Наследство дона Терессио

Их импровизированный завтрак подошёл к концу и Рене, понимая, как хотелось бы Кристине поскорей оказаться в опере, предложила всем вернуться домой и начать подготовку к выходу в свет.

Были выбраны очень красивые и элегантные платья и подходящие к ним украшения
- Кристина, дорогая! Какая ты красивая! - Рене радовалась за сестру, которая просто обожала музыку в любом её проявлении. - Интересно, что мы будем слушать?- Рене подошла к окну и увидела как в машину у парадной усаживались дон Молинари и Лучия.- Нам кажется нужно поторопиться, милая. - Рене поблагодарила девушку, которая сделала ей причёску и отпустила её.


Рене в который раз мысленно поблагодарила дорогую Лучию за гостеприимство. Девушки, набросив лёгкие шали и накидки на плечи , спустились вниз и сев в предоставленный специально для них автомобиль, поехали в Метрополитен Опера...
В фойе, они передали накидки и шали Марио и подошли к дону Молинари, Мерседес и Лучии.
- Добрый вечер! Дон Молинари, Лучия, Мерседес...- поздоровалась девушка. Мерседес и Лучия были в очень красивых вечерних платьях, а дон Молинаре в смокинге...
Ещё неподалёку Рене увидела девушку в синем платье, тоже очень красивом. Они кажется были на отпевании и похоронах. Это подруга её кузины Альмы. Но где же Альма? Рене кивнула знакомой незнакомке.

Моррисон, стараясь скрыть лёгкое удивление и поблагодарив, принял бокал из рук консильери, не торопясь делать глоток. Но ничего не ответил на упоминание о секретах. Да и не были его секреты такими уж важными, чтобы бояться, что они когда-либо всплывут.

Со всем вышеозвученным Джейсон был согласен. Даже будь у него серьёзные амбиции и желание стать доном, вряд ли это можно было провернуть, учитывая, что от семьи Терессио осталось не так уж и много людей. А вот то, что они были преданы, сомнений не вызывало. Джейсон чуть напрягся, ожидая продолжения и уже понимая, к чему ведёт Дон Молинаре.

Моррисон мысленно усмехнулся. Молинаре чертовски хитёр. Не только Дон Терессио думал о слиянии семей, Моррисон мог побиться о заклад, что и сам Молинаре был бы не прочь обрести ещё большую власть. Это и вправду было достойное предложение, но в выигрыше оставался и сам Молинаре. Не нужно будет налаживать связи, расставлять своих людей, люди Джейсона знают своё дело на все сто.
Сделав внушительный глоток спиртного и опираясь одной рукой на спинку стоящего перед ним стула, чтобы переместить вес с раненой ноги, Джейсон внимательно посмотрел на Молинаре.
- Я принимаю ваше предложение, Дон Молинаре, - тихо, но отчётливо проговорил он, отставляя бокал на стол. - Сегодня вечером, после посещения оперы, я соберу своих людей и сообщу им об этом. - Он ненадолго задумался и прежде, чем закончить беседу, спросил: - У вас будут для меня какие-нибудь распоряжения, Дон Молинаре?

Пока Дрэго курил, машина уже ждала. Багз предложил по пути в Метрополитен-оперу заскочить в цветочный магазин.
- Я знаю, что ты не испытываешь особой симпатии к мисс Флейм, но всё же отдаешь должное оперному искусству - упредил Багз Дона Гуэрра, предполагая его реакцию.
- Делай, как считаешь нужным - отмахнулся Дрэго.
- Я всегда это делал в те не частые твои визиты в оперу - признался Багз
Дрэго лишь хмыкнул и отвернулся к окну. Мартино самолично выбрал самый роскошный букет цветов и передал одному из людей Семьи, приказав после занавеса передать цветы главной исполнительнице этого вечера.
Дрэго в действительности не был особым любителем оперы, но всё же признавал, что она его в какой-то мере волновала и обескураживала, привнося в его душу, что-то теплое и светлое, которого у него отродясь не было. Голоса завораживали и внутри всё переворачивалось. Слишком прекрасным это было для такого человека как Гуэрра. Слишком возвышенным и глубоким, когда такой, как он, не отличался глубиной чувств. Он слишком далек от всего этого. Поэтому он редко чтил своим присутствием Метрополитен-оперу.
Когда они прибыли Дрэго заметил, что люди и машины Молинаре уже были на месте. Значит она уже здесь. Вместе со своей свитой он вошел в здание.

