Клиника Harley Medical Group

- Тень… - сестра стояла в дверях палаты, и что-то яро доказывала офицерам, дежуривших в двери, нервно жестикулируя руками. Те были явно растеряны. Еще бы, моя копия, только без живота, рвалась пройти в палату.
- Молли?!
- Как я могла забыть позвонить сестре, она наверно переволновалась. А еще родители, они наверняка в курсе уже…
Обернувшись на мой голос, она замерла на миг. Я видела, как она глубоко вздохнула и, оттолкнув полицейского, бросилась ко мне, я же кинулась ей на встречу. Не будь мне так плохо, я бы наверно рассмеялась, представляя всю драматичность этого зрелища, в лучших жанрах мыльных опер. Хотя то, что происходило сейчас в моей жизни, скорее всего, напоминал триллер или детектив, в крайнем случае.
Почувствовав объятие родного человека, я расслабилась, вбирая в себя запах сестры – ее волосы пахли медом и ванилью, вот уже не протяжение многих лет, систер не меняла шампунь, предпочитая один единственный всем остальным. Она плакала, тесно прижимая меня к себе, будто кто-то мог нас разлучить, а я никак не могла заставить себя отпустить ее, потому что случившееся могло разлучить нас навсегда.
- С тобою правда все хорошо?
Увы, я не собиралась заверять сестру в обратном и причиной был далеко не эгоизм. Ее не обманешь, не проведешь. Она человек с которым мы были связаны необъяснимыми чувствами, невидимыми нитями, что привязали нас друг к другу в момент зарождения в материнском утробе, которые ни капельки не ослабли за долгие годы.
- Будет, - откровенно сказала я сестре.
Позже уже в палате, она уложила меня и заботливо накрыла одеялом. Сама села на кресло, заранее подвинув его к моей кровати.
- Как Кэр?-Спрашивает систер, стараясь чтобы голос звучал ровно. - Зайду к ней, когда ты уснешь.
- Она в реанимации, ждем, чтобы пришла в себя.
По инерции сильней сжала руку сестры в моей ладони
Молли поднесла мою руку к губам и поцеловала тыльную сторону ладони.
- Как ты узнала, - спросила я ее чуть позже, когда эффект от успокоительного немного ослаб и я начала отходить от пережитого на допросе.
- Мне позвонила мама.
Мама? – удивилась я.
Она подписалась на хэштег с фамилией Девида, и получает уведомление в инстаграм при любом упоминание.
- Черт возьми! Надеюсь, они не собираются…
- Она уже собиралась атаковать отца, но я с ней поговорю. Здесь полная неразбериха, журналюги дежурят у входа. Тень, вы на всех экранах и скорее всего завтра будете на первых полосах всех газет.
- Счастья…
- Парочка дней и все пройдет, утихнет, тогда пусть приезжают, так я и сказала маме.
- Спасибо,- тихо шепчу сестру. Вижу, как ее глаза наполняются слезами, и как бы она не старалась держаться стойко, непринужденно, глаза всегда выдавали ее.
- Все будет хорошо, и с Кэр и с тобой и малышом.
Я молча согласилась с ней, постепенно проваливаясь в сон.
_________________

