Какого из второстепенных персонажей, появлявшихся на страницах ранее написанных книг, вы бы хотели видеть в роли главного героя/героини следующего романа? |
| Варвар (Варвара Самойлова) |
|
38% |
[ 84 ] |
| Дэн (Денис Батюшко) |
|
36% |
[ 79 ] |
| Заяц (Константин Драгин) |
|
24% |
[ 53 ] |
Всего голосов: 216 Опрос завершён. Как создать в теме новый опрос?
Катюня Now and Forever:
07.09.15 13:43
Девчата, всех прочла - всем кланяюсь за неравнодушие и теплые слова в адрес мультика!
Это просто герои у нас настолько харизматичные, что режиссеру облегчают работу
Ну и на текст
Дашин ложится превосходно, что я могу сказать...
О, и с осенью всех нас, что ли...
Пришёл сентябрь и раздел рябину,
Оставив голую краснеть.
Опал, осыпался и сгинул,
Подкрасив время наше в медь. (с)
PoDarena писал(а):Тюня, друг мой, спасибо сердечное за 11-ю серию. Все-таки здорово, что у нас в роли "лиц" героев - актеры. Мимо триптиха с Козиковым традиционно не могу пройти - красота!))) "Хочу орать и буду орать" - ты ж мой орарь какой. И финальная гифка с Кирой. Вот как я вижу - за спиной проносится все, уносится прошлое, сжигаются мосты. А она смотрит на Макса. Так я увидела.
Cердечное не за что вам ))))) Вот да, когда актер - это решает... плюс, режиссеру простор для деятельности )) Ггг, подозреваю, Козиков займет в наших сердцах особое место
А финальный сет гифок, что Макса, что Киру, подбирала дольше всего остального, замахалась искать то, что отобразит мои ощущения )))))))
PoDarena писал(а):svetusi писал(а):И отдельное СПАСИБО за ЭТО
Хоть один человек оценил Рождественского в исполнении Алисы Бруновны.
Ниправда! Нас двое ))) я не смогла пройти мимо этого шедевра, и поэтому включила в саундтрек
PoDarena писал(а):Не буду спрашивать, что ты делала на шануемом лгбт-портале)))) Скажу другое. Зажали они место Кэтрин! В первой десятке ей в самый раз!
ну че ты, че ты сразу
в новостях в ВК светилось, я прошла по ссылке )))) Зажали, согласна, там в первой десятке такаааая печаль... зато на самом первом месте одна из подруг Кэтрин, это утешает ))
bazilika писал(а): Нет, вру- Кира со "змеящейся" улыбкой- не забудется долго (меня подвергали остракизму за такую гримаску))).
Это кто это посмел? Покажи ему язык и скажи, что ничего оне не понимают в колбасных обрезках!
Dawn писал(а):Катя, спасибо за красоту. Бьёшь по нерву своими подборками.
Я надеюсь, не сильно бью хоть?.. А то нести в массы боль - не наш метод ))))
________________________
Отправилась снимать 12-й объект... 
...
Nadiya:
07.09.15 14:20
Катюня Now and Forever писал(а):PoDarena писал(а):
Цитата:svetusi писал(а):
Цитата:И отдельное СПАСИБО за ЭТО
Хоть один человек оценил Рождественского в исполнении Алисы Бруновны.
Ниправда! Нас двое ))) я не смогла пройти мимо этого шедевра, и поэтому включила в саундтрек Tongue
Совсем
ниправда! Я поставила сердечки, а по второму разу мне не разрешили поставить сердечки, мол хватит и так)).
Катюня Now and Forever писал(а):Отправилась снимать 12-й объект...
Я за режиссёрским креслом тихонько посижу, подожду))
...
olga-erm:
08.09.15 14:36
Обещала вид на финский залив Не судите строго автор был выпивши и снимал с обыкновенной мыльницы.
...
Катюня Now and Forever:
08.09.15 15:49
» Киностудия "Кэтфильм" представляет. Серия 12-я
Свершилось чудо! Друг спас жизнь друга! Наш дорогой Карлсон теперь с нормальной температурой, и ему полагается пошалить…
Облако взаимного молчания обволакивало их все дорогу до «Суоменлахти». Оно вышло с ними из машины, оно было с ними в лифте. И нарушил молчание Макс лишь в квартире, когда за ними закрылась дверь.
- Пойдем, - взял ее за руку. Пальцы у Киры холодные и чуть влажные.
Кира не ответила. Просто послушно, рука в руке, прошла следом. Туда, к его самому любимому месту, к панорамному окну, за которым поблескивал разукрашенный лунным светом Финский.
- Садись, - руки как-то привычно и внутренне правильно легли на ее плечи. И Кира удивительно мягко и плавно опустилась на пол, туда, в его логово, в разброс разнокалиберных подушек. Села по-турецки, лицом к окну. Правильно села. Точно так, как частенько сидел перед этим стеклом он сам. Поэтому Макс сел зеркальной копией у нее за спиной - точно так же, по-турецки, лицом к Финскому. И ее затылку. От ее волос пахло свежо и цветущим парком – ему почему-то вспомнилась последняя поездка в Варшаву и отцветающие каштаны. А еще как-то раз он был в Варшаве в апреле – прямо из промозглой питерской то ли еще зимы, то ли уже весны с головой окунулся в дурманящее бело-розовое облако цветущих яблонь, вишен и слив. Тогда даже голова кружилась от запахов. Примерно как сейчас.
Голова немного кружилась. Злость давно ушла. Свои руки на ее плечах - это правильно. Словно прикрывал ей спину. Пока она делает первые взрослые шаги. Да. Надо же это как-то в слова облечь.
- Я всегда хотел жить именно так. Видеть из окна Финский. Слушай… - Макс вздохнул. – Наверное, в прошлый раз я как-то невнятно выразился. Со мной редко, но бывает такое. Я что хотел сказать… - он протянул одну руку, подался чуть вперед, прижимаясь к ее плечам. Коснулся пальцем стекла. Стукнул. – Там – моя мечта. Я давно этого хотел. С университета еще, наверное. И я шел к этому. Я целенаправленно добивался этого. И, в конце концов – вот! – еще раз стукнул по стеклу. И с сожалением отодвинулся назад. – Я живу в квартире с видом на Финский – так, как я и мечтал.
Кира молчала. Ее силуэт на фоне ночного окна казался и нарисованным, и настоящим одновременно.
- Нет, Кир, я не хвастаюсь. – Макс еще раз вздохнул. Чтобы вдохнуть аромат ветра и цветущего сада от ее волос. - Было бы чем. Я о другом хотел сказать. Я хотел чего-то. И я добивался и получил именно то, чего я хотел. Я не верю, слышишь, не верю, - повторил он с нажимом, - что доля в «Артемиде» - это то, что ты на самом деле хочешь. Так ведь? – его пальцы сжались на ее плечах чуть сильнее. – Так?
Кира ответила не сразу. А потом едва заметно кивнула. Все так же не отводя взгляда от пространства за стеклом, в котором слилось вместе все – темнота воды, чернота ночного неба, почти полная луна и россыпь звезд.
- Тогда скажи мне, - Макс чуть слышно выдохнул. – Скажи мне, чего ты на самом деле хочешь. Вот прямо сейчас и здесь ты можешь мне сказать – чего ты хочешь? Не для кого-то. А именно ты. Именно для себя. Чего хочет Кира Биктагирова прямо сейчас? Можешь сказать?
Она снова едва заметно кивнула.
- Чего?
- Я хочу, чтобы ты меня поцеловал.
- Нет.
- Нет? – она повторила за ним странно спокойно, лишь с легким оттенком изумления. Словно ее так заворожил Финский, что все остальное было не таким уж и важным.
- Кирюш… - ничего не смог с собой поделать – снова наклонился. Зашептал на ухо, почти касаясь губами. Уже едва соображая, что несет. – В реальной жизни не бывает волшебных джиннов. Которому ты говоришь свое желание – и он его исполняет. Нет. Ключевые слова: «Я хочу и я делаю». Понимаешь? Хочу и делаю. Не «Я хочу, чтобы что-то случилось». А «Я хочу что-то сделать». Есть разница между «Я хочу мира во всем мире» и «Я иду на антивоенный митинг», понимаешь? Хотеть чего-то и делать что-то ради своей мечты – вот в чем разница.
