Калейдоскоп историй

- Ваша правда, Семён Михайлович, - согласилась Лидия Платоновна, приняв нежный поцелуй супруга.

Лютует нынче зимушка-зима. Рисует узоры на окнах, укрывает всю округу искрящимся на солнышке снегом. Глаз радуется, когда сидишь около оконца за столом с любезным мужем и трапезё предаешься, а в доме натоплено, самовар раскочегарен, а коржики сахарные с пылу, с жару. Надкусив лакомство, Лидия Платоновна умилительно улыбнулась Семёну Михайловичу, сидящему напротив и беспокоящемуся о том, чтобы она самые вкусные кусочки заполучила. Взглянула, да румянец к лицу так и прилил, как у молодой девицы. Ах, и шаловлив Семён Михайлович иногда по утрам бывает, а уж сегодня!..
На втором этаже, где жили их дочери – Софья, Полина и Гелла, а также воспитанница Лизавета, раздался озорной смех. Поди проказничают девицы, да их понять можно – такой праздник впереди. Чай костюмы обсуждают, да празднества предстоящие, как по зимней дороге помчатся ряженными, да гадать будут. Эх, молодость, эх, кураж! И Семён Михайлович ус крутит, явно молодость вспоминает. Когда-то и он молодчиком гарцевал перед ней на жеребце вороном, да в сердце и запал. Как было нагадано, так и сбылось – суженый-ряженый в лице князя Семёна Михайловича Тёмного к ней и явился. Вот так и живут они уже душа в душу, детишек нарожали, хозяйство ведут исправно, в гости ездят, да и у себя принимают.

- Готово-готово, Семён Михайлович, не извольте сомневаться, - уверила княгиня, грея руки о кружку. Привычно в окно глядит - не едет ли Сенечка. Заждалась сокола ясного. А на вопрос супруга хитро улыбнулась. - Чай, и присмотрела. Вам, Семён Михайлович, буду знаки делать, когда женихи подходящие будут появляться, вы уж к ним пристально приглядывайтесь. А потом вместе решим, подходят ли они нашим красавицам. А скажите-ка мне, любезный Семён Михайлович, мы рядиться-то будем, как к Лопухову всей гурьбой поедем, или стары мы для забавы этой? Молодёжь на смех не поднимет?

Ох и предприимчива княгинюшка! Такой и дело государственной важности доверить можно, справит на раз! Не сомневался более князь, что в тот же год и выдаст княжон замуж. А сама Лидия Платоновна всё в окно поглядывает. Чай, Арсения ждёт-не дождётся. Сын у них единственный, но дюже любит его княгиня.
Семён Михайлович усмехнулся в усы, когда в голову ему пришла мысль. Что скажет Лидия Платоновна, коли намекнуть ей, что и Сенюшку пора женить? Налетит, небось, орлицей, сына своего от невесты вероятной защищать. Спрятал Семён Михайлович улыбку за глотком кофе и сделал вид, что задумался.
- Присмотрюсь-присмотрюсь, голубушка, это всенепременно! Дочери у нас, знамо дело, единственные, а женихов на их век ещё сыщется множество. Так что справить мы им по мужу должны не абы какому, а самому лучшему. А что касаемо Лопухова, душенька моя... Так отчего бы и не поехать?
Знал князь, что без этой забавы не обойтись. Непременно Поленька потребует переодеваний, да так, чтобы непременно после ряженными к помещику Лопухову ехать. Надо сказать, что Евстратий Павлович человек строгих правил, и Святочные гуляния за баловство почитает. Оттого Поля всегда так и забавляется, когда они всей дружной гурьбою к Лопухову являются.
- Мы ещё молодёжь в забавах их обскачем на раз, голубушка. Так что едем, это уже дело решённое. А вам так костюм черкеса пойдёт, душенька. - Семён Михайлович подкрутил ус и прибавил: - Или же в костюме черкеса с мужем наедине предпочтёте остаться, княгинюшка?

