Калейдоскоп историй

- Вы уж, Всеволод Сергеевич, когда супруге письмецо писать будете и от нас здравия пожелайте с Семёном Михайловичем, - подав ручку, улыбалась княгиня. - А вы, Евпраксия, Бадены привечаете или всё по-нашему, по-простому отдыхать предпочитаете?

- Это расчудесно, ma cher! Мы с Семёном Михайловичем и дочерьми тоже предвкушаем гуляния. Как все гости соберутся, отобедаем и ряжеными к Лопухову отправимся. Вы же рядиться будете?

День для поездки выдался как по заказу, ясный и в меру морозный. Не более пары недель оставалось до крещенья, вот тогда то, и скуют русскую землю-матушку настоящие холода, а пока словно сама природа, благоволила людям в их святочных забавах, коим гости князя Темного, из года в год, придавались с невиданным азартом да размахом.

В последний раз, Александр Исаевич, барон Аминов, обласканный государем-императором гвардейский полковник тридцати-четырех лет, бывал в поместье князя более пяти лет назад. Стремительный взлет по карьере, хлопоты государственные, да побуждающий к старательной службе высокий чин егермейстера, на долго лишили молодого человека простых радостей шумных семейных торжеств. Вернуться к истокам, помог не слишком счастливый случай, а если уж говорить правдиво, то причиной навестить Семена Михайловича после столь долгого перерыва оказалась дуэль. Безрассудный опрометчивый поступок, который стоил Александру неприятного ранения в бедро и едва не стоил офицерского чина. Публичная связь с замужней дамой сама по себе скандальна и порочит честь мундира, а уж участие в запрещенной дуэли, с законным супругом любовницы, вовсе, для кого-то менее приближенного к трону - чревата каторгой. На его удачу, муж Татьяны оказался бесчестным трусом, да к тому же приотвратный стрелок. Он выстрелил Александру едва ли не в спину, но промахнулся задев лишь бедро. Если бы не данное обстоятельство, да еще подоспевший конвой, быть бы Татьяне вдовой, а Александру ссыльным. А паршивее всего на душе ыло от того, что едва пороховое облако рассеялось, Аминов буд-то бы очнулся от порочного угара. Он поразился собственной глупости, грозящей бедами не только ему самому, но и всем его семье, особенно Катеньке, любимой младшей сестренке, как раз на выданье. И ведь твердили ему друзья, что Татьяна ветрена и коварна, что уже не одному своему поклоннику судьбу поломала и вероятно намеревается его руками, избавить себя от постылого супруга. Но Александр словно оглох и слеп, не внемля ни чему, кроме жара собственной страсти.

Но его все же наказали, хотя и мягче чем он того заслуживал. Принудительный отпуск и повеление отбыть из Петербурга сроком в два месяца, неожиданным образом обеспечили мужчину прорвой свободного времени и настоятельными уговорами поехать в Чертяево, куда князь темный, отец Софьи задушевной Катенькиной подруги по детским забавам, звал их погостить на святки.

Так малая часть Аминовых (окромя их двоих, в семействе было еще трое братьев, все младше Александра, но старше Катюши), оказались в роскошном, крашенном в импозантный розовый цвет поместье князя Темного.
_________________

- Непременно, Лидия Платоновна, - пообещал князь. - Передам всё в точности.
А Евпраксия задумчиво улыбнулась, вспоминая до сих пор непревзойдённое по впечатлениям путешествие с тётушкой.
- Баден - это слабость мама, а я влюбилась в Италию. Мы с тетей дважды там бывали - волшебная страна, а особенно, Венеция - дивный город.



- Святки без ряженых, всё равно, что зима без снега! Обязательно наряжусь.
_________________

Серьёзно кивнув на справедливое замечание сестры, Поля хотела тотчас прибавить, что уж маменька-то позаботится о том, чтобы дочери их не пропали. Однако как всегда засомневалась. А коли жених при маменьке-папеньке будет себя вести благородно, а после покажет своё истинное лицо? А ведь всё, уже и венчальные обряды окончены, и теперь Соня или Поля, уже никакие не Тёмные, а, скажем, Румянцевы.