Она снова молчала.
- Кир… - Макс вдруг почувствовал себя идиотом. Нашел время читать лекции – когда девушка так прямо сказала о своем желании. Надо было опрокидывать на пол и целовать, блин! И не только целовать! А теперь… И все равно, несмотря на нелепость ситуации, он был уверен, что это нужно было сказать. С Кирой все не так, как с другими. – Кира… Ты почему молчишь?
- Я поняла тебя.
- И?
- Я думаю. Я сейчас… переформулирую.
Он замер. И не сводил взгляда с ее тонкого профиля на фоне звезд за прозрачной стеной стекла.
- Все, - выдохнула Кира. – Я поняла, как нужно.
Макс не выдержал и прижался губами к мочке ее уха, к металлу маленькой серьги.
- Говори.
- Я хочу тебя поцеловать.
Персональный гидромолот в левой половине грудной клетки чуть не разворотил свое вместилище. Макс резко развернул Киру за плечи лицом к себе.
- Целуй.
И она поцеловала.
Кира-мать-твою-Артуровна, кто так целуется?!
Легкие касания. Словно юная неопытная девочка. Едва тронула верхнюю. Отстранилась. Чуть прихватил губами нижнюю. Снова отстранилась. Прижалась к правому углу губ. Потом в левый. Снова отстранилась. Чуть слышно выдохнула. И снова легкое касание нижней губы.
А ему до онемения в пальцах хотелось сжать ее, запустить пальцы в волосы. И язык – в ее рот. И целоваться – по-взрослому, жадно, глубоко, взасос. А не этот вот… пионерлагерь. Но почему-то давал ровно столько, сколько давала и она. И, несмотря на то, что в голове гудел штормящий Финский – только лишь ответно легко касался ее губ своими. Целовал в уголки рта, который, кажется, слегка улыбался. С нее станется!
А потом Кира отстранилась. И он понял, что зря наговаривал на ее умение целоваться. Стонать хотелось от разочарования. От того, что ее губы больше не касаются его.
- Максим… - легкая хрипотца в ее голосе – еще один довод в пользу того, чтобы все-таки уподобиться голодному хищнику, воющему на луну. – А ты можешь, сказать, чего ты хочешь в данный момент? Чего хочет Максимилиан МАлыш прямо сейчас? Можешь сказать?
- Могу.
- И?
- Я хочу тебя.
Врать он сейчас органически не способен. Хочет. Так, что внутри все сжимается – вот как хочет. Давно хочет, между прочим. Не один месяц уже. Только вот сейчас себе позволил в этом признаться. Стало легче. И, одновременно – в миллион раз сложнее. Потому что если ты скажешь «Нет» - я сдохну, наверное. Сначала завою, а потом сдохну.
Она снова повернулась к нему. Лицо по-прежнему в тени. И лишь голос…
- Хочешь – бери.
Кажется, она даже не успела закончить эту фразу. И уж совершенно точно головой он эти слова осознать не успел. Руки дернулись сами. Прижать к себе, опрокинуть назад, на пол, в подушки, головой к звездам, отражающимся в воде. И, Боже-мой-наконец-то-поцеловать!
Только тут Макс понял, как долго хотел ее. И как сильно. Потому что у него впервые в жизни так сорвало крышу. Напрочь просто. Голова отказала, он стал как зомби. Только тело, без мозгов. Тело, которое так давно желало другое тело. Вот это тело – роскошное. Сводящее его с ума.
Умеет же целоваться… А притворялась… Он не думал, что можно целоваться так – не как обязательная прелюдия к сексу, которую не очень хочется слишком уж затягивать. Нет. Целовать так, будто дышишь этим поцелуем. Этим человеком. Этими губами, языком, гладкостью всего внутри. Ее вкусом. Ее рваным дыханием. Ее – о, да! - стонами. Прямо тебе в губы.
Их пальцы переплелись где-то у нее за головой, у самого стекла. Переплелись так сильно, что больно врезалось в кожу серебряное кольцо на ее среднем пальце. Боль не отрезвляла их, как не отрезвлял холод стекла, которого касались сплетенные пальцы. Тела еще не сплелись так, как пальцы, но между ними было жарко. И даже холод звезд за окном не мог остудить этот жар.
В какой-то момент Макс осознал, что творит совсем уже непотребное. Он занимался тем, что делают не очень психически здоровые дяди в общественном транспорте. Он терся об Киру. Вульгарно и бесстыдно терся об нее пахом, уже совершенно точно утратив контроль над собственным телом. Как какой-то ненормальный извращенец терся своими бедрами о ее, тихо порыкивая от этого ощущения – как там, под одеждой, от его движений сдвигается крайняя плоть, обнажая чувствительную кожу головки, и как почти болезненно ею касаться ткани трусов и прижиматься к горячему женскому телу сквозь слои одежды.
И все равно – трется. Как гребанный извращенец. Потому что Кира выгибается под ним, подстраиваясь под его движения. И ответно трется об него. И с негромким шипением втягивает в себя его нижнюю губу, и прикусывает – слегка. И еще приподнимает бедра и раздвигает – чтобы ему было удобнее об нее тереться. Два тела, отчаянно пытающихся добраться друг до друга.
Освобождает одну руку, приподняться, между телами – как хорошо, что на ее пиджаке одна пуговица. Больше - вырвал бы на хрен! Гладкая ткань топика скользит вверх, наконец-то – не ткань, а кожа. Кожа… ее кожа. Большой палец ныряет под пояс брюк, гладит подвздошную косточку. Губы ее отпустить, чтобы языком обвести идеальную линию челюсти, острого подбородка. Скользнуть языком дальше, вниз, по шее. Поймать на вкус биение пульса.
- Нет.
Теперь из трех слов все три были матерные. Он уперся лбом в ее ключицу, сжал руки на талии.
- Кира, так нельзя… - собственный голос неузнаваем. – Нельзя в такие моменты говорить «нет»! Это запрещено организацией «Красный крест»! Я же сейчас сдохну. Прямо на тебе! Хочешь оказаться под трупом?
- Не хочу, - выдохнула она. – И на полу не хочу. Максим, пойдем в кровать, а?
- Твою ж мать, ханство бухарское! Кровать ей подавай! – он хрипло рассмеялся. А потом резко отодвинулся назад. Секунда – и он уже на ногах. Еще секунда – и Киру вздернули за руку туда же. Прижал к себе.
- На кровати. На диване. На столе. Где хочешь. Только давай быстрее!
Кира не успела ответить – ее за руку потащили. Оставалось надеяться, что в сторону кровати. Пан Максимилиан такой романтик.
- Раздевайся! – их микро-марш-бросок действительно привел к кровати. – Раздевайся сама. Иначе я порву что-нибудь на хрен!
Страсти какие. Кира пожала плечами. А потом спокойно сняла пиджак и аккуратно положила его на пуфик у стены.
- А ты сам собираешься заниматься этим в одежде?
Макс что-то прошипел сквозь зубы и принялся сражаться с пуговицами на рубашке. Вслепую – потому что оторвать взгляд от стоящей напротив девушки не мог. Свет - только из окна. Но ему казалось, что ее белый топ и даже кожа – светятся. Едва уловимым светом.
- Не обольщайся, это «пуш-ап», - она будто прочитала его мысли. А потом резко завела руки за спину. Секунда – и белый бюстгальтер присоединился к топу и пиджаку. И Кира осталась стоять перед ним, обнаженная по пояс. Ровная спина и вздернутый подбородок. – И не проси меня обернуться, чтобы поискать с другой стороны. Нет там ничего. Нет. Это – вся грудь. Уж какая есть.