- Самых лучших женихов справим, не сойти мне с этого места, - пообещала для большей верности княгиня, попивая сладкий чаёк из самовара. Таких девиц и в Петербург можно отдавать за городских франтов, а уж местные дюже довольны будут довольны такими невестами. За каждую дадут они с Семёном Михайловичем справное приданое, каждого жениха облагодетельствуют, лишь бы девицы свой норов лишний раз не показывали. В жизни семейной надо знать, когда сноровистой кобылкой быть, а когда и покориться. А коли молодо-зелено, ума ещё не палата, нужно родительское указание, да совет добрый. Лишь бы слушали дети заветы родительские, а то спорить любят нещадно, особенно Полечка. С такой не каждый сладит, тут особенный подход нужен.

- Ох, и шалун вы, Семён Михайлович, как есть шалун, - пожурила княгиня, вспоминая строки и кокетливо улыбаясь супругу:

- Черкес оружием обвешан,
Он им гордится, им утешен.
На нем броня, пищаль, колчан,
кубанский лук, кинжал, аркан,
И шашка - вечная подруга,
Его трудов, его досуга
Ничто его не тяготит,
ничто не брякнет!
Пеший, конный, все тот же он -
Непобедимый, Непреклонный
Гроза беспечных казаков!..

Не по возрасту мне в черкеса рядиться да шашкою бутафорской махать, но коли таково желание моего супруга, так и быть – облачусь в нашей общей опочивальне в сиё грешное одеяние, а на людях обряжусь-ка я в наряд цыганки. Ах, всё это шалости да проказы, Семён Михайлович! Не о том вы с вами думаем, не о том. Вот Сенечка приедет, ему бы тоже невестушку надо найти, да как такому соколу ровню-то найти? Ведь не сыщешь!

Слушал Семён Михайлович супругу и восхищённо языком цокал. До чего умная его княгиня, да какие заметки дельные у неё. Особливо что Полины касалось. Тут князь был в некоторой растерянности. Уж если ласкою к Поле, так с нею и сладить можно. А то как попадётся ей муж неласковый. Нет, такого допустить нельзя. Чадо ведь его, кровинушка родная. Кто её защитит от всех горестей?
- Справим-справим, - покивал князь. - Ежели не мы, то кто?

А Семён Михайлович дюже диву давался! Сначала от речей Лидии Платоновны о черкесских делах, представляя в красках, какие забавы ждут счастливчика-князя, а после от слов о женитьбе Сени. Зря он решил, будто княгиня решит до старости Арсения подле юбки своей держать. Вот и Лидия Платоновна говорит, что пора сыну жениться.
- Верное дело говоришь, душа моя, - согласился он с супругой. - А коли уж Сеня невестушку себе под стать найдёт, так ты же, голубушка, их рядом с собою и поселишь, небось? Оно и верно. - Его глаза заблестели весельем, когда Семён Михайлович представил, как обучает всему супругу сына Лидия Платоновна, лишь бы Арсению жилось хорошо. - Кто же за сыном нашим лучше присмотрит, как не маман его и супруга, ею же обученная.
И князь, посмеиваясь, поднялся из-за стола и, приговаривая на возможное возмущение супруги: "Ну, будет-будет", помог ей подняться следом и отправился рука об руку с книгиней ждать гостей, что должны были явиться в поместье к полудню.