К вечернему выходу в свет Мерседес готовилась более тщательно, чем обычно. Как ни крути, положение "непоймикто при мафиозном боссе" обязывало.
Принимая ароматную ванну она обдумывала план действий на вечер в мельчайших подробностях, надеясь, что сюрпризов не будет, тем более что от огнестрельного оружия сегодня придется отказаться. Когда все детали были учтены, ее мысли невольно вернулись к Моррисону. Если он видел Мерседес с Молинаре на трибуне после наезда болида на зрителей, он вполне резонно мог предположить, что Дамиани и дон любовники и что Мерседес просто напросто выбрала более сильного и влиятельного покровителя . Чего греха таить, она и сама бы так подумала. Теперь ее гневная тирада в кабинете выглядела не более, чем плохой спектакль в захолустном театре, с никудышней актрисой в главной роли . Волновало ли ее это? Как девушку, которая по сути стала жертвой обстоятельств - да, как человека, смысл жизни которого состоял в осуществлении кровной мести - нет. В сущности, они были едва знакомы с Моррисоном, хотя, чего греха таить, синьор зацепил ее своей "трогательной заботой". Мерседес ти хо вздохнула, напомнив себе, что сейчас не время заботиться тем, кто и что о ней думает, выбралась из ванной и закуталась в халат.
На сборы оставалось не больше часа и она не хотела опаздывать.
Одевшись и уложив волосы, Мерседес окинула критичным взглядом свое отражение в огромном зеркале и удовлетворенно хмыкнула. Возможно ей далеко до светских львиц, но краснеть дону Молинаре за свою спутницу точно не придется.



В Метрополитан -опера Мерседес прибыла вместе с доном и Лючией. Дамиани обожала оперу, хотя посещала ее не часто. Сегодня давали "Тоску" Пучини и Мерседес трижды прокляла истинные причины своего пребывания в опере - насладиться представлением в полной мере вряд ли удастся.
_________________

Первую сигарету сменила вторая. На секунду приостановившись, Рокко прикурил и продолжил свой путь. Знакомые улицы Нью-Йорка сменяли друг друга. Добропорядочные граждане, бросая опасливые взгляды, старались обойти стороной человека с "Томпсоном" на боку и только мелкая шпана да карманники крутились под ногами, казалось, не боясь ничего.
Грано не замечал никого вокруг. Все его мысли крутились вокруг девушки, которую он видел всего каких-то пару секунд. Невысокая, хрупкая и красивая как картинка - идеал женщины. Тихая, хозяйственная и послушная - идеал итальянской женщины. У Лучии Терессио был только один недостаток - она была дочерью одного и вдовой другого дона. Вернее, это был не недостаток, а веская причина, по которой ему следовало выкинуть из головы все мысли об этой женщине. Было бы здорово, но не получалось.
Сигарета переместилась из одного уголка губ в другой. Всю дорогу он искал возможность увидеть её. Утром, на ипподроме, он слышал разговоры о том, что вечером дон Молинаре поедет в оперу. Жены у него не было, а дочь только что овдовела - возможно именно она будет сопровождать отца в Метрополитен-оперу.
Он понимал, что поступает как самый настоящий самоубийца, когда через полчаса вышел из дома в своём лучшем костюме и, поймав такси, назвал адрес "Метрополитен". В его поступке не было и крупицы здравого смысла и всё говорило против того, чтобы ехать в оперу. Его могут убить люди Молинаре, Гуэрры или Ламберти, заподозрив в шпионаже, люди дона Корнелли, если станет известно, что он крутился в опере, заподозрив в предательстве. Шанс увидеть девушку был примерно 1 к 50, шансов, что она хоть раз посмотрит в его сторону - никаких. Нет, он точно был идиотом, если так рисковал только ради того, чтобы увидеть женщину.
Расплатившись с водителем, Грано деловито поднялся по ступеням и войдя в огромный, величественный холл, огляделся. Не заметить людей чести было невозможно. Теперь нужно было только дождаться нужного момента, чтобы смешаться с остальными охранниками и занять место рядом с донами. Сейчас ему было очень на руку то, что так раздражало утром. Люди семей настолько примелькались друг другу, что узнавали уже в лицо, единственное, что не всегда знали кто чей человек. Вот и отлично пусть одни думают, что он человек Ламберти, другие - Молинаре, а третьи - Гуэрры. Он же просто будет рядом, чтобы ещё раз увидеть её.
_________________

