Алхимия Крови

Озеро вечной тишины

Шон хмурился, рассматривая оставшиеся доски от лодки. У них ничего не было кроме того, что было на них и у них в момент перехода...
Куда сюда?
Тут он тряхнул головой и понял, что от него ждали ответа.
- Другого выхода всё равно нет. Надо срочно убираться отсюда, - перед глазами вновь встало это кошмарное виденье, и видимо он побледнел, так как Габриэль задал следующий вопрос, словно прочитав мысли мужчины.

- Честно говоря я не совсем уверен, что видел там...
Он не договорил, так как Эда вскочила вдруг с песка, и на весь маленький остров раздался женский контральто.
Она разогналась к воде, и Шон только и успел крикнуть:
- Нет, Эда!
Девушка резко исчезла под темной толщей воды. Макгрит почувствовал, как сердце на мгновение остановилось в груди. и время словно остановило свой бег. И каково же было облегчение, когда темная макушка показалась над зеркальной чернотой вод озера. Облегчение было сродни оргазмическому кайфу под кокаином.
_________________

Дивный лес


- У меня такое чувство, словно нас чем-то опоили, отчего мы все невероятным образом впали в коллективный транс. Интересно, такое вообще возможно? Да и вообще, как возможно все то, что сейчас здесь происходит? Это какое-то безумие.
Роуз провела ладонью по лбу, поправляя застилавшие глаза волосы. От прически не осталось и следа, так что локоны свободными прядями лежали на плечах.

Роуз посмотрела на мужчину, который бережно обнимал помощницу Кестера Дугласа.
- О, благодарю, мистер Теофиль. Вы очень любезны. - Да, Роуз узнала знаменитого оперного певца, на выступлении которого ей однажды даже довелось побывать, когда они с труппой давали свои представления в Париже. Сейчас он напоминал рыцаря, который через все преграды нес свою принцессу на руках. - Я, конечно, едва ли мечтаю о том, чтобы меня до смерти закололи ядовитыми иглами и шипами, но не представляю, как мне с вас снять этот самый пиджак. Так что давайте оставим все, как есть. Надеюсь, я не сильно пострадаю. Хочу лишь поскорее отсюда выбраться.

И Роуз двинулась дальше вслед за всеми, аккуратно ступая на островки чернозема, что виднелся среди травы.
Отсюда нужно было срочно уходить, в противном случае им, возможно, грозила смерть от острых ядовитых игл и колючек хищников-растений. Поразительная вещь, но безопасные и невероятно прекрасные, пестреющие ярчайшими красками и благоухающие на расстоянии, представители здешней флоры превращались в чудовищных хищников, единственной целью которых было напугать тех, кто посмел нарушить покой этого странного места. Упоительно пахнущие цветы превращались в зловонных агрессоров, пушистые соцветия - в ядовитых тварей, готовых жалить все, что находится в зоне досягаемости, стройные ветви - в криворуких чудовищ, что, кажется, готовы утянуть в свои чащобы, чтобы раздавить, словно мелкого паразита.
Роуз бросало то в жар, то в холод от страха за то, что из этого зеленеющего ада они не смогут найти выход. Ноги сами несли куда-то сквозь густеющие с каждым шагом кустарники, что царапали обнаженные руки и плечи, так и норовя выколоть глаза. В шальных мрачных фантазиях, которые обуревали Роуз в этом диком месте, ей казалось, что стоит сделать хоть один неверный шаг, как ядовитые растения, словно живые, тут же набросятся, затем плотно обвивая ядовитыми листьями ползучих гадов, острыми колючками терзая тело, чтобы навсегда оставить в своем плену в этом ужасающе-прекрасном месте.
Роуз не заметила, как отстала от группы, очнувшись лишь тогда, когда в кустах раздался громкий хруст, и что-то зашевелилось в них, вынуждая застыть на месте. От ужаса к горлу подступила тошнота. Она тихонько пискнула, прикрывая ладонью рот, когда кусты зашевелились вновь, но была не в силах позвать на помощь кого бы то ни было. В темноте густых ветвей показались зловещие красные глаза, вспыхнув адским огнем. Не отрывая зачарованного взгляда от этих ужасающих глаз, Роуз попятилась назад, мало обращая внимания на то, как больно жалит трава ее ноги. Она медленно отходила назад, опасаясь, что в любую минуту из кустарника выпрыгнет Нечто. А после круто развернулась и побежала, все быстрее и быстрее. Каблуки туфель увязали в земле, замедляя ее движение, так что она даже несколько раз споткнулась. А красные глаза в дикой пляске скакали за ней по кустарникам, нагоняя еще больший ужас и заставляя трястись от страха. В который раз свалившись в ядовитую траву, Роуз кое как на ходу сбросила туфли и побежала босоногой, зажав в ладонях длинный подол платья, который мешал, путаясь в ногах. Лес проплывал мимо в бешеном калейдоскопе темными хлесткими ветвями, что оставляли на коже горячие ссадины, которых Роуз уже не чувствовала. Земля чавкала под ногами, добавляя еще больше ужаса. Лес ожил, шелестя ядовитыми звуками, немо крича о том, чтобы она убиралась отсюда. Роуз чувствовала себя здесь непрошенной гостьей, которая посмела нарушить мирный покой этого омерзительного места. Она бежала без оглядки, широко распахнув глаза, чувствуя, как вдоль позвоночника ползут капельки пота, а сердце вот-вот готово выскочить из груди. Все казалось дурным кошмаром наяву. Находясь на грани истерики, она стремилась убежать как можно дальше от этого ужаса, в котором оказалась по чьей-то злой воле, от ужаса, которые объял все ее существо. Она не боялась так сильно даже тогда, когда словно в замедленной съемке смотрела на то, как на широкой автостраде в их с Уиллом сторону летел переворачивающийся от бешеной скорости автомобиль, со скрежетом врезаясь в их машину. Этот страх, который Роуз испытывала сейчас был словно живой. Гонимая куда-то вперед отчаянием и ужасом, она убегала все дальше и дальше, до тех пор, пока не поняла, что больше нет сил. Холод, который вдруг взялся ниоткуда, пробирал до самых костей. Сделав еще несколько торопливых шагов, Роуз почувствовала, что земля ушла из-под ног, и она свалилась без сил, больно ударившись о какой-то валун или камень. Ногу пронзила вспышка боли, так что Роуз застонала. Она уткнулась лицом в ладони, защищая его от ядовитых листьев, и перед тем, как отключилась, почувствовала горячую влагу на своих щеках.

Парк аттракционов


Николь и в темноте заметила струящуюся по коже кровь. Без остановки. Вена, кажется, не задета, но все равно очень глубоко. И болит, наверняка, ужасно.

Доре внезапно разозлилась. На Кестера из-за его приглашения, на себя саму за то, что так настойчиво этого приглашения добивалась, и даже на Киарана, за то, что он встретился ей в такое время, когда они вынуждены бороться за жизнь. Почему им не довелось познакомиться в нормальных условиях, на какой-то деловой встрече или званом вечере, где не было ни убийств, ни этих дурацких переломанных аттракционов, ни крови, которую требовалось срочно остановить? Такой же ужин, на котором они были совсем недавно, но с другим финалом. Почему нет?!

«Нашла время мечтать!» – Николь тряхнула головой, прогоняя сразу и злость, и страх. Может быть, все ее кажущиеся теперь детскими сказками истории как раз и нужны были для вот этого момента? Чтобы проверить много раз описанные истины в деле?

Киаран что-то произнес на незнакомом наречии, и это прозвучало почти ласково. Николь опять себя одернула: «Не выдумывай! Совершенно неважно, что и почему он тебе сейчас говорит. Лучше побыстрее исправляй ситуацию».

