Мелисса Мэйхью "Хранитель Нагорья"

Спасибо за продолжение! Пока читала отрывок, поняла, что многое забылось, поэтому собираюсь снова перечитать начало...

_________________

Спасибо за новую главу, одно удовольствие читать!
___________________________________

Замечательная новость: Перевод продолжается и движется к концу. Девочки спасибо вам большущее.

Фуся, Ластик, Tricia, Hashiri, Пушкарик, Jasmin, vika-i, девочки, спасибо, что не забываете нас и поддерживаете тему своими комментариями!!!

Спасибо за продолжение!
___________________________________

Renka, Bad Girl, Nadin-Z, огромное спасибо за интересное окончание главы в прекрасном переводе!!!!

_________________

Я надеюсь что за ужином Йен ей все расскажет и она поймет всю серьезность и опасность! Лишь бы не поругались...

Renka, Bad Girl, Nadin-Z спасибо за великолепный перевод!!!!!!!!!!!!!
___________________________________

Моя любимая тематика-фэнтези, после "Лихорадки" ничего путного не могла найти, что читать, а тут такое, мммм не оторваться спасибо!!!
Может кто из вас знает еще что то на подобную тему, я буду очень благодарна за наводку.
_________________

 » Глава 17 часть 3

Перевод - Renka
Редактирование - Bad Girl, Nadin-Z


– Так это с Рейнардом мы имеем дело?! Был ли с ним еще какой-нибудь Фейри? – Даллин уселся на ветку дерева в паре футов над землей, облокотившись спиной о ствол.

Йен вышагивал взад-вперед возле Портала.

– Никого кроме Рамоса, но он не чистокровный. Чуть раньше там был другой Фейри. Думаю, следил за нами.

Даллин замер на месте:

– У тебя есть предположения, кто бы это мог быть?

– Он приехал под именем Флинн О’Даннан. А что?

– Ах, Флинн. – Даллин кивнул сам себе, и, казалось, снова расслабился. – Не вижу смысла. Значит, ты оставил Рейнарда в Гластон-хаусе?

– Нет, он уже уехал. Очевидно, это произошло после того, как Сара упала в обморок, а Денни и я все еще были в коттедже.

– Почему ты с ним не договорился сразу же, как это впервые случилось?

– Думаю, ты знаешь ответ. Слишком много невинных свидетелей.

– И Сара, за которой следовало присмотреть. – Даллин спрыгнул с ветки и встал напротив Йена.

– Не вздумай жаловаться. Это ты просил ее защищать. Ты настоял, чтобы я взял ее с собой и подверг этому ужасу. – Йен покачал головой и снова начал ходить взад-вперед. – С самого начала следовало отказаться. Нужно было оставить ее здесь.

– И что бы ты сделал, если бы был в Гластон-хаусе, а он вместо этого приехал сюда? А Сара здесь была бы одна и без защиты?

– Она была бы в безопасности.

Даллин коротко и безрадостно засмеялся.

– Не обманывай себя, юноша. Ты заблуждаешься, если думаешь, что сила Рейнарда не найдет лазейку в твоей защите.

– Нет. – Йен почувствовал упрек в словах друга, но проигнорировал его. – Нет. Моя единственная ошибка в том, что я послушался тебя и подверг Сару опасности. Я не стану делать этого снова, генерал.

Даллин подошел к порталу и, прежде чем войти внутрь, обернулся.

– Хорошо обдумай свои действия. Каждое маленькое движение в пруду приводит к волне, каждая волна чревата серьёзными последствиями.

Йен покачал головой, повернулся спиной к Фейри и направился к особняку.

– Поговорим об этом завтра, Йен.

Он слышал слова Фейри, но не показал этого и не обернулся, лишь сердито зашагал к дому.

Пруды, волны и последствия.

Все они говорят загадками. И тем запутаннее, чем важнее послание. Даже через столько лет его все еще раздражало, что он не встречал ни одного чистокровного Фейри, который прямо говорил бы, что имеет в виду.



– Прошу прощения?