Лучия спустилась вниз, платье и прическа были идеальны, украшения неприлично дороги. Горничная помогла ей устроится в машине, где Лучию уже дожидался отец. Она не слова не говоря отвернулась к окну, любуясь вечерним Нью-Йорком. Город сиял миллионами огней: фары авто, яркие вывески и свет в окнах. Маленькие уютные ресторанчики в проулках, которыми семью Молинаре везли сегодня.

Она вежливо поздоровалась с синьориной Мерседес, затем снова отвернулась к окну. Она будет любезной с Ламберти, как этого от неё ждут. Она будет достойной семьи Молинаре. Но больше она не будет молится за отца, предоставив ему самому улаживать свои разногласия с Господом.

Машина остановилась, служанка снова помогла с платьем, Лучия с благодарностью улыбнулась девушке. К Лучии подошёл синьор Витторио, и она взяла мужчину под руку, она не была зла на консильери отца, хотя и понимала, что решение отец принимал с синьором Витторио. Не смотря на неоднократные посещения Мета, Лучия сегодня безумно волновалась, сердце едва не выпрыгивало у нее из груди. Вестибюль был залит светом огромных хрустальных люстр. Зрителей провожали на их места служители в униформе. Отец отдал приказ кому-то из своих людей, тот бросился его исполнять.

Следуя за отцом, который сопровождал Мерседес, Лучия и Витторио по застеленной ковровой дорожкой лестнице поднялись наверх. Служительница протягивала программки, отец отмахнулся от предложения, Лучии бумажка тоже была не нужна. Но всё-таки она взяла программку и протянула идущей позади неё Кьяре. В коридоре, который вел к ложам, процессию ожидал другой служитель, чтобы проводить их на место. В зале горел свет, музыканты настраивали инструменты. Синьор Витторио весьма бесцеремонно проводил Лучию к месту рядом с Ламберти. Девушка постаралась скрыть неловкость за учтивыми фразами, она подозвала Кьяру и взяла у неё программку, та всё же пригодилась.

- Что-нибудь желаете, синьора? - неожиданно раздался над ухом голос служителя.
- Бинокли, пожалуйста, - Лучия взяла бинокль больше для того, чтобы занять руки, улыбнувшись, она перевернула бинокль на другую сторону ручки и защелкнула фиксатор. Наконец, прозвенел звонок, и свет в зале стал медленно гаснуть. Публика постепенно затихала.
Раздались первые такты музыки. И Лучия приготовилась наслаждаться оперой. "Тоска", пожалуй, самая прекрасная и любимая из всех. Синьора Терессио слушала её десятки раз, но каждый не уставала восхищаться.