- Дура… - выдохнул он во второй раз за этот вечер. Но совсем с другой интонацией. Бросил строптивые пуговицы, и его ладони вдруг оказались там, где еще недавно были чашечки простого белого бюстгальтера. Пальцы чуть сжались. – Такая дурочка ты у меня…
А потом… потом Макс обхватили ее обеими руками за талию и приподнял, а она тут же обняла его ногами. А затем он наклонил голову. И принялся целовать ее грудь. Кожу – от краев к вершинкам. Губами, потом языком, снова губами. И шептал между поцелуями:
- Не слушайте ее, девочки. Вы просто офигенные. Такие красавицы. А хозяйка ваша… Да она вообще со странностями – наша Кира Артуровна. С головой не всегда дружит. И глупости часто говорит. Так что не слушайте ее. Вы очень красивые. Нежные. Сладкие. Самые лучшие.
Кира попробовала рассмеяться, но вышел всхлип. Который перерос в стон.
- Мааакс… - перевела дыхание. – Ты разговариваешь с моей грудью?
- Ну не с тобой же разговаривать? - глухо отозвался он, уткнувшись лицом в ложбинку между своими недавними собеседницами. – Ты вечно какую-то чушь несешь.
- Макс, отпусти меня, тебе же тяжело.
- Нет.
И он принялся за нее всерьез. Влажно и жарко его губы и язык просто сводили ее с ума. Сначала правую. Потом левую. Идеально сладко. Кира начала дрожать, Вцепилась крепче в его плечи, голова бессильно откинулась назад. Если он еще раз сделает вот так языком - то сжатая пружина внизу живота бабахнет. Точно бабахнет.
- Послушай, - зашептала ему на ухо. Должна сказать. Ему хочется говорить все как есть. И не должно быть между ними ничего, никаких тайн и секретов. А Макс должен знать. Не Бог весть какой секрет, а знать должен. И почему-то сейчас совсем не стыдно говорить о таком откровенном и интимном. Сейчас стыдливость осталась где-то далеко. – Если ты будешь так и дальше делать с моей грудью…
- Тебе не нравится? – выдохнул он.
- … то я кончу. Очень скоро.
Он замер.
- Только… Только от этого?
- Да. У меня… очень чувствительная грудь. И соски. Я и так уже еле держусь, еще чуть-чуть и….
- Офигеть… - выдохнул ей в висок. А потом отстранился. – Живо снимай с себя все! Я хочу это проверить.
Все она не сняла – на Кире остались простые белые шортики. И ему почему-то было дико приятно видеть такое скромное белье на ней. Не хотела радовать Козикова. А самому Максу любые трусы на Кире в кайф. Лишь бы снять их быстрее. Но пока оставил на месте. Как и свои.
А потом они, наконец-то, оказались на кровати – как ее бухарство и требовало. И там, в постели, капризное, ехидное и взбалмошное ханство окончательно превратилось в нежную и страстную деву. Она металась и всхлипывала, вздрагивала и стонала под его прикосновениями и поцелуями. Была офигенно, охренительно искренней и настоящей в своем наслаждении. И слишком поздно Макс вспомнил о предупреждении. Заигрался. Увлекся. Совсем низкий, горловой стон, ее лопатки отрываются от матраса. Он еще успевает скользнуть ладонью вниз по животу и прижать пальцы к влажному хлопку. Прижать раз, другой. А потом Кира резко вздрагивает, заваливается на бок, подтягивая колени к животу и прижимая обеими руками его ладонь под аккомпанемент тихого: «Чееерт…». А там под ладонью бьется – горячо и ритмично. В комнате слышится восхищенное: «Вау…», сказанное мужским голосом. И позже, когда Кира перестает дрожать, Макс прижимает ее к себе - крепко и плотно. И шепчет куда-то во влажный висок.
- Вот я знал. Я знал, блин!
- Что… Ты... Знал? – дыхание еще не восстановилось.
- Что под всеми этими твоими колючками и ехидством ты именно такая.
- Какая?
- Огонь, Кирюша, огонь… - выдохнул Макс довольно. - Ты – самый настоящий огонь. Такая горячая, сладкая и… и нежная девочка. Жар-птица ты моя…
Кира без предупреждения скользнула ладошкой под резинку его боксеров. Макс охнул. – Тебя внутри меня не было. Положение «вне игры». Оргазм не засчитан. Я требую… - она двинула ладонью вверх и вниз по захваченному трофею, - Я требую…
- Дань за двенадцать лет? – едва выдохнул он.
- Продолжения банкета!
- Как скажешь! – прохрипел Макс. А потом решительно убрал от себя Кирины руки. Затем так же решительно смел свое и ее белье, прошелестел фольгой – и все это в рекордно короткие сроки. – Банкет – так банкет. Сейчас будет… - двинув бедрами. – Десерт!
Она оказалась узкой. Очень узкой. Но входить в нее было легко – так гладко и влажно было внутри. Так легко, что он провалился в нее до упора – и, кажется, в одно мгновение.
Послышался вздох – тоже восхищенный, но уже женский. Ее икры тут же оказались на его пояснице, пальцы – на шее, Кира чуть выгнулась под ним, прижимаясь плотнее. И – они совпали. Совпали изгибы ее ног и выемки на его спине. Идеально легли пальцы на затылок. Она так прижалась к нему, что там тоже все совпало до миллиметра. Между ними не осталось ни молекулы воздуха. Они совпали везде.
Так случилось с ним впервые. Когда секс перестал быть механическим процессом, в котором участвуют два дела, и целью которого является стимуляция эрогенных зон. Хрена там. Не было двух тел. Вообще не было двух. Перестали существовать Он и Она. Не стало Макса и Киры. Они стали единым целым. Чем-то третьим. И, что самое удивительное, этот приход накрыл его на абсолютно трезвую голову. Из всех сильнодействующих наркотических веществ – только она. Кира.
- Максимка… - выдохнула она. – Двигаться надо, ты в курсе?
Она сто раз представляла это. Да что там – она мечтала об этом. Последние месяцы. Презирала себя за то, что представляет себе, как она занимается сексом с этим вредным, непонятным и непостоянным МАлышем. И поэтому заставляла себя думать, что такие, как он, занимаются сексом по регламенту. В строго определенном порядке. В заранее оговоренной позе. Четко расписанное регламентом количество минут. Так ей было легче выносить это свое помешательство им. Зато теперь… теперь вся эта концепция трещала по швам.
Он оказался взрывной, жадный, непредсказуемый. И реально «секси» - банально, пошло, но иначе не скажешь. Максу МАлышу в постели явно было плевать на условности и правила. Он оказался совершенно первобытным каким-то, лишенным стыда и предрассудков. Каждое его движение вопило о том, как и чего он хочет. Откровенный и горячий. Чистый секс под такой приличной упаковкой.
Как он пахнет. Из-под горько-мятного парфюма пробивался запах разгоряченного мужского тела – пота, адреналина, тестостерона. Макс уже чуть-чуть, самую капельку колючий – и когда его щека слегка царапает ее, наслаждение почему-то становится еще острее. Хриплое дыхание и редкие, сквозь зубы, стоны – только одно это уже способно завести дальше некуда. И плечи у него именно такие, как ей показалось тогда, когда не совсем трезвая они ими любовалась. Гладкие, чуть влажные. Широкие – такие, что за них можно держаться. Надежные. И внутри нее он большой и твердый. Такой, каким должен быть настоящий мужчина. И еще почему-то под каждое движение она чувствует, как касается ее лобка и трется об него растительность в его паху – жесткие волосы к нежной влажной коже, но это все равно – ласка. Большой, твердый, местами жесткий и колючий, откровенно ритмичный, жарко дышащий и охренительно пахнущий. Чертов идеальный архитектор.
Первый раз был не оргазм – разрядка. Слишком сильное возбуждение, организм просто спустил пар. А вот теперь, именно теперь огненным цветком во всей красе внизу живота распускался Его Величество Оргазм. Ей нужно совсем немного. Еще немного фирменного коктейля под названием «Макс МАлыш внутри».
Кира попыталась что-то сказать, попросить чуть замедлиться или что-то еще сделать – так, чтобы у них получилось вдвоем. Но вышло лишь невнятное «Ммм…».
- Понял, - хрипло выдохнул Макс. Горячая ладонь подхватила под поясницу и прижала плотнее к себе – еще плотнее, а, казалось, это невозможно. Жесткие волоски царапнули сильнее. – Поцелуй меня, - шепнул в губы.
