Карен Мари Монинг "Тёмный горец" "The Dark Hi

Lady Melan тоже сидит ждет Слюни пускает...
_________________

И я тоже очень-очень хочу почитать продолжение "Поцелуя". Выложите для всех , ПОЖАЛУЙСТА

Девочки, я понимаю, что вы меня вполне можете чичас на кусочки порезать..и будете абсолютно правы, и даже даже не икну...но я вчера, видно, от жары ооочень туго соображала..перепутала "Поцелуй горца" с "Сердцем горца", ..Нетуть у мну поцелуя, нетуть
Так что бум ждать перевод от Элли ))

*от вам моя грудь для метания ножей и вилок*
___________________________________

ЖАААААААЛЬ!!!!!!
А какая закралась надежна в душу

УУУУУУУУ !!!!!! А я уже и папочку создала.... Ладно, будем искать

Морничка, ты ЧЕГО, мы тебя очень любим и резать на кусочки не собираемся. С "поцелуем" разберёмся как-нибудь...

 » Глава 18

Глава 18
«Я знаю, что я сплю», заявила Хло словоохотливо на следующее утро, пока спускалась по лестнице в главный зал. Она скользнула в кресло, присоединившись к Сильвену, Дэйгису и женщине, с которой она ещё не была знакома – э-э, не снилась ещё ей – чтобы позавтракать.
Три пары глаз смотрели на неё, выжидая, и, воодушевлённая вниманием, она продолжила.
«Я знаю, что я не пользовалась только что эквивалентом маленькой надворной постройки с признаками туалета». С соломкой вместо туалетной бумаги, не меньше. «И я не одета на самом деле в платье, и я точно не обута» - она посмотрела на пальцы ног – «в маленькие атласные туфельки с ленточками». Выпрямившись в кресле, она зачерпнула ложкой варенье с блюда. «И я знаю, что это клубничное варенье всего лишь фикция – оу – что это?» Её губы скривились.
«Томатные консервы, м’дорогая», мужчина, который был опознан ею ранее во сне, как Сильвен, мягко ответил с улыбкой, которую пытался скрыть.
Нехорошо, подумала Хло. Во сне, видящий сон сам решал, какой вкус имела еда. Она думала о сладком клубничном варенье, а получила мерзкий, неподслащённый овощ. Ещё одно подтверждение, подумала она печально, как будто она нуждалась в этом. Она обвела взглядом стол в поисках питья.
Дэйгис пододвинул ей через стол кружку с жирным молоком.
Она жадно пила, глядя на него украдкой поверх ободка. У неё были эротические сны о нём всю ночь. Пугающе реальные сны, в которых он брал её любым возможным способом, которым мужчина мог овладеть женщиной. И ей нравилась каждая минута этого, она проснулась, чувствуя себя такой нежной и игривой, почти мурлыкающей. Его чёрные волосы были стянуты назад в свободной косе. Он был одет в расшнурованную льняную рубашку, которая открывала греховную гладь золотистой, мускулистой груди. Большой, красивый мужчина. Сексуальный, жуткий мужчина.
Хло не была глупой. Она знала, что не спала. Часть её осознала это прошлой ночью, или она не упала бы в обморок. Это, под странным видом, казалось доказательством самим по себе: спящий разум, теряющий сознание от ”реальности” своего собственного сна? И уже бессознательный разум, соскальзывающий в бессознательное состояние? Она могла бы запутаться в этих мыслях, если бы их обдумывала слишком долго.
После пробуждения этим утром, она бродила по верхнему этажу, сновала по коридорам, заглядывала в комнаты и выглядывала из окон, складывая вместе кусочки информации. Она трогала, рассматривала, трясла, даже сломала пару маленьких вещичек, которых она посчитала заменимыми, как часть своего исследования.
Всё это, текстуры и запахи, и вкусы были просто слишком реальными, чтобы быть фикцией её бессознательного разума. К тому же, сны имели ограниченное средоточие; они не дополнялись периферийно появляющимися за окнами охранниками и прислугой, исполняющими обязанности, о которых она никогда не имела представления.
Она была в замке Мэгги МакКелтар… но не совсем в том замке. Не хватало нескольких пристроек, и целое крыло ещё не было сооружено. Мебель, которой не было там вчера, и мебель, которая отсутствовала сегодня, не говоря уже о всех этих новых людях! По всем признакам – даже если невозможно было это понять – это был замок Мэгги приблизительно пять столетий назад.
«Ты не представишь меня?» Она подтолкнула кружку обратно Дэйгису и с любопытством посмотрела на сороколетнюю женщину. Она не могла быть его матерью, размышляла она, только если не родила его в невероятно юном возрасте, даже для средневековых времён. Одетая в лазуритовое платье, похожее на её собственное, прекрасная женщина обладала мягко увядшей, но неподвласной времени красотой. Её пепельно-белокурые волосы были убраны в замысловатую косу с чёлкой, обрамляющей её лицо, как у Гвен, подумала Хло.