На сцене появился Чезаре, порой Лучии казалось, что и она могла бы сбежать, презрев все правила и традиции, быть свободной словно ветер. Вот только Чезаре бежал от законников, а Лучия бы сбежала от семьи. Она всегда жалела бедного Чезаре, его история ведь тоже не могла закончится хорошо... Беглецов всегда настигают.

Каварадосси пел о своей любви к прекрасной певице, а Лучия грустно улыбалась. Это было очень... иронично сейчас



На сцене появились Каварадосси и Тоска. Лучия невольна залюбовалась синьориной Флейм. Если в современной одежде она была просто красива, то изысканные старинные костюмы придавали ей её внешности просто невероятную притягательность. Наверно, дон Джино увидел её на сцене и просто не мог не любить. Быть может, если бы Лучия не видела синьорину Флейм на сцене, то смогла бы ненавидеть. Невозможно ненавидеть ту, что своим голосом рвёт сердце на кусочки, заставляет плакать и сопереживать.

События разворачивались невероятно быстро, а может, Лучия просто была слишком задумчива. И вот уже сбиры обыскивают церковь. Поэтому Лучия и не могла бежать, ведь страдают всегда безвинные. Отец не тронет свою дочь, но жестко покарает любого, кто посмел ей помочь. Она не могла быть столь жестока.... Только не с теми, кто бы ей помог. Если бы такие нашлись...

И вот на сцене большая процессия. Церковь, которую так почитала синьора Молинаре, благодарит Бога за победу

Видео

Слова.

Тебя, Бога, хвалим,
Тебя, Господа, исповедуем.
Тебя, Отца вечного,
Вся земля величает.
К Тебе все ангелы,
К Тебе небеса и все силы,
К Тебе херувимы и серафимы
Непрестанно воспевают:
Свят, Свят, Свят Господь
Бог Саваоф;
Полны небеса и земля
Величия славы Твоей.
Тебя славный хор апостольский,
Тебя хвалебный сонм пророческий,
Тебя пресветлое мученическое воинство хвалит,
Тебя по всей вселенной
Святая Церковь исповедует:
Отца безмерного величия,
Досточтимого, единого и истинного Сына,
И Святого Духа Утешителя.
Ты Царь славы, Христе,
Ты — Отца присносущный Сын,
Ты, ко избавлению приемля человека,
Не возгнушался лоном Девы.
Ты, одолев жало смерти,
Отверз верующим Царство небесное,
Ты одесную Бога восседаешь во славе Отчей.
Веруем, что Ты придёшь судить нас.
Потому просим: помоги рабам Твоим,
Которых Ты драгоценной Кровью искупил,
Навеки сопричисли их ко святым Твоим во славе.
Спаси, Господи, народ Твой,
И благослови наследие Твоё,
Правь им и вознеси его вовеки.
Во все дни благословим Тебя
И восславим имя Твоё вовеки и во веки веков.
Помоги нам, Господи, в этот день сохраниться без греха.
Помилуй нас, Господи, помилуй нас.
Да будет милость Твоя, Господи, на нас,
Как мы уповаем на Тебя.
На тебя, Господи, уповая:
Да не постыжусь вовеки

Снова Тоска... Её страдания... Её ревность... Её наивность.

Беглецов ловят всегда...

_________________

*беседа в кабинете допишется здесь*

Сразу после беседы с Доном Молинаре Моррисон отправился в Метрополитен-опера, раздумывая о предложении дона. Его дядя, который служил капо у дона Терессио, и который и привёл Джейсона в семью, всегда повторял, что дон Терессио для них если не всё, то абсолютно всё. С этим убеждением он и погиб, и передал его Джейсону, который свято верил в то же самое. Даже когда погибли его родители, и Джей остался один, каждый раз идя на задание от дона, он верил в то, что выполняет единственное своё верное предназначение, и что смерти тех, кто ещё вчера шёл бок о бок вместе с ним - не напрасны. Теперь он стал членом другой семьи и у него был другой дон. К этому ещё предстояло привыкнуть.

