И телом, и душой (Современный ЛР)

Нина, спасибо за ответ на мое сообщение. То, что было под спойлером, великолепно написано! Несколько раз перечитывала и, в результате, изменила свое отношение к Максу и к происходящему в целом.

Привет)



Вспоминаю себя 11 месяцев назад)
Чётко описанные эмоции, особенно страх и неверие в то, что она беременна. После того, что сделал Максим это невероятно. Но дитё ни в чём не виновато, хотя и зачат при столь плохих обстоятельствах.



Естественно. По первому разу не было ничего хорошего.

Спасибо за продолжение.
Быстро она сориентировалась и позвонила Максиму. Я тоже считаю, что отец должен быть в курсе "отцовства". Реьбёнок не виноват да и женщина в случае беременности не факт, что вернётся, а ребёнку может обеспечить отца, хоть какого-то.
Закончила на самом интересном месте) Хочется теперь узнать, какова реакция Максима будет. Что на этот раз выдаст, как Лена будет себя вести.
В общем, вдохновения! Сижу и жду дальше)
___________________________________

 » 20 глава 2 часть

Огромное всем спасибо за поддержку и внимание к этой истории! Извините, что не каждому отдельно, но времени сейчас - только на написание продолжения и другие дела вне форума Спасибо, что оценили написанное. Я переживала по этому кусочку, Хотя потом, перечитав его, поняла, что вроде, все логично. Спасибо огромное всем, кто читает! Люблю вас всех очень-очень!
_______________

Девушки, мои милые, здравствуйте Я с продолжением главки Извините, что опять без отзывов по предыдущей проде Зато вот написала продолжение О том, как Максим воспринял звонок Лены и новость о том, что станет отцом!.. Надеюсь, что вышло все логично?.. Нет ли поспешности, неровностей, шероховатостей. И понятны ли мысли Максима о ребенке?.. Вот ЭТО меня волнует в первую очередь!
Очень жду ваших мнений!
_____________