Полина Семёновна Тёмная с самого утра была занята размышлениями на тему чрезвычайно важную и занимавшую все её мысли. Ею затевалась очередная проказа, которая на этот раз могла окончиться довольно плачевно. Например, маменька могла наказать Полину и не позволить участвовать в тех празднествах, что ожидались в поместье. Или, ещё того хуже, запереть в кладовке, откуда княжна не сможет выбраться. Другое дело совсем папенька. Если уж ему попадётся, то ничего страшного: к князю Тёмному Полина подход знала.
А дело её состояло в том, чтобы незаметно слазить на крышу за сосульками, да так, чтобы поспеть к приезду первых гостей, и чтобы немного побыть перед этим с сёстрами и Лизаветой наедине, хрумкая безвкусными и в то же время самыми сладкими на свете сосульками и болтая без умолку обо всём на свете.
Софья, разумеется, всё утро была против, и Полину очень веселил вид старшей сестры, то и дело восклицающей:
- Поля! Мне стыдно за тебя, Полина! А коли гости нас заметят на крыше?
Или же сестра начинала взывать к разуму Полины, запугивая её тем, что немедля пойдёт к матери и отцу, чтобы выдать планы средней княжны. Всё это так веселило Полину, что утром, переговариваясь с Софьей, она даже не выдержала и звонко рассмеялась несколько раз, чем поставила под угрозу всю их сосулечную кампанию.
После долгих переговоров, когда день уже разгорелся вовсю, решено было идти на это дело вдвоём. Соня предполагалась в виде наблюдателя внизу, Полина же собиралась лезть наверх по лестнице, которую управляющий поместьем Карл Модестыч приказал принести для того, чтобы подлатать крышу.
Домашним было объявлено, что сёстры идут на прогулку встречать Арсения, который обещался приехать на Святки. Маменька, едва не прослезившись, отпустила княжон, приставив к ним почти что слепую Наталью Евстафьевну, и Софья с Полиной вздохнули с облегчением.
А до чего же были чудесны сосульки! Свисающие с крыши огромного амбара, они искрились на солнце, как драгоценные каменья. Переливались всеми цветами радуги и становились для сестёр самым сладким предвкушением проведённых наедине минут. Когда добыча будет уже в их руках, и от этой простой радости на душе будет светло и весело.
- Сонюшка, ты Наталью Евстафьевну беседою какой-нибудь отвлеки, а я мигом! – Полина уже взялась за лестницу, слишком тяжёлую для неё, для того, чтобы переставить её поближе к сосулькам.
И не успела Софья охнуть и в последний раз воззвать к сестре, как Поля поставила ногу на первую ступеньку и стала споро карабкаться наверх. Самым главным и трудным было не смотреть вниз, отчего бы у Полины точно захолонуло страхом сердце, и княжна прикрыла глаза, продолжая лезть наверх.
Совсем скоро она очутилась на крыше, и устроилась на ней сидя, свесив ноги и расправив платье. Вид отсюда открывался изумительный. Снежная сказка царила повсюду, на ветвях деревьев серебрился иней, а солнце играло бликами на белоснежном ковре.
- Соня! – шёпотом воскликнула Полина, улыбаясь неизвестно чему. – Здесь так красиво…
Она посидела ещё немного, а после решила пожалеть сестру, которая снова приняла встревоженный вид. Полина стала осторожно передвигаться к сосулькам, намереваясь добыть самые большие.
- Ты их поймаешь? Или в снег кидать?
_________________

Утро выдалось чудесное. Тихое, солнечное. Морозец потрескивал в деревьях, хрустел искристым снежком, рисовал узоры на чисто вымытых к праздникам окнах.
Софья изо всех сил старалась сохранять суровый и непреклонный вид, привычно выговаривая:

Глядя, как хохочет над ее серьезностью непоседа Полина, Соня думала о том, с какой радостью отбросила бы сама манеры, приставшие старшей из сестер, да и полезла следом за Поленькой на крышу. Усесться на краю, отломить хрустальную сосульку и, лакомясь "зимним леденцом", мечтать, наблюдая за горизонтом...
Тихонько вздохнув, Соня снова вернулась к роли старшей сестрицы, принялась увещевать Полю, грозя рассказать родителям о "безумном плане". Она стращала, а Полина продолжала звонче хохотать, зная, что сестра никогда никуда не пойдет и никому ничего не расскажет.
Сестры пререкались до той поры, пока старшая не сдалась, поняв, что проказе быть все равно, и лучше принять участие, чем оставить сестрицу без догляда. Поди, еще голову расшибет...
Девушки оделись, доложились, что идут, мол, брата встречать и вместе с умильной улыбкой матушки получили в сопровождающие старушку Наталью Евстафьевну. Та хоть и была почти совсем глуха да слепа, но чутьем обладала охотничьим . Отделаться от такого соглядатая было не так уж просто.
Едва вышли на улицу, как Поля кинулась бежать, на ходу шумно шепча:

