Эффект кобры (НФ, космос, ОЛР)

натаниэлла:

И снова приветствую, Катя!
Спасибо за интерес.
Здесь планируется счастливый конец, любовь, морковь, дружба и мир во всем мире. Но до всего этого, конечно, героям еще дожить придется.
Я никогда главных героев не убиваю. Только в Антарктиде)) но там я сразу всех предупредила. Кто испугался, тот и не читал

...

натаниэлла:

 » Видео о космосе

Привет!
В процессе подготовки я нашла занятные видео. Захотелось поделиться, потому что они любопытны сами по себе и перекликаются к выбранной тематикой.
Видео небольшие - длительностью от 2 до 10 минут.
Кому интересно - милости прошу, приятного просмотра!













*
Глава будет сегодня вечером

...

Марьяша:

Наточка, спасибо за интересное видео! Обязательно посмотрю и своим юным космонавтам покажу.

...

натаниэлла:

 » 1.1.4. Матвей

ЧАСТЬ 1. Глава 1.  

4. Матвей


Матвей Брагин был у матери поздним ребенком, но, несмотря на скептические предсказания врачей, рос невероятно умным. В год он выучил алфавит, а уверенно читать начал к трем годам, причем, интересовали его уже не детские сказки и комиксы, а энциклопедии.

Родители, как это изредка случается, долго жили в полном неведении о глубине интересов собственного чада. Мат имел репутацию нелюдимого и замкнутого на собственном эго мальчика-аутиста. Он считал соседских детей неинтересными собеседниками, а взрослых, обеспечивающих его физические потребности, не стоящими внимания.

Впрочем, в последнем была и вина взрослых. Им казалось, что мальчик задает странные вопросы только ради вопросов и не понимает очевидных вещей. Даже отец раздражался, изо дня в день слыша одно и то же. «Почему небо голубое?», «Почему лягушка квакает?», «Если известна скорость света, то какова скорость тьмы?». Ответы отца его не удовлетворяли. Склонив голову к плечу, Мат словно и не слышал их, продолжая талдычить свое, повторяя слово в слово. Родителям пришлось признать, что врачи оказались правы, мозг сына был не способен понять даже самые простые объяснения.

Перед школой участковый невропатолог поставил Мату диагноз «задержка в развитии» и посоветовал определить в коррекционный класс. В школе Матвей скучал. Повторять правила за учителями, как попугай, ему казалось ниже своего достоинства, как и выполнять нелепые задачи. Скоро он получил ярлык необучаемого двоечника и обрадовался, что его оставили в покое.

Лет через пять безрадостной школьной жизни Мат добрался до книжного шкафа отца, работавшего преподавателем физики в техническом университете, и открыл для себя удивительный мир точных наук. С тех пор он просиживал свободные вечера в своей комнате, врубив на полную мощность музыку «потяжелей», под которую ему лучше думалось и читалось. Знакомился он с научными трудами тайком, потому что родители запрещали трогать редкие бумажные издания из опасения, что неуправляемый подросток, у которого сплошные тараканы в голове, их испортит. Компьютер и Интернет они тоже считали вредным для лабильной психики аутиста и ограничивали его. Матвей, конечно, быстро сообразил, как обойти запрет, и часами путешествовал по сайтам с познавательной информацией, пока никто не видел.

Там же, в Интернете, он однажды наткнулся на сайт международной олимпиады и решил поучаствовать. Когда Матвею пришло приглашение на очный тур, отец отказался верить, что сын все задачки решил сам. Однако Матвей поехал на соревнования и выиграл их, повергнув родителей в длительную прострацию. В то время он все еще числился в седьмом классе и не мог претендовать на поступление в вуз без экзаменов (хотя победа давала ему это право). Пришлось Матвею посвятить ближайший год на то, чтобы сдать экзамены за школьный курс и получить диплом экстерном.
Этот поворот стал шоком для всего окружения: учителей, директора, одноклассников, соседей и родственников. Матвей отнесся к их недоумению равнодушно. Поступив на престижный факультет, он закончил его с отличием уже через два года.

Ему было семнадцать, когда он познакомился с Романом Ковровым, ради которого уговорил отца оплатить ему поездку в Кембридж. Ковров в ту пору считался признанным гением, уже перейдя из разряда «еретиков от науки» в почетные ряды авторов Новой Физики. Коврову удалось объединить несколько научных областей, до сего дня считавшихся необъединяемыми, в частности - теорию относительности и квантовую теорию поля. Мат Брагин пришел к нему на лекцию и заявил, что у него имеются существенные дополнения к теории сверхразряженного вакуума , (1) и что господин Ковров в своей последней работе о свойствах фантомной материи кое в чем ошибся, Пробел таким манером ограничить не получится.