Он так и не узнал, где она. Воркутов не давал ответов. Почти два месяца без нее. Пятьдесят два дня без нее, превратившиеся в вереницу слившихся в одно вечное монотонное мгновение минут и секунд. Немое, мрачное давление на его психику и нервы от потерянности, неизбежности рока, бессмысленности своего существования и желтой болезни в его душе. Без права переиграть, повторить или удержаться на плаву.
Без права начать мечтать или просто подумать о том, что все еще может... повториться или стать иным.
Когда Воркутов, после почти двух месяцев поисков сказал, что круг сужается, Максиму показалось, что это был его круг, и сужался он вокруг него, именно его завербовывая в свой капкан, в свои сети и путы.
- Надежды нет? – сухими губами, ощущая горечь на языке, спросил он детектива.
- Есть. Но очень слабая, - ответил тот. – Продолжать поиски?
- Да, - коротко и лаконично.
- Это потребует дополнительных затрат...
- Хорошо. Я оплачу, - перебил Максим, заглядывая мужчине в глаза. – Если вы обещаете, что найдете ее.
Прямой пристальный взгляд впился в него уколом острой боли.
- Найду.
Максим коротко кивнул, отворачиваясь к окну. Значит, так тому и быть.
Как долго еще продлится его персональная пытка? Как много времени отвел ему некто свыше, чтобы понять, принять, смириться, вытерпеть... и не сойти с ума?.. Есть ли у него хоть малый, хоть ничтожный шанс на то, что у них с Леной есть будущее? Расплывчатое, неопределенное, не выстроенное и не понятое еще ими двоими, но есть?.. Каков шанс на то, что она простит его, а он простит сам себя?..
Время способно было расставить все по своим местам. Но время сейчас играло не за него, а против.
Он почти с ума сходил от неизвестности, потерянности, едкой безнадежности. Он не находил себе места в квартире, он часами разъезжал по городу, не желая возвращаться в пустую одиночную камеру с личным надзирателем. Воспоминаниями и размышлениями. Они сводили его с ума, делали почти безумным.
Как он мог допустить, чтобы это случилось с ними? Этот разрыв, крах, полное уничтожение?
А делал ли он хоть что-то для того, чтобы сохранить то, что между ними было?!
Боже, какое глубокое, острое, убивающее чувство безысходности и неотвратимости! Наверное, именно в такие моменты люди и сходят с ума, наедине со своими самотерзаниями, тревогами и мыслями, никем не понятыми и не принятыми, никем не выслушанные и просто забытые. В такие минуты понимаешь, что у тишины есть звук, а у безвкусия – пряный, но острый вкус металла, и все это монотонно давит на тебя.
Если бы он чуть раньше заметил, чуть раньше осознал, увидел, понял... Если бы он чуть раньше заставил себя прислушаться к голосу разума, совести, собственного сердца, которое всегда знало гораздо больше, чем он сам! Все могло бы быть иначе. Могло бы быть!.. Но не стало...
Почему он был таким слепцом, таким идиотом?! Может, это болезнь?.. Отклонение от нормы ведь и есть ненормальность, а он - абсолютно точно ненормален. И теперь пропитан заболеванием до кончика пальца.
Как ему теперь жить без нее? Мир без нее превратился в какой-то сплошной комок, клубок нервов, боли, невозможности и запятнанной совести. Все казалось блеклым, безжизненным, пустым и просто не нежным. Зачем ему нужен был этот мир без нее?! А как он важничал, гордо вскинув подбородок, заявлял, что может без нее обойтись! Как гордился своей выдержкой, силой воли, демонстрируя всем лавровый венок!
Кому теперь нужен твой венок, твои победы, выдержка и сила воли? Без нее – ты можешь ответить, что все это для тебя значит? Так ли много, как ты думал?.. Совершенное ничто.
Он не знал, что ему делать. Он не знал, как жить дальше. Единственное, что он хотел сейчас – найти Лену, узнать, как она, где, что с ней. Хотя бы эти элементарные вещи. Кажется, ему было бы достаточно просто услышать ее голос, чтобы вновь стать счастливым.
В его голове все смешалось, будто распоролись швы, выпустив изнутри все спрятанные там чувства.
Он не представлял, что будет делать, когда ее найдет, он не заглядывал так далеко. Он лишь ощущал в себе потребность узнать, что с ней. Поговорить с ней? А если она не захочет с ним разговаривать?!
Он не знал, что будет делать, если она вдруг окажется рядом. Извиняться? Глупо. Оправдываться? Бессмысленно. Просить прощения и покаяния? Поверит ли?.. Но знал, что больше ее не отпустит. И не допустит, чтобы она захотела от него уйти. Он надеялся, он верил, что у него все получится. Ради нее.
Какой он видел свою дальнейшую жизнь?.. Как сложно думать об этом, когда ее нет рядом. Ведь он не видел своей жизни без нее. Она рядом - это было неизменным, основополагающим, а все остальное - ложь, фальшь, мишура, шелуха. Главное, чтобы она была с ним, а потом... потом он просто начнет жить сначала.
Любил ли он ее? Любил. Признался ли себе в этом? Признался. Смирился ли с любовью? Смирился.
Но поверит ли она ему после того, что пережила по его вине? Он сомневался в этом. Наверное, такое не прощают. Не тому, кто убивал тебя на протяжении девяти лет, а потом выстрелил контрольным в голову.