Она уставилась на тонкое лезвие, блеснувшее в руке Киарана. Вряд ли бы у нее хватило смелости ковыряться в ране ножом. Николь снова потянулась за своей сумочкой, извлекая из нее щипчики для бровей. В других обстоятельствах ни за что бы не решилась достать подобный почти интимный предмет в присутствии мужчины, еще и далеко не безразличного ей, но сейчас даже не обратила внимания на такую ерунду. Пусть думает, что хочет, главное: эта вещица сможет здорово помочь.

А дальше она вынудила действовать расчетливую и бесстрашную мадемуазель Доре, которая не раз выполняла то же самое в придуманных текстах. Прикусив губу, чтобы не клацнуть зубами от волнения, и, стараясь не думать о том, какую боль причиняет Киарану, потянула пинцетом за залитый кровью краешек стекла. Убедившись, что осколок оказался снаружи, вдохнула с облегчением.
– Простите, что пришлось потревожить рану. Ее бы еще обработать не помешало, в такой-то грязи, – она попыталась пошутить. – Если вас не очень утомил запах моего парфюма, могу предложить его в качестве обеззараживающего средства.

Вытащила из сумки любимый флакончик Selenion (там еще оставалось больше половины жидкости – вполне достаточно, чтобы промыть рану) и протянула его мужчине.
_________________

Где-то в иллюзии Тони


- Надоели? - Анна хмыкнула. - Ты вполне можешь их... прекратить. Если не ты, то кто, не так ли?
Усмехнувшись куда-то в район широкой груди Архитектора, Анна притворно тяжело вздохнула. Находиться с ним рядом - словно исполнять условия священного обета, который они давно дали друг другу. Но для Анны это не было чем-то вынужденным. Она давно научилась получать удовольствие от их игры. Возможно, когда-то, через века она будет играть партию с кем-то другим. Но почему-то хочет запомнить досконально именно эти мгновения.

- Ты всегда был таким романтичным! А сам упрекал в романтичности меня. Ты никогда не рассказывал мне, что любишь бывать на нижних уровнях чертогов Владыки. Наверное, там очень-очень темно и страшно, - снова притворившись напуганной, Анна посмотрела на Тони и звонко рассмеялась на его предложение: - Мы не доиграли, ты же знаешь. И да, задачи у нас с тобой разные. Но ты, если хочешь, можешь просто не делать следующий ход. Я не обижусь.
Она нахмурилась, когда вспомнила о том, что потеряла давно, почти две сотни лет назад, когда они с Тони "сыграли" вничью. Теперь у неё был шанс вернуть всё на круги своя. И Анна не собиралась от него отказываться.

- Они стали более... пресыщенными. Да. - Анна наморщила носик и взглянула в глаза Тони. - Но ты прекрасно справился. А я - собираюсь справиться с тем, с чем должна. И тоже заставлю их сделать что-нибудь полезное. Для нас обоих. Но это сначала... Потом мы всё равно сядем за разные стороны шахматной доски.

- Почему мне должно быть его жаль? Он - часть игры. И у меня была возможность подарить ему немного приятных мгновений перед партией. - Она пожала плечами, изо всех сил стараясь выглядеть равнодушной. - К тому же, я люблю, когда обо мне думают. Очень-очень часто и очень-очень тщательно...
Она передёрнула плечами, когда перед мысленным взором пронеслись воспоминания, рождённые вопросом Тони. Она была слишком человечной. Когда-то. Теперь всё должно быть иначе.
- Эти люди слишком хрупки и слабы. Я предпочитаю не людей.
В любой другой момент Анна бы лукаво посмотрела на Тони, но не сейчас. Словно желая сохранить тщательно и тщетно оберегаемую тайну, она отвернулась. Энтони иногда способен был выбить её из колеи единственным словом или намёком. Но ничего... не стоило забывать о маленькой балерине. Теперь и у Тони появится тайна, которую, возможно, он тоже захочет сберечь от неё.

- Не обманывай меня, mon ami. Тебе не просто интересно. Пешка стала той, кого ты бы сделал ферзём. А после и вовсе предпочёл убрать с шахматной доски, лишь бы она осталась неприкосновенной. Лишь бы она была вне опасности. Я разве не права?
Последний вопрос она задала так, чтобы дать Тони понять - отвечать на него не нужно. Тем более, что Архитектор уже изменил их маленький наблюдательный пункт, сделав его более пригодным для нахождения здесь.
Усадив её в кресло, Тони поинтересовался:

- Требую целый бокал. До краёв. - Она устроилась удобнее в кресле и довольно улыбнулась. - Так мне нравится больше, милый. А от того, что будет происходить дальше, я испытываю ни с чем не сравнимое предвкушение. Знаешь, мне даже жаль, что наш вечер в Фалам Кнок так быстро завершился. Можно было дать немного больше времени, чтобы гости насладились пребыванием в замке. Не в таком виде, в котором он есть сейчас, я имею ввиду. И жаль Фриду. Надеюсь, она не сильно мучилась.
Она приняла из рук Тони бокал виски и приготовилась наблюдать за партией.
_________________

Дивный сад

Айзек бросил взгляд на темноволосую девушку. Он не знал её. Ни с кем в Фалам Кнок не успел познакомиться, ни с кем пообщаться. Спенсеры приехали сюда вовсе не за приятным времяпрепровождением, и Айзеку постоянно казалось, что он теряет время. Он переживал о том, что не знает, где брат и сестра. Происходящие странности его нервировали, даже злили.
- И искать выход, который здесь обязательно есть, - продолжил Айзек, обращаясь к банальной логике. А вот собеседника девушки Айзек узнал. Хоть и не был ценителем оперного пения, но знаменитого оперного певца, любимца женской публики и светской хроники, можно было ожидать встретить на приёме у Дугласа. Кстати, о нём. Найти бы хозяина замка, чтобы разобраться, что здесь происходит. Игнорируя странности с оплетённым зелёными ветками входом, Айзек просто стремился выбраться отсюда.
Девушка, на которую он напал, ковыляла в сторону в естественной попытке избавиться от присутствия насильника. Она сломала каблук и шла прихрамывая, а Айзек был противен самому себе за то, что совершил. В эту минуту ненависть достигла апогея, и успокаивало только то, что он остановился. Хотя нет… Остановила его сама девушка, ловко вывернувшись из стальных объятий и ударив в центр ступни каблуком. Кровь сочилась из раны, но Айзек даже был ей рад. Он хотел бы испытать её столько, чтобы заглушить душевные терзания.