Йен смотрел на Сару через обеденный стол, неотрывно следя за движением ее прелестных розовых губ. К сожалению, он понятия не имел, какие слова с них слетели. Йен весь ужин наблюдал за Сарой, настолько поглощенный ее видом и запахом, что не мог есть. Он не хотел того, что лежало у него на тарелке, – только женщину, сидевшую напротив.

На ней было то же тонкое платье, что и утром, когда он тайно подглядывал за ней в саду. Даже теперь мысль о том, как она выглядела в первых лучах сияющего солнечного света, в платье, которым легкий ветерок облепил ее фигурку, подогревала его, возвращая тело к жизни.

– Я спрашивала о том, не передумал ли ты насчет разговора? Для человека, который хотел обсудить... все, ты был на удивление молчалив весь вечер.

Йен удержался от улыбки, которую вызвали ее тщательно подобранные слова. За ужином они почти не разговаривали. Когда Марта начала подавать блюда, Йен обнаружил, что почему-то не расположен к беседе, не решился заговорить и потом, когда прислуга скрылась за дверью, отделявшей столовую от кухни. Несколько минут назад Марта убрала со стола, и парочка расслабилась, наслаждаясь вином.

– Прости. Думаю, немного уединения было бы как нельзя кстати. – Выгнув бровь, он мельком взглянул на дверь кухни, и снова посмотрел на Сару, заметив, что она проследила за его взглядом.

– Согласна.

– Знаю, – сказал Йен, поднявшись со своего места. – Бери свой бокал и пойдем со мной.

В одной руке он сжал свой бокал и бутылку вина, а другой поймал ладонь Сары и повел женщину к черному ходу и затем через сады позади дома вниз по боковой тропинке к увитой розами уютной беседке. Они нырнули внутрь, на длинную скамью, опоясывающую стены. В центре стоял маленький стол, над которым с балок свисала лампа.

Поставив бутылки и бокал на стол, Йен снял одну из больших подушек, лежавших на скамье, открыв потайной ящик. Достал коробок спичек и потянул лампу вниз, чтобы зажечь в ней свечи.

– Наконец-то одни.

Йен с улыбкой наблюдал, как Сара сбросила босоножку и уселась, подобрав ногу под себя. Тонкое платье разлетелось вокруг нее и, сев рядом, он впервые заметил, что ниточки ткани отражают блики свечей.

Мак-Каллоу наполнил оба бокала и прислонился к подушке, все еще не решив, сколько рассказать. Достаточно, чтобы обеспечить безопасность, несомненно, но достаточно – это сколько? Слишком далеко заходить не хотелось. Чересчур много информации может напугать, и Сара больше никогда ему не поверит.

Сара допила вино, затем поставила бокал на стол и повернулась к нему.

– С чего хочешь начать?

Время планировать речь прошло.

– Когда ты впервые стала ощущать людей?

Она сделала глубокий вдох и обхватила себя руками в защитном жесте, который он так часто видел.

– Так в этом все дело? В моих ощущениях?

– Нет, голубушка, только частично. Я же сказал, нам необходимо все обсудить.

Боль в ее глазах, мысль, что он стал тому причиной, потрясли Йена. Он отставил собственный бокал и, наклонившись, взял ту ногу Сары, которая оставалась на полу, снял с нее босоножку, положил себе на колени и начал массировать стопу круговыми движениями больших пальцев.

– Это случайно произошло не тогда, когда тебе исполнилось семь? – Сара вскинула голову, и осторожность, которую он прочитал в ее взгляде, подтвердила его догадку.

– Как ты узнал? – прошептала она еле слышно.

– Это возраст, в котором обычно проявляется дар. В семь лет.

– Дар?

– Дар твоего наследия, Сара. Дар твоей крови.

Сара попыталась вырвать ногу, чтобы сесть ровно, но он еще не был готов ослабить контроль. И не был готов разорвать физический контакт. Он хотел прикасаться к ней. Когда она нахмурилась, он с трудом удержался, чтобы не разгладить морщины.

– О, пожалуйста, только не говори, что мы обсуждаем Фейри Уилла.

Не выпуская ее ногу, Йен наклонился вперед и подвинул ей бокал, а затем продолжил массаж.

