Олимпийский кавардак или Зевс, будь человеком!

Караоке-бар "Меткий пеликан".

Ага! Ревнуем, значит. Тактика поступательного продвижения к сексу давала невиданные плоды. Для поддержания образа титан загадочно промолчал, погрузившись в мыслительный процесс. Внешность у горгоны в его вкусе, но характер и наследственность внушают серьёзные опасения… Интересно, а если попытаться горгону поцеловать, она язык откусит? А вместо языка у неё жало? А до какого состояния её нужно довести, чтобы превратилась в огнедышащего дракона? Так вроде жизнь – дерьмо, но умирать в пасти горгоны не очень хочется… То есть совсем не хочется. Может, ну его, секс этот? Что он там не видел? Вернее, не пробовал? Титан посмотрел на ножки горгоны в коротких шортиках и мизерную маечку и подумал, что всё-таки рискнет. Зевс не выдаст, горгона не съест.

О чём думает эта женщина? Просто уму непостижимо.

- Тем более, что у тебя это так хорошо получается! – намекнул на свой приговор, прислушиваясь к громкому голоcу ведущего, объявляющего, что жюри удалилось на окончательное голосование. – Надо торопиться.
_________________

Корвет "Шустрый проныра"

Наши языки ласкали друг друга, сливаясь в необузданном танце страсти. Я проникал все глубже в рот тетушки, чувствуя, как жар этого совершенного божества опаляет мое небо...
Я был уверен, что последует продолжение, мои руки скользнули на тонкую талию, прошлись по обеим ногам, стягивая с них просторные пиратские шаровары. Я обхватил изящные лодыжки Гестии, задирая их вверх, что позволило тесно прижаться к ее лобку своими чреслами. Но тут тетушка будто опомнившись, оттолкнула меня и встала. Гестия беспокойно металась из стороны в сторону, и снова курила. Ей явно было неуютно, и почему-то пришла мысль, что виной тому - Дионис. Неужто между огненной бестией и виноделом есть нечто общее? Не замечал... Впрочем... А что я замечал на долбаном Олимпе, да и за его пределами? Очнулся, будто ото сна, и влепился в первую попавшуюся симпатичную юбку. Да и то по наводке Кроноса. Как я мог послушать старика? Почему не сделал с точностью до наоборот, как поступал уже долгое время. Это всегда приносило хоть и секундное, но облегчение. Но вместо этого, я действительно присмотрелся к Гестии, и кажется, влип. Я действительно хотел ее. Со всех сторон и во всех позах жаждал свою тетушку. И будь я трижды проклят, если не заполучу...



Кажется, "Шустрый проныра" подвергся очередному захвату. Невезучее судно. Вот только в отличие от нашего, в этот раз со всех сторон щепки летели, пушечные ядра дробили корму, а тетушка вопила аки Сирена... Я почесал заложившее от ее воплей ухо и последовал за тянущей меня куда-то Гестией. Надо найти Диониса... Но тут я вспомнил о своих подозрениях, по поводу чувств тети к виноделу, и передумал.

- Уверен, Дионис и Психея в полном порядке, - крикнул я все еще вопящей Гестии. - Сейчас надо позаботиться о вас, тетя. Я спрячу вас в одной из кают, а сам разберусь с налетчиками.

А потом приду к тебе в каюту, и мы продолжим с того места, где остановились, - добавил хитрюга Аполло про себя;)

Всё ещё Проныра, но уже не такой шустрый
Сражение было в самом разгаре. О, как я был храбр, совсем позабыв о том, что перестал быть богом и теперь стал просто отличной мишенью для всего, что летало-кружилось-падало нам на головы. Безудержно махая саблей направо и налево, я срубал головы злым пиратам, которых что-то слишком много абордажировало нашего несчастного Проныру.
Я даже не понимал, что творится кругом. Атака, новое нападение, контратака... Опасность!
Обернувшись на Психею, я благодарно кивнул ей, когда она отразила атаку на меня, превратив пирата в бабочку. Меня! Атаковали! Гнусные пираты!! Ну, папаня, ну доберусь я до Олимпа, будет тебе Токайское полусладкое, держи рот шире!

