Софи Джордан "Грехи распутного герцога"

pola: 04.08.09 12:46

Спасибо за быстрый ответ! Конечно подождем. Просто неизвестность тяготит.... А теперь усё ясно. Так что без проблем...

...

орли: 04.08.09 14:07

Мне,кажется,что в следующей главе,ничего того, что мы ожидаем,не произойдет . Хотя

...

basilevs: 04.08.09 15:52

Жаль!

...

pola: 04.08.09 17:47

Я тож так думаю... Наорёт наверное и все...

...

L-anna: 04.08.09 20:41

Конечно, буде ждать сколько нужно!

...

Айвори: 04.08.09 23:55

Девушки, это нечто! Спасибо!

...

мудрая Валькирия: 05.08.09 15:55

а мне кажется, что он ещё не понял, что это та, которую он подвёз до гостиницы (если я не ошибаюсь)

судя по тексту, он понял, что именно её он целовал и усё, даж не знаю влетит ей за обман этот или нет

а когда вот поймёт, что она одно и тоже лицо с полуночной попутчицей, то ей должно влететь хотя бы за то, что она такие волосы обрезала

...

sadangel: 05.08.09 15:56

Ох..............

...

орли: 05.08.09 16:31

Даааааа! За волосы она получит.

...

pola: 05.08.09 17:17

Эт точно)))

...

basilevs: 05.08.09 19:21

Согласна. За волосы она должна получить.

...

mshush: 06.08.09 09:26

Вот уже несколько дней захожу сюда в огромной надежде, что появилась-таки долгожданная глава... И каждый раз тяжело вздыхаю... Господи, девочки, когда же вы избавите нас от мучений и выложите главу??? Спасите нас!!!

...