– Просто послушай и подумай о том, что я тебе скажу. О таинственном народе, истории о котором рассказывали в течение многих столетий в самых разных культурах по всему миру. Удивительно похожие истории о могущественных существах, которые появляются перед смертными только когда и где захотят сами, в различных формах и размерах. Иногда они готовы помочь, иногда вредят, зависит от истории. В Италии их называли фата, во Франции – фи, амазула – в Африке, талвит тег – в Уэльсе. Ирландцам они известны как Туата Де Данаан. Они – раса фи в Таиланде, леле в Румынии, эльфы в Скандинавии. Даже у коренных американцев есть несколько названий этих существ.

– Это же просто сказки про фей, – усмехнулась Сара, но когда поняла, что сказала, глаза ее расширились.

– Да, именно, голубушка. Сказки о Фейри. Расе более древней, чем ты можешь себе представить. Хотя они больше не живут с нами, они все еще среди нас. Все еще живут во многих из нас.

– Нет, – медленно покачала головой Сара. – Это слишком неправдоподобно, Йен. Слышать такое и от шестилетки не очень-то, но ты сам ведь не веришь, что это реально.

– Пока прими это как предположение. Позже мы вернемся к тому, во что веришь ты. – Он жестом пресек ее возражения. – Уилл ведь рассказал тебе о великой междоусобной войне Фейри и как некоторые из них были изгнаны из своих домов?

Сара кивнула, ее глаза были полны скептицизма.

– Они – угроза потомкам Фейри. Угроза тебе.

– Послушай, Йен, даже если я поверю, что, с точки зрения истории, существовало что-то столь необычное как Фейри, я в любом случае не могу принять, что происхожу от них. Во мне нет ничего особенного.

– О, да, – подколол ее Йен. – Ты нормальная женщина, которая разгуливает себе, прикасается к людям и знает все, что они чувствуют. Все так могут, правда?

Сара не ответила, поэтому Йен сделал это за нее:

– Нет. Не все. Ты особенная. В тебе течет кровь Фейри. И в результате тебе угрожают те злые существа, которые скитаются по Долине Смертных, пытаясь найти путь обратно в Долину Фейри. Таким образом они могут продолжить сеять разрушения, которые начали много веков назад.

– Но зачем им я? Что я могу для них сделать?

– Ты обладаешь силой видеть необходимые им Порталы. С твоей помощью они могут найти дорогу назад в Долину Фейри. Когда-нибудь это случится, и жизнь, какую мы знаем здесь и сейчас, изменится.

– Ладно, если все, что ты сказал, правда, тогда почему Уилл может чувствовать всякое? Разве ты не сказал, что все дары Фейри проявляются с семи лет? Ему только шесть.

– Я сказал, что семь – возраст, когда дары обычно проявляются сами. В редких случаях рождается ребенок, дар которого по какой-то причине более силен. Уилл именно такой ребенок.

Сара склонила голову, уставившись на лежащие на коленях руки, и ему показалось, что прошла вечность, прежде чем она подняла взгляд.

– И откуда ты все это знаешь?

– Потому что я тоже Фейри.

– Ты, вроде, говорил, что горец?

– Так и есть. Моя мать была дочерью лэрда из клана Мак-Каллоу. А отец – чистокровный Фейри.

Сара, качая головой, недоверчиво уставилась на Йена.

– Ты ведь действительно в это веришь? Понятия не имею, что тебе сказать. Даже если я и не могу поверить в то, что мы обсуждаем, все равно не понимаю, какое все это имеет отношение к тому, что сегодня между нами произошло.

– Прямое. Я сегодня не справился. Я знаю это и прошу прощения. Но утром я подумал, что ты в опасности. Когда вышел из душа и не обнаружил тебя, я испугался, Сара. А я не из тех, кто знает, что такое страх или как с ним бороться.

– О, Йен. – Она опустила ногу, пододвинулась на коленях вперед и прикоснулась ладонью к его щеке.

Он накрыл руку Сары своей, притянув ближе и зарывшись лицом в ее волосы.