И не успела Софья рта раскрыть, как Поля уже ловко карабкалась по лестнице, приставленной к стене. Соня топнула ногой от досады, сердясь на непоседливую сестру, но делать было нечего.
- Наталья Евстафьевна, душенька, - пропела девушка, наклоняясь к старушке ближе, и закрывая от нее Полину, маячившую у стены дома, - а не захватить ли нам сластей? Вдруг по дороге детишек деревенских встретим, так угостим. Сходите, любезная, на кухню, скажите, что я распорядилась. Пусть отсыплют конфет разных, яблок и еще чего. А мы с Полиной вас здесь подождем.
Старушка что-то прошамкала и отправилась в дом, выполнять поручение княжны.

Софья оглянулась, пытаясь представить, как выглядит округа с высоты. Закусила губу, борясь с искушением подхватить юбки и забраться следом за Полей на крышу. Нахмурилась, поднимая обеспокоенный взгляд на рассевшуюся на самом краю крыши сестру.

- Ничего я ловить не стану! - сердито откликнулась Соня. - Подвинься лучше, я к тебе...
И решительно стала забираться по лестнице, проклиная путающиеся юбки и слушая, как отдается в ушах частый стук сердца.
_________________

Ах, шалуньи)

- Как говорится, на Бога надейся, а сам не плошай, - запечатала разговор книгиня.

- Дак как же, милостивый мой супруг, не поселиться рядом? Разве ж она, молодая, справится с хозяйством без руководства материнского? Так мы жили, и до нас так заведено было, не нашим детям сей уклад нарушать. А невестушка есть уже одна у Арсения, дочь князя Заболоцкого, Анастасия. Не поторопились ли вы, Семён Михайлович, кровинушку-то сватать в младенчестве почти? А если не по нраву придётся невеста, чай, разобидится Фёдор Ильич, от двора откажет?

Так, переговариваясь о судьбе детей и будущем празднике, чета пошла к себе в комнаты, а вскоре и гости прибудут. Почти что на пороге стоят.

С выпроваживанием старушки Натальи Евстафьевны было придумано ловко! Сестрица у Полины была тоже на выдумки знатная, а то, что Полю пыталась в разум вернуть, так этим все старшие сёстры, должно быть, грешат. Но Полина-то знала, как загораются глаза Сонюшки, когда она объявляет ей очередную затею.
- Вот и славно, душенька, вот и славно, - тихо рассмеялась Поля, глядя на то, как их надзор удаляется в сторону кухни.
А после Софи и вовсе подивила Полину, решительным образом устремившись к ней, только успевай отодвигаться, чтобы дать сестре возможность устроиться рядом.

