Агония (СЛР, 18+)

 » Глава 3

Регина подняла шторы и распахнула шире балконную дверь – в квартиру ворвался влажный ветерок, и задышалось приятнее, свободнее. Комната у нее угловая и очень светлая с окнами на две стороны. Усевшись на диван с косметичкой, глянула на себя в зеркало: глаза до сих пор красные. Закапать, что ли. Нехотя поднявшись, пошла в ванную и взяла с полочки глазные капли...
Нехотя – от усталости и внутреннего опустошения. После разговора с Владом, вернее, после ссоры, только и делала, что ходила туда-сюда и не могла найти себе места. Вроде как, чтобы что-то существенное делать силы нужны, а они кончились. Ссоры очень истощали, тело становилось будто безмускульное.
Еще находясь в ванной комнате, когда глаза закапывала, слышала: телефон звонит. Вернувшись, обнаружила пропущенный звонок от подруги и перезвонила.
– Ты чего не звонишь, я все жду и жду, – выразила Алиса то ли беспокойство, то ли возмущение. Все разом, наверное. Знала же, что Влад должен приехать. – Сильно поругались? – предположила, прежде чем Регина успела что-то объяснить.
– Да, – подтвердила Чарушина и открыла косметичку.
– Ты расстроилась?
– Да.
– Хочешь, я приеду?
– Хочу, но мы уезжаем скоро. В «Пирогово» поедем. Так что поговорим уже позже, когда вернусь. Мне уже давно надо собраться, а я все сижу, ворон ловлю.
– Ой, ну вот и хорошо, – подбодрила Алиса. – Отдохнешь, отвлечешься. Помиритесь вы, не переживай. Милые бранятся, только тешатся. Как страсть попрет сейчас после ссоры!
– Алис, какая страсть? У меня голова раскалывается со вчерашнего дня. Я вообще не хочу никуда ехать, и видеть его не хочу.
– Так сильно поругались?
– Да. Юристик же. Если захочет утопить – утопит. Если захочет засадить – засадит. Я уже сама верю, что все эти две недели не у матери на даче цветы окучивала, а с каким-то Вадиком сексом занималась.
Все нервы Влад вчера ей вымотал, отстал, только когда до слез довел.
– Может, был все-таки какой-то Вадик?
– Был, – вздохнула Регина.
– Вот!
– Так был, что почти не был. Сто лет назад. Помнишь, я зимой ногу сломала?
– Помню. Дома на месяц застряла.
– Бегала к нему на свиданки и добегалась. Четыре раза пришла, на пятый – как в том фильме: «Упал, очнулся, гипс». А у него ни телефона моего, ни адреса, ни фамилии. И у меня ничего, чтобы сообщить, что случилось, вот так и потерялись. На этом наши встречи закончились. Потом я на учебу вернулась.
– Ну как так? – разочарованно откликнулась Алиса. – Ты балда, Чарушина!
– Что балда? Во-первых, я поняла, что он не местный. И потом он мне сам сказал, что в Туле по делам.
– И между делом он решил тебя склеить, – что-то жуя, пробубнила Казакова.
– Наверное, – засмеялась Регина. – Там такая махина! Как пристал ко мне – пойдем со мной куда-нибудь да пойдем со мной куда-нибудь... Да куда я с тобой пойду? Пошла.
Алиска рассмеялась:
– Не устояла. Где он тебя склеил?
– В очереди у банкомата. Снял меня, как денежку.
– Никакой романтики! – хохотнула подруга.
– Какая там романтика? Я напугалась! Кто такой, откуда… Прирежет еще меня где-нибудь за углом.
– И деньги отнимет!
– Хорошо, если только деньги.
– А он на маньяка был похож?
– Покажи мне хоть одного маньяка, который похож на маньяка.
– Ну да… Интим был?
– Был!
– Правда? – вспыхнула Алиса новым интересом.
– Правда! Мы целый один раз поцеловались. А еще он грел мне руки в карманах своей куртки, когда мы нашарились по парку и замерзли, – захохотала Регина.
Алиска со своей стороны захлебнулась от смеха.