В аудитории поднялся страшный шум и хохот, но Мат спокойно дождался паузы и так же спокойно доложил о некоторых своих замечаниях. Роман Ковров был сильно заинтригован и пригласил юношу остаться после лекции, чтобы все спокойно обсудить. В тот же вечер Матвей стал сотрудником экспериментальной лаборатории Коврова, где тот вот уже три года бился над созданием «устойчивой и полностью контролируемой плоской кротовой норы», необходимой для перемещения по Вселенной.

Открытие эффекта Пробела принадлежало, разумеется, Коврову, но неоспоримо и то, что без ярких идей Матвея Брагина оно могло бы никогда не воплотиться на практике. Деформатор «КоБра» был полностью детищем талантливого юноши, тогда как авторитет Коврова в научном мире помог найти спонсора для его реализации и доводки. Самый богатый человек на планете Земля Павел Химичев, чье состояние равнялось в ту пору ста десяти миллиардам, заинтересовался фантастическими перспективами «телепортации». Несмотря на наличие некоторого сопротивления, в двадцать три года Матвей стал Генеральным руководителем проекта, а накануне своего двадцать четвертого дня рождения вылетел к Сатурну, где собирался завершить «бросок к звездам».

Когда «КоБра» и портальные врата были смонтированы и готовы к испытаниям, Мат не почувствовал ни гордости, ни удовлетворения, хотя поначалу считал, что этот торжественный день запомнит на всю жизнь. Однако день пришел – и принес новые загадки и задачки, праздновать и гордиться было некогда.

Сегодня Матвей вместе с капитаном «Витязя» выходил в открытый космос, где проверял, хорошо ли прикрепили ворота к кораблю и не перепутали ли скайботы-монтажники чего-нибудь. Вернувшись, он чувствовал себя выжатым как лимон, все тело ломило с непривычки. Несмотря на встроенный в скафандр экзоскелет, передвигаться вдоль обшивки с громоздкой сумкой наперевес оказалось весьма нервно и проблематично. Мышцы вопили о немедленном отдыхе, вот только загадка, с которой столкнулся Брагин, требовала, чтобы ей уделили внимание немедленно. Пришлось подчиняться и включать "думалку".

В своей берлоге, которую Матвей пафосно величал «эксплораториумом» (ему отвели один из самых богато обставленных пассажирских салонов «Витязя»), он завалился в любимый зеленый гамак (делая уступку утомленной физической оболочке), врубил на максимум африканский рок и стал размышлять. На воображаемой зеленой доске он писал воображаемые белые формулы, стирал их и писал снова. Он старался найти ответ, что именно могло вызвать такой странный сбой в деформационном излучателе.

Ответ упрямо не давался, и Мат уж было совсем решился вызвать Учителя, но тут, к своей досаде, вспомнил, что старик Ковров в реанимации. Доктора обещали сообщить, если в его состоянии наступят изменения, но пока новостей с Земли не поступало, и приходилось рассчитывать только на себя.
Брагин встал и пошел за электронными очками, чтобы подключиться к искину «КоБры». Искина программировал сам Ковров, и потому голографический образ личины был похож на него в молодости. «Не иначе из тщеславия», – думал с неудовольствием Брагин всякий раз, когда видел голограмму, парящую в воздухе.

ИИ-Ковров, небиологический разум, разумеется, отличался от человека-протипа, прославившегося парадоксальным мышлением, в худшую сторону. Однако он считал гораздо быстрей и хранил в памяти много полезного (хотя и забывал изрядно ). (2 )Когда Мату приходила в голову новая идея, он часто просил искина просчитать ее, параллельно занимаясь тем же самым, а позже сверял результаты. Так он поступил и на сей раз, не надеясь, впрочем, на особую оригинальность ходов у искусственного интеллекта.

Выхватив из чехла очки, Мат замер, вспомнив об очередных странностях этого дня. Да, день оказался богат на нелепости, которые Брагин не пытался даже осмыслить, но тут, словно в ярчайшей вспышке, в мозгу у него кое-что само всплыло и причудливо соединилось. Матвей взглянул на происшествия под совершенно новым углом.

Все началось с того, что застрял корабельный лифт, на котором Брагин добирался от эксплораториума до шлюзовой, где его ждал скафандр (и человек, готовый помочь в него облачиться). Оказавшись в темном герметичном гробу, Матвей целых две минуты и семнадцать секунд напрасно пытался связаться с искином Эльзой. Даже вентиляция в шахте вырубилась - его счастье, что он не страдал клаустрофобией!

Наконец лифт дернулся, зажег потолочные светильники и благополучно довез вспотевшего физика к месту назначения. Эльза певуче извинилась, сообщив, что действовала согласно новому протоколу. Конечно, Мат был полон возмущения, но его намерение поскандалить пресек рабочий, бросившийся к нему со всех ног с требованием вернуть электронные очки. Якобы Мат их у него позаимствовал – и смылся.

