносчивую бабу, рядящуюся в шелка и жемчуга, купленные на деньги от адского труда рабов. Каждая монета, отданная за побрякушку - это литры пота, крови и слёз, отданных бесправными рабами.
Самуэль умел молчать, и сегодня его молчание и ожидание окупились сторицей. Восстание. То, чего он так долго ждал, о чём молил богов, как о самом светлом благе, ниспосланном рабам. И боги были на их стороне. Пусть даже сегодня ему суждено погибнуть - он отдаст всю свою жизнь до капли на то, чтобы его братья были свободными. Но сначала он с особенной жестокостью убьёт как можно больше белых.
Первым в его руках оказалась одна из Мигелевых шавок. И хоть с этим выродком нужно было разобраться поскорее, Самуэль не мог отказать себе в желании выплеснуть хоть толику ярости на то, что скоро станет ни на что не годным куском мяса. Он что-то кричал, лицо его исказилось от злобы и страха, но тяжёлая дубина, раскроившая ему челюсть, быстро лишила белого возможности кричать дальше. Схватив мужчину за волосы, Самуэль окунул его голову в стоящую бочку с водой, которые были в изобилии расставлены во дворе на случай пожара, и пока держал, не давая сделать глоток воздуха, ударил по колену, ломая кости. Вынул из бочки, дал возможность сделать вдох и снова окунул под воду, продолжая наносить удары. Методично и быстро, перемалывая кости и издеваясь. Точно также, как это белый издевался над сотнями, а может быть, и тысячами рабов. Когда выродок перестал бултыхаться, Самуэль откинул от себя тело, словно переломанную куклу и побежал к дому. Там уже орудовали такие же как и он рабы, ставшие на эту ночь - а если повезёт, то и навсегда - свободными. Новая пелена ярости застлала глаза. При виде роскоши, царящей в доме, при виде того, как жили белые, пока рабы гнули спины на плантациях. Самуэль начал крушит и ломать всё, что попадалось под руку, представляя на месте мебели и дорогих вещиц тела белых. До которых он обязательно доберётся позже. И они будут умолять его, чтобы он убил их поскорее.

Возвращаясь в кухню со стороны служебной части, Габи услыхала шум. Кинувшись в своё царство, разобраться,что происходит, она заметила двух рабов с плантации с топорами в руках, двигавшихся прямо в хозяйскую половину.
Ничего не понимающая старая рабыня, так и замерла стоя на проходе.
-Как же это? Не убегают? Нападают, нападают на Хозяев! Что же будет со всеми? С моей семьёй?
От волнения в голове у Габи зашумело, из носа потекла кровь, а тело, не справившись с переживаниями,тяжело упало на пол.

Аарон смотрел на эту женщину в брюках. Она была совсем не похожа на тех цац, что жили в этом доме и гостили у дочери хозяина. Она была другая. Красная пелена потихоньку спадала с глаз. Белая женщина твёрдо держала в руках оружие, готовое выстрелить. Одна пуля застряла у Аарона в плече. Он не хотел добавлять к ним другие. Выбора не было. Если он сейчас замахнётся на леди, то расстанется с жизнью. А она убивать не хотела. Так сказала белая леди. Аарон сжал топор и быстро пересёк расстояние до огромного окна, скрылся в гостиной, где орудовал Сэм.

Он пальцем указал ему вверх. Пора было пробираться в хозяйские спальни.

Тихо они подошли к одной из дверей. В проёме мелькнуло лицо белого. Ненависть снова полыхнула в Аароне огнём, и он рубанул с плеча, проделав дыру в двери. Рубил снова и снова, пока они с Сэмом не ворвались к белому в комнату. Там была ещё и девка. Перепуганная цаца. Смерть обоим! С дубиной и топором наперевес они пошли на своих врагов.

Мария опустила голову, пряча глаза. Габи ошибалась. Всё зря. Она поставила на стол оказавшиеся ненужными сласти. Хозяин всё так же сердит, и просить его сейчас бесполезно. Она пошла к двери, когда услышала бьющееся где-то в доме стекло и увидела чёрные тени. Отблеск луны мелькнул на лезвии топора. В ужасе она зажала рот руками.


Мария послушно залезла под стол. Господи, неужели они осмелились?! Она слышала, как в глубине дома рушится мебель и бьётся стекло и фарфор. Что теперь будет? Она замерла, боясь даже дышать, как вдруг выскочила из под стола и метнулась к двери.

- Мисс Виттория! - прошептала она, с трудом удерживаясь от того, чтобы не закричать, - Господи, там же мисс Виттория!