«Это твой сон, милая. Придумай ей имя сама», сказал Дэйгис, глядя на неё с насмешливым выражением лица.
Он знал, что она знала. Чёртов мужчина.
«О, Дэйгис», вздохнула Хло, оседая в своём кресле, «Что ты сделал со мной? Я думала, что ты был всего лишь богатым, эксцентричным бабником. Ну, я также думала, что ты был немного вором», пробормотала она, «похитителем, но я не думала…»
«Хочешь увидеть библиотеку, милая?», предложил он, его тёмные глаза сверкали.
Хло сузила глаза. «Ты думаешь, что это будет так легко? Покажешь девочке парочку впечатляющих книг, и она подумает, что это нормально, что ты каким-то образом отбросил её назад во времени?» К сожалению, подумала она, он, кажется, раскусил её, потому что в тот миг, как он сказал «библиотека», её сердце пустилось вскачь. Несметное количество вопросов вертелось на кончике её языка, но она не могла всё ещё прийти в сознание, чтобы говорить о действительности так, словно она была реальной.
«Ну, хорошо. Пошли к камням. Я отправлю тебя обратно сию же минуту». Он вскочил на ноги, и она увидела его сначала ниже пояса. Удобные, чёрные, кожаные штаны обхватывали его мошные бёдра и ноги до колен. Мама дорогая! У неё пересохло во рту. Там в них была выпуклость, которую невозможно было игнорировать.
«Подожди только…», начал Сильвен, но резко остановился под предостерегающим взглядом Дэйгиса.
«Ты знаешь, что ты не спишь», ровно сказал Дэйгис.
Хло заставила себя оторвать взгляд от его нижней части тела и поджала губы.
«Ну идём же. Я отошлю тебя обратно». Дэйгис сделал нетерпеливый жест в её направлении.
Хло продолжала сидеть. Она никуда не собиралась идти. «Ты говоришь, что можешь отправить меня назад в любое время?»
«Да, девочка. Это не более чем то немногое из физики, на что ваше столетие ещё не натолкнулось». Его тон был бесстрастным, словно речь шла о чём-то, имеюшим значимость не большую, чем какая-нибудь новинка в технологиях двадцать первого века. «Хотя из того, что я читал, пока был в твоём времени», продолжал он, «я поспорил бы, что это долго не продлится». Когда она ничего не ответила, он сказал, «Хло, Друиды давно обладают большим знанием археоастрономии и священной математики, чем кто-либо. Ты действительно веришь, что ваша цивилизация была самой продвинутой из всех, что когда-либо существовали? Что ни одна не появилась раньше? Посмотри на римлян и последовавшее за ними раннее Средневековье. Ты думаешь, Рим был первой великой цивилизацией, которая возвысилась и пала. Знания неоднократно приобретались и терялись, чтобы однажды быть восстановленными снова. Друидам просто удалось сохранить своё знание в течение тёмных времён».
Вполне убедительная, хотя и неправдоподобная возможность, молча признала она. Это несомненно объясняло назначение всех этих таинственных каменных монументов, которые приводили в замешательство современного человека, многие их них были сооружены за три с половиной тысячи лет до Р.Х. Историки не могли даже сойтись во взглядах о том, как строились древнейшие памятники. Разве было мыслимым то, что раса или род, жившие эти тысячи лет назад, достигли современного понимания физики, необходимого как для строительства этих ”устройств”, так и для использования их?
Да, осознала она с благоговейным страхом. Это было вероятно.
Он сказал ”Друид”, словно он был Друидом. Итак, скривившись, подумала она, коварный мужчина действительно сказал ей правду, тогда, в пентхаусе на Манхеттене. Она просто не поверила в это.
Она изучала Друидов в своей курсовой работе по программе магистрата. Она пробиралась сквозь скудные факты и ещё более странные домыслы. Что там Цезарь написал в первом веке после Р.Х. во время Галльской Войны? Друиды обладают многими знаниями о звёздах и их движении, о размерах вселенной и земли, о естественной философии, и о возможностях и сферах деятельности бессмертных богов.
Сам Цезарь сказал это. Кем была она, чтобы оспаривать это?
Плиний, Тацитус, Лукан и многие другие классические писатели тоже писали о Друидах. Римляне преследовали Друидов в течение столетий (пока их императоры в частном порядке пользовались услугами их предсказателей), вынуждая их скрываться. В свою очередь христианство вынудило их приспособиться или исчезнуть. Не было ли это из-за того, что они боялись могущества, которым обладали Друиды? Возможно, Друиды были, как Тамплиеры? Скрывающиеся сквозь столетия, охраняющие мифические тайны?
