"Give Me Tonight", Лиза Клейпас

ах, ну да, точно, совсем про него забыла хороший роман, очень уж мне понравился Николай, еще по книге "Ангел севера"

Вероника! Перевод -отличный!И это -истина!

Отличный перевод!

Пасиба, девочки!
_________________

 » Глава 3 часть 1

Перевод Саши (Kalle)
Глава 3
Адди проснулась на рассвете вместе с остальными, она не могла оставаться в постели, когда аромат завтрака незаметно стелился по воздуху, и тихий шум голосов доносился в ее комнату из столовой. Она быстро умылась и оделась, испытывая странное спокойствие, несмотря на долгую и бессонную ночь.
Существовал ли какой-нибудь способ вернуться в Санрайз, которому она принадлежала? Она не знала, как вернуться, хотя прежде всего она не знала, как попала сюда. Что если она застряла здесь навсегда? Адди передернуло от этой мысли, и она выбросила ее из головы. Нет смысла беспокоиться об этом. Ведь она, по всей видимости, ничего не может с этим поделать. Если все это сон, то он когда-нибудь кончится. А если она сошла с ума, лучше притвориться для себя самой и остальных, что это не так.
Но было и кое-что, о чем ей действительно надо было задуматься. Рассел Уорнер был все еще жив, и она, возможно, единственная, кто может его спасти. Для семьи и всех в Санрайз, она будет Аделина. Она узнает, как ей стать той, кем, по их мнению, она являлась. С этого момента никто не заметит за ней ничего странного. И пока он водит всех за нос, она отыщет способ разоблачить Бена и не даст ему убить Рассела. При сложившихся обстоятельствах, Рассел будет убит только после осеннего загона скота. К тому времени ей придется все изменить.
Адди легким шагом спустилась вниз. Войдя в столовую, она изобразила на лице сияющую улыбку.
- Доброе утро, - весело сказала она, усаживаясь рядом с Мэй.
- Отчего, черт побери, ты такая счастливая? - спросил Рассел. Глаза его блеснули.
- Ни отчего.
Она отклонилась в сторону, когда служанка протянула руку, чтобы налить ей кофе.
- Думаю, это может быть как-то связано с Джефом, - сказала Мэй, радуясь этой мысли. - Так, Аделина?
- Может быть, - согласилась Адди, размешивая сахар в своем кофе. - Должна признать, Джеф просто супер.
Ее заявление было встречено абсолютным молчанием.
- Супер?
Адди поняла свою ошибку и поспешно попыталась ее скрыть.
- Новое выражение. Вы услышите его лет через пятьдесят. Это значит хороший, замечательный.
Рассел усмехнулся.
- Не знаю, зачем молодым надо придумывать новые слова. У нас есть все, что нужно.
- Затем, что молодые всегда думают, что они чувствуют то, чего никто никогда до них не чувствовал, - рассудительно сказала Каролина. - Им просто необходимо выдумывать новые слова.
- Аделина, ты собираешься сегодня снова увидеться с Джефом? - Лицо Мэй светилось таким характерным для матерей интересом.
- Ну, мы обсуждали такую возможность.
- Я хочу, чтобы Аделина сегодня пошла со мной, - бесцеремонно вмешался Рассел.
За столом воцарилось недолгое молчание. Затем Мэй заговорила, уголки ее губ опустились, брови сошлись от недовольства.
- Чуть позже ты сможешь взять с собой Кейда.
- Кейд весь день будет в школе, - возразил Рассел, упрямо выставив подбородок. - А мы с Аделиной уже долго не ездили верхом. Она хочет поехать. Так ведь, тыковка?
Адди энергично закивала.
- Да. Идея звучит здорово.
- Мы осмотрим ранчо, приглядим, чтобы все шло как надо, ведь так, милая?
Она широко ему улыбнулась.
- Ну конечно.
- Подождите, - глаза Бена потемнели от раздражения. - Парням ни к чему, чтобы она заглядывала им через плечо и высказывала свое мнение о том, что они делают.
Адди выпрямилась на своем стуле, прямо посмотрев на него.
- Я не скажу никому ни слова.
- Вам и не нужно, - холодно ответил он. - Один ваш вид отвлечет их. - Он повернулся к Расселу, голос его стал мягче, убедительнее. - У нас сегодня очень много работы, и нет времени на ее кривлянье. Многие из них довольно редко видят женщин, Расс, и не смогут не пялиться. Но чтобы одна из них стояла над душой, когда они пытаются работать, особенно девушка с такой внешностью как у Аделины, это уже чересчур, не думаешь?
Адди нахмурилась, размышляя, был ли это завуалированный комплимент. Было трудно сказать.
- Я рада, что твой старший рабочий достаточно умен, чтобы сказать нам, что делать, папочка, - сказала она, невинно округлив глаза. Если бы у нее были кудряшки как у Мэри Пикфорд, она бы накрутила одну себе на палец.
Рассел раздраженно откашлялся.
- Никто не говорит мне что делать с моей дочерью, Бен. Сегодня она посмотрит со мной ранчо.
- Как тебе угодно, - лицо Бена было спокойным, полностью лишенным каких-либо эмоций.
К тому времени, как Адди и Рассел добрались до конюшни, Бен уже уехал, чтобы организовать рабочих ранчо, которые начали строительство, работы должно было хватить на все лето. Лошади были оседланы и готовы к поездке. Рассел обменялся парой слов с одним из ковбоев, которому поручили фермерскую работу вне ранчо. Кто-то должен был приглядывать за цыплятами и собирать яйца, убирать люцерну и собирать сено в снопы.
Заготовка сена была нелегкой работой. Требовался опыт, чтобы понять, когда сено хорошо высушилось, когда оно было нужного цвета, сколько оно должно было пролежать в волоках и когда оно достаточно просохло, чтобы его можно было складывать в копны. Именно сейчас оно сушилось на полях и меняло цвет под ярким техасским солнцем. Ничто нельзя было сравнить со сладким запахом хорошо просушенного сена. Казалось, его аромат, наполнял воздух на мили вокруг.
Но ковбои находили мало радости в такой работе.
Им казалось, что ниже их достоинства выполнять такие задачи - ведь это занятие для фермеров, не для ковбоев! А поскольку они безжалостно дразнили друг друга, тех, кому приходилось выполнять фермерскую работу, остальные ковбои искусно высмеивали.
Пока Рассел разговаривал с рабочим ранчо, Адди сбоку подошла к Джесси.
- Доброе утро, Джесси. Вижу, сегодня на тебе нет этого ужасного старого дамского седла. Какая ты красивая лошадка. Да-да, красивая. - Голова Джесси повернулась в ее направлении, выжидающе прядя ушами. - Сегодня у нас не будет проблем как вчера, - продолжила Адди, засунув руку в карман и вытащив кусочек сахара. - Заключим сделку, Джесси , ты знаешь какую ! А это подтверждение моих честных намерений. И поверь мне, если ты выполнишь наше соглашение, там, откуда я это принесла, есть еще.
Джесси наклонила голову и осторожно взяла сахар губами, разглядывая ее настороженными карими глазами. Неожиданно она проглотила его и носом сильно ткнула Адди в ребра, выпрашивая еще.
- Скажу тебе, мы с тобой станем хорошими друзьями, - непринужденно сказала Адди, доставая еще один кусочек сахара и протягивая его лошади. Нос Джесси был мягким как бархат, когда он коснулся ее ладони ища сахар. Она погладила сбоку шею кобылки и показала свои сапожки без шпор. - Видишь, Джесси? Гладкая подошва, как раз для тебя.
Джесси не протестуя терпела, когда Адди просунула носок своего сапога в стремя и уселась в седло. Перекинув ногу через седло, она расправила свои юбки и выжидательно посмотрела на Рассела. Он как раз закончил беседу.
- Я готова.
- Похоже на то. - Рассел забрался на собственного коня, большого белого мерина по имени Генерал Коттон, и они поехали прочь от дома к пастбищам. - Полагаю, ты знаешь, что твою мать все это не обрадовало, - сказал он, походя на мальчишку, которому только что сошла с рук какая-то проделка.
- Не пойму, почему, - отозвалась она в искреннем недоумении. - Что плохого в том, чтобы ты взял меня с собой осмотреть ранчо?
- У нее всегда имелись планы на тебя, Аделина. Планы втянуть тебя во что-то, для чего ты не создана. Послать тебя в школу в Виргинии, чтобы ты научилась изысканным манерам и поэзии в надежде, что ты найдешь себе мужа среди восточных юристов или бизнесменов, но я знал, что этого не произойдет. Я знал, что ты захочешь вернуться в то место, которому ты принадлежишь. Кейд и Каролина похожи на вашу мать. Она была рождена не для жизни на ранчо. Она достаточно хорошо вписалась в эту жизнь, но в своем сердце она никогда не перестанет тосковать о людях с востока. Но думаю, ты пошла в меня, Аделина. И ты, и я были рождены для этого. - Он обвел рукой землю перед ними. - Посмотри вокруг. Променяла бы ты все это на жизнь в отеле или городском доме с добрым дядюшкой, которого прочит тебе в мужья Мэй? Тебе ведь не нужен мужчина разряженный в городскую одежду, кто-то с мягкими руками и белой кожей, боящийся грязи и животных, и всего естественного. Город лишает их мужественности. Наши местные парни грубы, Аделина, но они - мужчины, и они уважают женщину. Слишком уважают, чтобы позволить ей носить в семье брюки и делать их работу. Здешний мужчина знает, как позаботиться о женщине.
