Сезон чудес

Нет необходимости опускать взгляд, чтобы ощутить, что маленькая ладонь леди Бентинк высвободилась из моей.

- Вашей волей, миледи, сегодня я останусь без сладкого, - моя улыбка никак не вяжется с горечью слов.

Паудерхэм и Генри реагируют почти так же быстро, почти.

В голосе Паудерхэма усталость и явное желание с этим покончить. Киваю леди Онории, провожая удаляющихся Эксетеров взглядом.

Генри смотрит на меня так, будто жалеет, что мне не шесть лет и меня нельзя вытащить из кондитерской, ухватив за ворот костюмчика. На слова брата о том, что он не понимает причины моего довольства, отвечаю со всей искренностью:
- Как? Генри, теперь ведь я имею призрачную, бережно лелеемую надежду быть допущенным в Зимний сад герцогини Эксетер!
Старший только в изнеможении закатывает глаза.
По дороге в Норфолк-хаус, не переставая посмеиваться, в красках расписываю то, почему разделяю мысли герцога Корнуолла: антракт в театре самое лучшее, и вовсе не из-за буфета.
Услышав о том, что Квинсберри и Эксетеры приглашены к нам в ложу, делюсь с братом мыслью, что правильно заложенный в ложе Норфолков порох мог бы разом лишить пэрство Англии своего высшего звена. На что Генри только цедит сквозь зубы, как только подобные мысли приходят мне в голову.

По возвращении домой решаю, что собранию в ложе Норфолков кого-то не хватает. Выпросив у матушки небольшой лист чудодейственной бумаги с вензелем Норфолков, отправляю письмо с приглашением в ложу от ее имени для некой леди П. Дартмут. В конце концов, у матушки только два сына и к авантюризму младшего она давно привыкла.
_________________

Леди Кристабель ничего не ответила, а лишь улыбнулась. Родственница её тоже были весьма веселы, и виконт пытался разгадать причину их веселья.

- Я буду надеяться, что вы примете моё приглашение посетить кондитерскую ещё раз? - спросил виконт с надеждой.

Ответ был в меру холоден, в меру вежлив, поэтому виконт расслабился, не видя угрозу в бароне. Выразив горячее желание увидеть всё семейство, кроме мальчика, конечно, в театре, виконт отбыл домой, чтобы переодеться. Улица перед театром была запружена экипажами. Кавендиша пришлось искать, что называется, с собаками.

- Еле нашёл тебя, Кавендиш. Позволь отвлечь тебя на два слова? - обратился Алистер к графу, не обращая внимания на то, что тот как бы увлечён пьесой. Посмотрит в другой раз.

- Вы выглядите изумительно, миледи, но всё так же бледны, - сетовала Мати, пытаясь щипками вернуть румянец щекам Пэйшенс. Но как можно было чувствовать себя здоровой, когда от волнения всё внутри скручивалось в узел? Отец так и не появлялся, и Пэйшенс поймала себя на жуткой мысли, что если с ним случилось самое страшное, то проблемы решатся все разом. Подобный грех невозможно было замолить, невозможно оправдать, и счастье, что никто не может подслушать её кощунственные мысли. Она отмолит этот грех самоотречением. Откажется от увеселений Сезона, показавшимися вчера такими яркими на фоне будничных дней, и увезёт отца в провинцию в тот же момент, когда решится вопрос с шантажом. Рассматривая себя в зеркале, Пэйшенс думала о том, что в этом платье, переделанном на новый манер, её мать выходила замуж, встречая новую жизнь и лелея надежды на счастливое будущее. Неважно, что мечты матери не сбылись. Сейчас она видела в том, что носит мамино платье, залог надежды. Всё ещё может измениться. Доставили почту, и Пэйшенс с удивлением раскрыла листок с вензелем благородного рода:

Любопытная Мати была тут как тут:

- Миледи, вы стали жутко популярны. Я так молюсь, что вы найдёте отличную партию.