- Нет-нет! - быстро замотала головой Поля. - Не о том я. За бездельника и я не желаю. Я о том, сама-то ты хочешь замуж? - Поле было в этот момент очень важно понять, что думает Софи о маменьке, которая взялась в этот год с утроенной силой подыскивать дочерям мужей. Что об этом думала сама Соня? Хотела ли, чтобы нашла Лидия Платоновна ей того, кто бы по сердцу пришёлся, или о ком ночами грезила? - Впрочем, не отвечай, душенька. А то и меня диспозиция мама, пугать начнёт.
Поля сама не знала, где заслышала это слово, но он ей так пришлось по сердцу, особенно когда она размышляла о деятельной маменьке, взявшейся за поиск женихов, что теперь княжна и думать по-иному не могла о предприятии княгини.

- Сонюшка, как можно?! - притворно возмутилась Полина, смахивая капли воды, что оказались на платье от растаявшей сосульки. - Как можно настолько хорошо знать свою сестру?
И она снова звонко рассмеялась, вдыхая морозный воздух полной грудью.

У Полины даже рот приоткрылся от удивления. Вот Софи, а с виду так серьёзна... Но коли на своём собирается настоять, то ей уже всё ни по чём. А там хоть Москва, хоть побег...
- Софьюшка, ты мой герой! - невольно восхитилась она. - А ежели Карлов Модестычей на свете не один, и все в женихи к нам пожалуют, так сбежим вместе! - восторженным шёпотом проговорила она, словно матушка была рядом и могла их услышать.

Полина вздрогнула, но шепчущей оказалась вовсе не княгиня. Ох! Так же и свалиться с крыши недолго!
- Идём-идём, Дуняша, - соврала Полина, быстро взглянув на Соню. - И гостей встречать идём, и для того, чтобы папенька нам всем уши не надрал. А кто пожаловал, Дуняша? - не удержалась от вопроса Полина. - Сени не было ещё?
_________________

Ну слава те, дозвалась.
- Зимницкие прибыли, Аминовы и барышня Заболоцкая. А молодой барин еще не приезжал, нет. Слезайте скорей, пока не заметили.
_________________

- Лидия Платоновна - я чуть склонила голову приседания в книксен. Тело тут отозвалось ломотой напоминая как с ним обошлись, дорога из Санкт – Петербурга по зиме для меня была долгой и усталость давала о себе знать. И без того не очень разговорчивая я, сейчас мечтала только о чашке чая и удобном кресле куда так хорошо забраться с ногами, и попивая чай открыть книгу. Тут же вспомнилась, как папенька ворчит о том, что негоже девице так себя вести, да с книжками дни напролет вести беседы.
- Федор Ильич велел вам кланяться, но дела службы не дали ему возможности приехать. – ответила я тихо. Осматривая комнату краем глаза. Гости прибывали, а значит, будет шумно и весело. «- может и тебе стоит повеселиться Анастасия?» сама себя спрашивала я отойдя к окну. За окнами дома была настоящая зимняя сказка, снег так и сиял, так и звал пройтись по нему. Хорошо тетка моя Елизавета Ильинична не смогла меня сопровождать. А то пришлось бы слушать каждую минуту упреки и советы. Конечно из-за того, что кузина моя больна, я появилась в обществе без сопровождения, что не отвечает приличиям. Но Тёмные друзья семьи, а в дороге у меня сопровождающая была. Я опять аккуратно скосилась взгляд в окно.

- Да вижу-вижу, голубушка, - откликнулся Семён Михайлович, тотчас же попадая в ту атмосферу, которую так любил. Гости, наряды, смех за столом. А после к ночи девицы гадать пойдут... - Идём же встречать, княгинюшка.

Первыми среди прибывших оказались княжна Зимницкая с отцом, да невеста Сени, которую сосватали ещё с младых ногтей за сына княжеского.
- Очень рад, очень рад, - без устали повторял князь, склоняясь к рукам девиц для почтительного поцелуя, да вдыхая морозный воздух, который принесли с собою в дом гости. - Очень рад!
После привычных приветствий, обмена любезностями и вопросов о том, как добрались, устроились в гостиной, где уже суетились кругом слуги, чтобы обиходить прибывших.