Сразу среагировав на вскрик девушки, Айзек подошёл к ней. Что-то явно кольнуло её в шею. Или кто-то укусил. В саду могут быть какие-то насекомые или ядовитые растения. Раз за разом девушка вскрикивала от боли. Айзек хотел уже оттащить её от опасных растений, но она побежала прочь, размахивая руками, потом разулась, наверняка чтобы бежать быстрее, и тут Айзек увидел, что коварные растения стреляют в девушку иголками. Но как это возможно? Ещё как, понял он, когда в ступни стали впиваться острые иглы, причиняя жгучую боль. Как не вовремя он разулся. Просто наказание какие-то.
Всяческие мысли выскочили из головы, как он и мечтал, сейчас только спасение от уколов было самым важным. Айзек не надеялся найти здесь обувь, поэтому вынужден был просто бежать вперёд, вслед за девушкой в синем платье, которую… резко дёрнуло наверх. Зелёная лиана обхватила лодыжку и потащила безвольное тело наверх, Айзек вскинул голову и беспомощно смотрел, как платье упало вниз, демонстрируя длиннющие ножки и красивые формы ягодиц в тонких трусиках, но подолом закрывая девушке обзор, а потом зелень полностью закрыла собою тело девушки, и Айзек бросился её спасать, преодолевая боль в ногах. Он подтянулся и попытался поймать девушку за талию, но лианы рванули её выше, тогда Айзеку пришлось подобраться с другой стороны, где исполинское дерево с раскидистыми ветвями предоставило ему возможность забраться повыше и уже со ствола, упираясь ногами, вытянуться по диагонали и поймать кокон, в котором оказалась девушка. Он обхватил её руками и потянул, чувствуя, как через тонкую ткань колются ядовитые иголки, но всё равно не сдался и прижал к себе девушку, дёрнув вниз с силой. Они упали вниз, девушка – на него, спелёнатая толстыми прочными ветвями. А у него с собой даже нет ничего острого. Кое-как разорвав связывающие девушку ветки, он стал избавлять её от иголок, щедро утыкавших тело.
Снова охватило чувство нереальности. Он напал на её, хотел изнасиловать. Теперь спас и пытается избавить от боли. Перед ним волнующее женское тело, оно его возбуждает и в то же время по телу расползается липкий страх, а боль атакует со всех сторон. И полное отсутствие понимания происходящего. Вот что беспокоит больше всего. Невозможность оценить ситуацию и взять её под свой контроль.
Но что-то надо было всё-таки делать. Айзек помог девушке подняться с места и приобнял её, потому что она едва могла стоять на ногах. Кожа в тех местах, где её касались колючки и ветви, была изранена. Незнакомке изрядно досталось, и не только от веток. Со всех сторон Айзек ощущал агрессию, как будто яркие цветы и огромные деревья воспринимали их всех как врагов и стремились уничтожить. Он приписал растениям и деревьям мысли и намерения и от этого почувствовал себя слегка сумасшедшим. Возможно, сумасшествие началось с того самого конверта…
Но всё вокруг было слишком реальным, чтобы быть иллюзией. Увы.
- А где ещё одна? – спросил он у певца и его спутницы, когда понял, что светловолосая девушка исчезла. Они поспешили на поиски, пробираясь сквозь жалящий кустарник по траве с островками голой земли, где не так сильно ощущались жалящие уколы. По всему ходу пути их преследовали ощутимые кожей взгляды, леденящие тело и поражающие сознание, вызывающие работу воображения. Сначала нашли брошенные туфли, а потом и саму девушку.

Бросились к ней и привели в чувство, понимая, что нуждаются в помощи извне. Здесь они были совершенно беспомощны, как котята, брошенные в бурный поток.
- Надо выбираться отсюда, - сказал Айзек очевидное и ненужное, но слова придали силы духа и объединили группу людей, попавших в неизведанное измерение. Они просто пошли вперёд, потому что другого выхода не было. Двигаться было сложно, жара сушила горло и делала путь ещё более сложным, а аромат цветов становился всё более удушающим. Каждый из гигантских ярких цветков извивался и превращался в ужасающего монстра, стремясь полакомиться несчастными жертвами. Вдалеке что-то показалось. Очертания округлого строения олицетворяли надежду на спасение. Группа побежала быстрее, но трёх ослабевших девушек приходилось поддерживать, чтобы они не упали. Айзек чувствовал попытки девушки в синем избавиться от него, опередить, но израненная лианами, она не могла бежать быстрее. Ей приходилось опираться на него.
Беседка оказалась слева, и они ринулись к ней, но вдруг она появилась слева. Исчезла. И снова появилась впереди. Послышалось глупое хихиканье из кустов, как будто смеялись дети. И так продолжалось долго, пока не истощились последние силы у всех. Только тогда в двух шагах возникла наконец беседка, внутрь которой все буквально ввалились, попадав на сиденья. Сразу стало легче дышать, но Айзек не верил, что они спаслись.
- Кто-нибудь вообще понимает, что здесь происходит? Где Дуглас? – спросил он со злым напряжением, оглядывая лица присутствующих. Особенно беспокоила невольная жертва его агрессии, которая даже сейчас тут же выбрала место вдалеке и теперь жалась к колонне беседки, с опаской поглядывая по сторонам. Его взгляда она избегала. Платье кое-где порвалось, она вся была в царапинах, волосы растрёпаны. Странная мысль пришла в голову – а ведь она была бы такой же, закончи он начатое… А теперь ему к ней даже не подступиться и винить в этом некого, кроме себя.
_________________

Озеро вечной тишины

В мокром платье, облепившем её, как вторая кожа, Эда направилась к ним. У Шона руки зудели, так захотелось прикрыть от прочих глаз это тело. А ещё лучше, где-нибудь в укромном уголке покрыть... Он почувствовал, как жар опалил низ его живота, заставляя мышцы пресса напрячься в предвкушении. Хоть она и держалась храбро и даже немного нагло, но глаза выдавали страх. И Шон мог поклясться, что она видела то же, что и он.

Мужчина нахмурился, но решил, что ей просто противно от воды, стекающей на губы... Эти красиво отчерченные губы, которые обещали наслаждение и манили, как пара ягод самой спелой клубники.

Шон облизался и поймал взгляд девушки, направленный на его рот.
От этого его член в штанах дернулся, словно желал устремиться на встречу ей.
Медленно мужчина улыбнулся, понимая, что здесь у них вряд ли что-то получиться... много людей, хотя... на ум пришла последняя вечеринка, которая, несомненно, взорвала папаше мозг... логическая цепочка выстроилась в голове за доли секунд: отец, кутеж, помолвка и кандалы. Тут уже в нём взыграло самолюбие. Шон заслужил право самому решать, когда и на ком он жениться, и если они останутся живы, возможно как раз и предложит миссис Вебер взаимовыгодное сотрудничество...
- Эда... - начал он и она подняла на него свои глаза, в которых горела нужда. И голод. Сексуальный голод. Сколько раз он уже видел это алчное выражение в глазах своих любовниц, сколько раз он поддавался искушению и сам провоцировал девушек на эти чувства? Шон и сам уже не помнил. Но сейчас всё было иначе. Он вдруг почувствовал себя добычей, на которую охотиться дикий черный хищник.
Черная пантера.
Да, именно это определение подходит девушке, стоящей перед ним в грязном и мокром платье. Это было необычное и оттого ещё более увлекательное чувство. Они словно поменялись ролями.

Она определенно решила довести его до ранней эякуляции. Упомянув о платье, она словно предлагала ему помочь избавиться от него. Ни один нормальный мужик, если он в силах доставить удовольствие женщине не откажется от подобного предложения. А Макгрит считал себя более чем в силах подарить удовольствие. Поэтому, когда Эда направилась под скрывающие её ветви дерева, Шон пошагал следом, совершенно забив на попытки спасения.

Спасутся они сейчас или через час? Не велика разница.

Шон скинул пиджак на песок, на ходу расстегивая рубашку.
Конечно он одолжит ей свою рубашку. Конечно. Даже поможет одеть, после того как снимет с неё мокрую тряпку, бывшую когда-то платьем. Её кокетливая фраза про "Не подглядывать" словно путеводная нить Ариадны привела его за широкий ствол дерева. Эда только начала сражаться с мокрыми застежками, когда он приблизился, вешая рубашку на сучок возле её головы. Она стояла к нему спиной, перекинув волосы через плечо, и это дало Шону дополнительную возможность подойти ближе.