Она снова начала чувствовать головокружение, ошеломлённая вероятностью, что все эти мифы и легенды, тщательно записываемые в Ирландии тысячелетия назад, были правдивыми. Если правда была такой фантастической – зачем утруждать себя и скрывать её? Кто когда-либо в такое поверит? Никто, кроме девушки, погрузившейся во всё это с головой. Девушки, которая стояла в древнем кругу камней и чувствовала, как врата или портал, или чем там ещё это было, раскрывались вокруг неё.
«Идём, девочка», прервал Дэйгис её мысли. «Я верну тебя, и ты сможешь всё забыть обо мне. Ты можешь оставить себе твои артефакты. Я освобождаю тебя от твоих обязательств. Поедешь домой в Нью-Йорк. Будешь вести приятную жизнь», холодно добавил он.
«О!», воскликнула Хло, вскакивая на ноги. «Ты такой холодный. И тебе действительно удалось на свою долю нахвататься современных выражений, не так ли? Будешь вести приятную жизнь, блин. Ты действительно думаешь, что я сейчас не увязла в этом по уши? Ты действительно думаешь, что оказавшись в Шотландии шестнадцатого века, я позволю тебе отослать меня обратно?»
Его улыбка была ужасно хищной, чувственной и собственнической. «Ты действительно думаешь, что я завёл тебя так далеко, чтобы позволить тебе уйти, Хло-девочка?»
Хло ощутила внезапный порыв обмахнуть лицо веером. Он знал её, поняла она. Он изучил всё до последней капли о том, чем она жила. Если, когда она спустилась вниз, делая вид, что это был сон, он бы нянчился с ней, она могла бы отправиться неуверенным шагом наверх и попытаться убедить себя, что, если она вернётся ко сну, всё будет в порядке.
Вместо этого, он давил на неё, пригрозив отослать её обратно, зная, что она имела жилу упрямства длинной в милю и стала бы бороться, чтобы остаться.
«Я действительно в шестнадцатом столетии?»
Три человека сказали ”да” со спокойной уверенностью.
«И я не сошла с ума?»
Три решительных ”нет”.
«И ты действительно мог бы так легко вернуть меня обратно? В любое время, когда я пожелаю?»
«Да, милая. Это так легко. Хотя я постараюсь разубедить тебя в этом».
Она тоже немного его узнала и то, чем он жил. И по обманчивой мягкости его голоса, и по выражению его лица, она поняла, что он привяжет её к кровати снова, отбросив здравомыслие, если она попытается уйти. Она пристально на него посмотрела. Он был спокоен. Непреклонен. Руки по бокам сжаты в кулаки.
Он привязался к ней. Она понятия не имела, насколько это было тем ошеломляющим притяжением между ними, но это было началом. И у него, очевидно, было высокое мнение о ней, раз он решил, что она сможет справиться с этим. Она почувствовала вспышку гордости. Нет, она никуда не поедет.
Как бы то ни было, он задолжал ей некоторые серьёзные объяснения.
О, ради Бога, подумала она со смешным недовольством, это конечно многое объясняет. Не удивительно, что я не могла удержать свои ручонки подальше от треклятого мужчины с того самого дня, как встретила его. Он – артефакт! К тому же кельтский!
«Ну, это один из способов, как обо мне можно думать, милая», проурчал Дэйгис, и его глаза удовлетворённо замерцали.
«Скажите мне, что я не сказала это только что вслух!», ужаснулась Хло.
Сильвен прочистил горло. «Ты сказала. Он – артефакт».
Хло застонала, желая, чтобы она могла просто просочиться в пол и быть поглощённой им.
«Я – жена Сильвена, Нелл, кстати», сказала красивая сороколетняя женщина. «Мачеха Дэйгиса. Не хочешь попробовать немного сельди и картошки, девочка?»
Она решила, что мачеха, должно быть, было средневековым эквивалентом второй жены. «Очень, э-э, приятно с тобой п-познакомиться. И да, хочу», сказала, заикаясь, Хло, утопая безвольно в своём кресле.
Только после этого Дэйгис уселся обратно в кресло. Он пристально на неё смотрел, и его взгляд был полон чувственного обещания. Она содрогнулась. Выражение его лица говорило более чем понятно о том, что Хло Зандерс хранила свою девственность уже слишком долго.
«Ты прекрасно выглядешь этим утро, милая», сказал он бархатистым голосом, протягивая ей сначала блюдо с картофелем и яйцами, а потом по толстому куску ветчины и сельди. «Мне нравится, что ты в платье».
Его глаза добавили, что он знал, что ей было нечего одеть под него, когда она одевалась, намекая на то, что он был тем, кто выбрал её платье и принёс его в её комнату, пока она спала.
Её чувственное осознание мужчины – одиннадцать баллов по десятибалльной шкале – взмыло до двадцати. Хло сделала глубокий вдох, выдавила из себя ”спасибо” и направила своё внимание на что-то материальное, за что можно было приняться: на еду.