Несколько едва заметных теней мелькнуло в коридоре, и сердце застыло, переставая стучать. Он боялся не за себя, он боялся за Каролину, за сестру, которая была неизвестно где в этот момент. Дверь стала крошиться под ударами топора, Грей обернулся к Каро, доставая нож. Его взгляд метался по комнате в поисках оружия. Всучив девушке тяжёлую вазу, он оттеснил Каролину к стене, вставая так, чтобы прикрыть собой.
- Если я не справлюсь с ними, прыгай в окно. Тут не очень высоко, я помню, ты хорошо умела везде лазить в детстве. Беги к конюшням, тихо, бери лошадь и скачи отсюда домой. Поняла?
Для пущей убедительности он повернулся к ней и встряхнул за плечи.
- Пока я отвлеку их, беги!
Их было двое. Когда дверь не выдержала под натиском топора, в спальню к Каролине ворвались двое чёрных, держащие в руках оружие, против которого нож казался детской игрушкой. Время остановилось, сосредоточившись в крошечной точке, где тишина, установившаяся на мгновение, била по нервам. Грей не выдержал первым, молча бросаясь к рабу, в руках которого был топор, метя ножом в шею и надеясь, что Каро успеет убежать, пока у неё есть на это время.
_________________

Они прошли мимо. Это было так странно, что я начал сомневаться в своих (и не только) умственных способностях и зрении. Они не видели свет в хозяйском кабинете? Или их целью был не я? Тогда кто?
Не опуская ружья и прислушиваясь, я пошёл к двери. Шаги на лестнице. Они пошли наверх в спальни. Непонимание происходящего стеной стояло на моём пути. Почему не я? Почему гости... Виттория!
И эхом моих мыслей рядом прозвучал голос Марии.

Рабыня кинулась к двери, явно собираясь бежать в покои госпожи. Перехватив за руку, я оттолкнул её от двери и предупреждающе процедил сквозь зубы:

- Залезь обратно под стол и не высовывайся. В темноте, тебя в кои веки могут принять за белую.

Невесело рассмеявшись иронии слов, я исчез за дверью. Коридор был пуст. Но на верхних ступенях лестницы я видел фигуры рабов. Вскинув ружьё, сделал два выстрела и с удовлетворением смотрел как тела падают и катятся вниз по лестнице, ломая конечности. Я не стал ждать когда они окажутся у моих ног и бросился вверх, наступив на одно из них и на ходу вынимая кольты из кобуры.

Рик чуть не уронил бокал на простыни и прислушался, пытаясь понять, что его разбудило. Спустив ноги на пол, он поставил невыпитый виски на столик возле кровати и зажёг лампу. Прикрутил фитиль, защищаясь от яркого, как ему показалось, света и решил, что теперь уж точно не уснёт, когда вдруг услыхал возле своей двери шаги. Осторожно отставив ненадетый сапог,он неслышно подошёл к двери и рывком распахнул её. Увидев тщедушную мужскую фигуру, он схватил парня за грудки и втащил в комнату, ногой захлопнув дверь.
- Долго ты ещё будешь шастать по дому, мешая спать? -Разъярился Хэмптон и замер на месте, глядя в широко распахнутые глаза миссис Макбрайд.
Работай его голова чуть получше, он может и отпустил бы её. Но разозлённый, невыспавшийся и ...да, обиженный, он стиснул её ещё крепче и набросился на приоткрытые в замешательстве губы с голодным рычанием.
Через некоторое время неожиданный поцелуй стал менее яростным. Он прижал её к двери всем своим телом и зарывшись в шелковистые волосы обеими руками принялся изучать её лицо своими губами, ворча между вздохами.
- Ты могла бы дождаться меня, - прикусил её нижнюю губу, словно наказывая. - Могла попрощаться...- губы прошлись по бровям, векам. Он отодвинул её от двери, не выпуская её из рук, развернувшись, прислонился к косяку, немного ослабив объятия.
- Зачем ты пришла, Леона? - Тихий голос вдруг перекрыл какой-то шум, внизу, в гостиной.

Схватив Леону за руку, он оттщ-л её от двери и ринулся за винтовкой к кровати. Проверил барабан и запихнув Леону за спину приказал молчать.