Руки опустились на плечи, потянув мокрые рукава вниз, в то время как губы прижались к затылку девушки и медленно скользнули от уха, по шее к плечу. Она замерла, но только на мгновение. Спуская ниже рукава, Шон словно поймал её в ловушку мокрого платья. В то же мгновение его ладони переместились вперёд, желая, наконец, ощутить пусть и через нижнее бельё упругость великолепной груди. Эда прогнулась в спине, прижимая свою аппетитную пятую точку к его и так каменной эрекции. Шон сквозь зубы втянул воздух со свистящим звуком.
Если он сейчас же не получит доступ к её телу, то просто взорвётся прямо в брюки. Пальцы судорожно сжали полушарие, погладив напряженный сосок. Но Шон хотел почувствовать её губы. Ощутить сладость рта и погрузиться одновременно и в её, без сомнения, жаждущее влагалище и сладкую пещерку рта. Развернув девушку к себе лицом, Шон обхватил её лицо и легко лизнул кончиком языка губы Эды.
Но вместо желания и полной отдачи, женщина в его руках напряглась, словно он ударил её.
- В чём дело? Я что-то сделал не так?
Она покачала головой... и взгляд помимо воли скользнул за плечо Шона к темным водам. Сопоставить дважды два не составило труда. Мужчина побледнел, представив, что могло случиться в те несколько секунд.
- Расскажи мне, Эда... - прошептал он, притянув девушку к себе в объятия и скрипя зубами от напряжения в паху.
И она рассказала, как внезапно её схватили за ногу, как утянули под воду и облизали рот, а потом как она со всего размаху, который позволяла вода, врезала по уродливой морде и та быстро скрылась. И что корни этого дерева уходят глубоко под воду.
Пока он рассказывала Шон размышлял, как сделать так, чтобы приблизиться к соседнему берегу.
- То есть под островком не земля, а корни? - Эда кивнула. - Ты прелесть!
Шон поцеловал её в макушку, уже более детально прокручивая в голове план действий.
Потом отодвинулся, и в этот раз поцелуй был полон еле сдерживаемой страсти, сначала он погладил губами её губы, пока она не не приоткрыла свои губы. Тогда его язык скользнул вглубь, как захватчик, желая услышать стоны женщины. И он истязал её рот, пока не добился своего, после чего ещё раз нежно прижался к губам и отодвинулся.
- Ты прелесть! - снова повторил мужчина. - А теперь переодевайся, а я пойду поделюсь планом с остальными.
И Шон обогнул раскидистое дерево, направляясь к оставшимся парам, стараясь не поправлять брюки на виду у публики.
- Появилась идеальная возможность нам сбежать отсюда. Кто нибудь из вас слышал о кувшинках растущих в водах Амазонии? Она достигает гигантских размеров, но чтобы держаться на одном месте этот цветок связан с землёй длинным и прочным стеблем. И чтобы её унесло течением достаточно только разорвать или перерезать стебель.
Шон понимал, что начал издалека, но хотелось провести ассоциацию.
- Мы находимся на извращенном варианте подобной гигантской кувшинки. Под нами не земля и песок, а вода и корни дерева, которые увязли в илистом дне. Нам просто нужно разорвать эту связь, и тогда под действием течения, или с помощью досок мы сможем двигаться.
Он решил не откладывать в долгий ящик информацию для дам.
- Габриэль и я будем нырять, в то время как вы, леди, поможете нам не пойти ко дну, отгоняя досками водных тварей. Они хитрые и подлые, но как любые подлецы трусливы, а значит огреть их по голове будет достаточно.
Шон перевёл дыхание, надеясь, что план его не похож на бред сумасшедшего...
- Приступим?
_________________

Во время ужина.


Она боится прикосновений! Эта мысль панической лавиной ворвалась в ее мозг, прогоняя ощущение крови, готовой ее поглотить. Вивиан вздрогнула, когда теплая мужская ладонь коснулась ее руки. Она хотела отдернуть руку, но что-то в его прикосновении пробудило в ней далекие воспоминания, дверь в которые она никогда, ни разу за эти 10 лет, не приоткрывала. А теперь они ворвались в ее сознание. Виви закрыла глаза, подчиняясь волнам памяти, по которым ее несло бурным, неконтролируемым течением.

Это случилось 10 лет назад. Ей едва исполнилось 17 и они с Айзеком и Тоби впервые после смерти родителей поехали в совместное путешествие. Шотландия манила их своей суровой красотой, а заброшенный замок Фалам Кнок - тайнами и легендами, которыми он оброс. Многое из того, что говорили о замке, было похоже на ночные кошмары, особенно история о пожаре, в котором исчезло семейство последнего лэрда вместе со своими гостями. Но Виви было суждено обрести здесь свой собственный кошмар.
Его звали Йен. Йен Макгиливрей. Он был старше ее на 3 года. Начинающий молодой дизайнер с обаятельной улыбкой. Будучи столь юной и впечатлительной, она влюбилась в него по уши. Он был таким чутким, романтичным и с невероятно добрыми глазами. С ним она чувствовала себя самой красивой девушкой в мире, чувствовала себя особенной. Чувствовала себя защищенной... конечно, ее и без того всегда защищали братья, но доверие, которое она испытывала к Йену, было чем-то новым и удивительным.
Как же она в нем ошиблась...
Однажды вечером он пригласил ее на прогулку. Все было как обычно, вплоть до того момента, когда он неожиданно накинулся на нее. Он повалил ее на землю, впиваясь в губы
диким поцелуем. Она мотала головой, пытаясь отвернуться, а он шарил руками по ее телу - грубо, резко, неистово. Он задрал ее юбку и порвал трусики. Одна его рука зажимала ей рот, а второй он расстегивал брюки. Она не могла поверить в то, что он собирался сделать, пыталась вырваться, но их силы были не равны. Он резко, причиняя боль, развел ее ноги, устроившись между ними и она зажмурилась, смиряясь с тем, что должно было произойти...
Почувствовав, что он судорожно вцепился в ее волосы, вырывая из них целый клок, она от резкой боли распахнула глаза, полные ужаса, и увидела над собой Айзека с лопатой в руках. С лезвия лопаты стекала кровь. Тело Йена обмякло на ней. Она закричала...
Дальше все происходило как в страшном сне... Она кричала и плакала, а откуда-то взявшийся Тоби пытался ее успокоить. Айзек прощупывал пульс своей жертвы... Она пыталась кинуться к Йену, но братья ее не пустили. А потом Тоби и Айзек его закопали. Похоронили под деревом, как бездомную собаку... Она продолжала рыдать и умоляла отвезти его в больницу... но все было бесполезно. Она отказывалась думать, что он мог быть мертв... Она не хотела этого, несмотря на то, что он пытался с ней сделать... Она его любила...
Ужас от едва не свершившегося насилия смешивался со злостью и благодарностью к Айзеку и, затерявшись в этом круговороте противоречивых эмоций, она позволила увести себя с места, где остался лежать человек, который был ей дорог... Человек, который неожиданно превратился в зверя...
Она простила Айзека. Старший брат, как всегда, старался ее защитить и ради этого совершил непреднамеренное убийство. А вот Тоби не простил им того, что оказался во все это вмешан... И теперь они трое были связаны не просто тайной, не просто родственной кровью... нет, их крепче любых уз связала другая кровь - чужая. Пролитая из-за нее.
Вот только теперь их жуткую тайну знал кто-то еще...

Вивиан даже не замечала, что из-под ее закрытых век скатилась слеза. Не замечала до тех пор, пока эту каплю нежно не смахнула чья-то рука. Она открыла глаза, возвращаясь в настоящее. Незнакомец протягивал ей платок. Она вытерла глаза и хрипло поблагодарив его, вернула платок владельцу. А потом неожиданно они разговорились. Она узнала, что его зовут Джастис. А еще узнала, что он почему-то действует на нее успокаивающе. Вивиан чувствовала себя немного лучше, когда они собирались попрощаться. Собирались, но не успели...

Озеро вечной тишины.