– Ой, я думала сейчас услышу про трехдневный сексуальный марафон. Тогда понятно, почему я эту историю не знаю. Рассказывать-то нечего!
– Угу, нечего.
– А Владос тебя месяц одолевал!
– Он же не знал, что со мной надо у банкомата знакомиться, – засмеялась Регина, и подруга в ответ поддержала ее веселым хохотом. – Ладно, пошла я собираться. А то приедет сейчас, воплей будет куча, что еще не готова.
– Давай. Как от него освободишься, звони.
Регина отложила телефон и посмотрела на себя в зеркало, удивившись собственному отражению: лицо сверкало улыбкой. Эти воспоминания вызвали в ней теплоту, хотя подтвердила, что рассказывать нечего. Но это не так. Было что рассказать, но Алиса вряд ли поймет.
Не хотела тогда будоражить свои остывшие чувства. Когда они с Вадимом потерялись, чувствовала отчаяние, дикое и необъяснимое, ничем, казалось, не оправданное. Разве поймет Казакова, что всего после нескольких встреч можно рыдать весь месяц? Чего жалеть, ведь даже трехдневного сексуального марафона не было. Но душило огромное чувство потери. Долго ничего не могла с ним сделать, потом остыла, отпустила.
Как в сладком сне у них все случилось, будто с наступившим утром и растворилось. Известно же, что кошмары могут сниться бесконечно, а хорошие сны не повторяются.
Не было между ними пошлости при том, что оба знали, к чему идут. И была дурость в голове. Приятная, что у влюбленных. Когда совершаешь сумасшедшие поступки и думаешь, что это правильно.
Сказала, что был интим, потому что между ними он был. Секса не было, а интим был. Безумный. А он просто взял ее за руки. Сжал ее ладони в своих горячих, сплел пальцы, и показалось, что под кожей побежали мелкие токи. Такого ощущения она никогда не испытывала. Ни до него, ни после.
Звонок Влада окончательно вернул ее в реальность. Регина отпустила воспоминания и стерла с лица улыбку. Он сказал, что скоро подъедет. Значит, времени осталось совсем мало. Но ей хватит: косметикой она не злоупотребляла. Правда, сегодня решила сделать отступление от привычного – накрасила губы красной матовой помадой. Тогда Владик точно не полезет целоваться.
Как там Алиса сказала? Страсть попрет после ссоры? Откуда страсть? И какой дурак придумал, что секс после ссоры ярче? У нее после ссоры все внутри замерзало. Не могла Реймана к себе подпустить. Если что-то и получалось, то через силу и без удовольствия. Все труднее стало через себя переступать. Влад быстро отходил, через пять минут после скандала улыбался, будто ничего не случилось, а она долго не могла обиду отпустить. Не понимала, как он так быстро перестраивался. Ей тяжело было даже физически, не говоря уж о внутренних ощущениях.

«Жду тебя внизу», – написал Влад.
«Пять минут», – ответила Регина, сунула косметичку в сумку и переоделась.

Долго не раздумывала, что надеть. Натянула рваные голубые джинсы и свободную белую майку. Захватила с вешалки джинсовую куртку и обулась в кеды. Влад терпеть не мог, когда она ходила без каблуков, потому что была намного ниже его, но сегодня переживет. Отдых в «Пирогово» подразумевается активный, такая одежда и обувь вполне уместны. Чего там только нет: и яхт-клуб, и гольф-клуб, и теннисные корты, и футбольное поле. Хочешь под парусом ходи, хочешь на лошади катайся. Или просто наслаждайся красивой природой, живописными видами, отдыхая в свое удовольствие.
Регина вышла на улицу и поискала взглядом серебристую «ауди тт»: она стояла чуть дальше от подъезда. Влад сразу вышел и открыл дверцу со стороны пассажира.
Чарушина молча подошла и сразу собралась сесть в машину, но Рейман удержал ее за плечи и притянул к себе.
– Не дуйся.
– Я не дуюсь, – ответила бесстрастно.
Хотел поцеловать, но, как и думала Регина, помада его остановила, только прижался губами к щеке.