Лицо Саймона Бартона-Дру было зловещим, когда он вернул телефон на место.
Тревор не позвонил в течение четырнадцати часов. Саймон пытался достать его по мобильному с раннего утра, безрезультатно.
И это могло означать только одно.
Рассердившись, он запустил стулом через всю комнату. Тревору лучше быть мёртвым, думал он.
Подойдя размашистым шагом к наружной двери офиса, он быстро закрыл её на замок. Прежде чем закрыть жалюзи, он выглянул на скользкую от дождя улицу. За исключением грязного, уличного кота, шумно дерущегося за ошмётки мусора из ближайшего мусорного контейнера, район был пустынным, уличные фонари, включаясь, гудели. Проведя так много времени в обветшалом Здании Белту на улице Морган в убогом квартале предместий Лондона, Саймон чувствовал себя здесь как дома в большей степени, чем в элегантном городском особняке, в котором его жена перестала ожидать его к ужину двадцать лет назад.
Земля, на которой стояло здание Белту, принадлежала Друидской секте Драгаров уже столетия. Сооружённое над древними лабиринтообразными криптами, оно служило им штабом почти уже тысячелетие под различными воплощениями. Будучи некогда аптекой, затем книжным магазином, специализирующимся на редких книгах, потом мясной лавкой, однажды даже борделем, оно сейчас приютило маленький печатный бизнесс, который издавал небольшие объявления, и не было никакого бумажного следа, соединяющего его с влиятельной Тритон-Корпорацией.
Их членами была высокопоставленная элита общества, многие состояли в правительстве, ещё большая часть – в верхних эшелонах огромных холдинговых кампаний. Они были богатыми, учёными людьми с безупречной генеалогией.
И они будут в ярости, если узнают, что он потерял связь с Тревором. Несмотря на то, что Саймон был Мастером Ордена, он был однако обязан отчитываться. И самым тщательным образом в это важное время. Его последователи отдавали так много денег и времени в обмен на не меньшее, чем обещание абсолютного могущества. Они все обладали в некоторой степени беспощадным нравом, который выплывет наружу, стоит им подумать, что он был не способен контролировать своих подчинённых.
Выключив свет, он механически двинулся по затемнённому офису. Он отодвинул картину, водружённую на одну из многих углубленных деревянных панелей стены и набрал ряд цифр. Он вернул на место картину, и панель плавно поднялась вверх позади его стола, он открыл вторую дверь и шагнул в узкий проход.
Несколько минут и несколько дополнительных сложных кодов, и он вошёл в коридор, который скосился резко вниз, где переходил в крутой спуск обветшалой лестницы. Когда он достиг низа, он свернул и преодолел следующий пролёт, потом третий, затем ускорил шаг, проходя сквозь лабиринт тускло освещённых, сырых тоннелей.
Он должен был послать кого-нибудь в Инвернесс, чтобы узнать, был ли Тревор взят живьём. И если так – убрать его. Для этого потребуются самые преданные и приверженные делу люди, какие у него были. Люди, которые никогда не позволят себе быть схваченными живьём. Люди, которые умрут за него, не колеблясь. Самые лучшие люди, какие у него были.
Его сыновья были там, где их можно было почти всегда найти, в электронном сердце их деятельности, отслеживающие многочисленные аспекты их дела. И они были, как всегда, готовы служить.