Адди слушала его с растущей тревогой. Она не хотела верховодить в доме или держать мужчин под каблуком. Если или когда ее мысли вдруг обратятся к браку, она найдет такого мужа, который позволит ей быть его партнером, его любовницей и другом. Неужели бесполезно надеяться, что однажды она найдет кого-то, кто позволит ей не уступать ему?
- Давай обсудим что-нибудь другое, - сказала она, наморщив лоб, и Рассел любезно начал читать ей лекцию об управлении ранчо. Лошадиные копыта разбрасывая брызги прошлепали по узенькому ручью, затем глухо застучали по краю люцернового поля. С одной стороны поля в ряд росли деревья, посаженные для защиты от ветра. С другой, сочная ярко-зеленая трава переходила в коричнево-зеленую траву настоящего пастбища. Адди заметила, что все деревья, мимо которых они проезжали, были подстрижены снизу, словно слишком высоко подобранные юбки.
- Зачем нижние листья всех деревьев так обрезали?
Рассел казался довольным ее интересом.
- Это линия выпаса, милая. Она именно на той высоте, где животные могут достать до веток, когда щиплют траву и жуют листья. Когда видишь такое, знай, что землю стравливают. Вот почему Бен перегнал стадо дальше на более богатую землю. Если бы он этого не сделал, трава совсем поредела бы, и коровам пришлось бы искать еду на бесплодном пастбище.
- Но как долго ты сможешь перегонять стадо, пока не кончится хорошая земля?
- Кончится земля? - Рассел громко расхохотался.
- У нас полмиллиона акров. В ближайшее время нам это не грозит. А если бы земля и кончилась, в Техасе всегда найдется еще.
- Не знаю, настолько ли велик Техас, как ты считаешь. Рано или поздно земля…
- Техас невелик? Да он занимает практически всю страну, кроме маленького участка, который мы отдали другим штатам, чтобы те разделили его между собой.
Они проехали несколько миль засушливых пастбищ, мимо стад лонгхорнов, чьи головы были низко опущены, пока они сонно жевали траву. Лицо Рассела лучилось гордостью, когда он смотрел на животных с их покачивающимися хвостами и смертоносными рогами.
- Красивые, не правда ли?
- Их тут так много.
- Неплохо для человека, который начинал с всего двумя долларами наличными и пустым желудком. Это приятное ощущение для мужчины, Аделина, любоваться тем, что он имеет и знать, что он построил что-то, что сохранится навеки. Знать, что это всегда будет так. Эта земля никогда не станет принадлежать никому кроме Уорнеров, и я был тем, кто взял ее себе.
Адди посмотрела на него и почувствовала прилив жалости. Но когда тебя убили, все это развалилось. Некому было взять обязательства на себя, некому удержать все это. Стада были угнаны или проданы, ранчо разрушено. Кейд был слишком молод, чтобы взять дело в свои руки. А муж Каролины, полагаю, оказался слишком слаб, он не из тех мужчин, за кем пойдут остальные. Это не продлилось вечно.
- Все это мое, - сказал Рассел, смакуя эту мысль. Голос его понизился на несколько тонов. - И однажды все это станет твоим.
- Моим? - повторила она взволнованно.
- Полно, милая, не говори, что ты не слушала, когда я объяснял это тебе совсем недавно.
Адди не имела представления, о чем он говорит. Может, он объяснял что-то Аделине Уорнер. Но не Адди Пек.
- Я не совсем поняла, - осторожно сказала она.
Рассел вздохнул.
- Ох, да неважно. Все равно завещания - мужское дело. Тебе и не нужно ничего понимать, милая. Просто…
- Объясни еще раз, - мягко перебила Адди, следя за ним точно ястреб. - Пожалуйста. На этот раз я постараюсь. Что насчет завещания?
Рассел словно надулся от важности.
- Никто здесь не знает, какое необычное завещание я собираюсь составить. Я послал в Филадельфию за юристом, чтобы тот приехал и все сделал по правилам. Он прибудет в течение месяца.
- А здесь что нет юристов, которые могли бы составить для тебя хорошее завещание?
- Не такие как молодые умельцы с востока. Когда дело касается закона, они знают каждую мелочь. А я не хочу, чтобы с этим завещанием вышла ошибка.
- Что в нем такого особенного?
- Ну, я много думал о том, что случится после моей смерти. Я конечно не стремлюсь к этому пока. Но начинаю задумываться: кто займется делом после меня? Кто присмотрит за Санрайз? Каро и Пит ничего не понимают в управлении ранчо. Они говорят о переезде на восток после рождения ребенка.
- В Северную Каролину? - догадалась Адди. Именно там ее мать, Сара, выросла, вышла замуж и через какое-то время умерла.
- Верно. Полагаю, ты слышала, как они об этом упоминали.
Он фыркнул.
- Восток. Пит будет чувствовать себя там как дома, это уж точно. Он не ковбой. Я надеялся, что мы сможем что-то из него сделать, когда они с Каро приехали пожить в Санрайз. Но он не смог бы заарканить теленка, даже если бы тот стоял перед ним.
- А как насчет того, чтобы оставить ранчо Кейду?
- Кейд может делать все, что пожелает, но его сердце не здесь. Ему уже хочется почувствовать вкус городской жизни, и когда ему это удастся, он не захочет с ней расставаться. А Мэй проследит, чтобы ее сын получил образование в колледже и в конце концов оказался в каком-нибудь офисе с очками на носу и кипой книг на рабочем столе. Неприятно это признавать, просто Техас не в его крови. Так что остаешься ты. Но ты не можешь наследовать Санрайз, милая. Какой бы умной ты ни была, ты всего лишь женщина.
- И я ничего не могу с этим поделать, - лукаво сказала она.
- Так что я собирался поступить как все здесь, после смерти продать ранчо и поделить деньги между теми, кого я оставил позади. Ты стала бы богатой женщиной, если бы я это сделал. У тебя было бы достаточно денег, чтобы ты делала все, что захочешь, всю оставшуюся жизнь. Но затем появился Бен.
Адди внимательно посмотрела на него.
- Какое отношение к этому имеет Бен?
Рассел улыбнулся.
- Он управляется на ранчо не хуже меня. Никакой пыли в глаза. Когда он говорит, что сделает что-то, он это выполняет, так или иначе. Мужчина, на которого можно положиться. Так что я решил назначить его попечителем. Это значит, что я оставляю Санрайз тебе, а управляющим будет он.
- Да ты, наверное, шутишь! - воскликнула Адди, округлив глаза.
Она так оскорбилась, словно была настоящей дочерью Рассела.
- Ты вручаешь ему свое ранчо, свои деньги и семью? Он может делать с нами все, что ему вздумается? Все, что у нас есть, будет в его распоряжении? О Господи, он ведь нам даже не родственник!
- Я вставлю несколько условий в завещание, - сказал Рассел, как будто это должно было ее успокоить. - Во-первых, Санрайз будет нельзя продать без одобрения семьи.
- Что если Бен окажется плохим попечителем? Мы можем его уволить?
- Нет, это - единственное, чего вы не можете изменить. Он будет попечителем, пока не умрет и не будет похоронен. Но не волнуйся, он будет чертовски хорошим управляющим. Я упокоюсь с миром, зная, что оставил все в его руках.
Тех самых руках, которые тебя задушат! Мысли Адди смешались. У Бена был прекрасный мотив убить Рассела. После того, как завещание будет подписано, все ранчо и огромное состояние окажутся в его руках, если только Рассел Уорнер умрет.
- Папочка, я знаю, что ты ему доверяешь, - сказала она неровным голосом. - Я знаю, что ты рассчитываешь на него и заботишься о нем. Но будет ошибкой наделить его такой властью после твоей смерти.
- Ох, милая, - утешающе сказал Рассел, - я знаю, ты, наверное, разочарована тем, что Санрайз окажется в руках попечителя вместо того, чтобы все эти деньги перешли к вам. Но это единственный способ не дать растянуть ранчо по кускам. Бен - моя единственная страховка от этого. Я не хочу, чтобы мое ранчо погибло, просто потому что я умру. Все так просто.
- Ты уже сказал Бену?
- Еще нет.
- Может быть, лучше немного подождать, - пробормотала Адди, и замолчала не услышав ответа от Рассела. Она попыталась сосредоточиться на окружающем пейзаже, чтобы не разразиться тирадой от беспомощности. От этого не будет толку. Позже. пообещала она себе. Она еще обсудит это с Расселом позже, когда сможет привести веские аргументы.