Пэйшенс не нашлась, что ответить. Она боялась, что не сможет вести сегодня светскую беседу с лордами, но это же театр. Можно просто обмениваться мнениями о постановке. И ещё передать маркизу своё согласие. Остальное неважно. Леди Гастинг была уже готова, и через полчаса они были на месте, располагаясь в ложе семьи Норфолк. Как ни странно, но маркиз со вдовствующей маркизой и сестрой оказались также приглашены. Уже второй раз Пэйшенс оказывалась среди такого высшего общества. Сочтя за благоразумие в основном молчать, она лишь выразила благодарность за приглашение разделить ложу и обратила свой взор на сцену.


Ей казалось, что актёры переигрывают в своём стремлении сыграть достоверно. И хотя Пэйшенс сопереживала героине, её горе казалось ничтожным по сравнению с её. Такова природа человека. Свои беды кажутся ему самыми страшными. Сейчас ей не терпелось дождаться антракта, чтобы договориться с лордом Паудерхемом о времени визита в их дом.

Тем временем сюжет на сцене развивался и запутывался. Хотя Грегори часто отвлекался от действа, обращая взгляд в сторону соседней ложи, вместо сцены. За этим его и застал вошедший Рейвенсберг.



- А это не может подождать до антракта, Рейвенсберг? - Грегори отвернулся от сцены, на которой как раз разыгрывалась трагедия во время несостоявшейся свадьбы. - Это же Шекспир, всё-таки. Как можно отвлекаться? А ещё поэтом считаешься.

- Не может, Кавендиш, не может, - убедительно настоял виконт, даже не смотря на сцену. Поэтом? Так граф всё же вспомнил тот вечер, когда они напились до невменяемого состояния, и Алистер прочитал кое-какие свои вирши? А он-то думал, граф и не помнит. Впрочем, это всё было неважно. - Я хочу отменить пари. Считаю, что этот вопрос нужно обговорить без промедления. Я намерен ухаживать за леди Кристабель и не хочу, чтобы ты обхаживал и демонстрировал умение соблазнять.

Эдвард посмотрел на верх лестницы и чертыхнулся.
- Не выражайтесь, Эдвард, - взгляд вдовствующей герцогини был идеально безэмоциональным, как будто её ничего не трогало, не злило, не радовало. Подобная сдержанность во всём очень важна в аристократическом обществе и бабушка не раз выражала надежду, что когда-нибудь и Эдвард станет более сдержанным в проявлении своих чувств, - Как вы смеете? И это в моём присутствии.
А он надеялся, что она не услышит.
- Простите, ваша светлость.
Сдержанный кивок бабушки - он прощён. До следующего раза.
Наконец, наверху показалась Онория. На сестре было платье богатством и красотой достойное королевы и держалась она соответствующе. Кровь - не водица, а кровь королей текла по их венам.
- Онория, мы сильно опаздываем, - едва взглянув на сестру, заметил Паудерхэм. - Я знаю, что приезжать к началу представления - дурной тон, но значит ли это, что первый акт мы должны пропустить целиком?
Вдовствующая герцогиня ещё сильнее выпрямила спину и Эдвард замолчал, понимая, что снова был излишне эмоционален.
Сестра неторопливо спустилась и закуталась в поданную лакеем накидку.

Эдвард немного сгустил краски - они прибыли в самый час-пик. Представление началось около десяти минут назад и сливки аристократии прогулочным шагом следовали к своим ложам.
Первым делом поцеловал руку герцогини Норфолк, поприветствовал Хертфорда, скупо всех остальных приглашённых, а затем помог устроиться в кресле бабушке. Не понятно откуда взявшийся в её руке лорнет оказался направлен поочерёдно на всех присутствующих, затем на соседние ложи и лишь потом не надолго на сцену. После чего вдовствующая герцогиня Эксетер разговорилась с герцогиней Норфолк.
После обмена приветствиями, Онория заняла одно из обитых бархатом кресел и обратила свой взор на сцену. (Онория - тушка)
Выбирая себе стратегически удобное место, Эдвард заметил в одном из кресел леди Пэйшенс.