После завтрака, Дэйгис попросил Нелл взять с собой Хло, чтобы найти для неё подходящий лёгкий плащ для прогулки. Хло с любознательным взглядом, мечущимся туда-сюда, позволила увести себя из главного зала.
После того, как женщины отбыли, Сильвен пытливо изогнул бровь. «Не хочешь ли приступить к текстам, мальчик?»
Дэйгис покачал головой. «Мне нужен этот день. Мне надо показать Хло мой мир, отец. На что он был похож. На что я был похож. Хотя бы на один день». Это не совсем было правдой. Правда была в том, что ночь была адской и утром не стало лучше. Он был неспособен спать, весь взвинченный, с нервами, натянутыми, как тетива лука. Он провёл время до рассвета, фантазируя о Хло и о всех тех способах, которыми он будет соблазнять её. Он едва сохранил свою сдержанную видимость спокойствия во время завтрака. И когда Хло созналась в той битве, которую вела, чтобы удержать свои руки подальше от него, это было всё, что он смог, чтобы не закинуть её на своё плечо и затащить её в свою постель.
Он изучал себя в маленьком зеркале этим утром, пока брился одной рукой, которая дрожала больше, чем было безопасно, когда мужчина держал открытое лезвие у собственной шеи. Он видел в глазах потемневший оттенок карего. Он был почти неделю без женщины. Слишком долго. Чрезмерно долго.
Как долго, размышлял он почти лениво, пока его глаза не превратятся в полностью чёрные? Ещё день, может, два? И что тогда произойдёт? думал он, часть его была напуганной, другая часть – сознающей, что он не был так напуган, как следовало бы.
Вчера вечером в камнях голоса застали его врасплох. Это был первый раз за всё время, когда он услышал, как разговаривали существа внутри него, первый раз за всё время, когда он воспринял их, как отдельных сущностей. Хотя чувствовать их так сильно было ужасно, заставляло его ощущать себя так, словно он задыхался от какой-то стоячей комом в горле гадости, которую он не мог выскрести, это было также и… интригующим.
Части его было любопытно узнать их язык, услышать, о чём они могли говорить. Было тринадцать древних существ внутри него! Что они могли рассказать ему о древней истории? О Туата Дэ Данаан, и на что был похож мир четыре тысячи лет назад? Или на что это было похоже – обладать таким могуществом…
Приглашение к диалогу с ними будет твоим первым шагом через врата ада, прошипела его честь.
Да, он знал это.
Ты не можешь верить ни единой вещи, которую они могли бы рассказать!
И всё же…
Никаких ”всё же” об этом, вскипела его честь. Меня не волнует, кого ты трахнешь сегодня, просто сделай это.
Это задело его немного.
Это будет Хло. Если он пошёл бы к другой женщине – даже если только из уважения к ней, чтобы избавить её от своей зверской нужды – и она узнала бы об этом, она никогда бы не приняла его. И тогда ситуация могла бы сильно ухудшиться и очень быстро. Он боялся, что если он пошёл бы к ней, а она отказала бы ему, он мог бы принудить её. Он не хотел делать этого с Хло. Он не хотел причинять ей боль.
Антитеза его совести насмехалась: И что? Если ей что-то не нравится из того, что ты делаешь, воспользуйся Голосом Силы. Скажи ей забыть то, что ей может не понравиться. Скажи ей, что она обожает тебя, поклоняется тебе. Тебе надо только сказать ей, что она любит, когда ты это так делаешь. Это так легко. Мир может быть всем, чем ты захочешь…
«Дэйгис!», кричал Сильвен, ударяя кулаками по столу перед ним.
Дэйгис дёрнулся и посмотрел на отца.
«Где ты был?», воскликнул Сильвен, выглядя одновременно испуганным и взбешённым.
«Здесь», сказал Дэйгис, тряхнув головой. Тихий шепот, суматоха возникли внутри него. Слабые голоса ворчали.
«Я прокричал твоё имя три раза, а всё, что ты сделал, это взмахнул ресницами», резко сказал Сильвен. «Что ты делал?»
«Я… Я просто думал».
Сильвен пристально смотрел на него одну напряжённую минуту. «У тебя было самое странное выражение лица, сын», сказал он, наконец.
Дэйгис не хотел знать, что за взгляд это был. «Я в порядке, отец», сказал он, отталкиваясь от стола. «Я не знаю, насколько поздно мы вернёмся. Не ждите нас к ужину».
Проницательный взгляд Сильвена следил за ним, пока он уходил.