Я стояла в коридоре, словно приросла к месту. Стоило свернуть на право, и я оказалась бы рядом с реанимационной палатой, в которой после операции лежала Каролина. Неуверенность сковала движение, и я не знала, куда деть руки, после долгих метаний, в итоге засунула в карман жакета и сделала таки этот шаг. Свернула по направлению к палате, едва не наткнувшись на маму Девида.
- Дорогая, - нежный голос женщины, обращавшийся ко мне, едва заметно дрожал, выдавая волнение. Он заставил меня поднять глаза и взглянуть на нее. Мери Торнтон постарела на десять лет, хотя в последний раз я видела ее еще вчера. Глаза впали, под ними темные мешки, лицо осунулось, приобрело желтоватый оттенок.
- Как Каролина? – спрашиваю я, не зная, что еще могу сказать матери, чей ребенок ведет схватку со смертью.
- Пока без изменений. Но я уверенна. Все будет хорошо, - я замечаю, как он сглатывает слюну после каждого предложения.
- Вы едите домой?
Она качает головой.
- Хочу выйти на воздух.
- Там внизу журналисты, полиция и много зевак, но я заметила открытый балкон на четвертом этаже, проводить вас?
Она улыбается, или просто выдавливает улыбку, и согласно кивает. Неожиданно она берет меня под руку, и мы меняем маршрут, идем к лифту в полной тишине. Я чувствовала неловкость, сочувствие. В иной ситуации я оставила бы ее и сбежала бы, но теперь я понимала ее как никто.
Едва ступив на балкон, я выискала самое укромное место, подхвати миссис Торнтон под руку, направилась именно туда, в дальний левый угол, под стеклянным навесом. Садимся в изготовленные под плетенку пластиковые стулья, Ее взгляд устремлен ко мне, а ну губах появляется искренняя улыбка.
- Я так рада что с тобой и моим внуком все хорошо. Господь сжалился над нами и уберег вас.
Она сжимала мою руку в своей, и теперь я чувствовала, как на нее упала влажная капля.
Я была в полном замешательстве, и не знала что сказать, как успокоить, утешить эту женщину. И разве это возможно? Утешить мать чье чадо борется за жизнь? На миг я представила себя на месте этой женщины, смысл жизни которой сосредотачивался на троих ее детях. И поняла одно, я едва не сошла с ума, когда пистолет в руках Мари нацелился на мой живот, хотя мы с моим сокровищем знакомы лишь заочно, но я уже не представляю свое существование без него. Как же ее глаза искрились радостью, а на губах расцветала улыбка, при виде своих детей…
Я неуверенно и робко провела открытой ладонью по ее спине.
- Она сильная и выкарабкается.
Это все что я могла ей сказать, искренне и от души.

Через десять дней

Осторожно стучу в дверь, за ней тишина. Я уже собиралась уходить, как раздались шаги и едва слышное «входите». И я вошла
Каролина стояла напротив небольшого зеркала и собирала светлые волосы в хвост, старательно заправляя за ухо выбившуюся непослушную прядь. Она осунулась, похудела, кожа выглядела бледной и лишь глаза искрились, излучая тепло.
Я сильно сильнее сжала букет, что держала в руках, не зная, что с ним делать, то ли вручит Каролине, а может положить на стол. И все же я сделала шаг навстречу, а она открыла для меня объятие. Я сглотнула ком в горле, чувствуя искреннюю радость и теплоту внутри. Невидимые заборы между нами начали таять, что, безусловно, не могло не радовать.
- Я так рада, что и ты и малыш не пострадали, - сказала она мне уже потом, когда прилегла, а я сидела в кресле рядом.
- Мы переживали за тебя, очень.
- Это был словно кошмар.
- Теперь все позади, - хотелось разогнать ее грустные воспоминание, - нас ждет только хорошие новости.
- Надеюсь, я полностью поправлюсь к рождению моего племянника.
Я рефлексивно коснулась живота.
- - Это было бы здорово, - я тепло улыбаюсь ей в ответ.