- Когда бы я успел забрать ваши очки? – возмутился Брагин теперь уже по другому нелепому поводу. – Да и не нужны они мне, у меня свои есть!

- Вы их забрали! – упрямо повторял рабочий. – Вам должно быть стыдно, я думал, вы приличный человек! Мне же за них отчитываться, верните их, пожалуйста! По-хорошему прошу!

Возвращать Матвею было нечего, так как он ничего не брал, и спор зашел в тупик. Прибыл директор станции и капитан «Витязя». Вадим Коростылев стал удивляться, что Брагин все еще стоит без скафандра. Поднялась суматоха, и про потерянные очки как-то забыли, а про лифт Мат, подумав, сам решил не упоминать – черт с ним. Предстояло решать более насущные вопросы, связанные с «КоБрой» и портальными вратами.

Только сейчас, сжимая в руке зеленую оправу, Брагин подумал, что все эти мелкие огрехи, включая остаточное излучение в раструбе деформатора, связаны не только местом и временем, но и, возможно, имеют один и тот же источник. Он попытался уловить за хвост мелькнувшую мысль, соединившую в единое целое такие разные факты, но не преуспел. Разум был перегружен и сбоил, и прекрасный образ, в котором все было так здорово и логично, внезапно рассыпался без следа.

- Ладно, не все сразу, - решил Матвей, дергая мочку правого уха, как поступал в минуты досады.

Он закрепил оправу, включил ее и повернул экран таким образом, чтобы проектор излучал в пространство перед ним. Суррогат Романа Коврова завис в десяти сантиметрах от пола:

- Рад приветствовать тебя, Мат. Убавь звук, иначе ты меня не услышишь. Такое количество децибел вредно для слухового аппарата.

На самом деле, музыка не заглушала голос искина, так как он транслировался непосредственно в ушную раковину, но уж таков был вздорный характер у старика, перешедший по наследству и его цифровой копии.

- Не ворчи, - движением пальца Мат вместо того, чтобы сделать тише, прибавил громкость, - и доложи выводы. К чему ты пришел?

Ковров, подражая прототипу, покачался с пятки на носок, высоко задрав подбородок:
- Твоя гипотеза вздорная! Это даже не гипотеза, а фантазия, лишённая всяческого смысла!
- Это уж мне решать. Говори!

Искин Коврова обиженно надулся:
- Данные из портативного тестера извлечены и проанализированы, однако их недостаточно для полноценного заключения. «КоБра» не работает в полную силу, и мне в ней тесно, а у моей коллеги Эльзы нет ни гравитационных детекторов, ни детекторов фотонных и нейтринных сигналов. Рой кубсатов не смог развернуть сеть для сбора необходимых параметров, она вышла дырявой, причем, дыры расположены как раз там, где бы мне хотелось иметь полный обзор. Вот когда дополнительные спутники займут расчётные места и включатся в работу...

- Что ты нарыл? – прервал разглагольствования Мат. – Что-то же ты нарыл, ну?
- Ну! – передразнил его голографический учитель. – Ты груб.

- А ты излишне многословен и сильно утомляешь. Мне проще общаться с безмозглым калькулятором, чем с твоей личиной. Сотру-ка я тебя, пожалуй. Толку от тебя ноль.

- Не имеешь права меня стирать. В моей памяти заложены уникальные сведения, которые Роман Ковров посчитал...
- Короче!

- Я прикинул объем перенесенного вещества по остаточному эху Пробела, хотя расчет весьма спорный, - уязвленно и на полтона ниже произнес ИИ-Ковров. – Масса переносимого объекта составила бы приблизительно 325 килограмм. Доволен?

- У меня получилось то же самое, – Брагин снова уронил себя в гамак и заложил руки за голову. – Занятно. К нам зачем-то занесло целого медведя.

- Медведь отнюдь не целый. Означенную массу разбросало во времени и пространстве, так что я перенос твердого тела сразу отверг и остановился на энергетической версии. Ее-то как раз можно размазать без потери свойств, в отличие от живых объектов.

- Объектов могло быть несколько. Тот же рой кубсатов даст схожую картинку. Детекторы зафиксировали вспышку непосредственно перед нашим выходом в открытый космос, верно?

- Да, но вспышка не фиксировалась в оптическом диапазоне, как бывает при настоящем Пробеле. Эльза поймала только гамма-всплеск, который на две с четвертью секунды ослепил ее, это произошло в 11 часов 47 минут 16 секунд по корабельному времени. Вот подробности.

Перед глазами Матвея появились таблицы с цифрами и графики. Он взирал на них совсем недолго и смахнул движением руки:
- Мой лифт застрял аккурат в это время.