- Правы, правы. Как есть правы! Нарядиться - самое верное дело, - одобрил князь, улыбаясь красавице Евпраксии Всеволодовне. - А я давеча княгинюшке предлагал черкесом обрядиться. Каково? - он засмеялся, предвкушая смущение Лидии Платоновны, и поинтересовался: - Как мыслите, княжна, пойдёт Лидии Платоновне наряд такой?

- И что ни говори, а в России-матушке пейзажи самые прекрасные. Никакими Баденами не удивишь после них, - изрёк князь, всё более чувствуя, как охватывает его мальчишеский азарт. - Впрочем, голубушка, вы пока наслаждайтесь путешествиями, чтобы было с чем сравнить. А я вот понял, что нет ничего красивее, чем Россия зимой. - Он прикрыл глаза, а после замахал рукою сам на себя: - Ох, не слушайте вы старика, совсем я вас заболтал.

- Лидии Платоновне любой наряд к лицу будет, Семён Михайлович, - отозвалась Евпраксия. - Ваша супруга, наверное, секрет вечной молодости знает. - В семье Тёмных она чувствовала ту теплоту, которой ей не хватало дома: матушка, после двух неудачных попыток подарить супругу наследника, большую часть времени проводила на лечении, оставив дочь на попечении нянек. И чуть-чуть завидовала их дочерям. - Но как хозяйке дома, ей право, стоило бы, Екатериной Великой нарядиться. А из вас преотличный бы князь Потёмкин получился.
_________________

Военное чутье, точно нюх охотничьей собаки, не покидала Александра даже когда он бывал уныл и хмур. Еще у парадного крыльца, ожидая пока слуги разберутся с багажом, заметил он как мелькнула на ступенях ярким подолом да бахромистым платком, какая-то улыбчивая девка, и пулей помчалась куда-то на задний двор. На время Аминов отвлекся, наблюдая как нетерпеливой птичкой, Катюша выпорхнула из экипажа и не дожидаясь своего смурного братца убежала в дом.

- Позвольте барин, - обратился к нему, по видимому старший конюх, беря коня за узду, - я отведу вашего красавца в стоило. Будьте, спокойны, мы его накормим, напоим и всячески уважим - все в лучшем виде.
- Спасибо, я сам. - Вдруг вознамерившись узнать, куда так поспешала девица, ответил Александр и отправился к конюшням, о расположение которых ему было хорошо известно.



- Так я и знал. - Сложив руки на луку седла, крайне не довольный увиденным обозначил свое присутствие Аминов. С некоторых пор, для него всякое безрассудство, особенно женское - стало поперек горла, тем паче ежели к нему оказывались склонны красивые и юные аристократки. К последним, как для себя с горечью уяснил Аминов, он питал постыдную слабость, за что сам себя же и презирал.

Две дочки князя, старшая и средняя, Софья и Полина, большеглазые да румяные, точно нахохлившиеся снегири, сидели на покрытой наледью и снежными шапками крыше. В руке каждая сжимала по искристой сосульке, ведя друг с другом вполне себе чинную беседу.

- Вы что, шеи себе свернуть вознамерились? Или просто покалечиться? То-то обрадуются ваши маменька с папенькой.

- Ах! - Испуганно воскликнула стоящая на земле и зазывающая барышень скорее спускать вниз, девица, и опасливо воззрилась на барона.
- Ваше сиятельство. - Повысила его в чине девица и отвесив положенный, но лишенный какого либо подобострастия поклон, перевела взгляд на своих хозяек.
_________________