Дамы в роскошных нарядах и одетые с иголочки мужчины, тихие разговоры и смех. Джейсон не любил бывать в такого рода местах, но надел на лицо маску беззаботности и погрузился в этот мир. Марио был окружён стайкой девиц, среди которых Моррисон узнал синьорину Альерри и Ричи. Он не видел их со времени происшествия на трибуне и поспешил узнать, всё ли с ними в порядке.

- Синьорина Альерри, добрый вечер, - Моррисон поднёс ладонь девушки к губам и поцеловал, глядя в глаза Рене. - Как вы себя чувствуете? У меня не было времени извиниться перед вами за столь бесцеремонное обращение на ипподроме. С вами всё в порядке?
Поздоровавшись с остальными и дав понять взглядом Марио, что им не мешает поговорить, Моррисон кивнул Мерседес, здороваясь с ней и пристально глядя в её глаза, а после отвернулся, словно разом потеряв интерес к женщине своего дона. И всё равно, всего одного взгляда на неё хватило, чтобы вся решительность Моррисона выкинуть Мерседес из головы слетела ко всем чертям. Стать капо Молинаре, а после получить от него вполне заслуженную пулю в лоб, пожалуй, отличная судьба для Джея. Джейсон никогда не был глупцом, никогда до этого момента. Однако, прежде, чем отправиться в зал, Моррисон бросил на мисс Дамиани ещё один быстрый взгляд, рискуя быть пойманным на месте преступления.

В отличие от хорошеньких девушек, Марио не требовалось слишком уж готовиться к вечернему выходу. Переодеться да побриться, всего и делов.

Поклонником оперы Скиллачи не был, но (в отличии от многих, присутствующих в зале) понимал итальянский и понимал, о чём поют певцы. И даже признавал, что некоторые музыкальные моменты способны вызвать что-то особенное... Девушки бы это назвали "табун мурашек", а мужчины - что музыка затронула струны души.

Марио едва заметно кивнул и, улучив момент, вышел из ложи. Ему и самому требовалось переговорить с Моррисоном.

Несмотря на то, что выехали из дома довольно таки поздно, в оперу мы подъехали вовремя. Марсело галантно поставил мне локоть, и я в его сопровождении вошла в здание Метрополя. Стены вестибюля расписаны фресками знаменитого художника, а занавес украшен шитьем чистого шелка и весит аж несколько сотен килограммов. По бардюрам и балюстрадам балконного ряда тут и там были расположены красивые подсвечники. Всё здесь было буквально пронизано духом торжественности и монументальности. В отличии от многих, сама опера меня не так будоражила. Хотя признаюсь, я любила рассматривать костюмы актеров и следить за их эмоциями. Поправив перчатку выше локтя, я чуть отстранилась от брата и предупредив того, что мне надо выйти прошла в туалетную комнату.

Вопрос Альмы демонстративно проигнорировали. Они тихо заводилась и понимала, что если Дино не окажется в том месте, куда они везут ее, то она вполне способна убить их.
Продолжая все так же сидеть с руками на коленях, она сжимала пальцы, стараясь хоть немного успокоиться. Но не получалось.

Грано помог своему боссу выбраться из автомобиля и оба направились к дому, откуда спешил на встречу еще один, если Альма его правильно узнала, то это был консильери дона Корелли, но уверенности не было.
- Мы приехали, синьора. Конечная остановка.
- Хам. - Буркнула Альма, самостоятельно выбираясь из автомобиля.
Сам хам и люди у него как на подбор. Хотя чего я ожидала?