И они целовались. И двигалось вместе, как одно целое. Но первая успела она. Застонала прямо ему в рот, выгнулась, сжалась. «О, дааа…» - ускользающе пронеслось у Макса в голове. Дело сделано, сейчас в пару движений догнать ее, успеть вдвоем. Но не тут-то было. Даже дернуться не смог. Она обхватила его крепко – ногами за талию, руками за шею, еще и за губу прикусила. Зафиксировала так, что не шевельнуться. И кончала, эгоистка бессовестная, в свое удовольствие - истекая всхлипами, влагой, дрожью. И лишь после, когда она рухнула на подушку и разжала руки – тогда Макс получил свое. Быстро, яростно и думая уже только о себе. А потом и он рухнул. На нее. Совершенно без сил.
- Кирюююш… - он обнял ее за спину. – Почему мы это раньше не сделали, а? Столько времени потеряли. Офигенно же! Так… - и он замолчал, словно слов не мог больше подобрать.
- Угу, - согласилась Кира ему в плечо. – Тебе часто говорили, что ты великолепный любовник?
- Каждый раз! – хохотнул Макс.
- Совершенно заслуженно, - голос ее уже совсем ровный. – Я тоже так тебе скажу. Ты очень хорош в постели.
- Да ты больше меня слушай, ага, - он сильнее сжал руки. – Мужики всегда про это врут. Знаешь, - Макс повернул голову, чтобы говорить ей прямо на ухо. – Я тебе скажу по секрету. Только ты никому не рассказывай – обещаешь?
- Обещаю, - она почему-то улыбнулась.
- Это был лучший секс в моей жизни. Близко ничего раньше не было такого. А все потому что…
- Опыта, наконец-то, набрался? - Кира не дождалась ответа.
- Потому что ты! – он сказал это почти сердито. – Что за манера не дослушивать до конца и перевирать мои слова?!
Она не стала отвечать – лишь потерлась щекой о его грудь. Вздохнула тихонько и удовлетворенно.
- Я вот сейчас отдохну, - Макс зевнул. – И будет продолжение банкета.
- Какое может быть продолжение после десерта?
- Еще один десерт.
- Попа слипнется, - Кира тоже зевнула. – И зубы испортятся. И вообще – мне двух оргазмов вполне достаточно.
- Это у тебя два. А у меня – один. Так что…
Конца фразы она не дождалась. Честно подождала, чтобы ее больше не обвиняли в том, что она не дослушивает до конца. А потом подняла голову. Распорядитель банкета спал. Так и отрубился на середине фразы.
Полежав еще какое-то время на Максе, Кира решила, что спать в таком положении все же неудобно. Но попытку слезть с него Макс пресек – обнял сильнее, пробормотал что-то вроде: «Кудапошлалежитутспинедрыгайся!». И все это – не просыпаясь толком. Пришлось лежать так дальше. Тепло. Хорошо. Уже сквозь дрему она почувствовала, как соскользнула с ее спины его рука. Значит, заснул уже окончательно и крепко. И Кира со вздохом приподнялась. Ей некстати захотелось в туалет – впрочем, такое с ней почему-то после секса приключалось почти всегда.
А потом почему-то не спалось. Странное дело – занимались сексом двое, хорошо было обоим. Но один вырубился почти сразу и дрыхнет без задних ног. А другая… В голову лезли тысяча и одна мыслей. Неправильных. Непродуктивных. То, о чем сейчас нет никакого смысла думать. И вообще – утро вечера мудренее. Кира вздохнула. Пойти, покурить, что ли? Тихонько, в окно. А, может быть, вообще, собраться и смыться незаметно? Макс рядом заворочался. Протянул руку, нащупал ее ладонь.
- Почему руки холодные? – раздалось хриплое. Подкатился под бок, развернул ее к себе спиной, как куклу. Прижал. – И ноги тоже холодные! Курить ходила, курица бессовестная?
- В туалет я ходила.
- Молодец. А теперь – спать, – он кратко прижался губами к основанию ее шеи. – Сейчас согреешься…
Кира хотела припомнить ему обещанный второй десерт. Но вместо этого, убаюканная теплом рук на животе и мерным дыханием за спиной – заснула.
___________
А потом наступило утро.
В настоящей романтической истории на этом месте был бы завтрак в постель – кофе, блинчики и роза на салфетке – и по фигу, откуда бы это все взялось. Нежные поцелуи – и вопрос гигиены полости рта тоже не стоит на повестке дня. Потом – красивый секс на почему-то снова свежих простынях двух чистых и красивых людей.
Но это в идеальной романтической истории. Здесь же утро начнется так, как оно начинается в девяносто пяти случаях из ста.
Зазвонил будильник. Мужская рука вслепую нащупывала телефон, валяющийся у кровати – в кармане брюк. Ругаясь вполголоса, Макс выцарапал телефон из вороха ткани, отключил будильник и снова рухнул на подушку. Через пять минут будильник сработает снова, потому что по утрам сила воли у Макса – ни к черту, и с первой попытки он никогда не встает.
Спустя минуту Макс резко открыл глаза и поднял голову с подушки. Повернувшись к нему спиной, рядом спала Кира. И это вытряхнуло его из остатков сна похлеще будильника. В голове, как в ночном небе, цветами фейерверков вспыхивали воспоминания о прошедшей ночи. Вечере. Да при чем здесь время суток! Это были воспоминания о том, что творила с ним эта спящая черноволосая принцесса. И что он сам творил с ней. И как это было охренительно. И пах уже готов это все повторить – хоть сейчас.
Снова заголосил телефон. В этот раз Макс сел на кровати. Окончательно и осознанно отключил будильник. Мечты, мечты… Время – десять минут восьмого. В девять у них с Костей важная встреча с заказчиком. Важная встреча с важным и перспективным заказчиком. И как бы Максу не хотелось провести это утро иначе – так поступить с Драгиным он не мог. Значит, надо вставать. И не только ему.
Макс протянул руку и легко коснулся ее плеча.
- Уже встаю, - голос у Киры совсем не сонный. Значит, проснулась не только что.
А потом и она села, спустила ноги с постели с другой стороны кровати. Все так же спиной к нему, но не делая попыток прикрыться. Растрепанные темные волосы. Острые углы лопаток. Идеально ровная выемка позвоночника. Две аппетитные ямочки внизу, над ягодицами. Узкая талия и изгиб бедра. И все это одето в солнечные лучи. Ему стонать хотелось. И не выдержал – подался к ней, положил ладони на плечи. Прижиматься не стал - потому что удовольствия это не принесет ни ей, ни ему - с учетом уже плотно подкатившего утреннего цейтнота.
- Кирюш… - упустить возможность прижаться губами к уху оказалось выше его и без того никакой с утра силы воли. – У меня встреча важная в девять. Я бы хотел… очень хотел, чтобы сейчас все было не так. И мне не нужно было никуда торопиться. Но, правда… важный клиент… перспективный… мы долго готовили эту встречу и… Не подумай, что я тебя выгоняю! Хочешь – оставайся. Я постараюсь дела побыстрее разгрести и…
- Я все понимаю, Макс, - она чуть наклонила голову вперед. Уходя от прикосновения его губ. – У меня тоже дела сегодня. Среда, мать ее. Середина рабочей недели. Так что все нормально.
Ни черта это не было нормальным. Макс чувствовал это – в напряжении ее плеч, в ровности ее голоса. Никогда ему не было так странно, трудно и неловко наутро после секса – даже если он не мог вспомнить, как зовут постельную визави. Сейчас все было гораздо сложнее и непонятнее. Что-то было не так, но сообразить, что именно в условиях стремительно уходящего времени, да еще и с утренним стояком, никак не получалось.
- Кир… - он все-таки прижал ее слегка – к груди. – Я быстренько в душ. А потом завтрак соображу, пока ты будешь душ принимать. Хорошо?
- Хорошо.