Алекс не ожидала, что чернокожий отступит, видя его горящую ненависть во взгляде, скопившуюся за годы рабства, но здравый смысл взял верх. И он отступил. Он хотел жить. Как и все. Будь то белые или черные. Умирать никто не хотел.
Но и она не могла остаться в стороне и хладнокровно смотреть, как эти рабы будут убивать. А они будут убивать со зверством, словно голодные животные. Она могла их понять, но не могла допустить такого. Там был её брат и Алекс не собиралась копать ему могилу и оплакивать. Алекс держа оружие на готове, тихонько последовала за чернокожим, держась в тени, стараясь бесшумно ступать, но битое стекло так и хрустело под ногами. Первый этаж был полностью разгромлен. Шум раздавался уже с верхних этажей. Визги и крики, смешивались с воплями рабов, извергающих свою ярость и ненависть. Темная фигура в лохмотьях метнулась в сторону Алекс, женщина не медля выстрелила и кинулась к лестнице на второй этаж, где только что раздались выстрелы и покатились мертвые тела. Перескакивая через них она увидела фигуру и уже было хотела спустить курок, как разглядела в нём Сантьяго.

Увидев распахнутую дверь и услышав от туда женский визг Алекс кинулась в ту сторону.

Обычный дневной шум постепенно затихал. Скоро вся вилла да Косты погрузилась в глубокий сон. Лишь изредка кое-где слышен был лай собак. Люди и животные отдыхали от тяжёлых дневных трудов. В бараках, где располагались рабы, большая часть людей также спала. Только в самом дальнем углу двора, шла подготовка к смертельному бою.
Рабы вооружались. Они решили разделиться на две группы. Одна часть идет сразу к поместью, другая к жилью надсмотрщиков. Лютер возглавлял вторую группу, которая шла разделываться с надсмотрщиками. Его целью на данный момент был Корреа. Тот, с чьего разрешения рабов били, унижали, убивали. Он руководил многими пытками, после которого у рабов оставались увечья. Он находил особое удовольствие, пытая и издеваясь. Лютер ненавидел его больше всех на плантации. И с ним он хотел разобраться лично.
Вооружившись дубиной и ножом, Лютер повел рабов к домам, где спали надсмотрщики.
– Теперь идем медленно, – прошептал Лютер через плечо. – Никаких звуков. Никаких быстрых движений.
Его приказ по цепочке шепотом был доведен до всех. Рабы, крадучись среди деревьев, приблизились к дому Корреа. Когда они достигли оливковой рощи, Лютер поднял руку. Все остановились.
– Готовы? - он посмотрел на своих братьев по оружию.
Они кивнули:
– Да, Лютер.
– Тогда вперед!
Он осторожно вышел из тени деревьев на открытое пространство. Лютер направился к стене. За ним следовала небольшая группа его товарищей, крадучись, как тени, по открытой земле. Только еле слышное шуршание травы сопровождало их движение, и вскоре они оказались возле дома Мигеля Корреа. Они прислушались. Было тихо. Не было слышно не зги. Лютер повел их вдоль стены дома, держась в ее тени и остановился возле раскрытого окна. Ночь была не только безлунная, но и жаркая. Одним движением, Лютер перепрыгнул через проем окна и оказался внутри комнаты. Это оказалась спальня. Он продвинулся в глубь и увидел кровать, на которой спал Корреа. Лютер действовал бесшумно, но к великому его огорчению Корреа не спал. Он лежал с открытыми глазами, готовый к отпору. Лютер оценил обстановку и первым нанес удар дубиной, который Корреа тут же отбил. Тогда раб нанес следующий и тоже получил отпор. Лютер отбросил дубину и прыгнул на белого, вцепившись ему в горло.
_________________

Витторию разбудил какой-то неясный шум. Грохот раздавался снизу, и сначала она подумала, что слуги тащат жестяную ванную, чтобы устроить купание. Но сегодня не был банный день. Или она все дни перепутала? Виттория убрала с лица спутавшиеся пряди волос и привстала на локтях. Прислушалась. Слышались вскрики, звон стекла… Выстрелы! Пресвятая Дева Мария! Девушка подскочила на постели, всунула ноги в маленькие в лёгкие тапочки, накинула халат и бросилась к выходу. Выглянув из комнаты, она обнаружила пустой коридор.

- Отец! Мария! Кто-нибудь! – стала кричать девушка, пытаясь понять, что происходит в доме.

Сэм уже почти бросился к белой, стоящей у стены с вазой в руках. Глупцы, неужели они думают, что смогут защититься от них этим? Его внимание отвлекла фигура мужчины... Или это была женщина? Она бросилась в комнату и Сэм, по-кошачьи извернулся и бросился на неё, сбивая с ног. Кажется, в его бок вошла пуля, Самуэль не замечал этого - одна рука тянулась к горлу белой, пока он выбивал оружие из рук женщины.

Крики и визги, выстрелы, доносящиеся от лестницы - всего этого хотел Самуэль, но не собирался так быстро расставаться с жизнью. Не сейчас, не в тот момент, когда они ещё не добрались до их "хозяина".