Земляника. Она пахнет земляникой. Его любимый запах.

Запах ослаб, когда Сара отстранилась, чтобы взглянуть на него.

– Я вовсе не собиралась тебя пугать. Но я не позволю кому бы то ни было указывать, что мне делать. И, кроме того, я тебе уже говорила. В Гластон-хаусе не было ничего такого, чего стоило бояться.

У него отвисла челюсть.

– Не могу поверить, уж кому-кому, но не тебе это говорить. Чего же ты касалась вчера вечером, если не зла?

Нахмурившись, она отодвинулась.

– Сегодня утром я ничего такого не почувствовала. То есть, ну кто знает? Может, все это лишь мое воображение. Просто результат произошедшего. – На этот раз ноги Сара поджала под себя. – Может... может, волнение, алкоголь, стресс из-за того, что увидела Бреда – все вместе могло такое спровоцировать. Вроде мигрени или чего-то подобного. Я все еще считаю, что реальность всего этого почти невозможно принять.

– О, это было реально, Сара. Очень реально. Я не могу поверить, что ты все еще пытаешься отрицать все, что видела собственными глазами. Рейнард Серванс – воплощение зла. Он нуадианский Фейри. И я хочу, чтобы ты пообещала мне держаться подальше от него и его брата.

Если он вообще ему брат.

– Рамос – джентльмен. Я не почувствовала в нем ничего злого или плохого.

– Но почувствовала в Рейнарде. Ты должна доверять своим ощущениям. Говорю тебе, этот мужчина очень опасен.

– Честное слово, Йен. Ты же не можешь всерьез ожидать, что я поверю будто этот человек – Фейри, только потому, что у меня на него была какая-то странная реакция. Ради всего святого!

– Очень хорошо. Позволь задать тебе вопрос. Ты не помнишь, Рейнард Серванс не упоминал, откуда он? – Йен уже и так сказал больше, чем намеревался, но пока не смог ее убедить. Он мог передать ей свои ощущения, как уже делал в Гластон-хаусе.

– Из Швейцарии. И что? Какое это имеет отношение?

– Вернемся на время к моей предыдущей истории. Ты знаешь, как в легендах Фейри называют в Швейцарии?

Когда она покачала головой, он ответил на собственный вопрос:

– Серванс. В Швейцарии их называют Серванс.

Спасибо за новую главку!

Честно говоря, на месте Сары я бы не поверила в эти сказки без подкрепления их какими-нибудь фактами.
_________________

Бедная Сара, тяжело ей в такое поверить, тем более если всю жизнь пыталась это отрицать....

Renka, Bad Girl, Nadin-Z спасибо за великолепный перевод!!!!!!!!!!!
___________________________________

Спасибо за продолжение!

Спасибо за новую главу!
___________________________________

Спасибо за продолжение!
___________________________________

 » Глава 17 часть 4 (последняя)

Перевод - Renka
Редактирование - Bad Girl, Nadin-Z


Все же Сара пока не была готова принять правду. Йен был в этом уверен. Она упрямо цеплялась за свою вымышленную реальность, отказываясь верить в то, что он рассказал.

Если Сара не сможет принять того, что она Фейри, и что он тоже им является, как можно ожидать, что она поверит, будто он ее родственная душа? Обсуждать это не имело никакого смысла. Он должен подождать.

Сейчас он должен поступить правильно, но как же не хочется ее отпускать!

После их разговора, и после ее согласия больше не видеться с братьями Серванс, Сара и Йен сидели молча и пили вино, погрузившись каждый в свои мысли. В какой-то момент он притянул ее ближе и обнял. В защитном кольце его рук, она теснее прижалась к нему, положив голову ему на плечо. Йен почувствовал, как она дрожит. Тонкое платье, которое так его очаровало, не защищало от холода влажной шотландской ночью.

Было бы правильно отвести ее к коттеджу и позволить зайти внутрь, но это означало лишиться ее присутствия. Лишиться ее сущности, окружавшей его, погружавшей его в состояние... чего?

Завершенности. Когда он обнимал Сару, возникало ощущение, будто она ему принадлежала, была его частью, его продолжением, как рука или нога... или сердце. От этой мысли его собственное сердце готово было выскочить из груди.