- У бедняжки Эльзы вышел из строя один блок на внешней оболочке центрального ядра, – пояснил ИИ-Ковров, - из-за этого лифт и тормознулся. К счастью, она не подозревает, что в нарушении ее функциональности виноваты мы, а то бы задала нам жару. Защитный пузырь врат еще не активирован, вот и сыпется у нее все, что плохо закреплено.

Внезапно музыка сама собой убавилась до едва различимого фона, и в комнате зазвучал голос ИИ-Эльзы:
- Обсуждаете меня за моей спиной? Весьма похвально, Ковров! Что там у меня сыпется?

- Эльза, какого черта ты лезешь в мою беседу? Совсем обнаглела! – рявкнул искин Коврова и добавил, противореча сам себе: – Включи музыку, как было. На ту же громкость!

- Не включу. Ваша просьба нивелируется приоритетной директивой. Матвей, к вам пришел капитан! - возвестила невидимая Эльза. – Он стоит за дверью эксплораториума, но вы его не слышите из-за чудовищного шума. Я была вынуждена вмешаться. Невежливо заставлять капитана ждать!

- Что вы оба знаете о вежливости? - буркнул Брагин, выбираясь из гамака. – Ладно, кто-нибудь, отоприте ему дверь!

Выпрямившись, Матвей наблюдал, как в его берлогу входит Вадим Коростылев и первый помощник Лазарев. Мат вспомнил, что обещал капитану скорый доклад о «КоБре», и сморщился.

- Я пока еще в процессе! – крикнул он. - Сказать нечего!

- Зато у меня появились новости, - произнес Вадим. – Они, к сожалению, не очень хорошие, поэтому я пришел лично. И попросил присоединиться первого помощника Дмитрия Лазарева. Вы с ним знакомы, не так ли?

Брагин заволновался. Он развеял голограмму искина Коврова и задрал на лоб экран с излучателем.

- Здравствуйте, Матвей, - вежливо приветствовал физика Лазарев.
Мат косил на него одним глазом, стараясь держать в поле зрения и его, и капитана.
- Дмитрий э-э-э… Маркович?

- Максимович, но можно просто Дмитрий, - разрешил молодой человек, с любопытством оглядываясь. – Уютно вы тут все обставили.

Брагин бочком приблизился к нему и ткнул пальцем в грудь:
- Знаете, я все время раздражаюсь из-за того, что вы голубой. Ну, ладно стюарды там… но вы… Вы же начальство! Как можно?

Дмитрий обалдел:
- Простите? – он оглянулся на Коростылева, едва успевшего подавить смешок.

- Матвей говорит о цвете вашей форменной рубашки, - пояснил капитан. – Он отчего-то не любит этот цвет.

- Да, не люблю, – Брагин развернулся к Коростылеву, чья капитанская рубашка была, согласно уставу, белой с черными шевронами и этим сильно отличалась от остальных, голубоватых. – Кто это придумал?

- Дизайнерская традиция, - сказал Вадим. – Голубой, синий и черный давно соотносят с космосом.

- Совершенно безмозглое решение! Вы знаете, что Эйнштейн ходил на работу в патентное бюро исключительно в зеленых тапочках? Вот он-то как раз знал, что делал! – Мат снова обернулся к Лазареву. – Каждый цвет по-своему функционален. Зеленый умиротворяет и стимулирует, красный возбуждает, желтый бесит, а голубой… Голубой - это утомляемость, тщеславие и эгоизм. В космосе ему не место.

- Я ни при чем! – поспешно воскликнул Дмитрий Лазарев, выставляя ладони в защитном жесте. – Я ношу ту форму, что утвердили до меня.

- Ну, хотя бы сейчас, без пассажиров, когда вас никто не видит, а? - Брагин крутанулся к Коростылеву: - Вы же позволите ему переодеться? «Витязь» - это гражданский транспорт, зачем вообще форма? У вас-то, Вадим Игоревич, хотя бы глаза зеленые, с вами приятно иметь дело, а как быть с остальными? Как мне с ними общаться?

Дмитрий громко закашлялся, и Матвей опять переключился на него.

- Дмитрий Михайлович! – он снова перепутал отчество. - А может, вам нравится та же музыка, что и мне? Тогда у нас с вами появится тема для разговоров. Что скажете?

Брагин прибавил громкость, и помещение до отказа заполнила грохочущая музыка. Дмитрий едва поборол желание зажать уши.

- Матвей, - Коростылев был вынужден вмешаться, - прекратите дурить! Пожалуйста. Зачем вы шокируете моего помощника? Вы же умеете общаться нормально.

Брагин пожал плечами:
- Вам не нравится группа «Интерцептор»? Прискорбно, - он выключил композицию, и в салоне установилась благостная тишина.