Небольшую деревянную столовую семейства Орловых наполнил аромат сочного жаркого, свежего хлеба и многочисленных консерваций. За столом сидел всего один человек и с наслаждением отправлял в рот очередную порцию отменного яства. Всеволод Орлов менее суток как прибыл в отчий дом, проделав длинный путь от юго-восточных берегов Белого моря до самой Тверской провинции. Выходец из простой русской семьи, он уже с малых лет знал чем будет заниматься по жизни. Военно-морское училище, года усердной службы и вот он - старший боцман. Если спросить чего больше всего не хватает моряку на корабле - то Всеволод, незадумываясь, бы ответил: домашней еды. Обеспечение продуктами на корабле было что надо, но ничто не сравниться с едой, приготовленной с трепетом и любовью.
Спустившись пораньше, мужчина уминал третью порцию жаркого и, хоть и не выказывал сего, но был крайне недоволен предстоящей поездкой в дом князя Темного. Никакой личной неприязни к семье вышеупомянутого он не испытывал, но первый день прибывания на родных землях хочется провести в кругу семьи, а не стремглав спешить куда-то на светские беседы. Но матушка страх как любила все эти приемы и условности, а лишать ее такого удовольствия они с отцом не имели никакого права.
Потому через четверть часа Влад в компании своих родителей ступил на крыльцо поместья четы Темных.

Вот же наказание! Попались-таки! Кто бы Дуняшу хоть раз послушал... Принесла нелегкая гостя. Ну и что прикажете делать? А строгий какой.

А те и застыли на месте. Ну чего теперича, спускались бы уже. Авось барышня Полина чего придумает, как правильно барину отвечать. Не Дуняше же гостю перечить.
_________________

- Советуете? А я бы не прочь по каналам прокатиться, совсем не прочь, - размечталась княгиня, уже видя себя под маской бархатной да в гондоле, а вокруг вода струится, музыка тихо льётся. Такая благодать.

- Ваша правда, Евпраксия. Святки без ряженых как зима без снега.

- Всё дела-дела у Фёдора Ильича, не жалеет он себя совсем, - посетовала Лидия Платоновна и только эту тему развить хотела, и барышня уже к окну отошла. Чай, Сенечку поджидает, в окно глядит с надеждой. Узнает ли только его? Арсений стал видный, статный, любо-дорого посмотреть. Весь в отца!

- Пусть погадают, неугомонные, судьбу свою всем интересно увидеть, да и весело это. Ах, пойдёмте скорее.

- Не слушайте его, душечка, - махнула рукой Лидия Платоновна, поглядывая с озорством на расхорохорившегося супруга. Что это у него наряд черкеса из головы не выходит? Неспроста это. Надо выяснить, в чём дело. – Князь у нас - шутник да затейник. Вон управляющего нашего в гуся захотел обрядить, чтобы тот у деток малых зёрнышки клевал клювом, сделанным из рукава тулупа и напяленным на голову, а согнуться надо, только представьте, в три погибели. Каково? Да Карл Модестыч не переживёт такого, со стыда сгонит, у них в Курляндии такие забавы не приняты.

- Ma cher, право, вы мне льстите. - Довольная такими комплиментами, как и любая женщина, княгиня прониклась к Евпраксии и посчитала её приятнейшей особой. – Как думаете, Семён Михайлович, пойдёт мне лик императрицы?