Сара снова задрожала, на этот раз более явно, и здравый смысл взял верх над желаниями.

Йен поступит правильно. Как и всегда. В конце концов, он же Хранитель.

– Становится холодно. Пойдем домой. – Йен поднял руку, но Сара обняла его, удерживая.

– Еще нет. Мне не холодно. – Но дрожь противоречила ее смелым словам.

– Сара, голубушка, ты дрожишь достаточно сильно, чтобы эта проклятая скамья начала дребезжать. – Йен поцеловал ее в макушку, вдохнув полной грудью аромат свежей земляники. – Ну, давай же. Вставай, девочка.

Сара покачала лежавшей у него на груди головой и прижалась к нему крепче.

– Нет. Я не готова.

– Не готова к чему? – насмешливо взглянул на нее Йен.

– Чтобы сегодняшний вечер подошел к концу. Я еще не хочу отпускать тебя.

Будто он этого хотел.

– Разве я говорил что-нибудь об окончании сегодняшнего вечера? Просто нужно отвести тебя в дом. – Он улыбнулся посетившей его мысли. – И если тебя волнует лишь как меня не отпустить, я могу с этим помочь.

Йен развернулся в ее объятьях и подсунул свободную руку ей под ноги, одновременно поднимаясь. Сара, ахнув, крепко обхватила его за шею. Когда она вскрикнула, он даже не пытался подавить смешок.

– Опусти меня. Ты не можешь нести меня всю дорогу до коттеджа. Я слишком тяжелая.

– Это же ты не хотела меня отпускать, – улыбнулся он. – Кроме того, ты легкая как пушинка, дорогая. И я не опущу тебя, пока не доберемся до дома, поэтому прекрати вырываться и держись крепче.

Мгновение Сара изучала его, пытаясь оценить, насколько он искренен, а потом просто положила голову ему на плечо. Каждый ее выдох шевелил волосы на его шее, вызывая покалывания по всему телу, пробуждая что-то глубоко внутри.

Он задержался у двери коттеджа, чуть переместив Сару, пока возился с ручкой, и она вдруг вскинула голову.

– Мои босоножки. Я оставила их в беседке.

– Завтра я заберу твою обувь. Не волнуйся об этом.

Внутри Йен закрыл дверь ногой и, наклонившись, поставил свою ношу на пол. Когда он начал выпрямляться, Сара не разомкнула рук, и Йен притянул ее к себе, инстинктивно обняв за талию.

Когда он отыскал ее открытый и доверчивый взгляд, время остановилось.

– Так есть «мы», Йен?

В ответ он скользнул руками по ее щекам, обхватил голову ладонями, и его пальцы, словно сами по себе, погрузились в шелковистые кудри. Он пропустил прядь волос между пальцами, наблюдая за губами Сары, за тем, как она нервно их облизала.

Только попробовать на вкус. Он все еще мог поступить правильно, последовать за судьбой.

Йен опустил голову и коснулся ее губ, губ, по которым так изголодался. Они утоляли голод так же, как ему запомнилось. От легкого прикосновения языка ее губы раскрылись, предоставляя ему полный доступ. Он пробовал вино, которое они пили, но теперь его вкус был гораздо приятнее. Кроме того, он пробовал на вкус Сару. Смаковал ее.

Этого было недостаточно. Йен хотел большего.

Проложил дорожку поцелуев вниз по сливочной мягкости ее шеи, задержался, чтобы прикусить напрягшийся мускул, и продолжил путь к плечу. Его пальцы скользили вокруг выреза ее тонкого платья. Йен потянул, и упругая ткань охотно уступила, скользнув вниз по плечам, открывая больше обнаженной кожи, которую он так хотел, жаждал.

Йен, задыхаясь, покусывал ее плечо, опускаясь все ниже.

Сара тоже не отставала. Он не заметил, как она отпустила его шею, или как эти изящные ручки забрались ему под рубашку. Но когда ее пальчики заскользили по его груди, Йена прошила дрожь, он покрылся гусиной кожей, а волосы на теле встали дыбом.