Anastar: 06.08.09 15:30

 » Глава 18

Глава 18, перевод KattyK, бета Anastar



- Фрэнк? – проговорил он, его разум старался осознать то, что его глаза уже охватили… что, вероятно, он знал всё это время, глубоко внутри.
Он подошел ближе, босые ноги скользили по ковру, пока она раздумывал, почему не осознал правду раньше. Почему не видел ее? Он оглядел ее. Несмотря на то, что она была высокой, она неоспоримо выглядела женственной. Ее рот шевелился, но не слышалось ни звука.
- Фрэнк, - повторил он, его голос был также тверд, как закаленное стекло.
Она покачала головой. Упрямая девчонка.
- Но тогда я полагаю, что это не твое настоящее имя, не так ли? - он еще раз подвергнул ее полному, унижающему осмотру, его взгляд привлекли плохо прикрытые груди. Маленькие, но дерзкие.
Ее взгляд метнулся то вправо, то влево, словно стараясь найти способ убежать. Облизнув губы, она наконец заговорила:
- Как вы смеете сюда вламываться? Даже слуга имеет право на некоторое уединение.
- В самом деле, - он поднял голову и направился к ней. – Особенно, если этому слуге есть, что скрывать.
Лицо его напряглось, когда он подошел ближе. Она покачала головой в отчаянном отрицании, ее мокрые волосы рассыпались и заскользили по гладким, округлым плечам. Мускулистым плечам. Результат жизни рабочего класса. Он снова оглядел ее тело и моргнул, отвлекшись. Ни одна из его знакомых леди не могла похвастаться таким прекрасным, сильным телом. Эта женщина была создана для удовольствия, для того чтобы принимать мужчину глубоко в себя.
Он отбросил эту мысль прочь. Вероятно, он не смог понять, что она женщина, потому что не встречал еще таких женщин.
- Это совсем не так, - пылко отрицала она. – Я…
- Да, так и есть, - он медленно кивнул. – Перестань отрицать. Ты просто злишься потому, что я поймал тебя на этой шараде.
Теперь он понимал, почему всегда испытывал какое-то беспокойство в ее присутствии. В особенности потому, что раньше он не замечал никого из своих слуг. Никого, кроме нее.
Она перестала отступать, прислонившись спиной к стене. Подняла руку, словно только это могло отдалить его.
Он скривил губы в дикой ухмылке. Злость горела в его крови. Темная и опасная. Он положил руки на стену по обе стороны от ее головы. От ее тела исходило влажное тепло, притягивая его. Потянувшись, она положила руку на его грудь, явно считая, что это его остановит.
Блестящий жар засверкал там, где они коснулись друг друга. Ее глаза расширись почти на одном уровне с его взглядом. Но она не отступила. Не так, как должно. Что-то удерживало ее руку там; обладая волей, которая равнялась его собственной, она решительно желала показать, что контролирует всё именно она. Темное желание расцвело в нем. Примитивное и жестокое, как у животного, желание захватить и победить то, что он желал.
Он рассматривал коричневые глубины ее глаз, теперь в самом деле видя их. Янтарный оттенок сиял, как огонь. Он прочел ярость, которая содержалась там в ловушке, как и она сама. И что-то еще появилось здесь. Понимание своего поражения.
Он медленно улыбнулся. Опустил голову, потершись своей щекой о ее мягкую щечку. Ее задержанное дыхание вырвалось возле его уха, и глубокое удовлетворение охватило его.
Он дунул прямо в ее ушко.
– Игра окончена. Время платить волынщику.
Она сильно толкнула его в грудь, крепче и сильнее, чем, по его мнению, была способна женщина. Он отступил. Она пробежала мимо него так же быстро, как заяц.
Он бросился вперед с рычанием: хищник вырвался на свободу. Он поймал ее перед самой дверью. Его пальцы запутались в ее волосах. Она вскрикнула.
Рывком он подтянул ее к себе, ее спина стукнулась о его грудь. Отпустив ее волосы, он обхватил ее руками, скользя пальцами по мягкой плоти горла, проходя по изящной линии ее скулы, пока не схватил ее за плечо и не развернул.
Внезапно, он осознал, что полотенце пропало в процессе ее глупой попытки сбежать. Ее грудь поднималась в такт тяжелым вздохам, и он остро сознавал, как ее соски становились твердыми вершинками, прижимаясь к нему. Ее щеки заалели.
– Мы закончим то, что начали той ночью?
Ее глаза расширились.
- О, да, - прорычал он, грубо кивая головой. – Это была ты. Не думай, что я не знаю этого.
- Мое полотенце, - выдавила она, глядя в сторону, туда, где данное полотенце лежало бесформенной грудой на полу.
Он пожал плечами.
– Хорошее место для него.
Ее глаза засверкали от возмущения, расширились от шока, когда он затвердел и напрягся, прижимаясь к ней. Колеблющимся движением он толкнулся в теплую развилку меж ее бедер.
- Негодяй! – ее голая пятка ударила по его ноге.
- Проклятая амазонка, - выругался он, отпрыгнув назад, всё еще держа ее руку.
Она боролась, пытаясь достать полотенце на полу.
Быстро изогнувшись, он сам поднял полотенце. Всё еще не отпуская ее руку.
- Ублюдок, - прошипела она. – Отдай его сюда! Разве у тебя там не лежит подружка, готовая порезвиться с тобой голышом? Зачем тебе я?