Каминный зал исчез. Через несколько секунд головокружения и свиста в ушах, Виви обнаружила, что оказалась на острове. И только сейчас она вспомнила все то, что говорили о Фалам Кнок. Произошедшее ясно свидетельствовало о том, что страшные истории о замке, которые так завораживали ее в юности, вовсе не выдумка.
Место было жутким и прекрасным одновременно. Внешне спокойная гладь озера, в которой отражался силуэт старого дерева... мелкая галька под ногами... Она зачарованно оглядывала все вокруг, завороженная настолько, что даже не сразу испугалась. Но затем ужас накрыл ее с головой. Было очевидно, что они оказались здесь не с развлекательной целью. Во всяком случае, развлекаться будут явно не они...
Только тут она сознала, что рядом с ней находится Джастис. Она не одна. Где-то рядом послышались голоса и он предложил пойти к людям. Вивиан, сама не зная, как ей это удалось, взяла себя в руки, окрыленная надеждой, что ее братья рядом. Боже, она ушла от них так некрасиво... а что, если она больше никогда их не увидит? Страх снова охватил ее душу ледяной рукой.
У берега, рядом с разбитой лодкой, они обнаружили еще четырех людей. Она узнала парня из бара - Шона, а еще Габриэля Макгилисса - политика, а вот из двух темноволосых женщин ей была знакома только Виктория, входившая, как и Спенсеры, в аристократические круги.
Они с Джастисом подошли как раз вовремя, ибо их товарищи по несчастью, кажется, как раз придумали план того, как им выбраться отсюда. А она пока даже не понимала, где они и что происходит...

- Добрый вечер. - в первую очередь поздоровалась Виви. - Я Вивиан Спенсер, а это - Джастис... Мы... - Она запнулась, осознав, что говорит за двоих и поправилась:
- Я пока ничего не понимаю, но хотела бы помочь.
И чем, интересно, она им поможет? Будет лупить доской по голове водных тварей? Да поднимет ли она вообще эту доску? О Господи, здесь водятся твари... А чего она ожидала? Что из озера вынырнет русалка и споет им песню? Так бывает только в сказках. А Виви вот уже 10 лет как в сказки не верила. Она почувствовала, что близка к истерике в очередной раз за этот день. Она оказалась в новом кошмаре, но теперь некому ее защитить. Айзека нет с ней... Вивиан почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Но плакать сейчас не время. Другие выглядели так спокойно и уверенно, что ей было стыдно за свою слабость...
_________________

Дом оживающих страхов.

Зову Марко, а в ответ зловещая тишина. Страшно до ужаса. Я с трудом поднимаюсь на ноги, спина нещадно болит, такое чувство, что я упала не со стула на пол, а с пятого этажа на арматуру. Одёргиваю платье, которое из молочного стало грязно серым за считанные минуты, что я провела в этом странном и непонятном месте. Отец бы точно не похвалил меня за столь непрезентабельный вид. Попытки отряхнуть грязь с платья ни к чему не приводят.
- Играй! – Первый раз, когда я услышала этот шёпот, то подумала, что ослышалась. Обвела взглядом заброшенное помещение и никого не увидев, уверилась в мысли, что это всего лишь слуховые галлюцинации.
- Играй! – Громче, чем в первый раз и чуть более настойчиво прозвучало за моей спиной. Я резко обернулась, пытаясь увидеть назойливого шептуна, но ничего кроме грязного интерьера не увидела.
- Играй же! – Снова поворачиваюсь на голос и снова меня окружают лишь чужие бездушные брошенные вещи.
- Во что? – спрашиваю и боюсь услышать ответ.
В ответ раздаётся короткий наигрыш по клавишам пыльного рояля, приглашая меня подойти.
-Только не это! – Один из неприятнейших моментов детства, когда очередная мачеха в отсутствие отца заставляла меня репетировать. Самым ужасным было не то, что мне приходилось играть на пианино. Если она была недовольна выбранной мелодией или считала, что я не попала в ноты или задумалась о чем-то ином, кроме музыки, то спокойно могла захлопнуть клап, не волнуясь о том, что может сломать мои пальцы. Да и расчёт скорее был именно на то, чтобы их все же сломать. Длилось это не долго, до тех пор, пока я не поняла, что как бы я не старалась, ничего не изменится в её отношении ко мне и не пожаловалась отцу. Они развелись, а я с тех пор даже близко не подходила к музыкальным инструментам. До сегодняшнего момента.
- Играй! – Ещё боле настойчиво с нотками приказа, раздалось в моей голове.
Наверное, я схожу с ума или может я уже умерла? Подавилась хлебом и вот, нахожусь теперь в чистилище? Интересно, если я уже умерла, то клап упавший на пальцы сможет их сломать или нет?
Подхожу и лёгким движение смахиваю пыль, откидываю клап, пальцы легко ложатся на клавиши, и я замираю. Жду, что сейчас всё же захлопнется крышка, но ничего не происходит. Пробегаю пальцами по клавишам. Рояль расстроен, и первым порывом было убрать пальцы и отойти от инструмента, но атмосфера в комнате с каждой нотой меняется. Кажется, что комната стала светлее и чуть чище.

- Марко! – Надрывно, с полу всхлипом, с радостью и надеждой. Пальцы убираю с клавиш, и клап моментально с шумом захлопывается, но это уже не важно. – Марко, пожалуйста! – прошу о чем-то, сама не понимая о чем, бегу навстречу мужчине так быстро, как не бегала никогда в жизни. Прижимаюсь к Марко, как к самому родному и близкому человеку, не думая о том, что я знакома с ним всего лишь несколько часов, а может и того меньше. Щекой прижимаюсь к его груди, где равномерно сильными ударами бьётся сердце. От ощущения чужого тепла, чувствую, как слезы наворачиваются на глаза, и пытаюсь их сдержать, что мне не удаётся. – Марко, я подумала, что сошла с ума. Я не понимаю где мы и как тут оказались. Выведите меня отсюда, пожалуйста, мне очень страшно.
_________________

Дивный сад

Беседка оказалась очень кстати.
Мужчины буквально втолкнули туда девушек, вбежав следом.
Стоило очутиться под защитой каменного навеса, как сад успокоился. Все замерло, и кто-то незримый вновь принялся наблюдать и выжидать.
Флорантен передернул плечами. Он помог Дениз сесть, с волнением глянув на двух других спутниц. Им здорово досталось: особенно пострадали ноги, на теле ожоги и ссадины, словно они прорывались сквозь заросли кустарников с огромными шипами, но мужчина знал, что этого не было - растения сами преследовали беглянок.

Только что пережитое не укладывалось в голове. Меньше часа назад все они были счастливыми людьми, нарядными и ухоженными, блистали и демонстрировали свое положение в обществе, на что-то надеялись, о чем-то мечтали, но сейчас, Флорантен мог в этом поклясться, каждый из них желал лишь одного: выбраться отсюда и не сойти с ума от непонимания.

Айзек требовал объяснений от Дугласа, но прекрасно понимал, что не получит их - Флорантен помнил обескураженность на лице нового хозяина Фалам Кнок, так что, скорее всего, Кестер находится в подобном положении. Вот только где? Где остальные и что с ними случилось?

Кому вообще понадобилось, чтобы гости роскошного отеля оказались в таких условиях? Что это? Наказание? Но за что? Вряд ли кто-то из них совершил что-то дурное или ужасное.

Флорантен вновь взглянул на дам. Нежная и хрупкая Роуз - она создана порхать по сцене, гибкая как цветок, она сама стала жертвой этих растений. Лиллиас до сих пор не могла полностью прийти в себя от пережитого. В расширенных зрачках плескался ужас вперемешку с непониманием: за что?
Дениз дрожала, глядя перед собой. Вероятно, пытается привести мысли в порядок и все разложить по полочкам, но разве это возможно? Ее глаза затуманились от близких слез, но Флорантен знал, что это не от бессилия - девушка по-прежнему страдала от аллергии. Он приблизился к ней, опустился рядом и взял ее ладонь, переплетя пальцы.

- Мы выберемся, - произнес он тихо, сам до конца не уверенный в этом.

Может, это испытание? Но кто его устроил и какую цель преследует? Кому нужно причинять им физическую боль и спокойно наблюдать за их усилиями мучительно найти объяснение происходящему?
Кому все это нужно?

В мыслях возникли красочные декорации замков. Рыцари в камзолах, пахнущих нафталином, размахивали бутафорскими мечами и сражались с ненастоящими чудовищами.
Может сейчас какие-то незримые силы, спавшие под руинами Фалам Кнок и разбуженные непрошеными гостями, решили устроить себе представление?