Полина звонко рассмеялась, глядя на Соню. Счастливо, хорошо и так радостно, что у ней самой от этого смеха сделалось так славно на душе! Должно быть, так смеются лишь в те мгновения, когда ты весь полон чистым, ни чем не замутнённым счастьем. Простым и понятным каждому, но, к сожалению, столь редко замечаемым за привычной и обыденной суетой. Полина и сама не знала, чему смеётся: то ли сердитой Соне, которую хотелось расцеловать от восторга, то ли предвкушению чего-то неведомого, звенящего в воздухе.
- Сонюшка, что замужество? - задала невпопад вопрос Поля, когда Софья устроилась рядом на крыше. После протянула сестре только что отломанную сосульку, и сделала глубокий вдох.
Она знала, что Соня поймёт её вопрос. И все те тревоги, что она вложила в эти простые три слова, и всё то, что она хотела услышать от сестры. Как много раз они представляли себя замужними дамами. Будучи совсем маленькими, три княжны, Груша, их двоюродная сестрица, да Лизавета, устраивали чинные чаепития, где каждая была серьёзна, готовясь к роли хозяйки и супруги. Со временем, разговоры о замужестве приобрели флёр романтичности, которая бывает, наверное, лишь только у девиц молоденьких и наивных. А после стали серьёзными, словно что-то сбывшееся. Так мечты обретают черты реальности и становятся уже не столь радужными как то было раньше.
- Чай, маменька уже крепко призадумалась о том, чтобы в этом же году нас отдать замуж. А ты, ангел мой, хочешь ли замуж? - этот вопрос Поля задавала сестре тысячу раз. Но всё равно жадно прислушивалась к ответу, будто что-то могло поменяться. - А мне вот что-то боязно.
Полина откусила крошечный кусочек сосульки, наслаждаясь ледяным вкусом.
- А то вон найдёт маменька какого-нибудь навроде Карла Модестыча , так что же делать мне? Против родительского слова ведь не пойдёшь.
_________________

Ровный снежный покров, искрящийся в лучах утреннего солнца, переливался всеми цветами серебра, невольно вызывая улыбку на моих губах. Как я не старалась отсрочить эту поезду, ехать пришлось. Папенька был непреклонен, а ослушаться его воли, я не мыслила. Любя родителя всем своим сердцем. Сердце сладостно и тревожно то замирало в груди, то билось с неистовой силой о ребра, будто пыталось покинуть мою грудь и вырваться на волю. Я глубоко вдохнула морозный воздух. Не так часто покидающая пределы города, я с удовольствием вдыхала воздух, и глаз мой радовали неповторимые виды. Сани птицей летели по снегу, неумолимо приближая меня к моей судьбе. Было тревожно, а что если мой жених окажется не таким, как я ожидаю? С другой стороны, каково ему будет встретиться девицу, невесту, которую он видел маленькой девочкой, что часто пряталась за дверьми и шторами, подслушивая и подсматривая за взрослыми?
Папенька говорит, я совсем не умею развлекаться. А мне дороже тишина и книги. Но разве объяснишь это родителю? Молодая княжна о свадьбе и детях думать должна, а не о науках разных. Кони несли сани с легкостью, пофыркивая, выпускали клубы пара в морозном воздухе, как сказочные огнедышащие звери. Возничий молчал, да и о чем ему говорить с пассажиркой? Недолго длилась тишина зимнего утра, кони справились со своей работой, приближаясь к поместью князей Тёмных. Я поежилась от предчувствий, и усталость, тело ломило от долгой дороги, непривычная к длительным путешествиям, я ощущала каждый сантиметр моего многострадального тела.
А вот и дом, большой дом. Полная чаща. Я невольно улыбнулась в задумчивости. Возможно не такая и плохая идея праздновать святки вдали от города. Ну что же Анастасия Федоровна, вот вы и прибыли. С трудом покинув пригретое место, я сделал первый робкий шаг к крыльцу дома, замерев нерешительность. Сердечко так и стучало, так и билось в страхе. И чего я боюсь? Неужели жениха, о котором с детства знаю?
Возница разгружал мои вещи, а я все стояла в нерешительности боясь сделать еще шаг.