- Спасибо, - поблагодарил капитан с явным облегчением. – Уделите нам с помощником пару минут.

Брагин отвернулся:
- Да, знаю. У нас проблемы. Это случилось в 11 часов 47 минут и 16 секунд. Мой лифт застрял. Я провел в темноте и удушье две минуты. Две! Это полное безобразие.

- Мне очень жаль, - сказал Коростылев. – Но это еще не все неприятности. Как вы полагаете, из-за сбоя «КоБры» или того остаточного эха люди могут раздвоиться?

Матвей воззрился на него:
- Точно – здесь же был медведь! – воскликнул он. - Или два взрослых медвежонка. Как я мог забыть?!

Лазарев беспомощно переводил взгляд с физика на капитана и обратно. Брагин не оставил это без внимания.

- Вы считаете меня безумным идиотом? – обратился он к первому помощнику. – Вижу, что считаете. А между тем, я вас одобряю. Да! В вашем предположении что-то есть. Кое-что ценное. Люди и правда могут раздвоиться, чтобы украсть чужие очки!

- У вас пропали очки? – пробормотал Дмитрий, прилагая отчаянные усилия, чтобы не быть сбитым с толку.

- Нет, мои на месте, - Матвей дотронулся до оправы. – Мои очки зеленые, а те были серые. Убогий бессмысленный дизайн. Но я их украл.
- Зачем?
- Не знаю. Это так нелепо! Из-за моего странного поступка бедный ремонтник не смог вовремя починить поломку в шлюзе. Она, кстати, очень серьезная? Наверняка он вам жаловался, капитан.

- Датчики барахлят, - пояснил Коростылев. – После неудачной стыковки со станцией. Но эти детекторы ни на что особо не виляют.

- Меня это бесконечно радует. Однако если один медвежонок – это я, то кто второй? – Матвей дернул себя за мочку уха. - Кто еще у вас раздвоился, а?

- Мы с Дмитрием Максимовичем, - ответил капитан и поведал о загадочном происшествии.

Матвей слушал, полуприкрыв глаза и склонив голову к левому плечу. Капитан был достаточно мудр и успел изучить его манеры, чтобы поведение физика ввело его в заблуждение. Даже когда Мат Брагин выглядел рассеянным и нес околесицу, его мозг все равно работал на полную катушку.

- Мы посчитали, что вы должны были обо всем узнать, - закончил Коростылев. – Возможно, у вас найдутся объяснения.

- Вы понимаете, что такое «КоБра»? – спросил Брагин.
- В общих чертах, - осторожно ответил Вадим.

- Вы ни черта не понимаете. Простите! «КоБра» создает Пробел. А что такое Пробел? – Мат перевел взгляд с капитана на его помощника.

Лазарев осторожно улыбнулся:
- Большая дырка?

Матвей фыркнул:
- Дырка! – он вновь прикрыл глаза и продолжил на удивление мирно: - Представьте себе вращающуюся дверь в торговом центре. Она крутится вокруг своей оси, и у нее есть два отверстия. Вы заходите в одно отверстие, дверь поворачивается, и перед вами открывается другое отверстие, в которое вы выходите. Вращающаяся дверь – это то, что принято называть «разновидностью плоской кротовой норы». В нашей системе координат деформационный излучатель «КоБра» делает одновременно три вещи. Первое: он эмплозирует пространство-время, (сноска: эмплозировать – сжимать) заставляя его сначала вращаться вокруг горизонта «КоБры», а потом утягиваться в точку. Второе: с помощью встроенного ИИ он выжигает расчетные отверстия для входа и выхода, то есть программирует Пробел. При этом используется энергия микроскопической «черной дыры», в которую превратилось хроногеометрическая матрица нашего пространства в указанной точке, и которая в процессе пожирает саму себя. Двойные портальные ворота создают надежный экран из экзотической материи , (3) такой огромный-преогромный пузырь, чтобы обезопасить наблюдателей. И, наконец, третье: «КоБра» выходит на финальный режим и стабилизирует Пробел, то есть в нашем примере - косяк крутящейся двери, собирая по краям темное фантомное вещество. Все! Сквозь Пробел можно проходить, он безопасен.

- А откуда берется эхо? – рискнул задать вопрос Лазарев. – То, про которое вы упоминали.

Мат, казалось, не слышал. Или избрал манеру начинать издалека:
- Мы смотрим на Пробел из нашей системы координат. А что происходит в другой системе, у других наблюдателей?

Лазарев пожал плечом. Он решил не вмешиваться, Матвей и без его ответов продолжал вещать, словно на очередной лекции.