- Я отослал ее домой, - его взгляд опустился на ее тело. Дрожа от ярости, он вдруг представил, как эти груди будут свисать над ним, трепеща от его движений внутри нее. Его рот пересох, и, внезапно, ее наказание стало его мукой. Эти небольшие идеальные груди с высокими сосками, розовыми, как свежесобранная малина, манили его. Так, что он не увидел приближение ее кулака.
В его правом глазу взорвалась боль.
Отпустив ее, он накрыл глаз.
– Ты, черт побери, ударила меня!
Она не ответила, просто проворчала, пытаясь забрать полотенце.
Опустив руку от ноющего глаза, он поднял полотенце высоко и обвил рукой ее за талию, прижимая ее к себе. Всё еще пытаясь забрать полотенце, она прыгала, а ее соски терлись о его грудь.
Он прижал ее еще ближе.
Ее глаза встретились с его взглядом. Она перестала двигаться. Казалось, что она на самом деле перестала дышать.
Его взгляд осмотрел ее лицо, видя ее, принимая ее. Это был Фрэнк в течение дней, недель. Фрэнк. Его гнев вернулся, снова разгоревшись при этом напоминании.
– Ты хорошо посмеялась? – он крепче сжал ее талию. Удивительно тонкую для женщины ее размеров.
- Как не удивительно, но не всё вертится вокруг вашей персоны, - она была неподвижна, как камень в его объятиях. И все же она была мягкой и теплой, как любая женщина, а ее соски обжигали его грудь. Жар, поднимающийся из развилки ее бедер, находящийся почти на идеальном уровне с его пульсирующим членом.
Он проникновенно смотрел ей в лицо, его взгляд скользил по сильным скулам, крепкому носу, полному рту. Не несравненная красавица. У нее не было тех мелких черточек и изящных косточек, которые были атрибутом красивой женщины, по крайней мере, по светским стандартам, но он была не менее захватывающая.
- Ну тогда почему ты так поступила?
Ее губы сжались в молчаливом бунте.
- Скажи мне, - потребовал он, решив узнать правду. – Говори, - он запнулся, чуть не сказав «Фрэнк». Но из-за этого его кровь стала горячее.
Она выдохнула теплый поток.
– Это я. Я собиралась сохранить свое место дольше, чем на две недели.
- И тебе нужно было жить, как мужчина, чтобы этого добиться?
- Очевидно, - огрызнулась она, снова начав бороться. – Иначе я рисковала тем, что ко мне бы пристали, – ее пылкий взгляд перешел на его глаза, в них горело горячее обвинение, словно угли. – Как сейчас.
- Я не пристаю к женщинам, которые находятся у меня в услужении.
- Но теперь вы это делаете! И как женщина у вас в услужении, я бы полностью подчинилась бы вашим желаниям.
- А ты женщина? Я не уверен, - огрызнулся он, хотя его кровь загустела от ощущения ее так интимно близко. Определенно женщина.
Огонь зажег ее щеки, а ее глаза сияли даже более ярким янтарем, словно пламя, пойманное в ловушку полированного стекла и пытающееся выбраться. И, Господи помоги ему, он этого тоже желал.
- Вы чертовски хорошо знаете, что я – женщина. Теперь, отпустите меня.
Даже в ярости, что-то шевельнулось внутри него. Тихое волнение от ее дерзости, смелости, которая заставили ее пойти на такой обман, а теперь говорить с ним в такой манере и – чего не решался сделать ни один мужчина - ударить его по лицу.
- И что мне с тобой делать, с такой обманщицей?
- Пошлите за констеблем. Я уверена, что это именно то, чего вы хотите.
Он приподнял бровь.
– И почему ты так уверена?
- Потому что именно это сделали бы джентльмены, Ваша Светлость, - его титул она произнесла, как ругательство. – Давить и обижать тех, кто ниже их.
Доминик дернулся, словно от удара. Снова.
– Ты тут совершила недозволенное.
Она покачала головой, как будто не слыша его.
– Чего вы ждете? Закончим это.
Идиот заметил бы горечь в ее словах.
– Что с тобой произошло? – он посмотрел на ее подстриженные волосы. – Какой-то благородный лорд переступил недозволенную черту?
Пока он задавал этот вопрос, то странное напряжение охватило его горло при этой мысли, и он знал абсолютно точно, что если это было так, то он найдет этого человека и убьет.
Небольшие пятна цвета проявились на ее лице.
– Нет! – это слово сорвалось с ее губ, как будто подобное было совершенно невозможно. – Разве я похожа на женщину, которой воспользовался мужчина? Я вовсе не игрушка. Я же воспротивилась очарованию ваших сетей, не так ли?
Он моргнул и слегка покачал головой.
– Я думал, что ты – мужчина. Я никогда не предлагал тебе…
- Ой, мы раньше встречались, - ее слова вонзились в него. Она приподняла бровь, словно ожидая, пока он вспомнит.
Он долгую минуту смотрел на нее, рассматривая черты ее лица, римский нос, полный рот, гордые, высоко поставленные брови. И ее волосы. Чертовы волосы. Хотя они всё еще были мокрыми, несколько сухих прядок обрамляли лицо.
Этот цвет испанского заката. Даже в слабо освещенной комнате, эти пряди сияли как огонь - великое множество красного и золотого. Воспоминание о поездке в экипаже вместе с Фэллон О'Рурк нахлынуло на него. И портрет этой женщины находился двумя дверями далее. А она неделями находилась прямо у него под носом!