Я обернулся к крылатику снова, словно услышал полустон, сорвавшийся с её уст. В груди моей похолодело, а по позвоночнику побежала липкая ледяная змейка. К чёрту саблю и пиратов! Богиня!
Бросившись на колени возле Психеи, я (не говорите после, что я не имел на это прав!) рванул полы её рубахи в стороны, обнажая прелестные округлости. Но на них (я знаю, что вы мне не поверите) старался в этот момент не смотреть. Всего лишь тёмно-синее пятно удара, никакого серьёзного ранения. Однако это не успокоило меня ни на йоту.
Во-первых, крылатик была без чувств. Предполагать, что это стряслось по причине божественного меня, оказавшегося рядом, не приходилось.
Во-вторых... Второе обстоятельство было просто из ряда вон. Сначала мне по голове ударили чем-то тяжёлым и мир перестал существовать. Но! Перед тем, как это стряслось, я успел понять ещё две вещи:
1) Я падаю на Психею (благословите боги этот корабль, на котором женщины оказываются подо мной с завидной регулярностью!)
2) Сверху на меня и крылатика накинули какую-то сеть.

Где я? Где мы?
Очнулся я уже не на Психее, а рядом с нею в непонятном трюме, в котором пахло сыростью и плесенью. Не могли богов определить в места более комфортные!!! Но возмущаться было несподручно, посему я просто сел, потёр ушибленный затылок и... Принялся делать крылатику искусственное дыхание. И не говорите мне, что я воспользовался ситуацией!
- Крылатик! Психея! Очнись! Негоже помирать сразу следом за мужем. Жизнь только началась!
Воззвал я к богине, осторожно похлопывая её по щекам.

Корвет "Шустрый проныра"



Мы появились на палубе в самый разгар абордажа. Дионис сражался как лев, я даже прифигел от подобного бесстрашия и ловкости. Во дает, это те не вино в бочки разливать. Кстати и о бочках вина - они кружились будто планеты, вокруг Диониса, отражая атакующих его пиратов, коих было более тридцати. Поистине, отважный воин, еще раз мысленно я отдал должное Дионису, и слегка подумав, решил что мне здесь делать нечего. Зачем мешать человеку совершать подвиг, и лишать возможности быть воспетым в легендах. Мысленно сделал себе пометку "Не забыть воспеть".

Я обернулся к Гестии, которая, как оказалось, все еще пребывая в шоке, ничего не видела перед собой.

"Каюта" - вспомнил я свой план, и решительно потащил тетушку вслед за собой. Пока нас не заметили.

Первая попавшаяся каюта порадовала меня широкой белоснежной постелью. Дар Богов, не иначе. Кронос, не ты ли подсуетился? Я сбросил пиратские шмотки, и покосился на Гестию - произвел ли впечатление мой божественный мускулистый торс? Тетушка все еще дрожала как осиновый лист. От испуга? Или от возбуждения?

Я привлек ее к себе, попутно освобождая от огромного пиратского камзола. Под ним оказалась лишь белоснежная широкая рубашка.

Мой разум был затуманен, поэтому я не отвечаю за руки, скользнувшие под рубашку, и сжавшие холмики пышных грудок. Я потеребил соски, сгорая от желания взять их в рот. За стенкой что-то громыхнуло. Абордаж, похоже, продолжался. Наилучшие декорации для дикого необузданного секса, сказал себе я.

- Ты моя, - прошептал я на ухо Гестии, опрокидывая ее на кровать, и вжимаясь в тетушку всем своим мускулистым телом...

По прежнему на корвете "Шустрый проныра" (наверное)


Кто-то настойчиво колотил меня по лицу. "Пытки? - подумала я. - Хотят узнать, где молнии Зевса/бухло Диониса/подштанники Эрота/еще какая-нибудь божественная хрень?"
- Ничего я вам не расскажу! - завопила я и резко села, яростно размахивая руками.
Попала по чему-то твердому. Твердое взвыло и оказалось Дионисом, что зажимал глаз под пиратской повязкой и смотрел на меня с какой-то детской обидой.
_________________

Время: вечер 5 сентября 1681 года 
Место: Версальский дворец


Движения Гефеста замедлились, словно застывшая лава. Его заворожил этот пристальный, безотрывный взгляд, как будто она впервые видела мужчину. А потом приоткрылись нежные губы, и язык на мгновение выскользнул наружу. Гефест вздрогнул и едва не выронил сюртук из рук. Сколько же видений способны уместится в его голове? На пару секунд он прикрыл глаза, окунаясь с головой в тёмный омут своих сумасшедших фантазий. Если бы она смогла подсмотреть, узнать хотя бы об одной из них... Сразу бы сбежала. А может, ей бы понравилось? Может, нежная царица захотела бы в них поучаствовать... 
Но она отвернулась. 