Иван Николаевич Бутенев был от рождения человеком серьезным и, как со стороны может показаться, скрытным и нелюдимым.
Отчасти так это и было.
Закончив - пусть и не с серебряной медалью, как его знаменитый дядя и тезка, но с отличием, - Санкт-Петербургский горный институт, он был определен на службу "для осуществления надзора" на уральские горные рудники, где упорством и знаниями постепенно смог доказать свою состоятельность. После пяти лет безупречной службы на благо Российской короны и Отечества ему, наконец, удалось отличиться и он стал надеяться на повышение, когда его отец, Николай Федорович Бутенев - как в поэме Пушкина - внезапно занемог и вызвал сына к себе.
Нет, ничего удивительного в том, что его батюшка - дай ему, Господи, здоровья! - мог заболеть, учитывая его семидесятилетний возраст, не было. На первый взгляд. Однако человек, знающий Николая Федоровича, - особенно его воистину медвежье здоровье, которым, кстати, отличались все Бутеневы - очень бы удивился. Иван Николаевич же был человеком не только знающим, - он был его сыном - поэтому сразу заподозрил неладное. А именно: батюшка решил его обженить.
И тут начиналось то, за что Ивана Николаевича - не без основания - считали нелюдимым: он старательно избегал дамского общества, вернее брачных оков. Одни - в большей части молоденькие барышни и их не в меру романтичные матушки - поговаривали, что в юности он был влюблен в даму старше себя, да еще к тому же замужнюю; что он даже стрелялся из-за нее с ее мужем, был ранен, лечился за границей и с тех самых пор - пусть едва заметно! - прихрамывает и пользуется тростью. Другие считали, что у Бутенева есть настоящая любовница - опять же дама замужняя, состоятельная и жутко ревнивая. И наконец, были третьи - те, кто были склонны видеть в поведении Ивана Николаевича вредное разлагающее влияние западной цивилизации. Этих было немного, и они были просто завистниками и истекали желчью.
Не правы были и те, и другие, и третьи.
На самом деле, Бутенев был просто застенчивым. А еще - давно и безнадежно влюбленным. О своей любви он не говорил никому, так что даже предмет его тайной страсти вряд ли догадывался о такой впечатляющей верности. Но теперь, судя по письму, отец Ивана Николаевича вознамерился прервать целибат сына.
Бутенев снова достал письмо и еще раз внимательно прочел неровно нацарапанные "дрожащей старческой" рукой строки:
"Лекарь Всеволод Ефимович, чтоб ему пусто было, говорит, что мне не дотянуть до весны. Так что - не теряй время возвращайся и прими, как того требует долг перед фамилией и родом, наследство из моих, пока еще теплых рук. Соответствующее прошение на имя Государя и твоему начальству я уже направил...."
Далее почерк становился твердым, а тон, наоборот, легкомысленным:
"Будешь проезжать мимо Чертяево, обязательно заедь передать Николаю Семеновичу от меня привет. Когда еще я смогу? Надеюсь, что ты поведешь себя по-соседски и не станешь - по своему обыкновению - принимать мои слова буквально и останешься на пару дней у князя в гостях. На святках там собираются уважаемые люди с семьями, и где, как не у Его Светлости, ты можешь познакомиться с ними?"
Вопрос мог бы показаться риторическим, но Иван Николаевич был сыном своего отца и знал, что именно в нем кроется истинный смысл затеянной им интриги.
Бутенев вздохнул и уныло посмотрел в окно возка на зимний пейзаж - приближался съезд на Чертяево, а он все еще не решил, как поступит.
Наконец, Иван Николаевич нехотя постучал набалдашником своей трости в стену и крикнул кучеру, чтоб заворачивал в имение князя Темного. Все-таки, он был послушным сыном...




Это было первое, что услышал Иван Николаевич, выйдя по прибытию в Чертяево из своего возка. В следующую же минуту огромная сосулька с грохотом разбилась у его ног, только чудом не задев его самого. Бутенев поднял голову и - то ли зажмурившись от яркого солнца, то ли нахмурившись - внимательно посмотрел на крышу дома. Вернее, на двух сидящих на ней девушек.

- Очень советую, Лидия Платоновна, будете себя чувствовать, как в сказке. Да Италия - сама по себе сказка - особенно, когда к истории древней прикасаешься. Дыхание веков так чувствуется, что можно себя древней римлянкой представить, и в то же время, немного пугает - ведь столько лет назад всё было...



- Почему же? Может быть, Карлу Модестовичу, напротив, понравится. Раз в России живёт, так надо к русским забавам привыкать!
_________________

- Как есть, как есть, - покивал князь на слова девицы. - Княгинюшка моя ещё ого-го! Кровь с молоком! Что, душенька моя? - обратился он к супруге. - Откроете секрет вечной молодости девицам?
И он, посмеиваясь, вновь повернулся к Зимницкой: - Вы мне льстите, душенька. Какой же из меня Потёмкин? А вот Лидия Платоновна да. Ну чисто императрица!

- Если не вам, то кому, душенька моя? - князь залюбовался супругою. - Решено! Будете императрицею!
Князь обратил внимание на Анастасию Заболоцкую, что отошла к окну, и обратился к супруге:
- А что Настенька? Никак, грустны? Быть может, разузнать что стряслось? И чаю всем гостям с дороги? Ах, до чего вкусный чай у нас липовый!
И князь снова прислушался к тому, что происходило во дворе. Кажется, собаки лаяли, да голоса были мужские, а в дом никто не приходил. Скорее бы уж Арсений прибыл.