Месяц спустя
Стенхоуп парк

Лежу на спине, огромный живот вдавливает меня в кровать. Спать не могу, нормально дышать не могу. Переворачиваюсь на бок, в надежде так уснуть, но нет, не судьба. Теперь сын решил поиграть в футбол в животе. И чего тебе не спится, пузожитель? На мой вопрос, он ответил очередным пинком, да таким что дыхание перехватило. Ясно одно, спать у меня сегодня ночью опять не получится. Привстала в кровати, делаю глубокий вдох выдох, в желудке урчит. Ем, мучает изжога и тяжесть, не ем – голод.
Делая глоток воды, живот заурчал в протесте - «Не обманешь». Это все в ответ за истребление гамбургеров на первый месяцах беременности и отсутствие токсикоза, которым меня так пугала Молли.
Придя на кухню, замерла у холодильника. Но в итоге воздержалась. На барной стойке стояла плетеная корзина с бананами. Взяла и очистила один, надкусила. В дверях кухни появился Девид.
- Проголодалась?
Киваю в ответ, а на глаза наворачиваются слезы.
- Что с тобой малыш?
Он устремляется ко мне, обнимает и поглаживает волосы, словно я дитя.
- Я есть хочу, и спать хочу, но не могу.
- Осталось немного, совсем чуть- чуть, - шепчет он мне.
- - Мне так не кажется, - уткнувшись носом в шею Девида, я понимаю, что могу уснуть прямо так, в стоячем положении.
Мы вернулись в спальню, он ложится в кровать, я устраиваюсь рядом боком, таким образом, сын оказывается между нами.
- Кэр все лучше и лучше с каждым днем, - начинаю я беседу, ведь ни одному из нас не уснуть. Мысленно прокручиваю сегодняшний ужин, улыбку Каролины, особенно когда получила хорошую весть от подруги, всегда сдержанная и спокойная золовка, казалось, вот-вот начнет прыгать вокруг обеденного стола.
- Да, слава Богу, этот кошмар подходит к концу.
- Наш малыш скоро родится, и будет окружен любовью и заботой.
- На днях с отцом заехали в участок.
- И что? – насторожилась я.
- Меня ждет суд, о ненадлежащем содержании животного.
- Это серьезно? – встревожилась я, а следом и малыш в моем животе, выражая это пинком.
- Не думаю, что меня посадят. – Шутит Девид.
- Даже если и посадят, не более чем на месяц, надеюсь, успеют выпустить к рождению нашего сына. – Отшутилась я в ответ, и опять удар. Девид все это время поглаживающий мой живот заключил:
- Сын против.
Я молчала, мысли унесли меня от сути разговора. Девид потрепал мои волосы. Но тишина продлилась.
- Думаешь о Клео?
- Девид, - уже без шуток продолжила я, - она спасла меня, - он целует меня в лоб, а я продолжаю со слезами на глазах. – Ты не понимаешь, не просто спасла. Я держала пистолет и могла выстрелить, но Клео будто почувствовала и не позволила сделать это, она спасла меня…
В ту ночь я так и не уснула, мысленно возвращаясь к тем событиям. Мне был дан шанс, второй и возможно последний. Не знаю чем я его заслужила, но упускать не собиралась.
_________________

Время в больничной палате, которая практически месяц была мне домом, сегодня тянулось особенно долго. Можно было обосновать это ощущение тем, что я, так толком и не уснув, встала ни свет, ни заря, но желание поскорее оказаться дома, очень томило.
Дабы не привлекать ненужного внимания, которого в последнее время и так было в избытке, родителями было принято решение, что меня домой отвезёт Виктор.
Единственным положительным моментом пребывания в больнице для меня были частые встречи с кузеном. Любую свободную минуту он проводил у меня в палате, и последствия нашего общения оказывали на меня лучшее воздействие, чем любая эффективная терапия. Ещё бы… При обычных обстоятельствах наши встречи и задушевные беседы были сведены к минимуму из-з плотного графика Виктора. Именно поэтому мне было немного жаль покидать больницу.
– Леди Торнтон, – голос Эллы вырвал меня из раздумий, и я повернулась к медсестре, которая суетливо вошла в палату. Приветливо улыбнулась ей, понимая причину её замешательства. Сейчас она казалась расстроенной и не такой испуганной, как в первые дни нашего знакомства.
– Виктор велел передать Вам одежду и помочь со сборами, – при этом она аккуратно положила платье на мою кровать.
Подойдя к ней, проговорила:
– Благодарю, – начала разглаживать все складочки на одежде. – Я практически всё собрала. Осталось дождаться, когда освободится Виктор, и тогда переоденусь, – посмотрев на женщину, я робко улыбнулась, поскольку не ожидала такой реакции с её стороны: казалось, ещё чуть-чуть и она расплачется.
Сделав глубокий вздох, она спросила:
– Может чаю?
Я была настолько взволнована, что с утра ничего не ела и не пила, и сама мысль о чае вызывала отвращение. Но мне не хотелось обижать эту добрую женщину, и без капли лукавства согласилась:
– С удовольствием.
Казалось, время остановилось. Я успела и почаёвничать, и переодеться, а Виктор, который был сейчас на срочной операции, всё не появлялся. Я практически отчаялась попасть сегодня домой, когда он вошёл в мою палату. Кузен явно был уставший, но казался счастливым.
– Судя по всему, операция прошла удачно.
– Всё прошло удачно. Готова? – Сделав особый акцент на слове "всё", он задумчиво осмотрел палату и недовольно пробурчал. – Я обещал доставить домой тебя, а не всё это. – И он указал на букеты, которыми была обставлена вся палата, добавляя: – Да на них не хватит целой грузовой машиной.
– И не надо, – спокойно проговорила я. – Можешь подарить их своим подопы… – я запнулась, понимая, что не хочу обижать интернов брата, – подопечным. Думаю, девушки будут счастливы.
– Не дождутся, – недовольно бросил Виктор, открывая дверь палаты. – Поехали?
Ещё никогда я не возвращалась домой с таким нетерпением.