Флорантен повернуля к Айзеку - тот хранил молчание, сведя брови и сжав губы, время от времени бросая тревожные взгляды на Лиллиас. А ведь он, практически, спас ей жизнь.

Боже, что за чудовищный розыгрыш - их жизням угрожает опасность, и то, что призвано доставлять радость и эстетическое наслаждение, пытается их убить!

Флорантен выглянул из беседки, чувствуя, что непостижимое зло притаилось и выжидает. Ждет их дальнейших действий.

И вдруг он увидел это. Спасение оказалось близко! Дверь, тяжелая дубовая дверь, выкрашенная белой краской в самой гуще высоких вязов.Позолота на круглой ручке потускнела, краска потрескалась и местами облупилась.



Не так давно Дениз открыла одну таинственную дверь, и они очутились здесь. Быть может, стоит открыть эту, и они вернутся в замок? Загорится свет и громкий крик "Сюрприз!" наполнит помещение вокруг них радостными криками, тишина взорвется салютом конфетти и громкими аплодисментами? Он должен проверить.

- Смотрите! - Флорантен указал на дверь. - Оставайтесь здесь, а я посмотрю, что за ней.

Каких-то двадцать шагов, и они, возможно, окажутся в безопасности. Он пойдет первым, нельзя, чтобы рисковали сразу все. Вдруг, эта дверь - ловушка, путь в место, где их положение еще больше усугубится.

Бросив на Дениз полный нежности взгляд, Флорантен решительно вышел из беседки.

Он так торопился, что не заметил недоуменных взглядом своих спутников. А те непонимающе уставились на него, наблюдая, как он направился к ядовитому кустарнику. Его ветви раздвинулись, словно немыслимое чудовище развело руки для смертельных объятий, шипы удлинились, с них капал яд.

Флорантен приближался к двери, уже предчувствуя, как ладонь коснется холодной поверхности старинной ручки, когда в спину ему донесся крик Дениз:

- Флоран, вернись! Ради бога, остановите его!
_________________

Озеро вечной тишины.



- Фреду это очень не понравилось и, думаю, если бы мы остались в отеле, он бы непременно вам отомстил – каким-нибудь хитрым кошачьим способом, - при упоминании питомца по губам женщины скользнула едва заметная улыбка. – Виктория, - протянутую руку она пожала совершенно спокойно. «Приятно познакомиться», добавлять не стала – никакой приятности в ситуации не было. «Табак и ветивер – интересное сочетание, и не только. Корица, перец, грейпфрут – хм, оригинальный парфюм, ему идёт».
Виктория отступила на шаг, тем более, что Шон отвлёкся на свою эффектную спутницу – Эда Вебер уже успела искупаться в озере - и вместе с ней исчез за ивой.
«Да, девочка, если ты находясь чёрт знает где, начинаешь думать о том, идёт мужчине парфюм или нет, тебе определённо пора менять что-то в личной жизни», - посоветовал внутренний голос.
«Если выберусь отсюда, больше никаких путешествий, особенно, на открытие отеля - пообещала себе Виктория, - пора становиться домоседом. Найду Фреду парочку кошек и открою питомник по разведению британиков».
Все эти мысли были лишь попыткой прогнать страх – Виктория откровенно не знала, что делать, да и любительницей экстрима никогда не была, но держала лицо. Паника – вещь заразная, стоит ей поддаться – и всё, пиши пропало.



«Похоже, купание мисс Вебер оказалось весьма полезным в плане информации».
- Других вариантов всё равно нет, - отозвалась Виктория, скидывая туфли. Сырая земля обожгла ступни холодом и женщина зябко передёрнула плечами. Постояла несколько секунд, привыкая, и решительно рванула подол платья – сначала по шву, а потом вокруг, оборвав ткань чуть ниже колена.



С Вивиан Спенсер Виктория была знакома, хотя и не близко, и улыбнулась девушке, пытаясь приободрить:
- Честно говоря, Вивиан, здесь всё непонятно, а значит, надо выбираться. Чем быстрее, тем лучше.
_________________

Дивный сад

Голова клонилась к плечу Флорантена, и Дениз едва удерживала глаза открытыми. Какой-то концентрированный дурман разливался в воздухе, принуждая дышать только им и наблюдать, порожденные затуманенным сознанием невероятные картины.
- Флорантен, опусти меня, пожалуйста, - тихо сказала Дениз. - Я чувствую себя королевой в твоих руках, но вполне могу шествовать сама. И спасибо тебе, - она легко коснулась губами щеки Флорантена.
...Путешествие через этот сад сродни попытке выбраться из душного и вязкого ночного кошмара, который затягивает в свои сети и не позволяет проснуться, не дает реальности проникнуть в грезы, норовя сделать их новой реальностью.
Трава и стебли растений прожигали тонкую ткань одежды, оставляя на коже пылающие следы. Лепестки цветов издавали одуряющие ароматы,а их внешняя нежность была сравнима с изяществом тонких лезвий, прикосновение к которым могло оставить без пальцев. В голове Дениз шумело, но она продолжала шагать вперед, осторожно приминая траву и не позволяя будто нарочно тянувшимся к ним цветам прикоснуться к себе. Присутствие рядом Флорантена вселяло уверенность и успокаивало, даже постоянное ощущение того, что за ними наблюдают из-за ветвей и листвы какие-то существа уже не так тревожило.
Они шли, не зная куда, с целью отыскать другой выход. Но существовал ли вообще отсюда выход?
...Сначала куда-то делась мисс Пэйтон, отставшая от их группы.
Затем они набрели на большую беседку, возникшую среди зарослей. Неподалеку раздавался заманчивый звон ручья и ужасно хотелось пойти к нему, зачерпнуть пригоршню воды и омыть лицо.
В беседке оказались удобные и мягкие диванчики, расположенные по окружности. Группа невольных путешественников расселась на них без сил.

- Через дверь, которой не может быть мы попали в сад, которого не может быть, - отозвалась Дениз и вздохнула. - А мистер Дуглас, думаю, сейчас бродит где-нибудь еще. Может быть в пустыне, или по поверхности другой планеты.
Поймав скептический взгляд собеседника, добавила:
- Мистер Спенсер, если не ошибаюсь? Уверяю вас, мой шеф совершенно непричастен к этим миражам. Это не шоу, устроенное им. Но я не знаю, какое этому дать объяснение. С нами со всеми просто все это происходит, - Дениз покачала головой.
В этот момент Флорантен вдруг привстал и стал вглядываться в окружающие их заросли. Дениз тревожно проследила за направлением его взгляда и не увидела ничего, кроме сплетения ветвей, листвы и травы.

- Флоран, о какой двери ты говоришь? Там ничего нет, - Дениз поднялась и взяла Флорантена за руку. - Это очередная иллюзия, которую нам демонстрируют здешние обитатели. Они явно не рады нашему вторжению и злятся, насылая морок.
Но Флорантен словно не слышал ничего. Он высвободил руку и направился прочь из беседки, в заросли, которые сейчас превратились в западню.
- Флоран, вернись! Ради бога, остановите его! - вырвалось у Дениз и она сама тут же бросилась следом за ним. - Послушай меня, там нет никакой двери. - Она снова схватила его за руку, сжала как можно крепче. Забежала вперед и встала перед ним, не давая пойти дальше. Уже не обращала внимания на то, что их окружает, видела только Флорантена, направлявшегося прямо в объятия кустарника, больше похожего на замершего в ожидании жертвы хищного чудовища.
- Флорантен, давай вернемся в беседку, - она прикоснулась ладонью к его щеке и погладила. - Слышишь? Пойдем же обратно.