- Ты, - выдохнул он. – Я привез тебя в Дэвентри-отель. - Вместо того чтобы испытать удовольствие от того, что он снова с ней встретился, чувство того, что его предали, только усилилось. - По крайней мере, теперь у тебя больше мяса на лице.
- В самом деле, - кратко ответила она, напомнив ему о Фрэнке. У него стал комок в горле. – Я так тебя оскорбил, что ты решила одурачить меня этой маленькой шарадой?
- Меня прислало агентство. Мне нужна была работа. Это не было личным.
- Нет? – обхватил ладонью ее талию, скользнув по одной гладкой, округлой и твердой половинке. – Мне кажется, что это - очень личное.
Она зашипела сквозь стиснутые зубы.
– Перестаньте.
Темные зрачки ее глаз расширились, пока он ласкал ее теплую плоть. Он узнавал желание, когда видел его. Она знал, когда женщина ускользала в то место, где она едва могла вспомнить своё собственное имя.
Он отпустил ее зад и пальцами обхватил ее бедро, его прикосновение было мягким, словно перышко, скользнул вверх, ища ее жар. Ее плоть задрожала под его рукой. Он нежно дразнил мягкую кожу внутренней стороны бедра. Она опустилась на его руки, и он сильнее обхватил ее за талию, чтобы не дать ей упасть.
Ее бедра раскрылись для него.
- Вот так, - прошептал он, двигаясь по эластичным, мягким кудряшкам. Он простонал, когда его пальцы оказались во влажном жаре. Никогда он не чувствовал такую готовность женщины. Более желающей. Ее глаза закрылись, и он сдавил ее в своих объятиях, проводя пальцами по ее сердцевине. – Смотри на меня, - приказал он.
Широко раскрытыми глазами она смотрела ему в глаза, пока он с ней играл, найдя крохотную пуговку, потирая и сжимая, пока она жарко не застонала ему на ухо. Он вошел в нее пальцем. Ее скользкий канал крепко сжался вокруг него. Он прижал свой палец к той пуговке, перекатывая ее, пока он входил и выходил из нее, проникая глубоко, отчего его член заныл, стремясь освободиться, желая почувствовать ее обжигающее тепло вокруг себя. Чтобы поставить на нее свою печать.
Фэллон содрогнулась и вскрикнула, ее бедра напряглись вокруг его руки. Желая присоединиться к ней в экстазе, он поднес руку к передней части своих брюк, уверенный, что она окажется на спине под ним через несколько мгновений. Он не мог придумать более подходящего наказания, чем услышать, как она выкрикивает его имя в удовольствии.
Вот только это подтвердит ее правоту. И Доминик станет таким же скверным, как и другие аристократы, с которыми она его сравнивала.
Ее слова преследовали его. И как женщина у вас в услужении, я бы полностью подчинилась бы вашим желаниям.
Он с проклятием отпустил ее.
Она почти упала, так внезапно оказавшись на воле. Отступив назад, она натолкнулась на небольшую кровать. Мгновение он позволил себе насладиться видом ее обнаженного тела, длинными ногами, великолепным треугольником рыжевато-коричневых волос у нее между ног, к которому он прикасался всего несколько секунд назад… которого он жаждал коснуться вновь.
Он так горел в желании обладать ею, взять ее. Но он этого не сделает. Не потому что он был добр, или хорош, или, к черту эту мысль, джентльменом. Он совсем не был таким. И не собирался таким стать.
- Пожалуйста, - прорычал он.
Она покачала головой, явно испытывая замешательство.
- Я бы сказал, что теперь твое высказывание о том, что «все аристократы пользуются теми, кто стоит ниже их», ничего не стоит. Я ничего у тебя не украл. А только дал, - он осмотрел ее совершенно спокойным взглядом, пытаясь проигнорировать ее покрасневшую кожу или слишком яркие глаза… или агонию, которая разрывала его неудовлетворенное тело. – И оставил тебя очень даже удовлетворенной.
Ее рот открылся, лицо побелело. Она пыталась скрыть руками свое обнаженное тело.
Сложив их на груди, и крепко сжав бедра в защитном жесте, она подняла свой небольшой, квадратный подбородок.
- Что теперь? Как вы со мной поступите?
Он знал, о чем она подумала. И что, вероятно, ему стоило бы сделать. Явно, что другие мужчины в его положении позвали бы констебля. То, что она изображала мужчину и исполняла роль герцогского камердинера, определенно требовало наказания.
- Что мне с тобой сделать? – он неспешно скользнул по ней взглядом, избавляясь от мыслей о том, что он был бы рад с ней сделать… все его основные инстинкты требовали так поступить.
- Утром меня уже не будет.
- Очень хорошо, - он кивнул и прошел к двери.
Это будет к лучшему. Зачем ему обманщица в доме? И ему не нужна была женщина, которой он так страстно желал овладеть. Женщина, которая не хотела иметь с ним ничего общего.

...

mshush: 06.08.09 15:33

Вот это да!!!!!!!!!!!!! Неужели дождалась!!!!! Какой класс!!! Еще даже не читала, но уверена, что там нечто чудесное!!!
Спасибо, девочки!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

...

очаровашка: 06.08.09 15:42

KattyK, Anastar спасибо вам за прекрасный перевод!

...