»» 25.12.20 22:03 Обсуждения развития сюжета игры Между прошлым и будущим
_________________

В больнице привычно пахнет дезинфицирующим средством, отдалённо какими-то лекарствами. Всё той же беспомощностью, что и всегда. Ненавижу больницы. Но не покривлю душой, сказав, что сегодня проще. Потому что в палате не дорогой мне человек, не безвинная жертва, а хитрый засранец, который сам выпросил себе проблемы.
Тру переносицу и всё так же мечтаю о сигарете, пока охрана сверяет жетоны. Интендант хмурится, явно разделяя мою нелюбовь к больницам. Затем кивает на дверь:
 — Знаешь Джо?
 — Мы с ним давние знакомые, сталкивались ещё до Штатов, — невольно хмыкаю, устало и беззлобно. Тогда Джо был сошкой поменьше, а я не слишком внятно понимал всю иерархию. Сейчас куда проще. И сложнее.
 — Всё так же говнист и столько же проблем, — дежурный офицер не стесняется в выражениях, — уже требовал усилить охрану. Столько понтов и такой ссыкун…
Жму плечами. Ну Джо можно понять, таких как он слишком редко хотят припугнуть — себе дороже, Джо не спустит; поэтому если уж стреляют, то наверняка. Сейчас он забаррикадируется дома, но до того надо суметь остаться в живых, и копы его лучший шанс.