Всё, что на ней было надето - лишь плотные белые чулки. Невинность ещё никогда не выглядела более искушающей. Это было приглашение в ад грехопадения. И разврата. Да, Гефест бы с удовольствием развратил это юное существо.
Она не была идеальной. Она была до боли несовершенной, такой, как и должна быть. Словно, каждый изъян создавался специально для него, превращаясь в пытку. Как быть богом Огня и испытыать боль, прикасаясь? Как смотреть на свою женщину и видеть то, о чём даже мечтать не мог.
Какого дьявола она просит его? 
Застегнув последнюю застёжку, Гефест надел шляпу и сильнее надвинул её на лоб. Он мог видеть только бледную спину с двумя ямочками, которые притягивали его пальцы так, что пришлось сжать ладонь в кулак.
-Нет, не помогу. - Он двинулся вперёд, не осмеливаясь повернуть голову и взглянуть. - Меня не учили прислуживать. - Гефест опустился в кресло прямо напротив девушки. 
Поля шляпы скрывали от его глаз хрупкое тело. Но да помогут ему все боги, когда он увидит её. 
_________________

А тем временем на корвете)
На палубе было мягко говоря небезопасно. Горы трупов, море крови, пули над головой свистят, но в той степени опьянения, в которой сейчас находилась Джесс, даже муха могла вырасти до размеров слона. Пираты мечутся , как угорелые, катая ядра и размахивая саблями. Абордажные крюки намертво впились в левый борт и враги точно тараканы наводняют корвет со скоростью света. В самой гуще сражения, под градом обломков Дионис рвет рубаху на Психее...
Стоп.
Даже глаза протерла, чтобы убедиться, что ей не привиделось.
Отрезвление наступило моментально.

" И , кажется кое-кто получает от этого удовольствие", - ехидно усмехнулась и бросила недобрый взгляд в сторону парочки. Потом вновь повернулась к Аполлону, краснея и бледнея от все еще свежих воспоминаний об их диком поцелуе в каюте, и прижала холодные ладони к пылающим щекам. Изнутри раздирали настолько противоречивые чувства, что хотелось выть в голос.Должно быть сейчас она выглядела напуганной и растерянной, если Аполлон, не говоря ни слова, взял за руку и повел за собой прочь.
Они вновь оказались в какой-то каюте и секунду спустя, Гестия широко раскрытыми глазами испуганно наблюдала за тем, как любимый племянник сбрасывает одежду, обнажая великолепный тренированный торс. Облизнув внезапно пересохшие губы, Джесс стянула полы камзола на груди мелко дрожащими пальцами, словно в попытке защититься и попятилась к двери, но оторвать взгляд от приближающегося к ней солнечного бога так и не смогла. Тьма и свет, что он себе думает...
Легкое сопротивление и тихий протест не произвели на Аполлона ни малейшего впечатления.
Горящий голубой взгляд и обжигающие прикосновения, от которых голова шла кругом, не уступали тому огню, что бушевал сейчас внутри Гестии.
Умелые мужские руки ловко скользнули под рубашку и от легких ласкающих касаний к сладко ноющей груди пол в прямом смысле этого слова ушел из-под ног.

Зажатая между мягкой периной и твердым мужским телом, Джесс боялась сделать вдох и чувствовала себя словно неопытный подросток , коим в сущности и являлась в плане горизонтальных отношений между мужчиной и женщиной. Тихий низкий шепот накрыл горячей волной непривычных ощущений и Джесс беспокойно поерзала под Аполлоном В хриплом стоне сплелись мольба отпустить и требование продолжать. Еще неизвестно, которая из противоположностей сильнее бросали в дрожь.
Перед мысленным взором вновь возникла яркая картинка, вросшая в память картинка, как Дионис пялится на белоснежные округлости Психеи... и у Гестии окончательно сорвало крышу.
- Твоя.
Выпивать дыхание Аполлона в требовательном иссушающем поцелуе, дерзко и бесстыдно прижимаясь к нему всем телом, медленно скользить ладонями по влажной коже и ощущать как сокращаются тугие мускулы от малейшего касания, казалось самой естественной в мире вещью...
"Секс из мести - это так правильно".
Проклятый внутренний голос обломал самый крышесносный кайф в ее скучной однообразной жизни...
- Пусти! Пусти, Аид тебя задери! - яростно отпихнув от себя мужчину, Гестия откатилась на край кровати и обхватила себя руками. За стенами каюты пророкотал очередной взрыв, заглушая два шумных прерывистых дыхания, еще недавно сливавшихся в одно.
- Извини. Не знаю, что на меня нашло. Я не могу так. Не здесь, пожалуйста. - сдавленно прошептала Джесс, стараясь не смотреть на Аполлона, хотя предугадать его реакцию на свое глупое поведение могла без особого труда.