Земля кишела людьми и скотом, воздух был густым от пыли и запаха животных и пота. Тысячи коров лечили от мясных мух и глистов, насекомых, которые заводились в открытых ранах и питались гноящейся плотью. Страдающих лонгхорнов обтирали смесью жира и карболовой кислоты, которая убивала крупных личинок и успокаивала мучительную боль.
Но лонгхорны не знали, что люди пытаются помочь, и яростно сопротивлялись. Сыпля грязными ругательствами, мужчины уворачивались из-под копыт животных, которые бросались на них. Облака пыли клубились, поднимались и оседали вокруг движущихся фигур, засыпая одежду мужчин и прилипая к коже. Животные вокруг них кружили словно красно-коричневые воды бурной реки.
Рассел и Адди остановились посмотреть, стараясь не мешать.
- Тяжелая работа, - сказала Адди, почти про себя. - Жаришься на солнце. Пораниться ничего не стоит. Никаких машин в помощь, и нет времени на отдых. Не понимаю, как кому-то может нравиться нечто подобное.
- Подожди, пока придется спиливать рога самым агрессивным животным, - отозвался Рассел и ухмыльнулся.
- Зачем они это делают? Что заставляет мужчину хотеть стать ковбоем?
- Не знаю, задается ли мужчина этим вопросом. Он либо делает, либо нет, вот и все.
- В этом нет ни капли романтики. Эта работа совсем непохожа на то, как ее описывают в романах или журналах. И уж конечно они получают не так и много денег за то, что делают!
- Черта с два не получают! Я плачу моим ребятам сорок долларов в месяц. Это почти на десять больше, чем они смогут получить еще где-нибудь в нашей стране за ту же работу.
- Я просто не понимаю, что их привлекает.
Рассел не слушал.
- Поехали, милая. Вон Бен вытаскивает бычка из болота.
Она неохотно последовала за ним, проехав дальше по пастбищу в сторону, где два лонгхорна основательно застряли в болотце, пытаясь ускользнуть от туч мух, спрятавшись в глубокой грязи. Один из бычков издавал жалобные звуки, в то время как другой, тихий и изнуренный, не протестовал, пока его тащили, привязав веревками к штырям на седлах нескольких ковбоев.
Адди неприязненно поджала губы при виде Бена, который обвязывал веревками лонгхорна. Его «Ливайсы» почернели от грязи от колен и ниже. Казалось, что он валялся в грязи вместе с коровами. Пот струйками стекал по его грязному лицу и шее, и кончики черных волос на затылке влажно завивались. Именно здесь ему самое место, в грязи.
- Похоже, Бену сегодня пришлось нелегко, - прокомментировала она с заметным удовлетворением.
- Он не боится работы. - Рассел с любовью посмотрел на старшего рабочего. - Мужчины уважают его за это. И они знают, что он не попросит их сделать то, чего не стал бы делать сам. Самое сложное на свете, Аделина, это работать на человека, который ленивее тебя, и столь же легко работать на того, кого уважаешь.
Это не слишком вписывалось в ее представление о Бене Хантере. В конце концов, он ведь убьет Рассела ради собственной выгоды. Легкие деньги. Такие люди не любят работать, разве не так? Ей не понравилось то, что у Бена могут иметься и хорошие качества, это усложняло ее представление о нем, как о беспринципном преступнике. А ей хотелось, чтобы все было элементарно.
Если бы она могла с кем-то о нем поговорить, с кем-то, кто помог бы ей облегчить бремя молчания! Все были так раздражающе довольны Беном. Они восхищались им и уважали его, не зная, что он на самом деле за человек.
Словно почувствовав ее взгляд, Бен повернул голову и посмотрел на нее. Ее поразил яркий цвет его глаз, изумрудов, окаймленных густой бахромой черных ресниц, глубоко посаженных на его загорелом лице. Какую-то секунду она не могла пошевелиться, захваченная в плен его пристальным взглядом. Несмотря на расстояние между ними, казалось, он мог читать ее мысли, и она почувствовала, как ее щеки начинают гореть. Она испытала облегчение, когда наконец его внимание обратилось обратно на бычка, пытающегося выбраться из трясины.
Животное пошатнулось на неверных ногах и упало на краю болотца, утратив всякое желание делать хоть что-то, кроме как лечь и умереть. Ругаясь, мужчины подошли к дрожащему лонгхорну и стали тянуть его, пытаясь поднять на ноги. После долгой борьбы мужчинам удалось выполнить задачу, и лонгхорн заковылял прочь в поисках чего бы пожевать. Оставив остальных вытаскивать второго бычка, Бен направился к Расселу и Адди, вытирая руки о свои джинсы. Адди заметила, как заледенела его улыбка, когда он посмотрел на нее и что-то внутри нее беспокойно сжалось.
- Мисс Аделина. Надеюсь, ругательства вас не оскорбили. - Он наклонил голову назад и прищурившись поглядел на нее. Как он и хотел, это замечание напомнило ей, что все здесь не ее ума дело, эта сцена была предназначена только лишь для мужчин. Язык, работа, одежда, каждая деталь здесь была абсолютной противоположностью свойственному женщинам окружению. Согласно законам этого мира она должна была торчать на кухне или сидеть за вышивкой, а вовсе не разъезжать по пастбищам с ее отцом.
- Я слышала и худшее, - сказала она.
- Я так и думал.
Бен пытался скрыть свои мысли, разглядывая ее. Он не мог объяснить себе, почему его чувства к ней стали меняться. Они невзлюбили друг друга с самой первой встречи, и с каждым ее визитом домой на время каникул их взаимная неприязнь лишь усиливалась.
Он со страхом ждал дня, когда она вернется из академии для девушек навсегда. Он не выносил игр, в которые она так любила играть, ее капризов, ее способности всех вывести из себя и любого обвести вокруг пальца. С ним она всегда была надменна, пока отсутствие интереса с его стороны не заинтриговало ее, кончилось все это сценой в конюшнях, когда он попыталась его соблазнить. Когда он равнодушно отказал ей, она решила относиться к нему с неизменным отвращением, что его вполне устраивало.
А теперь, это казалось просто невероятным, но она изменилась в мгновение ока. Невозможно было узнать, долго или нет продлится перемена, но эта новая Аделина действовала на него совсем не так, как старая. Бен никогда не замечал, как она красива, какой уязвимой и обезоруживающей она могла быть. Он почти жалел, что отклонил ее предложение в конюшнях. По крайней мере сейчас он бы не задавался вопросом, каково это чувствовать под собой ее тело. Теперь он этого никогда не узнает, и хотя это того не стоило, он все же был невольно очарован ею.
Адди оглядела пастбище, грязных, небритых мужчин, их одежду, потемневшую от пота, их лица с неряшливыми усами или чересчур длинными бачками. Они исподтишка непрестанно поглядывали на нее. Не будь рядом Рассела, она бы не чувствовала себя в безопасности.
Бен заметил ее неуверенное выражение и ухмыльнулся.
- Алмазы неограненные, все мы. Вы нигде не встретите джентльменов больше нас уважающих леди. Некоторые из присутствующих здесь проехали сотни миль, только чтобы мельком увидеть женщину высокой репутации.
- Включая вас, мистер Хантер? - поинтересовалась она, голос ее был убийственно мягок.
- Меня никогда особенно не интересовали женщины с высокой репутацией, мисс Аделина.
Адди внутренне вскипела. О, как ему нравилось делать это едва заметное оскорбительное ударение на ее имени! Как может Рассел просто сидеть на лошади, и не замечать, что Бен искусно оскорбляет ее?
- Какое облегчение знать, что порядочным женщинам не грозят ваши ухаживания, мистер Хантер.
Он лениво улыбнулся, смерив ее взглядом с ног до головы.
- Должен предупредить, время от времени я делаю исключения.
Рассел громко фыркнул.
- Ключ к сердцу моей Аделины, говорить ей комплименты, Бен, много комплиментов. Они очень поднимают ей настроение.
- Только если они искренние, - поправила Адди. Она выразительно поглядела на Бена. - А я вижу насквозь всех, кто лицемерит.
- Не знал, что вы так высоко цените искренность, мисс Аделина.
- Значит вы знаете обо мне меньше, чем вам кажется, мистер Хантер.
- Достаточно, чтобы составить определенное мнение.
- Вот и славно. Можете составлять обо мне какое вам угодно мнение, пока мне не приходится его выслушивать.
Глаза Бена сузились.
Рассел расхохотался в последовавшей за этим тишине.
- Вы двое когда-нибудь успокоитесь?
- Я должен возвращаться к работе, - сказал Бен, посмотрев на Адди и коснувшись полей шляпы в жесте, содержащем минимум любезности.
- Он в бешенстве, здорово, - радостно сказал Рассел, пока Адди смотрела, как старший рабочий шагал назад к болотцу.
- Почему тебя это так радует? - спросила она, поджав губы. - И почему ты позволяешь ему говорить такие вещи твоей дочери?
- Во-первых, когда дело касается Бена Хантера, ты можешь постоять за себя лучше, чем это удается мне. Во-вторых, ты бы налетела на меня словно торнадо, если бы я вмешался. Тебе нравится обмениваться с ним словами. Проклятье, мне тоже нравится обмениваться с ним словами. Разница в том, что ты можешь его разозлить, а я нет. Мне нравится видеть его в бешенстве хотя бы иногда. Мужчине полезно время от времени выходить из себя. Его непросто рассердить. На самом деле, похоже, что ты единственная, кому это удается. С тобой он чертовски раздражителен.
- Я делаю это не нарочно, - проговорила она. Бог свидетель, у нее не было причин провоцировать Бена. Это делу не поможет. Если бы только она могла проглотить все те резкие слова, которые соскальзывали с языка, когда Бен заговаривал с ней. Сколько пользы это бы ей принесло, если бы она могла оставаться спокойной и холодной, когда он злился! Но она не могла молчать или держаться невозмутимо, только не когда от одного его присутствия ее переполняло напряжение. Она не могла контролировать свои чувства, когда Бен был рядом. Она ловила себя на том, что говорит вещи, которые не может удержать в себе. Он пробуждал в ней все самое худшее, и, похоже, она пробуждала все самое худшее в нем.
Ее мысли прервал резкий крик Рассела, который наклонился вперед в своем седле.