 Джо суетливо ходит туда-сюда по палате, стены который выкрашены в светлый цвет, то и дело смотрит в окно и театрально заламывает пухлые ладошки. 
 — Первое правило — не подходи к окну, Джо, — будничный тон, скрывающий усмешку, даётся мне особенно легко, — тем более через относительно равные промежутки времени — пристрелят.
Он отскакивает, так быстро и проворно, буквально через половину комнаты, что интендант не сдерживает смешок. Потом старательно маскирует кашлем и опускается на стул для посетителей. Дежурный достаёт блокнот и диктофон, я со скучающим видом подпираю стену, скрестив руки на груди.
Допрос не клеится, Джо всё время юлит, под пристальным взглядом начальство дежурный тушуется, и всё это откровенно бесит. Отталкиваюсь от стены, беру второй стул, который сюда явно принесли специально, переворачиваю спинкой к Джо, опускаюсь удобно устроив руки на спинке, пристально смотрю на него, самодовольного и испуганного. 
 — Выключи диктофон.
Дежурный смотрит на интенданта, тот кивает, только после этого диктофон выключен. После глухого щелчка, неожиданно громкого в тишине, продолжаю:
 — Джо, ты ничего не знаешь и не понимаешь. Честный житель элитного района, дом которого обстреляли, доставив неудобства. Знаешь, поверить можем. Случайные залётные грабители. Твой дом под охраной, ты в больнице надёжно защищён до выяснения всех обстоятельств. — Хочется курить и спать. На ум приходит Кэролайн, сонная и расслабленная в моей постели, стоит разобраться со всем этим поскорее, и вернуться до её ухода. — В больнице тебя продержат, как минимум, до утра. Допрос соседей даст понять, произошедшее — исключительный случай. На районе ставят патруль, чтобы элитные граждане, были спокойны. Твои ребята наймут охрану, а бойцы с гетто поселятся на лужайке.
 Джо кивает, но взгляд его насторожен. Мы знаем друг друга слишком хорошо. Добрый коп уж точно не моя роль. Хождение по грани, куда ближе:
 — Раз грабители залётные, то тебе ничего и не грозит. Интендант снимет охрану. Цель ограбить дом, а не пристрелить добропорядочного гражданина, у которого нет проблем с законом. Дежурный, — кивок в сторону офицера, — сообщит по рации о том, что охрана снята, поэтому на всякий случай попросит патруль присмотреть за входом в больницу и  отдать некий приоритет вызовам охраны. А я сообщу паре прикормленных журналистов. Джо, если тебя, честного и правильного гражданина, случайно перепутали с князьком бандюг из гетто и ехали не грабить…
Взгляд мечется с меня на интенданта, который на этот раз выглядит скучающим, затем на дежурного — тот как раз-таки доволен, возвращается ко мне.
 — Обеспечьте охрану, не под протокол расскажу вам пару мыслей…
 — Мне будет интересно? — Вопрос не праздный. Люди Берана, люди картеля. Умею заводить себе стоящих врагов.
 — Дела Пакхэма.
Просто киваю. При всей своей скользкости Маленький Джо не станет подставлять в этом вопросе, слишком дорого может сесть обоим. Поднимаюсь со стула, возвращаюсь к стене, снова скрещиваю руки. Хочу курить. И Кэролайн. Снова. Слушаю простенький рассказ, как завидуют вышедшему из самых низов и добившемуся столь многого Джо. Рассказывает он крайне подробно, не стесняясь даёт имена тех, кто по его мнению, может быть ответственным.

Мы выходим через пару часов, закуриваем на парковке под дрянной купленный в автомате кофе. Бандитские разборки чаще всего превращаются в висяк, всё что нам рассказал Джо — просто информация к сведению, показаний ни он, ни его люди не дадут. Конечно, попробуем прикрыть, поймав на месте преступления, но отловим максимум мелких сошек, которые пойдут на зачистку.
 — Джейсон, смена в Гайд-парке твоя? — Уточняет интендант.
Киваю, залпом допиваю жижу со вкусом кофе, глубоко затягиваюсь, после тушу сигарету о подошву, кидаю в мусорку и еду на квартиру. Надо выспаться уже в конце концов.