Блин. Не нравится ему это все. Но время… время… Поцеловал в темноволосую макушку и с неохотой отстранился. Сейчас примет прохладный душ, соберется с мыслями. Нечего трагедию устраивать. Все нормально. Им надо просто спокойно поговорить, а сейчас для этого нет возможности. «В душ!» - скомандовал себе Макс. Кира ему вслед не обернулась. А он надеялся, между прочим.
К тому времени, когда Кира вышла из ванной, хозяин квартиры, в брюках, рубашке и даже галстуке, аккуратно выбритый и причесанный, уже заканчивал сервировать завтрак на маленьком столике у окна.
- Извини, из разносолов только бутерброды, - Макс улыбнулся вполне натурально. – Я на твою долю кофе сварил, но не стал добавлять ни молока, ни сахара – кажется, ты любишь черный?
- Ага, - Кира вцепилась руками в кружку. – Спасибо.
За стол садиться не хотелось. Макс тоже стоял, привалившись плечом к стеклу – такой весь аккуратный и собранный. Не верилось, что это тот самый человек, который вчера ночью творил все то бесстыдство, о котором сейчас думать не следовало.
- Ветер сильный, - он указал кружкой на залив за окном. – На вечер – штормовое.
- У тебя тут чувствуется сильный ветер?
- Еще как, - усмехнулся Макс. – В окна бьет. Садись за стол, чего ты?
- Я не ем с утра. Кофе только выпью – и все.
- Нет, так неправильно! – Макс подал пример и сел на табурет. – Давай, иди сюда. Я тебе бутерброд сделаю.
Пришлось садиться, есть бутерброд, говорить о погоде. Кажется, у них даже стало неплохо получаться – делать вид, что все нормально. Особенно если не смотреть в сторону разбросанных на полу подушек - метра в трех от того места, где они завтракали.
- Все, спасибо, - Кира последним долгим глотком добила кофе. – Пошли?
- Пошли, - кивнул Макс. – Сейчас, только пиджак возьму.
Уже на пороге входной двери у Макса то ли терпение кончилось, то ли свежеобретенная стараниями Киры Артуровны паранойя дала себя знать. Не нравилось ему выражение ее лица. У кариатид Новомихайловского дворца выражения лиц и то более живое. Желание позвонить Костяну и сказать, что его ненаглядного ГАПа сразил внезапный приступ диареи или красной волчанки, становилось все более острым. Не отпускать. Нельзя отпускать ее с таким равнодушным мраморным лицом.
- Кира! Послушай! – он снова взял ее за плечи. Привычка уже, что ли? – Я дела закончу и позвоню. А вечером мы обязательно встретимся. Попьем вина или пива. Поговорим. Обязательно поговорим. И десерт… съедим, - он улыбнулся, но Кира молчала и смотрела серьезно. – Слушай, я не знаю, как тебе сказать, чтобы понятно было! Ничего сейчас не закончилось, понимаешь? Не закончилось, а только началось! Кира, ты слышишь меня?!
Не выдержал - тряхнул за плечи. Кира поморщилась, и он снова резко убрал руки. Снова все повторяется. «Дежа вю». Гребанное «дежа вю».
- Слышу, - она сказала это тихо. А потом вдруг подалась к нему и прижалась. – И ты меня послушай. Я тебе скажу по секрету кое-что. Обещай, что никому не скажешь?
- Обещаю, - Господи, опять сюрпризы!
- Дело в том, что… - она шептала ему прямо на ухо. – Я провела сегодня лучшую ночь в моей жизни. С самым потрясающим мужчиной. Мне надо как-то… - Кира вздохнула. – Научиться с этим жить.
Макс слегка отстранился. Она пытается его успокоить. Перевести все в шутку. Нет уж. Он на это не поведется.
- Хорошо, - кивнул серьезно. – Учись жить с этой мыслью. У тебя время до вечера есть. А вечером придется ответить за свои слова, Кира Артуровна. Ясно?
- Ясно, - кивнула так же серьезно. – Пошли? Ты опаздываешь.
Она поцеловала его на прощание. В щеку. А он сидел и смотрел, как она растворяется в толпе, втекающей в пасть питерского метрополитена. Все пытался удержать ее голову в поле зрения. А потом ее заслонил какой-то здоровенный тип – и он потерял ее темноволосый затылок в числе прочих.
Ему надо ехать. Он же опаздывает. Макс бросил последний взгляд на темную пасть с буквой «М», проглотившую Киру. Тоскливое ощущение было совершенно иррациональным и не поддающимся разумному объяснению. Встреча. У него важная встреча. Остальное - потом.
Золотисто-бежевое «вольво» мягко тронулось от обочины.
...
PoDarena:
08.09.15 16:06
Катя, это самая крутая серия! Я умудрилась сделать несовместимые вещи - смотреть, затаив дыхание и открыв рот.
СПАСИБО! Круто-круто-круто! Ты самый главрежистый главреж!
*я приду в себя и приду сюда еще* ...
Nadiya:
08.09.15 16:34
Катюша, Дашик! Это феерично!
Но у меня третьим героем тут появился пиджак (белая кофточка). Кать, у тебя Кира уже спешит, а у Даши всего лишь пуговицу расстегнули)). Нет, всё нормально, это я со своими тараканами, когда читала, не поняла, как это Кира сама стала снимать пиджак, когда он уже так красиво улетел)))).
Цитата:Я хочу, чтобы ты меня поцеловал.
и
Цитата: - Я хочу тебя поцеловать.
можно смотреть всё время). И огненная Жар-птица. Всё летает)) пиджаки, пуговицы, ...) герои))).
И такое, обреченное кофе.
Спасибо большое
!
...
ТатьянаД:
08.09.15 16:46
Кэтрин, это вам
У меня случился небольшой диссонанс: тут Кира оказалась торопыгой, а Макс... как-он-медленно-её-целует! В этом есть своя прелесть ;)
Для меня было необычной такая трактовка сцен. Вот что-то особенного в твоей 12 серии. Пока точно не могу понять - что. Но данный эпизод получился не как иллюстрация к книге, а как "скрытая камера" с места съемок "Малыша".
Терпения вам, главреж, и вдохновения побольше на работе)))
...
bazilika:
09.09.15 10:33
Приветствую всех! Фестиваль "Крыша" продолжается!
Кэт, новая серия- действительно особенная.
Может быть, потому что начинается такой трогательной Кирой- в ожидании, произнесет ли Макс "то", что она так хочет от него услышать. И дальше все получилось на той же высокой ноте. Так радостно за них, осознавших, что они значат друг для друга.
Спасибо, экранизация- изумительная, собраны самые, наверное, любимые для меня гифки.
Даша! Спасибо тебе в "сто-пятьсотый" раз за эту историю.
Перечитала "Мандаринку"- там расставание с героями - постепенное, период гнездования звероящеров дает возможность плавно отпускать историю, понимая что у героев все будет хорошо...
А этот роман заканчивается "на вираже", или , скорее, как иероглиф- росчерком кисти, который сводится в финальную точку.
А разгон был такой, что по инерции- пролетаешь дальше, а там- пустота, и так не хватает этих героев....
...
Elena MF:
09.09.15 22:17
Катюня, свет наш ясный, спасибо огромное за такие прекрасные серии!!!
...
Lady Victoria:
09.09.15 23:22
Даша! )) Всем приветики! ))
Катюня Now and Forever писал(а):Киностудия "Кэтфильм" представляет. Серия 12-я
Кэт, дорогая! Спасибо!
Охх ) как бесподобно всё! Катюша, огромное тебе спасибо!
Даша, Кэт! Вдохновения вам и удачи!
...
Nadin b:
10.09.15 10:43
Дарьюшка, девочки, привет!!!
Оказывается, мне просто почему-то перестали приходить сообщения.
Катюня Now and Forever писал(а):
Ахтунг! Уберите своих детей от наших голубых экранов! Возьмите кофе, попкорн и что там еще под рукой… отключитесь от реальности и погрузитесь в страстные волны Финского залива! Дарья Волкова, КэтЛенфильм" и Крыша Inc. представляют очередную серию "Малыша, который живет под крышей"…
Двенадцатая серия - это просто бомба!!! Я потрясена, очень нравится!!!
...
Мальвина:
10.09.15 11:43
Всем привет!