- Эй! Этот бычок бросился на них, кто-нибудь вырубите его!
Глаза Адди расширились от ужаса, когда она увидела, что произошло. Как только бычок выбрался из трясины, он яростно кинулся рогами на своих спасителей, взбешенный и готовый к бою. Огромные рога угрожающе нацелились на ближайшего мужчину. Бычок с огромной скоростью бросился вперед, мощные мышцы вздулись под покрытой грязью кожей, и все, что могла видеть Адди, это взрыв движения. Последовал короткий вскрик раненого ковбоя. В воздух взвились веревки, чтобы поймать и удержать бычка, но в пыли и отчаянии лассо пролетели мимо цели. Адди закричала, увидев красный блеск крови и как мальчик словно тряпичная кукла упал.
Разъяренный свистом кружащих веревок, бычок метнулся в сторону. Бен бросился к скрючившейся на земле фигуре, ухватил парня за ногу и потащил его подальше от животного. Бык тут же среагировал на движение, его опущенная голова рванулась вперед в погоне за телом, скользящим в пыли.
- Вырубите его! - охрипшим голосом крикнул Бен, но еще одной веревке не удалось поймать лонгхорна за ногу. Бен громко крикнул. - О, черт. - Кто-то бросил Бену винтовку, которая тяжело хлопнула его по ладони. Удерживая ее за ствол, он поднял ее в воздух. Сердце Адди остановилось, когда она поняла, что он собирается сделать.
- Папочка, - прошептала она, удивляясь, почему никто не стреляет в быка. Она не услышала от Рассела ни звука.
Тело Бена изогнулось, когда он поднял самодельную дубину еще выше и резким, жестким движением обрушил ее на голову лонгхорна. Животное беззвучно повалилось на землю по инерции заскользив вперед, так что Бену пришлось отпрыгнуть назад. Острые рога замерли у его сапог. Бен не двигался, уставясь на поддергивавшегося лонгхорна. На пастбище воцарилась тишина.
- Неужели никто не мог закинуть петлю ему на шею? - наконец спросил Бен, ни к кому в частности не обращаясь, и вздохнув подошел в мальчику, лежащему на земле.
- Ты убил его? - спросил Расс, слезая с Генерала Коттона.
- Нет. Только немного оглушил. Он никому не доставит хлопот какое-то время.
- Как парень?
Адди с трудом успокоила нервный припадок Джесси. Как только норовистая лошадь угомонилась, она спрыгнула с нее, отпустив поводья.
- Не слишком хорошо, - мрачно ответил Бен. - Пара сломанных ребер, и рана на голове, могут понадобиться швы. Уоттс, принеси мне иглу и нитку. Остальные за работу. Многим животным еще нужна помощь.
- Папа, - Адди тихо спросила Рассела, - у тебя с собой есть что-нибудь выпить?
- Всегда. - Он вытащил серебряную фляжку с монограммой из одного из многочисленных карманов своего жилета и с ухмылкой протянул ее ей. - Виски сгодится?
- Прекрасно.
Она встряхнула фляжку, пытаясь по плеску определить, сколько виски осталось внутри, и направилась к мужчинам на земле. Бен прижимал кусок ткани к боку лежащего без сознания паренька и нахмурился, увидев идущую к нему Адди.
- Ради Бога, забирайтесь на вашу лошадь, - резко бросил он. - И попытайтесь не упасть в обморок.
- Падать в обморок - это последнее, что я собираюсь сделать, - коротко ответила она, подойдя к мальчику и опустившись на колени рядом с ним. На этот раз она точно знала, как справиться ситуацией. О, как ей хотелось сразить Бена новостью, что она работала медсестрой последние три года! - Вы не попросили никакого антисептика. Виски подойдет.
Он взял у нее фляжку одной рукой, прижимая сложенный платок к ране другой.
- Хорошо. Спасибо за помощь. А теперь не мешайте.
Адди стояла на своем. Она не двинулась с места, отчаянно желая помочь. Каким-то образом, на безбрежных землях Ранчо Санрайз, посреди незнакомцев и их сбивающих с толку сложных традиций, среди раздраженных мужчин и моря животных, она нашла что-то, что знала, как делать. Она знала, как обращаться с раной, она была одной из лучших сестер в госпитале, когда дело касалось неотложной помощи. Никто не мог придраться к тому, как она накладывает повязки и швы. Но Бен этого не знал и собирался ей помешать. Адди придется доказать всем и самой себе, что она может быть полезной. Она могла вписаться в этот мир. Ей только нужна возможность это доказать.
- Я могу помочь, - сказала она. - Я останусь.
Бен бросил фляжку на землю и мертвой хваткой стиснул ее запястье.
- Повторю один раз, - произнес он сквозь сжатые зубы. - Сейчас не время вам играть в ангела-хранителя. Он не нуждается в том, чтобы его держали за руку. Он не нуждается в том, чтобы вы ворковали над ним и взволнованно хлопали ресницами. Так что уносите вашу очаровательную задницу вон туда и не мешайте, или я потащу вас отсюда за волосы. И мне плевать, видит Папочка или нет.
- Уберите от меня руку, - прошипела Адди, глаза ее вспыхнули от ярости. - Вы собираетесь зашивать рану этими грязными лапами? Я разбираюсь в этом лучше, чем вы когда-либо будете. Думаете, я бы предложила сделать то, в чем не разбираюсь? Отпустите! И если хотите хоть немного помочь, откройте флягу и дайте мне ваш шейный платок.
Его глаза были холодными и внимательными, когда их взгляды встретились.
Она увидела в них гневный блеск, а затем едва заметное любопытство. Медленно его рука освободила ее запястье.
- Лучше чтоб каждый стежок был идеальным, - сказал он, голос его был угрожающе спокойным. - И если вы не подтвердите ваших слов, отвечать будете передо мной. Понятно?
Она коротко кивнула, и волна облегчения ослабила напряжение в ее груди.
- Какую нитку принесет Уоттс? - Она смочила платок виски и промокнула рану. - Спорю, что дешевую хлопчатобумажную.
- Мы не можем позволить себе шелк. - Презрительно усмехнулся Бен.
- Я могу. У вас есть нож?
- Для чего?
- У вас есть нож? - нетерпеливо повторила она.
Он опустил руку, вытащил из-за пояса блестящий охотничий нож и протянул его ей рукояткой вперед. Она забралась под подол своей юбки для верховой езды, вытянула ногу и отрезала одну из розовых ленточек, продетых сквозь кружевную кайму ее панталон. Мельком увидев красивый изгиб ее икры над краем сапожка, несколько мужчин, державшихся в нескольких ярдах от них, чтобы понаблюдать, начали ворчать и перешептываться между собой.
- Господи. Это маленькое представление будут обсуждать в бараке еще несколько лет, - пробормотал Бен странно напряженным голосом.
- Что вы хотите сказать? - спросила она, одернув подол и обратив внимание на ленточку. Она умело оторвала от нее нитку. - А, вы имеете в виду то, что я показала свою ногу. - Голос ее сочился сарказмом. - Небо, я забыла, что моя скромность гораздо важнее помощи раненому человеку. Такое неподобающее леди поведение, но я ведь не шокировала вас, мистер Хантер. - Ее насмешливая улыбка померкла, когда она увидела выражение его лица. Пожалуй, он выглядел так, словно она только что совершила что-то ужасно неприличное, что-то, что действительно шокировало его.
Конечно же, ее мелькнувшая нога не могла произвести такое впечатление на мужчину. Они с подружками ходили по улицам Санрайза в юбках до колена и иногда не удостаивались даже внимательного взгляда от проходящих мимо них мужчин.
Когда она протянула ему нож, его пальцы слегка обхватили рукоятку, и она почувствовала легкое потрясение, увидев их. У него были сильные руки человека, который тяжело работал. Но какими необычно чувственными они были. Руки убийцы. Покраснев, она оторвала от него глаза, и снова занялась ниткой, благодарная тому, что приехал Уоттс с упаковкой игл и парой ножниц. Она продела шелковую нить в самую чистую иглу и смочила все виски. Она осторожно проколола край разорванной плоти иглой с одной стороны, затем с другой, стягивая их аккуратным стежком.
- Вы можете делать это побыстрее? - спросил Бен.
Она спокойно сделала второй стежок.
- Я могу сделать так, что шрам будет почти незаметным. Увидите, как он превратится в тонкую полоску.
- Ага, просто здорово. Но нам совсем не нужен красивый труп. Так что поторопитесь.
- Не стоит разыгрывать драму. Он не умрет, и вам это известно. - Адди едва сдержалась, чтобы не сказать что-нибудь еще. Не время для споров, как бы заманчива ни была эта перспектива. Когда она завязала последний узелок, Бен последний раз вытер кровь со лба паренька. - Кухонная хирургия, - сказала Адди, с гордостью рассматривая свою работу. - Но даже доктор не сделал бы лучше.
- Сгодится, - ровным голосом ответил Бен.
Она опустила взгляд на лицо ковбоя, отбросив прядь спутанных волос, упавшую ему на висок.
- Кудрявые рыжие волосы. Готова поспорить, его за это вечно дразнят.
Бен, похоже, расслабился, его напряжение ослабло.
- Кто мог устоять?
- Да еще и веснушки. - Яркие золотистые веснушки, которые сохранились несмотря на сильно загоревшую кожу. Лицо потерявшего сознание все еще не утратило детской округлости. Оно еще не огрубело как у взрослого. Он казался таким уязвимым и одиноким, что сердце ее заныло от жалости.
- Розовая шелковая нить, - заметил Бен, и Адди немного нахмурилась.
- Надеюсь, это не будет его смущать.
- Нет, мэм. Он никогда не захочет избавиться от этих стежков. Ручаюсь, он станет целыми днями хвастать, откуда эта розовая шелковая нитка. - Его рот сардонически скривился. - Предмет зависти всего барака.
- Он не намного старше Кейда, - мягко сказала она. - Бедный мальчик.
Ей было жаль, что кому-то столь юному приходится так тяжело трудиться. Но эта жизнь была лучше, чем у многих других. По крайней мере, у этого мальчика есть шанс не утратить своей чистоты. А эти раны заживут. В больнице она ухаживала за ветеранами, у которых тоже когда-то были молодые лица и чистые сердца. Они вернулись с войны искалеченными, ослепшими, ожесточенными. Она тоже разделяла их горечь из сочувствия и из-за пустоты ее собственной жизни. Но это было в будущем, напомнила она себе. Ничего этого еще не случилось. Те ветераны еще даже не родились. Войны не было.