Как он пришел к тому, что любит ее? Очень просто, ему никогда могло бы показаться, что все может быть настолько просто. Когда начинаешь заглядывать в себя, искать причины, выуживать на поверхность ошибки, недочеты, неправильности и нелогичности, как это делал Максим, ты находишь внутри себя то, что там было всегда. Молчало, таилось, пряталось, пылилось, не показывалось, испуганное, зажатое, маленькое, смирившееся со своей ненадобностью и, казалось, ненужностью. А теперь, найденное тобой, будто обретшее новое дыхание, получившее новую жизнь, новый толчок к развитию, вспорхнувшее к небу.
Любовь к Лене всегда была в нем. Она просто не раскрывалась, таилась, завуалированная за масками лжи, лицемерия, презрения, обмана и фальши, почти уничтоженная, превращенная в ничто, но все еще еле дышащая, живая, хоть и едва разлепившая губы, чтобы заявить о себе робким, но твердым голоском.
И он пал перед ней на колени. Перед этой любовью – непонятой, загубленной, не принятой им, забытой, разбитой, попранной, ущемленной в правах и изломанной болью и прошлыми обидами.
Он открыл ей поток свежего воздуха. И она, воспарив к небесам, воспылала в нем, возрожденная, как феникс, из пепла, загубленная, но не убитая, не порабощенная, а лишь затравленная непониманием.
Он не учился любить, но любовь горела в нем, такая, какой была, какой родилась. И он любил теперь, открыто, цельно, всей своей сущностью любил, всем своим существом. И не боялся больше признаваться себе и всему окружающему миру в том, что любит. Не считая это больше падением или слабостью.
Это было признанием силы, воли, победы. Над самим собой и своими предрассудками.
И, как жаль, что для того, чтобы понять это, признаться в этом даже себе – в первую очередь, себе! – ему пришлось пройти такой тернистый и болезненный путь. К озарению, возрождению, восстановлению.
Почему для того, что понять, как тебе дорог человек, тебе нужно его потерять?! Почему нельзя осознать всего раньше, почему нужно сотворить преступление, пойти на крайности, совершить ошибку, одну за другой, лишь для того, чтобы понять обыденную истину!?
Как нелогичен, несправедлив и жесток этот мир! Особенно, если вернуть потерянное тебе не удается...
На работе Максим был извергом, это заметила и секретарша, и Петя, и партнеры. Он не срывал ни на ком свою злость, он был сдержан, хладнокровен, жестко апатичен и цинично меркантилен. Цеплялся к каждой мелочи, на все обращал внимание, держался открыто отстраненно и рассудочно, поражая хлестким спокойствием и пустотой взгляда.
- Ты будто робот, - сказал ему как-то Петя. – С тех пор как Лена ушла...
- Хочешь уволиться? – сухо перебил его Максим. – Заявление мне на стол. Буду отчислять тебе дивиденды каждый месяц, так что в накладе не останешься.
- Ты что? – уставился на него друг. – Совсем свихнулся?
- А на что похоже? – пронзил его тот ледяным взглядом.
- Тебе честно? – грубо спрашивает Петр. – Или приукрасить?
- Как есть.
- Я искренне хочу, чтобы Лена нашлась, - помолчав, сказал мужчина.
- Потому что не хочешь дивиденды каждый месяц? – иронично поинтересовался Максим.
- Потому что хочу, чтобы ледяная глыба, которая сейчас сидит в кресле, вернула мне друга!
Но ледяная глыба друга ему не вернула. Ледяная глыба не могла изменить реальное положение вещей. А оно было таковым, что только лед и сталь голоса, взгляда, действия его и спасала. Иначе он бы давно умер.
Он уже почти не надеялся на то, что что-то может измениться, а потом... потом Лена позвонила сама.
Он сидел в своем кабинете, изучая принесенные Мариной документы, он уже замотал бедную девушку, и, когда зазвонил мобильный телефон, привычно, не глядя на дисплей, нажал «Принять вызов».
Ему не ответили сразу. Будто издевались. А у него уже давно было не то настроение, чтобы шутить.
И тогда... ему ответили ее голосом.
Он подумал, что ослышался. Нет, не может быть... Ему кажется. Он, наверное, все же сошел с ума.
Но, отрицая любые возможности того, что ее голос ему кажется, он слышит подтверждение этого.
И ему кажется, что мир мгновенно из черно-белого превратился в разноцветный, вспыхнув миллионами различных красок и цветов. В глазах появились косые полосы, а в ушах – шум из жужжащих звуков.
Он молчит. Долго. Не зная, что сказать. Чувствуя, что с языка не рвутся слова, те самые слова, которые он мечтал ей сказать. Извиниться, умолять, просить прощения, обещать... Сейчас, вместо них – тишина.
А потом его вдруг прорывает. Он пытается сказать хоть-то.
- Лена?! – почти кричит, срывается на крик против воли, хотя и обещал себе, что будет сдержаннее с ней. Он учился этому, черт побери! - Лена... это ты?.. – пытается совладать с голосом он. – Ты?..
А она дышит в трубку, тоже будто не может произнести ни слова. Как ему приятно слышать ее дыхание.
- Да, это я.
И его сердце начинает биться где-то в горле. Ладони, вспотев, начинают болеть. Он вскакивает с кресла.
Так много нужно сказать, но из горла вырывается лишь учащенное дыхание и шипящий хрип.
- Где ты?.. – выдыхает он, а потом признается. – Я искал тебя... Как ты? Что с тобой?!
Он желает получить ответы на свои вопросы, но Лена сдержанно молчит. И он понимает: не имеет он права требовать от нее. Не заслужил, потерял это право, которого когда-то был удостоен. Уже не для него.