Катюня Now and Forever писал(а):Серия двенадцатая: Финский залив.
Тюня, спасибо! Феерично просто!
Цитата:- Я хочу, чтобы ты меня поцеловал.
Ах, какая тут Кира!
Цитата:- Я хочу тебя поцеловать.
Ма-а-а-кс!
А этот последний
тоскливый взгляд архитектора....
Всё очень круто! Правда-правда.
...
Катюня Now and Forever:
10.09.15 16:56
» Киностудия "Кэтфильм" представляет. Серия 13-я
Так это вы таскали мои плюшки?!
В вагоне ей даже удалось сесть. Прижать сумку к груди, глаза прикрыть. И, наконец-то, оставшись самой с собой наедине под закрытыми веками – вспомнить. Как оно все было. Кира почувствовала, как на лицо наползает наиглупейшая улыбка, но ничего не могла с этим поделать. Да и не хотела.
В сумочке пискнул телефон. Кто? Обожаемый шеф? Любимая сестричка? Это оказался Макс.
:Слушай, я еще до работы доехать не успел, а уже по тебе скучаю.
Улыбка перестала помещаться в переделы лица и грозила, как у Чеширского кота, парить рядом. Пальцы сами собой застучали по экрану.
::Соберись, тряпка!
:Неправильный ответ.
::Тебя ждет Драгин.
:Еще одна попытка.
Кира прикусила губу. Выдохнула. И решительно напечатала.
::Ладно. Я начала скучать по тебе, как только захлопнула дверь твоей машины.
Совсем в другой и наземной части города молодой мужчина в золотисто-бежевом «вольво» широко улыбался, глядя на экран своего телефона. И вздрогнул от резкого звука автомобильного клаксона. Оказывается, на светофоре уже зажегся зеленый.
___________
Кира хотела заскочить в офис на пару минут – предупредить, что будет позже. А потом забрать машину и метнуться домой – переодеться во что-то более неформальное. И уж только после этого вернуться – и раз и навсегда распрощаться с «Артемидой». Теперь она знала точно – здесь ей делать нечего. Пора переворачивать эту страницу. И идти вперед, не оборачиваясь.
- Кира! – завопила Лерка, едва увидев ее. – Тебя все потеряли! Влад с ума сходит. Оксана орет.
- Я сама кого хочешь с ума сейчас сведу, - мрачно ответила Кира. – И наору заодно.
И как она работала здесь столько лет? В этом гадюшнике. На всю контору один нормальный человек – Лерунчик.
- Кира, - раздался тот голос, который Кира менее всего хотела сейчас слышать. – Зайди ко мне.
- Не Кира, а Кира Артуровна, - она медленно обернулась к сестре. – И если тебе надо со мной поговорить – говори здесь. Я тороплюсь.
Лерка медленно попятилась назад. Кажется, она готова была спрятаться в шкаф.
- Ну, надо же… - Оксана сложила руки под грудью. Выглядела она неважно. Но, как обычно, вела себя так, будто весь мир лежит у ее ног. – Торопишься? А что, это теперь принято так: являться на работу - прямо вот как была накануне в ресторане? Что, ночь была настолько бурной, что с утра себя привести в порядок – совсем времени не было? Нормы приличия для Киры Артуровны не писаны?
- Лера, - Кира подхватила сумочку со стола. Зря она зашла в офис. Совершенно зря. – Я буду через полтора часа. Если что-то срочное – звони.
- Помнишь, у меня была в шестом классе такая сиреневая куртка? – неожиданно донеслось из-за спины.
- Что за приступ ностальгии? – бросила Кира, не оборачиваясь.
- А тебе она так нравилась… - пропела Оксана. – Так нравилась… но это была моя куртка. А потом она тебе все-таки досталась. Когда я из нее выросла. Ты за мной донашивала ту куртку. Потом еще кроссовки – помнишь? Синие. И еще спортивный костюм был такой…
- Оксана, - Кира все-таки повернулась. – Выпей «фервекс» какой-нибудь. У тебя явно жар и бред.
- Ты все время за мной что-то донашиваешь, - все так же медоточиво продолжила Оксана. – Куртку, кроссовки… мужчину…
Кира рассмеялась – громко и от души.
- Не переживай. Этого мужчину я за тобой донашивать не стану. Носи, дорогая моя, - Кира еще раз прыснула. – Носи на здоровье. Совет, как говорится, да любовь. И «Артемида» в придачу.
Лерка, спрятавшись за своим столом, открыв рот и навострив на полную катушку уши, наблюдала за разворачивающимся спектаклем.
- А я не про Влада.
Улыбка сама собой сползла с лица Киры.
- Вот как? И про кого же тогда?
- Сама знаешь! – фыркнула Оксана. – Разумеется, про Макса. Максимилиана МАлыша.
- Твоя зависть абсурдна, - Кира медленно покачала головой. – Как же хорошо, что я отсюда ухожу. Давно пора было.
- Думаешь, нашла себе принца? - теперь рассмеялась уже сестра. – Неужели ты не видишь, что он из породы одиночек? Не будет он ни с кем. А уж с тобой – и подавно. Я это сразу поняла. Но секс с ним потрясающий – что да, то да. Так что донашивай, сестричка. Я попробовала – мне понравилось. Не думала, правда, что после меня Макс позарится на тебя – ему явно нравятся женщины более… более элегантные и утонченные. Но, может, ему перемен в сексуальной жизни захотелось? Или – сравнить двух сестер между собой? Тогда, увы, - с притворным сожалением Оксана развела в стороны руки. – После меня у тебя нет шансов. У тебя судьба такая - донашивать.
- Ты. Врешь.
- Конечно, вру, - легко снова рассмеялась Оксана. – Вы занимались сексом на столешнице в кухонной зоне? Черный гранит. Очень удобная высота, советую. Диван не рекомендую – узкий, и эти вставки лаковые – липнут к коже. А вот на кровати – отлично. Матрас упругий, ортопедический, не скрипит. Мне понравился японский стиль спальни и эти штуки в вазах. И вид из окна на Финский просто потрясающий. Вот там, в подушках, кстати, весьма неплохо, прямо у окна. Целоваться там точно классно. Вы целовались там? Очень романтичное место.
Словно нож воткнули куда-то в самый центр, в солнечное сплетение. Так больно, что не вздохнуть. То, что касалось только ее. Ее и Его. Оказалось для всеобщего обозрения. Словно ее голой выставили посреди рынка. Смотрите, любуйтесь. Смейтесь.
- Неправда… - шепотом. Невесть откуда силы взялись на неверие. На сопротивление.
- Как же ты любишь сочинять себе сказки про принцев и прикрывать ими обычное бл*дство! – теперь без намека на улыбку и жестко произнесла Оксана. – Скажи - ты пробовала на вкус родинку у него на животе? Чуть ниже и правее пупка? О, эта мушка дорогого стоит, - передразнила фразу из известного кинофильма.
Кира не пробовала губами эту родинку. Не до того было. Но Кира знала, что она там есть, именно там – чуть ниже и правее пупка. Она увидела ее еще в тот раз, когда полуголый Макс орал на нее у себя в квартире. Когда она сбежала от него. Зачем… зачем она снова вернулась в ту квартиру? Зачем?!
- Тварь… - Кира прошептала это, крепко зажмурившись. – Какая же ты тварь.
Развернулась. И пошла к дверям. Вслепую. Глаза были широко раскрыты, но перед ними - темнота.
_____________
Несмотря на несколько рассеянное состояние одного из совладельцев, встреча прошла удачно. Даже не просто удачно – кажется, они поймали фортуну за хвост.
Но все-таки, как только Костя отвлекся на Зеленского и исчез из кабинета, Макс, вместо того, чтобы сочинять пояснительную записку, схватился за телефон.
:Занята?
::Да
:Ладно, не отвлекайся на меня. Я тебе просто кое-что черкну, потом прочитаешь.
Макс отвернулся, посмотрел в стену. Может быть, не стоит так сразу? А, да какого черта! Ему не семнадцать, чтобы стесняться говорить о своих чувствах. К тому же, его реально просто изнутри распирало. Не мог забыть того, что произошло. А с кем об этом говорить, как не с ней?