* пардон, задержали в реале)

остров Уэст-Фаю

Снился Дэми дивный сон. В далекой-далекой Галактике, на священной горе Унь-Яс жило гордое и своенравное племя, излюбленными занятиями которого были дикие танцы и поглощение святого напитка. На другой горе Янь-Ус жило иное племя, что чтило охоту и огненную воду. Долгие годы шла вражда между двумя селениями.
Но раз в старом могучем лесу встретились дочь вожака племени Унь и сын племени Янь, с первого взгляда прониклись они друг другом. Но нет... Не позволит никто им удивиться вновь.. Слишком черствы мирские законы. Подхватив на руки свою милую даму, впился страстным поцелуем мужчина, не в силах противиться одоливающих его чувств. Каждый поцелуй становился все неистовее, не требовательнее...
Но как... как она могла ответить ему? Имела ли право?
- Ах, Факундо... - прошептали ее губы, со сладостным стоном сдаваясь в плен... - Ах, милый мой... - не в силах противиться опытным ласкам, потянулась на встречу своему счастью дева. Накрыла поцелуем губы, жадно впиваясь и требуя.. требуя и только требуя.
_________________

Версальский дворец
Комната, в которой они оказались, вдруг показалась удивительно тесной. Воздуха не хватало даже на один-единственный вдох, что мог стать спасением. Или погибелью. Мариам не знала, что будет с нею, когда она сможет с жадностью вдохнуть, словно всё это время она находилась под водой. Гореть под водой - разве это не то, о чём она мечтала? Контраст, по силе такой же яркий, как Лёд и Пламя. Мари лишь чувствовала, как её охватывает какое-то древнее первобытное желание. Рождённое из мыслей и ощущений настолько правильных, но одновременно принадлежащих совсем не ей, оно стало сладостным искушением, способным превратить юную неискушённую царицу в равную своему богу богиню. Богиню, которая будет неумело жаждать его одного...

И Мариам не собиралась игнорировать эту первобытную потребность стать для него смелой и совсем иной. Подойдя к постели, она взяла кружевные подвязки и вернулась к креслу, в котором устроился мужчина. Мари сняла шляпу с его головы и отбросила её в сторону вместе с корсетом. Она знала, что он не хочет смотреть на неё, но причин этого не понимала. Неужели она настолько нехороша для него, что он отводит взгляд? Пусть... Слишком сильна сейчас в ней потребность увидеть хотя бы тень желания в его глазах.
Мариам поставила одну ногу, затянутую в светлый шёлковый чулок, рядом с ногой незнакомца, упираясь ступнёй в мягкое сидение. Надев подвязки, она поправила чулок, нарочито медленно проводя по бархату кожи пальцами. Губы снова пересохли, каждый вдох давался с трудом... И причиной всему были мысли, лихорадочно метавшиеся в её голове. Она не знала, смотрит ли он на неё, лишь только ощущала прохладу между ног, которая была неспособна унять жар, пылающий внизу живота Мариам. Боже, она хотела его... И это тоже было первобытное, дикое, необузданное чувство, которое принадлежало ей и одновременно кому-то другому. Её хотелось податься к нему, прижать голову незнакомца к себе так близко, чтобы его губы оказались там, где она жаждала ощутить их сейчас больше всего на свете. Чтобы его горячий язык обжёг своим прикосновением к влажной плоти.
Боги, неужели она может быть настолько разнузданной и одновременно неумелой? Чьи это могут быть желания? Они совсем из другой жизни и принадлежат вовсе не ей... С ней никто и никогда не делал ничего подобного, не прикасался так... Почему же это знание о подобных ласках кажется ей настолько закономерным?
Убрав ногу с кресла, Мари направилась к постели, на которой было разложено платье. Она не смела больше смотреть на мужчину, потому что не знала, что именно может захотеть сделать в следующей момент. Начать умолять взять её прямо здесь и сейчас? Лишь бы только почувствовать его настолько глубоко в себе, чтобы это принесло сладкую боль. Нет, она не посмеет... Никогда не посмеет, даже если будет чувствовать ответное желание с его стороны.
Наскоро натянув платье без корсета, не озадачивая себя тем, чтобы застегнуть его, Мариам надела туфли и направилась в сторону двери, ведущей из комнаты.
- Следовать за мной не приглашаю. Кажется, это твоя прерогатива, - полуобернувшись к сидящему в кресле мужчине, сообщила Мари, удивляясь своей смелости.
Выскользнув за дверь, она зашагала по коридору, чувствуя странный восторг и испуг, властвующий над нею в этот момент. Она ощущала себя распутницей. С распущенными волосами с расстёгнутым платьем, Мариам шла коридорами Версальского дворца.
И чувствовала себя в эти мгновения свободной.
_________________