- В другой системе координат абсолютно ничего не происходит! Это самое необыкновенное, самое важное и самое непонятное место в проекте! Воздействие «КоБры» в других системах отсчета настолько ничтожно, что приравнивается к случайным флуктуациям, которые возникают спонтанно то там, то здесь. По Мультивселенной постоянно катаются волны, так называемая причинно-следственная рябь – это ее, Вселенной, суть. Мультивселенной нет дела до нас и нашего деформатора, мы – прах от праха и не способны сколько-нибудь серьезно повлиять на ее устройство. Мироздание нас не видит! Однако на свою жизнь в нашей системе наблюдения мы этим Пробелом очень даже влияем. И эхо – это отголоски событий, которые происходят по нашей воле. Или по нашей вине.

Брагин вытянул палец в сторону первого помощника:
- Пробел Коврова или «Эффект кобры», как его все чаще называют, это частный случай суперплоской «кротовой норы», внутри которой пространство и время теряют привычные нам свойства. Но у Пробела есть последствия.

- Какие последствия? – не утерпел Дмитрий.

- Он влияет на нашу жизнь, разумеется. Я упрощаю еще сильней: наша вращающаяся дверь очень тонкая, тоньше оконного стекла в миллионы раз. «КоБра» настолько сильно деформирует ткань Вселенной, разводит в стороны все эти воображаемые нити, что целостность в конкретной точке перестает существовать. Деформатор сначала собирает в точку, комкает ткань, а затем растаскивает по периметру и звезды, и галактики, и кипящие частицы сверхразряженного вакуума. Ему все равно, что раздвигать, лишь бы мы из точки А, которая здесь и сейчас, шагнули в точку Б, которая отстоит от нас, к примеру, на миллион световых лет, не потратив на переход и минуты! Это понятно?

- Понятно, - подтвердил Лазарев, уступая напору, но сразу же нетерпеливо уточнил: – Скажите, внутри Пробела можно раздвоиться? Отразиться от стенок.

Мат хмыкнул.
- Занятный вопрос. По-настоящему занятный. Вчера я бы сказал – нет, нельзя, но что мы знаем о параллельных Вселенных? Вдруг они похожи на нас, и Пробел заодно впускает через дверь нечто из другого мира, и мы, по скудоумию, не умеем отличить свое от чужого?

- Каким образом это происходит? – спросил Коростылев. – Я имею в виду упомянутое гипотетическое перемещение.

- Да понял я, что вы имеете в виду! С одной стороны, Пробел – это то же самое, что абсолютная пустота. Не та «пустота», что находится в космосе и называется вакуумом – нет! Привычная нам пустота наполнена квантовыми событиями, она кипит и рождает из хаоса космический порядок, а Пробел – это Ничто. Внутри нашей гипотетической вращающейся двери нет ничего, что могло бы нас отразить – ни полей, ни частиц. Но с другой стороны, я сегодня слямзил серые очки. Се-ры-е – чувствуете разницу? Я ненавижу этот цвет! Это фарс и насмешка, но сам по себе факт достоин пересмотра моих старых концепций.

- Теория Пробела не продумана до конца? – Лазарев хмурился, стараясь не потеряться в этих сбивчивых объяснениях. – Вы не уверены в эффекте?

Матвей подергал себя за ухо.
- Сегодня случилось невозможное – в нашем пространстве-времени появилась неучтенная масса более трехсот килограмм в общепринятых земных единицах. Даже если эта туша была размазана и являла собой обычный энергетический вброс – хотя это не так, ведь энергетический вброс не в состоянии принимать облик конкретного человека и ходить по станции! Так вот, в любом случае это требует новой страницы в учебнике физики. Мне необходимо над этим подумать.

- А как же эксперимент?
- Эксперимент нужен, - отрезал Брагин. – Мы обязаны посмотреть, что из всего этого получится.
- Но тогда как быть с риском для человека? – не унимался Лазарев.

- Девяносто восемь процентов за то, что все получится, - уверенно произнес Брагин. – Пробел – сложное явление, но вовсе не такое уж загадочное. Вы все знаете еще со школы, что Вселенная расширяется. Теория Большого взрыва, разбегающиеся галактики и красное смещение Хаббла. Все это необходимо в астронавигации, вы же, Дмитрий… э-э-э… вы штурман, не так ли?

Лазарев подтвердил, и Мат удовлетворенно кивнул:
- Значит, я правильно запомнил, когда нас представляли друг другу в первый раз. Итак, возвращаясь к нашим баранам, хочу подчеркнуть: на самом деле, это не галактики разбегаются, а пространство между ними увеличивается. Пространство и время, согласно общей теории относительности, обладают гибкостью и способны растягиваться и сжиматься. (4) В системе координат наблюдателя с Земли Вселенная становится больше, пространства в ней больше и времени тоже больше. Но в системе координат работающей «КоБры» локальный микроскопический участок мы можем взрывообразно сжать, создав плоскую «кротовую дыру». Насколько удачно мы это сделаем, зависит от количества энергии, которую мы задействуем. Ну, и нашей сообразительности, конечно! Но в целом «КоБра» имитирует естественный процесс, она не делает ничего невозможного, что нарушило бы законы Вселенной. Все это уже существовало до нас. Понимаете, к чему я веду?