»» 14.01.21 22:50 Hide Park
_________________

Скоро Рождество

Я из тех, кто может уснуть даже стоя, если очень нужно, но очень люблю свою кровать больших размеров, с ортопедическим матрасом, эргономичной подушкой и мягким прохладным бельём. Спать же в больницах ранее мне не доводилось. Предыдущая ночь не в счёт, потому что там не обошлось без препаратов. Возможно, дело было в запахе дезинфектантов, лёгком чувстве голода, которое не исчезало, или всё-таки виновата моя травма, но уснуть долго не получалось. И видимо долгие размышления, перед тем как уснуть в чужом месте, подарили мне чудесно-фантастические сновидения. В очень узком лабиринте, я пытался убежать от цветка-людоеда с жутким ароматом. Когда он подбирался ко мне слишком близко, срабатывала сигнализация с неприятным пищащим звуком и, появлялся какой-то туман или газ. Пытаясь не вдыхать возможно ядовитые вещества, я прятался под какой-то чехол, слишком маленького для меня размера и всё время искал оружие, чтобы убить монстра. Такого яркого сна я не видел много лет, с подросткового возраста точно. Проснулся я резко и обрадовался, когда приятный женский голос пожелал мне доброго утра. Ещё под впечатлением от сна, я поозирался в поисках жуткого цветка и радостно улыбнулся, когда осознал, что это был всего лишь сон. Взгляд упал на женщину - к моей радости это была не мисс Ларсон.
- Я, мисс Стэплтон, сегодня я заменяю мисс Ларсон, - сказала эта фактически нимфа.
Ярко рыжая, эффектная, с поразительно голубыми глазами. Я залюбовался, аппарат запиликал чаще, мисс хитро улыбнулась.
​ Предатель!
- Мисс Стэплтон, могу я предложить вам встретить со мной Рождество, - нисколько не смутившись, предложил я девушке.
- Не думаю, что вы будете встречать Рождество здесь, - что-то проверяя на аппарате, ответила девушка.
- Вы меня взбодрили, - улыбаясь ещё шире, сказал я и девушка засмеялась вслух.
Моё второе утро в палате началось намного лучше.
- Посмотрим, что вы скажите после укола, - леди явно была кокеткой, но с очень легкой рукой – укол я не почувствовал, что не могу сказать о самом лекарстве.
- Ух, - позволил себе выразить отношение к лечению.
- Что нас не убивает, делает нас сильнее. Держитесь, мистер Уитворт.
- Можно просто Дэн.
- Пока точно нельзя, - спокойно и уверено ответила мисс и я грустно вздохнул.
Но завтрак принесённый мисс Стэплтон был вкуснее чем вчерашний, да и порция была явно двойная. Не стал гадать это отец побеспокоился или моя новая медсестра более понимающая и сердечная дама, чем мисс Ларсон. Съел всё. Хотел полазать в интернете, но от напряжения глаз немного заломило в висках. Положил айфон и закрыл глаза. В этот раз уснул сразу, хотя обычно не сплю днём, всегда находятся дела и заботы. Возможно, это мне такой дополнительный бонус к Рождеству, чтобы я смог отдохнуть так как и не мог мечтать.
Второе пробуждение было ещё приятнее. Палата с так раздражающим меня запахом наполнился лёгким цветочным ароматом, заставившим меня улыбнуться не открывая глаз. Тихие шаги к самой кровати и другие остановились у самой двери. Мама и отец. Мама у меня совсем не болтушка. Спокойное касание тёплой ладони моей щеки:
- Сынок.
Поймав ладонь в руки, целую руку и улыбнувшись, говорю отцу одними губами "спасибо". Мама не ходит одна никуда. Ещё с тех пор когда юная турчанка вышла замуж не за своего и долгие годы муж и жена боялись мести родни.
- Здоровья твоим рукам, мама!
- Это тебе сын пусть Аллах дарует выздоровления! – целуя в макушку, шепчет она.
- Мне уже сказали, что меня выпишут до Рождества, - посмотрев на отца, говорю я родителям.
- Мы уже знаем, с врачом говорили, - признается отец, - вечером заберу тебя, пока нельзя. – Да и мама тебе еды привезла, до вечера как раз хватит.
- Мама, если бы ты не была замужем за отцом, я бы на тебе женился, - смеясь сказал я.
Моя мама любила меня побаловать. Она отлично готовила и зная мою слабость даже несколько раз меня знакомила с женщинами, которые «смогли бы меня до старости кормить каждый день по-новому приготовленным менеменом.» Но пока наши взгляды не совпали, я ем еду своего приготовления, мамину, да моей приходящей помощницы, которую мне тоже мама подыскала, миссис Эминой Шимшек.
Мама споро накрыла мне на столик. От аромата мой рот наполнился слюной. Хорошо, что меня отключили от аппарата, пикающего при каждом вздохе. Ел я с большим аппетитом, на что отец сказал, что рад видеть меня поправившимся. Родители долго не задерживались. У отца были дела, к которым я добавил несколько своих, которые не мог решить отсюда по телефону.
Вечером мисс Стэплтон, помогла мне собраться домой, пожертвовав для раненого, чей тыл она так нещадно лечила, свой номер.
На мои уговоры отвести меня ко мне домой, отец не уговорился, ответив, что он не хочет сорится с мамой, а она ему это обещала, если я буду не у них. И хоть я знал, что родители никогда не сорятся, дал себя уговорить. Сегодня меня ждала кровать юности. И море воспоминаний.
_________________