Консильери подошел к Альме и, предложив руку, повел к дому. В дом Альме не было необходимости проходить.
- Приведите мне сына, - попросила она, - и отвезите нас домой.
- Не могу, дон Корелли приказал проводить Вас в гостевую спальню и пригласить к Вам доктора, после осмотра, если босс разрешит, то отвезем Вас, куда он прикажет.
Спорить не хотелось, да и смысла не было.
- Я хочу видеть сына, - слезы вновь заструились по щекам, - я даже не знаю все ли в порядке с мальчиком, неужели так сложно его привести? Что с Дино?
- Он сейчас в гостиной, вместе с синьорой Корелли, я приведу его к Вам.
- Спасибо. - О том, что у Корелли есть синьора, Альма не знала. И эта новость ее немного шокировала.
Хотя разве тогда он не собирался жениться? Собирался. Тогда почему не мог сделать это и позже?
Они поднялись на второй этаж и в комнате, куда проводил Альму консильери, уже дожидался врач.
Увидев девушку, он предложил ей принять душ, чтобы смыть с себя грязь и пыль, но Альма отказалась, оттягивать момент встречи с сыном она не могла.
Ее усадили в кресло и доктор сам начал промывать ее раны на руках, попутно смазывая их различными кремами, мазями и прочим, периодически бурча, что останутся небольшие шрамы.
Открылась дверь, и забежал Дино.
Он замер в дверях, как будто не веря, что это действительно его мать.
- Дино, - Альма вскочила с кресла и бросилась к сыну, обнимая его, целуя и ощупывая, проверяя, не пострадал ли ребенок, - мальчик мой, как ты меня напугал.
Мальчик, увидев материнские слезы, тоже расплакался.
- Мама, я боялся, что больше не вернешься как папа и дедушка, - он обнял Альму, и целуя ее в шею, прошептал так, чтобы посторонние не услышали, - прости меня мамочка, я всегда буду слушаться.
А Альме было неважно будет он, слушаться или нет, будет ли он хулиганить или вредничать, ей было важно, что он не пострадал и еще важнее, чтобы он не пострадал и в дальнейшем. Сколько продолжалась эта идиллия неизвестно, но доктор, тронув Альму за плечо, предложил закончить с ее ранами.
Она, не отпуская сына, вернулась к креслу, села в него, а мальчик, стоя рядом, постоянно ее обнимал и целовал. Оба всхлипывали. Обработав все раны и царапины, доктор поднялся и, порывшись в чемоданчике, достал таблетки.
- Это успокоительное, Вам нужно привести себя в норму, Вы расстраиваетесь сами и расстраиваете ребенка. Я оставлю Вам таблетки, если захотите, то примите.
Он собрал свой чемоданчик и направился к выходу.
- Спасибо, доктор, - тихо поблагодарила Альма. - Доктор? - он замер в дверях, - Вы же сейчас к дону Корелли? Напомните ему о машине для нас с Дино.
Доктор, кивнув, ушел, а Альма выпила таблетки, которые тот предложил.
Они с Дино устроились на кровати, ожидая, когда за ними придут и Альмане заметила, как провалилась в сон.
_________________

Рене обрадовалась появлению капо дяди Джино. Она тепло улыбнулась Джейсону
-Вы спасли нам с Кристиной жизнь. Я сердечно благодарю вас, синьор Моррисон. - Рене смотрела в его глаза и ей нравилось то, что она видела. Пора было занимать свои места...
Они двинулись в сторону лож, когда Рене вдруг заметила взгляд, который Джейсон бросил на Мерседес. Сохраняя лёгкую улыбку на лице, Рене заняла своё место и выпрямив спину уставилась невидящим взглядом на сцену. Перед ними сидели Мерседес и Лучия с отцом. Рядом о чём-то разговаривали Марио с Кристиной. Опустив голову, Рене раскрыла программку и наконец узнала, что они будут слушать в исполнении мисс Флейм. Усмехнувшись, она по привычке спрятала поглубже свои чувства, решив наслаждаться моментом. Занавес поднят Действие первое....
«То́ска»...

На пути к ложе дона Терессио, Рокко увидел синьорину похоже направляющуюся туда же. Очень вовремя и удобно.