И не только волосы.

Сара застонала, и Йен улыбнулся, уткнувшись в нежную кожу ее плеча. Они уже это проходили. Он знал, чего она хочет, но ему необходимо было, чтобы Сара сказала сама.

– Чего, Сара? Чего ты хочешь?

– Ты не мог бы кое-что для меня сделать? – Сара стиснула его кожу, как будто впитывала саму его сущность.

– Можешь попросить всего, чего пожелаешь, голубушка.

– Сними для меня рубашку, Йен. Только это, – прошептала Сара.

– Ага. – Он стащил рубашку через голову, отбросил в сторону и вновь положил руки ей на плечи.

– Но предупреждаю, голубушка, как говорится, одно влечет за собой другое. – Йен снова нежно потянул за вырез и вознес краткую молитву, благодаря изобретательных смертных, создавших эластичное чудо, когда материя легко скользнула вниз по ее рукам.

Сара отстранилась от его груди только чтобы выбраться из рукавов платья, а затем обняла его, поглаживая, исследуя его спину.

Еще одно движение – и обнажилось больше тела, снова скольжение – и ткань спустилась до талии. Йен управлял этим процессом, наслаждаясь открывающимся видом нежной кожи. Последний рывок – и ткань скользнула по округлости бедер, платье упало на пол, лужицей у ее ног.

– Это, должно быть, то «другое», о котором ты предупреждал, – пробормотала Сара.

Йену на ум пришел остроумный ответ, но он вылетел из головы, как только ее язык коснулся его соска. Лизнула раз, другой, обхватила губами, и в его теле словно вспыхнули крошечные огоньки, в самой его душе.

Внезапно он забыл, как дышать.

Прильнул к плечу Сары и снова начал покусывать ее кожу. Путь Йену преградила лямка бюстгальтера, и он ухватил ее зубами, руками продолжая все так же неистово исследовать открывшуюся незащищенную территорию ее поясницы. Нежная, безупречная кожа, обнаженная до кружев, немного прикрывающих совершенную попку в форме сердца.

Йен стянул лямку с ее плеча и прошелся языком по следу от нее. Поднял руки и смял полоску материи, протянувшуюся поперек спины, гладкую и сплошную, как выяснилось, когда Йен исследовал ее пальцами. Он оттянул ее в сторону.

А, как он и думал – застежка спереди.

Йен опустил голову к груди Сары, скользнул руками вниз по спине, ощупывая этот совершенную попку и притягивая ее ближе. Втянул сосок сквозь материю бюстгальтера в рот раз, и ее руки оказались на его спине. Второй – и у нее перехватило дыхание. Повернув голову, Йен нашел застежку и справился с ней зубами, освободив самые красивые груди, которые когда-либо видел. Сразу же прошелся губами по одной груди, даря ей языком столько же наслаждения, сколько и она ему. Сара застонала и просунула пальцы за пояс его брюк, стаскивая их ниже, ниже. Следы ее пальцев жгли его огнем.

Черт с ними, с правильными поступками.

Вот его судьба. Сара его судьба.

Йен подхватил ее под ноги и выпрямился, подняв Сару на руки уже во второй раз за вечер. Направился в спальню, но за дверью остановился.

– Это и есть то «другое», о котором я предупреждал. – Заглянул в глаза Сары в поисках сомнений. – Если не хочешь, мы этого делать не будем. – Йен не был уверен, что переживет, если Сара скажет ему остановиться, но должен был знать, после всего того, что между ними сегодня произошло. Если она не готова принять свое наследие, тогда, возможно, не готова принять и его.

Он должен дать ей возможность сделать выбор.

– Нет, я тоже этого хочу.

Йен отнес ее на кровать и бережно уложил. Сев рядом, снял туфли и носки, чувствуя, как покалывает каждый нерв, принялся сражаться с застежкой на поясе, и застыл, увидев, как она лежит и наблюдает за ним, своими зелеными глазами, потемневшими от желания.

Его Фейри-богиня.