Дивный сад

Пришла в себя тогда, когда меня приобняв куда-то вели. Я по мужской хватке догадалась кто именно меня приобнял и куда-то вел. Его объятия и силу я никогда не забуду и ни с чем не спутаю. Но чтобы сопротивляться ему сейчас я была слишком слаба, голова еще кружилась, и я чувствовала себя как-то странно.
Но странности были не только у меня. Еще одна девушка, что оказалась в одной ловушке с нами, тоже попала под раздачу местных растений хищников. С невероятным трудом нам посчастливилось оказаться у беседки, которая и показываться нам хотела не сразу. Я списала все это на отравление. И едва мы оказались внутри, как я поспешила отстранится от от моего недоспасителя. Я была ему благодарна за свое спасение из цепких ветвей лиан и иголок, но не могла простить то, что он набросился на меня в коридоре с весьма не благими намерениями.



Хороший вопрос, но думать и соображать я могла с трудом.

Я сидела у колонны, а вскоре даже обняла её, меня слегка трясло. Я пыталась отдышаться, но складывалось впечатление, что чем больше я это делала, тем сильнее мне не хватало воздуха. Я не смотрела на своих попутчиков, и тем более на Него. Биение сердца ускорялось, пульс в висках все сильнее ощущался. Я прикрыла глаза и облизала пересохшие губы. Меня бросило в жар, лоб покрылся испариной и я стерла его тыльной стороной ладони. Заметила широкую красную полосу на запястье от лиановой хватки, такая же была и на щиколотке. Забралась с ногами и прижалась к колонне. Она казалась мне такой прохладной. Прислонилась к ней лбом, тяжело вздохнула и снова облизала горячие губы.

Гладкая и прохладная поверхность колонны действовала завораживающе. Мое дыхание становится глубоким. Поправляю лиф платья, он так сильно давит на грудь, что не дает дышать. Я словно горю, но я понимаю, что здесь просто очень жарко. Сжала бедра, вцепилась пальцами в колонну и, прикрыв глаза, задержала дыхание. Мышцы тела слегка свело, но особенно внизу живота, между ног. Я постаралась как можно тише выдохнуть, не издав ни звука.

Это были не простые иголки, теперь я это... чувствую. Только брачного спаривания мне сейчас не хватало.

Осознание того, что иглы пропитаны каким-то возбуждающим эффектом, невольно воскресили в памяти Его, с его диким желанием обладать мной. Я снова зажмурилась. Я будто снова ощутила его сильную руку на своей груди и тут же заломило в районе соска. Сильнее поджала под себя ноги, с силой сжав бедра, я словно вновь почувствовала его грубые ласки, прикосновения к моим ногам. Чаще задышала. Возбуждение не лилось разве что из ушей. Боже, как же тяжело... терпеть. Дыхание стало слегка прерывистым. Я не смотрела ни на кого, я боялась, что они могут заметить, что со мной что-то происходит, а еще хуже, если поймут, что именно. В голове вертелись только не приличные до ужаса мысли. Всеми силами старалась перестать думать о том, что хочу, чтобы этот грязный, грубый маньяк взял меня и отымел так, что не было сил даже подняться. Желание снять возбуждение толкало на немыслимые поступки. В какой-то момент я была готова сама оседлать Этого мужчину наплевав на то, что мы в ловушке и что не одни. В голове крутились мысли только о сексе.

Вывел меня из моего мысленного замкнутого круга крик девушки:



Я подняла взгляд и увидела, как Флорантен уверенной походкой идет... Куда он идет? Он что не видит? Там же... Может и правда не видит, а видит что-то свое?
Сердце, казалось, скоро выпрыгнет из груди от волнения и страха в миг охватившего меня.
Девушка тут же направилась за ним и попыталась его остановить и вернуть. Я с замиранием сердца смотрела на них и ждала благополучной развязки. Видела, как девушка коснулась его лица и погладила. Я невольно обернулась и посмотрела на Него, вспоминая, как он сделал почти то же самое в коридоре. Как коснулся моего лица, пальцами провел по губам. Сама того не осознавая я задержала свой взгляд на мужчине. И лишь когда почувствовала очередной приступ возбуждения поспешила отвернуться. Вновь зажмурилась и задержала дыхание.
Вдруг послышался какой-то звук. Чьи-то голоса. Это было так неожиданно, что я не смогла сдержаться и выдохнула с легким стоном. Тут же сжала губы, затем покашляла. Мол, просто в горле запершило. Облизала губы.

- Вы слышали? Какое-то щебетание, но... словно понятные слова. Только немного не могу их разобрать, - конечно не могу их разобрать, мозг занят мыслями о сексе, диком безудержном сексе. Я посмотрела на спутников, вновь встретившись взглядом с ним. Я даже не знаю кто он и как его зовут. Отвела взгляд от него, чувствуя как горят щеки. Я и так вся горю, можно жарить яичницу. Быстрее бы выбраться, пока я дел не натворила...
_________________

Где-то...

Энтони прошелся по помещению, с удовлетворением отмечая, что его дорогие ботинки ручной работы позволяют делать совершенно бесшумные шаги. Пожалуй, когда все закончится, он заберет эту обувь с собой.
Вернулся, присаживаясь на второе кресло. Не скрывая улыбки, налил Анне виски. Полный стакан, как просила. Плеснул себе щедрую порцию и, закинув ногу на ногу, устроился в кресле удобнее.
- Так что ты там говорила насчет того, чтобы прекратить?

- Так ли, так ли, - согласился он. - Но зачем прекращать? Я не самоубийца, моя дорогая. Кто угодно, ты же меня знаешь, но не самоубийца.

- Зато обижусь я, - Тони взглянул на Анну долгим взглядом. - И я не могу так быстро отпустить тебя, моя драгоценная. Я привык к твоему обществу и мне станет невыносимо тоскливо без тебя. Особенно, если вспоминать о тебе буду, сидя где-нибудь на самых нижних уровнях чертогов моего Владыки. Ты никогда не бывала там? Ах, нет, конечно же, не бывала. Так вот там весьма... непривлекательно. Сидеть придется не на обитых кожей креслах, а на раскаленной каменной скамье и наблюдать не за шоу, а за тем, как мои кишки зацепляют крюком и наматывают на колесо. Весело, не правда ли?
Тони отхлебнул из бокала и невозмутимо продолжил:
- Мы еще говорили о людях. Какими они стали. Ты считаешь они стали пресыщенными, - Тони утвердительно кивнул, - я согласен с тобой. Люди стали искушенными и пресыщенными. Их ничем не удивишь и мало чем напугаешь. Но я постараюсь.
Потянулся в Анне, коснулся ее руки.
- Мы всегда сидели по разные стороны шахматной доски, но за одним столом. Не забывай этого, моя прелесть, - сказал он, поглаживая руку Анны. - Мы так долго вместе, что стали похожи. Ты не находишь? А что касается романтичности...Взять хотя бы тех твоих... Впрочем, не будем пока о них. Возьмем пример посвежее, того парня с вечеринки в замке. Он хорош собой, тебе всегда нравились такие. И он мог бы подумать о тебе. Много-много раз и очень-очень тщательно.

- Но я-то знаю, что в твоих предпочтениях всегда были исключения, - усмехнулся Энтони. - И ты мне не поверишь, но мне тоже жаль Фриду. И она мучилась, живя, а не умирая.
Он протянул руку вперед и шевельнул кистью в совершенно ненужном, утрированном театральном жесте, будто приглашая что-то или кого-то.
- Начнем нашу прямую трансляцию, - прокомментировал Тони.
Перед ними возникла прозрачная "стена" беспорядочно мелькающих множественных изображений, похожих на голограмму.
- Наслаждайся.
Едва он это произнес, как его внимание зацепил один из секторов изображения. Тот, где среди непроходимых зарослей фантастических растений пробирались испуганные люди. Испуганные ровно настолько, чтобы насытить пространство своим волнением и страхами. И заблудиться в них навечно.
И там была Она. Роуз. Хрупкая фея, которая вызвала у Тони необъяснимой интерес.