Смотря на мальчика, она не знала, что ее глаза потемнели от одиночества, выражение лица исполнилось сострадания. Бен замер от удивления, у него перехватило дыхание. Аделина Уорнер всегда была красивой девушкой, с чересчур сильным характером и чересчур холодным сердцем. Дерзкая, эгоистичная, острая на язык девушка, каких следовало избегать. Но сейчас ее лицо было мягким и трогательным, каким никогда не бывало раньше. Что произошло, что сделало ее такой ранимой? Какое волшебство придало эту сбивающую с толку нежность ее лицу? Неужели она была в ней всегда? Неужели он только начал замечать то, что все остальные увидели давно?
Рассел стал за спиной Адди, разглядывая дело ее рук. Он казался смущенным тем, что она сделала.
- Где ты научилась так зашивать раны? - рявкнул он.
Бен увидел, что от вопроса щеки Адди залились краской.
- Это почти то же самое, что и обычное вышивание, - сказала она с полуулыбкой. - Только немного сильнее пачкаешься. Что там с его боком? Все еще кровоточит?
- Не сильно. Надо наложить временную повязку, пока не отнесем его обратно в барак.
- Хорошо. - Адди оглядела себя, и увидела на обоих своих рукавах кровь, ткань прилипла к ее рукам. Сладкий, теплый запах достиг ее ноздрей, смешался с жарой, и ее одолела волна тошноты. Отведя взгляд, она увидела бычка и не смогла не вспомнить глухой стук винтовки о его череп. Испугавшись, что ее вырвет, Адди передернувшись, состроила гримасу и без чьей-либо помощи с трудом поднялась на ноги. - Простите, - прошептала она и зашагала прочь, глубоко дыша и сжав кулаки. Она остановилась подойдя к Джесси, прислонилась к боку лошади и прижалась лбом к седлу. Сосредоточившись на мускусном запахе кожи, она замерла. Через минуту содержимое ее желудка улеглось.
Она услышала за спиной тихий голос Бена.
- Вот. - Он протянул ей невесть откуда взятые чистый платок и флягу с водой. Она повернулась к нему и тупо смотрела на него, пока он смачивал ткань. Она даже покорно стерпела его прикосновение, когда он стал вытирать ее лицо, глаза ее закрылись, и она почувствовала, как прохладная ткань скользит по ее щекам и бровям.
- Зачем вы это делаете? У меня что-то на лице? Что?
- Просто пыль. Протяните руки.
Она посмотрела на коричневатые кровавые пятна между пальцами.
-О, я…
- Расставьте пальцы. - Уголком платка он стер все до единого пятнышка с ее ладоней. С чего это он стал таким заботливым?
- Спасибо.
Он предложил ей флягу.
- Воды?
Она благодарно кивнула, обхватив ее обеими руками и наклонив голову, пока жидкость текла по ее горлу. Вернув ее обратно, она неуверенно посмотрела на него.
- Спасибо, - повторила она, в глазах ее светился вопрос.
- Он улыбнулся ей, заставив ее сердце пропустить удар.
- Вы пахнете как хозяйка танцевального зала.
Она тихо засмеялась.
- Я пролила на вас не меньше виски, чем на себя.
- Должен отдать вам должное. Ваша работа хороша. Хотя раньше я бы поспорил на двадцать пять центов, что вы не сможете это сделать. Я начинаю задумываться, сколько еще сюрпризов мне следует от вас ожидать, Аделина.
- Адди. - Она поправила его, прежде чем смогла остановиться.
- Адди, - хрипло повторил он. Так вас называли в школе?
- Вроде того.
- С вами уже все в порядке?
- Да.
- Вам лучше вернуться домой. Здесь слишком жарко для вас.
Она не знала, что делать, когда он был с ней таким милым.
- Думаю, я так и сделаю.
Его глаза скользнули по ее лицу. Казалось, он собирался о чем-то ее спросить, но что-то удержало его, и он ушел.
* * * * *
Адди окунула пальцы ног в ручей, наслаждаясь прохладой стремительного потока. Подол ее юбок намок, но она благоразумно попыталась прикрыть ноги, насколько возможно.
- Тебе должно быть стыдно, - сказала она, бросая озорной взгляд на Джефа. - Готова поклясться, ты только что разглядывал мои лодыжки.
- У тебя красивые лодыжки. Самые красивые, какие я когда-либо видел. - Он обнял ее за плечи и повернул к себе лицом. И прижался горячим поцелуем к ямке на ее шее, заставив протестующе изогнуться. - И самые красивые пальчики на ногах и пятки…
- О, перестань. - Адди захихикала и вывернулась из его рук. - И не прижимай меня так крепко. Слишком жарко.
Джеф ослабил хватку, так нахмурившись, что ей захотелось рассмеяться. Он ей нравился, но временами он жестоко испытывал ее терпение.
Адди научилась обращаться с Джефом с той же любящей насмешливостью, с какой обращалась с Кейдом. Она надеялась охладить пыл Джефа, догадываясь, что его чувство к ней не было любовью зрелого мужчины к женщине, но было мальчишеской упрямой страстью к чему-то, чего он не мог получить. К несчастью, ее усилия сохранить между ними дистанцию лишь заставляли его хотеть большего.
Иногда она была очарована им, в те моменты, когда он был ребячливым и нежным, и почти сбитым с толку собственными к ней чувствами. Именно тогда она была счастлива в его обществе. Ей был нужен друг, а он больше других подходил на место того, кому она могла доверить свои секреты.
Что до физической стороны их отношений, с ним было нетрудно справиться. Ей не хотелось заниматься с ним любовью, и когда он пытался ее уговорить, она отталкивала его с холодностью, которая приводила его в ярость. Не то чтобы она не считала Джефа привлекательным. Но Адди не хотелось настоящей близости с ним. Что-то предупреждало ее, что это будет ужасной ошибкой, а такому сильному инстинкту следовало подчиниться.
Адди беспокоило высокомерие Джефа. Ему нравилось хвастать деньгами своей семьи и влиянием своего отца, а она считала, что мужчина должен стоять на собственных ногах, и не пользоваться чужим успехом. И Джеф казался таким возмутительно молодым, когда начинал важничать. Словно ребенок, он был требовательным и упорным, когда чего-то хотел, и дулся, если все выходило не по его.
Разница между Джефом и Беном Хантером поражала. Они были абсолютными противоположностями. Джеф был веселым, открытым, легко понятным. Бен был мужчиной, которого ни одна женщина не могла даже надеяться когда-нибудь понять, более сложного человека она еще не встречала. Он незаметно обосабливался от других, даже когда спорил с Расселом, очаровывал Мэй и Каро или болтал с рабочими ранчо. Казалось, ему нравится Рассел, но было ясно, что Бену никто не нужен. Что произошло, что сделало его таким независимым? Имелся ли хоть кто-то, кому он был по-настоящему небезразличен?
Какой загадкой он был, привлекательный и отталкивающий, обаятельный и холодный, мягкий и суровый. В глубине души она боялась его, не только из-за того, что он сделает с Расселом, но по еще более серьезной причине. Он заставлял ее осознавать, что она женщина так, как никому прежде не удавалось. Он мог сделать это взглядом, жестом; он околдовывал ее одним своим присутствием в одной с ней комнате. И самое странное, она знала, что он делает это неосознанно. Между ними чувствовалось какое-то подводное течение, и она не знала, как это объяснить. Как можно бороться с тем, чего не понимаешь?
- Аделина - вкрадчивый голос Джефа ворвался в ее мысли. - Почему ты так далека? Я чем-нибудь рассердил тебя?
-Конечно нет. - Она посмотрела на него и улыбнулась. - Я бы сказала, если бы ты сделал что-нибудь, что бы меня разозлило.
- Нет, не сказала бы. Женщины никогда не говорят ни о чем подобном. Им нравится становиться холодными и молчаливыми и заставлять тебя теряться в догадках, что ты такого сделал, чтобы их разозлить.
- Большинство мужчин придумывают просто интереснейшие теории о женщинах. Женщины беспомощны, у женщин не много мозгов, женщины не бывают ни честными, ни откровенными, и сами не знают, чего хотят; сказать по правде, я думаю, что одному из вас, мужчин, стоило бы написать книгу.
- С какой стати кто-то захочет писать об этом книгу?
Адди усмехнулась.
- Для будущих поколений. Чтобы какая-нибудь девушка прочла ее однажды и поняла, как ей повезло в отличие от ее бедной старенькой бабушки в ее возрасте.
- Ни один мужчина никогда не поймет женщин настолько, чтобы написать о них книгу.
- Знаешь, у женщин свои теории насчет мужчин.
- Например, мужчины сильнее, сообразительнее и рассудительнее?
- Нет, это - мужские теории о самих себе. Большей частью, необоснованные.
- Нео..?
- Неверные. Мужчины совсем себя не знают. Они всегда умудряются скрывать в себе самое привлекательное, считая, что они должны вести себя как Дон Жуан или Валентино.
- Как Вален…?
- Но женщине не нужен столь лицемерный мужчина. И ей не нужен кто-то, кто будет обращаться с ней как будто она корова, которую нужно загнать, заарканить и объездить.
На это Джеф ухмыльнулся.
- Как еще можно обращаться с женщиной, когда она раздражена?
- С пониманием, - сказала Адди и опустилась на траву, оперевшись на локоть. - С нежностью. Но большинству мужчин не хватает сил на то, чтобы быть нежными. И не хватает сил любить женщину, не ломая ее дух. Мужчине нравится превращать свою жену в отражение себя самого. Здесь ты не найдешь мужчину, который позволил бы своей женщине быть не только его женой, но и личностью.
- Какая муха тебя укусила? - Джеф посмотрел на нее, озадаченно нахмурившись. - Ты никогда еще ничего так не усложняла. Тебя этому научили в школе в Виргинии? Всей этой ерунде об отражениях и личностях. Которая не имеет никакого отношения к мужчине и женщине. У мужчины есть жена. Она делит с ним постель, присматривает за домом, носит его детей. Вот и все, о чум тут думать.
- А как же насчет обязанностей мужчины по отношению к его жене?
- Он обеспечивает пищей на столе и крышей над головой. Защищает свою семью и выполняет свои обещания.
Адди вздохнула, встретившись с ним взглядом.
- Хотелось бы мне, чтобы все было вот так просто. Хотелось бы, чтобы мне не нужно было думать обо всем этом. Было бы гораздо легче, если бы я этого не делала.
- Аделина, большую часть времени я не понимаю, о чем, черт побери, ты говоришь.
- Знаю, что не понимаешь, - задумчиво сказала она. - Мне жаль.