:Знаешь, я сижу на работе. У нас тут дела нешуточные завариваются. Кажется, мы с Костей наконец-то пробили лбом стену. Но я все равно думаю о тебе.
Макс потер переносицу. На экране телефона это выглядело как-то совсем сопливо и слюняво. Ну да ладно. Это увидит только Кира, а Кира – поймет.
:Я смотрю в монитор, а вижу твое лицо. У тебя подбородок острый, ты в курсе? И ключицы такие тонкие. И очень нежное и красивое то, что ниже ключиц. Черт. Прости. В общем, моим любимым девочкам привет передавай)
Макс шумно выдохнул. Жарко что-то. Окно надо открыть. Поднялся с места и почувствовал, что довыпендривался. За все годы. Впервые. У него стояк. На работе.
- Макс, ты кончил? – в кабинет влетел омерзительно деловой Драгин.
- Кончил, бл*дь! Два раза!
- Ты чего? - опешил Костя.
- Ничего, - Макс вздохнул. – Просто не дергай меня каждые пять минут.
Костя пожал плечами, схватил какую-то бумажку со стола и снова умчал. Надолго? Вряд ли.
Макс открыл окно и вернулся на место. Холодный, уже с отчетливым привкусом зимы октябрьский воздух ворвался в кабинет. Но жаркая духота внутри не отпускала. Пах ныл так, что желание сжать себя там - хотя бы так, самому - было до зуда в ладонях. Приплыли, блин. Для полноты картины не хватало только себе сеанс рукоблудия на работе организовать. Помог долгий выдох. Глоток ледяной воды из кулера. А если и это не поможет – надо будет попросить Драгина дать пару раз по морде. Должно помочь, а Костян даже с радостью согласится.
Посмотрел на телефон. На открытую на экране монитора пояснительную записку. Последнее сообщение. А потом он начнет работать.
:Не знаю, как доживу до вечера. Скучаю по тебе безумно. Не отвечай. Я знаю, что ты тоже. Все, не отвлекаю. Мне тут тоже надо еще пару гор свернуть.
Погасил экран телефона и решительно повернулся к богопротивной пояснительной записке.
_______________
От воя автомобильного сигнала зазвенело в ушах. В последний момент Кира резко вывернула руль вправо, и, оглушительно гудя, КамАЗ со щебнем промчался мимо. В полуметре. Запоздало заколотилось сердце и намокла спина, реагируя на полетевший по артериям адреналин. Она. Только что. Чуть не укатала. Себя. Под КамАЗ.
Серый «субарь» резко прижался к обочине, из машине выскочила девушка. Ошалело огляделась по сторонам, словно не могла понять, где находится. Принялась рыться сначала по карманам, потом вытащила из машины сумочку. Прикурила дрожащими пальцами.
Нельзя. Ну, нельзя же в таком состоянии за руль садиться! Подумаешь – снова влюбилась. Подумаешь - снова предали. Жить-то все равно хочется. Очень хочется.
Следом за первой она сразу прикурила вторую. Пальцы все еще дрожали. Зазвонил телефон. Никого не хочет слышать. Никого! Но телефон все же вытащила. Мама.
- Привет, мам.
- Кирюша, с тобой все в порядке? – голос матери в трубке встревоженный.
- Конечно, - глубоко затягиваясь. – Что со мной может случиться.
- Не знаю… У меня только что сердце как прихватило – даже в глазах потемнело. Кирочка, точно все в порядке?
- Валокордин выпей. А со мной все в порядке.
Теперь – да. Живы будем – не помрем.
- Кирюша, ты где сейчас?
- Я еду домой.
- Хорошо. Будь осторожна. Кира... – тон у Раисы Андреевны неуверенный. – А, впрочем, неважно. До вечера, родная.
- До вечера, мама.
У Киры есть хотя бы один человек, ради которого стоит жить – это мать. И вообще – чушь все. Макс ей верность хранить не обещал. Вообще ничего не обещал. Ну, подумаешь, переспал с двумя сестрами по очереди. Не одновременно – и на том спасибо. Ведь лично ей, Кире, Макс ничего плохого не сделал. Ничего ведь, правда? И даже кое-что хорошее сделал. Отличный секс можно записать в актив. Отличный секс. И только. И все. И на этом – все. Кира заморгала часто, сгоняя слезы. Черт, это сигаретный дым в глаза лезет.
Пиликнул забытый в руке телефон. Сообщение от Макса.
:Занята?
Для тебя – да. Занята, навсегда. Считай, умерла. Приговор в два касания.
::Да
Сунула телефон в сумку. Все. К черту всех и все. Козикова. Оксану, «Артемиду». Макса. Любую боль можно пережить, перетерпеть – она это точно знает.
Посмотрела на свои руки. Не дрожат. Вот и отлично. Куда она ехала? Ах, да, домой. Точно, переодеться. В пень деловые костюмы. Где ее джинсы и косуха?
Уже в машине телефон снова пиликнул. Кира достала его из сумочки. И долго смотрела на экран. Больно все-таки. Ужас как больно. Почти нестерпимо. Когда знаешь, что все эти слова – фальшивка. А вам, пан МАлыш, за актерское мастерство – пять.
___________
Кира решила взять трубку. К вечеру она то ли успокоилась, то ли онемело все внутри. Или голос его просто хотела услышать – еще раз, последний.
И вот сейчас, уже на подъезде к дому ее настиг звонок от Макса. А я возьму трубку. И совру. Ты же врешь. И я смогу.
- Привет.
- Привет. Что с голосом, Кирюш?
- Слушай… - это оказалось сложнее, что она думала. Зачем он называет ее так? Зачем эта фальшивая нежность? Прокашлялась. – У меня мама приболела. Я не смогу сегодня.
- Что-то серьезное?
- Я справлюсь.
- Кира! – и тут же одернул себя. – Что-то нужно? Консультация врача? Лекарства? Давай, я подъеду? Скажи адрес.
Только этого не хватало!
- Я справлюсь. Правда. Все под контролем. Ничего не нужно. Прости, что так… вышло.
- Я все понимаю, - ответил Макс растерянно. Такого развития событий он не ожидал. – Кир, точно ничего не нужно?
- Точно. Все, я к дому подъехала. Пока.
- Ага. Давай. До завтра. Если что – звони.
Осадок от разговора остался - гнусный. Хуже не бывает. И не в обломавшихся планах на вечер дело было. Ему не нравилось что-то другое. Ее голос. Что-то в ее голосе было такое… Макс никак не мог сообразить, что именно. Но что-то было не так. Конечно, если приболела мама – тут голос никак не будет бодрый, но… Сама она справится, надо же. Не слишком ли быстро ты повзрослела, Кира Артуровна?
Дома он бродил из угла в угол. Раз уже вечер свободен – самое время на радость Драгину заняться пояснительной запиской и прочими бумажками для встречи в пятницу. Но вместо этого Макс с маниакальным упрямством искал по всей квартире что-то, оставленное ею. Хотя бы носовой платок. Хотя бы след губной помады на полотенце. Ничего. Словно не было ее минувшей ночью в его квартире. Лишь от подушки чуть-чуть пахло цветущим садом и ветром. И кружка, из которой она утром пила кофе. С тонкой коричневой пленкой на дне.
Голова ни черта не хотела соображать. В таком состоянии садиться за работу – только завтра все заново переделывать. И спать рано. И телевизор с ноутбуком - до омерзения противны. Макс встал на беговую дорожку, воткнул «капельки» в уши. Лучшее, что он может сегодня сделать – утомить себя до изнеможения. Старт - беговой дорожке. Старт – музыке в плеере. Поехали.
______________
То, что происходило на следующий день, не укладывалось ни в какие разумные рамки. Кира не отвечали на звонки и сообщения. Драгин задрал в офисе всех, и продыха от него не было ни на минуту. Боря Зеленский дважды пытался уволиться, на что Костя парировал: «После пятницы - хоть умирай!». К шести вечера у всех был язык на плече и ничего не соображающие мозги. Но Константин Семенович, наконец-то, соизволил возвестить, что теперь все подготовлено как надо. Сотрудников как ветром сдуло. Константин с довольным видом смаковал остывший кофе.