Йен хотел, чтобы для нее все произошло намного лучше, чем когда-либо испытанное, когда-либо придуманное, но сейчас нервничал так, словно это был его первый раз. Сара на коленях двинулась к краю кровати. Дотянувшись, схватила его за пояс и дрожащими пальцами расстегнула застежку, но на молнии остановилась.

– Ты ведь этого хочешь, правда?

Он расстегнул молнию и снял штаны, наблюдая за тем, как расширяются ее глаза.

– Что-то не так?

Сара покачала головой. Протянула к нему руку, заколебалась, отдернула ее и положила себе на колени.

– Вот это да. Когда есть время рассмотреть, выглядит довольно впечатляюще.

Йен рассмеялся. Его нервозность прошла так же быстро, как и появилась. Он освободился от трусов и взобрался на кровать, накрыв Сару своим телом.

Провел рукой по ее животу и остановился у кружевной преграды белья. Затем еще раз заглянул Саре в глаза и увидел в них отражение собственного волнения.

– Вот это действительно прелестно, – сказал Йен, водя пальцем вдоль тесьмы на кружеве. Он с удовольствием ощутил, как в ответ на его прикосновение ее кожа покрылась мурашками. Стянул с Сары трусики и отбросил их прочь.

– Но и вполовину не так прелестно, как то, что спрятано под кружевом.

Жар желания расцвел на щеках Сары румянцем, который начал распространяться вниз по шее. Какое-то мгновение Йен наблюдал за ней, а потом поддался искушению проследить движение румянца языком.

Потерявшись в ее нежности, он оставил румянец в покое, и принялся прокладывать путь вниз по ее телу, остановившись на какое-то время у каждой груди, лаская и пробуя на вкус, пока ее дыхание не стало прерывистым.

Опустившись ниже, на бледный, плоский живот, потерся щекой о кожу, смакуя ее гладкость и аромат. Ее запах пьянил.

Покусывая и облизывая, Йен двинулся к нежному мягкому бедру. Оставил влажный след на тонкой коже и, прежде чем поднять голову, легонько подул, ощутив, как женщина вздрогнула.

Сара задохнулась, когда он повернул голову, и теплое дыхание переместилось ниже.

– Нет, подожди, – выпалила она, тяжело дыша. – Ты не обязан...

– Но я хочу. – Он нуждался в этом, должен был исследовать и познать каждые интимные закоулки.

Сара сжала простыни в кулаках, словно борясь с ощущениями, которыми Йен ее одаривал, но прижалась к нему, и невольный стон удовольствия, сорвавшийся с ее уст, послал прилив возбуждения в каждую частичку его существа. Он хотел большего, хотел сбросить её с края пропасти, на котором она балансировала.

Поглаживая внутреннюю часть ее бедра, Йен скользнул пальцем в теплые глубины, одновременно терзая кончиком языка чувствительный сосок.

Он ощутил сокращения мышц вокруг пальца, Сара выкрикнула его имя, задрожала.

Йен скользнул вверх по телу Сары, перехватил ртом ее прерывистое дыхание, прикусил губу, захватил ее язык своим.

Сосредоточившись, вошел в нее, проникая все глубже и глубже, а женщина обвила его ногами, приподнявшись, чтобы встретить его, толчок за толчком.

Снова и снова, пока Сара вновь не достигла вершины и не взорвалась, как неистовая океанская волна, врезающаяся в берег.

Белокурые завитки прилипли к ее мокрому от пота лицу, и Йен легким прикосновением убрал их. Ее ресницы затрепетали и веки приподнялись. Страсть, которую он увидел в ее глазах, воспламенила его желание.

Он опять толкнулся в нее, сначала медленно, затем, когда она стала подгонять, быстрее и жестче, пока вновь не достиг ощущения забытья, прихватив ее с собой еще раз.

Сара лежала в его объятиях. Йен прижал ее к себе и поцеловал лицо, глаза, губы.

Это то, чего он хотел. Видеть ее удовлетворенной. Заявить на нее свои права. Знать, что она принадлежит ему.

Он придумает что-нибудь, найдет какой-нибудь способ совместить обе части своей жизни. Чего бы это ни стоило.