Нелл поставила две кружки с какао (один специально сдобрен травами для рассеянного мужчины, который часто забывал поесть) на поднос и отправилась на поиски своего мужа.
Её муж. Слова никогда не переставали вызывать улыбку на её губах. Когда Сильвен нашёл её лежащей на дороге около пятнадцати лет назад на краю смерти, он принёс её в замок Келтаров и сидел возле её кровати, требуя, чтобы она сражалась за свою жизнь в то время, как она хотела только умереть.
До того, как Сильвен нашёл её, она была любовницей женатого лэрда, которого она любила безрассудно и глубоко, навлекая на себя гнев и ревность его бесплодной жены. Пока он был жив, он был там, чтобы защитить её, но когда он погиб от несчастного случая на охоте, его жена похитила детей Нелл, а её, избитую, выволокли и оставили умирать.
После выздоровления, последующие двенадцать лет она была экономкой Сильвена, заботясь о нём и опекая его юных сыновей вместо своих собственных. Несмотря на её твёрдое намерение больше никогда не связываться с лэрдом – женатим или нет – она влюбилась в этого эксцентричного, благородного, замечательного мужчину. Поистине, в тот день, когда она открыла свои запёкшиеся от грязи и крови глаза, чтобы обнаружить его склонившимся над ней у дороги, что-то необъяснимое вдохнуло в неё жизнь. Она довольствовалась тем, что любила его на расстоянии, скрывая это за язвительной манерой поведения и словесными перепалками. Потом, три с половиной года назад, события, произошедшие с Гвен и Драстеном бросили их в объятия друг друга, разбудив страсть, которую, как она с ликованием обнаружила, Сильвен скрывал так же хорошо, и жизнь стала прекрасней, чем ей доводилось когда-либо знать. Хотя ничто не могло заменить детей, которых она так давно потеряла, судьба была благосклонна к ней в её немолодые годы и подарила ей второй шанс, их близнецы ныне спали в детской под заботливым присмотром их няни, Мэйв.
Она любила Сильвена больше, чем саму жизнь, хотя редко позволяла ему узнавать об этом. Было кое-что, что претило ей, то, что не давало ей покоя. Сильвен не дал своей первой жене связывающих навечно клятв слияния Друида. И это воодушевило её, когда он попросил её стать его женой, но за три долгих с половиной года он не предложил ей их тоже. И до тех пор, пока это отдалённость была между ними, она никогда не сможет дать волю своему сердцу. Она всегда будет задумываться почему, всегда размышлять, как дошло до того, что он недостаточно её любил. Женщина ненавидела осознавать, что она любила своего мужчину сильнее, чем он любил её.
Сильвен был, как она предполагала, в своей библиотеке в башне, сто три ступеньки над собственно замком.
Он был также, как она предполагала, погружён в раздумья.
«Я принесла тебе какао», известила она, ставя поднос на маленький столик.
Он поднял глаза и улыбнулся ей, хотя и с весьма отрешённым выражением лица. Для разнообразия не было книги на его коленях. И он не сидел за своим столом, что-то записывая. Нет, он сидел в кресле возле открытого окна и невидящим взглядом смотрел в него.
«Это Дэйгис, не так ли?» Нелл пододвинула стул поближе к нему и маленькими глотками пила своё какао. Сильвен давно питал слабость к дорогостоящему шоколадному напитку, и во время беременности она полюбила его сама. «Почему бы тебе не рассказать мне всё об этом, Сильвен», мягко подбодрила она. Она знала о чём он думал, ибо её беспокоили те же самые вещи. Дэйгис всегда был самым любимым из мальчишек Келтаров, со своим диким, неистовым сердцем и собственной болью. Пока она наблюдала, как он рос, наблюдала, как мир закалял его, она молилась об особенной девушке, которая могла однажды появиться у него, как Гвен у Драстена. (Гвен, которая получила треклятые связывающие клятвы от своего мужа!)
Карие глаза Сильвена прояснились, и он запустил руку в свою белоснежную шевелюру. «О, Нелли, что мне делать? То, что я чувствовал в нём шесть месяцев назад, до того, как он ушёл, не сравнить с тем, что я ощущаю сейчас».
«И ничего нет в томах, которые ты изучал, что рассказало бы, как их заточить обратно туда, где они были?»
Сильвен покачал головой и печально выдохнул. «Ни черта».
«Ты проверил все тома?», настаивала она. С того дня, как Дэйгис покинул их, Сильвен стал точно одержимый, трудясь от рассвета до заката над своим исследованием, решительно настроившись найти что-нибудь, чтобы передать это Драстену, к которому, как они подозревали, ушёл Дэйгис.
Сильвен ответил, что он основательно обыскал свою библиотеку в башне и кабинет под лестницей.
«Ты проверял библиотеку в комнате?», спросила Нелл, нахмурившись.
«Я сказал тебе, что я проверил кабинет».
«Я не сказала кабинет. Я сказала библиотеку в комнате».
«О чём ты говоришь, Нелли?»
«О той, что под кабинетом».
Сильвен застыл. «Какая та, что под кабинетом?»
«Та, что позади очага», нетерпеливо сказала она.
«Какая та, что позади очага?», резко сказал Сильвен, вскакивая на ноги.
Глаза Нелл широко распахнулись. «О, ради Бога, Сильвенн, разве ты не знаешь о ней?»
Сильвен схватил её за руку, его карие глаза сверкали. «Покажи мне».