– Я же люблю тебя. И ревную, – мягко говорил он, крепко ее обнимая.
– Я знаю. – Вздрогнув от прохладного ветерка, приникла к Владу и вдохнула знакомое тепло.
У него на все всегда один ответ: «Я же люблю тебя…». С этого он начинал любое свое оправдание.
Ревнует, потому что любит. Злится, потому что любит. Нагрубил, потому что любит. Что-то требует, потому что любит. Все у нее не так, потому что он любит…
Каждый раз, когда Влад начинал говорить о любви, ощущала неловкость: ответить чувствами на его признание она до сих пор не могла.
– Представь, тебя столько дней не было… а потом ты меня чужим именем зовешь.
– Я, наверное, похожа на ту, которая будет с кем-то другим две недели развлекаться, а потом в глаза тебе врать, что ничего не было, да?
– Нет, – уверенно сказал он, – не похожа. Совсем не похожа. Но ревность трудно контролировать. Я тебя за это и ценю. Что ты не такая. Не шлюха. Найти нормальную девушку не просто, поверь.
– Может, не там искал? У меня много подруг, они все нормальные, как ты говоришь. И шлюх среди них нет, – говорила все еще холодно и резковато. – Даже Алиска, которую ты терпеть не можешь, не шлюха. У нее просто что-то не складывается, но она хотела бы иметь постоянные отношения.
– Алиску я терпеть не могу? А ты хотела, чтобы мне нравилась твоя подруга? Мне, кажется, этот вариант был бы хуже, – улыбнулся Владик.
«Да пофиг мне», – чуть не сказала Регина, но сдержалась, не дай бог снова поругаться.
Обняла его в ответ – надо же как-то мириться, – пытаясь почувствовать спокойствие, которое раньше с ним рядом ощущала. Может, о больших чувствах говорить не приходилось, но с ним спокойно и уверенно. Знала, что он точно не тусит с девками, много работает, дорожит семьей и очень любит свою мать. Это внушало Регине особенное уважение. Знакомство с его семьей было коротким, тоже будто случайным, какие-то выводы сделать сразу трудно, но отношение к матери заметно во всем. Он о матери говорил, часто ей звонил, участвовал в ее делах, решал какие-то вопросы или проблемы.
– Поехали, – наконец сказал Рейман, помог ей усесться и даже ремень безопасности на ней застегнул.
– Спасибо, – поблагодарила Регина и улыбнулась ему. – Кстати, это не ты меня нашел, а я тебя нашла.
– Да, я помню, – тоже улыбнулся и еще раз ее поцеловал в щеку.
С Владом у нее случилось более романтичное знакомство. Она нашла в такси кем-то утерянный бумажник. В нем были деньги, карточки, визитка. Само собой, Регина позвонила, намереваясь вернуть все владельцу. Договорились о встрече. Владельцем бумажника оказался Рейман. Она все вернула ему, он что-то подарил ей в благодарность, на том и разошлись. Прошло время, Чарушина и забыла про него, а он вдруг позвонил и предложил встретиться. Так все и началось. Легко, ненавязчиво. Сначала просто общались, потом сблизились. Она и не заметила, в какой момент все изменилось, и в отношениях появилось напряжение. Наверное, когда он стал говорить о любви, а она не смогла ему ответить тем же.
– Компания будет все та же? – спросила Чарушина, пытаясь вспомнить имена его друзей. Встречались-то пару раз, да и память у нее на имена плохая.
– Да. И еще один друг приехал. Близкий. Самый близкий мне человек из всех. Можно сказать – брат. У него скверный характер, но братьев же не выбирают. Мы как одна семья: наши родители дружат, отцы вместе работают.
– Как друга зовут?
Рейман усмехнулся и помедлил.
– Вадим.
Регина рассмеялась, выдав длинный нервный смешок на одной ноте и на одном дыхании.
– Вот это я проинтуичила.
– Что? – переспросил, отвлекаясь от дороги.
– Говорю, солнышко светит, птички поют, погода сегодня прекрасная.
Влад рассмеялся, тепло глянув на нее. Регина со вздохом плотнее привалилась к спинке сиденья и расслабилась.