Шустрый Проныра (наверное!)

И конечно же, угодила мне прямиком в глаз! Я смотрел на богиню, испытывая одновременно веселье и обиду. Я тут её, значит, спасаю, а мне в глаз?
- Не надо так со мной драться! - возмутился я, пытаясь понять, цел мой глаз или нет.
В каюте, в которой мы оказались, было относительно светло. Сквозь неплотно пригнанные друг к другу доски потолка пробивался тусклый свет.
- Слушай, как думаешь, где мы вообще? А если не на Проныре? А если нас... похитили нас в общем?
Прищурившись, я стал думать, что нам с крылатиком дальше делать. Брать на абордаж вражеское судно? Да легче лёгкого!

Караоке-бар "Меткий пеликан".




Вот так всегда! Справедливости ради нужно отметить правоту крошки Эври.
Раздраженно посмотрела на ее тонкие ножки в шортиках. Перевела взгляд на Крия.

Официальная версия хроник сохранила данные о том, что все войны из-за женщин. По сути верно. Хотя на самом деле никто не уточнял что на самом деле - из-за ревности женщин и их споров по поводу не совсем обильной численности и в половом смысле, явной недостаточности верного мужского населения Олимпа.

Новая война могла разгореться прямо сейчас.




Улыбка расползалась по лицу и сахарным сиропом грозилась пролиться от таких приятных мужских слов.

Нет, разучились женщины ценить своих мужиков! А этих двоих упеку снова в Тартар, пусть наверстывают упущенное за кучу лет.

Теперь меня, саму Справедливость, призывали к тому, чтобы помочь жюри вынести адекватное решение - ну просто по моей части!

Мы были просто божественны! Но эти смертные такие коварные, что да, нужно проследить.

Я кивнула и пошла свершать свое дело.

Остров.


Не, я знал, что крут, но не знал, что настолько крут. Похоже, у Демы аж глюки начались от переизбытка впечатлений. Ну без проблем, Факундо - так Факундо, ролевые я всегда любил.
- Анна-Мария-Хуансита, любовь моей жизни, помнишь ли ты, как мы впервые встретились на фазенде твоего отца дона Педро? Был закат, стрекотали кузнечики, и аллигаторы, чавкая, дожевывали кого-то в трясине. Ты стояла в своем платье в горошек и бабушкином капоре, а я скакал тебе навстречу на своем коне Иглесиосе Истебана.
_________________

Караоке-бар "Меткий пеликан".