Она продолжает молчать, и только что-то шипит в телефоне, и он боится, что связь оборвется. Но тоже молчит, опасаясь давить на нее, отпугнуть. Хотя рвется, бьется изнутри его боль, просьба, мольба!..
А Лена, тяжело вздохнув, отвечает:
- Со мной все хорошо, - ему кажется, что это звучит очень сдержанно и отстраненно. Изменилась...
Эти слова давят ему на нервы, режут вены, пуская кровь, а в горле вместо тысячи заветных слов – вновь лишь застывший на губах стон и сиплый хрип.
Ему кажется, он умирает в это самое мгновение. А Лена продолжает...
- Максим, - как-то иначе звучит теперь его имя в ее устах. Или ему кажется? - Я подумала, что должна сказать тебе... – молчит, а ему кажется, что мир сейчас расколется надвое, и один из осколков убьет его, распоров грудь. И убивает, почти... - Я беременна.
Эти слова оглушают. В прямом смысле. Он больше ничего не слышит.
Она, кажется, говорит что-то еще? Или ему кажется, что говорит? Может, он все это себе придумал?
А мир продолжает кружиться вокруг него под безумные, нарастающие с каждый минутой звуки вальса.
- Что?.. – хрипит его голос, такой чужой и неизвестный.
Она клеймит его словами вновь и вновь.
- У меня... то есть, у нас, - тут же поправляется она, и он дрожит, - будет ребенок.
Он замечает ее оговорку, только ее и замечает среди других сказанных ею слов. И это возрождает в его сердце надежду. Она еще не выбросила его из своей жизни! Она сказала «у нас»... И он чувствует, как что-то большое, сильное накрывает его с головой. Наверное, счастье, окрыленное, наивысшее... А потом...
Беременна. Она беременна. Лена беременна. Ему приходится не один раз повторить это про себя, чтобы осознать смысл того, что это означает. У нее будет ребенок. Ребенок от него.
И он начинает понимать, что такое ступор из слов. И совсем не то ему нужно было бы сказать, но...
- Как мне... найти тебя? – спросил он, чувствуя, что голос дрожит, но ничего не в силах с этим поделать.
Она молчит чуть больше, чем он рассчитывал, а потом ударяет его словами.
- Не нужно меня искать, я не вернусь, - запнувшись, заявила: - Я просто подумала, что должна...
И что-то в нем не выдерживает. Он гневается, он злится, он в бешенстве. Маска холодной сдержанности падает, и он выходит из себя.
- Сообщить мне эту новость и вновь исчезнуть?! - взорвался он. И тут же пожалел о вспышке, а Лена замерла. – Прости... – выдавил он тихо. – Прости, что сорвался... Я просто… возмущен твоим решением!..
- А я, - тихо проговорила она, но голос ее звучит настолько твердо, что отдается в его ушах гонгом, - я возмущена твоим!
И он понимает, что ему нечего ей возразить. Она ударила по больному, как бил он все эти годы.
Так вот какая она, эта боль, что съедает тебя изнутри, когда любимый человек режет тебя словами!?
- Мне нужно идти, - проговорила она вдруг, и он даже не успевает возмутиться – как, уже, так быстро?! – Я телефон одолжила, чтобы тебе позвонить... Я подумала, что ты должен знать. Ведь это и твой ребенок...
- Прости меня! – вырывается гортанный всхлип из глубин его души.
- Не ищи меня, - сказала она вместо ответа. – Я не могу сейчас... – запнулась, помолчала. – Не сейчас!
- Лена, - пробормотал он, чувствуя, что нить, что связала их, вот-вот разорвется. И не желая ее обрывать.
- Прощай, Максим, - произносит она решительно.
- Лена! – звал он ее, а она не могла заставить себя повесить трубку. – Лена, пожалуйста!.. Да что же это?! Не уходи вновь, не исчезай!.. Скажи, где ты! Я приеду за тобой. У нас все теперь будет иначе...
- Не будет, - тихо, но уверенно проговорила она. – Прощай...
- Нет! – выкрикнул он. – Нет, Лена!.. Лена, пожалуйста!..
Но она уже отключилась. Не услышав, не дослушав, устав слушать его.
Он стал отчаянно нажимать на кнопки, выискивая нужный номер. Перезвонил.
- Лена!..
Но на том конце – чужой, посторонний, не свой и не родной женский голос.
- Вы ошиблись номером, - и резкий сбой сигнала.
Он пробует еще раз, и еще, и еще, и еще... До тех пор, пока монотонный голос в телефоне не сообщает ему о том, что абонент выключен или находится вне зоны действия сети. Связь окончательно прерывается.
Он падает, в прямом смысле, падает в кресло, схватившись за волосы и потянув те на себя. Не больно. Ничего уже не больно, после того, что он испытал сейчас. Она была так близко, но вместе с тем так далеко.
Своя чужая женщина...
Он не верил, что услышал ее голос. Снова, казалось, через столетия, услышал, как он звучит. Когда-то ему казалось, что просто услышать ее голос, ему будет достаточно? Нет. Недостаточно. Ему нужно больше, гораздо больше! Видеть, слышать, ощущать ее. Знать, что она принадлежит ему... Нет. Так неправильно! По-прежнему знать, что она любит его. И этого, казалось, ему будет достаточно, чтобы быть счастливым.
Она позвонила, она сама ему позвонила! А он уже думал, что никогда больше... не услышит... ее...
И вдруг, будто гром среди ясного неба, - она позвонила не просто так. Для того, чтобы сообщить ему... кое-что. Сообщить и исчезнуть. Снова. Новость, сенсацию, то, о чем он и подумать не мог. Потому что боялся, потому что не представлял, что это возможно для него. После того, первого раза...