* * * * *
Она думала об их разговоре, когда в эту ночь ложилась в постель, спать не хотелось, и она испытывала смутное беспокойство, пока не услышала нежные звуки гитарных струн. Бен и эта странная, тоскливая песня, которую он играл так часто. Теперь она стала ее самой любимой, а ведь она не знала ни слов, ни названия. Для кого он поет эту серенаду? - удивлялась она, вперившись в темноту. Серенада Бена звучит просто так? Для всех них? Для женщины, которую он когда-то любил, той, которую отчаянно желал?
Каково это быть желанной им? Она представила себя и Джефа, и как они отдыхали сегодня на своей поляне, у ручья, обнявшись и обмениваясь долгими, медленными поцелуями. На что это было бы похоже, если бы на месте Джефа был Бен? Вместо рыжеватых кудрей, ее пальцы перебирали бы угольно-черные пряди. Адди неловко перекатилась на живот, пытаясь отделаться от этих мыслей. Ее ужасало направление, в котором потекли ее размышления. Но, может, это нормально, даже естественно интересоваться Беном.
Вот он притянул ее к себе на колени…
Адди крепко зажмурила глаза.
Его теплое дыхание на внутреннем ободке ее уха, и он шепчет…
Она коротко, смущенно застонала и зарылась лицом в подушку. Как она может позволять себе представлять подобные вещи? Спи, приказала она себе, пытаясь не обращать внимания на тихую гитарную музыку и головокружительные мысли. Постепенно она расслабилась, тело ее обмякло, и она провалилась в сон. Но Бен Хантер был и там, более живой, чем позволялось человеку из снов.
Она была в спальне, раскинувшись на матрасе, обнаженная под прохладной простыней. Глаза ее не отрывались от дверного проема, где шевельнулась и скользнула в комнату тень. Это была темная фигура мужчины. Пока он приближался к кровати, мускулистая поверхность его голой груди и плеч поблескивала в лунном свете. Резко сев, она стиснула простыню на груди. Он посмотрел на нее так, словно она принадлежала ему, глаза его были нежными и насмешливыми, и она замерла на месте, вернув ему его взгляд. Нет, Бен, хотела прошептать она, но губы ее не смогли произнести отказ.
Тело ее требовало чего-то, и этот голод был слишком сильным, чтобы терпеть. Желая убежать, она сделала движение в сторону, и Бен схватил ее за запястья. Он опустил голову и поцеловал ее, рот его был обжигающим и сладким. Его руки сорвали простыню и заскользили по ее обнаженному телу, блуждая от грудей к животу. Лунный свет словно померк, и они погрузились в темноту, его поцелуи оставляли горячие отпечатки на ее коже, его твердая плоть прижималась к ней, голая спина напряглась под ее ладонями. Она выгнулась, желая его, жаждая, со стоном повторяя его имя…
Адди тихо ахнув проснулась, волосы ее запутанной копной упали ей на лицо. Сердце бешено стучало. Кожа была лихорадочно горячей. Да что же с ней такое? Это был тот самый сон, который она видела раньше так много раз. Но на этот раз Бен, а не незнакомец, занимался с ней любовью.
Она выпрыгнула из постели и подошла к окну, ухватилась за подоконник и глубоко вдохнула ночной воздух. Снаружи стояла тишина. Ничто не волновало темноту.
Что со мной происходит? - спросила она себя, слезы растерянности выступили на глазах. Она была в спальне Аделины Уорнер, носила ночную рубашку Аделины. Я забрала ее семью, мужчину, который любит ее. Я езжу на ее лошади, сижу на ее месте за столом, пользуюсь ее щеткой для волос. Но она была не Аделиной Уорнер, она была Адди Пек, и она хотела домой. Ей хотелось быть в месте, где все было ей знакомо. Она не хотела тревожиться об убийстве Рассела. Она не хотела ломать жизнь Бену Хантеру. Она больше не хотела иметь ко всему этому никакого отношения. Нет выхода. Эта мысль сведет ее с ума. Хотя Адди могла видеть весь комизм того, как отличалась жизнь, которая была у нее когда-то, от жизни, которую она вела теперь, некоторые вещи было трудно вынести. Она никогда раньше не жалела о том, что не родилась мужчиной, и не завидовала мужской свободе до сего момента. Упорно пытаясь подражать примеру Мэй и Каролины, она с трудом сдерживала свои врожденные порывы. Поскольку она росла в доме без мужчин, она привыкла считать свободу высказываться и принимать свои собственные решения само собой разумеющимися. Присматривая за небольшим хозяйством, она зарабатывала на жизнь и оплачивала счета. Но здесь существовало так много вещей, которых она не могла высказать, так много того, что ей не давали или попросту запрещали делать.
Женщины должны быть непритязательными. Женщины должны быть тихими. Адди приходилось следить за тем, чтобы не разговаривать слишком много за столом. Мужчинам не нравилось, когда женщина вмешивается в их разговор о делах, даже если она могла сказать что-то важное.
Мужчины могли открыто сказать, чего они хотят. Женщинам приходилось придумывать искусную и витиеватую тактику. Разговоры шепотом, предусмотрительно закрытые двери, умение с нежностью в голосе поправить или выразить осуждение - вот это женские хитрости. Она могла быть откровенной с ребенком, со слугой или с другой женщиной, но никогда с другим мужчиной. С мужчиной приходилось изворачиваться, и мямлить, и глупо улыбаться. Адди поняла, что даже Рассел был более уступчивым, когда она была с ним жеманной и милой, и он же прогонял ее, угрожая запереть в комнате, если она не перестанет вести себя так, словно она носит брюки.
Единственное, чего она никак не ожидала от себя, была все возрастающая жажда мужского общества. Этот мир был разделен на две половины, и этот факт все, как мужчины, так и женщины, безоговорочно принимали. Но она выросла в другое время, когда мужчины и женщины постоянно взаимодействовали, как друзья и партнеры, а иногда еще и как коллеги.
Но не здесь. Не сейчас. Она окунулась в мир, где в основном обитали женщины, чьи дни были наполнены заботой о детях, их женскими секретами и чисто женской дружбой. Она очень скоро устала от разговоров и деторождении, ухаживаниях, детях и замужестве. Мужчины не играли в этом мире важных ролей. Они приходили домой обедать, похлопывали детей по головке и односложно отвечали на вопросы своих жен.
Когда муж какой-нибудь их соседки или кузины отправлялся в путешествие, она приезжала на неделю, или даже несколько, на ранчо, чтобы сравнить письма и слухи, повышивать и поболтать о своей семье. Женщина не обладала никаким статусом в реальном мире, разве что как чья-то жена. Только в обществе других женщин она становилась личностью, обладающей властью и особыми правами. Дочери подражали своим матерям и старшим сестрам, пока не могли повторить те же манеры, выработать те же привычки и завести таких же друзей.
Иногда Адди искала Бена просто для удовольствия иметь возможность поспорить и отвести душу, и он всегда был к ее услугам. Он спорил с ней по любому поводу, не сдерживаясь и разговаривая с ней без той вежливой снисходительности, к которой прибегали остальные мужчины в беседе с женщиной. Каким облегчением было, когда к тебе относятся как к человеческому существу, даже хотя Бен был язвителен и насмешлив. Их споры словно превратили их в неких заговорщиков, тайком встречающихся за спиной у других. Ее с ним сражения были бы так или иначе прекращены, если бы кто-то еще узнал о них, а Адди этого не хотелось. Бен стал в некотором роде ее отдушиной.
Она все так же мало о нем знала, несмотря на то количество времени, что они проводили вместе. Бен сопровождал Адди и Каролину в город, находил пару минут для Рассела и Адди, когда они наблюдали, как объезжают лошадей, и привел молоденького ковбоя с розовыми шелковыми стежками на лбу в дом, чтобы тот лично поблагодарил Адди за то, что она сделала. Бен также провожал Адди в Дабл Бар в те дни, когда она виделась с Джефом. Иногда какое-то шестое чувство заставляло ее обернуться, и она видела Бена, стоящего неподалеку, наблюдающего за ней, как кот за мышкой, словно ожидая от нее один Бог знает чего.
* * * * *
Адди стояла в гостиной, на дюйм раздвинув кружевные занавески и выглядывая на ступеньки веранды. Уже почти ночь. Из соседней комнаты доносился звон тарелок, убираемых со стола и приглушенный шум голосов. Нескладная фигура сидела на одной из ступенек снаружи, спиной к ней, руки мужчины скручивали сигарету из табака и кукурузного листа. Мексиканца звали Диаз. Ей чертовски хотелось выйти и поговорить с ним, но она понятия не имела, что собирается сказать, о чем спросить. Почему он просто сидит там? Казалось, что он чего-то ждет.
Она продолжала стоять, а он вдруг повернул голову и посмотрел на нее сквозь стекло, его морщинистое лицо озарили лучи заходящего солнца. Глаза их встретились, и Адди задержала дыхание. Она увидела что-то в его глазах, знание, от которого у нее почти закружилась голова. Он знал ее. Он смотрел на нее так, словно знал ее, и что она была не Аделиной Уорнер. Она была почти уверена в этом. Волнение заструилось по ее венам.
- На что смотрите?
Она резко обернулась на звук голоса Бена. Он прислонился к дверной раме, скрестив ноги.
- Ни на что, - резко ответила она, отпустив занавеску. Бен лениво улыбнулся и подойдя к окну, выглянул наружу. Диаз снова смотрел в другую сторону, его силуэт выделялся на фоне темнеющего неба.
- Диаз - старый чудак, - задумчиво произнес Бен.
- Работник из него не слишком, но истории его так хороши, что нам пришлось нанять его. Он незаменим во время охоты по следу.
- Я не спрашивала ваше мнение. - Адди вдруг решилась и вышла из комнаты, скользнув мимо Бена по пути к входной двери. Он засунул руки в карманы и последовал за ней.
Когда она пересекла веранду, Диаз повернул голову и слабо улыбнулся, кивнув ей.
- Мистер Диаз, - нервно сказала она, заламывая руки. Его глаза были такими тусклыми, что она могла видеть в них свое отражение. - Не возражаете, если я посижу с вами минутку?