Ну, вот стоило титану присоединиться к разговору и дело пошло на лад. Фемида, она нормальная в плане не такая заносчивая как ее сестрички, и не тронутая на всю голову как большинство ее братиков , дядей и прочих членов семьи. А доброе слово оно и Богине приятно, это я вам как недолюбленная всеми горгона говорю. В общем краса наша, воплощение справедливости и правосудия, гордость Олимпа ( эка меня занесло в эпитетах), отправилась в сторону жюри. Правильное дело между прочим, если не Фемида, то кто еще с судьями договорится? Уплыла наша лебедушка, спасительница и заступница на дело благое. А я вздохнула. Усталость накатила на меня. Я уже почти сутки прыгаю, бегаю, наряжаюсь, ругаюсь, плююсь ядом и всячески активно провожу свой досуг. Даже для привычной меня это все тяжелое испытание. Крий на сцену поглядывает. Толи на женщин любуется, толи жертву ищет. Поди пойми этих мужчин. А мне и заняться вроде как нечем. Шум бара рокотом проникал за кулисы, распространяясь и отзываясь вибрацией в теле. Зал жил, обсуждал, кутил, дрался и даже сладострастные звуки слияния тел были слышны в этом гуле. "Меткий пеликан" потрясал своей активной и шумной жизнью. В какой-то момент мне показалось, что я чужая на этом празднике. И я присела около стены в позе лотоса. Глаза прикрыла и расслабилась. А чего дергаться? Фемида при деле, титан тоже чем-то занят. А мне отдых нужен. И вот сижу я медитирую, никого не трогаю, но все внимательно слушаю. Надо быть на чеку, иначе проворонишь важное, потом расхлебывать замучаешься.
Через несколько минут зал загудел куда громче, люди приветствовали ведущего. Голос фальшивого Пресли был так же фальшив как и его образ. Это немного раздражало. Но его слова, меня буквально подкинули вверх. Я вскочила и зло выругалась.
- Крий, они там с дуба рухнули?! Как победители не мы? Я , да я … - от злости у меня сбилось дыхание. – Я их Гидре скормлю! Заставлю бочки с вином у Диониса пересчитывать! Они у меня Рим заново отстроят! Я…
Ну, вы поняли я праведно возмущалась и пылала гневом. И надо меня понять. До нектара теперь не доберемся, начальство со свету сживет и все это потому, что нас судили кретины, которых даже морфий не берет! И с каждым словом я заводилась все больше. Понимая, что кричать бесполезно и можно тут до конца времен орать, ничего не изменишь. Металась как Минотавр в лабиринте, даже порывалась на сцену выскочить, но титан ( молодец!) удержал. Добрый Крий сунул мне в руки стакан со спиртным, который я одним глотком опустошила и замолкла. По гортани расползалось приятное тепло, жидким огнем скатываясь в желудок, мои крики стихли, а плечи поникли. Пришло время думать, а вот с логикой у меня, ну вы же помните, да?

Остров. Где-то во сне Демы...


Ради таких моментов стоит жить. Моя малышка, хоть и все еще во власти грез, решила взять инициативу в свои умелые ручки. Да разве ж я против? Дема уверенно двигалась вниз по моему телу. Я держался из последних сил. Совсем последних. Вот просто на сопельке самообладание висело.
- О, Анна-Мария, как же долго я тебя ждаааааа...
Конец фразы вышел полусипом, так как именно в этот миг губки Демы достигли цели. Малышка безжалостно мучила меня озорным язычком, пока я наконец не сорвался.
Вывернувшись, я подмял Дему под себя, впился в алые губы поцелуем и одновременно одним движением вошел в такое влажное и такое горячее лоно.
Пусть эти Блаженные сами живут на своих островах, вот оно - блаженство...
Я вбивал член в лоно любимой так, будто от этого зависела моя жизнь. Даже взорвись рядом сверхновая звезда - не заметил бы. Была только Дема, только ее хрипловатый шепот, только ее ласки, ее невероятные глаза. Остальной мир мог катиться ко всем демонам.
Мы вдвоем взлетели куда-то ввысь и долго не могли вернуться. Очнулись, наверное, вечность спустя, все еще пытаясь отдышаться. Я лег на спину, притянул Дему к себе и уложил на грудь. Сердцу место рядом с сердцем.
- Невозможная моя, куда ж я раньше смотрел...
_________________

Тяжело дыша, я сидел на постели, исподлобья разглядывая мечущуюся по каюте Джесс. Сбежала... ведь мы почти перешли ту черту, которую, еще вчера, и я не собирался переступать. Когда-то я поклялся, что никогда не прикоснусь к Бессмертной. От Богов видел я лишь предательство и боль.
И вот теперь я втянут в непонятные отношения, в которых не в силах разобраться. Жертва я в них, или преследователь? И если сейчас меня разрывает на части неутоленное желание, что должна чувствовать Она? Та, которая хранила свою девственность много столетий. И едва не потеряла на занюханном пиратском корвете без слова о любви...
Я ощутил раскаяние. Гестия выглядела растерянной и несчастной. Мне захотелось просто обнять ее, без всяких задних мыслей. И это напугало меня, куда больше, чем снаряд, разнесший в эту минуту одну из стен нашей каюты.