Макс в очередной раз набрал номер. В очередной раз выслушал длинные гудки. И новых сообщений нет. Нет, мать их, сообщений! Что, на хрен, происходит?!
- Шановый, иди домой. На тебя смотреть тошно. И даже немного стыдно – что я вас так загонял. Но ты же понимаешь – я не только для себя стараюсь.
Макс молча, невидящим взглядом смотрел в монитор, в так и не закрытое окно «автокада».
- Хьюстон, Хьюстон, у нас проблемы? – Костя подкатился на кресле вплотную к столу Макса.
- У нас – нет. У меня – да.
- Рассказывай, давай.
Макс помолчал. И выдал со вздохом:
- Кира.
- Угу, - с умным видом кивнул Костя. – Я так и думал. А что Кира? Неужели еще сопротивляется? Слушай, ну ты просто напрочь потерял квалификацию! Она же явно неровно дышит в твою сторону!
- Ничего я не потерял, - буркнул неохотно. - У нас с ней было… позавчера.
- Ну, тогда ты должен быть сейчас совсем в другом настроении.
- Она пропала.
- В каком смысле?! – опешил Костя.
- В прямом. Вчера мы говорили один раз по телефону. Две минуты. Сегодня вообще… никак. Не отвечает. Ни на звонки, ни на сообщения.
- Ну, ты и лошааара, – протянул Константин. – Это же надо было так облажаться, что девушка после секса тебя ни видеть, ни слышать не хочет. Бедная, бедная Кирюша…
- Ты о чем-нибудь, кроме секса, думать в состоянии?
- Согласно данным британских ученых, - голосом ученого же кота затянул Драгин, - мужчины думают о сексе примерно пятьдесят процентов своего времени. А я в последние сорок восемь часов думаю только о проектной документации и бизнес-плане, тем самым опровергая выводы британских ученых! МАлыш, МАлыш… - Костя сокрушенно покачал головой. – Позоришь ты мои несуществующие седины.
- Все нормально у нас было! - огрызнулся Макс. – Все было отлично!
- Ты, мать твою, доморощенный профессор сексологии! – рявкнул Макс. – Я больший мальчик и могу определить! Кире было хорошо! Очень хорошо. Два раза! Ой, блииин… - схватился за голову. - Вот до чего ты меня довел, а? Животное…
- Нормально все, - хохотнул Костя. – Я анамнез собираю. Ну, значит, утром накосячил. Надеюсь, минет наскорячка не предложил? Как с, прости, Господи, Яночкой?
- Ты мне друг или портянка? – Макс не выдержал и швырнул в товарища по кабинету точилкой. Драгин ловко увернулся. – Я ей предложил душ, завтрак и отвезти до работы.
- Я пытаюсь нащупать, где подвох, - Костя снова зашуршал оберткой шоколада.
- Я вчера ее сообщениями засыпал, - неожиданно и смущенно сказал Макс. - Знаешь… такие… ну, ты понимаешь…
- О, Боже… - Драгин расхохотался. – Макс, сколько мы с тобой знакомы - я в первый раз вижу, по-моему, как ты стесняешься. Да понял я, понял. Сам сто раз так делал. Девочки любят ушками. Так что все правильно сделал. А, впрочем... Покажи, что ты ей писал.
- Охренел?!
- Как доктору.
Макс нахмурился. А потом неуверенно протянул телефон.
- Ну-ка, ну-ка… - Костя двинул пальцем по экрану. – Дышите. Не дышите. Дышите. Не ды… Ооо… Огооо… Да ты романтик, мальчик мой. Романтик с фантазией.
- Дай сюда!
- Нет, погоди, я это хочу до конца дочитать! – Костя со смехом выпустил телефон из рук. – Нда. В общем, диагноз таков… - Драгин развел руки в стороны и потянулся. – Что-то случилось.
- Гений, мать твою! А то я и так не знаю!
- Не, я думал, может, Кира Артуровна, как это у девочек бывает - сама придумала, сама обиделась. Но судя по всему – просто не на что обижаться. Ты был идеален, пупсик.
- Костя… - предупреждающе. – Прекрати. Кира сказала, что у нее мама заболела. Вчера сказала. По телефону.
- Врет, - уверенно произнес Константин. – Что бы ни случилось с мамой – она бы нашла за день минуту, чтобы ответить тебе. Тем более, вы на такой… хм… высокой ноте распрощались. Нет. Там что-то другое случилось.
- Господи, какой я тиран! - довольно произнес Драгин. - Ладно, сейчас проверим «Артемиду», – Костя взял телефон и подкатил к своему столу. – Так, какой у них номер…
В «Артемиде» трубку не брали. Собственно, рабочий день в большинстве организаций уже закончился. Костя заодно набрал номер Киры, потом Влада. Кира трубку тоже не брала, у Козикова номер был отключен.
- Ну, завтра съездишь. После встречи в администрации.
- До.
- Макс! – Драгин вскочил на ноги. – Ты хоть понимаешь, что нам завтра светит? Не дури!
- У нас встреча в одиннадцать, я верно помню? Времени куча.
- Макс… - Костя подошел к другу сзади, сжал ему ладонями виски. – Не дури, а? Пожалуйста. Нам завтра нельзя допускать ошибок. Ни одной, понимаешь? Такой шанс один раз выпадает – и нам надо его использовать на сто процентов. Максик… золотой мой… это же твое проектное решение. Это же вы с Борькой, гении мои, такое придумали! Ты ведь понимаешь, что если у нас все получится – мы получим в проектирование не дом. Не два. А целый квартал, Максим! Квартал! Ты проектировал кварталами? Нет. И самое время начинать. Макс, это же мы себя работой на пять лет обеспечим. Это репутация. Это высшая лига. Это другой уровень и другие деньги. Ну что я тебе это объясняю? Ты ведь и сам все понимаешь, правда? – Костя развернул его лицом к себе. – Правда ведь, шановный? Понимаешь?
- Понимаю, - кивнул Макс. – Я успею до.
- Макс! Ни одна баба не стоит того, чтобы…
- Костя, ты в секунде от того, чтобы лишиться партнера по бизнесу, - перебил друга Макс. Голос его прозвучал ровно.
Драгин несколько секунд смотрел внимательно. А потом махнул рукой.
– Ты хоть отдаешь себе отчет, насколько серьезно ты влип?
- Я не влип.
- Конечно-конечно. Как тот ежик. Я не пукну. Я не пукну. Я не пукну, - тут Костя издал языком соответствующий звук. – Ой. Это не я.
- Король юмора. Лучший ученик Евгения Петросяна.
- Это у вас просто, Максимилиан Валерианович, чувство юмора в острой фазе влюбленности отключилось. Вот что ж ты так влюбился-то не вовремя, а, шановный? - Драгин демонстративно вздохнул. - Ни раньше, ни позже, а в самый разгар событий совсем другого характера.
Макс возмущенно фыркнул.
- Давай, давай. Скажи, что ты не влюбился, - подначил его Константин. – Это не ты!
- Иди ты в ж*пу!
- Еще язык мне покажи, - расхохотался Костя. – Как ребенок, честное слово.
...
PoDarena:
10.09.15 17:11
Почему нельзя поставить десять сердечек?! А саунд-трек какой - ух!
Оксана - блин, ну какая же мерзкая, а? А вообще, в этой серии для меня явно солирует Кира.
Ох, опять у меня нет слов. СПАСИБО!
Катенька, я очень ценю, что ты все это делаешь. Три серии осталось. Самое вкусное! *нагло облизываюсь на Троицкий*)))
...
Nadiya:
10.09.15 18:40
Макс, закатывающий глаза и это... ))))))слушайте, какие у него (не посчитайте меня извращенкой) ноздри). Нет, серьёзно, мне нравится.
Кира, нокаут, она или ей, но так всё сплетается. А её отрешенность.
Ну и звезда Оксана, рано празднующая победу.
Катюшка , большое спасибище за такую потрясающую работу!
PoDarena писал(а):Почему нельзя
*кивая* и я о том всё время)
...