- Синьорина, - обратился он к брюнетке в синем платье, - почему вы без охраны? Вы гостья семьи Терессио, не так ли? Позвольте я провожу вас в ложу.
_________________

Джейсон не смог удержаться от ответной улыбки, которая отражалась в глазах девушки. Ему нравилось видеть, как тепло улыбки с губ перемещается в глаза женщины. Не многие дамы, которых он знал, могли похвастаться этим.
- Не стоит благодарностей, мисс Альерри, - переходя на привычное обращение, ответил Моррисон. - Я бы не простил себе, если бы не спас такую красоту от неминуемой гибели.

Выйдя следом за Марио, Моррисон не стал откладывать разговор, тут же переходя к делу.
- Сегодня я беседовал с Молинаре. Он недвусмысленно дал понять, что территории Терессио будут разделены между четырьмя семьями. И предложил оставшимся людям семьи Терессио стать частью семьи Молинаре. С Серени я пока не говорил, но уже дал согласие Молинаре. Так как ты тоже часть семьи Терессио, думаю, что тебе нужно об этом знать одному из первых.

Ранее в кабинете

От Молинаре не укрылось, что Моррисон не стал пить до того, как услышал предложение. Вероятно, он просто не доверял. Что ж, безусловно, пока Джейсон не стал членом семейства, ему и не стоило им доверять.
Пальцы Моррисона крепко сжимали ножку бокала, выдавая волнение. В ответ на речь Молинаре мужчина чуть склонил голову, словно соглашаясь со словами Пауло.



Услышав окончательное предложение, Моррисон наконец сделал глоток. Теперь Пауло мог с уверенностью сказать, что предложение будет принято. Он благосклонно кивнул:
- Я доволен принятым тобой решением, капореджиме. Более подробно мы обсудим его после Присяги. А пока подготовь мне списки своих людей, их обязанности и поощрения. Витторио расскажет тебе о правилах в семье Молинаре. А теперь отправимся в оперу.

Опера

Мерседес была великолепна в длинном платье и с убранными волосами. Он неё пахло изысканными духами, а на губах порой появлялась лукавая усмешка. В здании театра его люди быстро проверили обстановку. Служащие, не прекращая улыбаться, проводили дона и его спутницу, а так же остальных гостей к ложе.

Пауло лично отодвинул Мерседес ступ, затем передал бинокль. Он удовлетворенно отметил, что Лучия сидит рядом с Ламберти, а значит, его планы начинают претворяться в жизнь. "Тоску" он слышал десятки раз, поэтому все больше размышлял и планировал. А ещё смотрел на всех вокруг, отмечая малейшие нюансы в поведении, и особенно на синьорину Дамиани, которая занимала его мысли гораздо больше, чем следовало бы.
_________________

- Понятно, - Марио кивнул, размышляя. Молинаре ему никогда особо не нравился, впрочем, это логично представители других кланов и не должны были пользоваться почётом. Ещё Молинаре гонки не любил, а эта часть жизни для Скиллачи была очень важна.
- Посмотрим ещё, кто выживет, - пробормотал он, выкладывая свои новости:
- Моррисон, я был в гараже, поговорил с парнями, - Марио помолчал, - Обе аварии подстроены. У меня подрезали тормозной шланг, ребята смотрели, сам он так не мог порваться. А тот, который врезался... Повреждений, из-за которых могла произойти такая авария, нет. Если бы у него были неполадки, то во-первых, это было бы заметно по его движению, и во-вторых, он поехал бы прямо, а не въехал в трибуну. Не знаю, как связаны эти две аварии, возможно, им было нужно побольше аварий на трассе, чтобы главная не бросалась в глаза. И ещё, - вспомнил он, - Я узнал миджет, он из гаража Стенли Форлонга. Этого водителя у него раньше не видели, но ведь всегда можно узнать, кому он мог отдать свою машину?