- Конечно. Пожалуйста. - Он жестом разрешил ей делать все, что она пожелает, и она заметила, что у него доброе лицо. Он был старым убеленным сединами ковбоем, кожа его потемнела от долгих лет работы на солнце, седые волосы приплюснулись от того, что он весь день ходил в шляпе. Тело его было приземистым и крепким, с небольшим животиком, но он был бесспорно вынослив. Руки, огрубевшие и сильные от тяжелой работы, лежали на его колене, пока он сидел на ступеньках, поджав ноги.
Она молча опустилась на ступеньки рядом с ним, сцепив руки на коленях, не думая о том, как испортится ткань ее платья из-за шершавых ступенек. Бен подошел и уселся на нижнюю ступеньку, делая вид, что не замечает явного желания Адди, чтобы он ушел.
- Я хотела бы кое о чем с вами поговорить, - сказала она Диазу и неловко замолкла. Она не знала, как продолжить. Что именно она надеялась узнать от него? Что же Лиа говорила про него? У него было свое мнение о подобных вещах. Всем нравилось слушать его истории. Он мог предсказывать будущее.., он мог сделать так, что самые безумные вещи казались естественными…
Диаз улыбнулся, словно смог прочесть ее мысли, поднял короткую пеньковую веревку, лежавшую у его ноги и осторожно скрутил ее.
- Гляньте-ка в небо, - сказал он, махнув кончиком веревки. - Такое чистое, что видна каждая звезда. Ночи вроде этой заставляют меня думать. Люди смотрели на те же самые звезды сотню лет назад, наверное, даже думали о них то же самое, что и мы. И через сотню лет они все еще будут смотреть на них. Звезды никогда не изменятся.
- Звучит несколько чудно, - нерешительно сказала Адди.
- Чудно? Да, мэм. Я видел и слышал такие вещи, которые любого разумного человека сделали бы чудным. - Он по-техасски сильно растягивал гласные. Когда она смотрела на него, в ее сердце пробуждалась надежда, которая все никак не успокаивалась. Понимание, которое она ощущала в нем, вовсе не было принятием желаемого за действительное. Если существовала такая вещь как интуиция, то она заставляла ее задать несколько вопросов. У него были ответы. Она готова была побиться об заклад.
- Значит, вы верите в то, что случаются такие вещи, которые трудно понять? Вещи, которые, казалось бы, происходят только в сказках?
- Конечно. Я за свою жизнь видел множество чудес. Проблема в том, что большинство людей их не замечает. - Увидев, что Бен цинично скривился, старик улыбнулся. - Вот этот например, - сказал он, показывая на Бена, - он - один из них. Он попытается найти объяснение всем чудесам, если не сможет их понять.
- Но это не значит, что чудеса не случаются, - сказала Адди, и Диаз послал ей улыбку.
- Ну, понимаете…
Его прервал язвительный смешок Бена.
- Что бы это ни значило, я знаю одно. Бессмысленно верить в магические формулы, чудеса и маленьких эльфов…
- Мы не об эльфах разговариваем, - сказала Адди, раздраженная его вмешательством. - И если вам хочется поговорить о них с мистером Диазом, приходите попозже, а сейчас у меня с ним личная беседа, и если вы не собираетесь уходить, можете хотя бы посидеть молча.
Бен ухмыльнулся, встал и отряхнул пыль со своих «Ливайсов». Он очевидно подумал, что она потворствует полету своей фантазии, а ему совсем не хотелось это выслушивать.
- Хорошо. Оставляю вас двоих обсуждать ваши фокусы-покусы. А мне нужно струны на гитаре поменять.
Адди обеспокоенно смотрела, как он шагает прочь, а затем вздохнула.
- У меня возник один вопрос. Но несколько глупо обсуждать это, когда он слушает. Это… вопрос о времени.
- Времени? Это вопрос, в котором я, признаться, не слишком разбираюсь, мисс Аделина. - Улыбнулся он. - Разве что оно бежит слишком быстро, а мне уж очень нравится тратить его по пустякам.
- Я думала о вещах, которые случаются с людьми в прошлом и возможно или нет… ну, вернуться в прошлое и что-нибудь изменить.
- Это было бы чудом, и правда. Большим.
- Думаете, время может повернуться вспять? - Она покраснела, осознав, как глупо, должно быть, это звучит.
Диаза, похоже, вовсе не удивил ее вопрос.
- А вы думаете, что может, мисс Аделина?
- Я не уверена. Время - это просто часы и минуты. Вот, что я всегда думала о нем. Сейчас - это сейчас, а вчера было вчера, и вернуться нельзя. Вот как все о нем думают.
- Не все.
- Но я начинаю думать о нем совсем по-другому, как о расстоянии, которое ты должен пройти. Словно есть дорога между сейчас и вчера. А как вы думаете?
Глаза его блеснули.
- Дайте-ка подумать, есть ли в этом смысл. Мы движемся вперед сквозь время прямо сейчас. Но если вы можете идти вперед, разве не логично, что вы можете двигаться и обратно?
- Да. Да. Значит вы думаете, что кто-то мог бы вернуться назад во времени? Вы в самом деле думаете, что такое могло произойти?
- Да, мэм. Может, это вопрос и не совсем ко мне, но мне нравится верить в подобные вещи.
- Мне тоже, - мягко сказал она.
- Хотя ручаюсь, такое происходит нечасто. Мало кто из людей заслуживает второго шанса.
- Что вы хотели сказать насчет второго шанса?
- Ну, все эти путешествия назад во времени, разве нет? Второй шанс. Зачем кому-то возвращаться обратно по другой причине?
- Чтобы изменить то, что совершили другие.
Диаз пожал плечами.
- Может быть. Но я думаю, каждый должен заниматься только своим делом. - Он помедлил и искоса поглядел на нее. - Что ж, предположим, кто-то может вернуться назад во времени. Может быть, кто-то вроде вас. Зачем вам возвращаться, чтобы что-то менять, разве что вы сделали это сами?
- Но что если я вернулась в то время, когда я еще не родилась?
Диаз задумчиво склонил голову набок.
- Не знаю, могло ли такое произойти.
- Вы думаете, что я не могла вернуться во время до своего рождения? Значит, вы уверены, что человек может вернуться только на время своей собственной жизни?
Он улыбнулся и пожал плечами.
- Все это становится слишком сложно для меня.
- Для меня тоже, - сказала Адди, разочарованно вздохнув. Она устало поднялась. - Но спасибо. Вы дали мне пищу для размышлений. О, и, пожалуйста, не рассказывайте никому, о чем мы с вами разговаривали. Особенно Бену.
- Не буду, мисс Аделина, - сказал он с печальной улыбкой.
Взволнованная, она развернулась и направилась к загону для скота. Не верю, что все, что он сказал, правда. Я-то знаю, что не из этого времени. Я родилась в 1910. Аделина Уорнер родилась раньше, не я. Если только… если только я не настоящая Аделина Уорнер.
Невозможно. Она отбросила эту мысль. Она была безумна. Но все, что с ней произошло, было безумно. Сердце внезапно так резко заколотилось, что заныло в груди.
Она не могла быть Аделиной Уорнер. Как же тогда Адди Пек? Как же ее жизнь с Лиа и годы, проведенные в доме на окраине Санрайза? Вздрогнув, она подумала о двух часах в день, когда исчезла Аделина Уорнер.
- Что случилось в тот день? - прошептала она. - Что случилось с ней? Куда она пропала?
Пугающие мысли переполняли ее. Может быть, она попала в будущее. Может, она прожила двадцать лет за те два часа, а потом вернулась назад. Может, Аделина Уорнер заняла место Адди Пек.
- Нет, - выдохнула она и прислонилась к воротному столбу загона, у нее кружилась голова. - У меня нет воспоминаний Аделины Уорнер. Только мои собственные. Я - не она. Я не хочу быть ею. О, Боже, почему я заняла ее место?
Адди хотелось плакать, но слез не было. Ее охватило оцепенение. Она помнила мирную, спокойную жизнь, которую вела с Лиа в качестве компаньонки. Ей было трудно и одиноко, но она всегда была уверена, что каждый новый день будет таким же как предыдущий. Почему ее лишили этого? Зачем она здесь на месте девушки, которая была легкомысленной и темпераментной, эгоистичной и испорченной? Это - не я, - в отчаянии подумала она.- Я не Аделина.
Ее захлестнуло какое-то холодное ощущение, и она покачнувшись, ухватилась за деревянный столб. Перед ее глазами возникла картинка. Это был Санрайз, по немощеной главной улице катились фургоны и старомодные телеги, которые тащили крепкие лошади. Все слегка искаженное, словно во сне, но детали все же поразительно четкие. Она могла чувствовать деревянный настил тротуара под ногами, слышать запах пыли, поднятой колесами фургонов.
Она шла вниз по улице, и ей казалось, что незнакомка завладела ее телом и шагает вместо нее. Городской пропойца, Чарли Кендрикс, прислонился к стене магазина и остановился, чтобы посмотреть, как она идет мимо. Она видела, как ее руки презрительным жестом отряхнули юбки, как будто она могла испачкаться, пройдя рядом с ним.
Легкий ветерок бросил прядь волос на ее лицо, и она остановилась, чтобы заколоть ее обратно, разглядывая свое отражение в витрине маленького магазина. Затем образ ее исчез, хотя она все еще могла видеть улицу и здания позади. Пораженная, она протянула руку к стеклу, но та в нем не отразилась. Внезапно лучи яркого солнца ударили в витрину, ослепив ее. Прикрыв глаза, она вскрикнула от боли, но не смогла услышать собственный голос. Ее охватил жар, обжигающий как тысяча солнц, и она почувствовала, как тело ее увядает, растворяется, проваливается в бесконечный колодец времени и пространства. Она услышала последний вздох старой женщины, и крик ребенка.
Адди открыла глаза, и видение исчезло. Вдыхая сквозь горящие ноздри, она попыталась собраться с мыслями и припала к воротному столбу, чтобы не упасть. Вот, что произошло с Аделиной Уорнер в день, когда она исчезла.
- Вот, что произошло со мной, - прошептала она. - Это была я.
Аделина Уорнер и Адди Пек были одним и тем же человеком. Одна женщина, две разные жизни. Она родилась дважды, один раз в 1860 и один в 1910, обе жизни объединились в ней, и она помнила отрывки обеих.
В ужасе, Адди отскочила от загона и бросилась бежать. Не имело значения, что бежать ей было некуда. Она должна была найти, где укрыться, спрятаться от всех и подумать. Она не могла идти домой. Она никого не могла видеть.
- Адди?
_________________