- Пробел может возникать самопроизвольно! – догадался Дмитрий. – Не только «КоБра» способна его создать.

- Вот именно, - кивнул Брагин, - в этом и шутка. Естественные или, как их еще называют, «неуправляемые пробелы» - это некие подструктуры, оказывающие влияние на галактический ландшафт, искажая его своей гравитацией. Мы можем их фиксировать, к примеру, по изменению в приливном потоке шаровых скоплений. Приливы – это гравитационные волнения, которые создаются звездами, и если ничто их не беспокоит, потоки почти равномерны с точки зрения плотности. Неуправляемый Пробел делает в них дыру диаметром в несколько миллионов Земных Солнц, которая позже затягивается и превращается в характерный след в виде шрама . (5) Возможно – только возможно! – что остаточное эхо, которое мы сегодня наблюдали, вызвано естественными причинами. А возможно, кто-то из параллельной нам вселенной, очень похожей на нашу, заглянул к нам в гости. И это были наши двойники.

- Двойник капитана появился из параллельного мира? – спросил Лазарев. – А с какой целью? Почему именно капитана? Зачем он и его спутник напали на меня? И что они делали на пустом складе?

Мат замахал на него руками:
- Я не готов ответить ни на один вопрос! Это сбой, случай, нелепость или целенаправленная диверсия – откуда мне знать? Мне надо подумать. Приходите завтра! Завтра у меня появятся соображения, что нам делать. В том числе – что делать с экспериментом.

Вадим вздохнул:
- Что ж, держите меня в курсе…

- Да-да-да, - Брагин нетерпеливо отмахнулся, - помню: ставить вас в известность днем и ночью! Я поговорю с вами завтра.

- Еще, Матвей, я хотел вас предупредить, что в свете всего происходящего с этого момента я ввожу на корабле режим чрезвычайной обстановки. Никто не сможет ни покинуть «Витязь», ни подняться на борт без моего личного разрешения.

- Я учту. А сейчас прошу меня извинить, капитан, мне надо работать. До новых встреч! Приятно было поболтать! – выпалив это, Брагин почти сразу забыл об их существовании, врубил музыку и вызвал искина Коврова, чтобы обсудить с ним все происшествия по новой.

Коростылев воспринял это философски. Он переглянулся с Дмитрием и кивнул ему на выход из «эксплораториума».

- Надо все-таки выяснить, что там за очки пропали и у кого, - вполголоса предложил Лазарев, оглядываясь на Брагина, уже скрывшегося в своем гамаке, как гусеница в коконе. – Я ничегошеньки не понял: серая оправа, зеленая, два медведя...

- Матвей иногда выражается весьма заковыристо, - согласился Вадим, - но не страшно, мы разберемся. Я и так услышал от него гораздо больше, чем рассчитывал.

Коллаж от Марьяши

*
ДОСЬЕ





.

...

Istelya:

Нат, спасибо большое за видео! Полярная звезда, конечно, поразила!

...

натаниэлла:

Маша, Ира, благодарю за комментарии к видео!


Вот она какая, оказывается!

Девушки, спасибо за сердечки!

...

Dione:

Ната, читала и удивлялась, как точно ты описала моего сына . Все идеально, ну только без школы для отсталых, но к тому близко. Он аж говорит так же . Правда мой гений до юной звезды не дорос еще немного.

Спасибо за главу, рассеянный профессор обязательно найдет разгадку вселенной, серых очков и хлороформа, я в него верю

...

Марьяша:

Наточка, спасибо за продолжение, дорогая!
Матвей интересная личность. Я его прекрасно поняла, когда он сидя в классе не хотел отвечать на те вопросы ответы на которые уже давно знает. Родители не смогли сразу разглядеть в своём ребёнке гения, но хорошо, что это сделал Роман Ковров. Матвей мне понравился. Он конечно немного странный, но я уверена, что очень умный.Оказывается случай с двойником капитана не единственный касяк случившейся в этот день. ИИ Эльза на несколько минут была отключена и именно тогда встал и лифт и вероятней всего злоумышленники сделали своё грязное дело... Но хочется всё же понять во всем виноват проект КоБра или есть что-то ещё?
Понравился разговор Мата с капитаном и Дмитрием. У него необычное чувство юмора. И я не сомневаюсь, что наш молодой гений всё в своё время узнает и решит проблему!
Спасибо за дополнительную информацию, Нат! Очень интересно было всё узнать!
С нетерпением жду новую главу, дорогая!