- Пешки. Ферзи. Не все ли равно, если можно просто взять и перевернуть всю доску, перемешав фигуры, - отозвался Тони, продолжая следить за Роуз.

- Нет. Ну это нам совершенно ни к чему, - тихо пробормотал он.
Его взгляд застыл на изображении хрупкой девушки, потерявшейся среди зелени. Глаза Энтони превратились в два неподвижных кристалла, чуть светящихся изнутри. Он сосредоточился на своем стремлении и, не думая, чем оно для него может обернуться, сделал то, что посчитал нужным в данный момент.
Не впервые и не последний раз.
- Анна, моя драгоценная. Я отлучусь буквально на мгновение.
Он встал с кресла и через мгновение был там, куда перенес Роуз Пэйтон, украв ее из сада, который должен был стать для нее нескончаемым путем в вечность.
- Роуз, еще раз здравствуйте, - сказал, появляясь перед ней. - Вы не против сменить обстановку?
Направляясь к ошеломленной девушке, смотревшей на него во все глаза, Энтони обвел рукой вокруг.
- Все для вас. Располагайтесь.
Он создал для нее дом, располагавшийся на берегу теплого моря. Распахнутые окна выходили прямо пустынный пляж, покрытый мелким белым песком.
- Можете пользоваться здесь всем, чем пожелаете. Пройдитесь к морю.
Его взгляд остановился на лице девушке, скользнул по изящной фигурке. Тони увидел следы, оставленные ядовитыми и хищными растениями на нежной коже.
- Как вы себя чувствуете, Роуз?
Вопрос касался не только ее. Сам Энтони задавал его себе, пытаясь понять - так ли уж важно для него, как она себя чувствует?
_________________

Галерея манекенов

Я сунул руку в карман смокинга и достал мобильный телефон. Увы, единственное, на что мог сейчас он сгодиться - послужить в качестве фонарика.
- Связи нет.

Вдруг Агнес заметалась, побежала в предыдущую комнату. Она определенно что-то искала. Я с недоумением следил за ее поведением, в глазах девушки читался страх, в каждом ее движении сквозило отчаяние.
- Что случилось?

Заметив, что Агнес, мерзнет, я снял пиджак и накинул на нее. Она благодарно взглянула в ответ, но, плещущаяся в ее глазах тревога, поразила до глубины души.
- Спокойно, Агнес. Никто из нас не задержится здесь ни на минуту, если мы найдем выход.

Я положил ладони на ее плечи и слегка сжал пальцы. Это немного отрезвило девушку.
- Агнес, прекратите истерику. Вы видите кого-нибудь из обслуги? И я нет. Связь отсутствует. Поверьте, я тоже не планировал так провести вечер, и игры Дугласу не заказывал. Давайте, займемся делом. Наши друзья уже обследовали по паре комнат, мы отстаем.

Я повернулся и пошел в четвертую комнату, которая опять оказалась пустой. Агнес шла следом, но находилась на грани слез. Я не стал ее дергать, пусть следует за мной тенью.

Обходя комнату за комнатой, мы продвигались по бесконечной галерее, все больше удаляясь от пар, ушедших в другую сторону. Поражало обилие манекенов, оставленных в некоторых из помещений. Они сидели кучками или стояли вдоль стен, их было два-три или дюжина, в одежде и без, женские соседствовали с мужскими фигурами, изредка встречались детские.

- Честно говоря, у меня у самого мурашки по коже от их вида, - поделился я с Агнес, пытаясь вызвать хоть какую-то реакцию, отвлечь от тяжелых мыслей. Она все время хмурила лоб и закусывала губу, думая о чем-то своем. - Ты заметила, что они в одежде разных веков? Я не силен в турнюрах, корсетах, кружевах, но и по остаткам одежды видно, что манекены сносились в галерею лет двести. Сюда бы историкам моды попасть. Некоторые из манекенов как живые. Клык даю, что делались они с реально живущих людей, современную штамповку здесь не встретишь. Вот смотри, на этом манекене тщательно нарисованы веснушки, родинка над губой. Второго похожего нет.

Я указал на хорошо сохранившийся манекен в наряде невесты. Волосы девушки, прежде уложенные в замысловатую прическу, растрепались, рваные пряди свисали на тюлевую накидку, сбившуюся на шее, пышные тяжелые рукава оттянули ворот и оголили одно плечо.
Не знаю, что меня толкнуло поправить этот чертов рукав, скорее всего холод, царивший в помещениях, и я невольно отнесся к кукле как к мерзнущей Агнес, но подтянув его, я дотронулся до гипсового плеча и тут же отдернул руку. Пальцы сначала обожгло, но вскоре наступило онемение, я перестал их чувствовать.

- Чтоб в аду ей сгореть! - не сдержался я от ругани, пытаясь растереть онемевшие пальцы. - Агнес, ничего не трогай, эти манекены какие-то неправильные.

Последнюю фразу я сказал вовсе не из-за неприятных ощущений в руке. Я сомневался, но сделав шаг в сторону, убедился, что взгляд "невесты" последовал за мной!
Стой я перед нарисованным портретом, я бы нисколько не удивился, что он не сводит с меня глаз. Каждый из нас хоть раз в жизни наблюдал такой эффект, когда нарисованный художником портрет, куда не отойди, следит за тобой. Но здесь находился манекен, у которого вместо зрачков были вставлены пуговицы!

Я сделал еще несколько шагов, уже по направлению к Агнес и, шокированный увиденным, воскликнул:
- Она не сводит с меня глаз!
В этот момент я на что-то наступил. На полу лежал манекен маленькой девочки. И ударь меня бревном по лбу, я не испытал бы такого потрясения: манекен медленно поднес руки к лицу и зашипел!

Как только я убрал ногу, "ребенок" захныкал каким-то механическим голосом. Я сразу вспомнил игрушку своего детства - заводного клоуна, который начинал смеяться гадким смехом, стоило повернуть ключик.
- Возьми меня на ручки! Возьми меня на ручки! Возьми меня на ручки! - плакал манекен, накручивая нервы до предела. Мы вылетели из комнаты вон и закрыли дверь, но механический крик "ребенка" все равно не стал тише. Мало того, за дверью послышалось какое-то движение, отдаленно напоминающее шаркающие шаги.
_________________

Озеро вечной тишины



Нырять??
М-да. Мужчина сорока восьми лет от роду, не умеющий плавать... Наверное, если у меня и был хоть один шанс из миллиона привлечь внимание Виктории, то сейчас и этот последний разлетится вдребезги. Увы.



Глядя, как решительно она рвет платье, чтобы лезть в эту жуткую воду, я ощутил себя совершенным ничтожеством.
- Я не умею плавать, - признался я. – И не смогу вам помочь. Ни вам, Шон, ни вам, дорогие леди. – Я покаянно развел руками. – Если я могу хоть чем-то помочь на берегу... Я готов. Возможно, те твари, что живут в этих водах, полезут на островок. Буду истреблять их.
Я криво улыбнулся. «Габриэль Макгиллис – истребитель озерных тварей». Звучит неплохо. Вполне годится для какого-нибудь фантастического блокбастера...
Чтобы доказать, что я тоже на что-то годен, я скинул вечерний пиджак, засучил рукава и принялся с яростью раскапывать остов лодки. Затем, руками и ногами, кое-как справился с прогнившим деревом - и вот уже на берегу лежали довольно длинные доски, выглядевшие, правда, весьма ненадежной защитой от обитателей этих вод.
Я присел прямо на песок и отер взмокший лоб. Какой-то звук вдруг привлек мое внимание. Что-то, нарушившее эту жуткую тишину...
- Виктория, - обратился я к девушке, - мне показалось, или из ветвей вот этого дерева... ивы, если не ошибаюсь... только что раздалось кошачье мяуканье?
_________________