 » Глава 3 часть 2

Продолжение
Услышав тихий голос она замерла на месте. Она посмотрела на ступеньки барака, где сидел Бен с гитарой на коленях, с тонкими, стальными струнами, натянутыми на грифе. Он отставил гитару в сторону и встал, прищурив глаза.
- Адди, что случилось? - Она не могла пошевелиться, лишь молча смотрела, как он идет к ней. - Что произошло?
- Н-ничего.
- Диаз сказал что-то, что вас расстроило?
- Нет. Пожалуйста, не прикасайтесь ко мне. Не надо. - Она вздрогнула, когда его ладони сомкнулись на ее руках, его большие пальцы оказались в ямках ее локтей. Он всмотрелся в ее бледное лицо и обняв ее за плечи, повел ее к дому.
- Идемте со мной. Я отведу вас обратно.
- Нет, - сказала Адди, пытаясь вырваться.
- Ладно, ладно. Не злись. Пойдем. - Он потянул ее к одному из сараев рядом с загоном для скота, скрытому из виду, и повернул ее лицом к себе. Его резко очерченные плечи выделялись на фоне ночного неба. Он был достаточно силен, чтобы сделать все, что угодно. Достаточно силен, чтобы убить. Но его ладони были нежными, когда он сжимал ее руки. Она знала, что он может чувствовать, как она дрожит. - Нам нужно поговорить, Адди.
- Я… я не могу.
- Что Диаз сказал тебе? Просто скажи мне. Я обо всем позабочусь.
- Нет, не надо говорить с ним, - смогла сказать она. - Не надо.
- Я сделаю это, если ты не расскажешь мне, что не так.
Она беспомощно покачала головой.
- Все не так, особенно я. Все не так. - Она неосознанно стиснула его предплечья, его лицо казалось белым в вечернем свете. - Бен, я ведь не такая как раньше? Ты не видишь разницы? Ты сказал, что я изменилась с того дня. Ты сам сказал это.
Его брови хмуро сошлись.
- Ты имеешь в виду тот день, когда мы с Кейдом не могли найти тебя в городе?
- Да. С тех пор я изменилась. Стала словно другой женщиной.
- Не так уж ты и изменилась.
- Так уж, - настаивала она, ногти ее впились в его предплечья. Бен, словно на заметил боли, вглядываясь в ее лицо. - Ты сказал, что у меня даже лицо стало другим.
- Да, сказал, - беззаботно заявил он. - Да, я заметил в тебе некоторые изменения. - В голосе его послышались дразнящие нотки. - Приятные.
- Я знаю то, о чем раньше не знала. И я не умею ездить верхом так хорошо, как раньше. Я больше не та Аделина Уорнер.
- Почему тебе так важно быть не такой как прежде? На твоем месте я бы не стал совсем отказываться от старой Аделины. - От его холодности и рассудительности ей стало немного легче. Она завидовала его хладнокровию, его бесстрашию. Как здорово было бы смотреть на мир его глазами и верить, что все разумно и правильно. - Было в тебе и то, что меня восхищало.
- В чем я изменилась?
- Есть в тебе кое-что, чего я прежде не замечал, думаю. - Бен помедлил и отпустил ее руки, прижав ладони к стене позади нее, надежно взяв ее в кольцо. - Ты несколько мягче. В тебе больше сострадания. И у тебя самая нежная улыбка, которую мне когда-либо, - Глаза их встретились в темноте, и Адди почувствовала, как плавится каждая косточка в ее теле. Она безвольно прислонилась к стене, дыхание ее ускорилось. - Ты всегда казалась слишком жестокой для женщины, - продолжил Бен. - Снаружи невинной словно ребенок, а внутри бессердечной и расчетливой, как какая-нибудь раскрашенная кошечка из Абилина.
- Что за раскрашенная кошечка? - прошептала она, и он тихо рассмеялся.
- Никогда не слышала о публичном доме, милая? - Слово «милая» было небрежным ласковым обращением, которым пользовались все. Но когда его произнес Бен, оно прозвучало откровенной лаской.
- О, - сказала она, и лицо ее залилось краской. - Как ты можешь быть таким грубым, когда…
- Похоже, у нас проблемы с пониманием, Аделина. Как тебе удалось выучить так много новых слов и забыть так много старых?
- Я… я не знаю.
- Вот сейчас ты выглядишь совсем не так как раньше. Как будто тебе нужен кто-то, чтобы заботиться о тебе. В прошлом ты опиралась на Рассела, ведь так? Он решал твои проблемы, взваливал на свои плечи твою ношу. Но почему-то в последнее время ты не полагаешься на него. Почему нет? Вы двое что, поссорились? В этом проблема?
- Нет. Не спрашивай, я устала от вопросов, и мне не нужен никто, чтобы обо мне заботиться…
- Нет, нужен. Уже несколько дней в твоих глазах застыло это голодное выражение. Выражение, которое говорит, что тебе нужен мужчина. Разве Джеф не выполняет этой роли как твой почти что жених?
Вздрогнув, она отвернулась и попыталась уйти, но он ей не позволил. Его ладони легли на ее плечи, и едва заметная сила его хватки грозила увеличиться, если она не успокоится. Защитные стены, окружавшие ее сердце дали трещину. Чем сильнее она старалась застыть в его объятиях, тем беспомощнее становилась. Между ними воцарился какой-то волшебный покой, пока каждый из них пытался разгадать тайну другого.
- Нет, не выполняет, - хриплым голосом сказал Бен, нарушив молчание. - И ты ищешь что-нибудь получше. Значит, начинаешь видеть, каков он на самом деле, а?
- Не правда! То есть, да, я знаю, какой он на самом деле, и мне он все равно нравится!
- Он нравится тебе из-за внешности и денег, и конечно же, из-за приятных личностных качеств. И в то же время ты презираешь его за то, что он - мягкотелый дурак. Ни одна женщина не сможет терпеть мужчину, который позволяет ей собой помыкать.
Она свирепо уставилась на него, сквозь нежную округлость ее щек проступила резкость скул, когда она стиснула зубы.
- Когда ты так говоришь, все выглядит ужасно. Я не такая.
- Я вычислил тебя с самого первого момента нашей встречи. О, конечно пришлось внести несколько поправок, но все же я тебя раскусил.
- Не может быть, чтобы ты начал понимать меня, - сказала она высоким голосом.
- Ты знаешь, кто такой угонщик, Адди?
- Тот, кто ворует скот.
- Антрепренер. Он никому не позволит стать между ним и тем, чего он хочет. Я такой по природе, Адди, и ты такая же. И ни один из нас не уважает человека, который позволяет нам себя использовать. У меня такое ощущение, что очень скоро обаяние Джефа тебе надоест, и ты начнешь искать кого-нибудь, кто не даст тебе собой манипулировать. Не стоит обижаться. Ты ведь знаешь, что это правда.
- Нет, - ту же ответила она. - Ты совсем не знаешь меня, или что происходит между мной и Джефом.
Улыбка его стала язвительной.
- Не знаю?
- Нет, - сказала она холодно. - Джеф сможет обо мне позаботиться. И я им не манипулирую!
Бен ухмыльнулся, заметив, как ее бледность сменилась здоровым румянцем негодования.
- Будь честной. Ты водишь его за нос.
- Не правда!
Он насмешливо улыбнулся.
- Такая впечатляющая преданность мужчине, который ничего о тебе не знает. Готов поставить свой последний цент, что ваши разговоры с ним не заслуживают упоминания. Но, возможно, тебя интересует вовсе не его интеллект. Вполне может быть, что он дает тебе славно покувыркаться с ним на травке. Надо признаться, выглядит он сносно, и кроме того есть ведь еще и крайне соблазнительное ранчо, которым владеет его отец…
- Мои отношения с Джефом - не твое собачье дело!
- Не мое что?
- Ты знаешь, что я хотела сказать!
Глаза его сверкнули, и она поняла, что он над ней смеется.
- Да, я знаю, что ты хотела сказать.
Ей вдруг пришло в голову, что он был смертельным врагом Рассела. Ей отчаянно хотелось, чтобы это было не так.
- Бен… ты же никогда не обидишь моего отца, так ведь?
- Обижу Расса? - Он выглядел ошеломленным. - Боже всемогущий, нет. Конечно нет. С чего ты это взяла?
- Он доверяет тебе больше чем кому-либо. Ты ему ближе всех остальных. Тебе легко его ранить.
Лицо Бена стало бесстрастным, словно маска вернулась на место. Вся его теплота испарилась в мгновение ока.
- Я ему обязан. Он помог мне, когда я нуждался в помощи, дал мне возможность тяжело трудиться и хорошо зарабатывать. И даже если не брать в расчет честь, у меня есть и практические соображения оправдать его доверие ко мне. С какой стати мне кусать руку, которая меня кормит? Я был бы психом, если бы причинил ему вред. - Он выпрямился и качнул головой в сторону дома. - Идем. Я провожу тебя обратно. - Губы его искривились в сухой усмешке. - Никто тебе не говорил, что у тебя талант портить настроение, Адди?
- Какое настроение?
Бен рассмеялся, покачал головой и взял ее под руку.
- Иногда, правда нечасто, мне даже жаль Джефа Джонсона. Идем.
_________________

Ну, у нас сегодня праздник! Почитаем и зачитаемся! Буду читать в спокойной обстановке! Калли, Саша, ты подарила нам огомную радость! Ириша, тебе тоже спасибо! Спасибо ,девочки!

Саша ты и здесь отличилась, молодец преклоняюсь перед тобой и твоим талантом ТАк держать.

У меня была эта Сашина глава. Но я подумала, что будет лучше, если она сама ее выложит (Саша писала, что сегодня будет на форуме). Но раз у нее не получилось, то это сделала я. Если бы я знала, что так получиться, то сделала бы раньше! Но ведь ничего страшного? Всего на один день позже....
_________________

Иришечка, ты -молодец! Всё хорошо! Координатор из тебя хороший! Спасибо!

Беата! Так приятно слышать (читать)

Ну и как координатора меня мучают следующие главы.
4 главу перевела Полина, еще в конце июля. Но ее нет с 6 августа на форуме. Девочки, она никому не присылала свою главу, что бы выложить?
5 за Джу. С вероятностью 99% она ее перевести не сможет. Что будем делать? Может все же разберем на эпизоды и переведем? А может, кто откликнется и сам полностью сделает?
6 глава Эрики - она готова.
7-ю сделала Рэйси. Опять таки, ее давно не было. Может она кого просила выложить?
8 глава Катюши. Я так поняла, что она ее уже сделала.
9 - Июлина готова!
10 главу мы поделили. Моя часть готова. Рэйси и Полина писали, что тоже сделали.
11 - Юля, как ты и просила, начинаю пнуть
В принципе, еще осталось немного поднапрячься и роман будет наш
_________________

Пинать? Кхм.... ой... ну да. Это я уже когда из отпуска приеду, тогда и переведу.
_________________

Договорились! А это к какому числу? Эт я так, для протокола уточняю...
_________________

Я приеду поздно вечером 1 числа. Ну, начну переводить....
_________________

Полли наверное может Люлик пнуть. Люлик? Раз Джу не может, главу надо делть. Одно но - я пока пас, у меня опять ПРОМТ кончился. Рэйси...надо искать...
_________________