Вот-те раз! Древний друид, блин! Своего дома не знает! Элли. как всегда
_________________

Именно, какое счастье, что Нелл, тщательно делает уборку, а мужчины... они... лучше помолчу

Элли, покажи, найдут они что-нибудь там, под лестницей или нет? Перевод изумительный, никаких слов не хватает СПАСИБО!
_________________

А меня гораздо больше интересует вопрос: а полянка когда? *с надеждой в голосе и судорожно сглатывая* В следующей главе уже, да? У меня Опоссум засиделся!
_________________

А я зато вперед батьки в пекло не лезу! Даю переводчику в полной мере насладиться чувством триумфа от вытянувшихся слюнявых физиономий читателя!
_________________

Полянкой и занимаюсь, вы лучше мне нормальный перевод слова cock подскажите, а то как-то эпитет подобрать не могу, Леди Мелан, на вас вся надежда, надеюсь, не надо объяснять в каком значении употребляется в моём тексте это слово. О петухах речь не идёт. Только не грубый вариант. Так про него говорит Дэйгис, обращаясь к Хло, так что помягче там пожалуйста, хотя это в трудности надо бвыло обратиться.... Но я уже представила чего там бы началось с нашей склонностью хохмить!

Терпеливая ты Ронни... прям ващеее... у меня так не выходит....

Элли, а наши "стандартные" издательские переводчики не заморачиваются, а так и пышут: его петушок.
_________________

Июль, меня от копьев, древков, и тем более петушков воротит, не выйдут подобные слова из-под моего пера. Грубо слишком...