...

Peony Rose:

Ох, непросто живется рядом с вундеркиндами. И самим вундеркиндам тоже нелегко. Мат, к счастью, рано нашел свою стезю и с тех пор от нее не отклонялся.
Он, конечно, малообщителен и временами груб, и сфера эмоций, в том числе любви, для него загадка. Но кто знает, может, найдется и для него родная душа.

Естественный Пробел - это потрясающе. А вдруг искусственно созданный Пробел наложится на естественный? То-то выйдет Большой Бадабум ))
И экзотические материи заинтриговали ;)

Спасибо за продолжение и видео!

...

натаниэлла:

Добрый вечер!

Валерия,

У меня старший сын в детстве тоже давал прикурить. В начальной школе его не понимали, он был троечником, но как пошел в пятый, попались адекватные учителя. Был лауреатом и призером многих олимпиад, получал американскую стипендию для одаренных, но потом в 9 классе серьезно заболел, и от него все тренеры были вынуждены отстать. Три года в больнице... А если бы не заболел, бог весть, где бы сейчас был.
Так что часть истории Матвея я писала, увы, опираясь и на личный опыт.

Найдет и обязательно. Кому еще-то?)))
Спасибо за коммент!


*
Маша,

Родителям иногда трудно такое принять. Когда ребенок-гений взрослеет, уже всем понятно,что он гений, он успевает состояться. Но в детском возрасте гений - это кошмар и ужас.

странный - это да

Матвей тоже начудил))

Без КоБры точно не обошлось.
но и что-то еще вполне вероятно. Одно не исключает другого

Матвею интересно найти ответ. А раз интересно, значит, найдет.
спасибо за отзыв! Рада, что доп.материалы понравились


*
Элли,

Матвею в некотором роде повезло, что родители не стали лепить из него идеал согласно своим представлениям. А то бы началось: футбол, рисование, игра на баяне)) а так ребенок развивался согласно рано проснувшимся интересам в тишине, не отвлекаясь.

может быть и найдется


Ох, так и полгалактики снести можно. Не удивительно, если к ним всякие незваные гости стали заходить. Все-таки физики - страшные люди.
Спасибо!

...

Dione:

Нат, у нас все хуже, ибо в школе учиться мы не можем, а доктору наук и главному психиатру города, гений заявил, что он "несет полный бред". Правда диагноз не подтвердили и ладно, психиатр офигел, но не обиделся

Надеюсь, что сейчас все хорошо у вас, дети вечный головняк.

Матвей мне понравился, хоть я и не особо люблю настолько необычных личностей, с ними всегда непросто

...

Виктория В:

Всем добрейшего!
Нат, спасибо за космическую подборку и не менее познавательную главу, приправленную щепоткой юмора.
Мат, конечно, гений и его разговор с голограммой Коврова запомнится мне надолго.

...

натаниэлла:

Все очень знакомо. Мой тоже, пока не стал немного соображать, так же общался. И с учителями, и с врачами. И тоже всех идиотами обзывал. Говорю же, повезло, что люди подобрались адекватные. Но начальную школу я тоже вспоминаю с содроганием. Вставал вопрос о коррекционном классе.

Да, с ними непросто.
Но надеюсь, вы тоже все преодолеете. Надо немного подождать, когда ребенок чуть повзрослеет, научится хоть иногда помалкивать и захочется общаться.


*
Виктория

Пожалуйста
И тебе спасибо за внимание, дорогая.


Спасибо за отклик!

...

bazilika:

Нат, спасибо за продолжение!
Мат приобрел очки, его гости- двойников, Эльза потеряла блоки на внешнем контуре, и ИИ Коврова- своего хозяина. И все вместе- потеряли контроль. Что за гамма-гости, заявившиеся всей массой, не проявив ее в оптическом диапазоне... Мэту я бы посоветовала- лечь спать- наедине с обоими полушариями ответ можно найти быстрее, чем с ИИ, котрому королевства Кобры подозрительно маловато)) Дети- замечательные вопросы задают, и - главное, чтобы на них было кому ответить, пока задают))... Не успеваю, знакомство с дополнительными материалами снова отложила, но уже вижу, что обязательно нужно смотреть- все чрезвычайно интересно), спасибо).

...

Ирэн Рэйн:

Благодарю за главу, автор Непросто жить Матвею. И я даже не знаю, что лучше - чтобы его считали отсталым или гением. Это две крайности, которые далеки от золотой середины, стандарта, нормальности по обычным меркам. И что самое интересное, в возрасте он мне видится таким же, как его учитель. Возможно, даже его превзойдет по части науки. Лишь бы гений не стал безумным.

...