Интересно как она оказалась в ложе герцогини Норфолк? Не долго думая, но и не суетливо, маркиз опустился в соседнее.

- Добрый вечер, леди Пэйшенс, - очаровательная улыбка леди Фебе, - Не ожидал увидеть вас раньше антракта.
_________________

Ах, вот оно что. Граф повернулся к виконту с интересом оглядывая взволнованного друга.

- Отменяешь пари? То есть, ты готов признать своё потенциальное поражение? Ну что же, я не возражаю. Такая постановка вопроса меня вполне устраивает. - Граф снова перевёл взгляд на сцену, где герои всё ещё разбирались с последствиями клеветы, возведённой на одну из героинь, но не удержавшись там надолго вернулся к соседней ложе. В первом же перерыве надо будет зайти, засвидетельствовать почтение герцогине Норфолк. Определившись с планами он снова повернулся к другу.

- Ты слишком тороплив, дружище. Во всём. - С усмешкой пожал плечами, - Если бы ты немного подождал, то услышал бы, что мой интерес сильно изменился, хоть и весьма неожиданно для меня самого. И я не хочу больше терять на это пари время. Так что прими мою благодарность за то, что взял на себя эту обязанность.

Выразив почтение герцогине Эксетер и обменявшись приветствием с Паудерхэмом, занимаю свое место рядом с леди Онорией. Старшие семей Норфолк, Квинсберри и Эксетер погружаются в воспоминания. Блейк и леди Феба по левую руку от меня используют все возможные лазейки для борьбы со скукой. Брат образцово спокоен и сдержан, ведь герцог Норфолк изъявил желание посетить представление вместе с нами. Потому, несомненно, для младшего везение, что леди Дартмут занял разговором маркиз.
- Блейк, смею тебя заверить, что сцена на восемь метров ниже и на три метра левее ложи герцогини Манчестер.
Барон со смешком убирает лорнет от глаз.
_________________

Своей ложи в театре у Редфордов не было, но имелось постоянное приглашение от друзей баронессы Редфорд, и представление Джеймс с Лиссой смотрели оттуда, в окружении ещё нескольких гостей.

Само представление не особо привлекало Джеймса. Данный сюжет он уже и видел, и читал, и имел определённые сомнения насчёт вероятности того финала, что показан в пьесе. Поэтому молодой человек сосредоточился на разглядывании в бинокль соседних лож, а после - на оценке форм актрис, играющих на сцене, вспоминая заодно, кто в настоящий момент является их покровителем. Та, что играла Геро, разумеется, была несвободна, а вот Беатриче, судя по слухам, не так давно рассталась с графом М. и могла ещё не обрести нового любовника.

События на сцене набирали обороты, и Джеймс зевнул от предсказуемости действующих лиц. Вот было бы интересно, если бы Геро не простила своего жениха, настолько безоглядно обвинившего её...

- Добрый вечер, Ваше Сиятельство, - чинно ответила Пэйшенс, выражая почтением реверансом. Маркиз, несомненно, обладал изрядным умением держать себя с достоинством, поэтому свой недвусмысленный интерес к её появлению в ложе Норфолков он завуалировал. – Мне оказали честь пригласить в ложу непосредственно перед приездом в театр. Как поживаете?

Разгладив последние складки на юбках, прошу Клодетт поднести шкатулку с украшениями. Выбираю обманчивый в своей простоте гребень, край которого украшают изящно выполненная веточка вишневого цвета. Простые жемчужные сережки и больше никаких украшений. Расшитая серебряной нитью ткань платья сама по себе достаточно нарядная, чтобы еще перегружать ожерельями силуэт. Легкая полупрозрачная шаль на плечи, чтобы подчеркнуть насыщенный цвет платья, цвет спелой вишни, что зреет в садах провинциальной Франции, где мы гостили с папенькой этим летом.
Заставлять ждать себя никогда не входило в список моих вредных привычек. Поэтому встречаемся в холле с папенькой в назначенное время. Интересуюсь здоровьем графа Эррола. К сожалению, он не достаточно поправился, чтобы посетить представление.