Зиму Дуняша всегда любила. Деревья, серебром сверкающие на солнце, луга, спящие под белоснежной периной, волшебные узоры на окне, которые ни одной мастерице не повторить, - совсем как в сказках, что бывало рассказывала маленькой Дуне мама. А больше всего девочке нравились яркие птички с красной грудкой, выделявшиеся на снегу, точно маленькие яблочки.
Время шло, Дуня быстро взрослела - а как иначе, коли трое младших по лавкам сидят, а родители в поле? Но и поозорничать Дуняша страсть как любила. Что ж за жизнь без доброй забавы? Не жизнь, а скука серая.
Подросшую Дуняшу барин Темный взял в дом приглядывать по хозяйству, а то Наталья Евстафьевна совсем старенькая стала, а за барышнями глаз да глаз нужен. Дуня свои обязанности исполняла честь по чести, однако ж и жить молодым девицам не мешала. Повыходят замуж, детишки пойдут - там не до выдумок станет. Пусть уж сейчас всласть наозорничаются.
Хозяев Дуняша уважала, добрые люди, веселые. Сколько лет вместе - а все душа в душу. Вот и сейчас барин самолично смотрел, чтоб Лидии Платоновне лучшие кусочки достались. По совести говоря, Дуня барыню никогда не обделяла, но и на Семена Михайловича не обижалась. Ну как на них серчать, вон, воркуют, точно твои голубки.
Подав на стол, Дуняша побежала на кухню. Шутка ли дело - Святки на носу, надо проследить, чтоб угощения всем достало. Не хватало еще перед гостями в грязь лицом ударить.
На кухне обнаружилась Наталья Евстафьевна, деловито ссыпавшая в передник яблоки да леденцы.
- А барышни-то где?
- Так за домом, а меня послали за угощениями, деткам малым, коли встренутся по дороге.
Понятно. Опять что-то удумали. Оставив старушку на кухне, Дуня накинула тулупчик и бегом кинулась к указанному месту.
Ну точно. Вот же егозы. Сидят на крыше, что скворушки, да сосульки грызут.
- Барышни, - громким шепотом позвала Дуня. - Вы там поберегитесь. Посидите чутка, да слезайте, а то мне папенька ваш уши надерет.
Чу! Вон и гости пожаловали.
_________________

Едва нога в отороченном мехом сапожке коснулась верхней ступеньки лестницы, Софья глянула вниз и тут же пожалела - в голове чуть помутилось, а к горлу подкатила дурнота. Соня прикрыла глаза, сглотнула, и храбро сделала еще один шаг, становясь на выступающий край крыши. Сопровождаемая лукавым взглядом сестры, уселась с ней рядышком. Вдохнула чистый, морозный воздух полной грудью, и подумала, как хорошо просто сидеть здесь и смотреть вдаль, беззаботно болтая ногами. Но несерьезные помыслы тут же были развеяны вопросом сестры.

Софья, не глядя, взяла сосульку, сунула ее в рот и вздохнула, с печалью понимая, что ответа на вопрос сестрицы не избежать.
И снова это замужество.
Выйти замуж за напыщенного, самовлюбленного и страшно скучного наследника какого-нибудь знатного рода, превратиться в чопорную курицу и стареть, нескончаемо раскладывая пасьянсы и наблюдая, как "дражайший супруг" лысеет, толстеет и расхаживает по дому в атласном халате, расходящемся на животе. Фу...
- А что замужество, Поленька? - тихо отозвалась Софья, устремив перед собой задумчивый взгляд темных, как кофе глаз. - "Выйти замуж не напасть, лишь бы замужем не пропасть".
Но, произнося старую поговорку, Соня который раз убедилась, что, видно, не все девичьи мечты о прекрасном принце развеяны без следа. Вот кабы встретить такого сердечного друга, чтобы случилась с ним любовь, как у маменьки с папенькой. А то и еще горячее, чтобы как в сказке. Да только бывает такое как раз только в тех самых сказках...
Соня вздохнула украдкой, и т еплое дыхание вырвалось изо рта облачком пара, оседая инеем на ресницах.

- Хочу ли? - нахмурив соболиные брови, Софья посмотрела на сестру. - Хотела бы, уже бы замужем была. Или запамятовала, сестренка, как сватали меня? Нет, милая, выйти за какого-нибудь бездельника, чтобы только в девках не засидеться, мне не надобно. Быть навечно запертой в неволе брачных оков с нелюбимым - вот что боязно. Уж лучше вековухой остаться...
Она сердито впилась зубами в сосульку и захрустела, наслаждаясь освежающим вкусом талой воды.