Он тогда едва привык к этой мысли – стать отцом. По-настоящему стать отцом, а не просто поставить имя в паспорте в колонке детей. Воспитывать, обучать, следить за тем, как растет, как плачет, как смеется, как сердится, как радуется... Как бежит к тебе навстречу, когда ты приходишь с работы и хныкает, если ты не хочешь утром взять его с собой. И везде, где бы ты не был, - он. Твой ребенок, твой малыш. Повсюду. В мыслях, в действиях, в поступках, в словах... Везде, где есть ты, теперь есть и он. Потому что он – это ты.
Как можно было смириться с этим?
Он станет отцом. По-настоящему, не в шутку. Как тогда, девять лет назад... чуть было не стал.
Но как умерить пыл, как вынуть страх из сердца и из души? Как признаться себе, что ты... боишься?! Ему – тому, кто всегда был лидером, а значит, чурался этих злобных чувств!? Как... полюбить? И не просто сказать, что любишь, слова – ничего не значат, а действительно любить.
Сколько нужно времени на то, что принять, чтобы смириться, чтобы порадоваться?..
Ему понадобилось почти две недели, чтобы успокоиться и свыкнуться с одной лишь мыслью, что у него будет малыш. Как тогда, девять лет назад, чуть не стало... А от воспоминаний опять становилось горько. Не больно, нет, боли не было, но горечь, грусть, печаль – остались и жили в нем все это время, подпитывая страх. Страх о том, что когда-нибудь это может повториться. Причем боязнь именно того, что это может повториться так, как и девять лет назад. И будет больно, грустно, горько, обидно. И страшно!..
Не поэтому ли он так противился, когда Лена просила его о ребенке? Она так настаивала, так желала, а он был против, коротко и ясно давая понять, что не пойдет на это снова, обрубая на корню все ее попытки его уговорить. Он никогда не пошел бы на это. Он был в этом уверен. Не сейчас. Через время, может быть, если бы Лена вернулась, но не сейчас. Это должно было быть обдуманное, взвешенное, рациональное и обоюдное решение. Нельзя было делать все спонтанно, стремительно, наобум. Ему нужно было смириться, привыкнуть, признаться себе в том, что он готов взять на себя такую ответственность, что способен быть отцом кому-то. Но не так... резко, ударом в грудь, обухом топора по голове, до изнеможения и смерти!
Он ощущал себя смертельно раненым сейчас. Не просто в грудь, но в самое сердце!..
Его не спрашивали, его поставили перед фактом!
Черт побери, какое мерзкое, отвратительное ощущение дежавю! Словно это уже где-то было, будто где-то там, в другой жизни, где были другие они. Но все повторилось вновь, как по замкнутому кругу, по часовой стрелке, апатично, меланхолично и центробежно, возвращаясь раз за разом в одну и ту же точку, с которой все начиналось. И как же противно, как неприятно было от чувства этой... пройденности!
Но в том, что случилось сейчас, он никого не винил. Вот в чем была разница! Недоумевал, негодовал, был шокирован, изумлен, раздосадован и немного разочарован, но... не считал сейчас никого ни правым, ни виноватым. Это не вина вовсе. Это был просто факт, неоспоримый, неприглядный и удушающий факт.
У него будет ребенок. У него будет малыш. Он станет отцом.
Он негодовал, сходил с ума, ходил, как в воду опущенный, будто заторможенный. Осознавал, пытаясь привыкнуть к этой мысли, снова негодовал и вновь успокаивался, в задумчивости проводил много часов, просто глядя в окно на то, как снег кружится в воздухе и хлопьями падает на землю.
Стал ловить себя на мысли, что все чаще смотрит на детские площадки. Выглядывает во двор, чтобы увидеть, как дети резвятся в снегу, играя в снежки. Все, будто сговорившись, нарочно подбрасывали ему почву для размышлений и навязчивых мыслей. И он невольно все чаще и чаще стал им поддаваться.
И везде - дети. Куда бы он ни шел. На стоянке, на лавочке в сквере, на пешеходном переходе, около магазина, во дворе, на таблоидах вдоль дорог, на витринах магазина – детские игрушки.
И Максим стал постепенно осознавать, что среди вот таких же улыбающихся ребят, может быть и его малыш! У него могут быть его волосы, или глаза такого же, как у него цвета, он будет забавно дрыгать ножками, если он посадит его на плечи. Так же, как дрыгают ножками те дети, которых он видел на плечах папаш, гуляющих в парке. Он может держать его за руку или катать в коляске, а малыш будет тянуть к нему ручонки, зная, где ему будет комфортнее и уютнее. И он бы смирился, подхватил его руки...
Почему это уже не стало казаться ему столь ужасным?.. Что изменилось? Или что изменило его?.. Он стал иначе смотреть на это, под другим углом?.. Или просто иначе? Но так не бывает!.. Или бывает?.. Да и не так это ужасно – быть отцом, иметь своего ребенка! Ведь он уже однажды свыкся с этой мыслью, свыкся настолько, что едва не умер от боли, когда потерял его! Разве не может это повториться вновь?.. Через страх, недоверие, ошибки, боязнь!? Неужели он не справится с этим?.. Он – сильный, волевой мужчина!..
И потом, будто уверившись в том, что терять ему нечего, Максим стал заходить в детские магазины, рассматривая игрушки и подбирая кроватку, обои в детскую, кресло-качалку для Лены... Подарки...
Совсем забыв о том, что он лишился право делать это, когда уничтожил свою любовь.