Выдержав принятое время для опозданий, мы с папенькой вошли в ложу Норфолков, где после приветствий расселились по интересам. Герцоги принимаются вполголоса обсуждать постановку, а я удобно устраиваюсь рядом с кузеном Блейком, уже увлеченным событиями на сцене, если сцена находится несколько выше чем обычно.
Чуть позже к нам присоединяются леди Дартмут и Эксетеры. Ответная улыбка маркизу Паудерхэм, который оказался соседом слева, и взгляд на сцену, дабы хоть изобразить заинтересованность действиями, которые можно было сократить как минимум в два раза. Раскрыв веер, лениво разгоняю воздух в области груди, не понимая отчего становится так душно. Мелькает мысль одолжить у кузена лорнет, дабы убедиться, что и остальным леди жарко.

- Я не хочу убеждаться на практике, можно ли соблазнить леди за три дня. Тем более если речь идёт о достойнейшей из них. Я отменяю пари. Леди Кристабель не заслуживает того, чтобы быть объектом подобного спора. Впрочем, как и другая леди.

- Будь обстоятельства другими, я бы был весьма раздосадован, но теперь, с появлением и у меня неожиданного интереса считаю потерю коня ничтожной. – Проследив взгляд графа в сторону ложи Норфолков, Алистер вполголоса спросил: - Я правильно полагаю, что ты заинтересован в…
Их прервало появление джентльмена, перепутавшего ложи. Алистер решил, что откровениями делиться они будут позже и стал смотреть спектакль.

Леди Пэйшенс присела, но Эдвард едва заметил это, воспринимая как должное, его внимание привлекло декольте, склонившейся перед ним девушки и блеск поднятых к нему тёмных глаз. И почему он вчера считал, что она некрасива? Очень хорошенькая. А мягкий свет глаз и тёплая улыбка преображали черты, приковывая взгляд.

- И чем же это объясняется? - голос прозвучал резче, чем следовало, - Вы дружны с герцогиней Норфолк? - постарался он сгладить впечатление, сменив тон.

- Леди Феба, вы обворожительны, - целует воздух, не донеся ручку до губ.

- Так же как и несколько часов назад, миледи, - намеренно игнорируя светские темы, отрезал Паудерхэм. - И погода всё та же, что и днём - снег, ветер, гололёд. Вам изумительно идёт это платье, леди Пэйшенс, - сказал тоном более будничным, чем до этого о погоде, - И я жажду услышать ваш ответ, миледи. Право, боюсь, что не дождусь антракта.

Маркиз был абсолютно уверен, что это не что иное, как попытка леди привлечь внимание к себе и своему бюсту. Визуально оценив оный, смотрит в лицо леди Фебы:

- Вам нехорошо? Может стакан воды?
_________________

- Как скажешь, дружище. - Грегори усмехнулся горячности, с которой говорил виконт. - Только не забывай, что это именно ты выбрал её в цель. Значит, всё заканчиваем, по рукам.


- А вот это уже касается только меня. - Говорить о том, что последнее время занимало все его мысли Грегори совершенно не собирался. Слишком это было личным и новым для него... и таким зыбким, что казалось могло рухнуть от неосторожного слова.

Отвернувшись, он демонстративно устремил взгляд на сцену. Влюблённая пара наконец-то объяснилась между собой.

Видимо, им руководило провидение. Не мешая более другу смотреть спектакль, виконт обратил мысли к предмету своего восхищения. Вот уже почти-почти антракт, и вскоре они встретятся. Никогда постановки не были такими длинными...

Кавендиш был прав. В делах сердечных была тонкая грань, которую даже друг не мог нарушить. Впрочем, Алистер уже почти убедился в своих догадках.