А ведь Поленька права. Софья уже и сама поняла, что исчерпала своими отказами запас родительского терпения, теперь матушка и отец точно выдадут ее за первого встречного. Посмотрела на непривычно притихшую сестру и сказала, пряча улыбку:
- Думаю я, сестричка, что уж ты-то придумаешь, как с таким "Модестычем" справиться. Заморишь ведь его проказами своими. Станешь вскорости веселой вдовушкой и будешь себе жить припеваючи.
Потом подумала и продолжила серьезно:
- Ну, а ежели мне кого навроде Карла Модестыча подыщут, и на этот раз никак нельзя будет от супруга такого отвертеться, то... убегу я. - От собственной дерзновенности стало страшновато, но Соня решительно добавила: - В Москву, например, уеду. Стану учительницей и буду сама себе на жизнь зарабатывать.
_________________

В такое славное утро, когда деревья в белоснежном инее, как модницы в кружевах валансьеннских, а снег под под полозьями хрустит, как сочный лист капусты на зубах, проехаться до соседей - одно удовольствие.
Пара вороных бежала ходко и весело, а князь Зимницкий, глядя на точёный профиль сидевшей рядом дочери, думал, что может, хоть в этот раз, найдётся среди молодых гостей соседа, тот, кто растопит сердце Евпраксии. Ведь двадцать три года ей уже, давно пора отца внуками обрадовать, а она словно и забыла о том, что наследница, что род продолжить должна.
Княжна Евпраксия без труда догадалась о чём думает отец, но на Святках собиралась повеселиться от души, а вовсе не искать жениха. Вот если бы в гости к Тёмным она отправилась не с папа, а с мама, тогда никакого веселья и в помине бы не было. Всё же хорошо, что мама зиму в Бадене проводит.
- Приехали, Всеволод Сергеевич, - кучер Ефим останавливает лошадей напротив крыльца. Князь неспешно выходит и подаёт руку дочери. Следом за барином и барышней тихонько выскальзывает горничная княжны Устинья.
_________________

- А вот и гости первые пожаловали, Семён Михайлович.

Завидев в оконце прибывшие сани с изрядно замёрзшими седоками, распорядилась лихо Лидия Платоновна гостям разоблачиться потом, а сама в гостиной встречает:

- Всеволод Сергеевич, Евпраксия, душенька, как доехали, как настроеньице? - Расцеловались, расселись, а уже и новая гостья тихонько в гостиную заходит. Ох, тиха, ох, скромна. Такая невеста Лидии Платоновне по нраву. Привечает она Анастасию по-матерински: - Анастасия, голубушка, разрумянились на пороге. А румянец вам ой как к лицу. А что же батюшка ваш не приехал нынче?

- Лидия Платоновна, - князь Зимницкий склонился к руке хозяйки. - Доехали благополучно. Мария Васильевна на днях прислала письмо из Бадена, передает вам с супругом поклон и желает здравствовать.
- Благодарю, Лидия Платоновна, - улыбнулась Евпраксия, сняв шубку из чёрно-бурой лисы и присев в безупречном книксене. - Настроение самое Святочное.
"Надеюсь, Устя не забудет футляр с гитарой открыть. Ей надо от холода отойти", - побеспокоилась княжна, занимая место на диване, рядом с отцом.
_________________

Ох уж эти барышни! Не дозовешься. Отмахиваются, да секретничают. Что с ними поделаешь.
А гости все прибывали. Дуня метнулась на кухню, шугнула девок, чтоб не глазели попусту на приезжих и поворачивались с угощением. Вот и Зимницкие пожаловали, да нареченная молодого барина Анастасия Заболоцкая. Наряды на барышнях - один другого краше. И сами величавы, выступают, точно лебедушки плывут.
Убедившись, что гости вниманием не обижены, Дуня снова побежала за княжнами. Что ж такое, прям хоть самой лезь да снимай!
_________________