Катя, спасибо за продолжение.
Нет слов, одни эмоции...

Спасибо огромное.:-)Чувствую,Лена держится из последних сил...

Катюша, спасибо за продолжение.

Интересно читать - одна глава Лена, другая от Максима. И мы видим их отношение, реакцию, мысли, эмоции и чувства на одни и те же события.
_________________

Спасибо большое за проду)))
_________________

Ещё одну проду читала не отрываясь) Спасибо тебе за нее)
_________________

О, Катюша, спасибо за то что не стала нас долго мучить. Очень хорошее продолжение, очень хорошо показано, как Максим изменяется, путь по чуть-чуть, по капельке, но изменяется. Лена, умничка тоже держится хорошо. Мне очень понравилось как она поговорила по телефону. Катюш, всё у тебя получается закономерно и славно. Спасибо огромное за продолжение. Жду с нетерпением продолжение.

Спасибо за быструю проду) проглотила.
Как говорится... За что боролся, на то и напоролся.
Максим сам виноват, что Лена не пожелала с ним контактировать. Она облегчила душу, поступив правильно, не зная, что этим мучает Максима. Двойственная ситуация. Я понимаю её и понимаю Максима в данном случае.
Пусть помучается, по терзается совестью, вкусит вину. В общем, пусть переродится заново, но уже только для Лены и малыша.
Жду продолжение.
___________________________________

спасибо. Скажу честно, "5 лет назад" я боялась читать. Когда увидела, читать не стала, даже не открыла. Переждала, приготовилась, и только после этого прочитала. После прочтения стало легче - больше ничего плохого быть уже не может. ведь не может же? Следующие продки караулила с огромным нетерпением) спасибо! я поняла, что не хочу конца этого замечательного произведения.

Пласидо за продку!!!!
_________________

Катя, спасибо огромное за продолжение!
Количество кусочков на этой неделе - это нечто!
Ты просто умничка, балуешь нас! Спасибо!
Глава шикарная (как и все остальные). Просто нет слов, одни эмоции...
Лена молодец что позвонила. Каким бы негодяем не был Максим, он должен знать о ребенке.
Наверное Лене пришлось не легко...Вновь слышать его голос, чувствовать его, предугадывать его слова и действия...
Да и Максим меня приятно удивил. Он так легко (по сравнению с прошлым разом) воспринял новость о ребенке. Честно, я не ожидала этого....
Даже не представляю, что будет когда они встретятся лицом к лицу.
Спасибо!
_________________

Спасибо за проду!

Катюша, спасибо вам за продолжение, очень эмоционально..... Когда же они встретятся уже и перестанут мучать друг друга??????